Постановление Европейского Суда по правам человека 17 июля 2018 г. Дело "Мангыр и другие (Mangir and Others) против Республики Молдова и Российской Федерации" (Жалоба N 50157/06) (Вторая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Вторая секция)

Дело "Мангыр и другие (Mangir and Others)
против Республики Молдова и Российской Федерации"
(Жалоба N 50157/06)

Постановление Суда

Страсбург, 17 июля 2018 г.

По делу "Мангыр и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Вторая Секция), заседая Палатой в составе:

Роберта Спано, Председателя Палаты Суда,

Пауля Лемменса,

Ишиль Каракаш,

Небойши Вучинича,

Валериу Грицко,

Дмитрия Дедова,

Йона Фридрика Кьёльбро, судей,

а также при участии Стенли Найсмита, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 26 июня 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 50157/06, поданной против Республики Молдова и Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) пятью гражданами Республики Молдова: Штефаном Мангыром, Виталием Васильевым, Игорем Дацко, Константином Кондрей и Александру Похилой (далее - заявители) 1 декабря 2006 г.

2. Интересы заявителей представлял адвокат А. Биволь, практикующий в г. Кишиневе. Власти Республики Молдова были представлены Представителем Республики Молдова при Европейском Суде Л. Апостолом. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители жаловались, что они были лишены свободы в нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции. Они также жаловались на то, что условия их содержания под стражей представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, которое нарушало статью 3 Конвенции, а также что они подверглись жестокому обращению в нарушение данной нормы Конвенции.

4. 10 апреля 2012 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители 1967, 1978, 1976, 1979 и 1964 годов рождения соответственно являлись сотрудниками органов полиции. Первый и второй заявители проживают в городах Кишиневе и Кауашаны, остальные заявители - в г. Бендеры.

А. Задержание заявителей и предполагаемое жестокое обращение

6. 14 июня 2006 г. заявители Мангыр, Васильев и Кондря, проводившие расследование по уголовному делу в г. Тирасполе, были задержаны сотрудниками спецслужбы "Приднестровской Молдавской Республики"* (* См. подробнее: Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) от 4 июля 2001 г., жалоба N 48787/99, ECHR 2004 VII) (см.: Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация. 2004. N I (примеч. редактора)).) (далее - "ПМР"* (* Так в тексте (примеч. редактора).)). В ходе задержания они попытались связаться с отделом полиции г. Бендеры.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Здесь и далее по тексту дату названного Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" следует читать как "8 июля 2004 г."

7. Еще двое заявителей (Дацко и Похила) приехали в г. Тирасполь для установления причин, по которым были задержаны их коллеги, но по приезду они также были задержаны.

8. Заявители были помещены в Изолятор временного содержания г. Тирасполя (далее - Тираспольский ИВС).

9. 17 июня 2006 г. Похила, Дацко и Васильев были освобождены без предъявления им каких-либо обвинений и без объяснения причин их задержания.

10. 18 июня 2006 г. Мангыр предположительно был избит, ему ввели неизвестную инъекцию, лишившую его сознания на четыре дня. После освобождения его госпитализировали в больницу Министерства внутренних дел Республики Молдова, где у него диагностировали, inter alia, сотрясение мозга.

11. 20 июня 2006 г. Тираспольский городской суд вынес постановление о заключении Мангыра под стражу сроком на 30 дней. 23 июня 2006 г. власти "ПМР" освободили заявителей Мангыра и Кондрю. Глава спецслужбы "ПМР" в интервью заявил, что полицейские были освобождены после того, как власти Российской Федерации "предоставили заверения" в том, что власти Республики Молдова не будут "похищать людей" в "ПМР".

12. Средства массовой информации "ПМР" обвинили заявителей в том, что те являлись членами "эскадронов смерти", созданных с целью похищения политических деятелей и иных лиц, причинявших вред властям Республики Молдова. По словам заявителей, когда они были лишены свободы, сотрудники спецслужбы "ПМР" допрашивали их и заставляли их признаться в том, что целью их присутствия в г. Тирасполе было похищение политических деятелей "ПМР". Заявителей Похилу, Дацко и Васильева предположительно били по стопам, в их адрес поступали угрозы убийством членов их семей, а также помещением в тюремные камеры, занимаемые обычными преступниками, которые подвергнут их жестокому обращению или даже убьют.

13. Заявитель Кондря был подвергнут так называемому палестинскому подвешиванию продолжительностью около семи часов, после чего его отнесли в камеру без сознания.

В. Условия содержания заявителей под стражей

14. Заявители описывали условия содержания под стражей в Тираспольском ИВС следующим образом. Камеры, в которые их поместили, были расположены в подвале, вследствие чего в них не было естественного освещения. В отсутствие вентиляции в переполненных камерах было тяжело дышать. Заявитель Кондря утверждал, что его содержали под стражей в той же камере, в которой содержался ранее Илие Илашку (см. подробнее Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) от 4 июля 2001 г., жалоба N 48787/99* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2004 год (примеч. редактора).), ECHR 2004-VII).

14. В ходе содержания под стражей заявителям не предоставлялись ежедневные прогулки и доступ к душевой комнате, они не могли получать посылки с продуктами питания от родственников, не имели постельных принадлежностей, к ним не допускали врачей.

С. Меры, принятые властями Республики Молдова

16. После освобождения заявителей власти Республики Молдова возбудили два уголовных дела по факту незаконного лишения свободы и жестокого обращения во время содержания под стражей. Однако по прошествии нескольких лет производство по этим уголовным делам было прекращено.

17. Заявители также были осмотрены врачами, которые не обнаружили следов насилия на их телах. Только один заявитель, Стефан Мангыр, страдал от последствий сотрясения мозга.

II. Соответствующие законодательство и правоприменительная практика Республики Молдова и иные соответствующие материалы

18. Краткое изложение докладов межгосударственных и неправительственных организаций, соответствующих внутригосударственных законодательства и практики Республики Молдова, а также других документов, имеющих отношение к настоящему делу, приведено в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), жалоба N 11138/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), §§ 61-77, ECHR 2016).

Право

19. Заявители утверждали, что они были задержаны и заключены под стражу незаконно, в нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции. Кроме того, они жаловались на нарушение пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции вследствие того, что они не были незамедлительно доставлены к судье для рассмотрения вопроса о правомерности их заключения под стражу и, соответственно, они не могли обжаловать несуществующее решение о заключении их под стражу. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявители жаловались на то, что их содержали под стражей в бесчеловечных условиях, подвергали жестокому обращению, не оказывали им медицинскую помощь. Наконец, они жаловались на нарушение статьи 13 Конвенции вследствие того, что у них отсутствовали какие-либо средства правовой защиты в судах Республики Молдова и Российской Федерации.

I. Вопрос об юрисдикции властей

20. Европейский Суд прежде всего должен определить, попадали ли заявители под юрисдикцию властей государств-ответчиков для целей рассмотрения настоящих жалоб в соответствии со статьей 1 Конвенции.

А. Доводы сторон

21. Заявители утверждали, что они попадали под юрисдикцию властей обеих государств-ответчиков.

22. Власти Республики Молдова утверждали, что на них лежало позитивное обязательство по защите прав заявителей.

23. Власти Российской Федерации считали, что заявители не попадали под их юрисдикцию, вследствие чего настоящая жалоба должна быть объявлена неприемлемой в отношении Российской Федерации ratione personae и ratione loci. Как и в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (§§ 92-94), власти Российской Федерации выразили мнение о том, что подход к рассмотрению вопроса о юрисдикции, примененный Европейским Судом в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" ((Catan and Others v. Republic of Moldova and Russia), жалобы NN 43370/04, 8252/05 и 18454/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 12 (примеч. редактора).), ECHR 2012 (извлечения)), в Постановлении Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" ((Ivantoc and Others v. Moldova and Russia) от 15 ноября 2011 г., жалоба N 23687/05* (* См.: там же. N 10 (примеч. редактора).)), был некорректным и противоречил публичному международному праву.

В. Мнение Европейского Суда

24. Европейский Суд отмечает, что позиция сторон в настоящем деле по вопросу юрисдикции аналогична позициям сторон, изложенным в упоминавшихся выше Постановлениях Большой Палаты Европейского Суда по делам "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (§§ 83-101) и "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (§§ 81-95). В частности, заявители и власти Республики Молдова утверждали, что заявители относились к юрисдикции властей обоих государств-ответчиков, а власти Российской Федерации считали, что они не обладали юрисдикцией в отношении заявителей.

25. Европейский Суд напоминает, что общие принципы, касающиеся вопроса юрисдикции в соответствии со статьей 1 Конвенции за действия и события, имевшие место в Приднестровье, изложены в упоминавшихся выше Постановлениях Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (§§ 311-319), "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (§§ 103-107), недавнем Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (§§ 97-98).

26. В части, касающейся Республики Молдова, Европейский Суд отмечает, что в упоминавшихся выше Постановлениях Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" и "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд установил, что, хотя власти Республики Молдова не осуществляли эффективный контроль над "ПМР", тот факт, что Республика Молдова является государством, обладающим территорией, означал, что все лица на ее территории относились к ее юрисдикции. Однако обязательство властей Республики Молдова в соответствии со статьей 1 Конвенции гарантировать всем проживающим на ее территории лицам соблюдение прав и свобод, закрепленных в Конвенции, ограничивается обязательством использовать те дипломатические, экономические, юридические и иные средства, которые имеются в распоряжении государства-ответчика и соответствуют международному праву (см. упоминавшиеся выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", § 333, "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", § 109, "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 100). Европейский Суд ранее признавал, что обязательства властей Республики Молдова в соответствии со статьей 1 Конвенции являлись позитивными обязательствами (см. упоминавшиеся выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 322 и 330-331, "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 109-110, и "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 99).

27. Европейский Суд не находит оснований применять в настоящем деле иной подход, чем тот, который был использован в вышеприведенных делах. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что власти Республики Молдова не возражали против применения аналогичного подхода в настоящем деле. Соответственно, по мнению Европейского Суда, заявители находились под юрисдикцией Республики Молдова по смыслу статьи 1 Конвенции, но ее ответственность за обжалованные действия должна оцениваться в свете вышеуказанных позитивных обязательств (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", § 335).

28. Что касается властей Российской Федерации, то Европейский Суд отмечает, что в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (§ 382) было установлено, что власти Российской Федерации принимали военное и политическое участие в создании сепаратистского режима в "ПМР" в 1991 - 1992 годах. В вынесенных впоследствии постановлениях, касавшихся "ПМР", Европейский Суд признавал, что до июля 2010 года "ПМР" могла продолжать свое существование и противостоять попыткам властей Республики Молдова и международным усилиям, направленным на разрешение конфликта, внедрению демократии и верховенства права в регионе только благодаря военной, экономической и политической поддержке со стороны властей Российской Федерации (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 116-120, упоминавшиеся выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 121-122, "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 108 и 110). В упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд пришел к выводу, что высокая степень зависимости "ПМР" от поддержки властей Российской Федерации ясно указывала на то, что власти Российской Федерации продолжали осуществлять эффективный контроль и оказывать решающее влияние на власти "ПМР", вследствие чего заявитель попадал под юрисдикцию данного государства-ответчика по смыслу статьи 1 Конвенции (§§ 110-111).

29. Европейский Суд не видит оснований применять в настоящем деле иной подход, чем тот, который был использован им в упоминавшихся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", Постановлении Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", Постановлениях Большой Палаты Европейского Суда по делам "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации").

30. Соответственно, заявители по настоящему делу находились под юрисдикцией властей Российской Федерации по смыслу статьи 1 Конвенции. Следовательно, Европейский Суд отклоняет возражения властей Российской Федерации ratione personae и ratione loci.

31. Далее Европейский Суд определит, были ли нарушены какие-либо права заявителей, гарантированные Конвенцией, и влекли ли эти нарушения ответственность какого-либо из государств-ответчиков (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 112).

II. Предполагаемые нарушения пунктов 1, 3 и 4 Конвенции

32. Заявители жаловались на то, что их задержание и заключение под стражу были незаконными и противоречили пункту 1 статьи 5 Конвенции. Они утверждали также, что были нарушены их права, гарантированные пунктами 3 и 4 статьи 5 Конвенции. Статья 5 Конвенции в соответствующих частях гласит следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

33. Европейский Суд считает, что данные жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

34. Заявители жаловались на то, что их задержание и заключение под стражу не были санкционированы и осуществлены в порядке, установленном законом, как того требует пункт 1 статьи 5 Конвенции.

35. Власти государств-ответчиков не представили каких-либо замечаний по существу данной жалобы.

36. Европейский Суд повторяет, что в соответствии со своей прецедентной практикой по пункту 1 статьи 5 Конвенции любое лишение свободы не только должно основываться на одном из исключений, перечисленных в подпунктах "a"-"f" указанной статьи Конвенции, но и должно быть "законным". Если рассматривается вопрос о "законности" содержания под стражей, в том числе о том, был ли соблюден "порядок, установленный законом", Конвенция в основном ссылается на внутригосударственное законодательство и налагает обязательство соблюдения материальной и процессуальной составляющих внутригосударственного законодательства. В первую очередь это положение означает, что любое задержание или заключение под стражу должно иметь правовую основу во внутригосударственном законодательстве, однако указанное положение также относится к качеству закона, требуя, чтобы он был совместим с принципом верховенства права, концепции, присущей всем статьям Конвенции (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Дель Рио Прада против Испании" (Del Rio Prada v. Spain), жалоба N 42750/09, ECHR 2013, § 125, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 134).

37. Европейский Суд повторяет, что в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" он признал, что судебная система "ПМР" не соблюдала судебные традиции, соответствующие Конвенции (см. §§ 148-149). По этой причине Европейский Суд признал, что суды "ПМР" и, соответственно, любой другой орган власти "ПМР" не могли санкционировать "законное" задержание или заключение под стражу по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 150).

38. В отсутствие какой-либо новой и относящейся к делу информации, свидетельствующей об ином, Европейский Суд полагает, что выводы, сделанные им в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", актуальны и для настоящего дела. Соответственно, Европейский Суд считает, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в настоящем деле.

39. Европейский Суд далее должен определить, выполнили ли власти Республики Молдова свои позитивные обязательства принимать надлежащие и достаточные меры для защиты прав заявителей, гарантированных пунктом 1 статьи 5 Конвенции (см. выше § 27). В упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" отмечалось, что позитивные обязательства властей Республики Молдова касались мер, необходимых для восстановления своего контроля над территорией Приднестровья как выражения собственной юрисдикции, и мер по обеспечению соблюдения прав отдельных заявителей (см. ibid., § 151).

40. Что касается первого аспекта обязательств властей Республики Молдова, а именно обязательства восстановить контроль над территорией Приднестровья, Европейский Суд в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" отмечал, что с самого начала военных действий в 1991 - 1992 годах и до июля 2010 года власти Республики Молдова принимали все доступные им меры, чтобы восстановить контроль над территорией Приднестровья (см. § 152). Поскольку обстоятельства настоящего дела имели место до июля 2010 года, Европейский Суд не видит оснований отступать от вышеуказанного вывода (см. ibid.).

41. Что касается второго аспекта позитивных обязательств, а именно обязательства обеспечивать соблюдение прав заявителей, Европейский Суд отмечает, что власти Республики Молдова прилагали усилия для защиты прав заявителей. В частности, было возбуждено уголовное дело по факту заключения заявителей под стражу властями "ПМР" (см. выше § 16).

42. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что власти Республики Молдова не нарушили свои позитивные обязательства в отношении заявителей, и считает, что пункт 1 статьи 5 Конвенции не был нарушен властями этого государства-ответчика. По тем же причинам Европейский Суд считает, что власти Республики Молдова не допустили нарушения пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции.

43. По вопросу ответственности властей Российской Федерации Европейский Суд установил, что власти Российской Федерации осуществляли эффективный контроль над "ПМР" в рассматриваемый период (см. выше §§ 28-29). Принимая во внимание данный вывод и в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда, отсутствует необходимости выяснять, осуществляли ли власти Российской Федерации всеобъемлющий контроль за политикой и действиями подчиняющейся ей местной администрации (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 157). С учетом продолжающейся военной, экономической и политической поддержки, оказываемой "ПМР" со стороны властей Российской Федерации, без которой "ПМР" не могла бы существовать, в соответствии с Конвенцией возникает ответственность властей Российской Федерации за нарушение прав заявителей (см. ibid.).

44. Наконец, Европейский Суд, признав, что заключение заявителей под стражу было незаконным в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции (см. выше § 38), отмечает, что имело место нарушение данного положения со стороны властей Российской Федерации.

45. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобы заявителей на нарушение пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции, предъявленные к властям Российской Федерации.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

46. Заявители жаловались на то, что их содержали под стражей в бесчеловечных условиях, не оказывали им необходимую медицинскую помощь. Кроме того, они жаловались на то, что их подвергли жестокому обращению и пыткам, когда они находились под контролем властей "ПМР". Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

47. Заявители жаловались в соответствии со статьей 3 Конвенции на то, что их подвергли жестокому обращению во время содержания под стражей. Однако только заявитель Мангыр представил медицинские доказательства, подтверждавшие, что у него диагностировали сотрясение мозга после освобождения из-под стражи. Другие заявители не представили каких-либо доказательств, например медицинских документов или свидетельских показаний, которые могли бы подтвердить достоверность их утверждений. Соответственно, Европейский Суд считает, что данная часть жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции применительно к четырем заявителям является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу на основании пункта 4 статьи 35 Конвенции.

48. Заявители далее жаловались на то, что им не оказывали медицинскую помощь надлежащего качества во время их содержания под стражей. Однако Европейский Суд отмечает, что ни один из заявителей не представил каких-либо доказательств того, что им требовалась срочная медицинская помощь во время содержания под стражей. Соответственно, Европейский Суд считает, что данная часть жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции применительно к четырем заявителям является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу на основании пункта 4 статьи 35 Конвенции.

49. Европейский Суд отмечает, что остальная часть жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции, а именно жалобы на условия содержания под стражей пяти заявителей, а также на жестокое обращение, которому подвергся Мангыр, не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции, и не установлено иных оснований для признания ее неприемлемой, вследствие чего она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

50. Прежде всего заявители жаловались на то, что их камеры находились в подвальном этаже, не обеспечивая им доступа к естественному освещению. Камеры были переполнены, в них отсутствовала вентиляция. Кроме того, заявителям не предоставлялись ежедневные прогулки и доступ к душевой.

51. Власти государств-ответчиков не представили каких-либо замечаний по существу данной жалобы.

52. Европейский Суд повторяет, что государство должно обеспечивать, чтобы условия содержания лица под стражей были совместимы с уважением человеческого достоинства, чтобы способ и метод исполнения меры пресечения в виде лишения свободы не подвергали задержанного страданиям и трудностям, интенсивность которых превышает неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и чтобы, учитывая практические требования лишения свободы, его здоровье и благополучие были надлежащим образом защищены (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 178, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хлаифия и другие против Италии" (Khlaifia and Others v. Italy), жалоба N 16483/12, § 160 (c), ECHR 2016 (извлечения), и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Муршич против Хорватии" (Mursic v. Croatia) от 20 октября 2016 г., жалоба N 7334/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 5 (примеч. редактора).), § 99, ECHR 2016).

53. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что, хотя власти государств-ответчиков не прокомментировали описание условий содержания под стражей, предоставленное заявителями, Европейский Суд ранее уже рассматривал условия содержания под стражей в тюрьмах "ПМР" при рассмотрении дела "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (§ 181 и ссылки, содержащиеся в данном пункте, в частности, на доклады Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания и Специального докладчика Организации Объединенных Наций по результатам посещения различных мест содержания под стражей в "ПМР") и установил, что бесчеловечные условия содержания под стражей нарушали статью 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 182). Европейский Суд отмечает, в частности, что посещение Специального докладчика имело место в июле 2008 года, то есть после того, как заявители по настоящему делу были заключены под стражу.

54. На основании имеющихся в его распоряжении материалов и в отсутствие каких-либо материалов, опровергающих утверждения заявителей, Европейский Суд считает установленным, что условия содержания заявителей под стражей представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение по смыслу статьи 3 Конвенции.

55. Заявитель Мангыр также жаловался на жестокое обращение, которому он был подвергнут во время содержания под стражей.

56. Власти государств-ответчиков не представили каких-либо замечаний по существу данной жалобы.

57. Если лицо заключили под стражу в хорошем состоянии здоровья, а при освобождении у него обнаруживаются телесные повреждения, на власти государства-ответчика возлагается обязательство предоставить правдоподобные объяснения, каким образом данные телесные повреждения были причинены, в противном случае возникает вопрос о нарушении статьи 3 Конвенции. Когда обстоятельства дела в целом или в части известны лишь государственным органам власти, как в случае нахождения под их контролем лица, заключенного под стражу, любое повреждение или смерть, причиненные в период содержания этого лица под стражей, дают основания для веских презумпций относительно фактических обстоятельств. Таким образом, можно считать, что на государственных органах власти лежит бремя доказывания с целью представления удовлетворительного объяснения и доказательств, опровергающих версию событий, изложенную жертвой. В отсутствие таких объяснений Европейский Суд может сделать неблагоприятные для властей государства-ответчика выводы. Это объясняется тем, что лица, находящиеся под контролем сотрудников правоохранительных органов или иного аналогичного органа, особо уязвимы, и государственные органы власти обязаны защищать этих лиц (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Блохин против Российской Федерации" (Blokhin v. Russia) от 23 марта 2016 г., жалоба N 47152/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 12 (примеч. редактора).), § 140, ECHR 2016, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), ECHR 2015 § 83, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хлаифия и другие против Италии", § 205).

58. Принимая во внимание медицинские доказательства, согласно которым заявитель* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду заявитель Мангыр (примеч. редактора).) страдал от последствий сотрясения мозга после выхода на свободу из тюрьмы в "ПМР", а также отсутствие достоверных объяснений относительно происхождения повреждений, Европейский Суд считает, что заявитель подвергся обращению, противоречащему статье 3 Конвенции.

59. По тем же причинам, что были приведены относительно жалобы на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. выше §§ 40-41), Европейский Суд считает, что властями Республики Молдова не было допущено нарушения статьи 3 Конвенции.

60. По тем же причинам, что были приведены в аналогичном контексте (см. выше § 43), Европейский Суд считает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции со стороны властей Российской Федерации.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции

61. Заявители жаловались на то, что в их распоряжении не было эффективных средств правовой защиты в отношении их жалоб на нарушение статей 3 и 5 Конвенции. Они сослались на статью 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

62. Европейский Суд считает, что жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что отсутствуют какие-либо иные основания для признания жалобы неприемлемой для рассмотрения по существу. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

63. Заявители утверждали, что в их распоряжении не было средств для защиты собственных прав от действий властей "ПМР", и власти государств-ответчиков не указали, какие средства правовой защиты должны были быть исчерпаны.

64. Власти государств-ответчиков не представили каких-либо замечаний по существу данной жалобы.

65. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции требует наличия на внутригосударственном уровне средства правовой защиты, при помощи которого можно обжаловать нарушение прав и свобод, гарантированных Конвенцией. Соответственно, хотя Договаривающиеся Стороны имеют определенные пределы усмотрения в отношении способов выполнения своих обязательств в соответствии с этим положением Конвенции, должно быть предусмотрено внутригосударственное средство правовой защиты, позволяющее компетентному органу власти государства-ответчика принять решение по существу жалобы на нарушение Конвенции и предоставить соответствующее возмещение. Объем обязательства по статье 13 Конвенции варьируется в зависимости от характера жалобы заявителя в соответствии с Конвенцией, но средство правовой защиты должно быть "эффективным" как практически, так и юридически, в частности, в том смысле, что его применению не должны необоснованно препятствовать государственные органы власти своими действиями и бездействием (см. упоминавшиеся выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 207, "Хлаифия и другие против Италии", § 268, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Де Томмазо против Италии" (De Tommaso v. Italy), жалоба N 43395/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 1 (примеч. редактора).), § 179, ECHR 2017 (извлечения)). Однако в соответствии со статьей 13 Конвенции внутригосударственное законодательство должно обеспечивать средство правовой защиты только в отношении тех жалоб, которые можно рассматривать как "небезосновательные" в соответствии с Конвенцией (см. упоминавшиеся выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 207, и "Де Томмазо против Италии", § 180).

66. Европейский Суд отмечает, что жалобы заявителей на нарушение статьи 3 Конвенции, касавшиеся условий содержания под стражей и жестокого обращения, которому подвергся заявитель Мангыр, были небезосновательными. Однако по поводу жалобы заявителей на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции Европейский Суд отмечает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции является lex specialis по отношению к статье 13 Конвенции, и напоминает, что применительно к властям Российской Федерации Европейский Суд не счел необходимым отдельно рассматривать данную жалобу, учитывая обстоятельства дела (см. выше § 45).

67. Соответственно, Европейский Суд рассмотрит только вопрос о том, имелось ли в распоряжении заявителей на внутригосударственном уровне средство правовой защиты по их жалобе на нарушение статьи 3 Конвенции.

68. В части, касающейся жалобы заявителей на власти Республики Молдова, Европейский Суд отмечает, что они не указали какие-либо эффективные средства правовой защиты, предусмотренные внутригосударственным законодательством.

69. В той мере, в которой заявители жаловались на действия властей Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что в материалах дела отсутствовали указания на то, что в распоряжении заявителей в "ПМР" имелись эффективные средства правовой защиты по вышеуказанным жалобам, и власти Российской Федерации не утверждали подобного.

70. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что заявители не располагали эффективным средством правовой защиты по своим жалобам на нарушение статьи 3 Конвенции. Соответственно, Европейский Суд должен определить, может ли ответственность за нарушение статьи 13 Конвенции быть возложена на власти какого-либо из государств-ответчиков.

71. В части, касающейся ответственности Республики Молдова, Европейский Суд напоминает, что ранее он признавал, что "средства правовой защиты", которые власти Республики Молдова должны были предоставить заявителям, заключаются в обеспечении им возможности подробно информировать власти Республики Молдова о своей ситуации и получать информацию о различных предпринимаемых этими властями юридических и дипломатических действиях (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 214). В упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд среди прочего отметил, что власти Республики Молдова обеспечили заявителям доступ к процедурам в рамках своих ограниченных возможностей по защите прав заявителей, тем самым выполнив свои позитивные обязательства (ibid., § 216). В настоящем деле Европейский Суд не находит оснований для того, чтобы прийти к иному выводу. Соответственно, Европейский Суд полагает, что властями Республики Молдова не было допущено нарушения статьи 13 Конвенции.

72. В части, касающейся ответственности властей Российской Федерации, Европейский Суд по тем же причинам, которые приведены в отношении жалобы на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. выше § 43), и в отсутствие каких-либо комментариев со стороны властей Российской Федерации относительно средств правовой защиты, имевшихся в распоряжении заявителей, Европейский Суд приходит к заключению, что имело место нарушение властями Российской Федерации статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 218).

V. Применение статьи 41 Конвенции

73. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

74. Заявители Мангыр и Кондря требовали выплаты по 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а остальные заявители требовали выплаты по 15 000 евро.

75. Власти государств-ответчиков просили Европейский Суд отклонить требования заявителей о компенсации морального вреда.

76. Европейский Суд отмечает, что он не установил каких-либо нарушений Конвенции со стороны властей Республики Молдова в настоящем деле. Соответственно, компенсация не подлежит взысканию с властей данного государства-ответчика.

77. Принимая во внимание установленные выше нарушения, допущенные властями Российской Федерации, Европейский Суд считает, что в настоящем деле присуждение компенсации морального вреда является обоснованным. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присуждает 25 000 евро заявителю Мангыру, 20 000 евро заявителю Кондре и по 15 000 евро остальным заявителям.

В. Судебные расходы и издержки

78. Заявители также требовали выплаты 3 000 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

79. Власти государств-ответчиков просили Европейский Суд отклонить требования заявителей о компенсации судебных расходов и издержек.

80. Европейский Суд отмечает, что власти Республики Молдова, выполнив свои позитивные обязательства, не несли ответственности за какие-либо нарушения Конвенции в настоящем деле. Соответственно, компенсация судебных расходов и издержек не подлежит взысканию с властей данного государства-ответчика.

81. Европейский Суд напоминает, что заявитель имеет право на компенсацию судебных расходов и издержек на основании статьи 41 Конвенции, если будет доказано, что они были понесены в действительности и были необходимыми и разумными по размеру (см., например, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 240). Европейский Суд, принимая во внимание все соответствующие факторы и пункт 2 правила 60 Регламента Европейского Суда, взыскивает с властей Российской Федерации в пользу заявителей сумму, которую они требовали в возмещение судебных расходов и издержек, в полном объеме.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

82. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд:

1) объявил единогласно жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции в части, касающейся жестокого обращения, которому подвергся заявитель Мангыр, ненадлежащих условий содержания заявителей под стражей, а также жалобы на нарушение пунктов 1, 3 и 4 статьи 5 Конвенции и статьи 13 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу в отношении властей Республики Молдова;

2) объявил большинством голосов жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции в части, касающейся жестокого обращения, которому подвергся заявитель Мангыр, а также ненадлежащих условий содержания заявителей под стражей, и жалобы на нарушение пунктов 1, 3 и 4 статьи 5 Конвенции и статьи 13 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу в отношении властей Российской Федерации;

3) объявил единогласно остальные жалобы неприемлемыми для рассмотрения по существу;

4) постановил единогласно, что не было допущено нарушения статьи 3 Конвенции со стороны властей Республики Молдова в связи с жестоким обращением, которому подвергся заявитель Мангыр;

5) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что властями Российской Федерацией было допущено нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением, которому подвергся заявитель Мангыр;

6) постановил единогласно, что не было допущено нарушения статьи 3 Конвенции со стороны властей Республики Молдова в связи с неудовлетворительными условиями содержания заявителей под стражей;

7) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что властями Российской Федерации было допущено нарушение статьи 3 Конвенции в связи с неудовлетворительными условиями содержания заявителей под стражей;

8) постановил единогласно, что власти Республики Молдова не допустили нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

9) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что властями Российской Федерации было допущено нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

10) постановил единогласно, что власти Республики Молдова не допустили нарушения пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции;

11) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что властями Российской Федерацией было допущено нарушение пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции;

12) постановил единогласно, что власти Республики Молдова не допустили нарушения статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции;

13) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что власти Российской Федерации допустили нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции;

14) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что:

(a) власти Российской Федерации обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы:

(i) 25 000 (двадцать пять тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда, причиненного заявителю Мангыру;

(ii) 20 000 (двадцать тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда, причиненного заявителю Кондря;

(iii) 15 000 (пятнадцать тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда, причиненного заявителю Васильеву;

(iv) 15 000 (пятнадцать тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда, причиненного заявителю Дацко;

(v) 15 000 (пятнадцать тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда, причиненного заявителю Похила;

(vi) 3 000 (три тысячи) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

15) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 июля 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стенли Нейсмит Секретарь Секции Суда

Роберт Спано Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагается особое мнение судьи Дмитрия Дедова.

Особое мнение судьи Дмитрия Дедова

По настоящему делу я голосовал с учетом моего особого мнения к Постановлению Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (жалоба N 11138/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), ECHR 2016) по вопросу об осуществлении властями Российской Федерации эффективного контроля над Приднестровьем.