Письмо Департамента налоговой и таможенной политики Минфина России от 2 октября 2019 г. N 03-08-05/75776 Об особенностях определения лица, имеющего фактическое право на доходы

Письмо Департамента налоговой и таможенной политики Минфина России от 2 октября 2019 г. N 03-08-05/75776

Департамент налоговой и таможенной политики в связи с письмом по вопросу применения законодательства о налогах и сборах сообщает следующее.

На основании пункта 1 статьи 34.2 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс) Министерство финансов Российской Федерации дает письменные разъяснения налогоплательщикам, ответственному участнику консолидированной группы налогоплательщиков, плательщикам сборов, плательщикам страховых взносов и налоговым агентам по вопросам применения законодательства Российской Федерации о налогах и сборах.

Консультирование указанных лиц по выбору наиболее оптимального для налогоплательщика порядка уплаты налога, проведение экспертизы договоров, учредительных и иных документов организаций, методик оценки показателей хозяйственной деятельности этих лиц, а также оценка конкретных хозяйственных операций к обязанностям Министерства финансов Российской Федерации не относятся.

При этом необходимо отметить, что в соответствии с пунктом 2 статьи 7 Кодекса лицом, имеющим фактическое право на доходы, в целях настоящего Кодекса признается лицо (иностранная структура без образования юридического лица), которое в силу прямого и (или) косвенного участия в организации, контроля над организацией (иностранной структурой без образования юридического лица) либо в силу иных обстоятельств имеет право самостоятельно пользоваться и (или) распоряжаться доходом, полученным этой организацией (иностранной структурой без образования юридического лица).

Лицом, имеющим фактическое право на доходы, также признается лицо (иностранная структура без образования юридического лица), в интересах которого иное лицо (иная иностранная структура без образования юридического лица) правомочно распоряжаться доходом, полученным организацией (иностранной структурой без образования юридического лица), указанной в абзаце первом пункта 2 статьи 7 Кодекса, или непосредственно таким иным лицом (иной иностранной структурой без образования юридического лица).

При определении лица, имеющего фактическое право на доходы, учитываются функции, выполняемые лицами, указанными в настоящем пункте (иностранными структурами без образования юридического лица), а также принимаемые ими риски. При этом наличие фактического права на доходы определяется применительно к каждой отдельной выплате дохода в виде дивидендов и (или) к группе выплат дохода в рамках одного договора.

Согласно пункту 3 статьи 7 Кодекса, в случае если международным договором Российской Федерации по вопросам налогообложения предусмотрено применение пониженных ставок налога или освобождение от налогообложения в отношении доходов от источников в Российской Федерации для иностранных лиц, имеющих фактическое право на эти доходы, в целях применения этого международного договора иностранное лицо не признается имеющим фактическое право на такие доходы, если оно обладает ограниченными полномочиями в отношении распоряжения этими доходами, осуществляет в отношении указанных доходов посреднические функции в интересах иного лица, не выполняя никаких иных функций и не принимая на себя никаких рисков, прямо или косвенно выплачивая такие доходы (полностью или частично) этому иному лицу, которое при прямом получении таких доходов от источников в Российской Федерации не имело бы права на применение указанных в настоящем пункте положений международного договора Российской Федерации по вопросам налогообложения.

Таким образом, при определении лица, имеющего фактическое право на доходы, безусловный приоритет отдается экономическому содержанию над формально-юридическими формами, что в целом соответствует международной практике применения данной концепции. Поэтому при квалификации лица в качестве лица, имеющего фактическое право на доход, в первую очередь должны учитываться фактические взаимоотношения заинтересованных лиц, а не их юридическое оформление.

Так, пунктом 12.4 Комментариев Организации экономического сотрудничества и развития к статье 10 Модельной конвенции по налогам на доход и капитал (далее - Комментарии ОЭСР и Модельная конвенция) разъясняется, что если непосредственный получатель дивидендов является лишь агентом, номинальным владельцем либо кондуитной компанией, действующей в качестве доверенного лица или управляющего доходом, его нельзя признать лицом, имеющим фактическое право на доходы, поскольку право такого лица на использование и распоряжение дивидендами ограничено договорным или юридическим обязательством передать полученный доход другому лицу. Такое обязательство обычно возникает из юридических документов, но также может вытекать из фактов и обстоятельств, показывающих, что, по существу, получатель дивидендов, даже не будучи ограничен договорным или юридическим обязательством передать полученный платеж другому лицу, явно не вправе пользоваться и распоряжаться доходом. Данный вид обязательств не включает договорные или юридические обязательства, которые не зависят от получения такого дохода непосредственным получателем. И, напротив, если получатель дивидендов имеет право ими пользоваться и распоряжаться, не будучи ограничен договорным или юридическим обязательством передать полученный платеж другому лицу, то он признается лицом, имеющим фактическое право на такие дивиденды.

При применении концепции фактического права на доход необходимо различать право на активы (имущество) и фактическое право на доходы от их использования, так как соответствующие правообладатели могут не совпадать в одном лице, то есть когда по сути получатель дохода является формально-юридическим собственником дохода, но в силу ограниченных прав на распоряжение доходом экономически управляет доходом в пользу третьих лиц.

Фактическое право на доход представляет собой право на извлечение экономической выгоды из управления или распоряжения активами (имуществом) третьим лицом (формальным собственником), право на определение экономической судьбы дохода.

Таким образом, выполнение лицом функций в качестве управляющего, действующего от имени заинтересованных лиц и (или) в их интересах, не может являться основанием для признания его лицом, имеющим фактическое право на доход.

При этом, необходимо отметить, что концепция лица, имеющего фактическое право на доход, признается механизмом по противодействию злоупотреблению нормами международных налоговых соглашений, а значит, принципы и подходы концепции при достаточной совокупности доказательств могут быть использованы и при установлении фактов неправомерного использования норм международных соглашений в отношении видов выплачиваемых иностранной организации доходов, что соответствует подходу, закрепленному в пункте 12.5 Комментариев ОЭСР к Типовой модели.

Дополнительно информируем, что проверка правильности исчисления и уплаты налогоплательщиками (налоговыми агентами) налогов осуществляется налоговыми органами в рамках мероприятий налогового контроля, в порядке, предусмотренном Кодексом.

Одновременно сообщаем, что настоящее письмо Департамента не содержит правовых норм, не конкретизирует нормативные предписания и не является нормативным правовым актом. Письменные разъяснения Минфина России по вопросам применения законодательства Российской Федерации о налогах и сборах имеют информационно-разъяснительный характер и не препятствуют налогоплательщикам руководствоваться нормами законодательства Российской Федерации о налогах и сборах в понимании, отличающемся от трактовки, изложенной в настоящем письме.

Заместитель директора Департамента

А.А. Смирнов