Доктрина непосредственного (фактического) родительства в российском и зарубежном семейном праве (Е.Г. Комиссарова, журнал "Вестник Пермского университета. Юридические науки", выпуск 2, апрель-июнь 2022 г.)

Комиссарова Е.Г. Доктрина непосредственного (фактического) родительства в российском и зарубежном семейном праве

Е.Г. Комиссарова - доктор юридических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ, профессор кафедры гражданского права, Пермский государственный национальный исследовательский университет, Тюменский государственный университет

Введение: цельной теоретической концепции родительства в праве нет, и вопрос о возможной позитивной дифференциации этого вида состояния не обсуждается. Отдельные аспекты родительской теории имеют место в виде локальных суждений о социальном родительстве, но вне связи с общей концепцией родительства остаются таковыми. В условиях высоких темпов социокультурной динамики, влияющей на изменение форм семьи, вмешательства юриспруденции в устоявшиеся системы по линии происхождения детей, российского мирового первенства по числу разводов правовая проблематика родительства обретает новые точки научной актуальности, преодолевая рамки известных формулировок родительских прав и обязанностей. Цель: с привлечением междисциплинарных знаний из области социологии, антропологии и психологии обосновать теоретико-методологические ориентиры, значимые для создания теории родительства в праве; исследовать концепцию фактического родительства как вида, который не основан на биологических и юридических предпосылках; уточнить соотношение терминов "родство", "происхождение", "родительство", "воспитание", используемых для описания этой предметной сферы; сформулировать блок теоретической аргументации о принадлежности фактического родительства к родительству социальному. Методы: метод сравнительного правоведения; индуктивный метод; метод аналитики; метод юридической догматики; феноменологический метод; общенаучный метод диалектики. Результаты: отношение российского законодателя к явлению, стоящему за правовым понятием "фактическое воспитание ребенка", безнадежно устарело. Прочный след социалистической идеологии не позволяет увидеть тот факт, что в действительности теория фактического родительства содержит гораздо больший социальный и правовой ресурс, нежели это традиционно принято считать. Впоследствии она вполне может быть вовлечена в научный дискурс в качестве адаптивной, позволяя предложить законодателю инструменты для краткого внедрения в пространство права фактов социального родительства. Выводы: следование идеалу малой нуклеарной семьи как основополагающему нормативному образу, хранимому законодательствами абсолютного большинства стран, не исключает точечного нормативного реагирования на случаи непосредственного родительства, претендующего на роль социального. По итогам аналитики правовых систем законодательств разных стран выделены три вида законодательных стратегий в регулировании такого родительства: радикальная (США), либерально-консервативная (Англия), консервативная (страны Западной Европы). Концепции фактического родительства, существующие в разных странах, не являются ни едиными, ни однозначными. Российская юриспруденция пока не готова к учету новых социальных и медицинских событий, выступающих катализаторами для создания полномерной теории родительства в праве. Одним из условий ее создания является принятие родительства в праве не только в качестве того порогового явления, за которым начинают свой отчет родительские права и обязанности, но и явления динамического, претерпевающего многообразные видоизменения, касающиеся существования семьи и воспитания ребенка.

Ключевые слова: родство; происхождение ребенка; супружеская презумпция; нуклеарная семья; биологическое родство; генетические основания родительства; социальное родительство; законное родительство; родительские презумпции; распад брака; права и обязанности родителей; перестроенные семьи; родительство отчима; сводное родительство; приемное родительство

Komissarova E.G. The doctrine of de facto parenthood in Russian and foreign family law

E.G. Komissarova - Perm State University

Introduction: there is no integral theoretical concept of parenthood in law, and the question of a possible positive differentiation of this type of status is not discussed. Some aspects of parental theory are sporadically covered in the literature, but, not being embedded in the general concept of parenthood, they only remain individual judgements. The current situation in Russia can be characterized by high rates of socio-cultural dynamics that entail changes in the forms of family; the intervention of jurisprudence in the established systems of origin of children, Russia's leading position in the world by the number of divorces. In this context, the legal problems ofparenthood are gaining new points of academic interest, going beyond the known formulations of parental rights and responsibilities. Purpose: using interdisciplinary knowledge from sociology, anthropology, and psychology, to substantiate theoretical and methodological guidelines significant for the creation of the theory ofparenthood in law; to investigate the concept of de facto parenthood as a type that is not based on biological and legal prerequisites; to clarify the relationship of the terms kinship, origin, parenthood, bringing up, used to describe this subject area; to formulate theoretical arguments in favor of referring de facto parenthood to social parenthood. Methods: the method of comparative law study; the inductive method; the method of analysis; the method of legal dogmatics; the phenomenological method; the general scientific method of dialectics. Results: the Russian legislator's attitude to the phenomenon behind the legal concept of 'de facto raising of a child' is hopelessly outdated. The strong trace of socialist ideology does not allow one to see the fact that the theory of de facto parenthood car ries a much greater social and legal resource than is traditionally assumed. With its subsequent development, it may well be involved in scientific discourse as an adaptive one, making it possible to offer the legislator some tools for introduction of the facts of social parenthood into the legal space. Conclusions: following the ideal of a small nuclear family as a fundamental normative image enshrined in the legislations of the absolute majority of countries, does not exclude a selective normative response to cases of de facto parenthood claiming to be social parenthood. The analysis of the legislations of different countries have identified three types of legislative strategies in the regulation of such parenthood: radical (USA), liberal-conservative (England), conservative (Western European countries). The concepts of de facto parenthood that exist in different countries are neither uniform nor unambiguous. Russian jurisprudence is not yet ready to take into account new social and medical events that act as catalysts for the creation of a full-scale theory ofparenthood in law. One of the conditions for its creation is the acceptance of parenthood in law not only as the threshold phenomenon beyond which parental rights and obligations arise but also as a dynamic phenomenon undergoing diverse modifications concerning the existence of a family and raising children.

Keywords: kinship; child's origin; marital presumption; nuclear family; biological kinship; genetic grounds of parenthood; social parenthood; legal parenthood; parental presumptions; marital breakdown; rights and obligations of parents; rebuilt families; stepfather's parenthood; step-parenting; foster parenting.