Участники уголовного судопроизводства по делам о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности (на основе постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации) (П.Г. Сычёв, журнал "Законодательство", N 8, август 2017 г.)

Участники уголовного судопроизводства по делам о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности (на основе постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации)

П.Г. Сычёв,

кандидат юридических наук,

заместитель начальника контрольно-методического управления

Следственного департамента МВД России, полковник юстиции,

докторант кафедры уголовного процесса, правосудия

и прокурорского надзора юридического

факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Журнал "Законодательство", N 8, август 2017 г., с. 78-86.

15 ноября 2016 г. Пленум Верховного Суда РФ принял постановление N 48 "О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности", в п. 1 которого указано: "Обратить внимание судов на то, что по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 159-159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 УК РФ (если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности), а также статьями 170.2, 171-174, 174.1, 176-178, 180-183, 185-185.4, частью 1 статьи 185.6, статьями 190-199.2 УК РФ, уголовным и уголовно-процессуальным законодательством установлены особенности уголовного судопроизводства, касающиеся, в частности, порядка рассмотрения сообщения о преступлении (части 7-9 статьи 144 УПК РФ) и возбуждения уголовного дела (часть 3 статьи 20, часть 1.2 статьи 140 УПК РФ), признания предметов и документов вещественными доказательствами (статья 81.1 УПК РФ), применения меры пресечения в виде заключения под стражу (часть 1.1 статьи 108 УПК РФ), а также особенности освобождения от уголовной ответственности и прекращения уголовного преследования (статья 76.1 УК РФ, статья 28.1 УПК РФ)"*(1).

Изучение дифференцированного производства по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности*(2), в том числе на основе названного постановления, приводит к следующему заключению: несмотря на то что позиционируется дифференциация по виду преступления, фактически это дифференциация по субъекту преступления.

В каждой из упомянутых в постановлении от 15 ноября 2016 г. N 48 (его пока предлагается взять за основу) норм, за исключением лишь ст. 81.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ, прежде всего идет речь о подозреваемом, обвиняемом и особых для них процессуальных условиях, без исключения привилегированных.

Но не это главное. Когда законодатель попытался дать толкование вида деятельности (назовем его функциональным признаком), он в конечном счете определил его через субъекта этой деятельности (по субъективному признаку).

Определение предмета исследования, как было сказано, состоит из двух частей, касающихся преступлений в сфере экономической деятельности и преступлений в сфере предпринимательской деятельности (предпринимательской и иной экономической деятельности - в редакции постановления от 15 ноября 2016 г. N 48).

Преступления в сфере экономической деятельности вопросов не вызывают - они перечислены в главе 22 Уголовного кодекса РФ, хотя далеко не все попали в привилегированный список.

С преступлениями в сфере предпринимательской деятельности ситуация сложнее. Такого термина в УК РФ нет, и его введение было обусловлено необходимостью отделить наиболее частые виды хищения (преступления из главы 21 УК РФ) - мошенничество, присвоение, растрату, а также причинение ущерба путем обмана без признака хищения, которые могут иметь так называемую общеуголовную направленность, от аналогичных преступлений, имеющих экономическую направленность (иными словами, совершаемых предпринимателями).

Сначала данной цели достичь не удалось. Введение ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ не оградило лиц, обвиняемых в хищениях, совершенных в сфере предпринимательской деятельности, от заключения под стражу. Судьи между строк своих решений давали понять, что обвиняемый, которому избирают или продлевают срок содержания под стражей, совершал свои действия в криминальной сфере, которая с добропорядочной сферой предпринимательской деятельности ничего общего не имеет.

Одной из первых попыток разграничения указанных категорий следует считать разъяснение в п. 4.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" о том, что преступления, предусмотренные ст. 159, 160 и 165 УК РФ, следует считать совершенными в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность или участвующими в предпринимательской деятельности, и эти преступления непосредственно связаны с указанной деятельностью. При решении вопроса о том, является ли такая деятельность предпринимательской, судам предложено руководствоваться пунктом 1 ст. 2 ГК РФ, в соответствии с которым предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

Но функциональный признак так или иначе возвращал к прежнему тезису о благонадежной сфере предпринимательской деятельности и препятствовал реализации благой идеи защиты прав предпринимателей.

29 ноября 2012 г. Федеральным законом N 207-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" было определено, что "к уголовным делам частно-публичного обвинения относятся уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 131 частью первой, 132 частью первой, 137 частью первой, 138 частью первой, 139 частью первой, 145, 146 частью первой, 147 частью первой Уголовного кодекса Российской Федерации, а также уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 159-159.6, 160, 165 Уголовного кодекса Российской Федерации, если они совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности, за исключением случаев, если преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с прямым участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество".

В результате функциональный признак (деятельность, да еще и с опосредующей приставкой "в связи") ушел на второй план, основным определяющим критерием оказался статус лица. Такими лицами стали, во-первых, индивидуальный предприниматель, во-вторых, член органа управления коммерческой организации.

Через некоторое время в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" в п. 8 в дополнение к толкованию предпринимательской деятельности (со ссылкой на п. 1 ст. 2 ГК РФ) было разъяснено, что преступления, предусмотренные ст. 159-159.6, 160 и 165 УК РФ, следует считать совершенными в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность самостоятельно или участвующим в предпринимательской деятельности, осуществляемой юридическим лицом, и эти преступления непосредственно связаны с указанной деятельностью. К таким лицам относятся индивидуальные предприниматели в случае совершения преступления в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим им имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, а также члены органов управления коммерческой организации в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо при осуществлении коммерческой организацией предпринимательской деятельности (ч. 3 ст. 20 УПК РФ).

Наконец, в постановлении от 15 ноября 2016 г. N 48 (п. 2, 7, 8) Пленум Верховного Суда РФ привел ту же формулировку: "...индивидуальный предприниматель в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо член органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности".

Справедливости ради стоит отметить, что в последнем случае Пленум Верховного Суда РФ в п. 2 дал некоторые уточнения: "При этом к членам органа управления коммерческой организации относятся, в частности, член совета директоров (наблюдательного совета) или член коллегиального исполнительного органа коммерческой организации (например, правления акционерного общества), лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа (директор, генеральный директор, председатель производственного кооператива и т.п.)".

Факт заимствования перечисленных понятий из гражданского и (или) предпринимательского права очевиден. Однако при этом в очередной раз были допущены огрехи, которые в правоприменительной практике либо будут проигнорированы, либо принесут вреда значительно больше, чем пользы.

Для определения возможных последствий представляется целесообразным проанализировать первоисточник - гражданско-правовое законодательство.

Статья 23 ГК РФ гласит: "Гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя".

Профессор С.М. Корнеев и профессор А.Е. Шерстобитов указывают: "Предпринимательская деятельность без образования юридического лица предполагает участие гражданина в различных договорных отношениях, совершение им юридических действий, связанных с исполнением договорных и иных обязательств, с предъявлением претензий и исков и т.д."*(3).

Можно сказать, что в правовом смысле индивидуальный предприниматель находится в промежуточном состоянии между гражданином как лицом физическим и коммерческой организацией как лицом юридическим.

Двойственность правового положения обусловлена тем, что предпринимательская деятельность гражданина весьма условно отделена от его личной жизни, и такая грань четко законом не установлена. В результате одни аспекты регулируются законодательством для юридических лиц, другие - законодательством для граждан.

Согласно ч. 3 ст. 23 ГК РФ к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, применяются правила данного Кодекса, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями.

В соответствии со ст. 24 ГК РФ гражданин - индивидуальный предприниматель отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом.

Ж.А. Морозова пишет: "В хозяйственных обществах риск участников (акционеров) ограничен вкладом в уставной капитал. У индивидуальных предпринимателей без образования юридического лица (ИП) все иначе. Индивидуальный предприниматель сохраняет все права и обязанности, присущие физическому лицу, а физическое лицо отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, на которое может быть обращено взыскание. И индивидуальный предприниматель отвечает также, но вот только его риск отличается объемом от риска лица, не участвующего в бизнесе"*(4).

Здесь уместно обратить внимание на то, что Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-I "О защите прав потребителей"*(5) наделяет индивидуального предпринимателя еще одним юридически важным статусом. Изготовителем, исполнителем или продавцом может быть индивидуальный предприниматель, производящий товары для реализации потребителям, выполняющий работы или оказывающий услуги потребителям по возмездному договору, а также реализующий товары потребителям по договору купли-продажи.

Одновременно он же, являясь гражданином, заказывающим, приобретающим или использующим товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, будет согласно этому же закону потребителем, т.е. субъектом права, наделенным весьма существенными льготами и преференциями и, де-факто, противопоставленным изготовителю, исполнителю и продавцу.

Изложенные законодательные установления наводят на мысль о том, что имущество, используемое в предпринимательской деятельности, и имущество, предназначенное для личного потребления, имеют разный правовой режим.

Однако в п. 4 постановления Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. N 20-П "По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 года "О федеральных органах налоговой полиции" сказано: "Юридическое лицо, в отличие от гражданина - физического лица, имеет обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам именно этим имуществом. Гражданин же (в случае, если он является индивидуальным предпринимателем без образования юридического лица) использует свое имущество не только для занятия предпринимательской деятельностью, но и в качестве собственно личного имущества, необходимого для осуществления неотчуждаемых прав и свобод. Имущество гражданина в этом случае юридически не разграничено".

Действующие законодательные акты подтверждают данную позицию.

Статья 5 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"*(6) к участникам отношений, возникающих при государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, относит собственников недвижимого имущества и обладателей иных подлежащих государственной регистрации прав на него, в том числе граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства, российских и иностранных юридических лиц, международные организации, иностранные государства, Российскую Федерацию, субъектов Российской Федерации и муниципальные образования. Индивидуальных предпринимателей в этом списке нет.

Постановление Правительства РФ от 12 августа 1994 г. N 938 "О государственной регистрации автомототранспортных средств и других видов самоходной техники на территории Российской Федерации"*(7) в число владельцев транспортных средств помимо физических лиц включает юридические лица, однако в п. 3 содержится оговорка: "Юридические лица и индивидуальные предприниматели, осуществляющие торговлю транспортными средствами в предусмотренном законодательством Российской Федерации порядке, не регистрируют транспортные средства, предназначенные для продажи".

И только в п. 12 Правил регистрации автомототранспортных средств и прицепов к ним в государственной инспекции безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел Российской Федерации, утвержденных приказом МВД РФ от 24 ноября 2008 г. N 1001 "О порядке регистрации транспортных средств"*(8), сказано: "Регистрация транспортных средств, принадлежащих физическим лицам, зарегистрированным в качестве индивидуальных предпринимателей, производится в порядке, предусмотренном настоящими Правилами для регистрации транспортных средств за физическими лицами".

С.М. Чаплыгина не без оснований полагает, что "в юридической литературе нет единообразного понимания того, какую деятельность граждан включать в сферу предпринимательства, а какую признавать обычными действиями граждан по распоряжению объектами своей собственности"*(9).

М.Д. Шапсугова более подробно анализирует данную проблему: "В современном российском законодательстве не учитывается самостоятельность правосубъектности индивидуального предпринимателя по отношению к его правосубъектности как физического лица в гражданском праве. Это приводит к смешению правоспособности и дееспособности индивидуального предпринимателя и физического лица. Правоспособность и дееспособность физического лица автоматически экстраполируется на его праводееспособность как индивидуального предпринимателя. Указанный недостаток правового регулирования может быть устранен последовательным отделением правосубъектности индивидуального предпринимателя в предпринимательском праве от правосубъектности физического лица в гражданском праве"*(10). Автор выдвигает тезис, не имеющий прямого отношения к настоящей публикации, но интересный с точки зрения совершенствования правового положения индивидуального предпринимателя и защиты его имущественных интересов: "Самостоятельная предпринимательская правосубъектность индивидуального предпринимателя требует наличия обособленного имущества, предназначенного для осуществления предпринимательской деятельности, и обусловливает необходимость обособления имущества и обязательств индивидуального предпринимателя, используемых им в предпринимательской деятельности, от иного личного имущества в фонд индивидуального предпринимателя. Имущественная ответственность по обязательствам, связанным с осуществлением предпринимательской деятельности, должна ограничиваться размером данного фонда, предназначенного для осуществления предпринимательской деятельности"*(11).

Таким образом, цивилисты пока не разобрались, как отделить имущество индивидуального предпринимателя, используемое им в целях предпринимательской деятельности, от имущества, используемого в личных целях.

Однако в ч. 3 ст. 20 УПК РФ упоминается ситуация, когда "преступления... совершены индивидуальным предпринимателем в связи с управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности". Таким образом, процессуалисты в этой части продвинулись дальше цивилистов, поскольку нашли способ разделить имущество индивидуального предпринимателя.

Форма юридического лица по сравнению с формой индивидуального предпринимателя является более совершенным с точки зрения юридической техники способом участия в экономической и предпринимательской деятельности. Данная правовая конструкция предоставляет ее участникам широкие возможности как для развития бизнеса*(12), так и для обеспечения экономической и иной безопасности.

В соответствии со ст. 48 ГК РФ юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.

Согласно ст. 50 ГК РФ юридическими лицами могут быть организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие организации) либо не имеющие извлечение прибыли в качестве такой цели и не распределяющие полученную прибыль между участниками (некоммерческие организации). Профессор Н.В. Козлова замечает: "Юридическое лицо есть то, что, не будучи лицом физическим, признается субъектом права"*(13). Характеризуя сущность юридического лица, профессор Е.А. Суханов указывает, что в результате объединения (отчуждения) части имущества учредителей появляется новый субъект права - собственник, являющийся не физическим лицом, а неким искусственным (в этом смысле фиктивным) образованием*(14). "Признание главенствующей роли в конструкции юридического лица за принадлежащим ему имуществом, а не за его "людским субстратом" превращают данную конструкцию в "юридическую фикцию"*(15). Идеологом теории фикции юридического лица был классик права Ф.К. Савиньи*(16), в ее развитие выступил известный русский правовед Г.Ф. Шершневич*(17). Не менее известный цивилист дореволюционной России В.Б. Ельяшевич признавал юридическое лицо приемом юридической техники*(18).

В любом юридическом лице всегда есть учредители (участники) и исполнительный орган, чаще всего единоличный, именуемый в зависимости от устава организации генеральным директором, управляющим, президентом и т.д.

Учредителями (участниками) юридического лица являются граждане, принявшие решение о его создании и предоставившие для этих целей определенное имущество, перешедшее в собственность, хозяйственное ведение или оперативное управление юридического лица. В частях 2 и 3 ст. 48 ГК РФ определены права учредителей (участников) в отношении юридического лица.

Часть 1 ст. 53 ГК РФ гласит, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы. В указанной норме речь идет об исполнительных органах.

Статья 88 ГК РФ и ст. 7-9 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"*(19) определяют права и обязанности участников общества с ограниченной ответственностью. Часть 1 статьи 91 ГК РФ и ч. 1 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" закрепляют положение о том, что высшим органом общества с ограниченной ответственностью является общее собрание его участников.

Часть 1 ст. 91 ГК РФ и ч. 4 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" гласят, что в данном юридическом лице создается исполнительный орган, который осуществляет руководство текущей деятельностью ООО.

Второй по численности и востребованности организационно-правовой формой юридического лица является акционерное общество, которым согласно ч. 1 ст. 96 ГК РФ и ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"*(20) признается коммерческая организация, уставный капитал которой разделен на определенное число акций, удостоверяющих обязательственные права участников общества (акционеров) по отношению к обществу.

Участники данного вида юридического лица, именуемые акционерами, как и в обществе с ограниченной ответственностью, не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций.

В соответствии с ч. 1 ст. 103 ГК РФ и ч. 1 ст. 47 Федерального закона "Об акционерных обществах" высшим органом управления акционерным обществом является общее собрание его акционеров.

Часть 3 ст. 103 ГК РФ, как и ч. 1 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах", предусматривает, что руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) или единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) и коллегиальным исполнительным органом общества (правлением, дирекцией).

Часть 2 ст. 103 ГК РФ гласит, что в обществе с числом акционеров более пятидесяти создается совет директоров (наблюдательный совет), а ст. 64 Федерального закона "Об акционерных обществах" - что совет директоров (наблюдательный совет) общества осуществляет общее руководство деятельностью общества, за исключением решения вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров*(21).

Данные построения важны для следующего вывода: ч. 3 ст. 20 УПК РФ, а вслед за ней постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 41 и от 15 ноября 2016 г. N 48 в качестве участника уголовного судопроизводства, к которому применимы особые процессуальные правила, называют члена органа управления коммерческой организации.

Однако если ст. 103 ГК РФ и ст. 47 Федерального закона "Об акционерных обществах" называют общее собрание акционеров высшим органом управления, то ст. 91 ГК РФ и ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" именуют общее собрание участников высшим органом общества, слово "управление" не употребляя. Предусмотренный в ч. 2 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" совет директоров (наблюдательный совет) исходя из действующей редакции нормы также органом управления не является. Если по поводу члена совета директоров (наблюдательного совета) безотносительно организационно-правовой формы коммерческой организации в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г. N 48 есть необходимое указание, то по поводу члена общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью никаких упоминаний нет.

То есть в соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК РФ в отношении участника ООО уголовное дело можно возбуждать без заявления потерпевшего, заключать под стражу его можно без ограничений, иными словами, вести уголовное судопроизводство в общем порядке.

Очередная правовая коллизия, вызванная ненадлежащим изучением разработчиками законопроектов сопряженных правовых отраслей, пока явного перекоса следственно-судебной практики не вызвала, очевидно, в связи с тем, что у правоприменителей тоже нет объективной возможности углубленного изучения текстов законодательных актов.

Нельзя не обратить внимание на то, что законодатель, формулируя для нужд уголовного процесса понятие предпринимательской деятельности через ее субъектов, их функционал разделил в обоих случаях на две составляющие:

- для индивидуальных предпринимателей: 1) осуществление предпринимательской деятельности и 2) управление принадлежащим им имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности;

- для членов органов управления коммерческой организации: 1) осуществление ими полномочий по управлению организацией и 2) осуществление коммерческой организацией предпринимательской деятельности.

Так своеобразно понимает законодатель функционал данных субъектов. Определенные недочеты в части разделения имущества индивидуального предпринимателя на используемое в предпринимательской деятельности и в личных целях были показаны ранее (в гражданском праве такого деления еще нет, а в уголовном процессе уже есть).

Что касается коммерческих организаций, то вопросов к редакции ч. 3 ст. 20 УПК РФ возникает еще больше. Например, управление имуществом коммерческой организации - весьма важный, равно как и весьма криминогенный аспект деятельности, но он в перечне не указан. Если же управление имуществом коммерческой организации поглощается понятием "осуществление полномочий по управлению коммерческой организацией", то почему вынесено в отдельную позицию понятие "осуществление коммерческой организацией предпринимательской деятельности"? Наконец, входит ли понятие "привлечение инвестиций" (самое на сегодняшний день привлекательное и опасное с точки зрения УК РФ предприятие) в "осуществление коммерческой организацией предпринимательской деятельности" либо это отдельный аспект деятельности членов органов управления коммерческой организации? Эту цепочку можно продолжать. Осознавая риск выйти за рамки Общей и "свалиться" в Особенную часть УК РФ, разработчики проекта попытались найти какую-то границу, но полностью отказаться от функционального признака и оставить в чистом виде субъективный признак они не смогли. Хотя - с акцентом на государственной регистрации этих субъектов - такое решение, полагаем, было бы оптимальным.

Наконец, нельзя не указать, что Федеральным законом от 8 июня 2015 г. N 140-ФЗ "О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и изменении в отдельные законодательные акты Российской Федерации"*(22) в ст. 28.1 УПК РФ ведены ч. 3.1-5. При этом в ч. 3.2 фигурирует особый участник уголовного судопроизводства - Уполномоченный при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей, который должен быть уведомлен об отказе в прекращении уголовного преследования лица, добровольно задекларировавшего свои активы, полученные неправомерным способом до 1 января 2015 г.

Политический контекст появления такого участника уголовного судопроизводства очевиден. Во всяком случае, ни в одном известном нам уголовно-процессуальном источнике зарубежных стран такого участника уголовного судопроизводства нет.

Подводя итоги, следует констатировать, что в уголовно-процессуальном законодательстве в результате либеральных реформ сформирован перечень участников уголовного судопроизводства, явно заимствованных из цивилистических отраслей права (гражданского, предпринимательского права), с неполной и однобокой функциональной характеристикой, наличие которых в качестве подозреваемых или обвиняемых (а также уведомляемых о принятых решениях) влечет введение в действие комплекса "особенностей уголовного судопроизводства, установленного уголовным и уголовно-процессуальным законодательством", как сказано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г. N 48.

Список литературы

1. Авилов Г.Е., Суханов Е.А. Юридические лица в современном российском гражданском праве // Вестник гражданского права. 2006. N 1.

2. Гражданское право: Учебник: В 4 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов М., 2004. Т. 1.

3. Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб., 1910.

4. Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерк истории и теории: Учебное пособие. М., 2003.

5. Современный индивидуальный предприниматель: правовая основа деятельности, ведение учета, оплата налогов. Разработка темы, советы и рекомендации генерального директора ООО "Интер-аудит" Ж.А. Морозовой. М., 2007 (серия "Библиотечка "Российской газеты").

6. Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998.

7. Чаплыгина С.М. Правовое положение индивидуального предпринимателя: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1997.

8. Шапсугова М.Д. Правовое положение индивидуальных предпринимателей по законодательству Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012.

9. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. Т. 1.

10. Savigny F.K. von. System des heutigen romischen Rechts. Berlin, 1840. T. 2.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Российская газета. 2016. 24 ноября.

*(2) Предмет рассмотрения в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 г. (преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности) и настоящей публикации (преступления в сфере экономической и предпринимательской деятельности) обозначен по-разному не случайно: полагаем, что арбитражно-процессуальная терминология, избранная авторами постановления, вряд ли уместна в случае вопросов уголовного и уголовно-процессуального права. Представляется более правильным взять за основу терминологию главы 22 УК РФ ("Преступления в сфере экономической деятельности"), поставив данное название на первое место, а субсидиарно использованный в уголовно-процессуальном законодательстве оборот "в сфере предпринимательской деятельности" - на второе место.

*(3) Гражданское право: Учебник: В 4 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2004. Т. 1. С. 159.

*(4) Современный индивидуальный предприниматель: правовая основа деятельности, ведение учета, оплата налогов. Разработка темы, советы и рекомендации генерального директора ООО "Интер-аудит" Ж.А. Морозовой. М., 2007 (серия "Библиотечка "Российской газеты"). С. 3.

*(5) Ведомости Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 6. Ст. 132.

*(6) СЗ РФ. 1997. N 33. Ст. 1897.

*(7) СПС "Гарант".

*(8) Там же.

*(9) Чаплыгина С.М. Правовое положение индивидуального предпринимателя: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1997. С. 4.

*(10) Шапсугова М.Д. Правовое положение индивидуальных предпринимателей по законодательству Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. С. 3.

*(11) Там же. С. 7.

*(12) Действующее законодательство предоставляет юридическим лицам ряд исключительных прав по сравнению с индивидуальными предпринимателями. Согласно ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-I "О банках и банковской деятельности" только юридическое лицо может быть кредитной организацией; в силу ч. 18 ст. 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" только юридическое лицо может быть профессиональным участником рынка ценных бумаг; в соответствии с ч. 2 ст. 2 Федерального закона от 22 ноября 1995 г. N 171-ФЗ "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции" только юридическое лицо вправе осуществлять производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и т.д.

*(13) Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерк истории и теории: Учебное пособие. М., 2003. С. 20.

*(14) Гражданское право: Учебник: В 4 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов М., 2004. Т. 1. С. 211.

*(15) Авилов Г.Е., Суханов Е.А. Юридические лица в современном российском гражданском праве // Вестник гражданского права. 2006. N 1. С. 15 (сноска 3).

*(16) См.: Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. 167-168.

*(17) Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. Т. 1. С. 89-109.

*(18) Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб., 1910. С. 329-332, 449-454.

*(19) СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785. По данным Федеральной налоговой службы, на 1 января 2016 г. из 5,6 млн. зарегистрированных коммерческих организаций общества с ограниченной ответственностью составляют более 4,7 млн., т.е. почти 80%.

*(20) СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1. По данным Федеральной налоговой службы, на 1 января 2016 г. из 5,6 млн. зарегистрированных коммерческих организаций акционерные общества составляют свыше 1 млн., т.е. 13% (второе место после обществ с ограниченной ответственностью).

*(21) В пункте 2 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" также предусматривается возможность образования совета директоров (наблюдательного совета), к компетенции которого может быть отнесены образование исполнительного органа и другие вопросы управления обществом с ограниченной ответственностью, однако данный орган управления в ООО создается крайне редко. В то же время п. 1 ст. 64 Федерального закона "Об акционерных обществах" гласит, что в обществе с числом акционеров - владельцев голосующих акций менее пятидесяти устав общества может предусматривать, что функции совета директоров общества (наблюдательного совета) осуществляет общее собрание акционеров. Хотя совет директоров в акционерном обществе (по крайней мере, открытом) существует практически повсеместно.

*(22) СЗ РФ. 2015. N 24. Ст. 3367.