Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 июня 2008 г. Дело "Селезнев (Seleznev) против Российской Федерации" (жалоба N 15591/03) (Пятая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Пятая Секция)

Дело "Селезнев (Seleznev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 15591/03)

Постановление Суда

Страсбург, 26 июня 2008 г.

В деле "Селезнев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), заседая Палатой в составе:

Пэра Лоренсена, Председателя Палаты,

Райта Марусте,

Карела Юнгвирта,

Анатолия Ковлера,

Ренате Йегер,

Изабель Берро-Лефевр,

Здравки Калайджиевой, судей,

а также при участии Клаудии Вестердик, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 3 июня 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 15591/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Николаевичем Селезневым (далее - заявитель) 15 апреля 2003 г.

2. Интересы заявителя представляла О. Дмитриева, адвокат, практикующий в г. Кингисеппе. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым, а затем - Уполномоченным В.В. Милинчук.

3. 2 октября 2006 г. Европейский Суд решил коммуницировать жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции он решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1950 году и проживает в г. Кингисеппе Ленинградской области.

A. Уголовное дело в отношении заявителя

6. 8 марта 2001 г. заявитель был задержан по подозрению в вымогательстве.

7. В 2001 году заявитель несколько раз жаловался местному прокурору на предполагаемую незаконность содержания под стражей. Представляется, что он не получил ответа.

8. 19 ноября 2001 г. предварительное расследование было завершено.

9. 29 ноября 2001 г. следователь предположительно прервал ознакомление заявителя и его адвоката с материалами дела. Заявитель безуспешно обращался с несколькими жалобами в прокуратуру.

10. 19 апреля 2002 г. Кингисеппский городской суд после состязательного разбирательства, в ходе которого были заслушаны показания многих свидетелей, включая соподсудимых и потерпевших* (* Так в тексте. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации подсудимые и потерпевшие не относятся к числу свидетелей (прим. переводчика).), признал заявителя виновным в вымогательстве и приговорил его к шести годам лишения свободы.

11. Заявитель и его адвокат обжаловали приговор. 11 декабря 2002 г. Ленинградский областной суд, заслушав заявителя и его адвоката, оставил без изменения приговор от 19 апреля 2002 г. Заявитель утверждает, что в зале суда он содержался с 10 другими подсудимыми в металлической клетке площадью 2-2,5 кв. м, в которой отсутствовало пространство для того, чтобы доставать свои заметки и пользоваться ими.

B. Условия содержания под стражей и транспортировки заявителя

1. Условия содержания в изоляторе временного содержания отделения милиции г. Кингисеппа* (* Вероятно, речь идет об изоляторе временного содержания подозреваемых и обвиняемых ОВД Кингисеппского района Ленинградской области (прим. переводчика).).

12. С 8 по 25 марта 2001 г. и с 26 февраля по 30 мая 2002 г. заявитель содержался в камерах N 10 и 11 изолятора временного содержания отделения милиции г. Кингисеппа. Заявитель утверждал, что в камере N 10 площадью 15 кв. м содержались от восьми до десяти заключенных; в камере N 11 площадью 8 кв. м содержались четверо заключенных. Лица, содержавшиеся в изоляторе, никогда не выводились из камеры. Заявитель не мог принимать душ с 8 по 25 марта 2001 г.; с 26 февраля по 30 мая 2002 г. он принимал душ лишь три раза. Вентиляция не работала, окна были закрыты металлическими ставнями, и заключенные не обеспечивались постельными принадлежностями или матрацами. Заявитель и иные заключенные были вынуждены пользоваться туалетом на глазах соседей по камере, и у них отсутствовал обеденный стол. Заявитель утверждает, что условия заключения повлекли ухудшение зрения, гипертонию и бронхит. Более того, заключенные не пользовались правом на ежедневную прогулку.

13. Власти Российской Федерации подтвердили, что заключенные не имели возможности принимать душ в связи с проведением ремонта. Иных сведений об условиях заключения в изоляторе временного содержания отделения милиции г. Кингисеппа власти Российской Федерации не представили.

