Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 июня 2008 г. Дело "Эльмурзаев и другие (Elmurzayev and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 3019/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Эльмурзаев и другие (Elmurzayev and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 3019/04)

Постановление Суда

Страсбург, 12 июня 2008 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х. Розакиса, Председателя Палаты,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Д. Шпильманна,

С.Э. Йебенса,

Дж. Малинверни,

Г. Николау, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 22 мая 2008 г.,

вынес в тот день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 3019/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 12 гражданами Российской Федерации (далее - заявители) 9 января 2004 г.

2. Интересы заявителей, которым была предоставлена юридическая помощь, представлял фонд "Правовая инициатива по России", нидерландская неправительственная организация, имеющая представительство в России. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.* (*Заявители, в частности, утверждали, что их родственники исчезли после задержания российскими служащими в Чеченской Республике (прим. переводчика).

3. 23 мая 2006 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке и коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявители:

1) Супьян Хасанович Эльмурзаев 1963 года рождения;

2) Зина Эльмурзаева 1933 года рождения;

3) Хасан Катаевич Эльмурзаев 1933 года рождения;

4) Иса Хасанович Эльмурзаев 1954 года рождения;

5) Асланбек Хасанович Эльмурзаев 1967 года рождения;

6) Зура Исмаиловна Эльмурзаева 1964 года рождения;

7) Беслан Мусаевич Эльмурзаев 1984 года рождения;

8) Мовсар Мусаевич Эльмурзаев 1986 года рождения;

9) Лариса Шехмирзаевна (Шахмирзаевна) Мухтарова 1978 года рождения;

10) Мариам Аптиевна Эльмурзаева (Мухтарова) 1999 года рождения;

11) Магомед Аптиевич Эльмурзаев (Мухтаров) 2001 года рождения;

12) Айшат Хасановна Эльмурзаева 1976 года рождения.

5. Заявители проживают в с. Мартан-Чу Урус-Мартановского района Чеченской Республики.

6. Факты настоящего дела, представленные сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

A. Исчезновение Апти и Мусы Эльмурзаевых и последующее расследование

1. Версия заявителей

(a) Предварительная информация

7. Второй и третий заявители - родители Апти Хасановича Эльмурзаева, 1969 года рождения, Мусы Хасановича Эльмурзаева, 1956 года рождения, и первого, четвертого, пятого и двенадцатой заявителей. Шестая заявительница - жена Мусы Эльмурзаева; они являются родителями седьмого и восьмого заявителей. Девятая заявительница - жена Апти Эльмурзаева; они являются родителями десятой и одиннадцатого заявителей.

8. В период, относящийся к обстоятельствам дела, несколько членов семьи Эльмурзаевых проживали в с. Мартан-Чу по адресу: Красноармейская ул., 23. Их домовладение состоит из трех обособленных построек с общим двором. Семьи Мусы Эльмурзаева и первого заявителя занимают каждая по дому. Апти Эльмурзаев и его семья занимали третий дом совместно со вторым, третьим и двенадцатой заявителями. Остальные заявители проживают по соседству в том же селе.

9. До 1999 года Апти Эльмурзаев работал главой администрации с. Мартан-Чу, Муса Эльмурзаев был его заместителем. В 1999 году Апти Эльмурзаев некоторое время посещал арабскую школу в г. Гудермес, но затем прекратил обучение. После начала военных действий в Чечне Апти и Муса Эльмурзаевы не имели постоянной работы.

10. В неустановленную дату в мае или июне 2002 г. Апти Эльмурзаев был допрошен местными правоохранительными органами по поводу его обучения арабскому языку в Гудермесе. Ему не были предъявлены обвинения в каком-либо деянии.

(b) Похищение Апти Эльмурзаева

11. В 2.00 или в 3.00 9 июля 2002 г. группа лиц в масках и камуфляжной одежде, вооруженных автоматами, прибыли к домовладению Эльмурзаевых и вошли во двор. Примерно 10 вооруженных лиц перелезли через забор и вошли в дом Мусы Эльмурзаева. Не назвав себя и не предъявив ордера, вооруженные лица обыскали дом, перевернув все вверх дном. Как утверждают заявители, эти лица принадлежали к российским вооруженным силам, поскольку говорили по-русски без акцента. Военнослужащие предложили Мусе Эльмурзаеву разбудить его младшего брата Апти, который проживал в другом доме. Затем четверо военнослужащих вошли в дом Апти Эльмурзаева и обыскали его комнату. Одни из них направил автомат на девятую заявительницу. Военнослужащие разрешили Апти Эльмурзаеву одеться, затем связали ему руку, закрыли глаза клейкой лентой и повели его к двери. Один из военнослужащих заявил девятой заявительнице, что выстрелит в нее, если она последует за ними. Военнослужащие и Апти Эльмурзаев вышли; девятая заявительница сумела выйти из дома и видела, что они направились в сторону Урус-Мартана.

12. В какой-то момент первый заявитель вышел из дома и услышал приглушенный звук. Он понял, что в него не попала снайперская пуля, выпущенная одним из вооруженных людей. Позднее он нашел пулю в доме.

13. На следующее утро заявители узнали от соседей, что российские военнослужащие прибыли в Мартан-Чу на двух бронетранспортерах (БТР) и двух автомобилях УАЗ.

(c) Розыск Апти Эльмурзаева и расследование его похищения

14. Утром 9 июля 2002 г. Муса Эльмурзаев обратился в местный орган внутренних дел, прокуратуру Урус-Мартановского района (далее - районная прокуратура) и военную комендатуру Урус-Мартановского района для установления места нахождения его брата. Однако должностные лица не признали ареста Апти Эльмурзаева и не предоставили сведений о его месте нахождения и судьбе.

15. Муса Эльмурзаев и заявители неоднократно направляли письменные обращения в различные официальные органы с просьбой о содействии в розыске Апти Эльмурзаева.

16. 29 июля 2002 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело N 61105 по факту похищения Апти Эльмурзаева.

17. В неустановленную дату первый заявитель был допрошен милицией.

18. 20 августа 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики переслала письмо второй заявительницы в районную прокуратуру.

19. 22 августа 2002 г. глава администрации Урус-Мартановского района уведомил вторую заявительницу о том, что районная прокуратура возбудила расследование по поводу похищения ее сына, и что принимаются все меры для установления места нахождения Апти Эльмурзаева.

20. 3 сентября 2002 г. вторая заявительница просила Управление Федеральной службы безопасности Урус-Мартановского района (далее - ФСБ), военную комендатуру Урус-Мартановского района, районную прокуратуру и Урус-Мартановский отдел внутренних дел (далее - РОВД) принять все возможные меры для установления места нахождения Апти Эльмурзаева.

21. 29 сентября 2002 г. районная прокуратура приостановила расследование уголовного дела N 61105 в связи с неустановлением лиц, причастных к преступлению, о чем был уведомлен первый заявитель.

22. 29 ноября 2002 года представитель Комиссии по расследованию случаев нарушения прав человека на Северном Кавказе направил письмо о похищении Апти Эльмурзаева военному прокурору Северокавказского военного округа. Письмо было передано в военную прокуратуру Объединенной группировки войск (далее - прокуратура ОГВ).

23. 4 декабря 2002 г. Управление ФСБ по Чеченской Республике уведомило вторую заявительницу, что ФСБ не имеет сведений о месте нахождения Апти Эльмурзаева, ордер на арест в его отношении не выдавался, и он не подозревается в какой-либо незаконной деятельности.

24. 28 декабря 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила вторую заявительницу, что несмотря на приостановление производства по уголовному делу N 61105, розыск Апти Эльмурзаева продолжается.

(d) Похищение Мусы Эльмурзаева

25. Около 2.00 27 января 2003 г. несколько вооруженных лиц прибыли к домовладению Эльмурзаевых и постучали в дом Мусы Эльмурзаева. Дверь открыла шестая заявительница; один из вооруженных людей, не говоря ни слова, направил на нее автомат. Трое других вошли в комнату, где спал Муса Эльмурзаев. Они не назвали себя и не предъявили постановление об обыске. Шестая заявительница предполагает, что вооруженные лица были российскими военнослужащими, поскольку они говорили по-русски без акцента. Трое военнослужащих направили на Мусу Эльмурзаева автоматы и приказали ему назвать себя. Он подчинился, и ему велели одеться. Шестая заявительница спросила военных, куда они собираются вести ее мужа; ей не ответили и велели сохранять спокойствие. Военнослужащие забрали удостоверение личности Мусы Эльмурзаева и направились к двери. Затем они приказали всем в доме сохранять спокойствие и ушли, забрав с собой Мусу Эльмурзаева. Они заперли входную дверь снаружи, чтобы члены семьи Мусы Эльмурзаева не могли выйти.

26. Двенадцатая заявительница услышала шум и вышла из дома во двор. Она увидела военнослужащих, которые приказали ей сохранять спокойствие, и Мусу Эльмурзаева. Двенадцатая заявительница спросила военных, куда они ведут ее брата, но ответа не получила. Военные завязали глаза Мусе Эльмурзаеву и связали ему руки клейкой лентой и увели его со двора.

27. На следующее утро шестая заявительница сообщила первому заявителю о похищении своего мужа. Заявители обнаружили во дворе многочисленные следы и сделали вывод, что военнослужащие составляли большую группу. От соседей они узнали, что военнослужащие прибыли на двух автомобилях УАЗ.

(e) Розыск Апти и Мусы Эльмурзаевых и расследование их похищения

28. После похищения Мусы Эльмурзаева первый заявитель сам занялся розысками своих братьев. Члены семьи немедленно обратились к различным официальным лицам с целью установить место нахождения пропавших родственников.

29. 27 января 2003 г. вторая заявительница обратилась к военному коменданту Урус-Мартановского района, в районную прокуратуру и РОВД с просьбой об установлении места нахождения Мусы Эльмурзаева и его освобождении.

30. 1 февраля 2003 г. военная прокуратура воинской части N 20102 (далее - прокуратура воинской части) уведомила вторую заявительницу о том, что военнослужащие Объединенной группировки войск, сотрудники Министерства внутренних дел Чеченской Республики и сотрудники ФСБ не задерживали Апти Эльмурзаева, и что место нахождения последнего неизвестно.

31. 5 февраля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики направила письмо второй заявительницы относительно похищения Мусы Эльмурзаева в районную прокуратуру, рекомендовав при наличии основании возбудить уголовное дело по этому факту.

32. 12 февраля 2003 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело N 32017 по факту похищения Мусы Эльмурзаева.

33. В неустановленную дату первый заявитель был вызван в местный отдел милиции, где был допрошен об обстоятельствах похищения Мусы Эльмурзаева. Он заявил, что не был очевидцем похищения, но указал очевидца из числа родственников. Затем был допрошен четвертый заявитель, хотя он видел момент похищения лишь из дома, расположенного на другой стороне улицы. Он дал милиции письменные показания. Других членов семьи не допросили.

34. 5 и 22 апреля 2003 г. прокуратура ОГВ направила письма второй заявительницы в прокуратуру воинской части.

35. 24 апреля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила вторую заявительницу, что расследование похищения Мусы Эльмурзаева приостановлено 12 апреля 2003 г. в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления.

36. 23 мая 2003 г. прокуратура воинской части уведомила вторую заявительницу, что не имеется данных о причастности военнослужащих к похищению Мусы Эльмурзаева, и в случае установления такой причастности в будущем дело будет передано для расследования в военную прокуратуру.

37. 24 июля 2003 г. Урус-Мартановский городской суд (далее - "городской суд") по заявлению девятой заявительницы признал Апти Эльмурзаева безвестно отсутствующим с 9 июля 2002 г.

38. 28 июля 2003 г. первый заявитель обратился в Прокуратуру Чеченской Республики по вопросу о возобновлении расследования уголовного дела N 34017. Он выразил уверенность в том, что к похищению причастны официальные "силовые структуры" и жаловался на то, что районной прокуратурой не совершены все возможные следственные действия, в частности, не допрошены родственники пропавших и другие местные жители; не допрошены лица, дежурившие на блокпостах между Урус-Мартаном и Мартан-Чу в ночь похищения; не допрошены должностные лица, которые могли разрешить вооруженным людям беспрепятственный выезд из Урус-Мартана в Мартан-Чу и обратный въезд, а также не проведен осмотр следов, оставленных автомобилем УАЗ в ночь похищения.

39. 14 августа 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила первого заявителя о том, что производство по уголовному делу N 34017 возобновлено.

40. 22 августа 2003 г. первый заявитель просил Прокуратуру Чеченской Республики возобновить производство по уголовному делу N 61105. Он утверждал, что районная прокуратура не осуществляла розыск двух БТР и двух автомобилей УАЗ, использованных при похищении Апти Эльмурзаева, и не выяснила, каким образом они преодолели блокпосты между Урус-Мартаном и Мартан-Чу. Он также указывал, что военнослужащие, дежурившие на блокпостах между Урус-Мартаном и Мартан-Чу, и другие сотрудники правоохранительных органов не были допрошены.

41. В неустановленную дату следователь районной прокуратуры посетил дом Эльмурзаевых и допросил первого и шестую заявителей об обстоятельствах похищения Мусы Эльмурзаева. Следователь сообщил первому заявителю, что военнослужащие, дежурившие на блокпосту, не были и не могли быть допрошены, поскольку к тому времени они, по-видимому, покинули Чеченскую Республику.

42. 29 августа 2003 г. Управление ФСБ по Чеченской Республике уведомило вторую заявительницу, что ФСБ не задерживало ее сыновей, поскольку законных оснований для их задержания не было, и они не подозревались в совершении преступлений.

43. 10 сентября 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила первого заявителя о том, что решение о приостановлении производства по уголовному делу N 61105 отменено, и производство по делу возобновлено.

44. 3 января 2004 г. первый заявитель уведомил местную администрацию, районную прокуратуру, Управление ФСБ по Чеченской Республике и РОВД, что распространяются слухи о том, что он сам может быть похищен, и подчеркивал, что готов явиться для допроса, если он подозревается в совершении какого-либо преступления.

45. 13 января 2004 г. Управление ФСБ по Чеченской Республике сообщило первому заявителю, что он не подозревается в совершении преступлений, и сведения о месте нахождения Апти и Мусы Эльмурзаевых по-прежнему отсутствуют.

46. 5 октября 2005 г. фонд "Правовая инициатива по России", действуя в интересах первого заявителя, просил районную прокуратуру сообщить о мерах, принятых при расследовании уголовных дел NN 61105 и 34017, и разрешить первому заявителю ознакомиться с материалами уголовных дел. Ответ не был получен.

47. 30 ноября 2006 г. первый заявитель ознакомился с материалами уголовного дела N 61105. Он выяснил, что некоторые свидетели были допрошены только в 2006 году, что военнослужащие, дежурившие на блокпосту между Урус-Мартаном и Мартан-Чу в ночь похищения Апти Эльмурзаева, не были допрошены, и меры по розыску БТР и автомобилей УАЗ не принимались.

2. Сведения, представленные властями Российской Федерации

(a) Исчезновение Апти Эльмурзаева

48. По данным Генеральной прокуратуры, в 2.00 9 июля 2002 г. неустановленные вооруженные лица вошли в дом, расположенный по адресу: Мартан-Чу, Красноармейская, 24* (*Ранее указывался номер 23 (прим. переводчика).), похитили Апти Эльмурзаева и увели его в неизвестном направлении.

(b) Расследование похищения Апти Эльмурзаева

49. 29 июля 2002 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту похищения Апти Эльмурзаева на основании части 2 статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека при отягчающих обстоятельствах)* (*Часть 2 статьи 126 УК содержит ряд квалифицирующих признаков, в частности, похищение человека группой лиц по предварительному сговору; с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; с применением оружия и т.д. (прим. переводчика).). Уголовному делу был присвоен N 61105.

50. 29 июля 2002 г. районная прокуратура признала Мусу Эльмурзаева потерпевшим по уголовному делу N 61105 и допросила его. Он заявил, что в ночь с 8 на 9 июля 2002 г. неизвестные люди в масках вторглись в дом его родителей и увели его брата.

51. 9 сентября 2002 г. районная прокуратура признала первого заявителя потерпевшим по уголовному делу N 61105.

52. 29 сентября 2002 г. районная прокуратура приостановила производство по уголовному делу N 61105 в связи с невозможностью установить личность причастных к этому преступлению, о чем был уведомлен первый заявитель.

53. 23 января 2004 г. районная прокуратура отменила постановление от 29 сентября 2002 г. и возобновила производство по уголовному делу.

54. 25 января 2004 г. первый заявитель был допрошен. Он показал, что около 2.00 9 июля 2002 г. он услышал шум, вышел во двор и увидел примерно 10 человек в масках, вооруженных автоматами. Эти люди вывели Мусу Эльмурзаева во двор и направились к дому родителей. Позднее они вывели Апти Эльмурзаева на улицу и удалились с ним в сторону Урус-Мартана.

55. 23 февраля 2004 г. расследование было вновь приостановлено, о чем был уведомлен первый заявитель.

56. 8 ноября 2005 г. районная прокуратура отменила решение от 23 февраля 2004 г. по ходатайству первого заявителя и возобновила производство по делу на один день - до 9 ноября 2005 г. На следующий день расследование уголовного дела было вновь приостановлено.

57. 31 июля 2006 г. районная прокуратура отменила решение от 9 ноября 2005 г. в связи с тем, что некоторые новые сведения требовали проверки, и возобновила производство по уголовному делу N 61105.

58. 1 августа 2006 г. был допрошен третий заявитель. Он показал, что в ночь на 9 июля 2002 г. его разбудил Муса Эльмурзаев, и он увидел четверых вооруженных людей в камуфляжной одежде и в масках. Эти люди вошли в комнату Апти Эльмурзаева, заставили его одеться и увели с собой. Третий заявитель не слышал шума двигателей транспортных средств.

59. 2 августа 2006 г. районная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела по статьям 139 (нарушение неприкосновенности жилища) и 325 (похищение официальных документов) Уголовного кодекса Российской Федерации по фактам вторжения в жилище заявителей 9 июля 2002 г. и хищения удостоверения личности Апти Эльмурзаева в связи с истечением срока давности. В тот же день районная прокуратура переквалифицировала действия неустановленных лиц по уголовному делу N 61105 на похищение человека при отягчающих обстоятельствах с применением оружия.

(c) Исчезновение Мусы Эльмурзаева

60. Около 3.00 27 января 2003 г. неустановленные вооруженные автоматами люди в масках вошли в дом 27* (*Ранее указывались номера 23 и 24 (прим. переводчика)) по ул. Красноармейской, с. Мартан-Чу, похитили и увели в неизвестном направлении Мусу Эльмурзаева.

(d) Расследование исчезновения Мусы Эльмурзаева

61. 12 февраля 2003 г. районной прокуратурой по факту исчезновения Мусы Эльмурзаева было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека при отягчающих обстоятельствах). Делу был присвоен N 34017.

62. 22 февраля 2003 г. четвертый заявитель был признан потерпевшим по уголовному делу N 34017 и допрошен. Он показал, что шестая заявительница сообщила ему, что ее мужа увели неизвестные лица.

63. 12 апреля 2003 г. районная прокуратура приостановила расследование по уголовному делу N 34017 в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления, о чем был уведомлен четвертый заявитель.

64. 15 августа 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики отменила решение от 12 апреля 2003 г., поскольку районная прокуратура не совершила всех необходимых следственных действий. В постановлении указывалось, что для проведения всестороннего расследования необходимо допросить родственников Мусы Эльмурзаева, его соседей и знакомых, оформить протокол осмотра места преступления, запросить сведения о проведении специальных операций в районе места преступления в Управлении ФСБ по Чеченской Республике, Министерстве внутренних дел и у военных властей, направить запросы в различные правоохранительные органы по поводу возможного задержания и ареста Мусы Эльмурзаева, установить наличие трупов, соответствующих его описанию, и принять иные меры, которые могут потребоваться.

65. 20 августа 2003 г. расследование по уголовному делу N 34017 было возобновлено.

66. Районная прокуратура допросила девятую и первого заявителей 22 августа и 1 сентября 2003 г. соответственно. Они показали, что шестая заявительница уведомила их о похищении Мусы Эльмурзаева.

67. 1 сентября 2003 г. шестая заявительница была допрошена и показала, что 27 января 2003 г. она услышала стук в дверь и открыла ее. Она увидела группу вооруженных людей в камуфляжной одежде и масках. Трое из них вошли в дом, заставили мужа одеться и увели его с собой.

68. 20 сентября 2003 г. расследование по уголовному делу N 34017 было вновь приостановлено.

69. 31 июля 2006 г. районная прокуратура отменила постановление от 20 сентября 2003 г. и возобновила расследование похищения Мусы Эльмурзаева, поскольку некоторые новые сведения потребовали проверки.

70. Соседи Мусы Эльмурзаева показали, что не были свидетелями похищения и не слышали шума двигателей 27 января 2003 г.

(e) Информация о расследовании уголовных дел NN 61105 и 34017

71. Расследование похищения Апти и Мусы Эльмурзаевых не выявило лиц, причастных к совершению преступлений. Предположение о причастности специальных подразделений государственных органов и федеральных сил не нашло подтверждения. Не доказано также и то, что похитители прибыли на БТР и автомобилях УАЗ. По сведениям, полученным районной прокуратурой в Управлении ФСБ по Урус-Мартановскому району, различных органах внутренних дел и воинской части N 90567, Апти и Муса Эльмурзаевы не подозревались в совершении каких-либо преступлений и не задерживались, и место их нахождения неизвестно; 9 июля 2002 г. БТР через блокпост между Урус-Мартаном и Мартан-Чу не передвигались. Начальник изолятора N ИЗ-20/3 уведомил районную прокуратуру, что Апти и Муса Эльмурзаевы не содержатся в этом изоляторе. Они не находились в других изоляторах Чеченской Республики.

72. ФСБ не располагает информацией об обстоятельствах похищения Апти и Мусы Эльмурзаевых.

73. После возобновления 31 июля 2006 г. производства по уголовным делам NN 61105 и N 34017 расследование было взято под контроль Генеральной прокуратуры.

74. Несмотря на запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли содержание большинства материалов уголовных дел NN 61105 и 34017, предоставив только копии постановлений о приостановлении и возобновлении расследования и о признании родственников потерпевшими, а также нескольких уведомлений родственникам о приостановлении и возобновлении производства по делу. Ссылаясь на информацию Генеральной прокуратуры, власти Российской Федерации утверждали, что следствие по делу о похищении Апти и Мусы Эльмурзаевых продолжается и что раскрытие материалов дела противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку они содержат сведения военного характера и персональные данные свидетелей или других участников уголовного процесса.

B. Судебное разбирательство по поводу бездействия следствия

75. 15 июня 2006 г. первый заявитель подал в городской суд жалобу на бездействие районной прокуратуры на основании статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Он утверждал, что расследование по уголовным делам NN 61105 и 34017 продолжается неоправданно долго и необоснованно приостановлено. Также он жаловался на отказ в ходатайстве об ознакомлении с материалами дела.

76. 9 августа 2006 г. городской суд рассмотрел жалобу первого заявителя. Он указал, что следствием не были совершены все необходимые следственные действия для установления места нахождения Апти Эльмурзаева. В частности, не были установлены и допрошены военнослужащие федеральных сил, дежурившие на блокпосту между Урус-Мартаном и Мартан-Чу в ночь похищения Апти Эльмурзаева. Также не были установлены и допрошены руководители правоохранительных органов Урус-Мартановского района, разрешившие передвижение военной техники во время комендантского часа. Следствием не было выяснено, каким "силовым структурам" принадлежали автомашины БТР и УАЗ, не были изучены регистрационные записи об использовании военной техники и проведении спецопераций. Городской суд удовлетворил жалобу первого заявителя в части ознакомления с материалами уголовного дела N 61105, но не позволил снимать копии с документов и отклонил требование о возобновлении производства по делу, поскольку оно уже было возобновлено районной прокуратурой 1 августа 2006 г. В просьбе об ознакомлении с материалами уголовного дела N 34017 было отказано, поскольку первый заявитель не был признан потерпевшим по данному делу.

77. 14 августа 2006 г. первый заявитель подал жалобу на решение суда от 9 августа 2006 г. в Верховный суд Чеченской Республики. 13 сентября 2006 г. жалоба была отклонена.

II. Применимое национальное законодательство

78. Краткий обзор применимого национального законодательства см. в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

79. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они утверждали, что расследование исчезновения Апти и Мусы Эльмурзаевых еще не завершено. Они также утверждали, что заявители не были лишены права подавать в суд жалобы на предполагаемое незаконное лишение их родственников свободы или обжаловать в суде любые действия или бездействие следственных или иных правоохранительных органов, но заявители не воспользовались этим правом. Они указывали, что заявители могли также подавать жалобы в гражданско-правовом порядке, но не сделали этого.

80. Заявители оспорили это возражение. Они утверждали, что расследование уголовных дел оказалось неэффективным. Со ссылкой на другие дела о таких преступлениях, рассмотренные Европейским Судом, они также указывали, что в связи с существованием административной практики уклонения от расследования преступлений, совершенных государственными служащими в Чеченской Республике, любые потенциально эффективные средства правовой защиты в их деле были неадекватными и иллюзорными.

B. Мнение Европейского Суда

81. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и соответствующей практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (*Там же. N 4/2008.)).

82. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несет ответственность государство или его представители, два пути получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

83. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных служащих, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции. Суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных к совершению нападений или к исчезновениям, имеющим тяжкие последствия, тем более привлечь их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (*Там же. N 12/2005.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

84. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд принимает к сведению, что заявители подавали жалобы в правоохранительные органы сразу после похищений двух их родственников, и рассмотрение этих уголовных дел продолжается с 29 июля 2002 г. и 12 февраля 2003 г. соответственно. Заявители и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследований похищений.

85. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования двух уголовных дел, который тесно связан с существом жалоб заявителей. Поэтому он полагает, что эти вопросы требуют рассмотрения с точки зрения материально-правовых аспектов Конвенции.

II. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

86. Заявители утверждали, что вне всякого разумного сомнения лица, забравшие с собой Апти и Мусу Эльмурзаевых, являлись государственными служащими. В подтверждение своих утверждений они ссылались на следующие факты. Село Мартан-Чу находилось под полным контролем федеральных сил с 1999 года. На въездах в село находились военные блокпосты. Вооруженные люди, похитившие Апти и Мусу Эльмурзаевых, свободно передвигались по селу во время комендантского часа, введенного военным комендантом Урус-Мартановского района 25 сентября 2001 г. Вооруженные люди говорили по-русски без акцента, что доказывает их нечеченское происхождение.

87. Власти Российской Федерации утверждали, что Апти и Мусу Эльмурзаевых похитили неизвестные вооруженные люди. Они также утверждали, что расследование происшествия продолжается, что не имеется данных о том, что эти люди были государственными служащими, и потому нет оснований возлагать на государство ответственность за предполагаемое нарушение прав заявителей. Они также указывали, что нет убедительных доказательств того, что родственники заявителей погибли.

B. Оценка фактов Европейским Судом

88. Европейский Суд отмечает, что им выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению фактов в споре, в особенности, при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-09* (*Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также отмечает, что при сборе доказательств должно также приниматься во внимание поведение сторон (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства"* (*Постановление от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) в тексте данного Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).), pp. 64-65, § 161). С учетом этого и имея в виду вышеупомянутые принципы, Европейский Суд находит, что из поведения властей Российской Федерации могут быть сделаны выводы в пользу обоснованности утверждений заявителей. Европейский Суд далее рассмотрит существенные элементы данного дела, которые должны быть приняты во внимание при решении вопроса о том, можно ли считать родственников заявителей умершими, и может ли ответственность за это возлагаться на власти.

89. Заявители утверждали, что лица, задержавшие Апти Эльмурзаева 9 июля 2002 г. и Мусу Эльмурзаева 27 января 2003 г., были государственными служащими.

90. Европейский Суд отмечает, что это утверждение заявителей подкрепляется свидетельскими показаниями, полученными заявителями и следствием. Тот факт, что большая группа вооруженных людей в форме могла свободно передвигаться и преодолевать федеральные блокпосты в период комендантского часа, он считает подтверждающим версию заявителей о том, что это были государственные служащие. Расследование на национальном уровне также не отвергало версию заявителей относительно фактов и приняло меры для проверки причастности правоохранительных органов к похищению. Следствию не удалось установить, какие именно подразделения вооруженных сил или спецслужб проводили операцию, но, по-видимому, серьезные меры в этом направлении не предпринимались.

91. Европейский Суд отмечает, что если заявителем представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно власти Российской Федерации должны окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Toрcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

92. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что их родственники были задержаны государственными служащими. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению специальных подразделений, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд заключает, что Апти и Муса Эльмурзаевы были задержаны в своих домах 9 июля 2002 г. и 27 января 2003 г., соответственно, государственными служащими во время не признаваемых властями специальных операций.

93. Достоверные сведения об Апти и Мусе Эльмурзаевых отсутствуют с соответственных дат их похищений. Их имена не значатся в документах официальных мест лишения свободы. Власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ними после похищений.

94. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих похищения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации"; Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.); Постановление Европейского Суда от по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-... (извлечения)* (*Там же. N 3/2008.); Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (*Там же.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации"; и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (*Там же.), Европейский Суд полагает, что в условиях конфликта в Чеченской Республике задержание лица неустановленными лицами без последующего признания факта задержания может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Апти и Мусы Эльмурзаевых, а также каких-либо сведений о них в течение нескольких лет подкрепляет это предположение.

95. Европейский Суд также отмечает, что, к сожалению, он не может использовать результаты национального расследования из-за уклонения властей Российской Федерации от раскрытия большинства материалов уголовного дела (см. § 74 настоящего Постановления). Тем не менее ясно, что следствию не удалось установить причастных к похищению лиц.

96. По вышеизложенным причинам Европейский Суд полагает, что вне всякого разумного сомнения Апти и Муса Эльмурзаевы должны считаться умершими после их непризнаваемых задержаний государственными служащими.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

97. Заявители жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции, что их родственники исчезли будучи похищенными российскими служащими, и что национальные власти уклонились от проведения эффективного расследования этих дел. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

98. Власти Российской Федерации утверждали, что национальное расследование не добыло доказательств того, что Апти и Муса Эльмурзаевы погибли, и что сотрудники федеральных правоохранительных органов причастны к их похищению или предполагаемой гибели. Власти Российской Федерации заявили, что расследование похищений родственников заявителей отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку для установления причастных к преступлению лиц были приняты все меры, предусмотренные законодательством страны.

99. Заявители высказывали мнение о том, что их родственники были задержаны государственными служащими и должны считаться погибшими в отсутствие каких-либо достоверных сведений о них в течение нескольких лет. Заявители также полагали, что расследование не отвечало требованию эффективности и адекватности, как того требует прецедентная практика Европейского Суда по делам о нарушении статьи 2 Конвенции. Они указывали, что до декабря 2006 г. районная прокуратура не совершила важнейших следственных действий. Они отметили, что расследование похищений, соответственно, Апти и Мусы Эльмурзаевых началось через несколько дней после событий, что следствие по обоим уголовным делам неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, в результате чего производство основных следственных действий затягивалось, а заявителей надлежащим образом не уведомляли о важнейших мерах, принимаемых следствием. По их мнению, еще одним доказательством неэффективности расследования было то, что оно продолжалось почти четыре года и не дало ощутимых результатов. Заявители просили Европейский Суд сделать выводы из неоправданного отказа властей Российской Федерации от представления документов из материалов уголовных дел им или в Европейский Суд.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

100. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд ранее указал, что возражение властей Российской Федерации о предполагаемом неисчерпании внутренних средств правовой защиты должно быть рассмотрено на стадии рассмотрения жалобы по существу (см. § 85 настоящего Постановления). Соответственно, жалоба в части статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Апти и Мусы Эльмурзаевых

101. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), Series A, N 324, pp. 45-46, §§ 146-147; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции"* (*Постановление Европейского Суда от 10 июля 2001 г. по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, упоминается в тексте настоящего Постановления впервые (прим. переводчика).), § 391).

102. Европейский Суд указывал выше, что родственники заявителей должны считаться погибшими после их непризнанного задержания государственными служащими, и что ответственность за их гибель может быть возложена на государство. В отсутствие какого-либо оправдания применению летальной силы государственными служащими Европейский Суд находит, что по делу было допущено нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Апти и Мусы Эльмурзаевых.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищений

103. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которым должно следовать расследование в целях соблюдения конвенционных требований (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-19).

104. В настоящем деле похищения расследовались. Европейский Суд должен оценить, отвечали ли эти разбирательства требованиям статьи 2 Конвенции.

105. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что власти Российской Федерации уклонились от раскрытия большинства документов следствия. Поэтому основу для оценки эффективности расследования составят несколько документов, представленных сторонами, и информация о ходе расследования, представленная властями Российской Федерации.

106. Европейский Суд отмечает, что власти были незамедлительно поставлены заявителями в известность о совершении преступления. Расследование по уголовному делу N 61105 было начато через 20 дней после похищения Апти Эльмурзаева, тогда как уголовное дело N 34017 было возбуждено через 16 дней после похищения Мусы Эльмурзаева. Такие задержки сами по себе влияли на расследование таких преступлений, как похищение при угрожающих для жизни обстоятельствах, когда решительные меры должны приниматься в первые дни после события. Представляется, что ряд существенных мер был принят с опозданием, после того, как жалоба была коммуницирована властям государства-ответчика, или не был принят вообще.

107. Что касается расследования по уголовному делу N 61105, Европейский Суд отмечает, что, как видно из решения городского суда, на 9 августа 2006 г. следствие не установило и не допросило ряд российских федеральных служащих и не выявило владельца БТР и УАЗ, которые передвигались в Мартан-Чу в ночь на 9 июля 2002 г. (см. § 76 настоящего Постановления). Что касается расследования по уголовному делу N 34017, Европейский Суд отмечает, что согласно решению Прокуратуры Чеченской Республики от 15 августа 2003 г. в первые шесть месяцев после похищения Мусы Эльмурзаева следователи не допросили свидетелей и не запросили информацию о пропавших в правоохранительных органах (см. § 64 настоящего Постановления).

108. Очевидно, что для получения значимых результатов эти меры следовало принять немедленно, после того, как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Такие задержки, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при расследовании столь серьезных преступлений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).

109. Европейский Суд также отмечает, что хотя первый и четвертый заявители были признаны потерпевшими по делам NN 61105 и 34017, соответственно, их уведомляли только о приостановлении и возобновлении разбирательств по делам, но не об их значимых результатах. Соответственно, власти не смогли обеспечить достижение расследованием двух дел необходимого уровня общественного контроля или гарантировать в разбирательстве интересы ближайших родственников потерпевших.

110. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование уголовного дела N 61105 приостанавливалось и возобновлялось три раза, имелись периоды длительного бездействия районной прокуратуры, когда разбирательство дела не осуществлялось. Европейский Суд также подчеркивает, что особенно вяло разворачивался розыск Мусы Эльмурзаева, поскольку никаких действий по уголовному делу N 34017 не совершалось с 20 сентября 2003 г. по 31 июля 2006 г., то есть в течение двух лет, 10 месяцев и 11 дней. Власти Российской Федерации упоминали право заявителей обжаловать в суд решения следственных органов в контексте исчерпания внутренних средств правовой защиты. Европейский Суд полагает, что заявители использовали это средство правовой защиты, которое не дало результата. В любом случае эффективность обоих расследований была поставлена под сомнение на самых ранних стадиях, в связи с уклонением властей от совершения необходимых и неотложных следственных действий. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу о том, что на заявителей не может быть возложена обязанность обжаловать в суде всякое решение районной прокуратуры. Соответственно, Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, на которое указывали власти Российской Федерации, было неэффективно в сложившейся ситуации, и отклоняет их предварительное возражение в части неисчерпания заявителями внутренних средств правовой защиты в контексте уголовной процедуры.

111. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств, сопутствовавших исчезновениям Апти и Мусы Эльмурзаевых, в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

112. Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что вследствие исчезновения их родственников и уклонения государства от надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Они также жаловались в этой связи, что Апти и Муса Эльмурзаевы предположительно подверглись жестокому обращению при соответствующих похищениях. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

113. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и указывали, что следствием не было установлено, что заявители или Апти и Муса Эльмурзаевы подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции. Что касается степени душевных страданий, причиненных заявителям самим фактом исчезновения их родственников, они, по мнению властей Российской Федерации, не могут быть оценены правоохранительными органами и объективно измерены, поскольку это относится к психологическим аспектам, таким как эмоции и личностные свойства указанных лиц.

114. В своих объяснениях по поводу приемлемости и существа жалобы заявители указали, что не намерены поддерживать свою жалобу в части жестокого обращения с Апти и Мусой Эльмурзаевыми. При этом они поддержали жалобу в части страданий, причиненных им самим.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Жалоба в отношении страданий, которые претерпели Апти и Муса Эльмурзаевы

115. Европейский Суд, руководствуясь статьей 37 Конвенции, принимает к сведению, что заявители более не намерены добиваться рассмотрения своей жалобы в значении подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд не усматривает также причин общего характера, затрагивающих уважение прав человека, определенное в Конвенции, которое требовало бы продолжения рассмотрения настоящей жалобы в силу последней части пункта 1 статьи 37 Конвенции (см., например, неопубликованное Решение Комиссии по правам человека от 23 апреля 1998 г. по делу "Хояк против Польши" (Chojak v. Poland), жалоба N 32220/96; Решение Европейского Суда от 26 сентября 2000 г. по делу "Сингх и другие против Соединенного Королевства" (Singh and Others v. United Kingdom), жалоба N 30024/96; и Постановление Европейского Суда от 10 февраля 2005 г. по делу "Стаматиос Карайяннис против Греции" (Stamatios Karagiannis v. Greece), жалоба N 27806/02, § 28).

116. Отсюда следует, что жалоба в этой части должна быть исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом на основании подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

(b) Жалоба в отношении страданий, которые претерпели заявители

117. Европейский Суд считает, что в этой части жалоба на основании статьи 3 Конвенции не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

118. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия особых факторов, придающих страданиям заявителя особый аспект и характер, отличные от эмоционального расстройства, который можно считать неизбежно присущим родственникам жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как степень родственной связи, конкретные обстоятельства семейных отношений, степень участия члена семьи в случившемся, участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запрос сведений об исчезнувшем лице. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не только в самом факте "исчезновения" члена семьи, но прежде всего в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения. Именно в силу последнего обстоятельства родственник может утверждать, что сам является жертвой поведения властей (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции", жалоба N 25656/94, § 358; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

119. В настоящем деле Европейский Суд принимает во внимание, что заявители являются близкими родственниками двух исчезнувших лиц. В течение более чем пяти лет они не имели никаких сведений об Апти и Мусе Эльмурзаевых. В этот период заявители обращались в различные органы власти, наводя справки о своих родственниках в письменной форме и на личном приеме. Несмотря на эти запросы, заявители не получили удовлетворительных объяснений или информации о судьбе братьев Эльмурзаевых после их соответствующих похищений. Ответы, полученные заявителями, отрицали, что государство несет ответственность за похищения, или просто информировали о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют прямое отношение к данному вопросу.

120. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что вследствие исчезновения своих родственников и невозможности получения сведений об их судьбе заявители претерпели и продолжают претерпевать страдания и тоску. Отношение властей к их жалобам должно рассматриваться как бесчеловечное обращение, не совместимое со статьей 3 Конвенции.

121. Соответственно, Европейский Суд заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

122. Заявители также утверждали, что Апти и Муса Эльмурзаевы были задержаны в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

123. По мнению властей Российской Федерации, следствие не добыло данных, подтверждающих, что Апти и Муса Эльмурзаевы были лишены свободы в нарушение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции.

124. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

125. Европейский Суд считает, что жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Кроме того, Европейский Суд ранее указал, что возражение властей Российской Федерации о предполагаемом неисчерпании внутренних средств правовой защиты должно быть рассмотрено на стадии рассмотрения жалобы по существу (см. § 85 настоящего Постановления). Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

126. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе прав на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

127. Европейский Суд счел установленным, что Апти и Муса Эльмурзаевы были задержаны военнослужащими 9 июля 2002 г. и 27 января 2003 г., соответственно, и с тех пор их никто не видел. Их заключение под стражу не было признано, не зарегистрировано в каких-либо документах мест лишения свободы, и отсутствуют официальные данные об их последующем месте нахождения или судьбе. Согласно практике Европейского Суда, этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, скрыть следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как не совместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

128. Европейский Суд также считает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявителей на то, что их родственники задержаны и уведены при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать их от риска исчезновения.

129. Что касается возражения властей Российской Федерации относительно того, что заявители не обжаловали незаконное задержание своих родственников национальным властям, Европейский Суд отмечает, что после того, как Апти и Муса Эльмурзаевы были уведены вооруженными людьми, заявители активно пытались установить их место нахождения и обращались в различные органы власти, тогда как власти отрицали ответственность за задержание двоих пропавших. При таких обстоятельствах и особенно в отсутствие каких-либо доказательств, подтверждающих сам факт задержания, даже если предположить, что упомянутое властями Российской Федерации средство правовой защиты было доступно заявителям, весьма спорно, что судебное обжалование непризнанного задержания властями родственников заявителей имело бы какие-то перспективы успеха. Кроме того, власти Российской Федерации не продемонстрировали, что указанное ими средство правовой защиты могло обеспечить улучшение ситуации заявителей, а именно, могло бы повлечь освобождение Апти и Мусы Эльмурзаевых и установление и наказание лиц, несущих ответственность за их задержание. Соответственно, возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты подлежит отклонению.

130. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Апти и Муса Эльмурзаевы подверглись непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированное статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

131. Заявители жаловались, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеизложенных нарушений вопреки статье 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьями 2, 3 и 5 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

132. Власти Российской Федерации возражали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суде и использовали ее. В итоге власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

133. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

134. Европейский Суд считает, что жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

135. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на уровне страны средства правовой защиты, направленного на обеспечение предусмотренных Конвенцией прав и свобод, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном правопорядке. Согласно устойчивой прецедентной практике Европейского Суда статья 13 Конвенции требует наличия внутренних средств правовой защиты для рассмотрения по существу "доказуемой жалобы" в соответствии с Конвенцией и предоставления соответствующего возмещения, хотя государства-участники наделены определенной свободой усмотрения при определении способа реализации конвенционных обязательств, предусмотренных названной статьей. Однако наличие такого средства правовой защиты требуется только в отношении жалоб, которые могут рассматриваться в качестве "доказуемых" в конвенционной терминологии (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 25 июня 1997 г. по делу "Холфорд против Соединенного Королевства" (Halford v. United Kingdom), Reports of Judgments and Decisions 1997-III, p. 1020, § 64).

136. Что касается жалобы заявителей на отсутствие эффективного средства правовой защиты в отношении жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции, Европейский Суд подчеркивает, что с учетом фундаментального значения права на защиту жизни статья 13 Конвенции требует в дополнение к выплате при необходимости компенсации тщательного и эффективного расследования, которое могло бы повлечь установление и наказание лиц, несущих ответственность за лишение жизни, включая эффективный доступ заявителя к процедуре расследования, ведущего к установлению и наказания этих виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV; и Постановление Европейского Суда от 24 мая 2005 г. по делу "Сюхейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey), жалоба N 25660/94, § 208). Европейский Суд напоминает также, что требования статьи 13 Конвенции шире, чем вытекающее из статьи 2 Конвенции обязательство государств-участников по проведению эффективного расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

137. С учетом вышеизложенных выводов Европейского Суда, сделанных в контексте статьи 2 Конвенции, настоящая жалоба является очевидно "доказуемой" для целей статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 апреля 1988 г. по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom), Series A, N 131, § 52). Соответственно, заявители должны были иметь возможность использования эффективных и практических средств правовой защиты, способных обеспечить установление и наказание виновных и присуждение компенсации для целей статьи 13 Конвенции.

138. Отсюда следует, что если, как при обстоятельствах настоящего дела, расследование уголовного дела об исчезновении двух лиц являлось неэффективным, что ставило под сомнение эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, указанные властями Российской Федерации, государство не исполнило своих обязательств, вытекающих из статьи 13 Конвенции.

139. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

140. Что касается ссылки заявителей на статью 3 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что им установлено нарушение указанного положения в отношении нравственных страданий заявителей, причиненных исчезновением их близких родственников, невозможностью установить их судьбу и реакцией властей на их жалобы. Однако Европейский Суд уже установил нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции в отношении поведения властей, повлекшего страдания, которые претерпели заявители. Европейский Суд полагает, что при таких обстоятельствах обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции не возникает.

141. Что касается ссылки заявителей на статью 5 Конвенции, Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его устойчивой прецедентной практикой более конкретные гарантии пунктов 4 и 5 статьи 5 Конвенции, являясь специальным законом по отношению к статье 13 Конвенции, поглощают ее требования, и с учетом вышеизложенных выводов о нарушении статьи 5 Конвенции непризнанным задержанием Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах настоящего дела обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникает.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

142. Заявители жаловались, что они подверглись дискриминации при осуществлении своих конвенционных прав, поскольку нарушения, на которые они жаловались, имели место в связи с их проживанием в Чечне и их чеченской национальностью. Это противоречит статье 14 Конвенции, которая предусматривает:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

A. Доводы сторон

143. Власти Российской Федерации возражали, что заявители никогда не подвергались дискриминации в пользовании своими конвенционными правами по любому основанию.

144. Заявители настаивали на том, что подверглись дискриминации.

B. Мнение Европейского Суда

145. Европейский Суд отмечает, что не представлены доказательства, позволяющие предположить, что заявители подверглись иному обращению по сравнению с лицами, находящимися в аналогичной ситуации, в отсутствие объективного и разумного обоснования, или что они когда-либо поднимали этот вопрос перед властями страны. Отсюда следует, что данное требование не является обоснованным.

146. Таким образом, в этой части жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VIII. Предполагаемые нарушения статей 6 и 8 Конвенции

147. В первоначальной жалобе заявители указывали, что они были лишены доступа к правосудию вопреки положениям статьи 6 Конвенции, и что задержание их близких родственников представляло собой незаконное и неоправданное вмешательство в их семейную жизнь, что нарушало статью 8 Конвенции. В соответствующей части статья 6 Конвенции предусматривает:

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

В соответствующей части статья 8 Конвенции предусматривает:

"1. Каждый имеет право на уважение его... семейной жизни...

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

148. В своих замечаниях по поводу приемлемости жалобы и существа жалобы от 4 декабря 2006 г. заявители указали, что более не намерены добиваться рассмотрения своей жалобы в части статей 6 и 8 Конвенции.

149. Европейский Суд, руководствуясь статьей 37 Конвенции, находит, что заявители более не намерены добиваться рассмотрения этой части своей жалобы в значении подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд не усматривает также причин общего характера, затрагивающих уважение прав человека, определенное в Конвенции, которое требовало бы продолжения рассмотрения настоящей жалобы в силу последней части пункта 1 статьи 37 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Стаматиос Карайяннис против Греции", § 28).

150. Отсюда следует, что жалоба в этой части должна быть исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом на основании подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

IX. Применение статьи 41 Конвенции

151. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Возражение властей Российской Федерации

152. Власти Российской Федерации утверждали, что документ, излагающий требования заявителей о справедливой компенсации, подписан Э.Г.Х. Весселинком, тогда как, по сведениям властей Российской Федерации, представителем заявителей являлся Сакалов. Поэтому они утверждали, что требования заявителей о справедливой компенсации являются недействительными.

153. Европейский Суд принимает во внимание, что заявители выдали доверенности на имя фонда "Правовая инициатива по России", неправительственной организации, сотрудничающей с различными адвокатами. Поскольку фонд "Правовая инициатива по России" указал Э. Г. Х. Весселинка в качестве члена управляющего совета, Европейский Суд не имеет сомнений относительно полномочий последнего на предъявление требований о справедливой компенсации от имени заявителей. Следовательно, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

B. Ущерб

1. Материальный ущерб

154. Заявители утверждали, что они могли бы систематически пользоваться материальной поддержкой со стороны своих пропавших родственников, если бы те не исчезли. Они указывали, что Апти и Муса Эльмурзаевы зарабатывали 12 000 и 15 000 рублей в месяц соответственно, и ссылались на потерю дохода в качестве материального ущерба. Они оставили определение точной суммы, подлежащей присуждению в этой части, на усмотрение Европейского Суда. Однако они не представили каких-либо документов, подтверждающих доход двух пропавших лиц.

155. Власти Российской Федерации указали, что заявители не обосновали свои требования о возмещении материального ущерба.

156. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с правилом 60 Регламента Суда, любое требование о справедливой компенсации должно быть представлено письменно в разбивке по составным элементам, "в противном случае Палата может отказать в удовлетворении требования полностью или частично". Поскольку заявители не представили расчета требуемой суммы материального ущерба, Европейский Суд отклоняет требование в этой части (см. для сравнения Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 168, ECHR 2004-XII).

2. Моральный вред

157. Заявители требовали компенсации морального вреда, причиненного страданиями, которые они претерпели вследствие утраты членов семьи, безразличия, проявленного властями по отношению к ним, и непредставления информации о судьбе их близких родственников. Второй и третий заявители требовали 50 000 евро в пользу каждого из них; седьмой, восьмой, десятая и одиннадцатый заявители требовали 25 000 евро в пользу каждого из них; первый, четвертый, пятый, шестая, девятая и двенадцатая заявители требовали 20 000 в пользу каждого из них.

158. Власти Российской Федерации полагали, что требования заявителей чрезмерны.

159. Европейский Суд установил нарушения статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственников заявителей. Сами заявители признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что они претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован самим фактом установления нарушений. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, он присуждает второй и третьему заявителям 15 000 евро совместно; шестой, седьмому и восьмому заявителям 24 000 евро совместно; девятой, десятой и одиннадцатому заявителям 24 000 совместно; первому, четвертому, пятому и двенадцатой заявителям 2 000 евро в пользу каждого из них, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы.

C. Судебные расходы и издержки

160. Заявителей представлял фонд "Правовая инициатива по России". Им представлен подробный перечень расходов и издержек, включавший сбор документов по ставке 50 евро в час и подготовку документов для Европейского Суда по ставке 150 евро в час, в общей сложности на 11 625 евро. Он также требовал 85 евро 55 центов в возмещение расходов на международную курьерскую почту и 813 евро 75 центов на административные расходы. Совокупная сумма судебных расходов и издержек в отношении представительства заявителей составила 12 524 евро 30 центов.

161. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители не представили копии соглашения с фондом "Правовая инициатива по России". Они также указывали, что требуемая сумма является чрезмерной для ставок юридического представительства, применяемых в России, и оспаривали разумность и обоснованность сумм, требуемых в этой части. Они также возражали против требования представителей о переводе компенсации за юридическое представительство непосредственно на их счет в Нидерландах.

162. Европейский Суд должен, прежде всего, установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявителями, действительно понесены, и, во-вторых, были ли они необходимы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

163. С учетом представленных подробных сведений Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями заявителей.

164. Кроме того, следует установить, были ли судебные расходы и издержки, понесенные в связи с юридическим представительством, необходимыми. Европейский Суд принимает к сведению, что настоящее дело является достаточно сложным и требовало определенных затрат на подготовку. В то же время он отмечает, что представители заявителей подали замечания по вопросу приемлемости жалобы и существа жалобы в одном пакете документов в порядке применения пункта 3 статьи 29 Конвенции в настоящем деле. Таким образом, Европейский Суд сомневается в том, что подготовка документов требовала таких затрат времени, как утверждают представители.

165. Кроме того, Европейский Суд считает обычной практикой выплату компенсации судебных расходов и издержек непосредственно на счета представителей заявителей (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции", § 158; и Постановление Большой Палаты по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы NN 43577/98 и 43579/98, § 175, ECHR 2005-VII).

166. Принимая во внимание требования представителей заявителей, Европейский Суд присуждает им 6 000 евро за вычетом 850 евро, полученных в порядке освобождения от оплаты юридической помощи со стороны Совета Европы, а также любой налог на добавленную стоимость, подлежащий начислению на указанную сумму, с тем, чтобы чистый размер компенсации был перечислен на банковский счет представителей в Нидерландах, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

167. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом на основании подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции, что касается требований заявителей в части статьи 3 Конвенции в отношении предполагаемого жестокого обращения с Апти и Мусой Эльмурзаевыми и в части статей 6 и 8 Конвенции;

2) решил рассмотреть возражение властей Российской Федерации в части неисчерпания внутренних средств правовой защиты при рассмотрении существа жалобы;

3) признал жалобу в части статей 2, 5 и 13, а также статьи 3 Конвенции в отношении заявителей приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Апти и Мусы Эльмурзаевых;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Апти и Мусы Эльмурзаевых;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Апти и Мусы Эльмурзаевых;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в связи с предполагаемым нарушением статьи 2 Конвенции;

9) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникают;

10) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро) в счет компенсации морального вреда второй и третьему заявителям совместно; 24 000 евро (двадцать четыре тысячи евро) в счет компенсации морального вреда шестой, седьмому и восьмому заявителям совместно; 24 000 евро (двадцать четыре тысячи евро) в счет компенсации морального вреда девятой, десятой и одиннадцатому заявителям совместно; 2 000 евро (две тысячи евро) в счет компенсации морального вреда первому, четвертому, пятому и двенадцатой заявителям в пользу каждого из них, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению;

(ii) 5 150 евро (пять тысяч сто пятьдесят евро) в счет компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие перечислению на банковский счет представителей в Нидерландах, а также любые налоги, подлежащие уплате заявителями;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

11) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 июня 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен НИЛЬСЕН Секретарь Секции Суда

Христос РОЗАКИС Председатель Палаты Суда