Нормативность и фактичность в защите религиозных свобод (М.В. Антонов, журнал "Право. Журнал Высшей школы экономики", N 3, июль-сентябрь 2018 г.)

Антонов М.В. Нормативность и фактичность в защите религиозных свобод

Antonov M. Normativity and Facticity in Protection of Religious Freedom

М.В. Антонов - доцент кафедры теории и истории права и государства юридического факультета Санкт-Петербургского филиала Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики", кандидат юридических наук

M. Antonov - Associate Professor, Department of Theory and History of Law, Faculty of Law, National Research University Higher School of Economics (Saint Petersburg campus), Candidate of Juridical Sciences

В работе рассматривается философско-правовая проблематика соотношения фактичности и нормативности в регулировании религиозных свобод в российском правопорядке. Изучается разрыв между нормативным содержанием и смыслом соответствующих норм Конституции и законодательства и их применением в судебной и правоприменительной практике, в ракурсе соотношения фактичности и нормативности. Перенесенные из западных правопорядков либеральные нормы оказались плохо подходящими к символическому пространству постсоветской России, которое все более ориентируется на идентичность и где религия выступает в качестве идентифицирующего признака национального единства и часто используется как один из основных элементов государственной идеологии. В связи с этим конституционные и законодательные нормы о свободе совести наполняются на практике содержанием, противоречащим их очевидному смыслу. Из-за отсутствия культуры толерантности в российском обществе многие нетрадиционные религиозные исповедания и практики рассматриваются в качестве социально неприемлемых и по этой причине в обществе создается социальный настрой, который ориентирует общественное мнение против этих нетрадиционных религий. Формально подчиненные только букве закона, судьи и правоприменители фактически оказываются под воздействием множества факторов, среди которых можно назвать разного рода программные заявления и декларации руководителей государства и представителей органов власти и давление со стороны общественного мнения. Это приводит к тому, что вероучения "традиционных" религий постепенно фактически стали частью российского правопорядка, что особенно отчетливо проявляется в недавних законодательных поправках о защите чувств верующих и в практике применения антиэкстремистского законодательства. С философско-правовой точки зрения ситуация демонстрирует неоднозначность взаимосвязи нормативных правоположений о свободе совести и фактических рамок их применения в российском правопорядке. Пример этой неоднозначности соотношения фактичности и нормативности применительно к защите религиозных свобод дает основания для предположения об актуальности изучения взаимодействия различных форм фактичности и нормативности также и в других сферах правового регулирования.

The paper considers the legal and philosophical issue of the correlation between facticity and normativity in the aspect of regulation and protection of religious freedoms in the past contemporary Russian law. The paper suggests considering in this aspect the gap between the normative content and the meaning of the corresponding norms of Russian constitution and statutory law and the implementation of these norms in court and law- enforcement practice. The author argues that the liberal norms transplanted from Western legal orders into Russian law do not fit well the symbolic sphere of the post-Soviet Russia where religion itself serves as one of the cornerstones of national identity and as a major constituent element of the state ideology. In factual court practice, constitutional and statutory norms about freedom of conscience are shaped contrary to their prima facie meaning. The lack of tolerance in Russian society leads to the fact that many non- traditional religious denominations are considered as socially unacceptable, and for this reason there emerges a societal attitude against the non-traditional religious denominations. Being formally under the authority of the law, judges and other adjudicators are in fact under the influence of many factors among which one can mention different programs and declarations by the political leadership and by state officials, as well as the public opinion. In author's opinion, this leads to the integration of the religious conceptions of the "traditional" denominations into Russian legal order, which is illustrated in the recent statutory amendments concerning the protection of "religious feelings' and in the practice of enforcement of the anti-extremist legislation. From the legal and philosophical standpoint, this situation shows the ambiguity of the interrelation between the normative propositions that guarantee the freedom of conscience and the factual frameworks of application of these propositions in Russian law. In author's opinion, this example of this ambiguity of the facticity/normativity divide in what concerns the protection of religious freedoms justifies also addressing this divide and its implications in other fields of legal regulation.

Ключевые слова: религиозные свободы, правовое регулирование, нормативная сила фактического, методология правопознания, правоприменительная практика, нормативность, фактичность, права человека, судейское усмотрение.

Keywords: religious freedoms, legal regulation, normative force of the factual, methodology of legal thinking, law-enforcement practice, normativity and facticity, human rights, judicial discretion.

"Право. Журнал Высшей школы экономики"

Ежеквартальный научно-аналитический журнал

Издается с 2008 г.

Журнал учреждается в качестве печатного органа Высшей школы экономики с целью расширения участия ВШЭ в развитии правовой науки, в совершенствовании юридического образования.

Основные задачи:

- стимулирование научных дискуссий;

- опубликование материалов по наиболее актуальным вопросам права;

- содействие реформе юридического образования, развитию образовательного процесса, в том числе разработке новых образовательных курсов;

- укрепление взаимодействия между учебными и научными подразделениями ГУ-ВШЭ;

- участие в расширении сотрудничества российских и зарубежных ученых-юристов и преподавателей;

- вовлечение молодых ученых и преподавателей в научную жизнь и профессиональное сообщество;

- организация круглых столов, конференций, чтений и иных мероприятий.