Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 октября 2019 г. Дело "Кужелев и другие (Kuzhelev and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 64098/09 и шесть других жалоб, см. Приложение) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Кужелев и другие (Kuzhelev and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 64098/09 и шесть других жалоб, см. Приложение)

Постановление Суда

Страсбург, 15 октября 2019 г.

По делу "Кужелев и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Пауло Пинто де Альбукерке,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Алёны Полачковой,

Джильберто Феличи,

Эрика Веннерстрёма, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 24 сентября 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано семью жалобами (NN 64098/09, 64891/09, 65418/09, 66035/09, 67406/09, 67697/09 и 1504/10), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) семью гражданами Российской Федерации.

2. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. В различные даты жалобы на предполагаемое неисполнение судебных решений, вынесенных в отношении федерального унитарного предприятия, были коммуницированы властям Российской Федерации. В 2017 году властям Российской Федерации были дополнительно коммуницированы четыре жалобы на предполагаемое неисполнение судебных решений, вынесенных в отношении акционерного общества. В оставшейся части жалобы NN 64098/09, 64891/09, 66035/09, 67406/09, 67697/09 и 1504/10 были объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявителями по делу являются семь граждан Российской Федерации, проживающие в г. Санкт-Петербурге. Их личные данные указаны в Приложении I.

A. Информация о бывшем работодателе заявителей и создании открытого акционерного общества в 2007 году

1. Работодатель - унитарное предприятие

5. Заявители являются бывшими работниками "Кронштадтского морского завода" (далее - морской завод), одного из крупнейших и старейших судостроительных предприятий в Российской Федерации, зарегистрированного в период с 1997 по 2015 год в качестве федерального государственного унитарного предприятия (далее - ФГУП или предприятие) Министерства обороны Российской Федерации. ФГУП главным образом предоставляло различные услуги Министерству обороны, такие как техническое обслуживание и ремонт военных кораблей и их вооружения, а также строительство кораблей для морского флота Российской Федерации. Имущество ФГУП являлось федеральной собственностью (пункт 3.1 устава ФГУП). У предприятия было право хозяйственного ведения в отношении его имущества с целью осуществления уставной деятельности (см. ibid., а также см. подробную информацию о правовом статусе унитарных предприятий в Российской Федерации в соответствующей части Постановления Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia) от 9 октября 2014 г., жалобы NN 39483/05 и 40527/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 3 (примеч. редактора).), §§ 55-75). По-видимому, ФГУП являлось градообразующим предприятием г. Кронштадта.

6. Предприятие было создано как отдельное юридическое лицо, коммерческая организация, отвечающая по своим обязательствам всем своим имуществом (пункты 1.3, 1.5 и 1.6 устава ФГУП). Оно находилось в ведомственном подчинении Министерства обороны Российской Федерации. Его учредителями были Министерство имущественных отношений* (* В период с марта 2004 года по май 2008 года Федеральное агентство по управлению государственным имуществом.) и Министерство обороны Российской Федерации (пункт 1.4 устава ФГУП).

7. Предприятие было создано с целями производства товаров и предоставления услуг для удовлетворения потребностей Министерства обороны Российской Федерации и других общественных нужд, а также для получения прибыли (пункт 2.1 устава ФГУП). Для достижения данных целей предприятие осуществляло, среди прочего, следующие виды деятельности: ремонт и стыковку военных кораблей, принадлежащих органам исполнительной власти Российской Федерации; ремонт их вооружения и производство составляющих частей военных кораблей и военной техники; экспорт товаров, работ и услуг для военных целей, иного военного судового и берегового оборудования по договорам с Министерством обороны Российской Федерации или юридическими лицами, которые специализировались на данном виде деятельности; ремонт судов, которые ходят под флагом Российской Федерации; переработка систем военного оборудования; предоставление производственных и непроизводственных услуг физическим и юридическим лицам, в том числе транспортных услуг, услуг, связанных с использованием пристаней, ведомственных дорог, железнодорожных линий и средств хранения на территории ФГУП, а также коммунальных услуг; осуществление инженерных, технических осмотров, эксплуатации и модернизации объектов гостехнадзора для общего и военного пользования; оказание образовательных, транспортных и медицинских услуг, сдача в аренду свободных зон и причалов; техническое обслуживание машин; производство потребительских товаров, а также проведение научно-исследовательской, опытно-конструкторской и технологических работ (пункт 2.2 устава ФГУП).

8. Предприятие могло продавать, сдавать в аренду и найм свое имущество, передавать его в уставный капитал юридических лиц или распоряжаться им иным образом только с предварительного разрешения Министерства имущественных отношений (его регионального департамента) и Министерства обороны (пункт 3.8 устава ФГУП). Предприятие могло передавать в залог или сдавать в аренду имущество, полученное в результате его экономической деятельности, или вносить это имущество в качестве вклада в уставный капитал юридических лиц таким образом и в тех пределах, которые были определены уставом и законодательством Российской Федерации. Передача имущества согласно пункту 3.8 устава ФГУП оформлялась актом, а процедура регулировалась Министерством обороны (пункт 5.1 устава ФГУП), которое устанавливало годовой объем средств, подлежащих перечислению в адрес предприятия из федерального бюджета (пункт 3.10 устава ФГУП), а также правила определения предварительных оптовых цен для продукции государственного оборонного заказа в рамках сотрудничества и соглашений со сторонами по государственным контрактам. Договоры с заказчиками Министерства обороны исполнялись в приоритетном порядке (пункт 4.1 устава ФГУП). Предприятие было обязано, в частности, выполнять показатели финансовой деятельности и государственный оборонный заказ, предоставлять информацию государственным органам по делам, указанным Министерством обороны, и в рамках процедуры, установленной этим же министерством, соблюдать требования секретности и доступа в соответствии с предусмотренными им правилами (пункт 4.7 устава ФГУП).

9. В связи со сложным финансовым положением предприятия с 2000 года было предпринято несколько попыток его банкротства. В начале 2005 года комитет кредиторов предприятия подал в арбитражный суд заявление о введении в отношении ФГУП внешнего управления, меры, направленной на восстановление платежеспособности предприятия с помощью применения специальных мер в рамках плана внешнего управления.

10. 14 марта 2005 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области постановил ввести в отношении ФГУП внешнее управление на период 18 месяцев и утвердил кандидатуру внешнего управляющего, который заменил руководство предприятия-должника. 26 июня 2006 г. этот же суд продлил срок внешнего управления еще на шесть месяцев.

2. Создание акционерного общества, передача имущества и трудоустройство заявителей

11. Внешний управляющий подготовил план внешнего управления для восстановления платежеспособности ФГУП. Данный план включал в себя, помимо прочего, "замещение активов" (см. ниже § 74), которое должно было быть произведено путем создания акционерного общества (далее - ОАО) и передачи имущества ФГУП в полном объеме этому ОАО в качестве вклада в уставный капитал.

12. 16 мая 2005 г. план внешнего управления был одобрен комитетом кредиторов.

13. Из соответствующего судебного решения следует (см. ниже § 21), что письмом от 28 июня 2005 г. N CC-08/14269 Федеральное агентство по управлению государственным имуществом известило получателя, данные о котором не были указаны (как представляется, это было ОАО), о своем решении одобрить основные положения плана внешнего управления и, в частности, о замещении активов путем передачи имущества должника вновь созданному акционерному обществу в качестве вклада в уставный капитал как меру восстановления платежеспособности должника. В письме отмечалось, что сделки с акциями и недвижимым имуществом вновь созданной компании, заключенные в соответствии с планом внешнего управления, требовали проверки экспертами Федерального агентства по управлению государственным имуществом.

14. 1 сентября 2006 г. была проведена независимая оценка рыночной стоимости имущества компании.

15. 25 декабря 2006 г. внешний управляющий (действуя от лица ФГУП) принял решения о создании ОАО "Кронштадтский морской завод им. В.И. Ленина" и передаче основного имущества, которое находилось у ФГУП на праве хозяйственного ведения (всего 184 объекта, включая здания и водные суда), в качестве вклада в уставный капитал ОАО с 1 марта 2007 г.

16. ФГУП было единственным учредителем ОАО.

17. Работники ФГУП были приняты на работу в ОАО с указанной даты.

18. 9 февраля 2007 г. имущество ФГУП было передано ОАО в соответствии с актом приема-передачи, подписанным в тот же день.

3. Признание создания ОАО и передачи имущества недействительными

19. 21 марта 2007 г. Президент Российской Федерации издал Указ N 394 о включении "Кронштадтского морского завода" в Объединенную судостроительную корпорацию, созданную с целью объединения основных судостроительных предприятий страны, гармонизации и консолидации гражданского судостроения с использованием военных ресурсов.

20. Военный прокурор, действуя в интересах Российской Федерации, Федерального агентства по управлению государственным имуществом и Министерства обороны, обратился в суд с иском против ФГУП, оспаривая решения о создании ОАО и передаче имущества и утверждая, что они были незаконными и недействительными. В частности, военный прокурор утверждал, что в нарушение требований Закона о банкротстве* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (примеч. редактора).) внешний управляющий не получил обязательного экспертного заключения по рыночной стоимости от Федерального агентства по управлению государственным имуществом и что рыночная стоимость, указанная в отчете, была занижена. ОАО возражало, ссылаясь, помимо прочего, на одобрение собственником основных положений плана внешнего управления, в том числе о замещении активов (см. выше § 13).

21. 19 октября 2007 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области удовлетворил требования прокурора. Он постановил, что замещение активов было возможно в отношении унитарных предприятий. Однако в соответствии с пунктом 2 статьи 94 и пунктом 2 статьи 115 Закона о банкротстве такой способ восстановления платежеспособности компании мог быть включен в план внешнего управления или представлен на рассмотрение комитета кредиторов только при наличии решения управляющего органа предприятия-должника, имеющего право совершать подобные сделки, согласно учредительным документам предприятия. Имущество ФГУП являлось государственной собственностью и было предоставлено ФГУП на праве хозяйственного ведения. Предприятие не могло заключать сделки, которые приводят к обременению или отчуждению недвижимого имущества, без согласия собственника (пункт 2 статьи 295 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее - ГК РФ). Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области установил, что интересы собственника имущества предприятия-должника в контексте производства по делу о банкротстве представляло Федеральное агентство по управлению государственным имуществом. Данный суд отклонил ссылки ОАО на письмо от 28 июня 2005 г., поскольку в нем было указано, что сделки с недвижимым имуществом и акциями нового акционерного общества могли быть совершены только при наличии обязательной экспертной оценки со стороны Федерального агентства по управлению государственным имуществом. Однако, по мнению этого суда, заключение о рыночной стоимости (см. выше § 14) не являлось предметом обязательной экспертной оценки со стороны указанного агентства. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области пришел к выводу, что решение от 25 декабря 2006 г. было принято с нарушением законодательства страны, и поэтому признал создание ОАО и передачу имущества недействительными. Он также предписал вернуть имущество ФГУП на основании пункта 2 статьи 167 ГК РФ (см. ниже § 66).

22. 11 февраля 2008 г. Тринадцатый арбитражный апелляционный суд отменил решение от 19 октября 2007 г.

23. 29 апреля 2008 г. Арбитражный суд Северо-Западного округа отменил постановление апелляционного суда от 11 февраля 2008 г. и оставил в силе решение от 19 октября 2007 г., которое стало окончательным. Он установил, что в соответствии с пунктом 1 статьи 94 Закона о банкротстве с момента введения внешнего управления полномочия органов управления предприятия-должника, а также собственника имущества должника, зарегистрированного в качестве унитарного предприятия, подлежали прекращению, и полномочия руководителя должника и иных органов управления предприятия-должника передавались внешнему управляющему. Однако из данного правила были предусмотрены исключения, перечисленные в пункте 2 статьи 94 Закона о банкротстве (см. ниже § 71). В частности, в рамках полномочий, предоставленных им федеральным законом, органы управления должника имели право принимать решения о замещении активов должника. Даже несмотря на то, что права собственника имущества унитарного предприятия не были прямо указаны в Законе о банкротстве, пункт 2 статьи 94 данного закона подлежал применению по аналогии. Арбитражный суд Северо-Западного округа пришел к выводу, что при отсутствии какого-либо решения собственника имущества ФГУП замещение активов не могло быть включено в план внешнего управления. Вместе с тем он не нашел доказательств того, что такое решение когда-либо принималось собственником имущества. В связи с этим решение внешнего управляющего о создании ОАО было недействительным, поскольку оно было принято с нарушением Закона о банкротстве. Арбитражный суд Северо-Западного округа далее подтвердил, что суд первой инстанции правильно применил последствия недействительности сделки и предписал ОАО вернуть имущество ФГУП.

24. В мае 2008 года ОАО уведомило заявителей о возможном увольнении, и 21 августа 2008 г. они были уволены.

25. По утверждениям заявителей, в течение периода с августа по ноябрь 2008 года ФГУП отказалось восстановить их на работе и предоставить им доступ к их рабочим местам.

В. Производство в отношении ОАО и его банкротство

1. Требования прокурора к ОАО, поданные от имени заявителей, и дальнейшее разбирательство

26. Вскоре после признания упомянутой выше сделки недействительной районный прокурор обратился в суд с иском к ОАО от имени заявителей.

(а) Дело заявителя Смирнова

27. В деле заявителя Смирнова прокурор требовал погасить задолженность по заработной плате с апреля 2008 года и выплатить компенсацию за задержку выплаты заработной платы. Затем он отказался от иска в части, касавшейся задолженности. 23 сентября 2008 г. мировой судья судебного участка N 110 г. Санкт-Петербурга частично удовлетворила исковые требования и предписала ОАО выплатить заявителю Смирнову 445 рублей (около 11 евро) в качестве компенсации за задержку выплаты заработной платы в начале 2008 года (см. Приложение II). Решение вступило в силу через 10 дней. Был выдан исполнительный лист, который 16 марта 2009 г. заявитель направил арбитражному управляющему ОАО. Судебное решение не было исполнено.

(b) Дела шести других заявителей

(i) Судебные приказы, вынесенные в пользу заявителей против ОАО

28. В делах шести других заявителей прокурор обратился в суд с иском к ОАО от их имени с требованием погашения задолженности по заработной плате за период с июня по август 2008 года, а в некоторых делах также с требованием о выплате выходного пособия. В даты, указанные в Приложении II, мировой судья судебного участка N 110 г. Санкт-Петербурга удовлетворила исковые требования отдельными судебными приказами.

29. Они вступили в силу немедленно, но не были исполнены.

(ii) Заявление о замене должника

30. В 2008 году заявители обратились в суд с требованием о замене должника (ОАО). Они утверждали, что, поскольку создание ОАО было признано недействительным и всё имущество подлежало возврату ФГУП, последнее несло ответственность за исполнение судебных решений, вынесенных в отношении ОАО.

31. В даты, указанные в Приложении II, мировой судья судебного участка N 110 г. Санкт-Петербурга удовлетворила исковые требования в первой инстанции. Судья решила, что, поскольку сделка была признана недействительной, не произошло перехода прав и обязанностей к ОАО, и поэтому передача прав и обязанностей работодателя ОАО также была незаконной. Мировая судья далее ссылалась без каких-либо дополнительных комментариев на статью 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) о правопреемстве (см. ниже § 67) и постановила, что ОАО, должник по судебным постановлениям, подлежало замене на ФГУП.

32. В различные даты в 2009 году, указанные в Приложении II, Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга отменил упомянутые выше решения. Во-первых, он счел, что признание недействительными незаконных решений о создании ОАО и передаче имущества не являлось основанием для правопреемства. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга решил, что передача имущества от ОАО к ФГУП автоматически не привела к передаче обязательств. В судебном решении от 19 октября 2007 г. не содержалось такого требования (см. выше § 21). Другие основания для этой передачи, связанные либо с реорганизацией ОАО, либо с частичным правопреемством, как, например, в случае уступки или перевода долга, отсутствовали. Во-вторых, Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга отметил, что решение о правопреемстве было принято в отсутствие представителей ответчика, то есть с нарушением их процессуальных прав.

(iii) Производства по вопросу об индексации

33. Из замечаний сторон, полученных в 2011 году, следует, что в различные даты в 2010 году та же мировая судья приняла решения проиндексировать суммы компенсаций, применив индекс потребительских цен. Полученные суммы указаны в столбце N 5 Приложения II. Соответствующие судебные постановления не были исполнены. По утверждениям властей Российской Федерации, заявители Кужелев и Павлова не получали оригиналов судебных приказов в суде, и данные документы оставались в материалах соответствующих судебных дел.

2. Производство по делу о банкротстве ОАО

34. 6 октября ФГУП как единственный учредитель ОАО принял решение о ликвидации компании.

35. 13 февраля 2009 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области отметил, что ОАО было создано по решению ФГУП. Вступившим в законную силу судебным постановлением от 29 апреля 2008 г. данное решение было объявлено недействительным, и ОАО было предписано вернуть имущество ФГУП. В момент подачи в суд заявления о банкротстве ОАО находилось в процессе передачи имущества ФГУП и не осуществляло производственной деятельности. По утверждениям ликвидационной комиссии, долги ОАО, которые не оспаривались предприятием, превышали 305 миллионов рублей, тогда как совокупная стоимость имущества была 25,2 миллиона рублей, в том числе 53 564 рублей составляла подлежавшая возмещению дебиторская задолженность. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области объявил ОАО банкротом, и началась процедура ликвидации.

36. 13 октября 2009 г. служба судебных приставов прекратила исполнительные производства и направила исполнительные листы конкурсному управляющему.

37. Попытки некоторых заявителей оспорить судебные приказы, вынесенные против ОАО в их пользу (см. выше § 28) в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, а именно решением о прекращении исполнительных производств и началом процедуры банкротства в отношении ОАО, были безуспешными. В частности, такое заявление, поданное заявителем Кужелевым, было оставлено без удовлетворения окончательным постановлением Санкт-Петербургского городского суда от 7 апреля 2010 г.

38. В соответствии с реестром имущества предприятия, составленным конкурсным управляющим, по состоянию на 1 июня 2009 г. у предприятия были основные средства на сумму 16 000 рублей, оборотные средства на сумму 369 000 рублей, а дебиторская задолженность составляла 727 657 000 рублей. В неустановленную дату независимый эксперт оценил рыночную стоимость имущества компании следующим образом: основные средства у предприятия отсутствовали, оборотные средства составляли 369 000 рублей, а дебиторская задолженность - 10 600 000 рублей* (* Как было изложено в постановлении от 29 марта 2012 г. (см. ниже § 44).).

39. По утверждениям властей Российской Федерации, в определенный период имущество ОАО было выставлено на продажу на торгах, но не было продано, о чем были составлены соответствующие документы.

40. В различные даты с 9 по 15 декабря 2009 г. заявители Кужелев, Кудряшова, Петрова, Павлова, Лебедева и Томилин просили конкурсного управляющего, который представлял ОАО, известить их о том, были ли их требования включены во вторую очередь требований кредиторов. 28 января 2010 г. группа кредиторов ОАО по судебным приказам, в том числе указанные шесть заявителей, обжаловали отсутствие ответа со стороны конкурсного управляющего в суд.

41. 25 февраля 2010 г. прокуратура Кронштадтского района г. Санкт-Петербурга известила заявительницу Кудряшову о том, что все работники, которые обращались к конкурсному управляющему ОАО, были включены во вторую очередь кредиторов. Прокуратура известила заявителей о том, что их требования подлежали удовлетворению в соответствии с Законом о банкротстве. Поскольку конкурсное производство не было завершено, прокурор не усмотрел каких-либо оснований для вмешательства.

42. 12 апреля 2010 г. Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга оставил без удовлетворения жалобу заявителя Томилина на решение судебных приставов о прекращении исполнительного производства (см. выше § 36). Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга решил, что служба судебных приставов правомерно прекратила исполнительное производство и направила исполнительные листы конкурсному управляющему, поскольку ОАО, должник, находилось в процессе банкротства. 18 августа 2010 г. Санкт-Петербургский городской суд оставил без удовлетворения апелляционную жалобу заявителя Томилина в связи с несоблюдением необходимых формальных требований, а именно тем, что не были указаны его требования и не была оплачена государственная пошлина.

43. В определенный момент требования 648 кредиторов второй очереди были включены в реестр требований кредиторов.

44. 29 марта 2012 г. Санкт-Петербургский арбитражный суд прекратил производство по делу о банкротстве и вынес постановление о ликвидации ОАО. Требования, которые не были удовлетворены в течение процедуры ликвидации, в том числе требования заявителей, были признаны погашенными.

45. 31 мая 2012 г. сведения о ликвидации ОАО были внесены в Единый государственный реестр юридических лиц, и ОАО прекратило свое существование.

С. Судебные решения, вынесенные в отношении ФГУП в пользу заявителей, и их исполнение

1. Судебные разбирательства о восстановлении на работе и выплате задолженности по заработной плате

46. В 2008 году заявители обратились в суд с иском к ФГУП, оспаривая свое увольнение и требуя доступа к своим рабочим местам с 21 августа 2008 г., даты их увольнения (см. выше § 24). Они также требовали погасить задолженность по заработной плате и иным связанным с трудоустройством платежам за период с 1 марта 2007 г.

(а) Дело заявителя Смирнова (жалоба N 65418/09)

47. Заявитель обратился в суд с иском к ФГУП и ОАО с требованием о восстановлении на работе и выплате заработной платы с 21 августа 2008 г. Затем он дополнил свои требования и оспорил приказы внешнего управляющего и директора ОАО о переводе из ФГУП в ОАО, требуя восстановить его на работе в ФГУП с 21 августа 2008 г. и сделать соответствующие записи в трудовой книжке. Впоследствии он отказался от своих требований к ОАО. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга решил, что требование о погашении задолженности по заработной плате будет рассмотрено в отдельном производстве.

(i) Производство о восстановлении на работе

48. 20 ноября 2008 г. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга удовлетворил требования заявителя Смирнова частично. Суд решил, что в соответствии с пунктом 4 статьи 115 Закона о банкротстве и статьей 75 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) (см. ниже §§ 68 и 77) переход прав и обязанностей работодателя был обусловлен только сменой собственника имущества компании, которая означала в силу закона переход права на имущество. Поскольку в настоящем деле данный переход был признан недействительным и не имеющим юридических последствий, смена собственника имущества не имела места. В связи с этим Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга признал передачу ОАО прав и обязанностей работодателя незаконной, а соответствующие приказы внешнего управляющего и директора ОАО недействительными. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга пришел к выводу, что трудоустройство заявителя в ФГУП не было прекращено в законном порядке, и вынес решение о его восстановлении на работе с 1 марта 2007 г. и о внесении соответствующих записей в трудовую книжку.

49. 24 декабря 2008 г. Ленинградский областной суд, рассмотрев дело в качестве суда апелляционной инстанции, согласился с выводами нижестоящего суда. Он также добавил в ответ на довод ФГУП, что восстановление заявителя на работе в ОАО в марте 2007 само по себе не являлось основанием для прекращения его трудовых отношений с ФГУП, поскольку оно не было указано в ТК РФ в качестве основания для расторжения трудового договора.

(ii) Производство о выплате заработной платы

50. 28 ноября 2008 г. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга удовлетворил требования заявителя Смирнова о выплате заработной платы за период с июля по ноябрь 2008 года. Как и в первом производстве (см. выше § 48), суд счел, что, поскольку смена собственника имущества ФГУП не произошла в связи с недействительностью сделки, ОАО не приобрело прав и обязанностей работодателя в рамках трудового договора с заявителем. Следовательно, трудовой договор с ФГУП не был расторгнут, и ФГУП было обязано выплатить заявителю заработную плату. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга далее указал следующее:

"Суд также отклоняет довод [ФГУП-ответчика] об обязанности [ОАО] выплатить [заявителю] заработную плату и дополнительные выплаты, поскольку [ввиду] неправомерности перехода прав и обязанностей от ФГУП к ОАО у последнего отсутствуют основания для расчета и выплаты упомянутых выше сумм".

51. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга также отметил, что мировой судья судебного участка N 110 не выносила судебного приказа в пользу заявителя против ФГУП* (* Так в тексте. В действительности в делах остальных шестерых заявителей судебные приказы были вынесены в отношении ОАО, см. выше § 28.). Он решил, что ФГУП было обязано выплатить заявителю 82 583,45 рублей в качестве заработной платы за период с "июля по август 2008 года и с 21 августа по 28 ноября 2008 г.", и оставил требования заявителя без удовлетворения в оставшейся части.

52. 21 января 2009 г. Ленинградский областной суд, рассмотрев дело в качестве суда апелляционной инстанции, оставил решение суда первой инстанции без изменений. Он подчеркнул, в частности, что в соответствии с частями первой - третьей статьи 77 ТК РФ смена собственника имущества не являлась основанием для прекращения трудовых отношений. Законодательство Российской Федерации придавало значение связи работодателя с предприятием как имущественным комплексом независимо от права собственности. Таким образом, при отсутствии намерения работника смена собственника имущества не являлась основанием для прекращения трудовых отношений по инициативе работодателя. Апелляционный суд пришел к выводу, что переход имущества от ФГУП к ОАО и впоследствии обратно не являлся основанием для увольнения заявителя в соответствии с ТК РФ.

(b) Дела шести других заявителей

(i) Производства о восстановлении на работе

53. В ноябре 2008 года в связи с отменой решений о создании ОАО и передаче имущества ОАО от ФГУП заявители получили отдельные судебные решения о восстановлении их на работе в ФГУП с 21 августа 2008 г., то есть с даты увольнения из ОАО.

(ii) Производства о выплате заработной платы за период с августа по ноябрь 2008 года

54. В даты, указанные в Приложении I, Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга рассмотрел требования шести заявителей о выплате им заработной платы и отдельными судебными решениями частично удовлетворил их по тем же основаниям, что и в деле заявителя Смирнова (см. выше § 50). Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга постановил выплатить заявителям заработную плату за период с 21 августа 2008 г. до дат соответствующих судебных решений и отклонил требования в оставшейся части. В частности, он отказался предписать ФГУП выплатить также выходные пособия и погасить задолженность по заработной плате за период с июня по август 2008 года, поскольку данные требования уже были удовлетворены мировой судьей судебного участка N 110 в рамках производства в отношении ОАО (см. выше § 28). Впоследствии эти судебные решения были оставлены в силе судом апелляционной инстанции и вступили в силу в даты, указанные в Приложении I.

(с) Судебные разбирательства об индексации во всех делах

55. 7 апреля 2009 г. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга постановил, что ФГУП не исполнило судебное решение, вынесенное в пользу заявителя Смирнова, и присудил выплатить последнему 8 056 рублей (183 евро). Эта сумма включала в себя индексацию присужденных сумм, компенсацию за задержку выплаты данных сумм и компенсацию морального вреда, причиненного в связи с задержкой исполнения судебного решения. 13 мая 2009 г. Ленинградский областной суд оставил это решение в силе.

56. В своих замечаниях по делу власти Российской Федерации утверждали, что в определенный момент задолженность по заработной плате была проиндексирована, и заявители получили компенсацию морального вреда. Стороны не представили каких-либо иных сведений или документов в этой связи.

2. Увольнение заявителей в марте 2009 года и дальнейшие производства о возмещении ущерба

57. В начале марта 2009 года заявители были уволены из ФГУП. Через три - четыре недели после этого они получили выходные пособия и различные другие выплаты, связанные с их предшествующим трудоустройством. Шесть заявителей обратились в суд с отдельными требованиями о выплате заработной платы, выходного пособия и об индексации данных сумм. В различные даты их требования были удовлетворены в той мере, в которой они касались задержки выплаты выходного пособия. Им были присуждены неустойка и компенсация морального вреда за этот период, соответствующие суммы указаны в Приложении I. Суд оставил требования заявителей без удовлетворения в оставшейся части.

3. Исполнение упомянутых выше судебных решений

58. В декабре 2009 года ФГУП начало выплачивать суммы, присужденные в обеих группах производств, в рассрочку. К 24 ноября 2010 г. они были полностью выплачены. 30 ноября 2010 г. исполнительные производства в отношении судебных решений были прекращены, поскольку все они были исполнены.

4. Индексация сумм, подлежавших выплате со стороны ФГУП

(а) Дело заявителя Смирнова

59. Как указано в замечаниях заявителя Смирнова по делу, 11 апреля 2011 г. Кронштадтский районный суд г. Санкт-Петербурга вынес решение об индексации сумм, присужденных Смирнову, за период неисполнения и предписал ФГУП выплатить ему 12 825 рублей в этом отношении. Решение вступило в силу через 10 дней.

60. Как было указано в меморандуме властей Российской Федерации от 19 октября 2011 г., заявитель получил исполнительный лист в отношении данного судебного решения, но не направил его в службу судебных приставов.

61. Неизвестно, было ли исполнено данное решение.

(b) Дела заявителей Кудряшовой и Томилина

62. Власти Российской Федерации предоставили копии исковых заявлений заявителей Кудряшовой и Томилина об индексации изначально присужденных сумм в отношении ФГУП, которые, как представляется, были поданы во внутригосударственные суды в январе 2011 года и в конце декабря 2010 года соответственно. Стороны не представили копий последующих судебных решений или информации о выплате соответствующих присужденных судами сумм, если таковые имели место.

5. Решение о прекращении производства по делу о банкротстве в отношении ФГУП и дальнейшие события

63. В письме от 16 июля 2009 г. Главнокомандующий морского флота Российской Федерации известил представителей работников ФГУП о том, что морской завод был включен в список организаций стратегического значения, имеющих право на получение субсидии из федерального бюджета в период с 2008 по 2010 год с целью устранения финансовых затруднений ФГУП. Министерство обороны Российской Федерации принимало все возможные меры для прекращения производства по делу о банкротстве в отношении ФГУП, направленные, в том числе, на погашение долгов предприятия и восстановление его платежеспособности.

64. В 2010 году производство по делу о банкротстве ФГУП было прекращено в связи с заключением мирового соглашения между ФГУП и его кредиторами. Собственник имущества должника одобрил это соглашение. 25 февраля 2010 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области утвердил мировое соглашение.

65. Представляется, что морской завод работал до 2015 года, затем он был реструктуризирован и преобразован в иное юридическое лицо (вновь созданное акционерное общество). 20 апреля 2015 г. сведения о реструктуризации компании были внесены в Единый государственный реестр юридических лиц, и ФГУП прекратило свое существование.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

A. Недействительные сделки

66. Статья 167 ГК РФ ("Общие положения о последствиях недействительности сделок") гласит:

"1. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

2. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

3. Если из существа оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время".

В. Положения о процессуальном правопреемстве, применяемые судами Российской Федерации

67. В соответствии с частью первой статьи 44 ГПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства. Все действия, совершенные до вступления правопреемника в процесс, обязательны для него в той мере, в какой они были бы обязательны для лица, которое правопреемник заменил (часть вторая статьи 44 ГПК РФ).

С. Соответствующие положения Трудового кодекса Российской Федерации

68. Статья 75 ТК РФ предусматривает, что смена собственника имущества организации не является основанием для расторжения трудовых договоров с другими работниками организации. В случае отказа работника от продолжения работы в связи со сменой собственника имущества организации трудовой договор прекращается в соответствии с положениями данного кодекса. Изменение подведомственности (подчиненности) организации или ее реорганизация (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование) не может являться основанием для расторжения трудовых договоров с работниками организации.

D. Соответствующие положения Закона о банкротстве

1. Внешнее управление

69. Внешнее управление - процедура, применяемая в деле о банкротстве к должнику в целях восстановления его платежеспособности (статья 2 Закона о банкротстве). Статья 93 Закона о банкротстве предусматривает, что внешнее управление вводится арбитражным судом на основании решения собрания кредиторов, за исключением случаев, предусмотренных данным законом. Внешнее управление вводится на срок не более чем 18 месяцев, который может быть продлен в порядке, предусмотренном данным законом, не более чем на шесть месяцев, если иное не установлено настоящим законом. По ходатайству собрания кредиторов или внешнего управляющего установленный срок внешнего управления может быть сокращен. Определение о введении, сокращении или продлении срока внешнего управления подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в порядке, установленном Законом о банкротстве.

70. Пункт 1 статьи 94 Закона о банкротстве ("Последствия введения внешнего управления") предусматривает, что с даты введения внешнего управления:

- прекращаются полномочия руководителя должника, управление делами должника возлагается на внешнего управляющего;

- внешний управляющий вправе издать приказ об увольнении руководителя должника или предложить руководителю должника перейти на другую работу в порядке и на условиях, которые установлены трудовым законодательством;

- прекращаются полномочия органов управления должника и собственника имущества должника, унитарного предприятия, полномочия руководителя должника и иных органов управления должника переходят к внешнему управляющему, за исключением полномочий органов управления должника и собственника имущества должника, унитарного предприятия, предусмотренных пунктом 2 данной статьи. Органы управления должника, временный управляющий, административный управляющий в течение трех дней с даты утверждения внешнего управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей и штампов, материальных и иных ценностей внешнему управляющему;

- вводится мораторий на удовлетворение требований кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением случаев, предусмотренных данным законом. Требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного данным законом порядка предъявления требований к должнику.

71. В соответствии с пунктом 2 статьи 94 Закона о банкротстве органы управления должника в пределах компетенции, установленной федеральным законом, вправе принимать решения:

- об определении количества, номинальной стоимости объявленных акций;

- об увеличении уставного капитала акционерного общества путем размещения дополнительных обыкновенных акций;

- об обращении с ходатайством к собранию кредиторов о включении в план внешнего управления возможности дополнительной эмиссии акций;

- об определении порядка ведения общего собрания акционеров;

- об обращении с ходатайством о продаже предприятия должника;

- о замещении активов должника;

- об избрании представителя учредителей (участников) должника;

- о заключении соглашения об условиях предоставления средств для исполнения обязательств должника между третьим лицом или третьими лицами и органами управления должника, уполномоченными в соответствии с учредительными документами принимать решение о заключении крупных сделок.

72. Пункт 3 статьи 94 Закона о банкротстве (введен в действие 30 декабря 2008 г.) специально регламентирует права собственника имущества должника - унитарного предприятия. В частности, он предусматривает, что в пределах компетенции, установленной федеральным законом, собственник имущества должника, унитарного предприятия, вправе принимать решение о замещении активов должника.

73. Внешний управляющий утверждается арбитражным судом одновременно с введением внешнего управления, за исключением случаев, предусмотренных Законом о банкротстве (пункт 1 статьи 96). До даты утверждения внешнего управляющего арбитражный суд возлагает исполнение обязанностей и осуществление прав внешнего управляющего, установленных данным законом, за исключением составления плана внешнего управления, на лицо, исполнявшее обязанности временного управляющего, административного управляющего или конкурсного управляющего должника (пункт 2 статьи 96 Закона о банкротстве). Об утверждении внешнего управляющего арбитражный суд выносит определение. Данное определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано.

2. Замещение активов должника

74. Статья 115 Закона о банкротстве предусматривает, что замещение активов должника производится путем создания на базе имущества должника одного открытого акционерного общества или нескольких открытых акционерных обществ. В случае создания одного открытого акционерного общества в его уставный капитал вносится имущество (в том числе имущественные права), входящее в состав предприятия и предназначенное для осуществления предпринимательской деятельности.

75. Замещение активов должника посредством создания на базе имущества должника одного открытого акционерного общества или нескольких открытых акционерных обществ может быть включено в план внешнего управления на основании решения органа управления должника, уполномоченного в соответствии с учредительными документами принимать решение о заключении соответствующих сделок должника (пункт 2 статьи 115 Закона о банкротстве). Возможность замещения активов должника может быть включена в план внешнего управления при условии, что за принятие такого решения проголосовали все кредиторы, обязательства которых обеспечены залогом имущества должника.

76. При замещении активов должника единственным учредителем открытого акционерного общества или нескольких открытых акционерных обществ является должник. Участие иных учредителей в создании открытого акционерного общества или нескольких открытых акционерных обществ не допускается (пункт 3.1 статьи 115 Закона о банкротстве). Величина уставных капиталов создаваемых открытых акционерных обществ определяется решением собрания кредиторов или комитета кредиторов и устанавливается в размере, равном определенной в отчете об оценке рыночной стоимости имущества, вносимого в оплату уставных капиталов создаваемых открытых акционерных обществ (пункт 3.2 статьи 115 Закона о банкротстве). Оценка имущества, вносимого в оплату уставных капиталов создаваемых открытых акционерных обществ, осуществляется в порядке, установленном настоящим законом (см. ibid.).

77. При замещении активов должника все трудовые договоры, действующие на дату принятия решения о замещении активов должника, сохраняют силу, при этом права и обязанности работодателя переходят к вновь создаваемому открытому акционерному обществу (открытым акционерным обществам) (пункт 4 статьи 115 Закона о банкротстве).

78. Документ, подтверждающий наличие лицензии на осуществление отдельных видов деятельности, подлежит переоформлению на документ, подтверждающий наличие соответствующей лицензии у открытого акционерного общества или открытых акционерных обществ, в порядке, установленном федеральным законом (см. ibid.).

79. Акции созданных на базе имущества должника открытого акционерного общества или открытых акционерных обществ включаются в состав имущества должника и могут быть проданы на открытых торгах (пункт 5 статьи 115 Закона о банкротстве). Продажа акций созданного на базе имущества должника открытого акционерного общества или открытых акционерных обществ должна обеспечить накопление денежных средств для восстановления платежеспособности должника (см. ibid.).

80. В Постановлении от 15 декабря 2004 г. N 29 Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации* (* Имеется в виду Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"" (примеч. редактора).) разъяснил, что оплата уставного капитала создаваемого одного или нескольких открытых акционерных обществ при замещении активов осуществляется за счет имущества должника, поэтому у таких акционерных обществ при их учреждении единственным акционером является должник (пункт 44 Постановления).

Е. Положения об акционерных обществах, на которые ссылались власти Российской Федерации

81. В соответствии с пунктом 1 статьи 96 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент событий настоящего дела, и согласно статье 2 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах) в редакции, действовавшей в период, относившийся к обстоятельствам настоящего дела, акционерным обществом признается хозяйственное общество, уставный капитал которого разделен на определенное число акций, подтверждающих права участников (акционеров) по отношению к компании. Участники акционерного общества (акционеры) не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций.

82. Уставный капитал акционерного общества составляется из номинальной стоимости акций общества, приобретенных акционерами. Уставный капитал общества определяет минимальную стоимость имущества компании, обеспечивающего интересы кредиторов (статья 99 ГК РФ).

83. Общество несет ответственность по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом. Общество не отвечает по обязательствам своих акционеров. Если несостоятельность (банкротство) общества вызваны действиями (бездействием) его акционеров или других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, то на указанных акционеров или других лиц в случае недостаточности имущества общества может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. Несостоятельность (банкротство) общества считается вызванной действиями (бездействием) его акционеров или других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, только в случае, если они использовали указанные право и (или) возможность в целях совершения обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) общества (пункты 1-3 статьи 3 Закона об акционерных обществах).

84. Государство и его органы не несут ответственности по обязательствам общества, равно как и общество не отвечает по обязательствам государства и его органов (пункт 4 статьи 3 Закона об акционерных обществах).

85. Учредителями общества являются граждане и (или) юридические лица, принявшие решение о его учреждении. Государственные органы и органы местного самоуправления не могут выступать учредителями общества, если иное не установлено федеральными законами (пункт 1 статьи 10 Закона об акционерных обществах).

F. Правовой статус унитарных предприятий

86. ГК РФ определяет государственные и муниципальные унитарные предприятия как коммерческие организации, не наделенные правом собственности на закрепленное за ними собственником имущество. Имущество унитарного предприятия является неделимым. В организационно-правовой форме унитарных предприятий действуют государственные и муниципальные предприятия (пункт 1 статьи 113 ГК РФ). Имущество государственного или муниципального унитарного предприятия находится в государственной или муниципальной собственности и принадлежит такому предприятию на праве хозяйственного ведения или оперативного управления (пункт 2 статьи 113 ГК РФ). Руководитель предприятия назначается собственником имущества и ему подотчетен (пункт 4 статьи 113 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент событий настоящего дела).

87. Другие положения законодательства Российской Федерации о правовом положении государственных и муниципальных унитарных предприятий, обладающих правом хозяйственного ведения, изложены в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 54-127).

88. Статья 2 Закона о банкротстве предусматривает, что "представитель собственника имущества должника - унитарного предприятия - лицо, уполномоченное собственником имущества должника - унитарного предприятия на представление его законных интересов при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве".

Право

I. Объединение рассмотрения жалоб в одном производстве

89. В соответствии с пунктом 1 правила 42 своего Регламента Европейский Суд решил объединить рассмотрение жалоб в одном производстве, учитывая их схожесть по вопросам фактов и права.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением ФГУП судебных решений

90. Заявители жаловались на неисполнение судебных решений, вынесенных против ФГУП. Они ссылались на пункт 1 статьи 6 Конвенции и на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые гласят:

"Пункт 1 статьи 6 Конвенции

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

91. Власти Российской Федерации оспаривали жалобу на тех же основаниях, что и в упомянутом выше деле "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 137-141. В частности, они отмечали, что заявители не исчерпали доступные им внутригосударственные средства правовой защиты, такие как предъявление требований о возмещении ущерба в соответствии со статьями 1069 и 1070 ГК РФ, а также о компенсации морального вреда на основании статьи 151 ГК РФ. Они утверждали, что долги государственного унитарного предприятия, самостоятельного отдельного юридического лица согласно законодательству Российской Федерации, не могли быть приписаны властям государства-ответчика по точно таким же причинам, которые были изложены в упомянутом выше деле "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 136-142). Предприятие не осуществляло каких-либо государственных полномочий. Его деятельность носила исключительно коммерческий характер и осуществлялась ФГУП на свой собственный риск. Государство не могло быть привлечено к субсидиарной ответственности, поскольку банкротство ФГУП не было вызвано действиями собственника, который не давал каких-либо обязательных указаний и не определял действия компании иным образом. Власти Российской Федерации оказали заявителям необходимое содействие в попытках добиться исполнения судебных решений. Кроме того, государство не несло ответственности за долги ФГУП, так как с 2005 года оно было заменено "внешним управлением", и полномочия собственника в связи с этим прекратились в соответствии с положениями Закона о банкротстве в редакции, действовавшей в период, относившийся к обстоятельствам дела (см. выше §§ 70-71), и права собственника, указанные в пунктах 1, 2 и 4 статьи 113 ГК РФ (см. выше § 86), также прекратились. Власти Российской Федерации считали, что, поскольку внешний управляющий не являлся "должностным лицом", его действия не могли быть прямо приписаны государству (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кацюк против Украины" (Katsyuk v. Ukraine) от 5 апреля 2005 г., жалоба N 58928/00, § 39). Кроме того, суммы, присужденные заявителям и подлежавшие выплате со стороны ФГУП, были полностью выплачены, и задержка исполнения продолжительностью в один год и десять месяцев была оправдана сложностью процедуры банкротства, в которой участвовало большое количество кредиторов. Наконец, что касается заявителей Томилина и Кудряшовой, власти Российской Федерации отмечали, что права последних были восстановлены на внутригосударственном уровне, поскольку присужденные им суммы были проиндексированы и каждый из заявителей получил по 1 000 рублей (22 евро) в качестве компенсации морального вреда.

92. Заявители настаивали на обоснованности своих жалоб. Они утверждали, что морской завод являлся государственным предприятием стратегического значения как с точки зрения задач, которые он выполнял, так и относительно создания рабочих мест в городе. Они также указывали, что органы государственной власти были в значительной степени вовлечены в руководство предприятием во время событий настоящего дела, в частности, путем предоставления ему субсидий.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Совместимость жалобы ratione personae - ответственность государства по долгам ФГУП

93. Предприятие-должник было зарегистрировано в качестве государственного унитарного предприятия в соответствии с законодательством Российской Федерации, действовавшим в период, относившийся к обстоятельствам дела. Европейский Суд уже рассмотрел довод властей государства-ответчика о юридическом статусе компании согласно законодательству страны в упомянутом выше Постановлении по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации". Подробно рассмотрев соответствующий довод властей государства-ответчика, Европейский Суд пришел к выводу, что существовавшая на тот момент в Российской Федерации правовая база не предоставляла унитарным предприятиям такой институциональной и функциональной независимости, которая освобождала бы государство от ответственности по долгам таких компаний в соответствии с Конвенцией (см. упомянутое выше Постановление по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 193-204). Европейский Суд счел, что для того, чтобы разрешить вопрос о функциональной и институциональной независимости того или иного унитарного предприятия с правом хозяйственного ведения, надлежало оценить характер функций предприятия и степень реальной вовлеченности государственных органов в управление имуществом предприятия. С целью разрешения вопроса об ответственности государства по долгам унитарных предприятий Европейский Суд должен проверить, осуществлялись ли властями обширные контрольные полномочия, предоставленные им законодательством страны, реально в конкретном деле, и если да, то каким образом (см. ibd., §§ 183-192 и 204-206).

94. Европейский Суд не усматривает оснований сомневаться в том, что ключевые виды деятельности предприятия - одного из ведущих судостроительных заводов страны, осуществлявшего техническое обслуживание и ремонт военных кораблей и их вооружения, а также строительство кораблей для флота Российской Федерации (см. список основных целей деятельности ФГУП выше в § 7), - представляли собой государственные обязанности и что ФГУП имело стратегическое значение для флота Российской Федерации (см., например, выше § 63). Предприятие осуществляло свою деятельность в жестко регулируемой сфере государственной обороны и явно находилось в силу своих функций и конкретных выполнявшихся им задач под строгим контролем властей, а именно Министерства обороны Российской Федерации (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 208-210, и Постановление Европейского Суда по делу "Ершова против Российской Федерации" (Yershova v. Russia) от 8 апреля 2010 г., жалоба N 1387/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 10 (примеч. редактора).), § 58). На имущество, которое было закреплено за предприятием, соответственно, распространялись особые положения законодательства Российской Федерации, что подтверждается, в частности, уставом предприятия (см. выше § 8 и для сравнения упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", § 209).

95. Что касается реального контроля со стороны властей, Европейский Суд принимает во внимание замечания властей Российской Федерации относительно пределов полномочий собственника в контексте внешнего управления, которое было введено в отношении ФГУП в период с 2005 года по февраль 2010 года. Однако, с точки зрения Европейского Суда, нельзя сказать, что вовлеченность государства в процедуру внешнего управления в настоящем деле "ограничивалась лишь такой ролью, как создание правовой базы для таких процедур" и "контроль за соблюдением правил" (см. противоположную ситуацию в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Котов против Российской Федерации" (Kotov v. Russia) от 3 апреля 2012 г., жалоба N 54522/00* (* См.: там же. N 6 (примеч. редактора).), § 107). Напротив, по мнению Европейского Суда, государство как собственник имущества, закрепленного за ФГУП на праве хозяйственного ведения, принимало решения первостепенной важности для определения будущего унитарного предприятия, следующим образом.

96. Во-первых, власти приняли решение о включении ФГУП в Объединенную судостроительную корпорацию (см. выше § 19).

97. Во-вторых, власти одобрили замещение активов, которое предполагало передачу имущества должника вновь созданному акционерному обществу в качестве вклада в уставный капитал и являлось частью плана внешнего управления (см. изложение содержания соответствующего письма выше в § 13). Что касается процедуры внешнего управления, Европейский Суд не может не согласиться с властями Российской Федерации в том, что в соответствии с пунктом 1 статьи 94 Закона о банкротстве с момента начала процедуры внешнего управления полномочия органов управления должника, а также полномочия собственника имущества должника, зарегистрированного в качестве унитарного предприятия, подлежали прекращению, и полномочия руководителя должника и других органов управления передавались внешнему управляющему (см. выше § 70). Однако, как следует из соответствующих положений внутригосударственного законодательства и как было ясно установлено судами Российской Федерации в ходе производства по вопросу о действительности создания ОАО в настоящем деле, из данного правила были исключения, указанные в пункте 2 статьи 94 Закона о банкротстве, в частности, в том, что касалось одобрения замещения активов (см. изложение положений законодательства Российской Федерации и доводов судов страны выше в §§ 71 и 23 соответственно). Кроме того, сделки вновь созданной компании подлежали обязательному одобрению со стороны властей (см. выше § 23). Именно отсутствие такого одобрения составляло суть предмета жалобы прокурора, поданной в интересах Министерства обороны Российской Федерации и Федерального агентства по управлению государственным имуществом с целью добиться признания замещения активов недействительным (см. выше § 20). Применив пункт 2 статьи 94 Закона о банкротстве по аналогии, суды страны подтвердили, что должник имел право принимать решение о замещении активов должника (см. ibd.), а это ключевой аспект настоящего дела. Суды Российской Федерации пришли к выводу, что при отсутствии соответствующего решения со стороны собственника имущества ФГУП замещение активов не могло быть включено в план внешнего управления предприятия (см. выше § 23). В результате создание ОАО было объявлено недействительным, и в то время, когда были вынесены судебные решения в пользу заявителей (в конце 2008 года и в начале 2009 года, см. столбец N 3 Приложения I), имущество находилось в процессе возврата в хозяйственное ведение ФГУП.

98. Наконец, в 2009 году ФГУП было включено в список организаций, имеющих стратегическое значение, и, соответственно, право на получение субсидий от государства с целью решения финансовых проблем, и власти активно принимали меры для прекращения производства по делу о банкротстве в отношении ФГУП, в том числе для погашения его долгов и восстановления его платежеспособности (см. выше § 63). Таким образом, можно считать, что государство в некоторой степени взяло на себя ответственность за долги ФГУП (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении" (Khachatryan v. Armenia) от 1 декабря 2009 г., жалоба N 31761/04, § 53).

99. По мнению Европейского Суда, данные факторы являются достаточными для того, чтобы сделать вывод о том, что органы государственной власти в действительности в значительной степени осуществляли контроль над предприятием-должником в период событий настоящего дела, то есть в период неисполнения судебных решений.

100. Европейский Суд приходит к заключению, что ФГУП не обладало достаточной институциональной и функциональной независимостью от государства в период событий настоящего дела, и отклоняет довод властей Российской Федерации о том, что жалоба является несовместимой с Конвенцией ratione personae. Таким образом, государство должно нести ответственность в соответствии с Конвенцией за установленные судебными решениями долги предприятия перед заявителями (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", § 214).

2. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

101. Европейский Суд уже подробно рассматривал вопрос об исчерпании в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 156-182 и, в частности, § 165, и не усматривает оснований для того, чтобы прийти к иным выводам в настоящем деле. Таким образом, Европейский Суд отклоняет предварительный довод властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты.

3. Наличие статуса жертвы у двух заявителей

102. В отношении заявителей Томилина и Кудряшовой власти Российской Федерации утверждали, что права этих заявителей были восстановлены на внутригосударственном уровне, поскольку присужденные им суммы были проиндексированы, и каждый из них получил по 1 000 рублей (22 евро) в качестве компенсации морального вреда. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что сторонами не было предоставлено информации о суммах, присужденных по итогам производства об индексации в отношении ФГУП, и о возможном исполнении соответствующих судебных решений (см. выше § 62). В любом случае Европейский Суд напоминает, что данное средство правовой защиты не может предоставить достаточного возмещения, поскольку может привести лишь к компенсации ущерба, связанного с денежным обесцениванием (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)" (Burdov v. Russia) (N 2) от 15 января 2009 г., жалоба N 33509/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 4 (примеч. редактора).), § 108). Что касается сумм, присужденных в качестве компенсации морального вреда, даже предположив, что ссылка ФГУП на задержку выплаты заработной платы может рассматриваться как признание нарушения, сумма в размере 22 евро была явно неразумной по сравнению с суммами, присуждаемыми Европейским Судом в аналогичных делах (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Воронков против Российской Федерации" (Voronkov v. Russia) от 30 июля 2015 г., жалоба N 39678/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 68-69). Таким образом, Европейский Суд не усматривает в материалах дела указаний на то, что власти Российской Федерации предоставили заявителям надлежащее и достаточное возмещение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Коккиарелла против Италии" (Cocchiarella v. Italy) от 10 ноября 2004 г., жалоба N 64886/01, §§ 70-72, с дальнейшими ссылками), и отклоняет соответствующий предварительный довод.

4. Наличие существенного ущерба в производстве о компенсации за задержку выплаты выходного пособия

103. Что касается жалобы на задержку исполнения судебных решений, вынесенных в рамках второй группы производств в отношении ФГУП, о возмещении ущерба, связанного с задержкой выплаты заявителям выходного пособия в делах четырех заявителей (см. столбец N 4 Приложения I)* (* Аналогичные жалобы заявителей Томилина и Кудряшовой были объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу на стадии коммуникации дела.), Европейский Суд отмечает, что присужденные суммы составляли от 3 до 29 евро и были выплачены в течение максимум одного года и четырех месяцев. Принимая во внимание незначительный размер присужденных сумм, Европейский Суд считает, что заявителям не был причинен значительный ущерб в результате несвоевременного исполнения властями соответствующих судебных решений. Европейский Суд также отмечает, что он уже несколько раз рассматривал вопрос о неисполнении судебных решений, вынесенных в отношении унитарных предприятий (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", и многочисленные последующие дела), и приходил к выводу, что уважение прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, не требует рассмотрения настоящей жалобы по существу. Наконец, он полагает, что дела заявителей были надлежащим образом рассмотрены судами Российской Федерации по смыслу подпункта "b" пункта 3 статьи 35 Конвенции, что подтверждается судебными решениями, указанными в соответствующей части Приложения I (см. Постановление Европейского Суда по делу "Васильченко против Российской Федерации" (Vasilchenko v. Russia) от 23 сентября 2010 г., жалоба N 34784/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 8 (примеч. редактора).), § 49).

104. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что эти жалобы должны быть объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу на основании подпункта "b" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

5. Жалоба, касающаяся сумм, присужденных заявителю Смирнову по делу об индексации 11 апреля 2011 г.

105. В своих замечаниях заявитель Смирнов в первый раз упомянул о том, что судебное решение от 11 апреля 2011 г. об индексации изначально присужденных ему сумм не было исполнено.

106. Данная жалоба выходит за рамки первоначальной жалобы заявителя, которая была коммуницирована властям Российской Федерации Даже если предположить, что ее можно рассматривать как продолжение первоначальной жалобы, Европейский Суд отмечает, что, как следует из замечаний властей Российской Федерации, заявитель получил исполнительный лист, но не направил его в службу судебных приставов (см. выше § 60). Европейский Суд уже приходил к заключению, что, если заявитель по какой-либо причине лично получает исполнительный лист от суда, рассмотревшего дело, представляется логичным требовать от него представить данный исполнительный лист в соответствующий орган с целью исполнения судебного решения (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Гаджиханов и Сауков против Российской Федерации" (Gadzhikhanov and Saukov v. Russia) от 31 января 2012 г., жалобы NN 10511/08 и 5866/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 8 (примеч. редактора).), § 26). При отсутствии каких-либо объяснений от сторон власти не могут нести ответственность за то, что заявитель по неизвестным причинам не выполнил предусмотренную законодательством процедуру и, в частности, сознательно не направлял исполнительный лист в службу судебных приставов (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Гаджиханов и Сауков против Российской Федерации", §§ 27-31). Следовательно, задержка в исполнении судебного решения до 19 октября 2011 г., которая сама по себе не была неразумной, не может быть отнесена за счет действий властей государства-ответчика. Европейский Суд также отмечает, что он не располагает какой-либо информацией как о статусе исполнительного производства по данному делу, так и об их иных последующих событиях, включая направление заявителем исполнительного листа в уполномоченные органы.

107. Следовательно, в данной части жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 1 и подпунктом "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции.

6. Вывод относительно иных присужденных судами сумм в отношении ФГУП

108. Европейский Суд считает, что жалобы других заявителей на неисполнение ФГУП судебных решений, вынесенных по делам о задолженности по заработной плате (см. Приложение I), не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Таким образом, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

109. Европейский Суд отмечает, что судебные решения, вынесенные в пользу заявителей, были исполнены с задержкой, которая составила один год и десять месяцев.

110. Европейский Суд напоминает, что задержка выплаты присужденных денежных сумм длительностью менее одного года, как правило, является совместимой с Конвенцией, тогда как любые более продолжительные сроки являются prima facie неразумными (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации" (Gerasimov and Others v. Russia) от 1 июля 2014 г., жалоба N 29920/05 и 10 других жалоб* (* См.: там же. 2014. N 11 (примеч. редактора).), § 169). Если сложное производство по делу о банкротстве и могло объективно оправдать некоторые ограниченные периоды неисполнения судебных решений, общий срок задержки, по мнению Европейского Суда, не является совместимым с требованиями Конвенции, особенно с учетом характера присужденных сумм - задолженности по заработной плате, возникшей в результате передачи имущества предприятия ОАО и затем обратно ФГУП. Не принимая на протяжении продолжительного периода каких-либо мер для исполнения окончательных судебных решений в настоящем деле, власти государства-ответчика лишили положения пункта 1 статьи 6 Конвенции их полезного эффекта и не позволили заявителям своевременно получить причитавшиеся им суммы, что представляло собой несоразмерное вмешательство в их право на уважение собственности (см. среди прочих примеров упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении", § 69, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", § 224, с приведенными в нем ссылками, и Постановление Европейского Суда по делу "Владимирова против Российской Федерации" (Vladimirova v. Russia) от 10 апреля 2018 г., жалоба N 21863/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 4 (примеч. редактора).), §§ 56-57).

111. Таким образом, по делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением окончательных и вступивших в законную силу судебных решений, вынесенных в отношении ФГУП, в пользу заявителей в настоящих семи делах.

III. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебных приказов, вынесенных в отношении ОАО

112. Заявители жаловались на неисполнение судебных приказов, вынесенных против ОАО, в отношении заработной платы за период с июня по июль 2008 года (см. выше § 28 и Приложение II), впоследствии проиндексированной (см. выше § 33). Они ссылались на пункт 1 статьи 6 Конвенции и на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые были процитированы выше.

113. Власти Российской Федерации утверждали, что производства в отношении ОАО, которые привели к присуждению заявителям различных сумм, не имели значения для настоящего дела, поскольку не относились к ФГУП. В своих первоначальных замечаниях от 2011 года власти Российской Федерации указывали, что производство по делу о банкротстве ОАО не было завершено и что долги по-прежнему могли быть погашены. Власти Российской Федерации также полагали, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты, а именно не обращались в суд на основании статьи 1070 ГК РФ, не подавали жалоб на судебных приставов или конкурсного управляющего и не просили об индексации. В своих дополнительных замечаниях, представленных после повторной коммуникации дела, они утверждали (со ссылкой на положения законодательства Российской Федерации, приведенные выше в §§ 81-85), что власти Российской Федерации не несли ответственность за долги ОАО. Наконец, они подчеркивали, что заявители не просили включить их требования в реестр требований кредиторов второй очереди.

114. Заявители настаивали на обоснованности своих жалоб. Они указывали, что ОАО было признано несуществующим de jure с точки зрения законодательства Российской Федерации. Если государство приняло эффективные меры для возвращения имущества ФГУП, долг в отношении их зарплат остался в "пустом" ОАО, без какой-либо надежды на его погашение до формальной ликвидации предприятия.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Жалобы шести заявителей

(а) Совместимость с Конвенцией ratione personae - ответственность государства по долгам ОАО

115. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что производство по делу о банкротстве в отношении ОАО было завершено 29 марта 2012 г. и что требования, которые не были удовлетворены в ходе ликвидации, были признаны погашенными (см. выше § 44). Следовательно, представляется, в отличие от того, что изначально утверждали власти Российской Федерации, что долг ОАО перед заявителями уже не может быть погашен.

116. Европейский Суд далее отмечает довод властей Российской Федерации о том, что заявители не просили включить их требования в список требований кредиторов. Однако как из запросов, направленных заявителями в прокуратуру, так и из соответствующего ответа прокуратуры следует, что их требования были включены во вторую очередь требований кредиторов, подлежавших удовлетворению (см. выше §§ 40 и 44). Следовательно, данный довод должен быть отклонен.

117. Европейский Суд далее напоминает, что государство может нести ответственность по долгам компании, которой владеет государство, даже если данная компания является отдельным юридическим лицом, при условии, что она не наделена достаточной институциональной и функциональной независимостью от государства в такой мере, чтобы последнее могло быть освобождено от ответственности в соответствии с Конвенцией (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Михайленко и другие против Украины" (Mykhaylenky and Others v. Ukraine) от 30 ноября 2004 г., жалоба N 35091/02 и девять других жалоб, §§ 43-46, Постановление Европейского Суда по делу "Сельскохозяйственный кооператив "Слобозия-Ханесей" против Республики Молдова" (Cooperativa Agricola Slobozia Hanesei v. Moldova) от 3 апреля 2007 г., жалоба N 39745/02, §§ 17-19, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ершова против Российской Федерации", §§ 54-63, и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Котов против Российской Федерации", §§ 92-107). Ключевые критерии, использованные в упомянутых выше делах для определения того, несло ли государство ответственность за такие долги, были таковы: юридический статус компании (в соответствии с публичным и частным правом), характер ее деятельности (осуществление государственных функций или обычная коммерческая деятельность), контекст ее деятельности (монополия или жестко регулируемый бизнес), институциональная независимость (доля государства в имуществе компании) и функциональная независимость (степень надзора и контроля со стороны государства) (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Алишич и другие против Боснии и Герцеговины, Хорватии, Сербии, Словении и Македонии" (Alisic and Others v. Bosnia and Herzegovina, Croatia, Serbia, Slovenia and the former Yugoslav Republic of Macedonia) от 16 июля 2014 г., жалоба N 60642/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 1 (примеч. редактора).), § 114). Кроме того, должны приниматься во внимание следующие дополнительные факторы: несло ли государство непосредственную ответственность за финансовые трудности компании, изымало ли оно корпоративные средства в ущерб компании и ее акционерам, не могло ли оно действовать через посредника или иным образом злоупотребляло корпоративной формой (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Алишич и другие против Боснии и Герцеговины, Хорватии, Сербии, Словении и Македонии", § 115, и приведенные в нем ссылки на Решение Европейского Суда по делу "Анохин против Российской Федерации" (Anokhin v. Russia) от 31 мая 2007 г., жалоба N 25867/02, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении", §§ 51-55).

118. Фактически предприятие-должник было зарегистрировано в соответствии с законодательством Российской Федерации в качестве акционерного общества с отдельной правосубъектностью и было наделено как возможностью владеть имуществом, отличным от имущества акционеров, так и делегированным руководством. Хотя подобные юридические лица пользовались согласно внутригосударственному законодательству определенной степенью юридической и экономической независимости от органов государственной власти, Европейский Суд полагает, что имущество ОАО в настоящем деле в значительной степени находилось под контролем и управлением государства в соответствующий период времени (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении", § 51).

119. В первую очередь Европейский Суд отмечает, что ОАО было создано в рамках специфической процедуры замещения активов должника на базе его имущества. Несмотря на то, что решение о замещении активов было принято в рамках процедуры внешнего управления, ключевое значение имеет тот факт, что государство в качестве собственника имущества должника - унитарного предприятия имело право принимать решение о замещении активов должника (см. выше §§ 13 и 71, а также см. мнение Европейского Суда выше в § 97).

120. В соответствии с законодательством Российской Федерации должник - унитарное предприятие было единственным учредителем ОАО, и все акции ОАО изначально подлежали передаче ФГУП (см. выше § 80). В представленных сторонами замечаниях и документах отсутствуют указания на то, что акции впоследствии были проданы на открытых торгах или иным образом переданы до вынесения решения о признании создания ОАО недействительным. Следовательно, по-видимому, процедура замещения активов не была завершена. Кроме того, сторонами не было предоставлено информации о том, что ОАО вело независимую предпринимательскую деятельность в соответствующий период. В начале апреля 2008 года, то есть за несколько месяцев до того, как суды Российской Федерации вынесли решения в пользу заявителей, по жалобе государственных органов было вынесено окончательное судебное решение о признании решения о создании ОАО недействительным. Из предоставленных сторонами документов Европейский Суд может лишь заключить, что ОАО должно было вернуть имущество ФГУП, что оно и делало в соответствующий период, "прекратив производственную деятельность" (см. выше § 35).

121. Однако хотя имущество было возвращено в хозяйственное ведение ФГУП и, следовательно, в собственность государства без промедления, долги, образовавшиеся в связи с задолженностью по заработной плате, остались числиться за ОАО, созданном в результате недействительной сделки, лишенном какого-либо имущества в связи с возвратом последнего и ожидающем неизбежной ликвидации в соответствующий период (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 211 и 217).

122. Более того, ФГУП в качестве единственного учредителя ОАО, и, следовательно, государство (см. выводы выше в § 100), приняло решение о ликвидации ОАО (см. выше § 34), более не имевшего имущества, но продолжавшего накапливать долги перед кредиторами, в том числе шестью заявителями (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", § 211). ОАО не смогло удовлетворить требования заявителей в ходе банкротства в связи с отсутствием имущества.

123. Несмотря на вышеизложенное, ФГУП не признало свою ответственность по долгам ОАО перед шестью бывшими работниками. Суды Российской Федерации оставили без удовлетворения требования заявителей о замене должника на ФГУП, решив, что передача имущества автоматически не влекла за собой передачу обязанностей и исключительное правопреемство (см. выше § 32). В то же время Европейский Суд не может не принять во внимание то обстоятельство, что довод об отсутствии какой-либо связи между ФГУП и семью заявителями в период их "трудоустройства" в ОАО был рассмотрен и отклонен судами Российской Федерации в рамках параллельной группы производств в отношении ФГУП по вопросам о восстановлении на работе и погашении задолженности по заработной плате (см. выше §§ 48, 49, 50, 52 и 54). Европейский Суд придает значение тому факту, что в каждом таком производстве суды не сомневались в том, что, поскольку переход прав на имущество ФГУП состоялся в результате недействительной сделки, ОАО не приобрело прав и обязанностей по трудовым договорам с заявителями в течение спорного периода времени (см. ibid.). Следовательно, по мнению судов, трудоустройство заявителей в ФГУП не было прекращено в течение периода их формального трудоустройства в ОАО в соответствии с трудовым законодательством Российской Федерации (см. ibid.).

124. Ввиду совокупности упомянутых выше факторов Европейский Суд полагает, что, по крайней мере, к моменту вынесения судами судебных приказов в пользу заявителей и в течение последующего периода до ликвидации компании имущество и деятельность ОАО в действительности в значительной степени находились под контролем и управлением государства (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении", § 51, и в качеств противоположного примера упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Анохин против Российской Федерации"). Таким образом, ОАО не пользовалось достаточной институциональной и функциональной независимостью от государства в такой степени, чтобы последнее могло быть освобождено от ответственности в соответствии с Конвенцией по долгам ОАО в отношении выплаты задолженности перед заявителями по заработной плате (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении", § 54, с дальнейшими ссылками). Следовательно, при конкретных обстоятельствах настоящего дела власти государства-ответчика должны нести ответственность по долгам ОАО в отношении выплаты задолженности по заработной плате, установленной судебными приказами и решениями, указанными в Приложении II).

125. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что жалобы заявителей являются совместимыми с положениями Конвенции ratione personae, и отклоняет соответствующий предварительный довод властей Российской Федерации.

(b) Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

126. Что касается ссылки властей Российской Федерации на статью 1070 ГК РФ, то этот довод явно неприменим, поскольку данное положение закона касается только ущерба, причиненного в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, а в материалах дела отсутствуют доказательства того, что какие-либо из указанных действий имели место в настоящих делах. Что касается остальных положений главы 59 ГК РФ, Европейский Суд уже не раз отмечал, хотя и в контексте судебных решений, вынесенных в отношении органов власти, что, если возможность такой компенсации и не была полностью исключена, данное средство правовой защиты не предоставляло разумных шансов на успех, в частности, поскольку оно требовало установления вины со стороны органов власти. Власти Российской Федерации не оспаривали того, что ни в одном из дел заявителей вина органов власти не была установлена. В целом не было доказано, что рассматриваемое средство правовой защиты предоставляло какие-либо шансы на успех в настоящих делах (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", § 165).

127. В отношении обращения в службу судебных приставов и в суд по поводу бездействия приставов Европейский Суд отмечает, что соответствующие суммы были присуждены заявителям, когда уже началась ликвидация предприятия-должника. В подобной ситуации обязанности судебных приставов сводились к тому, чтобы своевременно направить исполнительные листы конкурсному управляющему (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", § 161). Именно к такому выводу пришел суд первой инстанции в деле заявителя Томилина (см. выше § 42). В остальном заявители никогда не утверждали в своих жалобах, поданных в Европейский Суд, что судебные приставы ненадлежащим образом задерживали передачу исполнительных листов или иным образом не выполняли свои обязанности. Суть жалоб заявителей заключалась, скорее, в том, что должник не мог удовлетворить их соответствующие требования. Европейский Суд приходит к выводу, что при обстоятельствах настоящего дела обращение в службу судебных приставов или гражданский иск против приставов не приблизили бы заявителей к их цели, то есть к выплате сумм, присужденных судами (см. ibid.).

128. Аналогичным образом, что касается жалобы на конкурсного управляющего, заявители никогда не ссылались на конкретные действия или бездействие с его стороны, которые бы задерживали или препятствовали исполнению судебных постановлений. Кроме того, власти Российской Федерации не предоставили какой-либо информации о процедуре, которой было необходимо следовать, и доказательств того, что такая процедура была доступна заявителям (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", § 163). Они также не доказали, что возможное использование подобной процедуры приблизило бы заявителей к их цели, то есть выплате ОАО сумм, присужденных судами заявителям, при том, что у должника, очевидно, не было для этого средств.

129. Наконец, что касается индексации, пять из шести заявителей воспользовались данной возможностью, и суды присудили им дополнительные суммы (см. столбец N 5 Приложения II). Если в отношении заявителей Кужелева и Павловой власти Российской Федерации утверждали, что они не получали оригиналы судебных приказов в суде (см. выше § 33), они не выдвигали аналогичных доводов в отношении остальных трех заявителей. Однако судебные решения об индексации, вынесенные в пользу трех заявителей, также не были исполнены. Следовательно, производство с целью индексации не являлось эффективным средством правовой защиты при обстоятельствах настоящего дела (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2)", § 108), поскольку оно явно было неспособно предоставить заявителям надлежащее и достаточное возмещение в отношении предполагаемых нарушений.

130. Таким образом, предварительный довод властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты должен быть отклонен.

(с) Жалобы заявителей Кужелева и Павловой

131. Европейский Суд далее отмечает, что, как следует из замечаний властей Российской Федерации и не оспаривалось заявителями, заявители Кужелев и Павлова не получали оригиналов судебных приказов в отношении сумм, присужденных им в рамках производств по делам об индексации (см. выше § 33 и столбец N 5 Приложения II). Принимая во внимание свою прецедентную практику по вопросу о минимальных требованиях в отношении сотрудничества со стороны кредиторов (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Гаджиханов и Сауков против Российской Федерации", §§ 26-31), Европейский Суд полагает, что власти государства-ответчика не могут нести ответственность за то, что заявители по неизвестным причинам не получили исполнительные листы. Следовательно, в данной части жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена на основании пункта 1 и подпункта "а" пункта 1 статьи 35 Конвенции.

(d) Заключение

132. Европейский Суд далее отмечает, что жалобы (а) заявителей Кужелева, Павловой, Лебедевой, Петровой, Кудряшовой и Томилина на неисполнение судебных приказов и решений в отношении заработной платы за период с июня по июль 2008 года в отношении ОАО и (b) заявителей Петровой, Лебедевой и Томилина на неисполнение судебных приказов об индексации данных сумм (все они указаны в соответствующем столбце Приложения II) не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, Европейский Суд объявляет их приемлемыми для рассмотрения по существу.

2. Жалоба заявителя Смирнова

133. Европейский Суд указывает, что заявитель Смирнов жаловался на неисполнение судебного решения от 23 сентября 2008 г., которым ОАО было предписано выплатить ему 11 евро (см. столбец 6 Приложения II). Принимая во внимание незначительный характер присужденной суммы, Европейский Суд считает, что заявителю не был причинен значительный ущерб в результате неисполнения судебного решения. Европейский Суд уже несколько раз рассматривал аналогичный вопрос (см. упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Анохин против Российской Федерации", и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении") и приходит к выводу, что уважение прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, не требует рассмотрения настоящей жалобы по существу. Наконец, он отмечает, что дело заявителя было надлежащим образом рассмотрено судами Российской Федерации по смыслу подпункта "b" пункта 3 статьи 35 Конвенции.

134. Ввиду вышеизложенного Европейский Суд заключает, что в данной части жалоба должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу на основании подпункта "b" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

В. Существо жалобы

135. Суммы, присужденные заявителям мировым судьей, не выплачены до настоящего времени. Учитывая вывод об ответственности властей государства-ответчика по долгам ОАО перед заявителям в настоящем деле, период неисполнения должен включать в себя период взыскания долгов в течение процедуры ликвидации (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Михайленко и другие против Украины", § 53). Европейскому Суду достаточно отметить, что в настоящих делах судебные решения, которые были вынесены в конце 2008 года в пользу шести заявителей, оставались неисполненными более трех лет к моменту ликвидации предприятия-должника в 2012 году.

136. Такие задержки являются prima facie несовместимыми с Конвенцией (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Кошелева и другие против Российской Федерации" (Kosheleva and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалоба N 9046/07* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 4 (примеч. редактора).), § 19). Если процедура ликвидации может объективно оправдывать определенные ограниченные задержки исполнения, продолжавшееся неисполнение судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, на протяжении нескольких лет вряд ли может быть оправдано какими-либо обстоятельствами. Факты настоящих дел, скорее, указывают на то, что органы власти не считали себя обязанными исполнять судебные решения о выплате заработной платы в отношении работников после того, как ФГУП приняло решение о ликвидации предприятия-должника (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ершова против Российской Федерации", § 72).

137. Отказываясь на протяжении нескольких лет принимать необходимые меры для исполнения окончательных судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, власти государства-ответчика нарушили саму суть их "права на суд" и в течение значительного периода препятствовали заявителям получить причитавшиеся им суммы в полном размере, что представляло собой несоразмерное вмешательство в право заявителей на уважение собственности (cм. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении", § 69).

138. Следовательно, относительно заявителей Кужелева, Павловой, Кудряшовой, Петровой, Лебедевой и Томилина Европейский Суд приходит к выводу, что по делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебных приказов и решений, вынесенных в их пользу против ОАО, в отношении заработной платы за период с июня по июль 2008 года, как указано в столбце N 3 Приложения II. Что касается заявителей Петровой, Лебедевой и Томилина, Европейский Суд постановляет, что по делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с невыплатой сумм, присужденных им в рамках производств по делам об индексации против ОАО, указанных в столбце N 5 Приложения II.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

139. Заявители также жаловались на нарушение статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием у них эффективного средства правовой защиты в отношении жалоб на неисполнение судебных решений, вынесенных в отношении ФГУП и ОАО.

140. Принимая во внимание выводы, сделанные выше в §§ 101 и 126-130, Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать данные жалобы с точки зрения их приемлемости для рассмотрения по существу и по существу.

V. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

141. Наконец, заявитель Смирнов представил другие жалобы на предполагаемое нарушение статей 6 и 14 Конвенции.

142. Европейский Суд полагает, что с учетом всех имеющихся в его распоряжении материалов и в той мере, в какой рассматриваемые жалобы относятся к его компетенции, в них не усматривается признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней.

143. Следовательно, в этой части жалобы должны быть отклонены на основании подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

144. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

1. Материальный ущерб

145. Заявители просили присудить им суммы, указанные в соответствующем столбце Приложения III, в качестве возмещения материального ущерба. Данные суммы соответствовали задолженности по заработной плате, компенсации инфляционных потерь, связанных с задержкой выплаты присужденных судами сумм, компенсации за вынужденный прогул в период с 21 августа 2008 г. до различных дат в конце 2008 года и другим платежам, которые, по словам заявителей, причитались им за различные периоды времени в 2009 году, как указано в Приложении III.

146. Власти Российской Федерации считали требования неразумными и необоснованными, поскольку государство не несло ответственности по долгам ФГУП и ОАО.

(а) Требование заявителя Смирнова, касавшееся выплаты задолженности по заработной плате за период с июля по август 2008 года

147. Что касается требования заявителя Смирнова в отношении 15 129,12 и 45 955,48 рублей в качестве задолженности по заработной плате за период с июля по август 2008 года, Европейский Суд отмечает, что, как следует из предоставленных ему документов, данная задолженность уже была включена в сумму, присужденную ему судебным решением Кронштадтского районного суда г. Санкт-Петербурга от 28 ноября 2008 г. и впоследствии полностью выплаченную ФГУП. В связи с этим Европейский Суд отклоняет требования заявителя Смирнова в этой части.

(b) Требования шести других заявителей в отношении невыплаченных присужденных судами сумм и их индексации

148. Что касается других заявителей, Европейский Суд полагает разумным присудить им суммы, присужденные судами Российской Федерации, но которые не были им выплачены ОАО, в отношении заработной платы за период с июля по август 2008 года (см. столбец N 3 Приложения II), конвертированные в евро по курсу на дату вынесения соответствующих судебных приказов, в отношении которых было установлено нарушение Конвенции (см. выше §§ 135-138 и Приложение II).

149. Европейский Суд далее напоминает о своем постоянном подходе, согласно которому адекватность компенсации преуменьшается, если она выплачивается без учета различных обстоятельств, снижающих ее ценность (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Гиззатова против Российской Федерации" (Gizzatova v. Russia) от 13 января 2005 г., жалоба N 5124/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 7 (примеч. редактора).), § 28). Европейский Суд в этой связи соглашается с требованиями заявителей, которые касаются утраты стоимости присужденных им сумм с момента вынесения соответствующих судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, и считает надлежащим присудить им дополнительные суммы в этом отношении, если были представлены соответствующие требования. Европейский Суд далее отмечает, что власти Российской Федерации не оспаривали метод расчета инфляционных потерь, предложенный заявителями. Однако Европейский Суд констатирует, что соответствующие расчеты заявителей в отношении инфляционных потерь "до 31 июля 2017 г." (дата представления требований о справедливой компенсации) не детализированы и не подтверждены документально. Следовательно, Европейский Суд удовлетворяет данные требования в той мере, в какой это сделали суды Российской Федерации в соответствующих производствах (см. столбец N 5 Приложения II, "Требования об индексации присужденных сумм"), и отклоняет их в оставшейся части.

150. Таким образом, Европейский Суд присуждает шести заявителям суммы, указанные в соответствующем столбце Приложения III, в качестве возмещения материального ущерба.

(с) Требования заявителей в оставшейся части

151. Что касается требований заявителей в оставшейся части, Европейский Суд соглашается с властями Российской Федерации в том, что отсутствует причинно-следственная связь между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом. Таким образом, он отклоняет требования заявителей о возмещении материального ущерба в оставшейся части.

2. Моральный вред

152. Заявитель Смирнов просил присудить ему 287 688 рублей (около 7 276 евро) в качестве компенсации морального вреда. Остальные заявители указали в своих замечаниях о справедливой компенсации, что им был причинен моральный вред, и они настаивали на своих требованиях в отношении тех же сумм, которые были указаны в их первоначальных формулярах жалоб, то есть в размере 50 000 евро для каждого заявителя. После того, как властям Российской Федерации были дополнительно коммуницированы жалобы на неисполнение судебных решений со стороны ОАО, заявители Кужелев, Павлова, Петрова и Лебедева подтвердили в своих замечаниях о справедливой компенсации, что им был причинен моральный вред.

153. Власти Российской Федерации оспаривали требования заявителей как необоснованные и отмечали в отношении всех заявителей, за исключением Смирнова, что заявители не указали соответствующие суммы в своих требованиях о справедливой компенсации. Что касается сумм, указанных заявителями в их первоначальных формулярах жалоб, власти Российской Федерации считали их необоснованными, поскольку гарантированные Конвенцией права заявителей не были нарушены, и в любом случае чрезмерными.

154. Европейский Суд отмечает, что заявители явным образом настаивали на обоснованности своих жалоб в отношении сумм, указанных в их первоначальных формулярах жалоб. Европейский Суд присуждает каждому из заявителей по 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда и отклоняет их требования в оставшейся части.

В. Судебные расходы и издержки

155. Заявитель Кужелев просил присудить ему 812,35 рублей в качестве возмещения почтовых и иных расходов, которые он понес в ходе разбирательства дела в судах Российской Федерации. Заявитель Смирнов просил присудить ему 10 000 рублей в качестве возмещения почтовых и транспортных расходов. Власти Российской Федерации не оспаривали данную сумму. Заявитель Смирнов не представил в подтверждение своих требований каких-либо документов.

156. Власти Российской Федерации считали, что заявителю Кужелеву могут быть возмещены почтовые расходы в размере 368 рублей, и оспаривали требования в оставшейся части как неподтвержденные. Они не представили каких-либо комментариев по поводу требований заявителя Смирнова.

157. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой было доказано, что они были фактически и действительно понесены и являлись разумными по размеру.

158. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и вышеуказанные критерии, Европейский Суд присуждает заявителю Кужелеву 21 евро и отклоняет его требования о возмещении судебных расходов и издержек в остальной части.

159. Европейский Суд отклоняет требования заявителя Смирнова в отношении возмещения судебных расходов, поскольку не было доказано, что они фактически и действительно были понесены.

160. Что касается других заявителей, Европейский Суд полагает, что ввиду отсутствия соответствующих требований с их стороны отсутствует необходимость присуждать остальным пятерым заявителям какие-либо суммы в качестве возмещения судебных расходов и издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

161. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд, единогласно:

1) решил объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве;

2) объявил в отношении всех заявителей приемлемой для рассмотрения по существу жалобу на предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с задержкой исполнения ФГУП судебных решений, указанных в столбце N 3 Приложения I ("Производства относительно задолженности по выплате заработной платы в 2008 году");

3) объявил в отношении заявителей Кужелева, Павловой, Кудряшовой, Петровой, Лебедевой и Томилина приемлемыми для рассмотрения по существу жалобы на предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением ОАО судебных приказов и решений, вынесенных в их пользу, о выплате заработной платы за период с июня по июль 2008 года, и в отношении заявителей Петровой, Лебедевой и Томилина об индексации данных сумм (см. соответствующий столбец Приложения II);

4) постановил в отношении всех жалоб, что по делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с задержкой исполнения ФГУП судебных решений, указанных в Приложении I ("Производства относительно задолженности по выплате заработной платы в 2008 году");

5) постановил в отношении заявителей Кужелева, Павловой, Кудряшовой, Петровой, Лебедевой и Томилина, что по делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением ОАО судебных приказов и решений, вынесенных в пользу заявителей, о выплате задолженности по заработной плате за период с июня по июль 2008 года (см. столбец N 3 Приложения II);

6) постановил в отношении заявителей Петровой, Лебедевой и Томилина, что по делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением ОАО судебных приказов об индексации (см. столбец 5 Приложения II);

7) постановил в отношении всех жалоб, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобы на предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции с точки зрения их приемлемости для рассмотрения по существу и по существу;

8) объявил в оставшейся части жалобы неприемлемыми для рассмотрения;

9) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, действующему на дату выплаты:

(i) суммы в евро, указанные в Приложении III, плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эти суммы, в качестве возмещения материального ущерба;

(ii) по 2 000 (две тысячи) евро каждому заявителю плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы, в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 21 (двадцать один) евро заявителю Кужелеву плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, в качестве возмещения судебных расходов и издержек;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 октября 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда