Обзор судебной практики по рассмотрению районными (городскими) судами Калининградской области гражданских дел в первом полугодии 2015 года

За первое полугодие 2015 г. апелляционной инстанцией рассмотрено 3 107 дел по апелляционным и частным жалобам на судебные постановления райгорсудов, что на 390 дел (или 14,4%) больше, чем в 1 полугодии 2014 г. (2717 дел). Из них по апелляционным жалобам и представлениям - 2259 дел, что на 227 дел или 11,2% больше, чем в 1 полугодии 2014 г. (2032 дела); по частным жалобам и представлениям - 848 дел, что выше аналогичного показателя за 6 месяцев 2014 г., когда по частным жалобам и представлениям судебной коллегией было рассмотрено 685 дел (+ 163 дела или 23,8%).

Из 2 259 обжалованных решений без изменения оставлено 2000 решений или 88,5% от общего числа дел, оконченных апелляционной инстанцией.

Отменено 226 решений (из них полностью - 158 и 68 в части) или 10% (в 1 полугодии 2014 г. - 9,3%).

Из числа отмененных решений по 216 делам или 95,6% приняты новые решения. Кроме того, отменены решения по 6 делам с прекращением производства, по 1 делу - требования оставлены без рассмотрения, на новое рассмотрение направлено 3 дела.

33 решения изменены (1,5%), тогда как в первом полугодии 2014 г. - 24 решения или 1,2%.

Таким образом, всего отменено и изменено 259 решений (11,5%), и стабильность судебных решений из числа обжалованных в апелляционной инстанции составила 88,5% (в первом полугодии 2014 г. - 89,5%).

Таким образом, стабильность судебных решений от числа всех оконченных райгорсудами гражданских дел составила 98,4% (в первом полугодии 2014 г. - 98,6%, 1 полугодии 2013 г. - 98,4%, 1 полугодии 2012 г. - 98,2%).

Что касается кассационной инстанции, то согласно статистическим данным за 6 месяцев 2015 г. президиумом областного суда отменено 3 решения рай(гор)судов и, соответственно, 3 апелляционных определения с возращением дел на новое рассмотрение. Кроме того, изменено 1 решение районного суда (вместе с апелляционным определением). Также отменено еще 1 апелляционное определение с оставлением в силе решения суда первой инстанции.

Далее приводится анализ ошибок в применении норм материального и процессуального права, допущенных судами при рассмотрении отдельных категорий дел.

В настоящем обзоре не приводятся некоторые категории гражданских дел, приведенные в иных справках по результатам обобщений, проведенных Калининградским областным судом.

Споры, возникающие из жилищных правоотношений

При разрешении требований о выселении членов семьи бывшего собственника жилого помещения - квартиры, подаренной собственником своему супругу, не имелось достаточных правовых оснований для сохранения за ответчиками права пользования спорным жилым помещением после перехода права собственности к новому собственнику. Переход права собственности на квартиру к другому лицу, является основанием прекращения права пользования ею членами семьи прежнего собственника.

Н. Ф.С. обратился в Центральный районный суд г. Калининграда с иском о признании ответчиков утратившими право пользования квартирой, выселении и снятии их с регистрационного учета, указав, что на основании договора дарения от 25.03.2014 г. он является собственником квартиры, расположенной по адресу <адрес>. В настоящее время в спорной квартире зарегистрированы и проживают Б. В.С., В., ДД.ММ.ГГГГ рождения, Г. ДД.ММ.ГГГГ рождения, Г. В.С., Г. И.Н. и Д. ДД.ММ.ГГГГ рождения, которые были зарегистрированы в спорном жилом помещении его прежним собственником Е. - супругой истца. Ответчики, проживающие в спорной квартире, членами семьи истца не являются, имеют задолженность по оплате коммунальных платежей.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что спорная квартира является единственным местом жительства ответчиков Г., которые вселены в эту квартиру сразу после её приобретения в собственность Е., с согласия последней и её супруга - истца Н. Ф.С., в качестве членов семьи собственника: Г. И.Н. - как дочь собственника Е., Г. В.С. - как её внучка, Г. - правнук, и в этой связи исходя из положений статей 30, 31 ЖК РФ они приобрели право пользования спорной квартирой на законных основаниях. Суд принял во внимание также и то обстоятельство, что истец Н. Ф.С., зная о том, что в принадлежащей его супруге квартире длительное время зарегистрированы и проживают её дочь Г. И.Н. и члены её семьи, на протяжении многих лет не препятствовал ответчикам в пользовании жилым помещением. Требования о выселении предъявлены им к ответчикам лишь в 2014 г. после произошедшего между сторонами конфликта.

В апелляционном порядке данное решение отменено, право пользования ответчиков спорным жилым помещением признано прекращенным, ответчики выселены из данного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения со снятием их с регистрационного учета.

Судебная коллегия указала, что исходя из положений п. 2 ст. 292 ГК РФ в действующей редакции, статьи 209 и 304 ГК РФ, статьи 30 и 35 ЖК РФ переход 07.04.2014 г. права собственности на спорное жилое помещение от Е. к истцу Н. Ф.С., членами семьи которого ответчики не являются, при отсутствии каких-либо соглашений между ними и истцом, сохраняющих за ними право пользования спорной квартирой при смене ее собственника, повлек прекращение права пользования Г. спорным жилым помещением.

Кроме того, при заключении договора дарения от 25.03.2014 г. истец не принимал на себя обязательств по сохранению права пользования жилым помещением за ответчиками, как за членами семьи бывшего собственника этого жилого помещения. То обстоятельство, что в договоре дарения имеется ссылка на регистрацию в квартире, являющейся его предметом, родственников дарителя, само по себе о принятии на себя истцом таких обязательств не свидетельствует. Более того, в договоре дарения прямо указано на то, что регистрация в квартире указанных лиц не является обременением сделки.

Судебная коллегия обратила внимание на то, что сам по себе факт приобретения гражданином права пользования жилым помещением о невозможности утраты такого права по основаниям, предусмотренным законом, не свидетельствует. Право пользования жилым помещением членов семьи собственника этого помещения по общему правилу не является бессрочным и прекращается одновременно с прекращением права собственности на это помещение у самого этого собственника, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Не свидетельствуют о правильности выводов суда об отказе в удовлетворении исковых требований истца и ссылки в решении на то обстоятельство, что Г. И.Н. является дочерью прежнего собственника спорного жилого помещения Е., а истец Н. Ф.С. её супругом. Членом семьи Н. Ф.С., как собственника спорного жилого помещения в настоящее время, заявившего требования о признании ответчиков утратившими право пользования жилым помещением, ответчики не являются, к числу лиц, которые признаются таковыми в силу положений ч. 1 ст. 31 ЖК РФ, они не относятся, совместно с истцом в спорном жилом помещении они никогда не проживали, общего хозяйства с ним не вели. Не являлись они таковыми и по смыслу действовавшей на момент их вселения в спорное жилое помещение ст. 53 ЖК РСФСР.

Поскольку по смыслу закона не являются ответчики и бывшими членами семьи истца Н. Ф.С., а также принимая во внимание, что основанием прекращения их права пользования жилым помещением, в котором они проживали в качестве членов семьи собственника, является переход права собственности на это помещение к иному лицу (ч. 2 ст. 292 ГК РФ), не имеется достаточных оснований и для сохранения за ними права пользования жилым помещением на определенный срок, поскольку такая возможность предусмотрена при утрате права пользования жилым помещением в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения, то есть по основаниям, предусмотренным п. 4 ст. 31 ЖК РФ. К спорным правоотношениям и требованиям истца, основанным на нормах ч. 2 ст. 292 ГК РФ, положения ч. 4 ст. 31 ЖК РФ применены быть не могут.

Отсутствие у ответчиков иного жилья на каком-либо праве в качестве самостоятельных оснований приобретения или сохранения прав на жилое помещение, принадлежащее на праве собственности иному лицу, действующим законодательством не предусмотрены, таких прав не порождают и не освобождают ответчиков от обязанности освободить занимаемое без законных оснований спорное жилое помещение (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 4 февраля 2015 г.)

При разрешении спора о праве пользования жилым помещением, принадлежащим на праве единоличной собственности матери, ее взрослым сыном судом первой инстанции не учтено, что последний вселялся в спорное жилое помещение в несовершеннолетнем возрасте как член семьи собственника, а его выезд из квартиры носил вынужденный характер. С учетом этого, вынужденное проживание по другому адресу не влечет утрату им права пользования спорным жилым помещением по основаниям ст. 31 ЖК РФ.

Решением Гусевского городского суда Калининградской области суд признал К. Р.А. утратившим право пользования жилым помещением - квартирой N дома N по <адрес>. В удовлетворении исковых требований К. Р.А. о вселении в жилое помещение и понуждении не чинить препятствий в пользовании жилым помещением отказано.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что К. Р.А. в настоящее время не является членом семьи собственника жилого помещения и между ним и Ж. отсутствует какое-либо соглашение о порядке пользования жилым помещением.

Отменяя решение суда, судебная коллегия указала на отсутствие оснований для выселения К. Р.А. исходя из положений ст. 31 ЖК РФ.

Так, судом установлено, что К. Р.А. был вселен в спорную квартиру в 1992 г. в несовершеннолетнем возрасте, с согласия единоличного собственника жилого помещения - своей матери, как член ее семьи, в связи с чем у него возникло право пользования спорным жилым помещением. В частности, К. Р.А., ДД.ММ.ГГГГ рождения, в 1992 г. стал с родителями проживать в спорной квартире, а до 1992 г. они проживали в г. Клайпеде в Литве в предоставленной квартире в связи с военной службой отца Ё. Договор купли-продажи на квартиру в г. Гусеве был оформлен на мать, при этом у К. Р.А. в данной квартире была своя комната, где он проживал с 1992 г. до 2009 г. По возвращении из Греции матери - Ж. в 2009 г. по ее требованию и по причине нахождения с ней в крайне неприязненных отношениях К. Р.А. был вынужден оставить спорное жилое помещение и проживать по месту жительства своей сожительницы.

Судебная коллегия указала на то, что К. Р.А. не проживает в спорном жилье в силу вынужденных обстоятельств, а именно по причине неприязненных отношений со своей матерью, невозможностью совместного с ней проживания. Тем не менее, судебная коллегия признала, что он остается членом семьи Ж., своей матери. Наличие конфликта не оспаривают обе стороны, кроме того, на данный факт указывает также отец К. Р.А. - Ё. в своих письменных пояснениях.

Таким образом, апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что наличие конфликта не влечет в данном случае прекращения семейных отношений между матерью и сыном, он остается членом ее семьи со всеми правами и обязанностями, вытекающими из этого факта (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 28 января 2015 г.)

Судом апелляционной инстанции отказано в иске о возложении обязанности по внеочередному предоставлению жилого помещения истцу по основаниям пункта 1 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ, регулирующего право граждан, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания и ремонту или реконструкции не подлежат.

Принимая во внимание компенсационный характер обеспечения жильем по п. 1 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ, а также отсутствие доказательств отнесения в установленном порядке истца к категории малоимущих, нуждающихся в жилье граждан, не имелось оснований для внеочередного предоставления жилого помещения истцу по договору социального найма. При этом право на обеспечение истца равнозначным жилым помещением взамен аварийного ответчиком не оспаривалось.

Решением Светлогорского городского суда иск Б. С.Г. удовлетворен, на администрацию МО "Янтарный городской округ" возложена обязанность предоставить Б. С.Г. вне очереди по договору социального найма благоустроенное жилое помещение не менее <данные изъяты> кв. м, находящееся в черте поселка городского типа Янтарный Калининградской области. С администрации МО "Янтарный городской округ" в пользу Б. С.Г. взысканы расходы по найму жилья за период с 01.01.2013 г. по 01.01.2015 г. в сумме <данные изъяты> руб.

При рассмотрении дела судом установлено, что в кв. N в д. N по <адрес> истица вселилась в 1994 г. в результате родственного обмена, в данной квартире также проживала ее родная сестра. В ранее занимаемый истцом жилой дом вселилась другая ее сестра. На основании распоряжения главы администрации МО "Поселок Янтарный" от 2 ноября 2004 г. N , в указанной квартире был разделен лицевой счет и образовано две квартиры - N общей площадью <данные изъяты> кв. м, в которой проживает истец, и N , закрепленная за З. Согласно акту межведомственной комиссии по использованию жилищного фонда МО "Янтарный городской округ" N от 20 января 2008 г., утвержденному Постановлением главы МО "Янтарный городской округ" N от 28 августа 2006 г., жилой дом признан непригодным для проживания, в соответствии с п. 8 Положения о порядке признания жилых домов (жилых помещений) непригодными для проживания.

Удовлетворяя исковые требования Б. С.Г., суд первой инстанции исходил из того, что признание в установленном порядке жилого помещения непригодным для проживания является безусловным основанием для предоставления жилого помещения по договору социального найма вне очереди.

Апелляционная инстанция признала такие выводы ошибочными, решение суда отменила, отказав в удовлетворении иска, и исходила при этом из следующего.

Согласно ч. 3 ст. 40 Конституции РФ малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами. Таким образом, государство обязано обеспечить дополнительные гарантии жилищных прав путем предоставления жилища бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами не любым, а только малоимущим и иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище.

Право граждан, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания и ремонту или реконструкции не подлежат, на предоставление жилых помещений по договорам социального найма вне очереди, предусмотрено пунктом 1 части 2 ст. 57 ЖК РФ. При этом положения данной нормы не исключают необходимость соблюдения общих требований жилищного законодательства применительно к предоставлению жилых помещений по договорам социального найма и подтверждения нуждаемости в жилом помещении, предусмотренных ч. 2 ст. 49, ч. 1 ст. 52 ЖК РФ, что согласуется с вышеприведенными положениями Конституции РФ.

Частью 2 ст. 49 ЖК РФ установлено, что малоимущими гражданами в целях настоящего Кодекса являются граждане, если они признаны таковыми органом местного самоуправления в порядке, установленном законом соответствующего субъекта РФ, с учетом дохода, приходящегося на каждого члена семьи, и стоимости имущества, находящегося в собственности членов семьи и подлежащего налогообложению.

Порядок признания граждан малоимущими в целях определения нуждаемости в жилье в пос. Янтарный, на основании п. 2 ч. 1 ст. 14 ЖК РФ определен Законом Калининградской области от 29.06.2005 N 617 "О порядке признания граждан малоимущими в целях определения права на получение жилых помещений из муниципального жилищного фонда по договору социального найма", а также Постановлением главы администрации Янтарного городского округа от 27.12.2005 N 645 "Об установлении размера дохода, приходящегося на каждого члена семьи, и стоимости имущества, находящегося в собственности граждан, для признания граждан малоимущими в целях постановки на учет нуждающихся в жилых помещениях и предоставления жилых помещений муниципального жилищного фонда по договорам социального найма".

Требования ч. 2 ст. 49 ЖК РФ относят решение вопросов признания граждан малоимущими к компетенции органов местного самоуправления, которые в соответствии с перечисленными выше нормативными актами должны оценивать с учетом сведений как о доходах, так и имуществе, имеющихся у таких граждан, их имущественное положение.

Между тем, Б. С.Г., ДД.ММ.ГГГГ рождения, являющаяся <данные изъяты>, на очереди нуждающихся в улучшении жилищных условий не состоит, и за постановкой на данную очередь в органы местного самоуправления не обращалась.

Таким образом, оценка ее имущественного положения в целях реализации жилищных прав в соответствии с установленным перечисленными положениями порядком компетентными органами не давалась. В этой связи представленные истцом в подтверждение права считаться нуждающейся в жилье и малоимущей доказательства (налоговая декларация, сведения об отсутствии недвижимого имущества и пр.) для целей, предусмотренных жилищным законодательством, не могут быть признаны соответствующими требованиям ГПК РФ об их относимости и допустимости.

По делу также установлено и не оспаривалось сторонами, что в квартире N дома N по <адрес> истец не проживает длительное время (более 4х лет), добровольно выселилась из квартиры, за предоставлением временного жилья в органы местного самоуправления не обращалась. Доказательств принятия мер по сохранности данного жилого помещения, как то предусмотрено ст. 67 ЖК РФ, истцом не представлено. При этом указанный дом обеспечивается водой и электричеством, не все квартиры расселены, часть жильцов продолжает проживать в нем.

В целях исполнения обязанности органов местного самоуправления по расселению граждан из данного дома, он включен в программу переселения граждан из аварийного жилищного фонда, утвержденную Постановлением Правительства Калининградской области от 12.04.2013 г. N и муниципальную Программу "Переселения граждан из аварийного жилищного фонда с учетом необходимости развития малоэтажного жилищного строительства на 2013-2015 годы, утвержденную Постановление главы администрации Янтарного городского округа от 20.12.2013 года N .

Само по себе право истца быть обеспеченным равнозначным жилым помещением взамен аварийного ответчик не оспаривает, ссылаясь на то, что затруднение с переселением истца вызвано отсутствием в данном муниципальном образовании отдельного благоустроенного жилого помещения, равнозначного по площади квартире истца, в связи с чем в рамках программ принимаются меры по строительству такого жилья.

С учетом изложенного, а также при том, что истец добровольно распорядилась своими жилищными правами (ч. 2 ст. 1 ЖК РФ), признаны необоснованными и выводы суда первой инстанции со ссылкой на положения ст. 15 ГК РФ о наличии вины ответчика в причинении истцу материального ущерба в виде расходов по коммерческому найму жилого помещения (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 22 апреля 2015 г.)

По делу о выселении лиц из служебного жилого помещения, относящегося к специализированному жилищному фонду, у суда первой инстанции не имелось оснований для отказа в иске в связи с истечением срока исковой давности.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда администрации ГО "Город Калининград" отказано в иске к М. А.Н., действующему также в интересах несовершеннолетней И., М. О.В. действующей также в интересах несовершеннолетних И., Й., К., Л. о признании договора найма служебного жилого помещения прекращенным, выселении из жилого помещения без предоставления другого жилого помещения и снятии с регистрационного учета.

При разрешении спора судом установлено, что квартира N дома N по <адрес> является муниципальной собственностью и отнесена к специализированному жилищному фонду городского округа "Город Калининград". Нанимателем данного жилого помещения является М. А.Н., который был вселен в квартиру на основании ордера на служебное жилое помещение от 14.05.2004 г. и зарегистрирован с ДД.ММ.ГГГГ. Совместно с ним в жилом помещении зарегистрированы его несовершеннолетняя дочь, бывшая супруга и сын, кроме того, в квартире проживают без регистрации его жена и сын жены. Служебная жилая площадь предоставлялась М. А.Н. на период работы в должности <данные изъяты> в МУП ЖЭУ-N , при этом он 25.10.2001 г. принят на постоянную работу <данные изъяты> в ЖЭК, а 15.09.2008 г. - уволен по собственному желанию. Постановлением администрации городского округа "Город Калининград" от 19.04.2013 г. N "Об отселении физических лиц из многоквартирного жилого дома N по <адрес>" дом признан аварийным и подлежащим сносу, установлен срок отселения 31.12.2016 г.

Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что срок исковой давности, о применении которого заявлено ответчиками, для предъявления требований о расторжении договора и их выселения из служебного жилого помещения истек, распоряжение о дальнейшем использовании дома не представлено.

Апелляционная инстанция признала данные выводы необоснованными и исходила при этом из следующего.

Служебные жилые относятся к жилым помещениям специализированного жилищного фонда (п. 1 ч. 1 ст. 92 ЖК РФ), предназначены для временного проживания граждан в период их работы (ст. 93 ЖК РФ), предоставляются на основании решений собственников таких помещений или уполномоченных ими лиц с последующим заключением в письменной форме договора найма специализированного жилого помещения на период трудовых отношений, в котором определяются предмет договора, права и обязанности сторон по пользованию специализированным жилым помещением, указываются члены семьи нанимателя жилого помещения (ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 99, ч. 2-3, 6-7 ст. 100 ЖК РФ). Указанный договор прекращается по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом (ч. 1 ст. 102 ЖК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 102 ЖК РФ договор найма специализированного жилого помещения прекращается в связи с утратой (разрушением) такого жилого помещения или по иным предусмотренным ЖК РФ основаниям. В соответствии с ч. 1 ст. 103 ЖК РФ в случаях прекращения договора найма специализированных жилых помещений граждане должны освободить жилые помещения, которые они занимали по данным договорам. В случае отказа освободить такие жилые помещения указанные граждане подлежат выселению в судебном порядке без предоставления других жилых помещений, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 102 и ч. 2 ст. 103 ЖК РФ.

Между тем, М. А.Н. и члены его семьи не относятся к той категории граждан, которые не могут быть выселены из специализированного жилого помещения в соответствии с ч. 2 ст. 103 ЖК РФ. В материалы дела не представлено доказательств того, что ответчики являются нуждающимся в улучшении жилищных условий, а также данных о том, что они состоят на учете в качестве нуждающихся в жилом помещении.

При таком положении договор найма специализированного (служебного) жилого помещения, сложившийся между сторонами, прекращен в связи с невозможностью дальнейшей эксплуатации помещения; обязанность по предоставлению ответчикам другого жилого помещения на органы местного самоуправления законом не возложена.

Кроме того, из материалов дела следует, что спорное жилое помещение до настоящего времени является служебным, распоряжения об исключении спорного помещения из состава специализированного жилищного фонда (служебных) администрацией городского округа "Город Калининград" не принималось.

Занимаемое ответчиками жилое помещение было предоставлено М. А.Н. на время, в связи с трудовыми отношениями и до настоящего времени он проживает в спорном жилом помещении на основании договора специализированного найма, а не социального.

В этой связи то обстоятельство, что после прекращения трудовых отношений между муниципальным учреждением и М. А.Н. прошло более трех лет, в течение которых органами местного самоуправления не предъявлялось требований о выселении семьи М. А.Н. из предоставленного в вышеназванном порядке служебного жилья, правового значения по делу не имеет. Иск к ответчикам о выселении предъявлен по иным основаниям, предусмотренным ч. 1 ст. 102, ч. 1 ст. 103 ЖК РФ.

С учетом изложенного решение районного суда отменено с вынесением нового решения о выселении ответчиков (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 25 февраля 2015 г.).

При разрешении спора о внеочередном обеспечении жилым помещением инвалида судом первой инстанции неверно применены положения ч. 7 ст. 57 ЖК РФ.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда на Администрацию ГО "Город Калининград" возложена обязанность предоставить А. благоустроенное жилое помещение в черте г. Калининграда во внеочередном порядке по договору социального найма в виде отдельной квартиры общей площадью не менее <данные изъяты> кв. м.

Судом установлено, что А. вместе с дочерью Б. являются собственниками долей по 60/200 каждый двухкомнатной кв. N д. N по <адрес>. Фактически С. принадлежит одна комната (<данные изъяты> кв. м), в которой помимо собственников проживает внучка истицы А. и дочь Б. - М.А. является инвалидом <данные изъяты> группы, заболевание ее подпадает под перечень, дающий ей право на обеспечение во внеочередном порядке жилым помещением по договору социального найма в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 57 ЖК РФ. Постановлением мэра г. Калининграда N от 02.11.2007 г. А. составом семьи 1 человек включена дополнительно с 03.10.2007 г. в льготный список граждан, страдающих тяжелыми формами хронических заболеваний в соответствии с Перечнем заболеваний, установленным Правительством РФ, и имеющих право на внеочередное предоставление жилых помещений по договорам социального найма, на основании п. 4 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ.

Судом установлено, что жилое помещение, принадлежащее истице и ее дочери на праве собственности находится в аварийном состоянии. Постановлением главы администрации городского округа "Город Калининград" от 08.04.2010 года N принято решение о расселении жилого дома N по <адрес>, в том числе и квартиры N . Для отселения собственников А. и Б. из принадлежащей им на праве долевой собственности квартиры администрацией городского округа заключен муниципальный контракт на долевое участие в строительстве однокомнатной квартиры <данные изъяты> кв. м, которую город по окончании строительства на условиях договора мены намерен передать в собственность А. и Б.

Разрешая спор, суд обоснованно исходил из того, что А. имеет право на внеочередное обеспечение ее жилым помещением по договору социального найма.

В то же время на долю А. в принадлежащей ей на праве общей долевой квартире приходится <данные изъяты> кв. м, соответственно, с учетом ч. 7 ст. 57 ЖК РФ при предоставлении ей благоустроенного жилого помещения по договору социального найма этот размер общей площади жилого помещения должен учитываться. В г. Калининграде для одиноко проживающего гражданина установлена норма предоставления не менее 20 кв. м. общей площади. С учетом имеющегося у истицы на праве собственности <данные изъяты> кв. м, городская администрация остается обязанной по обеспечению А. отдельным благоустроенным жилым помещением в размере <данные изъяты> кв. м общей площади.

Очевидно, что такая обязанность не может быть исполнена ввиду отсутствия жилых помещений такой площади. Между тем, истица не согласна на отказ от прав на принадлежащую ей долю в праве общей долевой собственности на квартиру в пользу администрации городского округа. Также не согласна с передачей матерью указанной доли в собственность города и ее дочь Б.

Учитывая изложенное, судебная коллегия признала, что при сложившейся ситуации требования А. в части предоставления ей отдельной квартиры не подлежат удовлетворению, в связи с чем решение суда отменено с вынесением нового решения об отказе А. в удовлетворении ее требований (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 28 января 2015 г.).

Правильно признав незаконным отказ бывшему сотруднику таможни в принятии на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения, предусмотренной ч. 1 ст. 4 Федерального закона от 31.12.2012 г. N 283-ФЗ, суд без достаточных оснований рассмотрел по существу вопрос о признании права на такую выплату, фактически предрешив результаты рассмотрения заявления сотрудника соответствующей комиссией таможенного органа.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда иск П. А.А. удовлетворен частично. Признано незаконным решение от 21.05.2014 г. Комиссии Калининградской областной таможни по рассмотрению вопросов предоставления сотрудникам таможенных органов РФ и в случаях, установленных законодательством РФ, членам их семей и гражданам РФ, уволенным со службы в таможенных органах РФ, единовременной социальной выплаты на приобретение или строительство жилого помещения. За Понкратовым А.А. признано право на получение единовременной социальной выплаты на приобретение или строительство жилого помещения. На Калининградскую областную таможню, а также указанную Комиссию Калининградской областной таможни возложена обязанность поставить П. А.А. на учет для получения единовременной социальной выплаты на приобретение или строительство жилого помещения с 25.02.2014 г. В остальной части требования оставлены без удовлетворения.

Судом установлено, что П. А.А. проходил службу в службу в таможенных органах с 03.09.1994 г. 24 марта 2014 г. уволен со службы по п.п. 5 п. 2 ст. 48 Федерального закона от 21.07.1997 г. N 114-ФЗ (в связи с проведением организационно-штатных мероприятий), с выслугой лет - 21 год 4 месяца 16 дней, дающей право на пенсию. 25 февраля 2014 г. П. А.А. обратился в Комиссию Калининградской областной таможни с заявлением о принятии на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения на состав семьи 3 человека: заявитель, супруга Н., сын О. Утвержденным начальником Калининградской областной таможни 21 мая 2014 г. протоколом комиссии П. А.А. и членам его семьи отказано в принятии на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения, по тому основанию, что он на момент рассмотрения заявления не проходит службу в таможенных органах РФ, не был принят на данный учет в период прохождения службы, не состоит на учете в качестве нуждающихся в жилье в таможенных органах РФ.

Разрешая спор, судебные инстанции признали, что П. А.А., обратившись в комиссию с заявлением о принятии на учет для получения выплаты в период службы в таможенных органах, сохраняет право быть принятым на учет независимо от того, что был уволен со службы до принятия решения по его заявлению. При этом судебные инстанции исходили из того, что постановка на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения носит заявительный характер, и решение принимается в отношении подавшего соответствующее заявление действующего сотрудника таможенных органов. Очередность же зависит от даты постановки сотрудника на учет, определяемой по дате приема заявления сотрудника с необходимыми документами (пункты 7, 11 и 14 Правил предоставления единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения сотрудникам, проходящим службу в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и таможенных органах Российской Федерации", утвержденных Постановлением Правительства РФ от 24.04.2013 N 369).

Приказом ФТС от 18 июня 2013 г. утвержден Порядок формирования и работы комиссий по рассмотрению вопросов предоставления сотрудникам таможенных органов РФ и в случаях, установленных законодательством РФ, членам их семей и гражданам РФ, уволенным со службы в таможенных органах РФ, единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения. Согласно п. 9 Порядка, комиссия ведет книгу учета сотрудников, поставленных на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения, согласно приложению N 1 к Порядку. В данном приложении определена форма книги учета, в одну из граф которой вносятся сведения о дате постановки сотрудника на учет, а также дате принятия соответствующего решения комиссией (дате и номере протокола заседания комиссии). При этом данным актом не предусмотрено, что указанные даты совпадают.

Таким образом, выводы суда о незаконности отказа П. А.А. в принятии на учет для получения единовременной социальной выплаты являются законными.

Вместе с тем, иск П. А.А. о признании права на получение единовременной социальной выплаты и возложении на ответчиков обязанности по постановке его на соответствующий учет, удовлетворен судом без достаточных оснований, поэтому решение в данной части апелляционной инстанцией отменено и в данной части в его удовлетворении отказано.

Удовлетворяя указанные требования истца, районный суд пришел к выводу о том, что П. А.А. отвечал всем критериям, установленным Федеральным законом от 31.12.2012 года N 283-ФЗ для лиц, претендующих на получение выплаты. Однако, как установлено, в постановке на учет истцу отказано лишь по тому основанию, что к моменту рассмотрения его заявления комиссией он был уволен из таможенных органов. Иные же условия, предусмотренные частями 3 и 8 ст. 4 Федерального закона от 31.12.2012 года N 283-ФЗ, для постановки на учет сотрудника таможенных органов комиссией не проверены. Между тем, в силу названной нормы, комиссией учитываются не только жилищные условия претендента на получение выплаты, существующие на момент рассмотрения заявления, но и иные обстоятельства, препятствующие принятию на учет, в том числе совершение сотрудником действий, повлекших ухудшение жилищных условий с намерением состоять на учете для получение единовременной социальной выплаты.

В этой связи судебная коллегия указала, что суд не вправе, подменяя функции и полномочия комиссии Калининградской областной таможни, предрешать для нее результаты рассмотрения заявления сотрудника, поскольку Комиссия на основании представленных документов должна сама принять определенное решение, которое истец вправе обжаловать в случае несогласия с ним (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 28 января 2015 г.).

Суд первой инстанции необоснованно отнес обязанность по проведению капитального ремонта к ответственности администрации муниципального образования.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда исковые требования удовлетворены частично. На администрацию ГО "Город Калининград" возложена обязанность в срок до 31 декабря 2015 г. организовать проведение и финансирование капитального ремонта многоквартирного жилого дома N по <адрес> в части ремонта крыши; фасада дома; водосточных труб и желобов фасада, оконных блоков в подвальных помещениях дома с установкой металлических решеток, дверных блоков на входах в подъезды с дворового фасада, отмостки по всему периметру стен здания, общедомовых сетей водоснабжения и канализации (в подвале и вертикальных общедомовых стояков по этажам), электрооборудования дома в местах общего пользования. В удовлетворении требований в остальной части отказано.

В апелляционном порядке данное решение суда отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Исковые требования истцы обосновывали тем, что дом нуждается в проведении капитального ремонта, который бывший наймодатель - администрация городского округа обязана провести в соответствии с требованиями ст. 16 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", согласно которой приватизация занимаемых гражданами жилых помещений в домах, требующих капитального ремонта, осуществляется в соответствии с указанным законом; при этом за бывшим наймодателем сохраняется обязанность производить капитальный ремонт дома в соответствии с нормами содержания, эксплуатации и ремонта жилищного фонда.

Действительно, положения ст. 16 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" сохраняют за бывшим наймодателем обязанность по капитальному ремонту жилых помещений, если на момент их приватизации такой ремонт не был проведен.

Вместе с тем, исходя из системного толкования ст. 16 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" и ст. 168 ЖК РФ, таковое право сохраняется за бывшим наймодателем на дату приватизации первого жилого помещения.

Как установил суд, первая приватизация квартиры в доме проведена в 1996 г.

При этом суд согласился с доводами иска о нуждаемости жилого дома в капитальном ремонте, основываясь на данных из технических паспортов и на выводах заключения специалиста ООО "П." от 8 октября 2014 г. с дополнениями от 28.01.2015 г. Между тем, из содержания заключения следует, что свои выводы специалист основывал на результатах обследования жилого здания в октябре 2014 г., а также истечении сроков эксплуатации отдельных конструкций жилого дома. При этом его выводы о том, что в 1989 г. износ конструкций дома составлял 47-56%, в настоящее время - не менее 60%, в связи с чем жилой дом и на 1991 г. нуждался в капитальном ремонте, носят лишь предположительный характер и объективно ничем не подтверждены. Кроме того, только лишь истечение сроков эксплуатации не является безусловным основанием для проведения капитального ремонта. Основное значение в данном случае имеет наличие на момент приватизации квартир технических недостатков как всего жилого дома, так и отдельных его конструкций, исправление которых возможно только в условиях проведения капитального ремонта. Однако данных, подтверждающих наличие таких недостатков на момент проведения приватизации (1996 г.) жилых помещений, по делу бесспорно не установлено.

Из заключения специалиста следует, что в неудовлетворительном состоянии находятся только стены подвала, ступени наружных входов, общедомовые сети водоснабжения и отмостка. Остальные конструкции находятся в удовлетворительном, работоспособном состоянии. В здании выполнен капитальный ремонт стропильной системы, заменена кровля над подъездами N-N . При этом согласно данным технических паспортов по состоянию на 1973-1989 гг. дом имел износ 47-56%, основные конструкции жилого дома находились в работоспособном состоянии, каких-либо сведений о нуждаемости конструктивных элементов дома в проведении работ восстановительного капитального характера технические паспорта не содержат.

Материалы дела также не содержат каких-либо сведений о том, что у жильцов жилого дома имелись претензии относительно санитарного и технического состояния как всего жилого дома, так и отдельных его конструкций в период 1996-2006 гг.

Исходя из системного толкования ст. 16 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в РФ", ст.ст. 39, 158 ЖК РФ, ст. 210 ГК РФ, если на момент приватизации жилое помещение или дом в целом не нуждались в проведении капитального ремонта, то в дальнейшем собственник такого жилого помещения обязан нести расходы по капитальному ремонту как собственного жилого помещения, так и общего имущества в многоквартирном доме.

При этом то обстоятельство, что на сегодняшний день отдельные конструкции жилого дома нуждаются в проведении капитального ремонта, сомнений не вызывает, что признает и администрация городского округа, из объяснений представителя которой следует, что указанный дом включен в программу капитального ремонта на основании постановления Правительства Калининградской области от 9 декабря 2014 г. N 826, которым утверждена региональная программа капитального ремонта общего имущества в многоквартирных жилых домах, расположенных на территории Калининградской области (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 20 мая 2015 г.).

Апелляционная инстанция не усмотрела правовых оснований для удовлетворения иска об определении порядка пользования жилым помещением, признав, что не допускается определение порядка пользования жилым помещением, занимаемого по договору социального найма.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда суд вселил Воронову Р.Р. и несовершеннолетнего Р. в квартиру N дома N по <адрес> и определил порядок пользования данным жилым помещением, определив Вороновой Р.Р. и несовершеннолетнему Р. в пользование комнату размером <данные изъяты> кв. м, а за ответчиками К. Д.Г. и Ш. В.А. определил жилую комнату площадью <данные изъяты> кв. м; в совместном пользовании оставил туалет, площадью <данные изъяты> кв. м, кухню, площадью <данные изъяты> кв. м, коридор <данные изъяты> кв. м; установил для Вороновой Р.Р., К. Д.Г. и Ш. В.А. порядок оплаты за жилое помещение и коммунальные услуги, исходя из приходящейся на них общей и жилой площади жилого помещения в указанной квартире.

Указанное решение суда отменено в части определения порядка пользования жилым помещением.

Так, объем прав нанимателя и членов его семьи предусмотрен в ст.ст. 67, 69-72, 81-82 ЖК РФ, однако указанные нормы не предусматривают прекращения или изменения договора социального найма таким образом, при котором единый предмет договора социального найма, состоящий из нескольких изолированных жилых помещений, может быть разделен между обладателями прав пользования данным жилым помещением.

Статьей 82 ЖК РФ предусмотрен исчерпывающий перечень оснований изменения договора социального найма. Изменение договора найма в форме заключения нескольких договоров найма вместо одного договора найма статьей 82 ЖК РФ не предусмотрено.

Согласно части 2 статьи 69 ЖК РФ семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма имеют равные с нанимателем права и обязанности.

Таким образом, стороны по делу сохраняют равные права пользования жилым помещением как в целом, так и каждой комнатой в отдельности.

Анализируя положения ст.ст. 61, 67, 69 ЖК РФ, судебная коллегия указала, что действующее жилищное законодательство не предусматривает возможность определения порядка пользования жилыми помещениями, занимаемым по договору социального найма.

В связи с этим признаны необоснованными выводы суда в части определения порядка оплаты жилья и коммунальных услуг исходя из занимаемой Вороновой и ее сыном общей площади в <данные изъяты> кв. м.

Поскольку она имеет равные права по пользованию жилым помещением в целом, как и ее сын, она должна нести соответствующие расходы и на ребенка исходя из общей площади жилья и количества проживающих в квартире (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 18 марта 2015 г.).

Споры, возникающие из наследственных правоотношений

При определении размера обязательной доли в наследстве следует исходить из стоимости всего наследственного имущества (как в завещанной, так и в незавещанной части), включая предметы обычной домашней обстановки и обихода, и принимать во внимание всех наследников по закону, учитывая при этом то, что право на обязательную долю в наследстве удовлетворяется из той части наследственного имущества, которая завещана, лишь в случаях, когда все имущество завещано или его незавещанная часть недостаточна для осуществления названного права (п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о наследовании").

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда Л. С.Д., Н. О.А. отказано в иске к К. С.В. о признании права собственности в порядке наследования за Л. С.Д. на квартиру N в доме N по <адрес>, за Н. О.В. - на квартиру N в доме N по <адрес>.

Исковые требования К. С.В. к Л. С.Д., Н. О.А. о признании недействительными выданных ему свидетельств о праве на наследство по закону на квартиры, признании за ним право собственности на 1/2 долю в праве собственности на квартиру N дома N по <адрес> и на 1/2 долю в праве собственности на квартиру N в доме N по <адрес> удовлетворены. Признаны недействительными свидетельство о праве на наследство по закону на 1/4 долю в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, и свидетельство о праве на наследство по закону на 1/4 долю в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

За К. С.В. признано право собственности в порядке наследования на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, и право собственности в порядке наследования на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: <адрес>.

При разрешении дела судом установлено, что 20 августа 2013 г. умер С. Наследником по закону первой очереди к имуществу умершего С. являлся его отец Т., который в установленном законом порядке обратился к нотариусу с соответствующим заявлением. В силу возраста Т. на момент смерти наследодателя С. являлся нетрудоспособным.

Наследодателем С. 3 ноября 2010 г. было составлено завещание, согласно которому из принадлежащего ему имущества квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, он завещал Н. О.А.; а квартиру по адресу: <адрес>- Л. С.Д.

Разрешая спор, районный суд пришел к выводу о том, что Т. как наследник по закону первой очереди, являясь на момент смерти наследодателя нетрудоспособным, имеет право на обязательную долю в наследстве, которая составляет 1/2 долю.

Нотариусом Т. выданы свидетельства о праве на наследство по закону, состоящего из денежных средств на общую сумму <данные изъяты> руб.; автомобиля марки "У.", рыночной стоимостью <данные изъяты> руб.; автомобиля марки "Ф.", рыночной стоимостью <данные изъяты> руб.; автомобиля марки "Х.", рыночной стоимостью <данные изъяты> руб. Иные свидетельства о праве на наследство в рамках данного наследственного дела нотариусом не выдавались, по заявлению наследников Л. С.Д., Н. О.А. выдача свидетельств о праве на наследство отложена до 13 марта 2014 г. Также в период с 18 марта 2014 г. по 5 ноября 2014 г. на основании определения Ленинградского районного суда г. Калининграда от 18 марта 2014 г. по гражданскому делу N действовал запрет на выдачу нотариусом свидетельств о праве на наследство. До настоящего времени наследникам Л. С.Д., Н. О.А. свидетельства о праве на наследство по завещанию не выданы.

2 апреля 2014 г. Т. умер. Его наследником по закону первой очереди является Кондрашов С.В., который в установленном законом порядке принял наследство, ему выданы свидетельства о праве на наследство по закону, состоящего из 1/4 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, и на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

Полагая, что размер обязательной доли К.В.С. в завещанном имуществе равен 1/2 доли, К. С.В. обратился в суд с указанным выше иском. В свою очередь, Л. С.Д. и Н. О.А., полагая, что незавещанного имущества достаточно для удовлетворения обязательной доли Т., просили суд признать за ними право собственности на вышеназванные жилые помещения.

Удовлетворяя исковые требования К. С.В. и отказывая в удовлетворении исковых требований Л. С. Д. и Н. О.А., суд первой инстанции исходил из обязательной доли Т. в наследстве в размере 1/2 доли, и определил этот размер обязательной доли в завещанном имуществе.

Отменяя указанное решение районного суда, судебная коллегия исходила из того, что примененный судом порядок определения обязательной доли в завещанном имуществе противоречит положениям ст. 1149 ГК РФ, согласно п. 2 которой право на обязательную долю в наследстве удовлетворяется из оставшейся незавещанной части наследственного имущества, даже если это приведет к уменьшению прав других наследников по закону на эту часть имущества, а при недостаточности незавещанной части имущества для осуществления права на обязательную долю - из той части имущества, которая завещана.

В обязательную долю засчитывается все, что наследник, имеющий право на такую долю, получает из наследства по какому-либо основанию, в том числе стоимость установленного в пользу такого наследника завещательного отказа (п. 3).

Судебной коллегией установлено, что в наследственную массу к имуществу умершего С. подлежат включению: квартира N по адресу: <адрес> стоимостью на день открытия наследства (20.08.2013 г.) <данные изъяты> руб.; квартира N по адресу: <адрес> стоимостью <данные изъяты> руб.; автомобиль марки "Х.", ДД.ММ.ГГГГ выпуска, стоимостью <данные изъяты> руб.; автомобиль марки "Ф.", ДД.ММ.ГГГГ выпуска, стоимостью <данные изъяты> руб.; автомобиль марки "У.", ДД.ММ.ГГГГ выпуска, стоимостью <данные изъяты> руб.; денежные средства в ОАО "Ц." на общую сумму <данные изъяты> руб.,

При таких обстоятельствах, судебная коллегия признала, что общая стоимость наследственного имущества (как завещанной, так и незавещанной части) С. составляет <данные изъяты> руб. (<данные изъяты> + <данные изъяты> + <данные изъяты> + <данные изъяты> + <данные изъяты> + <данные изъяты> = <данные изъяты>), соответственно, размер обязательной доли наследника Т. в наследстве в денежном выражении составляет <данные изъяты> руб. (<данные изъяты>: 2 = <данные изъяты>).

Принимая во внимание стоимость указанного выше незавещанного имущества в размере <данные изъяты> руб. (<данные изъяты> + <данные изъяты> + <данные изъяты> + <данные изъяты> = <данные изъяты>), судебная коллегия пришла к выводу о том, что размер непогашенной обязательной доли, которая подлежит возмещению за счет завещанного имущества, составляет <данные изъяты> руб. (<данные изъяты> - <данные изъяты> = <данные изъяты>).

Таким образом, размер обязательной доли наследника Т. в завещанном наследственном имуществе, принадлежащем наследодателю С., в виде квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, составляет 39/100, исходя из следующего расчета: <данные изъяты>: <данные изъяты> = <данные изъяты> (где <данные изъяты> - 1/2 доля непогашенной обязательной доли, а <данные изъяты> - стоимость указанной квартиры); размер обязательной наследника Т. в завещанном наследственном имуществе, принадлежащем наследодателю С., в виде квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, составляет 35/100, исходя из следующего расчета: <данные изъяты>: <данные изъяты> = <данные изъяты> (где <данные изъяты> - 1/2 доля непогашенной обязательной доли, а <данные изъяты> - стоимость указанной квартиры).

Установив, что именно такое наследственное имущество подлежало включению в наследственную массу умершего 2 апреля 2014 г. Т., судебная коллегия изменила решение суда в части удовлетворения в полном объеме требований Кондрашова С.В. о признании права собственности в порядке наследования, признав за ним право собственности в порядке наследования по закону на 39/100 доли в праве общей долевой собственности на кв. N в доме N по <адрес> и право собственности в порядке наследования по закону на 35/100 доли в праве общей долевой собственности на кв. N в доме N по <адрес>.

Учитывая, что обращение Л. С.Д., Н. О.А. в суд с указанным выше иском было обусловлено возникшим спором между наследниками о размере обязательной доли Т. в завещанном имуществе, судебная коллегия пришла к выводу о том, что при установлении размера этой доли у суда первой инстанции не имелось оснований для отказа в удовлетворении исковых требований Л. С.Д., Н. О.А. о признании права собственности в порядке наследования в полном объеме и, учитывая право Т., а в последующем его единственного наследника Кондрашова С.В., в порядке наследования по закону на 35/100 доли в праве общей долевой собственности на квартиру N , расположенную по адресу: <адрес>, и на 39/100 доли в праве общей долевой собственности на квартиру N , расположенную по адресу: <адрес>, судебная коллегия отменила решение суда в данной части и вынесла новое решение о частичном удовлетворении исковых требований Л. С.Д., Н. О.А. о признании права собственности в порядке наследования, признав за Н. О.А. право собственности в порядке наследования по завещанию на 65/100 доли в праве общей долевой собственности на квартиру N в доме N по <адрес>, за Л. С.Д. на 61/100 доли в праве общей долевой собственности на квартиру N в доме N по <адрес> (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 20 мая 2015 г. N ).

Гараж, права наследодателя на который не были оформлены в установленном законом порядке, не подлежал включению в состав наследственного имущества.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда за К. Н.А. и П. Т.А. признано право собственности в порядке наследования на 1/2 долю за каждой в праве общей долевой собственности на гараж N , находящийся по адресу: <адрес>.

Судом установлено, что 01.02.2000 г. умер Ч., его наследником, принявшим наследство, являлась Ш., которая умерла 08.10.2005 г. Наследниками к имуществу Ш., принявшими наследство по завещанию, являются истица К. Н.А. и третье лицо П. Т.А.

26 ноября 1963 г. коммунально-жилищным отделом Ленинградского районного Совета депутатов трудящихся г. Калининграда Щ. разрешено построить гараж по ул. Ь. (в 2000 г. переименована в ул. Ы.) рядом с существующим гаражом. 10.02.1966 г. коммунально-жилищным отделом Ленинградского районного совета депутатов трудящихся г. Калининграда Ч. разрешено пользоваться построенным Щ. гаражом по ул. Ь. рядом с остальными гаражами.

5 февраля 1975 г. между жилищно-коммунальным отделом Ленинградского райисполкома и Ч. заключен договор о праве временного пользования землей под гаражом на срок с 01.01.1975 г. по 01.01.1976 г. Ч. пользовался гаражом, однако в установленном законом порядке не оформил на него право собственности.

Признавая гараж совместно нажитым имуществом и удовлетворяя заявленные К. Н.А. исковые требования, суд исходил из того, что спорный гараж построен на земельном участке, отведенном в порядке, установленном действующим на тот момент земельным законодательством, при строительстве гаража не были нарушены строительные нормы и правила, не создается угроза жизни и здоровью третьих лиц.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, поскольку они сделаны без учета положений ст. 537 ГК РСФСР, действующего на момент открытия наследства после смерти Ч., ст. 218 ГК РФ, ст. 1112 ГК РФ, согласно которым предметом наследования является имущество, обладающее признаком принадлежности наследодателю.

При решении вопроса о составе наследственного имущества умерших Ч. и Ш., давая оценку изложенным в иске доводам, суд не принял во внимание те обстоятельства, что строительство спорного гаража осуществлено другим лицом - Щ., при этом Ч. в дальнейшем было предоставлено только право пользования им. Кроме того, характер предоставления Ч. земельного участка для его использования под гараж носил временный характер.

Иных фактических данных, в том числе документов, подтверждающих приобретение Ч. либо Ш. спорного гаража, суду не представлено и материалы дела не содержат. Сам по себе факт проведения технического учета гаража с выдачей Ш. соответствующей карточки владельца гаража не свидетельствует о возникновении права собственности на гараж.

Таким образом, исходя из того, что истицей не представлено доказательств, подтверждающих возникновение у Ч. и Ш. имущественных прав на спорный гараж, как и того, что гараж являлся объектом их личной собственности (ст. 105 ГК РСФСР), а также приобретение указанными лицами права собственности в соответствии со ст. 218 ГК РФ, данное имущество не может быть включено в состав оставшегося наследственного имущества и перейти в порядке наследования в собственность истицы и третьего лица (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 21 января 2015 г. N ).

Споры, возникающие из семейных отношений

<данные изъяты>

Споры, связанные с применением пенсионного законодательства

Разрешение на временное проживание, как и временная регистрация иностранного гражданина на территории РФ не наделяет иностранного гражданина правом на назначение ему пенсии, поэтому оснований для назначения истцу пенсии с момента фактического прибытия на территорию РФ не имелось. Право на пенсию за выслугу лет в РФ истец приобрел с момента получения вида на жительство.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда удовлетворены частично исковые требования К.Х. к военному комиссариату Калининградской области, за истцом признано право на получение пенсии за выслугу лет на территории Российской Федерации с 1 февраля 2011 г. Суд обязал военный комиссариат Калининградской области выплатить К.Х. неполученную пенсию с 1 февраля 2011 года по 31 марта 2013 г. В удовлетворении исковых требований в остальной части отказано.

Судом установлено, что К.Х. проходил службу в ВС СССР с 1963 г. по 1986 г. В 1986 г. он был уволен в запас, и с указанного времени ему выплачивалась пенсия за выслугу лет Андижанским областным военным комиссариатом Узбекской ССР. К.Х. имеет гражданство <данные изъяты>. В 2007 г. он прибыл в г. Барнаул, 2 марта 2009 г. УФМС России по Алтайскому краю ему было выдано разрешение на временное проживание в РФ сроком до 2 марта 2012 г. 11 сентября 2009 г. К.Х. убыл в Республику Узбекистан. 22 января 2011 года К.Х. прибыл в г. Калининград. 5 мая 2011 г. ему выдано страховое свидетельство обязательного государственного страхования. Согласно листку убытия К.Х. убыл с места жительства по адресу: <адрес> в связи с переездом на новое место жительства. Согласно справке от 16 июня 2008 г. он с 1 октября 2007 г. получал пенсию в военном комиссариате Алтайского края. В период с 1 февраля 2010 г. по 31 января 2011 г. К.Х. получал пенсию за выслугу лет от Министерства обороны Республики Узбекистан. В феврале 2011 г. личное дело К.Х. поступило в военный комиссариат Калининградской области.

26 июня 2012 г. К.Х. обратился в УФМС России по Калининградской области с заявлением о выдаче разрешения на временное проживание, которое решением от 13 августа 2012 г. удовлетворено. 17 сентября 2013 г. К.Х. выдан вид на жительство в РФ, и с указанного времени К.Х. военным комиссариатом Калининградской области была назначена пенсия за выслугу лет. 17 сентября 2014 г. военным комиссариатом Калининградской области произведена доплата пенсии К.Х. за период с апреля по август 2013 г.

Порядок пенсионного обеспечения лиц, прибывших на жительство в РФ из государств - бывших республик Союза ССР, регулируется принятым 13 марта 1992 г. Соглашением о гарантиях прав граждан государств - участников Содружества Независимых Государств в области пенсионного обеспечения, которым предусмотрено, что пенсионное обеспечение граждан государств - участников Соглашения и членов их семей осуществляется по законодательству государства, на территории которого они проживают (ст. 1); назначение пенсий гражданам государств - участников Соглашения производится по месту жительства (п. 1 ст. 6); при переселении пенсионера в пределах государств - участников Соглашения выплата пенсии по прежнему месту жительства прекращается, если пенсия того же вида предусмотрена законодательством государства по новому месту жительства пенсионера (ч. 1 ст. 7). Кроме того, пунктом 1 Соглашения о порядке пенсионного обеспечения военнослужащих и их семей и государственного страхования военнослужащих государств - участников Содружества Независимых Государств (Ташкент, 15 мая 1992 г.) предусмотрено, что пенсионное обеспечение и обязательное государственное страхование военнослужащих Вооруженных Сил государств - участников Содружества и других воинских формирований, созданных законодательными органами этих государств, Объединенных Вооруженных Сил Содружества, Вооруженных Сил и иных воинских формирований бывшего Союза ССР, а также пенсионное обеспечение семей этих военнослужащих осуществляются на условиях, по нормам и в порядке, которые установлены или будут установлены законодательством государств - участников, на территории которых проживают указанные военнослужащие и их семьи.

П. 1 ст. 8 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" предусмотрено, что пенсия за выслугу лет, пенсия по инвалидности военнослужащим (за исключением граждан, проходивших военную службу по призыву в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин) и пенсия по случаю потери кормильца членам их семей назначаются в порядке, предусмотренном Законом РФ "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей". В соответствии со ст. 5 Закона РФ от 12.02.1993 г. N 4468-1 лица, указанные в статье 1 данного Закона, приобретают право на пенсию за выслугу лет, если они имеют предусмотренную настоящим Законом выслугу на военной службе, и (или) на службе в органах внутренних дел, и (или) на службе в Государственной противопожарной службе, и (или) на службе в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, и (или) на службе в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы. Согласно ст. 51 этого же Закона заявления о назначении пенсий представляются в пенсионные органы вместе с соответствующими документами, необходимыми для решения данного вопроса.

Удовлетворяя требования истца о признании за ним права на получение пенсии за выслугу лет на территории РФ с 1 февраля 2011 г., суд первой инстанции исходил из того, что с указанного времени истец постоянно проживает на территории РФ, выплата пенсии по прежнему месту жительства ему прекращена 31 января 2011 г., в связи с чем право на выплату пенсии с 1 февраля 2011 г. возникло на территории РФ.

Однако с таким выводом судебная коллегия не согласилась, отменив данное решение суда с принятием нового решения об отказе в удовлетворении иска К.Х.

Так, в соответствии со ст. 3 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" правом на пенсию при соблюдении условий, предусмотренных законом для различных видов пенсий по государственному пенсионному обеспечению наряду с гражданами Российской Федерации имеют и иностранные граждане, постоянно проживающие на территории Российской Федерации, если иное не предусмотрено настоящим законом или международными договорами Российской Федерации.

Таким образом, одним из обязательных условий назначения пенсии иностранным гражданам является их постоянное проживание на территории Российской Федерации.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в РФ" иностранный гражданин - физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и имеющее доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства. Постоянно проживающий в Российской Федерации иностранный гражданин - лицо, получившее вид на жительство - документ, выданный иностранному гражданину или лицу без гражданства в подтверждение их права на постоянное проживание в РФ.

При этом разрешение на временное проживание подтверждает право иностранного гражданина или лица без гражданства временно проживать на территории РФ до получения вида на жительство.

В силу пункта 16 Постановления от 27 февраля 2002 г. Министерства труда и социального развития РФ N 16 и Пенсионного фонда РФ N 19па "Об утверждении Перечня документов, необходимых для установления трудовой пенсии и пенсии по государственному пенсионному обеспечению в соответствии с Федеральными законами "О трудовых пенсиях в РФ" и "О государственном пенсионном обеспечении в РФ", действовавшего на момент разрешения спора судом, в качестве документа, удостоверяющего личность, возраст, место жительства, принадлежность к гражданству иностранных граждан, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, предъявляется вид на жительство иностранного гражданина, выданный территориальными органами Федеральной миграционной службы.

Таким образом, получение вида на жительство является обязательным условием приобретения права на пенсию для этих лиц.

Судом установлено, что истец, являясь иностранным гражданином, в период с февраля 2011 г. по март 2013 г. не имел вида на жительство в РФ, а был временно зарегистрирован по месту пребывания в Калининградской области, не получил и не представил в пенсионный орган документы, подтверждающие его статус иностранного гражданина, постоянно проживающего на территории РФ.

Таким образом, правовых оснований для выплаты К.Х., не обладавшему правом постоянного проживания на территории РФ, пенсии за выслугу лет в период с 1 февраля 2011 г. по 31 марта 2013 г. у военного комиссариата Калининградской области не имелось (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 25 марта 2015 г.).

Суд первой инстанции без достаточных оснований зачел в специальный стаж для назначения досрочной трудовой пенсии по старости отдельные периоды работы истицы, исключенные пенсионным органом из специального стажа в связи с невыполнением ею учебной или педагогической нагрузки в полном объеме.

Апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что у Черняховского городского суда отсутствовали основания для удовлетворения исковых требований К. Л.В. о зачете в специальный стаж отдельных периодов её работы в МАОУ Ъ., поэтому решение суда отменено в части удовлетворения исковых требований Кудряшовой Л.В. к Управлению Пенсионного фонда РФ в Черняховском районе Калининградской области (межрайонное) о признании решения от 23 сентября 2014 г. незаконным; возложении на Управление Пенсионного фонда РФ в Черняховском районе Калининградской области (межрайонное) обязанности включить в стаж К. Л.В., дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в связи с осуществлением педагогической деятельности, периодов работы с 1 июня 2008 г. по 31 августа 2010 г., с 23 июня по 31 августа 2011 г., с 24 июня по 31 августа 2012 г., с 23 июня по 31 августа 2013 г. в должностях <данные изъяты> и <данные изъяты> в МАОУ Ъ.; признании за Кудряшовой Л.В. права на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии с пп. 19 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17.12.2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" с 01.09.2014 года. В данной части вынесено новое решение, которым Кудряшовой Л.В. в удовлетворении указанных исковых требований к Управлению Пенсионного фонда РФ в Черняховском районе Калининградской области (межрайонное) отказано.

Признавая неправомерным исключение пенсионным органом из специального стажа истицы периодов ее работы в должности <данные изъяты> и <данные изъяты> в МАОУ Ъ. после 01.06.2008 г., суд первой инстанции ссылаясь на п. 6 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости лицам, осуществлявшим педагогическую деятельность в учреждениях для детей (утвержденных Постановлением Правительства РФ от 29.10.2002 года N 781), а также разъяснения, данные в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.12.2012 г. N 30, пришел к выводу о том, что работа истицы в должности <данные изъяты> в сельском общеобразовательном учреждении должна засчитываться в стаж работы независимо от объема выполняемой учебной нагрузки.

При этом суд исходил из того, что МАОУ Ъ., находящееся в сельской местности, является общеобразовательным, поскольку учреждение является правопреемником Э., реализовавшей программы основного общего образования; изменения организационно-правовой формы юридического лица от воли истицы не зависели; характер профессиональной деятельности истицы, продолжавшей работать в образовательном учреждении после реорганизации в 2008 году не изменился.

Вместе с тем, с такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась и указала, что определение круга лиц, имеющих право на назначение трудовой пенсии по старости ранее общеустановленного срока, и условий ее предоставления является прерогативой законодателя, передавшего свои полномочия Правительству РФ. Пунктом 4 Правил, утвержденных Правительством РФ, для включения в специальный трудовой стаж периодов работы, начиная с 01.09.2000 г., требуется выполнение нормы рабочего времени (педагогической или учебной нагрузки), установленной за ставку заработной платы.

Согласно п. 2 приложения к приказу Министерства образования и науки РФ от 24.12.2010 г. N 2075 "О продолжительности рабочего времени (норме часов педагогической работы за ставку заработной платы) педагогических работников" (действовавшего до декабря 2014 года) учителям 1-11 (12) классов образовательных учреждений, реализующих общеобразовательные программы, педагогам дополнительного образования установлена норма часов преподавательской работы за ставку заработной платы (нормируемая часть педагогической работы) - 18 часов в неделю. Ранее аналогичная норма была установлена Постановлением Правительства РФ от 03.04.2003 г. N 191 "О продолжительности рабочего времени (норме часов педагогической работы за ставку заработной платы) педагогических работников".

Материалами дела подтверждается, что Кудряшова Л.В. в спорный период работала <данные изъяты> и <данные изъяты> на 0,25 (с 01.09.2010 г. - на 0,20) ставки, т.е. не выполняла норму рабочего времени (педагогическую или учебную нагрузку), установленную за ставку заработной платы.

При таких обстоятельствах, приведенные выше периоды ее работы в указанной должности не подлежат включению в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, в связи с невыполнением нормы рабочего времени (условие, предусмотренное п. 4 Правил). Оснований для применения к спорным правоотношениям пункта 6 Правил (возможность включения в стаж периодов работы в должности учителя начальных классов независимо от объема выполняемой нагрузки) у суда не имелось, поскольку образовательное учреждение, в котором истица работала с 01.06.2008 г., относится не к указанному в данной норме пункту 1.1 - общеобразовательные учреждения (школы всех наименований), а к пункту 1.7 - образовательные учреждения для детей дошкольного и младшего школьного возраста: начальная школа - детский сад, т.е. общеобразовательным учреждением не является.

Продолжение истицей работы в прежней должности в муниципальном образовательном учреждении для детей дошкольного и младшего школьного возраста после реорганизации в 2008 г. муниципального общеобразовательного учреждения не может свидетельствовать о том, что истице может быть назначена досрочная трудовая пенсия без соблюдения необходимого условия - выполнения учителем необходимой учебной или педагогической нагрузки (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 13 мая 2015 г.).

Споры, связанные с применением законодательства о социальном обеспечении граждан

В удовлетворении требований о признании права на присвоение звания "Ветеран труда" отказано, поскольку награждение гражданина мерами поощрения - благодарностью Председателя Правления Пенсионного фонда РФ выдана органом, не входящим в структуру органов государственной власти, не уполномоченным награждать ведомственными знаками отличия в труде, и, следовательно, не может быть признана ведомственной наградой, учитываемой для установления статуса ветерана труда.

Советским городским судом признан незаконным отказ ОГКУ КО "Центр социальной поддержки населения" в присвоении истице звания "Ветеран труда" и возложена обязанность принять решение о присвоении Р. Г.Е. такого звания и выдать соответствующее удостоверение на Министерство социальной политики и Правительство Калининградской области.

При этом судом установлено, что Рябова Г.Е. работает в отделении Пенсионного фонда России по Калининградской области с 22 мая 1995 г. и по состоянию на 1 сентября 2014 г. ее трудовой стаж составляет 33 года 04 месяца 11 дней. На основании распоряжения Председателя Правления Пенсионного фонда РФ от 22.10.2013 г. N истица награждена Благодарностью за усердие, проявленное при исполнении служебных обязанностей. При разрешении спора судом признано, что указанная Благодарность является ведомственным знаком отличия в труде, дающим право на присвоение звания "Ветеран труда".

Однако судебная коллегия указала, что из Положения о Пенсионном фонде РФ, утвержденного Постановлением Верховного Совета РФ N 2122-1 от 27.12.1991 г. и Федерального закона "Об обязательном пенсионном страховании в РФ" N 167-ФЗ от 15.12.2001 г., следует, что Пенсионный фонд РФ является самостоятельным финансово-кредитным государственным учреждением. Согласно структуре федеральных органов исполнительной власти РФ, утвержденной Указом Президента РФ N 636 от 21.05.2012 г., Пенсионный фонд РФ не относится к органам государственной власти СССР, РСФСР или Российской Федерации. Данным Указом координация деятельности Пенсионного фонда РФ (но не подведомственность) возложена на Министерство труда и социальной защиты РФ.

Таким образом, в силу действующего законодательства Пенсионный фонд РФ не отнесен к числу органов государственной власти и управления, в том числе министерствам, государственным комитетам и другим ведомствам различного уровня.

Постановлением Правления Пенсионного фонда РФ N 39пл от 24.10.2005 г. учреждена награда Пенсионного фонда России в виде нагрудного знака "Отличник Пенсионного фонда РФ" и Благодарности Председателя Правления Пенсионного фонда РФ. Вместе с тем, указания в данном постановлении на учреждение именно ведомственной награды, не имеется. Более того, данные награды учреждены Правлением ПФР в целях совершенствования системы поощрения не только работников и территориальных органов системы Пенсионного фонда, но также и граждан и организаций, внесших значительный вклад в решение возложенных на Пенсионный фонд РФ задач.

Согласно Общероссийскому классификатору информации о населении ОК 018-95, утвержденному постановлением Госстандарта РФ N 412 от 31.07.1995 г., Благодарность Председателя Правления ПФР, которой награждена истица, в перечень ведомственных наград, перечисленных в разделах "Ведомственные нагрудные знаки", "Почетные грамоты, грамоты, похвальные грамоты, дипломы", не входит. Соответствующего положения о ведомственном знаке отличия в труде, Пенсионным фондом РФ не утверждено. Федеральный Закон, которым Пенсионному фонду РФ было бы предоставлено право учреждать в установленном порядке знаки отличия и ведомственные награды и награждать ими работников Пенсионного фонда РФ и его территориальных органов, не принят.

С учетом изложенных обстоятельств, Благодарность Председателя Правления Пенсионного фонда РФ выдана органом, не входящим в структуру органов государственной власти, не уполномоченным награждать ведомственными знаками отличия в труде, и, следовательно, не может быть признана ведомственной наградой и оснований для присвоения Р. Г.Е. звания "Ветеран труда" не имелось, поскольку правом на присвоение такого звания истица не обладает.

Исходя из изложенного, решение суда первой инстанции отменено апелляционной инстанцией с принятием нового решения об отказе Р. Г.Е. в удовлетворении исковых требований в полном объеме (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 4 марта 2015 г).

Кроме того, по данной категории дел отменено еще несколько решений Ленинградского районного суда г. Калининграда о признании права на присвоение звания "Ветеран труда".

Так, по делу по иску Абрамова Г.В. истец ссылался на то, что он награжден значком "За добросовестный труд в потребительской кооперации России", однако апелляционная инстанция указала, что общественная организация Центральный союз потребительских обществ не является ведомством, а указанная награда в виде значка, которым награжден Абрамов Г.В. на основании постановления Центрального союза потребительских обществ, не может быть отнесена к ведомственным знакам отличия в труде, являющихся основанием для присвоения звания "Ветеран труда" статьей 7 Федерального закона от 12 января 1995 г. N 5-ФЗ "О ветеранах" (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 14 января 2015 г.).

По другому аналогичному делу Ленинградского районного суда г. Калининграда апелляционная инстанция признала, что ОАО "РЖД", являющееся коммерческой организацией, не может рассматриваться, как уполномоченный государственный орган, награждение работников от имени которого, должно рассматриваться, как основание для присвоения поощренным им лицам звания "Ветеран труда", а данные им награды - как ведомственные знаки отличия в труде, влекущие право награжденного лица на присвоения звания "Ветеран труда". То обстоятельство, что истица начала свою трудовую деятельность на железнодорожном транспорте, когда существовало Министерство путей сообщения России, не является основанием для присвоения ей звания "Ветеран труда", поскольку награждение ее почетной грамотой и знаком за безупречный труд произведено президентом ОАО "РЖД" в условиях нового правового регулирования, а не от имени Министерства путей сообщения России (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 28 января 2015 г.)

При разрешении спора о взыскании с работодателя утраченного заработка вследствие утраты работником профессиональной трудоспособности судом не учтено, что сложившиеся правоотношения регулируются не только нормами гл. 59 ГК РФ, но и Федеральным законом от 24.07.1998 N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", согласно которому истцу выплачиваются ежемесячные страховые выплаты в размере доли утраченного им заработка.

Ю. обратился в суд с иском к Т. В.П., ОАО "Черняховский "Райавтодор" о взыскании утраченного заработка и компенсации морального вреда, указав, что в результате несчастного случая, произошедшего с ним 12 июля 2013 г. в период работы <данные изъяты> в ОАО "Черняховский "Райавтодор" был причинен вред здоровью, вследствие чего был вынужден проходить длительное стационарное и амбулаторное лечение. Актом о несчастном случае на производстве от 29 июля 2013 г., заключением государственной экспертизы условий труда Калининградской области от 23 октября 2013 г. подтверждена вина работодателя в необеспечении безопасности условий труда. Приговором мирового судьи <данные изъяты> ОАО "Черняховский "Райавтодор" Т. В.П. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 143 УК РФ, то есть в нарушении требований охраны труда, повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека. Согласно акту медико-социальной экспертизы от 11 октября 2013 г. Ю. установлена утрата трудоспособности 30% на срок один год, а решением от 22 октября 2014 г. - установлена <данные изъяты> группа инвалидности с утратой трудоспособности 30% на срок с 22 октября 2014 г. по 1 ноября 2015 г. После полученной травмы Ю. не может выполнять обязанности по своей профессии <данные изъяты>, в связи с чем был вынужден уволиться из ОАО "Черняховский "Райавтодор". Поскольку в период работы его средний заработок составлял <данные изъяты> руб., просил взыскать солидарно с Труфанова В.П. и ОАО "Черняховский "Райавтодор" в счет возмещения утраченного заработка по <данные изъяты> руб. ежемесячно, начиная с 12 июля 2013 г. и пожизненно, а также компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> руб.

Решением Черняховского городского суда исковые требования Ю. удовлетворены частично. С ОАО "Черняховский "Райавтодор" в пользу Ю. взыскан утраченный заработок в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. ежемесячно с учетом уровня инфляции, начиная с 12 июля 2013 г. по 1 ноября 2015 г., а также взыскана компенсация морального вреда в размере <данные изъяты> руб. В иске к Т. В.П. отказано в полном объеме.

В апелляционном порядке данное решение городского суда отменено в части взыскания с ОАО "Черняховский "Райавтодор" утраченного заработка и вынесено в указанной части новое решение, которым в удовлетворении данных исковых требований Ю. отказано; в остальной части решение суда оставлено без изменения.

При разрешении требований об обязанности по возмещению утраченного заработка в связи с утратой профессиональной трудоспособностью городским судом не учтено, что обязанность по возмещению утраченного заработка в связи с утратой работником профессиональной трудоспособности не может быть возложена на работодателя, поскольку в силу положений ст. 184 ТК РФ при повреждении здоровья или в случае смерти работника вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания работнику (его семье) возмещаются его утраченный заработок (доход), а также связанные с повреждением здоровья дополнительные расходы на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию либо соответствующие расходы в связи со смертью работника. Виды, объемы и условия предоставления работникам гарантий и компенсаций в указанных случаях определяются федеральными законами.

В силу положений Федерального закона от 24.07.1998 N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" обязанность возмещать утраченный заработок в виде ежемесячных страховых выплат возлагается на страховщика - Фонд социального страхования РФ. Лишь в случае, если размер утраченного заработка превышает обеспечение по страхованию, производимое работнику (застрахованному) на основании вышеуказанного закона, работодатель (либо иной причинитель вреда, в том числе, владелец источника повышенной опасности) обязан нести ответственность за вред, причиненный здоровью работника при исполнении трудовых обязанностей в порядке, предусмотренном главой 59 ГК РФ.

Как установлено, с 12 июля 2013 г. (даты причинения вреда здоровью) по 8 октября 2013 г. Ю. находился на больничных листках. За указанный период ему выплачено пособие по временной нетрудоспособности из расчета 100% среднего заработка, что составило <данные изъяты> руб. Как следует из копии личного дела страхователя Ю., представленного ГУ "Калининградское региональное отделение Фонда социального страхования РФ", сразу после окончания 8 октября 2013 г. временной нетрудоспособности, Ю. назначена с 9 октября 2013 г. ежемесячная страховая выплата в размере, исчисленном из среднего месячного заработка в соответствии с 30% степенью утраты профессиональной трудоспособности.

Принимая во внимание, что Ю. за счет средств Фонда социального страхования получает все виды страхового возмещения вреда, причиненного его здоровью в результате несчастного случая на производстве, законных оснований для взыскания в его пользу утраченного заработка с работодателя ОАО "Черняховский "Райавтодор" у суда не имелось. В этой связи судебная коллегия обратила внимание, что по требованиям Ю. о взыскании утраченного заработка ОАО "Черняховский "Райавтодор" является ненадлежащим ответчиком.

В то же время, установив, что в результате несчастного случая на производстве, произошедшего по вине должностного лица ОАО "Черняховский "Райавтодор" Т. В.П., истцу причинен тяжкий вред здоровью, суд правомерно взыскал с ответчика ОАО "Черняховский "Райавтодор" в пользу Ю. компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> руб., и оснований для изменения размера компенсации морального вреда судебная коллегия не усмотрела (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 11 февраля 2015 г.)

Споры о праве собственности

Допущенные судом существенные нарушения норм материального права послужили основанием для отмены в кассационном порядке судебных постановлений, вынесенных по спору о праве собственности на реконструированный объект.

Президиумом Калининградского областного суда отменены с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции решение Зеленоградского районного суда вместе с апелляционным определением, которыми определена доля П. И.В. в праве собственности на жилой дом со встроенным кафе-баром, площадью здания <данные изъяты> кв. м, в том числе общей площадью <данные изъяты> кв. м и жилой площадью <данные изъяты> кв. м, находящегося по адресу: <адрес>, равной 72/100; доля П. Е.А., П. Д.В., Q. в праве собственности на тот же жилой дом со встроенным кафе-баром определена равной 28/100, то есть по 28/300 доли каждой; за П. И.В. признано право собственности на 72/100 доли в праве собственности на жилой дом со встроенным кафе-баром; признано в порядке наследования по закону после смерти 10 июня 2013 г. Я. за П. Е.А., П. Д.В., Q. право собственности на 28/100 доли, то есть по 28/300 доли за каждой в праве собственности на жилой дом со встроенным кафе-баром, площадью здания <данные изъяты> кв. м, в том числе общей площадью <данные изъяты> кв. м и жилой площадью <данные изъяты> кв. м; в удовлетворении остальной части требований З. К.Б., действующей в интересах несовершеннолетней Q., отказано.

Судебными инстанциями было установлено, что 24 августа 1998 г. между АОЗТ "Муромское" и Я. заключен договор купли-продажи кирпичного одноэтажного нежилого строения (здание столовой), общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенного на земельном участке <данные изъяты> кв. м. Согласно техническому паспорту на здание, составленному по состоянию на 12 июня 1986 г., оно представляло собой нежилой дом - столовую, общей площадью <данные изъяты> кв. м. Из технического паспорта по состоянию на 22 ноября 1999 г. следует, что он составлен на кафе и жилое помещение; здание состоит из кафе общей площадью <данные изъяты> кв. м и жилой пристройки площадью <данные изъяты> кв. м, всего общая площадь стала составлять <данные изъяты> кв. м. Постановлением главы Муромского сельского округа Зеленоградского района N от 2 февраля 2000 г. Я. в аренду сроком на пять лет предоставлен земельный участок площадью <данные изъяты> кв. м для обслуживания здания кафе. Постановлением администрации МО "Зеленоградский район" от 29 октября 2001 г. Я. разрешена реконструкция жилого одноквартирного дома со встроенным кафе-баром на 1-ом этаже на праве частной собственности; на Я. возложена обязанность осуществлять реконструкцию в соответствии с проектом, согласованным с главным архитектором Зеленоградского района, установлен срок строительства - 2 года. 3 июля 2012 г. администрацией МО "Ковровское сельское поселение" Я. выдано разрешение на ввод указанного реконструированного объекта в эксплуатацию. 10 июня 2013 г. Я. умер.

В обоснование требований об определении долей в праве собственности на дом, П. И.В. представлен договор простого товарищества (совместной деятельности) от 15 января 2002 г., заключенный между ней и братом Я., по условиям которого они обязались соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для реконструкции согласно проекту спорного жилого дома со встроенным кафе-баром на первом этаже. При этом вкладом П. И.В. являлись денежные средства в размере, необходимом для реконструкции указанного здания и (или) действия по привлечению заемных денежных средств. Вкладом Я. являлось право пользования вышеназванным земельным участком для целей простого товарищества, созданного настоящим договором, действия по организации и поведению работ по реконструкции вышеуказанного здания, а также вышеуказанное здание. Участники товарищества договорились, что Я. считался внесшим свой вклад полностью в момент подписания договора, а П. И.В. должна была вносить свой вклад в сроки, определяемые темпами строительных работ, путем оплаты строительных материалов, работ и услуг по проведению реконструкции. Соответственно, вклад Я., подлежащий внесению, считался участниками равным 28% от стоимости вкладов всех участников, а вклад П. И.В. - равным 72%. После окончания строительства спорное здание должно будет находиться в их общей долевой собственности со следующим соотношением долей в праве: доля Я. - 28%, доля П. И.В. - 72%.

Разрешая спор, судебные инстанции исходили из того, что П. И.В. и Я. заключили в требуемой форме договор простого товарищества, который был ими исполнен, и в котором нашли закрепление все существенные условия, предусмотренные законом для такого вида договоров, неясностей и неопределенности в нем не содержится. Таким образом, судебные инстанции пришли к выводу о том, что наследственное имущество, подлежащее разделу между наследниками Я., составляет 28/100 доли спорного объекта недвижимого имущества - жилого дома со встроенным кафе-баром.

Президиум областного суда не согласился с таким выводом, поскольку он сделан с существенными нарушениями норм материального права.

В силу положений ст.ст. 1041, 1043 ГК РФ, п. 2 ст. 218 ГК РФ, п. 2 ст. 223 ГК РФ и разъяснений Верховного Суда РФ, изложенных в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за 1 квартал 2012 г., утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 20 июня 2012 г., право общей долевой собственности Пан И.В. и Я. на возведенный в результате реконструкции объект недвижимости в виде жилого дома со встроенным кафе-баром на основании договора простого товарищества подлежало государственной регистрации. Между тем, такая государственная регистрация при жизни Я. не была осуществлена, в связи с чем право общей долевой собственности на спорное недвижимое имущество по договору простого товарищества в данном случае не возникло.

Кроме того, в соответствии с положениями ст. 1042 ГК РФ вкладом товарища признается все то, что он вносит в общее дело, в том числе деньги, иное имущество, профессиональные и иные знания, навыки и умения, а также деловая репутации и деловые связи. Вклады товарищей предполагаются равными по стоимости, если иное не следует из договора простого товарищества или фактических обстоятельств. Денежная оценка вклада товарища производится по соглашению между товарищами.

Из содержания договора простого товарищества усматривается, что в нарушение приведенных положений ст. 1042 ГК РФ денежная оценка вкладов участников не определялась, и доказательств тому, что стоимость вклада истца в общее дело значительно превышала вклад умершего Я., предоставившего недвижимое имущество, материалы дела не содержат.

Также судебными инстанциями не учтено, что возведенный в результате реконструкции объект недвижимости не соответствует параметрам, содержащимся в постановлении администрации МО "Зеленоградский район" от 29 октября 2001 г. о разрешении Я. реконструкции одноквартирного жилого дома с встроенным кафе-баром, в части площадей - как общей, жилой, так и площади кафе-бара. При этом доказательств, свидетельствующих о том, что при выдаче 3 июля 2012 г. Я. разрешения на ввод указанного объекта недвижимости в эксплуатацию администрацией МО "Ковровское сельское поселение" были соблюдены требования ст. 55 ГрК РФ и производилась проверка соответствия реконструированного объекта капитального строительства проектной документации, строительным нормам и правилам, требованиям технических регламентов, в материалах дела не содержится.

Кроме того, материалы дела не содержат доказательств, свидетельствующих о том, что компетентным органом в установленном законом порядке принималось решение об изменении разрешенного использования земельного участка с учетом реконструкции нежилого строения и возведения жилого дома с встроенным кафе-баром (постановление президиума Калининградского областного суда N от 9 февраля 2015 г.)

Признание права собственности на самовольную постройку в судебном порядке является исключительным способом защиты права, который может применяться, если лицо, обратившееся в суд, по независящей от него причине было лишено возможности получить правоустанавливающие документы на вновь созданный объект недвижимости в порядке, предусмотренном нормативными правовыми актами. Такой иск не может быть использован для упрощения регистрации прав на вновь созданный объект недвижимости с целью обхода норм специального законодательства, предусматривающего разрешительный порядок создания и ввода в гражданский оборот новых недвижимых вещей.

Совокупность представленных по делу доказательств свидетельствует о том, что истец не лишен возможности получить правоустанавливающие документы на объект недвижимости, в связи с чем оснований для принятия решения о признании права собственности на него в порядке ст. 222 ГК РФ не имелось.

Решением Светлогорского городского суда за Ц. Л.В. признано право собственности на самовольную постройку в виде четырехэтажного гостевого дома, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенного по адресу: <адрес>.

Как установлено судом, Ц. Л.В. является арендатором земельного участка общей площадью <данные изъяты> кв. м по адресу: <адрес> - для размещения объекта рекреационного назначения на основании договора аренды. 04.10.2007 г. Ц. Л.В. выдано разрешение на строительство на данном земельном участке гостевого дома коттеджного типа в соответствии с проектной документацией - этажность 3 этажа с мансардой, общей площадью <данные изъяты> кв. м, площадью застройки <данные изъяты> кв. м., срок действия разрешения установлен до 04.10.2010 г. 25.01.2010 г. постановлением Главы администрации МО городское поселение "Город Светлогорск" N утвержден градостроительный план земельного участка. Вместе с тем, из технического паспорта от 28.03.2009 г. и технического отчета ОАО "W." следует, что общая площадь построенного в 2009 г. нежилого здания составляет <данные изъяты> кв. м, число этажей - 4, застроенная территория <данные изъяты> кв. м, что не соответствует краткой проектной характеристике, указанной в разрешении на строительство гостевого дома.

14.03.2014 г. Ц. Л.В. обратилась администрацию МО "Светлогорский район" с заявлением о введении гостевого дома по вышеуказанному адресу в эксплуатацию. Письмом от 23.03.2014 г. администрация МО "Светлогорский район", ссылаясь на ч. 3 и п. 1, 3 ч. 6 ст. 55 ГрК РФ, отказала Ц. Л.В. в выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию ввиду отсутствия предусмотренных законом документов и несоответствия объекта капитального строительства требованиям, установленным в разрешении на строительство. Истице разъяснено право обжалования отказа в выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию в судебном порядке.

Удовлетворяя исковые требования Ц. Л.В. о признании права собственности на не введенное в эксплуатацию 4-х этажное нежилое здание - гостевой дом, основанные на ст.ст. 218, 222 ГК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что построенное здание имеет признаки самовольной постройки, в связи с чем к заявленным требованиям подлежат применению указанные нормы ГК РФ и с учетом разъяснений, данных в пунктах 25, 26 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29.04.2010 г. "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" исходил из того, что земельный участок находится у истицы в аренде; построенное здание не вышло за красные границы, установленные в градостроительном плане земельного участка; нарушений градостроительных, строительных и санитарных норм и правил при строительстве гостевого дома не допущено, права и охраняемые законом интересы других лиц не нарушены и не создана угроза жизни и здоровью граждан. После завершения строительства гостевого дома Ц. Л.В. предпринимала надлежащие меры к получению акта ввода объекта в эксплуатацию.

При этом городской суд сослался на представленный истицей технический отчет ОАО "W.", составленный в 2010 г., из которого следует, что здание общей площадью <данные изъяты> кв. м возможно эксплуатировать по назначению (гостевой дом), работы по строительству выполнены технически грамотно, не создают угрозу жизни и здоровью третьим лицам. В объеме выполненных работ по строительству здания не нарушены требования пожарной безопасности и санитарно-эпидемиологические требования. Также суд учитывал заключение филиала ФБУЗ "Центр гигиены и эпидемиологии в Калининградской области в г. Зеленоградск" о соответствии требованиям санитарных правил по питьевой воде в здании, освещенности помещений здания и радиационной безопасности здания и прилегающей территории.

Однако с такими выводами суда апелляционная инстанция не согласилась, решение городского суда отменила с вынесением нового решения об отказе в иске.

При этом судебная коллегия сослалась на требования с п. 1 ст. 222 ГК РФ, разъяснения п. 26 указанного выше совместного Постановления Пленума N 22 от 29.04.2010 г., а также на положения ч. 6 ст. 52 Гр.К РФ, согласно которой лицо, осуществляющее строительство объекта капитального строительства обязано производить строительные работы в соответствии с проектной документацией и требованиями технических регламентов. Это означает, что заинтересованное лицо, обращаясь в суд с иском о сохранении объекта в реконструированном состоянии должно представить в суд документы, которые являются основой, определяющей возможность осуществления конкретных видов строительных работ, а также доказательства их соответствия требованиям технических регламентов.

В силу ст. 48 ГрК РФ для строительства спорного объекта требуется создание проектной документации, определяющей архитектурные, функционально-технологические, конструктивные и инженерно-технические решения для обеспечения строительства объектов капитального строительства. Проектная документация должна включать в себя конструктивные и объемно-планировочные решения, сведения об инженерном оборудовании, о сетях инженерно-технического обеспечения, перечень инженерно-технических мероприятий, содержание технологических решений, проект организации строительства объекта капитального строительства и т.д.

Более того, в соответствии со ст. 49 ГрК РФ проектная документация строений, этажностью выше 3-х, подлежит обязательной экспертизе, целью проведения которой является соответствие или несоответствие проектной документации требованиям технических регламентов и результатам инженерных изысканий, требованиям к содержанию разделов проектной документации.

Однако сведения о том, что предусмотренная ст. 48 ГрК РФ проектная документация на четырехэтажный объект - гостевой дом, создавалась и проводились инженерные изыскания, в материалах дела отсутствуют. Представленное истицей техническое заключение, на которое сослался суд первой инстанции, содержит лишь вывод о возможности эксплуатации здания. Вместе с тем, данные о проведении при строительстве конкретных строительных мероприятий с учетом технических характеристик конструкций здания, расчетов их несущей способности, указанный документ не содержит, как не содержит исследовательскую часть на предмет соответствия проведенных работ техническим регламентам, а также возможности их проведения с учетом технического состояния основных конструкций указанного здания.

Таким образом, выводы технического заключения о возможности эксплуатации здания под гостевой дом и безопасности для населения носят формальный характер, в связи с чем указанный документ при отсутствии заключений иных специализированных организаций не должен был приниматься судом во внимание. Выводы суда о том, что выполненные строительные работы, работы по водоснабжению, газификации, электрификации и т.д. соответствуют строительным нормам и правилам, а также требованиям безопасности не основаны на материалах дела.

Кроме того, апелляционная инстанция подчеркнула, что данный объект признаками самовольной постройки не обладает, исходя из понятия самовольной постройки, содержащегося в ст. 222 ГК РФ, принимая во внимание наличие у истицы, являющейся арендатором земельного участка, на котором возведено спорное строение, разрешения на строительство гостевого дома.

В соответствии с п. 1 ст. 218 ГК РФ право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим лицом. Порядок создания объекта капитального строительства может считаться соблюденным только после выдачи разрешения на ввод объекта в эксплуатацию. В соответствии с п. 1 ст. 55 ГрК РФ разрешение на ввод объекта в эксплуатацию представляет собой документ, который удостоверяет выполнение строительства объекта капитального строительства в полном объеме в соответствии с разрешением на строительство, соответствие построенного объекта капитального строительства градостроительному плану земельного участка и проектной документации.

Орган, выдавший разрешение на строительство, в течение 10 дней со дня поступления заявления о выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию обязан обеспечить проверку наличия и правильности оформления документов, указанных в ч. 3 ст. 55 ГрК РФ, осмотр объекта капитального строительства и выдать заявителю разрешение на ввод объекта в эксплуатацию или отказать в выдаче такого разрешения с указанием причин отказа (п. 5 ст. 55 ГрК РФ).

Между тем, в порядке ст. 55 ГрК РФ спорный объект в эксплуатацию не вводился. Поскольку порядок создания объекта капитального строительства не соблюден, у суда отсутствовали основания для удовлетворения иска, заявленного в соответствии со ст.ст. 218, 222 ГК РФ. Судом также установлено, что истице было отказано в выдаче разрешения на ввод объекта капитального строительства в эксплуатацию. Вместе с тем, данный отказ истицей в установленном п. 8 ст. 55 ГрК РФ порядке оспорен не был.

Таким образом, судебная коллегия признала, что Цибиной Л.В. избран ненадлежащий способ защиты права, что является основанием для отказа в иске. При этом судебная коллегия обратила внимание на то, что истица не лишена возможности обратиться с заявлением и предусмотренными ст. 55 ГрК РФ документами в компетентный орган местного самоуправления для получения разрешения на ввод объекта в эксплуатацию и в случае отказа защитить свои права в суде на основании п. 8 ст. 55 ГрК РФ (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 29 апреля 2015 г.).

Основным критерием отнесения жилого дома к объектам индивидуального жилищного строительства согласно ч. 3 ст. 48 ГрК РФ является его предназначение для проживания одной семьи. При этом согласно Классификатору видов разрешенного использования земельный участков, утвержденного приказом Минэкономразвития России от 01.09.2014 г. N 540, к индивидуальным жилым домам относятся жилые дома, не предназначенные для раздела на квартиры, высотой не выше трех надземных этажей.

С учетом этого, апелляционной инстанцией признаны необоснованными выводы районного суда о том, что ответчиками возводится индивидуальный жилой дом, и установлено, что данный объект является многоквартирным. Кроме того, спорный объект недвижимого имущества не соответствует разрешенному использованию земельного участка и выданной разрешительной документации на его возведение.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда отказано в удовлетворении иска С. В.В. к Т. М.Н., П. С.А. о запрете строительства многоквартирного жилого дома на земельном участке, признании объекта самовольной постройкой и ее сносе.

Судом установлено, что истец зарегистрирован и проживает в индивидуальном жилом доме по <адрес>, принадлежащем на праве общей долевой собственности дочери истца и его супруге, которые также являются собственниками земельного участка, расположенного по адресу: <адрес>, на котором расположен жилой дом. Семья С. проживает в данном доме с 1997 г. Ответчики Т. М.Н., П. С.А. являются собственниками смежного земельного участка общей площадью <данные изъяты> кв. м. с разрешенным использованием земельного участка "под жилой дом индивидуального жилищного фонда". Ответчиками земельный участок приобретен с находящимся на нем одноэтажным индивидуальным жилым домом, общей площадью <данные изъяты> кв. м., который находится в их собственности на праве долевой собственности. 21.04.2014 г. ответчикам комитетом архитектуры и строительства администрации ГО "Город Калининград" выдано разрешение на реконструкцию находящегося у них в собственности индивидуального жилого дома. Как настаивал истец, вместо реконструкции на земельном участке ответчиков ведется строительство многоквартирного жилого дома.

Отказывая в удовлетворении требований С. В.В., районный суд в основу своего решения положил заключение судебной строительно-технической экспертизы, проведенной ООО "R." и назначенной судом в связи с необходимостью установления обстоятельств, связанных с определением статуса строящегося объекта: индивидуальный жилой дом или многоквартирный. Согласно заключению эксперта спорный строительный объект является реконструкцией ранее существовавшего индивидуального жилого дома; реконструируемый жилой дом является индивидуальным жилым домом.

Однако апелляционная инстанция признала, что заключение эксперта, сделанное по результатам проведенного им исследования, не отвечает требованиям достоверности.

Так, в экспертном исследовании ход и содержание исследования экспертом вопроса об определении статуса строящегося объекта (индивидуальный жилой дом или многоквартирный) практически не приведены, имеется только ссылка на размещение жилого дома на земельном участке, разрешенное использование которого позволяет осуществлять на нем реконструкцию и строительство индивидуального жилого дома. Кроме того, об относимости строения к индивидуальному жилищному строительству, по мнению эксперта, свидетельствует этажность возведенного объекта - 3 этажа. На этих указаниях, составляющих практически всю исследовательскую часть экспертного заключения по обстоятельствам связанным с определением статуса строящегося объекта, построены выводы эксперта о том, что реконструируемый жилой дом является индивидуальным.

Между тем, истец указывал на то, что на каждом из трех этажей здания обустроены по четыре отдельных блока, в каждом из которых установлены самостоятельные отопительные приборы. Однако эти особенности строящегося объекта в исследовательской части экспертного заключения не описаны.

Судебной коллегией было проведено выездное судебной заседание с применением фотосъемки и произведен осмотр строящегося объекта с участием специалиста Государственной инспекции архитектурно-строительного надзора Калининградской области (Службы ГАСН), в процессе которого установлено, что строение имеет три полноценных этажа, технический этаж и чердачное помещение. На каждом из 3-х этажей обустроены по четыре самостоятельных блока; в каждом блоке имеются помещения, в которых оборудованы выводы для установки газовых котлов, установлены газовые счетчики (всего их 12, по одному в каждом блоке), имеются помещения, предназначенные для устройства санузлов, в которые выведены стояки и трубы водоснабжения, каждый блок оборудован самостоятельной электрощитовой. На каждом их 3-х этажей в помещении, находящемся на лестничной клетке и являющемся общим для расположенных на каждом из этих этажей 4 блоков, установлены электрические щиты с электросчетчиками для каждого блока.

Согласно пояснениям, данным в заседании судебной коллегии специалистом Службы ГАСН, на земельном участке ответчиков возводится многоквартирный жилой дом, о чем свидетельствует планировка помещений каждого этажа: все помещения, расположенные на этажах разделены на блоки, всего их 12, в каждом блоке имеются помещения коридора, помещения для оборудования санузлов, кухни, установки газового котла, блоки оборудованы индивидуальными приборами учета газа, электрощитовыми, в общие помещения каждого этажа выведены общие электрощитовые с электрическими счетчиками для каждого блока; по тому, как эти блоки обустроены, они представляют собой отдельные квартиры - по четыре на каждом этаже.

Судебная коллегия признала пояснения специалиста заслуживающими внимания, учитывая, что данная специалистом консультация объективно подтверждается результатами непосредственного осмотра здания, проведенного в ходе выездного судебного заседания.

Установленные по делу обстоятельства бесспорно свидетельствуют о том, что строящийся объект предназначен для раздела на квартиры, а потому не может быть отнесен к объектам индивидуального жилищного строительства. В настоящее время указанный объект возводится как многоквартирный дом, имеющий 12 отдельных квартир.

При этом данный объект имеет признаки самовольного, поскольку согласно ст. 222 ГК РФ самовольным является жилой дом, строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей либо созданное без получения на это необходимых документов или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

Судом установлено, что земельный участок, на котором ведется строительство, имеет разрешенное использование "под жилой дом индивидуального жилищного фонда", расположен в зоне Ж-4 - зоне застройки индивидуальными и жилыми домами. Градостроительный регламент в отношении данной зоны не предназначен для строительства многоквартирных жилых домов, за исключением двухквартирных. Согласно выданному разрешению на строительство от 21 апреля 2014 г. Т. М.Н. и П.С.А. разрешена реконструкция находящегося на земельном участке объекта под индивидуальный жилой дом.

Апелляционная инстанция признала заслуживающими внимания доводы истца о том, что строительство на смежном земельном участке многоквартирного жилого дома нарушает его права, поскольку проживая в районе, где по условиям установленного в отношении него градостроительного регламента, строительство многоквартирных домов не разрешено, истец праве рассчитывать на условия проживания, соответствующие этой территории, предназначенной для индивидуального жилищного фонда.

Отменяя решение суда и принимая по делу новое решение, судебная коллегия признала подлежащими удовлетворению требования С. В.В. в части признания спорного объекта самовольным и запрете его дальнейшего строительства как многоквартирного жилого дома. Вместе с тем, в удовлетворении требований истца о сносе указанного объекта было отказано со ссылкой на то, что вид разрешенного использования земельного участка и градостроительный регламент, который на него распространяется, не содержат запрета на осуществление на нем реконструкции либо строительства, но в пределах ограничений, которые этим регламентом установлены. Поскольку в настоящее время фактически все общестроительные работы по дому завершены, частично здание оборудовано системой инженерных коммуникаций, его снос не отвечает принципам разумности и соразмерности заявленным истцом требованиям, при том, что у ответчиков имеется возможность изменить назначение строящегося объекта, реконструировать его под объект, соответствующий разрешенному строительству, который распространяется на принадлежащий им земельный участок. Права истца в данном случае подлежат восстановлению путем установления запрета строительства на земельном участке ответчиков многоквартирного жилого дома (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 1 июня 2015 г.).

При разрешении требований о признании прекращённым права собственности Российской Федерации на спорный объект недвижимого имущества судом первой инстанции не учтено, что законом не предусмотрена в качестве основания прекращения права собственности на недвижимость ее реконструкция с образованием нескольких самостоятельных зданий с последующей их постановкой на кадастровый и технический учет.

В апелляционном порядке отменено решение Ленинградского районного суда г. Калининграда в части признания прекращенным права собственности Российской Федерации на объект недвижимого имущества - нежилое сооружение, площадью <данные изъяты> кв. м, расположенное по адресу: <адрес> и вынесено новое решение об отказе в удовлетворении этих требований.

При разрешении спора судом установлено, что указанное нежилое сооружение является федеральной собственностью и представляет собой отдельно стоящее заглубленное строение с двумя основными входами с назначением трофейное защитное укрытие до 1945 г. постройки, которое в 2004 г. признано непригодным для укрытия населения при чрезвычайных ситуациях и снято с учёта в качестве защитного укрытия. 16 августа 2004 г. между ТУФА Росимущества и ООО "Ц" заключён договор доверительного управления в отношении сооружения сроком до 4 декабря 2014 г., по условиям которого управляющему разрешено произвести за счет собственных или привлеченных средств реконструкцию укрытия под многоквартирный жилой дом со встроено-пристроенными административно-торговыми помещениями и подземной автостоянкой (далее - реконструкция укрытия), по окончании которого в собственность Российской Федерации подлежат передаче помещения, расположенные на 1 этаже создаваемого объекта. Реконструкция укрытия включала в себя два этапа строительства: I этап - возведение административного здания, II этап - возведение многоквартирного жилого дома. 17 апреля 2007 г. между ООО "Ц" и ООО "Е" заключён договор аренды недвижимого имущества, являющегося государственной собственностью Российской Федерации, по условиям которого в аренду ООО "Е" передано укрытие для реконструкции на срок до 4 декабря 2014 г.

24 апреля 2007 г. между ООО "Ц" в качестве заказчика и ООО "Е" в качестве инвестора-застройщика заключён инвестиционный контракт на строительство (реконструкцию) объекта недвижимости, в соответствии с которым заказчик передаёт инвестору-застройщику путём заключения договора субаренды земельный участок по <адрес>, а инвестор-застройщик обязуется за счёт собственных и/или привлечённых средств произвести реконструкцию укрытия, получить разрешение на реконструкцию объекта, провести сдачу объекта после строительства и передать в собственность Российской Федерации указанные выше помещения. В этот же день в субаренду ООО "Е" передан земельный участок сроком до 4 декабря 2014 г. В установленном законом порядке разрешенное использование земельного участка изменено на разрешенное использование - "реконструкция укрытия под многоквартирный дом со встроенно-пристроенными административно-торговыми помещениями и подземной автостоянкой". Во исполнение условий инвестиционного контракта ООО "Е" получены разрешения на реконструкцию укрытия под многоквартирный дом.

В ходе осуществления застройщиком ООО "Е" работ по реконструкции укрытия возведен 8-ми квартирный жилой дом, который на основании разрешения от 31 марта 2014 г. введен в эксплуатацию как самостоятельный объект недвижимости. При этом административное здание, строительство которого проектной документацией предусмотрено I-м этапом реконструкции укрытия, на момент рассмотрения спора в эксплуатацию не введено и также возведено как самостоятельный объект недвижимости.

10 августа 2012 г. застройщиком ООО "Е" на основании договора участия в долевом строительстве многоквартирного дома был привлечен в качестве участника долевого строительства П. Д.М., по условиям договора застройщик привлекает денежные средства дольщика с последующей передачей П. Д.М. в собственность однокомнатной квартиры на 4 этаже дома, данный договор прошел государственную регистрацию. По передаточному акту от 17 апреля 2014 г. П. Д.М. передан объект долевого строительства, однако государственная регистрация его прав на квартиру приостановлена в связи с наличием противоречий между зарегистрированными и заявленными правами со ссылкой на то, что для регистрации права собственности заявителя правообладателю - Российской Федерации необходимо подать заявление на государственную регистрацию прекращения права собственности на нежилое сооружение по указанному адресу. Полагая, что бездействием Российской Федерации по прекращению права собственности на нежилое сооружение нарушаются его права и законные интересы как участника долевого строительства, П. Д.М. обратился в суд с настоящим иском.

Признавая прекращенным право собственности Российской Федерации на нежилое строение, суд первой инстанции исходил из того, что имеются основания для юридической ликвидации этого нежилого сооружения путём прекращения соответствующих прав на него Российской Федерации и исключения из реестра объектов капитального строительства, поскольку иные правовые способы защиты законных прав истца как участника долевого строительства отсутствуют.

При этом суд принял во внимание, что в результате произведённых ООО "Е" работ по реконструкции нежилого сооружения создан новый объект недвижимости - многоквартирный жилой дом, который в установленном порядке поставлен на учёт в качестве объекта капитального строительства с присвоением уникального кадастрового номера, в связи с чем нежилое сооружение прекратило своё существование в качестве самостоятельного объекта капитального строительства. Поскольку Российская Федерация дала в лице своего уполномоченного органа письменное согласие на реконструкцию нежилого сооружения в виде создания в два этапа многоквартирного дома, согласовав проектную и градостроительную документацию, предусматривавшие создание административного здания и многоквартирного дома, суд признал, что Российская Федерация добровольно отказалась от своего вещного права на нежилое сооружение укрытия и приобрела обязательственное право требовать от доверительного управляющего и застройщика по завершении строительства передачи государству нежилых помещений, площадь, назначение и состав которых определены в договорном порядке. Наличие в ЕГРП записи о праве Российской Федерации на нежилое сооружение существенным образом ограничивает законные права истца П. Д.М. на регистрацию за собой права собственности на однокомнатную квартиру в многоквартирном доме на основании договора участия в долевом строительстве.

Вместе с тем, судом первой инстанции не учтено следующее.

В соответствии с п. 3 ст. 3 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" объект инвестиционной деятельности, строительство которого осуществляется с привлечением внебюджетных источников финансирования на земельном участке, находящемся в государственной или муниципальной собственности, по договору, заключенному с органом государственной власти, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением либо унитарным предприятием до 1 января 2011 г. и предусматривающему распределение площади соответствующего объекта инвестиционной деятельности между сторонами данного договора, признается долевой собственностью сторон данного договора до момента государственной регистрации права собственности на этот объект в соответствии со статьей 24.2 Федерального закона N 122-ФЗ с учетом распределения долей, предусмотренного данным договором.

В силу ст. 24.2 указанного закона государственная регистрация права собственности на объект недвижимого имущества, созданный по договору, заключенному с органом государственной власти, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением либо унитарным предприятием до 1 января 2011 г. и предусматривающему строительство, реконструкцию на земельном участке, находящемся в государственной или муниципальной собственности, объекта недвижимого имущества с привлечением внебюджетных источников финансирования и последующим распределением площади соответствующего объекта недвижимого имущества между сторонами данного договора, осуществляется после завершения строительства, реконструкции этого объекта недвижимого имущества при наличии подписанного сторонами документа, подтверждающего исполнение ими обязательств по данному договору, и в соответствии с распределением площади соответствующего объекта недвижимого имущества, предусмотренным этим документом.

Государственная регистрация права долевой собственности на эти незавершенные объекты инвестиционной деятельности не требуется.

Согласно п. 4 ст. 7 Федерального закона от 12 декабря 2011 г. N 427-ФЗ положения ст. 24.2 Федерального закона N 122-ФЗ, п. 3 ст. 3 Федерального закона N 39-ФЗ распространяются на договоры, которые заключены до дня вступления в силу Федерального закона от 12 декабря 2011 г. N 427-ФЗ, обязательства сторон по которым не исполнены на день вступления в силу этого Федерального закона. Между тем, обязательства сторон по договору доверительного управления от 16 августа 2004 г. и инвестиционному контракту от 24 апреля 2007 г. до настоящего времени в полном объеме не исполнены, сторонами инвестиционного контракта итоговый документ, подтверждающий исполнение ими всех обязательств, распределение помещений объекта недвижимого имущества согласно условиям пункта 3.5 этого договора, не оформлен. С учетом этого, в установленном порядке инвестиционный контракт не завершен, реконструкция укрытия, целью которой являлось создание многоквартирного жилого дома со встроено-пристроенными административно-торговыми помещениями и подземной автостоянкой, не окончена.

Анализ положений п. 9 ст. 12 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пунктов 26, 27, 36, 67 Правил ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 18 февраля 1998 г. N 219 и действовавших до 1 января 2015 г., свидетельствует о том, что изменение объекта недвижимого имущества в связи с реконструкцией не влечет за собой прекращения или перехода права на него.

Таким образом, ввод в эксплуатацию многоквартирного жилого дома, построенного как самостоятельный объект недвижимости в порядке одного из этапов реконструкции нежилого сооружения - укрытия, не влечет прекращения права собственности Российской Федерации на спорное нежилое помещение, право собственности на которое зарегистрировано в установленном законом порядке в 2004 г.

Кроме того, Российская Федерация как собственник нежилого сооружения, переданного в доверительное управление ООО "Ц" с правом осуществления его реконструкции, не является участником правоотношений, регулируемых Федеральным законом от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации". С учетом того, что выбранный лицом способ защиты нарушенного права должен соответствовать действующему законодательству, судебная коллегия указала на отсутствие законных оснований для прекращения права собственности Российской Федерации на данный объект недвижимости по иску П. Д.М., являющегося участником долевого строительства многоквартирного жилого дома, возводимого ООО "Е" в порядке реконструкции нежилого сооружения во исполнение инвестиционного контракта (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 25 марта 2015 г.).

Споры, связанные с возмещением вреда

В силу ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях деяний лица, в отношении которого вынесен приговор, лишь по вопросам о том, имели ли место эти действия (бездействие) и совершены ли они данным лицом. Исходя из положений указанной нормы процессуального права, суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 23 от 19 декабря 2003 г. "О судебном решении").

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда с Ч. Ю.Л. в пользу Министерства финансов РФ в лице УФК по Калининградской области взыскан причиненный ущерб в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. В удовлетворении остальной части заявленных исковых требований отказано.

В апелляционном порядке решение суда изменено в части размера подлежащего взысканию с Ч. Ю.Л. в пользу Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации ущерба, причиненного преступлением, размер взысканной денежной суммы увеличен до <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.

Судом установлено, что вступившим в законную силу приговором суда от 13 ноября 2013 г. Ч. Ю.Л. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 3 ст. 286 УК РФ, - совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, если они совершены с причинением тяжких последствий; в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, - совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов государства. За прокурором признано право на удовлетворение гражданского иска, вопрос о размере которого передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Приговором суда установлено, что при выполнении условий госконтракта N от 8 апреля 2008 г., заключенного между ГУ МЧС России по Калининградской области - государственным заказчиком в лице начальника Ч. Ю.Л. и ОАО "Y.", генеральным подрядчиком на реконструкцию здания городка N в г. Балтийске Калининградской области, Ч. Ю.Л. умышленно подписал 11 актов о приемке выполненных работ по форме КС-2 на общую сумму <данные изъяты> руб., достоверно зная, что в каждом акте часть работ не выполнена, после чего дал указание финансово-экономическому управлению ГУ МЧС России по Калининградской области произвести оплату генеральному подрядчику сумм предъявленных платежей в размере <данные изъяты> руб. и подписал необходимые документы, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов государства и причинило тяжкие последствия в виде неосновательного отчуждения в период с ноября 2008 г. по декабрь 2010 г. государственных денежных средств в размере <данные изъяты> руб. Кроме того, при выполнении функций ответственного со стороны государственного заказчика за исполнение условий госконтракта N от 19 октября 2009 г. с ООО "U." на техническое перевооружение части здания отряда технической службы в комплексе реконструированных зданий в г. Калининграде по <адрес>, заведомо зная о том, что технологическое оборудование на сумму <данные изъяты> руб. не поставлено, и будучи обязанным оформить и подписать соответствующий акт с указанием недостатков, не принимать работы, перенести срок окончательных расчетов и не оплачивать их до полного устранения недостатков, подписал акт о приемке выполненных работ N по форме КС-2 на сумму <данные изъяты> руб. и справку о стоимости работ и затрат N на указанную сумму по форме КС-3, после чего указанная сумма федеральных бюджетных средств была перечислена на расчетный счет ООО "U.", что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов государства и причинило государству материальный ущерб в размере <данные изъяты> руб.

Частично удовлетворяя заявленные прокурором требования в размере <данные изъяты> руб., суд исходил из того, что разница в стоимости оплаченных ГУ МЧС России по Калининградской области и фактически выполненных ОАО "Y." работ в рамках госконтракта N от 8 апреля 2008 г. составляет <данные изъяты> руб., указанная сумма решением Арбитражного суда Калининградской области от 24 декабря 2013 г. взыскана с ОАО "Y.", поэтому оснований для повторного взыскания той же денежной суммы с Ч. Ю.Л. не имеется.

Однако судебная коллегия с таким выводом не согласилась и исходила при этом из следующего.

Вступившим в законную силу приговором Ленинградского районного суда г. Калининграда от 13 ноября 2013 г. установлено совершение Ч. Ю.Л. преступных действий - превышение должностных полномочий, которые были направлены на незаконное отчуждение государственных денежных средств.

Исходя из установленных фактических обстоятельств дела, районный суд обоснованно пришел к выводу о том, что ущерб Российской Федерации причинен Ч. Ю.Л., как физическим лицом, возглавляющим ГУ МЧС России по Калининградской области и уполномоченным представлять интересы указанной организации, в связи с чем Ч. Ю.Л. как непосредственный причинитель вреда бюджету Российской Федерации является лицом, ответственным за возмещение причиненного государству ущерба. Таким образом, ущерб бюджету Российской Федерации причинен по вине ответчика.

Поскольку ущерб государству причинен преступлением, его возмещение должно производиться в соответствии с общими нормами гражданского законодательства.

Так, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Исходя из этого, поскольку лицом, причинившим вред государству, является ответчик Ч. Ю.Л., именно на нем в силу ст. 1064 ГК РФ, лежит обязанность возместить причиненный вред.

То обстоятельство, что на момент принятия судом решения имелось вступившее в законную силу решение Арбитражного суда Калининградской области от 24 декабря 2013 г., которым с ОАО "Y." в пользу ГУ МЧС России по Калининградской области взыскано неосновательное обогащение (полученные по госконтракту N от 8 апреля 2008 г. и не использованные целевым образом денежные средства) в размере <данные изъяты> руб., не может являться препятствием для реализации Российской Федерацией права на возмещение убытков, причиненных преступными действиями Ч. Ю.Л.

Суд первой инстанции не принял во внимание, что хотя данная задолженность и взыскана, фактически указанное решение арбитражного суда не исполнено даже в части, неосновательно полученные денежные средства ОАО "Y." в федеральный бюджет не возвращены.

Исходя из смысла ч. 4 ст. 13, частей 2 и 3 ст. 61, ч. 2 ст. 209 ГПК РФ лица, не участвовавшие в деле, по которому судом общей юрисдикции или арбитражным судом вынесено соответствующее судебное постановление, вправе при рассмотрении другого гражданского дела с их участием оспаривать обстоятельства, установленные этими судебными актами. В указанном случае суд выносит решение на основе исследованных в судебном заседании доказательств.

При этом судебная коллегия согласилась с выводами, изложенными в решении арбитражного суда, относительно размера разницы в стоимости за фактически оплаченные работы и фактически выполненные с надлежащим качеством работы по госконтракту N от 8 апреля 2008 г. в сумме <данные изъяты> руб., сделанные арбитражным судом исходя из экспертного заключения, составленного по результатам проведения назначенной арбитражным судом повторной судебной строительно-технической экспертизы качества и объемов выполненных работ, проведенной ФБУ "Калининградская лаборатория судебной экспертизы", а также подписанных Ч. Ю.Л. актов выполненных работ, сведений об оплате этих работ с ОАО "Y." в пользу ГУ МЧС России по Калининградской области в качестве неосновательного обогащения.

При этом ссылка истца на то, что приговором Ленинградского районного суда г. Калининграда от 13 ноября 2013 г. установлено необоснованное перечисление на счета ОАО "Y." средств федерального бюджета в большей сумме - в размере <данные изъяты> руб., не может служить основанием для взыскания с Ч. Ю.Л. причиненного ущерба в указанном размере, поскольку в силу ч. 4 ст. 61 ГПК РФ суд при принятии решения по иску, вытекающему из уголовного дела, не связан размером ущерба, вмененного в вину осужденному приговором суда (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 13 мая 2015 г.).

Прекращение уголовного дела и освобождение лица от уголовной ответственности по не реабилитирующему основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (в связи с истечением сроков давности уголовного преследования) не является достаточным основанием для его освобождения от гражданско-правовой ответственности.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда прокурору отказано в иске, предъявленном в защиту интересов Российской Федерации, к П. Д.М. о взыскании суммы ущерба, причиненного преступлением.

Апелляционная инстанция указанное решение суда отменила с вынесением нового решения о взыскании с П. А.Ю. в доход бюджета Российской Федерации в счет возмещения ущерба <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.

Судом установлено, что 4 июля 2006 г. между Агентством главного распорядителя средств бюджета Калининградской области (государственный заказчик), заказчиком-застройщиком МКП "Управление капитального строительства" (далее МКП "УКС") и генеральным подрядчиком ООО "I." заключен государственный контракт на выполнение подрядных работ на объекте: "<данные изъяты>". 4 февраля 2008 г. в ходе исполнения госконтракта ООО "I." заключило договор субподряда с ООО "S.", по условиям которого последнее обязалось собственными силами и средствами в обусловленный срок выполнить работы по электроснабжению и наружному электроосвещению на указанном объекте согласно проектной документации, определяющей объем, содержание работ и другие предъявляемые к ним требования, смете, определяющей цену работ, а ООО "I." обязалось принять и оплатить выполненные работы. 25 декабря 2008 г. ООО "I." и ООО "S." подписали акт о приемке выполненных работ на сумму <данные изъяты> руб. Данная сумма, с учетом дополнительного соглашения от 29 января 2009 г. и сметы, является стоимостью работ ООО "S." по электроснабжению - прокладке кабеля и вводу его в проектируемую КТП. Данная документация в числе прочих документов послужила основанием для перечисления в ООО "I." по платежному поручению от 6 февраля 2009 г. <данные изъяты> руб. за счет средств, выделенных из бюджета Российской Федерации в рамках Федеральной адресной инвестиционной программы. ООО "I." в свою очередь перечислило из поступивших в данном порядке денежных средств в адрес ООО "S." <данные изъяты> руб. Из акта Территориального управления Федеральной службы финансово-бюджетного надзора в Калининградской области от 23 мая 2013 г. следует, что ООО "I." включило в упомянутый акт о приемке выполненных работ от 25 декабря 2008 г. завышенный объем по прокладке высоковольтной кабельной линии, питающей трансформаторную подстанцию кабелем с изоляцией на сумму <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.

Таким образом, в ООО "S." были перечислены денежные средства, поступившие из бюджета Российской Федерации в рамках Федеральной адресной инвестиционной программы в общей сумме <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., в том числе и за фактически невыполненные работы в сумме <данные изъяты> руб.

В связи с указанными обстоятельствами 12 августа 2013 г. в отношении неустановленного лица возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 159 УК РФ, по факту мошенничества, совершенного в особо крупном размере путем хищения денежных средств в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. 17 февраля 2014 г. в качестве обвиняемого по уголовному делу привлечен П. А.Ю., 13 марта 2014 г. утверждено обвинительное заключение по уголовному делу по обвинению П. А.Ю., который являлся учредителем ООО "S.", с 3 марта 2009 г. является генеральным директором указанного юридического лица, а в период выполнения ООО "S." работ в рамках договора субподряда от 4 февраля 2008 г., именно он выступал от имени общества во взаимоотношениях с другими участками государственного контракта, в том числе при сдаче выполненных работ по акту. 20 мая 2014 г. постановлением Ленинградского районного суда г. Калининграда уголовное дело по обвинению П. А.Ю. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159.4 УК РФ, производством прекращено за истечением сроков давности уголовного преследования, гражданский иск прокурора оставлен без рассмотрения.

Заявленные исковые требования о взыскании с ответчика <данные изъяты> руб. в счет причиненного ущерба государству прокурор обосновывал указанными обстоятельствами, подтверждающими причинно-следственную связь между причиненным ущербом и действиями П. А.Ю.

Отказывая в удовлетворении иска, районный суд исходил из того, что постановление о прекращении производства по уголовному делу не устанавливает вину П. А.Ю. в причинении ущерба Российской Федерации в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., а иных доказательств, подтверждающих его вину, не представлено.

Такой вывод суда признан апелляционной инстанцией ошибочным.

При этом апелляционная инстанция исходила из того, что вступившим в законную силу постановлением Ленинградского районного суда г. Калининграда о прекращении уголовного дела в отношении в отношении П. А.Ю. по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159.4 УК РФ на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, установлено, что П. Д.М., действуя умышленно, из корыстных побуждений, путем обмана, похитил денежные средства в сумме <данные изъяты> руб., выделенных из бюджета РФ, распорядившись ими по своему усмотрению, а именно - обратив их в пользу руководимого им предприятия ООО "S.", чем причинил материальный ущерб в крупном размере (<данные изъяты> руб.) бюджету РФ. Данным судебным актом также установлено, что именно ответчик, в период с 01.08.2008 г. по 25.12.2008 г. включительно, в ходе неоднократных личных встреч с главным инженером ООО "I.", иными лицами, выступая при этом от имени ООО "S.", действуя умышленно, из корыстных побуждений, путем обмана, сознательно сообщал им заведомо ложные сведения о том, что работы, предусмотренные проектной документацией к договору субподряда выполнены в полном объеме. При рассмотрении уголовного дела именно сторона защиты ходатайствовала о прекращении дела в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, а П. А.Ю., которому были разъяснены основания прекращения дела по данному основанию, поддержал заявленное ходатайство.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в ряде Определений Конституционного Суда РФ (от 28 мая 2013 г. N 786-О, от 19 июня 2007 г. N 591-О-О, от 16 июля 2009 г. N 996-О-О, от 21 апреля 2011 г. N 591-О-О, от 20 октября 2011 г. N 1449-О-О, от 25 января 2012 г. N 23-О-О и от 17 июля 2012 г. N 1470-О), прекращение уголовного дела и освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности не освобождает виновного от обязательств по возмещению нанесенного ущерба и компенсации причиненного вреда и не исключает защиту потерпевшим своих прав в порядке гражданского судопроизводства.

Таким образом, установленные по уголовному делу обстоятельства опровергают доводы ответчика о том, что он не имел полномочий по контролю работ, выполняемых ООО "S.". Несмотря на то, что сам акт от 25 декабря 2008 г. ответчик не подписывал, его причастность к взаимоотношениям с другими участниками государственного контракта и вина в том, что объем работ в акте завышен, подтверждена вступившим в законную силу судебным постановлением. Факт же отсутствия кабеля в указанном в акте о приемке выполненных работ от 25 декабря 2008 г. объеме, а также сумма, выплаченная за умышленно завышенный по вине ответчика объем работ - <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., подтверждены актом Территориального управления Федеральной службы финансово-бюджетного надзора в Калининградской области от 23 мая 2013 г. Данный документ, в совокупности с иными вышеназванными доказательствами по делу, объективно опровергает доводы ответчика со ссылкой на топосъемку, о том, что кабель проложен в заявленном в акте от 25 декабря 2008 г. объеме.

Таким образом, в ходе судебного разбирательства ответчик не представил суду доказательств, соответствующих требованиям ГПК РФ об их относимости и допустимости, свидетельствующих об отсутствии своей вины в причинении ущерба. Совокупностью имеющихся в деле доказательств подтверждается причинение ущерба истцу действиями ответчика.

Применительно к вопросу о пропуске срока исковой давности для предъявления иска в суд, судебные инстанции признали, что предусмотренный ч. 1 ст. 196 ГК РФ и п. 1 ст. 200 ГК РФ срок начинается не со дня нарушения права, а с того дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, то есть течет со дня прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, и по настоящему делу данный срок прокурором не пропущен (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 11 марта 2015 г.).

В случае отказа в возбуждении уголовного дела, то есть когда в действиях лица вообще не установлен состав преступления, возможность возложения на ответчика гражданско-правовой ответственности за причинение вреда в результате преступления исключена.

Заочным решением Московского районного суда г. Калининграда с Н. В.И. в пользу Межрайонной инспекции федеральной налоговой службы России N 8 по г. Калининграду взысканы денежные средства в сумме <данные изъяты> руб. в возмещение ущерба, причиненного преступлением, в остальной части иска - отказано.

В апелляционном порядке данное заочное решение отменено и вынесено новое решение, которым в удовлетворении иска отказано.

Судом установлено, что в период с 7 декабря 2005 г. по 18 декабря 2012 г. Н. В.И. зарегистрирована в качестве индивидуального предпринимателя, осуществляющего предпринимательскую деятельность без образования юридического лица. 11 октября 2013 г. в отношении ИП Н. В.И. была проведена выездная налоговая проверка, по результатам которой решением и.о. начальника МРИ ФНС N 8 по г. Калининграду от 25 ноября 2013 г. Н. В.И. привлечена к ответственности за совершение налогового правонарушения в виде доначисления налога, уплачиваемого в связи с применением упрощенной системы налогообложения: за 2009 г. в размере <данные изъяты> руб..; за 2010 г. - <данные изъяты> руб.; налога на доходы физических лиц за 2009 г. - <данные изъяты> руб. (всего недоимка по налогам - <данные изъяты> руб.), начисления пени по налогу на УСН в размере <данные изъяты> руб., пени по налогу на доходы физических лиц в размере <данные изъяты> руб. (всего пени - <данные изъяты> руб.), а также штрафа за неуплату налога УСН в размере <данные изъяты> руб. Решением УФНС по Калининградской области от 20 марта 2014 г. по жалобе Н. В.И. уменьшена сумма штрафных санкций на <данные изъяты> руб. Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 14 октября 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением Калининградского областного суда от 28 января 2015 г., в удовлетворении требований Н. В.И. о признании недействительным решения МРИ ФНС N 8 по г. Калининграду от 25 ноября 2013 г. отказано.

На основании вышеназванного решения от 25 ноября 2013 г. в адрес Н. В.И. выставлены требование N об уплате в срок до 22 апреля 2014 г. недоимки по налогам в размере <данные изъяты> руб.; пени в размере <данные изъяты> руб.; штрафа в размере <данные изъяты> руб.; а также требование N об уплате в срок до 10 октября 2014 г. задолженности по единому налогу, распределяемому по уровням бюджетной системы РФ, в размере <данные изъяты> руб. В связи с неисполнением Н. В.И. вышеуказанных требований, по заявлению налогового органа мировым судьей 5-го судебного участка Московского района г. Калининграда вынесены судебный приказ N от 8 мая 2014 г. на сумму <данные изъяты> руб., который в дальнейшем 2 июня 2014 г. был отменен, и судебный приказ N от 13 октября 2014 г. на сумму <данные изъяты> руб., вступивший в законную силу.

Таким образом, решение налогового органа от 25 ноября 2013 г. о доначислении налога на общую сумму <данные изъяты> руб., пени на общую сумму <данные изъяты> руб. и штрафа на сумму <данные изъяты> руб. Н. В.И. не исполнено.

4 сентября 2014 г. налоговый орган в соответствии с п. 3 ст. 32 НК РФ передал в СО по Центральному району г. Калининграда СУ СК России по Калининградской области материал налоговой проверки в отношении ИП Н. В.И. по факту уклонения от уплаты налогов в крупном размере.

Постановлением и.о. заместителя руководителя СО по Центральному району г. Калининграда СУ СК РФ по Калининградской области D. от 6 октября 2014 г. отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 198 УК РФ, по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования Н. В.И.

Удовлетворяя исковые требования частично, суд исходил из того, что вышеуказанным постановлением в действиях ИП Н. В.И. установлено наличие признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 198 УК РФ, при этом освобождение лица от уголовной ответственности не влечет за собой освобождения его от обязанности по возмещению причиненного ущерба, в связи с чем пришел к выводу о том, что в соответствии с п. 2 ст. 15, п. 1 ст. 1064 ГК РФ с Н. В.И. подлежит взысканию ущерб в размере неуплаченного налога - <данные изъяты> руб.

Однако апелляционная инстанция подчеркнула, что в отношении Н. В.И. уголовное дело не возбуждалось, уголовному преследованию со стороны государства последняя не подвергалась, и налоговый орган потерпевшим по такому делу не признавался, в связи с чем он лишен права на обращение в суд с гражданским иском, вытекающим из уголовного дела. С учетом этого, судебная коллегия пришла к выводу о том, что поскольку уголовное дело в отношении Н. В.И. не возбуждалось, соответственно, ее вина в причинении ущерба государственной казне в результате преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 198 УК РФ, не установлена обвинительным приговором, то законных оснований для взыскания с нее, как с лица, причинившего своими преступными действиями ущерб государству в виде неуплаченных ИП Н. В.И. налогов, не имеется.

Позиция налогового органа и суда о том, что ответственность ИП Н. В.И. перед налоговым органом вытекает из налоговых правоотношений, а физического лица Н. В.И. - из причинения вреда государству в результате совершенного преступления, следовательно, двойная ответственность отсутствует, признана ошибочной.

Судебная коллегия признала, что возложение на Н. В.И., как индивидуального предпринимателя, ответственности за совершение налогового правонарушения в виде взыскания в бюджет государства недоимки по налогу, пеней и штрафа на общую сумму <данные изъяты> руб., а также последующее взыскание с Н. В.И., как с физического лица, ущерба в пользу государства в размере <данные изъяты> руб. за совершение этого же действия (уклонения от уплаты налога), повлекло за собой двойную ответственность Н. В.И. перед государством в размере <данные изъяты> руб., что очевидно не основано на законе.

Из анализа ст. 198 УК РФ, ст. 26 НК РФ и разъяснений п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. N 64 "О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности. налоговые преступления", п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 28 февраля 2001 г. N 5 "О некоторых вопросах применения части первой Налогового кодекса РФ" следует, что субъектом уголовного преступления и налогового правонарушения является индивидуальный предприниматель (физическое лицо), то есть в такой ситуации имеет место совпадение субъекта правонарушения и преступления в одном лице - физическом лице-налогоплательщике, что исключает одновременное привлечение его к уголовной и налоговой ответственности за совершение одного и того же действия - умышленного уклонения от уплаты налогов (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 10 июня 2015 г.).

Неверное назначение судом наказания по уголовному делу, повлекшее содержание лица в течение определенного периода в колонии с более строгим режимом, является основанием для компенсации морального вреда.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда М. А.А. отказано в удовлетворении требований к Министерству финансов РФ в лице УФК по Калининградской области о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований М. А.А. ссылался на то, что он в течение более 7 месяцев незаконно содержался в исправительной колонии строгого режима, тогда как впоследствии приговор был изменен постановлением президиума областного суда, и он должен отбывать назначенное судом наказание в исправительной колонии общего режима, в связи с чем ему были причинены нравственные страдания.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции признал, что М. А.А. на законных основаниях отбывал наказание в местах лишения свободы в соответствии с установленным вступившим в законную силу приговором суда режимом содержания.

Судебная коллегия с таким выводом суда не согласилась.

При этом апелляционная инстанция указала, что постановлением президиума Калининградского областного суда от 15.01.2007 г. приговор был изменен в связи с неправильной квалификацией преступного деяния, а также неверным определением рецидива в действиях истца, что повлекло назначение ему наказания в виде лишения свободы в колонии строгого режима. В постановлении президиума указаны погашенные судимости М. А.А., которые при вынесении приговора судом первой инстанции не должны были учитываться, что в свою очередь не повлекло бы для М. А.А. признание за ним рецидива преступлений и назначение ему наказания в виде лишения свободы в колонии строгого режима. Ввиду неверного назначения судом первой инстанции режима отбывания наказания М. с 28.06.2006 г. до 07.02.2007 г. отбывал наказание в колонии строгого режима, в то время как в соответствии с правилами назначения наказания он должен был отбывать наказание в колонии общего режима.

Апелляционная инстанция признала, что нахождение истца в колонии с более строгим режимом бесспорно причинило истцу нравственные страдания, на компенсацию которых он имеет право. Исходя из положений статей 150, 151, 1070, 1100 ГК РФ, с учетом степени физических и нравственных страданий истца, периода его содержания в колонии строгого режима судебная коллегия взыскала в пользу истца с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> руб. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 18 марта 2015 г.).

Споры, связанные с применением законодательства о страховании

Исходя из п. 10 ст. 3 Федерального закона от 14.06.2012 N 67-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью, имуществу пассажиров и о порядке возмещения такого вреда, причиненного при перевозках пассажиров метрополитеном", при отсутствии лиц, которые имеют право на возмещение на основании ст. 1088 ГК РФ по случаю потери кормильца, выгодоприобретателями имеют право стать супруг, родители, дети умершего пассажира.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда частично удовлетворены исковые требования К. Л.В. к ОАО СК "А" о взыскании страхового возмещения, пени за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения, компенсации морального и штрафа за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя, взыскании с ООО "Е" и со С. В.В. компенсации морального вреда; исковые требования К. Л.В. о взыскании в его пользу компенсации морального вреда с ООО "Е" и со С. В.В.; Г. В.А. о взыскании в ее пользу с ООО "Е" компенсации морального вреда. С ООО "Е" взыскана компенсация морального вреда в пользу К. Л.В. в размере <данные изъяты> руб., в пользу К. Л.В. - <данные изъяты> руб., в пользу Г. В.А. - <данные изъяты> руб. В остальной части исковые требования оставлены без удовлетворения.

Судом установлено, что 01.12.2012 г. ООО "Тотем Инвест", являющееся собственником автобуса "F.", на основании договора аренды передало указанное транспортное средство во временное пользование ООО "Е" на срок до 25.11.2017 г.

Приказом руководителя ООО "Е" от 18.12.2012 г. С. В.В. принят на работу в данную организацию на должность <данные изъяты>.

23.09.2013 г. С. В.В., управляя в силу трудовых отношений вышеуказанным автобусом, находящимся в пользовании ООО "Е", и, следуя по Ленинскому проспекту г. Калининграда, при возникновении опасности для движения применил экстренное торможение, в результате чего пассажир данного автобуса G., ДД.ММ.ГГГГ рождения, являющаяся матерью К. Л.В., бабушкой К. Л.В. и сестрой Г. В.А., упала и получила телесные повреждения в виде <данные изъяты>. 23.11.2013 г. G. скончалась, причиной ее смерти послужили <данные изъяты>.

Установив, что смерть G. наступила в результате осуществления ООО "Е" деятельности, связанной с повышенной опасностью для окружающих, а именно с использованием им транспортного средства, суд пришел к выводу о том, что ООО "Е" должно нести ответственность за причинение смерти G., наступившей в результате использования им источника повышенной опасности. При этом моральный вред истцам причинен нарушением их личных неимущественных прав и нематериальных благ, связанных с близким родством с потерпевшей, его размер в соответствии со статьями 151 и 1101 ГК РФ определен судом с учетом всех заслуживающих внимания обстоятельств дела.

Отказывая в удовлетворении требований К. Л.В. к ОАО СК "А" о взыскании страхового возмещения в сумме <данные изъяты> руб., пени за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения - <данные изъяты> руб., компенсации морального вреда - <данные изъяты> руб. и штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя, районный суд исходил из того, что отказ ОАО СК "А" в выплате страхового возмещения К. Л.В. является законным, поскольку К. Л.В. не может быть признана выгодоприобретателем, так как не представила доказательств того, что она находилась на иждивении G., либо того, что G. находилась на ее иждивении.

Судебная коллегия с такими выводами суда не согласилась.

Так, судом установлено, что 27.03.2013 г. ООО "Е", действуя в соответствии с требованиями указанного Федерального закона от 14.06.2012 N 67-ФЗ заключило с ОАО СК "А" договор обязательного страхования гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью, имуществу пассажира. Пунктом 3 данного договора предусмотрено, что страховая сумма по риску гражданской ответственности за причинение вреда жизни потерпевшего составляет <данные изъяты> руб. на одного пассажира.

11.12.2013 г. К. Л.В. обратилась в ОАО СК "А" с заявлением о выплате ей как дочери умершей G. и единственному выгодоприобретателю страхового возмещения в размере <данные изъяты> руб., однако ей 4 февраля 2014 г. были выплачены только документально подтвержденные расходы на погребение в размере <данные изъяты> руб., в остальной части в выплате страхового возмещения отказано.

Отменяя решение суда в части отказа в удовлетворения требований К. Л.В. к ОАО СК "А" о взыскании страхового возмещения, пени за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения, компенсации морального вреда и штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя и принимая в указанной части новое решение о частичном удовлетворении заявленных К. Ж.А. исковых требований, судебная коллегия исходила следующего.

П. К. Ж.А. является дочерью потерпевшей G., то она в соответствии с п. 10 ст. 3 указанного выше Федерального закона от 14.06.2012 N 67-ФЗ является выгодоприобретателем в отношении страхового возмещения, подлежащего выплате страховой компанией, и ей не могло быть отказано в выплате оставшейся после возмещения необходимых расходов на погребение части предусмотренного данным Федеральным законом страхового возмещения в сумме <данные изъяты> руб.

Так, из содержания п. 10 ст. 3 вышеназванного Федерального закона следует, что в случае гибели пассажира выгодоприобретателями являются граждане, имеющие право на возмещение вреда в случае смерти кормильца, а при отсутствии таких граждан - супруг, родители, и дети умершего пассажира, а в случае смерти пассажира, не имевшего самостоятельного дохода, - граждане, у которых он находился на иждивении.

Таким образом, в том случае, когда лиц, которые имеют право на возмещение по случаю потери кормильца, нет, то супруг, родители, дети умершего пассажира имеют право стать выгодоприобретателями. Выгодоприобретателем может быть также лицо, у которого при жизни на иждивении находился потерпевший независимо от родственных отношений.

Такой вывод подтверждается также изданными в соответствии с ч. 1 ст. 14 вышеназванного Федерального закона Правилами оформления документов для получения страхового возмещения и предварительной выплаты по договору обязательного страхования гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу пассажиров, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 22 декабря 2012 года N 1378, определяющими порядок оформления и перечень документов для получения страхового возмещения по договору обязательного страхования гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу пассажиров (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 4 февраля 2015 г. N ).

Взыскание компенсации морального вреда, а также штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя возможно только в пользу выгодоприобретателя по договору добровольного страхования, поскольку именно он в соответствии с преамбулой Закона РФ "О защите прав потребителей" является потребителем услуги, оказываемой страховой компанией.

В апелляционном порядке отменено заочное решение Ленинградского районного суда г. Калининграда, которым с ООО СК "В" в пользу А. И.В. взысканы страховое возмещение в размере <данные изъяты> руб., компенсация морального вреда - <данные изъяты> руб.; штраф в соответствии с Законом РФ "О защите прав потребителей" - <данные изъяты> руб., а всего <данные изъяты> руб.

Судом установлено, что 30.04.2013 г. собственником автомобиля "J." С. М.А. заключен с ООО СК "В" договор страхования данного автомобиля по рискам "хищение, ущерб" на срок один год, страховая премия была уплачена страхователем в полном размере, выгодоприобретателем в договоре была указана также С. В.В. В ночь с 09 на 10.02.2014 года застрахованный автомобиль "J.", припаркованный по адресу: <адрес>, сгорел в результате пожара. 12.02.2014 г. А. И.В. на основании доверенности от 25.10.2013 г., в которой С. М.А. наделила истца полномочиями получать страховое возмещение, обратился в ООО СК "В" за страховой выплатой в связи с полным уничтожением автомобиля. 30.05.2014 г. ответчик за вычетом страховой выплаты по страховому случаю от 25.09.2013 г. на счет истца перечислил страховое возмещение в сумме <данные изъяты> руб. Однако согласно договору страхования стороны согласовали условие о том, что по каждому страховому случаю страховая сумма составляет <данные изъяты> руб.

Учитывая, что застрахованный автомобиль был полностью уничтожен в результате пожара, указанное событие является страховым случаем, суд первой инстанции с учетом частичной страховой выплаты, произведенной ответчиком (<данные изъяты> руб.), приняв во внимание, что третье лицо С. М.А., являясь выгодоприобретателем, не возражала против удовлетворения исковых требований, взыскал с ООО СК "В" в пользу истца недоплаченное страховое возмещение, компенсацию морального вреда, штраф в соответствии с Законом РФ "О защите прав потребителей".

Однако выводы суда первой инстанции о необходимости взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда, а также штрафа в соответствии с Законом РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон) являются необоснованными.

Согласно преамбуле Закона потребитель - это гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

За нарушение прав потребителей изготовитель (исполнитель, продавец, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер) несет ответственность, предусмотренную законом или договором (п. 1 ст. 13 Закона).

Учитывая приведенные выше правовые нормы, а также, принимая во внимание то, что выгодоприобретателем по договору страхования является С. М.А., она является и потребителем услуги, которую оказал ответчик, то правовых оснований для удовлетворения исковых требований А. И.В. о компенсации морального вреда (ст. 15 Закона), а также для взыскания с ответчика за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штрафа (п. 6 ст. 13 Закона) у суда первой инстанции не имелось.

С учетом изложенного решение районного суда в вышеназванной части в апелляционном порядке отменено с вынесением в данной части нового решения об отказе в удовлетворении иска (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 17 декабря 2014 г. N ).

Лица, не являющиеся собственниками транспортного средства и не владеющие транспортным средством на ином вещном праве, не обладают правом на взыскание неустойки, компенсации морального вреда в связи с неисполнением (ненадлежащим исполнением) страховой компанией условий договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

И. А.С. обратился в суд с иском к ООО "Р", указав, что 28.07.2014 г. произошло ДТП с участием автомобилей марки "Ф.", принадлежащим L. под управлением истца и марки "Z.", принадлежащим V., под управлением N., который был признан виновным в ДТП. 18.09.2014 г. ООО "Р", где была застрахована гражданская ответственность по договору ОСАГО владельца "Ф.", истцу было выплачено страховое возмещение в сумме <данные изъяты> руб. Согласно акту экспертного исследования от 19.11.2014 г. стоимость восстановительного ремонта автомобиля марки "Ф." составила <данные изъяты> руб. Просил взыскать со страховой компании сумму недоплаченного страхового возмещения в размере <данные изъяты> руб., стоимость независимой экспертизы - <данные изъяты> руб., штраф в соответствии с Законом РФ "О защите прав потребителей" в размере 50% от присужденной суммы, неустойку - <данные изъяты> руб., компенсацию морального вреда - <данные изъяты> руб.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда с ООО "Р" в пользу И. А.С. взысканы неустойка в размере <данные изъяты> руб., компенсация морального вреда - <данные изъяты> руб.; штраф в соответствии с Законом РФ "О защите прав потребителей" - <данные изъяты> руб., а всего - <данные изъяты> руб. В удовлетворении остальной части исковых требований И. А.С. было отказано.

Однако с выводами о наличии оснований для удовлетворения вышеназванных требований апелляционная инстанция не согласилась, отменив решение суда с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

Так, согласно п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.01.2015 г. "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" право на получение страховой выплаты в части возмещения вреда, причиненного имуществу, принадлежит потерпевшему - лицу, владеющему имуществом на праве собственности или ином вещном праве. Лица, владеющие имуществом на ином праве (в частности, на основании договора аренды либо в силу полномочия, основанного на доверенности), самостоятельным правом на страховую выплату в отношении имущества не обладают.

Потерпевший - лицо, жизни, здоровью или имуществу которого был причинен вред при использовании транспортного средства иным лицом, в том числе пешеход, водитель транспортного средства, которым причинен вред, и пассажир транспортного средства - участник дорожно-транспортного происшествия (абз. 6 ст. 1 Федерального закона от 25.04.2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств").

Согласно преамбуле Закона РФ от 07.02.1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон) потребитель - это гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

За нарушение прав потребителей изготовитель (исполнитель, продавец, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер) несет ответственность, предусмотренную законом или договором (п. 1 ст. 13 Закона).

Учитывая приведенные выше правовые нормы, а также то обстоятельство, что собственником автомобиля "Ф." на момент ДТП являлся L., а не истец, соответственно потерпевшим, а также и потребителем услуги, которую оказал ответчик, является L. у суда отсутствовали основания для удовлетворения исковых требований Иванова А.С. о взыскании неустойки, компенсации морального вреда, а также для взыскания с ответчика за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штрафа (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 27 мая 2015 г. N )

В силу п. 1. ст. 14.1. Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" требование о возмещении вреда, причиненного имуществу, непосредственно страховщику, который застраховал гражданскую ответственность, вправе предъявить только потерпевший при условии, что в результате дорожно-транспортного происшествия вред причинен только имуществу, дорожно-транспортное происшествие произошло с участием двух транспортных средств, гражданская ответственность владельцев которых застрахована в соответствии с данным Федеральным законом.

Б. Р.А. обратился с иском к ОСАО "РГ" о взыскании страхового возмещения, расходов по оплате оценки стоимости восстановительного ремонта, расходов по оплате услуг представителя, расходов на почтовые отправления, указав, что 23.04.2014 г. в 11-50 час. на <адрес> водитель Х., двигаясь на скутере во втором ряду, нарушил п.п. 24.2 ПДД и совершил столкновение с автомобилем истца. Поскольку его автомобилю причинены механические повреждения, полагал, что ОСАО "РГ", где была застрахована его гражданская ответственность, должно выплатить ему страховое возмещение в порядке прямого урегулирования убытков с учетом обоюдной вины водителей транспортных средств в размере <данные изъяты> руб. (половины стоимости восстановительного ремонта автомобиля согласно отчету автотехнической экспертизы).

Удовлетворяя исковые требования Б. Р.А. и взыскивая с ОСАО "РГ" страховую выплату в размере <данные изъяты> руб., суд исходил из того, что имеются предусмотренные законом основания для взыскания с ОСАО "РГ" страхового возмещения в порядке прямого возмещения убытков.

Апелляционная инстанция с такими выводами суда не согласилась, указав на то, что именно действия водителя Б. И.С., выезжавшего с прилегающей территории и не уступившего дорогу скутеру под управлением Х., находились в прямой причинно-следственной связи с наступившими вредными последствиями от ДТП.

В силу ст. 1 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (в редакции, действующей до 01.09.2014 г.) страховым случаем является наступление гражданской ответственности владельца транспортного средства за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства, влекущее за собой в соответствии с договором обязательного страхования обязанность страховщика осуществить страховую выплату.

При этом прямое возмещение убытков - это возмещение вреда имуществу потерпевшего, осуществляемое в соответствии с данным Федеральным законом страховщиком, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего - владельца транспортного средства.

Согласно п. 1. ст. 14.1. указанным Федеральным законом потерпевший имеет право предъявить требование о возмещении вреда, причиненного его имуществу, непосредственно страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, в случае наличия одновременно следующих обстоятельств: а) в результате дорожно-транспортного происшествия вред причинен только имуществу; б) дорожно-транспортное происшествие произошло с участием двух транспортных средств, гражданская ответственность владельцев которых застрахована в соответствии с данным Федеральным законом.

Учитывая приведенные выше правовые нормы и то обстоятельство, что в силу п.п. "б" п. 3 ст. 4 Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ гражданская ответственность Х. при использовании скутера не подлежит страхованию в соответствии с данным законом, поэтому и не была застрахована на момент ДТП, потерпевшим в данном ДТП истец не является, так как его неправомерные действия и явились причиной ДТП, судебная коллегия отменила решение районного суда и вынесла новое решение об отказе в удовлетворении требований Б. И.С. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 28 января 2015 г. N ).

В случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения туроператором обязательств по договору о реализации туристского продукта перед туристом и наличия оснований для выплаты страхового возмещения по договору страхования ответственности туроператора турист вправе в пределах суммы финансового обеспечения предъявить письменное требование о выплате страхового возмещения или об уплате денежной суммы непосредственно организации, предоставившей финансовое обеспечение.

Решением Московского районного суда г. Калининграда оставлены без удовлетворения исковые требования М. О.С. к ЗАО "Г." о взыскании страхового возмещения.

Судом установлено, что вступившим в законную силу решением Московского районного суда г. Калининграда от 21.04.2014 г., принятым по гражданскому делу по иску М. О.С. к ООО "К.", ООО "А." о защите прав потребителя, в котором в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора участвовало ЗАО "Г.", было признано, что туроператор ООО "А." ненадлежащим образом оказал услуги М. О.С., входящие в туристический продукт, поэтому с туроператора были взысканы стоимость путевки <данные изъяты> руб. и расходы истца на приобретение билетов на самолет для возвращения домой в размере <данные изъяты> руб. На момент рассмотрения дела данное решение суда исполнено не было. Судом также установлено, что на основании договора от 14.01.2014 г. (далее - Договор страхования) с 01.06.2012 г. по 31.05.2014 г. гражданская ответственность туроператора ООО "А." была застрахована ЗАО "Г.", страховая сумма по договору составила <данные изъяты> руб.

Согласно п.п. 9.9.1, 9.9.2 Договора страхования при наступлении страхового случая выгодоприобретателю производится страховая выплата, включающая в себя: сумму денежных средств, внесенных в счет договора о реализации туристического продукта за услуги, оплаченные, но не оказанные страхователем; сумму денежных средств, причитающихся выгодоприобретателю в возмещение реального ущерба, возникшего в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения страхователем обязательств по договору, в том числе денежных средств, необходимых для компенсации расходов, понесенных выгодоприобретателем в связи с непредвиденным выездом из страны временного пребывания.

18.09.2014 г. истец направил в ЗАО "Г." посредством почтовой связи требование о выплате страхового возмещения, приложив к нему все необходимые для страховой выплаты документы, вместе с тем письмом от 31.10.2014 г. ему было отказано в производстве страховой выплаты.

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что решением суда данная денежная сумма уже взыскана с ООО "А.".

Однако апелляционная инстанция признала, что такие выводы районного суда противоречат положениям статей 17.4, 17.5 Федерального закона от 24.11.1996 г. N 132-ФЗ "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации", согласно которым страховщик обязан выплатить страховое возмещение по договору страхования ответственности туроператора по письменному требованию туриста и (или) иного заказчика при наступлении страхового случая.

При этом основанием для выплаты страхового возмещения по договору страхования ответственности туроператора является факт установления обязанности туроператора возместить туристу реальный ущерб, возникший в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения туроператором обязательств по договору о реализации туристского продукта, если это является существенным нарушением условий такого договора.

Иск о возмещении реального ущерба, возникшего в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения туроператором обязательств по договору о реализации туристского продукта, может быть предъявлен туристом туроператору либо туроператору и страховщику (гаранту) совместно.

В случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения туроператором обязательств по договору о реализации туристского продукта перед туристом и наличия оснований для выплаты страхового возмещения по договору страхования ответственности туроператора турист вправе в пределах суммы финансового обеспечения предъявить письменное требование о выплате страхового возмещения или об уплате денежной суммы непосредственно организации, предоставившей финансовое обеспечение (ст. 17.5).

При этом в данной статье закона указано, что к требованию туриста прикладываются также копия документа, свидетельствующего об отказе туроператора в добровольном порядке удовлетворить требование о возмещении реального ущерба, понесенного туристом в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязательств по договору о реализации туристского продукта, и (или) копия судебного решения о возмещении туроператором реального ущерба по иску, предъявленному в соответствии с положениями статьи 17.4 закона.

Учитывая, что страховой случай наступил в сентябре 2013 г., то есть во время действия договора страхования, ООО "А." не исполнило решение суда по возмещению стоимости путевки - <данные изъяты> руб., а также расходов истца на приобретение билетов на самолет для возвращения домой в размере <данные изъяты> руб., судебная коллегия пришла к выводу о том, что исковые требования в части взыскания с ЗАО "Г." страхового возмещения в размере <данные изъяты> руб. являются обоснованными.

При этом судебная коллегия отметила, что в случае производства выплаты ЗАО "Г." указанной выше денежной суммы истцу она (денежная сумма) подлежит зачету в выплаченной части по требованиям М. О.С. к ООО "А.", удовлетворенным решением Московского районного суда г. Калининграда от 21.04.2014 г.

Кроме того, на основании п. 6 ст. 13 Закона РФ от 07.02.1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" с ЗАО "Г." в пользу истца взыскан штраф в размере <данные изъяты> руб. за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, а также в соответствии со ст. 103 ГПК РФ и п.п. 1 п. 1 ст. 333.19. НК РФ в доход бюджета ГО "Город Калининград" госпошлина в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 27 мая 2015 г. N ).

Иные категории дел

Лица, понесшие затраты на реконструкцию и капитальный ремонт квартиры, вправе взыскать с собственника жилого помещения сумму неосновательного обогащения, доказав факт производства ими этих работ за счет собственных средств и своими силами, а также факт согласия и одобрения собственником проведения таких работ, в результате которых произведены неотделимые улучшения объекта недвижимого имущества, значительно увеличившие его стоимость.

М. Ю.Н. и М. И.Г. обратились в суд с иском к Т. Е.К., в котором просили взыскать с ответчицы сумму неосновательного обогащения в виде понесенных ими затрат на капитальный ремонт и реконструкцию жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>. В обоснование иска они указали, что М. Ю.Н. является сыном Т. Е.К. 13 апреля 1998 г. истцы в установленном законом порядке вместе с несовершеннолетним сыном вселились в квартиру, принадлежащую Т. Е.К., зарегистрированы в ней и приступили к производству её ремонта, который по соглашению с ответчицей осуществляли за счет собственных денежных средств. Вследствие изношенности старой электропроводки в ноябре 1998 г. в квартире случился пожар, которым была уничтожена крыша жилого помещения, а также повреждены несущие капитальные стены дома. После этого Т. Е.К. предложила им реконструировать сгоревшую двухкомнатную квартиру для её восстановления и увеличения её общей и жилой площади с изменением планировки, обещав передать эту квартиру в собственность М. Ю.Н. Постановлением главы МО "Черняховский район" разрешена перепланировка квартиры и строительство пристройки с увеличением площади квартиры, и при согласии Т. Е.К. уполномоченным органом М. Ю.Н. выданы технические условия, в соответствии с которыми был согласован проект реконструкции и переустройства жилого помещения с одновременным производством капитального ремонта и заменой конструктивных элементов, модернизацией инженерного оснащения, заменой сантехнического оборудования, электропроводки и электрооборудования, по сути, было согласовано строительство новой трехкомнатной квартиры взамен старой находившейся в ненадлежащем техническом состоянии двухкомнатной. Своими силами и за счет собственных денежных средств с ведома и согласия Т. Е.К. и с разрешения органа местного самоуправления истцами в 1998 г. возведена пристройка к жилому дому обшей площадью <данные изъяты> кв. м. Однако Т. Е.К. обратилась в суд с иском о выселении всех членов семьи Минаевых из этой квартиры без предоставления другого жилого помещения, ее требования были удовлетворены решением суда от 14 марта 2014 г., в связи с чем истцы имеют право на получение денежной компенсации за возведенную пристройку к квартире.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, Московский районный суд г. Калининграда исходил из того, что истцами не представлено доказательств наличия соглашения об обязанности Т. Е.К. возместить понесенные ими затраты на реконструкцию и ремонт спорной квартиры и доказательств, свидетельствующих о волеизъявлении ответчика на возникновение у неё такого обязательства. При этом суд посчитал недоказанным факт получения истцами согласия Т. Е.К. на проведение ремонтных работ в её квартире, указав, что ответчик указанные обстоятельства не подтвердила, а также сослался на непредставление истцами доказательств того, что ответчица впоследствии одобрила проведение таких работ.

Однако судебной коллегией признан несостоятельным вывод суда первой инстанции о недоказанности истцами того факта, что Т.Е.К. поручала им проведение работ по ремонту и реконструкции квартиры или впоследствии одобрила их выполнение.

При этом апелляционная инстанция исходила из того, что до проведения реконструкции М.Ю.Н. и Т.Е.К. обращались за получением разрешения на реконструкцию квартиры, впоследствии Т.Е.К., как собственнику квартиры, выдано разрешение на возведение к ней пристройки, что со всей очевидностью подтверждает доводы истцов о том, что работы по реконструкции квартиры и улучшению её потребительских свойств производились ими не только с ведома и согласия ответчицы, но и по инициативе Т.Е.К., одобрявшей их действия, что сами М. и свидетель с их стороны объясняли постоянными и последовательными заверениями истицы о том, что эта квартира будет передана в собственность её сына М.Ю.Н. О наличии у М. оснований для убежденности в исполнении Т.Е.К. такого намерения свидетельствует характер действий ответчицы, которая помимо вселения истцов в спорную квартиру, зарегистрировала в ней постоянно М.Ю.Н., а также его сына М.Р.Ю. Также в этом жилом помещении ею была постоянно зарегистрирована и истица М.И.Г., хотя с ней Т.Е.К. был заключен договор найма жилого помещения на срок до 06.04.2002 г. При этом по окончании срока действия указанного договора, Т.Е.К. требований о выселении М.И.Г. не заявила.

Об одобрении Т.Е.К. проводимых М. в квартире работ свидетельствует как получение ею на основании собранных М.Ю.Н. документов, разрешения на производство перепланировки этой квартиры, так и то обстоятельство, что при всей очевидности для неё выполнения М. на протяжении длительного периода с 1998 г. по 2012 г. таких работ Т.Е.К. требований к истцам о признании их действий незаконными и возложении на них обязанности по приведению жилого помещения в первоначальное состояние, не заявляла, а после окончания работ Т.Е.К. обратилась в администрацию МО "Черняховский муниципальный район" с заявлением о приемке квартиры в эксплуатацию после её перепланировки и переустройства, по результатам которого составлен акт приемки, утвержденный впоследствии постановлением главы МО "Черняховский муниципальный район".

С учетом изложенного, решение районного суда отменено и вынесено новое решение, которым с Т.Е.К. в пользу истцов взысканы денежные средства в сумме неосновательного обогащения <данные изъяты> руб. - по <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. каждому (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 15 апреля 2015 г.).

По делу об освобождении лица от уплаты страховых взносов, пени и штрафов не имелось доказательств существования обстоятельств исключительного (экстраординарного) характера, которые не позволили бы истцу как индивидуальному предпринимателю своевременно в период отбывания им наказания в местах лишения свободы обратиться с заявлением о государственной регистрации прекращения предпринимательской деятельности.

В апелляционном порядке отменено решение Светловского городского суда Калининградской области и вынесено новое решение, которым Ш.В.Е. отказано в удовлетворении исковых требований к Управлению Пенсионного Фонда РФ (ГУ) в Светловском городском округе Калининградской области (межрайонное) об освобождении от уплаты страховых взносов, пени и штрафов за период с 19 января 2007 г. по 29 июля 2014 г. и отмене постановлений Управления Пенсионного Фонда РФ (ГУ) в Светловском городском округе Калининградской области (межрайонное) о взыскании с ИП Ш.В.Е. недоимки по страховым взносам, пени и штрафов в полном объеме.

Судом установлено, что Ш.В.Е. был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя в период с 30 марта 2006 г. по 25 августа 2014 г. В связи с неисполнением Ш.В.Е. обязанности по уплате страховых взносов по месту регистрации Ш.В.Е. с 2007 г. неоднократно направлялись требования об уплате недоимки, пени и штрафов. Поскольку в установленные сроки эти требования Ш.В.Е. исполнены не были, начальником Управления УПФ РФ в Светловском городском округе Калининградской области (межрайонное) вынесены постановления о взыскании страховых взносов, пеней и штрафов. В ходе исполнения данных постановлений в Пенсионный фонд перечислено по исполнительным производствам <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. и <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. При этом судом установлено, что в период с 19.01.2007 г. по 29.07.2014 г. Ш.В.Е. отбывал наказание в местах лишения свободы по приговору суда, на что он указывал как на основание для освобождения его от страховых взносов, пени и штрафов.

Удовлетворяя исковые требования Ш.В.Е. об освобождении его от уплаты страховых взносов, пени и штрафов за период с 19 января 2007 г. по 29 июля 2014 г. и отменяя указанные постановления о взыскании недоимок по страховым взносам, пени и штрафам, суд первой инстанции исходил из того, что в указанный период Ш.В.Е. отбывал наказание в местах лишения свободы, его брак с бывшей супругой расторгнут, с ней и с дочерью истец не общается; какой-либо помощи в период отбытия наказания они ему не оказывали. Сославшись на изложенное, суд пришел к выводу о том, что истец был лишен возможности представить необходимые документы и иные сведения в регистрирующий орган.

Между тем апелляционная инстанция с обоснованностью таких выводов не согласилась.

При этом судебная коллегия с учетом положений п.п. 2 п. 1 ст. 6, ст. 28 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в РФ", статей 16, 18 и 25 Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд РФ, Фонд социального страхования РФ, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования и территориальные фонды обязательного медицинского страхования", а также правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда РФ от 12 мая 2005 г. N 211-0, признала, что предприниматели могут быть в силу закона освобождены в судебном порядке от уплаты страховых взносов на обязательное пенсионное страхование в виде фиксированного платежа за периоды, когда они не осуществляли предпринимательскую деятельность по основаниям, указанным в ст. 11 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в РФ", в том числе, согласно данной норме, за период содержания под стражей лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности, необоснованно репрессированных и впоследствии реабилитированных, и период отбывания наказания этими лицами в местах лишения свободы и ссылке. Таких обстоятельств по делу не установлено.

Само по себе отбывание наказания в местах лишения свободы в силу положений действующего законодательства основанием для освобождения от уплаты страховых взносов на обязательное пенсионное страхование не является, также само по себе не может оно быть отнесено к непреодолимым обстоятельствам, носящим исключительный характер, безусловно лишающим гражданина возможности своевременно обратиться с заявлением о государственной регистрации прекращения предпринимательской деятельности.

Судебная коллегия подчеркнула, что истец в период отбытия наказания в силу положений УИК РФ, Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Приказом Министерства юстиции РФ от 03.11.2005 г. N 205 обладал в том числе, правом на переписку и обращение в органы государственной власти и органы местного самоуправления, иные органы, на оформление доверенности на представление его интересов, получение юридической помощи, нотариальных услуг, а также иными правами, в достаточной мере позволявшими ему при наличии у него такого волеизъявления обратиться с заявлением о государственной регистрации прекращения деятельности в качестве индивидуального предпринимателя в установленном законом порядке (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 25 февраля 2015 г.).

При разрешении спора о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренными ст. 395 ГК РФ, суд первой инстанции не учел, что заявления ответчика о снижении их размера не поступало.

Кроме того, апелляционная инстанция пришла к выводу, что заявленная к взысканию сумма соразмерна последствиям нарушения обязательства (размеру основного долга и периоду просрочки его возврата), что свидетельствует об отсутствии оснований для применения ст. 333 ГК РФ.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда исковые требования В.Ю.В. удовлетворены частично. Взысканы с В.В.А. в пользу В.Ю.В. проценты за пользование чужими денежными средствами сумму в размере <данные изъяты> руб.

В апелляционном порядке данное решение суда изменено, в пользу истицы взысканы проценты за пользование чужими денежными средствами в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.

Судом установлено, что решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 31.10.2013 г. с В.В.А. в пользу В.Ю.В. взыскана сумма неосновательного обогащения в размере <данные изъяты> руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере <данные изъяты> руб., данное решение обращено к принудительному исполнению, однако В.В.А. исполнено не было.

Определенный судом и рассчитанный в соответствии с требованиями ст. 395 ГК РФ размер процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 01.11.2013 г. по день вынесения судом решения - 06.11.2014 г. составил <данные изъяты> руб.

Снижая размер подлежащих взысканию процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 333 ГК РФ, суд сослался на их компенсационную природу и явную несоразмерность их размера последствиям просрочки исполнения денежного обязательства.

Однако с обоснованностью таких выводов суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась и исходила при этом из следующего.

Гражданское законодательство предусматривает неустойку в качестве способа обеспечения исполнения обязательств и меры имущественной ответственности за их неисполнение или ненадлежащее исполнение, а право снижения размера неустойки предоставлено суду в целях устранения явной ее несоразмерности последствиям нарушения обязательств независимо от того, является неустойка законной или договорной. Критериями для установления несоразмерности в каждом конкретном случае могут быть: чрезмерно высокий процент неустойки; значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательств; длительность неисполнения обязательств и др.

В соответствии со ст. 333 ГК РФ уменьшение размера подлежащей взысканию неустойки является правом, а не обязанностью суда. При этом, исходя из принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе (ст. 1 ГК РФ) неустойка может быть снижена судом на основании ст. 333 ГК РФ только при наличии соответствующего заявления со стороны ответчика.

Однако заявлений о чрезмерности взыскиваемых истицей процентов от ответчика не поступило, о снижении их размера ответчик суд не просил, соответствующих доказательств наличия к тому оснований не представил.

Кроме того, по смыслу закона размер неустойки может быть уменьшен судом только в том случае, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. При этом, хотя взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами по своей природе носит компенсационный характер, является способом обеспечения исполнения обязательства должником и не должно служить средством обогащения кредитора, вместе с тем, оно также направлено на восстановление прав кредитора, нарушенных вследствие ненадлежащего исполнения обязательства, и должно соответствовать последствиям нарушения и отвечать требованиям справедливости и соразмерности.

Судебная коллегия признала, что сумма рассчитанных судом в соответствии с требованиями закона процентов в размере <данные изъяты> руб. является соразмерной размеру основного долга и периоду просрочки его возврата, соблюдает баланс интересов сторон, восстанавливает нарушенные ответчиком права истицы. При этом она исходила из того, что размер денежных средств истицы, незаконно удерживаемых ответчиком на протяжении длительного периода времени является значительным (<данные изъяты> руб.), решение суда о взыскании этих денежных средств ответчиком в течение продолжительного периода времени не исполняется, несмотря на его обращение к принудительному исполнению. О наличии каких-либо уважительных причин, препятствующих исполнению обязанности по возврату истице денежных средств, ответчик в ходе рассмотрения дела не заявлял, доказательств их наличия не представил (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 28 января 2015 г.).

Суд первой инстанции без достаточных оснований пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности по заявленным требованиям.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда исковые требования К.Е.Ю. к ООО "Ю." о расторжении договора, взыскании уплаченных денежных средств, неустойки, компенсации морального вреда оставлены без удовлетворения.

В апелляционном порядке данное решение районного суда отменено в части и принято новое решение, которым исковые требования К.Е.Ю. удовлетворены в части. Взысканы с ООО "Ю." в пользу К.Е.Ю. уплаченные по договору денежные средства в сумме <данные изъяты> руб., компенсация морального вреда в сумме <данные изъяты> руб., штраф в сумме <данные изъяты> руб. В остальной части решение оставлено без изменения.

Судом установлено, что 30 января 2007 г. между ООО "Ю." и К.Е.Ю. подписан договор об инвестиционной деятельности, согласно которому К. Е.Ю. приняла на себя обязательство передать денежные средства в размере <данные изъяты> руб. ответчику для осуществления строительства жилого дома, а ООО "Ю." приняло на себя обязательство использовать переданные денежные средства в соответствии с настоящим договором и по окончании действия настоящего договора передать Инвестору однокомнатную квартиру N общей проектной площадью <данные изъяты> кв. м., расположенную на первом этаже в секции N в строящемся жилом доме по адресу: <адрес>. Исполнение истицей своих обязательств по оплате ООО "Ю." инвестиционного взноса в размере <данные изъяты> руб. подтверждается квитанцией к приходному кассовому ордеру N от 02.02.2007 г., справкой, выданной ООО "Ю." о полном исполнении К.Е.Ю. своих обязательств по договору.

Давая правовую оценку заключенному сторонами договору, суд правильно признал его незаключенным, установив, что несмотря на то, что в договоре содержатся все условия, которым должен отвечать договор участия в долевом строительстве, поскольку на момент подписания договора ООО "Ю" не отвечало предъявляемым законом требованиям к застройщику, и обоснованно не усмотрел оснований для его расторжения.

Отказывая в удовлетворении заявленных К. Е.Ю. требований, суд первой инстанции исходил из того, что истицей пропущен срок исковой давности, о применении которого заявлено ответчиком. При этом суд сделал вывод о том, что договором предусмотрена обязанность ООО "Ю" выполнить строительно-монтажные работы, обеспечить сдачу объекта государственной приемочной комиссии в срок до 3 квартала 2010 г., а в течение 30 календарных дней с момента сдачи объекта в эксплуатацию передать Инвестору по акту приема-передачи предусмотренную договором квартиру, то есть в срок до 31.07.2010 г., а поскольку объект долевого строительства истице в указанный срок ответчиком не был передан, то с указанной даты истице стало известно о нарушении ее прав, а с исковым заявлением в суд она обратилась 22.08.2014 г. с пропуском трехгодичного срока исковой давности.

Однако судебная коллегия с такими выводами не согласилась, отменив решение районного суда в части и приняв новое решение, которым исковые требования К. Е.Ю. удовлетворены в части - взысканы с ООО "Ю" в пользу К. Е.Ю. уплаченные по договору денежные средства в сумме <данные изъяты> руб., компенсация морального вреда в сумме <данные изъяты> руб., штраф в сумме <данные изъяты> руб.; в остальной части решение оставлено без изменения.

Апелляционная инстанция исходила из того, что К. Е.Ю. неоднократно устно обращалась к ответчику по вопросу исполнения условий договора, ответчик был намерен свои обязательства исполнить, не сообщал ей ни устно, ни в письменной форме о неисполнении или отказе от исполнения своих обязательств по передаче ей квартиры; не сообщал ответчик истице и о передаче полученного после заключения договора с истицей права по застройке ООО "Бб." на основании соглашения от 21.04.2008 г., при этом строительство дома производилось, разрешение на ввод дома в эксплуатацию получено ООО "Бб." 26.09.2011 г., о чем истице также не было известно.

При таких обстоятельствах оснований считать очевидным для истицы факт неисполнения условий договора ответчиком на 31.07.2010 г. не усматривается.

С письменной претензией об исполнении условий договора, а затем о его расторжении и возврате уплаченных средств истица обратилась к ответчику только 19 и 26 декабря 2012 г.

Таким образом, совокупность доказательств и установленные фактические обстоятельства подтверждают, что истица могла предполагать о нарушении ответчиком своих прав как минимум после получения разрешения на ввод объекта в эксплуатацию 26.09.2011 г., о неисполнении ответчиком своих обязательств по договору достоверно ей стало известно после невозврата им денежных средств по ее претензии от 26.12.2012 г.

С учетом изложенного, оснований считать, что истица пропустила срок исковой давности по заявленным требованиям, не усматривается.

Поскольку подписанный сторонами договор признан незаключенным, оснований для взыскания неустойки за нарушение срока исполнения обязательств по договору судебная коллегия не усмотрела.

С учетом того, что права К. Е.Ю. как потребителя ответчиком были нарушены, ее исковые требования в части взыскания компенсации морального вреда судебная коллегия признала обоснованными, взыскав компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты> руб., а также штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, предусмотренного ст. 13 Закона "О защите прав потребителей". Размер штрафа составил <данные изъяты> руб. + <данные изъяты> руб. / 2= <данные изъяты> руб. и с учетом положений ст. 333 ГК РФ снижен до <данные изъяты> руб. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 10 июня 2015 г.)

Судебная коллегия по гражданским делам

Калининградского областного суда