Обзор апелляционной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл за II квартал 2019 года (утвержден Президиумом Верховного Суда Республики Марий Эл 9 августа 2019 г.)

Обзор апелляционной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл за II квартал 2019 года

Обзор утвержден
Президиумом Верховного Суда
Республики Марий Эл
"9" августа 2019 года

I. Вопросы квалификации

По смыслу закона, если лицо в целях осуществления умысла на незаконный сбыт наркотических средств незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает, перерабатывает эти средства, вещества, растения, тем самым совершает действия, направленные на их последующую реализацию и составляющие часть объективной стороны сбыта, однако по не зависящим от него обстоятельствам не передает указанные средства приобретателю, то такое лицо несет уголовную ответственность за покушение на незаконный сбыт этих средств.

По приговору суда от 1 марта 2019 года П. и М. осуждены каждый, в том числе, по п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ за незаконный сбыт наркотического средства с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет"), группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд первой инстанции оставил без внимания требования уголовного закона при квалификации содеянного П. и М. по эпизоду от 24 октября 2018 года, как совершение оконченного преступления по п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

В соответствии с п. 13.1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года N 14 (редакция от 16 мая 2017 года) "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", учитывая, что диспозиция ч. 1 ст. 228.1 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного признака объективной стороны данного преступления наступление последствий в виде незаконного распространения наркотических средств, их незаконный сбыт следует считать оконченным преступлением с момента выполнения лицом всех необходимых действий по передаче приобретателю указанных средств, веществ, растений независимо от их фактического получения приобретателем.

Таким образом, как оконченный сбыт могут быть квалифицированы такие действия, как сообщение о месте их хранения приобретателю, проведение "закладки" в обусловленном с приобретателем месте, даже если приобретатель фактически не получил такие средства. Однако, в тех случаях, когда сбытчик производит "закладку" наркотического средства в необусловленном с приобретателем, неизвестном ему месте, сбыт такого наркотического средства следует считать оконченным с момента сообщения сбытчиком приобретателю места закладки с наркотическим средством, даже если приобретатель фактически его не получил.

Согласно п. 13.2 Постановления, если лицо в целях осуществления умысла на незаконный сбыт наркотических средств незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает, перерабатывает эти средства, вещества, растения, тем самым совершает действия, направленные на их последующую реализацию и составляющие часть объективной стороны сбыта, однако по не зависящим от него обстоятельствам не передает указанные средства приобретателю, то такое лицо несет уголовную ответственность за покушение на незаконный сбыт этих средств.

По данному уголовному делу установлено, что по эпизоду от 24 октября 2018 года фотографии и описание мест произведенных "закладок" были направлены неустановленному следствием соучастнику. При этом доказательств того, что места "закладок" были сообщены приобретателям наркотических средств, по делу не имеется. Какие-либо приобретатели наркотических средств, воспользовавшиеся оставленной М. и П. "закладками", не установлены, указанные наркотические средства были изъяты правоохранительными органами в ходе проведения осмотра мест происшествий.

Таким образом, действия П. и М. по эпизоду сбыта наркотического средства 1,05 грамма от 24 октября 2018 года были переквалифицированы с п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (по эпизоду от 24 октября 2018 года) на ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотического средства с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет"), группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, со снижением наказания.

Определение N 22-332/2019

Умышленные действия, направленные на тайное хищение денежных средств с банковского счета не доведенные до конца по независящим от виновного лица обстоятельствам, квалифицируются как покушение на совершение преступления.

Приговором суда от 24 апреля 2019 года В. осуждена по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 8 месяцев; п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 1 месяц с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

В соответствии с ч. 1 ст. 82 УК РФ В. отсрочено реальное отбывание наказания до достижения ее ребенком четырнадцатилетнего возраста.

По факту хищения денежных средств с банковского счета суд, правильно изложив в приговоре фактические обстоятельства дела на основании того объема обвинения, которое было предъявлено В. и с которым она согласилась, дал им неверную юридическую оценку.

Как следует из предъявленного В. обвинения и указано судом, у нее имелся корыстный умысел, направленный на тайное хищение денежных средств в размере 2242 рублей 11 копеек, находящихся на банковском счете банковской карты "Сбербанк России", принадлежащих А.

Также из предъявленного обвинения следует и указано судом первой инстанции при описании преступного деяния, что материальный ущерб потерпевшей А. был причинен лишь на сумму 2211 рублей 35 копеек, поскольку с банковского счета удалось похитить 2211 рублей 35 копеек, так как при попытке хищения В. денежных средств с банковского счета путем оплаты товара 21 октября 2018 года в 20 часов 40 минут на сумму 577 рублей 45 копеек стоимость товаров превысила сумму денежных средств, имеющуюся на указанном банковском счете, в связи с чем К., действующий по указанию В. и не подозревавший о преступном характере действий В., отказался от покупки товаров на сумму 577 рублей 45 копеек. Общая сумма оплаченных товаров путем списания денежных средств с банковского счета согласно предъявленного обвинения составила 2211 рублей 35 копеек.

Таким образом из предъявленного обвинения следует, что умышленные действия В., направленные на тайное хищение денежных средств в размере 2242 рублей 11 копеек с банковского счета, не были доведены до конца по независящим от нее обстоятельствам.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции переквалифицировал действия осужденной с п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, как покушение на кражу, то есть тайное хищение чужого имущества с банковского счета, которое не было доведено до конца по независящим от осужденной обстоятельствам, что повлекло смягчение наказания по данной статье - до 1 года 10 месяцев, исключение указания о назначении окончательного наказания с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ, назначение окончательного наказания на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 158 и ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 1 год 11 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Определение N 22-530/2019

II. Назначение наказания

Судом апелляционной инстанции явка с повинной и активное способствование раскрытию и расследованию преступления признаны обстоятельствами, смягчающими осужденному наказание, что повлекло снижение назначенного наказания.

По приговору от 19 февраля 2019 года К. осужден: по ч. 1 ст. 161 УК РФ (по преступлению в отношении Л.В.В.), ч. 1 ст. 161 УК РФ (по преступлению в отношении К.С.В.) с применением ч. 2 ст. 69, ч. 5 ст. 69 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с лишением права управлять транспортным средством на срок 1 год 4 месяца 24 дня.

Из материалов уголовного дела следовало, что по преступлению в отношении потерпевшего Л.В.В. суд первой инстанции не признал обстоятельствами, смягчающим К. наказание, явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления, мотивировав принятое решение тем, что явка с повинной дана К. после его доставления в отдел полиции по подозрению в совершении преступления, где он и выдал телефон. Кроме того, К. не было предоставлено какой-либо информации, имеющей значение для раскрытия и расследования преступления, неизвестной органам дознания.

Суд апелляционной инстанции не согласился с данными выводами суда, учитывая при этом, что в соответствии с п. 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", под явкой с повинной, которая в силу п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание, следует понимать добровольное сообщение лица о совершенном им или с его участием преступлении, сделанное в письменном или устном виде. Под активным способствованием раскрытию и расследованию преступления в качестве смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, согласно п. 30 вышеуказанного постановления следует понимать, предоставление лицом о совершенном с его участием преступлении органу дознания информации, имеющую значение для раскрытия и расследования преступления (например, указание лиц, которые могут дать свидетельские показания).

Суд апелляционной инстанции отметил, что К. по подозрению в совершении хищения имущества Л.В.В. не задерживался, пояснения об обстоятельствах совершенного преступления давал до возбуждения уголовного дела.

Из показаний свидетеля Н., допрошенного в судебном заседании суда апелляционной инстанции по ходатайству прокурора, следовало, что у сотрудников полиции, доставивших К. в дежурную часть УМВД России по г. Йошкар-Ола, не было достоверных данных, указывающих на причастность К. к совершению открытого хищения телефона Л.В.В.

Кроме того, К. указал на очевидца совершенного им преступления - К.Ю.Ю., то есть добровольно сообщил информацию, ранее неизвестную органам дознания.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции признал явку с повинной и активное способствование раскрытию и расследованию преступления, в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельствами, смягчающими К. наказание, что повлекло смягчение назначенного наказания, как за преступление в отношении потерпевшего Л.В.В., так и по совокупности преступлений, на основании ч. 2 ст. 69, ч. 5 ст. 69 УК РФ.

Постановление N 22-273/2019

При назначении наказания по ч. 5 ст. 69 УК РФ суд ошибочно не указал о применении положений п. "г" ч. 1 ст. 71 УК РФ, кроме того, не принял решение о зачете в срок лишения свободы наказания, отбытого по предыдущему приговору в виде обязательных работ.

По приговору от 20 февраля 2019 года Л. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 115, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 1 месяц.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний с учетом приговора от 14 декабря 2018 года Л. окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 2 месяца с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Суд первой инстанции, сделав обоснованный вывод о назначении окончательного наказания по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний с учетом приговора от 14 декабря 2018 года, по которому Л. назначено наказание в виде обязательных работ на срок 400 часов, не указал о применении положений п. "г" ч. 1 ст. 71 УК РФ.

Кроме того, суд первой инстанции, верно произведя зачет срока содержания осужденного Л. под стражей в срок отбытия наказания по данному делу, в нарушение ч. 5 ст. 69 УК РФ не принял решение о зачете в срок лишения свободы наказания, отбытого Л. по приговору от 14 декабря 2018 года в виде 4 часов обязательных работ. Зачет в данном случае следовало произвести также с учетом правил, предусмотренных п. "г" ч. 1 ст. 71 УК РФ.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции внес в резолютивную часть приговора изменения: постановил считать наказание, назначенное Л. на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний по приговорам от 20 февраля 2019 года и 14 декабря 2018 года назначенным с применением п. "г" ч. 1 ст. 71 УК РФ.

Зачел Л. в срок отбытия наказания по приговору от 20 февраля 2019 года наказание, отбытое по приговору от 14 декабря 2018 года в виде 4 часов обязательных работ в соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 71 УК РФ - 1 день лишения свободы.

Постановление N 22-299/2019

Приговор суда был изменен в связи с тем, что при назначении наказания в виде лишения свободы суд не обсудил вопрос о возможности применения положений ст. 53.1 УК РФ и замены данного наказания наказанием в виде принудительных работ.

Приговором от 1 марта 2019 года Г. осужден по ч. 1 ст. 157 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Судом первой инстанции при постановлении приговора не был обсужден вопрос о возможности замены назначенного наказания в виде лишения свободы на принудительные работы в соответствии со ст. 53.1 УК РФ, что противоречило, в том числе и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в п. 22.2 постановления от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", согласно которым в соответствии с положениями п. 7.1 ч. 1 ст. 299 УПК РФ при постановлении обвинительного приговора суд обязан разрешить вопрос о том, имеются ли основания для замены наказания в виде лишения свободы принудительными работами в случаях и порядке, установленных ст. 53.1 УК РФ.

Так, согласно ч. 1 ст. 53.1 УК РФ принудительные работы применяются как альтернатива лишению свободы в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ, за совершение преступления небольшой или средней тяжести либо за совершение тяжкого преступления впервые. Санкция ч. 1 ст. 157 УК РФ предусматривает назначение наказания в виде принудительных работ.

Учитывая данные о личности Г., обстоятельства совершенного им преступления, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания в местах лишения свободы и заменил на основании ст. 53.1 УК РФ назначенное Г. наказание в виде лишения свободы принудительными работами на срок 6 месяцев в местах, определяемых учреждениями и органами уголовно-исполнительной системы, с удержанием в доход государства 10% из заработной платы осужденного.

При этом суд апелляционной инстанции учел, что в соответствии с ч. 3 ст. 53.1 УК РФ принудительные работы заключаются в привлечении осужденного к труду, что, в свою очередь, позволит осужденному погашать имеющуюся у него задолженность по алиментам.

Постановление N 22-323/2019

Назначая окончательное наказание на основании ст. 70 УК РФ, суд первой инстанции верно установил размер неотбытого срока наказания по предыдущему приговору, что привело к назначению наказания, превышающего размер наказания, который мог быть назначен по совокупности приговоров как по принципу частичного, так и полного присоединения неотбытой части наказания к вновь назначенному наказанию.

По приговору суда от 12 марта 2019 года Т. осужден по ч. 1 ст. 157 УК РФ к исправительным работам на срок 8 месяцев с удержанием из заработной платы осужденного в доход государства 10%.

В соответствии со ст. 70, 71 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору от 10 мая 2018 года и окончательное наказание Т. назначено в виде лишения свободы на срок 2 года 1 месяц с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Суд апелляционной инстанции изменил приговор от 12 марта 2019 года в отношении Т., смягчив окончательное наказание, назначенное Т. с применением ст. 70 УК РФ (с учетом положений п. "в" ч. 1 ст. 71 УК РФ) до 1 года 10 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Так, Т. был осужден по приговору от 10 мая 2018 года по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года, на основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года. Указанный приговор вступил в законную силу 22 мая 2018 года. Постановлением суда от 18 декабря 2018 года (вступило в законную силу 4 февраля 2019 года) условное осуждение Т. по приговору от 10 мая 2018 года отменено, и принято решение об исполнении назначенного наказания в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием в колонии-поселении. Срок наказания исчислялся с 18 декабря 2018 года, Т. взят под стражу в зале суда.

Согласно сведениям, представленным из следственного изолятора, по состоянию на 13 марта 2019 года Т. по приговору суда от 10 мая 2018 года не отбыто 1 год 9 месяцев 5 дней лишения свободы. Следовательно, на момент вынесения приговора 12 марта 2019 года неотбытая Т. часть наказания составляла 1 год 9 месяцев 6 дней лишения свободы.

Суд первой инстанции данное обстоятельство при назначении осужденному окончательного наказания во внимание не принял.

Кроме того, суд не учел, что 8 месяцев исправительных работ в соответствии со ст. 71 УК РФ соответствуют 2 месяцам 20 дням лишения свободы.

Таким образом, максимальное наказание, которое могло быть назначено Т. по правилам ст. 70 УК РФ путем полного присоединения неотбытой части наказание не могло превышать 1 год 11 месяцев 26 дней.

Присоединяя Т. на основании ст. 70 УК РФ к вновь назначенному наказанию частично неотбытую часть наказания по приговору от 10 мая 2018 года, суд первой инстанции вышел за пределы возможного назначения осужденному наказания, назначив ему наказание, превышающее наказание, которое могло быть назначено по совокупности приговоров как по принципу частичного, так и полного присоединения неотбытой части наказания к вновь назначенному наказанию.

Постановление N 22-389/2019

Поскольку приговор суда не содержал указания о зачете времени содержания лица под стражей со дня изменения меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, суд апелляционной инстанции на основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ произвел зачет времени содержания под стражей с указанной даты до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

По приговору суда от 22 марта 2019 года А. осужден по ч. 2 ст. 294 УК РФ к обязательным работам на срок 470 часов.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ с учетом п. "г" ч. 1 ст. 71 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по настоящему приговору и по приговору от 17 января 2019 года, назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет 10 месяцев 20 дней с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в отношении А. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу до вступления приговора в законную силу. В связи с содержанием А. под стражей по приговору от 17 января 2019 года постановлено не брать его повторно под стражу в зале суда.

Начало срока отбывания наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ в окончательное наказание А. постановлено зачесть наказание, отбытое по приговору от 17 января 2019 года.

Суд апелляционной инстанции изменил приговор от 22 марта 2019 года в отношении А.:

- на основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей А. с 22 марта 2019 года до дня вступления приговора в законную силу - 20 мая 2019 года зачел в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима;

- зачел в срок отбытия наказания в виде лишения свободы период отбывания наказания с 11 марта 2019 года до 22 марта 2019 года по приговору от 17 января 2019 года, а также на основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачел время содержания А. под стражей с 16 августа 2018 года до 11 марта 2019 года в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Так, в соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Поскольку приговор суда не содержал указания о зачете времени содержания А. под стражей со дня изменения 22 марта 2019 года меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, суд апелляционной инстанции на основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ произвел зачет времени содержания А. под стражей с 22 марта 2019 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановление N 22-406/2019

Судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела в особом порядке ошибочно исключен из обвинения установленный органами предварительного следствия факт совершения лицом преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, так как указанное обстоятельство было отражено в предъявленном обвинении и не оспаривалось сторонами.

По приговору суда от 27 марта 2019 года М. осужден по п.п. "б, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 9 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Суд апелляционной инстанции по доводам апелляционного представления изменил приговор от 27 марта 2019 года в отношении М.:

- дополнил описательно мотивировочную часть приговора указанием на совершение М. преступления, предусмотренного п.п. "б, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя;

- признал обстоятельством, отягчающим наказание М. в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Так, постанавливая приговор в порядке особого судопроизводства, следует исходить из признания подсудимым своей вины в объеме, предъявленном органами предварительного следствия. М. согласился с предъявленным обвинением, в том числе и с тем, что, совершая преступление, находился в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя. В судебном разбирательстве М. пояснил, что нахождение в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, повлияло на формирование умысла на совершение хищения. Таким образом, установленный органами предварительного следствия факт совершения М. преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, не оспаривался сторонами и судом первой инстанции данное обстоятельство ошибочно исключено из обвинения.

Принимая во внимание, что М. признал, что факт нахождения в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, повлиял на формирование его умысла на совершение хищения, а также фактические обстоятельства совершения преступления, его тяжесть и общественную опасность, данные о личности М., суд апелляционной инстанции признал совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, отягчающим наказание обстоятельством в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ.

Поскольку, государственным обвинителем в апелляционном представлении не ставился вопрос о назначении М. более сурового наказания, суд апелляционной инстанции не нашел оснований для изменения назначенного М. наказания.

Постановление N 22-411/2019

Признавая в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, суд не мотивировал и не обосновал свои выводы о влиянии указанного состояния опьянения на поведение осужденного при совершении преступления

По приговору суда от 23 апреля 2019 года Л. осужден по ч. 1 ст. 166 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания и наказания, назначенного по приговору от 20 февраля 2019 года окончательное наказание назначено в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Вместе с тем, в качестве обстоятельства, отягчающего наказание осужденному, суд на основании ч. 1.1 ст. 63 УК РФ признал совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

В соответствии с п. 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" (в редакции от 29 ноября 2016 года), которая действовала на момент совершения осужденным преступления, само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица в момент совершения преступления отягчающим обстоятельством суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

Из приговора следует, что суд, признавая в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, принял во внимание характер и степень общественной опасности совершенного преступления и личность подсудимого, при этом не мотивировал и не обосновал выводы о влиянии указанного состояния опьянения на поведение Л. при совершении преступления.

Данных о том, что состояние опьянения, вызванное употреблением алкоголя, повлияло на совершение Л. преступления, материалы уголовного дела не содержат.

При таких обстоятельствах указание о наличии в действиях осужденного отягчающего обстоятельства - "совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя" исключено из описательно-мотивировочной части приговора. В связи с этим суд апелляционной инстанции применил при назначении наказания положения ч. 1 ст. 62 УК РФ и смягчил наказание, назначенное Л. по ч. 1 ст. 166 УК РФ до 1 года лишения свободы, а также окончательное наказание, назначенное по совокупности преступлений (на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ).

Постановление N 22-520/2019

При назначении окончательного дополнительного наказания путем полного его присоединения на основании ст. 70 УК РФ судом первой инстанции был неверно определен неотбытый срок дополнительного наказания.

По приговору суда от 29 марта 2019 года Б. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года 1 месяц.

На основании ч. 5 ст. 74 УК РФ условное осуждение по приговору мирового судьи от 30 октября 2018 года отменено.

В соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров, к наказанию, назначенному по настоящему приговору, частично присоединено неотбытое основное наказание в виде лишения свободы по приговору мирового судьи от 30 октября 2018 года и полностью присоединена неотбытая часть дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, и Б. назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 3 месяца с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 1 год 7 месяцев 13 дней.

В соответствии с ч. 2 ст. 71 УК РФ дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, постановлено исполнять самостоятельно, после отбытия основного наказания в виде лишения свободы.

Вместе с тем при назначении Б. окончательного дополнительного наказания путем полного его присоединения на основании ст. 70 УК РФ судом первой инстанции был неверно определен неотбытый срок дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, по приговору мирового судьи от 30 октября 2018 года, что повлекло назначение дополнительного окончательного наказания по правилам ст. 70 УК РФ на срок, больший, чем неотбытая часть данного вида дополнительного наказания по приговору от 30 октября 2018 года.

На момент постановления приговора от 29 марта 2019 года неотбытая часть дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, по приговору от 30 октября 2018 года составляла 1 год 7 месяцев 10 дней, что подтвердилось представленной в суд апелляционной инстанции справкой начальника уголовно-исполнительной инспекции, в то время как суд первой инстанции определил данный срок ошибочно в 1 год 7 месяцев 13 дней.

При таких обстоятельствах, назначенное осужденному Б. по правилам ст. 70 УК РФ окончательное дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, было смягчено до 1 года 7 месяцев 10 дней.

Определение N 22-429/2019

При назначении наказания за неоконченное преступление с учетом применения положений ч. 1, 5 ст. 62, ч. 3 ст. 66 УК РФ суд назначил максимально возможное наказание, оставив без внимания иные установленные им в соответствии со ст. 61 УК РФ смягчающие обстоятельства.

По приговору суда от 25 апреля 2019 года Ш. осужден по осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ с применением ст. 73 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года условно с испытательным сроком 2 года.

На основании ч. 5 ст. 73 УК РФ на осужденного Ш. возложены обязанности.

Рассмотрев материалы уголовного дела по апелляционной жалобе потерпевшей Б., суд апелляционной инстанции установил, что суд первой инстанции назначил Ш. по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ наказание в виде лишения свободы на срок 2 года, которое является максимально возможным с учетом применения положений ч. 1, 5 ст. 62, ч. 3 ст. 66 УК РФ (2/3 от 2/3 от 3/4 от 6 лет). При этом, при назначении Ш. наказания суд первой инстанции фактически оставил без внимания иные установленные им в соответствии со ст. 61 УК РФ смягчающие обстоятельства - наличие у осужденного на иждивении малолетнего ребенка, полное признание вины, раскаяние в содеянном, состояние здоровья - инвалидность 3 группы, полученную в период военной службы, чем нарушил требования ст. 6, 60 УК РФ о справедливости наказания. При таких обстоятельствах назначенное Ш. наказание было смягчено до 1 года 6 месяцев лишения свободы.

Определение N 22-515/2019

Учитывая при назначении наказания поведение осужденного после осужденного совершения преступления, который скрылся с места происшествия, пытался скрыть следы преступления, суд фактически придал указанному обстоятельству значение отягчающего наказание, которое не предусмотрено ст. 63 УК РФ.

Приговором суда от 25 апреля 2019 года К. осужден по ч. 3 ст. 264 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года с отбыванием в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок на 3 года.

Вместе с тем, назначая наказание, суд первой инстанции учел поведение К. после совершения преступления, указав о том, что он, будучи участником дорожно-транспортного происшествия, скрылся с места происшествия, пытался скрыть следы преступления, перевез автомобиль ночью по месту своего проживания, где отдал его в ремонт.

Учитывая при назначении наказания поведение К. после совершения преступления, суд фактически придал указанному обстоятельству значение отягчающего наказание, что противоречит требованиям ст. 63 УК РФ, которая такого отягчающего наказание обстоятельства как оставление места происшествия, попытка скрыть следы преступления не содержит, а сам перечень отягчающих обстоятельств, предусмотренный данной статьей, расширительному толкованию не подлежит.

При таких обстоятельствах, приговор измен, исключено из описательно-мотивировочной части приговора указание на поведение К. после совершения преступления, как на обстоятельство, учитываемое судом при назначении наказания, а назначенное ему основное наказание в виде лишения свободы - смягчено до 2 лет 11 месяцев.

Определение N 22-538/2019

Привлечение осужденного к административной ответственности по ч. 4 ст. 12.8 КоАП РФ составляет объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ, в совершении которого лицо признается виновным и осуждается, и по смыслу ч. 2 ст. 63 УК РФ не может повторно учитываться при назначении наказания.

Приговором суда от 29 апреля 2019 года В. осужден по ст. 264.1 УК РФ к обязательным работам на срок 170 часов с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года

Как следует из приговора, при определении вида и меры наказания В. суд принял во внимание факт привлечения В. к административной ответственности по ч. 4 ст. 12.8 КоАП РФ по постановлению мирового судьи от 29 октября 2013 года, как обстоятельство негативного характера, отрицательно характеризующее его личность, то есть фактически как обстоятельство отягчающее наказание, хотя и не указанное в приговоре как таковое.

При этом, судом не принято во внимание, что привлечение осужденного В. к административной ответственности по ч. 4 ст. 12.8 КоАП РФ по постановлению мирового судьи составляет объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ, в совершении которого В. признан виновным и осужден, и по смыслу ч. 2 ст. 63 УК РФ не может повторно учитываться при назначении наказания.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части приговора указание о том, что при определении вида и меры наказания суд учитывает факт привлечения В. к административной ответственности по ч. 4 ст. 12.8 КоАП РФ и смягчил назначенное осужденному наказание по ст. 264.1 УК РФ до 160 часов обязательных работ с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года.

Постановление N 22-532/2019

При постановлении приговора судом не учтены обстоятельства, позволяющие применить положения ст. 82 УК Р, что повлекло его изменение в суде апелляционной инстанции..

Приговором суда 24 апреля 2019 года Ч. осуждена по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 8 месяцев.

В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору от 28 сентября 2018 года.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения наказания по приговору от 28 сентября 2018 года, Ч. окончательное назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Суд первой инстанции, установил, что на иждивении Ч. находятся двое малолетних детей: И.К., 8 декабря 2012 года рождения, у которой согласно свидетельству о рождении нет второго родителя, и М.А., 9 января 2017 года рождения, отцом которого является А.А. - сожитель Ч., при этом, не выяснив, имеются ли иные лица, которые могут в должной мере заниматься воспитанием обоих детей, а также как Ч. относилась к родительским обязанностям, при этом, указав на учет личности Ч. и обстоятельств совершения преступления, пришел к выводу об отсутствии оснований для применения положений ст. 82 УК РФ.

Таким образом, судом первой инстанции установлено, но фактически не учтено, что Ч. - сирота, у одного из ее детей нет другого родителя, второй ребенок не достиг возраста 3 лет и его отец А.А. является единственным кормильцем в семье, у которого также имеется сестра, здоровье которой отягощено психическим заболеванием, то есть отсутствуют лица, которые могут в должной мере заниматься воспитанием ее детей.

Согласно сведениям, представленным суду апелляционной инстанции Управлением образования администрации городского округа "Город Йошкар-Ола", Ч. состояла на учете в управлении образования г. Йошкар-Олы как оставшаяся без попечения родителей с 24 августа 2007 года до 20 марта 2013 года, находилась на полном государственном обеспечении. Ч. родительские обязанности выполняла надлежащим образом. 30 мая 2013 года Ч. написала заявление о временном устройстве в Дом ребенка дочери И.К. 8 декабря 2012 года рождения в связи с тяжелым материальным положением. В течение всего периода пребывания регулярно навещала дочь. Согласно акту проверки условий жизни матери несовершеннолетней И.К. - Ч. от 15 февраля 2016 года условия для проживания ребенка имеются. Ч. проживает с А.А. и дочерью В.А. 2015 года рождения. 19 февраля 2016 года И.К. была передана матери. Также условия жизни семьи были обследованы 5 апреля 2019 года и установлено, что условия для проживания и надлежащего развития детей И.К., М.А. созданы.

Также судом при решении вопроса о возможности применения ч. 1 ст. 82 УК РФ фактически не учтено ее поведение после содеянного свидетельствующее о раскаянии в совершенном преступлении - явка с повинной, отрицательное отношение к совершенному преступлению, способствование раскрытию и расследованию преступления.

При таких обстоятельствах, руководствуясь принципом гуманизма, закрепленным в ст. 7 УК РФ, а также в целях соблюдения интересов детей, суд апелляционной инстанции применил ч. 1 ст. 82 УК РФ и отсрочил Ч. реальное отбывание наказания в виде лишения свободы до достижения ее детьми четырнадцатилетнего возраста. В связи с применением положений ч. 1 ст. 82 УК РФ отменено постановление о передаче малолетних И.К. 8 декабря 2012 года рождения и М.А., 9 января 2017 года рождения Управлению образования администрации городского округа "Город Йошкар-Ола".

Определение N 22-532/2019

III. Процессуальные вопросы

Проведение судебного разбирательства в порядке, который не был определен постановлением о назначении судебного заседания, а также нарушение условий постановления приговора в особом порядке послужили основаниями для отмены приговора.

По приговору суда от 11 февраля 2019 года П. осужден по ч. 1 ст. 134 УК РФ к ограничению свободы сроком 3 года с возложением на него на основании ст. 53 УК РФ обязанностей и ограничения.

Суд апелляционной инстанции отменил приговор от 11 февраля 2019 года в отношении П., дело направил на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

Так, по смыслу закона при назначении судебного заседания должны быть разрешены заявленные обвиняемым ходатайства и определен порядок проведения судебного разбирательства.

Согласно протоколу ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела 14 декабря 2018 года П. заявлено ходатайство о применении особого порядка судебного разбирательства.

Вместе с тем, при вынесении 22 января 2019 года постановления о назначении судебного заседания ходатайство П. не разрешено, порядок судебного заседания в соответствие с главой 40 УПК РФ (особый порядок судебного разбирательства) не определен.

Более того, согласно резолютивной части постановления о назначении судебного заседания судьей принято решение о вызове в суд лиц согласно списку, прилагаемому к обвинительному заключению, что свидетельствовало о назначении дела к рассмотрению в общем порядке.

Однако, вопреки постановлению о назначении судебного разбирательства, приговор по делу постановлен в особом порядке принятия судебного решения.

Помимо проведения судебного разбирательства в порядке, который не был определен постановлением о назначении судебного заседания, по делу усматривалось нарушение условий постановления приговора в особом порядке.

Возможность применения особого порядка судебного разбирательства в соответствии с нормами, содержащимися в главе 40 УПК РФ, поставлена в зависимость от соблюдения условий, указанных в ч. 1 ст. 314 УПК РФ.

В соответствии с требованиями ст. 314 УПК РФ одним из обязательных условий применения особого порядка принятия судебного решения является получение согласия потерпевшего.

По настоящему делу судом мнение потерпевшей стороны, как обязательное условие для рассмотрения дела в особом порядке, выяснено не было.

В суде первой инстанции потерпевшая П.К.Н. не участвовала, судебное разбирательство проведено при участии ее законного представителя (матери) П.А.В. и представителя (адвоката на основании ордера) М.

Из протокола судебного заседания следовало, что мнение указанных участников процесса о рассмотрении дела в особом порядке не выяснялось. Адресованное суду заявление П.К.Н. и ее законного представителя П.А.В. о согласии на рассмотрении дела в особом порядке, датированное 28 января 2019 года, оглашено не было. Соответственно, поддерживают ли законный представитель и представитель потерпевшей поданное ранее заявление, суд не устанавливал.

Кроме того, суд апелляционной инстанции усмотрел нарушение по делу прав потерпевшей и ее законного представителя, которым согласно протоколу судебного заседания не разъяснялись порядок и последствия постановления приговора без проведения судебного разбирательства.

Кроме того, из протокола судебного заседания следовало, что подсудимый П. в последнем слове утверждал об отсутствии у него сведений, что потерпевшей мало лет. Следовательно, для установления виновности П. по ч. 1 ст. 134 УК РФ (квалификация по которой возможна лишь в случаях, когда виновный знал или допускал, что потерпевшим является лицо, не достигшее возраста, специально указанного в диспозиции данной статьи), суду необходимо было оценить представленные доказательства. Подобная оценка при рассмотрении дела в порядке главы 40 УПК РФ невозможна. В связи с прозвучавшим в процессе заявлением подсудимого суду надлежало прекратить особый порядок судопроизводства и дело рассмотреть в общем порядке, а довод подсудимого в последующем оценить в приговоре.

Постановление N 22-275/2019

Приговор отменен и уголовное дело возвращено прокурору в связи с тем, что изложенная в обвинительном заключении общая сумма похищенных денежных средств и причиненного потерпевшему ущерба, не совпадала в сумме с указанными в нем отдельно размерами похищенных денежных средств.

По приговору суда от 6 марта 2019 года Б. осужден по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года 5 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Суд апелляционной инстанции отменил приговор от 6 марта 2019 года в отношении Б., уголовное дело в соответствии с ч. 3 ст. 389.22 УПК РФ возвратил прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку судом апелляционной инстанции выявлены обстоятельства, указанные в п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Так, из обвинительного заключения усматривалось, что Б. совершил покупки на сумму 299,90 рублей, 2023,80 рублей, 1599 рублей и 5400 рублей, расплатившись методом бесконтактной оплаты банковской картой З., тем самым тайно похитил с банковского счета, открытого на имя З., денежные средства в размере 11770,70 рублей, причинив З. значительный материальный ущерб.

Вместе с тем при сложении 299,90 рублей, 2023,80 рублей, 1599 рублей и 5400 рублей получается сумма в размере 9322,70 рублей, которая на 2448 рублей меньше, чем 11770,70 рублей.

При таких обстоятельствах следовало, что в тексте предъявленного Б. обвинения не указано место, время и способ хищения им денежных средств в части суммы в размере 2448 рублей.

Поскольку в обвинительном заключении отсутствовали сведения об обстоятельствах, подлежащих обязательному установлению и доказыванию (место, время и способ хищения им денежных средств в части суммы в размере 2448 рублей), указанное исключало возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основании такого обвинительного заключения.

Определение N 22-330/2019

Ходатайство следователя о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа не может быть рассмотрено в отсутствии лица, в отношении которого рассматривается вопрос о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, независимо от причин, по которым лицо не явилось в судебное заседание.

Постановлением суда от 27 марта 2019 года в отношении К. оставлено без удовлетворения с возвращением ходатайства и материалов уголовного дела руководителю следственного органа.

Суд апелляционной инстанции по доводам апелляционного представления прокурора отменил постановление суда от 27 марта 2019 года в отношении К., материалы уголовного дела с ходатайством о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа направил на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Так, в соответствии с ч. 4 ст. 446.2 УПК РФ ходатайство следователя о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа рассматривается с обязательным участием лица, в отношении которого рассматривается вопрос о прекращении уголовного дела или уголовного преследования.

Согласно абз. 3 п. 25.4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности" в случае неявки лица, в отношении которого рассматривается вопрос о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, судебное разбирательство откладывается независимо от причин, по которым лицо не явилось в судебное заседание.

Вместе с тем, как следовало из протокола судебного заседания от 27 марта 2019 года подозреваемый К. на судебное заседание не явился.

Суд принял решение рассмотреть ходатайство следователя в отсутствие К., указав, что он надлежаще извещен о месте, дате и времени судебного заседания, причину неявки не сообщил, на рассмотрении ходатайства с его участием не настаивал.

Принимая во внимание изложенные обстоятельства, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что судом были существенно нарушены требования уголовно-процессуального закона, которые путем несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на вынесение решения по делу.

Постановление N 22-381/2019

Вывод суда о том, что в действиях лица имеется деятельное раскаяние, вследствие которого он перестал быть общественно опасным, не нашел подтверждения материалами дела, поскольку признание лицом своей вины и указание на сожаление о случившемся не является деятельным раскаянием.

Постановлением от 29 апреля 2019 года Ч. освобожден от уголовной ответственности по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 УК РФ, производство по уголовному делу и уголовное преследование в отношении Ч. на основании ст. 28 УПК РФ прекращено в связи с деятельным раскаянием.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление от 29 апреля 2019 года, направил уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе со стадии подготовки к судебному разбирательству.

Прекращая уголовное преследование в отношении Ч., суд указал, что преступление, в совершении которого он обвиняется органами предварительного следствия, относится к категории небольшой тяжести, в судебном заседании Ч. признал себя виновным, по месту жительства характеризуется положительно, имеет на иждивении малолетнего ребенка, пояснил, что сожалеет о случившемся и впредь не намерен совершать преступлений и правонарушений.

Вместе с тем указанные обстоятельства в достаточной мере не свидетельствуют о том, что Ч. перестал быть общественно опасным.

В материалах дела отсутствуют какие-либо фактические данные об обращении Ч. в правоохранительные органы с явкой с повинной.

Выводы суда о том, что Ч. активно способствовал раскрытию и расследованию преступления, не основаны на материалах дела. Так, по мнению суда первой инстанции, активное способствование Ч. раскрытию и расследованию преступления выразилось в даче им подробных признательных показаний. Вместе с тем из материалов дела следует, что уголовное дело 23 января 2019 года было возбуждено по ч. 1 ст. 307 УК РФ именно в отношении конкретного лица - Ч.

Суд также не принял во внимание, что в ходе допроса в качестве подозреваемого 19 марта 2019 года Ч. указал о том, что, вопреки подозрению его в совершении преступления, данные им в ходе судебного заседания 30 марта 2018 года показания являются правдивыми, а не ложными. При дополнительном допросе в качестве подозреваемого 21 марта 2019 года Ч. показания в данной части не изменял.

Впоследствии в ходе допроса в качестве обвиняемого 21 марта 2019 года Ч., лишь признал вину по предъявленном обвинению, показав о даче в судебном заседании ложных показаний в целях оказания помощи В.

При таких обстоятельствах одно лишь признание вины Ч. при допросе в качестве обвиняемого 21 марта 2019 года не является активным способствованием раскрытию и расследованию преступления. Каких-либо активных действий и поступков, которые по смыслу уголовного закона могут быть отнесены к активному способствованию раскрытию и расследованию преступления, Ч. не предпринималось, материалы дела не содержат доказательств того, что органам предварительного следствия со стороны Ч. были сообщены какие-либо ранее не известные сведения об инкриминированном Ч. деянии.

Отсутствие со стороны Ч. действий, препятствующих следствию и правосудию, вопреки выводам суда первой инстанции, по смыслу закона, деятельным раскаянием не является.

Материалы дела не содержат каких-либо данных о том, что Ч. каким-либо образом возместил причиненный ущерб или загладил вред, причиненный преступлением. Не ссылался на наличие таких обстоятельств, предусмотренных ст. 75 УК РФ в качестве оснований к освобождению от уголовной ответственности, в обжалуемом постановлении от 29 апреля 2019 года и суд первой инстанции.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что в действиях Ч. имеется деятельное раскаяние, вследствие которого он перестал быть общественно опасным лицом, не подтверждается материалами дела, поскольку признание лицом своей вины и указание Ч. о сожалении о случившемся не является деятельным раскаянием.

Постановление N 22-531/2019

IV. Рассмотрение материалов в порядке судебного контроля

Если поданная в порядке ст. 125 УПК РФ жалоба не содержит необходимых сведений, что препятствует ее рассмотрению (например, отсутствуют сведения о том, какие действия или решения обжалованы), она подлежит возвращению заявителю для устранения недостатков.

Заявитель В. обратился в суд с жалобой от 11 марта 2019 года в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой просил признать незаконным действия (бездействие) 384 военного следственного отдела военного следственного управления СК РФ по Центральному военному округу, выразившиеся в отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению В. о преступлении либо в отказе в принятии данного заявления к рассмотрению.

Постановлением суда от 14 марта 2019 года жалоба заявителя В. от 11 марта 2019 года направлена по подсудности в К-ский гарнизонный военный суд.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление суда от 14 марта 2019 года, возвратил жалобу заявителя В. от 11 марта 2019 года для устранения имеющихся в ней недостатков.

