Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 октября 2008 г. Дело "Годлевский (Godlevskiy) против Российской Федерации" (жалоба N 14888/03) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Годлевский (Godlevskiy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 14888/03)

Постановление Суда

Страсбург, 23 октября 2008 г.

По делу "Годлевский против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 2 октября 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 14888/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Геннадием Васильевичем Годлевским (далее - заявитель) 24 апреля 2003 г.

2. Интересы заявителя в Европейском Суде представлял В. Сучков, адвокат, практикующий в г. Орле. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель жаловался, в частности, на нарушение своего права на свободу выражения мнения.

4. Решением от 9 декабря 2004 г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой.

5. Заявитель и власти Российской Федерации подали письменные объяснения по существу дела (пункт 1 правила 59 Регламента Суда). После консультаций со сторонами Палата решила, что слушание по существу дела не требуется (пункт 3 правила 59 Регламента Суда, последняя часть).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1958 году и проживает в г. Орле. В период, относящийся к обстоятельствам настоящего дела, он являлся журналистом и главным редактором газеты "Орловский меридиан", которая издавалась обществом с ограниченной ответственностью "Мир новостей".

A. Публикация заявителя

7. 21 марта 2001 г. газета заявителя опубликовала статью "В путах системы, или Почему генералы ждут часа "Ч"?". Статья вышла под его псевдонимом Сергей Смирнов. В ней шла речь об уголовном деле, возбужденном областной прокуратурой в связи с действиями шести (из 14) сотрудников областного отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (ОБНОН УВД Орловской области). Утверждалось, что в нескольких случаях сотрудники отдела незаконно прекращали уголовное преследование наркоторговцев, которые соглашались "сотрудничать" и делиться доходами от продажи наркотиков.

8. Статья содержала интервью с бывшей наркоторговкой В., которая продавала наркотики под "крышей" неназванных сотрудников несколько лет, пока они не "сдали" ее и она не была арестована:

"Они взяли меня на рынке во время покупки опия, записали мои данные... Как и многие другие, я им платила, а они "в знак благодарности" закрывали глаза сначала на то, что я покупаю и употребляю наркотики, [а] потом - на то, что я их продаю... Сказали: есть новый наркотик, попробуй его и опиши воздействие. Это был героин... Уверяю вас, милиция знает каждую точку [сбыта] и каждого продавца - они в этом смысле очень хорошо работают, [поскольку] это приносит им доход... Я была вынуждена помнить все дни рождения - их, их жен, детей. Всем полагались подарки. Также им постоянно нужны были деньги: один раз [они требовали денег] на бензин для милицейской машины... Они меня подставили... Теперь я в тюрьме... Здесь только такие, как я, потому что мы не можем откупиться - наших доходов от продажи наркотиков хватает лишь на "дань" и собственную дозу. А вот дилеры... Могу утверждать, что все они вышли из СИЗО..."* (* Здесь и далее выделения в цитируемых фрагментах статьи принадлежат Секретариату (прим. переводчика).).

9. В статье описывались предполагаемые злоупотребления отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в общих выражениях, сотрудники не назывались по имени или званию:

"Те, кому сегодня предъявлено обвинение, не признают вины. Они утверждают, что были оговорены наркоманами, и что им мстит областная прокуратура за то, что ранее они арестовали в связи с наркотиками сына прокурора... Впрочем, дело разрешит суд - поэтому я не называю имен милиционеров. Но одно не вызывает сомнений: масштаб распространения наркотиков в Орловской области таков, что, похоже, от них не спастись. Учитывая, что компетенция различных государственных органов достаточно разграничена, как ни крути, ответственность за процветание орловских наркоторговцев ложится прежде всего на милицию, конкретно - на отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. На совести отдела по борьбе с наркотиками - смерть от передозировки 39 человек в прошлом году и то, что в Орле любой школьник может легко достать наркотики. А также и то, что наркодилеры до сих пор на свободе".

10. Далее в статье шла речь о том, что обвиняемые сотрудники использовали наркотики в качестве платы за "информацию и услуги":

"Как выяснило следствие, у некоторых сотрудников отдела было принято платить за услуги и информацию наркотиками. Спрашивается, откуда у милиционера могут быть наркотики? Ответ: часть [наркотиков], изъятых у наркоманов и наркодилеров, в нарушение всех норм и правил оставлялась на милицейские нужды. А когда в руки не совсем морально устойчивых людей попадает такое грозное оружие, можно ожидать всего - наркотик превращается в средство платежа, в средство шантажа и в угрозу для жизни... Милиционер становится преступником".

11. Заключительные абзацы статьи поясняли ее заголовок. Высокопоставленный генерал российской службы безопасности предположительно заявил, что милиция знает всех преступников и только ждет назначенного часа, когда будет приказано их уничтожить. Статья ставила под сомнение иллюзию всемогущества генерала и выражала озабоченность по поводу будущего Орловской области.

B. Разбирательство о защите чести, достоинства и деловой репутации

12. В неустановленную дату все 14 сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Орловской области, включая шестерых сотрудников, обвиняемых в преступлениях, связанных с наркотиками, предъявили иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. Не указывая конкретные части статьи, сотрудники утверждали, что публикация порочила их честь, достоинство и деловую репутацию, и требовали компенсации морального вреда. В качестве соответчиков в исковых заявлениях были указаны редакция газеты "Орловский меридиан" и "автор Сергей Смирнов". Один из истцов впоследствии скончался.

13. 18 июня 2001 г. Советский районный суд г. Орла предложил истцам указать, какие фрагменты публикации они считали порочащими честь и репутацию. С середины 2001 до начала 2002 года истцы подали сформулированные в аналогичных выражениях дополнения к первоначальным исковым заявлениям, в соответствии с которыми их репутация была умалена следующими выражениями:

"...я им платила... Сказали: есть новый наркотик, попробуй его и опиши воздействие. Это был героин... Я была вынуждена помнить все дни рождения - их, их жен, детей. Всем полагались подарки...

...ответственность за процветание орловских наркоторговцев ложится прежде всего на милицию, конкретно - на отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. На совести отдела по борьбе с наркотиками - смерть от передозировки 39 человек в прошлом году, и то, что в Орле любой школьник может легко достать наркотики. А также и то, что наркодилеры до сих пор на свободе...

...часть [наркотиков], изъятых у наркоманов и наркодилеров, в нарушение всех норм и правил оставлялась на милицейские нужды. А когда в руки не совсем морально устойчивых людей попадает такое грозное оружие, можно ожидать всего - наркотик превращается в средство платежа, в средство шантажа и в угрозу для жизни... Милиционер становится преступником...".

14. В неустановленную дату штатный юрист газеты заявителя инициировал лингвистическую экспертизу публикации, которая была проведена профессором Орловского государственного университета, имеющим ученую степень по языкознанию. В его заключении указывалось, что публикация не называла ни одного сотрудника милиции по имени или иным образом, и что вина возлагалась на государственные власти в целом и отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, в частности. Эксперт пришел к выводу, что ни один из приведенных отрывков не мог считаться порочащими честь или достоинство какого-либо конкретного лица как гражданина.

15. 4 октября 2002 г. Советский районный суд г. Орла вынес решение об удовлетворении иска о защите чести, достоинства и деловой репутации, предъявленного к редакции газеты "Орловский меридиан" и компании "Мир новостей". Оценка характера отрывков как порочащих честь, достоинство и деловую репутацию была основана исключительно на заявлениях истцов и их родственников, которые утверждали, что публикация причинила им нравственные страдания. Суд не рассматривал вопрос о том, была ли публикация направлена против истцов. Также он не делал различия между авторской речью и процитированными утверждениями, которые В. сделала в ходе интервью. По мнению суда, ответчик не доказал, что опубликованные сведения соответствовали действительности на момент их распространения. Он пришел к следующим выводам:

"Сведения, указанные истцами, были опубликованы в газете "Орловский меридиан" и содержат утверждения о том, что отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Орловской области несет ответственность за процветание наркоторговцев в Орле, за смерть 39 граждан от передозировки и за то, что наркодилеры до сих пор находятся на свободе; что сотрудники отдела использовали изъятые у наркоманов и наркодилеров наркотики и незаконно удерживали их для удовлетворения нужд милиции в плате за информацию; что сотрудники отдела получали взятки, что наркоманы помнили их дни рождения и дни рождения членов их семей, поскольку вынуждены были делать им подарки, что они предлагали ей попробовать новый наркотик...

Суд полагает, что эти сведения порочили честь, достоинство и деловую репутацию [13 истцов] как сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, чья основная обязанность состоит в борьбе с преступлениями и, более конкретно, с незаконной торговлей наркотиками...

Истцы не были признаны виновными в каких-либо преступлениях или проступках в установленном законом порядке, в связи с чем сведения, порочащие их честь, достоинство и деловую репутацию, не соответствуют действительности и подлежат опровержению в том же средстве массовой информации...".

16. Районный суд обязал газету опубликовать опровержение, редакцию - принести истцам извинения, а компанию "Мир новостей" - выплатить каждому истцу 5 000 рублей (примерно 200 евро).

17. В кассационной жалобе представитель компании "Мир новостей" утверждал, что районный суд не дал надлежащей оценки тому факту, что публикация касалась структурного подразделения милиции, а не конкретных лиц, что в отношении некоторых сотрудников милиции было возбуждено уголовное дело, что другие сотрудники были подвергнуты дисциплинарным взысканиям после публикации, и что руководитель областной милиции негативно оценил работу отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

18. 27 ноября 2002 г. Орловский областной суд рассмотрел жалобу и заслушал объяснения заявителя в качестве главного редактора, а также представителя компании "Мир новостей". Он указал следующее:

"[Спорная статья ] была опубликована в марте 2001 г., то есть до передачи в суд уголовного дела с обвинительным заключением. На сегодняшний день [шестеро истцов] не осуждены в рамках уголовного дела. Суд первой инстанции, таким образом, пришел к правильному выводу о том, что отсутствовали доказательства достоверности сведений, содержавшихся в публикации и оспоренных истцами...

Суд полагает, что негативная оценка работы отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Управлением внутренних дел по Орловской области, последовавшая после публикации статьи, не может служить доказательством достоверности сведений, оспариваемых истцами, поскольку в настоящем деле таким доказательством может быть лишь приговор суда.

Учитывая изложенное, суд полагает, что... довод заявителя жалобы, согласно которому спорная публикация не содержала сведений о конкретных лицах, но лишь о структурном подразделении милиции, не является надлежащим основанием для отмены решения. В соответствии с пунктом 2 статьи 306 российского Гражданского процессуального кодекса не может быть отменено правильное по существу решение суда по одним лишь формальным соображениям".

19. Областной суд по существу оставил без изменения решение от 4 октября 2002 г. Он также обязал газету опубликовать резолютивную часть решения в качестве опровержения, но отменил требование о принесении извинений, поскольку такое требование не было основано на национальном законодательстве.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Конституция Российской Федерации

20. Статья 29 гарантирует свободу мысли и слова, а также свободу массовой информации.

B. Гражданский кодекс Российской Федерации

21. Статья 152 предусматривает, что гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Потерпевший может также требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных распространением таких сведений.

C. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 11 от 18 августа 1992 г. (в редакции от 25 апреля 1995 г.)

22. Постановление (которое действовало в период, относящийся к обстоятельствам дела) предусматривало, что порочащими являются не соответствующие действительности сведения, содержащие обвинения в нарушении законодательства или моральных принципов (совершение нечестного поступка, неправильное поведение в трудовом коллективе, быту и другие сведения). Распространение сведений понимается как их опубликование или трансляция (пункт 2). Обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике (пункт 7).

23. Если иск о защите чести, достоинства и деловой репутации касается сведений, опубликованных в газете* (* Здесь и далее в настоящем разделе Европейский Суд использует слово "газета" вместо "средство массовой информации" (прим. переводчика).), в качестве ответчиков привлекаются автор и редакция газеты. При отсутствии обозначения имени автора (например, в редакционной статье) ответчиком по делу является редакция. Если редакция не является юридическим лицом, к участию в деле в качестве ответчика должен быть привлечен учредитель газеты (пункт 6).

D. Практика Верховного Суда Российской Федерации

24. 20 декабря 2002 г. заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации принес протест в порядке надзора по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации, требования по которому были первоначально удовлетворены пензенскими судами. Заместитель председателя отметил, в частности:

"Однако суды не приняли во внимание, что одно из требований статьи 152 Гражданского кодекса заключается в том, что сведения должны касаться конкретного лица или четко узнаваемой группы лиц...".

7 февраля 2003 г. президиум Пензенского областного суда удовлетворил протест и отменил судебные акты, принятые по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации. Дело завершилось мировым соглашением.

E. Закон Российской Федерации "О средствах массовой информации" от 27 декабря 1991 г. N 2124-1

25. Статья 2 устанавливает, что под "редакцией" понимаются организация, учреждение, гражданин либо объединение граждан, осуществляющие производство и выпуск газеты. Под "главным редактором" понимается лицо, возглавляющее редакцию и принимающее окончательные решения в отношении производства и выпуска газеты.

26. Редакция осуществляет свою деятельность на основе профессиональной самостоятельности. Редакция может быть юридическим лицом, но это не является обязательным требованием. Главный редактор представляет редакцию в отношениях с учредителем, издателем, распространителем, гражданами, объединениями граждан, предприятиями, учреждениями, организациями, государственными органами, а также в суде. Он несет ответственность за выполнение требований, предъявляемых законом о средствах массовой информации и другими законодательными актами Российской Федерации (статья 19).

27. Журналист обязан проверять достоверность сообщаемой им информации (пункт 2 части 1 статьи 49), а также ставить в известность главного редактора о возможных исках или предъявлении иных требований в связи с его или ее публикациями (пункт 7 части 1 статьи 49).

28. Учредители, редакции, издатели, распространители, журналисты и авторы несут ответственность за нарушения закона о средствах массовой информации (статья  56).

III. Применимые документы Совета Европы

29. Рекомендация Rec(2003)13 Комитета министров государствам-членам относительно предоставления через СМИ информации об уголовных процессах предусматривает, в соответствующих частях, следующее:

"...Напоминая, что средства массовой информации имеют право информировать общественность вследствие права общественности на получение информации, в том числе информации по вопросам, представляющим всеобщий интерес, согласно статье 10 Конвенции, и что на них возложена профессиональная обязанность заниматься такого рода информированием...

подчеркивая важность СМИ в деле информирования общественности об уголовных процессах и освещения охранительной функции уголовного права, а также в деле обеспечения общественного надзора за функционированием системы уголовного судопроизводства;

принимая во внимание потенциально противоречащие друг другу интересы, защищаемые статьями 6, 8 и 10 Конвенции, а также необходимость уравновешивать эти права с учетом обстоятельств каждого конкретного дела, при должном уважении к контролирующей роли Европейского Суда по правам человека в обеспечении соблюдения обязательств, установленных в Конвенции;

признавая разнообразие национальных правовых систем в сфере уголовного судопроизводства, рекомендует правительствам государств-членов:

1. Принять или усилить, в зависимости от ситуации, все меры, которые они сочтут необходимыми в целях реализации на практике принципов, изложенных в приложении к настоящей Рекомендации, в рамках своих конституционных норм,

2. Широко распространить данную Рекомендацию и принципы, изложенные в приложении к ней; в случае необходимости обеспечить ее перевод на соответствующий язык...

Приложение к Рекомендации N Rec(2003)13

Принципы предоставления через СМИ информации относительно уголовных процессов

Принцип 1 - Информирование общественности через средства массовой информации

Общественность должна иметь возможность получать через средства массовой информации информацию о деятельности органов судебной власти и полицейских служб. Следовательно, журналистам должна быть предоставлена возможность свободно освещать и комментировать деятельность системы уголовного судопроизводства, кроме ограничений, предусмотренных в последующих принципах.

Принцип 2 - Презумпция невиновности

Уважение принципа презумпции невиновности - неотъемлемая часть права на справедливое судебное разбирательство. Следовательно, мнения и сведения по продолжающемуся судебному разбирательству могут сообщаться или распространяться через СМИ только в тех случаях, когда это не наносит ущерба презумпции невиновности подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления....

Принцип 8 - Защита неприкосновенности частной жизни в рамках продолжающегося уголовного разбирательства

При предоставлении информации о подозреваемых, обвиняемых или осужденных лицах, либо о других сторонах в уголовном процессе должно соблюдаться их право на защиту неприкосновенности частной жизни в соответствии со статьей 8 Конвенции. Особая защита должна быть обеспечена участвующим в процессе несовершеннолетним и другим ограниченно дееспособным лицам, а также потерпевшим, свидетелям и семьям подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Во всех случаях особое внимание следует уделять тем пагубным последствиям, которые может иметь для указанных в данном принципе лиц раскрытие информации, позволяющей идентифицировать их личность".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции

30. Заявитель жаловался на основании статьи 10 Конвенции на нарушение своего права распространять информацию. Статья 10 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. ...

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц...".

A. Доводы сторон

31. Заявитель утверждал, что признание национальными судами права истцов на обращение в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой не было объяснено, учитывая, что никто из них не был назван в публикации. Его статья возлагала моральную ответственность за масштабы потребления наркотиков в области на сотрудников областного ОБНОН, которым выплачивались государственные средства для борьбы с наркотиками. Возложение моральной ответственности представляло собой оценочное суждение, не подлежащее проверке фактами. Его утверждение о том, что 39 граждан умерли вследствие передозировки, было фактически верным и подтверждалось справкой областного органа здравоохранения. Некоторые его утверждения были взяты вне контекста и искажены: в частности, он не утверждал, что сотрудники отдела незаконно удерживали все наркотики, изъятые у наркоманов, чтобы платить информаторам. Заявитель подчеркивал, что лица, чьей задачей являлась борьба против наркотиков, должны быть более терпимы к критике их работы, учитывая, что их работа отвечала нуждам общества и финансировалась из областного и федерального бюджетов.

32. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель и его газета не доказали достоверность сведений, содержавшихся в статье. В отсутствие вступившего в силу приговора заявитель представил сведения об уголовно наказуемых деяниях, предположительно совершенных сотрудниками отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, как если бы они действительно были совершены. Однако сотрудники должны считаться невиновными и быть защищены от "суда СМИ". Учитывая тираж газеты (46 600 экземпляров) и население г. Орла (350 000 граждан), публикация порочила репутацию должностных лиц, которые были легко узнаваемы читателями. Ссылаясь на прецедентную практику Европейского Суда, власти Российской Федерации подчеркивали, что государственные служащие должны пользоваться общественным доверием в условиях отсутствия ненадлежащего беспокойства для успешного исполнения своих задач, и это может доказывать необходимость их защиты от агрессивных и недобросовестных словесных нападок при исполнении ими обязанностей (они ссылались на Постановление Большой Палаты по делу "Яновский против Польши" (Janowski v. Poland), жалоба N 25716/94, §33, ECHR 1999-I; и Постановление Европейского Суда по делу "Никула против Финляндии" (Nikula v. Finland), жалоба N 31611/96, §46, ECHR 2002-II).

B. Мнение Европейского Суда

33. Европейский Суд напоминает, что свобода выражения мнения составляет одну из основ демократического общества и одно из главных условий для его прогресса. Учитывая положения пункта 2 статьи 10 Конвенции, она распространяется не только на "информацию" или "идеи", которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно "демократическое общество" (см. Постановление Европейского Суда от 7 декабря 1976 г. по делу "Хэндисайд против Соединенного Королевства" (Handyside v. United Kingdom), Series A, N 24, p. 23, §49; и Постановление Европейского Суда от 23 сентября 1994 г. по делу "Ерсильд против Дании" (Jersild v. Denmark), Series A, N 298, p. 26, §37).

1. Что касается наличия вмешательства в право заявителя на свободу выражения мнения

34. Европейский Суд отмечает, что в российских делах по статье 10 Конвенции, которые он рассматривал ранее, заявители выступали ответчиками в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации в своем личном качестве, и компенсация взыскивалась с них (см., например, Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2006 г. по делу "Карман против Российской Федерации" (Karman v. Russia), жалоба N 29372/02, §§7 и 18* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.); и Постановление Европейского Суда от 21 июля 2005 г. по делу "Гринберг против Российской Федерации" (Grinberg v. Russia), жалоба N 23472/03, §§10-12* (* Там же. N 7/2008.)). В настоящем деле заявитель участвовал в разбирательстве, но с опровержением была обязана выступить газета, а денежная компенсация была взыскана с издателя газеты, компании "Мир новостей". Таким образом, несмотря на отсутствие разногласий между сторонами относительно того, имело ли место "вмешательство", Европейский Суд считает необходимым исследовать вопрос о том, мог ли заявитель утверждать, что является "жертвой" предполагаемого нарушения.

35. Европейский Суд отмечает, что уже рассматривал аналогичную ситуацию в деле, где автор спорной публикации участвовал в разбирательстве о защите чести, достоинства и деловой репутации, но компенсация вреда и обязательство опубликовать опровержение были возложены на газету. Так, в латвийском деле он отклонил возражение государства-ответчика, касающееся предполагаемого отсутствия статуса "жертвы" нарушения у заявителя, установив, что, хотя мера была нацелена исключительно на работодателя заявителя, последний - как автор спорных статей - был затронут судебными решениями, которыми публикации были признаны диффамационными и оскорбительными и было предписано их публичное опровержение (см. Постановление Европейского Суда от 12 июля 2007 г. по делу "а/с "Диена" и Озолиньш против Латвии" (a/s Diena and Ozolind v. Latvia), жалоба N 16657/03, §§55-60, а также, с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда по делу "Монна против Швейцарии" (Monnat v. Switzerland), жалоба N 73604/01, §33, ECHR 2006-...).

36. Далее Европейский Суд напоминает свой последовательный подход, согласно которому наличие нарушения возможно даже в отсутствие вреда или ущерба; вопрос о том, был ли заявитель действительно поставлен в невыгодное положение, не имеет значения с точки зрения статьи 34 Конвенции, и вопрос об ущербе становится значимым лишь в контексте статьи 41 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 15 июля 1982 г. по делу "Экле против Германии" (Eckle v. Germany), Series A, N 51, §66; и Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1990 г. по делу "Вассинк против Нидерландов" (Wassink v. Netherlands), Series A, N 185-A, §38). Таким образом, тот факт, что с заявителя не была взыскана компенсация, не может быть решающим для наличия у него статуса "жертвы" предполагаемого нарушения. Европейский Суд отмечает, что заявитель был не только главным редактором газеты, но также автором спорной статьи. Таким образом, от исхода дела о защите чести, достоинства и деловой репутации зависели вопросы его добросовестности как журналиста и исполнения им обязанности представлять надежную и точную информацию в соответствии с журналистской этикой. Вывод национальных судов о том, что он распространил недостоверные сведения в своей статье, несомненно, должен был иметь сдерживающее воздействие на осуществление его права на свободу выражения мнения и мог воспрепятствовать ему в публикации дальнейших критических материалов по вопросам всеобщего интереса.

37. С учетом изложенного Европейский Суд полагает, что решение, принятое по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации составляло вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения в значении пункта 1 статьи 10 Конвенции.

2. Что касается оправданности вмешательства

38. Европейский Суд отмечает, что вмешательство было "предусмотрено законом", а именно статьей 152 Гражданского кодекса, и преследовало законную цель защиты репутации или прав других лиц для целей пункта 2 статьи 10 Конвенции. Спор в деле касался того, было ли вмешательство "необходимо в демократическом обществе".

39. Решение вопроса о необходимости в демократическом обществе требует от Европейского Суда установить, отвечало ли "вмешательство" "настоятельной общественной необходимости", было ли оно соразмерно преследуемой законной цели, и были ли доводы, приведенные национальными властями в его обоснование, относимыми и достаточными. При оценке того, имелась ли такая "необходимость", и какие меры следовало принять в связи с ней, национальные власти обладают определенной свободой усмотрения. Данная свобода усмотрения, однако, не является неограниченной, а сопровождается европейским надзором, осуществляемым Европейским Судом, чьей задачей является вынесение окончательного решения относительно того, совместимо ли примененное ограничение права со свободой выражения мнения, гарантированной статьей 10 Конвенции. При осуществлении своей надзорной функции задачей Европейского Суда является не замещение национальных властей, а проверка на основании статьи 10 Конвенции, в свете всех обстоятельств дела, решений, принимаемых ими в рамках их свободы усмотрения. При этом Европейский Суд должен убедиться в том, что национальными властями были применены стандарты, соответствующие принципам, изложенным в статье 10 Конвенции, и, кроме того, что решения властей были основаны на разумной оценке соответствующих обстоятельств дела (см., в числе последних, упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Карман против Российской Федерации", §32; и Постановление Европейского Суда по делу "Гринберг против Российской Федерации", §§26-27, с последующими ссылками).

40. В настоящем деле заявитель выразил свое мнение путем газетной публикации. Таким образом, следует учитывать исключительную роль прессы в государстве, подчиняющемся принципу верховенства права. Хотя пресса не должна выходить за определенные рамки, установленные, в том числе, для защиты репутации других лиц, тем не менее на ней лежит обязанность распространять информацию и идеи по вопросам, представляющим всеобщий интерес. Не только у прессы есть задача распространять подобную информацию и мнения: общество имеет право на получение указанных сведений. В противном случае пресса не могла бы исполнять свою крайне важную роль "публичного контролера" (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 25 июня 1992 г. по делу "Торгейр Торгейрсон против Исландии" (Thorgeir Thorgeirson v. Iceland), Series A, N 239, §63).

41. Публикация затрагивала проблемы наркоторговли в Орловской области, где наркотики стали легко доступны для школьников и значительное число людей погибло от передозировки. Она также освещала предполагаемое участие сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в наркоторговле. Указанная проблема, несомненно, представляла значительный всеобщий интерес, и заявитель имел право привлечь к ней внимание общества посредством прессы. Европейский Суд напоминает в этой связи, что пункт 2 статьи 10 Конвенции дает мало возможностей для ограничения дебатов по вопросам, представляющим всеобщий интерес, и что необходимы крайне убедительные причины для оправдания таких ограничений (см., в числе последних, Постановление Европейского Суда от 22 февраля 2007 г. по делу "Красуля против Российской Федерации" (Krasulya v. Russia), жалоба N 12365/03, §38, с последующими ссылками* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)).

42. В соответствии с последовательной прецедентной практикой Европейского Суда, статья 10 Конвенции защищает право журналистов обнародовать информацию по вопросам, представляющим всеобщий интерес, при условии, что они действуют добросовестно и на точной фактической основе, предоставляя "надежную и точную" информацию в соответствии с журналистской этикой (см. Постановление Большой Палаты по делу "Фрессоз и Руар против Франции" (Fressoz and Roire v. France), жалоба N 29183/95, §54, ECHR 1999-I; Постановление Европейского Суда от 28 августа 1992 г. по делу "Швабе против Австрии" (Schwabe v. Austria), Series A, N 242-B, p. 34, §34; Постановление Европейского Суда от 26 апреля 1995 г. по делу "Прагер и Обершлик против Австрии" (Prager and Oberschlick v. Austria), Series A, N 313, p. 18, §37). При обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд не усматривает небрежности со стороны заявителя.

43. Представляется, что заявитель действовал с осторожностью, избегая называть имена или звания сотрудников, которым были предъявлены обвинения по уголовному делу, до завершения судебного разбирательства (см. § 9 настоящего Постановления). Данный аспект отличает настоящее дело от австрийского дела, в котором Европейский Суд установил, что вмешательство в право на свободу выражения мнения было оправданным, поскольку австрийский новостной журнал опубликовал полное имя сотрудника полиции на ранней стадии уголовного дела против него, хотя раскрытие его полного имени не увеличивало всеобщего интереса, который представляла информация, уже содержащаяся в статье (см. Решение Европейского Суда от 14 ноября 2002 г. по делу "Компания "Виртшафтс-тренд цайтшрифтенферлагс ГмбХ" против Австрии" (Wirtschafts-Trend Zeitschriften-Verlags GmbH v. Austria) (N 2), жалоба N 62746/00). Кроме того, Европейский Суд отмечает, что заявитель не использовал и не цитировал документы, защищенные тайной следствия, и не раскрывал иным образом конфиденциальную информацию, имеющую отношение к продолжающемуся уголовному делу (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Дюпюи и другие против Франции" (Dupuis and Others v. France), жалоба N 1914/02, §43 и последующие, ECHR 2007-...). Таким образом, действия заявителя соответствовали Принципам относительно предоставления через СМИ информации об уголовных процессах, установленным в Рекомендации Комитета министров Rec(2003)13 (см. § 29 настоящего Постановления).

44. Европейский Суд далее отмечает, что вмешательство в право на свободу выражения мнения соразмерно правомерной цели защиты репутации других лиц лишь при условии существования объективной связи между спорным высказыванием и лицом, предъявляющим иск о диффамации. Как указано выше, в публикации заявителя ни один из истцов по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации не был упомянут по имени или иным образом, позволяющим установить его личность. Статья в целом ссылалась на "милицию", "отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков" или использовала неопределенное местоимение "они" (см., в частности, интервью В. в § 8 настоящего Постановления). Районный суд посвятил значительную часть своего решения показаниям истцов и их родственников, которые испытали обиду вследствие публикации и утверждали, что были затронуты ею. Европейский Суд напоминает, что только личное предположение или субъективное восприятие публикации в качестве диффамационной не позволяет установить, что лицо было прямо затронуто публикацией. В обстоятельствах конкретного дела должны присутствовать элементы, способные привести обычного читателя к убеждению, что утверждение прямо отражалось на определенном истце или он выступал объектом критики (см. Постановление Европейского Суда от 31 июля 2007 г. по делу "Дюльдин и Кислов против Российской Федерации" (Dyuldin and Kislov v. Russia), жалоба N 25968/02, §44* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2008.)). Решение районного суда было основано исключительно на субъективном восприятии публикации истцами и их родственниками, без рассмотрения вопроса о том, насколько признание за неназванными лицами права на обращение в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации было объективно и разумно оправданно. Более того, районный суд не провел различие между ситуацией сотрудников милиции, в отношении которых были выдвинуты уголовные обвинения, и сотрудников, в отношении которых уголовное дело не возбуждалось. Вопрос о праве на обращение в суд был прямо затронут в кассационной жалобе. Тем не менее областной суд счел, что неисследование районным судом вопроса о праве истцов на обращение в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации являлось формальным соображением, которое не требовало отмены правильного по существу решения (см. §18 настоящего Постановления). Европейский Суд находит, что при обстоятельствах настоящего дела вопрос о праве на обращение в суд имел первостепенную важность, и что национальные суды не обосновали настоятельную общественную потребность в том, чтобы установить приоритет личных прав истцов над правом на свободу выражения мнения заявителя.

45. Возвращаясь к содержанию спорной статьи, Европейский Суд отмечает, что важной составляющей статьи было интервью с В., бывшей наркоманкой и информатором милиции. Национальные суды признали отдельные части интервью порочащими честь, достоинство и деловую репутацию. Делая такой вывод, они не учли, что сведения не исходили от заявителя, но были ясно определены как сообщение иного лица. В этой связи Европейский Суд повторяет, что одинаковый подход к собственным высказываниям автора и сообщениям третьих лиц не совместим со стандартами, разработанными в прецедентной практике Европейского Суда по статье 10 Конвенции. В ряде дел Европейский Суд постановил, что необходимо различать, исходят ли утверждения от журналиста или являются цитированием иных лиц, поскольку наказание журналиста за содействие в распространении утверждений, сделанных другим лицом в интервью, серьезно снизило бы вклад прессы в дискуссию по вопросам, представляющим всеобщий интерес, и оно не должно применяться, если отсутствуют особенно убедительные причины для этого (см. Постановление Большой Палаты по делу "Педерсен и Бодсгор против Дании" (Pedersen and Baadsgaard v. Denmark), жалоба N 49017/99, §77, ECHR 2004-XI, а также упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Торгейр Торгейрсон против Исландии", §65, и Постановление Европейского Суда по делу "Ерсильд против Дании", §35). Суды страны не привели таких причин.

46. Что касается собственных высказываний заявителя, для оценки Европейского Суда имеет значение различие между утверждениями о фактах и оценочными суждениями. Последовательная позиция Европейского Суда заключается в том, что существование фактов может быть доказано, однако достоверность оценочных суждений доказыванию не подлежит. Требование доказать достоверность оценочного суждения невозможно исполнить, и оно само по себе нарушает свободу выражения мнения, которая является фундаментальной составляющей права, защищаемого статьей 10 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 8 июля 1986 г. по делу "Лингенс против Австрии" (Lingens v. Austria), Series A, N 103, p. 28, §46; и Постановление Европейского Суда от 23 мая 1991 г. по делу "Обершлик против Австрии" (Oberschlick v. Austria) (N 1), Series A, N 204, §63). В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что национальные суды признали все выражения, использованные заявителем, утверждениями о факте, не исследуя вопрос о том, могут ли они быть признаны оценочными суждениями. Отсутствие такого анализа было обусловлено нормами российского законодательства о защите чести, достоинства и деловой репутации, действовавшими на тот момент. Как уже было указано Европейским Судом, они не предусматривали разницы между оценочными суждениями и утверждениями о фактах, используя единый термин "сведения", и исходили из предположения, что любые такие "сведения" подлежали доказыванию в рамках гражданского разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гринберг против Российской Федерации", §29; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Карман против Российской Федерации", §38; Постановление Европейского Суда от 5 октября 2006 г. по делу "Захаров против Российской Федерации" (Zakharov v. Russia), жалоба N 14881/03, §29* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.); и национальное законодательство, приведенное в §§ 21 и 22 настоящего Постановления). Кроме того, что касается вывода областного суда о том, что заявитель мог правомерно выступать с комментариями лишь после вынесения приговора по уголовному делу, Европейский Суд напоминает, что стандарт доказывания, требуемый для установления обоснованности уголовного обвинения компетентным судом, вряд ли можно сравнить с тем, который должен быть обеспечен журналистом, выражающим мнение по вопросу, представляющему всеобщий интерес, поскольку стандарты, применяемые при оценке соответствия чьих-либо действий нормам морали, значительно отличаются от стандартов, необходимых для установления преступления с точки зрения уголовного права (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Карман против Российской Федерации", §42; Постановление Европейского Суда по делу ""Независимая инициатива по многообразию информации" против Австрии" (Unabhangige Initiative Informationsvielfalt v. Austria), жалоба N 28525/95, §46, ECHR 2002-I; и Постановление Европейского Суда по делу от 27 октября 2005 г. "Компания "Виртшафтс-тренд цайтшрифтенферлагс ГмбХ" против Австрии" (Wirtschafts-Trend Zeitschriften-Verlags GmbH v. Austria), жалоба N 58547/00, §39).

47. При обстоятельствах настоящего дела для Европейского Суда нет необходимости определять, являлись ли собственные высказывания заявителя оценочными суждениями или утверждениями о факте. В соответствии с его последовательным подходом различие между оценочным суждением и утверждением о факте, в конечном счете, заключается в степени фактической доказанности, которая должна быть достигнута, и, таким образом, оценочное суждение должно быть основано на достаточной фактической базе, чтобы представлять собой добросовестный комментарий согласно статье 10 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шарзах и компания "Ньюс ферлагсгезельшафт" против Австрии" (Scharsach and News Verlagsgesellschaft v. Austria), жалоба N 39394/98, §40, ECHR 2003-XI). Заявитель выразил свое мнение о том, что областной отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков нес перед обществом ответственность за неспособность положить конец наркоторговле в области, результатом чего стали многочисленные смерти от передозировки. Он также предостерегал от опасности использования запрещенных веществ в качестве платы за сведения информаторам, поскольку это могло привести к криминализации милиции. Учитывая эти предпосылки, представляется, что основной целью спорной статьи было не обвинение определенных лиц в совершении преступлений, но развитие продолжающейся дискуссии по вопросу, очевидно представляющему интерес для местных граждан (см. для сравнения Постановление Большой Палаты по делу "Бладет Тромсе и Стенсос против Норвегии" (Bladet Tromse and Stensaas v. Norway), жалоба 21980/93, §63, ECHR 1999-III). Что касается доказательственной основы позиции заявителя, Европейский Суд отмечает, что он пользовался общедоступными материалами расследования действий сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и официальной медицинской справкой о количестве смертей от передозировки. Таким образом, он полагает, что публикация заявителя представляла собой добросовестный комментарий по вопросу, представляющему всеобщий интерес, а не необоснованное посягательство на репутацию поименованных сотрудников милиции.

48. С учетом изложенных соображений и принимая во внимание роль журналистов и прессы в распространении информации и идей по вопросам, представляющим всеобщий интерес, Европейский Суд находит, что публикация заявителя не вышла за рамки приемлемой критики. Гражданский, а не уголовный характер разбирательства не лишает значения тот факт, что стандарты, примененные российскими судами, не были совместимы с принципами, воплощенными в статье 10 Конвенции, поскольку они не привели "относимых" и "достаточных" причин, оправдывающих рассматриваемое вмешательство. Таким образом, Европейский Суд полагает, что суды страны вышли за узкие рамки свободы усмотрения, которой они располагают в сфере ограничений дискуссий, представляющих всеобщий интерес, и что вмешательство "не было необходимо в демократическом обществе".

Таким образом, имело место нарушение статьи 10 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

49. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

50. Заявитель требовал 2 000 евро в счет компенсации материального ущерба, представляющие собой сумму, выплаченную компанией "Мир новостей" истцам по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации, которую он обязался возместить компании в течение трех лет. Кроме того, он требовал 25 000 евро в счет компенсации морального вреда.

51. Власти Российской Федерации указали, во-первых, что заявитель представил копию перевода платежного документа компании "Мир новостей", а не оригинал. Кроме того, платеж был осуществлен компанией, которая не выступала заявителем в Европейском Суде. Отсутствовали доказательства того, что заявитель возместил спорную сумму компании и, в любом случае, его обязательство не подлежало принудительному исполнению в соответствии с национальным законодательством. Наконец, власти Российской Федерации указали, что заявитель не обосновал свои требования в части морального вреда.

52. Европейский Суд отмечает, что присужденная по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации сумма была выплачена владельцем газеты, а не заявителем (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 22 ноября 2007 г. по делу "Воскейл против Нидерландов" (Voskuil v. Netherlands), жалоба N 64752/01, §91). Отсутствуют доказательства того, что заявитель возместил указанную сумму компании в трехлетний период в соответствии с условиями его обязательства. Европейский Суд отклоняет требования заявителя в части компенсации материального ущерба. Однако он полагает, что заявитель претерпел моральный вред в результате национальных судебных актов, которые были не совместимы с конвенционными принципами. Вред не может быть компенсирован в достаточной степени установлением нарушения. Конкретная сумма, требуемая заявителем, является чрезмерной. Осуществляя оценку на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 1 000 евро, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

53. Заявитель требовал 750 евро в счет возмещения издержек, связанных с переводом корреспонденции из Европейского Суда с английского языка на русский, а также 5 000 евро в счет возмещения транспортных расходов и расходов на услуги переводчика во время его визита в Страсбург. Он представил письменное обязательство уплатить переводчику "сумму, определенную Европейским Судом".

54. Власти Российской Федерации подчеркнули, что заявитель не представил калькуляцию расходов, и что его личное посещение Страсбурга не было необходимо, поскольку по настоящему делу не проводилось устное слушание.

55. Европейский Суд отмечает, прежде всего, что по настоящему делу не проводилось устное слушание, и что заявитель посетил Страсбург по собственной инициативе. Единственный документ, представленный им в отношении издержек, связанных с переводом, не содержал указания на конкретную сумму. При таких обстоятельствах Европейский Суд отклоняет требование заявителя в части судебных расходов и издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

56. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции;

2) постановил пятью голосами "за" и двумя - "против",

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 1 000 евро (одну тысячу евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

3) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 23 октября 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда