Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 мая 2008 г. Дело "Уцаева и другие (Utsayeva and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 29133/03) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Уцаева и другие (Utsayeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 29133/03)

Постановление Суда*

Страсбург, 29 мая 2008 г.

В деле "Уцаева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георге Николау, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 6 мая 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 29133/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) восемью гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители).

2. Интересы заявителей, которым была предоставлена юридическая помощь, представлял фонд "Правовая инициатива по России", нидерландская неправительственная организация, имеющая представительство в России.

3. Власти Российской Федерации в Европейском Суде были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым, затем новым Уполномоченным В.В. Милинчук.

4. Заявители утверждали, что их четыре родственника исчезли после задержания российскими служащими в июне 2002 г.

5. Решением от 15 февраля 2007 г. Европейский Суд признал жалобы приемлемыми.

6. После консультаций со сторонами Палата решила, что слушание по существу дела не требуется (последняя часть пункта 3 правила 59 Регламента Суда), стороны представили письменные возражения на объяснения друг друга.

Факты

I. Обстоятельства дела

7. Заявители:

(1) Сацита Уцаева, 1954 года рождения;

(2) Асламбек Уцаев, 1948 года рождения;

(3) Хава Муслимова, 1986 года рождения;

(4) Белита Дадаева* (* Исправлено 26 марта 2009 г.: в первоначальной версии фамилия заявительницы была указана как "Дадьева" (прим. Секретариата).), 1952 года рождения;

(5) Яхита Тайсумова, 1985 года рождения;

(6) Зулай Абдулазимова, 1943 года рождения;

(7) Бирлант Товмерзаева, 1943 года рождения;

(8) Лариса Товмерзаева, 1968 года рождения.

8. Они являются гражданами Российской Федерации и жителями с. Новые Атаги Шалинского района Чечни.

9. Факты настоящего дела связаны с жалобой "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia) (жалоба N 7615/02, ECHR 2006-... (извлечения))* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), поскольку четверо родственников заявителей по настоящему делу содержались под стражей совместно с мужем Марзет Имакаевой, Саид-Магомедом Имакаевым, 2 июня 2002 г. в с. Новые Атаги (см. ниже). Факты настоящего дела, изложенные сторонами, могут быть представлены следующим образом.

1. Содержание под стражей родственников заявителей 2 июня 2002 г.

10. Заявители утверждали, что с. Новые Атаги находилось под полным контролем российских военных с начала 2000 года. На всех дорогах, ведущих в с. и из него, были организованы военные контрольно-пропускные пункты.

11. Заявители указывали, что рано утром 2 июня 2002 г. конвой, состоящий не менее чем из шести бронетранспортеров (БТР) и, по крайней мере, одного военного автомобиля - вездехода УАЗ, провел "зачистку" в с. Новые Атаги. Местные жители обратили внимание на бортовые номера трех БТР: 569, 889 и 1252 и часть номера автомобиля УАЗ-344. Бортовые номера других транспортных средств были скрыты. Во время операции военнослужащие зашли в шесть домов и задержали пятерых мужчин. Заявители представили многочисленные свидетельские показания о событиях 2 июня 2002 г., данные членами семей задержанных и их соседями. Заявителями была представлена нарисованная от руки карта села, указывающая места расположения блок-постов и домов пяти человек, задержанных 2 июня 2002 г.

(a) Задержание Ислама Уцаева

12. Первый и второй заявители являются мужем и женой. Они были жителями г. Грозного, но прожили несколько лет в качестве внутренне перемещенных лиц в с. Новые Атаги по следующему адресу: Нижняя улица, дом 22. Их сын, Ислам Уцаев, 1976 года рождения, проживал с ними в с. Новые Атаги с 1999 года. Ранее он был студентом филологического факультета Грозненского университета, но в октябре 1999 г. получил серьезное ранение во время ракетного обстрела Грозненского центрального рынка. После ранения он перенес несколько операций и был отчислен из университета. Он работал автомобильным механиком и оказывал поддержку своим родителям, которые были безработными. Второй сын заявителей погиб во время военных действий 1994-1996 годов, а третий сын был задержан спецслужбами и подвергся жестокому обращению в 2001 году, после чего его здоровье ухудшилось. Третья заявительница является женой Ислама Уцаева.

13. Утром 2 июня 2002 г. первые два заявителя, Ислам Уцаев и его жена (третья заявительница), еще один их сын Бислан У. и его жена Лиза Х., находились в своем доме по адресу: Нижняя ул., 22. В это время третья заявительница и Лиза Х. были беременными. На улице было еще темно, и семья спала, когда примерно в 5.30 БТР сломал забор и въехал во двор. Примерно 20 хорошо вооруженных военнослужащих в форме вошли в дом и разбудили семью. Четверо военнослужащих были в масках. Заявители охарактеризовали их как "контрактников" в возрасте от 30 до 40 лет. Они имели славянскую внешность и говорили по-русски без акцента. Большая часть военнослужащих оставалась на броне БТР, тогда как остальные окружили дом.

14. Не предъявив документов и не давая объяснений, солдаты вывели членов семьи Уцаевых во двор и уложили на землю. Они окружили Ислама Уцаева и стали его избивать. Второй и третья заявители были также избиты, когда потребовали объяснений, а третья заявительница, беременная жена Ислама Уцаева, утверждает, что в тот же день у нее случился выкидыш. Исламу Уцаеву, которого подняли с постели босиком и в одной легкой футболке, надели на голову капюшон, связали руки за спиной и загнали его в БТР. Первая заявительница попыталась забраться в БТР, чтобы дать сыну обувь, но несколько солдат оттолкнули и ударили ее. Солдаты дали несколько автоматных очередей в воздух, чтобы напугать соседей, которые пытались вмешаться.

15. Свои утверждения первая и второй заявители подтвердили подробными заявлениями на имя фонда "Правовая инициатива по России", поданными в 2003 году и в марте 2007 г. Третья заявительница также подала заявление в 2003 году. В частности, они разъяснили, что третья заявительница была на первом месяце беременности, и после выкидыша они не обращались в какое-либо медицинское учреждение и не подавали каких-либо жалоб по этому вопросу.

16. В своих объяснениях власти Российской Федерации указывали, что в медицинских учреждениях Шалинского района отсутствуют сведения о предполагаемом избиении второго и третьей заявителей или выкидыше третьей заявительницы. Они также утверждали, что в настоящее время место жительства третьей заявительницы неизвестно, и что ее родственники отказываются сообщить какие-либо сведения по этому вопросу.

(b) Задержание Мовсара Тайсумова

17. Четвертая и пятая заявительницы - мать и сестра Мовсара Тайсумова, 1980 года рождения. Они проживают в с. Новые Атаги по адресу: ул. Ленина, 1. Мовсар Тайсумов работал охранником в местной школе и не был женат. Его брат Масуд был убит неизвестными в январе 2002 г., когда с двумя другими мужчинами заготавливал дрова на реке Аргун. В мае 2002 г. его отец, муж четвертной заявительницы, скончался от сердечного приступа.

18. Около 6.00 утром 2 июня 2002 г. четвертая заявительница и ее сын Мовсар Тайсумов находились дома, когда подъехал БТР. Четвертая заявительница творила утренние молитвы, а ее сын Мовсар все еще спал. Пятая заявительница, сестра Мовсара, находилась на работе в больнице. Четверо мужчин в зеленой форме вошли в дом. На них не было масок, и четвертая заявительница указывает, что они имели славянскую внешность и говорили по-русски без акцента.

19. Военные не назвали себя и не разъяснили причины вторжения. Они разбудили Мовсара Тайсумова и приказали ему быстро одеться. Они заявили, что хотят допросить его, забрали его паспорт и вывели его на улицу. Четвертая заявительница последовала за ними и просила их допросить сына дома. Офицер заявил, что если он ни в чем не виноват, то скоро вернется. Солдаты посадили Мовсара Тайсумова в БТР. Четвертая заявительница попыталась залезть на броню, но солдаты обругали ее и ударили прикладом, так что она упала. Несколько соседей попытались подойти поближе и вмешаться, но солдаты, окружившие дом, открыли предупредительную стрельбу в воздух.

20. БТР с Мовсаром Тайсумовым проехал дальше по улице Ленина. Четвертая заявительница и ее соседи отчетливо видели его бортовой номер 569. Четвертая заявительница шла за ним по улице и издалека наблюдала, как он остановился у дома Товмерзаевых, и как в него посадили другого селянина (Масуда Товмерзаева). Четвертая заявительница также заметила на улице несколько других БТР, хотя не запомнила их номера.

(c) Задержание Идриса Абдулазимова

21. Шестая заявительница - мать Идриса Абдулазимова, родившегося в 1984 году. В 1997 году он окончил семь классов школы и впоследствии помогал матери по хозяйству. Они проживали по адресу: ул. Ленина, дом 19, совместно с тремя другими детьми шестой заявительницы.

22. 2 июня 2002 г. шестая заявительница, ее дочь Луиза и три сына, Ахмад, Вахид и Идрис, спали в своем доме. Около 6.00 около их дома остановился БТР, и дом окружила группа из 30 вооруженных военнослужащих, половина из которых носили маски. Согласно описанию заявительницы они были хорошо вооружены, носили новую камуфляжную форму и говорили по-русски без акцента. Приблизительно 10 военнослужащих вошли в дом, крича и ругаясь. Они вытолкнули троих сыновей шестой заявительницы в коридор и спросили их имена. Они приказали Идрису одеться. Старший сын заявительницы просил забрать его вместо 18-летнего брата, но один из солдат заявил: "Ты нам не нужен". Они забрали Идриса Абдулазимова и посадили его в БТР с неизвестным номером. Заявительница пыталась забраться в БТР, но старший сын оттащил ее в сторону.

23. Шестая заявительница спросила находившегося на броне солдата, имевшего азиатскую внешность, куда они направляются, и тот ответил, что в военную комендатуру. БТР проехал дальше и остановился, чтобы принять еще одного человека, которого не оказалось дома. Шестая заявительница следовала за машиной до кладбища на краю с. и потом вернулась домой.

(d) Задержание Масуда Товмерзаева

24. Седьмая и восьмая заявительницы - мать и сестра Масуда Товмерзаева, родившегося в 1974 году. Он не был женат и работал на обувной фабрике и на рынке. Они проживают по адресу: ул. Ленина, дом 62, совместно с другими детьми и внуками седьмой заявительницы.

25. 2 июня 2002 г. седьмая и восьмая заявительницы и Масуд Товмерзаев находились дома. Около 6.00 заявители не спали, поскольку седьмая заявительница собиралась в город и должна была успеть на автобус; восьмая заявительница должна была позаботиться о принадлежавшем семье крупном рогатом скоте. Масуд Товмерзаев все еще находился в постели.

26. Седьмая заявительница открыла ворота, и в этот момент подъехал БТР. Женщина была удивлена и спросила их, не проводят ли они "зачистку", но не получила ответа. Один из солдат на БТР спросил: "Которые ворота?", а другой указал на ворота заявительницы. Тут же во двор вошли 20-25 вооруженных военнослужащих. Заявители и соседи указывали, что они были хорошо вооружены и носили зеленую камуфляжную форму; некоторые из них носили маски. Седьмая заявительница заметила, что несколько человек имели азиатскую внешность.

27. Восьмая заявительница предложила седьмой заявительнице войти в дом и проследить за тем, чтобы солдаты ничего не "подбросили". Солдаты спросили у восьмой заявительницы, где находится ее брат, и вошли в его комнату. Один из них, державший лист бумаги, спросил ее: "Это Масуд?". Когда она ответила утвердительно, они уложили его на пол и надели на него наручники. Один из военнослужащих задал вопрос об оружии, а другие обыскали дом и машину. Они посадили Масуда Товмерзаева в БТР N 569, не разрешив ему одеться или обуться, и увезли. Соседи не смогли подойти, поскольку солдаты стреляли в воздух. Тетку Масуда Товмерзаева, явившуюся на шум и пытавшуюся вмешаться, солдат потянул за волосы и ударил.

(e) Задержание Саид-Магомеда Имакаева

28. 2 июня 2002 г., около 6.20, военнослужащие на БТР N 889 и 1252 и УАЗ N 344 двигались по улице Орджоникидзе, в двух кварталах от дома Товмерзаевых. В доме N 11 по улице Орджоникидзе они задержали Саид-Магомеда Имакаева, мужа Марзет Имакаевой. После остановки у дома Имакаевых БТР и другие военные автомобили покинули Новые Атаги. Некоторые машины направились в сторону г. Грозного, тогда как другие направились в сторону 70-го полка, расквартированного вблизи Шали. Семьи пятерых лиц, задержанных 2 июня 2002 г. в с. Новые Атаги, с тех пор не имели о них известий.

(f) Версия властей Российской Федерации

29. В своих объяснениях власти Российской Федерации не оспаривали большей части фактов, изложенных заявителями. Они считали установленным, что "2 июня 2002 г., около 5.30, неизвестные лица, носившие камуфляжную форму и маски и вооруженные автоматическим оружием, при поддержке бронетехники, прибыли в Новые Атаги и задержали Уцаева И.А., Тайсумова M.M., Абдулазимова И.А., Товмерзаева M.E. и Имакаева С.-M.У. Эти лица были затем увезены неустановленными лицами в неизвестном направлении".

2. Розыск и расследование "исчезновений"

30. Немедленно после задержания членов их семей заявители начали их разыскивать. Розыск первоначально осуществляли матери задержанных совместно с Марзет Имакаевой, заявительницей по жалобе N 7615/02. Они неоднократно лично и в письменной форме обращались к прокурорам различного уровня, в Министерство внутренних дел, к специальному представителю Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина на территории Чеченской Республики, к военным комендантам, в Федеральную службу безопасности (ФСБ), в административные органы Чечни, в средства массовой информации и к общественным деятелям. Заявители также лично посещали изоляторы содержания, органы милиции, военные базы и тюрьмы в Чечне и других регионах Северного Кавказа.

31. 2 июня 2002 г., сразу после задержания, четверо матерей вместе с Марзет Имакаевой и Абдулой Д., главой администрации с. Новые Атаги, направились на микроавтобусе семьи Абдулазимовых в районный центр Шали, чтобы выяснить местонахождение своих родственников. В военной комендатуре в Шали заявители безуспешно попытались встретиться с комендантом генералом Н. Сотрудники военной комендатуры сообщили им, что в то утро к ним не поступали никакие задержанные. Аналогичный ответ заявители получили и в отделении милиции.

32. На следующий день, 3 июня 2002 г., заявители вновь посетили Шали. Абдула Д., глава сельской администрации, получил разрешение встретиться с генералом Н., который якобы подтвердил, что эти лица находятся под стражей в военной комендатуре и будут освобождены в течение трех дней.

33. Прождав три дня, заявители вновь посетили комендатуру Шали вместе с главой сельской администрации. Спустя примерно десять дней сотрудники комендатуры отрицали, что задержанные там находились.

34. В августе 2002 г. заявителям удалось встретиться с генералом Н., который отрицал, что его сотрудники участвовали в военной операции в Новых Атагах в указанный день. В этот момент заявители заметили БТР с номером 569 во дворе комендатуры. По их требованию комендант допросил водителя этого транспортного средства о событиях 2 июня 2002 г. Водитель подтвердил, что двое мужчин были задержаны и перевезены на БТР 2 июня 2002 г., но затем переданы другим военнослужащим на блок-посту.

35. Заявители безуспешно пытались встретиться с сотрудниками военной прокуратуры в Шали, чтобы они допросили водителей БТР и других военнослужащих.

36. Не ограничиваясь личными визитами, заявители направляли множество писем прокурорам и в другие органы, в которых они излагали факты задержания их родственников, просили содействовать и сообщать детали расследования. Заявители представили копии более или менее однотипных писем, которые они писали.

37. Заявители практически не получали никакой существенной информации из официальных органов о расследовании исчезновений. В нескольких случаях они получали копии направлений их запросов в различные прокуратуры. Ниже излагается обзор писем заявителей и ответов, полученных из органов власти.

(a) Переписка первой заявительницы

38. 3 июня 2002 г. первая заявительница направила письменное обращение главе Шалинской районной администрации по поводу задержания Ислама Уцаева, в котором просила о содействии в его розыске. Она также упоминала "грубое" обращение с ней самой и другими членами семьи в процессе его задержания.

39. В тот же день или вскоре после этого заявительница направила три одинаковые по содержанию жалобы военному коменданту Шалинского района генералу Н., военному прокурору Шалинского района и начальнику Шалинского временного отдела внутренних дел (далее - ВОВД).

40. 5 июня 2002 г. первая заявительница написала военным прокурорам воинских частей NN 20116 и 20102, расположенных в Шали и Ханкале (г. Грозный), она указала подробности задержания ее сына и просила помощи в его розыске. Также 5 июня 2002 г. первая заявительница написала аналогичное письмо главе сельской администрации Новые Атаги, Абдуле Д.

41. 8 июня 2002 г. первая заявительница написала депутату Государственной Думы, избранному от Чечни, и специальному представителю Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина на территории Чеченской Республики.

42. 20 июня 2002 г. первая заявительница подала жалобу в Шалинскую районную прокуратуру (далее - районная прокуратура) с копиями главе администрации Чечни и командующему федеральными силами в Чечне. Она изложила факты задержания ее сына и просила о содействии в его розыске. Она указала, что военнослужащие бросили ее сына на пол и увели его неодетым, ударили ее мужа прикладом автомата по голове и вели себя по отношению к женщинам, находящимся в доме, "грубо и некорректно".

43. 1 июля 2002 г. заявительница получила ответ от депутата Государственной Думы, избранного от Чечни, в котором он сообщал ей, что ее письмо направлено в прокуратуру Чечни и что он попытается установить, удерживается ли ее сын властями.

44. 17 сентября 2002 г. первая заявительница вновь написала военному прокурору воинской части N 20116 и главам администраций с. Новые Атаги и Шалинского района и просила предоставить ей информацию об Исламе Уцаеве.

45. 30 сентября 2002 г. районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что расследование похищения ее сына приостановлено. В письме не указывались причины его приостановления, но отмечалось, что она вправе обжаловать это решение районному прокурору или в суд.

46. 3 октября 2002 г. первая заявительница получила копию письма прокуратуры Чечни, согласно которому ее жалоба была направлена в районную прокуратуру.

47. 7 октября 2002 г. прокуратура Чечни информировала первую заявительницу о том, что расследование похищения ее сына было приостановлено 30 сентября 2002 г. в связи с неустановлением виновных (часть 1 статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса). Заявительнице предлагалось в дальнейшем обращаться в районную прокуратуру.

48. 9 и 23 октября 2002 г. районная прокуратура подтвердила получение жалоб заявительницы и уведомила ее о том, что расследование "исчезновения" Ислама Уцаева приостановлено.

49. 14 ноября 2002 г. Главная военная прокуратура предложила военной прокуратуре Объединенной группировки войск (ОГВ) на Северном Кавказе расследовать "исчезновение" сына первой заявительницы и других лиц, задержанных 2 июня 2002 г.

50. 5 марта 2003 г. заявительница направила военному прокурору ОГВ жалобу (датированную 10 декабря 2002 г.), в которой кратко излагались факты, связанные с исчезновением ее сына, описывались меры по его розыску, и просила о содействии.

51. 6 февраля 2003 г. прокуратура Чечни направила жалобы трех заявительниц (Уцаевой, Товмерзаевой и Абдулазимовой) в районную прокуратуру. 12 февраля и 14 марта 2003 г. три женщины были уведомлены районной прокуратурой о том, что их жалобы будут рассмотрены.

52. 28 февраля 2003 г. прокуратура Чечни уведомила первую заявительницу о том, что ее жалоба была направлена военному прокурору ОГВ. В письме указывалось, что уголовное дело N 59140 было направлено в военную прокуратуру 29 октября 2002 г.

53. В марте 2003 г. администрация Чечни дважды информировала первую заявительницу о том, что ее жалобы направлены военным прокурорам, в прокуратуру Чечни и местное управление Министерства внутренних дел.

54. 19 апреля 2003 г. первая заявительница просила районную прокуратуру сообщить ей о результатах расследования и признать ее потерпевшей по делу.

55. 25 апреля 2003 г. военный прокурор ОГВ направил жалобу заявительницы военному прокурору воинской части N 20116.

56. 23 мая 2003 г. Министерство внутренних дел по Чеченской Республике сообщило заместителю начальника следственного департамента Южного федерального округа, что уголовное дело, возбужденное по факту исчезновения Ислама Уцаева, было направлено в военную прокуратуру 1 августа 2002 г.

57. 27 мая 2003 г. военный прокурор воинской части N 20102 уведомил первую заявительницу о том, что материалами уголовного дела не подтверждается причастность военнослужащих к расследуемому преступлению.

58. 2, 6 и 25 июня 2003 г. прокуратура Чечни с использованием аналогичных выражений уведомила заявительницу о том, что решение от 30 сентября 2002 г. о приостановлении расследования похищения ее сына было отменено, и расследование возобновлено 29 мая 2003 г.

59. 18 июня 2003 г. военный комендант Шалинского района информировал заявительницу о том, что районная прокуратура расследует "исчезновение" ее сына.

60. 12 августа 2003 г. военный прокурор воинской части N 20116 ответил первой заявительнице на жалобы, направленные в декабре 2002 г., марте и мае 2003 г. В письме указывалось, что расследование уголовного дела, возбужденного в связи с похищением четырех человек в июне 2002 г., осуществляется этим органом. В письме не указывалось, приостановлено ли расследование, но содержалось приглашение к заявительнице прибыть в этот орган для принятия участия в следственных действиях и ознакомления с материалами дела. В письме также сообщалось, что доказательства причастности военнослужащих к похищению добыть не удалось.

61. В неустановленную дату заявительница написала письмо в адрес общероссийского телевизионного канала НТВ, в программу "Внимание: Розыск!". Она просила журналистов провести расследование и помочь ей найти сына Ислама Уцаева. В ответе НТВ указывалось, что работа в Чечне является слишком опасной для журналистов.

(b) Переписка четвертой заявительницы

62. 2 июля 2002 г. четвертая заявительница получила копию письма военного прокурора воинской части N 20116 в прокуратуру Чечни, в котором указывалось, что не имеется данных о том, что эти преступные действия были совершены военнослужащими ОГВ.

63. 16 июля 2002 г. районная прокуратура уведомила четвертую заявительницу о том, что этим органом начато расследование преступления, предусмотренного частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса, в связи с похищением Мовсара Тайсумова.

64. 25 июля и 10 сентября 2002 г. администрация Чечни уведомила четвертую заявительницу о том, что ее жалобы были направлены в районную прокуратуру.

65. 16 сентября 2002 г. районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что расследование похищения ее сына (уголовное дело N 59155) приостановлено. В письме не указывались причины приостановления, но отмечалось, что она вправе обжаловать это решение Шалинскому районному прокурору или в суд.

66. 2 октября 2002 г. военный прокурор Северо-Кавказского военного округа направил жалобу заявительницы военному прокурору воинской части N 20116.

67. 15 ноября районная прокуратура информировала четвертую заявительницу о том, что ее жалоба от 12 ноября 2002 г. по поводу исчезновения ее сына не подлежит рассмотрению, поскольку она не подписана ею. Заявительнице было предложено явиться в прокуратуру для получения информации о расследовании.

68. 5 марта 2003 г. жалоба заявительницы от 15 декабря 2002 г. была получена военным прокурором ОГВ. В жалобе описывались принятые заявительницей меры по розыску ее сына и содержалась просьба о срочном содействии.

69. 19 февраля 2003 г. районная прокуратура уведомила четвертую заявительницу в ответ на запрос организации "Международная амнистия", сделанный от ее имени, о том, что в связи с исчезновением ее сына этим органом было возбуждено уголовное дело N 59155. Все необходимые и возможные меры были приняты, но 15 сентября 2002 г. расследование было приостановлено в связи с неустановлением виновных. Тем же письмом заявительница уведомлялась, что меры по розыску ее сына принимаются, и она вправе обжаловать решение о приостановлении расследования.

70. 26 марта 2003 г. военный прокурор воинской части N 20116 уведомил четвертую заявительницу о том, что войска, относящиеся к его юрисдикции, не задерживали ее сына. В письме содержался совет об обращении в местные органы внутренних дел.

71. 5 апреля 2003 г. заявительница подала жалобу в районную прокуратуру. Она указывала, что не получила информации о ходе расследования, и просила уведомить о его результатах, а также признать ее потерпевшей по делу.

72. 15 апреля 2003 г. районная прокуратура уведомила четвертую заявительницу о том, что производство по уголовному делу N 59155 приостановлено. Меры, направленные на установление места нахождения Мовсара Тайсумова, принимаются. Заявительница была также уведомлена о том, что она признана потерпевшей по делу.

73. В неустановленную дату глава администрации с. Новые Атаги Абдула Д. обратился к представителю Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе с просьбой о вмешательстве и оказании содействия в розыске Мовсара Тайсумова.

74. 25 ноября 2004 г. четвертая заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу N 59155 о похищении ее сына.

(c) Переписка шестой заявительницы

75. 5 июня 2002 г. шестая заявительница подготовила письмо военному прокурору воинской части N 20116 о задержании ее сына, Идриса Абдулазимова. Жалоба была подана 19 июня 2002 г.

76. 5 июня 2002 г. шестая заявительница обжаловала задержание своего сына, просила о его освобождении и о предоставлении информации районную прокуратуру, военного коменданта и начальника ВОВД.

77. 2 июля 2002 г. шестая заявительница получила копию письма военного прокурора воинской части N 20116 в прокуратуру Чечни, в котором указывалось, что данные о причастности военнослужащих ОГВ к преступным действиям отсутствуют.

78. 16 июля 2002 г. районная прокуратура информировала заявительницу о том, что уголовное дело по факту похищения ее сына возбуждено на основании части 2 статьи 126 Уголовного кодекса.

79. 8 августа 2002 г. районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что уголовному делу о похищении ее сына присвоен номер 59159.

80. 23 августа 2002 г. прокуратура Чечни направила жалобу заявительницы в районную прокуратуру.

81. 3 сентября 2002 г. администрация Чеченской Республики информировала шестую заявительницу о том, что ее жалобы направлены в управление Министерства внутренних дел по Чеченской Республике, районную прокуратуру и ВОВД, военную прокуратуру и прокуратуру Чечни.

82. 4 сентября 2002 г. районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что уголовное дело N 59159 расследуется, и принимаются меры по установлению места нахождения ее сына.

83. 16 сентября 2002 г. районная прокуратура уведомила шестую заявительницу о том, что расследование похищения ее сына приостановлено.

84. 2 октября 2002 г. военный прокурор Северо-Кавказского военного округа направил жалобу заявительницы военному прокурору воинской части N 20116.

85. 22 ноября 2002 г. военный прокурор воинской части N 20116 уведомил заявительницу о том, что информация об Идрисе Абдулазимове запрошена в управлении ФСБ Чечни, у командующего ОГВ и начальника оперативного штаба по координации антитеррористической операции на Северном Кавказе.

86. 16 января 2003 г. управление ФСБ Чечни сообщило заявительнице, что не располагает сведениями о месте нахождения или деятельности ее сына. Оно также уведомило заявительницу, что ее жалоба была направлена в военную прокуратуру.

87. 6 февраля 2003 г. прокуратура Чечни направила жалобы трех заявительниц (Уцаевой, Товмерзаевой и Абдулазимовой) в районную прокуратуру. 12 февраля и 14 марта 2003 г. три женщины были информированы этим органом о том, что их жалобы будут рассмотрены.

88. 5 апреля 2003 г. заявительница подала жалобу в районную прокуратуру. Она указывала, что не получила информации о ходе расследования, и просила уведомить о его результатах, а также признать ее потерпевшей по делу.

89. 6 июня 2003 г. районный прокурор уведомил шестую заявительницу о том, что производство по уголовному делу о похищении ее сына приостановлено. Меры, направленные на установление места нахождения Абдулазимова, принимаются.

90. В неустановленную дату глава администрации с. Новые Атаги Абдула Д. обратился к представителю Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе с просьбой о вмешательстве и оказании содействия в розыске сына шестой заявительницы.

(d) Переписка седьмой заявительницы

91. 2 июля 2002 г. седьмая заявительница получила копию письма военного прокурора воинской части N 20116 в прокуратуру Чечни, в котором указывалось, что данные о причастности военнослужащих ОГВ к преступным действиям отсутствуют.

92. 16 июля 2002 г. районная прокуратура информировала заявительницу о том, что уголовное дело по факту похищения Масуда Товмерзаева возбуждено на основании части 2 статьи 126 Уголовного кодекса.

93. 2 августа 2002 г. районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что уголовному делу о похищении ее сына присвоен номер 59154.

94. 4 сентября 2002 г. прокуратура Чечни уведомила седьмую заявительницу о том, что районная прокуратура расследует уголовное дело N 59154 и принимает меры для установления места нахождения ее сына.

95. 10 сентября 2002 г. администрация Чеченской Республики информировала седьмую заявительницу о том, что ее жалобы направлены в районную прокуратуру.

96. 16 и 23 сентября 2002 г. районная прокуратура уведомила седьмую заявительницу, что расследование похищения ее сына приостановлено, и что она вправе обжаловать это решение районному прокурору или в суд.

97. 17 сентября 2002 г. заявительница направила письменное обращение главе администрации с. Новые Атаги и просила о содействии в розыске сына.

98. 2 октября 2002 г. военный прокурор Северо-Кавказского военного округа направил жалобу седьмой заявительницы военному прокурору воинской части N 20116.

99. 6 ноября 2002 г. военный прокурор воинской части N 20116 уведомил седьмую заявительницу о том, что не имеет сведений о задержании Масуда Товмерзаева и не издавал никаких постановлений на этот счет. В письме также указывалось, что вопрос о месте нахождения сына заявительницы ставился перед штабом ОГВ, и что по всем вопросам розыска пропавших без вести ей следует обращаться в местный орган внутренних дел.

100. 16 января 2003 г. управление ФСБ Чечни ответило заявительнице, что не располагает сведениями о месте нахождения ее сына. Оно также уведомило заявительницу, что ее жалоба была направлена в военную прокуратуру.

101. 6 февраля 2003 г. прокуратура Чечни направила жалобы трех заявительниц (Уцаевой, Товмерзаевой и Абдулазимовой) в районную прокуратуру. 12 февраля и 14 марта 2003 г. три женщины были информированы этим органом о том, что их жалобы будут рассмотрены.

102. 5 марта 2003 г. письмо седьмой заявительницы, датированное 5 июня 2002 г., было получено военным прокурором ОГВ. В письме описывались обстоятельства задержания сына, запрашивалась информация о его месте нахождения и причинах задержания.

103. 5 апреля 2003 г. заявительница писала в районную прокуратуру. Она указывала, что не получила достоверных сведений о ходе расследования, просила сообщить о результатах расследования и признать ее потерпевшей.

104. 16 апреля 2003 г. районная прокуратура ответила, что производство по уголовному делу N 59154 приостановлено.

105. В неустановленную дату Абдула Д., глава администрации с. Новые Атаги, обратился к представителю Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе с просьбой о вмешательстве и оказании содействия в розыске седьмой заявительницы.

(e) Краткое содержание вышеизложенных процедур

106. Таким образом, заявители были информированы о возбуждении уголовных дел: N 59176 по факту похищения Ислама Уцаева, N 59155 - Мовсара Тайсумова, N 59159 - Идриса Абдулазимова и N 59154 - Масуда Товмерзаева. Из писем, полученных от разных органов, заявители также могли заключить, что в определенный момент эти дела были объединены в одно производство под N 59140, которое первоначально было возбуждено в связи с похищением Саид-Магомеда Имакаева. Заявители не были информированы прокуратурой относительно мер, принимаемых с целью обнаружения их родственников, они также не имели доступа к материалам дела. В июне 2003 г. первая заявительница была уведомлена прокуратурой Чечни о том, что решение о приостановлении производства по делу о похищении ее сына было отменено, и расследование возобновлено. С тех пор никто из заявителей не получал информации о результатах расследования.

107. Заявители также пришли к выводу о том, что в октябре 2002 г. уголовное дело было передано из районной прокуратуры в военную прокуратуру. В какой-то момент уголовное дело было возвращено в районную прокуратуру. Однако в августе 2003 г. военный прокурор воинской части N 20116 предложил первой заявительнице посетить его учреждение и информировал, что дело находится у него. Письмо не указывало, расследовалось ли в тот момент дело или производство по нему было приостановлено.

(f) Информация, предоставленная властями Российской Федерации

108. В своих объяснениях, представленных в декабре 2004 г., власти Российской Федерации не оспаривали информации о задержании и расследовании похищения Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева. Ссылаясь на данные, полученные в Генеральной прокуратуре, власти Российской Федерации указывали:

"2 июня 2002 г., около 5.30, неустановленные лица в камуфляжной форме и масках, вооруженные автоматическим оружием, при поддержке бронетехники, прибыли в с. Новые Атаги и задержали Уцаева И.А., Тайсумова М.М., Абдулазимова И.А., Товмерзаева М.Е. и Имакаева С-М.У. Они были впоследствии увезены неустановленными лицами в неизвестном направлении.

28 июня, 15 июля и 31 июля 2002 г. Шалинская районная прокуратура возбудила пять уголовных дел по факту похищений: N 59176, 59155, 59159, 59154 и 59140 на основании пунктов "а" и "ж" части 2 статьи 126 Уголовного кодекса.

Уголовное дело N 59140 о похищении Имакаева С-М.У. было затем передано военному прокурору ОГВ".

109. Власти Российской Федерации также утверждали, что при расследовании причастность федеральных военнослужащих к похищению родственников заявителей не нашла подтверждения. Указанные бортовые номера бронетехники не значатся в соответствующих реестрах. Расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и в последний раз было возобновлено 30 сентября 2004 г. Расследование находилось под контролем Генеральной прокуратуры.

110. В дополнительном меморандуме, представленном в апреле 2005 г., власти Российской Федерации изложили новые подробности расследования. Они указывали, что уголовное дело N 59176 было возбуждено 31 июля 2002 г. в связи с похищением Ислама Уцаева. В тот же день первая заявительница была допрошена и признана потерпевшей. Она была вновь допрошена 22 июня, 30 августа 2003 г. и 18 октября 2004 г. Второй заявитель был допрошен 18 октября 2004 г. и подтвердил обстоятельства задержания своего сына. Были также допрошены двое соседей, которые не смогли указать приметы похитителей. В определенный момент был организован осмотр места преступления, но никаких улик обнаружить не удалось.

111. Как утверждают власти Российской Федерации, уголовное дело N 59155 о похищении Мовсара Тайсумова было возбуждено 15 июня 2002 г. Четвертая заявительница была допрошена 16 июля 2002 г., 30 августа 2003 г. и 18 октября 2004 г. Она была признана потерпевшей. В сентябре 2004 г. двое соседей были допрошены местной милицией, но не смогли указать лиц, причастных к преступлению.

112. Власти Российской Федерации также указывали, что 15 июля 2002 г. было возбуждено уголовное дело N 59159 по факту похищения Идриса Абдулазимова. Шестая заявительница была допрошена 16 июля 2002 г. и 27 сентября 2004 г. Она была также признана потерпевшей. Были также допрошены трое ее соседей и бывший военный комендант Шалинского района генерал Н. Место преступления подверглось осмотру, который не дал результатов.

113. Наконец, они указывали, что 15 июля 2002 г. уголовное дело N 59140 [возможно, следует читать N 59154] было возбуждено по факту похищения Масуда Товмерзаева. Седьмая и восьмая заявительницы были допрошены и признаны потерпевшими 16 июля 2002 г. и 18 ноября 2004 г., соответственно. При расследовании были допрошены пятеро соседей и родственников, глава администрации с. Новые Атаги, генерал Н. и военнослужащий военной комендатуры. Осмотр места преступления не дал результатов.

114. Других свидетелей преступления при расследовании выявить не удалось.

115. Власти Российской Федерации утверждали, что в период 2002-2004 годов в различные органы был направлен ряд запросов по поводу специальных операций, проводившихся вооруженными силами. Несмотря на эти усилия, информация, подтверждающая, что четверо лиц были задержаны федеральными силами, не была получена. Их имена отсутствовали в списках лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления или в административном порядке.

116. Власти Российской Федерации признали, что производство по четырем уголовным делам неоднократно приостанавливалось и возобновлялось в связи с невозможностью установления причастных к преступлению лиц. Они утверждали, что потерпевшие информировались обо всех принятых решениях. Разбирательство по уголовному делу N 59176 было возобновлено 24 марта 2005 г., а по уголовным делам NN 59154, 59155 и 59159 - 1 апреля 2005 г.

117. В последних документах, датированных июнем 2007 г., власти Российской Федерации информировали Европейский Суд, что 6 мая 2005 г. уголовные дела NN 59176, 59154, 59155 и 59159 были объединены под N 59176. Причина объединения заключалась в том, что следствием был установлен факт того, что Уцаев, Абдулазимов, Товмерзаев и Тайсумов были похищены одной и той же группой неустановленных лиц, которые передвигались на БТР с бортовым номером 569.

118. Власти Российской Федерации также указали, что расследование было возобновлено 8 декабря 2006 г. В декабре 2006 г. и январе 2007 г. следователи допросили четырех свидетельниц, а также первую, второго и шестую заявителей, признанных потерпевшими по данному делу. Власти Российской Федерации также отметили, что в декабре 2006 г. следствие просило Министерство обороны и Министерство внутренних дел представить архивную информацию об участии их персонала в специальной операции в с. Новые Атаги 2 июня 2002 г.

119. Среди документов, представленных властями Российской Федерации, имеется постановление от 8 декабря 2006 г., которым заместитель прокурора Чечни обязал возобновить производство по делу и изложил сведения, полученные на эту дату. Согласно постановлению расследованием установлено, что четверо родственников заявителей были похищены группой неизвестных лиц, которые использовали БТР с бортовым номером 569 и три других БТР.

120. В тот же день прокурор дал письменные указания для следствия. Прокурор распорядился собрать пули и патроны, выпущенные при стрельбе похитителей в воздух с целью недопущения вмешательства родственников, и провести баллистическую и иную экспертизу. Он также распорядился собрать сведения об особых приметах на теле пропавших мужчин с целью организации поиска в картотеке неопознанных тел. Он также указал на необходимость получения сведений в центральном архиве ФСБ о специальных операциях, проводившихся в с. Новые Атаги в июне 2002 г.; требовалось подтвердить, что БТР с бортовым номером 569 действительно был придан Шалинской военной комендатуре, и допросить экипаж этой машины. Документ содержит ссылку на свидетельские показания Д., служившего в июне 2002 г. в военной комендатуре Шалинского района и являвшегося членом экипажа БТР 569. Как указывает прокурор, Д. свидетельствовал, что в начале июня 2002 г. он и другие члены экипажа были привлечены с использованием БТР к участию в специальной операции в с. Новые Атаги, где они задержали троих лиц. После их задержания он возвратился в военную комендатуру. Трое задержанных были увезены на трех других БТР в сторону с. Белготой. С учетом данных показаний прокурор распорядился допросить военного коменданта Шалинского района Н. о подробностях специальной операции 2 июня 2002 г. в с. Новые Атаги (с целью установления частей, участвовавших в специальной операции, выявления и допроса командиров; установления лиц, которые отвечали за задержанных, и места, в которое последние были доставлены). В заключительной части документа указывалось, что при наличии достаточных доказательств причастности военнослужащих к похищению расследование должно быть передано военной прокуратуре.

121. 16 января 2007 г. районная прокуратура решила не возбуждать уголовное дело в связи с утверждением шестой заявительницы о хищении денег и драгоценностей из их дома. В постановлении указывается, что в заявлении от 5 июня 2002 г. шестая заявительница ссылалась на то, что при задержании ее сына Идриса Абдулазимова похитители также забрали деньги и ценные вещи. 16 января 2007 г. шестая заявительница была допрошена и показала, что деньги и ценные вещи были впоследствии найдены, но она забыла уведомить об этом следствие. В связи с этим следователь решил не возбуждать уголовное дело по факту кражи. На решении имеется подпись шестой заявительницы.

122. 20 января 2007 г. расследование было приостановлено. 11 мая 2007 г. оно было возобновлено после получения указаний о совершении действий, перечисленных в постановлении прокурора от 8 декабря 2006 г.

123. Несмотря на два запроса Европейского Суда, власти Российской Федерации не представили копии документов, на которые они ссылались, и представили только несколько копий документов о приостановлении и возобновлении производства по делу, а также о признании потерпевшими, которые датируются более поздним временем, чем декабрь 2006 г., а также копии некоторых уведомлений родственников о приостановлении и возобновлении производства по делу. Ссылаясь на информацию, полученную от Генеральной прокуратуры, власти Российской Федерации утверждали, что расследование продолжается, и что раскрытие документов противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса, поскольку дело содержит информацию военного характера и персональные данные о свидетелях и других участниках уголовного процесса.

3. Информация о похищении Саид-Магомеда Имакаева

124. Мазрет Имакаева, жена Саид-Магомеда Имакаева, пятого мужчины, задержанного 2 июня 2002 г. в с. Новые Атаги, обратилась в Европейский Суд по правам человека (см. Постановление Европейского Суда от 9 ноября 2006 г. по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02). В рамках этого разбирательства власти Российской Федерации вначале отрицали, что Саид-Магомед Имакаев был задержан правоохранительными органами или органами безопасности и предполагали, что он был похищен членами террористической организации с целью дискредитации федеральных сил.

125. Стороны подтвердили Европейскому Суду, что 9 июля 2004 г. уголовное дело о похищении Саид-Магомеда Имакаева было прекращено за отсутствием состава преступления. 9 июля 2004 г. заявительница была лишена статуса потерпевшей в связи с похищением ее мужа. На этой стадии ее уведомили, что ее муж был задержан военнослужащими и впоследствии отпущен. Задержание было произведено в соответствии с Федеральным законом "О противодействии терроризму" и Федеральным законом "О Федеральной службе безопасности". Власти Российской Федерации утверждали, что 2 июня 2002 г. военнослужащие, действуя в соответствии со статьей 13 Федерального закона "О противодействии терроризму" задержали Саид-Магомеда Имакаева по подозрению в причастности к одной из бандитских групп, действовавших в районе. Однако его причастность не была установлена, и он был передан главе Шалинской администрации (который впоследствии скончался) с целью его последующего возвращения домой. Таким образом, похищение не имело места, и в действиях военнослужащих, задержавших Имакаева, состав преступления отсутствовал. Дальнейшее отсутствие Имакаева по месту жительства не было связано с его задержанием военнослужащими, поэтому заявительница не претерпела материального ущерба или морального вреда. Власти Российской Федерации не представили никаких существенных документов из уголовного дела о похищении Саид-Магомеда Имакаева.

126. В своем постановлении Европейский Суд счел установленным в соответствии со стандартом доказывания "выше всякого разумного сомнения", что Саид-Магомед Имакаев был задержан силами безопасности 2 июня 2002 г. В связи с его задержанием, допросом или освобождением никакие документы не оформлялись. После этой даты он исчез, и семья не имела о нем никаких сведений. Таким образом, он может считаться погибшим после непризнанного задержания, и ответственность за его гибель возлагается на государство.

4. Предполагаемое запугивание заявителей

127. В августе 2004 г. заявители уведомили Европейский Суд о двух инцидентах со вторым заявителем. Как утверждают представители заявителей, 4 и 30 июля 2004 г. большая группа военнослужащих прибыла в дом первой и второго заявителей по адресу: с. Новые Атаги, Нижняя улица, 22. В обоих случаях военнослужащие прибыли рано утром на нескольких БТР, вторглись в дом, не назвав себя и не разъяснив причин вторжения, провели несанкционированный обыск и конфисковали ряд предметов.

128. Согласно заявителям 4 июля 2004 г. военнослужащие сильно ударили второго заявителя, который является пенсионером и инвалидом (слеп на один глаз), по голове и туловищу, отчего тот потерял сознание. Они также угрожали застрелить первую заявительницу, невестку и двухлетнюю внучку. Уходя, они забрали предметы обихода, представляющие определенную ценность, и копию жалобы в Европейский Суд, а также папку с документами, содержавшую переписку с различными органами власти, которую вела первая заявительница в связи с исчезновением своего сына.

129. Второй заявитель указал, что он был серьезно травмирован побоями и затруднялся двигаться. Он утверждал, что посетил три больницы, где врачи сделали ему рентген и подтвердили наличие повреждений ребер и позвоночника, но отказались выдать ему медицинские справки, опасаясь репрессий. Первая заявительница также утверждала, что сразу после инцидента она обратилась в прокуратуру, но там отказались принять ее жалобу или проводить по ней проверку.

130. 30 июля 2004 г. военнослужащие в масках, прибывшие в дом семьи Уцаевых, вновь обыскали дом, ударили второго заявителя несколько раз по спине, увлекли его в сад, где уложили лицом вниз.

131. 18 августа 2004 г. Европейский Суд в соответствии с правилом 40 Регламента Суда коммуницировал жалобу и заявление о запугивании властям Российской Федерации. В своих объяснениях власти Российской Федерации утверждали, что по этим заявлениям была проведена прокурорская проверка. В рамках данной проверки первая и второй заявители были допрошены, но отрицали, что они направляли такие документы в Европейский Суд. Они предположительно заявили, что в указанные даты военнослужащие проводили проверку документов в их доме, но незаконных действий они не совершали. 8 ноября 2004 г. районная прокуратура отказалась возбуждать уголовное дело в связи с отсутствием состава преступления. Власти Российской Федерации не представили документов, относящихся к этому разбирательству.

132. В своем обращении, датированном мартом 2005 г., четвертая заявительница утверждала, что в декабре 2004 г. силы безопасности провели в ее доме ряд проверок; они не называли себя и не разъясняли причин проведения ими обысков.

II. Применимое национальное законодательство

133. Краткий обзор применимого национального законодательства изложен в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova и Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.).

Право

I. Соблюдение правила шестимесячного срока

A. Общие принципы

134. Европейский Суд, прежде всего, напоминает, что в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции он может принимать дело к рассмотрению в течение шести месяцев с даты вынесения окончательного решения по делу. Если никакие средства правовой защиты не были доступны или были определены как неэффективные, то шестимесячный срок, в принципе, исчисляется с момента совершения действий, которые были обжалованы заявителем (см. Решение Европейского Суда от 10 января 2002 г. по делу "Хазар и другие против Турции" (Hazar and Others v. Turkey), жалобы N 62566/00 и последующие). Особый подход может быть использован в исключительных случаях, когда заявитель сначала воспользовался внутренними средствами правовой защиты и только на более поздней стадии узнал или должен был узнать об обстоятельствах, которые делают такие средства правовой защиты неэффективными. В такой ситуации шестимесячный срок может отсчитываться с момента, когда заявитель узнал или должен был узнать о подобных обстоятельствах (см. Решение Европейского Суда от 28 мая 2002 г. по делу "Булут и Явуз против Турции" (Bulut and Yavuz v. Turkey), жалоба N 73065/01).

135. Европейский Суд также отмечает, что он не может не применять правило шестимесячного срока только на том основании, что государство-ответчик не выступило с предварительным возражением, основанным на этом правиле, поскольку рассматриваемый критерий, отражая желание Договаривающихся Сторон предотвратить обжалование по прошествии неопределенного срока событий, имевших место в прошлом, служит не только интересам государства-ответчика, но также и принципу правовой определенности как самостоятельной ценности. Этот критерий устанавливает временные ограничения для надзора, осуществляемого конвенционными органами, и указывает как отдельным лицам, так и властям период, по истечении которого такой надзор более невозможен (см. Решение Европейского Суда по делу "Уолкер против Соединенного Королевства" (Walker v. United Kingdom), жалоба N 34979/97, ECHR 2000-I).

B. Применение в настоящем деле

1. Жалоба в части статьи 3 Конвенции, поданная первой и третьей заявительницами

136. Насколько жалоба, поданная первой, вторым и третьей заявителями, касается избиения Ислама Уцаева и жестокого обращения с третьей заявительницей 2 июня 2002 г., Европейский Суд отмечает, что из представленных ему материалов не следует, что первая, второй и третья заявители надлежащим образом затрагивали эти вопросы перед национальными органами власти. Европейский Суд также не считает нужным определять, располагали ли первая, второй и третья заявители эффективными средствами правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений, поскольку, даже если предположить, что при обстоятельствах настоящего дела такие средства не были им доступны, обжалуемые события имели место 2 июня 2002 г., тогда как их жалоба в Европейский Суд подана более чем шесть месяцев спустя, 29 августа 2003 г.

137. Отсюда следует, что жалоба, поданная первой, вторым и третьей заявителями в отношении избиения Ислама Уцаева и предполагаемого жестокого обращения с третьей заявительницей, подана по истечении срока, вследствие чего Европейский Суд не вправе рассматривать ее по существу.

2. Жалоба в части статьи 8 Конвенции

138. Заявители утверждали, что обыски, произведенные в их домах 2 июня 2002 г., были незаконными и представляли собой нарушение их права на уважение жилища. В этом отношении Европейский Суд также отмечает, что из представленных ему материалов не следует, что заявители пытались надлежащим образом затрагивать эти вопросы перед органами власти страны. Как указывалось выше, Европейский Суд не находит нужным определять, располагали ли они эффективными средствами правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений, поскольку, даже если предположить, что при обстоятельствах настоящего дела такие средства не были им доступны, обжалуемые события имели место 2 июня 2002 г., тогда как их жалоба в Европейский Суд подана более чем шесть месяцев спустя, 29 августа 2003 г.

139. Отсюда следует, что жалоба, поданная заявителями в отношении незаконных обысков в их домах, подана по истечении срока, вследствие чего Европейский Суд не вправе рассматривать ее по существу.

II. Предварительные возражения властей Российской Федерации в отношении неисчерпания внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

140. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой, поскольку заявители не исчерпали доступных им внутренних средств правовой защиты. Со ссылкой на Конституцию и другие нормативные акты страны власти Российской Федерации утверждали, что заявители имели возможность подать жалобы в различных регионах России или непосредственно в Верховный Суд в связи с предполагаемым незаконным задержанием их родственников или на действия или бездействие следственных или иных правоохранительных органов, но не воспользовались этим средством. Власти Российской Федерации приложили множество писем из различных региональных судов, в которых указывалось, что заявители не обращались с жалобами в эти суды.

141. Заявители оспаривали возражение властей Российской Федерации. Они утверждали, что жалоба в суд по гражданским делам не являлась эффективным средством правовой защиты в связи с такими предполагаемыми нарушениями. Что касается уголовно-правовых средств, заявители указывали, что они постоянно обращались в правоохранительные органы, в том числе различные прокуратуры, и добивались участия в расследовании. Однако этот способ оказался безрезультатным.

B. Мнение Европейского Суда

142. В настоящем деле Европейский Суд не принял решения об исчерпании внутренних средств правовой защиты на стадии приемлемости, установив, что данный вопрос слишком тесно связан с существом дела. Он переходит к рассмотрению доводов сторон с учетом положений Конвенции и своей соответствующей практики (ее краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov и Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.)).

143. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система предусматривает в принципе два способа правовой защиты жертв незаконных и преступных действий, за которые несут ответственность государство или его представители, а именно гражданско-правовое и уголовно-правовое средства правовой защиты.

144. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных служащих, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции. Суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных к совершению нападений или к исчезновениям, имеющим тяжкие последствия, тем более привлечь их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N12/2005.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

145. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд принимает к сведению, что заявители подавали жалобы в правоохранительные органы сразу после похищений двух их родственников, и рассмотрение этих уголовных дел продолжается с 2002 года. Заявители и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования.

146. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования двух уголовных дел, который тесно связан с существом жалоб заявителей. Поэтому он полагает, что эти вопросы требуют рассмотрения с точки зрения материально-правовых аспектов Конвенции.

III. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

147. По мнению заявителей, люди, которые задержали и увезли их четверых родственников 2 июня 2002 г., вне всякого разумного сомнения представляли федеральные силы. Свою жалобу они подкрепляли доказательствами, которые не оспаривались властями Российской Федерации. Они ссылались на официальное признание задержания Саид-Магомеда Имакаева и утверждали, что их родственники были задержаны во время той же специальной операции. Они подчеркивали неоспариваемое применение бронетранспортеров, один из которых был ими позднее замечен в местной военной комендатуре, в то время как незаконные вооруженные формирования бронетехникой не располагали. Они ставили под сомнение достоверность утверждения властей Российской Федерации о том, что бортовые номера БТР не были внесены в соответствующие реестры, поскольку власти Российской Федерации не смогли объяснить, как они пришли к такому выводу, и подтверждающие это документы отсутствовали (см. § 109 настоящего Постановления).

148. Власти Российской Федерации утверждали, что 2 июня 2002 г. неизвестные лица в масках и камуфляжной форме, вооруженные автоматами, похитили Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева. Они также указывали, что расследование преступления продолжается, что нет данных о том, что вооруженные люди были представителями государства, и что нет оснований полагать, что государство несет ответственность за предполагаемые нарушения прав заявителей. Они также утверждали, что не имеется убедительных доказательств гибели родственников заявителей, поскольку их место нахождения не установлено и тела не обнаружены.

B. Применение подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции и выводы, сделанные в этой связи Европейским Судом

149. Европейский Суд напоминает, что для эффективного функционирования системы индивидуальных жалоб, учрежденной статьей 34 Конвенции, крайне важно, чтобы государства создавали все необходимые условия для надлежащего и эффективного исследования обстоятельств дела (см. Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 70, ECHR 1999-IV). Это обязательство требует от Высоких Договаривающихся Сторон создавать Европейскому Суду все необходимые условия как для исследования обстоятельств дела, так и для исполнения общих обязанностей в отношении рассмотрения жалоб. Уклонение государства-ответчика от представления такой информации, которой оно располагает, без удовлетворительного объяснения, может не только обусловить вывод об обоснованности утверждений заявителя, но также повлечь негативную оценку соблюдения государством-ответчиком его обязательства, вытекающего из подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от по делу ""Timurtas v. Turkey, жалоба N 23531/94, § 66, ECHR 2000-VI).

150. В настоящем деле заявители утверждали, что их родственники были незаконно задержаны властями и после этого исчезли. Они также полагали, что надлежащее расследование не осуществлялось. С учетом этих утверждений Европейский Суд просил власти Российской Федерации представить документы из уголовного дела, возбужденного в связи с похищением. Европейский Суд придавал запрошенным документам решающее значение для установления фактов по настоящему делу.

151. В своих материалах власти Российской Федерации подтвердили, что 2 июня 2002 г. Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева увезли из их домов неизвестные вооруженные люди, после чего о них не было известий. Однако они утверждали, что лица, причастные к преступлению, не были установлены. Они отказались предоставить большинство существенных документов уголовного дела, ссылаясь на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса.

152. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не просили о применении пункта 2 правила 33 Регламента Суда, который предусматривает ограничение принципа открытого доступа ко всем документам, переданным в Европейский Суд для законных целей, таких как соображения государственной безопасности или защиты частной жизни сторон, а также интересов правосудия. Европейский Суд также отмечает, что он не раз устанавливал, что положения статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса не препятствуют раскрытию документов рассматриваемого уголовного дела, но устанавливают порядок и пределы такого раскрытия (см. Постановление Европейского Суда от 26 января 2006 г. по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia), жалоба N 77617/01, § 104* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.); и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 123). По этим причинам Европейский Суд находит недостаточным объяснение властей Российской Федерации, представленное в оправдание удержанию ключевой информации, запрошенной Европейским Судом.

153. Учитывая важность сотрудничества государства-ответчика в конвенционном разбирательстве, Европейский Суд отмечает несоблюдение установленного подпунктом "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции обязательства создавать все необходимые условия для исследования обстоятельств дела Европейским Судом.

C. Оценка фактов Европейским Судом

154. Европейский Суд отмечает, что им выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению фактов в споре, в особенности, при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации"* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008) (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109). Европейский Суд также отмечает, что при сборе доказательств должно также приниматься во внимание поведение сторон (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства"* (* Постановление от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) в тексте данного Постановления упоминается впервые (прим. переводчика), pp. 64-65, § 161). С учетом этого и имея в виду вышеупомянутые принципы, Европейский Суд находит, что из поведения властей Российской Федерации могут быть сделаны выводы в пользу обоснованности утверждений заявителей. Европейский Суд далее рассмотрит существенные элементы данного дела, которые должны быть приняты во внимание при решении вопроса о том, можно ли считать Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева умершими, и может ли ответственность за это возлагаться на власти.

155. Заявители утверждали, что лица, задержавшие четверых мужчин, были представителями государства. Власти Российской Федерации не оспаривали фактической основы жалобы и не представили иного объяснения событий.

156. Европейский Суд отмечает, что версия заявителей подкрепляется свидетельскими показаниями, полученными заявителями и следствием. Заявители и соседи утверждали, что похитители действовали как при зачистке - они проверили документы жителей и говорили по-русски между собой и с жителями. Еще более существенно, что свидетели ссылались на использование военной техники, такой как БТР, которыми не располагали военизированные группы* (* По-видимому, эвфемизм, означающий бандформирования (прим. переводчика).), и даже запомнили их бортовые номера. В своих жалобах, направленных властям, заявители последовательно утверждали, что Ислам Уцаев, Мовсар Тайсумов, Идрис Абдулазимов и Масуд Товмерзаев были задержаны неизвестными военнослужащими и просили следствие учесть эту возможность.

157. Расследование на уровне страны также приняло эти предположения о фактах, представленные заявителями и приняло меры по проверке причастности к задержаниям правоохранительных органов. Следствие не смогло установить, какие именно военные подразделения или органы безопасности участвовали в операции, но, по-видимому, никакие серьезные усилия для этого не прилагались (см. ниже).

158. Наконец, Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривают, что четверо родственников заявителей содержались совместно с Саид-Магомедом Имакаевым. Европейским Судом ранее было установлено, что Саид-Магомед Имакаев был задержан военнослужащими по подозрению в причастности к незаконным вооруженным формированиям, что он был доставлен в Шалинский районный отдел ФСБ и впоследствии "исчез" (см. § 125 настоящего Постановления). Европейский Суд счел установленным, что Саид-Магомед Имакаев может считаться мертвым, и что ответственность за его смерть возлагается на российское государство (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", §§ 135 и 156).

159. Европейский Суд отмечает, что если заявителем представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно власти Российской Федерации должны окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Toрcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

160. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что их четверо родственников были задержаны государственными служащими* (* Буквально - государственными военнослужащими. В постановлениях слово "военнослужащий" употребляется условно и относится не только к проходящим военную службу, а ко всем лицам, носящим форму; в некоторых случаях оно уточняется с помощью слова "военный" прим. переводчика).). Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению специальных подразделений, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд заключает, что Ислам Уцаев, Мовсар Тайсумов, Идрис Абдулазимов и Масуд Товмерзаев были задержаны в своих домах 9 июля 2002 г. и 27 января 2003 г., соответственно, государственными служащими во время не признаваемой властями специальной операции.

161. Достоверные сведения о родственниках заявителей отсутствуют со 2 июня 2002 г. Их имена не значатся в документах официальных мест лишения свободы. Власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ними после задержания.

162. Европейский Суд с озабоченностью отмечает, что им рассмотрен целый ряд дел, позволяющих предположить, что феномен "исчезновений" хорошо известен в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации"; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации"; Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации"* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.) (Luluyev и Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-... (извлечения); Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации"* (* Там же.) (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01; Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova и Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02; и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.). Множество международных отчетов позволяет сделать то же заключение. Европейский Суд уже устанавливал, что в контексте чеченского конфликта задержание лица неизвестными военнослужащими может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева, а также каких-либо сведений о них в течение более чем пяти лет подкрепляет это предположение. По вышеизложенным причинам Европейский Суд полагает, что вне всякого разумного сомнения четверо мужчин должны считаться умершими.

163. Выше Европейский Суд отмечал, что не может использовать результаты национального расследования из-за уклонения властей Российской Федерации от раскрытия большинства материалов уголовного дела. Тем не менее ясно, что следствию не удалось установить причастных к похищению лиц. Как следует из материалов, представленных властями Российской Федерации, на декабрь 2006 г. и январь 2007 г., то есть через четыре с половиной года после совершения преступления и возбуждения уголовного дела, даже основные следственные действия, направленные на установление личности похитителей, примет потерпевших и выявление привлеченной военной техники, не были произведены (см. §§ 120 и 122 настоящего Постановления).

164. Кроме того, в делах об исчезновении людей Европейский Суд находит особенно достойным сожаления, что отсутствует тщательное расследование соответствующих фактов национальной прокуратурой или судами. Представленные властями Российской Федерации немногочисленные документы из уголовного дела, возбужденного районным прокурором, не обнаруживают никакого движения на протяжении более чем пяти лет, и свидетельствуют разве что о неполном и неадекватном характере такого разбирательства. Это особенно поразительно с учетом того, что следствие располагало значительной доказательной базой, относящейся к привлечению транспортных средств и военнослужащих. Поведение властей в связи с обоснованными жалобами заявителей порождает сильную презумпцию, по крайней мере, согласия с ситуацией и вызывает сильные сомнения в объективности расследования, проведенного районной прокуратурой.

165. По вышеизложенным причинам Европейский Суд повторяет, что Ислам Уцаев, Мовсар Тайсумов, Идрис Абдулазимов и Масуд Товмерзаев должны считаться умершими после их непризнаваемых задержаний государственными служащими. Европейский Суд также считает установленным, что надлежащее расследование похищения не проводилось, что повлекло исчезновение четверых родственников заявителей.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

166. Заявители жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции, что их родственники исчезли будучи похищенными российскими служащими, и что национальные власти уклонились от проведения эффективного расследования этих дел. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Предполагаемое нарушение права на жизнь Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева

167. Заявители поддержали свою жалобу и утверждали, что их родственники были задержаны государственными служащими и должны считаться погибшими в отсутствие достоверных сведений о них в течение нескольких лет.

168. Власти Российской Федерации указывали, что при расследовании не добыто доказательств того, что данные лица погибли, или что представители федеральных силовых структур причастны к их похищению или предполагаемому убийству.

169. Статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. Совместно со статьей 3 Конвенции она воплощает одну из базовых ценностей демократических обществ, объединяемых в Совете Европы. Поэтому обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, допускают лишь буквальное толкование. Объект и цель Конвенции как инструмента защиты отдельных лиц также требуют толкования и применения статьи 2 Конвенции таким образом, чтобы эти гарантии были практическими и эффективными (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), Series A, N 324, pp. 45-46, §§ 146-147). С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, упоминавшееся выше* (* Постановление от 10 июля 2001 г. по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, в тексте данного Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 391).

170. Европейский Суд уже установил, что четверо родственников заявителей должны считаться погибшими после их непризнанного задержания государственными служащими, и что ответственность за их гибель может быть возложена на государство. В отсутствие какого-либо оправдания применению летальной силы представителями государства Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева.

B. Предполагаемая неадекватность расследования похищения Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева

171. Заявители утверждали, что расследование исчезновений было неадекватно и неэффективно. Они отметили, что не были извещены о существенных мерах, принимаемых правоохранительными органами для раскрытия похищений. Они ссылались на задержку принятия самых простых мер, как, например, признания потерпевшими их и других членов семьи. В поддержку своего довода о неэффективности расследования заявители также ссылались на отказ властей Российской Федерации от выдачи документов из уголовных дел об исчезновении их родственников.

172. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование исчезновения четверых родственников заявителей отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку были приняты все предусмотренные национальным законодательством меры по установлению причастных к нему лиц.

173. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которым должно следовать расследование в целях соблюдения конвенционных требований (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

174. В настоящем деле похищения расследовались. Европейский Суд должен оценить, отвечали ли эти разбирательства требованиям статьи 2 Конвенции.

175. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что власти Российской Федерации уклонились от раскрытия большинства документов следствия. Поэтому основу для оценки эффективности расследования составят несколько документов, представленных сторонами, и информация о ходе расследования, представленная властями Российской Федерации.

176. На основании фактов настоящего дела было уже установлено, что надлежащее расследование исчезновения Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева не осуществлялось. При оценке жалобы заявителей с точки зрения позитивного обязательства, вытекающего из статьи 2 Конвенции, имеют особую значимость следующие соображения.

177. Европейский Суд отмечает, что власти были незамедлительно поставлены заявителями в известность о совершении преступления. Расследование было начато в июне и июле 2002 г. Однако, несмотря на то, что заявители подали свои жалобы совместно и жаловались на похищение их родственников одной и той же группой лиц, уголовные дела были объединены только в мае 2005 г. Представляется, что в результате многие, если не все, неотложные меры были приняты с опозданием и только после того, как жалоба была коммуницирована властям государства-ответчика.

178. В частности, Европейский Суд отмечает, что, как видно из решений прокурора Чечни, принятых в декабре 2006 г. и январе 2007 г., через четыре с половиной года после начала разбирательства не были приняты такие основополагающие меры, как установление принадлежности БТР с известным бортовым номером и допрос военного коменданта района с целью выявления подразделений и должностных лиц, участвовавших в специальной операции 2 июня 2002 г. (см. §§ 120 и 122 настоящего Постановления).

179. Очевидно, что для получения значимых результатов эти меры следовало принять немедленно после того, как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Такие задержки, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при расследовании столь серьезных преступлений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).

180. Европейский Суд также отмечает, что хотя заявители были впоследствии признаны потерпевшими, они информировались только о приостановлении и возобновлении следствия, но не о других действиях. Соответственно, следователи не обеспечили расследованию требуемый уровень общественного контроля и не гарантировали в рамках разбирательства интересы ближайших родственников.

181. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, и что надзирающие прокуроры несколько раз критиковали недостатки разбирательства и требовали их устранения; однако представляется, что их указания не были исполнены.

182. С учетом вышеизложенного Европейский Суд отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания заявителями внутренних средств правовой защиты в контексте уголовно-правовой процедуры и находит, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств исчезновения Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева, в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

V. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

183. Заявители утверждали, что вследствие исчезновения их родственников и уклонения государства от надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Второй заявитель также утверждал, что подвергся жестокому обращению при задержании его сына Ислама Уцаева. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

184. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и выразили мнение о том, что расследованием не установлена причастность представителей государства к задержанию родственников заявителей. Власти Российской Федерации также указывали, что не имеется доказательств того, что Ислам Уцаев* (* Возможно, имеется в виду второй заявитель, предположительно претерпевший жестокое обращение в виде удара по голове, о чем говорится в § 128. Такое предположение подтверждается также нижеследующим § 191, тогда как жалоба на жестокое обращение (в виде побоев) с Исламом Уцаевым была отклонена в § 137 (прим. переводчика).) подвергся обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

A. Нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей в связи с исчезновением их родственников

185. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия особых факторов, придающих страданиям заявителя степень и характер, отличные от эмоционального расстройства, которое можно считать неизбежно присущим родственникам жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как степень родственной связи, конкретные обстоятельства семейных отношений, степень участия члена семьи в случившемся, участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запрос сведений об исчезнувшем лице. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не только в самом факте "исчезновения" члена семьи, но прежде всего в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения. Именно в силу последнего обстоятельства родственник может утверждать, что сам является жертвой поведения властей (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции", жалоба N 25656/94, § 358; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

186. В настоящем деле Европейский Суд принимает во внимание, что заявители являются родителями, женой и сестрами исчезнувших лиц. Они были свидетелями задержания, в процессе чего некоторые из них пытались вмешаться, и им воспрепятствовали в этом силой. В течение более чем пяти лет они не имели никаких сведений о своих близких родственниках. На всем протяжении этого периода заявители обращались в различные органы власти за сведениями о своих пропавших родственниках как в письменной форме, так и лично. Несмотря на эти запросы, заявители не получили удовлетворительных объяснений или информации об их судьбе после их задержания 2 июня 2002 г. Ответы, полученные заявителями, как правило, отрицали, что государство несет ответственность за их задержание, или ограничивались информацией о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют прямое отношение к данному вопросу.

187. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что вследствие исчезновения своих четверых близких родственников и невозможности получения сведений об их судьбе заявители претерпели и продолжают претерпевать страдания и тоску. Отношение властей к их жалобам должно рассматриваться как бесчеловечное обращение, не совместимое со статьей 3 Конвенции.

B. Предполагаемое жестокое обращение со вторым заявителем

188. В части жалоб второго заявителя на предполагаемое жестокое обращение, которое он претерпел в процессе задержания Ислама Уцаева, Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке этих доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", но учитывает, что такое доказывание может вытекать из совокупности достаточно прочных, ясных и согласующихся выводов или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства", pp. 64-65, § 161, последняя часть).

189. Европейский Суд счел установленным, что Ислам Уцаев был задержан представителями государства 2 июня 2002 г. Он также решил, что с учетом всех известных обстоятельств он может считаться мертвым, и что ответственность за его смерть возлагается на государственные органы (см. §§ 154-165 настоящего Постановления).

190. Европейский Суд принимает к сведению, что тот факт, что второй заявитель перенес побои в процессе задержании его сына, подтверждается свидетельскими показаниями, в том числе первой и третьей заявительниц. Заявители также систематически информировали следственные органы о нападении на них, указав в своих жалобах, что второй заявитель претерпел удары со стороны похитителей. При таких обстоятельствах Европейский Суд считает установленным, что второй заявитель был избит и травмирован теми же лицами, которые увели Ислама Уцаева и которых он ранее счел представителями государства. Несмотря на это, представляется, что он не был признан потерпевшим в рамках разбирательства по поводу похищения его сына. По причинам, аналогичным тем, что изложены выше в связи с процессуальным аспектом статьи 2 Конвенции, расследование не смогло установить этих лиц, и обвинение в совершении какого-либо преступления никому не предъявлялось.

191. Таким образом, Европейский Суд заключает, что второй заявитель претерпел бесчеловечное обращение, противоречащее статье 3 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

192. Заявители также утверждали, что Ислам Уцаев, Мовсар Тайсумов, Идрис Абдулазимов и Масуд Товмерзаев были задержаны в нарушение гарантий, предусмотренных статей 5 Конвенции, которая в соответствующих частях устанавливает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом_

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

193. По мнению властей Российской Федерации, расследованием не было установлено, что четверо лиц были задержаны в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции. Они не числились среди лиц, содержавшихся в изоляторах.

194. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе прав на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Сiсek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

195. Европейский Суд счел установленным, что Ислам Уцаев, Мовсар Тайсумов, Идрис Абдулазимов и Масуд Товмерзаев были задержаны государственными служащими 2 июня 2002 г., и с тех пор их никто не видел. Их заключение под стражу не было признано, не зарегистрировано в каких-либо документах мест лишения свободы, и отсутствуют официальные данные об их последующем месте нахождения или судьбе. Согласно практике Европейского Суда этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, скрыть следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как не совместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

196. Европейский Суд также считает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявителей на то, что их родственники задержаны и увезены при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать родственников заявителей от риска исчезновения.

197. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Ислам Уцаев, Мовсар Тайсумов, Идрис Абдулазимов и Масуд Товмерзаев подверглись непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированное статьей 5 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

198. Заявители утверждали, что были лишены доступа к правосудию в нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на справедливое_ разбирательство дела_ судом_".

199. Власти Российской Федерации оспаривали это утверждение.

200. Европейский Суд находит, что жалоба заявителей в части статьи 6 Конвенции затрагивает в основном те же вопросы, которые рассматривались с точки зрения процессуального аспекта статей 2 и 13 Конвенции. Следует также отметить, что заявители не представили информации в подтверждение их предполагаемого намерения обратиться в национальный суд с требованием о компенсации. При таких обстоятельствах Европейский Суд не считает необходимым рассматривать жалобу с точки зрения статьи 6 Конвенции.

VIII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

201. Заявители утверждали, что были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеизложенных нарушений их прав вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в_ Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

202. Власти Российской Федерации возражали на это, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и власти не препятствовали им в их использовании. В частности, заявители имели право обжаловать любые действия или бездействие следственных органов в суд.

203. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на уровне страны средства правовой защиты, направленного на обеспечение предусмотренных Конвенцией прав и свобод, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном правопорядке. С учетом фундаментального значения права на защиту жизни статья 13 Конвенции требует в дополнение к выплате при необходимости компенсации тщательного и эффективного расследования, которое могло бы повлечь установление и наказание лиц, несущих ответственность за лишение жизни и обращение, противоречащее статье 3 Конвенции, включая эффективный доступ заявителя к процедуре расследования, ведущего к установлению и наказанию этих виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV; и Постановление Европейского Суда от 24 мая 2005 г. по делу "Сюхейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey), жалоба N 25660/94, § 208). Европейский Суд напоминает также, что требования статьи 13 Конвенции шире, чем вытекающее из статьи 2 Конвенции обязательство государств-участников о проведении эффективного расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 384; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

204. Отсюда следует, что если, как при обстоятельствах настоящего дела, расследование уголовного дела о насильственной смерти являлось неэффективным, что ставило под сомнение эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, государство не исполнило своих обязательств, вытекающих из статьи 13 Конвенции.

205. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции.

206. Что касается статьи 5 Конвенции, Европейский Суд напоминает свои вышеизложенные выводы о нарушении этого положения. С учетом этого он полагает, что не возникает обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции, которая сама по себе содержит ряд процессуальных гарантий относительно законности содержания под стражей.

IX. Применение статьи 41 Конвенции

207. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

1. Требования заявителей

208. Заявители требовали возмещения ущерба в связи с потерей доходов их родственников с момента их задержания и последующего исчезновения. Они указывали, что хотя они не могли получить официальной информации относительно заработков своих четверых родственников до их исчезновения, было бы разумно предположить, что они могли бы найти работу и получать, по крайней мере, небольшой доход. Они ссылались на статью 1086 Гражданского кодекса, которая предусматривает, что оценка дохода, утраченного в результате повреждения здоровья, осуществляется на основе "прожиточного минимума", установленного законом для трудоспособного нас.ния России* (* Возможно, имеется в виду пункт 4 ст. 1086 ГК Российской Федерации: "В случае, когда потерпевший на момент причинения вреда не работал, учитывается по его желанию заработок до увольнения либо обычный размер вознаграждения работника его квалификации в данной местности, но не менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума трудоспособного нас.ния в целом по Российской Федерации" (прим. переводчика).). Принимая во внимание официальный размер прожиточного минимума с поправкой на инфляцию, они исчислили суммы, которые, по их мнению, пропавшие лица могли получать. Заявители основывали свои расчеты также на актуарных таблицах Огдена, которые используются в Соединенном Королевстве для оценки вреда здоровью и ущерба, причиненного гибелью людей, ссылаясь на отсутствие аналогичных методов расчета в России. Они упоминали бытующий среди чеченского народа обычай сыновей оказывать поддержку не только собственным семьям, но также родителям и незамужним сестрам. Заявители предъявили по данному основанию следующие требования.

(a) Требования, предъявленные первой, вторым и третьей заявителями

209. Первая и второй заявители в общей сложности требовали по данному основанию 631 867 рублей (17 306 евро).

210. Они утверждали, что являлись пенсионерами на момент исчезновения Ислама Уцаева и могли требовать 40% дохода сына, исчисленного вышеизложенным способом, в период жизни обоих, и 30% его дохода в период, когда Ислам Уцаев должен был бы поддерживать только первую заявительницу.

211. Третья заявительница требовала 503 013 рублей (13 781 евро), которые составляли 30% дохода ее мужа, исчисленного по вышеизложенной формуле.

(b) Требования, предъявленные четвертой и пятой заявительницей

212. Четвертая заявительница требовала 483 085 рублей (13 234 евро), которые соответствовали 30% дохода ее сына, исчисленного в вышеизложенном порядке (в § 208).

213. Пятая заявительница указывала, что в качестве незамужней сестры она также могла рассчитывать на доход Мовсара Тайсумова. Она подсчитала, что 20% его исчисленного в вышеизложенном порядке дохода на конец 2007 года должны были составлять 38 364 рубля (1 051 евро).

(c) Требования, предъявленные шестой заявительницей

214. Шестая заявительница является матерью исчезнувшего Идриса Абдулазимова. Она утверждала, что могла рассчитывать на 30% его дохода, и эта сумма составляла бы 373 043 рубля (10 217 евро) при расчете в вышеизложенном порядке.

(d) Требования, предъявленные седьмой и восьмой заявительницами

215. Седьмая заявительница утверждала, что могла рассчитывать на 30% дохода сына, исчисленного в вышеизложенном порядке. Таким образом, она требовала 369 888 рублей (10 128 евро).

216. Восьмая заявительница указывала, что ее брат оказывал бы ей финансовую поддержку до ее брака, заключенного в 2006 году, и она могла бы требовать 20% возможного заработка Масуда Товмерзаева. Применяя вышеизложенный способ расчета, восьмая заявительница требовала 21 500 рублей (589 евро) в качестве компенсации морального вреда.

2. Мнение властей Российской Федерации

217. Власти Российской Федерации охарактеризовали эти требования как основанные на предположениях и необоснованные. Они, в частности, указывали, что заявители не представили доказательств наличия у их родственников каких-либо заработков, в связи с чем любые суммы по данному основанию являлись бы необоснованными. Они также подчеркивали, что обычаи, на которые ссылаются заявителями, не могут считаться законным основанием для присуждения дохода, и что у них отсутствует право требования какой-либо части дохода их родственников по этой причине.

3. Мнение Европейского Суда

218. Европейский Суд отмечает необходимость ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции, а также возможность, в соответствующих случаях, установления компенсации за утрату дохода (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чакиджи против Турции"* (* Постановление Европейского Суда от 8 июля 1999 г. по делу "Чакиджи против Турции" (Сakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, ECHR 1999-IV, в тексте данного Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).)); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 213). Что касается требований, предъявленных пятой и восьмой заявительницами в отношении утраты будущих доходов их исчезнувших братьев, Европейский Суд отмечает, что не доказано причинение им предполагаемого материального ущерба. При обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд не считает целесообразным присуждение какой-либо компенсации пятой и восьмой заявительницам по данному основанию.

219. С учетом доводов заявителей, того факта, что ни один из исчезнувших людей не имел заработка в момент исчезновения, и принципов, кратко изложенных выше, Европейский Суд присуждает следующие суммы, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы:

(a) 8 000 евро первой и второму заявителям совместно;

(b) 5 000 евро третьей заявительнице;

(c) 8 000 евро четвертой заявительнице;

(d) 8 000 евро шестой заявительнице и

(e) 8 000 евро седьмой заявительнице.

B. Моральный вред

1. Требования заявителей

220. Заявители утверждали, что являются жертвами страданий, причиненных утратой их сыновей, мужей и братьев, безразличием, проявленным властями по отношению к ним, и непредоставлением информации о судьбе их близких родственников. Они предъявили следующие требования о компенсации морального вреда:

- первая заявительница требовала 50 000 евро;

- второй заявитель требовал 50 000 евро;

- третья заявительница требовала 50 000 евро;

- четвертая заявительница требовала 50 000 евро;

- пятая заявительница требовала 30 000 евро;

- шестая заявительница требовала 50 000 евро;

- седьмая заявительница требовала 50 000 евро;

- восьмая заявительница требовала 30 000 евро.

2. Мнение властей Российской Федерации

221. Власти Российской Федерации нашли требуемые суммы завышенными.

3. Мнение Европейского Суда

222. Европейский Суд установил нарушения статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и гибелью четверых членов семей заявителей. Сами заявители признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Кроме того, Европейский Суд установил, что второй заявитель подвергся побоям в нарушение статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что каждый из заявителей претерпел моральный вред, который не может быть компенсирован только установлением нарушений Конвенции. Оценивая вред на справедливой основе, принимая во внимание степень родства между заявителями и исчезнувшими лицами, а также учитывая компенсации, присужденные ранее по сопоставимым делам (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 216; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Алихаджиева против Российской Федерации", § 111), Европейский Суд присуждает заявителям следующие суммы, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы:

(a) 40 000 евро первой, второму и третьей заявителям совместно;

(b) 5 000 евро второму заявителю;

(c) 40 000 евро четвертой и пятой заявительницам совместно;

(d) 40 000 евро шестой заявительнице;

(e) 40 000 евро седьмой и восьмой заявительницам совместно.

C. Судебные расходы и издержки

223. Заявителей представлял фонд "Правовая инициатива по России". Им представлен подробный перечень расходов и издержек, включавший исследования и опросы в Ингушетии и г. Москве по ставке 50 евро в час и подготовку документов для Европейского Суда и национальных органов по ставке 50 евро в час для юристов фонда и 150 евро в час для старшего персонала фонда. Они требовали определенные суммы в возмещение расходов на перевод документов, международные почтовые услуги и офисно-административных расходов. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей оценивалась в 13 935 евро.

224. Власти Российской Федерации не оспаривали расчета, представленного заявителями, но указывали, что требуемая сумма является чрезмерной для ставок юридического представительства, применяемых в России. Они также возражали против требования представителей о переводе компенсации за юридическое представительство непосредственно на их счет в Нидерландах.

225. Европейский Суд должен, прежде всего, установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявителями, действительно понесены и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

226. Европейский Суд отмечает, что согласно договорам, заключенным первой, четвертой, шестой и восьмой заявительницами, они обязались возместить фонду "Правовая инициатива по России" судебные расходы и издержки, понесенные в связи с их представительством в Европейском Суде, при условии вынесения Европейским Судом окончательного постановления по настоящей жалобе и оплаты Российской Федерацией судебных расходов и издержек в случае, если такая обязанность будет возложена Европейским Судом. Рассмотрев ставки оплаты труда адвокатов и старшего персонала фонда "Правовая инициатива по России", а также административные издержки, Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями заявителей.

227. Европейскому Суду следует также установить, были ли судебные расходы и издержки, понесенные в связи с юридическим представительством, необходимыми. Европейский Суд принимает к сведению, что настоящее дело является достаточно сложным и требовало определенных затрат на исследования и подготовку, особенно с учетом числа заявителей и числа исчезнувших лиц.

228. Наконец, Европейский Суд считает обычной практикой выплату компенсации судебных расходов и издержек непосредственно на счета представителей заявителей (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции", § 158; Постановление Большой Палаты по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы NN 43577/98 и 43579/98, § 175, ECHR 2005-VII; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации").

229. Принимая во внимание требования заявителей и оценивая их на справедливой основе, Европейский Суд присуждает им требуемые суммы за вычетом 715 евро, ранее полученных от Совета Европы в порядке освобождения от оплаты юридической помощи, а также любой налог на добавленную стоимость, подлежащий начислению на указанную выше сумму, с тем, чтобы чистый размер компенсации был перечислен на банковский счет представителей в Нидерландах, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

230. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что не вправе рассматривать по существу жалобу первой, второго и третьей заявителей в части статьи 3 Конвенции в отношении жестокого обращения, которое претерпели Ислам Уцаев и третья заявительница 2 июня 2002 г., и жалобы заявителей в части статьи 8 Конвенции в отношении обысков, проведенных в их домах 8 июня 2002 г., поскольку они поданы по истечении срока;

2) отклонил предварительное возражение властей Российской Федерации по поводу неисчерпания внутренних средств правовой защиты;

3) постановил, что было допущено несоблюдение обязательства, вытекающего из подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции в связи с отказом властей Российской Федерации представить документы, запрошенные Европейским Судом;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения четырех родственников заявителей;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей в связи с исчезновением их близких родственников;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении второго заявителя в связи с жестоким обращением, которое он претерпел 2 июня 2002 г.;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Ислама Уцаева, Мовсара Тайсумова, Идриса Абдулазимова и Масуда Товмерзаева;

9) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 6 Конвенции не возникают;

10) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в связи с предполагаемым нарушением статей 2 и 3 Конвенции;

11) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникают;

12) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) в качестве компенсации материального ущерба указанные ниже суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты: 8 000 евро (восемь тысяч евро) первой и второму заявителям совместно; 5 000 евро (пять тысяч евро) третьей заявительнице; 8 000 евро (восемь тысяч евро) четвертой заявительнице; 8 000 евро (восемь тысяч евро) шестой заявительнице и 8 000 евро (восемь тысяч евро) седьмой заявительнице;

(ii) в качестве компенсации морального вреда указанные ниже суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты: 40 000 евро (сорок тысяч евро) первой, второму и третьей заявителям совместно; 5 000 евро (пять тысяч евро) второму заявителю; 40 000 евро (сорок тысяч евро) четвертой и пятой заявительницам совместно; 40 000 евро (сорок тысяч евро) шестой заявительнице; 40 000 евро (сорок тысяч евро) седьмой и восьмой заявительнице совместно;

(iii) 13 220 евро (тринадцать тысяч двести двадцать евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащих выплате на банковский счет представителей в Нидерландах;

(iv) выплатить любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

13) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 мая 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда

------------------------------

* Постановление исправлено 26 марта 2009 г. на основании правила 81 Регламента Суда.