Раздел IV. Судебная практика Свердловского областного суда

Раздел IV. Судебная практика Свердловского областного суда

I. Вопросы квалификации преступлений

1. Ряд тождественных деяний может быть квалифицирован как единое продолжаемое преступление только при наличии единых цели, умысла и объекта посягательства.

По приговору суда Л. осуждена за совершение нескольких преступлений, в том числе за продолжаемое хищение денежных средств банков ООО "Русфинанс Банк" и ООО "КБ "БНП Париба Восток", всего на сумму 761 985,44 руб. Ее действия в этой части квалифицированы по ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Из показаний представителей ООО "Русфинанс Банк" и ООО "КБ "БНП Париба Восток" следует, что в 2013 году с заемщиком Г. были заключены кредитные договоры на приобретение автомобилей, которые находились в залоге у банков. Однако кредитные обязательства не исполнены. Впоследствии выяснилось, что представленная банкам информация о заемщике не соответствовала действительности.

Свидетель Г., являющаяся заемщиком, пояснила, что по просьбе Л. за денежное вознаграждение оформила кредит и приобрела автомобиль "Киа", который передала Л., обещавшей самостоятельно выплачивать кредит. Для получения кредита Л. изготовила на имя Г. трудовую книжку, справку о доходах, куда внесла не соответствующие действительности сведения. После получения первого кредита по предложению Л. Г. обратилась в другой банк, где ей был предоставлен еще один кредит для приобретения автомобиля "ВАЗ-2114". Данный автомобиль тоже был передан Л.

Из материалов уголовного дела также следует, что умысел на хищение денежных средств ООО "КБ "БНП Париба Восток" путем получения кредита на приобретение автомобиля "ВАЗ-2114" возник у Л. после хищения денежных средств ООО "Русфинанс Банк" путем получения кредита на приобретение автомобиля "Киа". Кредиты получались в разных банках, для получения второго кредита Л. подготовила новый комплект документов.

Сославшись на исследованные судом первой инстанции доказательства, судебная коллегия указала на отсутствие у Л. заранее возникшего умысла на совершение единого продолжаемого преступления в отношении двух разных банков, приговор изменила, действия Л. переквалифицировала с ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации на два преступления, предусмотренных ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия отметила, что апелляционная инстанция вправе переквалифицировать преступное деяние с одной статьи на несколько других статей уголовного закона, предусматривающих ответственность за менее тяжкое преступление, если этим не ухудшается положение осужденной и не нарушается право на защиту. В этом случае наказание, назначенное по совокупности преступлений, не может быть более строгим, чем максимальное наказание, предусмотренное санкцией статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой было квалифицировано деяние органом предварительного расследования.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 18 февраля 2020 года по делу N 22-981/2020

2. Под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, при разбое следует понимать их умышленное использование лицом как для физического воздействия на потерпевшего, так и для психического воздействия на него в виде угрозы применения насилия, опасного для жизни или здоровья.

По приговору суда А. признан виновным в совершении разбоя с применением предмета, используемого в качестве оружия, в особо крупном размере. Его действия квалифицированы по п. "б" ч. 4 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судом первой инстанции установлено, что А. в момент совершения разбойного нападения имел при себе нож.

Однако из показаний потерпевшей Б. и свидетелей З. и Ж. следует, что А. достал нож и, препятствуя потерпевшей Б. покинуть место происшествия, порезал две покрышки ее автомобиля, после чего убрал нож за пояс. Иных действий, свидетельствующих о применении ножа в целях причинения вреда потерпевшей, подкрепления угрозы его причинения или оказания психологического воздействия на потерпевшую, А. не совершал.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, при разбое следует понимать их умышленное использование лицом как для физического воздействия на потерпевшего, так и для психического воздействия на него в виде угрозы применения насилия, опасного для жизни или здоровья.

Судебная коллегия приговор изменила, исключила из осуждения А. квалифицирующий признак "с применением предмета, используемого в качестве оружия", снизала назначенное А. наказание.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 26 февраля 2020 года по делу N 22-801/2020

3. При отсутствии сведений о том, что приобретателям наркотического средства направлена информация о месте нахождения наркотиков, действия продавца не могут быть квалифицированы как оконченный сбыт.

По приговору суда К. признан виновным в том, что группой лиц по предварительному сговору, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет") незаконно сбыл неограниченному кругу лиц наркотическое средство в крупном размере, и осужден по п. "г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Из материалов уголовного дела следует, что К. сделал 10 тайников с наркотическим средством, информацию о которых направил лицу под ником "Д", не являющемуся приобретателем. Впоследствии наркотическое средство обнаружено в тех же 10 тайниках сотрудниками полиции, откуда ими изъято из незаконного оборота. Сведения о том, что информация об указанных тайниках направлена приобретателям наркотиков, в материалах дела отсутствуют.

При отсутствии сведений о том, что приобретателям наркотического средства направлена информация о месте нахождения наркотиков, действия осужденного не могут быть квалифицированы как оконченный сбыт.

Судебная коллегия приговор изменила, действия К. переквалифицировала с п. "г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 12 марта 2020 года по делу N 22-1538/2020

4. Действия лица расценены как приготовление к сбыту наркотического средства, поскольку сведения о местах закладок с наркотиками поступили к нему после задержания.

По приговору суда З. признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотического средства в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет"), его действия квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Из материалов уголовного дела следует, что З., будучи оператором интернет-магазина по продаже наркотиков, переписывался в приложении по обмену мгновенными сообщениями с пользователем под ником "Н", который отправлял ему адреса закладок с наркотическими средствами. Эти адреса З. направлял закладчикам, с которыми также связывался посредством сети "Интернет".

Вместе с тем из показаний З. и свидетелей К. и М. следует, что в данном случае сообщение о месте нахождения наркотических средств было направлено З. неустановленным в ходе предварительного следствия лицом. Это сообщение получено З. непосредственно перед его задержанием. Сообщение обнаружили сотрудники полиции в ходе обыска при изъятии сотового телефона в квартире З., после чего выехали на места закладок и изъяли наркотические средства из незаконного оборота.

При таких обстоятельствах действия З. не могли быть квалифицированы как покушение на сбыт, а являлись приготовлением к совершению особо тяжкого преступления.

Судебная коллегия приговор изменила, переквалифицировала действия З. с ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 17 февраля 2020 года по делу N 22-923/2020

II. Вопросы назначения наказания

5. Наличие судимости за тождественное преступление является элементом объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 264.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, и не может повторно учитываться при назначении наказания.

По приговору суда Б. осужден за то, что, являясь лицом, имеющим судимость за совершение преступления, предусмотренного ст. 264.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, управлял автомобилем в состоянии опьянения. Его действия квалифицированы по ст. 264.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Обсуждая вопрос о мере наказания, суд указал на то, что Б. совершил преступление, имея судимость за совершение аналогичных преступлений. При этом суд не учел, что судимость за совершение тождественных преступлений является составообразующим элементом объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 264.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, и, вопреки требованиям ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, придал данным обстоятельствам значение отягчающих.

Суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на наличие у Б. судимости и смягчил назначенное осужденному наказание.

Апелляционное постановление судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 13 февраля 2020 года по делу N 22-874/2020

6. Применение положений ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации возможно при наличии смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных пп. "и" и "к" ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание виновного.

По приговору суда Б. осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, группой лиц, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего Г. Его действия квалифицированы по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации. С применением ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации Б. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Суд при постановлении приговора учел наличие смягчающих и отсутствие отягчающих обстоятельств, применил положения ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначил Б. наказание, не превышающее 2/3 максимального наказания, предусмотренного санкцией ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем смягчающих наказание Б. обстоятельств, предусмотренных пп. "и" и "к" ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, судом не установлено, поэтому, несмотря на отсутствие отягчающих наказание Б. обстоятельств, правовых оснований для применения при назначении наказания положений ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации не имелось.

Судебная коллегия приговор изменила, исключила указание суда на применение положений ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, усилила назначенное Б. наказание.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 11 марта 2020 года по делу N 22-1471/2020

III. Процессуальные вопросы

7. Нарушение установленного ч. 3 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации порядка возбуждения уголовного дела повлекло отмену приговора.

По приговору суда Г. признан виновным в совершении хищения путем обмана принадлежащих ООО "Т" денежных средств в результате преднамеренного неисполнения договора поставки. Его действия квалифицированы по ч. 2 ст. 159.4 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с ч. 3 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, если преступление совершено в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности, уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по заявлению потерпевшего.

Согласно материалам дела от Р., являющегося единоличным руководителем ООО "Т", в правоохранительные органы поступило заявление о преступлении по факту хищения Г. денежных средств в результате неисполнения договора поставки. Решение о возбуждении уголовного дела по данному заявлению в установленном законом порядке не принято.

Предварительное расследование проведено в рамках уголовного дела, возбужденного по заявлению иного лица - Федерального государственного автономного образовательного учреждения - по факту причинения материального ущерба. В установленном законом порядке данное образовательное учреждение правом на подачу заявления от имени ООО "Т." наделено не было.

Вывод суда первой инстанции о том, что оснований для принятия отдельного решения о возбуждении уголовного дела по факту причинения ущерба ООО "Т" при наличии возбужденного уголовного дела по заявлению образовательного учреждения не имелось, противоречит требованиям ч. 3 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия приговор отменила, дело вернула прокурору в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 14 января 2020 года по делу N 22-26/2020

8. Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, послужило основанием для отмены приговора.

По приговору суда К. признан виновным в растрате вверенных ему денежных средств в особо крупном размере, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судом установлено, что К., являясь генеральным директором ООО "К" и учредителем данного общества с ограниченной ответственностью с размером доли в уставном капитале 50% с полномочиями на совершение сделок, заключил договоры подряда на выполнение работ по устройству систем вентиляции и кондиционирования на объекте - в автосалоне по продаже автомобилей, принадлежащем обществу. Дополнительным соглашением стороны изменили место выполнения работ на помещение ресторана, принадлежащее К. Факт выполнения работ, их объем и стоимость подтверждены актами выполненных работ, актами сверки. Данные обстоятельства не оспаривались сторонами. Большая часть оплаты по договору была произведена ООО "К", оставшаяся по договору сумма взыскана с ООО "К" на основании исполнительного листа, выданного по определению Арбитражного суда Свердловской области.

Постановляя приговор, суд не учел, что вентиляционное оборудование и система кондиционирования действительно установлены не в помещении автосалона, а в помещении ресторана. Однако данное оборудование поставлено на баланс и включено в состав основных средств ООО "К", которое является собственником этого оборудования независимо от места его нахождения и не лишено возможности истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Таким образом, объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 160 Уголовного кодекса Российской Федерации, предполагающая безвозмездность хищения, по данному делу отсутствует.

Факты существования многочисленных договоров займа, заключенных ООО "К" с К. и М., возмещения директором причиненных данному обществу убытков, не обусловленных коммерческим риском, что прямо предусмотрено уставом организации (далее - устав), подлежат проверке и оценке в ином порядке.

Наличие многочисленных арбитражных споров между участниками общества с ограниченной ответственностью свидетельствует не о виновности К. в совершении преступления, а о наличии корпоративного конфликта, что не оспаривается сторонами.

Кроме того, по данному делу нарушен порядок возбуждения уголовного дела, предусмотренный ч. 3 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой, когда потерпевшим является коммерческая организация, уголовные дела о преступлениях, предусмотренных в том числе ст. 160 Уголовного кодекса Российской Федерации, возбуждаются по заявлению лица, являющегося в соответствии с уставом ее единоличным руководителем (лицом, выполняющим функции единоличного исполнительного органа), руководителем коллегиального исполнительного органа (например, председатель правления акционерного общества), либо лица, уполномоченного руководителем коммерческой организации представлять ее интересы в уголовном судопроизводстве в соответствии с ч. 9 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Если в совершении указанного преступления подозревается руководитель коммерческой организации, уголовное дело может быть возбуждено по заявлению органа управления организации, в компетенцию которого в соответствии с уставом входят избрание, назначение руководителя и (или) прекращение его полномочий (например, совета директоров), либо лица, уполномоченного этим органом обратиться с таким заявлением.

Судом установлено, что К. и М. являлись соучредителями общества с ограниченной ответственностью в равных долях. Решением общего собрания участников общества К. был избран генеральным директором на срок 5 лет, после чего директором был избран М. на срок 1 год. После этого решения об избрании директора не принимались.

Согласно уставу высшим органом управления ООО "К" является общее собрание участников, к компетенции которого относятся все решения, связанные с основными направлениями деятельности этого общества, в том числе избрание генерального директора, прекращение его полномочий, следовательно, для обращения в правоохранительные органы требовалось заявление органа управления либо лица, уполномоченного этим органом обратиться с таким заявлением. Поскольку М. не наделен отдельным решением общего собрания правом обращения с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении К., заявление от его имени нельзя расценивать как поданное надлежащим лицом.

Судебная коллегия приговор отменила, постановила оправдательный апелляционный приговор.

Апелляционный приговор судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 25 февраля 2020 года по делу N 22-986/2020

9. Обвинительный приговор может быть постановлен только при наличии бесспорных доказательств, подтверждающих виновность подсудимого.

По приговору суда Р. признан виновным в незаконных приобретении и хранении совместно с К. 18 августа 2018 года и 24 февраля 2019 года наркотического средства соответственно в крупном и значительном размере и осужден по чч. 1, 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Из материалов уголовного дела следует, что осужденный К. ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия не указывал на совершение преступлений совместно с Р. Сам Р. данное обстоятельство также отрицал, утверждал, что оба раза встречался с К. после приобретения последним наркотического средства.

Наркотическое средство было обнаружено первый раз в подъезде на лестничном марше, второй раз в подъезде на подоконнике.

Из показаний свидетелей были установлены только обстоятельства задержания К. и Р. и факты обнаружения в местах их задержания наркотических средств.

Судом в качестве доказательств виновности Р. в совершении преступлений приведена лишь детализация телефонных соединений, подтверждающая нахождение Р. в зоне покрытия тех же базовых станций, где К. были обнаружены закладки с наркотиками. Это не противоречит версии осужденных об обстоятельствах совершения преступления и не свидетельствует о причастности Р. к приобретению и хранению указанных наркотических средств.

Показания сотрудников полиции о том, что у Р. в кармане был обнаружен сверток с остатками вещества, ничем не подтверждены, указанный сверток у Р. в установленном законом порядке не изымался.

Иных доказательств, подтверждающих участие Р. в приобретении и хранении совместно с К. наркотических средств, в материалах дела не содержится.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что представленных доказательств для осуждения Р. недостаточно, приговор отменила, уголовное дело прекратила на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с непричастностью Р. к совершению преступлений.

Апелляционный приговор судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 25 февраля 2020 года по делу N 22-1128/2020

10. Неполнота сформулированных председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, повлекла изменение приговора.

По приговору суда в соответствии с вердиктом присяжных заседателей К. признан виновным в убийстве М., то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 3 ст. 351 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать квалификацию содеянного, соответствующую вердикту присяжных заседателей.

Из вопросного листа следует, что коллегия присяжных заседателей единогласно признала К. виновным в том, что он намеренно кухонным ножом нанес удар в область передней поверхности грудной клетки потерпевшего, причинив проникающее ранение, квалифицированное как тяжкий вред здоровью, от которого потерпевший скончался на месте.

Обсудив последствия вынесенного присяжными заседателями вердикта, суд квалифицировал действия К. по ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Данный вывод противоречит вердикту, поскольку вопрос о желании К. причинить смерть потерпевшему перед коллегией присяжных заседателей не ставился.

Судебная коллегия приговор изменила: переквалифицировала действия К. с ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации и снизила назначенное наказание.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 13 января 2020 года по делу N 22-190/2020

11. Отсутствие подписей председательствующего и секретаря судебного заседания в протоколе судебного заседания повлекло отмену приговора.

По приговору суда П. осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 4 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Согласно ст. 245, 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в судебном заседании ведется протокол судебного заседания, в котором излагаются действия и решения суда, а равно действия участников судебного разбирательства, полно и правильно отражаются все необходимые сведения о ходе рассмотрения дела. Полнота и правильность изготовленного протокола должны быть заверены подписью председательствующего и секретаря судебного заседания. Протокол в ходе судебного заседания может изготавливаться по частям, которые, как и протокол в целом, подписываются председательствующим и секретарем.

Из материалов данного уголовного дела усматривается, что протокол судебного заседания состоит из нескольких частей.

Первая часть, отражающая ход судебного разбирательства начиная с 11 июля 2019 года и до объявления перерыва, составлена секретарем В. Затем с 28 августа 2019 года и до окончания рассмотрения дела по существу 11 ноября 2019 года протокол судебного заседания вел секретарь С.

В нарушение указанных выше требований закона части протокола судебного заседания не подписаны секретарями судебного заседания, а протокол от 28 августа - 11 ноября 2019 года не подписан также председательствующим.

Отсутствие протокола судебного заседания, в том числе несоответствие его требованиям Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену судебного решения.

Судебная коллегия приговор отменила, уголовное дело направила на новое рассмотрение в тот же суд иным составом суда со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 23 января 2020 года по делу N 22-403/2020

12. Недопустимые доказательства не могут быть положены в основу приговора.

В резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным.

По приговору суда О. осужден по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 9 лет, по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 8 лет, в соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений назначено наказание в виде лишения свободы на срок 11 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

О. признан виновным в незаконном сбыте наркотического средства М. 18 - 25 февраля 2019 года, а также в незаконном сбыте наркотического средства М. 30 апреля 2019 года в ходе оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка", оба раза в значительном размере.

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным.

Вопреки указанным требованиям закона суд, назначая О. различное наказание за два преступления, предусмотренных одними пунктом и частью одной статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, не указал, за какое именно преступление какое наказание назначено.

Кроме того, суд положил в основу приговора недопустимое доказательство - показания свидетеля М., которому не были разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и который не был предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307, 308 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При этом положения о свидетельском иммунитете, предусмотренные ч. 2 ст. 56, ст. 56.1, ст. 281.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, на М. не распространялись, так как соучастником совершенного О. преступления он не является. Более того, по обстоятельствам преступления, совершенного 30 апреля 2019 года, М. выступал закупщиком при проведении оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" в отношении О.

Судебная коллегия приговор отменила, дело направила на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом суда.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 27 января 2020 года по делу N 22-526/2020

13. По окончании возобновленного судебного следствия суд вновь открывает прения сторон и предоставляет подсудимому последнее слово.

По приговору суда С. осужден за совершение преступления, предусмотренного п. "г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, к лишению свободы на срок 10 лет, за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, к лишению свободы на срок 4 года за каждое преступление, в соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Из протокола судебного заседания следует, что 20 ноября 2019 года суд предоставил подсудимому С. последнее слово, после чего удалился в совещательную комнату. Вернувшись из совещательной комнаты, суд вопреки требованиям ст. 294 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации объявил сторонам о продолжении судебного следствия без вынесения процессуального решения о его возобновлении.

В последующем при проведении повторных прений сторон суд подсудимому С. право на участие в судебных прениях не предоставил, несмотря на то, что он от участия в прениях не отказался.

Судебная коллегия приговор отменила, дело направила на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом суда.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 02 марта 2020 года по делу N 22-1263/2020

14. При рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства осужденный должен осознавать последствия заявленного ходатайства.

По приговору суда, постановленному в особом порядке принятия судебного решения, И. осужден по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы И. имел психическое расстройство как во время совершения инкриминированного ему деяния, так и на момент рассмотрения дела, что препятствовало самостоятельному осуществлению им права на защиту и затрудняло исполнение им процессуальных прав и обязанностей.

Суд в нарушение требований ч. 5 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации должной оценки заключению судебно-психиатрической экспертизы, проведенной в отношении И., не дал, решение о рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства принял без учета психического состояния подсудимого, не позволявшего ему в полной мере осознавать характер и последствия рассмотрения дела в особом порядке и свой процессуальный статус.

Суд апелляционной инстанции приговор отменил, дело направил на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом суда.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 02 марта 2020 года по делу N 22-1262/2020

IV. Рассмотрение судебных материалов

15. Постановление о продлении срока предварительного расследования может быть обжаловано в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Постановлением суда отказано в принятии жалобы адвоката, поданной в интересах подозреваемого, на постановление следователя о продлении срока предварительного расследования в связи с отсутствием предмета обжалования.

Согласно ч. 3 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд правомочен в ходе досудебного производства рассматривать по существу жалобы на решения следователя в случаях и порядке, предусмотренных ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предметом обжалования в суде могут быть решения следователя, руководителя следственного органа, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 марта 1999 года N 5-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью "Моноком", норма уголовно-процессуального закона, регламентирующая продление срока предварительного следствия, по ее буквальному смыслу не допускает произвольного и неограниченного продления этого срока, при этом применение данной нормы в соответствии с ее конституционным смыслом обеспечивается вытекающей из ч. 1, 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации обязанностью органов, осуществляющих предварительное расследование, и судов следовать конституционным предписаниям, гарантирующим гражданам доступ к правосудию и судебную защиту.

Исходя из этого, суды обязаны проверять по жалобам заинтересованных лиц законность и обоснованность продления сроков расследования, что предполагает установление как юридических, так и фактических оснований, обусловливающих принятие процессуальных решений, связанных с ограничением прав и свобод граждан; при этом должны учитываться положения о гарантиях безотлагательной судебной защиты для лиц, чьи права и законные интересы нарушаются действиями и решениями органов расследования, в том числе связанными с продлением срока предварительного расследования.

Таким образом, постановление о продлении срока предварительного следствия по уголовному делу относится к категории решений, способных причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, затруднить доступ к правосудию, поскольку такого рода процессуальные решения отдаляют перспективу судебного разрешения дела, приводят к сохранению неопределенности в правовом статусе участников процесса, продлевают применение в отношении граждан ограничительных мер.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, судебный материал направил в тот же суд на новое рассмотрение.

Апелляционное постановление Свердловского областного суда от 13 марта 2020 года по делу N 22К-1761/2020

16. Нарушение прав обвиняемых, которым в порядке ч. 13 ст. 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации продлен срок содержания под стражей в их отсутствие, влечет безусловную отмену судебного решения.

Постановлением суда продлен срок содержания под стражей Ш. и П., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении которых на момент принятия решения проводилась стационарная судебно-психиатрическая экспертиза.

Часть 13 ст. 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, позволяющая суду рассмотреть ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей в отношении лица, находящегося на стационарной судебно-психиатрической экспертизе, не освобождает суд от обязанности известить это лицо о времени и месте судебного разбирательства.

В ходе апелляционного рассмотрения установлено, что судебный материал не содержит сведений об извещении обвиняемых Ш. и П. о времени и месте судебного заседания, в котором рассматривалось ходатайство следователя о продлении срока содержания их под стражей.

Таким образом, судом допущены существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона, а именно права Ш. и П. на защиту, поскольку они были лишены возможности довести до суда свою позицию по рассматриваемому вопросу.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, судебный материал направил в тот же суд на новое судебное разбирательство.

Апелляционное постановление Свердловского областного суда от 13 февраля 2020 года по делу N 22К-1447/2020

17. При избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий суд может установить только запреты, указанные в ч. 6 ст. 105.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку их перечень является исчерпывающим.

Постановлением суда отказано в удовлетворении ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении У., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации. Избрана мера пресечения в виде запрета следующих действий:

- без согласия следователя, прокурора и суда общаться с иными подозреваемыми, обвиняемыми, подсудимыми, потерпевшими и свидетелями по уголовному делу, за исключением лиц, проживающих (зарегистрированных) с обвиняемым в одном жилом помещении;

- употреблять алкогольные напитки.

При избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий суд может установить только запреты, указанные в ч. 6 ст. 105.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку их перечень является исчерпывающим.

Суд апелляционной инстанции постановление изменил: исключил установленный судом запрет на употребление алкогольных напитков, который не предусмотрен ч. 6 ст. 105.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционное постановление Свердловского областного суда от 13 марта 2020 года по делу N 22К-2256/2020