Справка Саратовского областного суда от 28 января 2020 г. по результатам изучения и обобщения причин отмен и изменений президиумом Саратовского областного суда судебных решений, вынесенных судебной коллегией по уголовным делам, в первом полугодии 2019 г.

Во исполнение плана работы Саратовского областного суда на второе полугодие 2019 года проведено изучение и обобщение причин отмен и изменения президиумом Саратовского областного суда в первом полугодии 2018 года судебных решений, вынесенных судебной коллегией по уголовным делам, по результатам которого установлено следующее.

За первое полугодие 2019 года в Саратовский областной суд на рассмотрение в порядке главы 47.1 УПК РФ поступило 829 жалоб и представлений, из них 12 - поступило из Верховного Суда Российской Федерации.

Для сравнения, в аналогичный период 2018 года на рассмотрение в кассационном порядке поступило 1044 жалобы и представления, что свидетельствует о снижении их количества.

В первом полугодии 2019 года рассмотрено по существу 607 жалоб и представлений, из них с отказом в удовлетворении - 559.

По изученным делам и материалам в отчетном периоде возбуждено 48 производств о пересмотре судебных решений в кассационном порядке (в 2018 году - 54 производства).

Кроме того, из Верховного Суда РФ с возбужденными производствами о пересмотре судебных решений поступило 12 жалоб (в 2018 году - 9 жалоб).

В первом полугодии 2019 года на заседании президиума областного суда рассмотрено 61 дело и материала в отношении 63 лиц (в 2018 году - 54 дела и материалов в отношении 58 лиц).

Из 61 дела и материала, рассмотренного президиумом областного суда в отчетном периоде, по 16 делам и материалам были отменены и изменены решения судебной коллегии по уголовным делам областного суда, из них:

- отменено 6 решений судебной коллегии в отношении 7 лиц с передачей 4 дел и 2 материалов на новое апелляционное рассмотрение;

- отменено 4 решения судебной коллегии в отношении 4 лиц, 2 дела и 2 материала направлены на новое рассмотрение в суд первой инстанции;

- отменено 1 решение судебной коллегии в отношении 1 лица, уголовное дело возвращено прокурору г. Саратова в соответствии со ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом;

- изменено 6 решений судебной коллегии в отношении 6 лиц по 5 делам и 1 материалу;

- отменено 1 и изменено 1 постановление судебной коллегии о выплате вознаграждения адвокату.

Ошибки в применении норм уголовно-процессуального закона, явившиеся основанием отмены решений судебной коллегии

1. Судом были допущены ошибки при квалификации действий осужденного, а суд апелляционной инстанции не проверил доводы апелляционной жалобы и не устранил данные нарушения.

Постановлением президиума областного суда от 18 марта 2019 года отменено апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам областного суда от 27 декабря 2017 года, уголовное дело в отношении С.И.Д. передано в апелляционную инстанцию областного суда на новое апелляционное рассмотрение в ином составе судей.

Приговором районного суда от 23 октября 2017 года С.И.Д. осужден по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 133 УК РФ (три эпизода), ч. 1 ст. 135 УК РФ (два эпизода), п. "г" ч. 2 ст. 242.2 УК РФ, п. "г" ч. 2 ст. 242.1 УК РФ, к 9 годам лишения свободы.

Как усматривается из описательно-мотивировочной части приговора С.И.Д. признан виновным в двух эпизодах понуждения, путем шантажа, несовершеннолетней потерпевшей самостоятельно совершить действия интимного характера без какого-либо непосредственного контакта с осужденным.

Эти деяния С.И.Д. квалифицированы судом по ч. 2 ст. 133 УК РФ, предусматривающей ответственность за понуждение лица к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшей.

Давая такую оценку действиям осужденного, суд не принял во внимание разъяснения, содержащиеся в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 года N 16 "О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы", о том, что отличие состава преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ, от составов преступлений, предусмотренных ст.ст. 131, 132 УК РФ, состоит лишь в способе воздействия на потерпевшее лицо с целью получения от него вынужденного согласия на совершение полового сношения либо действия сексуального характера.

Таким образом, действия, ответственность за которые предусмотрена ст. 133 УК РФ, предполагают непосредственный контакт между субъектом преступления и потерпевшим.

Поскольку таких обстоятельств судом не установлено, правильность квалификации действий С.И.Д. по двум эпизодам по ч. 2 ст. 133 УК РФ подлежит проверке в судебном заседании суда апелляционной инстанции.

Кроме того, С.И.Д. признан виновным в понуждении, путем шантажа, несовершеннолетней потерпевшей совершить с ним действия сексуального характера и производстве видеосъемки происходящего. Данные действия осужденного квалифицированы судом по ч. 2 ст. 133, ч. 1 ст. 135, п. "г" ч. 2 ст. 242.2 УК РФ.

Вместе с тем выводы суда о наличии в действиях С.И.Д. идеальной совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 133 и ч. 1 ст. 135 УК РФ, сделаны без учета того, что объективной стороной преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ, охватывается не только факт понуждения, но и сами действия сексуального характера, к совершению которых виновный вынудил потерпевшую.

Поскольку из описания преступного деяния не следует, что виновным совершены и другие действия, которые не охватывались содержанием тех, что совершены по принуждению, квалификация содеянного в этой части вызывает сомнение.

Поскольку суд апелляционной инстанции не проверил, не дал оценку указанным обстоятельствам и не устранил нарушения, допущенные судом первой инстанции, то апелляционное определение признано подлежащим отмене с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

2. Сомнительный вывод суда о наличии у осужденных корыстной цели при завладении имуществом и квалификация их действий по ч. 3 ст. 162 УК РФ повлек отмену апелляционного определения.

Постановлением президиума областного суда от 13 мая 2019 года отменено апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам областного суда от 17 августа 2017 года, уголовное дело в отношении М.Г.П. и Я.А.А. передано на новое апелляционное рассмотрение.

Приговором районного суда Саратовской области от 5 июня 2017 года М.Г.П. и Я.А.А. осуждены по ч. 3 ст. 162 УК РФ каждый к 7 годам лишения свободы.

М.Г.П. и Я.А.А. признаны виновными в совершении разбойного нападения на потерпевших, в целях хищения их имущества, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Отвергая доводы осужденных о том, что М.Г.П. и Я.А.А. приехали к потерпевшему Е. с целью возврата имеющегося у последнего перед М.Г.П. долга, в связи с чем при противоправном изъятии имущества потерпевшего у осужденных отсутствовала корыстная цель, суд указал, что данные доводы не основаны на материалах уголовного дела и опровергаются исследованными доказательствами.

При этом суд сослался на первоначальные показания потерпевших Е. и Л., данные о том, что каких-либо долговых обязательств у Е. перед М.Г.П. не было, последний с Я.А.А. незаконно проникли в их дом, требовали у Е. деньги, при этом наносили ему телесные повреждения различными предметами, похитили мобильный телефон, которые в полной мере согласуются с показаниями Я.А.А. при его допросе в качестве подозреваемого в ходе предварительного расследования и свидетельствуют о наличии между осужденными договоренности на совершение именно хищения имущества Е.

Между тем из вышеприведенных показаний Я.А.А. следует, что, когда они встретились с М.Г.П., тот сказал, что у него есть знакомый, который должен ему деньги, и которые нужно забрать. При необходимости они должны надавить физически на должника, что фактически впоследствии и было сделано.

Из совокупности показаний потерпевшего Е., данных им в ходе предварительного расследования, а также в судебном заседании усматривается, что он не отрицал наличие денежного долга перед М.Г.П. и пояснял, что, когда осужденные приехали к нему домой, нашли его в диване и стали наносить телесные повреждения, М.Г.П. требовал возврата долга.

При этом потерпевший Е. в судебном заседании не подтвердил исследованные судом показания, данные им в ходе предварительного расследования при допросе 19 декабря 2016 года, пояснив, что подписал протокол, не читая.

Как следует из протокола судебного заседания, участники судебного разбирательства не оспаривали, что данная расписка написана Е. и сведения, в ней изложенные, соответствуют действительности.

Из показаний свидетелей С., З. и А., находившихся совместно с М.Г.П. и Я.А.А. в автомобиле и приехавших к дому потерпевшего, также усматривается, что в процессе поездки М.Г.П. говорил, что ему кто-то должен, и он едет забирать свое.

Все вышеуказанные доказательства были положены судом в основу приговора, однако при этом судом сделан вывод о том, что оснований для переквалификации действий подсудимых на ч. 2 ст. 330 УК РФ ввиду наличия у потерпевшего Е. долга перед М.Г.П., не имеется.

При этом судом не дано оценки имеющейся в материалах уголовного дела расписке Е., согласно которой 20 ноября 2016 года, то есть до момента рассматриваемых событий, он получил от М.Г.П. денежные средства в размере 5 000 рублей, которые обязуется возвратить до 1 декабря 2016 года.

Кроме того, из установленных судом фактических обстоятельств дела следует, что осужденные, проникнув в дом потерпевшего, где также находились и иные лица, а именно его сожительница Л. и отец И., искали непосредственно Е., к которому и предъявили требование о передаче денежных средств, угрожая применением насилия и применив насилие, которое, как установлено судом, причинило потерпевшему лишь физическую боль. К иным находящимся в доме лицам, ни М.Г.П., ни Я.А.А., каких-либо требований имущественного характера не предъявляли.

При указанных обстоятельствах выводы суда о наличии у осужденных, корыстной цели при завладении имуществом потерпевшего Е., как и квалификация их действий по ч. 3 ст. 162 УК РФ вызывают сомнения.

Поскольку суд апелляционной инстанции не проверил, не дал оценку указанным обстоятельствам и не устранил нарушения, допущенные судом первой инстанции, президиумом принято указанное выше решение.

3. Неверные выводы суда об отсутствии оснований для применения положений ст. 76.2 УК РФ повлекло отмену апелляционного постановления.

Постановлением президиума областного суда 15 апреля 2019 года отменено апелляционное постановление областного суда от 21 августа 2018 года, уголовное дело в отношении Д.И.П. на новое апелляционное рассмотрение.

Приговором районного суда Саратовской области от 18 июня 2018 года Д.И.П. осуждена по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 291.2 УК РФ и ч. 1 ст. 292 УК РФ к штрафу в размере 100000 рублей.

Д.И.П. признана виновной в получении взятки через посредника в размере, не превышающем десяти тысяч рублей, а также в служебном подлоге, то есть внесении должностным лицом из корыстной заинтересованности в официальные документы заведомо ложных сведений.

Уголовное дело рассмотрено в особом порядке в соответствии с правилами гл. 40 УПК РФ.

Как следует из материалов дела, в судебном заседании осужденной и ее защитником было заявлено ходатайство о прекращении уголовного дела и применении к Д.И.П. меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, поскольку преступления небольшой тяжести совершены последней впервые, а кроме того, она возместила ущерб.

В удовлетворении данного ходатайства судом было отказано и в отношении Д.И.П. постановлен обвинительный приговор.

Отказывая в применении в отношении Д.И.П. положений ст. 76.2 УК РФ суд первой инстанции сослался на то, что обязательным условием для прекращения уголовного дела и применения судебного штрафа является возмещение потерпевшему ущерба или заглаживание причиненного вреда лицом, привлекаемым к уголовной ответственности. С учетом того, что по настоящему уголовному делу отсутствует потерпевший, суд пришел к выводу о невозможности выполнения условия по возмещению или иному заглаживанию вреда.

Иных аргументов в обоснование решения об отказе в удовлетворении ходатайства Д.И.П. и ее защитника судом в обжалуемом постановлении не приведено.

Суд апелляционной инстанции оставил постановленный в отношении Д.И.П. обвинительный приговор без изменения.

Вместе с тем, судами первой и апелляционной инстанций не принято во внимание, что отсутствие в результате совершенного преступления потерпевшего и материального ущерба в силу положений ст. 76.2 УК РФ не препятствует освобождению лица от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, так как иное не соответствовало бы задекларированному в ст. 19 Конституции РФ принципу равенства всех перед законом и судом.

Кроме того, согласно правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 26 октября 2017 года N 2257-О, различные уголовно-наказуемые деяния влекут наступление разного по своему характеру вреда, в связи с чем, предусмотренные ст. 76.2 УК РФ действия, направленные на заглаживание такого вреда и свидетельствующие о снижении степени общественной опасности преступления, нейтрализации его вредных последствий, не могут быть одинаковыми во всех случаях, а определяются в зависимости от особенностей конкретного деяния. С учетом этого суд в каждом конкретном случае должен решить, достаточны ли предпринятые лицом, совершившим преступление, действия для того, чтобы расценить уменьшение общественной опасности содеянного как позволяющее освободить лицо от уголовной ответственности. При этом вывод о возможности или невозможности такого освобождения, к которому придет суд в своем решении, должен быть обоснован ссылками на фактические обстоятельства, исследованные в судебном заседании; суд обязан не просто констатировать наличие или отсутствие указанных в законе оснований для освобождения от уголовной ответственности, а принять справедливое и мотивированное решение с учетом всей совокупности данных, характеризующих, в том числе особенности объекта преступного посягательства, обстоятельства его совершения, конкретные действия, предпринятые лицом для возмещения ущерба или иного заглаживания причиненного преступлением вреда, изменение степени общественной опасности деяния вследствие таких действий, личность виновного, а также обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

4. Суд, признав недоказанным обвинение, предъявленное органами следствия подсудимому, вопреки требованиям ст. 15 УПК РФ выполнил несвойственную ему функцию, самостоятельно сформулировал обвинение в совершении преступления по иному мотиву, который подсудимому не инкриминировался.

Постановлением президиума областного суда от 18 марта 2019 года отменены приговор районного суда от 7 июня 2018 года и апелляционное постановление областного суда от 9 августа 2018 года уголовное дело в отношении Г.В.В. направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Г.В.В. признан виновным и осужден за совершение преступления, предусмотренное ч. 1 ст. 293 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) к штрафу в размере 70000 рублей в доход государства.

Согласно приговору Г.В.В. в период с 3 сентября 2012 года по 5 сентября 2013 года, занимая должность первого заместителя главы администрации муниципального образования, являлся должностным лицом, постоянно осуществляющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции представителя власти, обладающим распорядительными полномочиями, в декабре 2012 года, не проверив должным образом представленные документы, поданные с заявлением на выдачу разрешения на ввод объекта в эксплуатацию (объекта капитального строительства - жилого 16-ти квартирного дома), незаконно подписал разрешение на ввод объекта капитального строительства - жилого 16-ти квартирного дома в эксплуатацию, в результате чего наступили общественно опасные последствия, так как указанный жилой дом не пригоден для эксплуатации, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Суд согласно ч. 3 ст. 15 УПК РФ не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Эти требования закона были нарушены судом по настоящему делу.

Как следует из материалов уголовного дела, Г.В.В. было предъявлено обвинение в том, что он, являясь первым заместителем главы администрации муниципального образования, незаконно выдал разрешение на ввод в эксплуатацию дома, что повлекло наступление общественно-опасных последствий, так как жилой дом не соответствовал градостроительным, строительным, санитарным, санитарно-эпидемиологическим, пожарно-техническим нормам и правилам и в процессе его эксплуатации образовались неустранимые дефекты.

Наступившие общественно-опасные последствия в виде выдачи незаконного разрешения на ввод объекта в эксплуатацию, непригодного для проживания и представляющего угрозу жизни и здоровья граждан, находятся в прямой причинно-следственной связи между действиями Г.В.В. и повлекли существенное нарушение прав и законных интересов Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Саратовской области, выразившееся в причинении значительного имущественного вреда в размере не менее 15 224 286 рублей 40 копеек.

Противоправные действия Г.В.В., а именно превышение своих должностных полномочий, повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, заинтересованного в исполнении должностными лицами органов местного самоуправления своих полномочий в строгом соответствии с Конституцией РФ и законами РФ, иными принятыми на их основе нормативными актами и гарантирующего защиту от преступных посягательств, существенно подорвало и дискредитировало авторитет органов местного самоуправления.

Таким образом, Г.В.В. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ - совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов организации и охраняемых законом интересов общества и государства.

Однако, суд, оценив представленные доказательства, пришел к выводу, что обвинение Г.В.В. по ч. 1 ст. 286 УК РФ не нашло своего подтверждения.

Данный вывод суд мотивировал тем, что поскольку Г.В.В., как должностное лицо, выполняющее организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, в соответствии со своими должностными обязанностями должен был сам принимать решение и проверять содержание подписываемых им документов (в частности, разрешения на ввод в эксплуатацию), в том числе и пакет документов, который прилагался к соответствующему заявлению, а не просматривать визы-согласования подчиненных на проекте документа, с учетом вышеизложенного и опыта его работы на руководящих должностях, он не мог не обнаружить отсутствие правовых оснований для выдачи разрешения на ввод объекта в эксплуатацию.

Суд посчитал установленным, что небрежные (халатные) действия Г.В.В., как должностного лица, в данной ситуации были прямо связаны с его служебной деятельностью, где он выступал как официальное лицо, правомочное принимать организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в области правоотношений, связанных с применением градостроительного законодательства. Нарушение положений требований Градостроительного кодекса РФ нашло свое выражение при небрежном отношении Г.В.В. к исполнению своих должностных обязанностей, при этом он не желал наступления последствий в виде существенного нарушения охраняемых законом интересов общества и государства, выразившихся в выдаче разрешения на ввод в эксплуатацию объекта, который не соответствовал проектной документации, хотя при необходимой внимательности мог и должен был это предвидеть.

В связи с этим суд в действиях Г.В.В. установил халатность в рамках фактически совершенных им действий и переквалифицировал их с ч. 1 ст. 286 УК РФ на ч. 1 ст. 293 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), поскольку Г.В.В., являясь должностным лицом, не надлежаще исполнил свои обязанности вследствие небрежного отношения к службе и должностным обязанностям, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.

Вместе с тем уголовная ответственность по ст. 293 УК РФ имеет место лишь в случае, когда по делу установлена причинная связь между противоправными действиями (бездействием) должностного лица и наступившими последствиями.

В силу ч. 1 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным судом, с указанием места, времени, способа его совершения, мотивов и последствий преступления.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду подпункт 1 части 1 ст. 307 УПК РФ

Однако, как усматривается из материалов уголовного дела, между действиями Г.В.В. и наступившими последствиями судом причинной связи не установлено. Указание в приговоре на неисполнение требований федеральных законов само по себе не содержит признаков уголовно-наказуемого деяния, поскольку не находится в причинной связи с наступившими общественно-опасными последствиями.

При этом при квалификации действий Г. по ч. 1 ст. 293 УК РФ суду необходимо было устанавливать, какие конкретно обязанности были исполнены небрежно, имелась ли у него реальная возможность исполнить их должным образом.

В данном случае Г.В.В. не имел специального образования, недостатки дома, приведшие его в негодность, имели скрытые дефекты, которые невозможно было установить даже специалисту. При этом из материалов уголовного дела следует, что в строительстве жилого дома органы местного самоуправления не принимали участие и согласно Уставу администрации контроль за качеством не осуществляли.

Квартиры принадлежали Министерству строительства и ЖКХ Саратовской области, которое передавало их по договорам найма гражданам. В материалах дела имеются акты приема-передачи жилых помещений от застройщика ООО "С" Министерству строительства и ЖКХ Саратовской области жилых помещений, где указано, что претензий по жилым помещениям не имеется.

Кроме того, суд пришел к выводу, что действия Г.В.В. повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.

По смыслу закона под существенным нарушением прав граждан или организаций следует понимать нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации, (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, причинение легкого и средней тяжести вреда здоровью, создание значительных помех и сбоев в работе государственных и муниципальных структур, сокрытие тяжких преступлений и др.). При оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т.п.

Однако в приговоре не указано, в чем конкретно выразилось существенное нарушение Г.В.В. охраняемых законом интересов общества и государства, какой существенный вред был причинен, не указаны конкретные потерпевшие, тяжесть причиненного им морального вреда или имущественного ущерба. Доказательств того, что действия Г.В.В. повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, в приговоре не приведено.

Кроме того, превышение должностных полномочий, которое вменялось в вину Г.В.В. органами следствия, влечет уголовную ответственность за совершение умышленного деяния, а субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ, по которой суд осудил Г.В.В., характеризуется неосторожной формой вины в виде легкомыслия или небрежности.

Таким образом, суд, признав недоказанным обвинение, предъявленное органами следствия Г.В.В., вопреки требованиям ст. 15 УПК РФ выполнил несвойственную ему функцию, самостоятельно сформулировал обвинение Г.В.В. в совершении преступления по иному мотиву, который ему не инкриминировался.

Суд апелляционной инстанции указанные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом первой инстанции, оставил без внимания.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

5. Вывод суда о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору ошибочен, поскольку уголовно-процессуальный закон не содержит требования о заключении нового досудебного соглашения о сотрудничестве при изменении предъявленного обвинения.

Постановлением президиума областного суда от 15 апреля 2019 года отменено апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 22 января 2019 года, уголовное дело в отношении П.О.В. передано на новое апелляционное рассмотрение.

Приговором районного суда г. Саратова от 2 ноября 2018 года П.О.В. осужден по ч. 3 ст. 291 УК РФ - за дачу взятки лицу, за совершение заведомо незаконных действий, а также по п. "б" ч. 3 ст. 174 УК РФ за совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, лицом с использованием своего служебного положения.

Указанный приговор был отменен апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда, дело возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Как следует из апелляционного определения, возвращая уголовное дело прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, суд указал, что досудебное соглашение о сотрудничестве заключено с П.О.В., обвиняемым в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 291 УК РФ, тогда как в дальнейшем ему предъявлено обвинение в совершении еще и преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 174 УК РФ. Ссылаясь на положения ч. 5 ст. 317.4 УПК РФ, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что, поскольку обвинение было расширено и изменено на более тяжкое, не предусмотренное заключенным с П.О.В. досудебным соглашением о сотрудничестве, то с последним должно быть составлено новое досудебное соглашение в порядке, предусмотренном ст. 317.3 УПК РФ.

Поскольку новое досудебное соглашение с П.О.В. не заключалось, то, по мнению суда апелляционной инстанции, допущенные на досудебной стадии производства по делу нарушения положений ч. 5 ст. 317.4 и ст. 317.3 УПК РФ исключают возможность постановления судом законного и обоснованного приговора и вынесения иного решения на основе поступившего в суд обвинительного заключения.

Между тем, анализ норм ст.ст. 317.1-317.5 УПК РФ свидетельствует о том, что они не содержат каких-либо положений, предусматривающих обязанность стороны защиты и прокурора заключать новое досудебное соглашение в случае изменения обвинения лицу, с которым оно ранее было заключено.

Особенности проведения предварительного следствия в отношении подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, регламентированы ст. 317.4 УПК РФ, в соответствии с частью 4 которой, после окончания предварительного следствия уголовное дело направляется прокурору для утверждения обвинительного заключения и вынесения представления о соблюдении обвиняемым условий и выполнении обязательств, предусмотренных заключенным с ним досудебным соглашением о сотрудничестве.

В случае сообщения подозреваемым или обвиняемым, с которыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, лишь сведений о собственном участии в совершенном деянии или сведений, уже известных органам предварительного расследования, в случае отказа от дачи показаний, изобличающих других соучастников преступления, либо в случае выявления других данных, свидетельствующих о несоблюдении подозреваемым или обвиняемым условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве, прокурор вправе вынести постановление об изменении или о прекращении действия такого соглашения. В случае вынесения прокурором постановления об изменении досудебного соглашения о сотрудничестве составляется новое досудебное соглашение о сотрудничестве в порядке, предусмотренном статьей 317.3 настоящего Кодекса. В случае вынесения прокурором постановления о прекращении действия досудебного соглашения о сотрудничестве производство по уголовному делу осуществляется в общем порядке.

Согласно ч. 1 ст. 317.5 УПК РФ прокурор рассматривает поступившее от следователя уголовное дело в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, а также материалы, подтверждающие соблюдение обвиняемым условий и выполнение обязательств, предусмотренных данным соглашением, и при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением в случае утверждения обвинительного заключения выносит представление об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по данному уголовному делу.

Как следует из материалов уголовного дела, данные положения норм уголовно-процессуального закона на стадии предварительного следствия и в суде первой инстанции нарушены не были.

27 июня 2018 года П.О.В., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 291 УК РФ, обратился с письменным ходатайством о заключении с ним досудебного соглашения о сотрудничестве, которое было удовлетворено прокурором. 6 июля 2018 года с П.О.В. заключено досудебное соглашение, которое полностью соответствует требованиям ч. 2 ст. 317.3 УПК РФ.

26 сентября 2018 года П.О.В. было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 291 и п. "б" ч. 3 ст. 174 УК РФ. Согласно протоколу допроса в качестве обвиняемого от 26 сентября 2018 года П.О.В. по каждому из эпизодов обвинения вину признал в полном объеме.

Прокурор района г. Саратова, действуя в рамках своих полномочий, предусмотренных ст.ст. 317.4, 317.5 УПК РФ, установив, что П.О.В. в период предварительного расследования условий досудебного соглашения о сотрудничестве не нарушал, согласился с предъявленным обвинением, вынес постановление об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по делу.

При рассмотрении дела в судебном заседании, суд в соответствии с пп. 14, 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 года N 16 "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве", проверил, что условия, предусмотренные ч. 2 ст. 317.6 УПК РФ соблюдены, подсудимый П.О.В. полностью согласен с предъявленным ему обвинением, ходатайство о заключении досудебного соглашения и рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства заявлено им с участием адвоката и поддержано в суде.

Учитывая, что уголовно-процессуальный закон не содержит требования о заключении нового досудебного соглашения о сотрудничестве при изменении предъявленного обвинения, с которым полностью согласен подсудимый, вывод суда апелляционной инстанции о том, что в ходе предварительного следствия допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, влекущие за собою возвращение дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом, не может быть признан законным и обоснованным.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

5.1. По аналогичным основаниям постановлением президиума областного суда от 15 апреля 2019 года отменены постановление районного суда г. Саратова от 20 ноября 2018 года, которым уголовное дело в отношении Б.И.Б., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 290 УК РФ (3 преступления), ч. 1 ст. 290, ч. 1 ст. 291.2, ч. 1 ст. 286 УК РФ, возвращено прокурору района г. Саратова в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, и апелляционное постановление Саратовского областного суда от 22 января 2019 года.

Уголовное дело в отношении Б.И.Б. передано на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

Возобновление производства по уголовному делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств

Обстоятельством, послужившим основанием для возобновления производства по уголовному делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств, явился факт подложности протоколов следственных действий и иных документов, установленный постановлением следователя о прекращении уголовного дела за истечением срока давности уголовного преследования, повлекшей за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора.

Постановлением президиума областного суда от 14 января 2019 года возобновлено производство по уголовному делу в отношении П.А.В. ввиду вновь открывшихся обстоятельств. Приговор районного суда г. Саратова от 24 ноября 2008 года, кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 29 января 2009 года, постановление президиума Саратовского областного суда от 24 августа 2009 года отменены, уголовное дело в отношении П.А.В. возвращено прокурору г. Саратова в соответствии со ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

П.А.В. 24 ноября 2008 года осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 290 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении с лишением права занимать должности в государственных и муниципальных органах власти сроком на 2 года.

Постановлением зам. руководителя отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Саратовской области от 14 февраля 2017 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. "в" ч. 3 ст. 286 УК РФ, по факту фальсификации документов, составленных в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия (далее ОРМ) - оперативного эксперимента по уголовному делу в отношении П.А.В.

24 октября 2018 года зам. руководителя отдела по расследованию особо важных дел СУ СК Российской Федерации по Саратовской области прекращено уголовное дело в отношении Н. на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за истечением срока давности уголовного преследования. Как следует из указанного процессуального решения, копия постановления о проведении сотрудниками УБЭП ГУВД по Саратовской области оперативного эксперимента от 25 апреля 2008 года в отношении П.А.В. содержит сфальсифицированные подписи согласования и утверждения проведения данного ОРМ, а копия постановления о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну и их носителей от 13 мая 2008 года, копия постановления о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности следователю, уведомление УБЭП ГУВД от 13 мая 2008 года содержат сфальсифицированные подписи должностных лиц ГУВД по Саратовской области.

Согласно п. 1 ч. 3, ч. 5 ст. 413 УПК РФ подложность протоколов следственных действий и иных документов, установленная постановлением следователя о прекращении уголовного дела за истечением срока давности уголовного преследования, повлекшая за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, является вновь открывшимся обстоятельством.

Из материалов уголовного дела в отношении П.А.В. усматривается, что одним из доказательств его вины в совершении преступлений явились результаты проведенного ОРМ - оперативного эксперимента.

Таким образом, указанные в постановлении о прекращении уголовного дела от 24 октября 2018 года обстоятельства существовали на момент вступления приговора районного суда г. Саратова от 24 ноября 2008 года в отношении П.А.В. в законную силу, но не были известны суду.

В силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

В соответствии со ст. 89 УПК РФ в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным законом.

ОРМ - оперативный эксперимент от 25 апреля 2008 года проведено на основании постановления, не отвечающего требованиям уголовно-процессуального закона, содержащего сфальсифицированные подписи должностных лиц ГУВД по Саратовской области.

Таким образом, президиум пришел к выводу, что доказательства, положенные в основу обвинения П.А.В., полученные в результате проведения ОРМ - оперативный эксперимент, являются недопустимыми и не могут использоваться в процессе доказывания.

Как следует из постановления о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству от 25 апреля 2008 года, уголовное дело в отношении П.А.В. по эпизодам от 21 февраля и 25 апреля 2008 года возбуждено по ч. 1 ст. 290, ч. 1 ст. 290 УК РФ. Основанием для этого послужили, в том числе, и результаты оперативного эксперимента от 25 апреля 2008 года в отношении П.А.В. Впоследствии доказательства, полученные в результате проведенного оперативного эксперимента от 25 апреля 2008 года, а также уведомление УБЭП ГУВД по Саратовской области от 13 мая 2008 года, показания свидетеля Н. послужили основанием для предъявления обвинения П.А.В. и составления обвинительного заключения.

Указанные выше обстоятельства свидетельствуют о допущенном в ходе предварительного расследования и судебного следствия существенном нарушении уголовно-процессуального закона, повлиявшем на исход дела и на законность осуждения П.А.В.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

Ошибки в применении норм уголовного закона, явившиеся основанием изменения приговора

1. Судом необоснованно была принята в качестве доказательства вины осужденного явка с повинной. Кроме того, суд, признавая совершение осужденным преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, в качестве обстоятельства, отягчающего его наказание, надлежащим образом свои выводы не мотивировал, не указал, каким образом такое состояние повлияло на его поведение при совершении преступления.

Постановлением президиума областного суда от 14 января 2019 года изменены приговор районного суда г. Саратова от 14 марта 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 2 июня 2016 года в отношении К.К.А., исключены из описательно-мотивировочной части приговора ссылка суда на протокол явки с повинной К.К.А., как на доказательство его вины в совершении преступления, и указание на признание состояния опьянения, вызванном употреблением алкоголя, обстоятельством, отягчающим наказание, назначенное наказание смягчено.

Как следует из приговора, К.К.А. осужден по ч. 1 ст. 162 УК РФ к 4 годам лишения свободы, в качестве доказательства вины К.К.А. в совершении инкриминируемого преступления суд привел явку с повинной.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, содержащимся в п. 10 постановления от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", в тех случаях, когда в ходе проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, подсудимый обращался с письменным или устным заявлением о явке с повинной, и сторона обвинения ссылается на указанные в этом заявлении сведения как на одно из доказательств его виновности, суду надлежит проверять, в частности, разъяснялись ли подсудимому при принятии от него такого заявления с учетом требований ч. 1.1. ст. 144 УПК РФ права не свидетельствовать против самого себя, пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования в порядке, установленном главой 16 УПК РФ; была ли обеспечена возможность осуществления этих прав.

Как следует из материалов дела, в протоколе явки с повинной сведений о составлении его с участием адвоката, осуществляющего защиту К.К.А., не имеется, как и не содержится данных о разъяснении К.К.А. права не свидетельствовать против самого себя, пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования.

С учетом изложенного президиум признал протокол явки К.К.А. с повинной недопустимым доказательством и исключил из приговора ссылку на него как на доказательство вины осужденного.

Вместе с тем президиум пришел к выводу, что исключение из приговора данного доказательства не влечет отмену приговора, а имеющиеся в деле доказательства, полученные в соответствии с законом и исследованные судом, в своей совокупности достаточно подтверждают обоснованность выводов суда о виновности К.К.А. в содеянном.

Кроме того, согласно приговору при назначении К.К.А. наказания в качестве отягчающего обстоятельства, предусмотренного ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, суд учел совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

В соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ суд, назначающий наказание, в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного может признать отягчающим обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, новых потенциально опасных психоактивных веществ либо других одурманивающих веществ.

Таким образом, по смыслу вышеприведенных положений уголовного закона само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных или других одурманивающих веществ, не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица в момент совершения преступления отягчающим обстоятельством суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, а также личность виновного.

Однако в нарушение требований п. 4 ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора суд не привел убедительных мотивов, по которым он пришел к такому выводу.

При таких обстоятельствах президиум принял вышеуказанное решение.

2. Несоблюдение судом при назначении наказания требования ч. 3 ст. 66 и ч. 1 ст. 62 УК РФ повлекло за собой изменение приговора.

Постановлением президиума областного суда от 25 февраля 2019 года изменены приговор районного суда от 19 февраля 2014 года и апелляционное определение Саратовского областного суда от 13 мая 2014 года в отношении К.А.А., постановлено смягчить наказание, как назначенное по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, так и по совокупности преступлений.

К.А.А. осужден по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы; по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы; по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году лишения свободы; на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний к 9 годам лишения свободы.

Как следует из приговора, в качестве обстоятельств, смягчающих наказание осужденного, суд признал и учел по всем преступлениям активное способствование раскрытию и расследованию преступлений в ходе предварительного следствия, наличие на иждивении малолетнего ребенка, мамы и бабушки, нуждающихся в постороннем уходе, состояние здоровья его и членов семьи. Обстоятельств, отягчающих наказание, не установлено.

В силу ч. 3 ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса за оконченное преступление.

Согласно ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса.

Санкция ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 1 марта 2012 года N 18-ФЗ) предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы сроком на 15 лет.

Согласно ч. 3 ст. 66 УК РФ по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ К.А.А. могло быть назначено наказание, не превышающее 11 лет 3 месяцев лишения свободы (3/4 от 15 лет = 11 лет 3 месяца).

Поскольку суд признал активное способствование раскрытию и расследованию преступлений смягчающим наказание обстоятельством и не установил отягчающих обстоятельств, то осужденному на основании положений ч. 1 ст. 62 УК РФ следовало назначить наказание, срок которого не должен превышать 7 лет 6 месяцев лишения свободы (2/3 от 11 лет 3 месяцев = 7 лет 6 месяцев).

Таким образом, в силу требований ч. 3 ст. 66 и ч. 1 ст. 62 УК РФ в их взаимосвязи суд назначил К.А.А. по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ максимально возможное наказание, без учета иных приведенных в приговоре смягчающих обстоятельств.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

3. При назначении наказания судом не в полной мере были учтены имеющиеся по делу смягчающие обстоятельства, что повлекло за собой изменение 2-х приговоров.

Постановлением президиума областного суда от 11 марта 2019 года изменены приговор районного суда от 1 июля 2014 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам областного суда от 30 сентября 2014 года в отношении Р.А.А., постановлено смягчить назначенное наказание по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ до 7 лет 3 месяцев лишения свободы, по ч. 1 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ до 4 лет 9 месяцев лишения свободы, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, ч. 1 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, путем частичного сложения наказаний Р.А.А. окончательно назначено 7 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Согласно чч. 1, 3 ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание. При назначении наказания учитываются характер, степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Как следует из приговора, при назначении Р.А.А. наказания судом учтены характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, данные его личности, влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, отсутствие отягчающих обстоятельств и наличие смягчающих обстоятельств - активное способствование раскрытию и расследованию преступлений и наличие малолетней дочери. Также судом приняты во внимание удовлетворительная характеристика Р.А.А., его семейное положение и состояние здоровья.

Согласно требованиям ч. 2 ст. 66 УК РФ максимальный срок наказания за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, в совершении которого Р.А.А. признан виновным, составляет 7 лет 6 месяцев лишения свободы (1/2 от 15 лет = 7 лет 6 месяцев), а с учетом положений ч. 1 ст. 62 УК РФ - 5 лет лишения свободы (2/3 от 7 лет 6 месяцев = 5 лет).

В соответствии с требованиями ч. 3 ст. 66 УК РФ максимальный срок наказания за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, в совершении которого Р.А.А. также признан виновным, составляет 11 лет 3 месяца лишения свободы (3/4 от 15 лет = 11 лет 3 месяца), а с учетом положений ч. 1 ст. 62 УК РФ - 7 лет 6 месяцев лишения свободы (2/3 от 11 лет 3 месяцев = 7 лет 6 месяцев).

Применив положения чч. 2, 3 ст. 66, ч. 1 ст. 62 УК РФ, суд назначил Р.А.А. по ч. 1 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ максимально возможное наказание в виде 5 лет лишения свободы, а по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ максимально возможное наказание в виде 7 лет 6 месяцев лишения свободы.

При этом судом фактически не приняты во внимание иные обстоятельства, подлежащие учету при назначении наказания, такие, как семейное положение осужденного, наличие у него малолетнего ребенка, состояние здоровья, удовлетворительная характеристика.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

3.1. Постановлением президиума областного суда от 24 июня 2019 года изменены приговор районного суда от 28 мая 2013 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 6 августа 2013 года в отношении З.Н.Ю., смягчено наказание, назначенное по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ до 7 лет 3 месяцев лишения свободы.

Обжалуемым приговором З.Н.Ю. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; оправдан по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

Согласно ч. 3 ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за оконченное преступление.

Санкция ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 1 марта 2012 года N 18-ФЗ) предусматривает наказание за оконченное преступление в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.

Следовательно, максимальное наказание за покушение на преступление, предусмотренное п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ составляет 11 лет 3 месяца (3/4 от 15 лет) лишения свободы.

Приговором суда в действиях З.Н.Ю. установлено обстоятельство, смягчающее наказание, предусмотренное п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ - активное способствование раскрытию и расследованию преступления. Обстоятельств, отягчающих наказание, предусмотренных ст. 63 УК РФ, не установлено.

Учитывая изложенное, наказание З.Н.Ю. подлежало назначению с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ, согласно которой при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" и (или) "к" части 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части указанного кодекса.

При применении ст. 62 УК РФ в случае совершения неоконченного преступления указанная в этой норме часть наказания исчисляется от срока или размера наказания, которые могут быть назначены по правилам ст. 66 УК РФ.

Таким образом, максимально возможное наказание по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ с учетом применения положений ч. 1 ст. 62 УК РФ составляет 7 лет 6 месяцев (2/3 от 11 лет 3 месяцев) лишения свободы.

Кроме того, по данному уголовному делу при назначении З.Н.Ю. наказания суд также учел иные смягчающие наказание обстоятельства: частичное признание подсудимым вины, наличие на иждивении малолетнего ребенка и состояние здоровья. Суд также учел, что по месту жительства З.Н.Ю. характеризуется удовлетворительно.

По смыслу уголовного закона наказание виновному должно назначаться с учетом всех установленных судом смягчающих обстоятельств.

Вместе с тем, применив правила ч. 3 ст. 66, ч. 1 ст. 62 УК РФ, и назначив З.Н.Ю. по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ максимальное наказание - 7 лет 6 месяцев лишения свободы, суд оставил без внимания другие указанные в приговоре обстоятельства, признанные смягчающими, - частичное признание подсудимым вины, наличие на иждивении малолетнего ребенка и состояние здоровья.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

4. Судом не были выполнены требования ч. 2 ст. 69 УК РФ, предусматривающей правила назначения наказания по совокупности преступлений, если все преступления являются покушением на особо тяжкое преступление.

Постановлением президиума областного суда от 22 апреля 2019 года изменены приговор районного суда г. Саратова от 19 декабря 2017 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 13 марта 2018 года в отношении Т.В.Г., постановлено смягчить наказание, назначенное как за каждое преступление, так и по совокупности преступлений.

Обжалуемым приговором Т.В.Г. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 8 годам лишения свободы, ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 8 годам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно к 8 годам 1 месяцу лишения свободы.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ, если все преступления, совершенные по совокупности, являются преступлениями небольшой или средней тяжести, либо приготовлением к тяжкому или особо тяжкому преступлению, либо покушением на тяжкое или особо тяжкое преступление, окончательное наказание назначается путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний.

При назначении наказания судом не учтено, что Т.В.Г. осужден за два покушения к совершению особо тяжкого преступления, что влечет назначение наказания по совокупности преступлений в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ, а не по ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Указанные нарушения не были устранены судом апелляционной инстанции.

Президиум смягчил назначенное Т.В.Г. наказание за каждое преступление, применив положения ст. 64 УК РФ, а также в соответствии с положениями ч. 2 ст. 69 УК РФ, применив принцип поглощения менее строгого наказания более строгим, смягчил окончательное наказание, назначенное по совокупности преступлений.

Вопросы приведения судебных решений в соответствие с действующим уголовным законом

1. При разрешении заявленного в порядке п. 13 ст. 397 УПК РФ ходатайства судом не был разрешен по существу вопрос о возможности применения нормы закона, улучшающей положение осужденного.

Постановлением президиума областного суда от 11 февраля 2019 года отменены постановление городского суда от 10 января 2018 года и апелляционное постановление Саратовского областного суда от 24 апреля 2018 года в отношении Е.Ю.Н., материал передан на новое судебное рассмотрение в ином составе суда.

Обжалуемым постановлением в отношении Е.Ю.Н. приведены в соответствие с действующим законодательством приговоры Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года и от 3 декабря 2012 года, а также приговор Грязинского районного суда Липецкой области от 26 декабря 2012 года.

Судом постановлено:

- по приговору Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года действия Е.Ю.Н. переквалифицировать с п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ на п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона N 26-ФЗ от 7 марта 2011 года), по которой назначить наказание в виде 6 лет 11 месяцев лишения свободы;

- по приговору Октябрьского районного суда г. Липецка от 3 декабря 2012 года смягчить Е.Ю.Н. наказание по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ до 1 года 3 месяцев лишения свободы, а на основании ст. 70 УК РФ до 1 года 5 месяцев лишения свободы;

- по приговору Грязинского районного суда Липецкой области от 26 декабря 2012 года смягчить Е.Ю.Н. наказание по ч. 1 ст. 158 УК РФ до 3 месяцев лишения свободы, а на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ до 1 года 5 месяцев лишения свободы.

Апелляционным постановлением Саратовского областного суда от 24 апреля 2018 года указанное постановление изменено, в его резолютивной части указано, что по приговору Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года действия Е.Ю.Н. переквалифицированы с п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ на п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона N 420-ФЗ от 7 декабря 2011 года), и смягчено наказание до 6 лет 11 месяцев лишения свободы.

Приняв решение о внесении изменений в приговоры Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года, от 3 декабря 2012 года и в приговор Грязинского районного суда Липецкой области от 26 декабря 2012 года, суд одновременно указал в постановлении, что оснований для приведения приговоров Правобережного районного суда г. Липецка от 29 марта 2012 года и от 16 января 2015 года не имеется, поскольку каких-либо изменений, улучшающих положение осужденного, после вынесения указанных приговоров и дающих суду основания для смягчения Е.Ю.Н. наказания федеральными законами не вносилось.

Между тем с выводами суда об отсутствии оснований для пересмотра приговора Правобережного районного суда г. Липецка от 16 января 2015 года согласиться нельзя.

Как усматривается из приговора Правобережного районного суда г. Липецка от 16 января 2015 года, по которому Е.Ю.Н. в настоящее время отбывает наказание, в качестве обстоятельства отягчающего его наказание суд в соответствии с п. "б" ч. 3 ст. 18 УК РФ признал наличие в его действиях особо опасного рецидива преступлений, поскольку этим приговором он был осужден за особо тяжкое преступление, а ранее приговорами Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года и от 12 января 2009 года дважды был осужден за тяжкие преступления к реальному лишению свободы.

Однако, приняв решение о приведении приговора Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года в соответствие с Федеральным законом N 420-ФЗ от 7 декабря 2011 года и, снизив Е.Ю.Н. назначенное наказание, суд не учел, что в этом случае судимость по указанному приговору будет считаться погашенной по отношению к приговору Правобережного районного суда г. Липецка от 16 января 2015 года и не может учитываться при определении рецидива преступлений, который учитывался при назначении Е.Ю.Н. срока наказания, а также при избрании ему вида исправительного учреждения.

При этом суд оставил без внимания, что изначально приговором Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года Е.Ю.Н. было назначено наказание в виде 8 лет лишения свободы, а после того как он отбыл срок наказания и был освобожден 1 июня 2007 года, в указанный приговор были внесены изменения постановлением Октябрьского районного суда г. Липецка от 10 октября 2012 года и срок наказания был сокращен до 7 лет лишения свободы.

Смягчив Е.Ю.Н. наказание по этому приговору с 7 лет до 6 лет 11 месяцев лишения свободы, то есть еще на 1 месяц, суд не учел, что срок погашения судимости в данном случае будет исчисляться не с 1 июня 2007 года, а с 1 мая 2006 года и то, что шестилетний срок погашения судимости, предусмотренный п. "в" ч. 3 ст. 86 УК РФ, который действовал до внесения изменений в ч. 3 ст. 86 УК РФ Федеральным законом от 23 июня 2013 года N 218-ФЗ, истек 1 мая 2012 года.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду подпункт "г" ч. 3 ст. 86 УК РФ

Поскольку новое преступление, за которое Е.Ю.Н. осужден приговором Правобережного районного суда г. Липецка от 16 января 2015 года, он совершил 15 мая 2012 года, то на момент его совершения судимость по приговору Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года являлась погашенной.

Кроме того, приведя приговор Октябрьского районного суда г. Липецка от 5 августа 1999 года в соответствие с действующим законодательством, суд с учетом изменений, внесенных апелляционным постановлением, переквалифицировал действия осужденного Е.Ю.Н. с п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ на п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона N 420-ФЗ от 7 декабря 2011 года), по которой назначил наказание в виде 6 лет 11 месяцев лишения свободы.

Вместе с тем, приняв такое решение, суд оставил без внимания, что санкция п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона N 420-ФЗ от 7 декабря 2011 года) предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 6 лет, а поэтому, назначив Е.Ю.Н. наказание в виде 6 лет 11 месяцев лишения свободы, суд вышел за рамки санкции этой статьи закона.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

ГАРАНТ:

Нумерация подпунктов приводится в соответствии с источником

1.2. Постановлением президиума областного суда от 24 июня 2019 года отменены постановление районного суда от 26 сентября 2018 года и апелляционное постановление Саратовского областного суда от 4 декабря 2018 года, материал в отношении Б.И.В. передан на новое рассмотрение в районный суд в ином составе суда.

Обжалуемым постановлением частично удовлетворено ходатайство осужденного Б.И.В. о приведении в соответствие с действующим законодательством состоявшихся в отношении него приговоров районного суда г. Саратова от 20 декабря 2001 года и от 26 августа 2002 года, районного суда г. Саратова от 28 сентября 2017 года и Саратовского районного суда от 16 февраля 2018 года.

Судом постановлено смягчить наказание по приговору районного суда г. Саратова от 20 декабря 2001 года за преступление, предусмотренное п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) до 1 года 10 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года; смягчить наказание на основании ст. 70 УК РФ по приговору от 26 августа 2002 года путем частичного присоединения назначенного наказания и неотбытой части наказания по приговору районного суда г.Саратова от 20 декабря 2001 года и окончательно назначить 9 лет 5 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Считать Б.И.В. освобожденным по указанным приговорам 8 июля 2011 года по отбытию наказания.

В соответствии с п. 13 ст. 397 УПК РФ при рассмотрении ходатайства Б.И.В. суд должен был разрешить все вопросы, связанные с пересмотром состоявшихся в отношении него приговоров в той мере, в которой внесенные в уголовный закон изменения улучшают положение осужденного.

Правильное применение уголовного закона является обязанностью суда, который должен учесть все редакции закона на момент принятия итогового судебного решения на соответствующей стадии судопроизводства. Вследствие этого конституционно-правовое толкование ст. 10 УК РФ, предполагающее необходимость учета при отправлении правосудия всех изменений закона, распространяется на все стадии уголовного судопроизводства, включая кассационное (надзорное).

При принятии решений по ходатайству Б.И.В. данные нормы закона соблюдены судами первой и апелляционной инстанции не в полной мере.

Федеральным законом N 186-ФЗ от 3 июля 2018 года в ст. 72 УК РФ введена часть 3.1, в соответствии с п. "б" которой время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы, за исключением случаев, предусмотренных частями 3.2 и 3.3 этой же статьи, из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Принимая решение об отказе Б.И.В. в удовлетворении ходатайства в порядке ст.ст. 397, 399 УПК РФ о зачете времени содержания под стражей по приговорам районного суда г. Саратова 20 декабря 2001 года и от 26 августа 2002 года, суд указал, что ходатайство в этой части не может быть удовлетворено, поскольку осужденный по данным приговорам отбыл наказание.

Вместе с тем суд надлежащим образом не проверил все доводы, изложенные в его ходатайстве, не учел, что положения нового уголовного закона влияют на момент окончания отбытия им срока наказания, и, следовательно, на исчисление срока погашения судимости, что влечет для него правовые последствия от судимостей в дальнейшем (погашение судимости, отягчающее обстоятельство - рецидив преступлений, смягчение наказания, режим отбывания наказания и т.д.).

Также судом не учтено, что положения ст. 72 УК РФ в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ предусматривают более льготные условия зачета срока содержания под стражей, что улучшает положение Б.И.В. и по смыслу ст. 10 УК РФ требовало применения при зачете времени содержания под стражей в срок отбытия наказания положений ст. 72 УК РФ в указанной редакции уголовного закона.

Согласно приговору районного суда г. Саратова от 26 августа 2002 года с учетом внесенных в него изменений Б.И.В. содержался под стражей в период с 30 апреля 2002 года до его вступления в законную силу, то есть по 24 сентября 2002 года и отбывание лишения свободы назначалось ему в исправительной колонии общего режима.

При таких обстоятельствах период содержания Б.И.В. под стражей с 30 апреля 2002 года по 24 сентября 2002 года подлежал зачету в срок лишения свободы из расчета 1 день за 1,5 дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима с учетом положений, предусмотренных ст. 10 и ч. 3.3 ст. 72 УК РФ и пересчету общего срока назначенного ему наказания.

С учетом приведения постановлением районного суда от 26 сентября 2018 года в соответствие с действующим законодательством и смягчением осужденному наказания судом постановлено считать Б.В.И. освобожденным от наказания по приговору от 26 августа 2002 года, - 8 июля 2011 года.

По указанному приговору он осужден за совершение преступлений, предусмотренных пп. "а, в, г" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162 УК РФ, которые в соответствии со ст. 15 УК РФ относятся к категории тяжких преступлений.

Согласно п. "а" ч. 3 ст. 86 УК РФ в редакции Федерального закона N 110-ФЗ от 2 июля 2013 года судимость в отношении лиц, осужденных к лишению свободы за тяжкие преступления, погашается по истечении 6 лет после отбытия наказания.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду подпункт "г" ч. 3 ст. 86 УК РФ в редакции, до внесения изменений ФЗ от 23 июля 2013 г. N 218-ФЗ

Преступления по приговорам от 28 сентября 2017 года и 16 февраля 2018 года, по которым Б.И.В. в настоящее время отбывает наказание, совершены им 6 июня и 25 июня 2017 года соответственно.

Сообразно требованиям ч. 6 ст. 86 УК РФ в редакции Федерального закона N 194-ФЗ от 29 июня 2015 года погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, предусмотренные УК РФ, связанные с судимостью.

В этой связи, изменения, внесенные в ст. 72 УК РФ Федеральным законом РФ N 186-ФЗ от 3 июля 2018 года оказывают влияние как на приговор районного суда г. Саратова от 28 сентября 2017 года, так и на приговор Саратовского районного суда от 16 февраля 2018 года в части определения наличия (отсутствия) в действиях осужденного отягчающего наказания - рецидива преступлений и связанных с этим правовых последствий (наказание как по каждой статье преступления, так и по совокупности преступлений). Поэтому суд ошибочно не применил к осужденному положения ст. 72 УК РФ в новой редакции, и не дал этому обстоятельству какой-либо надлежащей оценки.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность постановления районного суда от 26 сентября 2018 года, данные нарушения уголовного закона, влияющие на исход дела, оставил без внимания.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

Вопросы условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

Выводы суда апелляционной инстанции не подтверждены представленным материалом.

Постановлением президиума областного суда от 11 февраля 2019 года отменено апелляционное постановление Саратовского областного суда от 20 сентября 2018 года, материал в отношении Р.М.Ф. передан на новое апелляционное рассмотрение.

Постановлением районного суда г. Саратова от 23 июля 2018 года оставленным без изменения обжалуемым апелляционным постановлением, Р.М.Ф. отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от наказания по приговору Московского областного суда от 2 сентября 2005 года.

Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным, оно должно содержать обоснование сформулированных в нем выводов суда со ссылками на положения закона и конкретные исследованные в ходе судебного заседания материалы.

Как следует из описательно-мотивировочной части апелляционного постановления, суд, мотивируя отказ в удовлетворении апелляционной жалобы осужденного, указал, что суду первой инстанции были известны и приняты во внимание все представленные сторонами сведения в совокупности, в том числе мнения потерпевшего и прокурора, возражавших против условно-досрочного освобождения осужденного.

Однако данные сведения не соответствуют действительности.

Как следует из протокола судебного заседания, при рассмотрении ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от наказания потерпевшие и прокурор не участвовали. С согласия участников процесса суд постановил рассмотреть материал в их отсутствие.

Таким образом, выводы суда апелляционной инстанции, изложенные в постановлении, не подтверждены материалом.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

Производство по разрешению вопросов в порядке, предусмотренном главой 55 УПК РФ

Необоснованный отказ суда в удовлетворении представления Федеральной службы исполнения наказаний России о передаче осужденного для дальнейшего отбывания наказания в другое государство явился причиной отмены постановления.

Постановлением президиума областного суда от 18 марта 2019 года отменено апелляционное постановление областного суда от 17 октября 2017 года в отношении С.А.В., материал передан в судебную коллегию по уголовным делам областного суда на новое апелляционное рассмотрение в ином составе суда.

Постановлением городского суда от 25 июля 2017 года, оставленным без изменения обжалуемым апелляционным постановлением, отказано в удовлетворении представления Федеральной службы исполнения наказаний России о передаче в Украину осужденного С.А.В. для отбывания наказания по приговору районного суда г. Саратова от 30 июля 2015 года.

Согласно ст. 469 УПК РФ, основанием передачи лица, осужденного судом Российской Федерации к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является, служит решение суда по результатам рассмотрения представления федерального органа исполнительной власти, уполномоченного в области исполнения наказаний, либо обращения осужденного или его представителя, а равно компетентных органов иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации либо письменным соглашением компетентных органов Российской Федерации с компетентными органами иностранного государства на основе принципа взаимности.

В статье 471 УПК РФ приведен перечень оснований отказа в передаче лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является, одним из которых является несопоставимость с условием и порядком отбывания осужденным наказания, определенных судом или иным компетентным органом иностранного государства.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 года N 11 "О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания", под несопоставимостью условий и порядка отбывания осужденным наказания в виде лишения свободы, являющейся согласно ст. 471 УПК РФ одним из оснований для отказа в передаче, понимаются такие различия в условиях и порядке отбывания наказания в государстве исполнения приговора и в Российской Федерации, которые не позволяют достигнуть цели наказания - восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения новых преступлений. При этом суду в каждом конкретном случае необходимо устанавливать обстоятельства, связанные с порядком и условиями отбывания наказания в государстве исполнения приговора.

Согласно положениям ч. 2 ст. 470 УПК РФ, регламентирующей порядок рассмотрения судом вопросов, связанных с передачей лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания в государстве, гражданином которого он является, при невозможности рассмотрения судом вопроса о передаче осужденного ввиду неполноты либо отсутствия необходимых сведений, судья вправе отложить его рассмотрение и запросить недостающие сведения либо без рассмотрения направить обращение осужденного в компетентный орган Российской Федерации для сбора необходимой информации в соответствии с положениями международного договора Российской Федерации.

Указанные выше требования закона судом выполнены не были.

Как следует из постановления при рассмотрении представления Федеральной службы исполнения наказаний РФ о передаче осужденного С.А.В. для дальнейшего отбывания наказания, назначенного ему по приговору районного суда г. Саратова от 30 июля 2015 года, в Украину, гражданином которой он является, суд, установив, что в представленных материалах имеются сведения о том, что осужденному С.А.В. в Украине предварительно определено для отбывания наказания учреждение среднего уровня безопасности, принял решение об отказе в удовлетворении представления, сославшись на отсутствие сведений о том, что условия отбывания наказания в указанном учреждении соответствуют условиям исправительной колонии строгого режима, в которой по приговору суда С.А.В. определено отбывать наказание.

Указанные нарушения, допущенные судом первой инстанции, не были устранены при рассмотрении материала в апелляционном порядке.

При этом суд апелляционной инстанции, рассматривая материал в апелляционном порядке, признал, что ссылка суда первой инстанции на то, что представленные в материале сведения об условиях и порядке отбывания наказания для С.А.В. в Украине не соответствуют условиям исправительной колонии строгого режима, в которой приговором суда последнему определено отбывать наказание, соответствует требованиям закона, тогда как судом первой инстанции такие обстоятельства не установлены.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

Процессуальные издержки

1. Суд необоснованно принял решение о взыскании с осужденного процессуальных издержек на выплату вознаграждения адвокату.

Постановлением президиума областного суда от 14 января 2019 года изменено определение судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 7 декабря 2017 года в отношении Я.М.М., исключено указание о взыскании с осужденного в доход федерального бюджета процессуальных издержек в сумме 2940 рублей, связанных с оплатой вознаграждения адвокату К.

Как следует из материалов уголовного дела, приговором районного суда от 30 августа 2017 года Я.М.М. был осужден за два преступления, предусмотренные пп. "а, б" ч. 2 ст. 158 УК РФ. На данный приговор Я.М.М. подал апелляционную жалобу.

Согласно расписке Я.М.М. не желал принимать участие в судебном заседании суда апелляционной инстанции и отказался от услуг адвоката, отказ был связан с материальными затруднениями. Поэтому для защиты интересов осужденного Я.М.М. судом апелляционной инстанции в порядке ст.ст. 50, 51 УПК РФ был назначен адвокат К., которая 22 и 23 ноября 2017 года знакомилась с материалами дела.

До начала заседания суда апелляционной инстанции 6 декабря 2017 года от Я.М.М. поступило ходатайство об отзыве своей апелляционной жалобы на вышеуказанный приговор.

Таким образом, Я.М.М. отказался от рассмотрения его апелляционной жалобы, фактически и от услуг адвоката при обжаловании приговора в апелляционном порядке, был против взыскания с него процессуальных издержек.

Вместе с тем данный отказ от рассмотрения апелляционной жалобы осужденного и от адвоката судом не был принят, назначенный судом адвокат К. приняла участие 7 декабря 2017 года в судебном заседании суда апелляционной инстанции, прекратившего производство по апелляционной жалобе Я.М.М. на приговор от 30 августа 2017 года.

Выплату вознаграждения адвокату К. за три судодня в размере 2940 рублей, произведенную на основании вынесенного 7 декабря 2017 года определения, суд апелляционной инстанции отнес к процессуальным издержкам. При этом оснований для освобождения Я.М.М. от уплаты процессуальных издержек суд не усмотрел, указав, что осужденный имеет возможность получения дохода в будущем.

Таким образом, несмотря на то, что Я.М.М. отказался от рассмотрения своей апелляционной жалобы и от услуг адвоката при обжаловании приговора в апелляционном порядке, был против взыскания с него процессуальных издержек, суд нарушил права осужденного Я.М.М., необоснованно приняв решение о взыскании с него процессуальных издержек, поскольку оснований для взыскания процессуальных издержек с осужденного Я.М.М. не имелось.

При этом в материалах дела отсутствуют данные о том, что при решении вопроса о размере взыскания процессуальных издержек заслушивалось мнение сторон, в том числе осужденного Я.М.М.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

Выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части постановления, противоречат его резолютивной части, что привело к отмене судебного решения.

Постановлением президиума областного суда от 25 марта 2019 года отменено определение судебной коллегии по уголовным делам областного суда от 13 сентября 2018 года об оплате вознаграждения адвокату и взыскании процессуальных издержек с Е.А.В., дело передано в апелляционную инстанцию Саратовского областного суда для нового рассмотрения в указанной части в ином составе суда.

По смыслу закона судебное решение должно быть изложено таким образом, чтобы исключить возможность двойного толкования выводов суда по предмету судебного разбирательства, поскольку иное влечет неясность при его исполнении, ставит под сомнение его правосудность. Несоответствие резолютивной части судебного решения другим его частям, а равно противоречия в выводах суда, изложенных в описательно-мотивировочной и резолютивной частях судебного акта, свидетельствуют о необоснованности данного судебного решения и, как следствие, о его незаконности.

Данные требования закона судом были нарушены.

Как следует из описательно-мотивировочной части определения судебной коллегии по уголовным делам областного суда от 13 сентября 2018 года, суд пришел к выводу о выплате вознаграждения адвокату К. за участие в рассмотрении в апелляционном порядке уголовного дела в отношении Е.А.В. и о взыскании процессуальных издержек с Е.А.В. по выплате вознаграждения адвокату.

Между тем в резолютивной части обжалуемого определения суд определил выплатить вознаграждение адвокату К. в размере 4900 рублей 00 копеек за участие в рассмотрении уголовного дела по апелляционной жалобе осужденного Б. на приговор районного суда Саратовской области от 22 мая 2018 года и взыскать указанную сумму с осужденного Е.А.В. в счет возмещения расходов по выплате вознаграждения адвокату.

В этой связи согласно резолютивной части определения судебной коллегии по уголовным делам с осужденного Е.А.В. взысканы процессуальные издержки за участие адвоката в защиту другого осужденного и по другому уголовному делу.

Таким образом, судом в определении судебной коллегии по уголовным делам при рассмотрении заявления адвоката К. о выплате вознаграждения за участие в суде апелляционной инстанции допущено существенное противоречие между описательно-мотивировочной и резолютивной частями.

При таких обстоятельствах президиум принял указанное выше решение.

Судебный состав по рассмотрению уголовных дел и материалов в кассационном порядке