Публичный порядок в международном частном праве и проблемы толкования и применения сверхимперативных и императивных норм (А.А. Шулаков, журнал "Lex Russica", N 4, апрель 2018 г.)

Шулаков А.А. Публичный порядок в международном частном праве и проблемы толкования и применения сверхимперативных и императивных норм

Shulakov A.A. Public Policy in Private International Law and Problems of Interpretation and Application of the Super Mandatory and Mandatory Provisions

А.А. Шулаков - кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

A.A. Shulakov - PhD in Law, Associate Professor of the Department of Private International Law, Kutafin Moscow State Law University (MSAL)

Анализ отечественных и зарубежных правовых актов и доктрины позволяет сделать вывод, что разграничение сверхимперативных и императивных норм возможно только на основе разделения сфер публичного порядка страны (по смыслу международного частного права или по смыслу гражданского права). Определение указанных сфер и составляющих их норм возможно путем установления публичных интересов, обеспечиваемых этими нормами. Сверхимперативные нормы (ст. 1192 ГК РФ) и нормы, действующие в рамках оговорки о публичном порядке (ст. 1193 ГК РФ), составляют в совокупности сферу "публичного порядка по смыслу международного частного права". Эти нормы основаны на публичных интересах, являющихся конституционно значимыми ценностями. Императивные нормы, обеспечивающие действие защитных оговорок, закрепленных в п. 5 и 6 ст. 1210 ГК РФ, а также п. 2 ст. 1123 ГК РФ, охватывают ту сферу, которую в доктрине международного частного права относят к "публичному порядку по смыслу гражданского права". Императивные нормы базируются на публичных интересах, не относящихся к конституционно значимым ценностям. Установлено, что универсальным критерием, определяющим необходимость применения сверхимперативных и императивных норм, защищающих от иностранного права различные сферы публичного порядка страны, является критерий оценки ущерба интересам публичного порядка, связанный с негативными для него последствиями. Делается вывод, что, в отличие от установленного в законодательстве понятия "нормы непосредственного применения" (ст. 1192 ГК РФ), принятый в отечественной доктрине термин "сверхимперативные нормы" соответствует правилам русского языка и юридической техники. Приставка "сверх" указывает не только на иерархию, но и на систему норм в связке "сверхимперативные нормы - императивные нормы". Термин "нормы непосредственного применения" такой системной иерархии не дает.

The analysis of domestic and foreign legal acts and doctrine leads to the conclusion that the distinction between super-mandatory and mandatory provisions is possible only based on separation of the spheres of public policy in the country (in the sense of private international law or the meaning of civil law). The definition of these areas and their constituent standards is possible through establishing public interests provided by these rules. The super-mandatory provisions (article 1192 of the Civil Code of the Russian Federation) and provisions applicable in the framework of the public policy exception (article 1193 of the Civil Code of the Russian Federation) make up a sphere of "public policy in private international law". These provisions are based on public interest, which are constitutional meaningful values. Mandatory provisions, ensuring the safeguard clause provided for in paragraph 5 and paragraph 6 of article 1210 of the Civil Code of the Russian Federation and paragraph 2 of article 1123 of the Civil Code of the Russian Federation, cover the sphere in which the doctrine of private international law relates to "public policy in the sense of civil rights." Mandatory provisions are based on public interest, not related to constitutionally significant values. It is established that a universal criterion for determining the need to use super-mandatory and mandatory provisions of foreign law protecting different areas of public policy from foreign law is the criterion of damage to the interests of public policy associated with negative consequences. It is concluded that in contrast to the established in the legislation concept of "norms of direct applicability" (article 1192 of the Civil Code of the Russian Federation), adopted in the national legal doctrine, the term "super-mandatory provisions" conforms to the rules of the Russian language and legal technique. The prefix "super" indicates not only the hierarchy but also the system of norms in the bunch of "super-mandatory provisions - mandatory provisions". The term "norms of direct applicability" does not provide such a system of hierarchy.

Ключевые слова: международное частное право, сфера публичного порядка, публичный интерес, конституционно значимые ценности, сверхимперативные нормы, нормы непосредственного применения, оговорка о публичном порядке, императивные нормы, критерий оценки ущерба, юридическая техника.

Keywords: private international law, public policy, public interest, constitutionally significant values, mandatory provisions, norms of direct applicability, public policy exception, mandatory provisions, criteria for damage assessment, legal technique.

Журнал "Lex Russica"

Ежемесячное научное юридическое издание, учрежденное Московским государственным юридическим университетом имени О.Е. Кутафина (МГЮА).

Журнал посвящен фундаментальным проблемам теории права, эффективности правоприменения и совершенствованию законодательного процесса. В журнале публикуются статьи ведущих ученых-юристов и наиболее значимые научно-исследовательские работы (НИР), выполняемые по заказу федеральных органов исполнительной власти и других организаций.

Свидетельство о регистрации ПИ N ФС77-58927 от 5 августа 2014 г.