Определение Конституционного Суда РФ от 24 октября 2019 г. N 2950-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Семыниной Марины Александровны на нарушение ее конституционных прав положениями Гражданского кодекса Российской Федерации, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также федеральных законов "О противодействии коррупции", "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" и "О прокуратуре Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки М.А. Семыниной к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка М.А. Семынина оспаривает конституционность подпункта 8 пункта 2 статьи 235 "Основания прекращения права собственности" ГК Российской Федерации, пункта 1 статьи 1 "Прокуратура Российской Федерации" Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации", части 6 статьи 5 "Организационные основы противодействия коррупции", части 4 статьи 6 "Меры по профилактике коррупции" и части 2 статьи 8.1 "Представление сведений о расходах" Федерального закона от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции", а также следующих положений Федерального закона от 3 декабря 2012 года N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам":

части 3 статьи 16, предусматривающей направление в органы прокуратуры Российской Федерации материалов, полученных в результате осуществления контроля за расходами, если выявлены обстоятельства, свидетельствующие о несоответствии расходов лица, в отношении которого осуществляется контроль за расходами, а также расходов его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей их общему доходу;

статьи 17, предусматривающей, в частности, полномочие Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд с заявлением об обращении в доход Российской Федерации земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), в отношении которых не представлено сведений, подтверждающих их приобретение на законные доходы.

В жалобе также оспаривается конституционность положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: частей первой и второй статьи 56 "Обязанность доказывания", а также пункта 1 части второй статьи 381 "Рассмотрение кассационных жалобы, представления" и пункта 5 статьи 383 "Определение судьи об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции" (утратили силу с 1 октября 2019 года в связи со вступлением в силу Федерального закона от 28 ноября 2018 года N 451-ФЗ; в настоящий момент воспроизведены в пункте 1 части второй статьи 390.7 и пункте 5 статьи 390.9 ГПК Российской Федерации применительно к кассационному производству в судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации).

Как следует из представленных материалов, вступившим в законную силу решением суда удовлетворены исковые требования заместителя Генерального прокурора Российской Федерации к М.А. Семыниной и другим ответчикам об обращении в доход Российской Федерации находящегося у них имущества. При этом судом, в частности, было установлено, что спорное имущество было приобретено за счет доходов лица, за расходами которого осуществлялся контроль в соответствии с Федеральным законом "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", законность получения которых не подтверждена. В передаче кассационных жалоб заявительницы для рассмотрения в судебном заседании судов кассационной инстанции было отказано. Сведений об обращении заявительницы к Председателю Верховного Суда Российской Федерации, его заместителю с просьбой вынести определение об отмене определения судьи Верховного Суда Российской Федерации об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции и передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не представлено.

По мнению заявительницы, оспариваемые положения Гражданского кодекса Российской Федерации, федеральных законов "О противодействии коррупции", "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" и "О прокуратуре Российской Федерации", а также статьи 56 ГПК Российской Федерации не соответствуют статьям 1 (часть 1), 2, 4 (часть 2), 15 (части 1, 2 и 4), 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 21, 23 (часть 1), 24, 35 (часть 2), 45, 46 (части 1 и 2), 47 (часть 1), 49 (части 1 и 2), 50 (часть 2), 54, 55 (части 2 и 3), 56 (часть 3), 71 (пункт "в"), 76 (часть 1), 118 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они позволяют суду по исковому заявлению Российской Федерации в лице представителей Генеральной прокуратуры Российской Федерации:

рассматривать и разрешать вопросы обо всех расходах и доходах лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц, не относящихся к этой категории, по усмотрению прокурора и суда;

собирать, использовать и распространять сведения о доходах и расходах лиц, прямо не перечисленных в Федеральном законе "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", без их согласия;

использовать собранные сведения о доходах и расходах для установления материального положения, финансовой состоятельности и платежеспособности граждан Российской Федерации, включая лиц, перечисленных в пункте 1 части 1 статьи 2 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам";

устанавливать возникновение гражданских прав и обязанностей между Российской Федерацией и физическими лицами в отношении сделок с имуществом путем возбуждения гражданского судопроизводства, а также регулировать права и свободы граждан статьей 56 ГПК Российской Федерации и вводить ответственность за невыполнение предусмотренных данной нормой обязанностей;

по собственному усмотрению, не устанавливая в законном порядке соучастие в преступлениях, обращать в доход государства имущество (если оно приобретено на доходы, законность которых не подтверждена) любых лиц, прямо не перечисленных в Федеральном законе "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" и не являющихся супругом (супругой) или несовершеннолетними детьми лица, в отношении которого осуществляется контроль за расходами при отсутствии в законе обязанности таких лиц предоставлять доказательства приобретения имущества на законные доходы без проведения предварительного (до обращения в суд) контроля за расходами и по собственному усмотрению, без установления в действиях лица состава правонарушения, предусмотренного частями 1 и 3 статьи 16 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", обращать в доход государства имущество лиц, перечисленных в пункте 1 части 1 статьи 2 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам";

произвольно обращать в доход государства имущество, прямо не перечисленное в Федеральном законе "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", и имущество, приобретенное лицами, перечисленными в пункте 1 части 1 статьи 2 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", до 1 января 2012 года, если в отношении указанных категорий имущества не представлено сведений о приобретении его на законные доходы, притом что ни в одном законе не установлена обязанность представлять доказательства приобретения указанных категорий имущества на законные доходы.

Что касается оспариваемых пункта 1 части второй статьи 381 и пункта 5 статьи 383 ГПК Российской Федерации, то, по мнению заявительницы, данные законоположения, как позволяющие судьям судов кассационной инстанции (в деле заявительницы - Московского городского суда и Верховного Суда Российской Федерации) единолично устанавливать наличие или отсутствие нарушений норм материального и процессуального права и, установив их отсутствие, выносить определение, а Председателю Верховного Суда Российской Федерации, его заместителю - соглашаться с соответствующим определением судьи Верховного Суда Российской Федерации и тем самым завершать кассационное производство, лишили ее права на рассмотрение ее жалобы судом кассационной инстанции, а также права на обращение с надзорной жалобой. В связи с этим заявительница просит признать данные законоположения не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 2, 15 (части 1, 2 и 4), 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 45, 46 (часть 1), 55 (части 2 и 3), 118 (части 1 и 3) и 123 (часть 3).

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Оспариваемые положения Гражданского кодекса Российской Федерации, федеральных законов "О противодействии коррупции", "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" и "О прокуратуре Российской Федерации" устанавливают в совокупности с другими правовыми нормами нормативный механизм контроля со стороны государства за имущественным положением отдельных категорий лиц и в целях профилактики коррупции обращение в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы, а также предусматривают полномочия органов прокуратуры в рамках осуществления такого контроля.

Как следует из позиций, выраженных в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 26-П и от 9 января 2019 года N 1-П и Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июня 2017 года N 1163-О, обращение по решению суда в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы, относится к особым правовым мерам, применяемым в случае нарушения лицами, выполняющими публичные функции, антикоррупционного законодательства и направленным на эффективное противодействие коррупции и защиту конституционно значимых ценностей.

Конституционный Суд Российской Федерации также указывал, что установленный Федеральным законом "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" порядок применения данной меры позволяет обеспечить баланс публичных интересов борьбы с коррупцией и частных интересов собственника, приобретшего имущество на доходы, не связанные с коррупционной деятельностью, и не предполагает лишение лица, в отношении которого разрешается вопрос об обращении принадлежащего ему имущества в доход Российской Федерации, права представлять в суде любые допустимые доказательства в подтверждение законного происхождения средств, затраченных на приобретение того или иного имущества, а также не препятствуют суду при выявлении незначительного расхождения размера доходов, законность происхождения которых подтверждена, и размера расходов на приобретение соответствующего имущества с учетом фактических обстоятельств конкретного дела определить ту его часть, которая приобретена на доходы, законность происхождения которых не доказана, и потому подлежит обращению в доход Российской Федерации (либо денежные средства, полученные от реализации такого имущества), а также определить порядок исполнения своего решения с учетом особенностей этого имущества (Постановление от 29 ноября 2016 года N 26-П; определения от 6 июня 2017 года N 1163-О и от 18 июля 2017 года N 1736-О).

Таким образом, оспариваемые положения Гражданского кодекса Российской Федерации, федеральных законов "О противодействии коррупции", "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" и "О прокуратуре Российской Федерации", действующие с учетом их конституционно-правового смысла, выявленного Конституционным Судом Российской Федерации, не предполагают принятие произвольных, без учета особенностей того или иного вида имущества решений об обращении соответствующего имущества в доход Российской Федерации.

Соответственно, сами по себе они не могут рассматриваться как нарушающие перечисленные в жалобе конституционные права М.А. Семыниной, в деле которой суд указал на доказанность обстоятельств, подтверждающих приобретение спорного имущества за счет доходов лица, за расходами которого осуществлялся контроль в соответствии с Федеральным законом "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", законность которых не подтверждена, а также на отсутствие доказательств приобретения заявительницей спорного имущества на собственные денежные средства, в том числе ввиду существенного расхождения между стоимостью имущества и ее подтвержденным доходом.

Оспариваемые положения статьи 56 ГПК Российской Федерации обязывают каждую из сторон доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом, и наделяют суд полномочиями определять, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносить обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались, направлены на полное и всестороннее изучение обстоятельств конкретного дела, на реализацию принципа состязательности и равноправия сторон при осуществлении правосудия, выступают процессуальной гарантией правильного рассмотрения и разрешения подведомственных судам общей юрисдикции дел и тем самым обеспечивают действие конституционного права на судебную защиту. Следовательно, они также не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявительницы в указанных в ее жалобе аспектах.

Что касается оспариваемых пункта 1 части второй статьи 381 и пункта 5 статьи 383 ГПК Российской Федерации, утративших силу, равно как и воспроизводящих их положения применительно к кассационному производству в судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации пункта 1 части второй статьи 390.7 и пункта 5 статьи 390.9 данного Кодекса, то они также не могут быть признаны нарушающими конституционные права заявительницы, поскольку предусмотренная гражданским процессуальным законодательством предварительная процедура рассмотрения судьей жалоб на вступившие в законную силу судебные постановления, на которую не распространяются некоторые обязательные для иных судебных процедур процессуальные правила - об извещении и вызове сторон, о проведении судебного заседания и др., обусловлена целью обеспечить баланс публичного и частного интересов и исключить явно необоснованные обращения. Само по себе введение данной процедуры, в рамках которой определяются правовые основания для дальнейшего движения дела исходя из доводов, изложенных в жалобе (представлении), и содержания обжалуемых судебных постановлений (материалов истребованного дела), как указал Конституционный Суд Российской Федерации в сохраняющем свою силу Постановлении от 5 февраля 2007 года N 2-П, отвечает правовой природе и предназначению производства по пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений и не может расцениваться как несовместимое с правом каждого на судебную защиту и на справедливое судебное разбирательство, притом что при рассмотрении дела по существу судом в отношении сторон и иных участвующих в нем лиц обеспечивается соблюдение основных процессуальных принципов и гарантий.

Оценка же законности и обоснованности вынесенных по конкретному делу правоприменительных решений, в том числе с точки зрения правильности установления и исследования фактических обстоятельств, не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, установленной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Семыниной Марины Александровны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин