Раздел I. Неправильное применение уголовного закона повлекло изменение судебных решений

Раздел I. Неправильное применение уголовного закона повлекло изменение судебных решений

1.1. Вопросы применения Общей части УК РФ

Обратная сила уголовного закона (ст. 10 УК РФ)

Из смысла ст. 10 УК РФ следует, что уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу (часть первая). Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом (часть вторая).

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 24 сентября 2012 года N 1817-О, положения части второй статьи 10 УК РФ о сокращении наказания в случае, если новый закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, не может применяться к лицам, уже отбывшим наказание, поскольку в части срока наказания уголовно-правовые последствия, установленные в соответствии с приговором суда, себя уже исчерпали; вместе с тем во взаимосвязи с частью первой этой статьи оно не исключает распространения на лиц, отбывших наказание, но имеющих судимость, норм нового уголовного закона, иным образом улучшающих их положение, в том числе касательно определения момента погашения судимости. Вместе с тем, судимость представляет собой правовое состояние лица, обусловленное фактом осуждения и назначения ему по приговору суда наказания за совершенное преступление и влекущее при повторном совершении таким лицом преступления установленные уголовным законом правовые последствия.

Анализ судебной практики свидетельствует, что при приведении приговоров в соответствие с изменениями уголовного закона суды в целом правильно применяют уголовный закон, допущенные ими ошибки являются единичными, и как, правило связаны с неправильным толкованием судом, как положений ст. 10 УК РФ (в связи с чем наказание виновным определялось без учета всех тех изменений, которые были внесены в действующее законодательство), так и неверным толкованием самих изменений, внесенных в уголовное законодательство.

Так, в соответствии с положениями ст. 10 УК РФ обратная сила уголовного закона распространяется, в том числе на лиц, отбывших наказание, но имеющих судимость.

Между тем, к осужденному при назначении наказания не были применены положения ч. 6.1. ст. 88 УК РФ в редакции Федерального закона на от 8 декабря 2003 года N 162-ФЗ, которые изменяют нижний предел наказания несовершеннолетним лицам, предусмотренный соответствующими статьями Особенной части УК РФ.

Из приговора Верховного Суда Удмуртской Республики от 23 ноября 2001 года следует, что наказание А. назначено с учетом данных о его личности, также было учтено, что преступление им совершено в несовершеннолетнем возрасте.

Вывод суда первой инстанции о том, что А. отбыто наказание по приговорам от 23 ноября 2001 года и 26 марта 2007 года, по последнему приговору окончательное наказание назначалось по правилам ст. 70 УК РФ, противоречит положениям ч. 1 ст. 10 УК РФ, согласно которым уголовный закон, имеющий обратную силу, распространяется не только на лиц, отбывающих наказание, но и отбывших наказание, имеющих судимость, а также правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 24 сентября 2012 года N 1817-О

Поскольку допущенное нарушение (неправильное применение уголовного закона) повлияло на законность принятого судом первой инстанции решения по заявленному осужденным ходатайству о приведении приговоров в соответствие с изменениями уголовного закона, повлекло ухудшение положение осужденного, суда апелляционной инстанции изменил постановление Завьяловского районного суда от 4 июня 2019 года в отношении А. со смягчением назначенного ему наказания по приговорам: Верховного суда Удмуртской Республики от 23 ноября 2001 года, Можгинского городского суда Удмуртской Республики от 26 марта 2007 года и Увинского районного суда Удмуртской Республики от 26 июня 2014 года.

Также судами допущены нарушения в применении ст. 72 УК РФ в связи с внесенными в нее изменениями Федеральным законом от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ.

Положения ст. 72 УК РФ в редакции указанного закона, устанавливают повышенные коэффициенты кратности зачета времени содержания лица под стражей в срок отбывания наказания, сокращают срок отбытия назначенного наказания и улучшают правовое положение осужденных, к которым на этапе досудебного производства и в период судебного разбирательства по уголовному делу применялась мера пресечения в виде заключения под стражу. При таких обстоятельствах данные положения в соответствии со ст. 10 УК РФ имеют обратную силу.

Удовлетворяя заявленное ходатайство осужденной П., суд обосновал решение тем, что П. для отбывания наказания направлена в исправительную колонию общего режима, в связи с чем к осужденной применил положения ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, предусматривающие зачет содержания лица под стражей из расчета один день содержания под стражей за полтора дня лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Однако при принятии такого решения суд неправильно применил уголовный закон.

Приговором Верховного Суда УР от 5 мая 2016 года в действиях П. установлен рецидив преступлений, который в соответствии с положениями п. "б" ч. 3 ст. 18 УК РФ является особо опасным.

Как предусмотрено ч. 3.2 ст. 72 УК РФ при указанном виде рецидива время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

При таких обстоятельствах судом апелляционной инстанции признано незаконным применение в отношении П. повышенного коэффициента кратности зачета времени содержания лица под стражей в срок отбывания наказания, отменено вынесенное Сарапульским городским судом Удмуртской Республики постановление от 19 декабря 2019 года и принято новое решение об отказе в удовлетворении ходатайства осужденной.

Неправильное применение уголовного закона при назначении наказания

В силу общих принципов, установленных ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, назначенное наказание должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, направлено на исправление осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

Как установлено судебной коллегией в ходе проверки законности и обоснованности приговора Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 15 октября 2019 года, назначив осужденному Г. по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 131 УК РФ дополнительное наказание в виде ограничения свободы в максимальном размере, предусмотренном санкцией статьи, суд не мотивировал принятое решение. С учетом наличия смягчающих наказание обстоятельств и отсутствия отягчающих, в силу общих принципов, установленных ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, назначенное Г. дополнительное наказание судебной коллегией признано несправедливым, подлежащим снижению.

Кроме того, судебной коллегией установлено, что при назначении ограничения свободы в качестве дополнительного наказания суд необоснованно указал в установленных Г. ограничениях конкретное муниципальное образование "Вавожский район", что признано не соответствующим требованиям ст. 53 УК РФ, поскольку необходимо указать об ограничении не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы. В этой части также внесены изменения в приговор Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 15 октября 2019 года.

Кроме того, судом первой инстанции при назначении наказания Г. допущены нарушения положений ч. 1 ст. 56 УК РФ, согласно которым наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных частью первой статьи 228, частью первой статьи 231 и статьей 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

Судебная коллегия, исходя из анализа фактических данных, пришла к выводу о невозможности назначения осужденному Г. по ч. 1 ст. 135 УК РФ наказания в виде лишения свободы, поскольку Г. не судим, совершил преступление небольшой тяжести, отягчающие наказание обстоятельства не установлены, что повлекло внесение изменений в приговор суда в виде назначения осужденному более мягкого вида наказание - ограничения свободы.

По смыслу закона, добровольное сообщение (в устном или письменном виде) лица компетентным органам о совершенном им или с его участием преступлении, должно рассматриваться как явка с повинной, которая в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ является смягчающим наказание обстоятельством и учитывается при назначении наказания.

Приговором Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 19 декабря 2019 года Ш. осужден за совершение десяти преступлений, предусмотренных ст. 158.1 УК РФ - мелкое хищение.

Суд не в полной мере учел и не отразил в приговоре все обстоятельства, смягчающие наказание, а именно не принял во внимание объяснения, данные Ш. до возбуждения уголовного дела по преступлению, в приговоре ничем не мотивировал свое решение. Допущенные нарушения повлияли на размер назначенного наказания.

Из материалов уголовного дела усматривается, что 12 августа 2019 года в протоколе объяснения Ш. сообщил сведения о совершенных им преступлениях, в том числе обстоятельства совершения 4 августа 2019 года кражи из магазина "Магнит". Указанный протокол получен с соблюдением закона, Ш. были разъяснены его права, осужденным протокол не оспаривался, исследован в судебном заседании, принят во внимание наряду с иными доказательствами по делу.

Сведения, сообщенные Ш. в протоколе объяснения от 12 августа 2019 года, по обстоятельствам совершения кражи признаны судом апелляционной инстанции в качестве явки с повинной, поскольку они получены до возбуждения уголовного дела по данному эпизоду преступления, впоследствии Ш. 17 август 2019 года допрошен в качестве подозреваемого при участии защитника с последующим предъявлением обвинения по данному эпизоду преступления.

При таких обстоятельствах приговор изменен, осужденному снижено наказание.

Подобное нарушение допущено Можгинским районным судом Удмуртской Республики в отношении И., осужденного приговором от 30 декабря 2019 года по п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ.

Из материалов уголовного дела следует, что И. за несколько дней до возбуждения уголовного дела в объяснениях дал признательные объяснения, подробно рассказал, что произошло между ним и потерпевшим, как нанес ему удары, в том числе ножом, в какие части тела, что не было известно органам следствия до дачи объяснений. Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что И. добровольно сообщил о совершенном им преступлении и его объяснение представляет собой фактически явку с повинной. Однако при назначении наказания И. суд не дал оценки указанным объяснениям, в приговоре не привел мотивов, по которым данные объяснения не могут быть признаны в качестве явки с повинной и приняты в качестве смягчающего обстоятельства, что повлекло изменение судом апелляционной инстанции приговора, признание в качестве обстоятельства, смягчающего наказание И., явки с повинной и смягчение назначенного ему наказания.

Между тем, как показывает судебная практика, судами принимаются необоснованные решения в части учета явки с повинной в качестве смягчающего наказание обстоятельства.

По смыслу закона не может признаваться добровольным заявлением о преступлении, сделанное лицом в связи с его задержанием в совершении этого преступления.

Судом апелляционной инстанции внесены изменения в приговор Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 18 декабря 2019 года, исключена из приговора явка с повинной М. из числа обстоятельств, смягчающих его наказание по ч. 1 ст. 318 УК РФ.

Это решение мотивировано тем, что М. был задержан сотрудниками правоохранительных органов по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК РФ, за которое он осужден, а протокол явки с повинной составлен после его задержания.

В соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ перечень обстоятельств, смягчающих наказание, указанный в ч. 1 ст. 61 УК РФ, исчерпывающим не является. При назначении наказания судом могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные частью первой настоящей статьи.

Приговором Октябрьского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 17 сентября 2019 года Н. осужден по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Согласно имеющихся в материалах дела доказательств, осужденный Н. проживает с престарелой матерью, нуждающейся в помощи. В суде апелляционной инстанции осужденный Н. показал, что помогал своей матери, в том числе материально, пенсия у нее маленькая, без него она находится в трудном положении. Данные доводы никем не опровергнуты. В апелляционном представлении прокуроры просили признать данное обстоятельство смягчающим, назначить справедливое наказание.

К сведениям о личности, которые подлежат учету при назначении наказания, относятся характеризующие виновного сведения, которыми располагает суд при вынесении приговора; к таковым могут, в частности, относиться данные о семейном и имущественном положении совершившего преступление лица, состоянии его здоровья, поведении в быту, наличии у него на иждивении несовершеннолетних детей, иных нетрудоспособных лиц (супруги, родителей, других близких родственников).

Однако, при назначении Н. наказания за вышеуказанное преступление, суд первой инстанции не дал правовой оценки указанным обстоятельствам. Какого-либо обоснования тому, что наличие у осужденного на иждивении престарелой матери, нуждающейся в помощи и уходе, не может быть принято в качестве смягчающего обстоятельства, суд в приговоре не привел.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции счел необходимым признать обстоятельством, смягчающим наказание Н., наличие у него на иждивении престарелой матери, нуждающейся в помощи, смягчить назначенное ему наказание.

По аналогичным основаниям, предусмотренным в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 61 УК РФ, внесены изменения в приговор Кезского районного суда Удмуртской Республики от 4 декабря 2019 года в отношении осужденного Т.

В обоснование принятого решения, суд апелляционной инстанции сослался на конкретные обстоятельства, установленные в соответствии с исследованными в суде первой инстанции доказательствами. Как следует из показаний потерпевшей Д., свидетелей Т., С., С., А., В. , а также из показаний самого Т., данных в ходе предварительного следствия, изначально, до возбуждения уголовного дела Т. своим знакомым сообщал о причинении смерти потерпевшему. В ходе расследования уголовного дела указанные лица допрошены в качестве свидетелей, а сам Т., неоднократно допрошенный, указывал о своей причастности к преступлению, при этом выдвигал различные версии происшедшего. Такое поведения не может рассматриваться как активное способствование раскрытию и расследованию преступления в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, не соответствует оно и признакам явки с повинной. Но, поскольку указанные сведения значительно облегчили работу органов следствия относительно направления хода расследования и проверки версий происшедшего, судом, постановившим приговор, эти сведения наряду с другими доказательствами учтены в качестве доказательств виновности подсудимого, опровергающих его показания в суде о непричастности к преступлению, судебная коллегия пришла к выводу, что Т. способствовал раскрытию преступления, совершенного в условиях неочевидности и это обстоятельство необходимо учесть в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ в качестве смягчающего наказание.

На необходимость признания в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ указано судом апелляционной инстанции при проверке законности и обоснованности приговора Ленинского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 16 октября 2019 года.

Судом апелляционной инстанции установлено, что М. имеет ряд заболеваний, в том числе ВИЧ-инфекция, однако наличие данных заболеваний суд не признал смягчающим наказание обстоятельством и не учел при назначении наказания, не мотивировав свое решение. В связи с чем суд апелляционной инстанции внес изменения в приговор суда, в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, состояние здоровья осужденного, снизив ему наказание.

Положения ч. 1 ст. 62 УК РФ предусматривают назначение более мягкого наказания при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии обстоятельств, отягчающих наказание.

Суд апелляционной инстанции изменил приговор Октябрьского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 11 ноября 2019 года, применил при назначении наказания Б. положения ч. 1 ст. 62 УК РФ и снизил назначенное ему наказание.

Как видно из приговора суд учел смягчающие наказание обстоятельства, предусмотренные п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ частичное добровольное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления, а также иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшей.

Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.

В нарушение вышеуказанных требований закона суд первой инстанции незаконно и необоснованно указал в приговоре об отсутствии оснований для применения положений ч. 1 ст. 62 УК РФ, назначил несправедливое наказание.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции изменил приговор Октябрьского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 11 ноября 2019 года, применил при назначении наказания Б. положения ч. 1 ст. 62 УК РФ и снизил назначенное ему наказание.

В описательно-мотивировочной части приговора при обсуждении вопроса о виде и размере наказания суд необоснованно указал на назначение осужденному наказания с применением положений ч. 5 ст. 62 УК РФ. Кроме того, вывод суда об активном способствовании С. раскрытию и расследованию преступления, о признании данного обстоятельства смягчающим наказание основан на неправильном применении уголовного закона.

Уголовное дело в отношении С. было рассмотрено в общем порядке судебного разбирательства, без применения положений главы 40 УПК РФ, что исключало возможность применения судом положений ч. 5 ст. 62 УК РФ, ограничивающей верхний предел наказания, и в данном случае незаконно улучшило положение осужденного.

Кроме того, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что обстоятельств, свидетельствующих об активном способствовании С. раскрытию и расследованию преступления, так же как и оснований для признания указанного обстоятельства смягчающим его наказание, по делу не имелось.

Понятие активного способствования раскрытию и расследованию преступления является оценочным. Вместе с тем, при признании активного способствования раскрытию и расследованию преступления смягчающим наказание обстоятельством должны приниматься во внимание лишь активные действия виновного лица, направленные на сотрудничество с правоохранительными органами, с помощью которых в ходе предварительного следствия были установлены значимые для дела, неизвестные до этого существенные обстоятельства.

С. совершил преступление, которое было раскрыто и расследовано в условиях очевидности, а доказательства по делу были добыты, в том числе, в результате осмотра места дорожно-транспортного происшествия, допроса свидетелей, потерпевшего, проведения комплекса экспертных исследований.

Показания С. относительно очевидных и самостоятельно установленных следственным органом обстоятельств не могли расцениваться в данном случае как активное способствование раскрытию и расследованию преступления.

С учетом изложенного, указанные выше обстоятельства исключены из приговора, а назначенное С. наказание усилено.

В соответствии с ч. 2 ст. 63 УПК РФ если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

Вопреки общим началам назначения наказания суд первой инстанции в своих выводах при назначении наказания учел, что подсудимый мер к погашению задолженности по уплате средств содержания несовершеннолетнего ребенка не принял без уважительных причин, что не основано на законе, поскольку данное обстоятельство является признаком преступления, предусмотренного ст. 157 УК РФ. В связи с чем, приговор Ленинского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 16 августа 2019 года в отношении Х. изменен, из описательно-мотивировочной части приговора при назначении наказания исключено указание на то, что "мер к погашению задолженности по уплате средств содержания несовершеннолетнего ребенка не принял без уважительных причин".

Аналогичное нарушение установлено судом апелляционной инстанции по уголовному делу в отношении К.

Так, при назначении наказания судом учтено, что К. скрылся от суда, был объявлен в розыск, в отношении него избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу. С учетом, в том числе вышеуказанных обстоятельств сделан вывод о склонности подсудимого к совершению умышленных преступлений, а также общественной опасности последнего.

Положения ст. 60 УК РФ, регламентирующие общие начала назначения наказания, не содержат указание на возможность учета поведения подсудимого при рассмотрении уголовного дела и вида избранной меры пресечения до вынесения приговора, если такой учет может повлечь ухудшение положения подсудимого. Отсутствует такая возможность и в положениях ст. 63 УК РФ.

Таким образом, указанные данные о поведении осужденного признаны судом апелляционной инстанции необоснованно принятыми во внимание судом в качестве обстоятельства, отягчающего наказание. На основании изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о чрезмерной суровости назначенного наказания, счел необходимым приговор изменить, исключить указание на учет данных обстоятельств, соразмерно смягчить наказание, назначенное как за каждое преступление, так по их совокупности.

Нарушения уголовного закона, повлекшие назначение несправедливо мягкого или сурового наказания, не соответствующего требованиям уголовного закона (ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ), допущены судами ввиду неправильного толкования статей 64, 68 УК РФ.

Как видно из апелляционного постановления, вынесенного по результатам проверки законности и обоснованности приговора Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 14 ноября 2019 года, назначая Б. наказание, при рецидиве преступлений, суд не учел требования ч. 2 ст. 68 УК РФ в их совокупности с разъяснениями, изложенными в п. 47 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами РФ уголовного наказания", согласно которым при рецидиве преступлений лицу, совершившему преступление, за которое предусмотрены альтернативные виды наказаний, назначается только наиболее строгий вид наказания, предусмотренный соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Назначение менее строгого как предусмотренного, так и не предусмотренного санкцией соответствующей статьи Особенной части УК РФ вида наказания допускается лишь при наличии исключительных обстоятельств, указанных в ст. 64 УК РФ (ч. 3 ст. 68 УК РФ).

Судом первой инстанции данные требования закона не соблюдены.

Санкция ч. 1 ст. 157 УК РФ предусматривает наиболее строгий вид наказания - лишение свободы до 1 года.

Суд первой инстанции в качестве отягчающего наказания обстоятельства обоснованно признал в действиях осужденного Б. рецидив преступлений, не установив оснований для применения ст. 64 УК РФ.

Однако в нарушение вышеуказанных требований закона суд назначил осужденному Б. наказание в виде исправительных работ, то есть более мягкий вид наказания, чем лишение свободы, указав при этом в описательно-мотивировочной части приговора на отсутствии оснований для применения правил ст. 64 УК РФ.

Таким образом, при рассмотрении дела судом первой инстанции допущены нарушения уголовного закона, что повлекло назначение несправедливо мягкого наказания, которое не соответствует требованиям уголовного закона (ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ).

Обстоятельств, свидетельствующих о назначении Б. судом наказания по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 157 УК РФ с применением положений ч. 3 ст. 68 УК РФ, в приговоре не имеется.

При таких обстоятельствах, учитывая отсутствие по делу исключительных обстоятельств, дающих основания для применения ст. 64, ч. 3 ст. 68 УК РФ, суд апелляционной инстанции согласился с представлением прокурора, пришел к выводу в указанной части его удовлетворить, назначив Б. наказание с учетом требований Общей части УК РФ, ч. 2 ст. 68 УК РФ в виде лишения свободы.

Необоснованное применение судом первой инстанции положений ст. 64 УК РФ усматривается из приговора Юкаменского районного суда Удмуртской Республики от 14 ноября 2019 года, вынесенного в отношении Б.

Как установлено судом апелляционной инстанции, суд, оценивая установленные по делу фактические обстоятельства совершенного преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, и совокупность смягчающих наказание обстоятельств, признав их исключительными, наказание за преступление, отнесенное к категории тяжких, назначил с применением ст. 64 УК РФ в виде штрафа. При этом не были учтены данные о личности Б. и влияние назначенного наказания на исправление осужденной, на что обоснованно указано в апелляционном представлении.

Согласно представленного на Б. характеризующего материала, Б. неоднократно привлекалась к административной ответственности за совершение правонарушений, не составляющих объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 314.1 УК РФ, в том числе за мелкое хищение чужого имущества; по месту жительства характеризуется посредственно как лицо, употребляющее спиртные напитки. Сведения о личности Б., подлежащие учету при назначении наказания, учтены не в полном объеме.

При таких обстоятельствах назначенное Б. наказание по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ в виде штрафа признано несправедливым вследствие его чрезмерной мягкости, оно не отвечает характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения, данным о ее личности.

С учетом изложенного, судебная коллегия пришла к выводу об обоснованности доводов прокурора о том, что суд первой инстанции при назначении Б. наказания по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ в виде штрафа не в полной мере учел обстоятельства, имеющие значение для принятия обоснованного и законного решения по делу, назначил Б. наказание чрезмерно мягкое по своему виду, необоснованно применил положения ст. 64 УК РФ.

Приговор изменен, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 389.26 УПК РФ исключена из приговора ссылка на применение ст. 64 УК РФ, назначено наказание с применением ч. 3 ст. 68 УК РФ в виде лишения свободы.

Приговором Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 2 декабря 2019 года П. осужден по ч. 2 ст. 314.1 УК РФ к 6 месяцам исправительных работ с удержанием 15% из заработной платы в доход государства.

Поскольку исправительные работы не являются самым строгим наказанием по ст. 314.1 УК РФ, назначение осужденному при наличии рецидива преступлений и отсутствии оснований для применения ст. 64, ч. 3 ст. 68 УК РФ менее строгого предусмотренного санкцией вида наказания, свидетельствует о нарушении судом требований ч. 2 ст. 68 УК РФ.

В связи с чем приговор по апелляционному представлению изменен, осужденному по ч. 2 ст. 314.1 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы.

Судом апелляционной инстанции находили подтверждение доводы апелляционного представления и в части несправедливости приговора вследствие чрезмерной суровости наказания.

Согласно приговору Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 9 октября 2019 года суд при назначении наказания сослался на наличие совокупности смягчающих наказание осужденного обстоятельств по обоим преступлениям, при этом не дал оценку поведению Т. после совершения вымогательства до задержания, факту прекращения противоправных действий, о чем судом указано в описании преступного деяния, признанного доказанным, отсутствия материального ущерба для потерпевшего, который в дальнейшем зарегистрировал право собственности на квартиру и проживает в ней до настоящего времени. Указанные обстоятельства, по мнению судебной коллегии, являются исключительными, существенно уменьшающими степень общественной опасности преступления, и позволили применить к осужденному по этому эпизоду положения ст. 64 УК РФ, назначив наказание ниже низшего предела, предусмотренного санкцией ч. 3 ст. 163 УК РФ. В связи с внесением указанных изменений, подлежит снижению наказание, назначенное Т. по совокупности преступлений.

Судебные решения изменялись ввиду неправильного применения уголовного закона при назначении наказаний по совокупности преступлений, приговоров в соответствии со статьями 69, 70 УК РФ.

Судебной коллегией установлено, что согласно резолютивной части обжалуемого приговора Малопургинского районного суда Удмуртской Республики от 30 сентября 2019 года, окончательное наказание осужденному Ч. назначено путем частичного сложения назначенного наказания по настоящему делу и отбытого наказания по приговору от 1 февраля 2018 года, при этом во вводной части приговора рассчитан отбытый срок по приговору от 1 февраля 2018 года в 2 года 1 месяц лишения свободы. Допущенная судом первой инстанции в резолютивной части приговора формулировка не отвечает требованиям уголовного закона, регламентирующим принцип сложения наказаний по совокупности преступлений.

Между тем, в соответствии с требованиями частей 3 и 5 ст. 69 УК РФ окончательное наказание с учетом наказаний, назначенных по настоящему делу и приговором Ленинского районного суда г. Ижевска от 1 февраля 2018 года, подлежало назначению путем частичного или полного сложения наказаний, с зачетом в окончательное наказание наказания, отбытого по приговору от 1 февраля 2018 года.

С учетом изложенного судебная коллегия исключила из резолютивной части приговора при назначении окончательного наказания по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ указание суда на сложение назначенного наказания с отбытым наказанием по приговору от 1 февраля 2018 года; назначила Ч. окончательное наказание на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенного наказания по настоящему делу и наказания по приговору Ленинского районного суда г. Ижевска от 1 февраля 2018 года.

Согласно п. 55 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" при решении вопроса о назначении наказания по совокупности приговоров следует выяснять, какая часть основного или дополнительного наказания реально не отбыта лицом по предыдущему приговору на момент постановления приговора, и указать это во вводной части приговора.

Судом первой инстанции установлено, что по приговору мирового судьи судебного участка N 3 г. Глазова от 12 января 2018 года основное наказание в виде обязательных работ отбыто, неотбытая часть дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на момент постановления приговора составила 6 месяцев 27 дней.

Обжалуемым приговором Балезинского районного суда Удмуртской Республики от 25 декабря 2019 года К. назначено дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года.

Назначив по обжалуемому приговору К. окончательное дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 3 года, суд нарушил требования ст. 70 УК РФ. Назначенный судом по правилам ст. 70 УК РФ размер дополнительного наказания превышает размер наказания, который мог быть назначен путем полного присоединения неотбытой части наказания по приговору от 12 января 2018 года к наказанию по приговору от 25 декабря 2019 года, что повлекло назначение несправедливого наказания вследствие чрезмерной суровости.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции внес изменения в приговор, снизил размер дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, назначенного К. в соответствии с положениями ст. 70 УК РФ.

Приговор Устиновского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 16 октября 2019 года в отношении Б. изменен, исключено из приговора указание суда на самостоятельное исполнение приговора мирового судьи судебного участка N 35 Карасунского внутригородского округа г. Краснодара от 3 июля 2018 года.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем полного присоединения к назначенному наказанию наказания по приговору мирового судьи судебного участка N 35 Карасунского внутригородского округа г. Краснодара от 3 июля 2018 года в виде штрафа в размере 10 000 рублей окончательно Б. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год с отбыванием в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 10 000 рублей.

На основании ч. 2 ст. 71 УК РФ штраф постановлено исполнять самостоятельно.

Внесенные в приговор изменения также продиктованы неправильным применением судом первой инстанции положений ст. 70 УК РФ.

Согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" в случае назначения штрафа в качестве основного наказания за одно из преступлений при определении окончательного наказания по совокупности преступлений или приговоров в резолютивной части приговора должно быть указано на применение ст. 69 или ст. 70 УК РФ, а также на самостоятельное исполнение штрафа.

Указанные требования судом первой инстанции при назначении осужденному наказания не выполнены. Суд первой инстанции указал в резолютивной части приговора на самостоятельное исполнение приговора мирового судьи судебного участка N 35 Карасунского внутригородского округа г. Краснодара от 3 июля 2018 года, тем самым нарушил принцип сложения наказаний по совокупности приговоров.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции счел необходимым исключить из резолютивной части приговора указание суда на самостоятельное исполнение приговора мирового судьи судебного участка N 35 Карасунского внутригородского округа г. Краснодара от 3 июля 2018 года; внести изменения в приговор по доводам апелляционного представления о необходимости применения ст. 70 УК РФ; указать в резолютивной части приговора на назначение Б. наказания с применением ст. 70 УК РФ путем полного присоединения наказания, назначенного по приговору мирового судьи судебного участка N 35 Карасунского внутригородского округа г. Краснодара от 3 июля 2018 года, окончательно назначить наказание в виде лишения свободы на срок 1 год с отбыванием в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 10 000 рублей, который на основании ч. 2 ст. 71 УК РФ подлежит самостоятельному исполнению.

Необоснованное применение судами положений ст. 73 УК РФ, а также ст. 82 УК РФ, регламентирующих условия освобождения от реального отбывания наказания, установлено судом апелляционной инстанции по нескольким приговорам.

По смыслу ст. 73 УК РФ суд может постановить, считать назначенное наказание условным только в том случае, если придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания. При этом суд должен учитывать не только личность виновного, смягчающие и отягчающие обстоятельства, но характер и степень общественной опасности совершенных преступлений.

Приговором Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 9 декабря 2019 года П. осужден по ч. 2 ст. 314.1 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 10 месяцев, с возложением дополнительных обязанностей, перечисленных в приговоре. Мера пресечения П. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения. Приговор мирового судьи судебного участка N 4 г. Сарапула УР от 2 апреля 2019 года постановлено исполнять самостоятельно.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 66 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 58 от 22.12.2015 г. "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", при решении вопроса о возможности отмены или сохранения условного осуждения в отношении лица, совершившего в период испытательного срока новое преступление по неосторожности либо умышленное преступлений небольшой или средней тяжести, необходимо учитывать характер и степень общественной опасности первого и второго преступлений, а также данные о личности осужденного и его поведении во время испытательного срока. Установив, что условно осужденный в период испытательного срока вел себя отрицательно, не выполнял возложенных на него обязанностей, суд, в силу ст. 74 УК РФ, может отменить условное осуждение с мотивировкой принятого решения и назначить наказание по совокупности приговоров.

Принимая решение о сохранении условного осуждения по предыдущему приговору, суд учел только категорию тяжести вновь совершенного преступления.

При этом судом оставлен без внимания тот факт, что в период испытательного срока П. допускал неоднократные нарушения общественного порядка. Согласно исследованной в судебном заседании характеристике, осужденный характеризуется, как лицо, злоупотребляющее спиртным, поддерживает отношения с лицами, ведущими антиобщественный образ жизни, являясь поднадзорным лицом, на проводимые профилактические мероприятия не реагирует.

В судебном заседании также исследовалось постановление Сарапульского городского суда от 23 сентября 2019 года об отмене условного осуждения П. по приговору от 2 апреля 2019 года, в связи с систематическим неисполнением обязанностей, возложенных на него судом. Кроме того, суд признал наличие в действиях осужденного рецидива преступлений.

В совокупности эти обстоятельства свидетельствуют о том, что решение суда о сохранении П. условного осуждения по предыдущему приговору, которое отменено постановление Сарапульского городского суда от 23 сентября 2019 года, не отвечает требованиям ч. 1 ст. 60 УК РФ, согласно которым назначенное виновному лицу наказание должно быть справедливым.

Таким образом, цели наказания П. могут быть достигнуты лишь при реальном отбывании осужденным наказания в виде лишения свободы с учетом положений ч. 2 ст. 68 УК РФ в исправительной колонии строгого режима в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции счел необходимым апелляционное представление прокурора удовлетворить, исключить из приговора указание на применение положений ст. 73 УК РФ и на самостоятельное исполнение приговора мирового судьи судебного участка N 4 г. Сарапула УР от 2 апреля 2019 года, назначить П. наказание по совокупности приговоров по правилам, предусмотренным ст. 70 УК РФ.

Для исполнения наказания в виде лишения свободы мера пресечения П. с подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу, осужденный взят под стражу в зале суда.

Согласно приговору Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 11 марта 2019 года при назначении наказания суд пришел к выводу о применении Ш. положений ст. 73 УК РФ, то есть условного осуждения, а подсудимой Т. положений ст. 82 УК РФ, то есть отсрочки отбывания наказания.

Согласно ст. 297 УПК РФ, приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Из положений ч. 2 ст. 389.18 УПК РФ следует, что в случае назначения по приговору наказания, не соответствующего тяжести преступления, личности осужденного, либо наказания, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости, такой приговор признается несправедливым.

Таким образом, одним из критериев оценки приговора на его соответствие требованиям законности и справедливости является назначенное судом наказание.

Ш. осужден по ч. 2 ст. 210 УК РФ, четырем преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 30, п.п. "а", "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, восьми преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний к лишению свободы сроком на 7 (семь) лет 10 (десять) месяцев с ограничением свободы на срок 6 (шесть) месяцев. На основании ст. 53 УК РФ установлены ограничения и возложена обязанность.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание в виде лишения свободы, постановлено считать условным, с испытательным сроком 5 (пять) лет с возложением дополнительных обязанностей.

Назначая Ш. наказание, суд учел, что им совершены одно тяжкое преступление и 12 приготовлений к совершению особо тяжких преступлений, ранее не судим, на учете в диспансерах не состоит, по месту жительства и месту работы характеризуется положительно.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание, судом учтено полное признание вины, раскаяние в содеянном, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, выразившееся в предоставлении информации, имеющей значение для раскрытия и расследования преступлений, в частности, в даче показаний, изобличающих иных участников преступного сообщества, состояние здоровья, наличие на иждивении двоих малолетних детей.

Т. осуждена по ч. 2 ст. 210 УК РФ, четырем преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 30, п.п. "а", "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, шести преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний к лишению свободы сроком на 9 (девять) лет со штрафом 300 000 (триста тысяч) рублей, с ограничением свободы на срок 8 (восемь) месяцев, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. На основании ст. 53 УК РФ установлены определенные ограничения и возложена обязанность.

В силу ч. 1 ст. 82 УК РФ отсрочено отбывание наказания в виде лишения свободы до исполнения 14 лет ее ребенку Т, 2011 года рождения, то есть до 2025 года.

Назначая наказание Т. суд учел, что ею совершены одно тяжкое преступление и десять приготовлений к совершению особо тяжких преступлений, ранее не судима, на учете в диспансерах не состоит, по месту жительства, по предыдущему месту работы, месту содержания под стражей характеризуется положительно.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Т., в соответствии со ст. 61 УК РФ судом учтено полное признание вины, раскаяние в содеянном, активное способствование расследованию преступления, выразившееся в предоставлении информации, имеющей значение для раскрытия и расследования преступлений, в частности в даче показаний, изобличающих иных участников преступного сообщества, состояние ее здоровья, наличие ряда хронических заболеваний, что подтверждается справкой из ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по УР, наличие на иждивении малолетнего ребенка - дочери 2011 года рождения.

Отягчающих наказание в отношении обоих подсудимых не усмотрено.

По всем преступлениям каждому из осужденных применены при назначении наказания положения ч. 1 ст. 62 УК РФ. За неоконченные преступления учтены положения ч. 2 ст. 66 УК РФ.

Суд не нашел оснований для назначения осужденным Ш., Т. наказания с применением ст. 64 УК РФ, а также для изменения категории преступлений на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ и свое решение в приговоре мотивировал.

С учетом личности подсудимых, установленных судом смягчающих обстоятельств, суд пришел к выводу о применении Ш. положений ст. 73 УК РФ, то есть условного осуждения, а подсудимой Т. положений ст. 82 УК РФ, то есть отсрочки отбывания наказания.

Вместе с тем, при назначении наказания осужденным Ш., Т. фактически оставлены без внимания обстоятельства совершенных в составе преступного сообщества преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, представляющих повышенную общественную опасность, направленных против здоровья населения и общественной нравственности, их количество, характер и степень общественной опасности преступлений, относящихся в соответствии со ст. 15 УК РФ к категории особо тяжких, конкретные действия Ш., Т. в составе преступного сообщества, их роль в функционировании преступного сообщества, приобретение банковских карт у неосведомленных о преступной деятельности лиц, активное участие в обналичивании денежных средств, полученных от незаконного оборота наркотических средств, перевод денежных средств участникам преступного сообщества в Тайланд для руководства ПС в том числе (согласно показаниям В.,) для приобретения наркотика для доставки на территорию России и получении за это вознаграждение, желание все большего обогащения, исполнение Т. обязанностей "Бухгалтера" по месту своего проживания, где она проживала со своим малолетним ребенком.

Судом не принято во внимание, что обстоятельства, указанные в приговоре при применении ст. 73 УК РФ и ст. 82 УК РФ, не связаны с характером и степенью общественной опасности совершенных преступлений, эти обстоятельства существовали до совершения преступлений и не предотвратили их совершение осужденными.

Суд не привел в приговоре оснований и мотивов, свидетельствующих о том, что цели наказания могут быть достигнуты без реального отбывания наказания.

Судебная коллегия пришла к выводу, что принятое судом решение о назначении условного наказания Ш. и отсрочки исполнения наказания Т. не может быть признано обоснованным, не будет способствовать достижению целей, предусмотренных ст. 43 УК РФ - восстановлению социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений, в связи с чем нашла справедливыми доводы апелляционного представления об изменении приговора с исключением из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора суда указания на применение к наказанию, назначенному осужденному Ш., положений ст. 73 УК РФ, и на применение к наказанию, назначенному осужденной Т. положений ст. 82 УК РФ.

Согласно п. "в" ч. 1 ст. 73 УК РФ условное осуждение не назначается при опасном или особо опасном рецидиве.

Однако данное требование закона не всегда соблюдается судами при назначении наказания, что влечет внесение изменений в приговоры путем исключения из них указания на применение ст. 73 УК РФ.

Вопросы применения положений ст. 72 УК РФ, возникшие при постановлении приговора

Как показывает судебная практика суды исчисляют срок наказания со дня вынесения приговора, а не с момента его вступления в законную силу, как того требуют правила ст. 72 УК РФ (приговор Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 23 октября 2019 года в отношении Б., Н.).

Помимо этого судом апелляционной инстанции выявлены иные нарушения уголовного закона, которые во взаимосвязи с нормами УПК РФ охватывают вопросы зачета наказания.

Так, установив, что при решении вопроса о зачете времени содержания осужденного под стражей в соответствии со ст. 72 УК РФ в срок отбытия наказания судом первой инстанции не учтен протокол задержания подозреваемого Х. в порядке ст. 91 УПК РФ, суд апелляционной инстанции внес в приговор соответствующие изменения в виде зачета в срок лишения свободы времени фактического задержания Х.

Помимо этого, судом апелляционной инстанции в срок наказания зачтено время нахождения Х. под избранной ему мерой пресечения в виде запрета определенных действий.

Как установлено судом апелляционной инстанции, постановлением Кезского районного суда Удмуртской Республики от 5 августа 2019 года удовлетворено ходатайство следователя и обвиняемому Х. избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий сроком на 2 месяца, с установлением запретов, в том числе, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, - выходить в период времени с 22:00 до 7:00 часов за пределы места жительства по указанному в постановлении адресу. Под действием меры пресечения в виде запрета определенных действий осужденный Х. находился по 22 сентября 2019 года.

С учетом взаимосвязанных положений п. 1.1. ч. 10 ст. 109, п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ зачтено в срок наказания Х. в виде лишения свободы время применения меры пресечения в виде запрета определенных действий с 6 августа 2019 года по 22 сентября 2019 года, из расчета два дня нахождения под запретом определенных действий за один день отбывания наказания в виде лишения свободы в колонии общего режима.

Неправильное применение судами ст. 72 УК РФ прослеживается в отношении осужденных за преступления, предусмотренные ст. 228 УК РФ.

Согласно ч. 3.2. ст. 72 УК РФ время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день в отношении осужденных за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 228 УК РФ.

В резолютивной части приговора суд указал на назначение окончательного наказания на основании положений ч. 5 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием, назначенным по приговору Увинского районного суда Удмуртской Республики от 21 ноября 2018 года, которым Л. признан виновным по ч. 2 ст. 228 УК РФ.

При этом судом произведен зачет в срок отбывания наказания в виде лишения свободы по п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ срока содержания под стражей Л. в условиях следственного изолятора в период с 24 декабря 2019 года до дня вступления приговора Увинского районного суда Удмуртской Республики от 24 декабря 2019 года в законную силу из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Судом не принято во внимание, что приговором Увинского районного суда Удмуртской Республики от 21 ноября 2018 года Л. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ; при назначении окончательного наказания на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ, когда по первому делу лицо осуждено за одно из преступлений, указанных в ч. 3.2 ст. 72 УК РФ, льготные правила зачета времени содержания под стражей, предусмотренные п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, применению не подлежат.

Суд апелляционной инстанции изменил приговор Увинского районного суда Удмуртской Республики от 31 декабря 2019 года, с учетом положений ч. 3.2 ст. 72 УК РФ время содержания осужденного Л. под стражей зачел в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

К ошибкам при применении ст. 72 УК РФ следует отнести то, что суды при исчислении срока наказания руководствуются положениями ч. 3.3 ст. 72 УК РФ, не учитывая их порядок действия, предписанный законом.

Так, в резолютивной части приговора Кезского районного суда Удмуртской Республики от 13 декабря 2019 года при исчислении срока отбытия наказания суд указал, что при его применении следует учесть положения, предусмотренные ч. 3.3 т. 72 УК РФ. Однако, по смыслу закона, ч. 3.3 ст. 72 УК РФ подлежит применению только в отношении приговоров, которые вступили в законную силу до вступления в силу Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ "О внесении изменений в статью 72 УК РФ", при их приведении в соответствие с новым законом. На приговоры, постановленные с 14 июля 2018 года ч. 3.3 ст. 72 УК РФ не распространяется.

В связи с чем, суд апелляционной инстанции исключил из резолютивной части приговора указание о применении при исчислении срока отбытия наказания положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

1.2. Вопросы применения Особенной части УК РФ

Неправильное применение уголовного закона при квалификации содеянного, повлекшие изменение судебных решений

Вывод суда первой инстанции о наличии квалифицирующего признака "с незаконным проникновением в хранилище" признан ошибочным, приговор Октябрьского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 29 октября 2019 года в отношении В. изменен.

Давая правовую оценку действиям В. как тайное хищение чужого имущества, совершенное "с незаконным проникновением в хранилище", суд первой инстанции исходил из того, что ящик, из которого В. совершены хищения чужого имущества, оборудован дверцей, запирающейся на замок, специально оборудован для хранения ценностей.

Однако судом не учтено, что согласно п. 3 примечания к ст. 158 УК РФ под хранилищем понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей.

Из материалов уголовного дела усматривается, что ящик шкафа-купе, в котором две полки закрываются дверцей, запирающейся на ключ, из которого В. совершены хищения чужого имущества, не обладает указанными выше признаками, его нельзя признать хранилищем.

Основным критерием для признания иного хранилища таковым является отведение и оборудование участка или сооружения исключительно для целей хранения. По настоящему уголовному делу две полки в шкафе-купе, закрытые дверцей, запирающейся на ключ, не могут быть признаны обособленной конструкцией, специально предназначенной для хранения денежных средств и ювелирных изделий. Вещь в целом (шкаф-купе) для В., находящегося в квартире потерпевшей с ее разрешения, расположена в доступном для него месте, хранилищем как таковым не является. Законность нахождения осужденного в квартире никем не оспаривается. Кроме того, из протокола осмотра места происшествия усматривается, что на двух полках также как на иных полках шкафа-купе находилось имущество, документы и предметы, а две полки, закрытые дверцей, конструктивно специально не предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей, не соответствуют признакам, которые вложил законодатель в понятие "хранилище".

Суд апелляционной инстанции счел необходимым квалифицирующий признак "с незаконным проникновением в хранилище" исключить, действия В. по краже ювелирных изделий и краже денежных средств, принадлежащих потерпевшей Елкиной М.А., переквалифицировать с п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ.

Суд первой инстанции квалифицировал действия М. как управление автомобилем лицом, находящемся в состоянии опьянения, имеющим судимость за совершение в состоянии опьянения преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ. Однако преступление, предусмотренное ст. 264.1 УК РФ, может быть совершено только в состоянии опьянения. В связи с чем, повторное указание на данное состояние законом не требуется. В связи с чем, приговор Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 16 декабря 2019 года изменен, из описательно-мотивировочной части приговора исключена из квалификации действий Мельникова Д.В. повторная ссылка на "в состоянии опьянения".

Приговор Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 14 октября 2019 года в отношении Б. изменен. В части признания Б. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, приговор отменен, производство по делу в этой части прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях указанного состава преступления.

Признано за Б. право на реабилитацию и обращение в суд с требованием о возмещении имущественного и морального вреда, причиненных уголовным преследованием по ч. 2 ст. 174.1 УК РФ.

В обоснование принятого решения судебная коллегия привела следующие обстоятельства:

Приговором суда Б. признан виновным, в том числе в легализации (отмывании) денежных средств, полученных в результате совершения преступления, а именно в заключении договора купли-продажи земельного участка и жилого дома с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению похищенными путем мошенничества денежными средства, в крупном размере.

Признание Б. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 174.1 УК РФ основано на выводах суда, которые не подтверждены исследованными доказательствами, что повело к необоснованному признанию его виновным в совершении указанного преступления. То есть выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, при этом судом допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона.

Исследовав имеющиеся по делу доказательства, суд правильно установил фактическую сторону дела - заключение Б. договора купли-продажи земельного участка и жилого дома по адресу: УР, г. Можга, ул. Вокзальная, д. 59, с указанием в договоре суммы сделки 4 300 000 рублей, при фактической оплате предмета сделки частью ранее похищенных у ФСИН России денежных средств сумме 1 600 000 рублей.

Вместе с тем, как предусмотрено ст. 174.1 УК РФ, действия образующие состав указанного преступления, должны совершаться со специальной целью - для придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению имуществом и денежными средствами, приобретенными преступным путем.

В соответствии с разъяснениями, данными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 года N 32 "О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем" вывод о виновности лица в совершении преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ, должен быть основан на доказательствах о том, что у виновного имелась цель придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению такими денежными средствами или иным имуществом.

Доказательств, подтверждающих позицию обвинения и вывод суда о совершении Б. установленных действий с указанной целью, по делу не имеется. Наоборот, избранный Б. способ совершения хищения чужого имущества путем мошенничества предполагал, что распорядитель финансовых средств ФСИН России передаст ему денежные средства под влиянием обмана. Внешне передача денежных средств Б. была произведена легально, открыто, на его расчетный счет в банке, в соответствии с основаниями, предусмотренными Федеральным законом N 283-ФЗ. При таких обстоятельствах заключение осужденным договора купли-продажи, как и последующее предоставление в ФСИН России документов, подтверждающих полное расходование предоставленных средств единовременной выплаты, были направлены на распоряжение похищенными денежными средствами, а не на их легализацию. Таким образом, доказанные действия Б. не образуют состав указанного преступления. Соответствующие доводы дополнительного апелляционного представления являются обоснованными.

В соответствии с п.п. 1, 2, 3 ст. 389.15 УПК РФ приговор с этой части подлежит отмене. Производство по делу в части обвинения Б. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 174.1 УК РФ подлежит прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях указанного состава преступления.

Судом апелляционной инстанции приняты во внимание доводы апелляционного представления о необоснованной квалификации Ш. как нарушение правил дорожного движения лицом, подвергнутым административному наказанию, то есть управление автомобилем лицом, находящимся в состоянии опьянения, подвергнутым административному наказанию за управление транспортным средством в состоянии опьянения.

Постановлением мирового судьи судебного участка N 5 г. Воткинска Удмуртской Республики от 14 декабря 2018 года Ш. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ - невыполнение водителем транспортного средства законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, если такие действия (бездействия) не содержат уголовно-наказуемого деяния.

При таких обстоятельствах Ш., управляя 24 апреля 2019 года автомобилем, будучи в состоянии опьянения, являлся лицом, подвергнутым административному наказанию за невыполнение законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

В соответствии с п. 3 ст. 389.15 УПК РФ основанием отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке является неправильное применение уголовного закона.

Суд апелляционной инстанции счел необходимым изменить приговор Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 3 декабря 2019 года, исправив неправильное применение уголовного закона, поскольку тем самым не ухудшается положение осужденного.

1.3. Неправильное применение уголовного закона при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, повлекших изменение судебных решений

Вопросы применения положений ч. 5 ст. 69, ст. 70 УК РФ, возникшие при исполнении приговора

Согласно п. 57 Постановления Пленума ВС РФ от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами РФ уголовного наказания" в срок наказания, назначенного по правилам статьи 70 УК РФ, в случае отмены условного осуждения по предыдущему приговору должно быть, кроме того, зачтено время предварительного содержания под стражей по первому делу в порядке меры пресечения или задержания, а также время нахождения по первому делу под домашним арестом или пребывания в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях.

Согласно п.55 вышеуказанного Постановления Пленума ВС РФ неотбытым наказанием следует считать весь срок назначенного наказания по предыдущему приговору при условном осуждении.

Как следует из материалов дела, З. осужден приговором Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 11 июля 2011 года в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 3 года, содержался под стражей с 21 мая 2011 года, мера пресечения ему изменена с заключения под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении, освобожден из-под стражи в зале суда 11 июля 2011 года.

При таких обстоятельствах, время содержания З. под стражей с 21 мая 2011 года по 11 июля 2011 года подлежал зачету, поскольку этот вопрос не был разрешен в приговоре Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 27 мая 2013 года при назначении окончательного наказания, назначенного по совокупности приговоров в соответствии с ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ.

Согласно п. 57 Постановления Пленума ВС РФ от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами РФ уголовного наказания" в срок наказания, назначенного по правилам части 5 статьи 69 УК РФ, должно быть, зачтено наказание, отбытое полностью или частично по первому приговору.

В связи с чем, время содержания З. под стражей с 21 мая 2011 года по 11 июля 2011 года по приговору Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 11 июля 2011 года подлежит зачету в срок лишения свободы, при назначении окончательного наказания по приговорам Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 02 сентября 2013 года, от 19 июня 2015 года.

Вопросы применения положений ст. 72 УК РФ, возникшие при исполнении приговора

Суд апелляционной инстанции доводы апелляционного представления о неправильном применении судом уголовного закона признал обоснованными, подлежащими удовлетворению с внесением изменений в постановление Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 9 декабря 2019 года о заключении осужденного Г. под стражу и направлении под конвоем для отбывания наказания в колонию-поселение сроком на 24 дня.

По смыслу ст. 72 УК РФ в срок отбывания наказания засчитывается время содержания лица под стражей в качестве меры пресечения до вступления приговора в законную силу.

Вместе с тем Г. был заключен под стражу в порядке исполнения приговора. Коэффициент кратности, предусмотренный в п. "в" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ в отношении Г. применению не подлежит, поскольку не распространяется на стадию исполнения приговора, вступившего в законную силу.

Как предусмотрено ч. 3.2 ст. 72 УК РФ в отношении лиц, осужденных за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 228 УК РФ, время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

Суд первой инстанции, удовлетворяя представление уголовно-исполнительной инспекции об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного приговором суда в отношении З., зачел в срок наказания время содержания под стражей в качестве меры пресечения по уголовному делу в период с 8 декабря 2017 года по 19 марта 2018 года, в соответствии с п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Вместе с тем З. отбывает наказание, назначенное приговором Индустриального районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 19 марта 2018 года, за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 228 УК РФ, в связи с чем к осужденному не подлежат применению положения п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (постановление Индустриального районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 13 сентября 2019 года).

Вопросы отмены условного осуждения или продления испытательного срока в соответствии со ст. 74 УК РФ

Выводы суда о систематическом нарушении осужденным общественного порядка, как основание для продления испытательного срока, признаны необоснованными.

Так, принимая решение об оставлении без удовлетворения представление начальника Можгинского межмуниципального филиала ФКУ УИИ УФСИН России по УР Б. об отмене условного осуждения и исполнения наказания по приговору мирового судьи судебного участка N 3 г. Можги Удмуртской Республики от 6 июня 2019 года в отношении С., при этом продлив условно осужденному С. по приговору мирового судьи судебного участка N 3 г. Можги Удмуртской Республики от 6 июня 2019 года испытательный срок на 1 месяц, а всего до 1 года 1 месяца, суд указал, что С. систематически нарушал общественный порядок (11 июля 2019 года и 12 июля 2019 года), за что привлекался к административной ответственности.

Вместе с тем, оба административных правонарушения совершены С. до вступления приговора в законную силу (8 августа 2019 года).

Выводы суда о систематическом нарушении осужденным общественного порядка, как основание для продления испытательного срока, являются необоснованными.

В соответствии с ч. 3 ст. 73 УК РФ испытательный срок исчисляется с момента вступления приговора в законную силу.

Согласно ч. 1 ст. 86 УК РФ лицо, осужденное за совершение преступления, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости. Судимость в соответствии с настоящим Кодексом учитывается при рецидиве преступлений, назначении наказания и влечет за собой иные правовые последствия в случаях и в порядке, которые установлены федеральными законами.

Таким образом, законодатель связывает наступление правовых последствий для осужденного с моментом вступления приговора в законную силу.

В соответствии ч. 2 ст. 74 УК РФ суд по представлению органа, указанного в части первой настоящей статьи, может продлить испытательный срок, но не более чем на один год, если условно осужденный уклонился от исполнения возложенных на него судом обязанностей, уклонился от возмещения вреда (полностью или частично), причиненного преступлением, в размере, определенном решением суда, или совершил нарушение общественного порядка, за которое он был привлечен к административной ответственности.

В соответствии с ч. 3 ст. 74 УК РФ условное осуждение может быть отменено судом по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, если последний в течение испытательного срока систематически нарушал общественный порядок, за что привлекался к административной ответственности, систематически не исполнял возложенные на него судом обязанности, либо скрылся от контроля.

В соответствии с ч. 5 ст. 190 УИК РФ систематическим нарушением общественного порядка является совершение условно осужденным в течение одного года двух и более нарушений общественного порядка, за которые он привлекался к административной ответственности.

Положения ч.ч. 2, 3 ст. 74 УК РФ во взаимосвязи с требованиями ч. 5 ст. 190 УИК РФ свидетельствуют о возможности продления испытательного срока или отмены условного осуждения за уклонение от исполнения возложенных на осужденного судом обязанностей, нарушения общественного порядка, после вступления приговора в законную силу, то есть на стадии исполнения приговора.

Иное толкование указанных норм закона поставило бы в неравные условия лиц, условно осужденных, совершивших административные правонарушения до вступления приговора в законную силу, и осужденных, не исполнивших в этот период возложенных судом обязанностей, например, трудоустроиться либо продолжить обучение в общеобразовательной организации, пройти курс лечения от наркомании и т.п.

Указание в ч. 3 ст. 73 УК РФ о зачете в испытательный срок времени, прошедшего со дня провозглашения приговора, не свидетельствует о том, что исполнение возложенных приговором обязанностей начинается с момента вынесения приговора.

Постановлением Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 14 ноября 2019 года отказано в удовлетворении представления начальника Можгинского межмуниципального филиала ФКУ УИИ УФСИН России по УР об отмене условного осуждения и исполнения наказания по приговору мирового судьи судебного участка N 3 г. Можги Удмуртской Республики от 6 июня 2019 года в отношении С. В отношении условно осужденного С. по приговору мирового судьи судебного участка N 3 г. Можги Удмуртской Республики от 6 июня 2019 года продлен испытательный срок на 1 месяц, а всего до 1 года 1 месяца.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции внес изменения в постановление Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 14 ноября 2019 года и исключил: из описательно-мотивировочной части постановления выводы о том, что нарушение С. общественного порядка и привлечение его к административной ответственности позволили суду сделать вывод о наличие оснований для продления испытательного срока; из резолютивной части указание о продлении в отношении условно осужденного С. по приговору мирового судьи судебного участка N 3 г. Можги Удмуртской Республики от 6 июня 2019 года испытательного срока на 1 месяц, а всего до 1 года 1 месяца.