Обзор судебной практики по гражданским делам за второе полугодие 2019 года (Утвержден Президиумом Суда Ямало-Ненецкого автономного округа 15 января 2020 года)

Обзор
судебной практики по гражданским делам за второе полугодие 2019 года

Утвержден
Президиумом Суда
Ямало-Ненецкого автономного
округа 15 января 2020 года

Разрешение споров, связанных с трудовыми отношениями

1. В случае, если увольнение признано незаконным, а срок трудового договора на время рассмотрения спора судом истек, суд, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, обязан изменить формулировку основания увольнения.

Л. обратился в суд с иском к ООО "Д" о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Судом установлено, что между сторонами спора 15 января 2018 года был заключен срочный трудовой договор до 31 декабря 2018 года. Приказом работодателя от 09 декабря 2018 года Л. уволен на основании п.п. "а" п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за прогул.

Судом также установлено, что процедура увольнения истца была нарушена, в связи с чем, увольнение является незаконным. Отказывая в удовлетворении иска о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, суд принял во внимание заключение трудового договора на определенный срок, а также факт выплаты заработной платы.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении иска, указав следующее.

В соответствии с ч. 6 ст. 394 ТК РФ если увольнение признано незаконным, а срок трудового договора на время рассмотрения спора судом истек, то суд, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, обязан изменить формулировку основания увольнения на увольнение по истечении срока трудового договора.

Как разъяснено в пункте 60 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" если работник, с которым заключен трудовой договор, был незаконно уволен с работы до истечения срока договора, суд восстанавливает работника на прежней работе, а если на время рассмотрения спора срок трудового договора уже истек, - признает увольнение незаконным, изменяет дату увольнения и формулировку основания увольнения на увольнение по истечении срока действия трудового договора.

Поскольку на время рассмотрения спора срок трудового договора уже истек, суд апелляционной инстанции принял новое решение об изменении формулировки основания увольнения на увольнение по истечении срока действия трудового договора и даты увольнения - 31 декабря 2018 года, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула за период с 10 декабря по 31 декабря 2018 года (апелл. определение N 33-1870/2019).

2. Положения коллективного трудового договора не могут быть признаны недействительными по иску отдельного работника или нескольких работников, поскольку он (они) не являются стороной этого коллективного договора и не наделены правом представлять других работников организации, права и интересы которых урегулированы коллективным договором.

Работники обратились в суд с иском к местной больнице о признании незаконной специальной оценки условий труда, признании недействительными изменений, внесенных в коллективный договор.

Судом установлено, что с истцами заключены трудовые договоры, по условиям которых каждому установлены ежегодный оплачиваемый отпуск продолжительностью 28 календарных дней, дополнительный отпуск за работу в районах Крайнего Севера продолжительностью 24 календарных дня и дополнительный отпуск за вредные условия труда, продолжительностью 14 рабочих дней санитаркам инфекционного отделения, медицинским сестрам палатным (постовым) инфекционного отделения, фельдшерам выездной бригады отделения скорой помощи, фельдшеру по приему вызовов отделения скорой помощи, медицинской сестре процедурного кабинета; продолжительностью 21 календарный день рентгенлаборантам и врачу-рентгенологу.

В связи с изменениями в коллективный договор ГБУЗ с 12 апреля 2018 года продолжительность дополнительного отпуска истцов за вредные условия труда уменьшена. Дополнением от 16 ноября 2018 года в коллективный договор внесены изменения, согласно которым истцы утратили право на дополнительный отпуск за вредные условия труда.

Суд признал результаты специальной оценки условий труда незаконными по мотиву не соблюдения процедуры специальной оценки условий труда, с чем согласился суд апелляционной инстанции.

Не соглашаясь с решением суда в части признания недействительными и не подлежащими применению изменений в коллективный договор, судебная коллегия исходила из следующего.

Порядок ведения коллективных переговоров, в результате которых заключается и изменяется коллективный договор, установлен главой 6 ТК РФ. В соответствии со ст. 38 ТК РФ урегулирование разногласий, возникших в ходе коллективных переговоров по заключению или изменению коллективного договора, соглашения, производится в порядке, установленном настоящим Кодексом.

Главой 61 ТК РФ установлен порядок рассмотрения и разрешения коллективных трудовых споров, причем правом выдвижения требований от имени работников в соответствии со ст. ст. 29 - 31, ч. 5 ст. 40, ч. 1 ст. 399 ТК РФ наделены не конкретные работники, а их представители.

Таким образом, судебная коллегия указала, что защита индивидуальных трудовых прав работника, в том числе и при их нарушении положениями коллективного трудового договора, возможна только в рамках индивидуального трудового спора. При рассмотрении этого спора суд вправе сделать вывод о неприменении норм локального нормативного акта, действующего в организации, если при этом нарушаются права работника, но не вправе признавать этот акт, принятый в результате коллективных переговоров, недействительным по иску отдельного работника.

Ввиду изложенного, судебная коллегия отменила решение суда в части признания недействительными и не подлежащими применению изменений, внесенных в коллективный договор в коллективный договор и приняла новое решение об отказе в иске (апелл. определение N 33-1763/2019).

3. Реализация права молодых специалистов на получение мер социальной поддержки, предусмотренных ч. 1 ст. 21 Закона Ямало-Ненецкого автономного округа от 27 июня 2013 года N 55-ЗАО "Об образовании в Ямало-Ненецком автономном округе", возможна при соблюдении обязанности отработать в муниципальной организации в автономном округе, осуществляющей образовательную деятельность, не менее трех лет на должностях педагогических работников.

Детская школа искусств обратилась в суд с иском к Г. о возврате выплаченного единовременного пособия.

Судом установлено, что Г. с 09 сентября 2016 года работала преподавателем детской школы искусств, 21 декабря 2016 года Г. как молодому специалисту выплачено единовременное пособие в размере 100 000 руб. Приказом работодателя от 25 сентября 2018 года Г. уволена из детской школы искусств по собственному желанию 01 октября 2018 года, однако в добровольном порядке единовременное пособие в полном размере не вернула.

При разрешении спора суд пришел к выводу об обязанности ответчика, не отработавшей трех лет в муниципальном образовательном учреждении, возвратить единовременное пособие. При этом сослался на отсутствие правового регулирования подлежащего возврату размера единовременного пособия.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким суждением суда и указал, что Законом Ямало-Ненецкого автономного округа от 27 июня 2013 года N 55-ЗАО "Об образовании в Ямало-Ненецком автономном округе", а также заключенным с ответчиком трудовым договором прямо предусмотрена обязанность по возврату единовременного пособия в случае расторжения трудового договора, в том числе по собственному желанию до истечения срока принятого обязательства отработать в учреждении не менее трех лет на должности педагогического работника, и принял по делу новое решение об удовлетворении иска (апелл. определение N 33-1866/2019).

Разрешение споров, связанных с жилищными правоотношениями

4. Не могут быть выселены из жилых помещений в общежитиях без предоставления других жилых помещений не являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и состоящие на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениям пенсионеры по старости.

Местная администрация обратилась в суд с иском к семье Б. о расторжении договора найма жилого помещения в общежитии, признании прекратившими право пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета и выселении без предоставления жилого помещения.

Судом установлено и из материалов дела следовало, что спорное жилое помещение было предоставлено Б. на основании договора найма жилого помещения в общежитии на период трудовых отношений Б. с муниципальным дошкольным учреждением. Трудовые отношения Б. с муниципальным дошкольным учреждением с 13 октября 2018 года прекращены, однако предупреждение об освобождении жилого помещения оставлено без удовлетворения.

На момент рассмотрения спора по существу в квартире были зарегистрированы наниматель Б., ее муж, дочь А., зять А. и внуки.

Удовлетворяя иск, суд исходил из прекращения трудовых отношений Б. с муниципальным дошкольным учреждением и наличия оснований для выселения из жилого помещения без предоставления другого жилого помещения. При этом указал, что к категории лиц, не подлежащих выселению без предоставления другого жилого помещения, указанных в ч. 2 ст. 103 ЖК РФ, Б. не относится.

Суд апелляционной инстанции не согласился с данными выводами суда и указал следующее.

Как установлено судом, с 01 апреля 2010 года Б. является пенсионером по старости, с 21 декабря 2018 года вместе с мужем состоит на учете в качестве нуждающихся в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма, жилых помещений в собственности либо в пользовании не имеет. Представленные в материалы дела акты обследования условий проживания свидетельствуют о проживании ответчиков в квартире. Временное отсутствие Б. в жилом помещении обусловлено уходом за близким родственником, что с достоверностью подтверждали проездные документы.

Таким образом, решение суда в части выселения Б. и её мужа из жилого помещения признано незаконным и было отменено с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении иска в обжалованной части. Судебным постановлением суда кассационной инстанции апелляционное определение оставлено без изменения (апелл. определение N 33-2174/2019).

5. При разрешении споров о внеочередном предоставлении жилого помещения взамен признанного непригодным для проживания суду надлежит проверять в том числе, являются ли истцы нанимателями жилого помещения на условиях договора социального найма.

Г. и В. обратились в суд с иском к администрации о внеочередном предоставлении другого жилого помещения на условиях договора социального найма.

Судом установлено, что истцы проживают в жилом помещении на основании договора найма жилого помещения в общежитии, жилое помещение находится в собственности Ямало-Ненецкого автономного округа и передано в оперативное управление государственному образовательному учреждению. Договорных правоотношений между истцами и местной администрацией в отношении занимаемого жилого помещения не заключалось.

Заключением межведомственной комиссии от 26 сентября 2016 года общежитие признано непригодным для проживания. Распоряжением Правительства Ямало-Ненецкого автономного округа жилые помещения в общежитии, расположенном по адресу: г. Салехард, ул. Пушкина, 8, признаны непригодными для проживания, на государственное бюджетное учреждение возложена обязанность по обеспечению выселения нанимателей жилых помещений.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции о возложении на местную администрацию обязанности по внеочередному предоставлению жилого помещения на условиях договора социального найма и указал, что такой обязанности у органа местного самоуправления не возникло, поскольку истцы занимают жилое помещение не на условиях бессрочного пользования, а решение о сносе дома органом местного самоуправления не принималось. Жилищные права истцов могут быть реализованы в рамках осуществляемых собственником общежития мероприятий по расселению проживающих в нём граждан.

Доводы апелляционной жалобы были признаны обоснованными, решение суда было отменено с принятием по делу нового решения об отказе в иске (апелл. определение N 33-2233/2019).

6. При определении размера возмещения собственнику жилого помещения, признанного непригодным для проживания, помимо прочего в него включаются и убытки, связанные с наймом жилого помещения до приобретения в собственность другого жилого помещения.

Н. обратился в суд с иском к администрации района, департаменту муниципального имущества администрации муниципального образования о возмещении убытков, понесенных в связи с изъятием жилого помещения для муниципальных нужд.

Судом установлено, что Н. являлся собственником жилого помещения, расположенного в г. Надыме на основании договора купли-продажи от 27 января 2005 года. 03 февраля 2013 года в квартире N 6 жилого дома произошел пожар. Распоряжением администрации от 24 июня 2013 года многоквартирный жилой дом в пос. Лесной г. Надыма признан непригодным для проживания, аварийным и подлежащим сносу.

09 сентября 2015 года ответчик направил Н. требование о сносе аварийного дома в течение двух месяцев со дня получения требования. В соответствии с распоряжением от 03 августа 2016 года многоквартирный жилой дом и жилые помещения в нём изъяты для муниципальных нужд муниципального образования город Надым.

В соглашении об изъятии имущества от 10 октября 2018 года стороны определили, что взамен изымаемого принадлежащего на праве собственности Н. жилого помещения департамент муниципального имущества администрации района предоставляет квартиру по улице Рыжкова в г. Надыме, а также общее имущество в многоквартирном доме. Рыночная стоимость недвижимого имущества составляет 1 712 000 руб. и включает долю Н. в общей долевой собственности собственников помещений в многоквартирном доме. Рыночная стоимость передаваемого истцу жилого помещения составляет 1 991 000 руб., то есть на 279 000 руб. больше передаваемого истцом.

На основании передаточного акта от 10 октября 2018 года Н. принял в собственность жилое помещение, государственная регистрация права собственности произведена 10 декабря 2018 года.

Судом также установлено, что с 15 февраля 2013 года по 15 января 2019 года семья истца вынуждена была нести расходы в виде платы за найм по договорам краткосрочного найма, заключенным между иной организацией и третьим лицом по настоящему делу - супругой Н.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска Н., суд первой инстанции исходил из состоявшегося соглашения, которым условие о возмещении убытков, понесенных собственнику изъятием жилого помещения, предусмотрено не было. При этом учел то обстоятельство, что расходы, связанные с наймом жилья семья истца начала нести до принятия распоряжения администрацией об изъятии жилого помещения для муниципальных нужд. Также принял во внимание отсутствие доказательств понесенных убытков Н. как собственником.

Судебная коллегия не согласилась с приведенными выводами суда первой инстанции и указала, что расходы семьи истца, понесенные в результате изъятия жилого помещения до приобретения в собственность другого жилого помещения в силу ч. 6 ст. 32 ЖК РФ являются убытками истца, поскольку сохранение права пользования ранее занимаемым жилым помещением было невозможно в силу утраты его в результате пожара (апелл. определение N 33-1521/2019).

7. При установлении судом обстоятельств, свидетельствующих о добровольном выезде ответчика из жилого помещения в другое место жительства и об отсутствии препятствий в пользовании жилым помещением, а также о его отказе в одностороннем порядке от прав и обязанностей по договору социального найма, иск о признании его утратившим право на жилое помещение подлежит удовлетворению на основании ч. 3 ст. 83 ЖК РФ в связи с расторжением ответчиком в отношении себя договора социального найма.

Т., И. обратились в суд с иском к У., И., М., А. о признании утратившими право пользования жилым помещением, признании несовершеннолетней М. не приобретшей право пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета.

Судом установлено, что жилой дом является муниципальной собственностью и был предоставлен Т. на основании ордера от 20 декабря 1990 года на состав семьи из четырех человек, включая М.

Отказывая в удовлетворении иска о признании М. утратившей право пользования жилым помещением, а несовершеннолетней М. - не приобретшей право пользования жилым помещением, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что выезд М. из спорного жилого помещения является вынужденным.

Суд апелляционной инстанции с выводом суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении иска о признании М. утратившей, а М. не приобретшей права пользования жилым помещением не согласился.

Опровергая выводы суда первой инстанции и приходя к противоположному, чем суд первой инстанции, выводу об утрате ответчиком права пользования жилым помещением, суд апелляционной инстанции принял во внимание выезд М. из спорного жилого помещения и длительное отсутствие в нём на протяжении 23 лет. При этом указал, что право пользования жилым помещением несовершеннолетней М. производно от права пользования М. Доказательств обратного М. представлено не было, в связи с чем решение суда в данной части было отменено (апелл. определение N 33-2469/2019).

