Присоединение России к Гаагским конвенциям 1965 и 1970 годов по вопросам гражданского процесса (Н.И. Марышева, "Журнал российского права", N 6, июнь 2001 г.)

Присоединение России к Гаагским конвенциям
1965 и 1970 годов по вопросам гражданского процесса

12 февраля 2001 года приняты федеральные законы о присоединении России к двум Гаагским конвенциям: о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам от 15 ноября 1965 года и о получении за границей доказательств по гражданским и торговым делам от 18 марта 1970 года.

Присоединение России к этим конвенциям - давно назревший акт. Заинтересованность в этом нашей страны несомненна.

Во-первых, надо иметь в виду, что названные конвенции посвящены той же проблематике, что и "основополагающая" Гаагская конвенция по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 года, в которой с 1967 г. участвовал Советский Союз и затем, следовательно, участвует Россия как государство-продолжатель: каждая из них соответствует определенному разделу Конвенции 1954 г. и содержит положения, развивающие и дополняющие эти разделы*(1). В отношениях между странами - участницами Конвенции 1954 г., подписавшими названные конвенции или присоединившимися к ним, соответствующие разделы данной Конвенции перестают действовать. Для России вполне естественно продолжить отношения с другими странами - участницами Конвенции 1954 г. на более совершенной основе.

Во-вторых, следует учитывать круг участников этих международных актов. Если в Конвенции 1954 г. участвуют в основном страны континентальной Европы, то в рассматриваемых конвенциях - и США, и Великобритания. С этими странами у России нет договоров о правовой помощи. Относительно исполнения судебных поручений по гражданским делам с США заключено лишь соглашение весьма узкого характера (путем обмена нотами НКИД СССР и посла США в Москве в 1935 г.). С Великобританией нет и такого соглашения.

Присоединение России к названным конвенциям будет способствовать налаживанию правового сотрудничества в данной области не только с европейскими, но и с другими странами.

В-третьих, несомненна важность правил рассматриваемых конвенций для российских граждан, ведущих гражданские и семейные дела в странах, в них участвующих, а также для российских судов и других учреждений юстиции. Хотя в мире и сложилась практика исполнения иностранных судебных поручений на началах международной вежливости и при отсутствии соответствующего международного договора, все же только международный договор обеспечивает обязательность исполнения поручений, предписывая выполнение необходимых процессуальных действий при соблюдении установленных в этом договоре правил. Участие России в названных конвенциях будет содействовать развитию сотрудничества российских органов юстиции с учреждениями других стран-участниц, обеспечит в конечном счете более быстрое и надежное рассмотрение гражданских дел.

Ряд положений конвенций отличается от соответствующих норм российского законодательства. В случае расхождений в регулировании будут применяться правила конвенций в силу нормы ч.4 ст.15 Конституции Российской Федерации, обеспечивающей преимущественное применение норм международного договора, а также в силу соответствующих норм ГПК РСФСР (ч.4 ст.1, ст.438) и АПК РФ (ч.3 ст.3). Следует иметь в виду, что в соответствии с п.3 ст.5 Федерального закона от 15 июля 1995 года "О международных договорах Российской Федерации" положения официально опубликованных международных договоров России, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в России непосредственно.

Что касается соотношения правил рассматриваемых конвенций и правил других международных договоров с участием России (о соотношении с Конвенцией от 1 марта 1954 года уже было сказано), то здесь надо иметь в виду ст.24 и 25 Конвенции 1965 г. и ст.31 и 32 Конвенции 1970 г., согласно которым: 1) дополнительные соглашения между участниками Конвенции от 1 марта 1954 года рассматриваются как применимые и к данным конвенциям; 2) данные конвенции не затрагивают международных договоров, участниками которых являются или будут являться Договаривающиеся государства и которые содержат положения по вопросам, охватываемым данными конвенциями.

Таким образом, заключенные Россией (ранее - СССР) с некоторыми из стран - участниц рассматриваемых конвенций двусторонние договоры о правовой помощи, затрагивающие, в частности, ту же проблематику (с Грецией 1981 г., Испанией 1990 г., Италией 1979 г., Кипром 1984 г., Словакией и Чехией 1982 г., Китаем 1993 г., Финляндией 1978 г.), продолжат свое действие в отношениях со странами - участницами данных конвенций.

Перейдем к анализу основных положений названных конвенций 1965 и 1970 годов.

1. Конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам (заключена 15 ноября 1965 года). Одобрена на X сессии Гаагской конференции по международному частному праву. В ней участвуют (на апрель 2001 года): Антигуа и Барбуда, Багамские острова, Барбадос, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Ботсвана, Великобритания, Венесуэла, Германия, Греция, Дания, Египет, Израиль, Ирландия, Испания, Италия, Канада, Кипр, Китай, Латвия, Люксембург, Малави, Мексика, Нидерланды, Норвегия, Пакистан, Польша, Португалия, Республика Корея, Сейшельские острова, Словакия, США, Турция, Финляндия, Франция, Чешская Республика, Швейцария, Швеция, Эстония, Япония.

Конвенция состоит из трех глав: 1-й, относящейся к судебным документам, 2-й - о внесудебных документах (всего одна статья) и 3-й, содержащей общие положения. В отношениях между государствами, ратифицировавшими Конвенцию, последняя заменяет собой статьи 1-7 Конвенции от 1 марта 1954 года, поскольку эти государства являются одновременно участниками обеих конвенций. Следовательно, и для России статьи 1-7 Конвенции от 1 марта 1954 года в отношениях со странами - участницами обеих конвенций перестают действовать. Заключившие данную конвенцию государства ставили своей целью добиться того, чтобы документы, подлежащие вручению за границей, своевременно доводились до сведения получателя. Положения Конвенции направлены на упрощение и ускорение процедуры. Имелось также в виду выработать правила, которые устраивали бы не только страны континентальной Европы, но и страны общего права, в частности, США, внутреннее законодательство которых в отношении вручения документов существенно отличается от европейской практики (в Конвенции от 1 марта 1954 года, как отмечалось, ни США, ни Великобритания не участвуют).

Главным новшеством в отношении порядка вручения документов (по сравнению с порядком, предусмотренным Конвенцией 1954 г.) является назначение каждой страной-участницей (в соответствии со своим правом) Центрального органа, призванного принимать просьбы о вручении, поступающие из других стран-участниц, и распоряжаться об их исполнении (ст.2). Подлежащие вручению судебные документы направляются туда компетентным (в соответствии с правом места составления документов) органом; они не нуждаются в легализации (ст.3).Федеративные государства вправе назначить несколько центральных органов (ст.18). При назначении Центрального органа в России должна быть, очевидно, учтена прежде всего роль Министерства юстиции РФ, в течение длительного времени организующего и контролирующего исполнение в России поручений иностранных судов, Верховного Суда РФ, при котором ныне создан Судебный департамент со сходными функциями, а также роль Высшего Арбитражного Суда РФ (в отношении поручений по экономическим спорам). По нашему мнению, ст.18 Конвенции допускает возможность назначения в России как федеративном государстве нескольких центральных органов. Следует заметить, что участвующие в данной конвенции государства назначили в качестве центральных различные органы, чаще всего - министерства юстиции. Финляндия, Швеция и Япония назначили центральным органом министерство иностранных дел.

Конвенция допускает вручение документов находящимся за границей лицам и непосредственно через свои дипломатические представительства или консульские учреждения (без применения мер принуждения). Но каждое государство может (в соответствии со ст.21 Конвенции) заявить, что оно возражает против такого вручения на своей территории, кроме случаев, когда документ вручается гражданину того государства, откуда поступил документ (ст.8). В Федеральном законе РФ от 12 февраля 2001 года о таком заявлении не упомянуто. Поэтому теперь будет допустимо вручение любым находящимся в России лицам (в том числе и российским гражданам) судебных и внесудебных документов через дипломатические представительства или консульские учреждения государств - участников Конвенции. Это значительное новшество для нашего законодательства и международной практики. Действующие договоры России, в том числе и со странами близкой правовой системы, допускают вручение судебных документов через дипломатические представительства и консульские учреждения только применительно к собственным гражданам соответствующих иностранных государств (ст.12 Конвенции стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года, соответствующие статьи всех двусторонних договоров России о правовой помощи). С нашей точки зрения, вводимое Конвенцией ограничение судебной юрисдикции России едва ли оправданно. Российской правовой системе в большей мере соответствовало бы ограничение вручения документов через дипломатические представительства только случаями вручения документов собственным гражданам соответствующих государств, что следовало бы оговорить при присоединении к Конвенции.

Допускается, согласно Конвенции, использование для передачи документов и консульских каналов. Если того требуют исключительные обстоятельства, может быть использован и дипломатический путь (ст.9).

Если государство места вручения не заявит возражений, Конвенция не препятствует: 1) пересылке судебных документов почтой непосредственно лицам, находящимся за границей; 2) осуществлению вручения судебных документов по усмотрению должностных лиц, судебных чиновников или других компетентных лиц непосредственно соответствующими работниками государства места вручения; 3) праву участника судебного процесса организовать вручение судебного документа непосредственно должностными лицами, судебными чиновниками или другими компетентными лицами государства места вручения (ст.10). Организация вручения судебных документов каждому участнику судебного процесса непосредственно должностными лицами государства места вручения соответствует порядку, принятому в странах общего права. В российской практике, как и в практике многих европейских стран, данный способ вручения обычно не применяется. Тем не менее Россия не предполагает воспользоваться своим правом заявить возражения против применения у нас п.3 ст.10 Конвенции, как следует из ФЗ РФ от 12 февраля 2001 года. Хотя, с нашей точки зрения, такие возражения против применения несвойственного нашему процессу порядка (согласно ст.21 Конвенции возражения допускались) были бы уместными.

Правила Конвенции относительно расходов по вручению оснований отказа (ст.12, 13) близки к правилам Конвенции 1954 г., но, в отличие от последней, в ней есть еще специальные правила по защите интересов не явившегося по вызову в суд ответчика. Согласно ст.15 судья в этом случае приостанавливает производство до тех пор, пока не будет подтвержден факт вручения ответчику документа по правилам, действующим в стране места вручения или по правилам, закрепленным Конвенцией. При этом документ должен быть вручен своевременно - чтобы ответчик имел возможность себя защитить. Статья 16 содержит норму об обжаловании решения, вынесенного в отсутствие ответчика: при соблюдении определенных условий допускается восстановление судьей пропущенного срока на обжалование. Нормы ст.15 и 16 Конвенции отвечают интересам российских граждан, против которых в судах стран, в ней участвующих, ведутся гражданские дела. Они соответствуют общим принципам российского гражданского процесса и действующему российскому законодательству. Следует иметь в виду, что направление российскими судами находящимся за границей участникам процесса извещений о судебном разбирательстве и копий вынесенных решений обязательно в силу закона (ст.106, 213 ГПК РСФСР; ст.112, 137 АПК РФ), безотносительно к гражданству сторон. Суды заинтересованы в быстрейшем получении из-за границы подтверждений вручения таких документов.

Сравнение норм рассматриваемой конвенции, отличных от соответствующих норм статей 1-7 Конвенции от 1 марта 1954 года, с российским законодательством показывает, что между ними есть отдельные отличия, часть которых является для российского процесса новшеством. Они потребуют пристального внимания судов.

Что касается вступления Конвенции в действие для России, то она вступит в силу, если ни одно из государств, ратифицировавших Конвенцию до подачи Россией заявления о присоединении, не уведомит МИД Нидерландов о своих возражениях в течение шести месяцев после того, как МИДом этой страны ему будет сообщено о таком присоединении.

2. Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским и торговым делам от 18 марта 1970 года. Одобрена на XI сессии Гаагской конференции по международному частному праву. Ее участники на апрель 2001 года: Австралия, Аргентина, Барбадос, Болгария, Великобритания, Венесуэла, Германия, Дания, Израиль, Испания, Италия, Кипр, Китай, Латвия, Литва, Люксембург, Мексика, Монако, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Сингапур, Словакия, Словения, США, Украина, Финляндия, Франция, Чешская Республика, Швейцария, Швеция, Шри-Ланка, Эстония, ЮАР. Турция подписала Конвенцию, однако она не вступила еще в силу для этого государства.

Конвенция состоит из трех глав: судебные поручения; получение доказательств дипломатическими или консульскими представителями и уполномоченными лицами и общие положения. В отношениях между государствами-участниками она заменяет собой статьи 8-16 Конвенции от 1 марта 1954 года, поскольку эти государства являются участниками обеих конвенций.

Конвенция посвящена вопросам исполнения судебных поручений о выполнении отдельных процессуальных действий по гражданским или торговым делам: о допросе свидетелей, производстве судебного осмотра, получении заключений экспертов и т. п. Вручение документов и возбуждение судебной процедуры в целях принудительного исполнения судебных решений Конвенцией не охватываются. Базируясь на соответствующих положениях Конвенции от 1 марта 1954 года, данная конвенция содержит ряд новых норм, многие из которых связаны с поиском решений, удовлетворяющих и страны общего права. Отметим основные новшества.

1) Установлен, как и в рассмотренной выше Конвенции 1965 г., упрощенный порядок пересылки - через центральные органы стран-участниц (ст.2). Россия должна назначить у себя такой орган (видимо, см. выше - применительно к Конвенции 1965 г. - данная функция в отношении к обеим конвенциям будет возложена на один и тот же орган). Российские суды, рассматривающие дела, по которым требуется допросить свидетелей, проживающих в странах - участницах Конвенции, или произвести иные процессуальные действия, будут теперь быстрее получать из-за границы необходимые доказательства.

2) Наряду с оказанием правовой помощи в связи с уже возникшим судебным делом Конвенция предусматривает возможность оказания ее и применительно к "намечаемому" судебному процессу (ст.1). Цель таких действий - сохранение, например, показаний свидетелей на будущее, если есть основания опасаться, что получение доказательств окажется впоследствии невозможным или затруднительным (тяжелая болезнь, пожилой возраст, отъезд и т. п.). Хотя российское законодательство говорит об исполнении поручений иностранных судов только по уже возникшим делам, в практике встречались отдельные случаи допросов российских граждан по полученной из-за границы просьбе с целью сохранения их показаний на будущее. Надо иметь в виду, что в странах англо-американского права широко используется получение "аффидевитов"*(2). Что касается российского законодательства, то оно допускает по просьбе заинтересованных лиц обеспечение судом доказательств до возникновения дела в суде (ст.57 ГПК РСФСР, ст.71 АПК РФ).

3) Уточнены правила об оформлении поручений, в частности, их реквизиты. Документы, посылаемые в связи с поручением, освобождаются от легализации (ст.3). Такое освобождение предусмотрено и в ряде других международных договоров России, в частности в договорах о правовой помощи, и это облегчает ведение процесса в иностранных судах.

4) Основания для отказа в исполнении поручения в рассматриваемой конвенции (ст.11) близки к тем, которые содержались в ст.11 Конвенции 1954 г. (исполнение поручения не входит в компетенцию судебной власти; запрашиваемое государство считает, что оно может нанести ущерб его суверенитету и безопасности). Кроме того, предусмотрено, что в исполнении не может быть отказано по тому только мотиву, что согласно внутреннему законодательству дело, в связи с которым направлено поручение, относится к исключительной компетенции запрашиваемого государства, или потому, что внутреннее законодательство "не предусматривает права на иск в данном случае". Российская судебная практика и доктрина в основном и сейчас придерживаются такой позиции.

5) Новым является правило (ст.11 Конвенции) о том, что при исполнении поручения лицо, которого оно касается, может отказаться от дачи показаний в той мере, в какой оно имеет привилегии или служебный долг отказаться от дачи показаний согласно законодательству запрашиваемого или запрашивающего государства. Российское законодательство, устанавливая ответственность за отказ от дачи показаний, сейчас исходит из того, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников (ч.1 ст.51 Конституции Российской Федерации). Не несут ответственности и лица, отказывающиеся отвечать об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с выполнением функций представителей или защитников (ст.61 ГПК РСФСР). Что касается соответствующего иностранного законодательства, то запрашивающий орган в своем обращении к российскому суду должен оговорить это обстоятельство (возможность отказа от дачи показаний).

Надо заметить, что правило, допускающее отказ от дачи показаний, включено в некоторые договоры России о правовой помощи (например, ст.9 Договора с Финляндией от 11 августа 1978 года).

6) Расширена возможность получения доказательств дипломатическими или консульскими представителями и уполномоченными лицами (гл.II Конвенции).

Хотя выполнение иностранных судебных поручений отнесено в России к ведению судов (ст.436 ГПК РСФСР, ст.215 АПК РФ), российскому законодательству, на наш взгляд, не противоречит совершение в России отдельных процессуальных действий (без применения мер принуждения) по гражданским делам, ведущимся в иностранных судах, и дипломатическими или консульскими представителями стран-участниц ("в помощь судебным разбирательствам"), если речь идет о гражданах представляемого государства (абз.1 ст.15). В некоторых международных договорах России, например в договорах о правовой помощи, в Конвенции стран СНГ от 22 января 1993 года (п.2 ст.12) возможность совершения консулом подобных действий предусмотрена. И российские консулы за границей, в соответствии с действующим в России Консульским уставом СССР, наделены аналогичным правом.

Но Конвенция (ст.16) допускает совершение дипломатическими или консульскими представителями подобных действий и в отношении граждан страны пребывания или граждан третьих стран, правда, лишь при наличии разрешения компетентного органа страны пребывания (общего характера или по конкретному делу) и при соблюдении указанных этим органом условий. Специальное разрешение, очевидно, будет давать назначенный Россией центральный орган (см. выше) с участием Министерства иностранных дел.

Совершение предусмотренных в ст.17 Конвенции отдельных процессуальных действий "в помощь судебному разбирательству" (в частности, проведение допросов) уполномоченными (ими могут быть любые лица, надлежащим образом уполномоченные иностранным судом, ведущим дело) соответствует принятой в США практике назначения американскими судами иностранных судей в качестве уполномоченных с предоставлением им права без принуждения допрашивать свидетелей на своем языке и в соответствии с принятой в данном государстве процедурой. Указанный порядок отличается от действующего в России порядка исполнения иностранных судебных поручений. Не предусмотрено исполнение иностранных судебных поручений в таком порядке и действующими международными договорами России. Это может создать определенные трудности. Однако надо иметь в виду, что Конвенция связывает такие действия уполномоченных (как и в отношении действий дипломатов и консулов) с обязательным получением разрешения компетентного органа (в России им, вероятно, будет и в этом случае назначенный Центральный орган), даваемого по конкретному делу либо имеющего общий характер, а также с соблюдением указанных в разрешении условий. В связи с этим особенно ответственной станет, очевидно, роль Центрального органа, который при выдаче разрешений и определении условий получения доказательств должен предусматривать время и место совершения действий и другие обстоятельства. Он может потребовать, чтобы дата, время и место получения доказательства были сообщены ему заранее в разумный отрезок времени; в этом случае представитель указанного органа может присутствовать при совершении соответствующего действия.

Получивший разрешение дипломатический или консульский представитель либо уполномоченный может истребовать все виды доказательств, если это не противоречит законам государства места исполнения или условиям разрешения. Показания могут быть получены и способом, предусмотренным законом страны, где ведется основное производство, если только этот способ не запрещен законами страны места исполнения. Если почему-либо получить доказательства указанным путем не удается, поручение может быть в дальнейшем направлено обычным путем.

7) Основное правило о языке сформулировано в Конвенции следующим образом: судебное поручение составляется на языке запрашиваемого органа или сопровождается переводом на этот язык. Однако государство должно принять судебное поручение, составленное на английском или французском языке либо сопровожденное переводом на один из этих языков, если по этому поводу в момент подписания, ратификации или присоединения не сделано оговорки (ст.4, ст.33). В Федеральном законе РФ от 12 февраля 2001 года о такой оговорке не упомянуто. Между тем российское законодательство пользования языками-посредниками при оказании правовой помощи не предусматривает. Лишь в некоторых договорах, например, в Договоре с Ираком о правовой помощи, такая возможность допускается.

С вступлением Конвенции в силу российские суды при отсутствии оговорки должны будут принимать к исполнению и те поручения иностранных судов, которые изложены на указанных языках. Суды, непосредственно исполняющие поручения (с учетом размеров территории России и реальной практики), едва ли смогут обеспечить исполнение без перевода поручения на русский язык, а осуществление перевода на месте может оказаться затруднительным. Очевидно, должен быть продуман механизм организации перевода (возможно, в Центральном органе).

И последнее. Присоединение России к рассматриваемым конвенциям повлечет за собой, как отмечалось, прекращение действия в отношениях стран-участниц лишь отдельных положений Конвенции от 1 марта 1954 года (статей 1-16). Другие ее положения, в частности правила, затрагивающие процессуальное положение лиц, выступающих в судах другого государства, сохраняют свое действие. Между тем надо иметь в виду, что 25 октября 1980 года ряд стран - участниц Конвенции 1954 г. заключили в ее развитие еще и третью Конвенцию - "Об облегчении международного доступа к правосудию", призванную заменить собой нормы статей 17-26 Конвенции 1954 г., то есть для стран, участвующих во всех трех новых конвенциях, - всю Конвенцию 1954 г. Ее участники - Германия, Греция, Италия, Нидерланды, Франция и другие (в основном европейские) страны. Конвенция решает вопросы правовой помощи, оказываемой гражданам, внесения залога и исполнения судебных решений о расходах, неприкосновенности свидетелей и экспертов и т. п. Созданная, как и рассматриваемые конвенции 1965 и 1970 гг., на базе норм Конвенции от 1 марта 1954 года, данная конвенция включает в себя нормы, значительно облегчающие процессуальное положение граждан одних стран-участниц (и некоторых других лиц), выступающих в судах других. Вопрос об участии в ней России, на наш взгляд, закономерен как следующий шаг в обновлении Конвенции 1954 г. и заслуживает серьезного внимания. Ее положения требуют, очевидно, отдельного тщательного анализа в этом ракурсе. Следует иметь в виду и то, что Конвенция 1980 г., как вытекает из ст.31, дает России право прямо ее подписать (не прибегая к процедуре присоединения) и впоследствии ратифицировать, поскольку СССР был приглашен для ее разработки на XIV сессию Гаагской конференции по международному частному праву и его представители в этой разработке участвовали.

Н.И. Марышева,

заведующая отделом ИЗиСП,

доктор юридических наук

"Журнал российского права", N 6, июнь 2001 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Анализ положений Конвенции 1954 г. см.: Марышева Н. И. Гаагская конвенция 1 марта 1954 года по вопросам гражданского процесса и ее применение в СССР // Ученые записки ВНИИСЗ. 1969. N 17. С.110-136. В 1992 г. в Институте была подготовлена и направлена в МИД РФ записка (на 21 стр.), где обосновывалась целесообразность присоединения России к названным конвенциям 1965 и 1970 годов.

*(2) См. об этом: Захарова Р.Ф. Особый вид письменных доказательств (аффидевиты) в странах англо-американского права по делам о наследовании советских граждан. - В кн.: Проблемы государства и права на современном этапе. М.: ИГП АН СССР, 1973. Вып. 6. С.221-229.