Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 октября 2008 г. Дело "Салатхановы (Salatkhanovy) против Российской Федерации" (Жалоба N 17945/03) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Салатхановы (Salatkhanovy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 17945/03)

Постановление Суда

Страсбург, 16 октября 2008 г.

По делу "Салатхановы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты Суда,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штайнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Андре Вампака, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 25 сентября 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 17945/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Рейзилей Насрудиновной (далее - заявительница) и Мовлидом Юсуп-Хаджиевичем Салатхановыми (далее - заявитель, вместе - заявители) 24 ноября 2000 г.

2. Интересы заявителя в Европейском Суде представляла адвокат Л. Хамзаева, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде - сначала П.А. Лаптевым и затем В.В. Милинчук.

3. Заявители утверждали, в частности, что их сын был убит российским военнослужащим в нарушение требований статьи 2 Конвенции и что по факту гибели сына власти не провели надлежащего расследования.

4. Решением, вынесенным 20 сентября 2007 г., Европейский Суд объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.

5. Власти Российской Федерации представили в Европейский Суд дополнительный письменный меморандум по делу (пункта 1 правила 59 Регламента Европейского Суда). Заявители не представили замечаний по делу.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявители родились в 1951 и 1938 годах соответственно и проживают в селении Дышне-Ведено Веденского района Чеченской Республики.

А. Убийство Аюба Салатханова

7. Заявители являются мужем и женой. Заявительница - домохозяйка, а заявитель - пенсионер. У них девять детей. В апреле 2000 года их сын Аюб Салатханов, родившийся в 1984 году, учился в девятом классе средней школы.

8. 17 апреля 2000 г., примерно в 13.00, Аюб Салатханов с тремя своими друзьями шел по улице Ленина в сторону местного рынка. В это же время по улице проезжала колонна российского военного автотранспорта. В составе колонны были бронетранспортеры с солдатами, сидящими на них. Один из этих военнослужащих поднял свой автомат, прицелился и выстрелил в сына заявителей. В соответствии с утверждениями заявителей военнослужащий, по-видимому, стрелял из автомата с глушителем, потому что три других подростка не слышали звука выстрела и не поняли, куда он был направлен, пока Аюб Салатханов, сделавший еще несколько шагов, не упал на землю напротив дома N 153 по улице Ленина, где проживал глава администрации селения Дышне-Ведено.

9. У Аюба Салатханова текла кровь от подбородка до грудной клетки. Его немедленно перенесли в автомобиль, чтобы доставить в районную больницу, но по дороге в больницу он скончался. У него было смертельное ранение в сердце.

10. В момент происшествия на улице было много прохожих, которые позвонили в местную милицию, военную комендатуру и прокуратуру. Все вместе прохожие заставили колонну военного автотранспорта остановиться и проследовать к военной комендатуре. Там сотрудники временного отдела внутренних дел Дышне-Ведено (далее - ВОВД* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Временный отдел внутренних дел Веденского района Чеченской Республики (примеч. переводчика).)) опознали прапорщика Ч., который предположительно выстрелил в мальчика. Тем временем Ч. пересел из бронетранспортера в военный грузовик ЗИЛ-130. В соответствии с утверждениями заявителей сотрудники ВОВД обыскали грузовик и в коробке с мясными консервами обнаружили автомат АК* (* Далее по тексту приводится обозначение иной модели автомата - АКSМ (очевидно, ошибочная аббревиатура, правильно АКМС), который представляет из себя вариант автомата АКМ (а не более ранней модели АК) со складным вниз под цевье металлическим прикладом (примеч. переводчика).) калибра 7,62 мм с магазином патронов и глушителем. Автомат числился за прапорщиком Ч.

В. Расследование убийства сына заявителей

11. 17 апреля 2000 г. прокуратура Веденского района Чеченской Республики по факту убийства Аюба Салатханова возбудила уголовное дело N 14/36006 по признакам преступления, предусмотренного частью первой статьи 105 ("Убийство") Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). О возбуждении уголовного дела заявители были уведомлены письмом от 27 апреля 2000 г., в котором среди прочего указывалось, что "лицо, совершившее преступление, было установлено и взято под стражу" и что дело будет передано для производства дальнейшего расследования военному прокурору войсковой части N 20102, дислоцированной в населенном пункте Ханкала (где размещалась главная база российских федеральных сил в Чеченской Республике).

12. В тот же день был произведен осмотр места происшествия и осмотр военно-транспортных средств, а также был допрошен очевидец происшествия Е., который сообщил, что 17 апреля 2000 г. он вместе с Аюбом Салатхановым, С., А., X. и Б. шли по улице Ленина, а им навстречу двигалась российская армейская автоколонна. Е. указал, что на броне бронетранспортера он видел военнослужащего, который вскинул автомат, снабженный глушителем, нацелил его на Аюба Салатханова с расстояния в 10 метров и произвел два или три выстрела.

13. 19 апреля 2000 г. был допрошен С. Он дал показания, аналогичные показаниям Е.

14. 19 и 20 апреля 2000 г. был допрошен военнослужащий С-в. Он пояснил, что в вещевом мешке Ч. был найден магазин для автомата с 25 патронами калибра 7,62 мм и глушитель к автомату.

15. 20 апреля 2000 г. заявитель был признан потерпевшим по уголовному делу.

16. В тот же день у Ч. был изъят автомат, который был осмотрен наряду с исследованием других улик.

17. 21 апреля 2000 г. Ч. сделал заявление о явке с повинной в прокуратуре Веденского района Чеченской Республики и признал свою вину в совершении преступления. В тот же день он был допрошен в качестве подозреваемого. В качестве меры пресечения он был помещен под надзор командира войсковой части N 75143* (* Так в тексте. В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством соответствующей мерой пресечения является "помещение под наблюдение командования воинской части" (примеч. переводчика).).

18. Позднее Ч. отказался от своих показаний, данных им 21 апреля 2000 г., и утверждал, что пули, выпущенные из автомата, срикошетили.

19. 3 мая 2000 г. было завершено производство судебно-баллистической экспертизы патронов к автомату.

20. Ввиду недостаточности доказательств, необходимых для предъявления обвинения по уголовному делу, следственные органы 3 июня 2000 г. приостановили расследование и отменили меру пресечения в отношении Ч.

21. 16 июня 2000 г. Прокуратура Чеченской Республики в ответ на ходатайство заявителей о предоставлении им информации о ходе расследования сообщила, что производство предварительного следствия по уголовному делу по факту убийства их сына было передано в военную прокуратуру, которая отвечает за расследование преступлений, совершенных военнослужащими. В сообщении Прокуратуры Чеченской Республики также указывалось, что по всем дальнейшим вопросам, касающимся данного дела, следует обращаться в военную прокуратуру, находящуюся в населенном пункте Ханкала. После передачи уголовного дела в производство военной прокуратуры ему был присвоен N 34/33/0179-00.

22. 20 июня 2000 г. по завершении своей командировки в Чеченскую Республику и в соответствии с приказом командира войсковой части N 75143 прапорщик Ч. прибыл в г. Печоры Псковской области.

23. 28 июня 2000 г. заявители были уведомлены письмом военного прокурора войсковой части N 20102 о том, что 2 июня 2000 г. предварительное следствие по уголовному делу в отношении военнослужащих войсковой части N 75143 прапорщиков Ч. и С-в было прекращено в силу части второй статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР [за отсутствием corpus delicti* (* То есть за отсутствием в совершенном деянии состава преступления (примеч. переводчика).)]. Дело было передано в Прокуратуру Чеченской Республики для производства дальнейшего расследования.

24. 29 июня 2000 г. надзирающий военный прокурор отменил постановление о приостановлении предварительного следствия по уголовному делу.

25. 3 июля 2000 г. отдел записи актов гражданского состояния Веденского района Чеченской Республики выдал свидетельство о смерти Аюба Салатханова, 16 лет, который скончался 17 апреля 2000 г. в результате огнестрельного ранения в сердце.

26. 21 июля и 26 октября 2000 г. был допрошен военнослужащий Г. Он пояснил, что, когда он прибыл на место происшествия, его товарищ сказал ему, что видел военнослужащего, который пересаживался из бронетранспортера в стоявший напротив грузовой автомобиль ЗИЛ. Когда Г. подошел к грузовику, то увидел военнослужащего, прячущегося в углу кузова.

27. 22 июля 2000 г. были допрошены второй заявитель, а также А., который дал показания, аналогичные показаниям Е.

28. 23 июля 2000 г. был проведен повторный осмотр места происшествия и был вновь допрошен Е. В тот же день был допрошен Т., который сообщил, что на месте происшествия была найдена гильза от патрона. Она была передана сотрудникам милиции. В тот же день был проведен следственный эксперимент.

29. 24 июля 2000 г. был допрошен Ю., который пояснил, что после того, как военная автоколонна остановилась, он заметил военнослужащего, прячущегося в грузовике. У этого военнослужащего было красное лицо, голубые глаза, и он был среднего роста.

30. В тот же день был допрошен Т-в, по всей видимости, сотрудник военной комендатуры Веденского района Чеченской Республики, который пояснил, что 17 апреля 2000 г., примерно в 14.00, в комендатуру прибежал военный патруль и доложил, что на улице Ленина была остановлена военная автоколонна, поскольку один из военнослужащих застрелил школьника. Когда Т-в прибыл на место происшествия, ему сказали, что какой-то военнослужащий пересел из бронетранспортера в грузовик ЗИЛ, где его пытались спрятать другие военнослужащие.

31. Военнослужащий И., допрошенный в тот же день, сообщил, что 17 апреля 2000 г. его сослуживцы сказали ему, что военнослужащий из военной автоколонны, проезжавшей через селение Дышне-Ведено, убил мальчика. Когда И. прибыл на место происшествия, очевидцы происшествия указали на бронетранспортер, с которого, по их словам, были сделаны выстрелы. Один из военнослужащих возбужденно метался вокруг бронетранспортера. Он выглядел нервным и в руках держал автомат АКМС калибра 7,62 мм без глушителя. Затем он сел в кузов грузовика ЗИЛ-131. В ходе обыска этого грузовика сотрудники военной комендатуры Веденского района Чеченской Республики обнаружили магазин для патронов и глушитель.

32. Ц., допрошенный 24 июля и 26 октября 2000 г., пояснил, что он присутствовал при осмотре тела Аюба Салатханова и видел на теле следы огнестрельных ранений. Т. нашел пустую патронную гильзу калибра 7,62 мм и немедленно передал ее сотруднику милиции, проводившему осмотр места происшествия.

33. 26 июля 2000 г. был проведен следственный эксперимент по установлению слышимости выстрелов, произведенных из автомата Калашникова с глушителем.

34. 31 июля, 16 и 19 октября 2000 г. был допрошен эксперт Ш.

35. 3 августа 2000 г. было завершено производство судебной экспертизы одежды Аюба Салатханова.

36. 5 августа 2000 г. были допрошены военнослужащие П., К. и П-о. Они сообщили, что после того, как два автомата АКСМ с глушителями ПБС-1, включая автомат, изъятый у Ч., были возвращены в войсковую часть, они использовались по служебному назначению. Ремонт этих автоматов не производился, и на них не заменялись какие-либо детали.

37. 8 августа 2000 г. военнослужащий Ш-н, следовавший в составе упомянутой колонны военного автотранспорта российской армии, пояснил, что, когда эта колонна двигалась, он увидел какого-то мальчика, лежащего на земле во дворе дома. После того как колонна остановилась, он увидел военнослужащего, сидящего на правом борту кузова грузовика ЗИЛ-131, и этот военнослужащий снимал глушитель со своего автомата. Когда данный военнослужащий покинул грузовик, у него на автомате не было глушителя.

38. 16 августа 2000 г. было завершено производство судебной экспертизы.

39. 9 сентября 2000 г. было завершено производство баллистической экспертизы.

40. 27 сентября 2000 г. был допрошен военнослужащий О. Он сообщил, что из числа военнослужащих в составе упомянутой колонны военного автотранспорта только у военнослужащих частей специального назначения имелись приборы бесшумной стрельбы ПБС-1.

41. 11 октября 2000 г. было завершено производство судебно-медицинской экспертизы тела Аюба Салатханова.

42. 15 ноября 2000 г. Ч. было предъявлено обвинение в совершении преступления, и в отношении него была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Однако поскольку он более не находился на территории Чеченской Республики, его объявили в розыск. В тот же день производство по уголовному делу было приостановлено ввиду того, что местонахождение Ч. было неизвестно.

43. 25 ноября 2000 г. было завершено производство судебной экспертизы.

44. 11 марта 2001 г. военный прокурор войсковой части N 20102 уведомил заявителей о том, что следствие установило подозреваемого, Ч., прапорщика войсковой части N 75143. Однако эта воинская часть была передислоцирована из Чеченской Республики, о чем военный прокурор не был проинформирован. Прапорщик Ч. скрылся от следствия, и 15 ноября 2000 г. он был объявлен в розыск.

45. Письмом от 27 июля 2001 г. (оно было получено заявителем в декабре 2001 года) военный прокурор войсковой части N 20102 информировал заявителей о том, что военнослужащий, ответственный за убийство их сына, был обнаружен. Его уволили с военной службы, и он скрылся от следствия. Его разыскивали сотрудники Отдела внутренних дел Островского района Псковской области по месту жительства этого военнослужащего. В письме далее указывалось, что 15 ноября 2000 г. предварительное следствие по уголовному делу было приостановлено на время проведения розыскных мероприятий. 25 июля 2001 г. следствие было возобновлено, и запрос о проведении розыска Ч. был направлен властям Украины по месту жительства родителей Ч.

46. 8 августа 2001 г. Главная военная прокуратура Российской Федерации уведомила заявителей о том, что расследование по факту убийства их сына было возобновлено. Лицо, подозреваемое в совершении данного преступления, скрылось от следствия и было объявлено в федеральный розыск.

47. 8 октября 2001 г. военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа информировала заявителей о том, что 2 апреля 2001 г. постановление следователя от 15 августа 2000 г. о приостановлении производства по уголовному делу было отменено, и дело было направлено для дальнейшего расследования военному прокурору войсковой части N 20102. Расследование продолжалось, и заявителей уведомят о его результатах.

48. После вынесения ряда постановлений о приостановлении и возобновлении расследования производство по уголовному делу было вновь возобновлено. 17 января 2005 г. было установлено местонахождение Ч., а также было выяснено, что он сменил свою фамилию на М. Впоследствии он был задержан, и 18 апреля 2005 г. уголовное дело по обвинению его в убийстве было передано для рассмотрения по существу в Грозненский гарнизонный военный суд.

С. Рассмотрение уголовного дела судом по существу

49. 7 июля 2006 г. Грозненский гарнизонный военный суд не принял во внимание противоречивые показания Ч.(М.) о том, что, во-первых, это не он произвел выстрелы в Аюба Салатханова и, во-вторых, что он случайно нажал на спуск автомата, когда автотранспортное средство, в котором он передвигался, наехало на ухаб на дороге. Грозненский гарнизонный военный суд установил, что Ч.(М.) прицелился автоматом в грудь Аюба Салатханова, признал Ч.(М.) виновным в совершении умышленного убийства и назначил ему наказание в виде лишения свободы на срок 10 лет. Ч.(М.) обжаловал обвинительный приговор в кассационном порядке.

50. 23 ноября 2006 г. Судебной коллегией по уголовным делам Северо-Кавказского окружного военного суда в кассационном порядке приговор суда первой инстанции был оставлен без изменения.

D. Производство по гражданскому делу по иску заявителя о выплате компенсации за причиненный моральный вред

51. В 2003 году заявитель обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о выплате компенсации за моральный вред, причиненный убийством его сына военнослужащим.

52. 22 июля 2003 г. Басманный районный суд г. Москвы отказал в удовлетворении исковых требований заявителя. Он, в частности, указал следующее:

"Как следует из доказательств по делу, то обстоятельство, что [заявителю] были причинены физические и моральные страдания, было результатом действий военнослужащего войсковой части N 75143 [Ч.], находившегося при исполнении своих служебных обязанностей...

Именно [эта войсковая часть] должна нести ответственность в случае, когда [ее военнослужащий] причинил моральный вред, находясь при исполнении [своих] служебных обязанностей".

53. 12 февраля 2004 г. Московским городским судом в кассационном порядке решение суда первой инстанции было оставлено без изменения.

54. Впоследствии, в рамках производства по уголовному делу в отношении Ч.(М.), заявитель, до того, как это дело было направлено в суд для рассмотрения по существу, подал гражданский иск о компенсации морального вреда в размере 10 100 000 рублей.

55. В ходе судебного заседания 29 июня 2006 г. адвокат заявителя отказался от гражданского иска. Он пояснил при этом, что заявитель намеревается обратиться в суд с гражданским иском о возмещении вреда к воинской части, в которой проходил службу Ч.(М.), в порядке гражданского судопроизводства. Суд согласился с отказом от гражданского иска и специально указал, что заявитель вправе обратиться в суд с гражданским иском в порядке гражданского судопроизводства.

56. Согласно информации, представленной властями Российской Федерации, заявитель не обращался в Грозненский гарнизонный военный суд с какими-либо исковыми требованиями в порядке гражданского судопроизводства.

E. Запрос Европейского Суда, направленный властям Российской Федерации, относительно предоставления информации по уголовному делу, возбужденному по факту убийства

57. Несмотря на специальные запросы Европейского Суда, дважды направлявшиеся властям Российской Федерации, они не представили Европейскому Суду копии всех материалов уголовного дела об убийстве Аюба Салатханова. Однако после объявления жалобы заявителей приемлемой для рассмотрения по существу власти Российской Федерации предоставили Европейскому Суду справку с последними данными о ходе расследования, копии судебных актов и протоколов заседаний суда, в которых детально описывались следственные действия и показания свидетелей. Власти Российской Федерации указали, что представленные документы содержат детальную информацию о предварительном следствии по уголовному делу и о рассмотрении этого дела по существу судом первой инстанции и что если Европейскому Суду понадобятся какие-либо дополнительные документы, то ему следует направить конкретный запрос об их предоставлении.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

58. В Российской Федерации до 1 июля 2002 г. вопросы уголовного процесса регулировались Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР 1960 года. С 1 июля 2002 г. этот кодекс был заменен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее - УПК РФ).

59. Статья 125 УПК РФ предусматривает, что постановления дознавателя и следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования.

60. Статья 161 УПК РФ включает в себя правило о том, что данные предварительного расследования не подлежат разглашению. Часть третья этой статьи устанавливает, что данные предварительного расследования могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.

61. Статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть вторая) (далее - ГК РФ), вступившего в силу с 1 марта 1996 г., предусматривает право гражданина требовать возмещение морального вреда. Статья 1100 ГК РФ устанавливает основания для выплаты компенсации морального вреда.

Право

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации

62. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители не исчерпали доступные им внутригосударственные средства правовой защиты. В частности, они не обращались в суд с гражданскими исками о компенсации причиненного им вреда и не обжаловали процессуальные решения, принимавшиеся в ходе производства по уголовному делу.

63. Заявители утверждали, что власти Российской Федерации не продемонстрировали применимость и эффективность внутригосударственных средств правовой защиты, на которые они ссылались.

64. В настоящем деле на стадии изучения вопроса о приемлемости жалобы заявителей для ее рассмотрения по существу Европейский Суд отклонил ту часть возражений властей Российской Федерации, которая касалась вопроса о внутригосударственных средствах гражданско-правового характера. При этом Европейский Суд не вынес какого-либо решения по вопросу об исчерпании заявителями внутригосударственных средств правовой защиты уголовно-правового характера, на которые ссылались власти Российской Федерации, установив, что этот вопрос тесно связан с существом дела. Европейский Суд далее перейдет к исследованию доводов сторон по делу в свете положений Конвенции и соответствующей практики их применения (см. краткий соответствующий обзор по данному вопросу в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 4 (примеч. редактора).), §§ 73-74).

65. Европейский Суд отмечает, что заявители обратились с жалобой в правоохранительные органы сразу же после убийства Аюба Салатханова и что расследование по этому факту продолжалось с 17 апреля 2000 г. по 18 апреля 2005 г. Заявители и власти Российской Федерации разошлись во мнениях по вопросу об эффективности этого расследования.

66. Европейский Суд считает, что в предварительных возражениях властей Российской Федерации поднимаются вопросы, касающиеся эффективности расследования по уголовному делу, которые тесно связаны с существом жалоб заявителей. В этой связи Европейский Суд полагает, что соответствующие вопросы должны быть исследованы ниже в контексте материально-правовых норм Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

67. Заявители, ссылаясь на статьи 2 и 3 Конвенции, жаловались на то, что их сын был убит российским военнослужащим, а также на то, что по факту смерти сына власти не провели эффективного расследования. Европейский Суд считает, что жалобу в данной части следует рассматривать в контексте статьи 2 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

А. Доводы сторон

68. В своих обращениях в Европейский Суд, направленных до вынесения им решения по вопросу о приемлемости жалобы для рассмотрения по существу, заявители настаивали на том, что государство несло ответственность за убийство их сына, поскольку в момент происшедшего Ч. как военнослужащий находился при исполнении служебных обязанностей. Заявители далее указывали, что только лишь факты возбуждения уголовного дела и признания заявителя потерпевшим по уголовному делу не делают расследование эффективным. После того как жалоба была объявлена приемлемой для рассмотрения по существу, заявители не направляли в Европейский Суд какие-либо дополнительные материалы.

69. В своем меморандуме по делу, представленном в Европейский Суд, власти Российской Федерации указали, что, возбудив уголовное дело по факту убийства Аюба Салатханова, они признали, что имел место факт нарушения его права на жизнь. Однако это нарушение явилось следствием действий конкретного лица, а не государственных органов. Проводившееся расследование отвечало требованиям статьи 2 Конвенции. Длительность расследования объяснялась тем, что подозреваемый по делу скрылся от следствия, и понадобилось некоторое время для установления его местонахождения. Военнослужащий Ч. не мог быть задержан непосредственно сразу после происшествия, поскольку сначала необходимо было выяснить обстоятельства случившегося. В частности, первоначально под подозрением находился другой военнослужащий, а определенные версии событий, изложенные обвиняемым Ч., такие, как утверждение о том, что выпущенная из его автомата пуля срикошетила, потребовали проведения следственных экспериментов, занявших много времени. По мнению властей Российской Федерации, один только фактор затянутости расследования не может стать основанием для вывода о его неэффективности, особенно принимая во внимание, что в результате расследования виновный был осужден в уголовном порядке судом и ему было назначено наказание.

В. Мнение Европейского Суда

1. Общие принципы

70. Европейский Суд вновь подтверждает, что статья 2 Конвенции, которая охраняет право человека на жизнь и перечисляет обстоятельства, при которых лишение человека жизни может быть оправданно, относится к категории наиболее фундаментальных норм Конвенции, от которых в силу положений статьи 15 Конвенции не допускается какое-либо отступление в мирное время. Перечень ситуаций, при которых лишение человека жизни может быть оправданно, является исчерпывающим и должен толковаться узко. Применение силы, в результате которого происходит лишение человека жизни, должно быть не более чем "абсолютно необходимым" для достижения одной из целей государства, указанных в подпунктах "а" - "с" пункта 2 статьи 2 Конвенции. С учетом важности защиты права, предоставляемого статьей 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать наиболее тщательной проверке обжалуемые акты лишения человека жизни, особенно в тех случаях, когда умышленно используется смертоносная сила. При этом принимаются во внимание не только действия представителей государства, которые реально применяют силу, но и все сопутствующие этому обстоятельства, включая такие вопросы, как планирование действий, являющихся предметом исследования по делу, и осуществление за ними контроля (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series А, N 324, §§ 146-150, Постановление Европейского Суда по делу "Андронику и Константину против Кипра" (Andronicou and Constantinou v. Cyprus) от 9 октября 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-VI, рр. 2097-2098, § 171, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Огюр против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21594/93, § 78, ECHR 1999-III).

71. Европейский Суд далее вновь подтверждает, что обязательство государства охранять право человека на жизнь, вытекающее из статьи 2 Конвенции, взятое во взаимосвязи с обязательствами государств общего характера в соответствии со статьей 1 Конвенции "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции", также требует по своему смыслу, что в случаях, когда гибнут люди в результате применения силы, должно проводиться в определенной форме эффективное официальное расследование (см., mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", р. 49, § 161, а также Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I, р. 324, § 86). Важнейшая цель такого расследования состоит в обеспечении эффективного применения норм законодательства государств - участников Конвенции, которые защищают право человека на жизнь, и в тех случаях, когда в происшествии замешаны представители или органы государства, обеспечить, чтобы они отчитались за свои действия в отношении смерти людей, случившихся в ситуации, за которую представители или органы государства несут ответственность. Данное расследование должно быть независимым, доступным для членов семьи потерпевшего, проводимым с разумной быстротой и оперативностью. Оно также должно быть эффективным в том смысле, что оно должно быть способно привести к решению вопроса о том, было ли применение силы в подобных случаях оправданно или нет при обстоятельствах случившегося, либо не было ли оно незаконным в ином смысле. Вместе с тем также должен допускаться в достаточной мере общественный контроль за расследованием или его результатами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 24746/94, §§ 105-109, а также Решение Европейского Суда по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom) от 8 января 2002 г., жалоба N 56413/00).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

72. Европейский Суд прежде всего отмечает, что во время исследуемых по делу событий Ч.(М.) находился на военной службе. При этом Европейский Суд также подчеркивает, что Ч.(М.) не стрелял в Аюба Салатханова в рамках проведения какой-либо военной операции и что никакого приказа на этот счет ему не отдавалось. Более того, суд Российской Федерации признал Ч.(М.) виновным в совершении убийства, назначил ему наказание в виде лишения свободы на срок 10 лет и признал право заявителя обратиться в порядке гражданского судопроизводства в суд с иском о возмещении вреда. По делу возникает вопрос о том, могут ли заявители в соответствии со статьей 34 Конвенции по-прежнему считаться "жертвами" нарушения статьи 2 Конвенции.

73. Европейский Суд вновь подтверждает, что в соответствии с его прецедентной практикой тот или иной заявитель может утратить статус "жертвы" в случаях, когда "власти государства-ответчика прямо или по сути признают факт нарушения Конвенции и затем предоставляют возмещение за причиненный ими вред" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Далбан против Румынии" (Dalban v. Romania), жалоба N 28114/95, § 44, ECHR 1999-VI).

74. Что касается вопроса о признании властями Российской Федерации факта нарушения Конвенции, то Европейский Суд замечает, что расследование на внутригосударственном уровне было начато незамедлительно в день происшествия. Далее в последующие дни власти выполнили в ходе расследования важные меры, осмотрев место происшествия и военно-транспортные средства, входившие в состав колонны военного автотранспорта, допросили многочисленных свидетелей и провели следственные эксперименты. Европейский Суд не считает, что то обстоятельство, что Ч.(М.) не был привлечен к уголовной ответственности сразу же после происшествия, является свидетельством неэффективности расследования, поскольку из материалов дела следует, что следственные органы предприняли настойчивые усилия с целью установить обстоятельства преступления и разрешить противоречия в изложенных версиях случившегося. Кроме того, Европейский Суд считает, что длительность расследования не умаляет признания властями Российской Федерации факта нарушения Конвенции, поскольку в настоящем деле длительность расследования была вызвана тем, что Ч.(М.) скрылся от органов следствия и было необходимо установить его местонахождение, что еще больше затруднялось тем фактом, что он сменил фамилию. У Европейского Суда отсутствуют какие-либо основания предполагать, что власти либо действовали недобросовестно, либо не предприняли всех надлежащих мер для розыска Ч.(М.). Европейский Суд далее отмечает, что в настоящем деле заявители не утверждали, что их не извещали надлежащим образом о ходе расследования. Наконец, расследование, проведенное правоохранительными органами Российской Федерации, имело своим результатом судебное разбирательство, которое привело к тому, что военнослужащий, который убил сына заявителей, был признан виновным в совершении убийства и ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 10 лет. Европейский Суд, таким образом, считает, что расследование, проведенное правоохранительными органами Российской Федерации, было эффективным с точки зрения целей статьи 2 Конвенции и что осуждение Ч.(М.) в уголовном порядке являлось прямым признанием со стороны властей Российской Федерации нарушения права Аюба Салатханова на жизнь.

75. Что же касается вопроса о предоставленном заявителям возмещении за причиненный им вред, то Европейский Суд отмечает, во-первых, что иск, предъявленный заявителем в 2003 году против Министерства финансов Российской Федерации, не должен приниматься по внимание, потому что гражданское дело по этому иску было возбуждено до осуждения Ч.(М.) в уголовном порядке, а сам иск был подан против ненадлежащего ответчика. Все же впоследствии заявитель в рамках производства по уголовному делу подал против Ч.(М.) гражданский иск о выплате компенсации за причиненный вред. Однако позже он отказался от иска, хотя суд Российской Федерации признал его право на обращение в суд с иском в рамках гражданского судопроизводства, но заявитель в суд с подобным иском не обращался.

76. Европейский Суд вновь подтверждает, что в своем Решении по делу "Саукайтис против Литвы" (Saukaitis v. Lithuania) от 14 ноября 2000 г., жалоба N 41774/98, он указал, что право заявителя обратиться в суд с иском о выплате компенсации за причиненный нарушением статьи 6 Конвенции вред является достаточным средством правовой защиты для того, чтобы лишить заявителя статуса жертвы нарушения этой статьи Конвенции. Аналогичным образом в своем Решении по делу "Маргарет Кэрехер против Соединенного Королевства" (Margaret Caraher v. United Kingdom) от 11 января 2000 г., жалоба N 24520/94, Европейский Суд установил, что "по общему правилу возможность получить компенсацию за смерть лица является при обычных обстоятельствах достаточным средством правовой защиты в отношении жалобы на нарушение материально-правовых требований статьи 2 Конвенции в связи с необоснованным использованием представителем государства летальной силы".

77. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле отказ заявителя от гражданского иска о выплате компенсации за причиненный вред, предъявленного в рамках производства по уголовному делу, может рассматриваться как отказ от своего права на получение компенсации за причиненный вред. Однако в любом случае заявители сохранили за собой право требовать получения компенсации за причиненный вред в рамках гражданского судопроизводства, что было особо признано судом Российской Федерации, и отсутствуют какие-либо основания считать, что имеются обстоятельства, в силу которых Ч.(М.) может быть освобожден от гражданско-правовой ответственности.

78. Принимая во внимание вышеуказанное, Европейский Суд заключает, что при таких обстоятельствах заявители не могут более считаться жертвами нарушения статьи 2 Конвенции по смыслу положений статьи 34 Конвенции.

79. Ввиду этого вывода Европейский Суд не считает необходимым принимать решение в той части предварительного возражения властей Российской Федерации, рассмотрение которой было объединено с изучением дела по существу.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

80. Ссылаясь на статьи 6 и 13 Конвенции, заявители жаловались на непроведение властями Российской Федерации эффективного расследования по факту убийства их сына. Европейский Суд считает, что в той мере, в какой жалоба заявителей в данной части связана с их правом обращения в суд с иском о взыскании компенсации за причиненный вред, ее следует рассматривать в контексте статьи 13 Конвенции, которая гласит следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

81. В своих замечаниях, направленных в Европейский Суд до вынесения им решения по вопросу о приемлемости жалобы для рассмотрения по существу, заявители настаивали на данной части жалобы. В последующем они не представили в Европейский Суд каких-либо дополнительных материалов по этому вопросу.

82. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование по настоящему делу было эффективным и что у заявителей имелось право на получение компенсации за причиненный им вред. Однако заявитель по собственной воле отказался от подачи гражданского иска о взыскании компенсации за причиненный вред.

83. Европейский Суд вновь подтверждает, что в тех случаях, когда имеется "способное быть доказанным утверждение" о нарушении материально-правовой нормы Конвенции, статья 13 Конвенции гарантирует доступность на внутригосударственном уровне средства правовой защиты для реализации материальных прав и свобод, закрепленных в Конвенции, в какой бы форме они ни обеспечивались в правовой системе государства - участника Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom) от 27 апреля 1988 г., Series A, N 131, § 52). Учитывая фундаментальную важность права на защиту жизни, статья 13 Конвенции требует, в дополнение к необходимости в соответствующих случаях выплаты компенсации, проведения властями государства-ответчика эффективного расследования, ведущего к установлению и наказанию лиц, ответственных за лишение человека жизни. Подобное расследование предполагает также эффективный доступ заявителя к процедуре расследования, ведущего к установлению и наказанию лиц, ответственных за лишение человека жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангуелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV, а также Постановление Европейского Суда по делу "Сухейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey) от 24 мая 2005 г., жалоба N 25660/94, § 208). Европейский Суд далее вновь подтверждает, что требования статьи 13 Конвенции шире, чем обязательство Высокой Договаривающейся Стороны провести эффективное расследование, вытекающее из статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 12 (примеч. редактора).), § 183).

84. Европейский Суд отмечает, что, когда заявители возбудили настоящее дело, они выдвинули "способное быть доказанным утверждение" о нарушении права Аюба Салатханова на жизнь, гарантируемого статьей 2 Конвенции. Однако, как указано в §§ 72-78 настоящего Постановления, Европейский Суд решил, что заявители не могут более считаться жертвами нарушения вышеуказанной статьи Конвенции, установив при этом, что, во-первых, власти Российской Федерации провели эффективное расследование по факту убийства сына заявителей, которое привело к наказанию военнослужащего, ответственного за это убийство, и, во-вторых, что заявители имели право требовать выплаты компенсации за причиненный им вред.

85. Принимая во внимание вышеизложенный вывод о том, что заявители утратили статус жертв нарушения Конвенции в отношении части их жалобы в соответствии со статьей 2 Конвенции, и учитывая мотивировку данного решения, Европейский Суд считает, что при конкретных обстоятельствах настоящего дела не возникает какого-либо вопроса относительно статьи 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

IV. Вопрос относительно подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции

86. Непредставление властями Российской Федерации копий всех материалов расследуемого уголовного дела, которые были запрошены Европейским Судом на стадии коммуницирования жалобы, поднимает вопросы согласно подпункту "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции, который предусматривает следующее:

"1. Если Суд объявляет жалобу приемлемой, он:

(а) продолжает рассмотрение дела с участием представителей заинтересованных сторон и, если это необходимо, осуществляет исследование обстоятельств дела, для эффективного проведения которого заинтересованные государства создают все необходимые условия...".

87. В своем меморандуме по делу, направленном в Европейский Суд до вынесения решения по вопросу о приемлемости жалобы для ее дальнейшего рассмотрения по существу, власти Российской Федерации указали, что представление всех материалов уголовного дела противоречило бы требованиям статьи 161 УПК РФ. После вынесения Европейским Судом решения о приемлемости жалобы власти Российской Федерации предоставили Европейскому Суду справочный материал, содержавший последние данные о ходе расследования, копии актов суда и протоколов заседаний суда, которые содержали детальное описание следственных действий, и показания свидетелей. Власти Российской Федерации указывали, что представленные документы содержат детальную информацию о производстве предварительного следствия по уголовному делу и о рассмотрении этого дела по существу судом первой инстанции и что если Европейскому Суду потребуются какие-либо дополнительные документы, то ему следует направить конкретный запрос об их предоставлении. Европейский Суд не направлял каких-либо дополнительных запросов по этому поводу.

88. Европейский Суд вновь подтверждает, что производство по некоторым категориям жалоб не во всех случаях требует скрупулезного применения принципа, в соответствии с которым какое-либо лицо, утверждающее что-то, должно доказывать данное утверждение и что для эффективного функционирования системы рассмотрения индивидуальных жалоб, учрежденной в соответствии со статьей 34 Конвенции, является чрезвычайно важным, чтобы государства создавали все необходимые условия для обеспечения надлежащего и эффективного рассмотрения жалоб.

89. Это обязательство требует, чтобы государства - участники Конвенции создавали бы все необходимые условия для Европейского Суда как в случае проведения им миссии по установлению фактов по месту нарушения Конвенции, так и в случае осуществления им своей общей обязанности, касающейся рассмотрения жалоб. В производстве по подобным делам, когда индивидуальные заявители обвиняют представителей государства в нарушении прав, гарантируемых Конвенцией, в определенных случаях только власти государства-ответчика имеют доступ к информации, на основании которой возможно подтвердить или опровергнуть эти обвинения. Непредоставление Европейскому Суду властями государства-ответчика без удовлетворительного объяснения причин такой располагаемой ими информации может привести к неблагоприятным выводам Европейского Суда относительно обоснованности обвинений заявителя, но может также отрицательно отразиться на степени соблюдения властями государства-ответчика обязательств, предусмотренных подпунктом "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции. В жалобе, по которой поднимаются вопросы об эффективности расследования, документы из уголовного дела имеют фундаментальное значение для установления обстоятельств дела, и отсутствие таких документов может причинить ущерб надлежащему рассмотрению жалобы Европейским Судом как на стадии изучения вопроса о ее приемлемости, так и на стадии рассмотрения дела по существу (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 71, ECHR 1999-IV).

90. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации отказались предоставить копии всех материалов уголовного дела, возбужденного по факту убийства сына заявителей, в ответ на коммуницирование жалобы заявителей. Власти Российской Федерации при этом ссылались на статью 161 УПК РФ. Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных им делах он уже признавал такое объяснение недостаточным для оправдания отказа предоставить ключевую информацию, запрошенную Европейским Судом (см. среди прочих примеров по данному вопросу Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), § 123, ECHR 2006-... (извлечения).

91. Европейский Суд вновь подтверждает, что подпункт "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции применим в делах по жалобам, которые были объявлены приемлемыми для их дальнейшего рассмотрения по существу. Он не может сделать вывод, что задержка с предоставлением информации, запрошенной до вынесения решения по вопросу о приемлемости жалобы для ее дальнейшего рассмотрения по существу, поднимает вопросы в контексте указанной нормы Конвенции или же иным образом воспрепятствовала надлежащему рассмотрению настоящего дела. Европейский Суд далее отмечает, что после того, как жалоба заявителей была объявлена приемлемой для рассмотрения по существу, власти Российской Федерации предоставили ему документы, содержащие детальную информацию о производстве предварительного следствия по уголовному делу и о его результатах. Более того, власти Российской Федерации были готовы рассмотреть дополнительные запросы Европейского Суда о предоставлении каких-либо конкретных документов, однако он не направил таких запросов.

92. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации предоставили документы, содержавшие ключевые элементы, которые в значительной мере облегчили рассмотрение настоящего дела Европейским Судом. При таких обстоятельствах он не считает, что действия властей Российской Федерации препятствовали эффективному рассмотрению настоящего дела и тем самым противоречили подпункту "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объединил рассмотрение дела по существу с рассмотрением предварительного возражения властей Российской Федерации и решил, что отсутствует необходимость принимать решение по этому вопросу;

2) постановил, что заявители более не могут считаться "жертвами" предполагаемого нарушения требований статьи 2 Конвенции;

3) постановил, что по делу не возникает каких-либо отдельных вопросов в контексте статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения требований статьи 2 Конвенции;

4) постановил, что по делу не было допущено нарушения подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 октября 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Андре Вампак Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда