Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 ноября 2019 г. N 33-АПУ19-23СП Суд отменил вынесенный по уголовному делу приговор и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку неправильная постановка вопросов перед присяжными заседателями повлекла за собой ответ об отсутствии события преступления, тогда как сам по себе факт причинения лицу смерти в результате огнестрельных ранений являлся очевидным и сторонами под сомнение не ставился

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 ноября 2019 г. N 33-АПУ19-23СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Червоткина А.С.

судей Климова А.Н., Таратуты И.В.

при секретаре Семеновой Т.Е.

рассмотрела уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Павлычевой Ю.А., апелляционным жалобам потерпевшей Ч. и ее представителя адвоката Астапенко П.В. на приговор Ленинградского областного суда с участием присяжных заседателей от 18 июля 2019 года, которым

Мойсеенко Сергей Сергеевич, ... несудимый, -

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления предусмотренного ч. 4 ст. 33, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением события преступления;

Захаров Игорь Александрович, ... несудимый, -

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений предусмотренных ч. 5 ст. 33, п. "к" ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 222 УК РФ на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением событий преступлений.

За Мойсеенко С.С. и Захаровым И.А. признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Червоткина А.С., выступления прокурора Телешевой-Курицкой Н.А. и представителя потерпевшей Ч. - ее адвоката Пономаревой Н.В., поддержавших доводы апелляционных представления и жалоб, выступления оправданных Мойсеенко С.С. и Захарова И.А., их защитников Стецкевича С.Я., Антонова Г.Б. и Самсоновой Т.В., просивших оставить оправдательный приговор без изменения, Судебная коллегия

установила:

Мойсеенко С.С. обвинялся в совершении подстрекательства к совершению убийства Ч. 02 марта 2017 года на территории Всеволожского района Ленинградской области, с целью скрыть другое преступление, а Захаров И.А. - в пособничестве этому убийству, и, кроме того, - в незаконном приобретении, сбыте, хранении и перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов на территории г. Санкт-Петербурга в период с 01 января по 28 февраля 2017 года.

По приговору суда с участием присяжных заседателей оба они оправданы в связи с не установлением событий преступлений.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Павлычева Ю.А. просит приговор отменить с передачей дела на новое судебное рассмотрение, указывая на то, что судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые ограничили право стороны обвинения на представление доказательств, а также повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов на поставленные перед ними вопросы.

Стороной защиты в присутствии присяжных заседателей неоднократно обсуждались неисследованные доказательства, ставилась под сомнение допустимость доказательств, объективность следствия и государственного обвинения. Адвокат Антонов Г.Б. заявлял о незаконных методах воздействия на Мойсеенко. Адвокат Стецкевич Я.С. ставил под сомнение участие защитника при даче Мойсеенко С.С. исследованных судом показаний в ходе предварительного следствия. Сам Мойсеенко С.С. неоднократно ссылался на оказанное на него незаконное воздействия со стороны органов следствия.

Сторона защиты доводила до сведения присяжных данные о процессуальном статусе основного свидетеля обвинения - С. как о лице, заключившем досудебное соглашение о сотрудничестве. С целью вызвать предубеждение к нему у присяжных заседателей, сторона защиты озвучивала данные о наличии у него судимостей, увлечение игрой в казино. Подсудимые и их защитники издевательски называли С. "пустым барабаном", полусумасшедшим, душевнобольным, игроком, проигрывающим деньги жены, убийцей, подлецом и бандитом, указывали на его заинтересованность в исходе дела ввиду небольшого наказания, полученного им за убийство. В присутствии присяжных обсуждались данные о личности К. и иных свидетелей.

В то же время до сведения присяжных была доведена информация о личности подсудимых в целях создания их положительного образа. В частности, о прохождении Мойсеенко С.С. службы в горячих точках, воцерквленность Захарова.

Суд ограничил право стороны обвинения на представление доказательств. Он необоснованно отказал в вызове свидетеля О., а когда тот явился - в его допросе со ссылкой на то, что он не сообщает информацию об обстоятельствах, относящихся к обвинению, а также на невозможность изменения порядка исследования доказательств. Между тем, свидетель О. являлся очевидцем того, как С. производил отстрел оружия. Захарову И.А. же предъявлено обвинение в незаконном обороте данного оружия. Судом также было отказано: в допросе свидетеля Г. несмотря на то, что погибший Ч. сообщал ему информацию о хищениях при строительстве следственного изолятора; в исследовании протокола осмотра предметов - дисков, изъятых у свидетеля М. на том основании, что сами диски утрачены; в оглашении показаний С. (т. 6 на л.д. 119-127), хотя их содержание противоречило другим его показаниям. На допросе в судебном заседании он отрицал факт осведомленности о получении Мойсенко С.С. взяток, хотя в указанных показаниях на следствии подтверждал это.

Адвокат Логвиненко Б.В. в прениях сторон ссылался на не исследованные в суде материалы дела - на якобы проведенные у Мойсеенко С.С. обыски, на расписки, имеющиеся у Захарова, на 30 экспертиз, установивших отсутствие следов пальцев рук Захарова на пистолете. Он также использовал неуместные исторические примеры: "в 1996 году мы уже голосовали сердцем за одного синерожего пьяницу, который в конечном итоге допустил войну"; "если вы проголосуете за виновность подсудимых, то вы меня убедите, что наступил 37-й год"; "Белоруссия - это же, по сути, Советский Союз, там влияние комитета государственной безопасности очень сильно..."; угрожал присяжным: "завтра это могут быть ваши родственники".

Одновременно он заявлял "сейчас вас будет дурить господин прокурор", "то, что они пишут, это вопреки всем законам логики, это бред, они не учились в университетах", "я ожидал, что у стороны обвинения окажется хотя бы некоторое количество порядочности, совести и знания закона", "сторона обвинения продолжает настаивать на материалах следователя, которого самого надо привлечь к уголовной ответственности". Адвокат Антонов Г.Б. указывал, что сторона обвинения "врет".

Сторона защиты систематически и целенаправленно нарушала требования уголовно-процессуального закона, доводила до сведения присяжных информацию, не относящуюся к их компетенции. Замечания председательствующего о недопустимости подобного поведения стороной защиты демонстративно использовались с целью указать присяжным заседателям на якобы имеющую место несправедливость суда. Принятые председательствующим меры оказались недостаточными. Подсудимые их защитники более 100 раз останавливались судом в связи с допускаемыми нарушениями. Тем не менее, в ряде случаев нарушения защиты остались без внимания председательствующего. Так, в прениях сторон адвокат Логвиненко Б.В. назвал С. полусумасшедшим и неоднократно судимым, а Захарова человеком воцерквленным, готовым всем помочь, в том числе, вдове Ч. и даже С., несмотря на то, что он убийца и подлец". Однако председательствующий не сделал ему замечаний.

Кроме того, вопросы в вопросном листе были сформированы таким образом, что, при ответе на часть вопроса отрицательно, присяжные заседатели не имели возможности ответить положительно на вопрос в целом. Так, в вопросе N 2 указано: если на 1-ый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что описанные в нем действия совершил Мойсеенко. В то же время в первом вопросе дано описание события преступления и, в том числе, действий, в совершении которых Мойсеенко С.С. не обвинялся. Аналогичным образом сформулирован вопрос N 5. Высказанные в этой части стороной обвинения замечания не были учтены судом.

В апелляционных жалобах потерпевшая Ч. и ее представитель - адвокат Астапенко П.В. обращаются с аналогичной просьбой, ссылаясь на те же обстоятельства. Кроме того, они указывают, что представители стороны защиты регулярно давали оценку работы следственных органов, оспаривали допустимость доказательств, указывали на нарушение права подсудимых на защиту, обсуждали причастность иных лиц к преступлению, не подчинялись требованиям председательствующего. Подсудимый Захаров неоднократно высказывался о своих религиозных убеждениях. Не во всех случаях председательствующий реагировал на подобные нарушения, не принял к нарушителям предусмотренных ст. 258 УПК РФ мер воздействия. Количество сделанных им замечаний превысило все разумные пределы. Никакие предупреждения судьи не могут гарантировать того, что присяжный, как обычный человек, не будет учитывать того, что он фактически уже услышал в суде; он не способен разобраться в юридических тонкостях допустимости доказательств. Вопросы для присяжных были сформулированы таким образом, что их содержание повлияло на ответы на них, поскольку отвечая на часть вопроса отрицательно, они не имели возможность ответить положительно на вопрос в целом.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, Судебная коллегия находит, что приговор суда подлежит отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вердикт коллегии присяжных заседателей.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или представителя на представление доказательств, либо повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного разбирательства, представителями стороны защиты систематически допускались нарушения требований ст. 252, 335, 336 УПК РФ.

Стороной защиты в присутствии присяжных заседателей ставилась под сомнение допустимость доказательств, объективность следствия и государственного обвинения.

Адвокат Антонов Г.Б. заявлял о незаконных методах воздействия на Мойсеенко С.С. при даче им показаний в ходе предварительного расследования (т. 26, л.д. 200, 201, 215). Адвокат Стецкевич Я.С. ставил под сомнение участие защитника при даче Мойсеенко С.С. исследованных судом показаний в ходе предварительного следствия (т. 26, л.д. 213). Сам Мойсеенко С.С. неоднократно ссылался на оказанное на него незаконное воздействия со стороны органов следствия как в ходе судебного следствия, (т. 26, л.д. 95, 96), так и в судебных прениях (т. 26, л.д. 202-205), а также в последнем слове (т. 26, л.д. 218-219).

Сторона защиты доводила до сведения присяжных данные о процессуальном статусе ключевого свидетеля обвинения - С. как о лице, заключившем досудебное соглашение о сотрудничестве. С целью опорочить его показания, вызвать предубеждение к нему у присяжных заседателей, сторона защиты озвучивала данные о наличии у него судимостей, увлечение игрой в казино. Подсудимые и их защитники называли С. "пустым барабаном", полусумасшедшим, душевнобольным, игроком, проигрывающим деньги жены, убийцей, подлецом и бандитом, указывали на его заинтересованность в исходе дела ввиду небольшого наказания, полученного им за убийство потерпевшего (т. 25, л.д. 132, 217-220, т. 26, л.д. 119, 180 и т.д.).

В присутствии присяжных обсуждались также данные о личности К. и иных свидетелей. Так, при допросе свидетеля К. адвокат Логвиненко Б.В., заявил: мы видим цепочку - Мойсеенко, который ни в чем не виновен и сидит в клетке, доблестный свидетель К. - говорит я расхититель, и ходит на свободе (т. 26, л.д. 184). Адвокат Антонов Г.Б. продолжил: "К. пришел, как вы видели, без наручников, а если я даю взятки, то наказание было бы у меня (т. 26, л.д. 194).

Тем самым у коллегии присяжных заседателей формировались сомнения в объективности показаний свидетелей обвинения.

В то же время до сведения присяжных была доведена информация о личности подсудимых в целях создания их положительного образа. В частности, о прохождении Мойсеенко С.С. службы в горячих точках (т. 25, л.д. 210-211), "воцерквленность" Захарова И.А., (т. 26, л.д. 176).

Председательствующим было ограничено право стороны обвинения на представление доказательств. Он необоснованно отказал в вызове свидетеля О. а когда он явился - в его допросе со ссылкой на то, что тот не сообщает информацию об обстоятельствах, относящихся к обвинению, а также на невозможность изменения порядка исследования доказательств. При этом суд не принял мер к допросу свидетеля в другое время, отказал в ходатайстве о направлении этому свидетелю судебной повестки. Между тем, свидетель О. был указан в списке свидетелей обвинения, перечисленных в обвинительном заключении, был допрошен в ходе предварительного следствия относительно фактических обстоятельств совершения подсудимыми действий, входящих в предмет доказывания. По утверждению государственного обвинителя свидетель О. являлся очевидцем того, как С. производил отстрел оружия, являвшегося орудием преступления, и незаконные действия, в отношении которого были вменены в обвинение Захарову (т. 26, л.д. 1, 71).

Судом также без достаточных к тому оснований было отказано: в допросе свидетеля Г. (в протоколе судебного заседания указан как Г. (т. 26, л.д. 112), несмотря на то, что по утверждению стороны обвинения погибший Ч. сообщал ему информацию, впоследствии отраженную в вопросном листе - о хищениях при строительстве следственного изолятора; в исследовании протокола осмотра предметов - дисков, изъятых у свидетеля М. на том основании, что сами диски утрачены, несмотря на то, что в соответствии со ст. 74 УПК РФ протоколы следственных действий являются одними из доказательств; в оглашении показаний С. данных им в ходе предварительного следствия (т. 6, л.д. 119-127), хотя их содержание противоречило другим его показаниям, в том числе, данным им в судебном заседании. Он в суде отрицал факт осведомленности о получении Мойсенко С.С. взяток, хотя в указанных показаниях на следствии (по утверждению стороны обвинения) подтверждал это (т. 25, л.д. 246).

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст. 292 и 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Вопреки требованиям закона, предъявляемым к содержанию и порядку выступления в прениях в суде с участием присяжных заседателей, представители стороны защиты ставили под сомнение допустимость доказательств, представленных присяжным заседателям, обсуждали вопросы процедуры предварительного следствия и данные о личности участников процесса.

Адвокат Логвиненко Б.В. в прениях сторон ссылался на не исследованные в суде материалы дела - на якобы проведенные у Мойсеенко С.С. обыски, на расписки, имеющиеся у Захарова, на 30 экспертиз, установивших отсутствие следов пальцев рук Захарова на пистолете (т. 26, л.д. 173-179).

Он также использовал неуместные примеры и эмоционально-окрашенные обороты, в том числе, о том, что, если присяжные заседатели проголосуют за виновность Захарова и Мойсеенко, то они убедят, что наступил 37-й год; допускал высказывания угрожающего характера в адрес присяжных заседателей о том, что на месте подсудимых завтра могут быть их родственники.

Одновременно защитники, стремясь опорочить сторону обвинения, заявляли, что она "будет дурить" присяжных заседателей, что они ожидали, что у стороны обвинения окажется хотя бы некоторое количество порядочности, совести и знания закона, что сторона обвинения продолжает настаивать на материалах следователя, которого самого надо привлечь к уголовной ответственности (т. 26, л.д. 169-185, 212). Адвокат Антонов Г.Б. указывал, что сторона обвинения "врет" (т. 26, л.д. 215).

Сторона защиты систематически и целенаправленно нарушала требования уголовно-процессуального закона, касающиеся особенностей рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей, доводила до сведения присяжных информацию, не относящуюся к их компетенции. Замечания председательствующего о недопустимости подобного поведения стороной защиты использовались с целью указать присяжным заседателям на якобы имеющую место несправедливость суда.

Принятые председательствующим меры оказались недостаточными, поскольку указанная информация уже была доведена до сведения присяжных. Подсудимые и их защитники множество раз останавливались судом в связи с допускаемыми нарушениями. Тем не менее, в ряде случаев нарушения защиты остались без соответствующей реакции со стороны председательствующего. Так, в прениях сторон адвокат Логвиненко Б.В. назвал С. полусумасшедшим и неоднократно судимым, а подсудимого Захарова - готовым всем помочь, в том числе, вдове Ч. и даже С., несмотря на то, что он убийца и подлец (т. 26, л.д. 175, 180).

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что, хотя председательствующий неоднократно прерывал высказывания представителей стороны защиты, и призывал присяжных заседателей не принимать их во внимание, однако в силу их множества и систематичности на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие. Это воздействие, как справедливо утверждается в апелляционном представлении и апелляционной жалобе, повлияло на формирование мнения присяжных заседателей, на их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, который не может быть признан законным, объективным и справедливым.

Обоснованным является утверждение авторов апелляционного представления и жалоб о несоответствии поставленных в вопросном листе вопросов требованиям ст. 338-339 УПК РФ.

Согласно положениям ч. 1 ст. 338 УПК РФ во взаимосвязи со ст. 252 УПК РФ судья в соответствии с предъявленным обвинением и с учетом результатов судебного следствия, прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями.

Как усматривается из текста вопросного листа, вопросы в нем были сформированы таким образом, что, при ответе на часть вопроса отрицательно, присяжные заседатели не имели возможности ответить положительно на вопрос в целом или другую его часть. Так, в первом вопросе дано описание события преступления и, в том числе, действий, в совершении которых Мойсеенко С.С. и Захаров И.А. (каждый из них в отдельности) не обвинялись. В вопросе же N 2 указано: если на 1-ый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что описанные в нем действия совершил Мойсеенко. Аналогичным образом сформулирован в отношении Захарова И.А. вопрос N 5.

При этом сторона обвинения обращала внимание председательствующего на следующее. Поскольку в первом вопросе описываются действия не только Мойсеенко, но и других лиц, во втором вопросе нужно указать, в чем выразились именно его действия, то же самое нужно сделать и в отношении Захарова в пятом вопросе. Высказанные в этой части стороной обвинения замечания не были учтены судом.

Неправильная постановка вопросов повлекла за собой ответ об отсутствии события преступления, тогда как сам по себе факт причинения Ч. смерти в результате огнестрельных ранений являлся очевидным, и сторонами под сомнение не ставился.

Указанные нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, повлияли, на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и на содержание данных присяжными заседателями ответов.

На основании изложенного, с учетом положений, предусмотренных ст. 389.25 УПК РФ, приговор подлежит отмене с передачей дела на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

При новом рассмотрении дела суду необходимо принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего производство с участием присяжных заседателей, обеспечить необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им законом прав.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст. 389.13-389.14, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

Приговор Ленинградского областного суда с участием присяжных заседателей от 18 июля 2019 года в отношении Мойсеенко Сергея Сергеевича и Захарова Игоря Александровича отменить, дело передать на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд, но иным составом суда.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке судебного надзора, установленном главой 48.1 УПК РФ, в Президиум Верховного Суда Российской Федерации.

Председательствующий:

Червоткин А.С.

Судьи:

Климов А.Н.

Таратута И.В.