Так, в подтверждение изложенных в жалобе доводов, заявителем В. к жалобе не приложены документы, вынесенные 384 военным следственным отделом военного следственного управления СК РФ по Центральному военному округу, законность и обоснованность которых обжалуется заявителем. Из текста жалобы также не следовало, какое конкретно процессуальное решение было принято 384 военным следственным отделом по заявлению В. о преступлении.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", в тех случаях, когда жалоба не содержит необходимых сведений, что препятствует ее рассмотрению (например, отсутствуют сведения о том, какие действия или решения обжалованы, жалоба не подписана заявителем, полномочия защитника или представителя заявителя не подтверждаются соответствующими документами), жалоба подлежит возвращению заявителю для устранения недостатков с указанием в постановлении причин принятия решения и разъяснением права вновь обратиться в суд.

При таких обстоятельствах, отсутствие в жалобе конкретных сведений о том, какое процессуальное решение обжалуется заявителем В., препятствовало ее рассмотрению судом.

Постановление N 22к-324/2019

V. Рассмотрение материалов в порядке исполнения приговоров

Отказывая в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, суд первой инстанции сослался на то, что срок правопослушного поведения лица с учетом общего срока лишения свободы не свидетельствовал о его исправлении, а также на неполное возмещение материального ущерба, причиненного преступлением, что не нашло своего подтверждения в суде апелляционной инстанции.

Постановлением суда от 26 марта 2019 года осужденному А. отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Принимая указанное решение, суд первой инстанции сослался на то, что срок правопослушного поведения А. с учетом общего срока лишения свободы не свидетельствовал о его исправлении, а также на неполное возмещение материального ущерба, причиненного преступлением.

Однако суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом, поскольку он не подтвердился материалами, исследованными судом первой инстанции, и не соответствовал фактическим обстоятельствам дела.

Так, администрацией исправительного учреждения А. характеризовался положительно. Нарушений установленного порядка отбывания наказания не допускал. Взысканий не имел. За добросовестное отношение к труду и выполнение разовых поручений имел 10 поощрений. Принимал участие в воспитательных мероприятиях. Трудоустроен нарядчиком прочего персонала группы коммунально-бытового обслуживания. С 26 марта 2018 года переведен в облегченные условия отбывания наказания. Прошел обучение по специальности "Электросварщик", также проходил обучение по специальности "Оператор швейного оборудования". Поддерживает социально-полезные связи. Вину в совершенном преступлении признал, в содеянном раскаивается.

Из материалов личного дела следовало, что в 2018 - 2019 годах со стороны администрации исправительного учреждения осужденный А. также характеризовался положительно.

Из протокола заседания комиссии исправительного учреждения от 6 марта 2019 года следовало, что комиссия единогласно решила о целесообразности условно-досрочного освобождения А.

Представитель исправительной колонии в судебном заседании пояснил, что осужденный характеризуется с положительной стороны, считает целесообразным освободить А. условно-досрочно от отбывания наказания.

Аналогичная позиция озвучена представителем исправительного учреждения и в суде апелляционной инстанции.

Из справки о взысканиях и поощрениях следовало, что осужденный А. получил первое из своих 10 поощрений в октябре 2017 года, что также опровергало выводы суда о незначительности срока его правопослушного поведения с учетом общего срока лишения свободы (с 21 марта 2017 года по 20 января 2021 года.).

Кроме того, согласно сведениям, поступившим из Межрайонного отдела судебных приставов, в период с 11 сентября 2017 года по 25 апреля 2019 года с А. взыскано 1078880,43 рублей. Задолженность перед Министерством обороны РФ погашена в полном объеме. Согласно постановлению от 29 апреля 2019 года, вынесенному судебным приставом-исполнителем исполнительное производство N 23757/17/12035-ИП по взысканию с А. в пользу Министерства обороны РФ ущерба, причиненного преступлением, окончено.

При указанных обстоятельствах суд апелляционной инстанции отменил постановление суда от 26 марта 2019 года и вынес новое решение, которым удовлетворил ходатайство адвоката в интересах А. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Постановление N 22-402/2019

VI. Разрешение ходатайств о мере пресечения

Решение суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу не должно содержать формулировок о виновности лица и о совершении им преступления.

Постановлением суда от 24 марта 2019 года в отношении Т. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 1 месяц 28 суток, то есть до 20 мая 2019 года.

Указанное постановление суда было изменено в части необоснованного указания судом в описательно-мотивировочной части постановления о том, что Т. совершил инкриминируемое ему преступление, поскольку по смыслу закона решение суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу не должно содержать формулировок о виновности лица и о совершении им преступления.

Постановление N 22к-315/2019

Срок, исчисляемый сутками, истекает в 24 часа последних суток; срок, исчисляемый месяцами, истекает в соответствующее число последнего месяца.

Постановлением суда от 2 апреля 2019 года в отношении Б. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца, то есть по 31 мая 2019 года.

Учитывая, что Б. был задержан в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ 31 марта 2019 года, мера пресечения в виде заключения под стражу, избранная Б. на срок 2 месяца, действовала до 31 мая 2019 года.

В связи с чем, суд апелляционной инстанции внес изменение в части указания даты окончания срока, до которого Б. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, указав - до 31 мая 2019 года.

Постановление N 22к-341/2019

Продлевая обвиняемому срок содержания под стражей, суд первой инстанции неверно указал период продления меры пресечения.

Постановлением суда от 3 мая 2019 года обвиняемому Б. продлен срок содержания под стражей на 1 месяц 00 суток, а всего до 9 месяцев 14 суток, то есть до 8 июня 2019 года.

Учитывая задержание Б. в порядке ст. 91, 92 УПК РФ 28 августа 2018 года и продление меры пресечения в виде содержания под стражей до 8 июня 2019 года, период продления Б. меры пресечения составлял 9 месяцев 11 суток, а не 9 месяцев 14 суток, как указано в постановлении, в связи с чем в данной части судом апелляционной инстанции внесены соответствующие изменения.

Постановление N 22к-459/2019

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл