Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 июля 2018 г. Дело "Мазепа и другие (Mazepa and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 15086/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Мазепа и другие (Mazepa and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 15086/07)

Постановление Суда

Страсбург, 17 июля 2018 г.

По делу "Мазепа и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты Суда,

Бранко Лубарды,

Хелены Келлер,

Дмитрия Дедова,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 19 июня 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 15086/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) четырьмя гражданами Российской Федерации (далее - заявители), чьи фамилии и даты рождения указаны в Приложении, 6 апреля 2007 г.

2. Заявители проживают в г. Москве. Интересы заявителей представляли адвокаты К. Москаленко и А. Ставицкая, практикующие в городах Страсбург и Москва соответственно. Власти Российской Федерации первоначально были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявители утверждали, в частности, что расследование по уголовному делу об убийстве их близкой родственницы Анны Политковской оказалось неэффективным в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 2 Конвенции.

4. 2 ноября 2015 г. жалоба в части, касающейся предполагаемого несоблюдения требования безотлагательности и разумной оперативности расследования, была коммуницирована властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

Обстоятельства дела

5. Заявители проживают в г. Москве. Первая заявительница - мать второй заявительницы и Анны Политковской, родившейся в 1958 году и погибшей в 2006 году. Третья заявительница и заявитель являются детьми Анны Политковской.

A. Убийство Анны Политковской и первоначальное расследование этого события

6. Анна Политковская была известной журналисткой, ведущей собственные расследования, которая сделала себе имя после освещения предполагаемых нарушений прав человека в Чеченской Республике, совершенных в ходе контртеррористической операции в регионе, которая широко известна под названием "Вторая чеченская война". Кроме того, Анна Политковская жестко критиковала политику Президента Российской Федерации Владимира Путина.

7. 7 октября 2006 г. Анна Политковская была застрелена в лифте своего дома в г. Москве. На лестнице нашли пистолет Макарова с глушителем и гильзы.

8. В тот же день прокуратура г. Москвы возбудила уголовное дело N 18/377485-06 в соответствии с пунктом "б" части второй статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации ("Убийство лица* (* Так в тексте. Точнее: лица или его близких (примеч. редактора).) в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга"). Впоследствии расследование было поручено Управлению по надзору за расследованием особо важных дел Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

9. На первоначальном этапе расследования следователи произвели осмотр места происшествия, изъяли записи с находящихся поблизости камер видеонаблюдения и изучили протоколы телефонных соединений в соответствующем районе, совпадающих по времени с убийством.

10. 9 октября 2006 г. судебно-медицинские эксперты установили, что смерть наступила от огнестрельных ранений в голову, шею и правую ногу потерпевшей. В тот же день было выдано свидетельство о смерти.

11. 12 октября 2006 г. заявитель был признан потерпевшим. Позднее потерпевшей была признана и третья заявительница.

12. Стремясь установить мотивы преступления, следователи изучили критические статьи Анны Политковской, чтобы понять, против кого они направлены. Кроме того, они допросили в качестве свидетелей коллег, друзей и членов семьи Анны Политковской. По утверждениям властей Российской Федерации, эти действия позволили следствию установить, что Анна Политковская встречалась с "известным бывшим российским политиком" в г. Лондоне и что тот предложил ей публиковать статьи, "чтобы дискредитировать руководство России, но она, к его неудовольствию, отказалась это делать".

13. 27 августа 2007 г. Генеральный прокурор Российской Федерации заявил на пресс-конференции, что расследование по делу об убийстве Анны Политковской серьезно продвинулось вперед и что по этому делу задержаны 10 человек. Еще один сотрудник Генеральной прокуратуры Российской Федерации упомянул о задержании П.Р. Газета "Твой день" 28 августа 2007 г. опубликовала список лиц, задержанных в связи с убийством Анны Политковской, и отметила, что среди них есть известные наемные убийцы. 29 августа 2007 г. сотрудник пресс-службы Московского городского суда (далее - городской суд) обнародовал фамилии 10 человек, задержанных в связи с убийством Анны Политковской.

14. В августе 2007 года в связи с убийством были задержаны четыре человека: Д.М., И.М., С.Х. и П.Р. Два брата, Д.М. и И.М., совершали телефонные звонки рядом с домом Анны Политковской. Очевидцы видели, как их машина отъезжала оттуда в день убийства. Позднее следователи установили идентичность найденных в их машине нитей и нитей, оставленных на орудии убийства. Сотрудник полиции С.Х. был задержан на основании свидетельских показаний Д.П., который тоже служил в полиции. П.Р. являлся сотрудником Федеральной службы безопасности Российской Федерации (далее - ФСБ) и был давно знаком с С.Х.

15. В июне 2008 года Д.М., И.М. и С.Х. было официально предъявлено обвинение в заказном убийстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору. С.Х. был назван лидером этой организованной преступной группы. П.Р. в рамках того же разбирательства были предъявлены обвинения в превышении должностных полномочий и вымогательстве.

16. В какой-то момент Р.М. (брат Д.М. и И.М., которых следствие подозревало в причастности к убийству) выехал из Российской Федерации по поддельному паспорту. Из утверждений заявителей и властей Российской Федерации следует, что поддельный паспорт был выдан сотрудниками отдела внутренних дел.

17. В какой-то момент Р.М. объявили в международный розыск. 16 июня 2008 г. уголовное дело в отношении Р.М. было выделено из дела в отношении С.Х., П.Р., Д.М. и И.М. в отдельное производство.

18. В июне 2008 года следователи подготовили дело в отношении С.Х., П.Р., Д.М. и И.М. к передаче в суд. Заявители ходатайствовали об оставлении материалов дела у следователей. По их мнению, расследование было неполным, а направление материалов дела в суд являлось преждевременным. Тем не менее материалы дела были переданы в Московской окружной военный суд (далее - окружной суд) для рассмотрения с участием присяжных заседателей.

B. Первое судебное разбирательство

19. В ходе судебного разбирательства в 2008-2009 годах Д.П., высокопоставленный сотрудник Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве, был допрошен в качестве свидетеля обвинения. Д.П. пояснил, что он, действуя в своем профессиональном качестве, организовал и вел наблюдение за Анной Политковской незадолго до ее убийства. Кроме того, в качестве свидетеля был допрошен Л.-А.Г.

20. В неустановленную дату в 2008-2009 годах в материалах дела появилась справка о выводах расследования, которую заявители называют "презентацией". В этой справке, в частности, содержались подробные сведения об Анне Политковской, в том числе о наличии у нее гражданства США. Присяжным "презентацию" ни разу не показывали.

21. 19 февраля 2009 г., заслушав доводы сторон обвинения и защиты, присяжные вынесли вердикт о невиновности С.Х., П.Р., Д.М. и И.М.

22. 20 февраля 2009 г. окружной суд вынес оправдательный приговор в отношении С.Х., П.Р., Д.М. и И.М., который был обжалован стороной обвинения. Третья заявительница и заявитель решили этот приговор не обжаловать.

23. 25 июня 2009 г., рассмотрев жалобу, Верховный Суд Российской Федерации отменил приговор от 20 февраля 2009 г. и вернул дело в окружной суд на новое рассмотрение.

24. 5 августа 2009 г. третья заявительница и заявитель просили окружной суд вернуть дело в прокуратуру на доследование. 7 августа 2009 г. окружной суд оставил их ходатайство без удовлетворения. Заявители обжаловали это решение.

25. 3 сентября 2009 г. Верховный Суд Российской Федерации удовлетворил ходатайство третьей заявительницы и заявителя, и дело было передано в прокуратуру на доследование.

C. Дальнейшее расследование и последующие события

26. В неустановленные даты с П.Р. были сняты обвинения, а Л.-А.Г. было предъявлено обвинение.

27. 31 мая 2011 г. Р.М., какое-то время скрывавшийся в Бельгии, был задержан в Чеченской Республике.

28. Как утверждали заявители, в неустановленный момент времени О.Г. сообщил им, что он располагает важными для следствия сведениями и хочет дать показания в качестве свидетеля. По ходатайству заявителей следователь его допросил. О.Г. рассказал, что к убийству причастен Д.П. Согласно доводам властей Российской Федерации ведущий дело следователь попытался найти О.Г., но смог получить от него показания только после того, как ему сообщили о местонахождении свидетеля на Украине.

29. 26 августа 2011 г. Басманный районный суд г. Москвы (далее - районный суд) вынес постановление об избрании в отношении Д.П. меры пресечения в виде заключения под стражу.

30. 31 августа 2011 г. Д.П. заключил сделку со следствием. Он рассказал, что его знакомые Л.-А.Г. и С.Х. предложили ему организовать несанкционированное наблюдение за Анной Политковской. Л.-А.Г. высказал намерение убить журналистку и предложил Д.П. принять участие в подготовке убийства за вознаграждение. Д.П. согласился на это. Получив от Л.-А.Г. большую сумму денег и инструкции, он приобрел у незнакомого человека пистолет с глушителем и передал его Р.М. Как утверждали власти Российской Федерации, Л.-А.Г. не сообщал о мотивах убийства, но "упомянул о том, что преступление [было] заказано известным человеком, живущим в Соединенном Королевстве".

31. 29 августа 2012 г. уголовное дело в отношении Д.П. было выделено в отдельное производство. Заявители не согласились с этим решением. 14 декабря 2012 г. Московский городской суд (далее - городской суд) приговорил Д.П. к 11 годам лишения свободы. Заявители обжаловали приговор, утверждая, что назначенное Д.П. наказание было слишком мягким. В неустановленную дату суд второй инстанции оставил вынесенный Д.П. приговор без изменения.

32. В определенный момент материалы дела в отношении С.Х., Р.М., Д.М., И.М. и Л.-А.Г. были переданы в городской суд.

D. Второе судебное разбирательство

33. 20 июня 2013 г. городской суд приступил к рассмотрению дела в отношении С.Х., Р.М., Д.М., И.М. и Л.-А.Г. с участием присяжных заседателей.

34. 14 ноября 2013 г. коллегия присяжных заседателей была распущена, поскольку в судебное заседание явились только 11 присяжных заседателей из 12.

35. 14 января 2014 г. началось рассмотрение дела с новым составом присяжных заседателей.

36. 29 мая 2014 г. присяжные вынесли вердикт, признав всех пятерых подсудимых виновными в убийстве Анны Политковской. Кроме того, они признали Р.М. виновным в похищении человека в октябре 1996 года.

37. 9 июня 2014 г. городской суд вынес приговор по делу. Он установил, что Л.-А.Г. "принял предложение неустановленного человека, который был недоволен публикациями Анны Политковской в "Новой газете", касающимися нарушений прав человека, хищений государственного имущества и злоупотребления государственными служащими должностными полномочиями". Речь шла о предложении организовать убийство журналистки за вознаграждение в размере не менее 150 000 долларов США. После этого Л.-А.Г. привлек к подготовке убийства своих племянников, Р.М., Д.М. и И.М., а также "лицо, дело в отношении которого выделено в отдельное производство", и его знакомого С.Х. На основании вердикта присяжных о виновности подсудимых городской суд квалифицировал убийство как совершенное организованной группой лиц за вознаграждение в связи с осуществлением потерпевшей служебной деятельности и выполнением ею общественного долга. Кроме того, городской суд признал Л.-А.Г., Р.М. и Д.М. виновными в незаконном обороте оружия. Он отказался прекращать производство по делу, возбужденному в отношении Р.М. в связи с событиями 1996 года, ввиду истечения срока давности, так как Р.М. находился в розыске в связи с этими событиями с 1997 года, и признал его виновным в похищении человека и вымогательстве. Городской суд приговорил Л.-А.Г., которого он признал организатором убийства, и Р.М., которого он счел исполнителем преступления, к пожизненному лишению свободы. Д.М. и И.М. было назначено наказание в виде 14 и 12 лет лишения свободы соответственно, а С.Х. - в виде 20 лет лишения свободы. По гражданским искам, поданным третьей заявительницей и заявителем, было вынесено следующее решение: Л.-А.Г. и Р.М. обязали выплатить третьей заявительнице и заявителю по 700 000 рублей (около 14 790 евро), С.Х. - 500 000 рублей (около 10 570 евро), а Д.М. и И.М. - по 300 000 рублей (около 6 340 евро).

38. Осужденные обжаловали вынесенный им обвинительный приговор.

39. 26 июня 2015 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев их жалобу, установил, что вердикт о виновности подсудимых был вынесен на основе тщательного изучения доказательств. Оставив приговор в целом без изменения, Верховый Суд Российской Федерации незначительно смягчил наказание, назначенное Л.-А.Г., Р.М. и Д.М. за незаконный оборот оружия. Однако согласно правилам сложения наказаний при совокупности преступлений это не повлияло на продолжительность назначенного Л.-А.Г. и Р.М. наказания в виде пожизненного лишения свободы. Верховный Суд Российской Федерации сократил срок наказания, назначенного Д.М., до 13 лет и девяти месяцев* (* Так в тексте. Однако согласно доступной информации, касающейся расследования убийства Анны Политковской, срок наказания был сокращен до 13,5 лет (примеч. редактора).) лишения свободы.

40. Как утверждали власти Российской Федерации, расследование по делу об убийстве Анны Политковской не прекращалось. Оно предоставило копии решения городского суда от 9 июня 2014 г. и постановления Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2015 г.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

41. Заявители со ссылкой на статью 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте жаловались на то, что расследование обстоятельств убийства Анны Политковской оказалось неэффективным, поскольку оно, начавшись в 2006 году, так и не привело к установлению личности тех, кто заказал преступление и оплатил его. В части, имеющей отношение к настоящему делу, статья 2 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

42. Прежде всего власти Российской Федерации утверждали, что заявителей уже нельзя считать жертвами предполагаемого нарушения Конвенции. Во-первых, они не предоставили Европейскому Суду копии обвинительного приговора, вынесенного обвиняемым судом первой инстанции, и последующих судебных решений. Во-вторых, третья заявительница и заявитель, которые были признаны в Российской Федерации потерпевшими, не сообщили Европейскому Суду о том, что поданные ими гражданские иски о компенсации причиненного преступлением ущерба были удовлетворены. Власти Российской Федерации, подводя итог, настаивали, что заявители утратили статус жертв нарушения Конвенции, поскольку разбирательство завершилось вынесением обвинительного приговора, а заявителям как подавшим гражданский иск была присуждена компенсация.

43. По существу жалобы власти Российской Федерации утверждали, что они выполнили свое обязательство провести эффективное расследование обстоятельств убийства Анны Политковской. Уголовное дело было возбуждено в день убийства, а следствие велось Управлением по надзору за расследованием особо важных дел Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Третья заявительница и заявитель были признаны потерпевшими. Адвокаты заявителей были допущены к предварительному следствию. Третья заявительница и заявитель принимали участие в расследовании, на их обращения реагировали в соответствии с законом, и у них была реальная возможность обжаловать постановления следственных органов. С момента возбуждения уголовного дела расследование по нему ни разу не приостанавливалось и не прекращалось.

44. Далее власти Российской Федерации отмечали, что расследование обстоятельств убийства Анны Политковской было особенно сложным по ряду причин, связанных главным образом с заказным характером этого убийства. В совершении преступления участвовало большое количество людей, которые старались скрыть следы своей деятельности. Соответствующие органы власти опросили 1 500 свидетелей и назначили несколько десятков экспертиз и следственных экспериментов. Материалы дела насчитывают более 100 томов. Р.М. несколько лет скрывался в Бельгии, и это увеличило общую продолжительность расследования.

45. Следствию не удалось однозначно установить заказчика убийства по многим причинам, в частности, потому, что направленные в другие страны ходатайства об оказании правовой помощи не были выполнены в полном объеме, а подозреваемый, которого власти Российской Федерации, называют "известным бывшим российским политиком" и "организатором убийства", проживавший в Соединенном Королевстве, умер в 2013 году. Кроме того, заказные убийства особенно трудно раскрывать из-за их характера, поскольку заказчики убийства редко вступают в прямой контакт с исполнителями, прибегая к помощи посредников. "Важной особенностью расследования заказных убийств является множественность версий произошедшего. Необходимость рассматривать несколько версий предполагает обязательное и одновременное изучение их всех". Однако наиболее вероятные версии, по которым имеется больше всего информации, нужно расследовать в первую очередь. Нередко в результате таких расследований появляется возможность установить исполнителя, но заказчика убийства найти так и не удается.

46. Мотивы непосредственных исполнителей имели исключительно корыстный характер, так как они хотели получить денежное вознаграждение за совершение преступления, и не обосновывались "политическими соображениями или неправильно понятыми интересами государства".

47. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование, проведенное по вопросу о выдаче Р.М. поддельного паспорта, позволило установить, что "определенные сотрудники областных управлений внутренних дел... незаконно выдали Р.М. внутренний и заграничный паспорта на имя другого лица" и что информация об этих действиях была направлена начальникам областных управлений внутренних дел. Власти Российской Федерации не уточнили, были ли к этим "определенным сотрудникам" применены какие-то санкции. Далее власти Российской Федерации отмечали, что сотрудники правоохранительных органов, которые следили за Анной Политковской по указанию Д.П., впоследствии были уволены из органов внутренних дел. Ввиду недостаточности доказательств их причастности к убийству их не стали привлекать к уголовной ответственности.

48. Власти Российской Федерации пришли к выводу, что их обязательство провести эффективное расследование по делу об убийстве было выполнено. Это расследование было полным, тщательным и безотлагательным с учетом сложности преступления и привело к вынесению обвинительного приговора пятерым обвиняемым, причастным к совершению преступления.

2. Заявители

49. Заявители повторили доводы, которые они выдвинули до коммуницирования настоящей жалобы, и настаивали на том, что власти Российской Федерации не защитили право Анны Политковской на жизнь. Кроме того, заявители утверждали, что "власти Российской Федерации не выполнили в данном случае свое негативное обязательство в соответствии со статьей 2 Конвенции, поскольку ряд сотрудников и агентов Федеральной службы безопасности и милиции [организовали] наблюдение за потерпевшей, а также помогали преступникам совершить убийство". Соответственно, заявители просили Европейский Суд повторно коммуницировать жалобу и задать властям Российской Федерации вопросы о позитивных обязательствах по защите жизни и негативном обязательстве воздерживаться от причинения смерти, предусмотренных статьей 2 Конвенции.

50. Что касается возражений властей Российской Федерации об утрате ими статуса жертв нарушения Конвенции, заявители отмечали, что приговор, вынесенный пятерым обвиняемым, может быть отменен судом второй инстанции или пересмотрен на более позднем этапе по окончании рассмотрения дела в Европейском Суде, так как осужденные сами обратились с жалобами в Страсбургский суд. В любом случае, по мнению заявителей, вынесения этим людям обвинительного приговора недостаточно для выполнения обязательства провести эффективное расследование, поскольку остались неустановленными личности заказчиков совершения убийства. Далее заявители утверждали, что, несмотря на значительный размер присужденной им компенсации, соответствующее судебное решение никогда не будет исполнено в связи с тем, что люди, обязанные выплатить им эту компенсацию, приговорены к пожизненному лишению свободы, а значит, являются неплатежеспособными.

51. Заявители подчеркивали, что следователи "напрямую пытались замолчать роль представителей государства и их причастность к совершению преступления" и что "задержки при проведении расследования дали причастным к убийству лицам возможность уйти от правосудия".

52. Кроме того, заявители настаивали на том, что выявить стоящих за преступлением лиц, которые наняли исполнителей и заплатили за убийство, не удалось, хотя расследование продолжается почти 10 лет.

53. Заявители утверждали, что, ссылаясь в своих представлениях на неназванное лицо, живущее в Соединенном Королевстве, власти Российской Федерации имели в виду Б.Б. По мнению заявителей, предположение о причастности к убийству Б.Б. не заслуживает доверия. Следствие не приняло во внимание минимум три версии убийства, которые заявители считают правдоподобными: о причастности к преступлению друзей сотрудника правоохранительных органов, который был привлечен к уголовной ответственности за причинение тяжких телесных повреждений человеку, задержанному в Чеченской Республике после статей Анны Политковской; о причастности к преступлению главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова; о том, что Д.М. и И.М., чьи действия заявители называют дилетантскими, возможно, просто для виду отвлекли на себя внимание камер видеонаблюдения, "чтобы дать профессиональным убийцам возможность" застрелить Анну Политковскую.

54. В частности, заявители указывали на следующие предполагаемые недостатки расследования:

(a) Р.М. остался на свободе, потому что он получил поддельный паспорт от "представителей российских властей";

(b) как было установлено в ходе судебного разбирательства, Р.М. и Д.М. являлись агентами ФСБ, тогда как расследование этого не подтвердило;

(c) вместе с Д.М. и И.М. были задержаны шестеро поименованных лиц, а также некоторые "другие" лица, но позднее их освободили без предъявления им обвинения, не посоветовавшись с потерпевшими;

(d) спецслужбы допустили утечку в прессу важной информации о деле, которая, по мнению заявителей, негативно отразилась на эффективности расследования и доказала, что "спецслужбы в той или иной степени причастны к организации и осуществлению убийства";

(e) Д.П. и Л.-А.Г. были просто свидетелями обвинения в ходе первого разбирательства с участием присяжных заседателей, хотя потом их привлекли к уголовной ответственности как соучастников преступления;

(f) доводы следствия в ходе первого разбирательства с участием присяжных заседателей являлись неубедительными, в частности, были допущены ошибки при расчете времени, необходимого для совершения убийства. Оправдательный приговор от 20 февраля 2009 г. стал "результатом того, что следствие сознательно приобщало к материалам дела подложные и некачественные доказательства" и продолжало допускать задержки в расследовании;

(g) Д.П. стал подозреваемым только благодаря усилиям заявителей, которые обратили внимание следствия на изобличающие его свидетельские показания О.Г.;

(h) заявители категорически возражали против сделки со следствием, которую заключил Д.П., и против выделения его дела в отдельное производство. Д.П. говорил неправду, когда он на первых допросах в качестве подозреваемого назвал заказчиками убийства двух человек: Б.Б. и А.З. Позднее в ходе расследования он отказался назвать заказчиков убийства, по-видимому, боясь за свою безопасность;

(i) в процессе отбора присяжных при подготовке второго разбирательства с их участием судья, рассматривавший дело, отказался перенести заседание в связи с тем, что третья заявительница и заявитель не смогли на нем присутствовать, нарушив тем самым права потерпевших. Роспуск коллегии присяжных тоже способствовал затягиванию разбирательства;

(j) суды Российской Федерации нарушили право потерпевших и обвиняемых на справедливое судебное разбирательство.

55. В первые месяцы расследования у потерпевших не было возможности знакомиться с материалами дела, а все поданные ими ходатайства отклонялись.

56. Кроме того, заявители утверждали, что следствие не было беспристрастным. В подтверждение своих доводов они ссылались на следующие факты:

(a) сотрудник полиции Д.П. и сотрудник ФСБ Л.-А.Г. были привлечены к уголовной ответственности только по настоянию потерпевших;

(b) сотрудника ФСБ П.Р. не стали судить повторно после того, как в отношении него был вынесен оправдательный приговор;

(c) в 2008-2009 годах в материалах дела появилась подготовленная следственными органами справка о выводах следствия, которую заявители назвали "презентация". По мнению заявителей, в этой справке Анна Политковская была выставлена в неприглядном свете, поскольку в ней упоминалось о наличии у нее гражданства США, предположительно для того, чтобы не дать присяжным проявить сочувствие к потерпевшей. Заявители считали, что "с учетом специфики этого "опуса" он явно выдуман спецслужбами, которые... так или иначе [были] причастны к убийству".

57. Оспаривая утверждение властей Российской Федерации о том, что расследование дела было особенно сложным, заявители указали, что "главным препятствием при расследовании дела [было] отсутствие желания провести [это расследование] эффективно и быстро".

58. В целом заявители настаивали на том, что расследование нельзя считать "эффективным", поскольку стоящие за убийством лица так и не были установлены и привлечены к ответственности.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемости жалобы для рассмотрения по существу

(a) Пределы рассмотрения настоящего дела

59. Прежде всего Европейский Суд обращается к комментариям заявителей о подлежащих обсуждению вопросов (см. выше § 49): заявители настаивали на том, что они должны охватывать не только процессуальное обязательство проводить расследование в связи с насильственной смертью, но и еще два обязательства, присущие статье 2 Конвенции, позитивное обязательство по защите жизни и материальное обязательство воздерживаться от причинения смерти.

60. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что обязанность государства проводить эффективное расследование считается в прецедентной практике Европейского Суда обязательством, предусмотренным статьей 2 Конвенции, которая, inter alia, требует, чтобы право на жизнь "охранялось законом". Несмотря на то, что несоблюдение этой обязанности может повлиять на право, охраняемое статьей 13 Конвенции, процессуальное обязательство по статье 2 Конвенции считается обособленным. Оно может привести к выводу о наличии отдельного и самостоятельного "вмешательства" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Сильва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom), жалоба N 5878/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 3 (примеч. редактора).), § 231, ECHR 2016, с приведенными в нем примерами).

61. Когда Европейский Суд коммуницировал властям Российской Федерации жалобу по настоящему делу, он поставил перед сторонами вопрос, касающийся исключительно процессуального обязательства проводить эффективное расследование. Председатель Секции Европейского Суда, рассмотрев жалобу единолично, объявил жалобы в остальной части неприемлемыми для рассмотрения по существу (см. выше § 4).

62. Подчеркивая, что решение объявить жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу, принятое судьей единолично, является окончательным согласно пункту 2 статьи 27 Конвенции, Европейский Суд считает, что ходатайство заявителей поставить перед властями Российской Федерации дополнительные вопросы, если ее воспринимать как просьбу расширить круг подлежащих обсуждению вопросов, должна быть отклонена.

(b) Довод об утрате заявителями статуса жертв нарушения Конвенции

63. Далее Европейский Суд обращается к возражению властей Российской Федерации о предполагаемой утрате заявителями статуса жертв нарушения Конвенции (см. выше § 42). Власти государства-ответчика утверждали, что заявители утратили статус жертв нарушения Конвенции, во-первых, потому, что заявители не представили в Европейский Суд копий определенных документов, во-вторых, поскольку в рамках рассмотрения судами Российской Федерации уголовного дела в отношении лиц, совершивших убийство, заявителям была присуждена компенсация ущерба.

64. Относительно первого из этих доводов Европейский Суд не согласен с тем, что отсутствие определенных предоставленных ему сторонами материалов может повлиять на рассмотрение им вопроса о том, утратил ли заявитель статус жертвы нарушения Конвенции.

65. В отношении второго из этих доводов Европейский Суд напоминает, что решения или меры, благоприятной для заявителя, в принципе недостаточно для того, чтобы лишить его статуса "жертвы" нарушения Конвенции, если только власти государства-ответчика не признали в явной форме или по существу нарушение Конвенции и не компенсировали затем причиненный этим нарушением ущерб (см. Постановление Европейского Суда по делу "Николова и Величкова против Болгарии" (Nikolova and Velichkova v. Bulgaria) от 20 декабря 2007 г., жалоба N 7888/03, § 49).

66. Европейский Суд отмечает, что городской суд присудил компенсацию только третьей заявительнице и заявителю, тогда как первая и вторая заявительницы такой компенсации не получили. Кроме того, Европейский Суд напоминает, что в части, коммуницированной властям Российской Федерации, жалоба касается именно обязательства государства проводить эффективное расследование, и это еще более важно. Вместе с тем, как отмечает Европейский Суд, власти Российской Федерации ни разу ни в явной форме, ни по существу не признали нарушения прав заявителей, предусмотренных статьей 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте. Нельзя полагать, что компенсация, которая была присуждена третьей заявительнице и заявителю как гражданским истцам по уголовному делу, возбужденному в отношении пятерых обвиняемых в убийстве Анны Политковской, устранила негативные последствия нарушения процессуально-правовых требований статьи 2 Конвенции. Разбирательство по этому уголовному делу никоим образом не затрагивало вопрос об эффективности расследования убийства, который явным образом выходил за рамки данного разбирательства.

67. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что возражение властей Российской Федерации о предполагаемой утрате заявителями статуса жертв нарушения Конвенции должно быть отклонено (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Герасименко и другие против Российской Федерации" (Gerasimenko and Others v. Russia) от 1 декабря 2016 г., жалобы NN 5821/10 и 65523/12* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 3 (примеч. редактора).), §§ 82-83).

(c) Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

68. Европейский Суд считает, что жалоба на нарушение процессуальных требований статьи 2 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

69. Европейский Суд прежде всего напоминает, что предусмотренная статьей 2 Конвенции обязанность по защите жизни предполагает проведение эффективного официального расследования в той или иной форме в случаях, когда использование силы, будь то представителями государства или частными лицами, привело к смерти людей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бранко Томашич и другие против Хорватии" (Branko Tomasic and Others v. Croatia) от 15 января 2009 г., жалоба N 46598/06, § 62). Важнейшей целью такого расследования является "обеспечение эффективной реализации положений внутригосударственного законодательства, охраняющих право на жизнь" и недопущение того, чтобы виновные лица остались безнаказанными. Чтобы быть эффективным, расследование в первую очередь должно быть достаточным, то есть позволять выяснить обстоятельства дела и в соответствующих случаях установить виновных и привлечь их к ответственности. Обязательство проводить эффективное расследование - это обязательство не результата, а средств его достижения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мустафа Тунч и Фэджире Тунч против Турции" (Mustafa Tunc and Fecire Tunc v. Turkey) от 14 апреля 2015 г., жалоба N 24014/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 1 (примеч. редактора).), §§ 172-173). Любой недостаток расследования, который отражается на его возможностях установить обстоятельства дела или личность виновного, может вступить в противоречие с требованиями эффективности (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Сильва против Соединенного Королевства", § 233). В частности, выводы расследования должны опираться на тщательный, объективный и беспристрастный анализ всех имеющих отношение к делу факторов. Если расследование не идет в очевидном направлении, это в решающей степени компрометирует его возможность установить обстоятельства дела и личности виновных. Характер и степень проверки, удовлетворяющие минимальным требованиям эффективности расследования, зависят от обстоятельств конкретного дела и должны определяться на основании всех значимых фактов и с учетом практических условий работы следствия (см. ibid., § 234). Если по результатам официального расследования дело было принято к рассмотрению судами страны, требованиям позитивного обязательства по защите жизни посредством права должно соответствовать производство по делу в целом, в том числе и на стадии судебного разбирательства. Из вышеизложенного ни в коем случае нельзя делать вывод о том, что статья 2 Конвенции может привести к появлению у заявителя права добиваться уголовного преследования третьих лиц или назначения им наказания за преступление либо абсолютной обязанности сводить все расследования к вынесению обвинительного приговора или даже к назначению какого-то конкретного наказания. С другой стороны, национальные суды ни при каких обстоятельствах не должны быть готовы оставлять безнаказанными преступления, угрожающие жизни человека (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, §§ 95-96, ECHR 2004-XII).

70. Далее Европейский Суд напоминает, что он рассматривает вопрос о соблюдении процессуальных требований статьи 2 Конвенции исходя из нескольких важнейших характеристик: достаточности принятых следствием мер, безотлагательности и разумной оперативности расследования, участия в расследовании семьи скончавшегося человека и независимости расследования. Эти факторы связаны между собой, и каждый из них в отдельности не является самоцелью. Они представляют собой критерии, которые в совокупности позволяют оценить степень эффективности расследования (см., mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мустафа Тунч и Фэджире Тунч против Турции", § 225).

71. Теперь Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, соответствовало ли этим требованиям расследование по делу об убийстве Анны Политковской.

72. Европейский Суд прежде всего отмечает, что, оценивая производство по делу в целом, он не приходит к убеждению, что родственники Анны Политковской были отстранены от расследования в такой степени, что они лишились возможности реально участвовать в разбирательстве. В связи с этим он напоминает, что статья 2 Конвенции не обязывает следственные органы удовлетворять любое ходатайство о производстве того или иного следственного действия, поданное родственником потерпевшего в ходе расследования (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахаи и другие против Нидерландов" (Ramsahai and Others v. Netherlands), жалоба N 52391/99, § 348, ECHR 2007-II).

73. Европейский Суд отмечает, что центральное место в настоящем деле занимает вопрос о соблюдении властями Российской Федерации обязательства провести эффективное расследование по делу о заказном убийстве журналистки, занимавшейся журналистскими расследованиями. Европейский Суд напоминает, что в делах об убийствах журналистов крайне важно проверять версию о возможной связи преступления с профессиональной деятельностью погибшего. В связи с этим Европейский Суд ссылается также на Рекомендацию N CM/Rec(2016)4 "О защите журналистики и безопасности журналистов и других участников медиапространства", в пункте 19 которой Комитет министров Совета Европы дал следующую рекомендацию: выводы расследования должны опираться на тщательный, объективный и беспристрастный анализ всех имеющих отношение к делу факторов, в том числе необходимо установить, есть ли связь между угрозами и насилием в отношении журналистов и других участников медиапространства и осуществлением журналистской деятельности или аналогичным вкладом в общественную дискуссию.

74. Что касается достаточности расследования по делу об убийстве Анны Политковской, Европейский Суд отмечает следующее. Как он неоднократно указывал в делах, касающихся смерти потерпевших в различных обстоятельствах, процессуальное обязательство по статье 2 Конвенции - это обязательство не результатов, а средств их достижения (см., например, в контексте предполагаемой халатности медицинских работников Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лопеш де Соуза Фернандеш против Португалии" (Lopes de Sousa Fernandes v. Portugal), жалоба N 56080/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2018. N 6 (примеч. редактора).), § 221, ECHR 2017; в отношении ситуации вооруженного конфликта см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Йалуд против Нидерландов" (Jaloud v. Netherlands), жалоба N 47708/08, § 186, ECHR 2014, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Скейни и другие против Соединенного Королевства" (Al-Skeini and Others v. United Kingdom), жалоба N 55721/07, § 166, ECHR 2011; в связи с предположительно незаконным убийством, совершенном представителями государства, см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Аджар против Турции" (Tahsin Acar v. Turkey), жалоба N 26307/95, § 223, ECHR 2004-III).

75. Европейский Суд подчеркивает, что расследование в настоящем деле имело значимый результат, так как оно привело к вынесению обвинительного приговора пятерым обвиняемым, непосредственно виновным в убийстве. В то же время Европейский Суд считает, что расследование по делу о заказном убийстве нельзя считать адекватным степени выполнения обязательства, касающегося средств, которое характерно для статьи 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте, в отсутствие реальных и серьезных усилий следственных органов по установлению идейного вдохновителя совершения преступления, то есть заказчика или заказчиков убийства. По делам о заказном убийстве усилия властей государства не должны ограничиваться установлением исполнителя, и Европейский Суд обязан убедиться в том, что следствие в настоящем деле не упустило из виду этот важный аспект (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Гонгадзе против Украины" (Gongadze v. Ukraine), жалоба N 34056/02, § 176, ECHR 2005-XI, и Постановление Европейского Суда по делу "Хусейнова против Азербайджана" (Huseynova v. Azerbaijan) от 13 апреля 2017 г., жалоба N 10653/10, §§ 115-116).

76. Европейский Суд отмечает: у него практически отсутствует информация о том, какие действия в настоящем деле предприняли следователи для установления заказчиков преступления. Власти Российской Федерации не направили ему каких-либо документов из материалов дела. Ему была предоставлена только копия обвинительного приговора, который суды Российской Федерации вынесли пятерым обвиняемым по окончании второго судебного разбирательства (см. выше § 40). Власти Российской Федерации лишь отметили, что с момента возбуждения уголовного дела расследование по нему ни разу не приостанавливалось и не прекращалось (см. выше § 43). Власти Российской Федерации не дали каких-либо объяснений, почему они не предоставили копии материалов расследования, хотя они и утверждали, что в ходе следствия этих материалов накопилось очень много (см. выше § 44). Таким образом, возможности Европейского Суда по оценке характера и степени тщательности расследования по настоящему делу очень ограничены и сводятся к анализу документов, представленных ему сторонами.

77. Европейский Суд отмечает, что, как следует из утверждений властей Российской Федерации, единственное предположение следствия о личности заказчика убийства заключалось в том, что это был "известный бывший российский политик, проживающий в г. Лондоне". Этот человек, которого власти Российской Федерации уверенно называют "организатором убийства", умер в 2013 году (см. выше § 45). Власти Российской Федерации отмечали, что следователи направляли компетентным органам власти Соединенного Королевства ходатайства о предоставлении информации и об оказании помощи, но "эти ходатайства до сих пор не выполнены в полном объеме". Однако власти Российской Федерации не предоставили более никаких сведений об этих ходатайствах и о том, чем органы власти Соединенного Королевства мотивировали их невыполнение, и не пояснили, какие действия были приняты следствием для выяснения роли этого человека в убийстве Анны Политковской за несколько лет, прошедших после его смерти. Кроме того, они не пояснили, почему следствие в течение ряда лет предпочитало разрабатывать в основном только эту версию. Вопреки утверждениям властей Российской Федерации о том, что "важной особенностью расследования заказных убийств является множественность версий произошедшего" и что "необходимость рассматривать несколько версий предполагает обязательное и одновременное изучение их всех" (см. ibid.), следственные органы в настоящем деле в Российской Федерации, по-видимому, удовлетворились одной-единственной версией, которая, однако, за многие годы так и не подтвердилась существенными доказательствами.

78. Выводы расследования должны опираться на тщательный, объективный и беспристрастный анализ всех имеющих отношение к делу факторов (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Колеви против Болгарии" (Kolevi v. Bulgaria) от 5 ноября 2009 г., жалоба N 1108/02, §§ 200-201). В связи с этим Европейский Суд напоминает, что, хотя в его задачи и не входит высказывать свое мнение по поводу правильности утверждений заявителей о причастности к убийству Анны Политковской сотрудников ФСБ и администрации Чеченской Республики (см. выше § 53), для выполнения процессуальных требований статьи 2 Конвенции в контексте настоящего дела следственные органы Российской Федерации должны были изучить эти утверждения, даже если бы в итоге они были признаны необоснованными. Это особенно справедливо, если принять во внимание работу Анны Политковской по освещению конфликта в Чеченской Республике в качестве журналистки.

79. Принимая во внимание вышесказанное, Европейский Суд не убежден в том, что расследование по делу об убийстве Анны Политковской соответствовало требованию достаточности.

80. Теперь Европейский Суд рассмотрит требование безотлагательности и разумной оперативности расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Сильва против Соединенного Королевства", § 240). Это требование, вытекающее из требований статьи 2 Конвенции, не следует рассматривать изолированно и вне зависимости от остальных характеристик, сочетание которых делает расследование эффективным (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Сарбянова-Пашалийска и Пашалийска против Болгарии" (Sarbyanova-Pashaliyska and Pashaliyska v. Bulgaria) от 12 января 2017 г., жалоба N 3524/14, § 41, а также упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мустафа Тунч и Фэджире Тунч против Турции", § 225). Тем не менее в контексте вопроса о нарушении статьи 2 Конвенции в связи с разбирательством, начатым для выяснения обстоятельств смерти человека в больнице, Европейский Суд недавно отметил, что длительность разбирательства является важным фактором, свидетельствующим о настолько серьезных его недостатках, что оно становится нарушением позитивных обязательств государства-ответчика в соответствии с Конвенцией, если только государство не привело очень убедительных и правдоподобных оснований, оправдывающих продолжительность этого разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лопеш де Соуза Фернандеш против Португалии", § 219, и приведенные в нем примеры).

81. В обстоятельствах настоящего дела, когда расследование, начатое 7 октября 2006 г. (см. выше § 8), еще не закончилось (см. выше § 40), Европейский Суд не убежден в том, что власти Российской Федерации привели убедительные и правдоподобные основания, оправдывающие продолжительность разбирательства. В частности, их ссылка на количество томов в материалах дела и количество допрошенных свидетелей (см. выше § 44) представляется неуместной в отсутствие значимых результатов в расследовании в отношении заказчиков убийства, которое затянулось на долгие годы.

82. Европейский Суд отмечает, что ранее он установил нарушение процессуальных требований статьи 2 Конвенции в деле об убийстве политического деятеля в связи с продолжительностью расследования, которое завершилось вынесением обвинительного приговора нескольким обвиняемым, но продолжалось несколько лет. Отклонив довод государства-ответчика о сложности расследования по тому делу ввиду отсутствия обоснования допущенных задержек в расследовании, Европейский Суд отметил, что чрезмерные задержки при проведении расследования сами по себе приводят к выводу о его неэффективности с точки зрения статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Джерф против Турции" (Cerf v. Turkey) от 3 мая 2016 г., жалоба N 12938/07, §§ 80-81). Европейский Суд готов следовать аналогичному подходу в обстоятельствах настоящего дела и приходит к выводу, что в отсутствие очень правдоподобного и убедительного обоснования продолжительность расследования по делу об убийстве Анны Политковской нарушила требование безотлагательности и разумной оперативности, предусмотренное процессуальными обязательствами в соответствии со статьей 2 Конвенции.

83. По мнению Европейского Суда, его выводов о недостаточности проведенного расследования и о его несоответствии критериям безотлагательности и разумной оперативности достаточно для того, чтобы признать расследование по делу об убийстве Анны Политковской неэффективным с точки зрения требований статьи 2 Конвенции. При таких обстоятельствах Европейский Суд считает необязательным рассматривать вопрос о независимости расследования.

84. Соответственно, по делу было допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте.

II. Применение статьи 41 Конвенции

85. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

86. Заявители требовали выплатить им всем в совокупности 5 000 000 российских рублей (около 71 740 евро) в качестве компенсации морального вреда. Они утверждали, что суды Российской Федерации обязали исполнителей убийства выплатить указанную сумму потерпевшим. Однако, по мнению заявителей, эта компенсация никогда не будет им выплачена, поскольку властям Российской Федерации не удалось установить заказчиков преступления.

87. Власти Российской Федерации считали, что статья 41 Конвенции должна быть применена в соответствии с устоявшейся прецедентной практикой Европейского Суда. Они отмечали, что присуждать сумму, уже присужденную судами Российской Федерации, было бы нецелесообразно.

88. Европейский Суд полагает, что в результате нарушения процессуальных требований статьи 2 Конвенции заявителям был причинен моральный вред. Принимая во внимание конкретные обстоятельства дела и производя их оценку на основе принципа справедливости, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присуждает всем заявителям в совокупности 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

89. Заявители просили Европейский Суд присудить К. Москаленко и А. Ставицкой, "не детализируя вклад каждой из [них]" в подготовку различных представлений в Европейский Суд, в том числе работу над предварительной жалобой, заполнение бланка жалобы, составление дополнительных представлений и замечаний от имени заявителей, "сумму, эквивалентную 50 стандартным часам работы адвоката по ставке 150 евро в час", то есть по 7 500 евро каждой из них, с перечислением этих сумм непосредственно на банковские счета своих представительниц. Заявители не представили каких-либо документов или подробного перечня расходов в подтверждение своих требований.

90. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек лишь постольку, поскольку было доказано, что они были фактически понесены, были необходимы и не превышали разумных пределов. В настоящем деле, принимая во внимание требования заявителей и вышеуказанные критерии, Европейский Суд отклоняет требования заявителей о возмещении судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве дела в Европейском Суде, считая их необоснованными.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

91. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд:

1) объявил единогласно жалобу на нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил пятью голосами "за" при двух - "против", что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте;

3) постановил пятью голосами "за" при двух - "против", что:

(a) власти государства-ответчика в течение трех месяцев с момента вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции обязаны выплатить всем заявителям в совокупности 20 000 (двадцать тысяч) евро плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с указанной суммы, в качестве компенсации морального вреда;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента

4) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о постановлении направлено в письменном виде 17 июля 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагаются следующие отдельные мнения:

(a) совместное совпадающее мнение судей Хелены Ядерблом и Хелен Келлер;

(b) совместное несовпадающее мнение судей Дмитрия Дедова и Алёны Полачковой.

Совместное совпадающее мнение судей Хелены Ядерблом и Хелен Келлер

I. Введение

1. По основаниям, изложенным в §§ 69-85 настоящего Постановления, мы полностью согласны с большинством наших коллег в том, что расследование по делу об убийстве Анны Политковской являлось неэффективным вопреки требованиям статьи 2 Конвенции и что, соответственно, по делу было допущено нарушение этой статьи Конвенции в процессуально-правовом аспекте. Однако мы полагаем, что Европейский Суд упустил возможность разъяснить, каким должно быть расследование, чтобы считаться независимым, и какие должны существовать факторы, чтобы эффективное расследование обладало этим свойством.

2. Соответствие эффективного расследования процессуальным требованиям статьи 2 Конвенции опирается на несколько важнейших характеристик: (1) достаточность принятых следствием мер, (2) безотлагательность и разумная оперативность расследования, (3) участие в расследовании семьи скончавшегося лица и (4) независимость расследования (см. § 70 настоящего Постановления).

3. В настоящем деле большинство судей не пришли к мнению, что родственники Анны Политковской были отстранены от расследования в такой степени, что они лишились возможности реально участвовать в разбирательстве. Однако они сделали вывод, что расследование не соответствовало требованию достаточности и что его продолжительность не отвечала требованию безотлагательности и разумной срочности, а значит, нарушала требования статьи 2 Конвенции.

4. Вместе с тем наши коллеги, составляющие большинство судей, сочли необязательным рассматривать вопрос о независимости расследования, поскольку они установили, что расследование не соответствовало критериям достаточности и безотлагательности, а значит, представляло собой нарушение Конвенции. Мы согласны с этим общим выводом, но полагаем, что критерий независимости не менее важен для обеспечения действительно эффективного расследования и что Европейскому Суду следовало рассмотреть его в настоящем деле, особенно с учетом выдвинутых заявителями утверждений о причастности к преступлению органов государственной власти.

II. Прецедентная практика Европейского Суда

5. Согласно устоявшейся прецедентной практике Европейского Суда для того, чтобы соответствовать требованиям статьи 2 Конвенции, расследование должно быть независимым. Европейский Суд не решился перечислить конкретные факторы, необходимые для независимости расследования, и в своих рассуждениях учитывал особый контекст конкретного дела, однако он указал несколько способов, с помощью которых государство может обеспечить независимость расследования даже при наличии утверждений о причастности к преступлению его представителей.

6. Впервые идея о том, что расследование должно быть независимым, была озвучена в деле "Кайя против Турции" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I), в котором Европейский Суд пришел к выводу, что "процессуальная защита права на жизнь, предусмотренная статьей 2 Конвенции, обеспечивает подотчетность представителей государства в связи с применением ими силы со смертельным исходом за счет того, что их действия подлежат независимому и публичному контролю в той или иной форме, который может привести к определению того, была ла примененная сила оправдана при обстоятельствах конкретного дела" (см. ibid., § 87). В четырех постановлениях по жалобам против Соединенного Королевства, вынесенных в 2001 году* (* Постановление Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom), жалоба N 28883/95, ECHR 2001-III, Постановление Европейского Суда по делу "Келли и другие против Соединенного Королевства" (Kelly and Others v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 30054/96, Постановление Европейского Суда по делу "Шенехен против Соединенного Королевства" (Shanaghan v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 37715/97, а также Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, ECHR 2001-III (извлечения).), Европейский Суд раскрыл содержание этого обязательства и изложил свое видение обязанности проводить расследование. В этих делах, касающихся убийств в Северной Ирландии, Европейский Суд констатировал ряд недостатков в расследовании, проведенном властями Соединенного Королевства, в том числе недостаточную независимость сотрудников полиции, расследовавших преступление, по отношению к другим сотрудникам, причастным к его совершению.

7. Европейский Суд пришел к выводу, что в его задачи не входит указывать, какие конкретно процедуры должно предусмотреть государство, чтобы обеспечить эффективное и беспристрастное расследование, однако в своей прецедентной практике он выработал некоторые типовые требования. И хотя сфера применения этих требований по-прежнему может трактоваться по-разному и определяется контекстом конкретных дел, Европейский Суд дал государствам-участникам ориентиры, которые могут помочь в обеспечении независимого расследования.

8. В деле "Колеви против Болгарии" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Колеви против Болгарии" (Kolevi v. Bulgaria) от 5 ноября 2009 г., жалоба N 1108/02), в котором были подняты вопросы об институционных и процессуальных гарантиях обеспечения независимости и эффективности расследования, когда подозреваемым в убийстве высокопоставленного прокурора являлся главный прокурор Болгарии, Европейский Суд указал ориентиры относительно факторов, обеспечивающих независимость и беспристрастность расследования. Он пришел к следующему выводу:

"В делах, фигурантами которых являются высокопоставленные прокуроры или другие должностные лица, независимость и беспристрастность можно обеспечить различными средствами, например, поручая расследование и привлечение к ответственности отдельному органу, который не входит в состав прокуратуры, предусматривая особые гарантии независимости решений, даже когда они принимаются подчиненными, обеспечивая контроль со стороны общественности и судебный контроль, а также с помощью других мер. В задачи Европейского Суда не входит определять, какой механизм более всего соответствует требованиям Конвенции. Однако механизм, выбранный соответствующим государством-участником, должен гарантировать, в законодательстве и на практике, независимость и объективность расследования во всех обстоятельствах и независимо от того, были ли причастны к преступлению публичные деятели" (см. ibid., § 208).

9. В расследовании по факту смерти человека, особенно если она произошла, как утверждается, по вине представителей государства или органов власти, может возникнуть необходимость обеспечить независимость тех, кто отвечает за проведение расследования и проводит его, от лиц, причастных к убийству. Далее Европейский Суд подчеркивал, что это предполагает не только отсутствие иерархических или институционных связей, но и независимость на практике* (* См. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства", § 105, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Джулиани и Гаджио против Италии" (Giuliani and Gaggio v. Italy), жалоба N 23458/02, § 300, ECHR 2011 (извлечения), Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахаи и другие против Нидерландов", жалоба N 52391/99, § 325, ECHR 2007-II, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мастроматтео против Италии" (Mastromatteo v. Italy), жалоба N 37703/97, § 91, ECHR 2002-VIII.). В связи с этим Европейский Суд должен рассматривать вопрос о независимости расследования в целом не в абстрактном, а в конкретном плане (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мустафа Тунч и Фэджире Тунч против Турции" от 14 апреля 2015 г., жалоба N 24014/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 1 (примеч. редактора).), § 222, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахаи и другие против Нидерландов" (Ramsahai and Others v. Netherlands), жалоба N 52391/99, § 324, ECHR 2007-II).

10. В деле "Финукейн против Соединенного Королевства" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Финукейн против Соединенного Королевства" (Finucane v. United Kingdom), жалоба N 29178/95, ECHR 2003-VIII), где заявительница жаловалась в Европейский Суд на неэффективность расследования обстоятельств смерти ее мужа отчасти из-за подозрений о том, что органы безопасности и убившие его лица состояли в сговоре между собой, Европейский Суд постановил, inter alia, что, "следовательно, в той мере, в какой расследование проводилось сотрудниками [Королевской вспомогательной полиции Ольстера], они входили в состав подразделения полиции, которое заявительница и другие члены сообщества подозревали в том, что оно угрожало [мужу заявительницы]", и пришел к выводу, что "имела место недостаточная независимость в этом аспекте следственных процедур, которая также вызывает серьезные сомнения в тщательности или эффективности расследования возможного сговора" (см. ibid., § 76).

11. В других делах Европейский Суд приходил к выводу, что опосредованная связь между следователями и подследственными не ставит автоматически под угрозу независимость расследования. Так, в деле "Джалуд против Нидерландов" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Джалуд против Нидерландов", жалоба N 47708/08, § 189, ECHR 2014) Европейский Суд в конкретном контексте военных операций за рубежом отметил следующее: одно лишь то обстоятельство, что следователи и подследственные проживают в одних и тех же жилых кварталах, само по себе не вызывает вопросов с точки зрения независимости расследования.

III. Сравнительно-правовой анализ

12. Государства по-разному обеспечивают независимость расследования при наличии утверждений о причастности к преступлению представителей государства.

13. Некоторые государства - члены Совета Европы обеспечивают гарантии в делах о расследовании преступлений, предположительно совершенных высокопоставленными прокурорами. В нескольких государствах-членах, в том числе, в Российской Федерации, а также в Хорватии и Швейцарии, возбуждение уголовного дела в отношении высокопоставленных прокуроров допускается только при наличии соответствующего разрешения. В этом контексте в Российской Федерации уголовное дело в отношении генерального прокурора может быть возбуждено председателем Следственного комитета Российской Федерации на основании заключения коллегии из трех судей Верховного Суда Российской Федерации, принятого по представлению Президента Российской Федерации. Представление Президента Российской Федерации рассматривается судьями в закрытом судебном заседании в 10-дневный срок с участием подозреваемых и (или) их адвокатов. Если подозреваемым является другой прокурор или следователь, дело возбуждается вышестоящим следователем.

14. В других странах, например на Мальте и в Швеции, проведение расследования по уголовному делу может быть поручено специальному следственному органу. На Мальте в дополнение к обычной процедуре расследования премьер-министр страны может поручить расследование по делам, касающимся действия или бездействия государственных служащих, специально созданному органу.

15. В некоторых государствах-членах расследование дел о преступлениях, предположительно совершенных высокопоставленными прокурорами, осуществляется в соответствии с обычными уголовно-процессуальными нормами. В таких странах, как Германия, Греция, Ирландия или Франция, не предусмотрено особых положений для этого, однако эффективность и независимость расследования по уголовным делам в целом обеспечивается несколькими принципами, основанными на Конституции, конвенциях или положениях закона.

IV. Применение вышеизложенных положений в настоящем деле

16. В настоящем деле заявители утверждали, что власти Российской Федерации не защитили право Анны Политковской на жизнь и что "власти Российской Федерации не выполнили в данном случае свое негативное обязательство в соответствии со статьей 2 Конвенции, поскольку ряд сотрудников и агентов Федеральной службы безопасности и милиции [организовали] наблюдение за потерпевшей, а также помогали преступникам совершить убийство" (см. § 49 настоящего Постановления). Далее заявители отмечали, что следователи "напрямую пытались замолчать роль представителей государства и их причастность к совершению преступления" и что "задержки при проведении расследования дали причастным к убийству лицам возможность уйти от правосудия" (см. § 51 настоящего Постановления).

17. Заявители указывали, что П.Р., сотруднику Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ФСБ), который давно был знаком с другим подозреваемым, С.Х., в рамках того же разбирательства были предъявлены обвинения в превышении должностных полномочий и вымогательстве. После того, как дело было рассмотрено различными судами и в итоге передано в прокуратуру на доследование, "обвинения с П.Р. были сняты" без всякого объяснения (см. § 26 настоящего Постановления).

18. Кроме того, заявители отмечали, что один из предполагаемых преступников, Р.М., получил поддельный паспорт от "представителей российских властей" (см. § 54(а) настоящего Постановления) и, хотя власти Российской Федерации утверждали, что полученные сведения "были направлены начальникам областных управлений внутренних дел", они не уточнили, применялись ли к этим должностным лицам какие-то санкции (см. § 47 настоящего Постановления).

19. В течение первых нескольких лет расследования сотрудник полиции Д.П. являлся свидетелем обвинения. В своих показаниях Д.П. признал, что он, действуя в своем профессиональном качестве, организовал наблюдение за Анной Политковской. Лишь позднее он был привлечен к ответственности как соучастник преступления и стал подозреваемым только после того, как заявители обратили внимание следователей на свидетельские показания О.Г. и потребовали его допросить (см. §§ 19, 28 и 54 настоящего Постановления).

20. Когда заявители выразили обеспокоенность недостаточной беспристрастностью следователей в ходе производства по делу на внутригосударственном уровне, власти Российской Федерации не отреагировали на выдвинутые утверждения и не приняли мер по обеспечению независимости расследования. Аналогичным образом утверждения о возможно недостаточной независимости государственных органов, выдвинутые в ходе рассмотрения дела в Европейском Суде, не были признаны и не получили какой-либо оценки.

V. Вывод

21. На наш взгляд, очевидно, что существуют несколько факторов, заставляющих сомневаться в независимости расследования в настоящем деле. В ранее рассмотренных делах Европейский Суд, анализируя конкретный контекст и обстоятельства дел, выяснял, было расследование независимым или нет, и указывал на то, какими способами государства могут обеспечить его независимость. Несколько стран взяли на вооружение различные методы обеспечения беспристрастности и независимости расследования при наличии утверждений о причастности к преступлению представителей государства. Российская Федерация, со своей стороны, ввела особый порядок проведения расследования в случаях, когда обвиняемыми в преступлениях являются высокопоставленные должностные лица, а значит, она в состоянии принять во внимание доводы, выдвинутые в отношении нижестоящих государственных служащих, и предусмотреть процессуальные гарантии, обеспечивающие независимость расследования.

22. Европейский Суд должен был рассмотреть эту характеристику, чтобы привлечь внимание к проблеме независимости в настоящем деле и в аналогичных делах. Не рассмотрев ее, Европейский Суд фактически уклонился от анализа важного аспекта эффективности расследования и не изучил представленные доводы в полном объеме.

Совместное несовпадающее мнение судей Дмитрия Дедова и Алёны Полачковой

1. К сожалению, мы не смогли проголосовать вместе с большинством судей за вывод о том, что расследование по делу об убийстве Анны Политковской не соответствовало минимальным требованиям эффективности, предусмотренным статьей 2 Конвенции, по следующим причинам.

2. Мы согласны с рассуждениями и выводами большинства судей по поводу предварительных возражений, выдвинутых властями Российской Федерации, о круге подлежащих обсуждению вопросов и предполагаемой утрате заявителями статуса жертв нарушения Конвенции. Кроме того, мы полностью разделяем мнение большинства судей о том, что в делах об убийствах журналистов крайне важно проверять версию о возможной связи преступления с профессиональной деятельностью погибшего и что выводы расследования должны опираться на тщательный, объективный и беспристрастный анализ всех имеющих отношение к делу факторов, в том числе необходимо устанавливать, существовала ли связь между угрозами и насилием в отношении журналистов и других участников медиапространства и осуществлением журналистской деятельности или деятельности, вносящей аналогичный вклад в общественную дискуссию.

3. Однако, к сожалению, мы не можем присоединиться к выводу наших коллег, составляющих большинство судей, о том, что по делу было допущено нарушение процессуальных требований статьи 2 Конвенции. Этот вывод опирается на утверждение о том, что расследование по делу об убийстве Анны Политковской не соответствовало требованию достаточности.

4. Прежде всего мы хотели бы отметить, что в конце разбирательства власти достигли важнейшей цели расследования обстоятельств убийства Анны Политковской. Следствие установило и причину смерти потерпевшей, и непосредственных виновников убийства (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Сарбянова-Пашалийска и Пашалийска против Болгарии" (Sarbyanova-Pashaliyska and Pashaliyska v. Bulgaria) от 12 января 2017 г., жалоба N 3524/14, § 42). Вступившим в законную силу приговором суда пять человек были признаны виновными и приговорены к лишению свободы, а третьей заявительнице и заявителю была присуждена компенсация ущерба.

5. По сути доводы заявителей касались предполагаемой неэффективности расследования в связи с тем, что властям не удалось установить заказчиков убийства и привлечь их к ответственности. Мы понимаем, что заявители, вероятно, были разочарованы тем, что стоящие за убийством люди остались неустановленными. Однако мы не убеждены в том, что это обстоятельство само по себе позволяет прийти к выводу о несоответствии расследования по делу об убийстве Анны Политковской требованиям Конвенции. Тот факт, что следствию не удалось установить заказчиков убийства, необязательно говорит о его неэффективности (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Тривканович против Хорватии" (Trivkanovic v. Croatia) от 6 июля 2017 г., жалоба N 12986/13, § 79). На наш взгляд, в настоящем деле нет ни конкретных доказательств, которые могли бы указать следствию на какое-то конкретное лицо, ни поддающихся установлению потенциальных свидетелей, которые, если их допросить, могли бы пролить свет на личность заказчиков убийства (см. в качестве примера противоположной ситуации Постановление Европейского Суда по делу "Енукидзе и Гиргвлиани против Грузии" (Enukidze and Girgvliani v. Georgia) от 26 апреля 2011 г., жалоба N 25091/07, §§ 254 и 261).

6. Из материалов дела очевидно, что у заявителей были собственные версии по поводу того, кто мог стоять за убийством. Тем не менее в связи с этим мы хотели бы подчеркнуть, что статью 2 Конвенции нельзя толковать таким образом, чтобы она требовала от властей привлекать людей к ответственности независимо от имеющихся доказательств (см. Решение Европейского Суда по делу "Гюртекин и другие против Кипра" (Gurtekin and Others v. Cyprus) от 11 марта 2014 г., жалоба N 60441/13 и еще две жалобы, § 27). Расследование ни при каких обстоятельствах не следует вести спустя рукава, особенно если оно касается такого серьезного обвинения, как соучастие в убийстве. Презумпция невиновности, закрепленная в пункте 2 статьи 6 Конвенции, не позволяет исходить из предположения, согласно которому тот или иной человек настолько запятнан подозрениями, что не имеет значения, какой стандарт доказывания следует применять. На основании догадок опасно принимать меры, которые потенциально могут оказать разрушительное влияние на жизнь человека (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Бороевич и другие против Хорватии" (Borojevic and Others v. Croatia) от 4 апреля 2017 г., жалоба N 70273/11, § 58).

7. В целом, если говорить о достаточности мер, принятых властями Российской Федерации, нас не убеждают подробные доводы заявителей о том, что имели место существенные недостатки или упущения. При обстоятельствах настоящего дела мы не можем критиковать власти Российской Федерации за какую-либо преступную халатность, явную недобросовестность или безволие (см. Постановление Европейского Суда по делу "Здьелар и другие против Хорватии" (Zdjelar and Others v. Croatia) от 6 июля 2017 г., жалоба N 80960/12, § 89). На наш взгляд, нельзя утверждать, что утечки, якобы допущенные спецслужбами, на которые ссылались заявители, повлияли на общую эффективность расследования.

8. Относительно требования безотлагательности и разумной оперативности расследования (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Сильва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom), жалоба N 5878/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 3 (примеч. редактора).), ECHR 2016, § 240) мы хотели бы отметить, что уголовное дело было возбуждено в день убийства. Первоначальные следственные действия, в частности, осмотр места происшествия и сбор вещественных доказательств с места преступления, а также изъятие записей с находящихся поблизости камер видеонаблюдения, были проведены незамедлительно. В связи с этим мы можем допустить, что власти приняли достаточные меры для сбора доказательств, касающихся убийства, и обеспечения их сохранности. Если говорить о длительности расследования в настоящем деле, то, что следствие продолжалось почти 10 лет, а затем по делу состоялись два разбирательства в судах двух различных инстанций, можно было бы счесть чрезмерным с точки зрения стандартов Европейского Суда, касающихся статьи 6 Конвенции. Однако при рассмотрении вопроса о нарушении статьи 2 Конвенции перед Европейским Судом стоят другие задачи. Требование безотлагательности и разумной оперативности расследования, вытекающее из статьи 2 Конвенции, не следует рассматривать изолированно и вне зависимости от остальных характеристик, сочетание которых делает расследование эффективным (см., mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сарбянова-Пашалийска и Пашалийска против Болгарии", § 41, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мустафа Тунч и Фэджире Тунч против Турции" от 14 апреля 2015 г., жалоба N 24014/05, § 225). Ввиду сложности расследования по делам о заказных убийствах и в отсутствие указаний на периоды подозрительного бездействия следователей мы полагаем, что следствие и судебное разбирательство по настоящему делу не нарушали требование безотлагательности и разумной оперативности.

9. Далее, оценивая производство по делу в целом, нельзя сказать, что родственники Анны Политковской были отстранены от расследования в такой степени, что они лишились возможности реально участвовать в разбирательстве. Статья 2 Конвенции не обязывает следственные органы удовлетворять любое ходатайство о производстве того или иного следственного действия, поданное родственником потерпевшего в ходе расследования (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахаи и другие против Нидерландов" (Ramsahai and Others v. Netherlands), жалоба N 52391/99, § 348).

10. Мы также не склонны соглашаться с доводами заявителей о недостаточной независимости расследования, которые по сути сводятся к утверждению о том, что среди подследственных были сотрудники полиции и ФСБ. Статья 2 Конвенции требует не абсолютной независимости лиц и органов, отвечающих за проведение расследования, а достаточной их независимости от лиц и организаций, которые могут быть привлечены к ответственности (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахаи и другие против Нидерландов", §§ 343-344). Достаточность степени независимости определяется с учетом всех обстоятельств дела, которые неизбежно в каждом случае имеют свою специфику (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мустафа Тунч и Фэджире Тунч против Турции", § 223). Расследование проводилось Генеральной прокуратурой Российской Федерации, которая занимает достаточно автономное положение и пользуется достаточной независимостью от других правоохранительных органов. Утверждения заявителей об обратном не подтверждаются конкретными доказательствами.

11. Вышеизложенных соображений достаточно для того, чтобы мы могли сделать вывод о том, что при расследовании убийства Анны Политковской не было доказано, что оно нарушало стандарт Конвенции.