Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 мая 2018 г. Дело "Титова и другие (Titova and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 4919/16 и две другие жалобы, см. Приложение) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)
Дело "Титова и другие (Titova and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 4919/16 и две другие жалобы, см. Приложение)
Постановление Суда
Страсбург, 15 мая 2018 г.

По делу "Титова и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алёны Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 10 апреля 2018 г.,

вынес в указанную дату следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано тремя жалобами (NN 4919/16, 16430/16 и 39274/16), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция). Данные о жалобах приведены в Приложении I.

2. Интересы заявителей представляла адвокат С. Маралян, практикующая в Республике Армения. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 23 и 28 ноября 2016 г. жалобы на нарушение статьи 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции были коммуницированы властям Российской Федерации, а в остальной части признаны неприемлемыми в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

Обстоятельства дела

4. Все заявители - граждане Российской Федерации. Они являлись собственниками квартир в г. Москве. Власти г. Москвы потребовали передачи им квартир, и право собственности заявителей на данную недвижимость было аннулировано.

A. Сделки в отношении квартир, позднее приобретенных заявителями

5. В 1977 году власти г. Москвы передали Министерству связи (далее - министерство) ряд квартир в жилом доме, расположенном по адресу: г. Москва, ул. Цюрупы, 15-3. Квартиры использовались в качестве временного жилья для прикомандированных к министерству иностранных специалистов. В 1991 году квартиры были переданы открытому акционерному обществу "Ростелеком", правопреемнику министерства. 18 февраля 2009 г. квартиры были переданы от "Ростелекома" городу Москве. Представляется, что квартиры продолжают пустовать.

6. В 2008 - 2009 годах группа лиц, в том числе сотрудник милиции, адвокат, нотариус и несколько сотрудников "Ростелекома", подделали документы на три квартиры, расположенные по адресу: г. Москва, улица Цюрупы, 15-3, - в которых утверждалось, что квартиры принадлежали частным лицам и после их смерти были унаследованы их "наследниками". Соответствующие имущественные документы были подделаны нотариусом К., а затем зарегистрированы Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве. Затем "наследники" продали квартиры частным лицам. Впоследствии квартиры были куплены заявителями. Каждая сделка с квартирами была рассмотрена и одобрена Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве.

B. Уголовное дело по обвинению в мошенничестве

7. 8 августа 2012 г. было возбуждено уголовное дело по факту лишения права собственности на квартиры.

8. 7 декабря 2012 г. Департамент жилищной политики и жилищного фонда города Москвы (далее - Департамент жилищной политики) был признан потерпевшим в результате совершения преступления.

9. 9 декабря 2013 г. Перовский районный суд г. Москвы признал виновными в мошенничестве девятерых обвиняемых, в том числе нескольких сотрудников "Ростелекома". Этот суд установил, в частности, что обвиняемые подделали документы и незаконно зарегистрировали квартиры как частную собственность, причинив ущерб г. Москве. Нотариус К. был допрошен в качестве свидетеля.

10. 11 марта 2014 г., рассмотрев кассационную жалобу, Московский городской суд оставил в силе приговор от 9 ноября 2013 г.

11. Как утверждали власти Российской Федерации, нотариус К. также был признан виновным в мошенничестве и приговорен к лишению свободы.

C. Прекращение права собственности заявителей на квартиры

12. В 2014 году Департамент жилищной политики предъявил иск, требуя изъять квартиры.

13. Черемушкинский районный суд г. Москвы удовлетворил требования Департамента жилищной политики. Районный суд признал недействительными сделки в отношении квартир и право собственности заявителей на квартиры и вынес решение об их выселении. Черемушкинский районный суд г. Москвы применил положения законодательства Российской Федерации, которые позволяли собственнику истребовать свое имущество у добросовестного покупателя, если указанное имущество было оставлено собственником против его воли. Черемушкинский районный суд г. Москвы решил, что власти г. Москвы не имели намерения отчуждать квартиры и имели право истребовать похищенные квартиры у заявителей.

14. Московский городской суд оставил без изменения решения Черемушкинского районного суда г. Москвы. Что касается Титовой (жалоба N 4919/16), то Московский городской суд не обнаружил в материалах дела каких-либо доказательств, которые могли бы подтвердить ее утверждение о том, что она добросовестно приобрела квартиру. Московский городской суд принял во внимание, что она купила квартиру через полтора месяца после предыдущей сделки и что цена покупки квартиры была явно ниже ее рыночной стоимости. По мнению Московского городского суда, Титова, если она действовала с надлежащей тщательностью и усердием, должна была усомниться в законности права собственности продавца и продажи квартиры.

15. Впоследствии Московский городской суд отказал заявителям в разрешении подать кассационные жалобы на решения по соответствующим делам.

16. Как утверждали власти Российской Федерации, заявители не были выселены и продолжают проживать в своих квартирах.

17. Подробная информация по каждому делу приведена в Приложении II.

Право

I. Объединение рассмотрения жалоб в одном производстве

18. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Суда Европейский Суд решил объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве ввиду их сходной фактической и правовой основ.

II. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

19. Заявители жаловались на то, что они были лишены имущества в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Совместимость жалобы с положениями Конвенции ratione personae

20. Власти Российской Федерации полагали, что заявители лишились своего имущества в результате незаконных действий частного нотариуса, и, соответственно, власти государства-ответчика не могут нести ответственность за эти действия.

21. Заявители утверждали, что, как установлено законодательством Российской Федерации, нотариус совершил нотариальные действия от имени Российской Федерации, и, следовательно, власти государства-ответчика должны нести ответственность за незаконные действия в их случае.

22. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителей направлена против властей г. Москвы, субъекта, за действия которого власти Российской Федерации могут нести ответственность. Именно иск, предъявленный г. Москвой, привел к лишению заявителей права собственности и его передаче городу. Тот факт, что власти г. Москвы ранее утратили свое имущество в результате мошеннических действий третьих лиц, в том числе нотариуса, не имеет отношения к статусу властей государства-ответчика. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации относительно совместимости жалобы заявителей ratione personae.

2. Совместимость жалобы ratione materiae

23. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобы, поданные Ивановой, Андрияхиной и К. Деминой, должны быть отклонены как несовместимые ratione materiae с положениями Конвенции. Они никогда не имели права собственности на квартиры.

24. Заявительницы не представили своих комментариев.

25. Европейский Суд отмечает, что, как отметили власти Российской Федерации, Иванова, Андрияхина и К. Демина не являлись собственниками квартир. Предположительно, они проживали там только как члены семей владельцев квартир. Европейский Суд далее не усматривает каких-либо оснований, представленных этими заявительницами, которая позволила бы ему заключить, что их право на проживание представляло собой "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Отсюда следует, что их жалобы несовместимы ratione materiae с положениями Конвенции в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и подлежат отклонению в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Пчелинцева и другие против Российской Федерации" (Pchelintseva and Others v. Russia) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 47724/07 и четыре другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 11 (примеч. редактора).), §§ 77-79).

3. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

26. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть отклонена в связи с тем, что заявители не подали иск о возмещении ущерба против лиц, которые были признаны виновными в мошенничестве в отношении квартир, позднее приобретенных заявителями. В качестве альтернативы заявители могли бы подать в суд на лиц, продавших им квартиры. Власти Российской Федерации ссылались на дело "ООО "Уния" и "Белкорт трейдинг компани" против Российской Федерации" (Uniya OOO and Belcourt Trading Company v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 19 июня 2014 г., жалобы NN 4437/03 и 13290/03, §§ 285 и 353), где власти государства-ответчика возместили убытки компании-заявительнице, и последняя была признана утратившей статус жертвы), и на дело "Беверли против Венгрии" (Beverley v. Hungary) (Решение Европейского Суда от 11 февраля 2014 г., жалоба N 59403/13), в котором квартира заявителя была обманным путем приобретена частным лицом. Власти Российской Федерации далее предложили заявителям подать иски о возмещении ущерба против нотариуса К., который подделал соответствующие документы. В этой связи власти Российской Федерации ссылались на примеры из национальной практики, когда частное лицо успешно предъявило нотариусу иск о возмещении ущерба.

27. Заявители утверждали, что, подав апелляционную жалобу на решение суда в отношении права собственности первого заявителя на квартиру, они исчерпали эффективные средства правовой защиты в отношении своей жалобы.

28. Европейский Суд отмечает, что ранее он уже рассматривал вопрос об исчерпании эффективных средств правовой защиты в деле, когда заявительница была лишена жилья в результате прекращения ее права собственности на квартиру окончательным и исполнимым решением суда (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia) от 6 декабря 2011 г., жалоба N 7097/10* (* См.: там же. 2012. N 6 (примеч. редактора).), §§ 60-62 и 89). Европейский Суд заключил, что в законодательстве Российской Федерации отсутствовали иные средства защиты, которые потенциально могли восстановить титул при наличии этого решения. Он также отметил, что возможность предъявления иска о возмещении ущерба при таких обстоятельствах не может лишить заявительницу статуса жертвы в целях жалобы на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Он также не мог рассматриваться как необходимый для соблюдения правила исчерпания внутренних средств правовой защиты в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции. Наконец, Европейский Суд решил, что любой ущерб, возмещения которого она могла требовать от продавца квартиры, мог учитываться лишь для целей оценки пропорциональности вмешательства и определения материального ущерба, если нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции будет установлено Европейским Судом и если в соответствии со статьей 41 Конвенции будет присуждена компенсация ущерба (см. там же, § 62).

29. Европейский Суд полагает, что эти соображения имеют значение в контексте настоящего дела. Власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов, способных привести Европейский Суд к иному выводу. Соответственно, от заявителей не требовалось прибегать к средствам правовой защиты, предложенным властями Российской Федерации. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этом отношении подлежит отклонению.

4. Заключение

30. Европейский Суд считает, что жалобы, поданные Титовой, М. Андрияхиным и О. Деминой, не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалобы не являются неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

31. Заявители утверждали, что их дела весьма похожи на дело Гладышевой (упоминавшемся выше), в котором Европейский Суд установил, что передача властям города квартиры, приобретенной заявительницей добросовестно, не была соразмерна преследуемой законной цели и возложила на нее чрезмерное бремя. Заявительница также сомневались в том, что вмешательство в ее права соответствовало применимому законодательству или преследовало законную цель.

32. Власти Российской Федерации утверждали, что отсутствовало вмешательство в права заявителей. По их мнению, решения, вынесенные судами Российской Федерации, касались вопросов частного права и не должны были толковаться как необоснованное вмешательство в имущественные права заявителей. Квартиры, приобретенные заявителями, а затем возвращенные властям г. Москвы, не являлись "собственностью" заявителей по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. При рассмотрении споров между городом и заявителями национальные суды правильно применили закон. Квартиры, принадлежавшие городу, были незаконно присвоены в результате мошеннических действий, и город имел право их вернуть. Заявители не могли быть признаны добросовестными покупателями квартир, поскольку они приобрели их по цене, значительно ниже рыночной стоимости квартир. Кроме того, Титова купила квартиру только через полтора месяца после предыдущей сделки. Заявители ничего не сделали для минимизации своих потерь. Они не обращались к властям г. Москвы о предоставлении социального жилья. Они не предъявляли исков к лицам, продавшим им квартиры, с целью возмещения утраченных денег или лицам, которые были признаны виновными в мошенническом приобретении городского имущества, или к страховой компании, которая застраховала профессиональную ответственность нотариуса К. Наконец, власти Российской Федерации утверждали, что вмешательство в имущественные права заявителей в настоящем деле было пропорционально преследуемой законной цели.

2. Мнение Европейского Суда

33. Европейский Суд в ряде предыдущих случаев рассматривал дела, в которых федеральные или муниципальные власти, являвшиеся первоначальными владельцами собственности, успешно истребовали недвижимость у добросовестных покупателей, когда было установлено, что одна из предыдущих сделок в отношении такой собственности была произведена мошенническим образом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", §§ 77-83, Постановление Европейского Суда по делу "Столярова против Российской Федерации" (Stolyarova v. Russia) от 29 января 2015 г., жалоба N 15711/13* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 3 (примеч. редактора).), §§ 47-51, Постановление Европейского Суда по делу "Андрей Медведев против Российской Федерации" (Andrey Medvedev v. Russia) от 13 сентября 2016 г., жалоба N 75737/13* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 4 (примеч. редактора).), §§ 42-47, Постановление Европейского Суда по делу "Кириллова против Российской Федерации" (Kirillova v. Russia) от 13 сентября 2016 г., жалоба N 50775/13* (* См.: там же. N 6 (примеч. редактора).), §§ 33-40, Постановление Европейского Суда по делу "Анна Попова против Российской Федерации" (Anna Popova v. Russia) от 4 октября 2016 г., жалоба N 59391/12* (* См.: там же. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 33-39, Постановление Европейского Суда по делу "Аленцева против Российской Федерации" (Alentseva v. Russia) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 31788/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 3 (примеч. редактора).), §§ 55-77, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пчелинцева и другие против Российской Федерации", §§ 90-101, Постановление Европейского Суда по делу "Поняева и другие против Российской Федерации" (Ponyayeva and Others v. Russia) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 63508/11* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 6 (примеч. редактора).), §§ 45-47). Рассмотрев конкретные условия и процедуры, в соответствии с которыми власти государства-ответчика отчуждали свои активы частным лицам, Европейский Суд отметил, что они входили в исключительную компетенцию государства, и постановил, что недостатки этих процедур, приводящие к утрате государством его недвижимого имущества, не должны исправляться за счет добросовестных покупателей. Европейский Суд также утверждал, что такая реституция имущества государству или муниципалитету в отсутствие какой-либо компенсации бывшему собственнику возложила на последнего индивидуальное и чрезмерное бремя и что власти не установили справедливое равновесие между требованиями публичного интереса, с одной стороны, и правом заявителей на уважение их собственности, с другой стороны.

34. При обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода. Европейский Суд отмечает, что квартиры были изъяты из "владения" города в результате предполагаемого мошенничества, совершенного группой преступников. Европейский Суд далее отмечает, что существовали гарантии для обеспечения того, чтобы квартиры переходили из владения одного лица к другому в соответствии с законодательством Российской Федерации. Законность каждой сделки и право собственности на квартиры подлежат контролю со стороны регистрирующих органов. Однако власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений в отношении того, почему эти гарантии оказались неэффективными в плане выявления мошенничества и защиты интересов города. В частности, ни судебные органы, ни власти Российской Федерации не разъяснили, почему регистрирующие органы могли одобрить передачу прав собственности на квартиры новым владельцам, в то время как квартиры всегда являлись собственностью города, и город не был участником соответствующих сделок. Власти Российской Федерации не привели никаких объяснений тому, почему органы государственной регистрации не обнаружили мошенничество, приняли подложное решение суда как подлинное и одобрили сделки с квартирами. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу, что именно неправильная процедура регистрации привела к утрате властями города права собственности на квартиры. Регистрационные органы не смогли выявить мошенничество и защитить интересы властей города.

35. Европейский Суд также отвергает довод властей Российской Федерации о том, что заявители не приобрели квартиры добросовестно. По мнению Европейского Суда, частота сделок с квартирами и их низкая цена, на которые ссылались власти Российской Федерации, были недостаточны для обоснования такого утверждения.

36. И наконец, Европейский Суд признает, что, как было указано властями Российской Федерации, заявители имели возможность возместить свои убытки путем предъявления иска о возмещении ущерба против продавцов квартир или лиц, которые мошенническим путем приобрели право собственности на квартиры, или их страховых компаний. Что касается иска о возмещении ущерба к продавцам квартир, власти Российской Федерации по существу отмечали, что свое чрезмерное индивидуальное бремя заявители могли переложить на другого добросовестного покупателя, и Европейскому Суду трудно установить, каким образом это могло бы улучшить равновесие между общественным интересом и необходимостью защиты прав отдельных лиц. Что касается иска о возмещении ущерба в отношении преступников или их страховых компаний, то Европейский Суд не убежден в том, что власти Российской Федерации продемонстрировали, что такой иск имел бы какие-либо шансы на успех. В этой связи Европейский Суд отмечает, что власти г. Москвы были признаны потерпевшими в ходе уголовного дела в отношении данных лиц. Однако власти г. Москвы предпочли не привлекать к суду виновных или их страховые компании, чтобы возместить свои собственные убытки. В любом случае Европейский Суд напоминает, что любая компенсация, которую заявители могли бы получить, потенциально имела бы значение для оценки их ущерба для целей статьи 41 Конвенции (см. выше § 28).

37. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что заявители не должны были предполагать риск того, что право собственности на их квартиры может быть прекращено в связи с указанным бездействием со стороны властей в рамках процедур, специально предназначенных для предотвращения мошенничества при совершении сделок с недвижимым имуществом. В этой связи Европейский Суд напоминает, что ошибки или просчеты государственных органов должны служить выгоде заинтересованных лиц. Иными словами, риск любой ошибки, допущенной государственным органом, должны нести власти государства-ответчика, и ошибки не должны устраняться за счет заинтересованного лица (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Столярова против Российской Федерации", § 49). Он приходит к выводу, что прекращение права собственности на квартиру заявителей и ее передача властям г. Москве при обстоятельствах дела составляли несоразмерное и чрезмерное бремя, возложенное на них. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

38. Заявители жаловались на то, что выселение или решение об их выселении представляли собой нарушение их права на уважение жилища. Они ссылались на статью 8 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

39. Власти Российской Федерации повторили свои доводы в отношении жалобы заявителей на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

40. Заявители настаивали на обоснованности своей жалобы.

41. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба связана с рассмотренной ранее и поэтому она должна быть объявлена приемлемой до рассмотрения по существу. Однако с учетом вывода, сделанного в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. выше §§ 2-3), Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, имело ли место в настоящем деле нарушение требований статьи 8 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Гюлер и Угур против Турции" (Guler and Ugur v. Turkey) от 2 декабря 2014 г., жалобы NN 31706/10 и 33088/10, §§ 58-59).

IV. Применение статьи 41 Конвенции

42. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

43. Заявители требовали различные суммы в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда, которые изложены в таблице:

N п/п	Номер жалобы	Требование о выплате компенсации материального ущерба	Требование о выплате компенсации морального вреда
1	4919/16	9 340 000 рублей	30 000 евро каждому из заявителей
2	16430/16	Признание права собственности на квартиру или выплата 8 210 000 рублей	30 000 евро каждому из заявителей
у	39274/16	Признание права собственности на квартиру или выплата 9 530 000 рублей	30 000 евро каждому из заявителей

44. Власти Российской Федерации оспаривали эти суммы как чрезмерные, необоснованные и неразумные.

45. Европейский Суд учитывает, что он установил нарушение прав заявителей, предусмотренных статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, в отношении первого заявителя в каждой жалобе. Он полагает, что имеется очевидная связь между установленным нарушением и ущербом, причиненным заявителям.

46. Европейский Суд напоминает, что обычно приоритетом при применении статьи 41 Конвенции является restitutio in integrum, поскольку от государства-ответчика ожидается все осуществимое возмещение последствий нарушения таким способом, чтобы восстановить, насколько это возможно, положение, существовавшее до нарушения (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium) (справедливая компенсация) от 26 октября 1984 г., § 12, Series A, N 85, Постановление Европейского Суда по делу "Чичинадзе против Грузии" (Tchitchinadze v. Georgia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 18156/05, § 69, Постановление Европейского Суда по делу "Фенер Рум Патриклиги" (Вселенский патриархат) против Турции" (Fener Rum Patrikligi (Ecumenical Patriarchy) v. Turkey) (справедливая компенсация) от 15 июня 2010 г., жалоба N 14340/05, § 35, § 198, Постановление Европейского Суда по делу "Стойчева против Болгарии" (Stoycheva v. Bulgaria) от 19 июля 2011 г., жалоба N 43590/04). Соответственно, учитывая свои выводы в настоящем деле и то обстоятельство, что заявители не получили какой-либо компенсации при прекращении права собственности на квартиры во время национальных разбирательств, Европейский Суд полагает, что наиболее целесообразной формой возмещения было бы восстановление права собственности заявителей на квартиры. Таким образом, заявители были бы поставлены, насколько это возможно, в положение, эквивалентное тому, в котором они находились бы, если бы нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не было бы допущено (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", § 106). В качестве альтернативы, если власти Российской Федерации более не владеют квартирами, или, если квартиры были отчуждены иным образом, они должны гарантировать, что заявители получат равноценные квартиры.

47. Кроме того, Европейский Суд не сомневается в том, что заявители испытали страдание и разочарование в связи с лишением их имущества. С учетом вышеизложенного и оценивая указанные обстоятельства на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителям по каждой жалобе 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

48. Заявители также требовали выплаты 3 000 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве дела в Европейском Суде.

49. Власти Российской Федерации отметили, что требования заявителей не были подтверждены соответствующими квитанциями.

50. Учитывая предоставленные ему документы и вышеуказанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителям по 1 000 евро в качестве возмещения расходов в рамках разбирательства дела в Европейском Суде в отношении каждого заявления.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

51. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить рассмотрение жалоб в одном производстве;

2) признал единогласно жалобы на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции Т. Титовой, М. Андрияхина и О. Деминой приемлемыми дя рассмотрения по существу, а жалобы, поданные в соответствии с этим положением другими заявителями - неприемлемыми;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

4) постановил, что отсутствует необходимость в отдельном рассмотрении жалобы на основании статьи 8 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны обеспечить адекватными средствами реституцию титула заявителей на квартиры и отмену решения об их выселении;

(b) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить указанные в Приложении III суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, подлежащий начислению;

(c) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 мая 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Алёна Полачкова Председатель Комитета Суда