Разрешение споров, связанных с исполнением обязательств

8. При взыскании задолженности по договорам микрозайма, заключенным после вступления в законную силу Федерального закона от 29 декабря 2015 года N 407-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" (то есть с 29 марта 2016 года) необходимо принимать во внимание, что проценты следует рассчитывать исходя из процентной ставки, предусмотренной договором.

ООО "Ф" обратилось в суд с иском к В. о взыскании задолженности по договору займа в сумме 113 000 руб., в том числе основного долга в размере 23 000 руб., процентов в размере 90 000 руб. и расходов по уплате государственной пошлины.

В обоснование иска указало, что 07 апреля 2016 года с В. заключен договор займа, срок возврата займа - 22 апреля 2016 года с уплатой процентов за пользование займом в размере 2,20% в день от суммы займа. Обязательства по возврату денежных средств заемщиком не исполнены, в связи с чем истец просил суд взыскать с В. задолженность по договору займа. 26 апреля 2016 года ООО МФО "За 15 минут" уступило право требования от В. исполнения обязательств по договору займа от 07 апреля 2016 года ООО "Ф".

Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные требования, суд исходил из того, что проценты за пользование займом начисляются в размере, предусмотренном договором лишь за период, на который выданы денежные средства, то есть с 07 апреля 2016 года по 21 апреля 2016 года. За период с 23 апреля 2016 года по 06 октября 2016 года суд рассчитал проценты исходя из средневзвешенной процентной ставки по кредитам, предоставляемым кредитными организациями физическим лицам в рублях на срок до одного года.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции не согласился, поскольку они сделаны с существенными нарушениями норм материального права, выразившимися в следующем.

Пунктом 9 ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 02 июля 2010 года N 151-ФЗ "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях" (в редакции Федерального закона от 29 декабря 2015 года N 407-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации") микрофинансовая организация не вправе начислять заемщику-физическому лицу проценты и иные платежи по договору потребительского займа, срок возврата потребительского займа по которому не превышает одного года, за исключением неустойки (штрафа, пени) и платежей за услуги, оказываемые заемщику за отдельную плату, в случае, если сумма начисленных по договору процентов и иных платежей достигнет четырехкратного размера суммы займа. Условие, содержащее данный запрет, должно быть указано микрофинансовой организацией на первой странице договора потребительского займа, срок возврата потребительского займа по которому не превышает одного года, перед таблицей, содержащей индивидуальные условия договора потребительского займа.

Таким образом, при взыскании задолженности по договорам микрозайма, заключенным после вступления в законную силу Федерального закона от 29 декабря 2015 года N 407-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" (то есть с 29 марта 2016 года) необходимо принимать во внимание, что проценты следует рассчитывать исходя из процентной ставки, предусмотренной договором, но, при этом сумма начисленных по договору процентов и иных платежей не может превышать четырехкратного размера суммы займа. С 01 января 2017 года сумма начисленных по договору процентов и иных платежей не может превышать двукратного размера суммы займа.

Ввиду изложенного, решение суда первой инстанции было изменено, с В. в пользу ООО "Ф" взыскана задолженность по договору займа от 07 апреля 2016 года в размере 23 000 руб., проценты за пользование займом в размере 90 000 руб. с 07 апреля 2016 года по 06 октября 2016 года () с учетом установленного законом ограничения четерыхкратным размером суммы займа () (апелл. определение N 33-1770/2019).

Аналогичные примеры имели место в апелляционной практике рассмотрения дел судебной коллегии по гражданским делам Суда Ямало-Ненецкого автономного округа: N 33-2159/2019, N 33-2329/2019, N 33-1835/2019, N 33-1772/2019).

Такая позиция подтверждается судебной практикой Седьмого кассационного суда общей юрисдикции (определение N 88-1499/2019).

9. Если подлежащая уплате сумма процентов явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд по заявлению должника вправе уменьшить предусмотренные договором проценты, но не менее чем до суммы, определенной исходя из ставки указанной в пункте 6 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации.

М. обратился в суд с иском к Б. о взыскании неустойки по договору займа, убытков и компенсации морального вреда, в обоснование указав, что 13 апреля 2015 года с Б. заключен договор займа, срок возврата займа 13 апреля 2017 года с уплатой процентов за пользование займом в размере 10% годовых и пени в размере 1% от суммы займа за каждый день просрочки.

Обязательства ответчиком не исполнены, в связи с чем, просил взыскать с Б. неустойку за период с 14 мая 2015 года по 14 апреля 2017 года в размере 841 800 руб. 42 коп., убытки в размере 550 000 руб. и компенсацию морального вреда.

Разрешая спор в части взыскания неустойки, суд определил ее размер за период просрочки исполнения обязательства с 14 мая 2016 года по 14 апреля 2017 года в размере 50 000 руб. При этом исходил из ненадлежащего исполнения обязательств по договору займа и возникшей обязанности по уплате неустойки, срока исковой давности и положений статьи 333 ГК РФ, предусматривающей право суда на снижение размера неустойки.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о применении положений статьи 333 ГК РФ к правоотношениям сторон, поскольку размер заявленной ко взысканию неустойки превысил размер суммы займа более чем в два раза.

