Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 октября 2008 г. Дело "Ицлаев (Itslayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 34631/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Ицлаев (Itslayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 34631/02)

Постановление Суда

Страсбург, 9 октября 2008 г.

По делу "Ицлаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Cекция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты Суда,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штайнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Андре Вампака, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 18 сентября 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 34631/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Доккой Сайдаминовичем Ицлаевым (далее - заявитель) 23 августа 2002 г.

2. Заявитель представлял себя сам перед Европейским Судом, а также был представлен юристами правозащитного центра "Мемориал". Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде П.А. Лаптевым.

3. Заявитель жаловался на то, что в нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции он был лишен эффективного доступа к правосудию относительно его действий в целях взыскания задолженности по заработной плате.

4. 6 июля 2005 г. Европейский Суд решил коммуницировать жалобу властям Российской Федерации в отношении предполагаемого отсутствия доступа к правосудию. Европейский Суд также решил в соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1959 году. Ранее он проживал в селе Гойское Урус-Мартановского района Чеченской Республики, в настоящее время проживает в г. Назрани, Республика Ингушетия. Он работает юристом в правозащитном центре "Мемориал".

А. Общий контекст дела

6. В апреле 1996 года заявитель был назначен на должность главы администрации села Гойское. В июне 1996 года районная администрация прекратила выплату его заработной платы вследствие отсутствия у нее финансовых средств.

7. В августе 1996 года участники незаконных вооруженных формирований захватили власть в г. Грозном, в столице Чеченской Республики.

8. В декабре 1999 года российские федеральные власти восстановили контроль над Урус-Мартановским районом. Весной 2000 года работа районной администрации была восстановлена, и заявитель подал иск в отношении выплаты ему заработной платы. Он указывал, что администрация обещала выплатить ему заработную плату, как только поступят денежные средства из федерального бюджета.

9. В декабре 2000 года начал функционировать Урус-Мартановский городской суд (далее - городской суд), но он был расположен в г. Гудермесе, административном центре Гудермесского района Чеченской Республики, находящимся примерно в 80 км от села Гойское. Заявитель утверждал, что он не мог поехать в г. Гудермес с целью подачи своего иска вследствие повсеместно низкого уровня безопасности и комендантского часа, установленного военными. Более того, у него не было средств для поездки и проживания в г. Гудермесе.

10. 25 июня 2001 г. заявитель опять подал обращение в районную администрацию о выплате его заработной платы. 15 июля 2001 г. он получил ответ от главы администрации от 4 июля 2001 г., который сообщил ему, что заработная плата будет выплачена, как только администрация будет располагать финансовыми средствами.

11. Спустя какое-то время после июля 2001 года городской суд был переведен из г. Гудермеса в г. Урус-Мартан.

В. Процессуальные действия относительно задолженности по выплате заработной платы

12. 9 октября 2001 г. заявитель подал иск в городской суд против районной администрации о взыскании задолженности по выплате заработной платы за период между июнем 1996 года и апрелем 1997 года.

13. В тот же день он подал официальное ходатайство о восстановлении срока для подачи его иска. В данном ходатайстве указывалось следующее:

"Суды начали функционировать в Чеченской Республике в декабре 2000 года. Поэтому только в тот момент я смог подать жалобу против администрации Урус-Мартановского района относительно выплаты задолженности по заработной плате за мою работу в качестве главы администрации села Гойское в 1996 году. Однако вначале суд располагался в г. Гудермесе, и туда было тяжело добраться вследствие различных контрольно-пропускных пунктов, комендантского часа и нехватки денег для поездки. Далее я неоднократно подавал заявления в администрацию Урус-Мартановского района с требованием выплатить задолженность по заработной плате, считая, что мои требования были законными. 4 июля 2001 г. я получил письмо, подписанное главой администрации Урус-Мартановского района, из которого следовало, что выплата задолженности по заработной плате снова откладывается. До последнего момента я надеялся на то, что задолженность по заработной плате будет выплачена мне добровольно, так как это являлось обязанностью любого органа государственной власти.

Вследствие вышеуказанных причин я пропустил предельный срок для подачи иска против администрации Урус-Мартановского района относительно взыскания задолженности по заработной плате.

Принимая во внимание вышесказанное и в соответствии со статьей 105 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, я прошу [городской суд] восстановить срок для подачи иска относительно взыскания задолженности по заработной плате".

14. 16 октября 2001 г. городской суд провел слушание по делу заявителя. В соответствии с протоколом судебного заседания заявитель предоставил следующие объяснения относительно нарушения срока исковой давности:

"Я подал иск в суд 9 октября 2001 г., так как я не знал о том, что законом установлен предельный срок для подачи иска в суд. Я прошу суд восстановить срок исковой давности для того, чтобы я мог обратиться с иском в суд и взыскать задолженность по выплате заработной платы...".

Ответчик согласился с требованиями заявителя относительно заработной платы только в отношении периода между июнем и августом 1996 года и сообщил, что заявителю будет выплачена задолженность, как только администрация будет иметь необходимые для этого средства.

В тот же день городской суд вынес решение по делу, в котором, в частности, указал следующее:

" ... [Ицлаев] подал иск в суд 9 октября 2001 г., так как он не знал, что законом установлен предельный срок исковой давности, и он просит суд установить новый предельный срок для подачи иска и присудить ему выплату задолженности по заработной плате...

Представитель ответчика заявил, что... администрация Урус-Мартановского района согласилась выплатить заявителю задолженность по заработной плате за период между июнем и августом 1996 года, как только она будет иметь необходимые для этого средства.

Рассмотрев утверждения сторон и изучив материалы дела, суд пришел к следующему заключению...

В соответствии со статьей 211 Трудового кодекса Российской Федерации* (* Здесь и далее в тексте Постановления в оригинале на английском языке указывается Трудовой кодекс Российской Федерации (Labour Code of the Russian Federation). Однако, очевидно, что речь идет о Кодексе законов о труде РСФСР, действовавшем в Российской Федерации в период рассматриваемых событий (примеч. переводчика).) заявление в отношении разрешения трудового конфликта должно быть подано в районный суд в течение трех месяцев со дня, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении его права. В нарушение данной нормы закона заявитель не обратился в суд между декабрем 2000 года, когда в Чеченской Республике начали функционировать суды, и 9 октября 2001 г. Суд считает, что доводы заявителя о том, что он пропустил предельный срок вследствие того, что администрация Урус-Мартановского района обещала выплатить ему заработную плату и о том, что он не знал о предельном сроке, являются безосновательными.

Поэтому суд пришел к заключению, что заявитель пропустил срок исковой давности без уважительной причины и что отсутствуют основания для его восстановления".

15. Заявитель предположил, что председательствующий судья при вынесении решения опирался на указания от "вышестоящих" властей не принимать для рассмотрения по существу ходатайства, схожие с ходатайством заявителя, и что он должен был обратиться за советом к Б., судье Верховного суда Чеченской Республики (далее - Верховный суд). Заявитель также считал, что председательствующий судья был назначен сроком на один год, поэтому он не может считаться независимым.

16. Заявитель предоставил Европейскому Суду копию решения, вынесенного городским судом 17 октября 2001 г. по делу М., который требовал от районной администрации выплаты задолженности по заработной плате, начисленной его жене. Он утверждал, что его жена была убита в апреле 2001 года и что он находился в очень тяжелой финансовой ситуации, поскольку взял в долг деньги для организации ее похорон. Городской суд восстановил срок для подачи его иска и рассмотрел дело по существу. В вынесенном судом решении по этому делу отмечалось следующее:

"...Суд считает, что истец пропустил срок исковой давности по уважительной причине, поскольку ни один из судов в Чеченской Республике не действовал между августом 1996 года и декабрем 2000 года, и между январем и июлем 2001 года суд находился в г. Гудермесе, и истец не мог подать иск из-за недостатка средств...".

17. 6 ноября 2001 г. заявитель обжаловал в Верховный суд решение от 16 октября 2001 г. В связи с тем, что он оспаривал применение в его случае предельного срока исковой давности, то заявитель выдвинул два аргумента.

Во-первых, он утверждал, что подавал заявление для установления нового срока исковой давности, как ему посоветовал сделать городской суд. Однако статья 211 Трудового кодекса Российской Федерации не могла быть применима в его случае, так как в Чеченской Республике всё еще продолжалось проведение контртеррористической операции. 15 июля 2001 г. заявитель получил письмо от главы районной администрации, в котором ему сообщалось о том, что задолженность по заработной плате будет ему выплачена, как только администрация будет иметь для этого финансовые средства. Следовательно, его право было нарушено в конце июля. Трехмесячный предельный срок начал истекать с конца июля, и он подал заявление в суд в надлежащий период.

Во-вторых, предполагая, что заявитель пропустил срок исковой давности, городской суд мог и должен был в соответствии со статьей 105 Гражданского процессуального кодекса согласиться с тем, что он пропустил предельный срок по уважительным причинам, а именно:

"(а) Я был назначен главой сельской администрации в апреле 1996 года и работал в данной должности в очень тяжелых условиях, иногда с риском для жизни.

(б) Я полагаю, что для российского государства выплачивать, по крайней мере, задолженность по заработной плате главам администраций сел, которые были назначены в тот период и работали с федеральными властями - это вопрос чести.

(в) Я неоднократно устно обращался с просьбой к администрации Урус-Мартановского района. И когда мне сообщали, что в тот момент они не имели необходимых средств и мне нужно подождать, и что мне выплатят необходимую сумму, я продолжал ждать, надеясь на власти и понимая ситуацию, которая сложилась в республике.

(г) Городской суд не должен был наказывать меня, как он это сделал, и принимать сторону тех, кто в тот период убивал и продолжает убивать людей, которые работают на государство. На самом деле Урус-Мартановский городской суд наказал меня за мою работу на государство в 1996 году.

(д) В Чеченской Республике не существовало правовых условий для применения статьи 211 Трудового кодекса Российской Федерации при разрешении трудовых споров работников с государственными органами из-за обстоятельств, которые имели место в предшествующие годы".

Заявитель просил суд, рассматривавший его жалобу на решение суда первой инстанции, принять во внимание вышеуказанные обстоятельства, отменить решение от 16 октября 2001 г. и вынести новое решение по данному делу.

18. 26 февраля 2002 г. Верховный суд в составе судей Б. и А. и председательствующего судьи С. оставил в силе решение от 16 октября 2001 г. Он решил следующее:

"...Рассмотрев материалы дела и утверждения заявителя, коллегия по гражданским делам считает, что решение является законным и обоснованным.

В соответствии со статьей 211 Трудового кодекса Российской Федерации заявление о разрешении трудового спора должно быть подано в суд в трехмесячный срок со дня, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении его права. Однако с декабря 2000 года заявитель такое заявление в суд не подавал.

[Городской] суд тщательно рассмотрел представленные доказательства и обоснованно посчитал, что причины, приведенные заявителем относительно пропуска предельного срока, не были уважительными, и отказал в восстановлении срока".

Заявитель присутствовал на заседании суда. Он полагал, что судья Б., на которого судья городского суда предположительно ссылался, являлся членом суда. Таким образом, по мнению заявителя, его жалоба была рассмотрена не в открытом слушании, а в одном из кабинетов в здании Верховного суда.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

19. Статья 211 Трудового кодекса Российской Федерации 1971 года (действовавшего в период рассматриваемых событий) гласила в своей основной части, что заявление о разрешении трудового спора подается в районный (городской) народный суд в трехмесячный срок со дня, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права. В случае пропуска по уважительным причинам сроков, установленных в данной статье, они могут быть восстановлены судом.

20. Статья 105 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации 1964 года* (* Здесь и далее так в тексте. По-видимому, речь идет о Гражданском процессуальном кодексе РСФСР (примеч. переводчика).) (действовавшего в период рассматриваемых событий) гласила в своей основной части, что в делах, когда отдельные лица пропускали установленные законом предельные сроки по причинам, которые суд посчитал уважительными, предельные сроки могли быть восстановлены судом. Заявление о восстановлении пропущенного срока должно быть подано в суд, в котором надлежало совершить процессуальное действие, и должно быть рассмотрено в судебном заседании. Жалоба, в отношении которой пропущен срок, должна быть подана вместе с заявлением о восстановлении срока исковой давности.

21. В соответствующей части пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 декабря 1992 г. N 16 (действовало до 17 марта 2004 г.) "О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации законодательства при разрешении трудовых споров" указывалось, что судья не мог отказать в принятии жалобы к рассмотрению по причинам истечения срока исковой давности, поскольку cтатья 211 Трудового кодекса Российской Федерации не предусматривала такой возможности. В случае, когда суд считал, что срок для обращения был пропущен по уважительным причинам, суд должен был восстановить его. Если суд после тщательного исследования материалов дела устанавливал, что предельный срок не был соблюден по неуважительным причинам, он должен был отклонить жалобу.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении права заявителя на доступ к суду

22. Заявитель жаловался на то, что его иск о взыскании заработной платы был отклонен как несвоевременно поданный. Европейский Суд считает, что данная жалоба относится к сфере действия пункта 1 статьи 6 Конвенции, которая в соответствующей части гласит следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на... разбирательство дела... судом...".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

23. Власти Российской Федерации утверждали, что данная жалоба является неприемлемой ratione materiae для рассмотрения по существу в связи с тем, что пункт 1 статьи 6 Конвенции неприменим к судебным разбирательствам между заявителем и районной администрацией. Они ссылались на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Пеллегрен против Франции" (Pellegrin v. France), жалоба N 28541/95, ECHR 1999-VIII).

24. Заявитель оспаривал их доводы.

25. Европейский Суд повторяет, что пункт 1 статьи 6 Конвенции, гарантирующий каждому "право на суд", включая право на доступ к суду, а именно право возбуждать разбирательство в судах по гражданским делам, затрагивает только один аспект (см. Постановление Европейского Суда по делу "Голдер против Соединенного Королевства" (Golder v. United Kingdom) от 21 февраля 1975 г., Series А, N 18, § 36). Данное право распространяется только на споры ("contestations" - спорные вопросы) по "гражданским правам и обязанностям", которые считаются, по крайней мере, на спорных основаниях, в качестве признанных внутригосударственным законодательство (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Джеймс и другие против Соединенного Королевства" (James and Others v. United Kingdom) от 21 февраля 1986 г., Series А, N 98, рр. 46-47, § 81). Спор должен быть подлинным и серьезным, может относиться не только к реально существующему праву, но и к сфере применения и способу исполнения. Результат судебного разбирательства должен иметь решающее значение для права, о котором идет речь, слабой связи или отдаленных последствий недостаточно для применения пункта 1 статьи 6 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Вернер против Австрии" (Werner v. Austria) от 24 ноября 1997 г., Reports 1997-VII, § 34).

26. В вышеупомянутом Постановлении по делу "Пеллегрен против Франции" Большая Палата Европейского Суда указала, что трудовые споры между властями и государственными служащими, обязанности которых олицетворяют конкретную деятельность государственной службы, насколько последняя действует в качестве средоточия публичной власти, ответственной за защиту общих интересов государства, исключаются из сферы действия пункта 1 статьи 6 Конвенции.

27. Однако в недавнем деле (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии" (Vilho Eskelinen and Others v. Finland) от 19 апреля 2007 г., жалоба N 63235/00, § 62) Европейский Суд установил два критерия применения статьи 6 Конвенции к таким спорам. Согласно этому Постановлению статья 6 Конвенции в ее "гражданской" части применяется ко всем спорам, включающим государственных служащих, за исключением случаев, когда законодательство государства-ответчика определенно исключает доступ к суду какой-либо категории служащих, о которой идет речь, и данное исключение объясняется объективными причинами.

28. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд прежде всего отмечает, что сторонами не оспаривалось, что заявитель поднял подлинный и серьезный спор относительно "права" по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции. Остается рассмотреть единственный вопрос: являлось ли данное право "гражданским" 

29. Европейский Суд констатирует, что спор в настоящем деле относился к праву заявителя требовать выплаты задолженности по заработной плате. В соответствии с законодательством Российской Федерации заявитель имел право начать разбирательство против своего работодателя и требовать выплаты своей зарплаты. Он воспользовался данным правом и подал жалобу против своего работодателя. Суды Российской Федерации отклонили ее на основании истечения срока давности. Они не установили, что законодательство Российской Федерации исключало доступ к суду из-за должности, которую занимал заявитель. В соответствии с этим спор между заявителем и районной администрацией относительно задолженности по заработной плате включал установление "гражданского права", поэтому пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к судебному разбирательству в настоящем деле.

30. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

31. Согласно утверждениям властей Российской Федерации суды государства-ответчика отказались рассматривать жалобу заявителя по существу вследствие нарушения установленного предельного срока для подачи жалобы. Они применили статью 211 Трудового кодекса Российской Федерации 1971 года (см. раздел "Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика") и сделали вывод о том, что заявитель должен был обратиться в суд в течение трехмесячного периода, который начался в декабре 2000 года, когда в Чеченской Республике начали функционировать суды общей юрисдикции. Заявитель не обращался в суд до 9 октября 2001 г. Суды отказались восстановить пропущенный срок исковой давности, поскольку заявитель не указал уважительных причин для его пропуска. Соответственно, право заявителя на доступ к суду не было нарушено.

32. Заявитель оспаривал утверждения властей Российской Федерации. Во-первых, городской суд нарушил закон, так как применил предельный срок по своей собственной инициативе. Во-вторых, суды Российской Федерации неправильно применили положения, касающиеся предельного срока. Они сочли, что начало предельного срока следует исчислять с декабря 2000 года, когда городской суд начал функционировать в г. Гудермесе. Однако заявитель не мог обратиться в этот суд, поскольку до него было опасно добираться и у заявителя отсутствовали средства для такой поездки. В деле другого лица городской суд восстановил срок исковой давности, посчитав, что истцу не был доступен суд (см. выше § 16). Суды Российской Федерации могли приостановить течение предельного срока, так как ситуация, которая сложилась в Чеченской Республике в рассматриваемое время, могла расцениваться как исключительная. Наконец, заявителя не могли обязать обращаться в суд, который располагался в другом районе.

33. Европейский Суд повторяет, что право доступа к суду, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, не является абсолютным, и может подвергаться ограничениям. Данные ограничения косвенно допускаются, так как право на доступ к суду по самой своей природе требует государственного регулирования, которое может изменяться с течением времени, а также в зависимости от потребностей и ресурсов общества и отдельных лиц. При определении такого регулирования государства - участники Конвенции пользуются определенной свободой усмотрения, однако окончательное решение при соблюдении требований Конвенции должен принимать суд. Ограничение права на доступ к суду будет совместимо со статьей 6 Конвенции только в том случае, если оно не ограничивает или не сокращает доступ к суду, предоставленный стороне, таким способом или до такой степени, что нарушается сама сущность права. Наконец, ограничения будут несовместимы с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, если они не преследуют законную цель или если не существует разумной взаимосвязи между используемыми средствами и преследуемой целью (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ашингден против Соединенного Королевства" (Ashingdane v. United Kingdom) от 28 мая 1985 г., Series А, N 93, § 57).

34. Далее, задачей Европейского Суда не является подмена собой судов государства-ответчика. Прежде всего власти государства-ответчика, особенно суды, должны решать проблемы толкования законодательства. Роль Европейского Суда ограничивается установлением того, являются ли последствия данного толкования совместимыми с Конвенцией (см. Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Эдификасионес Марч Галлего С.А." против Испании" (Edificaciones March Gallego S.A. v. Spain) от 19 февраля 1998 г., Reports 1998-1, р. 290, § 33). Это относится, в частности, к толкованию судами правил процессуального характера, таких как предельный срок, управление регистрацией документов и подачей жалоб (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Перес де Рада Каванильес против Испании" (Perez de Rada Cavanilles v. Spain) от 28 октября 1998 г., Reports 1998-VIII, § 43).

35. Возвращаясь к настоящему делу, Европейский Суд вначале отмечает, что требование подачи иска в установленный предельный срок само по себе не является несовместимым с пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд неоднократно отмечал, что такое требование преследует законную цель надлежащего отправления правосудия и совместимо, в частности, с принципом правовой определенности (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Перес де Рада Каванильес против Испании", § 45, и Постановление Европейского Суда по делу "Мирагалл Эсколано и другие против Испании" (Miragall Escolano and Others v. Spain) (жалоба N 38366/97, § 33, ECHR 2000-I). Европейский Суд считает, что в настоящем деле отсутствуют основания для иного вывода. Однако способ, с помощью которого предельный срок был применен к заявителю при конкретных обстоятельствах дела, является существенным фактором для определения того, обладал ли он или нет эффективным доступом к суду.

36. Заявитель прежде всего утверждал, что городской суд нарушил законодательство Российской Федерации, подняв вопрос о предельном сроке по собственной инициативе. Европейский Суд отмечает, что 9 октября 2001 г. заявитель официально подал ходатайство о восстановлении срока исковой давности в соответствии со статьей 105 Гражданского процессуального кодекса, действовавшего в рассматриваемое время (см. раздел "Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика"). В своем ходатайстве он определенно признал, что пропустил установленный предельный срок для подачи иска. Он подписал это ходатайство и подал его вместе с исковым заявлением. В соответствии со статьей 105 Гражданского процессуального кодекса суды Российской Федерации должны были рассмотреть данное ходатайство в судебном заседании, что они и сделали в настоящем деле. Следовательно, заявитель поднял вопрос о предельном сроке по собственной инициативе, и суды Российской Федерации действовали в соответствии с законом.

37. Заявитель далее утверждал, что суд государства-ответчика неверно применил предельный срок, отказался восстанавливать его или приостановить его истечение, несмотря на тот факт, что заявитель пропустил его по уважительной причине. Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации тщательно исследовали причины, имеющие отношение к заявителю в судах двух инстанций, и решили, что они не являлись такими, чтобы оправдать неспособность заявителя подать иск в установленный срок. Делая этот вывод, они ссылались на соответствующие положения законодательства Российской Федерации и правоприменительную практику. Рассмотрев решения от 16 октября 2001 г. и определение от 26 февраля 2002 г., Европейский Суд считает, что данные решения не были произвольными или необоснованными. Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации приняли во внимание тот факт, что в Чеченской Республике не действовал ни один из судов до декабря 2000 годов, и рассчитали трехмесячный предельный срок исковой давности с той даты. Кроме того, тот факт, что в деле М. (см. § 16 в разделе "Факты") городской суд удовлетворил ходатайство о восстановлении сроков исковой давности, не имеет отношения к настоящему делу, поскольку отсутствуют какие-либо доказательства того, что заявитель находился в ситуации, аналогичной М. Наконец, заявитель утверждал, что он не мог быть понужден обращаться в суд, расположенный в другом районе. Действительно, между декабрем 2000 года и июлем 2001 года единственной возможностью для заявителя подать иск было обращение в городской суд, расположенный в г. Гудермесе. Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации могли испытывать определенные трудности при восстановлении судебной системы в Чеченской Республике в период рассматриваемых событий. Однако в то время суд, в который заявитель мог обратиться, уже действовал. Европейский Суд считает, что то обстоятельство, что заявитель должен был подать иск в суд, расположенный в другом районе, не возлагал на него чрезмерное бремя и не влиял на его право на доступ к суду.

38. Таким образом, рассмотрев вышеуказанные соображения и приняв во внимание законную цель, удовлетворяемую установленным предельным сроком исковой давности, а также допустимой свободой усмотрения, предоставляемой государству при регулировании права на доступ к суду, Европейский Суд считает, что в настоящем деле заявитель не испытывал несоразмерных ограничений в его праве на доступ к суду и что не было допущено нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

39. Заявитель также жаловался, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, на то, что городской суд не был независимым и беспристрастным, не был сформирован в соответствии с законом, а также на то, что заседание в суде второй инстанции не было открытым и устным, и что судебное производство было чрезмерно длительным. Он жаловался в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции на то, что его право собственности было нарушено, поскольку ему не была выплачена задолженность по заработной плате вследствие того, что суды Российской Федерации не рассмотрели его исковое заявление.

40. Рассмотрев все имеющиеся в его распоряжении материалы, и в той мере, насколько данные жалобы относятся к его компетенции, Европейский Суд считает, что они не свидетельствуют о нарушении прав и свобод, предусмотренных в Конвенции и Протоколах к ней. Следовательно, эти части жалобы должны быть отклонены как явно необоснованные в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) постановил, что жалоба в отношении отсутствия эффективного доступа к суду является приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что не было допущено нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении права заявителя на доступ к суду.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 октября 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Андре Вампак Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда