Обзор судебной практики Челябинского областного суда за первый квартал 2010 года

Судебная практика по уголовным делам

Вопросы квалификации

1. Нарушение правил рецептурного отпуска лекарственных средств, содержащих сильнодействующие вещества, не может квалифицироваться как незаконный сбыт, предусмотренный ч.ч. 1-3 ст. 234 УК РФ.

И., являясь фармацевтом аптечного пункта, в нарушение должностной инструкции и приказов Минздравсоцразвития РФ N 785 от 14.12.2005 г. "О порядке отпуска лекарственных средств", N 578 от 13.09.2005 г. "Об утверждении перечня лекарственных средств, отпускаемых без рецепта врача", три раза продала без рецепта врача лекарственный препарат "Меридиа", содержащий сильнодействующее вещество сибутрамин, лицам, исполнявшим роли покупателей в ходе проводимого сотрудниками УФСКН оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка". Действия И. были квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 234 УК РФ как покушение на незаконный сбыт сильнодействующих веществ в крупном размере.

Однако согласно закону уголовно наказуемыми являются только такие действия, перечисленные в диспозициях частей 1-3 ст. 234 УК РФ, которые совершены без соответствующего разрешения, выдаваемого органами власти в целях регулирования оборота сильнодействующих веществ. Ответственность за незаконную продажу товаров (иных вещей), свободная реализация которых запрещена или ограничена, предусмотрена ст. 14.2 Кодекса об административных правонарушениях РФ.

В тех случаях, когда нарушение правил отпуска сильнодействующих веществ привело к наступлению общественно опасных последствий в виде хищения сильнодействующих или ядовитых веществ или наступление иного существенного вреда, действия виновных лиц должны быть квалифицированы по ч. 4 ст. 234 УК РФ.

Аптечный пункт, в котором работала И., осуществлял свою деятельность в соответствии с лицензией и имел право на реализацию препарата "Меридиа" по рецепту врача.

При таких обстоятельствах, в действиях И. отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 234 УК РФ.

(постановление президиума N 44у-96/2010)

2. Действия лица, передавшего наркотическое средство другому лицу в рамках оперативно-розыскного мероприятия "наблюдение", могут быть квалифицированы как покушение на сбыт, предусмотренный ст. 228.1 УК РФ.

С. был признан виновным в незаконном сбыте наркотического средства в особо крупном размере (п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ). Судом кассационной инстанции приговор оставлен без изменений.

Президиум областного суда изменил приговор, указав следующее.

Под незаконным сбытом наркотических средств понимаются любые способы их возмездной или безвозмездной передачи другим лицам. Однако, если в рамках оперативно-розыскного мероприятия происходит изъятие наркотических средств из незаконного оборота, то содеянное следует квалифицировать как покушение на незаконный сбыт. Данное положение в полной мере касается и такого оперативно-розыскного мероприятия как "наблюдение".

По делу было установлено, что в ходе оперативно-розыскного мероприятия "наблюдение" (целью которого было произведено задержание Б. с поличным при покупке им героина) был зафиксирован факт передачи осужденным С. героина покупателю Б. После этого Б. и С. были задержаны, при них был обнаружен и изъят героин. Позднее героин был также обнаружен и изъят по месту жительства С. Таким образом, весь героин, предназначенный С. для сбыта, был изъят из незаконного оборота, в связи с чем умысел С., направленный на распространение наркотических средств, не был реализован по не зависящим от него причинам.

При таких обстоятельствах действия осужденного следовало квалифицировать как неоконченное преступление, о чем президиум внес изменения в состоявшиеся по делу судебные решения.

(постановление президиума N 44у-94/2010)

3. Ответственность за превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ) наступает только в случае совершения должностным лицом активных действий, явно выходящих за пределы его полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, если при этом должностное лицо осознавало, что действует за пределами возложенных на него полномочий.

Суд первой инстанции признал П. виновным в превышении должностных полномочий (ч. 1 ст. 286 УК РФ), которое повлекло нарушение права собственности ООО "ОРП" и причинило ему материальный вред.

Согласно приговору П. являлся начальником межрайонного отделения милиции по г. Магнитогорску. Его решением на ответственное хранение была передана алкогольная продукция, изъятая у ООО "ОРП", которая в свою очередь данной организацией была получена от ОАО "ЛВЗ" по договору поставки и не оплачена в срок. В связи с чем у ООО "ОРП" перед ОАО "ЛВЗ" по решению арбитражного суда возникла задолженность. Представители ОАО "ЛВЗ" не смогли через судебных приставов истребовать остаток алкогольной продукции, которая находилась по решению органов предварительного следствия на ответственном хранении, и обратились с данным вопросом к П. Последний, считая свои действия правомерными и законными, разрешил ответственному хранителю передать ОАО "ЛВЗ" изъятую алкогольную продукцию.

Однако приведенные выше обстоятельства не позволяют сделать вывод о каком-либо существенном нарушении права собственности ООО "ОРП" и причинении ему материального вреда, поскольку в результате действий П. была всего лишь уменьшена задолженность ООО "ОРП" по исполнительному листу ОАО "ЛВЗ".

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о наличии в действиях П. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, суд второй инстанции признал неправильным. В связи с чем он отменил приговор районного суда, прекратил производство по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и признал за П. право на реабилитацию.

(кассационное определение N 22-777/2010)

4. Обязательным признаком субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 245 УК РФ, является наличие у виновного лица специального мотива - хулиганского или корыстного.

И. осужден за жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель, совершенное из корыстных побуждений (ч. 1 ст. 245 УК РФ), а также тайное хищение имущества потерпевшей Г. (ч. 1 ст. 158 УК РФ) и неправомерное завладение автомобилем без цели хищения (ч. 1 ст. 166 УК РФ).

По смыслу ч. 1 ст. 245 УК РФ состав преступления будет иметь место только в том случае, если гибель или увечье животного сопровождались соответствующей мотивацией виновного (хулиганские или корыстные побуждения) или имели место при наличии определенных условий (совершены с применением садистских методов или в присутствии малолетних).

При этом хулиганские побуждения означают желание противопоставить себя обществу, выказать пренебрежение установленными правилами поведения, нормами морали и нравственности. В данном случае в поведении виновного должно иметь место демонстративное проявление жестокости, отсутствие реагирования на возмущение, замечания посторонних лиц, попытки пресечь его деяние. Под корыстными побуждениями следует понимать стремление виновного извлечь материальную выгоду для себя или других лиц, избавиться от имеющихся у него затрат.

Как видно из приговора, И. намеревался тайно похитить магнитолу из автомобиля, который принадлежал Г. и стоял во дворе дома. Однако совершить указанные действия И. помешали две собаки, находившиеся в том же дворе, в связи с чем И. нанес животным повреждения, повлекшие их гибель. Таким образом, действия по жестокому обращению с животными были совершены осужденным с целью устранения препятствий для совершения другого преступления, самостоятельным умыслом не охватывались, а потому их квалификация по ч. 1 ст. 245 УК РФ является излишней.

Суд кассационной инстанции изменил приговор, исключив из него осуждение И. по ч. 1 ст. 245 УК РФ и снизив наказание по совокупности преступлений.

(кассационное определение N 22-1707/2010)

Назначение наказания

5. В соответствии с ч. 1 ст. 50 УК РФ исправительные работы назначаются осужденному, не имеющему постоянной работы.

Апелляционным приговором районного суда Д. признан виновным и осужден по ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 116, ч. 2 ст. 235 УК РФ. В кассационном порядке данный приговор был отменен с направлением уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение по следующим основаниям.

Суд апелляционной инстанции указал в приговоре о том, что осужденный Д. работает у частного предпринимателя. Сторонами данное обстоятельство не оспаривалось.

Однако вопреки данному выводу и в нарушение требований ч. 1 ст. 50 УК РФ, согласно которым наказание в виде исправительных работ не может быть назначено осужденному, имеющему основное место работы, суд назначил Д. за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 и ч. 1 ст. 119 УК РФ, исправительные работы.

(кассационное определение N 22-1505/2010)

6. При постановлении приговора в отношении несовершеннолетнего суд должен принять решение о сохранении либо об отмене испытательного срока, назначенного этому несовершеннолетнему предыдущим приговором.

Несовершеннолетний Б. осужден по ч. 1 ст. 161 УК РФ к 8 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.

Ранее в отношении Б. уже был постановлен приговор, которым он осужден по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком на 2 года.

В соответствии с ч. 6.2 ст. 88 УК РФ в случае, если несовершеннолетний осужденный, которому назначено условное осуждение, совершил в течение испытательного срока новое преступление, не являющееся особо тяжким, суд с учетом обстоятельств дела и личности виновного может повторно принять решение об условном осуждении, установив новый испытательный срок и возложив на условно осужденного исполнение определенных обязанностей, предусмотренных ч. 5 ст. 73 УК РФ. Однако в нарушение данных требований в приговоре вопрос об отмене либо сохранении испытательного срока разрешен не был.

В связи с допущенными судом первой инстанции нарушениями уголовного закона приговор был отменен, а дело направлено на новое рассмотрение.

(кассационное определение N 22-1784/2010)

7. Неправильное применение судом первой инстанции положений ч. 5 ст. 69 УК РФ повлекло отмену приговора.

Приговором от 03 ноября 2009 г. А. признан виновным в совершении открытого хищения имущества ЗАО "Тандер" и осужден по ч. 1 ст. 161 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год 6 месяцев. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности с преступлением, предусмотренным ч. 1 ст. 161 УК РФ, по приговору от 21 августа 2009 г., путем частичного сложения наказаний назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года 6 месяцев. На основании ст. 70 УК РФ к наказанию, назначенному в порядке ч. 5 ст. 69 УК РФ, частично присоединена неотбытая часть наказания по приговорам от 26 декабря 2008 г. и 02 марта 2009 г., и окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года 10 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Суд кассационной инстанции пришел к выводу о необходимости отмены данного приговора и направлении уголовного дела на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Из материалов дела видно, что А. ранее был трижды судим: 1) 26 декабря 2008 г. по п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком на 3 года; 2) 02 марта 2009 г. по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком на 1 год; 3) 21 августа 2009 г. по ч. 1 ст. 161 УК РФ к 2 годам лишения свободы. При этом последним приговором условное осуждение А. по приговорам от 26 декабря 2008 г. и 02 марта 2009 г. было отменено и на основании ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, окончательно ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Новое преступление А. совершил 05 августа 2009 г., то есть до постановления приговора от 21 августа 2009 года.

В связи с чем, при назначении наказания за данное преступление по ч. 1 ст. 161 УК РФ, суду надлежало применить положения ч. 5 ст. 69 УК РФ, в соответствии с которыми следовало частично либо полностью сложить наказание, назначенное за преступление от 05 августа 2009 г., и окончательное наказание по приговору от 21 августа 2009 г.

Вместо этого суд первой инстанции частично сложил наказание, назначенное за преступление от 05 августа 2009 г., и наказание за преступление по приговору от 21 августа 2009 г., а затем применил положения ст. 70 УК РФ, назначив наказание по совокупности с приговорами от 26 декабря 2008 г. и 02 марта 2009 г. Фактически суд повторно назначил наказание по совокупности приговоров, которые ранее уже вошли в совокупность, что уголовным законом не предусмотрено.

(кассационное определение N 22-181/2010)

8. Суд надзорной инстанции освободил осуждённую от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

Согласно приговору Г., являясь налоговым инспектором, используя свое служебное положение, похитила путем присвоения денежные средства, выданные ей в качестве командировочных расходов. Её действия были квалифицированы по ч. 3 ст. 160 УК РФ.

Рассмотрев уголовное дело, президиум установил, что хищение денежных средств было совершено Г. в результате указания недостоверных сведений о расходовании вверенных ей денежных средств. В данной ситуации осужденная действовала как любой иной работник, обязанный отчитаться по командировочным расходам, и никак свое служебное положение не использовала. Поэтому в ее действиях отсутствует квалифицирующий признак совершения преступления "с использованием своего служебного положения" и они должны быть переквалифицированы на ч. 1 ст. 160 УК РФ.

В то же время из материалов дела видно, что Г. совершила преступление небольшой тяжести впервые, сама сообщила в бухгалтерию о присвоении денег и все их вернула, сожалела и переживала по поводу содеянного.

Исходя из данных обстоятельств, суд второй инстанции пришел к выводу о том, что посткриминальные действия осужденной свидетельствуют о ее деятельном раскаянии, поэтому по делу имеются все основания для применения положений ст. 75 УК РФ об освобождении Г. от уголовной ответственности.

(постановление президиума N 44у-92/2010)

Процессуальные вопросы

9. Возражения потерпевшего против постановления приговора без судебного разбирательства должны учитываться вплоть до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.

К. признан виновным в убийстве, совершенном в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного противоправными действиями потерпевшего, и осужден по ч. 1 ст. 107 УК РФ.

Уголовное дело было рассмотрено в особом порядке.

Как установил суд кассационной инстанции, в подготовительной части судебного заседания потерпевшая К.А. согласилась на рассмотрение дела в особом порядке, однако в ходе дальнейшего судебного разбирательства она неоднократно высказывала свои возражения по поводу квалификации действий К. и его наказания. В частности, на вопрос государственного обвинителя о наказании подсудимого она заявила, что просит наказать его по всей строгости закона "за зверство". На вопросы участников процесса она выразила категорическое несогласие принять деньги от осужденного. В прениях К.А. не согласилась с речью государственного обвинителя и перебивала речь адвоката.

Суд первой инстанции никак не отреагировал на поведение потерпевшей и постановил приговор в порядке главы 40 УПК РФ, тогда как в соответствии с ч. 6 ст. 316 УПК РФ в данном случае он должен был прекратить особый порядок судебного разбирательства и назначить рассмотрение уголовного дела в общем порядке.

Данное нарушение уголовно-процессуального закона послужило основанием для отмены приговора и направления уголовного дела на новое рассмотрение.

(кассационное определение N 22-330/2010)

10. Несоблюдение требований уголовно-процессуального закона, предусматривающих порядок сохранения в тайне данных свидетеля, повлекло отмену приговора.

Д. был осужден за покушение на незаконный сбыт героина в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ).

В судебном заседании в условиях, исключающих визуальное наблюдение, был допрошен свидетель П., в отношении которого в ходе предварительного следствия было принято решение в порядке ч. 9 ст. 166 УПК РФ. Данный свидетель сообщил, что приобрел у осужденного героин и заплатил ему за это 5000 рублей.

Осужденный же в ходе предварительного следствия и в суде утверждал, что единственным человеком, который приходил к нему в указанный свидетелем П. день и отдавал 3000 рублей в счет погашения долга, является свидетель А.. При этом осужденный Д. утверждал, что свидетели А. и П. являются одним и тем же лицом.

Допрошенный в судебном заседании А. отрицал факт встречи с Д. и передачу им Д. денег.

В то же время судом первой инстанции не были достаточно исследованы обстоятельства, при которых принималось решение о сохранении в тайне данных свидетеля П. Так, уже в ходе оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка", т.е. еще до возбуждения уголовного дела, П. принимал участие под псевдонимом. Однако ч. 9 ст. 166 УПК РФ предусматривает возможность засекречивания свидетеля только по возбужденному уголовному делу.

Кроме того, в материалах дела отсутствовал конверт, в котором должно было находиться мотивированное постановление следователя о сохранении данных свидетеля в тайне. Протокол судебного заседания не содержит сведений о том, кто и когда доставил данный конверт в суд и передал его председательствующему. В нарушение ч. 5 ст. 278 УПК РФ судом не было вынесено постановление о допросе свидетеля П. в условиях, исключающих его визуальное наблюдение. В ходатайстве осужденного о раскрытии данных свидетеля П. было немотивированно отказано.

Совокупность перечисленных нарушений уголовно-процессуального закона повлекла за собой неправильную оценку судом показаний свидетелей А. и П., неустранение противоречий между показаниями этих свидетелей и показаниями осужденного.

Исходя из изложенного, судебная коллегия признала приговор незаконным и необоснованным, отменив его и направив дело на новое рассмотрение.

(кассационное определение N 22-65/2010)

11. Противоречие, допущенное судом в приговоре, послужило поводом для его отмены.

М. осужден за покушение на умышленное причинение смерти (убийство) гр. З., то есть за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Суд первой инстанции указал в приговоре, что у М. на почве личных неприязненных отношений возник умысел на причинение смерти З. С этой целью М. вооружился ножом и напал на потерпевшего, стал наносить ему удары ножом в жизненно важные органы. Далее М. увидел, что потерпевший теряет силы и сознание, не может подняться, в связи с чем предположил, что последний умрет от полученных ранений, поэтому с места преступления скрылся. Однако умысел М на убийство З. не был доведен до конца по не зависящим от него обстоятельствам, поскольку З. своевременно была оказана медицинская помощь.

Суд первой инстанции согласился с квалификацией действий М. как покушения на умышленное убийство, предложенной органами предварительного следствия. Вместе с тем, он сделал вывод о том, что преступление было совершено М. с косвенным умыслом, тогда как по смыслу закона покушение на убийство возможно только с прямым умыслом.

Допущенное судом противоречие при решении вопроса о квалификации действий осужденного является существенным. В связи с чем судебная коллегия по уголовным делам отменила данный приговор и направила уголовное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

(кассационное определение N 22-284/2010)

Судебная практика по гражданским делам

1. При разрешении иска банка о взыскании денежных сумм по кредитному договору суд обязан проверить доводы ответчика о нарушении банком очередности погашения требований по денежному обязательству при недостаточности суммы произведенного платежа.

При рассмотрении дела по иску Банка о взыскании с гражданина платежей по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество ответчик, возражая против иска, ссылался на нарушение банком очередности погашения требований при недостаточности суммы произведенного платежа, что, по его мнению, привело к завышению суммы долга.

Этот довод ответчика судами первой и второй инстанции не проверен, представленный ответчиком расчет долга признан судом некорректным без указания оснований данного вывода, принцип расчета долга и соответствующий расчет в решении и в кассационном определении не указаны.

Указанные нарушения норм материального и процессуального права, являлись существенными, привели к неправильному разрешению спора и послужили основанием для отмены судебных постановлений в порядке надзора.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные акты, президиум указал, что в случае недостаточности средств для погашения задолженности по денежному обязательству ст. 319 ГК РФ предусматривает, что произведенный платеж (при отсутствии иного соглашения) погашает прежде всего издержки кредитора по получению исполнения, затем - проценты, а в оставшейся части - основную сумму долга.

Согласно п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 13/14 от 08.10.1998 при применении норм об очередности погашения требований по денежному обязательству при недостаточности суммы произведенного платежа (статья 319 ГК РФ) следует исходить из того, что под процентами, погашаемыми ранее основной суммы долга, понимаются проценты за пользование денежными средствами, подлежащие уплате по денежному обязательству, в частности проценты за пользование суммой займа, кредита, аванса, предоплаты и т.д.

Проценты, предусмотренные статьей 395 ГК РФ за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, и иные погашаются после суммы основного долга.

(постановление президиума N 44-Г-06/2010)

2. При переходе права собственности на заложенное имущество суд вправе в порядке, предусмотренном ст.ст. 203, 434 ГПК РФ, обратить взыскание на это имущество, находящееся у нового собственника.

Судебным определением взыскателю - кредитной организации - отказано в изменении порядка исполнения судебного решения, которым взыскан долг по кредитному договору и обращено взыскание на заложенное имущество (автомобиль).

При этом суд, ссылаясь на ст.ст. 203, 434 ГПК РФ, ст. 37 Федерального закона "Об исполнительном производстве", исходил из того, что действующее законодательство не предусматривает возможность замены должника в рамках исполнительного производства за исключением случаев правопреемства.

Поскольку взыскатель просил исполнить решение суда за счет имущества лица, не являющегося должником по настоящему делу, суд полагал, что оснований для удовлетворения заявления об изменении порядка исполнения решения не имелось.

Суд надзорной инстанции признал такое применение норм материального и процессуального права неправильным и отменил судебное определение, ссылаясь на следующее.

Последствия перехода права собственности или права хозяйственного ведения им к третьему лицу предусмотрены двумя федеральными законами - Законом РФ от 29.05.1992 "О залоге" (ст. 32) и ГК РФ (п. 1 ст. 353).

В таких случаях указанные Законы защищают права залогодержателя - предусматривают сохранение права залога. Согласно ст. 353 ГК РФ правопреемник залогодателя становится на его место и несет все обязанности залогодателя, если соглашением с залогодержателем не установлено иное.

Гарантия интересов залогодержателя закреплена и в пункте 2 ст. 346 ГК РФ, согласно которому залогодатель вправе отчуждать предмет залога, передавать его в аренду или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им только с согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога.

В нарушение указанных норм материального права, залогодатель, он же должник по исполнительному производству, не имея права отчуждать заложенное имущество, продал его другому лицу.

В силу подп. 3 п. 2 ст. 351 ГК РФ залогодержатель вправе обратить взыскание на предмет залога в случае нарушения залогодателем правил о распоряжении заложенным имуществом (п. 2 ст. 346 ГК РФ).

Такое основание к прекращению залога, как приобретение заложенного имущества лицом, которое не знало о его обременении залогом, в статье 352 ГК РФ, регулирующей прекращение права залога, не указано.

Поскольку в соответствии со ст. 352 ГК РФ переход права собственности от залогодателя к третьему лицу не прекращает право залога и не освобождает судебного пристава-исполнителя в установленном законом порядке от обязанности принять меры к исполнению решения суда, которым взыскание было обращено на заложенное имущество, то суд в порядке, предусмотренном ст.ст. 203, 434 ГПК РФ, вправе по соответствующему заявлению взыскателя изменить порядок исполнения решения, обратив взыскание на предмет залога, находящийся у третьего лица.

(постановление президиума N 44-Г-10/2010)

3. Открытие банком и ведение ссудного счета по кредитному договору с гражданином-потребителем нельзя квалифицировать как самостоятельную банковскую услугу. Включение в договор условия о взимании с клиента платежа за ведение ссудного счета не основано на законе и является нарушением прав потребителя.

Суд первой инстанции, разрешая иск Банка о взыскании задолженности по кредитному договору, взыскал с заемщика и комиссию за ведение ссудного счета.

В кассационном порядке решение в части взыскания комиссии за ведение ссудного счета в связи с неправильным применением судом первой инстанции норм материального права отменено и отказано Банку в этой части иска по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ст. 16 Закона РФ "О защите прав потребителей" условия договора, ущемляющие права потребителей по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

В соответствии с п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация обязуется предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты за нее.

Пункт 2.1 Положения о порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения), утвержденного Центральным Банком РФ от 31.08.1998 года N 54-П, предусматривает предоставление денежных средств физическим лицам - в безналичном порядке путем зачисления денежных средств на банковский счет клиента либо наличными денежными средствами через кассу банка.

Согласно Положению о Правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации (утвержденного Центральным Банком РФ от 26.03.2007 г. N 302-П), действиями, которые обязан совершить банк для создания условий предоставления и погашения кредита (кредиторская обязанность банка), является открытие и ведение ссудного счета. Ссудные счета не являются банковскими счетами и используются для отражения в балансе банка для образования и погашения ссудной задолженности, то есть, операций по предоставлению заемщикам и возврату ими денежных средств (кредитов) в соответствии с заключенными кредитными договорами.

Следовательно, действия банка по открытию и ведению такого счета нельзя квалифицировать как самостоятельную банковскую услугу. Включение в договор условия о взимании с клиента платежа за ведение ссудного счета не основано на законе и является нарушением прав потребителя.

(кассационное определение N 33- 2703/2010)

4. Применение судом первой инстанции по собственной инициативе положений ст. 333 Гражданского кодекса РФ признано неправомерным.

Суд первой инстанции, разрешая иск Банка о взыскании с заемщика задолженности по кредитному договору, применил ст. 333 ГК РФ и взыскал с ответчика договорную неустойку, снизив ее размер с 249 000 до 65 000 рублей.

При этом ответчик, будучи извещенным о времени рассмотрения дела, в судебное заседание не явился и на то, что подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, не ссылался.

В кассационном порядке решение изменено и исковое требование о взыскании неустойки удовлетворено в полном объеме: с заемщика в пользу Банка взыскана пеня в размере 249 000 рублей.

Изменяя решение, судебная коллегия указала на отсутствие оснований для применения ст. 333 ГК РФ и уменьшения договорной неустойки (ст. 330 ГК РФ), размер которой соответствовал длительному периоду неисполнения ответчиком обязательства по кредитному договору без уважительных причин.

Кроме того, применение судом первой инстанции положений ст. 333 ГК РФ по собственной инициативе нарушает принцип равноправия и состязательности сторон, установленный статьей 12 ГПК РФ.

(кассационное определение N 33-2582/2010)

5. В случае применения судом положений п. 2 ст. 811 Гражданского кодекса РФ и досрочном взыскании кредита неустойка, предусмотренная договором за нарушение сроков ежемесячных платежей, на досрочно взысканные суммы не начисляется.

При исполнении судебного решения о взыскании с заемщика и его поручителей в пользу Банка долга по кредитному договору должники (заемщик и его поручители) выплатили банку сумму, превышающую сумму взыскания по исполнительному листу. За взысканием данной переплаты они обратились в суд.

Возражая против удовлетворения иска, представитель ответчика указал, что после принятия судом решения о взыскании с заемщика и его поручителей задолженности по кредитному договору и возбуждения исполнительного производства Банк зачислял часть уплаченных истцами денежных средств в погашение неустойки, которую начислял на взысканные суммы.

Решением суда первой инстанции с Банка взыскано в пользу заемщика и его поручителей неосновательное обогащение (ст. 1102 ГК РФ) в виде удержанной Банком неустойки, начисленной на досрочно взысканные судебным решением суммы кредита.

Данное решение оставлено судом кассационной инстанции без изменения.

Начисление Банком неустойки на досрочно взысканные суммы кредита признано неправомерным по следующим основаниям.

Кредитным договором была предусмотрена уплата неустойки за нарушение установленных ежемесячных сроков возврата кредита.

Однако вступившим в законную силу судебным решением с заемщика и его поручителей в составе невозвращенного кредита взыскана досрочно сумма долга по кредиту, срок уплаты которой по графику платежей к моменту принятия этого решения еще не наступил.

Досрочным взысканием данной суммы судебное решение изменило условие кредитного договора о порядке возвращения указанной части долга по кредитному договору и, соответственно, исключило обязательство заемщика выплачивать Банку после принятия этого судебного решения ежемесячный платеж, установленный договором.

Поскольку после принятия судом решения о досрочном взыскании кредита обязанность заемщика уплачивать платежи в установленные этим договором сроки исключена, оснований для его привлечения к ответственности (взысканию договорной неустойки) за нарушение данных сроков уплаты не имелось.

(кассационное определение N 33-3031/2010)

6. Нахождение у истца долговой расписки, в которой не указан займодавец, свидетельствует о том, что займодавцем является истец, если не доказано иное. Истечение срока договора займа не является основанием для прекращения обязательств, вытекающих из договора займа, как по уплате основной суммы долга, так и процентов, предусмотренных пунктом 1 статьи 809 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Решением мирового судьи истцу отказано в удовлетворении исковых требований о взыскании с ответчика (заемщика по договору займа) суммы займа, процентов за пользование займом и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Отказывая истцу в удовлетворении исковых требований, мировой судья исходил из недоказанности наличия у истца прав займодавца, ссылаясь на отсутствие в долговой расписке сведений о лице, предоставившем заемные средства.

Апелляционным решением вывод мирового судьи о недоказанности наличия у истца прав займодавца признан неправильным, поскольку нахождение у истца долговой расписки является достаточным доказательством того, что займодавцем является истец.

В апелляционной инстанции решение мирового судьи отменено; по делу принято новое решение, которым с ответчика в пользу истца взыскан долг по договору займа, проценты за пользование займом за период действия договора - с 27 апреля 2006 г. до 01 августа 2006 г., проценты за пользование чужими денежными средствами.

В удовлетворении иска в части взыскания с ответчика в пользу истца договорных процентов за пользование суммой займа в период после истечения срока договора до момента фактической уплаты займа отказано.

Отказывая истцу в удовлетворении этой части иска, суд апелляционной инстанции указал на злоупотребление истцом принадлежащим ему правом, выразившемся в обращении истца в суд с требованием о взыскании займа и процентов по истечении 34-х месяцев со дня предоставления займа.

Суд надзорной инстанции отменил апелляционное решение в части отказа в иске о взыскании процентов за пользование займом за период, выходящий за пределы периода, на который займодавец предоставил заемщику заемные средства.

При этом суд надзорной инстанции указал, что обращение в суд за защитой нарушенного права в пределах срока, установленного ст. 196 ГК РФ (в пределах срока исковой давности), само по себе не может являться злоупотреблением правом, в какой бы момент такое обращение ни последовало.

В соответствии с п. 1 ст. 809 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа. На основании пункта 2 этой же статьи при отсутствии иного соглашения проценты по договору займа взыскиваются ежемесячно до дня возврата суммы займа.

Истечение срока договора займа не является основанием для прекращения обязательств, вытекающих из договора займа, как по уплате основной суммы долга, так и процентов, предусмотренных п. 1 ст. 809 ГК РФ.

Проценты по договору займа являются элементом главного обязательства по договору займа. По окончании срока договора в случае просрочки уплаты суммы долга кредитор имеет право в соответствии с п. 2 ст. 809 ГК РФ требовать исполнения этого главного обязательства и в отношении основной суммы долга, и в отношении предусмотренных договором процентов.

(постановление президиума N 44-Г-1/2010)

7. Положения ст. 333 Гражданского кодекса РФ не подлежат применению при взыскании неустойки за несвоевременную уплату алиментов, а отсутствие вины плательщика алиментов в несвоевременном перечислении алиментов освобождает его от ответственности, предусмотренной статьей 115 Семейного кодекса РФ.

Истица обратилась с иском о взыскании с ответчика - должника по алиментам на содержание ребенка - неустойки в размере 440 000 руб. за несвоевременную уплату алиментов, составляющих 0,5 % от суммы невыплаченных алиментов за каждый день просрочки.

Ответчик иск не признал.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, с ответчика в пользу истицы взыскана неустойка на суммы просроченных платежей, которая с применением мировым судьей ст. 333 Гражданского кодекса РФ определена в 5 000 руб.; в удовлетворении остальной части иска отказано.

Такое применение норм материального права признано судом надзорной инстанции неправильным и повлекло отмену решения.

Спорные правоотношения регулируются Семейным кодексом РФ, а гражданское законодательство в силу ст. 4 Семейного кодекса РФ применяется только к имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством.

Ответственность должника за несвоевременную выплату алиментов в виде фиксированного размера взимаемых за каждый день просрочки процентов установлена статьей 115 Семейного кодекса Российской Федерации, не предусматривающей снижение их размера.

Мировым судьей и судом апелляционной инстанции не учтено и то, что ответственность за несвоевременную уплату алиментов, предусмотренная пунктом 2 ст. 115 Семейного кодекса РФ (уплата неустойки, возмещение убытков), наступает в случае образования задолженности по вине самого плательщика алиментов. Такая ответственность не может быть возложена на плательщика, если задолженность по алиментам образовалась по вине других лиц, в частности, в случае ненадлежащего выполнения обязанностей по их своевременному удержанию администрацией организации, в которой работает должник.

Судебные инстанции оставили без внимания, что вина ответчика в несвоевременном перечислении истице алиментов за период с 03 марта по 02 июня 2008 г. отсутствует: исполнительный лист о взыскании с должника задолженности по алиментам поступил в адрес предприятия 03 марта 2008г., а удержания из зарплаты должника стали производиться только с 28 мая 2008 г.

Признавая вину ответчика в том, что отчисления по алиментам производились позднее поступления исполнительного листа на основании письменных заявлений ответчика (должника по исполнительному производству), в которых он просил не удерживать алименты, суд не учел, что действующее законодательство не предоставляет работодателю право не исполнять требования исполнительного документа и не производить удержания алиментов по исполнительному документу из заработка работника на основании заявления самого работника.

(постановление президиума N 44-Г-9/2010)

8. Наличие договора обязательного страхования ответственности владельца транспортного средства имеет существенное значение для дела о возмещении ущерба по иску работодателя к работнику, непосредственно виновному в причинении транспортным средством вреда третьему лицу.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, удовлетворен иск ОАО "Электромашина" о взыскании с его работника (водителя) убытков, причиненных этим работником при исполнении трудовых обязанностей.

Убытки причинены при совершении ответчиком, управлявшим транспортным средством истца, наезда на пешехода, за что ответчик осужден приговором суда.

Принятые по делу судебные акты отменены в порядке надзора.

В суде апелляционной инстанции ответчик указывал, что его ответственность как водителя была застрахована работодателем, то есть истцом, в страховой компании "Траст", и именно страховая компания должна нести расходы по возмещению ущерба.

Суд апелляционной инстанции незаконно отверг эти доводы ответчика.

Исходя из положений ст. 1064 ГК РФ, потерпевший вправе предъявить требование о возмещении вреда непосредственно его причинителю.

Законом обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Согласно п. 4 ст. 931 ГК РФ в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

При этом согласно абзацу второму п. 2 ст. 11 Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" страхователь, к которому потерпевшим предъявлен иск, должен привлечь страховщика к участию в деле. В противном случае страховщик имеет право выдвинуть в отношении требования о страховой выплате возражения, которые он имел в отношении требований о возмещении причиненного вреда.

По смыслу данной нормы вопрос о возмещении вреда самим лицом, чья ответственность застрахована, решается в зависимости от выраженного им согласия на такое возмещение либо отсутствия такого намерения.

В любом случае к участию в деле должен быть привлечен страховщик - либо как 3-е лицо на стороне ответчика, либо как соответчик.

Исходя из существа института страхования Федеральный закон "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" имеет своей целью защитить не только права потерпевшего на возмещение вреда, но и интересы страхователя - причинителя вреда.

Таким образом, если страхователь, являющийся причинителем вреда, не выразил намерения лично возместить причиненный им вред, то независимо от того, настаивает ли потерпевший на возмещении вреда его причинителем, обязанность по возмещению вреда не может быть возложена на лицо, ответственность которого застрахована по договору обязательного страхования.

Ответчик не выражал согласия на возмещение причиненного вреда; в апелляционной инстанции он просил возложить обязанность по выплате истцу денежных средств на страховую компанию, следовательно, его права, основанные на заключенном договоре страхования ответственности, также подлежали защите.

(постановление президиума N 44-Г-04/2010)

9. Член кредитного потребительского кооператива граждан имеет право на получение стоимости доли имущества кооператива, соответствующей доле паевого взноса, независимо от оснований исключения из кооператива.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, истцу, исключенному в 2008 году из Кредитного потребительского кооператива граждан (КПКГ) "Капиталь", отказано во взыскании с этого КПКГ стоимости имущества, соответствующей доле паевого взноса истца.

Отказывая истцу в удовлетворении заявленного требования, суд исходил из того, что возможность получения денежной стоимости доли имущества кредитного потребительского кооператива, соответствующей доле паевого взноса члена кооператива, зависела от добровольности выхода из кооператива.

Президиум Челябинского областного суда признал вывод суда противоречащим нормам материального права и отменил принятые по делу судебные решения.

Возникшие между сторонами правоотношения регулировались Федеральным законом N 117-ФЗ от 07.08.2001 "О кредитных потребительских кооперативах граждан", утратившим силу на основании Федерального закона N 190-ФЗ от 18.07.2009.

Статьей 7 этого Закона предусматривались основания прекращения членства в кредитном потребительском кооперативе граждан, к которым относились добровольный выход из кооператива, исключение из членов кооператива, а также смерть члена кооператива. При прекращении членства в кредитном потребительском кооперативе член кредитного потребительского кооператива граждан вправе был на основании пункта 2 статьи 6 Закона получить денежную стоимость доли имущества кредитного потребительского кооператива граждан, соответствующей доле паевого взноса в сумме паевых взносов членов кредитного потребительского кооператива граждан.

Указанная сумма должна была быть выплачена в сроки, предусмотренные Уставом кредитного потребительского кооператива граждан, но не позднее чем через три месяца со дня подачи заявления о выходе.

Положения Закона "О кредитных потребительских кооперативах граждан" не связывали получение бывшим членом кооператива суммы паенакоплений именно с добровольным выходом из кооператива. Обстоятельства, послужившие основанием для прекращения членства в кооперативе, не имели правового значения для выплаты стоимости доли имущества кооператива, соответствующей доле паевого взноса в сумме паевых взносов членов кредитного потребительского кооператива.

Отсутствие в Уставе КПКГ "Капиталь" указания на возможность выплаты стоимости доли имущества бывшему члену кооператива, исключенному из кооператива, не свидетельствует об отсутствии такого права у истца. Выплата денежной стоимости доли имущества кредитного потребительского кооператива независимо от основания выхода из кооператива была предусмотрена Законом "О кредитных потребительских кооперативах граждан". Согласно ст. 7 указанного Закона Уставом кооператива должны быть установлены лишь сроки такой выплаты.

Право члена кредитного кооператива получить стоимость пая при прекращении членства в кредитном кооперативе в случае исключения его из членов кооператива предусмотрено и Федеральным законом от 18 июля 2009 г. N 190-ФЗ "О кредитной кооперации", введенным в действие с 30.07.2009 (п.5 ч.1 ст.13, ч.4 ст.14, п.2 ч.1 ст.14).

(постановление президиума N 44-Г-13/2010)

Дела, возникающие из трудовых и социальных правоотношений

10. При восстановлении истца на работе и определении суммы заработка за фактически отработанное время в течение 12 месяцев, предшествующих увольнению, суд неправомерно включил в расчет заработную плату истца за работу по совместительству.

Решением суда первой инстанции Е. восстановлена на работе, с ответчика в ее пользу взыскан средний заработок за время вынужденного прогула.

Определяя сумму заработной платы истца за фактически отработанное время в течение 12 месяцев, предшествующих увольнению, суд неправомерно включил в расчет не только заработную плату по основной должности, с которой истица была незаконно уволена, но и ее заработную плату за работу по совместительству по другой должности, в то время как это не предусмотрено Положением об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденным постановлением Правительства РФ от 24.12.2007 N 922.

Истицу с работы по совместительству не увольняли, и вопрос о прекращения работы по совместительству не являлся предметом судебного спора.

Указанное нарушение привело к отмене решения в кассационной инстанции.

(кассационное определение N 33-2591/2010)

Дела, возникающие из жилищных правоотношений

11. Изменение единого договора найма жилого помещения в виде двух изолированных комнат в доме, построенном по коридорной системе, признано незаконным.

Заявители К.Л.В., К.В.В., К.С.В. и К.М.Д. обратились в суд с жалобой на отказ администрации района в заключении с ними отдельных договоров социального найма на жилые помещения; просили обязать администрацию района заключить с ними отдельные договоры социального найма: с К.Л.В. и К.В.В. - на квартиру N 15, а с К.С.В. и К.М.Д. - на квартиру N 21 в этом же доме.

Указывали, что проживают в двух комнатах жилого дома коридорной системы, на которые им незаконно выдан только один ордер. Данное обстоятельство препятствует им в приватизации жилых помещений.

Решением районного суда, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, требования заявителей признаны обоснованными и удовлетворены.

Заявители с 2005 года занимают две предоставленные им на основании единого ордера комнаты, расположенные в доме коридорной системы проживания и находящиеся в муниципальной собственности.

Признавая действия администрации незаконными, суд первой инстанции исходил из того, что заявители живут в двух разных жилых помещениях. Такой вывод суд обосновал положениями статей 16, 60 и 62 ЖК РФ, из которых следует, что предметом договора социального найма должно быть структурно обособленное помещение в многоквартирном доме, обеспечивающее возможность прямого доступа к помещениям общего пользования в таком доме и состоящее из одной или нескольких комнат, а также помещений вспомогательного использования, предназначенных для удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их проживанием в таком обособленном помещении. Заключение одного договора социального найма на две отдельные комнаты в доме коридорной системы является неправомерным и нарушает права заявителей.

Данный вывод признан судом надзорной инстанции незаконным.

Исходя из положений ч.1 ст.16 ЖК РФ, Инструкции о проведении учета жилищного фонда в Российской Федерации, утвержденной приказом Минземстроя от 04.08.1998 N 37 (с изменениями и дополнениями, вступившими в силу с 19.05.2008) одним из видов жилого помещения, в том числе в жилых домах, построенных по коридорной системе, является комната, которая выступает объектом жилищных прав. При этом комната также может считаться отдельным жилым помещением, а положения ст.ст. 16, 60, 62 ЖК РФ, так же как и положения ст. 52 ЖК РСФСР не содержат ограничений по заключению договора социального найма на несколько отдельных комнат.

Технические характеристики квартиры, предоставленные заявителями, также содержат указание на то, что спорное жилое помещение расположено в доме коридорной системы проживания; ни одна из комнат, указанных в ордере, не имеет отдельной кухни, санузла.

Таким образом, выводы суда об отсутствии у администрации района оснований для отказа привести договор социального найма в соответствие с требованиями действующего законодательства, нельзя признать законными и обоснованными.

Кроме того, основанием для отказа заявителям в приватизации занимаемого ими жилого помещения явилась не только невозможность идентифицировать объект - жилое помещение, из чего исходил суд первой инстанции, удовлетворяя требования заявителей, но и то, что решением межведомственной комиссии жилой дом, в котором расположено жилое помещение заявителей, признан аварийным, непригодным для постоянного проживания. Этот дом включен в областную адресную программу переселения граждан Челябинской области из многоквартирных аварийных домов в рамках Федерального закона от 21 июля 2007 г. N 185-ФЗ "О Фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства".

Согласно статье 4 Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", не подлежат приватизации помещения, находящиеся в аварийном состоянии.

Следовательно, заключение отдельных договоров социального найма на спорное жилое помещение не могло бы привести к реализации права заявителей на его приватизацию.

(постановление президиума N 44-Г-2/2010)

Споры, регулируемые налоговым законодательством

12. Понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства Российской Федерации, используемые в Налоговом кодексе РФ, применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено Налоговым кодексом РФ.

Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы обратилась в суд с иском о взыскании с ответчицы Б.Е.Ю. недоимки по налогу на доходы физических лиц за 2007 г. в размере 65 000 руб. и начисленных на эту сумму пеней.

Исковые требования обоснованы тем, что в 2007 г. ответчица получила доход в размере 500 000 руб. на основании договора дарения. Налог с дохода, полученного в порядке дарения, ответчица не уплатила.

Ответчица иск не признала. Указала, что полученный ею доход не подлежит налогообложению, так как она получила дар (жилой дом) от члена своей семьи - свекрови, с которой они жили по одному адресу и вели общее совместное хозяйство.

Решением мирового судьи, согласившегося с доводами ответчика, в удовлетворении иска отказано. Суд апелляционной инстанции оставил данное решение без изменения.

Однако при рассмотрении настоящего дела мировым судьей и судом второй инстанции были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, выразившиеся в следующем.

Согласно п.1 ст.210 Налогового кодекса РФ при определении налоговой базы учитываются все доходы налогоплательщика, полученные им как в денежной, так и в натуральной формах, или право на распоряжение которыми у него возникло, а также доходы в виде материальной выгоды, определяемой в соответствии со ст. 212 данного Кодекса.

Доходы, не подлежащие налогообложению (освобождаемые от налогообложения), определены ст.217 Налогового кодекса РФ. В соответствии с п. 18.1 указанной статьи доходы, полученные в порядке дарения, освобождаются от налогообложения в случае, если даритель и одаряемый являются членами семьи и (или) близкими родственниками в соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации.

Мировой судья и суд апелляционной инстанции, ссылаясь на свидетельские показания и нормы Жилищного кодекса РФ, пришли к выводу о том, что ответчица являлась членом семьи дарителя, и что в соответствии с п. 18.1 ст.217 Налогового кодекса РФ доходы, полученные ответчицей в порядке дарения, освобождаются от налогообложения, поскольку даритель и одаряемый являются членами одной семьи.

Между тем такой вывод суда первой и апелляционной инстанции противоречит положениям п. 18.1 ст.217 Налогового кодекса РФ, который при определении понятий "члена семьи" и "близкий родственник" предусматривает использование терминов и понятий Семейного кодекса РФ, а не Жилищного кодекса РФ, имеющего согласно его содержанию другую целевую направленность.

Пунктом 2 ст.11 Налогового кодекса РФ предусмотрено, что институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства Российской Федерации, используемые в настоящем Кодексе, применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено Налоговым кодексом.

Семейный кодекс относит к членам семьи супругов, родителей и детей (ст. 2), к другим членам семьи - сестер, братьев, внуков, дедушек, бабушек, пасынков и падчериц, отчимов и мачех (ст.ст. 93-97), а к близким родственникам - родственников по прямой восходящей и нисходящей линии (родителей и детей, дедушек, бабушек и внуков), полнородных и неполнородных братьей и сестер (ст. 14).

Ответчица получила дар от свекрови, которая, исходя из понятий Семейного кодекса РФ и положений п. 18.1 ст.217 Налогового кодекса РФ, не является ни членом ее семьи, ни ее близким родственником.

Неправильное применение судами норм материального права явилось основанием для отмены судебных актов в порядке надзора и направления дела на новое рассмотрение мировому судье.

(постановление президиума N 44-Г-11/2010)

Дела, возникающие из публичных правоотношений

13. Позиция стороны по гражданскому делу (прокурора, органа местного самоуправления и пр.) не может быть предметом самостоятельного оспаривания в порядке главы 25 ГПК РФ.

Принимая к производству и рассматривая по существу заявленные Х. требования о признании незаконными действий прокурора района, выразившихся в подготовке письменного отзыва, суд первой инстанции не учел, что оспариваемый письменный отзыв был дан прокурором в рамках находящегося в производстве этого же суда гражданского дела по заявлению Х. о признании незаконными действий Верхнеуральского РОВД.

Прокуратура района была привлечена к участию в указанном деле; по смыслу ст.ст. 43, 35, ч. 1 ст. 246 ГПК РФ, являлась третьим лицом, не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета спора, была наделена соответствующими процессуальными правами, в том числе и правом давать объяснения суду в устной и письменной форме.

Несогласие Х. с позицией прокурора, высказанной в ходе рассмотрения дела по заявлению об оспаривании действий Верхнеуральского РОВД, не свидетельствует о том, что его права и законные интересы были затронуты прокурором района, а не оспариваемыми действиями Верхнеуральского РОВД.

Представлявшиеся прокурором в ходе рассмотрения дела об оспаривании Х. действий Верхнеуральского РОВД доказательства подлежали оценке в рамках указанного дела. Его процессуальные действия, как лица, участвующего в деле, не могут быть предметом самостоятельного оспаривания в порядке главы 25 ГПК РФ. Возможность обжаловать в кассационном порядке решение суда по заявлению об оспаривании действий Верхнеуральского РОВД Х. реализовал.

Решение суда об отказе в удовлетворении заявления Х. об оспаривании действий прокурора судебной коллегией отменено, производство по делу прекращено в соответствии с положениями ст. 220, п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, поскольку указанное заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

(кассационное определение N 33-2812/2010)

14. Заявление лица о признании незаконными действий сотрудников милиции по изъятию документации, совершенных в рамках закона "Об оперативно-розыскной деятельности" для последующего разрешения вопроса о возбуждении либо об отказе в возбуждении уголовного дела, не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.

ООО ПКФ в порядке главы 25 ГПК РФ обратилось в суд с заявлением о признании незаконными действий должностных лиц ГУВД по Челябинской области по изъятию финансово-хозяйственной документации ООО ПКФ и базы данных, содержащей информацию о бухгалтерском и налоговом учете.

Прекращая производство по делу, суд первой инстанции посчитал, что целью признания незаконными действий должностных лиц ГУВД по Челябинской области является устранение нарушения прав ООО ПКФ в сфере экономической деятельности, в связи с чем указанное дело подлежит рассмотрению в порядке, предусмотренном Арбитражным процессуальным кодексом РФ.

Такой вывод суда является неверным, поскольку суть предъявленных ООО ПКФ требований сводится к признанию незаконными действий сотрудников Управления налоговых преступлений ГУВД по Челябинской области, совершенных в рамках проверки сведений о признаках противоправного деяния, связанного с уклонением от уплаты налогов, на основании соответствующего постановления заместителя начальника ГУВД по Челябинской области, вынесенного в порядке ст. 6, 7, 13 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности" N 144-ФЗ.

Как следует из ответа зам. начальника ГУВД, после проведения документальной проверки финансово-хозяйственной деятельности ООО ПКФ будет рассмотрен вопрос о возбуждении уголовного дела или вынесении постановления об отказе в его возбуждении.

Указанные действия подлежат оспариванию в порядке ст. 125 УПК РФ.

Таким образом, заявление ООО ПКФ подлежит рассмотрению и разрешению в ином судебном порядке - в порядке, установленном нормами Уголовно-процессуального кодекса РФ, что является основанием в силу ч. 1 ст. 246, абз. 2 ст. 220, п. 1 ч. 1 ст.134 ГПК РФ к прекращению производства по делу, что и было сделано судом первой инстанции.

Поскольку неправильность вывода суда о подведомственности данного дела арбитражному суду не повлекла принятия необоснованного определения о прекращении производства по делу, судебная коллегия оснований для отмены определения и направления дела для рассмотрения по существу в суд первой инстанции не установила.

(кассационное определение N 33-2615/2010)

Процессуальные вопросы

15. Отказ во взыскании с одного из ответчиков суммы долга не лишает истца права на возмещение расходов по оплате государственной пошлины за счет другого ответчика, с которого долг взыскан в полном объеме.

Решением городского суда, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, с ответчицы С.Н.В. в пользу истца М.А.В. взыскан долг по договору займа в размере 280 000 руб. и государственная пошлина в доход государства 2 200 руб. В удовлетворении иска к ответчику С.В.А. о взыскании заемных средств истцу отказано.

Кроме того, с истца М.А.В. взыскана госпошлина в доход государства в сумме 2 200 руб.

Постановлением президиума Челябинского областного суда решение суда первой инстанции и кассационное определение отменены в части взыскания с М.А.В. и с С.Н.В. госпошлины в доход государства по 2 200 руб. В отмененной части президиум вынес новое решение о взыскании с ответчицы С.Н.В. государственной пошлины в доход государства в размере 4 400 руб., то есть удовлетворил заявление истца о возмещении расходов по государственной пошлине в полном объеме.

Отменяя решение в части распределения судебных расходов, президиум указал, что при разрешении вопроса о распределении расходов по госпошлине, уплата которой была отсрочена истцу, суд не учел, что исковые требования истца о взыскании заемных средств в размере 280 000 руб. удовлетворены в полном объеме за счет ответчицы С.Н.В. и поэтому на основании ст. 98 ГПК РФ взыскание государственной пошлины в полном объеме должно быть отнесено на эту ответчицу.

Отказ истцу в иске к другому ответчику не лишает истца права на возмещение расходов по государственной пошлине за счет другого ответчика, с которого взыскана вся сумма долга.

(постановление президиума N 44-Г-08/2010)

16. Доказательством передачи судебной повестки является возвращение в суд корешка судебной повестки или копии иного извещения с распиской адресата в их получении.

Районный суд рассмотрел дело в отсутствие ответчиков С.О., Б.С., Б.Е., С.Е. и выселил их из жилого помещения.

Повестки в суд на имя ответчиков Б.С. и Б.Е. были вручены ответчице С.О., однако сведений о получении ответчиками Б.С. и Б.Е. указанных повесток в материалах дела нет.

Согласно п.2 ст.115 ГПК РФ с согласия лица, участвующего в деле, ему может быть выдана повестка для вручения другому лицу, участвующему в деле. Лицо, которому судья поручил доставить судебную повестку или иное судебное извещение, обязано возвратить в суд корешок судебной повестки или копию иного извещения с распиской адресата в их получении.

Поскольку корешки судебных повесток с расписками ответчиков Б.С. и Б.Е. в их получении суду не были возвращены, то оснований для вывода об извещении этих ответчиков о времени и месте судебного заседания не имелось.

Суд первой инстанции в нарушение требований ч. 2 ст. 167 ГПК РФ рассмотрел дело в отсутствие лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания.

Согласно ст. 364 ГПК указанное нарушение является основанием для отмены решения независимо от доводов кассационной жалобы.

(кассационное определение N 33-2077/2010)

17. Наличие спора о праве является препятствием для рассмотрения по существу заявления об установлении факта несчастного случая на производстве.

Б.М.И. обратился в суд с заявлением об установлении факта несчастного случая на производстве. Указал, что в январе 2000 г. в период, когда он состоял в трудовых отношениях с ЗАО "Буранное сельское хозяйство" в должности заместителя директора, при возвращении из командировки на служебной автомашине "Волга", получил травму в результате ДТП.

В марте 2009 г. из-за полученных в ДТП травм ему была установлена инвалидность третьей группы по причине трудового увечья. Установление факта несчастного случая необходимо для назначения обеспечения по страхованию, так как документы по ДТП не сохранились в связи с истечением срока хранения.

Представитель заинтересованного лица - ГУ Челябинского регионального отделения Фонда социального страхования РФ - возражал против удовлетворения заявления Б.М.И.

Решением суда первой инстанции заявление Б.М.И. удовлетворено.

Суд кассационной инстанции отменил решение и оставил заявление Б.М.И. без рассмотрения в связи с существенным нарушением судом первой инстанции норм процессуального права.

В соответствии с ч. 3 ст. 263 ГПК РФ в случае, если при подаче заявления или при рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

Удовлетворяя заявление Б.М.И., суд оставил без внимания, что представитель заинтересованного лица оспаривал факт исполнения заявителем трудовых обязанностей в момент ДТП и просил оставить заявление без рассмотрения в связи с наличием спора о праве Б.М.И. на получение страховых выплат из Фонда социального страхования РФ.

Данное нарушение явилось основанием для отмены решения.

(кассационное определение N 33- 1277 /2010)

18. Имеющие значение для дела факты должны быть подтверждены исследованными судом доказательствами.

Истец обратился в суд с иском о взыскании с ответчицы 25 000 руб. - суммы возмещения вреда, причиненного повреждением его автомобиля SUBARU по вине ответчицы.

Утверждал, что в мае 2009 г. его автомобиль был поврежден листом железа, упавшим с крыши сарая ответчицы.

Ответчица иск не признала.

Решением мирового судьи иск частично удовлетворен: с ответчицы в пользу истца взыскано в возмещение ущерба 10 000 руб. и судебные расходы.

В апелляционном порядке решение мирового судьи изменено: увеличена сумма возмещения ущерба, в остальной части решение оставлено без изменения.

Суд надзорной инстанции отменил состоявшиеся по делу судебные постановления и направил дело на новое рассмотрение мировому судье, указав следующее.

В судебных заседаниях в первой и второй инстанциях ответчица указывала на отсутствие события правонарушения, настаивала на осмотре дворовой территории и назначении трассологической экспертизы либо привлечении к участию в деле специалиста - трассолога. Она просила оказать ей помощь в истребовании доказательств для установления метеорологических условий в день, когда автомобиль истца получил, по его утверждению, повреждения. При этом утверждала, что при уклоне крыши ее сарая в сторону, противоположную от места расположения автомобиля истца, самопроизвольное падение листа железа на этот автомобиль противоречит законам физики. Указывала, что идентичность представленного истцом листа железа тем листам, которые находились на крыше ее сарая, ничем не подтверждена, равно как не подтверждено и причинение повреждений автомобилю истца именно этим листом железа.

Суды первой и апелляционной инстанции оставили доводы ответчицы без внимания, в то время как обстоятельства, на которые она ссылалась, относились к предмету доказывания - причине повреждения имущества истца.

Не определив имеющие существенное значение для правильного разрешения дела обстоятельства, не установив с достоверностью фактические обстоятельства дела, суд постановил решение не на допустимых и достаточных доказательствах в их взаимосвязи и совокупности, как того требует закон, а на предположительном выводе о том, что лист железа мог упасть с гаража ответчицы, расположенного на границе с участком истца.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 3 постановления от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст.ст. 55, 59-61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

(постановление президиума N 44-Г-07/2010)

Производство по делам об административных правонарушениях

19. Неознакомление работодателем работника с приказом о расторжении трудового договора не является длящимся правонарушением, в связи с чем установленный ч. 2 ст. 4.5 КоАП РФ порядок исчисления срока давности привлечения к административной ответственности со дня обнаружения административного правонарушения в данном случае неприменим.

В соответствии с ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ постановление по делу об административном правонарушении не может быть вынесено по истечении двух месяцев со дня совершения административного правонарушения.

В установленный указанной нормой перечень правонарушений, срок давности привлечения к административной ответственности за которые составляет 1 год, правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 5.27 КоАП РФ, не входит.

Постановлением государственного инспектора труда от 30 ноября 2009 года ИП И. признана виновной в том, что, являясь работодателем, в нарушение ст. 68 Трудового кодекса РФ, она не ознакомила под роспись работников К., Л. и М. с приказом N 113/1к от 01.12.2008 года о приеме их на работу, а также при увольнении этих же работников в нарушение ст. 84.1 ТК РФ не ознакомила их с приказом о расторжении трудового договора N 44-к от 17.08.2009 года.

Судья городского суда обоснованно исключил из указанного постановления ссылку на неознакомление работодателем работников с приказом от 01 декабря 2008 года о приеме их на работу, так как установленный ст. 4.5 КоАП РФ срок давности привлечения ИП И. к административной ответственности за данное деяние к моменту вынесения постановления истек.

Вместе с тем, вывод судьи о том, что неознакомление работников с приказом о расторжении трудового договора носит характер длящегося правонарушения и в силу ч. 2 ст. 4.5 КоАП РФ срок, предусмотренный ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ, начинает исчисляться со дня обнаружения административного правонарушения, является ошибочным.

Так, правоотношения между работником и работодателем прекращаются с прекращением трудового договора, в связи с чем все предусмотренные ст. 84.1 ТК РФ действия, в том числе и обязанность работодателя ознакомить работника под роспись с приказом (распоряжением) о прекращении трудового договора, должны быть выполнены в день увольнения, поскольку непосредственно связаны с оформлением прекращения трудового договора.

Права работника были нарушены один раз в день увольнения, правонарушение является оконченным в день прекращения трудового договора. Данное нарушение нельзя отнести к длительному непрекращающемуся невыполнению обязанности, поскольку данная обязанность возложена на работодателя, тогда как ИП И. с момента прекращения трудового договора с работниками утратила для них статус работодателя.

Неознакомление работодателем работников К., Л. и М. с приказом о расторжении трудового договора имело место 17 августа 2009 года, а постановление инспектора труда вынесено 30 ноября 2009 года, т.е. за пределами срока давности привлечения к административной ответственности. Данное обстоятельство послужило основанием к отмене постановления и решения судьи городского суда, прекращению производства по делу по основаниям п. 3 ч. 1 ст. 30.7, п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ.

(кассационное производство N 7-55/2010)

Вопросы применения Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях

Вопрос 1: С какого момента понятые привлекаются к участию в делах об административных правонарушениях, предусмотренных ст. ст. 12.8, 12.26 КоАП РФ? Какие действия удостоверяют понятые при составлении протокола об отстранении от управления транспортным средством?

Ответ: В соответствии со ст. 25.7 КоАП РФ в качестве понятого может быть привлечено любое не заинтересованное в исходе дела совершеннолетнее лицо. Понятой удостоверяет в протоколе своей подписью факт совершения в его присутствии процессуальных действий, их содержание и результаты.

Понятой - это лицо, привлекаемое в предусмотренных законом случаях к присутствию при производстве определенных действий, и его участие является одной из гарантий обеспечения прав лица, привлекаемого к административной ответственности, с целью исключения любых сомнений относительно полноты и правильности фиксирования в протоколе содержания и результатов процессуального действия. Основное требование, предъявляемое к понятому, - это отсутствие какой-либо прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела.

В соответствии с ч. 1 ст. 27.12 КоАП РФ лицо, которое управляет транспортным средством соответствующего вида и в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что это лицо находится в состоянии опьянения, а также лица, совершившие административные правонарушения, предусмотренные ч. 1 ст. 12.3, ч. 2 ст. 12.5, ч. ч. 1 и 2 ст. 12.7 КоАП РФ, подлежат отстранению от управления транспортным средством до устранения причины отстранения.

В ст. 27.12 КоАП РФ установлено, что отстранение от управления транспортным средством соответствующего вида, освидетельствование на состояние алкогольного опьянения, направление на медицинское освидетельствование на состояние опьянения осуществляются должностными лицами, которым предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью движения и эксплуатации транспортного средства соответствующего вида, а в отношении водителя транспортного средства Вооруженных Сил Российской Федерации, внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, войск гражданской обороны, инженерно-технических и дорожно-строительных воинских формирований при федеральных органах исполнительной власти - также должностными лицами военной автомобильной инспекции в присутствии двух понятых.

Исходя из приведенных положений ст. ст. 25.7, 27.12 КоАП РФ, понятые привлекаются для составления протокола об отстранении от управления транспортным средством уже после того, как транспортное средство остановлено и должностным лицом ГИБДД выявлены признаки опьянения у водителя, то есть когда имеется необходимость отстранить водителя от управления транспортным средством с тем, чтобы провести освидетельствование на состояние алкогольного опьянения или направить водителя на медицинское освидетельствование на состояние опьянения.

В связи с изложенным, понятые не могут видеть движение транспортного средства и в данном случае своими подписями удостоверяют только факт составления протокола и отстранения водителя от управления, но не сам факт управления транспортным средством.