14. Заявитель представил письменные показания Л. и Р., которые содержались в камере N 10 в отделении милиции г. Кингисеппа в 2002 и 2004 годах, соответственно. Они подтвердили описание условий заключения, представленное заявителем, а именно нахождение в камере площадью 15 кв. м восьми заключенных; ужасные санитарные условия и отсутствие душа и ежедневной прогулки.

2. Условия содержания в следственном изоляторе N ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга

15. С 25 марта 2001 г. по 25 февраля 2002 г. и затем с 30 мая 2002 г. по 8 января 2003 г. заявитель содержался в различных камерах следственного изолятора N ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга* (* В просторечии "Кресты" (прим. переводчика).).

16. Заявитель утверждает, что камеры были переполнены. Все камеры имели площадь примерно 8,5 кв. м, были оборудованы шестью койками и вмещали от восьми до 13 заключенных. В частности, в камерах N 428a и 679 заявитель содержался с 12 другими заключенными, а в камерах N 694, 682 и 681 было 10, девять и восемь заключенных, соответственно. Камеры кишели насекомыми, крысами и мышами. Заявитель не имел отдельной койки или нормальных постельных принадлежностей, и заключенные спали по очереди. Камеры, в которых содержался заявитель, не имели вентиляции. Поскольку окна не были застеклены, а лишь закрыты металлическими ставнями, зимой температура была крайне низкой, а летом в камерах было жарко, душно и влажно. Естественное освещение было недостаточным. Туалет располагался менее чем в метре от стола, и заявитель был вынужден пользоваться им на глазах у соседей по камере. Надзиратели наказывали за попытки заключенных занавесить туалет.

17. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель содержался в девяти различных камерах (N 258, 448, 933, 428a, 676, 694, 679, 682 и 681). Площадь каждой камеры составляла 8 кв. м. Власти Российской Федерации сослались на отсутствие сведений о числе заключенных в камерах, поскольку соответствующие документы были уничтожены. Все камеры имели отопление, естественную вентиляцию, водопровод, естественное и искусственное освещение, а также туалет. Туалет был отделен от жилой зоны стенкой высотой 1,5 м. Заключенные могли еженедельно принимать душ. Заявитель располагал индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями. В течение часа в день он занимался физическими упражнениями вне помещения. Санитарные условия и температура в камерах были адекватными, и камеры ежемесячно дезинфицировались. Кроме того, в период содержания под стражей заявителя регулярно осматривал врач, и он получал соответствующую медицинскую помощь.

18. Заявитель представил письменные показания Л. и Р., которые содержались в следственном изоляторе N ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга в 2002 и 2004 годах, соответственно. Они подтвердили представленное заявителем описание условий содержания в нем, согласно которому камеры были постоянно переполнены и заключенные спали по очереди.

3. Жалобы в различные органы власти

19. Заявитель утверждает, что он неоднократно жаловался в суды, в прокуратуру Ленинградской области, а также администрации учреждений, но либо не получал ответа, либо ему сообщали, что "условия для всех одинаковые". Он утверждал, что подал, по меньшей мере, девять письменных жалоб и ежедневно жаловался устно.

20. Власти Российской Федерации утверждают, что заявитель жаловался на условия содержания в отделении милиции г. Кингисеппа 16 и 27 мая 2002 г., и 31 мая 2002 г. получил ответ о невозможности пользования душем по техническим причинам. За весь период содержания в следственном изоляторе N ИЗ-47/1 он подал единственную жалобу в Кингисеппский городской суд.

4. Условия транспортировки между следственным изолятором и зданием суда и условия содержания в здании суда

(a) Условия транспортировки между следственным изолятором и зданием суда

21. 11 декабря 2002 г. заявитель был доставлен в Ленинградский областной суд для участия в рассмотрении жалобы на приговор.

22. Заявитель утверждал, что транспортировка в здание суда и обратно в следственный изолятор 11 декабря 2002 г. осуществлялась в ужасающих условиях. Его перевозили в специальном автомобиле, предназначенном для 10-15 пассажиров, вместе с 25-27 другими заключенными. Автомобиль был так переполнен, что охранники не могли закрыть дверь и были вынуждены применять силу, чтобы затолкать в автомобиль заключенных. Во время поездки они не могли двигаться вследствие стесненности.

23. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителя перевозили в специальном фургоне для перевозки заключенных, предназначенном для 24 человек, в соответствии с применимыми требованиями. Ленинградский областной суд расположен в 2,8 км от изолятора N ИЗ-47/1, и время в пути не превышало получаса.

(b) Условия содержания в здании Ленинградского областного суда

24. Заявитель утверждал, что до и после заседания он содержался совместно с 12-17 другими подсудимыми в маленькой невентилируемой комнате для задержанных площадью примерно 12 кв. м. В ней отсутствовали окна, и людям приходилось стоять. Заявитель не получал пищу в день заседания.

25. Заявителя ввели в зал заседаний с 10 другими подсудимыми. Все они были прикованы наручниками к стальной проволоке, окружавшей группу ("групповое применение наручников").

26. Власти Российской Федерации утверждали, что помещения для подсудимых Ленинградского областного суда состояли из 10 камер, были снабжены туалетом и умывальником и имели естественное освещение. В комнатах были предусмотрены принудительная вентиляция и освещение. Наручники использовались лишь для конвоирования заявителя в зал заседаний и обратно; "групповое применение наручников" отсутствовало.

II. Применимое национальное законодательство

27. Статья 23 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995 г. "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место и выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и туалетные принадлежности* (* Буквально - "туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств, индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин)" (прим. переводчика).). Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере* (* Буквально - "норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров" (прим. переводчика).). Согласно статье 24 администрация мест содержания под стражей обязана выполнять санитарно-гигиенические требования, обеспечивающие охрану здоровья подозреваемых и обвиняемых.

III. Применимые международные документы

28. Применимые международные документы и доклады, затрагивающие условия в российских пенитенциарных учреждениях, приведены в Постановлении Европейского Суда от 25 октября 2005 г. по делу "Федотов против Российской Федерации* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2006.) (Fedotov v. Russia), жалоба N 5140/02, §§ 54-55, Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации* (* Там же. N 9/2007.) (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, § 21, и Постановлении Европейского Суда от 8 ноября 2005 г. по делу "Худоеров против Российской Федерации* (* Там же. N 7/2006.) (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 97-98.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции, что касается условий содержания заявителя под стражей

29. Заявитель утверждал, что условия содержания под стражей в отделении милиции г. Кингисеппа и в следственном изоляторе N ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга являлись бесчеловечными и унижающими достоинство, что противоречило требованиям статьи 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

30. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба на условия содержания в отделении милиции г. Кингисеппа подлежит отклонению, так как подана за пределами срока. Заявитель жаловался на условия в указанном учреждении 16 и 27 мая 2002 г. и получил ответ 31 мая 2002 г., таким образом, жалоба была подана после истечения шестимесячного срока. Власти Российской Федерации также утверждали в связи с условиями содержания в следственном изоляторе N ИЗ-47/1, что заявитель не исчерпал доступные ему внутренние средства правовой защиты. В частности, он не жаловался в прокуратуру на условия содержания под стражей и не обращался в суд по гражданским делам.

31. Власти Российской Федерации, кроме того, утверждали, что условия содержания в учреждении N ИЗ-47/1 были адекватными. Они приложили копию справки Федеральной службы исполнения наказаний, подтверждающей, что заявитель был обеспечен индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями, которые еженедельно стирались. Санитарные, гигиенические и температурные условия были удовлетворительными.

32. Заявитель оспорил описание условий содержания в следственном изоляторе N ИЗ-47/1, представленное властями Российской Федерации, настаивая на том, что они были неприемлемы. Он утверждал, что камеры были серьезно переполнены, и на заключенного приходилось недостаточно площади, что невозможно было уединиться в туалете, и что освещение было слабым. Несмотря на неоднократные жалобы, он не был обеспечен достаточной медицинской помощью.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

33. Европейский Суд отмечает, что касается вопроса об исчерпании внутренних средств правовой защиты, что заявитель жаловался на унижающие достоинство условия содержания несколько раз как в прокуратуру, так и в суд, рассматривавший дело, что было признано властями Российской Федерации. Европейский Суд, таким образом, полагает, что власти тем самым были в достаточной степени осведомлены о его ситуации. Действительно, как утверждали власти Российской Федерации, он не обращался с отдельными жалобами в суды или органы прокуратуры. Однако власти Российской Федерации не указали, какое возмещение мог бы получить заявитель, если бы прибегнул к этой мере, принимая во внимание, что проблемы, связанные с условиями его содержания под стражей, явно носили структурный характер, касаясь не только его личной ситуации (см. Решение Европейского Суда от 18 сентября 2001 г. по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.) (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 57, и Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации"* (* Там же. N 9/2007.) (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, §§ 29-30). Таким образом, Европейский Суд находит, что жалоба заявителя не может быть отклонена в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

34. Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 35 Конвенции позволяет принимать дело к рассмотрению лишь при условии, что жалоба подана в течение шести месяцев с даты вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутренних средств правовой защиты. Он также напоминает, что в делах, где имеет место длящаяся ситуация, шестимесячный период начинает течь с момента прекращения такой ситуации (см. Решение Европейского Суда от 30 марта 2004 г. по делу "Коваль против Украины" (Koval v. Ukraine), жалоба N 65550/01). В настоящем деле заявитель содержался под стражей в двух учреждениях, а также несколько раз переводился в другие учреждения. Таким образом, что касается возражения властей Российской Федерации, согласно которому жалоба на условия содержания в отделении милиции г. Кингисеппа была подана слишком поздно, следует решить, составлял ли весь период содержания заявителя под стражей "длящуюся ситуацию", что означало бы соблюдение критерия шестимесячного срока.

35. Европейский Суд напоминает, что концепция "длящейся ситуации" относится к положению, когда имеют место продолжающиеся действия государства или от имени государства, в результате которых заявитель становится жертвой нарушения (см. Постановление Европейского Суда* (* Постановление от 24 сентября 2002 г. (прим. переводчика).) по делу "Пости и Рахко против Финляндии" (Posti and Rahko v. Finland), жалоба N 27824/95, § 39, ECHR 2002-VII). Жалобы, источником которых являются конкретные события, произошедшие в определенные даты, не могут рассматриваться как затрагивающие длящуюся ситуацию (см. Решение Европейского Суда от 1 апреля 2004 г. по делу "Камберроу ММ5 А.Д. против Болгарии" (Camberrow MM5 AD v. Bulgaria), жалоба N 50357/99). Так, Европейский Суд ранее отказывался рассматривать время, проведенное заявителями в различных учреждениях лишения свободы, в качестве длящейся ситуации, если их жалобы касались конкретных событий, например, принудительного кормления (см. Решение Европейского Суда от 25 ноября 2003 г. по делу "Невмержицкий против Украины" (Nevmerzgitskiy v. Ukraine), жалоба N 58825/00), необеспечения медицинской помощью в различных учреждениях (см. Решение Европейского суда от 11 октября 2005 г. по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03), или относились к различным режимам заключения (см. Решение Европейского суда от 16 сентября 2004 г. по делу "Нурмагомедов против Российской Федерации* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2008.) (Nurmagomedov v. Russia), жалоба N 30138/02). Европейский Суд также не принимал во внимание предыдущие периоды содержания заявителя под стражей, если его жалобы в основном касались условий содержания под стражей в последний период (см. Решение Европейского суда от 22 февраля 2005 г. по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02). Далее, если заявитель в промежутках между периодами содержания под стражей находился на свободе, Европейский Суд ограничивался рассмотрением последнего периода (см. Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Двойных против Украины" (Dvoynykh v. Ukraine), жалоба N 72277/01, § 46, и Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Гришин против Российской Федерации* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2008.) (Grishin v. Russia), жалоба N 30983/02, § 83).

36. В настоящем деле заявитель последовательно жаловался на условия содержания под стражей в двух учреждениях. Представляется, что он не освобождался в течение всего периода содержания под стражей, и условия заключения оставались в основном одинаковыми; перевод заявителя из учреждения в учреждение не менял ситуацию. Его жалобы относятся не к какому-либо определенному событию, но затрагивают целый спектр проблем, связанных с санитарными условиями, температурой в камерах, переполненностью и так далее, от которых он страдал в течение всего периода содержания под стражей. Следовательно, содержание заявителя в отделении милиции г. Кингисеппа и следственном изоляторе N ИЗ-47/1 может рассматриваться как длящаяся ситуация. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражения властей Российской Федерации.

37. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

38. Основные прецедентные нормы Европейского Суда по статье 3 Конвенции, связанные с условиями заключения, приведены в ряде постановлений, вынесенных в отношении Российской Федерации (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".) (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, §§ 95 и далее, ECHR 2002-VI, и Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.) (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, §§ 34 и далее), и Европейский Суд не считает нужным повторять их здесь.

39. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к единому мнению относительно конкретных условий содержания заявителя под стражей. Однако Европейскому Суду нет необходимости устанавливать соответствие действительности любого и каждого утверждения, поскольку он полагает, что обстоятельства, которые не оспариваются, дают ему достаточные основания для выводов по существу жалобы о том, представляли ли условия содержания заявителя обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции.

40. Основным обстоятельством, которое не оспаривается сторонами, является размер камер. Однако заявитель утверждает, что число заключенных значительно превышало предполагаемую вместимость камер; власти Российской Федерации не указали точное число заключенных в камерах, утверждая, что соответствующие документы были уничтожены.

41. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что конвенционное производство, как, например, по настоящей жалобе, не во всех случаях характеризуется безусловным применением принципа affirmanti incumbit probatio (лицо должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей соответствующие утверждения. Непредставление государством-ответчиком такой информации без убедительного объяснения причин этого может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Фадеева против Российской Федерации* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2006.) (Fadeyeva v. Russia), жалоба N 55723/00, § 79, ECHR 2005-IV, и Постановление Европейского Суда от 6 апреля 2004 г. по делу "Ахмет Ёзкан и другие против Турции" (Ahmet Ozkan and Others v. Turkey), жалоба N 21689/93, § 426).

42. Учитывая вышеприведенные принципы, в отсутствие любых официальных данных о числе заключенных, Европейский Суд будет рассматривать вопрос, касающийся числа заключенных в камерах, на основе утверждений заявителя, подтвержденных его бывшими соседями по камере Л. и Р.

43. Заявитель утверждал, что в камерах при отделении милиции г. Кингисеппа площадью 8 кв. м содержались от восьми до десяти и четверо заключенных, соответственно, то есть на одного заключенного приходилось пространство в 1,5-2 кв. м. Камеры следственного изолятора N ИЗ-47/1 площадью 8 кв. м были оборудованы шестью койками и обычно вмещали от восьми до 13 заключенных. Таким образом, на одного заключенного приходилось личное пространство площадью около 0,6-1 кв. м.

44. Ситуация заявителя дополнительно усугублялась тем, что он не мог с необходимой периодичностью принимать душ и был вынужден пользоваться общим спальным местом с другими заключенными и спать по очереди.

45. Независимо от причин переполненности и неисправности душевого оборудования Европейский Суд считает, что власти государства-ответчика обязаны организовать свою пенитенциарную систему таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных, какие бы финансовые или материально-технические затруднения ни возникали (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации", § 63).

46. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, ECHR 2005-... (извлечения), § 104 и последующие; Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации"* (* Там же. N 10/2005.) (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44 и последующие; Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации"* (* Там же.) (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, § 41 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Майзит против Российской Федерации", § 39 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации", § 97 и последующие; и Постановление Европейского Суда от 29 марта 2007 г. по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации"* (* Там же. N 8/2008.) (Andrey Frolov v. Russia), жалоба N 205/02, § 43 и последующие, которое также касается следственного изолятора N ИЗ-47/1, г. Санкт-Петербург).

47. Принимая во внимание прецеденты, имеющиеся по данному вопросу, и материалы, представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. Хотя в данном деле нет признаков прямого намерения оскорбить или унизить заявителя, Европейский Суд полагает, что тот факт, что заявителю пришлось жить, спать и пользоваться туалетом в одной камере с таким числом заключенных свыше двух лет, сам по себе являлся достаточным для того, чтобы причинить страдания или трудности в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и вызвать у заявителя чувства страха, страдания и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его.

48. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции, что касается условий содержания заявителя в изоляторе временного содержания отделения милиции г. Кингисеппа и следственном изоляторе N ИЗ-47/1, г. Санкт-Петербург.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции, что касается условий транспортировки заявителя в здание суда и содержания в здании суда

49. Заявитель жаловался, что 11 декабря 2002 г. был перевезен в тюремном фургоне в Ленинградский областной суд и обратно и содержался в камере суда в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях, несовместимых со статьей 3 Конвенции.

A. Доводы сторон

50. Власти Российской Федерации утверждали, что специальный тюремный фургон, в котором заявитель перевозился 11 декабря 2002 г., был предназначен для перевозки 24 человек. Они представили справку отдела охраны подозреваемых и обвиняемых* (* В оригинале - "Board for Security of Suspects and Accused". Возможно, имеется в виду отдел безопасности учреждения, упоминаемый в некоторых документах Министерства юстиции Российской Федерации (прим. переводчика).), согласно которой заявитель транспортировался в удовлетворительных условиях; в фургоне находились 23 заключенных и один сотрудник милиции. Время поездки составило около получаса. Власти Российской Федерации утверждали, что условия транспортировки заявителя были совместимы со статьей 3 Конвенции. Кроме того, власти Российской Федерации подчеркнули, что заявитель не обращался с жалобами на условия транспортировки.

51. По мнению властей Российской Федерации, также отсутствовало нарушение статьи 3 Конвенции, что касается условий содержания заявителя в помещениях для подсудимых Ленинградского областного суда. Эти помещения включали 10 камер с естественным освещением. Заявитель получил пищу в следственном изоляторе утром перед отправкой в суд, а также вечером после возвращения. Наручники применялись к заявителю в суде индивидуально и только во время конвоирования в зал заседаний из камеры и обратно.

52. Заявитель оспорил представленное властями Российской Федерации описание условий транспортировки: по его мнению, тюремный фургон был рассчитан на 10-15 человек, однако в действительности в нем перевозились 25-27 заключенных, некоторые были вынуждены ехать стоя. Вентиляция была недостаточной.

53. Заявитель далее утверждал, что площадь камеры в Ленинградском областном суде составляла примерно 12 кв. м. В течение дня он находился в ней с 12-17 другими заключенными. В камере отсутствовали окна и не работала вентиляция, в связи с чем было очень душно. Кроме того, в день заседания он был разбужен около 4.20 и вернулся поздно вечером; он не получал никакой пищи в течение дня. В зал заседаний он был доставлен с 10 другими заключенными. Они были прикованы наручниками к металлической проволоке и образовали "цепочку".

54. Заявитель также называл условия нескольких поездок из отделения милиции г. Кингисеппа в изолятор N ИЗ-47/1 по железной дороге и автотранспортом бесчеловечными и унижающими достоинство. Каждая поездка продолжалась примерно семь-восемь часов, отсутствовало достаточное пространство для сидения, не работала вентиляция.

B. Мнение Европейского Суда

1. Пределы рассмотрения жалобы

55. Европейский Суд отмечает, что в своих объяснениях, представленных после того, как жалоба была коммуницирована государству-ответчику, заявитель поставил дополнительный вопрос по статье 3 Конвенции, а именно об условиях транспортировки между отделением милиции г. Кингисеппа и следственным изолятором N ИЗ-47/1.

56. По мнению Европейского Суда, новая жалоба не является уточнением первоначальной жалобы заявителя на основании статьи 3 Конвенции в части условий транспортировки, по которой стороны представили свои комментарии. Таким образом, Европейский Суд полагает, что в настоящем деле нецелесообразно поднимать указанный вопрос (см. для сравнения, с соответствующими изменениями, Решение Европейского Суда от 6 апреля 2004 г. по делу "Скубенко против Украины" (Skubenko v. Ukraine), жалоба N 41152/98).

2. Приемлемость жалобы

57. Европейский Суд отмечает, что стороны представили различные описания условий транспортировки заявителя в здание суда 11 декабря 2002 г. и содержания в Ленинградском областном суде.

58. Утверждения сторон о числе заключенных в тюремном фургоне не содержат существенных расхождений. Тем не менее заявитель определенно утверждал, что фургон был рассчитан на 10-15 человек, тогда как из документов, представленных властями Российской Федерации, следует, что он был предназначен для перевозки 24 человек. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что заявитель не оспаривал утверждение властей Российской Федерации о том, что поездка в здание суда продолжалась около получаса.

59. Европейский Суд ранее установил нарушение статьи 3 Конвенции в российском деле, где заявитель перевозился в переполненном тюремном фургоне (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации", §§ 112-20), однако в том деле заявитель перевозился в фургоне не менее 200 раз за четыре года содержания под стражей. В настоящем деле заявитель был доставлен в Ленинградский областной суд лишь один раз, и эта поездка заняла в общей сложности примерно час.

60. Что касается условий содержания в камере суда, в то время, как власти Российской Федерации указали, что помещение для подсудимых состояло из 10 камер, они не сообщили Европейскому Суду размер этих камер. Также ими не представлена информация о числе заключенных в камере заявителя в течение дня.

61. Европейский Суд напоминает, что должен убедиться на основании представленных материалов, что условия заключения заявителя представляли собой обращение, выходящее за пределы минимального уровня суровости, для целей применения статьи 3 Конвенции. В этой связи он отмечает, что заявитель содержался в данных условиях в течение ограниченного срока. Хотя площадь камеры в суде, в которой заявитель находился с другими лицами в помещении для подсудимых, потенциально может затрагивать вопрос по статье 3 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 9 декабря 2004 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00), следует отметить, что он содержался в данной камере всего один день. Кроме того, в данном деле нельзя установить "вне всякого разумного сомнения", что вентиляция, освещение или санитарные условия в камере суда были неприемлемыми с точки зрения статьи 3 Конвенции, или оспорить документы, представленные властями Российской Федерации в отношении применения к заявителю наручников. Наконец, ни власти Российской Федерации, ни заявитель не указали число подсудимых, находившихся в металлической клетке в зале заседаний во время слушания 11 декабря 2002 г.

62. Учитывая изложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что страдания и трудности, перенесенные заявителем во время транспортировки в Ленинградский областной суд 11 декабря 2002 г. и содержания в помещении суда, не достигли минимального уровня суровости, достаточного, чтобы жалоба относилась к сфере действия статьи 3 Конвенции.

63. Следовательно, данная жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение подпункта "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции

64. Заявитель жаловался на невозможность адекватного представления своего дела во время заседания суда кассационной инстанции, поскольку он не мог достать заметки, подготовленные к заседанию. Он ссылался на подпункт "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции, который предусматривает:

"3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права(...)

b) иметь достаточные... возможности для подготовки своей защиты...".

A. Доводы сторон

65. По мнению властей Российской Федерации, заявитель имел достаточные возможности представлять свое дело, общаться с адвокатом во время заседания суда кассационной инстанции и использовать свои заметки. Он не просил суд объявить перерыв в заседании, чтобы дать ему возможность подготовить свою защиту с адвокатом, и не жаловался на невозможность достать заметки. Власти Российской Федерации также подчеркнули, что к заявителю не применялись наручники во время заседания.

66. Заявитель признал, что во время заседания к нему не применялись наручники; однако он все равно не мог использовать свои заметки из-за крайне стесненных условий в металлической клетке, в которой он находился во время заседания примерно с 10 другими подсудимыми.

B. Мнение Европейского Суда

67. Специальные гарантии, воплощенные в пункте 3 статьи 6 Конвенции, иллюстрируют понятие справедливого разбирательства в отношении типичных процессуальных ситуаций, возникающих в уголовных делах, но их существенной целью всегда является обеспечение или содействие обеспечению справедливости уголовного разбирательства в целом. Гарантии, предусмотренные пунктом 3 статьи 6 Конвенции, таким образом, не являются самоцелью и должны соответственно толковаться в свете роли, которую они играют в общем контексте разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Майзит против Российской Федерации", § 77).

68. Подпункт "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции гарантирует обвиняемому возможность организовать свою защиту надлежащим образом и без ограничения возможности представлять все соответствующие доводы в свою защиту суду, рассматривающему дело, и таким образом влиять на результат разбирательства. Указанное положение нарушается только в случае, если это стало невозможным (см. Решение Европейского Суда от 26 июня 1996 г. по делу "Коннолли против Соединенного Королевства" (Connolly v.  United Kingdom), жалоба N 27245/95; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Майзит против Российской Федерации", § 78). Далее, эффективное участие обвиняемого в уголовном разбирательстве должно в равной степени включать право делать заметки, способствующие осуществлению его защиты, независимо от того, представлены ли его интересы адвокатом. На самом деле, защите интересов обвиняемого наилучшим образом может способствовать влияние, которое обвиняемый оказывает на ведение дела адвокатом до момента, когда обвиняемому предлагается дать показания (см. Решение Европейского Суда от 15 июня 2000 г. по делу "Пулличино против Мальты" (Pullicino v. Malta), жалоба N 45441/99).

69. Возвращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что в ходе кассационного разбирательства заявитель и его адвокат были заслушаны судом, кроме того, адвокат заявителя не была ограничена в использовании всего необходимого для защиты интересов клиента. Утверждение заявителя о том, что он не мог достать свои заметки в маленькой металлической клетке, не подтверждены доказательствами. Кроме того, не доказано, что заявитель воспользовался правом обратить внимание суда, рассматривавшего дело, на этот вопрос. Более того, заявитель не утверждал, что его контактам с адвокатом препятствовали до кассационного разбирательства или в его процессе.

70. С учетом изложенного Европейский Суд находит, что при разбирательстве в Ленинградском областном суде заявитель располагал возможностью эффективно представлять свою защиту. Следовательно, данная жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

71. Наконец, заявитель со ссылкой на подпункт "c" пункта 1 статьи 5 и статью 6 Конвенции жаловался на незаконность предварительного заключения, предполагаемые фактические и правовые ошибки российских судов и отсутствие достаточного времени для подготовки защиты.

72. Европейский Суд рассмотрел иные жалобы, представленные заявителем, и полагает, что с учетом представленных материалов и постольку, поскольку предмет жалоб находится в его юрисдикции, в них не усматривается признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

73. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

74. Заявитель требовал 333 000 евро в счет компенсации морального вреда.

75. Власти Российской Федерации утверждали, что требование является необоснованным по причине неприемлемости жалобы.

76. Европейский Суд полагает, что заявитель испытал унижение и страдание в связи с унижающими достоинство условиями заключения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, принимая во внимание собственные прецедентные нормы по данному вопросу и учитывая, в частности, срок заключения заявителя, Европейский Суд присуждает ему 5 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в счет компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

77. Заявитель требовал возмещения судебных издержек, понесенных в рамках разбирательства перед Европейским Судом, оставив сумму на усмотрение Европейского Суда.

78. Власти Российской Федерации утверждали, что требование заявителя в части судебных издержек не представлено в достаточно подробной разбивке по составным элементам и подлежит отклонению.

79. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.) (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, § 147, ECHR 2006-... (извлечение)). Что касается настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель не представил соглашение о размере гонорара, заключенное с адвокатом, или иные документы, имеющие отношение к требуемым судебным расходам. Таким образом, не доказано, что они были действительно понесены. Следовательно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

80. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу на основании статьи 3 Конвенции приемлемой в части условий содержания в отделении милиции г. Кингисеппа и следственном изоляторе N ИЗ-47/1, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил: что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 5 000 евро (пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 26 июня 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Клаудия Вестердик Секретарь Секции Суда

Пэр Лоренсен Председатель Палаты Суда