Однако вывод суда первой инстанции о взыскании неустойки в размере 50 000 руб. признал неправильным, так как размер взыскиваемой неустойки в соответствии с п. 6 ст. 395 ГК РФ не мог быть уменьшен менее чем до суммы определенной исходя из ставки Банка России, действовавшей в соответствующие периоды, то есть, до 71429,75 руб. (апелл. определение N 33-2695/2019).

Разрешение споров, возникающих вследствие причинения вреда

10. Иски о компенсации вреда окружающей среде могут быть предъявлены в течение двадцати лет.

Прокурор, действуя в интересах Российской Федерации, обратился в суд с иском к Ф. о взыскании ущерба, причиненного животному миру. В обоснование иска указал, что вступившим в законную силу приговором ответчик признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 258 УК РФ за незаконную добычу особей дикого северного оленя, вследствие которой причинен вред окружающей среде, выразившийся в уничтожении животного мира. Со ссылками на положения ст. ст. 76, 77 Федерального закона от 10 января 2002 года N 7-ФЗ "Об охране окружающей среды", ст. 56 Федерального закона от 24 апреля 1995 года N 52-ФЗ "О животном мире", ст. ст. 12, 1064, 1080 ГК РФ, п. 2 ч. 6 ст. 46 БК РФ просил взыскать с ответчика в счет возмещения ущерба 1 290 000 руб.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. В БК РФ от 31 июля 1998 г. N 145-ФЗ пункт 2 части 6 статьи 46 отсутствует

До принятия судом решения ответчик заявил о применении к правоотношениям сторон срока исковой давности.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что трехгодичный срок для обращения прокурора с настоящим иском пропущен.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и принял по делу новое решение об удовлетворении иска прокурора, указав на следующее.

В соответствии с пунктом 3 статьи 78 Федерального закона от 10 января 2002 года N 7-ФЗ "Об охране окружающей среды" иски о компенсации вреда окружающей среде, причиненного нарушением законодательства в области охраны окружающей среды, могут быть предъявлены в течение двадцати лет.

Аналогичное разъяснение содержится в пункте 42 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 октября 2012 года N 21 "О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования".

Таким образом, вывод суда первой инстанции о применении последствий трехгодичного срока исковой давности является неправомерным (апелл. определение N 33-1882/2019).

11. Взыскание страховщиком с виновника дорожно-транспортного происшествия страховой выплаты в порядке регресса, если он является собственником автомобиля и страхователем, но не был указан в качестве лица, допущенного к управлению автомобилем, по договору ОСАГО с ограниченным списком водителей является правомерным.

Страховая компания обратилась в суд с иском к Ш. о взыскании страховой выплаты в порядке регресса, указав на то, что с Ш. был заключен договор ОСАГО владельца транспортного средства Тойота Лэнд Крузер 200 с учетом ограниченного использования транспортного средства, находящегося в его собственности.

В рамках договора ОСАГО страховая компания произвела выплату страхового возмещения страховщику потерпевшего в размере 244 109 руб., которая подлежит взысканию с Ш. как лица, по вине которого произошло дорожно-транспортное происшествие и не включенного в договор обязательного страхования в качестве лица, допущенного к управлению транспортным средством.

Суд первой инстанции в иске отказал.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, как сделанными с существенным нарушением норм материального права, указав следующее.

В соответствии с п. 2 ст. 15 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" договор ОСАГО может быть заключен в отношении владельца транспортного средства, лиц, указанных им в договоре, или в отношении неограниченного числа лиц, допущенных владельцем к управлению транспортным средством в соответствии с условиями договора, а также иных лиц, использующих транспортное средство на законном основании.

Владельцы транспортных средств вправе заключать договоры ОСАГО с учетом ограниченного использования транспортных средств, находящихся в их собственности или владении (п. 1 ст. 16 Закона об ОСАГО). В этом случае страховая премия по договору рассчитывается исходя из этого обстоятельства. Ограниченным использованием признаются управление транспортными средствами только указанными страхователем водителями и (или) сезонное использование транспортных средств в течение трех и более месяцев в календарном году (абз.2 п. 1 ст. 16 Закона об ОСАГО).

Страховщик имеет право предъявить регрессное требование к причинившему вред лицу в размере произведенной страховщиком страховой выплаты, если указанное лицо не включено в договор обязательного страхования в качестве лица, допущенного к управлению транспортным средством (при заключении договора обязательного страхования с условием использования транспортного средства только указанными в договоре обязательного страхования водителями) (пп. "д" п. 1 ст. 14 Закона об ОСАГО).

При этом по смыслу названной нормы не имеет значения, являлось ли такое лицо водителем или же собственником транспортного средства. Значение имеет только факт включения/отсутствия такого лица в договор ОСАГО. Потому страховщик в силу прямого указания закона имеет право регресса к лицу, не указанному (не включенному) в договоре ОСАГО с ограниченным списком водителей, даже если такое лицо является собственником транспортного средства и страхователем (апелл. определение N 33-2424/2019).

Такая позиция подтверждается и судебной практикой (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 17.07.2018 N 69-КГ18-9).

Разрешение споров, связанных с пенсионным обеспечением

12. В стаж, дающий право на досрочное назначение пенсии, подлежат включению периоды работы в должности газоэлектросварщика, подтвержденные относимыми и допустимыми доказательствами.

М. обратился в суд с иском к Управлению пенсионного фонда Российской Федерации в городе Тарко-Сале и Тазовском районе Ямало-Ненецкого автономного округа о признании незаконным решения об отказе в назначении страховой пенсии, включении периодов учебы и работы в стаж, дающий право на досрочное назначение страховой пенсии по старости, назначении пенсии.

Судом первой инстанции иск М. удовлетворен частично, решение пенсионного органа от 18 декабря 2018 года об отказе в назначении страховой пенсии М. признано незаконным. На пенсионный орган возложена обязанность включить в стаж работы М., дающий право на досрочное назначение страховой пенсии по старости, период службы в армии с 14.11.1982 по 18.10.1984; периоды работы с 11.12.1986 по 10.05.1992 мастером-наладчиком по газоэлектросварочным работам, со 02.06.1992 г. по 31.10.1994 газоэлектросварщиком совхоза, с 14.11.1994 по 08.09.1995 мастером-наладчиком сельхозмашин и оборудования инженерных систем с выполнением обязанностей газоэлектросварщика 5 разряда в ОАО. За М. признано право на досрочное назначение страховой пенсии по старости с 07.12.2018 г., на пенсионный орган возложена обязанность назначить М. досрочно страховую пенсию по старости с 07.12.2018 г.

Отменяя решение суда первой инстанции в части включения периодов работы истца мастером-наладчиком по газоэлектросварочным работам с 11.12.1986 по 10.05.1992 и мастером-наладчиком сельхозмашин и оборудования инженерных систем с выполнением обязанностей газоэлектросварщика 5 разряда с 14.11.1994 по 08.09.1995, суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Правом на досрочное назначение страховой пенсии по старости в соответствии со Списками N 2, утвержденными Постановлением Совета Министров СССР от 22 августа 1956 года N 1173 и Постановлением Кабинета Министров СССР от 26 января 1991 года N 10 пользуются газосварщики, электросварщики на автоматических и полуавтоматических машинах, занятые сваркой в среде углекислого газа, на работах с применением флюсов, содержащих вредные вещества не ниже 3 класса опасности, а также на полуавтоматических машинах, электросварщики ручной сварки.

При этом в соответствии с положениями пункта 4 Правил исчисления периодов работы, утвержденных постановлением Правительства РФ от 11.07.2002 N 516 "Об утверждении Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со статьями 27 и 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, засчитываются периоды работы, выполняемой постоянно в течение полного рабочего дня, при условии уплаты за эти периоды страховых взносов в пенсионный фонд.

Судом апелляционной инстанции установлено, что в материалах дела отсутствуют какие-либо документы, подтверждающие, что истец в период с 11.12.1986 по 10.05.1992, работая в должности мастера-наладчика по газоэлектросварочным работам, а также в период с 14.11.1994 по 08.09.1995 работая в должности мастера-наладчика сельхозмашин и оборудования инженерных систем, постоянно в течение полного рабочего дня осуществлял обязанности газоэлектросварщика, что давало бы ему право на применение льготного порядка исчисления стажа указанной работы для досрочного назначения страховой пенсии по старости.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о включении спорных периодов работы в должности мастера-наладчика в специальный стаж для досрочного назначения страховой пенсии по старости, признан судом апелляционной инстанции неправомерным (апелл. определение N 33-1742/2019).

Разрешение споров, возникающих из наследственных отношений

13. При разрешении спора о признании недействительным завещания суд необоснованно не принял во внимание соответствующее требованиям закона заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы, положив в основу принятого решения об удовлетворении иска объяснения участвующих в деле лиц и показания свидетелей.

Ш. обратилась в суд с иском к М. о признании завещания недействительным, указав на то, что после смерти наследодателя осталось наследственное имущество. При обращении к нотариусу с заявлением о вступлении в наследство ей стало известно, что имеется завещание М. в пользу ответчика.

Разрешая спор и удовлетворяя иск, суд исходил из того, что на момент составления завещания М. не понимал значение своих действий и не мог руководить ими. При этом суд критически отнесся к заключению посмертной судебно-психиатрической экспертизы, указав на то, что содержащиеся в ней выводы противоречат как заключению эксперта, так и имеющимся в деле доказательствам.

Суд апелляционной инстанции не согласился с такими выводами суда первой инстанции в связи с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, указав следующее.

Согласно п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент её совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В соответствии со ст. 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных познаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

При этом в силу ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 данного кодекса.

По смыслу приведенных норм права, заключение эксперта необязательно для суда, но должно оцениваться не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами.

Суд первой инстанции, не соглашаясь с заключением судебно-психиатрической экспертизы, сослался на пояснения истца, показания свидетелей, по мнению которых, наследодатель в период, относящийся к составлению завещания, не был способен в полной мере понимать значение своих действий и руководить ими, отдавать своим действиям отчет.

Не соглашаясь с данным суждением суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции указал, что в силу ст. 69 ГПК РФ свидетельскими показаниями могли быть установлены факты, свидетельствующие об особенностях поведения наследодателя, совершаемых им поступках, действиях и отношении к ним.

Посмертная судебно-психиатрическая экспертиза проведена врачом-психиатром высшей квалификационной категории, при составлении заключения эксперт использовал специальные познания в области психиатрии и пришел к категоричному выводу о том, что наследодатель в момент оформления завещания по своему психическому состоянию мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отмене решения суда и принятии нового решения об отказе в иске (апелл. определение N 33-2571/2019).

Процессуальные вопросы

14. Если вред окружающей среде причинен юридическим лицом не в связи с осуществлением им хозяйственной деятельности, то требования о его возмещении подлежат рассмотрению в судах общей юрисдикции.

Природоохранный прокурор, действуя в интересах Российской Федерации и неопределенного круга лиц, обратился в суд с иском к ЗАО о признании незаконными действий общества по строительству куста скважин в отсутствие разрешения на строительство, признании куста скважин самовольной постройкой, запрете использования такого объекта строительства до получения в установленном порядка разрешения на строительство и ввод в эксплуатацию.

Определением суда производство по делу прекращено в связи с неподведомственностью спора суду общей юрисдикции.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции и указал следующее.

В соответствии со ст. 28 АПК РФ арбитражные суды рассматривают в порядке искового производства возникающие из гражданских правоотношений экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, а в случаях, предусмотренных АПК РФ и иными федеральными законами, другими организациями и гражданами.

На основании ч. 1 ст. 45 ГПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

В обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 04 марта 2015 года (вопрос 9) разъяснено, что процессуальное законодательство разграничивает предметную компетенцию судов и арбитражных судов по критериям субъектного состава процесса и участия в предпринимательской или иной экономической деятельности. Если требования о компенсации вреда, причиненного окружающей среде юридическими лицами или индивидуальными предпринимателями при осуществлении ими видов хозяйственной деятельности, в том числе перечисленных в пункте 1 статьи 34 Закона об охране окружающей среды, вытекают из экономических отношений данных субъектов, указанные требования в силу установленных процессуальным законодательством правил распределения юрисдикционных полномочий судом подлежат рассмотрению в арбитражном суде. Если вред окружающей среде причинен перечисленными субъектами не в связи с осуществлением ими хозяйственной деятельности, то требования о его возмещении подлежат рассмотрению в судах общей юрисдикции.

Таким образом, учитывая, что иск природоохранного прокурора был предъявлен в защиту свобод и законных интересов Российской Федерации и неопределенного круга лиц, его требования были связаны с признанием незаконных действий ответчика по созданию объекта капитального строительства с нарушением норм градостроительного законодательства, обеспечением защиты прав неопределенного круга лиц на благоприятную окружающую среду, на защиту их интересов со стороны государства от хозяйствующих субъектов, которые своей деятельностью создают угрозу здоровью граждан и компонентам окружающей среды, а не с экономической деятельностью ответчика, оснований для признания данного спора подведомственным арбитражному суду у суда первой инстанции не имелось (апелл. определение N 33-2043/2019).

15. Основными критериями отнесения спора к подведомственности арбитражного суда являются субъектный состав, а также экономический характер спора, применяемые в совокупности.

С. обратился в суд с иском к ООО, Г. о защите чести, достоинства и деловой репутации, компенсации морального вреда.

В обоснование иска указал, что 06 ноября 2018 года при рассмотрении апелляционной жалобы в арбитражном апелляционном суде представитель общества высказал в его адрес обвинение в совершении тяжкого преступления, которое является унижающим его честь, достоинство и деловую репутацию.

Судьей отказано в принятии искового заявления С. в связи с тем, что требование истца связано с защитой деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, поэтому подлежит рассмотрению арбитражным судом.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда, основанными на неправильном применении норм материального и процессуального права ввиду следующего.

В соответствии с п.п.1 и 7 ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, а юридическое лицо - сведений, порочащих его деловую репутацию.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 24 февраля 2005 года N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснил, что пунктом 5 части 1 статьи 33 АПК РФ установлена специальная подведомственность арбитражным судам дел о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. В Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ пункт 5 части 1 статьи 33 отсутствует

Если сторонами спора о защите деловой репутации будут юридические лица или индивидуальные предприниматели в иной сфере, не относящейся к предпринимательской и иной экономической деятельности, такой спор подведомственен суду общей юрисдикции.

Из содержания искового заявления усматривалось, что иск заявлен истцом как физическим лицом к представителю общества Г. о защите чести, достоинства и деловой репутации, компенсации морального вреда. Приведенные в исковом заявлении высказывания ответчика в адрес истца как гражданина по своему смысловому содержанию относятся к личностным характеристикам лица, не имеют непосредственную связь с его предпринимательской и иной экономической деятельностью. В связи с чем, оснований для признания данного спора подведомственным арбитражному суду у судьи не имелось (апелл. определение N 33-1917/2019).

16. Суды могут принимать заявления об установлении фактов и рассматривать их в порядке особого производства, если установление факта не связывается с последующим разрешением спора о праве, подведомственного суду.

Я. обратился в суд с заявлением об установлении факта, имеющего юридическое значение, указав на то, что перенес оперативное вмешательство, для проведения которого приобрел соответствующее устройство на сумму 41 989 руб., однако возможность доказать факт оплаты лечения по полису СМК у него отсутствует. Территориальный фонд обязательного медицинского страхования информацию о стоимости оплаты за его лечение предоставить не может по причине уничтожения документов, не подлежащих хранению. Установление данного факта имеет для заявителя правовое значение с целью дальнейшей защиты его интересов.

Судом первой инстанции исковое заявление Я. оставлено без рассмотрения в связи с наличием спора о праве на возмещение расходов в связи с проведением ему оперативного лечения.

Суд апелляционной инстанции признал, что определение суда принято с существенным нарушением норм процессуального права.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 262, ст. ст. 264, 265 ГПК РФ суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или невозможности восстановления утраченных документов.

В заявлении об установлении факта, имеющего юридическое значение, должно быть указано, для какой цели заявителю необходимо установить данный факт, а также должны быть приведены доказательства, подтверждающие невозможность получения заявителем надлежащих документов или невозможность восстановления утраченных документов (статья 267 ГПК РФ).

Из содержания заявления Я. не следовало, что установление факта оплаты медицинской страховой компанией проведения оперативного лечения необходимо заявителю для возмещения расходов на проведение такого лечения.

Таких обстоятельств не приведено и судом при разрешении вопроса об оставлении заявления Я. без рассмотрения на стадии принятия заявления к производству суда.

Напротив, заявление по форме и содержанию соответствует ст. 267 ГПК РФ, цель, для которой необходимо установить данный юридический факт в судебном порядке, в заявлении указана. В связи с чем, оставление заявления без рассмотрения признано неправомерным (апелл. определение 33-3137/2019).

17. Акт органа опеки и попечительства, разрешающий вопрос о назначении опекуна и попечителя, как порождающий гражданско-правовые последствия для лица, в отношении которого он вынесен, подлежит оспариванию в порядке гражданского судопроизводства.

В. обратилась в суд с иском к администрации об отмене постановления, возложении обязанности назначить её опекуном А.

В обоснование иска указала, что на основании постановления главы администрации муниципального образования от 09 февраля 2008 года была назначена опекуном малолетних. Обжалуемым постановлением принято решение в порядке ч. 3 ст. 39 ГК РФ, п. 3 ч. 1, п. 1 ч. 5 ст. 29 Федерального закона от 24 апреля 2008 года N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве" об отстранении её от исполнения обязанностей опекуна, опекуном назначена Х. - дочь истца. Полагала постановление незаконным ввиду отсутствия доказательств ненадлежащего выполнения ею обязанностей опекуна.

Судом первой инстанции дело рассмотрено в порядке КАС РФ и принято решение об отказе в удовлетворении административного иска В.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции о том, что заявленный иск подлежит рассмотрению в порядке административного судопроизводства не согласился и указал следующее.

В силу пункта 2 части 1 статьи 1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации суды в порядке, предусмотренном данным Кодексом, рассматривают и разрешают подведомственные им административные дела о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, в том числе административные дела об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, иных государственных органов, должностных лиц, порядок производства по которым предусмотрен главой 22 названного Кодекса.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. В Кодексе административного судопроизводства Российской Федерации пункт 2 части 1 статьи 1 отсутствует

Как следует из разъяснений, данных в четвертом и пятом абзацах пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 года N 36 "О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации" к административным делам, рассматриваемым по правилам Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, относятся дела, возникающие из правоотношений, не основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, в рамках которых один из участников правоотношений реализует административные и иные публично-властные полномочия по исполнению и применению законов и подзаконных актов по отношению к другому участнику.

По смыслу части 4 статьи 1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и части 1 статьи 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также с учетом того, что гражданские права и обязанности возникают, в частности, из актов государственных органов и органов местного самоуправления (статья 8 Гражданского кодекса Российской Федерации), споры о признании таких актов недействительными (незаконными), если их исполнение привело к возникновению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей, не подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации.

Часть 6 статьи 11 и часть 3 статьи 14 Федерального закона от 24 апреля 2008 года N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве" определяет акт органа опеки и попечительства о назначении опекуна или попечителя, в том числе, исполняющего свои обязанности возмездно, как основание возникновения отношений между опекуном или попечителем и подопечным.

При таких данных, акт органа опеки и попечительства, разрешающий вопрос о назначении опекуна или попечителя, как порождающий гражданско-правовые последствия для лица, в отношении которого он вынесен, подлежит оспариванию в порядке гражданского судопроизводства.

Ввиду изложенного, выводы суда первой инстанции о пропуске срока обращения в суд с административным исковым заявлением были исключены из решения суда (апелл. определение N 33-1818/2019).

Такая позиция подтверждается и судебной практикой (определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2018 N 4-КГ18-255).