Справка Саратовского областного суда от 30 сентября 2020 г. по итогам изучения практики возвращения судами уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ за первое полугодие 2020 г.

В соответствии с планом работы Саратовского областного суда на второе полугодие 2020 года изучена практика возвращения судами области уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, имевших место в 1 полугодии 2020 года.

Анализ судебной практики проведен на основании процессуальных решений мировых судей, районных (городских) судов области, а также нарядов областного суда о результатах рассмотрения в апелляционном порядке дел данной категории.

Согласно статистическим данным Управления Судебного департамента в Саратовской области районными (городскими) судами области на основании ст. 237 УПК РФ в первом полугодии 2020 года было возвращено прокурору 21 дело в отношении 33 лиц, из которых вступили в законную силу судебные решения по 17 делам (поскольку постановления по 4 делам были отменены апелляционной инстанцией). Исходя из общего количества оконченных в вышеуказанном периоде районными (городскими) судами уголовных дел, количество дел, возвращенных прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ является незначительным и составляет не более 0,6%.

Мировыми судьями таких постановлений вынесено было по 5 делам, по 4 из которых постановления вступили в законную силу, по одному делу постановление было отменено. Процент таких постановлений от общего количество оконченных мировыми судьями уголовных дел также не является значительным и составляет не более 0,3%.

Саратовским областным судом при рассмотрении уголовных дел по первой инстанции в первом полугодии 2020 года в порядке ст. 237 УПК РФ прокурору дела не возвращались.

Изучением установлено, что подавляющее большинство уголовных дел судами области возвращаются прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Так, в первом полугодии 2020 года районными (городскими) судами области было возвращено прокурору 21 уголовное дело, из них 11 дел или 52,4% на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, то есть в связи с нарушением требований уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного заключения (обвинительного акта, обвинительного постановления). Ввиду наличия необходимости составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера (п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК РФ) возвращено 1 дело или 4,8%, на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ при наличии оснований для квалификации действий подсудимого как более тяжкого преступления, возвращено 4 дела или 19%; для передачи по подследственности и производства дознания в общем порядке (ч. 1.1 ст. 237 УПК РФ) возвращено 3 дела или 14,3%; при наступлении новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления (п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ) возвращено 1 дело или 4,8%. Также одно уголовное дело было возвращено прокурору на основании ст. 237 УПК РФ во взаимосвязи с требованиями ч. 1 ст. 434 УПК РФ, ввиду наличия оснований для производство предварительного следствия по уголовному делу, направленному в суд по результатам проведенного предварительного расследования в форме дознания.

Мировыми судьями прокурору было возвращено 4 дела по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, одно дело - по ч. 1.1 ст. 237 УПК РФ.

Апелляционной инстанцией Саратовского областного суда в рассматриваемый период при отмене приговоров районных (городских) судов было возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ 2 дела, по основаниям, предусмотренным п. 2 и п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство предусматривает возможность возвращения уголовного дела прокурору судом в соответствии с требованиями ст. 237 УПК РФ по ходатайству стороны или по собственной инициативе, как из предварительного слушания, так и на стадии судебного разбирательства.

Изучение практики показало, что разрешение данного вопроса нередко инициируется государственными обвинителями - 5 дел, а также подсудимыми (обвиняемыми), их представителями и защитниками - 4 дела, однако чаще всего он разрешается по инициативе суда - 12 дел. Из общего количества рассматриваемых дел такие решения были приняты в ходе предварительного слушания по 4 делам, в ходе судебного разбирательства по 17 делам.

Данная практика является оправданной, если судья возвращает дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях существенных нарушений уголовно-процессуального закона, не устранимых в судебном производстве.

Анализ практики показал, что решения районных (городских) судов области о возвращении уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в основном, являются законными и обоснованными. Из 21 уголовного дела данной категории было обжаловано в суд апелляционной инстанции 10 дел. По 11 уголовным делам апелляционных представлений, жалоб принесено не было. Из 10 обжалованных постановлений, в отношении 14 лиц, по 6 уголовным делам (в отношении 8 лиц) постановления оставлены без изменения.

Примером обоснованного возвращения уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ могут служить приведенные ниже судебные решения.

1) Постановлением Красноармейского городского суда Саратовской области от 31 января 2020 года уголовное дело в отношении Г.С.А., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 228; ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ, возвращено прокурору на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Из материалов уголовного дела следует, что органами предварительного следствия Г.С.А. обвинялась в совершении незаконных приобретения и хранения без цели сбыта наркотических средств в крупном размере и пособничестве в незаконных приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств в значительном размере.

Согласно версии предварительного следствия 2 сентября 2019 года в вечернее время В.Г.В., действующая в рамках оперативно-розыскного мероприятия, обратилась к Г.С.А. с просьбой оказать содействие в приобретении наркотического средства в значительном размере, на что последняя согласилась. Реализуя задуманное, действуя из корыстных побуждений, за вознаграждение в виде получения наркотического средства Г.С.А. 3 сентября 2019 года, получив от В.Г.В. обусловленную сумму денег, через сеть Интернет приобрела наркотическое средство - смесь, в состав которой входит наркотическое средство РVР - производное наркотического средства N - метилэфедрон, забрав его в г. Саратове, часть наркотического средства оставила себе. Продолжая реализовывать преступный умысел, Г.С.А. 3 сентября 2019 года передала В.Г.В. приобретенную ею смесь, в состав которой входит наркотическое средство РVР - производное наркотического средства N - метилэфедрон, массой не менее 0,34 грамма, что является значительным размером.

Оставляя без изменения вышеуказанное постановление Красноармейского городского суда Саратовской области в своем апелляционном постановлении от 10 апреля 2020 года областной суд указал, что суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что из фабулы предъявленного Г.С.А. обвинения следует, что органами предварительного следствия действия Г.С.А. по передаче наркотических средств приобретателю описаны таким образом, что содержат в себе фактические обстоятельства сбыта наркотических средств, что свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемой как более тяжкого преступления.

Указанный вывод суда следует как на основании материалов уголовного дела, так и тех доказательств, которые были исследованы судом при рассмотрении дела по существу, вопреки доводам представления и жалоб, доказательства, которые подтверждают вывод суда, являются достаточными для принятия решения.

Выводы суда о возвращении уголовного дела в порядке п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ полностью соответствуют положениям п.п. 13, 13.1 Постановления Пленума ВС РФ от 15 июня 2006 г. N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами".

2) Постановлением Балаковского районного суда Саратовской области от 3 февраля 2020 года уголовное дело в отношении Ш.С.А., обвиняемого в совершении преступления предусмотренного ст. 264.1 УК РФ, возвращено прокурору г. Балаково Саратовской области для производства дознания в общем порядке.

Возвращая дело прокурору, суд указал, что расценивает заявление государственного обвинителя о необходимости исследования в судебном заседании доказательств вины Ш.С.А. по правилам главы 37 УПК РФ, как фактическое возражение против рассмотрения судом дела в особом порядке судебного разбирательства, свидетельствующее о невозможности постановления законного и обоснованного приговора без исследования указанных доказательств. Кроме того, в ходе дознания не выяснено, относится ли Ш.С.А. к лицам, в отношении которых применяется особый порядок уголовного судопроизводства, установленный главой 52 УПК РФ, что, по мнению суда, препятствует постановлению законного и обоснованного приговора и согласно ч. 1.1 ст. 237 УПК РФ является основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Апелляционным постановлением Саратовского областного суда от 7 апреля 2020 года постановление Балаковского районного суда Саратовской области от 3 февраля 2020 года оставлено без изменения. При этом судебная коллегия указала, что из протокола судебного заседания следует, что государственным обвинителем, при выяснении судом мнения о наличии возражений относительно рассмотрения дела в отношении Ш.С.А. в особом порядке, заявлено ходатайство о допросе подсудимого и исследовании доказательств, перечисленных в обвинительном постановлении.

По инициативе стороны обвинения в судебном заседании допрошен подсудимый Ш.С.А. и исследован ряд письменных доказательств, выступление государственного обвинителя в ходе прений содержало изложение доказательств и их подробный анализ.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда о том, что вышеуказанные обстоятельства препятствуют постановлению приговора или вынесению иного решения, и обоснованно возвратил дело прокурору для производства дознания в общем порядке.

3) Постановлением Ленинского районного суда г. Саратова от 6 апреля 2020 года уголовное дело в отношении Б.А.П., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 8 ст. 204 УК РФ, возвращено прокурору Саратовской области для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Основанием возвращения дела послужило наличие оснований для предъявления Б.А.П. более тяжкого обвинения.

Согласно постановлению суда, в период с 9 по 10 декабря 2014 года по результатам отбора перевозчиков между МКУ "Транспортное управление" и ОАО "Автокомбинат-2", генеральным директором которого являлся Б.А.П., были заключены договоры об организации перевозок пассажиров и багажа по пассажирским автобусным маршрутам г. Саратова.

На основании и в дополнение к вышеуказанным договорам об организации перевозок пассажиров и багажа Министерством социального развития Саратовской области, комитетом социальной защиты населения г. Саратова министерства социального развития Саратовской области, МКУ "Транспортное управление", ГАУ Саратовской области "Комитет социальной поддержки населения г. Саратова" и АО "Автокомбинат-2" были заключены договоры, по условиям которых АО "Автокомбинат-2" осуществляло перевозку льготных категорий граждан, получая за это компенсацию в виде соответствующих субсидий из средств бюджета Саратовской области.

В период с марта 2016 года по декабрь 2017 года АО "Автокомбинат-2" за перевозку отдельных категорий граждан по единым социальным проездным билетам были перечислены бюджетные денежные средства в размере 228114714 рублей 60 копеек.

При этом, в связи с тем, что АО "Автокомбинат-2" фактически не осуществляло перевозки пассажиров льготных категорий, у него отсутствовало право на получение этих денежных средств.

К такому же выводу, согласно обвинительному заключению, пришли органы предварительного следствия.

В тоже время, обвинение Б.А.П. было предъявлено в хищении 7004221 рубля, которые по его указанию не были перечислены фактически осуществлявшим перевозку льготных категорий граждан и признанных потерпевшими индивидуальным предпринимателям Б.А.В., М.С.А., О.А.В., С.А.В., М.А.С. и ООО "СП "Транспортные технологии".

Исходя из указанных обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу, что сумма реально причиненного хищением бюджетных денежных средств ущерба в обвинительном заключении отсутствует. Права надлежащего потерпевшего на защиту от преступного посягательства, доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба в ходе предварительного следствия нарушены.

Апелляционным постановлением Саратовского областного суда от 25 июня 2020 года постановление Ленинского районного суда г. Саратова от 6 апреля 2020 года в отношении Б.А.П. оставлено без изменения.

Вместе с тем, положения уголовно-процессуального закона, регламентирующие основания и порядок возвращения уголовного дела прокурору судами области выполняются не всегда, поскольку имеют место факты необоснованного возвращения дел прокурору по основаниям, указанным в ст. 237 УПК РФ. За указанный период по 4 уголовным делам (в отношении 6 лиц), которые являлись предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции, постановления суда первой инстанции были отменены.

Данные сведения свидетельствуют о сложности, испытываемой судьями в оценке нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных органами предварительного расследования, с точки зрения того, препятствуют ли они рассмотрению дела судом и являются ли основанием для возвращения дела прокурору.

Так, апелляционным постановлением Саратовского областного суда от 10 апреля 2020 года отменено постановление Ленинского районного суда г. Саратова от 28 января 2020 года в отношении С.А.П., П.А.В., С.К.В., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 186 УК РФ.

Возвращая дело прокурору, суд в своем постановлении указал, что при формулировке обвинения в описательной части постановления о привлечении С.А.П. в качестве обвиняемого, указана ч. 2 ст. 35, ч. 1 ст. 186 УК РФ, тогда как в резолютивной части того же постановления, обвинение предъявлено по ч. 1 ст. 186 УК РФ.

Поскольку в обвинительном заключении также указана ч. 1 ст. 186 УК РФ, суд посчитал его противоречащим содержанию постановления о привлечении С.А.П. в качестве обвиняемого, поскольку в последнем указана ч. 2 ст. 35, ч. 1 ст. 186 УК РФ.

Таким образом, суд первой инстанции посчитал, что обвинение, предъявленное С.А.П., носит противоречивый и неконкретный характер.

Кроме того, по эпизоду сбыта С.А.П. заведомо поддельных банковских билетов ЦБ РФ Р.Н.А. в нарушении ст. 73 УПК РФ в обвинении отсутствует время совершения инкриминируемого деяния. Указание в обвинительном заключении "не позднее" конкретной даты, по мнению суда, фактическим определением конкретного времени или временного периода не является, поскольку позволяет предположить установление любого времени преступления вплоть до указанной даты, в том числе и за пределами сроков давности, установленных ст. 78 УК РФ.

С учетом изложенного, суд пришел к выводу о грубом нарушении права подсудимого С.А.П. на защиту, лишающем его возможности полноценно защищаться от предъявленного обвинения при рассмотрении уголовного дела и исключает возможность постановления судом приговора или иного судебного решения на основе данного обвинительного заключения.

Суд апелляционной инстанции, не соглашаясь с данными выводами суда первой инстанции, указал в своем постановлении следующее.

Как следует из материалов уголовного дела и установлено в судебном заседании, в описательной части постановления о привлечении С.А.П. в качестве обвиняемого от 10 декабря 2019 года органы следствия указали, что С.А.П. совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 35 УК РФ и ч. 1 ст. 186 УК РФ. В резолютивной части того же постановления, а также в обвинительном заключении отсутствует ссылка на ч. 2 ст. 35 УК РФ. Суд апелляционной инстанции не соглашается с выводами суда о том, что неясно в совершении какого преступления обвиняется С.А.П., так как из постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения ясно, что С.А.П. инкриминируется совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 186 УК РФ - хранение в целях сбыта и сбыт заведомо поддельных банковских билетов Центрального банка Российской Федерации. Ссылка в описательной части постановления на ч. 2 ст. 35 УК РФ не свидетельствует о неконкретности предъявленного обвинения. Кроме того, согласно описанию инкриминируемого С.А.П. деяния, он совершил его совместно с другими лицами. При этом диспозиция ч. 1 ст. 186 УК РФ, не содержит квалифицирующего признака, предусмотренного ч. 2 ст. 35 УК РФ. Таким образом, указанное обстоятельство не ущемляет право С.А.П. на защиту и не является препятствием для вынесения судом итогового решения по делу.

Кроме того, вывод суда о том, что в предъявленном обвинении, касающемся сбыта заведомо поддельных денег Р.Н.А., не установлено и не изложено время совершения указанного деяния, не может быть принят во внимание. Как следует, из предъявленного С.А.П. обвинения, он приобрел поддельные банкноты, в том числе и те, которые сбыл Р.Н.А., в неустановленное время и у неустановленного лица, стал хранить их при себе с целью сбыта до 3 ноября 2018 года, а в период времени не позднее 19 ноября 2018 года сбыл их Р.Н.А.

Следовательно, оснований полагать, что названные поддельные банкноты были сбыты ранее 3 ноября 2018 года, в том числе, за пределами срока давности привлечения к уголовной ответственности, о чем ставится вопрос в постановлении о возвращении дела прокурору, не имеется.

2) Апелляционным постановлением Саратовского областного суда от 14 мая 2020 года отменено постановление Ртищевского районного суда Саратовской области от 4 февраля 2020 года, которым возобновлено производство по уголовному делу по обвинению Р.А.Н. в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ, ввиду новых обстоятельств; приговор Ртищевского районного суда Саратовской области от 3 февраля 2017 года в отношении Р.А.Н. отменен; уголовное дело возвращено Ртищевскому межрайонному прокурору на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в связи с установлением фактических обстоятельств, указывающих на наличие оснований для квалификации действий Р.А.Н. как более тяжкого преступления.

Из постановления суда первой инстанции следует, что заместитель Ртищевского межрайонного прокурора Саратовской области обратился в суд с заключением о возобновлении производства по уголовному делу и принятии решения об отмене приговора Ртищевского районного суда Саратовской области от 3 февраля 2017 года в отношении Р.А.Н. в виду новых обстоятельств, при этом указал, что 8 августа 2019 года в Ртищевскую межрайонную прокуратуру поступило обращение Р.А.Н. по вопросу совершения им преступления, за которое он осужден совместно с Е.З.С. и А.Х.С., при этом согласно объяснений, полученных от заявителя, последние являлись организаторами данного преступления и оказывали физическое и психологическое давление на Р.А.Н., в целях того, чтобы он был исполнителем данного преступления. Также Р.А.Н. показал, что ранее об указанных обстоятельствах не рассказывал, т.к. боялся Е.З.С. и А.Х.С., которые угрожали его жизни и здоровью.

В связи с поступившим обращением, 12 августа 2019 года Ртищевским межрайонным прокурором вынесено постановление о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств, которое было направлено в адрес руководителя Ртищевского МСО СУ СК РФ по Саратовской области для производства расследования обстоятельств, изложенных в обращении Р.А.Н., а также решения вопроса об уголовном преследовании по фактам 2 выявленных нарушений уголовного законодательства.

Рассмотрев данное заключение, Ртищевский районный суд Саратовской области принял вышеуказанное решение.

Отменяя данное постановление районного суда от 4 февраля 2020 года, суд апелляционной инстанции указал, что по смыслу закона, возобновляя производство по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, суд обеспечивает не восполнение недостатков обвинительной и судебной деятельности, а возможность исследования тех фактических обстоятельств, которые в силу объективных причин ранее не могли входить в предмет исследования по уголовному делу.

Вопреки указанным положениям закона, в основу принятого решения суд первой инстанции положил результаты следственных действий, которые касались обстоятельств, уже бывших предметом исследования в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в суде первой инстанции.

В нарушение требований уголовно-процессуального закона, прокурор в заключении сослался не на новые обстоятельства, установленные как факты в ходе производства по делу, а на показания свидетелей, которые ранее были неоднократно допрошены, и показаниям которых давалась оценка.

Удовлетворяя заключение прокурора, суд не учел, что доводы о необходимости проведения дополнительного расследования путем допросов ранее допрошенных лиц не свидетельствуют о возникновении новых обстоятельств, предусмотренных п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ, а являются следствием неполноты предварительного расследования и судебного разбирательства.

Получение доказательств, непредставление которых суду не обусловлено объективными причинами, не может являться основанием для пересмотра приговора, вступившего в законную силу в порядке, предусмотренном гл. 49 УПК РФ.

Прокурором не указаны новые обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения, исключающие преступность и наказуемость деяния или подтверждающие наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления.

Таким образом, выводы суда об удовлетворении заключения прокурора и возобновлении производства по уголовному делу в отношении Р.А.Н. не соответствуют требованиям закона.

3) Апелляционным постановлением Саратовского областного суда от 26 мая 2020 года отменено постановление Калининского районного суда Саратовской области от 11 марта 2020 года в отношении К.А.В., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 264.1 УК РФ и ч. 2 ст. 162 УК РФ, П.Д.И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ.

Возвращая уголовное дело прокурору суд первой инстанции со ссылкой на положения п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ, ч. 1 ст. 52 УПК РФ пришел к выводу о том, что в ходе предварительного расследования было допущено нарушение права К.А.В. на защиту.

В обоснование этого суд первой инстанции указал, что 8 мая 2018 года в отношении К.А.В. было возбуждено уголовное дело по ст. 264.1 УК РФ, в рамках которого ему на основании ст. 51 УПК РФ был назначен защитник Щ.Ю.В.

Однако, после объединения указанного уголовного дела 29 ноября 2018 года с уголовным делом, возбужденным 12 октября 2018 года по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ в отношении К.А.В. и П.Д.И. защитник Щ.Ю.В. в ходе предварительного расследования для осуществления защиты интересов подозреваемого и обвиняемого К.А.В. не извещался.

При этом К.А.В. пояснил суду, что не отказывался от услуг защитника Щ.Ю.В., и согласно заключению почерковедческой экспертизы N 892 от 5 марта 2020 года подпись от имени К.А.В. в заявлении об отказе от услуг адвоката Щ.Ю.В. от 29 ноября 2018 года выполнена не К.А.В., а другим лицом.

Суд апелляционной инстанции, не соглашаясь с данным выводом и отменяя постановление районного суда, указал в своем постановлении следующее.

Как усматривается из представленных материалов, уголовное дело по ст. 264.1 УК РФ в отношении К.А.В. было возбуждено 8 мая 2018 года. Однако К.А.В. неоднократно не являлся по вызовам дознавателя, не участвовал в каких-либо процессуальных действиях, в связи с чем был объявлен в розыск.

После окончания розыска и задержания К.А.В. дознавателем на основании ст. 51 УПК РФ 14 августа 2018 года был приглашен адвокат Щ.Ю.В. для обеспечения его защиты по уголовному делу.

В тот же день - 14 августа 2018 года, К.А.В. при допросе как подозреваемому разъяснялись его права, в том числе предусмотренные ст. 46 УПК РФ.

В период с08 мая 2018 года до 14 августа 2018 года, и после 14 августа 2018 года до 15 октября 2018 года процессуальных действий, в которых участвовал К.А.В. или было необходимо участие его защитника, не проводилось.

Несмотря на отсутствие письменного отказа от услуг адвоката Щ.Ю.В., 15 октября 2018 года К.А.В. просил допустить в качестве защитника к участию в деле адвоката Б.Е.В., которая осуществляла его защиту во всех следственных действиях имевших место до 26 марта 2019 года. Адвокат Л.Р.Д. вступил в дело на основании соглашения с обвиняемым К.А.В. 19 марта 2019 года и осуществлял его защиту при предъявлении окончательного обвинения по ст. 264.1, ч. 2 ст. 162 УК РФ, ознакомлении с материалами уголовного дела и осуществляет защиту подсудимого до настоящего времени.

Во всех процессуальных действиях, где законом предусмотрено их участие, защитники К.А.В. присутствовали и активно участвовали.

При таких обстоятельствах, исходя из смысла и содержания указанных выше норм права в их взаимосвязи следует, что К.А.В. было реально обеспечено участие защитника во всех предусмотренных законом случаях, факт отсутствия письменного отказа от услуг адвоката Щ.Ю.В., вопреки изложенному судом, не может быть признан нарушением, влекущим возвращение уголовного дела прокурору.

4) Апелляционным постановлением Саратовского областного суда от 28 мая 2020 года отменено постановление Ленинского районного суда г. Саратова от 17 марта 2020 года в отношении Ц.А.С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ.

Делая вывод о невозможности постановления приговора или вынесения иного решения на основе имеющегося в материалах уголовного дела обвинительного заключения, принимая решение о возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в связи с тем, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, а именно - п. 4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, Ленинский районный суд г. Саратова в постановлении от 17 марта 2020 года указал следующее.

Из постановления о привлечении Ц.А.С. в качестве обвиняемого и обвинительного заключения следует, что последний обвиняется совершение разбоя, то есть нападения в целях хищения чужого имущества, с применением предметов, используемых в качестве оружия, то есть совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ.

Формулировка предъявленного Ц.А.С. органом предварительного расследования обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ, не содержит в себе указания на обязательный конструктивный элемент, определяющий объективную сторону данного преступления, - применение насилия, опасного для жизни или здоровья, или угрозы применения такого насилия при совершении разбоя, то есть не соответствует диспозиции ст. 162 УК РФ, и указанное обстоятельство является нарушением положений п. 4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ при составлении обвинительного заключения по настоящему уголовному делу.

Указанные нарушения, допущенные органом предварительного расследования при составлении обвинительного заключения по настоящему уголовному делу, суд устранить не может, поскольку в противном случае суд будет вынужден изменить предъявленное Ц.А.С. обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ, дополняя его новыми данными, которые не были вменены ему органом предварительного расследования, и данное обстоятельство нарушит право Ц.А.С. на защиту и отразится на всесторонности и объективности при принятии судом окончательного решения по существу уголовного дела, поскольку частью 3 ст. 15 УПК РФ предусмотрено, что суд не является органом уголовного преследования и не выступает на стороне обвинения или стороне защиты.

Отменяя данное постановление, суд апелляционной инстанции указал, что согласно материалам уголовного дела Ц.А.С. обвиняется в совершении разбоя, то есть нападения в целях хищения чужого имущества, с применением предметов, используемых в качестве оружия, при обстоятельствах дела, подробно изложенных в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении.

Суд апелляционной инстанции посчитал, что обвинительное заключение полностью отвечает требованиями ст. 220 УПК РФ, каких-либо неустранимых препятствий для рассмотрения уголовного дела по существу у суда не имелось, поскольку изложенные судом обстоятельства не являются безусловным основанием для возвращения уголовного дела прокурору, а представленное с материалами дела обвинительное заключение содержит достаточные данные для вынесения судом приговора или принятия иного судебного решения.

По смыслу закона разбой представляет собой нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

Как следует из обвинительного заключения, предъявленное Ц.А.С. обвинение по ч. 2 ст. 162 УК РФ в описательно-мотивировочной части содержит все необходимые, предусмотренные ст. 220 УПК РФ, признаки преступления, определяющие его объективную сторону, а именно нападение в целях хищения чужого имущества с угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья, с применением предмета - ножа, используемого в качестве оружия.

В обвинительном заключении указана формулировка предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи УК РФ, предусматривающих ответственность за данное преступление, перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и краткое изложение их содержания.

Все постановления, вынесенные мировыми судьями Саратовской области в рассматриваемый период о возвращении уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ были обжалованы в апелляционном порядке. Одно из них было отменено, остальные вступили в законную силу.

Апелляционным постановлением Балаковского районного суда Саратовской области от 27 февраля 2020 года отменено постановление мирового судьи судебного участка N 1 Балаковского района Саратовской области от 15 января 2020 года в отношении С.С.В., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ.

Основанием возвращения дела, дознание по которому проведено в сокращенной форме, послужило, то что подсудимый, по мнению мирового судьи, отказывался от особого порядка судебного разбирательства.

Суд апелляционной инстанции, не соглашаясь с данным выводом, указал в постановлении следующее.

Как следует из письменных заявлений подсудимого С.С.В., он не возражал против постановления приговора без проведения судебного разбирательства, а лишь ходатайствовал перед судом о рассмотрении уголовного дела в его отсутствии. С.С.В. не заявлял о том, что не имеет возможности явиться на рассмотрение его дела, и не отказывался от особого порядка судебного разбирательства, заявленного им при ознакомлении с материалами уголовного дела.

Как следует из протокола судебного заседания, в нарушение ч. 2 ст. 316 УПК РФ, суд постановил начать рассмотрение уголовного дела в отсутствие подсудимого С.С.В., чем нарушил его право на защиту, а также в нарушение ч. 5 ст. 226.9 УПК РФ назначил рассмотрение уголовного дела в общем порядке.

Как видно из материалов дела ходатайство С.С.В. о рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства в его отсутствие, фактически не рассмотрено, несмотря на то, что рассмотрение дела было начато оглашением обвинительного постановления, возможность участия в судебном разбирательстве С.С.В. не предоставлена, положения ч. 2 ст. 316 УПК РФ о невозможности рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства в его отсутствие, не разъяснены.

Само по себе ходатайство подсудимого о рассмотрении уголовного дела в его отсутствии не является препятствием для рассмотрения уголовного дела, поскольку в подготовительной части судебного заседания указанное ходатайство следовало рассмотреть в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, о чем извещается подсудимый.

Анализ процессуальных решений суда апелляционной инстанции показал, что имеют место случаи вынесения судами области приговоров по уголовным делам, по которым имелись основания для возвращения дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Так, апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 20 февраля 2020 года отменен приговор Ленинского районного суда г. Саратова от 27 ноября 2019 года в отношении К.А.В.

Уголовное дело в отношении К.А.В. на основании ч. 1 ст. 237 УПК РФ возвращено прокурору Ленинского района г. Саратова для устранения препятствий его рассмотрения судом ввиду следующего.

К.А.В. по приговору Ленинского районного суда г. Саратова от 27 ноября 2019 года признан виновным в краже, то есть тайном хищении имущества Е.К.Н., с причинением значительного ущерба гражданину, с банковского счета (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ).

Как видно из материалов дела, копию обвинительного заключения К.А.В. получил и ознакомился с ней, согласно расписке, 13 ноября 2019 года. Между тем, обвинительное заключение было утверждено заместителем прокурора Ленинского района г. Саратова Ч.А.А. только 14 ноября 2019 года.

При таких обстоятельствах, врученный обвиняемому документ процессуальным на момент его вручения не являлся и никаких последствий не порождал. В связи с этим следует признать, что копия утвержденного прокурором обвинительного заключения, в нарушение требований закона, обвиняемому К.А.В. вручена не была, что в силу закона влечет за собой безусловную отмену приговора с возвращением уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Приговором Ртищевского районного суда Саратовской области от 27 февраля 2020 года Б.Д.А. был осужден по ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 139, ч. 4 ст. 111 УК РФ с применением ч. 3 ст. 69, ст. 71 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 10 лет 1 месяц с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 21 мая 2020 года приговор отменен, уголовное дело возвращено Ртищевскому межрайонному прокурору Саратовской области на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку из обвинения следует, что Б.Д.А., будучи в состоянии алкогольного опьянения, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений к М.Н.Н., с целью причинения последнему тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, но при этом неосторожно относясь к возможности наступления смерти потерпевшего, нанес последнему не менее 67 ударов в область головы, туловища, верхних и нижних конечностей, причинив М.Н.Н. тупую сочетанную травму тела, от которой потерпевший впоследствии скончался.

Из показаний свидетелей И.А.Ю. и Д.А.Ю. следует, что прибыв по вызову на место совершения преступления, они увидели Б.Д.А., наносящего удары лежащему на полу М.Н.Н., и пресекли его противоправные действия. При этом в момент избиения Б.Д.А. высказывал М.Н.Н. угрозы убийством, а также, не смотря на присутствие сотрудников полиции, пытался продолжить избивать потерпевшего.

Надлежащая оценка показаний перечисленных лиц может свидетельствовать о наличии по делу обстоятельств, служащих основанием для квалификации действий осужденного как более тяжкого преступления.

Одновременно суд апелляционной инстанции отметил, что в нарушение требований ст. 62 УПК РФ председательствующий при рассмотрении ходатайства потерпевшего о возвращении уголовного дела прокурору высказал свою позицию относительно предъявленного Б.Д.А. обвинения.

Таким образом, на длительность рассмотрения уголовных дел, влекущих нарушение прав участников уголовного судопроизводства, влияет не только необоснованное возвращение судами области дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, но и несвоевременное устранение существенных нарушений уголовно-процессуального закона, препятствующих рассмотрению дела судом.

Как показало изучение практики, судами области возвращаются дела прокурору на основании ст. 237 УПК РФ, как на стадии предварительного слушания, так и в процессе судебного разбирательства. При этом суды обоснованно решают вопрос о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу, независимо от того по чьей инициативе возвращается дело прокурору.

Следует отметить, что вопрос о правильном применении судами области положений ст. 237 УПК РФ является актуальным, поскольку неправильное применение уголовно-процессуального закона влечет за собой неоправданную волокиту в рассмотрении уголовных дел и нарушения прав, как подсудимых, так и иных участников уголовного судопроизводства.

Данный вопрос был предметом неоднократного обсуждения на семинарских занятиях с судьями и председателями судов области.

В целях предупреждения указанных выше нарушений закона и устранения причин, послуживших основанием к отмене постановлений судей о возвращении дел прокурору на основании ст. 237 УПК РФ, о результатах изучения судебной практики необходимо довести до сведения судей области.

Судебная коллегия по уголовным делам Саратовского областного суда

сентябрь 2020 года