Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 марта 2019 г. Дело "Валюженич (Valyuzhenich) против Российской Федерации" (Жалоба N 10597/13) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Валюженич (Valyuzhenich)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 10597/13)

Постановление Суда

Страсбург, 26 марта 2019 г.

По делу "Валюженич против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Винсента A. де Гаэтано, Председателя Палаты Суда,

Бранко Лубарды,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 5 марта 2019 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 10597/13, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Михаилом Александровичем Валюженичем (далее - заявитель) 5 февраля 2013 г.

2. Заявитель был представлен адвокатом М. Валеевым, практикующим в г. Москве. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что его содержание в металлической клетке в зале судебного заседания во время рассмотрения его уголовного дела было равносильно унижающему достоинство обращению и сделало производство по делу несправедливым, и что он не располагал эффективным внутригосударственным средством правовой защиты в отношении этой жалобы.

4. 26 ноября 2014 г. жалобы в соответствии со статьями 3 и 13 Конвенции и пунктами 1, 2 и подпунктами "b" и "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции были коммуницированы властям Российской Федерации, в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу согласно пункту 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1985 году и в настоящее время содержится под стражей в г. Санкт-Петербурге.

6. Заявителя подозревали в причастности к крупномасштабной наркоторговле.

7. 2 февраля 2011 г. он был задержан. Заявитель содержался под стражей до окончания расследования и суда.

8. 6 октября 2011 г. Советский районный суд г. Казани (далее - районный суд) получил материалы дела и назначил дату судебного разбирательства на 19 октября 2011 г.

9. 19 марта 2012 г. районный суд признал заявителя виновным по предъявленному обвинению и приговорил его к девяти с половиной годам лишения свободы.

10. В ходе судебного разбирательства, состоявшего из 13 заседаний суда, заявитель был заключен в металлическую клетку в зале судебного заседания. В клетке не было стола, только деревянная скамья, что не позволяло ему делать заметки во время слушаний. Вооруженные конвоиры оставались возле клеток. Адвокат заявителя мог обратиться к нему только с разрешения суда. Любые разговоры между ними должны были проходить в присутствии конвоиров.

11. 10 августа 2012 г. Верховный суд Республики Татарстан оставил без изменения приговор, вынесенный заявителю. Заявитель участвовал в судебном заседании в режиме видеосвязи. Он был помещен за металлическую перегородку от пола до потолка в помещении СИЗО N 3 Республики Татарстан* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N  3 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Татарстан" (примеч. редактора).), где он содержался под стражей, и общался с судьями по видеосвязи.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

A. Металлические клетки в залах судебных заседаний

12. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика, а также международные материалы и практики кратко изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации" (Svinarenko and Slyadnev v. Russia), жалобы NN 32541/08 и 43441/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 11 (примеч. переводчика).), §§ 53-66 и 70-76, ECHR 2014 (извлечения).

B. Металлические клетки в следственных изоляторах для участия в судебных заседаниях по видеосвязи

13. Следственные изоляторы оснащены системами видеосвязи в рамках выполнения Федеральной целевой программы "Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы".

14. В соответствии с этой программой 18 апреля 2014 г. Верховный Суд Российской Федерации, Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации и Федеральная служба исполнения наказаний Российской Федерации заключили соглашение об использовании ими систем видеосвязи. В Приложении N 2 к этому соглашению предусматривается установка металлических перегородок в следственных изоляторах, оснащенных системами видеосвязи, для обеспечения безопасности оборудования видеосвязи во время участия заключенных в судебных заседаниях по видеосвязи.

Право

I. Предполагаемые нарушения статей 3 и 13 Конвенции

15. Заявитель жаловался на то, что его содержание в металлической клетке во время разбирательства уголовного дела против него было равносильно обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

Далее он жаловался на то, что он не располагал эффективным внутригосударственным средством правовой защиты в отношении его жалоб в соответствии со статьей 3 Конвенции, что противоречит статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

16. Власти Российской Федерации утверждали, что содержание заявителя в металлической клетке в зале суда во время судебного разбирательства, которое закончилось 19 марта 2012 г., и его помещение за металлическую перегородку в следственном изоляторе пять месяцев спустя, 10 августа 2012 г., для целей участия посредством видеосвязи в кассационном слушании его уголовного дела не породило "длящуюся ситуацию", и поэтому часть жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции, касающаяся его содержания в камере во время судебного разбирательства, должна быть отклонена ввиду несоблюдения шестимесячного срока, установленного пунктом 1 статьи 35 Конвенции.

17. Заявитель утверждал, что 16 слушаний по его делу судом первой инстанции в период с 19 октября 2011 г. по 19 марта 2012 г. и рассмотрение его дела в кассационной инстанции 10 августа 2012 г. следует считать "длящейся ситуацией", которая закончилась только 10 августа 2012 г., когда в последний раз он был заключен в металлическую клетку в ходе уголовного разбирательства против него.

18. Европейский Суд повторяет, что, как правило, шестимесячный срок отсчитывается от даты вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Если с самого начала очевидно, что заявитель не располагает эффективными средствами правовой защиты, данный период начинает течь с даты обжалуемых действий или мер или с даты получения информации об этом действии или его воздействии на заявителя или причинении ему ущерба. В случаях, характеризующихся длящейся ситуацией, шестимесячный период начинается с момента прекращения этой ситуации. Понятие "длящаяся ситуация" относится к положению дел, в котором имеет место продолжающаяся деятельность государства или с его стороны, делающая заявителя жертвой нарушения Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации", а также Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. переводчика).), §§ 72 и 75, с дальнейшими ссылками).

19. Европейский Суд ранее уже устанавливал, что повторное содержание заявителей в металлической клетке в зале суда во время судебного разбирательства представляло собой "длящуюся ситуацию" при отсутствии каких-либо существенных изменений в том, как они представали перед судом первой инстанции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации", § 86). Однако в случае, когда заявитель представал перед судом первой инстанции сначала в металлической клетке, а затем в стеклянной кабине, Европейский Суд приходил к выводу, что значительное изменение материальных условий внешнего вида заявителя в суде первой инстанции не позволяло ему рассматривать ситуацию как "длящуюся" для целей исчисления шестимесячного срока, установленного в пункте 1 статьи 35 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (Yaroslav Belousov v. Russia) от 4 октября 2016 г., жалобы NN 2653/13 и 60980/14* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 2 (примеч. переводчика).), § 114).

20. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель находился в металлической клетке в зале судебного заседания 16 раз в период с 19 октября 2011 г. по 19 марта 2012 г., когда его уголовное дело рассматривалось судом первой инстанции, и один раз, 10 августа 2012 г., в следственном изоляторе во время рассмотрения его дела в кассационном порядке по видеосвязи. Европейский Суд указывает на отсутствие каких-либо существенных изменений в том виде, в каком заявитель представал перед судами первой и кассационной инстанций на протяжении всего разбирательства: каждый раз он находился за металлической решеткой. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что, несмотря на почти пятимесячный промежуток времени между окончанием судебного разбирательства по делу заявителя 19 января 2012 г. и рассмотрением его дела в кассационном порядке 10 января 2012 г., его содержание в металлической клетке создало "длящуюся ситуацию" для целей исчисления шестимесячного срока, установленного в пункте 1 статьи 35 Конвенции. Поскольку жалоба была подана 5 января 2013 г., заявитель, соответственно, выполнил правило шестимесячного срока, поэтому возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

21. Европейский Суд считает, что жалобы заявителя в соответствии со статьями 3 и 13 Конвенции не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

22. Власти Российской Федерации утверждали, что содержание заявителя в металлической клетке в зале суда во время судебного разбирательства и за металлической перегородкой во время рассмотрения его дела в кассационном порядке соответствовало законодательству и нормативным актам Российской Федерации, действовавшим на тот момент (см. выше §§ 12-14). Практика помещения подсудимых в металлические клетки в зале судебного заседания является обычной мерой безопасности, применяемой ко всем подсудимым, содержащимся под стражей. Введенное более 20 лет назад оно воспринималось в качество обычного условия как участниками уголовного судопроизводства, так и третьими лицами и a priori не было направлено на унижение тех, к кому оно применялось. Чувства "унижения, неполноценности, стыда и беспомощности", предположительно испытываемые заявителем, были вызваны не его помещением в металлическую клетку, а, скорее, естественной реакцией на негативные последствия его противоправных действий. Отсутствовали какие-либо основания полагать, что стороны в деле и третьи лица имели предвзятое или враждебное отношение к заявителю в связи с его заключением в металлическую клетку. В любом случае данный случай не вызвал повышенного интереса общественности или средств массовой информации. Кроме того, помещение в металлическую клетку служило для защиты человека от любого возможного нападения со стороны потерпевших и в то же время позволяло ему выбрать удобную позу и свободно передвигаться за барьерами. Власти Российской Федерации далее утверждали, что содержание заявителя за металлической перегородкой в следственном изоляторе во время его участия в слушании его кассационного дела по видеосвязи не могло вызвать у него каких-либо негативных чувств, поскольку в любом случае следственный изолятор являлся местом социальной изоляции, где заключенные проводили большую часть своего времени в помещениях, оборудованных различными средствами безопасности. Таким образом, власти Российской Федерации пришли к выводу, что в данном случае не было допущено нарушения статьи 3 Конвенции. Они не представили каких-либо замечаний по существу жалобы заявителя в соответствии со статьей 13 Конвенции.

23. Заявитель утверждал, что нормативные акты, упомянутые властями Российской Федерации, имеют ограниченное применение и поэтому недоступны в каких-либо официальных источниках правовой информации. Он не имел судимости, был обвинен в ненасильственных преступлениях и демонстрировал примерное поведение на протяжении всего разбирательства. В связи с этим его помещение в клетку не могло быть оправдано. Кроме того, за ходом судебного разбирательства следили несколько журналистов, а некоторые телевизионные каналы передавали новости о ходе судебного разбирательства. Например, телеканал "KZN" выпустил новостной репортаж под названием "Приговор наркоторговцам", в котором его показывали в металлической клетке. Этот репортаж посмотрели тысячи людей еще до того, как приговор вступил в законную силу. Показ его в клетке создавал образ чрезвычайно опасного преступника, что вызвало у заявителя чувства стыда и беспомощности. Заявитель далее настаивал на том, что, вопреки утверждениям властей Российской Федерации, он не был свободен в выборе удобного положения или перемещении по клетке: он не мог встать или какой-либо образом обмениваться с другими участниками разбирательства без разрешения председательствующего судьи. Кроме того, как можно было видеть из фотографий, предоставленных властями Российской Федерации, клетка была очень небольшого размера, что делало невозможным занять удобное положение. Наконец, заявитель утверждал, что его содержание за металлическим барьером в следственном изоляторе для участия по видеосвязи в рассмотрении его кассационного дела не было оправдано какими-либо угрозами безопасности или проблемами с порядком в зале судебного заседания. Заявитель далее подтвердил свою жалобу в соответствии со статьей 13 Конвенции в совокупности со статьей 3 Конвенции.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Статья 3 Конвенции

24. Краткое изложение соответствующих общих принципов приведено в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации", §§ 113-118.

25. Европейский Суд вновь подтверждает свои предыдущие выводы, которые он сделал в ранее рассмотренных делах, о том, что содержание лица в металлической клетке в зале судебного заседания само по себе, с учетом его объективно унижающего достоинство характера, несовместимого со стандартами цивилизованного поведения, которые являются отличительной чертой демократического общества, представляет собой оскорбление человеческого достоинства и равносильно унижающему достоинство обращению в нарушение пункта 3 статьи 3 Конвенции. Выводы Европейского Суда касались содержания заявителей в металлических клетках в залах суда во время их личного присутствия на судебных заседаниях (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации", §§ 122-139, Постановление Европейского Суда по делу "Уразов против Российской Федерации" (Urazov v. Russia) от 14 июня 2016 г., жалоба N 42147/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N  4 (примеч. переводчика).), §§ 82-83, а также Постановление Европейского Суда по делу "Воронцов и другие против Российской Федерации" (Vorontsov and Others v. Russia) от 31 января 2017 г., жалоба N 59655/14 и две другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 4 (примеч. редактора).), § 31) и их содержания в металлических клетках в следственных изоляторах для целей их участия в судебных заседаниях, проводимых по видеосвязи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Караченцев против Российской Федерации" (Karachentsev v. Russia) от 17 апреля 2018 г., жалоба N 23229/11, §§ 50-54).

26. Обратившись к настоящему делу и рассмотрев доводы сторон, Европейский Суд не находит каких-либо оснований отступить от своих выводов, ранее сделанных им по упоминавшимся выше делам в этой связи. Из этого следует, что содержание заявителя в металлической клетке в зале судебного заседания во время судебного разбирательства и в следственном изоляторе для целей его участия с использованием видеосвязи в судебном рассмотрении его уголовного дела в кассационном порядке было равносильно унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение данного положения Конвенции.

(b) Статья 13 Конвенции

27. Европейский Суд считает, что с учетом его доводов и выводов в соответствии со статьей 3 Конвенции (см. выше §§ 24-26) отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу заявителя в соответствии со статьей 13 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

28. Заявитель жаловался на то, что его содержание в металлической клетке во время судебного разбирательства сделало уголовное преследование против него несправедливым. В частности, он утверждал, что не соблюдался принцип презумпции невиновности и что ему не была предоставлена возможность делать записи и совещаться со своим адвокатом наедине. Он сослался при этом на пункты 1 и 2 и подпункты "b" и "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые в частях, относящихся к настоящему делу, гласят следующее:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела...

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком.

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права...

(b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

(c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия...".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

29. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные внутригосударственные средства правовой защиты в отношении его жалобы в соответствии с пунктом 1 и подпунктами "b" и "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Они отметили, в частности, что заявитель не поднимал эти вопросы в ходе судебного разбирательства и в кассационной инстанции.

30. Европейский Суд ранее в аналогичном контексте указывал, что суд кассационной инстанции был способен обеспечить эффективное средство правовой защиты в случае предполагаемого нарушения пункта 1 и подпунктов "b" и "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Степан Зимин против Российской Федерации" (Stepan Zimin v. Russia) от 30 января 2018 г., жалобы NN 63686/13, 60894/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 11 (примеч. редактора).), § 62, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации", § 141). Европейский Суд отмечает, однако, что заявитель не включил эти вопросы в свои кассационные жалобы в качестве основания для своего ходатайства об отмене приговора суда первой инстанции. Соответственно, он не предоставил судам возможности рассмотреть конкретные нарушения Конвенции, заявленные против властей Российской Федерации. Таким образом, эти жалобы должны быть признаны неприемлемыми для рассмотрения по существу в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

31. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

32. Власти Российской Федерации повторили свой довод о том, что помещение в металлическую клетку является общей мерой безопасности, введенной более 20 лет назад и применяемой к каждому лицу, предстающему перед судом, поэтому помещение заявителя в металлическую клетку не могло оказать какого-либо влияния на позицию суда и повлиять на презумпцию невиновности.

33. Заявитель настаивал на обоснованности своей жалобы.

34. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле он рассмотрел в соответствии со статьей 3 Конвенции основной правовой вопрос, поднятый в связи с заключением заявителя в металлическую клетку (см. выше §§ 24-26), который включал в себя вопрос о презумпции невиновности в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Уразов против Российской Федерации", §§ 91-92, и Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации" (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia) от 25 июля 2013 г., жалобы NN 11082/06 и 13772/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 1 (примеч. переводчика).), §§ 743-744).

35. Таким образом, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу заявителя в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

36. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

37. Заявитель требовал присудить ему 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

38. Власти Российской Федерации считали это требование чрезмерным и не соответствующим прецедентной практике Европейского Суда.

39. Принимая во внимание установленное нарушение Конвенции и проводя его оценку на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда плюс сумму любых налогов, которые могут подлежать уплате с указанной суммы.

B. Судебные расходы и издержки

40. Заявитель не представил требований о возмещении судебных расходов и издержек. Соответственно, отсутствует необходимость присуждать заявителю какую-либо сумму по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

41. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобы в соответствии со статьей 3, пунктом 2 статьи 6 и статьей 13 Конвенции, касающиеся содержания заявителя в металлической клетке во время уголовного разбирательства против него, приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что по делу было допущено нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу в соответствии со статьей 13 Конвенции;

4) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 7 500 (семь тысяч пятьсот) евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог  который может быть взыскан с этой суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 26 марта 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Винсент A. де Гаэтано Председатель Палаты Суда