Надзорная инстанция - лишнее звено в арбитражном процессе (А. Кожемяко, "Российская юстиция", N 7, июль 2001 г.)

Надзорная инстанция - лишнее звено в арбитражном процессе

Кассационное судопроизводство является организационно обособленной и самостоятельной стадией арбитражного процесса. Федеральные арбитражные суды округов проверяют законность вступивших в силу решений и постановлений, принятых арбитражными судами субъектов Российской Федерации в первой и апелляционной инстанциях. Такая проверка нередко рассматривается учеными-процессуалистами в качестве цели кассационного производства. В узком смысле слова с этим, наверное, можно согласиться. Если же посмотреть на цель как на желаемый конечный итог, задающий направление всей деятельности, то проверка законности судебного акта входит лишь составной частью в основную задачу кассационного производства. Последняя состоит не только в принятии правосудного акта, т.е. в справедливом и законном разрешении спорного дела, но и в правильном толковании и применении правовых норм. На мой взгляд, конечной кассационной "сверхзадачей" является создание для других дел прецедента, служение единству и постоянству правоприменительной практики на территории судебного округа, а значит, и государства. Хотя говорить о судебном прецеденте в настоящем случае и в нашей правовой системе не совсем корректно, тем не менее судебная практика приобретает все большее влияние на последующее правоприменение. Не случайно в юридической науке уже поднимается вопрос о придании судебному решению значения источника права. Так, по мнению И. Решетниковой, концепция судебного прецедента как источника правового регулирования является весьма плодотворной. Сфера гражданско-правовых отношений "обречена" быть прецедентной, поскольку "за определенными рамками конкретизации закон рискует превратиться в трудно понимаемый даже специалистами свод казусов" (Решетникова И. Судебная реформа в сфере гражданской юрисдикции // Хозяйство и право. 1997. N 3. С. 67). О необходимости узаконить судебный прецедент говорят и другие известные процессуалисты.

Попытаемся теперь дать оценку тому месту, которое занимает кассационная инстанция в структуре арбитражной иерархии. Как мне кажется, промежуточное ее положение не вполне соответствует логике развития арбитражного процесса и не согласуется с основными кассационными полномочиями. Взглянем на проблему с точки зрения оптимального количества арбитражных судебных инстанций, которых, как известно, четыре. Для того чтобы оправдать функциональное назначение каждой, нужно указать на особенности объектов, подлежащих рассмотрению в них. В первой инстанции таким объектом является спорное правоотношение, которое следует разрешить, т.е. привести в соответствие с законодательством. Объектом апелляции, согласно ст.145 АПК, будет судебный акт первой инстанции, не вступивший еще в законную силу. Если говорить об объекте кассационного рассмотрения, то это уже вступившее в силу решение первой или апелляционной инстанции.

Остается еще надзорная инстанция. Исходя из смысла ст.180 АПК, ее объектом, как и в кассации, является вступившее в законную силу решение любого из нижестоящих судов. Таким образом, относительно объекта судебного рассмотрения надзорный орган занимается дублированием кассационной инстанции, практический смысл которого вызывает сомнения. Говорить о том, что большее количество контрольных инстанций лучше обеспечит гарантии прав участвующих в деле лиц или качество судебных решений, в принципе неверно. У проверяющего суда имеется почти такая же перспектива ошибиться в своем решении, как и у суда, акт которого проверяется. С увеличением количества контрольных органов, перепроверяющих друг друга, возрастает не только возможность устранения судебной ошибки, но и вероятность отмены законного решения с принятием вместо него ошибочного. Не случайно многие авторы отмечали, что дублирующие перепроверки в судопроизводстве нежелательны, так как ведут к безответственности судей, затягиванию процесса и в конечном счете, к снижению качества в рассмотрении дел.

Кассационное постановление является после апелляции вторым по счету проверочным решением по арбитражному делу. Насколько надзорная проверка такого постановления оправданна функционально, т.е. с точки зрения соотношения кассационных и надзорных полномочий? Чтобы ответить на этот вопрос, сравним содержание ст.ст.174, 175, 176, с одной стороны, и ст.ст.187, 188 АПК - с другой. Сравнение показывает, что надзорная инстанция имеет более широкие права, чем кассационная. Так, анализ ст.ст. 187 и 188 АПК позволяет предполагать, что Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ вправе не только проверять фактические обстоятельства дела, но и самостоятельно устранять имеющиеся пробелы. Аналогичные возможности у кассационной инстанции отсутствуют, поскольку, согласно п.3 ст.175 АПК, она может лишь отменить решение и направить дело на новое рассмотрение для устранения подобных недостатков. Отмеченное соотношение кассационных и надзорных функций по вертикали, на мой взгляд, непоследовательно и искажает смысл судебного контроля. Вышестоящий орган, осуществляя контрольные полномочия, не должен выходить за пределы возможностей подконтрольного суда. В противном случае в надзорной инстанции придется признавать незаконными правильные решения, принятые кассационным судом в строгом соответствии с его компетенцией. Судебной практике, к сожалению, известны подобные примеры. Не случайно Конституционному Суду РФ, разрешая запросы по конкретным делам, пришлось корректировать полномочия арбитражной надзорной инстанции и доводить их до пределов кассационных (постановление Конституционного Суда РФ от 3 февраля 1998 г.; определение Конституционного Суда РФ от 7 октября 1999 г. и др.).

Теперь приведем сравнительный анализ полномочий арбитражных инстанций с учетом характера судебного рассмотрения и его предмета. На первых двух ступенях (первая и апелляционная инстанции) дело рассматривается в полном объеме по существу и почти по всем правилам искового производства, которое завершается вступившим в силу судебным актом. Такая процедура двойного и полного пересмотра дела является общепринятой, имеет место во многих государствах и призвана быть гарантией защиты прав и свобод граждан, в том числе и субъектов предпринимательской деятельности. Необходимость однократной перепроверки арбитражного дела по всем параметрам вытекает также из повышенной сложности процедуры сбора и оценки фактического материала, из специфики возможных здесь нарушений и упущений. Вероятность судебных ошибок в установлении фактических обстоятельств достаточно велика, и эти ошибки могут возникать не по вине судей. В первой инстанции, где многое определяет состязательность, установленная судом фактическая картина спорного события почти всегда, в той или иной степени, отличается от реальности. Между доказанностью факта и его объективным содержанием неизбежно существует разрыв, величина которого зависит не только от суда, но и от посторонних причин. Существование института вновь открывшихся обстоятельств лишний раз подтверждает сказанное. Именно объективная природа фактов и состязательный способ представления их суду требуют всестороннего повторного, т.е. апелляционного, пересмотра арбитражного дела. Что же касается дальнейших ступеней проверки обоснованности судебного решения (кассационная и надзорная инстанции), то они неизбежно ведут к дублированию и сами по себе не вызываются необходимостью.

По-иному обстоит дело с проверкой судебного решения на предмет правоприменения. Такая проверка начинается с апелляционной инстанции, но ее, как мне кажется, недостаточно. Во-первых, на стадии апелляции судебное решение не вступило в законную силу, а следовательно, правоприменение как процессуальная функция еще не состоялось. Во-вторых, апелляционная инстанция, как известно, пересматривает дело полностью, почти по всем правилам искового производства, и поэтому в значительной степени сосредоточена на фактических обстоятельствах.

Контроль же за вопросами права предполагает свою особенную специфику и требует, на мой взгляд, специальных условий. Процесс поиска правового решения не имеет устойчивых критериев, подобных тем, какие сопутствуют установлению фактов. В отличие от доказанности фактических обстоятельств, критерием которых являются сами факты, правильность применения той или иной нормы закона находит свое конечное обоснование в доктрине, уходящей в научную проблематику. Это означает, что задача отыскания единственно законного варианта судебного акта с точки зрения юридической науки не всегда выполнима. Правильных ответов, а значит, и судебных решений по одному и тому же сложному вопросу применения закона может быть несколько. Как пишет А. Барак, судья может столкнуться с рядом законных возможностей в отношении самой правовой нормы, и возникнет вопрос, какой из вариантов ему выбрать (Барак А. Судейское усмотрение. М., 1999. С. 1). Если сказанное соотнести с проблемой инстанционности контрольного судопроизводства, то следует признать, что здесь обязательно должен быть субъект (судебная инстанция), способный поставить точку в сложном вопросе применения закона и завершить тем самым спор различных научных (судебных) позиций, каждая из которых имеет виды на существование. Полагаю, что для контроля за правоприменением необходим судебный орган, специализирующийся на вопросах права. В системе арбитражных судов им является кассационная инстанция.

Есть ли смысл после кассационной проверки в дальнейшем продвижении арбитражного дела по пути пересмотра и в контроле за законностью судебного решения? Наверное, нет. Более широкие контрольные функции, чем кассационные, как было отмечено, не имеют процессуальной логики. Предоставить же полномочия уже, чем контроль за правоприменением, по-моему, невозможно. Остается дублирование кассационной инстанции, чем и занимается сейчас Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ с учетом корректив, внесенных Конституционным Судом РФ.

Единственным, на мой взгляд, оправданием необходимости сегодняшнего арбитражного надзора служит разделение арбитражной кассационной инстанции на 10 судебных округов и, как следствие, различие в правоприменительной практике. Для приведения ее к единообразию нужен высший арбитр, роль которого взял на себя Президиум. Именно такую функцию высшей судебной инстанции как главную подчеркивает Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ В. Яковлев (Суд работает не на государство, а на закон. Интервью с В. Яковлевым // ЭЖ-Юрист. 2000. N 24. С. 4-5). Если взять проект будущего АПК, то и само назначение арбитражного надзора аналогично: требование публичного интереса, формирование практики применения законодательства, устранение препятствия для рассмотрения другого дела. Но опыт показывает, что подобный механизм малоэффективен. Через Президиум не проходит абсолютное большинство арбитражных дел, в том числе и тех, по которым стороны обращаются с заявлениями о принесении протестов. В результате координирующая деятельность арбитражного надзора безнадежно отстает от правоприменения в судебных округах. После принятия различных кассационных актов по одинаковым вопросам проходит немало времени, пока Высший Арбитражный Суд РФ определит по ним единую позицию и внесет окончательную ясность в гражданский оборот.

Как видим, окружное устройство кассационного судопроизводства дало, с одной стороны, значительное преимущество в независимости суда от иных ветвей власти, но с другой - проиграло в единстве правоприменения, что вряд ли можно исправить одним перераспределением инстанционных полномочий. Проект нового АПК, где некоторая процессуальная реконструкция не определила, как мне кажется, подходящего места судебному надзору, это подтверждает. Остается, наверное, признать одну из четырех существующих арбитражных инстанций излишней. Если выразиться более ясно, то первой инстанцией, на мой взгляд, должен быть арбитражный суд субъекта Федерации; вторая, или апелляционная, инстанция займет место суда федерального округа; а третья, кассационная, инстанция будет последней или высшей и сосредоточится в Высшем Арбитражном Суде РФ.

Нужно заметить, что трехинстанционная система арбитражных судов разрешит попутно и еще одну немаловажную проблему - разъединит первую и апелляционную арбитражные инстанции, находящиеся в одной организационной структуре. Такое единство явно не согласуется с требованием принципа независимости суда и вызывает к апелляции недоверие, что красноречиво отражается в судебной статистике. Так, в 2000 году половина всех судебных решений, которые проверялись в кассационном порядке в Федеральном арбитражном суде Центрального округа, не обжаловалось сторонами в апелляционную инстанцию. Данный показатель из года в год остается неизменным и по некоторым областям достигает 70%.

И еще одно необходимое, на мой взгляд, дополнение. Превращение кассационной инстанции в высший орган судебного контроля за правоприменением предполагает не только повышенную ответственность за принимаемые решения, но и несколько иной подход к глубине их теоретической проработки, а значит, к кадровому составу судей. Ими должны быть не просто квалифицированные практики "судебного конвейера", а юристы, обладающие основательной научной подготовкой. Самостоятельно принимаемые кассационной инстанцией судебные акты в разрешении проблем права должны быть на уровне последнего слова юридической доктрины. В качестве профессионального императива, адресованного кассационному судье, подошла бы, по моему мнению, знаменитая формула И. Канта в несколько измененном виде: при вынесении кассационного решения поступай так, как если бы максима этого акта посредством твоей воли, направленной судейским усмотрением, должна была стать нормой закона (Кант И. Критика практического разума. Собр. соч. в 6 т. Т.4. Ч.1. М., 1965. С. 261).

И все-таки сказанное отнюдь не означает необходимости немедленного упразднения арбитражной надзорной инстанции. Сохранение этого института неизбежно при существовании 10 кассационных судов, а также целесообразно до окончательной выработки понятных, четких и последовательных правил кассационного производства. Словом, на четырехинстанционную арбитражную иерархию, а следовательно, и на кассацию в настоящем ее виде следует смотреть как на закономерный, но временный этап становления арбитражной судебной системы.

А. Кожемяко,

первый заместитель председателя Федерального арбитражного суда

Центрального округа (г. Брянск)

"Российская юстиция", N 7, июль 2001 г.