Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 декабря 2014 г. Дело "Фозил Назаров (Fozil Nazarov) против Российской Федерации" (Жалоба N 74759/13) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Фозил Назаров (Fozil Nazarov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 74759/13)

Постановление Суда

Страсбург, 11 декабря 2014 г.

По делу "Фозил Назаров против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 ноября 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 74759/13, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Узбекистана Фозилом Акбаровичем Назаровым (далее - заявитель) 28 ноября 2013 г.

2. Интересы заявителя, которому была оказана юридическая помощь, представлял И. Васильев, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что в случае принудительного возвращения в Узбекистан он подвергнется угрозе жестокого обращения.

4. 29 августа 2013 г. исполняющий обязанности Председателя Секции, в которую было передано дело, решил применить правило 39 Регламента Суда, указав властям Российской Федерации, что заявитель не должен быть выслан или иным образом принудительно перемещен из Российской Федерации в Узбекистан в период разбирательства дела в Европейском Суде.

5. 13 февраля 2014 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1986 году и проживает в Московской области.

7. Заявитель прибыл в Российскую Федерацию из Узбекистана в 2010 году. В 2012 году он потерял свой узбекский паспорт.

8. 20 января 2013 г. Каршинский городской отдел внутренних дел Узбекистана объявил заявителя в розыск в связи с обвинениями в членстве в религиозной экстремистской организации, покушении на свержение конституционного строя Узбекистана и терроризме.

9. 9 июня 2013 г. по требованию властей Узбекистана заявитель был объявлен в федеральный розыск в Российской Федерации.

10. 31 октября 2013 г. заявитель был задержан в Московской области, где проживал со своей женой и двумя детьми.

11. 2 ноября 2013 г. Серпуховская городская прокуратура установила, что заявитель разыскивается властями Узбекистана и поэтому подлежит выдаче в указанную страну. В то же время, поскольку заявитель нарушил иммиграционные правила в Российской Федерации, прокуратура поручила Серпуховскому отделу внутренних дел* (* Так в тексте оригинала. Возможно, имеется в виду отдел полиции по Серпуховскому муниципальному району (примеч. редактора).) принять меры для обеспечения его административного выдворения в Узбекистан.

12. В тот же день Серпуховский отдел внутренних дел составил протокол об административном правонарушении в соответствии со статьей 18.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ).

13. 2 ноября 2013 г. Серпуховский городской суд Московской области установил, что заявитель нарушил иммиграционные правила, то есть совершил правонарушение, предусмотренное статьей 18.8 КоАП РФ. Суд назначил заявителю наказание в виде административного выдворения в Узбекистан и заключил его под стражу до выдворения. Заявитель не пользовался услугами адвоката при рассмотрении дела Серпуховским городским судом.

14. 12 ноября 2013 г. заявитель подал ходатайство о признании беженцем. Он утверждал, что преследуется в Узбекистане за религиозные взгляды и что он боится пытки и жестокого обращения в Узбекистане в связи с уголовным разбирательством против него.

15. 14 ноября 2013 г. адвокат заявителя обжаловал решение об административном выдворении от 2 ноября 2013 г. Он, в частности, указал, что заявитель подал ходатайство о признании беженцем и поэтому не может быть перемещен в Узбекистан до его рассмотрения. Он также отмечал, что заявитель подвергается реальной угрозе пытки в Узбекистане. В обоснование угрозы жестокого обращения адвокат заявителя ссылался на прецедентную практику Европейского Суда и доклады органов Организации Объединенных Наций в отношении распространенности жестокого обращения в пенитенциарных учреждениях.

16. 28 ноября 2013 г. Московский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил постановление об административном выдворении без изменения. Что касается довода заявителя относительно продолжения разбирательства о признании беженцем, он отметил, что согласно Закону о беженцах* (* Так в тексте оригинала. Имеется в виду Федеральный закон от 19 февраля 1993 г. N 4528-I "О беженцах" (примеч. редактора).) лицо, ходатайствующее о признании беженцем, действительно не может быть возвращено в страну его происхождения против его воли. Однако в настоящем деле заявитель не обращался за предоставлением ему статуса беженца сразу после прибытия в Российскую Федерацию. Поскольку ходатайство о признании беженцем было подано после вынесения постановления об административном выдворении, продолжение разбирательства о признании беженцем не могло препятствовать административному выдворению заявителя. Утверждения заявителя о наличии угрозы того, что он подвергнется жестокому обращению или преследованию за религиозные взгляды, были гипотетическими и необоснованными.

17. 22 января 2014 г. Управление Федеральной миграционной службы по Московской области отклонило ходатайство заявителя о предоставлении убежища.

18. 21 февраля 2014 г. заявитель обжаловал решение от 22 января 2014 г. в Федеральную миграционную службу. Он не получил ответ до сих пор.

19. 6 августа 2014 г. заявитель подал ходатайство о предоставлении временного убежища. Представляется, что разбирательство еще продолжается.

20. В настоящее время заявитель содержится под стражей, ожидая административного выдворения в Узбекистан.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

1. Административное выдворение

21. Согласно пункту 7 части 1 статьи 3.2 КоАП РФ административное выдворение является административным наказанием. В части 1 статьи 3.10 КоАП РФ административное выдворение определяется как принудительное и контролируемое перемещение иностранных граждан и лиц без гражданства через Государственную границу Российской Федерации. В соответствии с частью 5 статьи 3.10 КоАП РФ для целей исполнения назначенного иностранному гражданину или лицу без гражданства административного наказания в виде принудительного выдворения за пределы Российской Федерации судья вправе применить к такому лицу содержание в специальном учреждении.

22. Статья 18.8 КоАП РФ предусматривает, что нарушение иностранным гражданином режима пребывания (проживания) в Российской Федерации, выразившееся, например, в отсутствии документов, подтверждающих право на пребывание (проживание) в Российской Федерации, либо в неисполнении обязанностей по уведомлению о подтверждении своего проживания в Российской Федерации, влечет наложение административного штрафа в размере от 2 000 до 5 000 рублей с административным выдворением за пределы Российской Федерации или без такового. Часть 3 статьи 23.1 КоАП РФ устанавливает, что дела об административных правонарушениях, влекущих административное выдворение за пределы Российской Федерации, рассматриваются судьями судов общей юрисдикции. Пункт 1 статьи 30.1 КоАП РФ гарантирует право обжалования постановления по делу о правонарушении в суд или вышестоящий суд.

2. Разбирательство о выдаче

23. Краткий обзор иных соответствующих положений по поводу разбирательств о выдаче см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Касымахунов против Российской Федерации" (Kasymakhunov v. Russia) (от 14 ноября 2013 г., жалоба N 29604/12* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2014.), §§ 74-80).

3. Разбирательство о признании беженцем

24. Краткий обзор соответствующих положений Закона о беженцах см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Касымахунов против Российской Федерации" (§§ 83-87).

III. Международные материалы

25. Краткое изложение последних докладов органов Организации Объединенных Наций и неправительственных организаций о ситуации в Узбекистане, опубликованных в 2002-2011 годах, см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Абдулхаков против Российской Федерации" (Abdulkhakov v. Russia) от 2 октября 2012 г., жалоба N 14743/11* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2013.), §§ 99-107.

26. Краткий обзор позднейших докладов за период 2012-2014 годов см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Рахимов против Российской Федерации" (Rakhimov v. Russia) от 10 июля 2014 г., жалоба N 50552/13* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2015.), §§ 64-73.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

27. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 3 Конвенции на то, что в случае выдачи Узбекистану или административного выдворения туда он подвергнется реальной угрозе пыток и жестокого обращения. Статья 3 Конвенции предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

28. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

29. Власти Российской Федерации утверждали, что разбирательство о выдаче заявителя было прекращено, поскольку власти Узбекистана не представили постановление о заключении под стражу или запрос о выдаче заявителя. Тогда внутригосударственные суды приняли решение о его административном выдворении в Узбекистан, поскольку его проживание в России было незаконным. Власти Российской Федерации обратили внимание Европейского Суда на то, что заявитель не обращался за предоставлением ему статуса беженца сразу после прибытия в Российскую Федерацию. Его ходатайство о признании беженцем было подано только после того, как было вынесено постановление о его административном выдворении. Кроме того, заявитель не ссылался на угрозу жестокого обращения в Узбекистане во время задержания или в Серпуховском городском суде. Только при рассмотрении жалобы Московским областным судом заявитель впервые упомянул об угрозе жестокого обращения. Его утверждения были рассмотрены и отклонены Московским областным судом как необоснованные.

30. Заявитель утверждал, что разбирательство о выдаче не было официально прекращено. Он полагал, что ему по-прежнему угрожает выдача Узбекистану. Кроме того, он не пользовался услугами адвоката или переводчика во время слушания 2 ноября 2013 г. в Серпуховском городском суде. Он не имел возможности ознакомиться с материалами дела до слушания и потому не знал, что прокурор требовал его административного выдворения. Именно по этой причине он не жаловался на угрозу жестокого обращения в Серпуховском городском суде. Однако он доводил свои опасения по поводу жестокого обращения в Узбекистане до сведения внутригосударственных органов при обжаловании постановления об административном выдворении и во время разбирательства о признании беженцем. Он ссылался на доклады органов Организации Объединенных Наций и авторитетных международных неправительственных правозащитных организаций, а также на прецедентную практику Европейского Суда, которые ясно указывали, что лица, которые подобно ему подозревались в членстве в экстремистской организации или попытке свержения правительства в связи с членством в незарегистрированной религиозной организации, подвергались повышенной угрозе жестокого обращения.

2. Мнение Европейского Суда

31. Европейский Суд рассмотрит существо этой части жалобы заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции в свете применимых общих принципов, которые, в частности, изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Умиров против Российской Федерации" (Umirov v. Russia) от 18 сентября 2012 г. (жалоба N 17455/11* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2013.), §§ 92-100, с дополнительными отсылками).

32. Европейский Суд отмечает, что заявитель был задержан с целью выдачи Узбекистану. Власти Российской Федерации утверждали, что разбирательство о выдаче было прекращено по процессуальным основаниям, но не предоставили каких-либо документов в поддержку этого утверждения. Таким образом, из материалов дела неясно, было ли разбирательство о выдаче действительно прекращено или оно все еще продолжается. Тем не менее очевидно, что вместо принятия мер по выдаче заявителя власти Российской Федерации предпочли вариант его административного выдворения в Узбекистан. Кроме того, хотя представляется, что разбирательство о признании беженцем, возбужденное заявителем, еще продолжается, внутригосударственные суды нашли возможным исполнение административного выдворения без ожидания его результата (см. § 16 настоящего Постановления). Решение об административном выдворении, соответственно, вступило в силу, но не было исполнено в связи с указанием Европейским Судом предварительной меры в соответствии с правилом 39 Регламента Суда.

33. Европейский Суд далее переходит к рассмотрению вопроса о том, подвергался ли заявитель угрозе жестокого обращения в случае возвращения в Узбекистан.

34. Европейский Суд ранее в ряде случаев рассматривал вопрос об угрозе жестокого обращения в случае выдачи или высылки в Узбекистан из Российской Федерации или иной страны - члена Совета Европы. Он установил со ссылкой на материалы из различных источников, что общая ситуация с правами человека в Узбекистане является тревожной, что (как демонстрировали заслуживающие доверия международные материалы) существует серьезная проблема жестокого обращения с заключенными, практика пыток в отношении лиц, содержащихся под стражей в милиции, описывалась как "систематическая" и "неизбирательная", и отсутствовали конкретные данные, свидетельствующие о фундаментальном улучшении в этой сфере (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Исмоилов и другие против Российской Федерации" (Ismoilov and Others v. Russia) от 24 апреля 2010 г., жалоба N 2947/06* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.), § 121, Постановление Европейского Суда по делу "Муминов против Российской Федерации" (Muminov v. Russia) от 11 декабря 2008 г., жалоба N 42502/06* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2011.), §§ 93-96, Постановление Европейского Суда по делу "Гараев против Азербайджана" (Garayev v. Azerbaijan) от 10 июня 2008 г., жалоба N 53688/08, § 71, Постановление Европейского Суда по делу "Каримов против Российской Федерации" (Karimov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 54219/08* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2011.), § 99, Постановление Европейского Суда по делу "Якубов против Российской Федерации" (Yakubov v. Russia) от 8 ноября 2011 г., жалоба N 7265/10* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2013.), §§ 81 и 82, Постановление Европейского Суда по делу "Рустамов против Российской Федерации" (Rustamov v. Russia) от 3 июля 2012 г., жалоба N 11209/10, § 125, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Абдулхаков против Российской Федерации" от 2 октября 2012 г., § 141, Постановление Европейского Суда по делу "Зохидов против Российской Федерации"* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2013.) (Zokhidov v. Russia) от 5 февраля 2013 г., жалоба N 67286/10, § 134, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Касымахунов против Российской Федерации", § 122).

35. Что касается личной ситуации заявителя, Европейский Суд отмечает, что он разыскивался узбекскими властями по обвинениям в членстве в религиозной экстремистской организации, попытке свержения конституционного строя Узбекистана и терроризме. Европейский Суд рассмотрел ряд дел, в которых заявители обвинялись в преступлениях в связи с причастностью к запрещенным религиозным организациям в Узбекистане (см. Постановление Европейского Суда по делу "Абдулажон Исаков против Российской Федерации" (Abdulazhon Isakov v. Russia) от 8 июля 2010 г., жалоба N 14049/08* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2011.), § 110, Постановление Европейского Суда по делу "Султанов против Российской Федерации" (Sultanov v. Russia) от 4 ноября 2010 г., жалоба N 15303/09* (* Там же. N 11/2011.), § 113, Постановление Европейского Суда по делу "Эргашев против Российской Федерации" (Ergashev v. Russia) от 20 декабря 2011 г., жалоба N 12106/09* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2013.), § 113, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Умиров против Российской Федерации", §§ 114-116, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Абдулхаков против Российской Федерации", §§ 142 и 143, Постановление Европейского Суда по делу "Эрмаков против Российской Федерации" (Ermakov v. Russia) от 7 ноября 2013 г., жалоба N 43165/10* (* Там же. N 3/2014.), § 203, и Постановление Европейского Суда по делу "Низамов и другие против Российской Федерации" (Nizamov and Others v. Russia) от 7 мая 2014 г., жалобы NN 22636/13, 24034/13, 24334/13 и 24528/13* (* Опубликовано в электронном периодическом издании "Прецеденты Европейского Суда по правам человека" N 7/2014.), §§ 41 и 42). Европейский Суд признавал, что такие лица подвергаются повышенной угрозе жестокого обращения и что их выдача или высылка в Узбекистан составит нарушение статьи 3 Конвенции.

36. Европейский Суд также отмечает, что заявитель довел свои опасения по поводу жестокого обращения до сведения внутригосударственных судов. Действительно, он впервые выдвинул довод о жестоком обращении в жалобе на постановление об административном выдворении. Вместе с тем Европейский Суд не находит это неразумным, учитывая, что заявитель узнал об угрозе того, что его могут возвратить на родину в момент, когда он узнал о решении выдворить его в административном порядке в Узбекистан (см. аналогичную мотивировку в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Якубов против Российской Федерации", § 75). Однако, рассматривая его жалобу, суд отклонил доводы заявителя по поводу угрозы жестокого обращения по двум причинам: во-первых, он не обратился за признанием беженцем сразу после прибытия в Российскую Федерацию и, во-вторых, его утверждения были необоснованными (см. § 16 настоящего Постановления).

37. Что касается ссылки вышестоящего суда на уклонение заявителя от своевременного обращения за признанием беженцем, Европейский Суд напоминает свой постоянный подход о том, что в то время как уклонение лица от незамедлительного ходатайства о предоставлении убежища сразу после прибытия в другую страну может иметь значение для оценки достоверности его утверждений, невозможно сопоставить риск жестокого обращения с мотивами, выдвинутыми для высылки. Поведение заинтересованного лица, даже нежелательное или опасное, не должно учитываться, вследствие чего защита, предоставляемая статьей 3 Конвенции, шире защиты в соответствии со статьями 32 и 33 Конвенции Организации Объединенных Наций о статусе беженцев 1951 года (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Якубов против Российской Федерации", § 74, с дополнительными отсылками). Европейский Суд учитывает, что в настоящем деле заявитель прибыл в Российскую Федерацию в 2010 году, когда обвинения ему не были предъявлены, и обратился за признанием беженцем вскоре после того, как он узнал о таких обвинениях. Кроме того, выводы внутригосударственных органов власти в отношении несвоевременного обращения заявителя за предоставлением статуса беженца не опровергают по существу его утверждения в соответствии со статьей 3 Конвенции.

38. Что касается ссылки вышестоящего суда на непредоставление убедительных доводов о существовании угрозы, Европейский Суд вновь напоминает, что требование о представлении заявителем "бесспорных" доказательств риска жестокого обращения в запрашивающем государстве означало бы требовать от него доказать существование будущих событий, что невозможно, и возложило бы на него явно несоразмерное бремя (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рустамов против Российской Федерации", § 117). Любое подобное утверждение всегда затрагивает случайность, нечто, способное произойти или не произойти в будущем. Следовательно, эти утверждения не могут быть доказаны так же, как прошлые события. От заявителя можно только требовать доказать со ссылкой на конкретные факты, относимые к нему и той категории лиц, к которой он относится, что существует высокая вероятность того, что он может подвергнуться жестокому обращению (см. Постановление Европейского Суда по делу "Азимов против Российской Федерации" (Azimov v. Russia) от 18 апреля 2013 г., жалоба N 67474/11* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2014.), § 128). В настоящем деле заявитель привел подробные объяснения по данному поводу. В связи с этим он ссылался на международные доклады и постановления Европейского Суда (см. § 15 настоящего Постановления). Европейский Суд удивлен краткой мотивировкой, выдвинутой внутригосударственными судами при отклонении доводов заявителя, и их отказом принять во внимание материалы, исходящие из надежных источников, такие как международные доклады и прецедентная практика Европейского Суда. При указанных обстоятельствах Европейский Суд сомневается в том, что вопрос об угрозе жестокого обращения был тщательно рассмотрен во внутригосударственном разбирательстве.

39. Рассмотрев предоставленные ему материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не указали фактов или довода, которые могли бы убедить его принять иное решение по отношению к сходным делам, упомянутым в § 35 настоящего Постановления. С учетом доступного материала, раскрывающего реальную угрозу жестокого обращения с лицами, которые подобно заявителю обвиняются в преступлениях в связи с причастностью к запрещенным религиозным организациям в Узбекистане, и в отсутствие достаточных гарантий для отклонения этой угрозы Европейский Суд заключает, что принудительное возвращение заявителя в Узбекистан подвергло бы его реальной угрозе обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, и составило бы нарушение данной статьи.

II. Правило 39 Регламента Суда

40. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции настоящее Постановление станет окончательным, если (a) стороны заявят, что они не будут просить о передаче дела в Большую Палату Европейского Суда, или (b) по истечении трех месяцев с даты вынесения Постановления не поступит обращение о передаче дела в Большую Палату Европейского Суда, или (c) Комитет Большой Палаты Европейского Суда отклонит обращение о передаче дела в соответствии со статьей 43 Конвенции.

41. Европейский Суд принимает во внимание, что заявитель в настоящее время содержится под стражей в Российской Федерации и по-прежнему формально подлежит административному выдворению в соответствии с окончательными решениями внутригосударственных судов по данному делу. С учетом вывода о том, что заявитель подвергнется серьезной угрозе пытки или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения в Узбекистане, Европейский Суд полагает, что указание, данное властям Российской Федерации на основании правила 39 Регламента Суда (см. § 4 настоящего Постановления), должно оставаться в силе, пока настоящее Постановление не станет окончательным или до принятия дополнительного решения.

III. Применение статьи 41 Конвенции

42. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

43. Заявитель требовал 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда в связи со страданиями и тоской, которые он испытал из-за риска быть подвергнутым жестокому обращению и в результате действий и решений властей Российской Федерации.

44. Власти Российской Федерации утверждали, что, если Европейский Суд установит нарушение конвенционных прав заявителя, установление факта нарушения составляло бы достаточную справедливую компенсацию.

45. Европейский Суд отмечает, что нарушение статьи 3 Конвенции в настоящем деле еще не установлено. Однако он решил, что принудительное возвращение заявителя в Узбекистан в случае исполнения обусловит нарушение этого положения. Он считает, что его вывод в отношении статьи 3 Конвенции сам по себе составляет достаточное справедливое возмещение для целей статьи 41 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дауди против Франции" (Daoudi v. France) от 3 декабря 2009 г., жалоба N 19576/08, § 82, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Якубов против Российской Федерации", § 111, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Низамов и другие против Российской Федерации", § 50).

B. Судебные расходы и издержки

46. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что принудительное возвращение заявителя в Узбекистан составит нарушение требований статьи 3 Конвенции;

3) решил сохранить в силе указание властям Российской Федерации на основании правила 39 Регламента Суда на то, что в интересах надлежащего хода судебного разбирательства желательно не высылать или иным образом недобровольно перемещать заявителя из Российской Федерации в Узбекистан или другую страну до тех пор, пока настоящее Постановление не станет окончательным, или до дополнительного указания;

4) постановил, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсаций морального вреда, понесенного заявителем.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 11 декабря 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда