Определение Конституционного Суда РФ от 23 июля 2020 г. N 1903-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гаффари Ильи Гуламовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 6, частью третьей статьи 60, частью второй статьи 61 Уголовного кодекса Российской Федерации и пунктом 4 части первой статьи 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина И.Г. Гаффари к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин И.Г. Гаффари, осужденный к лишению свободы за совершение в составе группы лиц по предварительному сговору покушения на незаконный сбыт наркотического средства в крупном размере, оспаривает конституционность части первой статьи 6 "Принцип справедливости", части третьей статьи 60 "Общие начала назначения наказания", части второй статьи 61 "Обстоятельства, смягчающие наказание" УК Российской Федерации и пункта 4 части первой статьи 73 "Обстоятельства, подлежащие доказыванию" УПК Российской Федерации.

По мнению заявителя, оспариваемые нормы не соответствуют преамбуле, статьям 15 (часть 4), 19, 45, 46, 49, 55 (часть 3), 118 и 120 Конституции Российской Федерации, поскольку, обязывая при назначении наказания оценивать степень общественной опасности преступления в зависимости от обстоятельств содеянного, в том числе размера причиненного вреда и тяжести наступивших последствий, не предписывают суду по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учитывать их свойства и степень воздействия на организм.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Установление федеральным законом уголовной ответственности и наказания без учета личности виновного и иных обстоятельств, имеющих объективное и разумное обоснование и способствующих адекватной юридической оценке общественной опасности как самого преступного деяния, так и совершившего его лица, и применение мер ответственности без учета характеризующих личность виновного обстоятельств противоречили бы конституционному запрету дискриминации и выраженным в Конституции Российской Федерации принципам справедливости и гуманизма (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2003 года N 3-П и от 15 ноября 2016 года N 24-П).

На реализацию закрепленного в статье 6 УК Российской Федерации принципа справедливости, согласно которому наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (часть первая), направлены и иные положения данного Кодекса, в том числе определяющие общие начала назначения наказания (статья 60) и обстоятельства, смягчающие наказание (статья 61). Эти нормы Общей части УК Российской Федерации сами по себе не раскрывают содержание уголовно-правовых запретов, включенных в его Особенную часть.

При этом выбранная законодателем конструкция формального состава преступления не означает, что совершение данного деяния не влечет причинения вреда или реальной угрозы его причинения. Устанавливая преступность и наказуемость тех или иных общественно опасных деяний, законодатель может по-разному, в зависимости от существа охраняемых общественных отношений, конструировать составы преступлений, учитывая степень их распространенности, значимость тех ценностей, на которые они посягают, и характер причиняемого ими вреда охраняемому объекту (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005 года N 7-П, от 27 февраля 2020 года N 10-П и др.). С учетом этого часть первая статьи 73 УПК Российской Федерации признает подлежащим доказыванию обстоятельством наряду с событием преступления (пункт 1) характер и размер вреда, причиненного преступлением (пункт 4).

Как указывалось в решениях Конституционного Суда Российской Федерации (определения от 8 февраля 2007 года N 290-О-П и N 292-О-П, от 17 июля 2007 года N 619-О-О, от 17 июня 2010 года N 832-О-О, от 27 января 2011 года N 57-О-О, от 17 июля 2012 года N 1336-О, от 24 января 2013 года N 56-О, от 24 октября 2013 года N 1702-О, от 22 апреля 2014 года N 846-О и др.), Российская Федерация, ратифицировав Единую конвенцию о наркотических средствах 1961 года (с поправками, внесенными в нее Протоколом 1972 года) и Конвенцию о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 года, тем самым взяла на себя обязательство принимать в пределах своей территории любые необходимые, по ее мнению, специальные меры контроля в отношении какого бы то ни было наркотического средства, включенного в Список I Единой конвенции о наркотических средствах, учитывая его особо опасные свойства, а также - если существующие в стране условия делают это наиболее подходящим способом охраны здоровья и благополучия - вводить законодательные и административные меры, какие могут быть необходимы для того, чтобы выполнять принятые на себя обязательства (пункт 5 статьи 2 и пункт "а" статьи 4 Единой конвенции о наркотических средствах). Осуществленное в Российской Федерации регулирование основано на полном запрете оборота указанных средств, как представляющих наибольшую опасность для здоровья и благополучия человека, и направлено на защиту прав и законных интересов других лиц, обеспечение общественной безопасности и здоровья населения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2014 года N 2935-О, от 24 марта 2015 года N 456-О, от 22 декабря 2015 года N 2867-О, от 20 апреля 2017 года N 843-О, от 25 апреля 2019 года N 1178-О и др.).

Общественная опасность перечисленных в статье 228.1 УК Российской Федерации деяний связана с тем, что в результате их совершения наркотические средства и иные указанные в этой статье предметы поступают в незаконный и неконтролируемый государством оборот, угрожающий здоровью населения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2016 года N 2085-О, от 20 декабря 2016 года N 2780-О, от 28 февраля 2017 года N 353-О, от 27 сентября 2018 года N 2196-О и от 26 ноября 2018 года N 2847-О).

Таким образом, оспариваемые нормы действуют во взаимосвязи с положениями Особенной части уголовного закона, направлены на обеспечение дифференциации уголовной ответственности с учетом обстоятельств, свидетельствующих о характере и степени общественной опасности преступлений, и не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте, а потому данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости, закрепленному в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гаффари Ильи Гуламовича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин