Постановление Европейского Суда по правам человека от 19 июня 2008 г. Дело "Гулиев (Guliyev) против Российской Федерации" (жалоба N 24650/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Гулиев (Guliyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 24650/02)

Постановление Суда

Страсбург, 19 июня 2008 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х. Розакиса, Председателя Палаты,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Х. Гаджиева,

Дж. Малинверни,

Г. Николау, судей

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 29 мая 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 24650/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации азербайджанского происхождения Магсудом Мойсум-оглы Гулиевым (далее - заявитель) 18 апреля 2002 г.

2. Власти Российской Федерации в Европейском Суде были представлены П.А. Лаптевым и затем В.В. Милинчук, Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявитель, в частности, жаловался на ужасающие условия его предварительного заключения и перевозки в исправительную колонию.

4. 10 ноября 2005 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1965 году и проживает в поселке Жешарт Республики Коми.

A. Уголовное дело против заявителя

7. 24 января 2000 г. милиционеры Ухтинского городского отдела внутренних дел задержали заявителя в соответствии с международным ордером на арест, выданным Ханларской районной прокуратурой Азербайджана. Азербайджанские власти подозревали заявителя в хищении и злоупотреблении должностным положением. Заявитель был помещен в изолятор временного содержания г. Ухты.

8. В ту же дату Ухтинская городская прокуратура возбудила против заявителя уголовное дело по подозрению в причинении смерти по неосторожности.

9. Заявителю были разъяснены его права в качестве обвиняемого, включая право пользоваться помощью защитника и право пользоваться помощью переводчика бесплатно. Он отказался от услуг переводчика, сославшись на свободное владение русским языком, но воспользовался услугами адвоката Г.

10. 4 февраля 2000 г. заявитель был заключен под стражу и переведен в изолятор N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске.

11. Ухтинский городской прокурор несколько раз продлевал срок содержания заявителя под стражей, ссылаясь на тяжесть предъявленных ему обвинений. Заявитель безуспешно обжаловал решения о продлении срока содержания под стражей в Сосногорском городском суде.

12. 7 мая 2001 г. Ухтинский городской суд признал заявителя виновным в причинении смерти по неосторожности и приговорил его к семи годам лишения свободы. 9 ноября 2001 г. Верховный суд Республики Коми оставил приговор без изменения.

13. 26 ноября 2004 г. заявитель был освобожден условно-досрочно* (*В оригинале употреблен термин "освободительное испытание" (прим. переводчика).).

B. Условия содержания заявителя под стражей

1. Изолятор временного содержания г. Ухты

14. С 24 января по 4 февраля 2000 г. заявитель содержался в изоляторе временного содержания г. Ухты.

(a) Число заключенных в камере

15. Судя по извлечениям из регистрационного журнала, который вела администрация изолятора и представили власти Российской Федерации, с 24 января по 3 февраля 2000 г. заявитель содержался в камере N 12, имевшей площадь 10,4 кв. м и обычно вмещавшей от трех до четырех заключенных. 3 и 4 февраля 2000 г. заявитель находился в камере N 8 площадью 10,1 кв. м. 3 февраля 2000 г. в этой камере находились еще двое заключенных, а 4 февраля 2000 г. он находился там один. Власти Российской Федерации, ссылаясь на акты проверок от 12 мая и 30 ноября 2000 г., 16 апреля 2001 г. и 14 декабря 2005 г., утверждали, что проектная вместимость камер не превышалась, хотя в связи с большим числом заключенных не представлялось возможным предоставить им личное пространство в соответствии с гигиеническими стандартами. Власти Российской Федерации также указывали, что в камере N 12 имелось четыре спальных места, и заявитель постоянно имел спальное место. Власти Российской Федерации представили копии черно-белых фотографий, на которых изображены две одноярусные металлические кровати.

16. Заявитель не оспаривал габаритов камеры. Однако он утверждал, что содержался в камере N 12 с восемью другими заключенными. В этой камере находились две одноярусные металлические кровати, и заключенным приходилось спать по очереди.

(b) Санитарные условия, оборудование, температура и водоснабжение

17. Власти Российской Федерации, ссылаясь на акты проверок (упоминавшиеся выше) и доклады того же содержания, составленные надзирателями в 2005 году, утверждали, что все камеры были оборудованы унитазами, кранами, раковинами и вентиляционными шахтами. Унитаз помещался в углу камеры, рядом с дверью. Власти Российской Федерации представили фотографии, свидетельствующие о том, что упоминавшийся ими унитаз в действительности представлял собой отверстие в полу камеры, отделенное от жилой площади металлической перегородкой. Камера N 12 имела окно площадью 170 х 85 см. Фотографии, представленные властями Российской Федерации, показывают, что окна закрыты двумя рядами толстых горизонтальных и вертикальных прутьев, закрывающих доступ естественному освещению и воздуху. Окно имело двойное остекление и створки длиной 30 см и шириной 26 см* (*Возможно, имеется в виду форточка (прим. переводчика).). Заключенные могли просить надзирателей открывать створки для проветривания. Дважды в день надзиратели включали вентиляционную систему. Камеры постоянно освещались лампочками, размещавшимися в нише над дверью. Стены были покрыты так называемой "шубой", своего рода абразивным выравнивателем, наносившимся для того, чтобы заключенные не могли прислоняться к стенам или писать на них. Раз в неделю заключенным разрешалось принимать душ в течение 15 минут. Здание было оборудовано системой центрального отопления, однако горячая вода отсутствовала с 1996 года. Надзиратели кипятили воду по просьбе заключенных. Заявитель не был обеспечен постельными принадлежностями из-за недофинансирования изолятора. Власти Российской Федерации представили также копии договоров на дезинфекцию и уничтожение насекомых, которые проводились дважды в месяц и дважды в год соответственно.

18. Заявитель не согласился с описанием властей Российской Федерации и указал, что санитарные условия были неудовлетворительными. В камерах водилось множество насекомых, но администрация не обеспечивала инсектицидом. Было очень холодно, поскольку створки были открыты все время, и надзиратели отказывались их закрывать. Принимать душ было невозможно, так как душевая была постоянно закрыта. Заключенные были вынуждены спать либо на металлических кроватях, либо на полу, используя одежду в качестве постельных принадлежностей. Туалетные принадлежности отсутствовали.

2. Изолятор N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске

19. С 4 февраля 2000 г. по 25 января 2002 г. заявитель содержался в изоляторе N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске.

20. Согласно документам, составленным 20 декабря 2005 г. начальником изолятора и представленным властями Российской Федерации, заявитель последовательно содержался в трех камерах площадью 32,3, 16,2 и 32,3 кв. м соответственно. Две самые большие камеры имели восемь спальных мест и вмещали восемь заключенных. Самая маленькая камера имела четыре койки и вмещала четырех заключенных. В своих объяснениях о числе заключенных в камерах власти Российской Федерации также ссылались на показания надзирателей, которые работали в изоляторе в период, когда там содержался заявитель.

21. Власти Российской Федерации указывали также, что каждая камера имела большое окно размерами 110 см в ширину и от 120 до 130 см в длину. Окна были закрыты металлическими прутьями и имели тройное остекление. Заключенные могли без труда открывать окна для проветривания камер. Камера была оборудована вентиляционными шахтами, расположенными у двери и в потолке. Камеры постоянно освещались электрическими лампами. Две камеры имели унитазы и раковины. Унитаз был отделен от жилой зоны кирпичной перегородкой двухметровой высоты. Заключенные могли принимать душ раз в неделю в течение 15 минут. Заявитель был обеспечен постельными принадлежностями. Он мог также использовать свое постельное белье. Заявитель обеспечивался трехразовым питанием "в соответствии с установленными нормами".

22. Заявитель оспаривал описание, представленное властями Российской Федерации, за исключением площади камер. Он также указывал, что содержался в условиях острой перенаселенности помещений. Как он утверждал, число заключенных в 2-3 раза превышало проектную вместимость. Заявитель представил письменное заявление заключенного Г., который содержался с ним в одной из больших по размеру камер. Г. подтвердил, что на восьми койках размещалось от 12 до 20 заключенных. Заявитель представил также описание условий содержания под стражей в изоляторе N ИЗ-7/2, аналогичных условиям в Ухтинском городском изоляторе временного содержания. Г. подтвердил точность описания, представленного заявителем.

C. Условия перевозки заявителя в исправительную колонию

23. 25 января 2002 г. в соответствии с приговором от 7 мая 2001 г. заявитель был направлен из изолятора N ИЗ-7/2 для отбытия наказания в исправительную колонию в Республике Мордовии. 28 января 2002 г. он прибыл в г. Нижний Новгород, где был помещен в изолятор N 1.

5 февраля 2002 г. заявитель был направлен в поселок Рузаевка в Мордовии, куда прибыл на следующий день.

24. Власти Российской Федерации, руководствуясь маршрутными документами и справками, выданными в декабре 2005 г. должностными лицами Федеральной службы исполнения наказаний, утверждали, что заявитель транспортировался в специальном купе железнодорожного вагона. До посадки на поезд заявитель подвергся личному обыску. Власти Российской Федерации также отмечали, что в соответствии с действующим законодательством в ходе перевозки часовые меняются каждые два часа, и новый часовой проверяет и "перемещает" заключенных для проверки "дверей, стен, потолка и наличия заключенных". В течение 65-часовой перевозки из г. Сосногорска в г. Нижний Новгород заявитель содержался в одиночестве в купе N 7 площадью 2 кв. м, рассчитанном на три спальных места. В течение 4-часовой перевозки из г. Нижнего Новгорода в Рузаевку заявитель находился в аналогичном купе с четырьмя другими заключенными. До отправки в г. Нижний Новгород заявитель получил сухой паек на два дня, включавший 1 000 граммов хлеба, 1 400 граммов консервированных овощей с мясом, 30 граммов сахара, 20 граммов соли и 4 грамма чая. Перед отправкой в Рузаевку он получил сухой паек на один день. Вагон имел естественную вентиляцию. В нем имелись два туалета, которые могли использовать заключенные. Имелся также бойлер, в котором надзиратели кипятили воду. Заявитель мог пользоваться туалетом по требованию и обеспечивался питьевой водой. В купе имелась решетчатая дверь, окна отсутствовали. Купе постоянно освещалось лампами дневного света и лампами накаливания.

25. Заявитель оспорил число заключенных, перевозившихся в одном купе. Он утверждал, что постоянно содержался с пятью другими заключенными в купе, рассчитанном на троих заключенных. Во время транспортировки он не обеспечивался пищей или водой. Он и другие заключенные постоянно подвергались проверкам и личному обыску со стороны надзирателей.

II. Применимое национальное законодательство

26. Статья 22 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (N 103-ФЗ от 15 июля 1995 г.) устанавливает, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. Согласно статье 23 подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены и санитарии. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место и выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и туалетные принадлежности* (*Буквально - "туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин)" (прим. переводчика).). Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере* (*Буквально - "норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров" (прим. переводчика).).

III. Применимые нормы международного права

27. Делегация Европейского комитета против пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (КПП) посетила Российскую Федерацию в период со 2 по 17 декабря 2001 г. В разделе ее доклада Правительству России (CPT/Inf (2003) 30), относящемся к условиям содержания в изоляторах временного содержания и следственных изоляторах и процедурам жалоб, указано следующее:

"b) изоляторы временного содержания для подозреваемых в совершении преступлений (ИВС)

26. Согласно правилам внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел* (*Утверждены приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 26 января 1996 г. N 41 (прим. переводчика).) норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров. Эти правила также предусматривают, что задержанным должны предоставляться матрасы, постельное белье, мыло, туалетная бумага, газеты, игры, еда и т.д. Правила также устанавливают продолжительность прогулок не менее одного часа в день.

Реальные условия содержания в ИВС, проверенных в 2001 году, существенно различались....

45. Следует, прежде всего, подчеркнуть, что КПП с удовлетворением отметил прогресс в особо остром вопросе для российской пенитенциарной системы - перенаселенности.

Во время первого посещения КПП Российской Федерации в ноябре 1998 г. перенаселенность была обозначена как наиболее важная и неотложная проблема тюремной системы. В начале визита 2001 года делегацию проинформировали, что с 1 января 2000 г. численность содержащихся в следственных изоляторах уменьшилась на 30 000 человек. В качестве примера такой тенденции был приведен СИЗО N 1 г. Владивостока, где численность заключенных снизилась на 30% за три года....

КПП приветствует меры, принятые в последние годы российскими властями в отношении проблемы перенаселенности, в том числе инструкции, выпущенные Генеральной прокуратурой, направленные на более избирательное применение меры предварительного содержания под стражей. Тем не менее собранные делегацией Комитета сведения говорят о том, что многое еще предстоит сделать. В частности, перенаселенность по-прежнему остается серьезной, и меры, принимаемые властями, недостаточны. В этой связи КПП напоминает о рекомендациях из его предыдущих докладов (сравни §§ 25 и 30 доклада о посещении 1998 г., CPT (99) 26; §§ 48 и 50 доклада о посещении 1999 г., CPT (2000) 7; § 52 доклада о посещении 2000 г., CPT (2001) 2)....

125. Как и во время предыдущих посещений, многие заключенные выражали скептицизм относительно процедуры обжалования. В частности, было высказано мнение, что невозможно конфиденциально пожаловаться во внешний орган. В действительности, все жалобы, независимо от адресата, регистрировались сотрудниками в специальной книге, где также были ссылки на характер жалобы. В колонии N 8 прокурор по надзору отметил, что во время его инспекций его обычно сопровождал старший сотрудник колонии, и заключенные, как правило, не обращались к нему с просьбой о личном приеме, "потому что они знают, что все жалобы обычно проходят через администрацию колонии".

В свете вышеизложенного КПП напоминает о своих рекомендациях о пересмотре российскими властями порядка подачи жалоб, желая быть уверенным, что они обрабатываются эффективно. При необходимости существующие правила должны быть изменены, чтобы гарантировать заключенным возможность обращаться во внешние органы на действительно конфиденциальной основе".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителя под стражей

28. Заявитель жаловался, что условия его содержания под стражей с 24 января 2000 г. по 25 января 2002 г. в изоляторе временного содержания г. Ухты и изоляторе N ИЗ-7/2 противоречили статье 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

29. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные ему внутренние средства правовой защиты. В частности, он не обжаловал в суд условия своего содержания под стражей. Власти Российской Федерации также представили замечания по поводу условий содержания заявителя под стражей. Так, они указывали, что заявитель содержался в удовлетворительных санитарных условиях. Они полагали, что заявитель не содержался в переполненных камерах. Он мог спать не менее восьми часов, получал питание, которое отвечало применимым стандартам. Они также отмечали, что некоторые "неудобства", которые перенес заявитель в период содержания под стражей, были вызваны "объективными причинами" и имели "краткосрочный характер".

30. Заявитель указал, что не обращался к прокурору или в суд, поскольку полагал, что такая жалоба является бесперспективной. Однако он несколько раз жаловался администрации на определенные аспекты условий своего содержания под стражей. Таким образом, она была в достаточной степени уведомлена о его ситуации, но никаких улучшений не последовало. Он также оспаривал описание его условий содержания под стражей, представленное властями Российской Федерации, как неточное с точки зрения фактов. Он настаивал на том, что камеры постоянно были перегружены.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Одновременное рассмотрение жалоб на условия содержания под стражей в обоих изоляторах

31. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что заявитель жаловался на ужасающие условия содержания под стражей в двух различных изоляторах: изоляторе временного содержания г. Ухты и изоляторе N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске, в котором он содержался с 24 января по 4 февраля 2000 г. и с 4 февраля 2000 г. по 25 января 2002 г., соответственно. Заявитель представил одинаковые описания условий своего содержания под стражей, прежде всего ссылаясь на перегруженность по сравнению с проектной вместимостью и недостаток спальных мест в обоих изоляторах. Заявитель утверждал, что за два года содержания под стражей ему обычно было предоставлено менее 3,5 кв. м личного пространства, независимо от места содержания под стражей.

32. В этой связи Европейский Суд напоминает, что во многих делах, в которых заявители, содержавшиеся под стражей, жаловались на то, что им было предоставлено менее 3,5 кв. м личного пространства, он устанавливал, что недостаточность личного пространства была столь острой, что это само по себе позволяет сделать вывод о нарушении статьи 3 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Кантырев против Российской Федерации" (Kantyrev v. Russia), жалоба N 37213/02, §§ 50-51* (*Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.); Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Игорь Иванов против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2008.) (Igor Ivanov v. Russia), жалоба N 34000/02, §§ 37-38; Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, §§ 36-38* (*Там же. N 9/2007.) ; Постановление Европейского Суда от 29 марта 2007 г. по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia), жалоба N 205/02, §§ 47-49* (* Там же. N 8/2008.); Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, §§ 40* (*Там же. N 10/2005.); и Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, §§ 44* (*Там же.). Европейский Суд также установил, что проблемы перенаселенности российских следственных изоляторов имеют системный характер (см. Решение Европейского Суда от 9 декабря 2004 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00; Решение Европейского Суда от 18 сентября 2001 г. по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99; и Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 57* (* Там же. N 12/2006.)).

33. Учитывая подход Европейского Суда, выработанный в вышеупомянутых делах, Европейский Суд находит, что длительный характер содержания заявителя под стражей, представленные им одинаковые описания общих условий его содержания под стражей и утверждение о серьезной перегруженности камер как общей характеристики условий его содержания под стражей в обоих изоляторах требуют рассмотрения условий содержания заявителя под стражей с 24 января 2000 г. по 25 января 2002 г. без разделения его на обособленные периоды (см. аналогичное обоснование в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации", § 31). Европейский Суд принимает к сведению довод властей Российской Федерации относительно того, что определенные аспекты условий содержания заявителя под стражей различались в двух изоляторах. Однако он полагает, что различия в размерах окон или в вопросе доступности постельных принадлежностей не дают оснований для того, чтобы считать условия содержания заявителя под стражей различными или рассматривать отдельно периоды содержания под стражей по каждому изолятору, где он содержался.

(b) Вопрос неисчерпания внутренних средств правовой защиты

34. Европейский Суд учитывает довод властей Российской Федерации о том, что заявитель не подавал в суд жалобу по поводу ужасающих условий его содержания под стражей. В этой связи Европейский Суд отмечает, что уже неоднократно исследовал во многих делах это возражение российских властей и отклонял его. В частности, Европейский Суд указывал в этих делах, что власти Российской Федерации не продемонстрировали, какое возмещение могли предоставить заявителю прокурор, суд или иное государственное учреждение с учетом того, что проблемы, связанные с условиями содержания заявителя под стражей, очевидно, имели системный характер и затрагивали не только личную ситуацию заявителя (см. Решение Европейского Суда от 9 декабря 2004 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00; и Решение Европейского Суда от 18 сентября 2001 г. по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99). Европейский Суд не видит оснований для отступления от этого вывода в настоящем деле и поэтому полагает, что данная жалоба не может быть отклонена в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

35. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

36. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию по поводу определенных аспектов условий содержания заявителя под стражей в изоляторе временного содержания г. Ухты и изолятора N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске. Однако Европейскому Суду не обязательно устанавливать правдивость каждого утверждения, поскольку он усматривает признаки нарушения статьи 3 на основании представленных фактов, которые государство-ответчик не оспаривает.

37. Стороны не оспаривали размера камер. Однако заявитель утверждал, что фактическое число заключенных в камере в 2-3 раза превышало проектную вместимость. Власти Российской Федерации, ссылаясь на извлечения из регистрационного журнала, который вела администрация Ухтинского городского изолятора (см. § 15 настоящего Постановления), документы, составленные начальником изолятора N ИЗ-7/2, и письменные показания надзирателей изолятора (см. § 20 настоящего Постановления), утверждали, что заявитель обычно содержался в камере с двумя или тремя другими заключенными в первом изоляторе и с тремя заключенными в камере меньшего размера или с семью заключенными в камерах большего размера второго изолятора.

38. Европейский Суд учитывает сведения властей Российской Федерации относительно числа заключенных, содержавшихся совместно с заявителем в изоляторе временного содержания г. Ухты. Эти данные подтверждаются извлечениями из регистрационного журнала, в котором указаны имена заключенных и их распределение по камерам изолятора. Эти извлечения свидетельствуют о том, что заявитель обычно содержался с двумя или тремя другими заключенными в камере площадью 10 кв. м. Таким образом, жилая площадь, приходившаяся на одного заключенного, составляла от 2,6 до 3,4 кв. м. В то же время Европейский Суд не убеждает довод властей Российской Федерации относительно того, что заявитель имел собственное "спальное место" в период его содержания под стражей в изоляторе. Власти Российской Федерации утверждают, что в камерах имелось четыре спальных места. Однако фотографии камеры, представленные властями Российской Федерации (см. § 15 настоящего Постановления), зафиксировали только две металлические одноярусные койки. Отсюда следует, что число заключенных превышало количество имеющихся кроватей, и заключенные, в том числе заявитель, были вынуждены использовать их по очереди.

39. Что касается условий содержания заявителя под стражей в изоляторе N ИЗ-7/2, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации в своих объяснениях относительно числа заключенных, ссылались на показания надзирателей и начальника изолятора, в которых было указано число сокамерников заявителя. Европейский Суд находит необычайным, что в декабре 2005 г., то есть почти через четыре года после окончания содержания заявителя под стражей в данном изоляторе, должностные лица могли восстановить в памяти точное число сокамерников заявителя, которые содержались совместно с ним. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не были лишены права представить копии регистрационных журналов с указанием имен заключенных, содержавшихся совместно с заявителем. Однако эти документы не были представлены. Европейский Суд находит странным, что власти Российской Федерации представили извлечения из регистрационных журналов в подтверждение своей версии условий содержания заявителя под стражей в первом изоляторе, но не сделали этого в подтверждение своих заявлений в отношении второго изолятора.

40. В этой связи Европейский Суд напоминает, что конвенционная процедура не во всех случаях требует неукоснительного соблюдения принципа "каждый доказывает те обстоятельства, на которые ссылается", поскольку в определенных случаях лишь государство-ответчик обладает информацией, способной подтвердить или опровергнуть эти утверждения. Уклонение властей от представления такой информации без удовлетворительного объяснения может обусловить вывод об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда от 6 апреля 2004 г. по делу "Ахмет Езкан и другие против Турции" (Ahmet Ozkan and Others v. Turkey), жалоба N 21689/93, § 426).

41. С учетом упоминавшегося выше принципа и того факта, что власти Российской Федерации не представили убедительных относимых данных, а также того, что заявитель представил Европейскому Суду письменное заявление одного из своих сокамерников в доказательство своих утверждений (см. § 22 настоящего Постановления), Европейский Суд рассмотрит вопрос о числе заключенных в камерах изолятора N ИЗ-7/2 на основе материалов, представленных заявителем.

42. Заявитель указывал, что число заключенных превосходило проектную вместимость в 2-3 раза. Таким образом, личное пространство, приходившееся на одного заключенного в изоляторе N ИЗ-7/2, колебалось от 1,4 до 2,7 кв. м. Очевидно, что спальных мест не хватало, и заявитель был вынужден спать с другими заключенными по очереди.

43. Принимая во внимание выводы, изложенные в §§ 38 и 42 настоящего Постановления, Европейский Суд заключает, что в течение двух лет содержания под стражей в изоляторе временного содержания г. Ухты и впоследствии в изоляторе N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске заявителю было отведено не более 3,5 кв. м личного пространства. Кроме того, в течение большей части периода его содержания под стражей он имел менее 2,7 кв. м жилой площади личного пространства камеры, в которой находился днем и ночью.

44. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с недостаточностью личного пространства, отведенного заключенным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 104 и последующие, ECHR 2005-... (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.); Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44 и последующие; Постановление Европейского Суда 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, § 41 и последующие* (* Там же. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 40; Постановление Европейского Суда от 15 июля 2002 г. по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, § 97 и последующие, ECHR 2002-VI* (*Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".); Решение Европейского Суда по делу "Пирс против Греции" (Peers v. Greece), жалоба N 28524/95, § 69 и последующие, ECHR 2001-III).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "жалоба N 47095/99" следует читать "жалоба N 47095/991"

45. С учетом прецедентной практики по данному вопросу и материалов, представленных сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не указали фактов или доводов, которые могли бы обусловить иные заключения в данном деле. Хотя в настоящем деле отсутствуют данные о том, что имелось намерение унизить или оскорбить заявителя, Европейский Суд находит, что сам факт того, что заявитель был вынужден жить, спать и пользоваться туалетом в одной камере совместно с таким числом заключенных в течение двух лет, был достаточным для того, чтобы причинить страдания или тяготы, интенсивность которых превосходила неизбежный уровень страданий, присущих содержанию под стражей, и вызвать в нем чувства страха, тоски и унижения, способные унизить и оскорбить его.

46. Соответственно, Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку заявитель подвергся унижающему достоинство обращению в связи с условиями содержания под стражей с 24 января 2000 г. по 25 января 2002 г. в изоляторе временного содержания г. Ухты и изоляторе N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями перевозки заявителя

47. Заявитель жаловался со ссылкой на статью 3 Конвенции, что условия его перевозки из изолятора N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске в исправительную колонию в Республике Мордовии были бесчеловечными и унижающими достоинство. Он был лишен возможности сна, пищи и перевозился в сильно переполненных купе. По его мнению, такое обращение приравнивалось к пытке.

A. Доводы сторон

48. Власти Российской Федерации выдвинули возражения в двух основных направлениях. Во-первых, они указывали, что заявитель имел возможность обжаловать в суде неудовлетворительные условия его перевозки в исправительную колонию. Он располагал эффективным средством правовой защиты, но не использовал его. Таким образом, его жалоба подлежит отклонению в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

49. В случае, если Европейский Суд придет к иному выводу, власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявителя явно необоснованна, поскольку условия его перевозки соответствовали требованиям действующего законодательства. Он обеспечивался сухим пайком и водой, и в процессе движения ему разрешалось пользоваться туалетом. На протяжении самой длительной части пути он находился один в купе, рассчитанном на пять заключенных. Власти Российской Федерации утверждали, что незначительные неудобства, которые заявителю приходилось претерпевать во время перевозки, были обусловлены требованиями безопасности.

50. Заявитель указывал, что не подавал жалоб в суд из опасения наказания. Кроме того, процедура подачи такой жалобы была осложнена фактом его перевода из одного места содержания под стражей в другое. Он не был осведомлен о каком-либо эффективном внутреннем средстве правовой защиты.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

51. Власти Российской Федерации выдвинули возражение по поводу неисчерпания заявителем внутренних средств правовой защиты. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутренних средства правовой защиты для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции обязывает заявителей использовать, прежде всего, средства правовой защиты, которые являются доступными и достаточными в национальной правовой системе для обеспечения устранения предполагаемых нарушений. Существование средств правовой защиты должно быть достаточно определенным с точки зрения теории и практики, так как в противном случае они не будут обладать требуемой доступностью и эффективностью. Пункт 1 статьи 35 Конвенции также требует, чтобы жалоба, подаваемая в Европейский Суд, была представлена в соответствующий национальный орган хотя бы по сути, с соблюдением формальных требований и сроков, установленных законодательством страны, и чтобы были использованы процедурные средства, способные предотвратить нарушение Конвенции. Однако не существует обязанности прибегать к средствам правовой защиты, которые неадекватны или неэффективны (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, pp. 2275-2276, §§ 51-52; Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, p. 1210, §§ 65-67; и в числе последних Постановление Европейского Суда от 27 июня 2006 г. по делу "Дженнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции" (Cennet Ayhan and Mehmet Salih Ayhan v. Turkey), жалоба N 41964/98, § 64).

52. Государство-ответчик, ссылающееся на неисчерпание, обязано указать Европейскому Суду с достаточной ясностью средства правовой защиты, к которым не прибегли заявители, и продемонстрировать, что эти средства правовой защиты в соответствующий период являлись эффективными и доступными теоретически и практически, то есть к ним имелся доступ, они могли обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и позволяли разумно рассчитывать на успех (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", p. 1211, § 68; или упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Дженнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции", § 65).

53. Кроме того, правило об исчерпании должно применяться с определенной степенью гибкости и без излишнего формализма. Европейский Суд также указывал, что оно не является абсолютным и не может применяться автоматически; при рассмотрении вопроса о том, было ли оно соблюдено, необходимо учитывать конкретные обстоятельства каждого индивидуального дела. Это означает, среди прочего, что Европейскому Суду требуется реально учитывать не только существование формальных средств правовой защиты в правовой системе государства-участника, но также общий контекст, в котором они применяются, а также личные обстоятельства заявителя. Он также должен проверить, совершил ли заявитель с учетом всех обстоятельств дела действия, которых можно было бы от него ожидать для исчерпания внутренних средств правовой защиты (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", p. 1211, § 69; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции", p. 2276, §§ 53-54).

54. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации, не представив дополнительных объяснений, указали, что суд мог являться эффективным средством правовой защиты в деле заявителя в связи с жалобами на неудовлетворительные условия его перевозки. В данном контексте Европейский Суд напоминает, что решающий вопрос при оценке эффективности средства правовой защиты в отношении жалобы на бесчеловечное и унижающее достоинство обращение заключается в том, мог ли заявитель представить жалобу в суды страны с целью прямого и своевременного возмещения, а не просто косвенной защиты своих прав, гарантированных статьей 3 Конвенции. Средство правовой защиты может быть превентивным или компенсаторным по своей природе (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 19 октября 2006 г. по делу "Коваль против Украины" (Koval v. Ukraine), жалоба N 65550/01, § 94). Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не разъяснили, могла ли жалоба в суд обеспечить вышеупомянутое превентивное или компенсаторное возмещение или оба его вида в связи с утверждениями об условиях перевозки, противоречивших статье 3 Конвенции. Власти Российской Федерации не указали какой-либо правовой нормы о возможности предъявления требования о возмещении ущерба, который был уже причинен вследствие условий перевозки, или возможности предупреждения таким требованием будущих страданий. Власти Российской Федерации не сослались также на примеры из национальной практики, свидетельствующие о том, что, используя указанные средства, заявитель мог получить такое возмещение.

55. Кроме того, Европейский Суд принимает во внимание довод властей Российской Федерации о том, что "неудобства", которые претерпел заявитель во время перевозки в исправительную колонию, были обусловлены соображениями безопасности и соответствовали требованиям действующего законодательства. Европейский Суд находит весьма сомнительным, что в ситуации, когда действующее законодательство установило именно такие правила перевозки заключенных* (* Теоретически заявитель мог бы просить о признании этих правил недействительными в связи с их несоответствием правовым актам большей юридической силы. Однако Европейский Суд, вероятно, принял во внимание, что в России такой способ защиты прав граждан примерно равен по своей эффективности жалобе на незаконные действия органов власти и другим номинально существующим средствам правовой защиты (прим. переводчика).), заявитель мог бы рассчитывать на удовлетворение своих требований судом или хотя бы добиться принятия жалобы к рассмотрению. Иными словами, Европейский Суд имеет сильные сомнения в том, что заявитель располагал реальной возможностью обращения в суд.

56. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что с достаточной определенностью не установлено, что средство правовой защиты, на которое указали власти Российской Федерации, могло разумно считаться перспективным. Поэтому Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о неисчерпании заявителем внутренних средств правовой защиты.

57. Европейский Суд также считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

58. Европейский Суд отмечает, что стороны представили различные описания общих условий перевозки заявителя из изолятора N ИЗ-7/2 в г. Сосногорске в исправительную колонию в Мордовии. В то же время стороны согласились в том, и Европейский Суд считает установленным, что заявителя перевозили в специальных купе площадью 2 кв. м, имевших три полки и рассчитанных на пять заключенных. Его перевозка состояла из двух этапов с временной остановкой в г. Нижнем Новгороде. Дорога от г. Сосногорска до г. Нижнего Новгорода заняла 65 часов. Перевозка от г. Нижнего Новгорода до места назначения продолжалась 12 часов. Каждые два часа надзиратели входили в купе, подвергали проверке заключенных, в том числе заявителя, и заставляли их перемещаться по купе.

59. Европейский Суд принимает к сведению, что власти Российской Федерации представили копии маршрутных документов, в которых указаны число заключенных, принятых к перевозке, их имена и распределение по купе (см. § 24 настоящего Постановления). Соответственно, он принимает утверждение властей Российской Федерации о том, что на первом этапе перевозки заявитель содержался в купе один, а на втором этапе - с четырьмя другими заключенными.

60. В представленных позднее материалах власти Российской Федерации ссылались на справки, выданные в декабре 2005 г. (см. § 24 настоящего Постановления), которые имели целью подтверждение того, что санитарные условия в вагоне были удовлетворительными, что купе имели достаточные вентиляцию и освещение, и что заявитель обеспечивался пищей и водой. Эти справки имеют недостаточную доказательную силу для Европейского Суда, поскольку не содержат отсылок на какой-либо источник информации, поездные ведомости или данные о выдаче сухого пайка с подписями заключенных, на основе которых эти утверждения можно было бы проверить. Европейский Суд вновь отмечает, что стороны не пришли к согласию относительно отдельных условий содержания заявителя под стражей. Однако Европейский Суд не считает необходимым устанавливать правдивость каждого утверждения, поскольку он усматривает признаки нарушения статьи 3 Конвенции на основании представленных фактов, которые стороны не оспаривают, по следующим причинам.

(a) Условия перевозки из г. Сосногорска в г. Нижний Новгород

61. Европейский Суд отмечает, что в процессе 65-часовой перевозки из г. Сосногорска в г. Нижний Новгород заявитель находился один в купе площадью 2 кв. м. Каждые два часа он подвергался проверке и принуждался к изменению положения, что лишало его беспрерывного 8-часового сна. Европейский Суд находит особенно поразительным, что эти систематические "проверки" предусмотрены законодательством страны о перевозке заключенных. Условия сна заявителя дополнительно ухудшались постоянно включенным освещением. Лишение сна возлагало тяжелое физическое и психологическое бремя на заявителя (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Яковенко против Украины" (Yakovenko v. Ukraine), жалоба N 15825/06, § 85).

62. Кроме того, Европейский Суд не убежден, что заявитель обеспечивался пищей во время перевозки, поскольку власти Российской Федерации не представили документы, имеющие доказательную силу (см. § 60 настоящего Постановления). Однако если предположить, что утверждение властей Российской Федерации соответствовало действительности, Европейский Суд обращает внимание на то, что заявителю был, как утверждается, выдан двухдневный паек для перевозки, продолжавшейся почти три дня. В этой связи Европейский Суд напоминает, что очевидная недостаточность питания сама по себе может вызывать вопрос о соблюдении статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу "Кадикис против Латвии" (Kadiiis v. Latvia) (N 2)), жалоба N 62393/00, § 55; и Постановление Европейского Суда от 6 ноября 2007 г. по делу "Степуляк против Молдавии" (Stepuleac v. Moldova), жалоба N 8207/06, § 55). Кроме того, хотя в настоящем деле не может быть установлено "вне всякого разумного сомнения", что вентиляция, освещение и санитарные условия в поезде были неприемлемы с точки зрения статьи 3 Конвенции, Европейский Суд, тем не менее, отмечает, что власти Российской Федерации не оспаривают, что в купе отсутствовало окна или иной проем, обеспечивающий естественное освещение или вентиляцию. Таким образом, условия перевозки заявителя могли усугубляться в этом аспекте.

63. Европейский Суд напоминает, что оценка минимального уровня суровости зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), Series A, N 25, p. 65, § 162; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кудла против Польши"* (*Постановление Европейского Суда от 26 октября 2000 г. по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, в тексте данного Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).), § 91). Европейский Суд рассматривал обращение в качестве "бесчеловечного", в частности, если оно было умышленным, продолжалось непрерывно в течение нескольких часов и причинило реальные телесные повреждения или интенсивные физические и нравственные страдания. Обращение считалось "унижающим достоинство", если оно вызывало в потерпевшем чувства страха, тоски и неполноценности, способные оскорбить и унизить его (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", § 92).

64. С учетом совокупного вредоносного эффекта, который должны были иметь для заявителя условия перевозки, в частности, продолжительность перевозки, ограниченное пространство, лишение сна, недостаточность питания и, возможно, неадекватные вентиляция и освещение, Европейский Суд находит, что условия его перевозки из изолятора в г. Сосногорске в г. Нижний Новгород представляли собой "бесчеловечное" обращение в значении статьи 3 Конвенции.

65. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку заявитель подвергся бесчеловечному обращению в части условий перевозки из г. Сосногорска в г. Нижний Новгород.

(b) Условия перевозки из Нижнего Новгорода в Рузаевку

66. Европейский Суд принимает во внимание, что в период 24-часовой перевозки из г. Нижнего Новгорода в Рузаевку, пункт назначения, заявитель содержался в стандартном купе площадью 2 кв. м с четырьмя другими заключенными. Таким образом, в процессе перевозки на него приходилось 0,4 кв. м личного пространства.

67. В этой связи Европейский Суд напоминает, что КПП находит индивидуальные отсеки площадью 0,4; 0,5 или даже 0,8 кв. м непригодными для перевозки людей, хотя бы недолговременной (см. CPT/Inf (2004) 36 [Azerbaijan], § 152; CPT/Inf (2004) 12 [Luxembourg], § 19; CPT/Inf (2002) 23 [Ukraine], § 129; CPT/Inf (2001) 22 [Lithuania], § 118; и CPT/Inf (98) 13 [Poland], § 68). КПП также считает недопустимой перевозку шести заключенных в купе площадью 2 кв. м в течение не более чем четырех часов и рекомендует размещать в купе площадью 2 кв. м не более трех заключенных (см. CPT/Inf (2002) 23 [Ukraine] § 130).

68. Европейский Суд также напоминает, что ранее устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в деле, в котором заявителю при перевозке было предоставлено 0,4 кв. м личного пространства. Он счел такие условия перевозки непозволительными, независимо от их продолжительности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Яковенко против Украины", §§ 108-113). Европейский Суд также признавал нарушение статьи 3 Конвенции в деле, в котором заявитель транспортировался совместно с другим заключенным в одноместном купе площадью 1 кв. м. Несмотря на то, что время движения не превысило одного часа, Европейский Суд счел такие условия перевозки недопустимыми (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 118-120, ECHR 2005-X).

69. Европейский Суд не видит оснований для отхода от этих выводов и применения иных критериев в настоящем деле. Европейский Суд полагает, что тот факт, что заявитель был вынужден пребывать в ограниченном пространстве в крайне стесненных условиях, должен был причинить ему интенсивные физические страдания. Европейский Суд также учитывает ранее сделанные им выводы относительно неадекватной организации питания, освещения и вентиляции в вагоне (см. § 62 настоящего Постановления). Эти аспекты в дополнение к ключевому фактору - сильной перегруженности транспортного средства - свидетельствуют о том, что условия перевозки заявителя вышли за рамки допустимого в соответствии со статьей 3 Конвенции (см., с соответствующим изменениями, Постановление Европейского Суда 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, § 44).

70. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении условий перевозки заявителя из г. Нижнего Новгорода в исправительную колонию в Мордовии, которые Европейский Суд находит бесчеловечными.

III. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

71. Заявитель также жаловался, ссылаясь на подпункт "с" пункта 1, пункты 2, 3 и 4 статьи 5 Конвенции, на то, что отсутствовали основания для его задержания и последующего заключения под стражу, что ему не было сообщено о причинах его ареста на азербайджанском языке, что отсутствовала судебная санкция на заключение его под стражу, и что его жалобы на продление срока содержания под стражей не рассматривались безотлагательно и справедливо. Статья 5 Конвенции в соответствующих частях предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:_

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;_

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

72. Европейский Суд отмечает, что не требуется разрешать вопрос о том, имеются ли в жалобах заявителя относительно его заключения под стражу признаки нарушения статьи 5 Конвенции. Он напоминает, что согласно статье 35 Конвенции Европейский Суд вправе принимать дело к рассмотрению в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу. Он принимает во внимание, что предварительное заключение заявителя окончилось 7 мая 2001 г., когда Ухтинский городской суд признал его виновным (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 147, ECHR 2000-IV). Начиная с этой даты его содержание под стражей относится уже к сфере действия не подпункта "с", а подпункта "а" пункта 1 статьи 5 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда от 28 марта 1990 г. по делу "B. против Австрии" (B. v. Austria), Series A, N 175, pp. 14-16, §§ 36-39). Заявитель подал жалобу в Европейский Суд 18 апреля 2002 г., то есть более чем спустя шесть месяцев после того, как окончилось его предварительное заключение.

73. Следовательно, жалоба в данной части подана за пределами срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

74. Заявитель жаловался, ссылаясь на статьи 3, 6 и 14 Конвенции, что суды отказались допросить ряд свидетелей, что один свидетель был принужден оговорить его, что разбирательство уголовного дела было слишком длительным и что власти подвергли его дискриминации по причине его этнического происхождения.

75. Однако, учитывая все представленные ему материалы, Европейский Суд полагает, что в данной жалобе не усматриваются признаки нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

76. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

77. Заявитель требовал 773 630 евро в качестве компенсации морального вреда.

78. Власти Российской Федерации утверждали, что это требование является неразумным и необоснованным.

79. Европейский Суд признает, что заявитель претерпел унижение и страдания в связи с бесчеловечными и унижающими достоинство условиями его содержания под стражей и перевозки. Оценивая эти обстоятельства на справедливой основе, с учетом своей прецедентной практики и принимая во внимание, в частности, длительность содержания заявителя под стражей, Европейский Суд присуждает заявителю 12 000 евро в счет компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

80. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и в Европейском Суде, и Европейский Суд не имеет оснований рассматривать этот вопрос по собственной инициативе (см. Постановление Европейского Суда от 5 декабря 2000 г. по делу "Мотьер против Франции" (Motiere v. France), жалоба N 39615/98, § 26).

C. Процентная ставка при просрочке платежей

81. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в отношении условий содержания заявителя под стражей с 24 января 2000 г. по 25 января 2002 г. и условий перевозки заявителя приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий перевозки заявителя из г. Сосногорска в г. Нижний Новгород;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий перевозки заявителя из г. Нижнего Новгорода в исправительную колонию в Мордовии;

5) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 12 000 евро (двенадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 19 июня 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда