Соотношение императивного и диспозитивного регулирования внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества (В.В. Кудашкин, "Журнал российского права", N 1, январь 2001 г.)

Соотношение императивного и диспозитивного регулирования
внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества

Специфичность продукции военного назначения, определяемая ярко выраженным государственно-публичным интересом в сфере военно-технического сотрудничества, предопределяет жесткое регулирование всех аспектов, связанных с гражданским ее оборотом. В этой сфере, как ни в какой иной, отчетливо проявляются исходные принципы регулирования правоотношений: принцип диспозитивности, основанный на дозволении, и принцип императивности, основанный на установлении запретов и обязываний субъектам правоотношений.

При регулировании внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества существуют две довольно сложные проблемы: 1) отраслевая квалификация правовых норм, регулирующих конкретные аспекты этих сделок (являются ли они нормами административного права либо же нормами международного частного и гражданского права?); 2) если применяемые нормы относятся к частному праву, являются ли они диспозитивными или императивными, какой принцип регулирования используется в сфере конкретных правоотношений?

В российской теории права выработана отраслевая квалификация норм права по предмету и методу правового регулирования. Исходя из этой посылки, предложим следующий вариант отраслевой квалификации норм, регулирующих внешнеторговые сделки в отношении продукции военного назначения:

а) нормы, регулирующие объем содержания таких понятий, как объект внешнеторговых сделок (продукция военного назначения), субъекты сделок (российские и иностранные организации, получившие право на внешнеторговую деятельность в отношении этой продукции); их правоспособность и субъективные права относятся к коллизионным и материальным нормам международного частного права*(1);

б) нормы, регулирующие порядок определения объектов и субъектов правоотношений, порядок наделения субъектов правоспособностью на осуществление внешнеторговой деятельности и субъективными правами на совершение сделок, относятся к административному праву.

Названные нормы международного частного права и административного права содержатся в одних и тех же источниках внутреннего законодательства, регулирующих военно-техническое сотрудничество.

Основной метод правового регулирования в сфере административных правоотношений - императивный. Сложнее ситуация в сфере частноправовых отношений при регулировании внешнеторговых сделок, где широко используются оба метода - и императивный, и диспозитивный. Ряд юристов считают, что возможно разграничение диспозитивных и императивных норм путем введения оговорки о том, что данная норма применяется, если иное не предусмотрено договором. Это формализует решение проблемы, но вряд ли снимает ее*(2). По мнению С.А. Хохлова, "принятая техника выделения диспозитивных норм по существу основывается на презумпции императивности, противоположной: презумпции диспозитивности", а "презумпция императивности автоматически порождает усиление регламентации договорных отношений, особенно через специальное законодательство, принятие которого допускается ГК"*(3).

Особую актуальность приобретает вопрос об исходных началах (принципах) правового регулирования при совершении сделок (диспозитивного или императивного). Чтобы решить эту проблему, необходимо, с одной стороны, определить перечень правоотношений в сфере военно-технического сотрудничества, которые стали объектом государственно-публичных интересов и в регулировании которых применен императивный метод правового регулирования, а с другой - выявить перечень правоотношений, которые не являются объектом государственно-публичных интересов и, соответственно, в регулировании которых применен диспозитивный метод правового регулирования.

Такой подход поможет избежать неоправданного вмешательства государственных органов, осуществляющих управление военно-техническим сотрудничеством, в сферу частноправовых отношений субъектов внешнеторговых сделок, основанных на диспозитивном регулировании. Это же требование содержится и в ст.9 Федерального закона "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами" (далее - Закон о военно-техническом сотрудничестве)*(4).

В силу одного из исходных принципов частноправовых отношений - автономии воли сторон, закрепленного в ст.2 ГК РФ, в соответствии с которым стороны свободно определяют, вступать ли им в имущественный оборот, с каким именно контрагентом и на каких условиях, участники принимают решения по своей инициативе, на свой риск и под собственную имущественную ответственность*(5). Его ограничение возможно лишь в случаях и в порядке, предусмотренных законом (п.2 ст.49 ГК РФ). Законом о военно-техническом сотрудничестве*(6), основополагающим правовым источником в этой области, должны также определяться: 1) правоотношения, регулируемые административным порядком, являющиеся институтами административного права; 2) правоотношения, отнесенные к сфере частноправовых отношений, регулируемых императивными либо же диспозитивными нормами.

Одновременно целесообразно определить: а) области действия общего запрета, в которых правоотношения регулируются разрешительным порядком (императивными нормами), и области, не попавшие в сферу этого запрета, но в которых правоотношения регулируются на обязывании субъектов поступать определенным, прямо предписанным юридическим актом образом, либо же на установлении локальных (частных) запретов; б) области действия общего дозволения, в которых отношения регулируются общедозволительным порядком (диспозитивными нормами), на основе реализации автономии воли сторон.

Предложенный подход позволит решить вопрос о взаимодействии коллизионных и императивных норм материального права при регулировании внешнеторговых сделок.

Таким образом, реализуя выработанные методологические подходы и анализируя действующее законодательство, прежде всего Закон о военно-техническом сотрудничестве, к институтам административного права следует отнести:

1) порядок осуществления военно-технического сотрудничества РФ с иностранными государствами (ст.9 Закона о ВТС);

2) порядок создания государственных посредников по осуществлению внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения;

3) порядок предоставления российским организациям права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения (п.2 и 3 Закона определяют порядок формирования субъектного состава внешнеторговых сделок в этой сфере)*(7);

4) порядок лицензирования в РФ ввоза и вывоза продукции военного назначения, экспорт и импорт которой подлежит контролю и осуществляется по лицензиям*(8);

5) порядок расчетов между производителями и разработчиками продукции военного назначения при поставках ее на экспорт (ст.10 Закона о ВТС);

6) порядок возмещения возможного ущерба (выплаты компенсаций) субъектам военно-технического сотрудничества в случае принятия в установленном порядке решения о приостановлении или прекращении военно-технического сотрудничества с иностранными государствами (ст.10 Закона о ВТС)*(9);

7) порядок формирования списка продукции военного назначения, разрешенной к передаче иностранным заказчикам, то есть определение перечня материальных объектов гражданских правоотношений, которые могут быть предметами внешнеторговых сделок*(10);

8) порядок определения государств, в которые разрешена передача продукции военного назначения*(11);

9) порядок принятия решения о поставке продукции военного назначения иностранным заказчикам*(12).

Все перечисленные правоотношения являются институтами административного права, находящимися в сферах действия общих и частных запретов, которые регулируют соответствующие правоотношения при совершении внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения разрешительным или запретительным порядком. Установлено жесткое императивно-государственное регулирование, исключающее всякое проявление автономии воли сторон.

Частноправовые отношения внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества функционируют в двух областях. Первая. Все отношения регулируются императивным порядком, основанном на общем запрете либо обязывании. Он исключает самостоятельное проявление волеизъявления, основанное на диспозитивном регулировании и реализации принципа автономии воли сторон. Вторая. Все отношения регулируются диспозитивными нормами, основанными на общедозволительном порядке регулирования правоотношений. Они позволяют в полной мере реализовать автономию воли сторон и исключают вмешательство в эти отношения государственных органов (область диспозитивного регулирования).

Императивным порядком регулируются такие правовые институты в сфере военно-технического сотрудничества, как:

субъекты внешнеторговых сделок;

объекты внешнеторговых сделок;

предмет внешнеторговых сделок;

правоспособность субъектов внешнеторговых сделок;

субъективные права на совершение внешнеторговых сделок;

некоторые субъективные права по реализации контрактных обязательств;

субъективные права по определению банков, через которые осуществляются расчеты при совершении внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения*(13), размера комиссионного вознаграждения государственными посредниками, предельным ценам на работы (услуги), оказываемые госпосредниками*(14), выбора российских предприятий для исполнения контрактных обязательств с инозаказчиками*(15);

- право собственности на продукцию военного назначения (ч.2 ст.164 Основ гражданского законодательства);

возникновение и прекращение права собственности на продукцию военного назначения при совершении внешнеторговых сделок (ч.3 ст.164 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.)*(16).

На основе принципа диспозитивности регулируются следующие институты внешнеторговых сделок:

порядок заключения внешнеторговой сделки в отношении продукции военного назначения;

права и обязательства сторон, вытекающие непосредственно из внешнеторговой сделки в отношении ее предмета;

переход риска;

средства правовой защиты в случае нарушения внешнеторгового договора*(17);

- поиск инозаказчиков для поставки продукции военного назначения*(18);

- автономия воли сторон при выборе правопорядка, которому они намерены подчинить права и обязанности по внешнеторговой сделке в отношении продукции военного назначения.

Однако такая квалификация правовых норм и институтов в области военно-технического сотрудничества не дает полного представления о системе регуляторов, действующих в отношении внешнеторговых сделок.

Одной из сторон этих сделок выступает иностранное лицо, вследствие чего правоотношения попадают в сферу действия международного частного права. Регулирование здесь носит более сложный и многокомпонентный характер. В отличие от гражданских правоотношений, где их регуляторами становятся императивный и диспозитивный методы, в международном частном праве основными средствами правового регулирования являются коллизионный и материальный методы. Однако практический интерес представляет императивный и диспозитивный характер коллизионного и материального методов правового регулирования*(19).

Основными признаками отраслевой квалификации методов правового регулирования являются: характер правового положения субъектов и объектов правоотношений; характер правовых связей между участниками правоотношений.

Если провести анализ коллизионных норм Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., то в основном предмет их регулирования - обязательственные и вещные отношения, правовой статус (права и обязанности) субъектов правоотношений. Публичные интересы обеспечены императивно-коллизионным регулированием соответствующих правоотношений (к примеру, обязательность письменной формы внешнеторговых сделок - ст.165 Основ гражданского законодательства). Частные интересы - диспозитивно-коллизионным регулированием (право собственности - ст.164 ГК РФ, права и обязательства сторон по внешнеэкономической сделке - ст.166 ГК РФ).

Вне сферы действия коллизионных регуляторов оказались нормы, определяющие круг участников*(20) и объекты правоотношений внешнеторговых сделок, которые в каждом конкретном случае будут регулироваться нормами материального права. В зависимости от сфер действия общих (локальных) запретов и дозволений данные нормы могут иметь императивный либо диспозитивный характер. Так, субъектом внешнеторговых сделок в отношении объектов гражданских правоотношений, не ограниченных в обороте, может быть любое лицо, которое вправе совершать действия в своем интересе (диспозитивно-материальный метод регулирования). Если же они совершаются в сферах действия запретов, то будут регулироваться императивными нормами (императивно-материальный метод правового регулирования).

Коллизионные нормы призваны помочь в определении применимого материального права, регулирующего соответствующие правоотношения. Но специфика внешнеторговых сделок заключается, с одной стороны, в том, что одной из сторон является иностранное лицо, которое вправе поставить вопрос о выборе применимого права к такой сделке, а с другой - наиболее существенные аспекты этих сделок попадают в сферу публичных интересов и регулируются императивными нормами материального права. Таким образом, одни и те же правоотношения гипотетически могут регулироваться двумя правовыми системами. Рассмотрим ситуацию на примере обязательственных отношений субъектов внешнеторговых сделок в области экспорта вооружений.

В соответствии со ст.166 Основ гражданского законодательства права и обязанности сторон внешнеторговых сделок определяются по праву страны, избранному сторонами при совершении сделки или в силу последующего соглашения. При отсутствии такого соглашения приоритет в выборе права получает сторона, которая осуществляет исполнение, имеющее существенное значение для содержания конкретного договора. Данная норма устанавливает обязательственный статут уже совершенной сделки, не затрагивая права и обязанности российского субъекта до подписания внешнеторгового контракта. Коллизионным регулированием не охватываются субъективные права на этапе преддоговорных отношений, и следовательно, данные вопросы будут регулироваться применимыми нормами материального права. Часть субъективных прав на этом этапе может регулироваться диспозитивными нормами ч.II Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров (поиск инозаказчиков, вступление с ними в переговоры, оферта, акцепт), другая - императивными нормами гражданского законодательства в сфере военно-технического сотрудничества*(21).

Что касается обязательственного статута совершенной сделки в отношении продукции военного назначения, то применимы два метода правового регулирования - императивно-материальный и диспозитивно-коллизионный.

Императивными нормами материального права регулируются субъективное право на определение российского контрагента, который будет исполнять обязательства*(22), и на перемещение военной продукции через таможенную границу, которое появляется после получения лицензии Минторга России на ее вывоз. Другие субъективные права обязательственного статута данной внешнеторговой сделки определяются диспозитивно-коллизионной нормой ст.166 Основ гражданского законодательства. Она устанавливает возможность самостоятельного выбора применимого права к таким аспектам обязательственного статута, как права и обязательства сторон, вытекающие непосредственно из внешнеторговой сделки в отношении ее предмета (количество, качество, гарантии и т.д.), права по использованию средств правовой защиты в случае нарушения внешнеторгового договора, переходу рисков.

Вопрос о соотношении коллизионных и императивных норм материального права является одним из наиболее дискуссионных в науке международного частного права и выходит далеко за рамки собственно постановленной проблемы. В широком плане речь идет о действующей доктрине международного частного права в части предмета ее ведения. Исходя из этой концепции, российская доктрина считает, что к предмету ведения относятся как коллизионные, так и материально-правовые нормы (в том числе внутреннего законодательства), регулирующие гражданско-правовые отношения с иностранным элементом*(23). Она рассматривает международное частное право как особую отрасль внутригосударственного права*(24). В итоге логика рассуждений подводит к выводу: если и коллизионные, и материальные нормы международного частного права относятся к внутреннему законодательству, то императивные нормы материального права имеют приоритет над диспозитивными коллизионными нормами, существенно ограничивая реализацию автономии воли сторон в процессе выбора применимого права. Российская доктрина исходит из того, что автономия воли сторон имеет ограничение, которое состоит в том, что при помощи такого выбора нельзя исключить применение императивных норм к соответствующим правоотношениям*(25).

Если говорить о соотношении императивных коллизионных и императивных материальных норм, то последние имеют приоритет в силу того, что они являются специальными нормами, регулирующими правоотношения военно-технического сотрудничества непосредственно.

Вопрос же о приоритете императивных норм в силу наличия иностранного элемента и специфичности международного частного права, в котором особое значение имеют международные договоры, не столь прост, как кажется на первый взгляд. Однозначная трактовка их приоритета над коллизионными нормами противоречила бы началам международного сотрудничества. "Такой подход практически исключил бы возможность осуществлять защиту субъективных прав, возникающих под действием иностранного права, и пагубность его для международного частного права не вызывает сомнений"*(26).

Для решения дилеммы соотношения коллизионных и императивных норм материального права в юридической литературе сделана попытка разработки теории "сверхимперативных норм", исключающих действие отечественной коллизионной нормы и применение на ее основе иностранного права*(27). Встает вопрос о правильной квалификации: какие нормы национального законодательства можно отнести к сверхимперативным? Методологической посылкой в разрешении этой проблемы мог бы стать подход, использованный в проекте ч.3 Гражданского кодекса РФ, ст.1201*(28), устанавливающей, что правила раздела не затрагивают действия тех императивных норм законодательства Российской Федерации, которые вследствие указания в самой норме или ввиду их особого значения для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. Таким образом, раздел "Международное частное право" проекта отмечает два критерия выделения "сверхимперативных" норм: указание в самой норме и их особое значение.

Применительно к сфере военно-технического сотрудничества речь идет о тех областях частноправовых отношений, где вследствие необходимости сохранения государственного суверенитета и национальной безопасности введен общий запрет либо же установлены жесткие локальные запреты в сферах общего дозволения.

Законом о военно-техническом сотрудничестве общие запреты установлены:

на экспорт и импорт продукции военного назначения (п.2 ст.4);

на деятельность в области военно-технического сотрудничества (ст.5);

на объекты гражданских прав в сфере военно-технического сотрудничества, куда может поставляться исключительно продукция военного назначения, разрешенная к передаче иностранным заказчикам (п.1 ст.6 Закона о ВТС);

на участие иностранных лиц в военно-техническом сотрудничестве. Ими могут быть только иностранные государства или управомоченные их лица, включенные в список государств, куда разрешена передача продукции военного назначения (п.2 ст.6 Закона о ВТС).

Целесообразно акцентировать внимание и на понятии "деятельность", поскольку оно имеет свои специфические особенности. Установление разрешительного порядка деятельности в области военно-технического сотрудничества не означает, во-первых, что в сферу действия общего запрета попадает совершение и осуществление субъективных прав; во-вторых, что разрешительный порядок распространяется на сделки в этой области.

Осуществление внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества охватывает: а) преддоговорные отношения; б) совершение сделок в отношении продукции военного назначения (купля-продажа); в) осуществление субъективных прав и исполнение обязанностей, вытекающих из таких сделок.

Осуществление внешнеторговой деятельности основано на иных правовых регуляторах, чем общий запрет на деятельность в этой сфере.

Согласно ст.5 Закона о военно-техническом сотрудничестве одним из основных методов осуществления государственного регулирования в этой области является определение порядка продажи и (или) закупки продукции военного назначения. Возникает вопрос, на чем основано это регулирование - на общем запрете или же на общем дозволении?

В соответствии с п.2 ст.1 ГК РФ любое ограничение субъективных прав, в том числе и при купле-продаже вооружения и военной техники, должно быть основано на федеральном законе. Закон о военно-техническом сотрудничестве, введя запрет в четырех названных выше областях, этим ограничился и не распространил его на правоотношения купли-продажи военной продукции. Следовательно, эта специфическая область находится в сфере действия общего дозволения и на осуществление внешнеторговой деятельности, в том числе купли-продажи, установлен запретительный порядок правового регулирования.

Действует довольно жесткая и сложная система частных запретов на внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения. Согласно статье 9 Закона о ВТС Президент РФ определяет порядок осуществления военно-технического сотрудничества, исключающий нанесение ущерба обороноспособности и безопасности Российской Федерации, устанавливает ограничения в этой области, не допускает неоправданного вмешательства государственных органов в эту деятельность. Следовательно, полномочия по ограничению прав субъектов военно-технического сотрудничества федеральным законом делегированы Президенту РФ, который реализовал их в Указе от 6 сентября 1999 года N 1164 "О мерах по повышению эффективности военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами" и в ряде других указов.

Перечень действующих ограничений субъективных прав был назван при рассмотрении сферы действия императивных регуляторов внешнеторговых сделок.

Таким образом, установление законом общих запретов и ограничений субъективных прав, имеющих особое значение для защиты ими публичных интересов обеспечения обороны страны и безопасности государства, квалифицирует их в качестве сверхимперативных норм материального права. Названные нормы исключают применение к правоотношениям, находящимся в сферах запретов и ограничений, коллизионных норм и, как следствие, - иностранного права.

Актуальна постановка вопроса об ограничении коллизионных норм при регулировании внешнеторговых сделок в этой сфере вследствие действия оговорки о "публичном порядке", содержащейся в ст.158 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик. В ней записано: "Иностранное право не применяется в случаях, когда его применение противоречило бы основам советского правопорядка (публичному порядку). В этих случаях применяется советское право"*(29). Оговорка о публичном порядке выступает как своеобразный фильтр, пройдя через который, иностранное право может быть реализовано в чуждой ему окружающей среде*(30).

Что необходимо понимать под термином "публичный порядок"? М.М. Богуславский отмечает, что это понятие отличается в судебной практике и доктрине многих государств крайней неопределенностью. Суды используют оговорку о публичном порядке с целью ограничения, а иногда и полного отрицания применения иностранного права, и прежде всего права страны другой социально-экономической системы. Определение пределов применения этой оговорки во многих государствах полностью предоставляется судейскому усмотрению. Вследствие этой практики оговорка о публичном порядке превратилась в один из типичных "каучуковых параграфов"*(31).

По мнению В.П. Звекова, "рассматривая как правовой феномен, несущий в себе "заряд" императивности, когентности наивысшей силы, способный ограничить действие отечественной коллизионной нормы, оговорка о публичном порядке не поддается сколько-нибудь точному определению"*(32).

Но так как на практике не существует законодательного определения публичного порядка, только доктрина международного частного права дает общее представление об объеме его содержания. Суммируя высказанные по этому поводу точки зрения, можно согласиться с тем, что "под публичным порядком понимается некая совокупность политических, экономических, моральных и правовых принципов, существующих в данном государстве"*(33). Для российской доктрины характерна негативная концепция оговорки о публичном порядке, которая усматривает в этом основания для неприменения иностранной правовой нормы*(34).

По мнению Л.А. Лунца, "применение оговорки о публичном порядке, ограничивающей действие коллизионной отсылки, у нас может быть лишь исключением, нуждающимся в каждом отдельном случае в серьезном обосновании"*(35). И такой крайне осторожный подход в этом деле характерен для российской практики. Например, случая применения оговорки о публичном порядке к внешнеторговым отношениям вообще не было*(36).

Таким образом, несмотря на жесткость правового регулирования и ярко выраженный государственно-публичный интерес в сфере военно-технического сотрудничества, применение оговорки о "публичном порядке" при решении коллизионных вопросов представляется маловероятным. В то же время защита государственно-публичных интересов в этой области надежно обеспечена императивными нормами материального права.

В.В. Кудашкин,

референт генерального директора

Государственной компании "Росвооружение",

кандидат юридических наук

"Журнал российского права", N 1, январь 2001 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) В соответствии с общепринятой доктриной в состав международного частного права входят материально-правовые нормы, регулирующие гражданско-правовые отношения с иностранным элементом - см.: Маковский А.Л. Международные договоры об унификации морского права // Многосторонние международные соглашения о морском транспорте. М., 1983. С.4; Богуславский М.М. Международное частное право. М.: Юрист, 1998. С.22; Звеков В.П. Международное частное право. М.: Норма, 1999. С.27.

*(2) См.: Звеков В.П. Указ.соч. С.149.

*(3) Хохлов С.А. Концептуальная основа части второй Гражданского кодекса. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С.236.

*(4) В соответствии с этой статьей законодательство о военно-техническом сотрудничестве должно исключать неоправданное вмешательство государственных органов во внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения, ограничивающее для них возможность конкуренции с иностранными производителями этой продукции.

*(5) См.: Гражданское право: Учебник/Отв.ред. Е.А. Суханов М., 1998. С.5.

*(6) См.: Федеральный закон от 19 июля 1999 года N 114-ФЗ "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами" // Российская газета. 1998. 23 июля.

*(7) См.: Положение о порядке предоставления организациям Российской Федерации права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения. Утверждено Указом Президента РФ от 6 сентября 1999 года N 1164 // СЗ РФ. 1999. N 37. Ст.4448.

*(8) Утвержден Указом Президента РФ от 6 сентября 1999 года N 1164.

*(9) См.: п.16 Положения о порядке предоставления организациям РФ права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения.

*(10) См.: п.3 Положения о порядке осуществления военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами.

*(11) См.: п.4 и 5 Положения о порядке осуществления военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами.

*(12) См.: Порядок рассмотрения официальных обращений иностранных заказчиков и согласования проектов решений Президента РФ и Правительства РФ о поставках продукции военного назначения, утвержденный Указом Президента РФ от 6 сентября 1999 года.

*(13) См.: п.10 Положения о порядке предоставления организациям РФ права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения и п.5 Указа Президента РФ от 7 декабря 1998 года N 1488.

*(14) См.: Постановление Правительства РФ от 14 марта 1998 года N 316 "Об установлении предельных цен на работы (услуги), выполняемые (оказываемые) федеральными государственными унитарными предприятиями" // СЗ РФ. 1998. N 12. Ст.1448 и п.9 Положения о порядке осуществления военно-технического сотрудничества РФ с иностранными государствами.

*(15) См.: п.14 Положения о порядке осуществления военно-технического сотрудничества РФ с иностранными государствами.

*(16) В юридической литературе высказано иное мнение. Так, М.Г.Розенберг подчеркивает: "В практике МКАС при рассмотрении ряда дел возникали вопросы, связанные с переходом права собственности и последствиями, вытекающими из этого. При их разрешении МКАС основывался на том, что в отношениях между сторонами внешнеэкономической сделки момент возникновения и прекращения права собственности на имущество определяется правом, применимым к такой сделке. Вопрос об использовании коллизионного критерия, предусмотренного ч.1 п.3 ст.164 ОГЗ 1991 г. по общему правилу не возникал" // См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М.: Статут, 1998. С.99

*(17) Правоотношения, указанные в п.1-4, регулируются Венской конвенцией о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. либо иными нормами российского или иностранного материального права, применимыми в соответствии с действующими нормами международного частного права.

*(18) См.: п.9 Положения о порядке предоставления организациям Российской Федерации права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения.

*(19) Диспозитивный и императивный характер коллизионных норм отмечен М.М.Богуславским в его учебнике "Международное частное право", в котором он пишет: "Как и всякие гражданско-правовые нормы, коллизионная норма может иметь императивный (обязательный) либо диспозитивный характер" // Богуславский М.М. Указ.соч. С.88.

*(20) Речь идет о нормах, определяющих субъекты правоотношений международного частного права.

*(21) Субъект внешнеторговой сделки имеет субъективное право на передачу сведений военно-технического характера и уровня цен только в объеме, предварительно согласованном с Минобороны России и Минторгом России, и на заключение сделки в отношении продукции военного назначения только после выхода распоряжения Правительства РФ, разрешающего такую сделку.

*(22) В соответствии с п.6 Указа Президента РФ от 7 декабря 1998 года N 1488 российские оборонные агентства определяют российские организации, участвующие в выполнении контракта на поставку военной продукции.

*(23) См.: Богуславский М.М. Международное частное право. М.: Юристъ, 1998. С.22.

*(24) См.: Богуславский М.М. Указ.соч. С.28; Звеков В.П. Указ.соч. С.31.

*(25) Там же. С.204.

*(26) См.: Звеков В.П. Указ.соч. С.148.

*(27) См.: Садиков О.Н. Императивные нормы в международном частном праве // Московский журнал международного права. 1992. N 2. С.82; Жильцов А.Н. Применимое право в международном коммерческом арбитраже (императивные нормы): Автореф. дисс. : канд. юр. наук. М.: МГИМО МИД РФ, 1998; Звеков В.П. Указ. соч. С.143-150.

*(28) Ведомственное приложение к "Российской газете". 1996. 30 нояб.

*(29) Ведомости СССР. 1991. N 26. Ст.733.

*(30) См.: Ерпылева Н.Ю. Коллизионные нормы в современном международном частном праве // Законодательство и экономика. 1998. N 2. С.71.

*(31) Богуславский М.М. Международное частное право. М.: Международные отношения, 1994. С.93.

*(32) Звеков В.П. Указ соч. С.152.

*(33) Ерпылева Н.Ю. Указ.ст. С.72.

*(34) См.: Звеков В.П. Указ. соч. С.154.

*(35) Лунц Л.А. Курс международного частного права. Общая часть. М., 1973. С.327.

*(36) См.: Богуславский М.М. Указ.соч. С.95.