Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 4 квартал 2017 года (обсуждено на заседании президиума Камчатского краевого суда 24 января 2018 г.)

Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 4 квартал 2017 года

Применение норм процессуального права

В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации требование о взыскании алиментов может быть заявлено истцом по своему месту жительства.

Определением судьи Елизовского районного суда возвращено исковое заявление о лишении родительских прав, взыскании алиментов заявителю в связи с его неподсудностью данному суду с разъяснением права обратиться в суд по месту жительства ответчика.

Возвращая исковое заявление С.З.Ш. о лишении родительских прав и взыскании алиментов, судья исходил из положений статьи 135 Гражданского процессуального кодекса РФ, а также статьи 28 Гражданского процессуального кодекса РФ, согласно которым иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика, указал, что поскольку иск предъявлен к ответчику, который проживает на Украине, то он Елизовскому районному суду не подсуден.

Рассмотрев материалы по частной жалобе заявителя С.З.Ш., судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда, определение суда первой инстанции отменила, направив исковое заявление в суд первой инстанции для разрешения вопроса о принятии его к производству, следующим основаниям.

В качестве альтернативы общей территориальной подсудности статья 29 Гражданского процессуального кодекса РФ предусматривает подсудность по выбору истца. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса РФ требование о взыскании алиментов может быть заявлено истцом и по своему месту жительства.

Из разъяснений, данных в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 ноября 2017 года N 44 "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав" следует, что дела об ограничении или о лишении родительских прав, об отмене ограничения родительских прав или о восстановлении в родительских правах, а также о признании недействительным акта органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или главы муниципального образования об отобрании ребенка и о возврате ребенка в семью подлежат разрешению районным судом по месту жительства (нахождения) ответчика (статьи 24 и 28 Гражданского процессуального кодекса РФ). Если одновременно с иском об ограничении или о лишении родительских прав заявлено требование о взыскании алиментов на ребенка (например, родителем, с которым проживает ребенок), то такой иск исходя из положений части 3 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса РФ может быть предъявлен истцом в суд по месту его жительства.

Поскольку С.З.Ш. и несовершеннолетняя Р. проживают в поселке Раздольном Елизовского района Камчатского края и С.З.Ш. кроме требований о лишении родительских прав было заявлено требование и о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка, то исходя из положений части 3 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса РФ, она правомерно предъявила иск в суд по месту своего жительства.

Апелляционное определение N 33-2982/17

В соответствии с частью 1.1. статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации исковое заявление, заявление, жалоба, представление и иные документы могут быть поданы в суд на бумажном носителе или в электронном виде, в том числе в форме электронного документа, подписанного электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, посредством заполнения формы, размещенной на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".

ПАО "Сбербанк России" обратилось в суд с иском к Д. о досрочном взыскании задолженности по кредитному договору.

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда исковое заявление банка возвращено на основании пункта 4 части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса РФ в связи с тем, что исковое заявление не подписано представителем истца.

Принимая решение о возвращении искового заявления ПАО "Сбербанк России", направленного в суд в электронном виде, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оно не соответствует требования электронного документа, установленным Приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 27 декабря 2016 года N 251 "Об утверждении Порядка подачи в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа".

Судебная коллегия отменила обжалуемое истцом определение по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1.1. статьи 3 Гражданского процессуального кодекса РФ исковое заявление, заявление, жалоба, представление и иные документы могут быть поданы в суд на бумажном носителе или в электронном виде, в том числе в форме электронного документа, подписанного электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, посредством заполнения формы, размещенной на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".

Исковое заявление подписывается истцом или его представителем при наличии у него полномочий на подписание заявления и предъявление его в суд (часть 4 статьи 131 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Согласно части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса РФ судья возвращает исковое заявление в случае, если исковое заявление не подписано или исковое заявление подписано и подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание и предъявление в суд.

Приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 27 декабря 2016 г. N 251 утвержден Порядок подачи в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа (далее по тексту - Порядок).

Как указано в разделе 3.2 Порядка "Подача документов в рамках гражданского судопроизводства" обращение в суд и прилагаемые к нему документы могут быть поданы в суд в виде электронных документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью лица, подающего документы (заявителя или его представителя), либо в виде электронных образов документов, заверенных простой электронной подписью или усиленной квалифицированной электронной подписью лица, подающего документы (пункт 3.2.1).

Если обращение в суд в виде электронного документа или в виде электронного образа документа подписано (заверено) усиленной квалифицированной электронной подписью, электронные образы документов, прилагаемые к обращению в суд, считаются заверенными усиленной квалифицированной электронной подписью. Если обращение в суд подано в виде электронного образа документа, такое обращение и прилагаемые к нему электронные образы документов считаются заверенными простой электронной подписью лица, подающего документы (пункт 3.2.3 Порядка).

Материалы искового заявления ПАО "Сбербанк" и приложенные к нему документы, распечатаны Петропавловск-Камчатским судом, в соответствии с пунктом 4.6 Приказа Судебного департамента при Верховном суде РФ от 27.12.2016 года N 251 . Протокол проверки электронной подписи свидетельствует о том, что исковое заявление, созданное в виде электронного документа, подписано усиленной квалифицированной электронной подписью старшего юрисконсульта Отдела защиты интересов банка в сфере розничного бизнеса Юридического управления Дальневосточного банка ПАО "Сбербанк России" А.Л.Е., имеющей в соответствии с доверенностью право на подписание и подачу искового заявления от имени банка. Усиленная квалифицированная электронная подпись выдана удостоверяющим центром ПАО "Сбербанк", действительна с 28 июня 2017 года по 28 сентября 2018 года, была создана для проверяемого документа 17 августа 2017 года, после создания подписи документ изменен не был.

Сведения о результатах проверки усиленной квалифицированной электронной подписи были распечатаны и приобщены к материалам дела сотрудниками суда, что соответствует требованиям части 1.1 статьи 3 Гражданского процессуального кодекса РФ, а также "Порядку подачи в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа", утвержденного Приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 27 декабря 2016 г. N 251

В распечатанном файле содержались сведения о результатах проверки усиленной квалифицированной электронной подписи электронного документа, включая информацию об усиленной квалифицированной электронной подписи, которой подписан электронный документ.

Учитывая изложенное, судебная коллегия пришла к выводу, что у суда отсутствовали правовые основания, предусмотренные частью 1 пункта 4 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса РФ, для возвращения истцу искового заявления.

Апелляционное определение N 33-2747/17

Если определение не исключает возможности дальнейшего движения по делу, оно в силу части 2 статьи 237 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не может быть в дальнейшем обжаловано сторонами в апелляционном порядке.

Судебная коллегия оставила без рассмотрения в апелляционном порядке частную жалобу Л.С.О. на определение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 4 августа 2017 года, которым в удовлетворении заявления ответчика Л.С.О. об отмене заочного решения Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края по гражданскому делу по иску М.О. Ю. к Л.С.О. о защите прав потребителей отказано, при этом указала на следующее.

В соответствии с частями 1 и 3 статьи 331 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также разъяснений, данных в пункте 43 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", определения суда первой инстанции могут быть обжалованы в суд апелляционной инстанции отдельно от решения суда сторонами и другими лицами, участвующими в деле (частная жалоба) в случае, если это предусмотрено Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации либо если определение суда исключает возможность дальнейшего движения дела. На остальные определения суда первой инстанции частные жалобы не подаются.

Определение суда об отказе в отмене заочного решения не исключает возможности дальнейшего движения по делу, поскольку в силу части 2 статьи 237 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации такое решение может быть в дальнейшем обжаловано сторонами в апелляционном порядке. Таким образом, гражданским процессуальным законодательством возможность обжалования определения об отказе в отмене заочного решения суда не предусмотрена.

Согласно пункту 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", если при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции будет установлено, что апелляционные жалоба, представление поданы на судебное постановление, не подлежащее обжалованию в порядке апелляционного производства, то суд апелляционной инстанции на основании части 4 статьи 1 и пункта 4 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выносит определение об оставлении апелляционных жалобы, представления без рассмотрения по существу.

Апелляционное определение N 33-2868/17.

Отсутствие при предъявлении иска в суд документов, подтверждающих, что по возникшему спору был вынесен и впоследствии отменён судебный приказ, является основанием для оставления искового заявления без движения, а не его возвращения.

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 18 сентября 2017 года исковое заявление Публичного акционерного общества "Камчатскэнерго" О.А.Ф., О.О.А., Т.А.Е. о взыскании задолженности по оплате за жилое помещение и коммунальные услуги, пени возвращено заявителю по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 136 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Отменяя определение судьи городского суда, судебная коллегия указала следующее.

Согласно пункту 1 части 1 статьи 23 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации мировой судья рассматривает в качестве суда первой инстанции дела о выдаче судебного приказа.

Абзацем 9 статьи 122 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что судебный приказ выдается, если заявлено требование о взыскании задолженности по оплате жилого помещения и коммунальных услуг, а также услуг телефонной связи.

Согласно пункту 11 части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судья возвращает исковое заявление, если заявленные требования подлежат рассмотрению в порядке приказного производства.

Возвращая ПАО "Камчатскэнерго" исковое заявление, судья исходил из того, что заявленное истцом требование может быть рассмотрено в порядке искового производства только в случае отмены вынесенного по нему судебного приказа, при том, что какие-либо документы, подтверждающие вынесение и впоследствии отмену по возникшему спору судебного приказа, истцом не приложены.

Между тем, судьей не приняты во внимание разъяснения, изложенные в пункте 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 апреля 2017 года N 10, согласно которым при обращении с иском по требованию, подлежащему рассмотрению в порядке приказного производства, истец обязан указать об отказе в принятии заявления о вынесении (выдаче) судебного приказа или об отмене судебного приказа и приложить копии соответствующих определений. Если копия определения отсутствует, исковое заявление подлежит оставлению без движения. Если будет установлено, что указанные требования не рассматривались в порядке приказного производства, то исковое заявление подлежит возвращению.

Таким образом, отсутствие документов, подтверждающих, что по возникшему спору был вынесен и впоследствии отменен судебный приказ, является основанием для оставления искового заявления без движения, а не его возвращения.

Исковое заявление, содержащее требования, перечисленные в статье 122 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, может быть возвращено только в том случае, если судьей будет установлен факт того, что указанные истцом требования не рассматривались в порядке приказного производства и в отношении данных требований не выносились определения об отказе в принятии заявления о вынесении (выдаче) судебного приказа или об отмене судебного приказа.

Вместе с тем, из обжалуемого определения не следует, что такой факт судьёй был установлен. Более того, как следует из содержания искового заявления, а также частной жалобы, заявленные ПАО "Камчатскэнерго" исковые требования в порядке приказного производства рассматривались, при этом согласно перечню приложений к исковому заявлению истец приложил к нему копию определения суда о возвращении заявления о выдаче судебного приказа.

В представленных в суд апелляционной инстанции материалах копия определения суда, вынесенного по результатам рассмотрения исковых требований ПАО "Камчатскэнерго" в порядке приказного производства, отсутствует, что лишает судебную коллегию возможности установить результат рассмотрения указанных исковых требований, порядок их дальнейшего рассмотрения (приказной или исковой), а, соответственно, и сделать вывод о законности обжалуемого ПАО "Камчатскэнерго" определения о возврате искового заявления.

При таких обстоятельствах судебная коллегия направила исковое заявление ПАО "Камчатскэнерго" в тот же суд для решения вопроса о его принятии к производству суда.

Апелляционное определение N 33-2547/17.

Часть 3 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации может быть применена судом только в случае назначения экспертизы и при условии, что сторонам были разъяснены последствия уклонения от экспертизы.

Д. обратился в суд с иском к ООО "Х", в котором с учетом изменённых в ходе судебного разбирательства исковых требований просил взыскать с ответчика задолженность по заработной плате, компенсацию отпуска и компенсацию морального вреда.

Решением Елизовского районного суда от 4 июля 2017 года в удовлетворении иска Д. было отказано. При этом, не приняв в качестве допустимого доказательства, по мотивам, изложенным в решении, заключение специалиста ООО "Камчатский независимый консультативный центр "Экспертное мнение", суд первой инстанции исходил из того, что факт получения истцом денежных средств по расходному кассовому ордеру от 16 мая 2016 года нашёл своё подтверждение в ходе судебного разбирательства, и подпись в данном расходном кассовом ордере выполнена Д. (поскольку сторона истца уклоняется от представления свободных и экспериментальных образцов подчерка и подписей, необходимых для проведения экспертизы).

Судебная коллегия апелляционным определением от 12 октября 2017 года решение суда первой инстанции отменила в связи с нарушением норм действующего законодательства, выразившемся в следующем.

Так, отказав при рассмотрении дела в удовлетворении ходатайства представителя истца о назначении почерковедческой экспертизы на предмет проверки принадлежности подписи на расходном кассовом ордере от 16 мая 2016 года Д., суд в решении сослался на часть 3 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которая предусматривает, что в случае уклонения стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, суд вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

Вместе с тем, указанная норма может быть применена судом только в случае назначения экспертизы и при условии, что сторонам были разъяснены последствия уклонения от экспертизы.

Учитывая, что по данному делу экспертиза не назначалась, то у суда не имелось оснований для применения части 3 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и, соответственно изложенные в решении выводы о признании факта подписания и получения истцом денежных средств по расходному кассовому ордеру от 16 мая 2016 года по причине его уклонения от представления свободных и экспериментальных образцов подчерка и подписей, необходимых для проведения экспертизы, незаконны.

При принятии нового решения судебная коллегия учла абзац 2 части 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, дающего суду апелляционной инстанции право выйти за пределы требований, изложенных в апелляционной жалобе, а также пункт 29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции".

Как следует из материалов дела, ответчик в своем письменном отзыве на иск указал о пропуске Д. срока на обращение с данным иском в суд. Вместе с тем, суд данное ходатайство ответчика не разрешил.

В силу части 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации (в редакции действующей до октября 2016 года) работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки. Пропуск срока обращения в суд является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых заявлений.

Статьей 136 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что заработная плата выплачивается не реже чем каждые полмесяца. Конкретная дата выплаты заработной платы устанавливается правилами внутреннего трудового распорядка, коллективным договором или трудовым договором не позднее 15 календарных дней со дня окончания периода, за который она начислена. Для отдельных категорий работников федеральным законом могут быть установлены иные сроки выплаты заработной платы.

Исходя из обстоятельств дела, судебная коллегия пришла к выводу о том, что Д. пропущен срок обращения в суд по заявленным требованиям о взыскании задолженности по заработной плате за апрель и май 2016 года и отпускных при предоставлении ему оплачиваемого отпуска в период с 16 мая по 7 июля 2016 года, поскольку о том, что данная сумма не была выплачена истец в силу статьи 136 Трудового кодекса Российской Федерации должен был узнать в мае - июне 2016 года, когда данные выплаты ответчик должен был произвести. Не предъявлял истец свои претензии по поводу невыплаты спорной суммы и при увольнении в ноябре 2016 года, обратившись с данным иском в суд только лишь 10 апреля 2017 года, то есть с пропуском установленного статьёй 392 Трудового кодекса Российской Федерации срока.

При таких обстоятельствах в удовлетворении Д. судебной коллегией по гражданским делам отказано ввиду пропуска им срока обращения в суд.

Апелляционное определение N 33-2156/17

Применение норм материального права

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются, в том числе, недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела.

Апелляционным определением от 2 ноября 2017 года отменено решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 22 июня 2017 года об удовлетворении частично исковых требований У.Н.Н. и У.П.А. к ООО "Компания "Солнечный ветер" о защите прав потребителя, при этом указано на следующее.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 28 октября 2015 года между турагентом ООО "Компания "Солнечный Ветер", действующим по поручению туроператора ООО "Библио Глобус Оператор" в рамках агентского договора от 6 мая 2014 года и осуществляющим на основании этого договора реализацию туристского продукта, и заказчиком У. Н.Н. был заключён договор оказания услуг, по условиям которого истцам турагентом ООО "Компания "Солнечный Ветер" оказана услуга бронирования тура в Египет (Хургада) на период с 7 ноября по 19 ноября 2015 года, стоимостью 1 517 долларов США, что в рублевом эквиваленте (по внутреннему курсу компании) на дату внесения оплаты составило 95 779 рублей 28 копеек. Обязательства по оплате тура заказчик У.Н.Н. исполнила в полном объеме, а исполняющая сторона, в свою очередь, сформировала туристский продукт, однако 7 ноября 2015 года (после прибытия в город Москва) истцам стало известно об отмене авиасообщения с Арабской Республикой Египет.

Пределы ответственности агентов перед принципалами и третьими лицами определены нормами статьи 1005 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно абзацу 2 пункта 1 которой предусмотрено, что по сделке, совершённой агентом с третьим лицом от своего имени и за счёт принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хотя бы принципал и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по сделке. При этом пунктом 4 указанной статьи установлено, что законом могут быть предусмотрены особенности отдельных видов агентского договора.

Такие особенности правового положения турагентов установлены статьями 9, 10 и 10.1 Федерального закона "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации".

В силу статьи 9 Федерального закона от 24 ноября 1996 года N 132-ФЗ "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации", а также пункта 2 Правил оказания услуг по реализации туристского продукта, утверждённых Постановлением Правительства РФ от 18 июля 2007 года N 452 при продвижении и реализации туристского продукта туроператор и турагент взаимодействуют при предъявлении к ним претензий туристов или иных заказчиков по договору о реализации туристского продукта, а также несут ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору о реализации туристского продукта.

Туроператор отвечает перед туристами или иными заказчиками за действия (бездействие) третьих лиц, если федеральными законами и иными нормативно-правовыми актами Российской Федерации не установлено, что ответственность перед туристами несет третье лицо.

Такие же разъяснения содержатся и в пункте 50 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17.

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации N 553 от 8 ноября 2015 "Об отдельных мерах по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации и защите граждан Российской Федерации от преступных и иных противоправных действий", распространяющимся на правоотношения, возникшие с 6 ноября 2015 года, органам государственной власти Российской Федерации, федеральным государственным органам, органам местного самоуправления, юридическим лицам, образованным в соответствии с законодательством Российской Федерации, организациям и физическим лицам, находящимся под юрисдикцией Российской Федерации, в своей деятельности исходить из того, что со дня вступления в силу настоящего Указа российским авиакомпаниям временно запрещается осуществлять воздушные перевозки (в том числе коммерческие) граждан с территории Российской Федерации на территорию Арабской Республики Египет, за исключением случаев осуществления воздушных перевозок (в том числе коммерческих) граждан Российской Федерации, направляемых органами государственной власти Российской Федерации и федеральными государственными органами на территорию Арабской Республики Египет в служебных целях. Рекомендовано туроператорам и турагентам на время действия запрета, установленного пунктом 1 настоящего Указа, воздерживаться от реализации гражданам туристического продукта, предусматривающего воздушные перевозки (в том числе коммерческие) граждан с территории Российской Федерации на территорию Арабской Республики Египет.

В день издания Указа Президента Российской Федерации информация о невозможности совершения туристических поездок в Египет размещена на сайте Ростуризма, являющегося уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В связи с изданием данного Указа, приобретённый истцами тур был отменён.

24 ноября 2015 года истцы обратились к ответчику с заявлением о возврате им уплаченных за нереализованный туристский продукт денежных средств, которое было оставлено турагентом без удовлетворения. У.Н.Н. и У.П.А. инициировали обращение в суд с иском к турагенту ООО "Компания "Солнечный ветер" и к ООО "Библиоглобус Оператор", поименованному в договоре оказания услуг от 28 октября 2015 года в качестве туроператора.

Вступившим в законную силу решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 24 октября 2016 года, имеющим преюдициальное значение для настоящего спора в силу статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в удовлетворении исковых требований истцам было отказано, поскольку суд установил, что ООО "Компания "Солнечный Ветер" является лишь субагентом по отношению к ООО "Библио-Глобус оператор", а последнее, в свою очередь, действует по поручению туроператора ООО "БГ Карибы", которое фактически приняло на себя исполнение организации тура для истцов, выразившегося в одобрении заявки субагента, осуществлении по ней бронирования и принятии оплаты. Придя к выводу о том, что гражданско-правовую ответственность перед истцами за неисполнение обязательств по договору реализации туристского продукта обязано нести ООО "БГ Карибы", суд признал ООО "Компания "Солнечный Ветер" и ООО "Библио Глобус Оператор" ненадлежащими ответчиками по делу.

Настаивая на удовлетворении настоящего иска, предъявленного к тому же ответчику ООО "Компания "Солнечный Ветер", но по иным основаниям, истцы ссылаются на то, что именно это юридическое лицо при заключении договора предоставило им (истцам) недостоверную информацию о туроператоре.

Вместе с тем, в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Однако относимых и допустимых доказательств в подтверждение наличия причинно-следственной связи между действиями ООО "Компания "Солнечный ветер" по предоставлению неверной информации о туроператоре, сформировавшем турпродукт, и наступившими у истцов последствиями в виде имущественных потерь, в материалы дела не представлено.

Напротив, в ходе судебного разбирательства по делу нашёл свое объективное подтверждение тот факт, что оплаченная истцами поездка в Египет не состоялась не в связи с действиями турагента и туроператора, а на основании Указа Президента Российской Федерации N 553 от 8 ноября 2015 года).

В рассматриваемом случае туристский продукт, сформированный для истцов, не реализован в связи с прямым временным запретом осуществления воздушных перевозок на территорию Арабской Республики Египет.

В последующем, как установлено вступившим в законную силу судебным решением, именно бездействие ООО "БГ Карибы" по невозврату истцам полученных от турагентов денежных средств за услуги, которые фактически им не были оказаны, привело к нарушению их (истцов) прав, как потребителей. Однако, истцы за возмещением понесенных затрат к ООО "БГ Карибы" так и не обратились.

Оценив представленные в материалы дела доказательства, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для возложения на ответчика ООО "Компания "Солнечный ветер" ответственности за возмещение причиненных истцам денежных затрат и вынесла по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска.

Апелляционное определение N 33-2413/17.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 6 и пунктом 7 статьи 28 Федерального закона "Об образовании в Российской Федерации" от 29 декабря 2012 года N 273-ФЗ за жизнь и здоровье обучающихся, работников образовательной организации ответственность в установленном законодательством Российской Федерации порядке несёт образовательная организация.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 3 августа 2017 года в удовлетворении исковых требований Б.Е.В., действующей в интересах несовершеннолетнего Е., к Муниципальному автономному образовательному учреждению "Средняя школа" Петропавловск-Камчатского городского округа о компенсации морального вреда отказано.

Отменяя решение городского суда апелляционным определением от 23 ноября 2017 года, судебная коллегия указала на следующее.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 6 и пунктом 7 статьи 28 Федерального закона "Об образовании в Российской Федерации" от 29 декабря 2012 года N 273-ФЗ образовательная организация обязана создавать безопасные условия обучения, воспитания обучающихся, присмотра и ухода за обучающимися, их содержания в соответствии с установленными нормами, обеспечивающими жизнь и здоровье обучающихся, работников образовательной организации. За невыполнение или ненадлежащее выполнение функций, отнесенных к её компетенции, за реализацию не в полном объеме образовательных программ в соответствии с учебным планом, качество образования своих выпускников, а также за жизнь и здоровье обучающихся, работников образовательной организации образовательная организация несёт ответственность в установленном законодательством Российской Федерации порядке.

Согласно части 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В соответствии с частью 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Согласно части 3 статьи 1073 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходя из разъяснений, изложенных в пункте 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", в случае причинения вреда малолетним (в том числе и самому себе) в период его временного нахождения в образовательной организации (например, в детском саду, общеобразовательной школе, гимназии, лицее), медицинской организации (например, в больнице, санатории) или иной организации, осуществлявших за ним в этот период надзор, либо у лица, осуществлявшего надзор за ним на основании договора, эти организации или лицо обязаны возместить причиненный малолетним вред, если не докажут, что он возник не по их вине при осуществлении надзора.

В силу статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Из материалов дела следует, что сын истицы, учащийся средней школы, в период школьных занятий 13 апреля 2016 года после урока физкультуры пожаловался классному руководителю на боль в области шеи, о чём истица незамедлительно была поставлена в известность. В травматологическом пункте городской поликлиники N 1 несовершеннолетнему Е. выставлен диагноз "растяжение связочного аппарата шейного отдела позвоночника", рекомендован воротник Шанца и рекомендовано обратиться к травматологу. 14 апреля 2016 года травматологом с учётом компьютерной томографии шейного отдела позвоночника Е. выставлен диагноз "КТ-картина переднего наклонённого переломовывиха С2 позвонка. Признаки компрессионного перелома тела С3 позвонка", и Е. направлен на стационарное лечение.

В ходе проведенной следственным отделом по городу Петропавловску-Камчатскому следственного управления Следственного комитета РФ по Камчатскому краю проверки по заявлению Б.Е.В. по факту получения её сыном травмы на уроке физкультуры проведена медицинская судебная экспертиза, согласно которой установлено, что у несовершеннолетнего Е. выявлено растяжение связочного аппарата шейного отдела позвоночника, что могло образоваться в результате резкого механического движения. Учитывая клинические проявления травмы ко времени обращения за медицинской помощью, можно высказаться о том, что она могла быть получена в срок указанный в постановлении, повлекла кратковременное, не свыше трёх недель расстройство здоровья, и по этому критерию причинила легкий вред здоровью. Постановлением старшего следователя следственного отдела от 15 августа 2016 года отказано в возбуждении уголовного дела по заявлению Б.Е.В. в отношении учителя физической культуры МАОУ СШ города Петропавловска-Камчатского П.В.П. в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации за отсутствием состава преступления. По этим же основаниям отказано в возбуждении уголовного дела в отношении Б.Е.В., в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 306 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно материалам дела несовершеннолетний Е. по состоянию здоровья (прогрессирующая миопия высокой степени обоих глаз) допускался врачом ГБУЗ "КККД" к занятиям по физической культуре в специальной группе "А" с противопоказанием упражнений, связанных с запрокидыванием и значительным наклоном головы, с натуживанием, резким изменением положения тела, упражнений, требующих напряжения органов зрения, и т.д.

Согласно проведенной в ходе рассмотрения дела комплексной судебно-медицинской экспертизы следует, что у несовершеннолетнего Е. повреждения в виде "закрытого неосложненного переломовывиха второго шейного позвонка, компрессионного перелома тела третьего шейного позвонка" не имеется. Также установлено, что близорукость высокой степени (на которую указывает истица как на осложнение после полученной травмы) у Е. была выявлена еще в феврале 2016 года. При этом установлен один из ведущих факторов ранней прогрессирующей близорукости у Е. - наследственность по линии матери. Согласно медицинскому заключению врача офтальмолога установить наличие причинно-следственной связи между самим моментом травмы (растяжение связочного аппарата шейного отдела позвоночника) и прогрессированием близорукости после 13 апреля 2016 года не удалось.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришёл к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований истицы.

Вместе с тем, в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебном решении" от 19 декабря 2003 года N 23 обращено внимание судов на то, что заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Возлагая на истицу обязанность по предоставлению доказательств виновности ответчика, суд не учёл, что часть 3 статьи 1073 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает презумпцию виновности образовательного учреждения, обязанного осуществлять надзор за учащимися во время их нахождения под надзором данного учреждения. При этом обязанность доказать, что вред, причиненный учащемуся во время нахождения его в образовательном учреждении, возник не по вине образовательного учреждения, возлагается именно на это учреждение.

Также суд не учёл, что в обоснование исковых требований о взыскании компенсации морального вреда со средней школы истица как в исковом заявлении, так и на протяжении всего судебного разбирательства, указывала, что получение её сыном травмы на уроке физкультуры стало возможным именно из-за небрежного отношения преподавателя физкультуры к своим обязанностям и школы, которая не обеспечила безопасного пребывания ее сына в образовательном учреждении. При этом из материалов дела, а также материала проверки по факту получения несовершеннолетним Е. травмы следует, что довод истицы о том, что травма её несовершеннолетним сыном была получена в период его нахождения в образовательном учреждении 13 апреля 2016 года во время учебного процесса на уроке физкультуры, подтверждается.

Учитывая изложенное, решение суда, как постановленное с нарушением норм материального и процессуального права, нельзя признать законным и обоснованным.

Принимая по делу новое решение, судебная коллегия учла следующее.

Ведущим принципом в работе преподавателя физической культуры является дифференцированный подход и дозирование нагрузки на уроке с учетом индивидуальных особенностей школьников. Преподаватель обязан обучать школьников безопасным приемам выполнения физических упражнений и следить за соблюдением учащимися мер безопасности, при этом строго придерживаться принципов доступности и последовательности обучения, зная физическую подготовленность и функциональные возможности каждого учащегося. В необходимых случаях обеспечивать страховку, то есть облегчить действие ученика при выполнении упражнения.

Согласно Должностной инструкции учителя физкультуры, утвержденной 9 сентября 2011 года директором средней школы, учитель физкультуры осуществляет обучение и воспитание школьников с учетом их психолого-физиологических особенностей и специфики преподаваемого предмета (пункт 3.1); обеспечивает соблюдение норм и правил техники безопасности в ходе образовательного процесса на своих уроках и в ходе других видов деятельности в обучающемся учреждении (пункт 3.4); контролирует соблюдение обучающимися техники безопасности в период образовательного процесса (во время занятий и перемен) (раздел 4).

Как следует из материалов дела, несовершеннолетний Е. по состоянию здоровья имел определенные ограничения по занятию физической культурой, а именно, ему противопоказаны упражнения, связанные с запрокидыванием и значительным наклоном головы, с натуживанием и резким изменением положения тела, о чём в известность была поставлена средняя школа.

Вместе с тем, доказательств того, что при проведении 13 апреля 2016 года урока физкультуры учитель П.В.П. перед выполнением несовершеннолетним Е. упражнений в соответствии с программой мониторинга физического развития учащихся общеобразовательных школ разъяснила ему правильную технику прыжка в длину с места и с учетом его заболевания предприняла все необходимые меры, обеспечив безопасные условия при выполнении им данного упражнения, ответчиком в материалы дела не представлено. Более того, согласно первоначальным объяснениям П.В.П., данным в ходе проведения проверки, 13 апреля 2016 года при проведении урока физкультуры она могла и не знать об имеющихся у несовершеннолетнего Е. ограничениях по физическим нагрузкам в связи с имеющимся у него заболеванием.

Таким образом, ненадлежащее исполнение учителем физической культуры П.В.П. своих должностных обязанностей при проведении 13 апреля 2016 года урока физкультуры, а именно, необеспечение безопасных условий при выполнении несовершеннолетним Е. упражнения в виде прыжков в длину, повлекло получение им травмы в виде растяжения связочного аппарата шейного отдела позвоночника, и поэтому в силу части 3 статьи 1073 Гражданского кодекса Российской Федерации ответственность за причиненный ему вред здоровью должна нести средняя школа.

Доказательства, освобождающие ответчика от наступления гражданско-правовой ответственности, материалы дела не содержат.

Постановление следственного отдела по городу Петропавловску-Камчатскому следственного управления Следственного комитета Российской Федерации от 15 августа 2016 года об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении учителя физической культуры средней школы также не является основанием для освобождения ответчика от ответственности за факт причинения вреда несовершеннолетнему Е.

При указанных обстоятельствах, заявленные в интересах несовершеннолетнего Е. требования истицы о взыскании с ответчика компенсации морального вреда подлежат удовлетворению.

Апелляционное определение N 33-2579/17.

Срок исковой давности по требованиям о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется с момента, когда бывшему супругу стало известно о нарушении его права на общее имущество, а не с момента возникновения иных обстоятельств (регистрация права собственности на имущество за одним из супругов в период брака, прекращение брака, неиспользование спорного имущества и т.п.).

Н.В.А. обратилась в суд с иском к Д.М.В., Н.А.С. и Ж.Н.С. о признании совместно нажитым Н.С.Н. и Н.В.А. недвижимого имущества, выделении супружеской доли из наследственной массы, признании за ней (истицей) права собственности на 1/2 доли в праве на спорное недвижимое имуществе, исключении испрашиваемой доли из наследственной массы, открывшейся после смерти Н.С.Н.

Суд первой инстанции, рассмотрев дело, отказал в удовлетворении заявленного искового требования в связи с пропуском срока исковой давности по требованиям о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут.

Рассматривая дело по апелляционной жалобе Н.В.А., судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила, направив его на новое рассмотрение, в виду следующего.

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации, имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

Согласно пункту 1 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов.

Пунктом 7 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что к требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности.

При этом течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять со дня, когда супруг узнал или должен был узнать о нарушении своего права на общее имущество (пункт 2 статьи 9 Семейного кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Аналогичные разъяснения содержатся в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 года N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", в котором указано, что течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут (пункт 7 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации), следует исчислять не со времени прекращения брака (дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния при расторжении брака в органах записи актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде - дня вступления в законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Таким образом, срок исковой давности по требованиям о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется с момента, когда бывшему супругу стало известно о нарушении его права на общее имущество, а не с момента возникновения иных обстоятельств (регистрация права собственности на имущество за одним из супругов в период брака, прекращение брака, неиспользование спорного имущества и т.п.).

Следовательно, по данному делу суду, исходя из требований закона по определению предмета доказывания с учетом содержания статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации, необходимо было определить: нарушено ли право супруга, обратившегося за судебной защитой на владение и пользование спорным совместно нажитым имуществом, и когда истица узнала о нарушении своего права.

Между тем, отказывая Н.В.А. в удовлетворении иска, суд первой инстанции исчислил срок исковой давности по заявленным ею требованиям не с того дня, когда она узнала или должна была узнать о нарушении своего права, а с момента принятия в 1997 году судом решения по делу по иску Н.В.А. о расторжении брака.

Ссылка суда первой инстанции в обоснование вывода о пропуске срока исковой давности на то, что с 1997 года спорный дом и земельный участок в пользовании истицы не находился, бремя его содержания она не несла, каких-либо требований в отношении спорного имущества к ответчице не заявляла, несостоятельна, поскольку противоречит приведенным выше нормам Семейного кодекса Российской Федерации, разъяснениям по их применению, данным Пленумом Верховного Суда Российской Федерации.

Более того, как следует из материалов дела, после расторжения брака раздел имущества между бывшими супругами не производился, спор о порядке пользования общим имуществом отсутствовал, сведений о том, что Н.В.А. отказалась от своих прав на жилой дом и земельный участок, не имеется.

Соответственно, указанные в обоснование принятого решения обстоятельства не свидетельствуют о нарушении прав Н.В.А. на общее имущество и начале течения сроков исковой давности по заявленным требованиям.

Апелляционное определение N 33-2096/17

Неправильное определение и недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, повлекло отмену судебного решения.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда от 26 июня 2017 года отказано в удовлетворении исковых требований П. к администрации Петропавловск-Камчатского городского округа о признании права собственности на жилое помещение, регистрации права собственности на жилое помещение.

Разрешая исковые требования П., суд первой инстанции счёл избранный истцом способ защиты нарушенного права ненадлежащим.

Судебная коллегия по гражданским делам с данным выводом суда первой инстанции согласилась, полагая в то же время, что юридически значимые для дела обстоятельства, на которых суд обосновал принятое решение, были определены им неправильно, обстоятельства, имеющие значение для дела, не доказаны, а нормы материального права истолкованы неверно.

Так, придя к выводу о том, что договор купли-продажи от 18 декабря 2014 года является не заключённым, и право собственности на спорную недвижимость у истца не возникло по той лишь причине, что в установленном законом порядке означенный договор не прошёл государственную регистрацию, суд не учёл, что в силу пункта 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключённым, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", на основании статей 58, 1110 и 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанности продавца по договору купли-продажи переходят к его универсальным правопреемникам, поэтому покупатель недвижимого имущества вправе обратиться с иском о государственной регистрации перехода права собственности (статья 551 Гражданского кодекса Российской Федерации) к наследникам или иным универсальным правопреемникам продавца. Покупатель недвижимого имущества, которому было передано владение во исполнение договора купли-продажи, вправе обратиться за регистрацией перехода права собственности. Рассматривая такое требование покупателя, суд проверяет исполнение продавцом обязанности по передаче и исполнение покупателем обязанности по оплате. Если единственным препятствием для регистрации перехода права собственности к покупателю является отсутствие продавца, суд удовлетворяет соответствующее требование покупателя.

Принимая обжалуемое решение, суд не принял во внимание вышеприведенные нормы материального права и разъяснения, и, делая однозначный вывод о том, что договор купли-продажи заключён не был, не поставил на обсуждение сторон и не проверил исполнение продавцом обязанности по передаче недвижимого имущества и исполнение покупателем обязанности по его (имущества) оплате, тогда как именно эти обстоятельства надлежало выяснить суду при рассмотрении спорного вопроса, а истцу в свою очередь доказать.

В материалах дела имеются не опровергнутые стороной ответчика доказательства о том, что между Г. и П. достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора купли-продажи жилого помещения от 18 декабря 2014 года, обязательства по сделке сторонами исполнены: денежные средства переданы покупателем продавцу в полном объёме, продавец передал, а покупатель принял указанную квартиру по передаточному акту от 7 мая 2007 года, претензий друг к другу стороны не имели, ни одна из сторон от государственной регистрации сделки не уклонялась.

Как следует из материалов гражданского дела, единственным препятствием для государственной регистрации перехода права собственности от продавца к покупателю по данной сделке явилось отсутствие заявления на государственную регистрацию перехода права собственности на спорный объект недвижимости, которое продавец не успел предоставить в Управление Росреестра Камчатского края по причине своей смерти.

Согласно положениям статей 2, 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации целью обращения в суд является восстановление нарушенных или оспоренных права заинтересованного лица.

В соответствии с пунктом 59 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 10/22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", если иное не предусмотрено законом, иск о признании права подлежит удовлетворению в случае представления истцом доказательств возникновения у него соответствующего права. Иск о признании права, заявленный лицами, права и сделки которых в отношении спорного имущества никогда не были зарегистрированы, могут быть удовлетворены в тех случаях, когда права на спорное имущество возникли до вступления в силу Закона о регистрации и не регистрировались в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 6 названного Закона, либо возникли независимо от их регистрации в соответствии с пунктом 2 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Как следует из дела, истец ссылается на договор, заключённый 18 декабря 2014 года, то есть после вступления в силу Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

Правовой позицией, изложенной в абзаце 7 пункта 61 вышеуказанного Постановления N 10/22, закреплён приоритет регистрации права собственности над передачей владения, законным владельцем недвижимости является лишь то лицо, право собственности которого зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке. Поскольку при таком оспаривании суд разрешает спор о гражданских правах на недвижимое имущество, соответствующие требования рассматриваются в порядке искового производства (пункт 52 Постановления N 10/22).

Судебной коллегией установлено, что после смерти Г. право собственности на спорную квартиру, приобретшую статус выморочного имущества, перешло к Комитету по управлению жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа, получившему свидетельство о праве на наследство по закону, и было зарегистрировано в установленном законом порядке, о чём в ЕГРП внесена соответствующая запись.

Право собственности муниципального образования на спорное жилое помещение в установленном законом порядке не оспорено и не признано недействительным.

Соответственно, обратившись в суд с иском о признании за ним права собственности на спорное жилое помещение, которое зарегистрировано ответчиком, П. избрал ненадлежащий способ восстановления нарушенного права.

В случае, если избранный истцом способ защиты права собственности или другого вещного права не может обеспечить его восстановление, в удовлетворении иска судом должно быть отказано.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия апелляционным определением от 9 октября 2017 года решение суда отменила и вынесла новое решение об отказе П. в удовлетворении его иска, что в последующем не лишает истца возможности осуществить защиту нарушенного права иным допустимым способом.

Апелляционное определение N 33-2163/17

Бывшие члены семьи нанимателя служебного помещения право пользования данным жилым помещением не сохраняют и в соответствии со статьёй 35 Жилищного кодекса Российской Федерации подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения.

Ш.А.Б. обратился в суд с иском к Ш.С.В., М.Д.С. и несовершеннолетнему Ш.М.А. о признании утратившими право пользования жилым помещением, расположенном в городе Вилючинске, выселив их из указанного жилого помещения.

При рассмотрении спора судом первой инстанции установлено, что жилое помещение - квартира в городе Вилючинске предоставлена Ш.Б.А. как военнослужащему на период прохождения им военной службы на основании договора найма служебного жилого помещения на него и членов его семьи: супругу Ш.С.В., сына его супруги от первого брака М.Д.С., и их совместного сына Ш.М.А. С 2009 года по настоящее время все они зарегистрированы в данном жилом помещении. Брак между Ш.Б.А. и Ш.С.В. расторгнут в январе 2012 года.

Также судом установлено, что истец до настоящего времени проходит военную службу и договор найма на спорное служебное жилое помещение им не расторгнут.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что заявленные истцом требования не подлежат удовлетворению. При этом суд исходил из того, что жилищные права бывших членов семьи нанимателя жилого помещения и его детей являются производными от его прав на данное жилое помещение, а поскольку сам Ш.А.Б. до настоящего времени не утратил право пользования спорным жилым помещением, то и оснований для признания ответчиков утратившими права пользования данным жилым помещением не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда отменила решение суда первой инстанции, удовлетворив частично заявленные требования истца, по следующим основаниям.

При вынесении решения суд не учел разъяснения Верховного Суда РФ, данные им в Постановлении Пленума 2 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации".

Согласно абзацу 2 подпункта "е" пункта 41 указанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации члены семьи нанимателя служебного жилого помещения в соответствии с частью 5 статьи 100 и частей 2 - 4 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации имеют равное с нанимателем право пользования жилым помещением, если иное не установлено соглашением между ними. В случае прекращения семейных отношений между нанимателем служебного жилого помещения и членом его семьи право пользования служебным жилым помещением за бывшим членом семьи нанимателя, по общему правилу, не сохраняется (часть 4 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации).

В силу статьи 35 Жилищного кодекса Российской Федерации в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им). Если данный гражданин в срок, установленный собственником соответствующего жилого помещения, не освобождает указанное жилое помещение, он подлежит выселению по требованию собственника на основании решения суда.

Таким образом, исходя из приведенных норм права и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, бывшие члены семьи нанимателя служебного помещения право пользования данным жилым помещением не сохраняют и в соответствии со статьёй 35 Жилищного кодекса Российской Федерации подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения.

Учитывая, что Ш.С.В. и М.Д.С. являются бывшими членами семьи истца, как нанимателя спорного служебного жилого помещения, исковые требования Ш.А.Б. о признании их утратившими право пользования спорным жилым помещением и их выселении из него подлежат удовлетворению. Однако требования истца, предъявленные к своему несовершеннолетнему сыну, не могут быть удовлетворены, поскольку в силу закона (пункт 1 статьи 55, пункт 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации), несмотря на прекращение семейных отношений его родителей, он остается быть членом семьи истца и соответственно не утрачивает право пользования спорной квартирой.

Принимая новое решение, судебная коллегия также учла положения части 4 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации, в которой сказано, что в случае если у бывшего члена семьи собственника жилого помещения отсутствуют основания приобретения или осуществления права пользования иным жилым помещением, а также если имущественное положение бывшего члена семьи собственника жилого помещения и другие заслуживающие внимания обстоятельства не позволяют ему обеспечить себя иным жилым помещением, право пользования жилым помещением, принадлежащим указанному собственнику, может быть сохранено за бывшим членом его семьи на определенный срок на основании решения суда.

Учитывая, что несовершеннолетний Ш.М.А. в силу своего возраста не может проживать самостоятельно, он нуждается в постоянной заботе родителей, длительное время он проживает с матерью, которая занимается его содержанием и воспитанием, а истец, являющийся отцом ребенка, проживает по иному адресу с новой семьей и, как следует из материалов дела, подача истцом данного иска продиктована необходимостью сдачи им спорного жилого помещения по окончанию военной службы, то судебная коллегия полагала необходимым решить вопрос о возможности сохранения за Ш.С.В. права пользования спорным жилым помещением на определенный срок с учетом соблюдения интересов несовершеннолетнего Ш.М.А.

Как следует из пояснений Ш.С.В., данные ею в суде первой инстанции, она с детьми длительное время проживает в спорной квартире, какого-либо иного жилья она не имеет. М. посещает школу, ходит во 2 класс.

Таким образом, с учетом конкретных обстоятельств дела, а именно в целях сохранения интересов и прав несовершеннолетнего Ш.М.А., с которым обязана проживать мать, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости сохранения за Ш.С.В. права пользования спорным жилым помещением на срок до 1 мая 2018 года, по наступлению которого, право ответчика по пользованию этим жилым помещением подлежит прекращению, и она должна быть выселена из спорного жилого помещения.

Апелляционное определение N 33-2181/17

В силу пункта 1 части 2 статьи 65 Жилищного кодекса Российской Федерации наймодатель жилого помещения по договору найма обязан передать нанимателю жилое помещение свободное от прав иных лиц.

Х.Д.Р. обратился в суд с иском к администрации Елизовского городского поселения, в котором с учётом уточнения требований просил признать за ним и членом его семьи право пользования жилым помещением (квартирой), расположенным в городе Елизово по улице Ленина, на условиях договора найма служебного жилого помещения, заключить договор найма указанного служебного жилого помещения с включением в него члена семьи (супруги Х.Н.И.), взыскать судебные расходы на оплату услуг представителя, расходы по оплате государственной пошлины.

Решением Елизовского районного суда от 12 сентября 2017 года иск Х.Д.Р. удовлетворён частично.

Рассмотрев дело по апелляционной жалобе администрации Елизовского городского поселения, судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила, отказав Х.Д.Р. в удовлетворении заявленных исковых требований по следующим основаниям.

Как установлено судом первой инстанции, спорное жилое помещение является муниципальной собственностью Елизовского городского поселения.

Указанное специализированное жилое помещение истцу, с 2012 года проходящему военную службу по контракту и с 2016 года состоящему в зарегистрированном браке с Х.Н.И., на основании решения 3 отдела ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" Министерства обороны РФ предоставлено на период прохождения службы по контракту.

Из поквартирной карточки следует, что в указанном жилом помещении на основании договора найма служебного жилого помещения от 2011 года значатся зарегистрированными А.С.В., А.Ж.В., А.А.С. и А.Г.С. Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда от 26 января 2017 года в удовлетворение исковых требований ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" Министерства обороны РФ на А.С.В., А.Ж.В., а также А.А.С., А.Г.С. в лице законных представителей А.С.В., А.Ж.В. возложена обязанность освободить спорное жилое помещение, сняться с регистрационного учета, предоставить в ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" Министерства обороны РФ соответствующие документы, указанные в пункте 4 Соглашения от 20 октября 2015 года. На основании указанного апелляционного определения судебным приставом возбуждено исполнительное производство, которое на день рассмотрения дела судом первой инстанции не исполнено, поскольку приведённые лица продолжают занимать жилое помещение и значатся зарегистрированными в спорной квартире.

2 июня 2017 года администрация Елизовского городского поселения направила в адрес истца сообщение о том, что разрешение вопроса о предоставлении ему служебного жилого помещения возможно после снятия с регистрационного учета из указанного помещения семьи военнослужащего А.С.В.

Удовлетворяя заявленные Х.Д.Р. требования и руководствуясь статьёй 15 Федерального закона N 76-ФЗ от 27 мая 1998 года "О статусе военнослужащих", которыми законодатель закрепил право военных организаций на повторное заселение жилых помещений военнослужащими, независимо от того, к государственному или муниципальному жилищному фонду относятся эти помещения, суд первой инстанции исходил из того, что семья А.С.В. с даты вынесения апелляционного определения от 26 января 2017 года обязаны в добровольном порядке исполнить постановленное решение, а в случае их отказа, принудительное исполнение судебных актов возлагается на Федеральную службу судебных приставов и её территориальные органы.

При этом суд первой инстанции отклонил, как необоснованный, довод ответчика о невозможности исполнения решения суда по причине юридической и фактической занятости спорного жилого помещения, указав в решении, что именно к полномочиям собственника жилого помещения относятся права владения и распоряжения им, которыми администрация Елизовского городского поселения злоупотребляет, так как, не обращается в суд с иском о выселении семьи А.С.В. из спорного жилого помещения и снятии их с регистрационного учета.

Вместе с тем, в соответствии с частями 1, 2 и 5 статьи 100 Жилищного кодекса Российской Федерации по договору найма специализированного жилого помещения одна сторона - собственник специализированного жилого помещения (действующий от его имени уполномоченный орган государственной власти или уполномоченный орган местного самоуправления) или уполномоченное им лицо (наймодатель) обязуется передать другой стороне - гражданину (нанимателю) данное жилое помещение за плату во владение и пользование для временного проживания в нем. Договор найма специализированного жилого помещения заключается на основании решения о предоставлении такого помещения. К пользованию специализированными жилыми помещениями по договорам найма таких жилых помещений применяются правила, предусмотренные статьёй 65 настоящего Кодекса.

В силу пункта 1 части 2 статьи 65 Жилищного кодекса Российской Федерации наймодатель жилого помещения по договору найма обязан передать нанимателю жилое помещение свободное от прав иных лиц.

Суд не учёл, что в нарушение требований статьи 65 Жилищного кодекса Российской Федерации 3 отдел ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" Министерства обороны РФ выделил истцу фактически не свободное жилое помещение.

При таких обстоятельствах у суда не имелось правовых оснований для удовлетворения иска Х.Д.Р.

Апелляционное определение N 33-2705/17

За совершение правонарушения, выразившегося в непринятии муниципальным служащим, являющимся стороной конфликта интересов, мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов, муниципальный служащий может быть уволен со службы в связи с утратой доверия со стороны работодателя, вместе с тем, в случае отсутствия у работодателя, исходя из конкретных обстоятельств, оснований для утраты доверия к муниципальному служащему, работодатель не обязан расторгать с ним трудовой договор.

Исполняющий обязанности прокурора района предъявил в суд иск в защиту интересов Российской Федерации к администрации муниципального образования о признании незаконным распоряжения от 23 июня 2017 года N ..-К о наложении дисциплинарного взыскания в виде выговора на С., возложении обязанности расторгнуть с ней трудовой договор и уволить ее с должности начальника Управления образования муниципального образования по пункту 7.1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с утратой доверия.

Из материалов дела следует, что на основании трудового договора С. в 2010 году поступила на муниципальную службу в администрацию муниципального района с назначением на должность начальника Управления образования администрации муниципального района; в 2012 году С. назначила на должность заведующей МБДОУ "К" А.В.В., приходящуюся ей родной сестрой; в 2015 году - в Управление образования администрации муниципального района на должность юриста принят Е., являющийся сыном супруга С.

В результате проведенной прокуратурой проверки по факту конфликта интересов в органах местного самоуправления установлено, что в нарушение требований пункта 11 части 1 статьи 12 Федерального закона от 2 марта 2007 года N 25-ФЗ "О муниципальной службе в Российской Федерации" С. не уведомила в письменной форме представителя работодателя в лице Главы администрации муниципального района о личной заинтересованности при исполнении должностных обязанностей, которая может привести к конфликту интересов, и не приняла мер по его предотвращению.

30 мая 2017 года прокурором внесено представление Главе администрации муниципального района об устранении нарушений федерального законодательства о муниципальной службе, с требованием рассмотреть представление и принять конкретные меры к устранению и недопущению впредь выявленных нарушений федерального законодательства, а также причин и условий, им способствующих, за нарушение требований федерального законодательства рассмотреть вопрос о привлечении должностного лица, в полномочия которого входит рассмотрение указанных вопросов к дисциплинарной ответственности.

31 мая 2017 года С. уведомила Главу муниципального образования о возможном возникновении конфликта интересов между ней и заведующей МБДОУ "К" А.

22 июня 2017 года состоялось заседание Комиссии по соблюдению требований к служебному поведению муниципальных служащих и урегулированию конфликта интересов администрации муниципального района по факту не уведомления С. о возможном возникновении конфликта интересов на службе, из протокола заседания которой следует, что, усмотрев возможность конфликта интересов, Комиссия приняла решение о необходимости принятия С. мер по недопущению конфликта интересов. Вопрос о привлечении С. к дисциплинарной ответственности не ставился.

Распоряжением администрации муниципального района по итогам рассмотрения представления прокурора от 30 мая 2017 года и изучения выявленной прокуратурой ситуации С. за нарушение требований федерального законодательства, выразившееся в несвоевременном уведомлении работодателя о личной заинтересованности при исполнении должностных обязанностей, которая может привести к конфликту интересов, привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора. Е. уволен с работы по собственному желанию на основании пункта 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации с 14 мая 2017 года; трудовой договор с А. прекращён по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (по собственному желанию) приказом Управления образования администрации района.

Рассматривая настоящий спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции согласился с доводами прокурора о том, что мера дисциплинарного взыскания, наложенная на С. распоряжением ответчика в виде выговора, является недостаточной, нарушает требования Федерального закона от 2 марта 2007 года N 25-ФЗ "О муниципальной службе в Российской Федерации", трудовой договор с ней подлежит расторжению, поскольку в силу части 2.3 статьи 14.1 указанного Федерального закона непринятие муниципальным служащим, являющимся стороной конфликта интересов, мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов является правонарушением, влекущим обязательное увольнение с муниципальной службы в связи с утратой доверия.

При этом суд первой инстанции отклонил, как необоснованный, довод представителя ответчика о том, что применение мер взыскания является исключительным правом работодателя, указав в решении, что спорные отношения не являются частно-правовыми, где возможно усмотрение работодателя при применении мер ответственности в случае совершения коррупционного правонарушения при прохождении муниципальной службы, когда под угрозу ставятся интересы Российской Федерации, а закон безальтернативно устанавливает в качестве меры ответственности (при отсутствии малозначительности) увольнение с муниципальной службы, у нанимателя возможность такого произвольного усмотрения отсутствует.

Судебная коллегия по гражданским делам решение суда первой инстанции отменила, в удовлетворении заявленных требований прокурора отказала, отметив следующее.

Действительно, частью 2.3 статьи 14.1 Федерального закона от 2 марта 2007 года N 25-ФЗ "О муниципальной службе в Российской Федерации" предусмотрено, что непринятие муниципальным служащим, являющимся стороной конфликта интересов, мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов является правонарушением, влекущим увольнение муниципального служащего с муниципальной службы. Аналогичное положение закреплено в пункте 6 статьи 11 Федерального закона от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции".

В части 2 статьи 27.1 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации" также конкретизировано, что в случаях совершения правонарушений, установленных статьями 14.1 и 15 настоящего закона (в том числе непринятие мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов), муниципальный служащий подлежит увольнению с муниципальной службы в связи с утратой доверия.

Вместе с тем, частью 1 статьи 27.1 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации" прямо предусмотрено, что за несоблюдение муниципальным служащим ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и неисполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции настоящим Федеральным законом, Федеральным законом от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" и другими федеральными законами, на муниципального служащего могут быть наложены взыскания не только в виде увольнения с муниципальной службы по соответствующим основаниям, но и другие предусмотренные статьёй 27 настоящего Федерального закона виды взыскания, а именно, замечание и выговор.

Кроме того, предусматривая в части 1 статьи 27.1 данного Федерального закона увольнение с муниципальной службы в связи с утратой доверия в случае совершения муниципальным служащим правонарушения в виде непринятия мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов, законодатель определил в части 4 данной статьи, что при применении взысканий, предусмотренных статьями 14.1 и 27 настоящего Федерального закона, учитываются характер совершенного муниципальным служащим коррупционного правонарушения, его тяжесть, обстоятельства, при которых оно совершено, соблюдение муниципальным служащим других ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и исполнение им обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции, а также предшествующие результаты исполнения муниципальным служащим своих должностных обязанностей.

Право, а не обязанность работодателя расторгнуть трудовой договор в связи с утратой доверия к работнику в случае непринятия этим работником мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов, стороной которого он является, предусмотрено также пунктом 7.1 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, о применении которой при расторжении трудового договора с С. просил прокурор в иске и суд обязал работодателя издать приказ.

Таким образом, анализ действующего законодательства, регулирующего спорные правоотношения, позволяет сделать вывод о том, что за совершение правонарушения, выразившегося в непринятии муниципальным служащим, являющимся стороной конфликта интересов, мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов, муниципальный служащий может быть уволен со службы в связи с утратой доверия со стороны работодателя, вместе с тем, в случае отсутствия у работодателя, исходя из конкретных обстоятельств, оснований для утраты доверия к муниципальному служащему, работодатель не обязан расторгать с ним трудовой договор.

Законом предусмотрена обязанность привлечь муниципального служащего к дисциплинарной ответственности в соответствии с Федеральным законом от 2 марта 2007 года N 25-ФЗ "О муниципальной службе в Российской Федерации"; оснований полагать, что ответчик нарушил это требование закона, нет.

Из материалов дела следует, что администрацией муниципального района исполнены указанные требования законодательства, проведена проверка, по результатам которой избран вид дисциплинарного взыскания в виде выговора. При этом вопрос утраты доверия к С., как к начальнику Управления образования администрации муниципального района, был предметом рассмотрения при принятии решения об избрании меры дисциплинарного взыскания, оснований для утраты доверия к С. работодатель не усмотрел.

При таких обстоятельствах нельзя полагать, что распоряжение администрации муниципального района об объявлении выговора С. является незаконным, и С. подлежит обязательному увольнению со службы по пункту 7.1 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

Апелляционное определение N 33-2633/2017

Согласно пункту 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, относятся: противоправность поведения (действия или бездействие) ответчиков; вина ответчиков в причинении ущерба; причинная связь между поведением ответчиков и наступившим ущербом; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности, на основании которого наступает полная материальная ответственность.

При недоказанности работодателем хотя бы одного из перечисленных обстоятельств материальная ответственность работников (ответчиков) исключается.

Главное управление МЧС России по Камчатскому краю (далее - ГУ МЧС России по Камчатскому краю) обратилось с иском к М. о взыскании материального ущерба.

Разрешая возникший спор, суд первой инстанции исходил из того, что факт причиненного истцу материального ущерба, в виде излишне выплаченных денежных средств, равно как и наличие виновных действий со стороны М, нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, и, учитывая, что размер взыскиваемого материального ущерба не превышал размер среднемесячного денежного довольствия ответчика, в решении от 28 июля 2017 года пришёл к выводу об удовлетворении заявленных истцом требований.

С указанными выводами суда судебная коллегия не согласилась, указав следующее.

На работодателе лежит обязанность установить размер причиненного ему ущерба и причину его возникновения (статья 247 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Применительно к настоящему спору, исходя из перечисленных правовых норм, положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснений, содержащихся в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, относятся: противоправность поведения (действия или бездействие) ответчиков; вина ответчиков в причинении ущерба; причинная связь между поведением ответчиков и наступившим ущербом; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности, на основании которого наступает полная материальная ответственность.

При недоказанности работодателем хотя бы одного из перечисленных обстоятельств материальная ответственность работников (ответчиков) исключается.

Как следует из заключения служебной проверки, необоснованная выплата денежных средств уволенному сотруднику ФПС ГПС МЧС России С., произошла в том числе, вследствие ненадлежащего исполнения М. функций по разработке приказов по личному составу, поступающих на подпись начальника ГУ МЧС России по Камчатскому краю.

Вместе с тем, в должностные обязанности ответчика подготовка приказов по личному составу не входит, факт разработки приказа от 26 апреля 2016 года ответчиком в судебном заседании оспаривался, при этом, работодателем не представлены доказательства того, что проект данного приказа мог быть подготовлен лишь ответчиком, а не иными сотрудниками отдела кадров.

Подпись исполнителя в указанном приказе отсутствует, тогда как в соответствии с пунктом 4.1.24 приказа МЧС России от 3 декабря 2014 года N 670 "О совершенствовании делопроизводства в территориальных органах, учреждениях и организациях МЧС России" проект приказа должен содержат, в том числе отметку об исполнителе документа, инициалы и фамилию исполнителя документа, его рабочий документ и личную подпись.

Проанализировав и оценив доказательства, представленные истцом в обоснование факта и заявленного размера причиненного ущерба, судебная коллегия пришла к выводу о том, что противоправность действий ответчика, ее вина и причинно-следственная связь между ее действиями и наступившим ущербом не доказаны.

Таким образом, при отсутствии достаточных и допустимых доказательств, подтверждающих факт причинения ответчиком ущерба, а также наличие причинно-следственной связи между действиями М. и причинением ущерба именно в заявленном размере, оснований для удовлетворения требований истца у суда первой инстанции не имелось.

С учетом изложенного, решение суда первой инстанции по настоящему делу судебной коллегией отменено, с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении требований истца о взыскании с М. материального ущерба.

Апелляционное определение N 33-2472/17

Судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда

Отдел кодификации и обобщения судебной практики