Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 мая 2009 г. Дело "Бацанина против России" [Batsanina v. Russia] (жалоба N 3932/02) (Третья Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Бацанина (Batsanina)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 3932/02)

Постановление Суда

Страсбург, 26 мая 2009 г.

По делу "Бацанина против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция) заседая палатой в составе:

Йозепа Касадеваля, Председателя Палаты,

Элизабет Фура-Сандстрём,

Боштьяна Цупанчича,

Анатолия Ковлера,

Альвины Гюлумян,

Эгберта Мийера,

Луиса Лопеса Герры, судей,

и Сантьяго Кесады, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 5 мая 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 3932/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Светланой Ксенофонтовной Бацаниной (далее - заявительница) 10 января 2002 г.

2. Интересы заявительницы, которой была предоставлена юридическая помощь, представлял Г. Николаев, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 22 мая 2006 г. председатель Третьей Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции он также решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявительница родилась в 1957 году и проживает в г. Геленджик Краснодарского края.

A. Гражданское разбирательство

5. Муж заявительницы являлся научным сотрудником Института океанологии Российской академии наук, государственного учреждения. В 1977 году он был признан нуждающимся в улучшении жилищных условий. В августе 1998 г. он являлся одним из первых в списке очередников. В целях получения большей квартиры от Института*  (* Как сообщалось в прессе, в соответствии с нормой предоставления жилья в Краснодарском крае заявительница имела право на получение квартиры в дополнение к уже имевшейся. Семья заявительницы включала малолетних детей (прим. переводчика).) был заключен договор о передаче заявительницей прав на ее собственную квартиру Институту. 4 декабря 1998 г. заявительница и Институт заключили договор мены. Институт впоследствии обнаружил, что в марте 1998 г. заявительница продала свою старую квартиру.

6. В неустановленную дату, узнав о вышеупомянутой сделке, геленджикский городской прокурор, действуя в интересах Института и лица, которому была предназначена квартира заявительницы (M.), предъявил иск к заявительнице и ее мужу о признании недействительным договора мены и выселении семьи заявительницы из квартиры, предоставленной ее мужу*  (* Квартира была передана в собственность заявительницы на основании договора мены. Европейский Суд, вероятно, имеет в виду, что причиной заключения такой сделки являлось принятие мужа заявительницы на учет нуждающихся в жилой площади (прим. переводчика).). Муж заявительницы предъявил встречный иск с требованием о признании права на полученную от Института квартиру.

7. 9 марта 2000 г. городской суд г. Геленджика Краснодарского края удовлетворил требование прокурора. 25 апреля 2000 г. Краснодарский краевой суд отменил решение и возвратил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции*  (* Как сообщалось в прессе, определение краевого суда указывало: "Если институт обеспечивает очередников жильем за счет государственных средств, то почему Бацанины должны передавать свое имущество Институту" (прим. переводчика).).

8. Суд первой инстанции заслушал прокурора, заявительницу, ее мужа и их представителя. Представители Института океанологии и М. также присутствовали и высказали суду свои доводы. 1 июня 2001 г. городской суд удовлетворил требование прокурора. 18 июня 2001 г. городской суд дополнительным решением отклонил встречный иск. Заявительница обжаловала решение. 16 августа 2001 г. краевой суд оставил решения от 1 и 18 июня 2001 г. без изменения. Прокурор присутствовал при рассмотрении жалобы. Письменное доказательство того, что заявительница получила судебную повестку о рассмотрении жалобы 16 августа 2001 г., отсутствует.

9. 30 января 2003 г. Верховный Cуд отказал в возбуждении надзорного производства относительно вышеупомянутых решений. Среди прочего, он отклонил довод заявительницы о том, что она не была уведомлена о рассмотрении жалобы, утверждая, что стороны были информированы об этом.

B. Уголовное разбирательство против заявительницы

10. Тем временем, 4 февраля 2000 г. против заявительницы было возбуждено уголовное дело по подозрению в мошенничестве в отношении тех же самых фактов. 19 декабря 2000 г. дело было прекращено за отсутствием состава преступления. 15 августа 2006 г. вышеупомянутое решение было отменено, и было возобновлено предварительное расследование. Его результат остается неясным.

II. Применимое национальное законодательство

A. Законодательство относительно функции прокуратуры в судебном разбирательстве

11. Гражданский кодекс РСФСР (ГПК), действовавший в период, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривал следующее:

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "Гражданский кодекс РСФСР" следует читать "Гражданский процессуальный кодекс РСФСР"

Статья 41. Участие прокурора в процессе

"Прокурор имеет право обратиться в суд с заявлением в защиту прав и охраняемых законом интересов других лиц или вступить в дело в любой стадии процесса, если этого требует охрана государственных или общественных интересов или прав и охраняемых законом интересов граждан...

Прокурор, участвующий в деле, знакомится с материалами дела, заявляет отводы, представляет доказательства, участвует в исследовании доказательств, заявляет ходатайства, дает заключения по вопросам, возникающим во время разбирательства дела, и по существу дела в целом, а также совершает другие процессуальные действия, предусмотренные законом...".

12. Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" N 2202-I от 17 января 1992 г., действовавший в период, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривает:

Статья 1. Прокуратура Российской Федерации

"... 3. Прокуроры в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации участвуют в рассмотрении дел судами, арбитражными судами (далее - суды), опротестовывают противоречащие закону решения, приговоры, определения и постановления судов...".

Статья 35. Участие прокурора в рассмотрении дел судами

"1. Прокурор участвует в рассмотрении дел судами в случаях, предусмотренных процессуальным законодательством Российской Федерации и другими федеральными законами...

3. Прокурор в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации вправе обратиться в суд с заявлением или вступить в дело в любой стадии процесса, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства...".

B. Судебные повестки и сроки их хранения

13. Статья 106 ГПК РСФСР предусматривала, что вызов в суд должен осуществляться таким образом, чтобы стороны и их представители имели достаточный срок для своевременной явки в суд и подготовки к делу. При необходимости стороны могли быть вызваны телефонограммой или телеграммой. В соответствии со статьями 108 и 109 вызовы в суд могут быть переданы почтой или курьером и вручены лицу, участвующему в деле.

14. В приказе Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации N 8 от 29 января 1999 г.*  (* Этим приказом была утверждена временная Инструкция по делопроизводству в районном суде, на которую, по-видимому, ссылалась заявительница. Согласно п. 12 Инструкции "не подлежат регистрации, а передаются соответствующим секретарям с отметкой о времени получения их судом для приобщения к делам", в частности, судебные повестки, возвращенные суду за ненахождением адресата (прим. переводчика).), действовавшем в период, относящийся к обстоятельствам дела, отсутствовало требование о регистрации уведомлений о вручении повесток в суд; повестки подлежали хранению в соответствующих делах (пункт 12). В соответствии с приказом N 171 от 29 декабря 1999 г. срок хранения гражданских дел, рассмотренных по существу судом первой инстанции, колебался от 5 до 15 лет в зависимости от характера дела; отдельные судебные дела должны были храниться в течение неопределенного периода; срок хранения для гражданских дел, рассмотренных судом кассационной инстанции, составлял три года; реестры поступающей корреспонденции должны были храниться в течение трех лет; копии вызовов, отправленных региональными судами, должны были сохраняться в течение пяти лет.

III. Применимые документы Совета Европы

15. Резолюция Парламентской Ассамблеи 1604 (2003) "О роли прокуратуры в демократическом обществе, регулируемом верховенством права" в соответствующей части предусматривает:

"существенно:

a. чтобы роль прокуроров в общей защите прав человека не порождала какой-либо конфликт интересов или не препятствовала людям в обращении за государственной защитой их прав;

b. чтобы эффективное разделение государственных полномочий между ветвями управления учитывалось при наделении дополнительными полномочиями прокуроров с обеспечением полной независимости прокуратуры от вмешательства в конкретные дела со стороны любой ветви управления; и

c. чтобы полномочия и обязанности прокуроров ограничивались преследованием преступлений и общей функцией защиты публичного интереса в системе уголовной юстиции, тогда как исполнением иных функций занимались отдельные, целесообразно расположенные и эффективные органы...".

16. Европейская Комиссия за демократию через право (Венецианская комиссия) на своей 63-й пленарной сессии (10-11 июня 2005 г.) приняла заключение о [Законе о прокуратуре] Российской Федерации. В соответствующих его частях указано следующее:

"...56. ...Безусловно, ясно, что российская Генеральная прокуратура не отвечает модели, которую Парламентская Ассамблея считает существенной. Кроме того, с учетом доминирующей роли прокурора в российском управлении, которая едва ли может характеризоваться как ограниченная или исключительная, прокуратура не выглядит соответствующей критериям... которые сводятся к следующему:

1. В дополнение к существенной роли, которую прокуроры играют в системе уголовной юстиции, некоторые государства - участники Совета Европы предусматривают участие прокурора в гражданском и административном секторах по историческим и экономическим причинам, а также по соображениям эффективности, но их роль всегда должна быть исключительной (принцип исключительности).

2. Роль прокурора в гражданских и административных процедурах не должна быть доминирующей; вмешательство прокурора может быть допустимо только в том случае, когда цель процедуры не может быть достигнута иным образом (принцип субсидиарности).

3. Участие прокурора в гражданском и административном секторах должно во всех случаях иметь обоснованную и признаваемую цель (принцип специального назначения).

4. Государства вправе наделять прокуроров правом защиты государственного интереса (принцип защиты государственного интереса).

5. Прокуроры могут быть наделены правом возбуждения процедур или вступления в существующие процедуры или использования различных средств правовой защиты для обеспечения законности (принцип законности).

6. Если того требуют причины публичного интереса и/или законности решений (например, в делах о защите окружающей среды, несостоятельности и т.п.), участие прокурора может быть оправданным (принцип публичного интереса).

7. Защита прав и интересов уязвимых общественных групп, не способных защитить свои права, может быть исключительной причиной вмешательства прокурора (принцип защиты прав человека)...

14. Прокуроры не должны иметь полномочий по принятию решений вне сферы уголовной юстиции и не должны иметь больше прав, чем другие стороны, в суде (принцип равенства сторон).

15. Прокуроры не должны допускать дискриминации лиц при защите их прав и могут вмешиваться только по обоснованным причинам (принцип недискриминации)...

73. В реформировании российской системы прокуратуры достигнуты несомненные успехи, особенно что касается ограничений полномочий прокурора по опротестованию судебных решений в порядке надзора... и того факта, что вмешательство в судебные дела в интересах граждан ограничивается вмешательством в интересах лиц, не способных защищать себя, или когда оно оправданно большим числом лиц, затронутых определенным нарушением".

17. Заключение N 3 (2008) Консультативного совета европейских прокуроров, созданного 13 июля 2005 г. в качестве вспомогательного органа Комитета министров Совета Европы, содержит следующий сравнительный анализ [внутренние сноски опущены]:

"22. Судебные дела - независимо от регулирующих их процессуальных правил (гражданских процессуальных или специальных административно-процессуальных) - рассматриваются в рамках судебного разбирательства: прокуроры выступают при этом в качестве сторон. Если прокуроры выступают в гражданском разбирательстве в качестве истцов, прокурорские службы не пользуются никакими специальными правами или полномочиями, они имеют те же права, что и другие стороны. Их положение не является исключительным, разбирательство может быть возбуждено также иными заинтересованными лицами. В таких делах прокуроры определенно не пользуются полномочиями принятия решения по существу дел, их решения распространяются только на возбуждение разбирательства: предъявление иска в суд по гражданским делам.

23. Почти во всех странах, в которых прокуроры обладают компетенцией вне уголовно-правовой сферы, прокуроры наделены правом предъявлять новые иски, использовать обычные и надзорные средства правовой защиты (жалобы) в качестве сторон разбирательства. Однако могут быть установлены некоторые правила (запрещение обжалования в порядке надзора или заявления о возобновлении разбирательства; запрещение заключения мирового соглашения от имени стороны)...

25. Цели неуголовной деятельности прокуроров, независимо от материально-правовых или процессуальных различий, в большей степени согласуются: обеспечение верховенства права (неприкосновенность демократических решений, законность, соблюдение закона, устранение нарушений закона), защита прав и свобод лиц (прежде всего не способных защитить свои права - несовершеннолетних, лиц без определенного места жительства, недееспособных в связи с душевным заболеванием), защита имущества и интересов государства, защита публичного интереса (или общественного порядка), гармонизация юрисдикции судов (специальные средства правовой защиты в отношении вступивших в силу судебных решений в интересах права, участие в качестве сторон в таких разбирательствах в высших судах)...

27. ...КСЕП учитывает случаи ненадлежащей практики прокуроров, действующих вне пределов уголовной юстиции, которые подверглись оценке со стороны Европейского Суда или ряда конституционных судов или критиковались иными органами Совета Европы. События, вызывающие наибольшую обеспокоенность, связаны с беспричинным отказом в предъявлении судебных исков; вмешательством в судебное разбирательство в отсутствие разумного интереса (интереса государства, публичного интереса или оснований защиты права), нарушающим принцип равенства сторон; отменой вступившего в силу решения судов, нарушающей принцип правовой определенности (res judicata)*  (* Буквально "разрешенное дело" (лат.). Выражение часто используется в контексте недопустимости повторного рассмотрения разрешенного судом спора (прим. переводчика).); участием прокуроров в составе высших судов, смешивающее функции судей по принятию решений с задачами прокуроров; неограниченным правом на возбуждение разбирательства.

28. Вклад прокуроров в укрепление прецедентной практики судов является реальным во многих государствах-участниках. Роль прокуроров в этом отношении не должна позволять им осуществлять ненадлежащее влияние на процесс принятия окончательного решения судьями".

В заключении упомянуты следующие принципы, относящиеся к данному делу:

"a. принцип разделения властей должен соблюдаться в связи с задачами и деятельностью прокуроров вне уголовно-правовой сферы и функцией судов по защите прав человека;

b. уважение беспристрастности и справедливости должно характеризовать деятельность прокуроров также вне уголовно-правовой сферы;

c. эти функции должны осуществляться "от имени общества и в публичном интересе" для обеспечения применения закона при уважении основных прав и свобод и в пределах полномочий, которыми прокуроры наделены в соответствии с законом, а также в соответствии с Конвенцией и прецедентной практикой Европейского Суда;

d. такие полномочия прокуроров должны регулироваться законом настолько точно, насколько это возможно;

e. не допускается ненадлежащее вмешательство в деятельность прокурорских служб;

f. действуя вне уголовно-правовой сферы, прокуроры должны пользоваться теми же правами и обязанностями, что и любая другая сторона, и не должны занимать привилегированное положение в судопроизводстве (равенство сторон);

g. действия прокурорских служб в интересах общества при защите публичных интересов в неуголовных делах не должны нарушать принципа обязательности вступивших в силу судебных решений (res judicata) за теми исключениями, которые установлены в соответствии с международными обязательствами, включая прецедентную практику Европейского Суда;

h. обязанность прокуроров мотивировать свои действия и раскрывать эти мотивы лицам или организациям, участвующим или заинтересованным в деле, должна быть предусмотрена законом;

i. право лиц или организаций, участвующих или заинтересованных в гражданско-правовых делах, обжаловать действия или бездействие прокуроров должно быть гарантировано;

j. развитие прецедентной практики Европейского Суда в отношении деятельности прокуроров вне уголовно-правовой сферы должно постоянно учитываться с целью обеспечения полного соответствия относимым решениям правовой основы такой деятельности и связанной с ней практики...".

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается принципа равенства сторон

18. Заявительница жаловалась на нарушение принципа равенства сторон в гражданском разбирательстве, поскольку прокурор предъявил иск в интересах государственного учреждения и частного лица. Она ссылалась на статью 6 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

A. Приемлемость жалобы

19. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявительницы не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

20. Заявительница утверждала, что право прокурора на предъявление иска может осуществляться только в случае, если непосредственно заинтересованное лицо не было в состоянии сделать это, например, ввиду его состояния здоровья, возраста, психического состояния или другой уважительной причины. В данном случае такая причина отсутствовала. Первым истцом являлось состоятельное государственное учреждение. Прокурор обладает более широкими правами, чем обычный истец, и его объективность может быть поставлена под сомнение. Прокурор первым выступал в суде и имел возможность обратиться к суду после завершения рассмотрения дела по существу.

21. Власти Российской Федерации утверждали, что решение прокурора о возбуждении гражданского разбирательства основывалось на статье 41 Гражданского кодекса РСФСР (см. § 11 настоящего Постановления), и в его обязанности входила защита интересов государства и его граждан, а именно интересов лиц, ожидающих предоставления жилья. Интерес прокурора в разбирательстве имел процессуальный характер; он действовал от своего имени, но также в интересах других лиц.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду статья 41 Гражданского процессуального кодекса РСФСР

22. Европейский Суд напоминает, что принцип равенства сторон является одним из элементов более широкого понятия справедливого судебного разбирательства в значении пункта 1 статьи 6 Конвенции. Он требует "справедливого равновесия сторон": каждая сторона должна иметь разумную возможность представить свою позицию в условиях, которые не создают для нее существенного неудобства по сравнению с другой стороной (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ивон против Франции" (Yvon v. France), жалоба N 44962/98, § 31, ECHR 2003-V; Постановление Европейского Суда от 18 февраля 1997 г. по делу "Нидерёст-Хубер против Швейцарии" (Niderost-Huber v. Switzerland), § 23, Reports of Judgments and Decisions 1997-I; и Постановление Большой Палаты по делу "Кресс против Франции" (Kress v. France), жалоба N 39594/98, § 72, ECHR 2001-VI).

23. Ссылаясь на свою предшествующую прецедентную практику о роли прокуроров вне уголовно-правовой сферы, Европейский Суд напоминает, что в ряде дел им разъяснялось, что одно лишь присутствие прокурора или иного сопоставимого должностного лица, будь оно "активное" или "пассивное", может рассматриваться как нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты по делу "Мартини против Франции" (Martinie v. France), жалоба N 58675/00, § 53, ECHR 2006-...). В других делах Европейский Суд также рассматривал вопрос о том, были ли заключения генерального адвоката*  (* Генеральными адвокатами именуются руководители прокурорских служб ряда государств, но не тех, что выступали ответчиками в делах, на которые дана отсылка в настоящем Постановлении. Упоминание о генеральном адвокате, по-видимому, объясняется тем, что в португальском деле имело место вмешательство заместителя генерального прокурора, который при переводе на английский язык в англизированной форме именовался заместителем генерального атторнея (прим. переводчика).) или аналогичного должностного лица сообщены стороне заявителя и имели ли стороны возможность возражения против них (см. Постановление Европейского Суда от 20 февраля 1996 г. по делу "Лобу Машаду против Португалии" (Lobo Machado v. Portugal), § 31, Reports of Judgments and Decisions 1996-I; Постановление Европейского Суда от 27 марта 1998 г. по делу "K.D.B. против Нидерландов" (K.D.B. v. Netherlands), § 43, Reports of Judgments and Decisions 1998-II; и Постановление Большой Палаты по делу "Гёч против Турции" (Goc v. Turkey), жалоба N 36590/97, § 55, ECHR 2002-V).

24. Настоящее дело, однако, затрагивает иные вопросы, поскольку прокурор не участвовал в совещании судей; его иск был доведен до сведения заявительницы, и она имела возможность возражений на доводы прокурора. Однако Европейский Суд напоминает, что прокурор или иное сопоставимое должностное лицо, принимая на себя обязанности процессуального истца, становится в действительности союзником или противником одной из сторон, его участие может создать для одной из сторон ощущение неравенства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кресс против Франции", § 81; и Постановление Европейского Суда от 31 марта 2005 г. по делу "F.W. против Франции" (F.W. v. France), жалоба N 61517/00, § 27). В этом контексте Европейский Суд напоминает, что, если независимость и беспристрастность прокурора или аналогичного должностного лица не открыты для критики, повышенная чувствительность общественности к справедливому осуществлению правосудия оправдывала растущее внимание к внешним проявлениям (см. Постановление Европейского Суда от 30 октября 1991 г. по делу "Борже против Бельгии" (Borgers v. Belgium), § 24, Series A, N 214-B).

25. Европейский Суд полагает, что тот факт, что одну и ту же точку зрения отстаивают в суде несколько сторон, или даже тот факт, что разбирательство было возбуждено прокурором, не обязательно ставит противную сторону в положение "существенного неудобства" при представлении своей позиции. Следует удостовериться, было ли в настоящем деле, с учетом вмешательства прокурора в разбирательство, соблюдено "справедливое равновесие", которое должно было сохраняться между сторонами.

26. Европейский Суд подчеркивает, что в его задачу входит не абстрактный контроль применимого национального законодательства и практики, а определение того, позволяют ли способ их применения или воздействие на заявителя ставить вопрос о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции в настоящем деле (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 26 февраля 1993 г. по делу "Падовани против Италии" (Padovani v. Italy), § 24, Series A, N 257-B; и Постановление Европейского Суда от 24 мая 1989 г. "Хаусхильдт против Дании" (Hauschildt v. Denmark), § 45, Series A, N 154). Пункт 1 статьи 6 Конвенции возлагает на государства-ответчиков обязанность организовать свои судебные системы так, чтобы их суды могли отвечать его требованиям (см., в частности, Постановление Большой Палаты от 8 июня 2006 г. по делу "Сюрмели против Германии" (Surmeli v. Germany), жалоба N 75529/01, § 129, ECHR 2006...). Чтобы определить, были ли действия прокуратуры в данном случае совместимы с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, Европейский Суд обратился к соответствующим документам Совета Европы (см. §§ 15 и 16 настоящего Постановления).

27. Он отмечает, что стороны гражданского разбирательства, истец и ответчик, должны иметь равные процессуальные права. Европейский Суд не исключает, что поддержка прокуратурой одной из сторон может быть оправданна при определенных условиях, например, в целях защиты уязвимых лиц, или в случае, если правонарушение затрагивает большое число людей, или если требуют защиты реальные государственные интересы или имущество. Европейский Суд отмечает в этой связи, что противником заявительницы в рассматриваемых судебных разбирательствах являлась государственная организация (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 21 июля 2005 г. по делу "Яворивская против Российской Федерации" (Yavorivskaya v. Russia), жалоба N 34687/02, § 25*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2006.)). У частного лица также был законный интерес в исходе судебных разбирательств. Хотя Институт океанологии и М. участвовали в судебном разбирательстве, Европейский Суд полагает, что прокурор при возбуждении разбирательства против заявительницы и ее мужа действовал в публичных интересах (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 15 января 2009 г. по делу "Менчинская против Российской Федерации" (Menchinskaya v. Russia), жалоба N 42454/02, §§ 37-40). Заявительница и ее муж имели адвоката и представили суду первой инстанции письменные и устные замечания. Не установлено, что решение прокурора о предъявлении иска не было основано на российском законодательстве, или что это решение выходило за рамки его дискреционных полномочий о возбуждении дела с учетом конкретных обстоятельств (см. §§ 11 и 12 настоящего Постановления). При обстоятельствах настоящего дела нет оснований полагать, что возбуждением гражданского дела прокурор стремился оказать или оказал ненадлежащее влияние на суд по гражданским делам или препятствовал заявительнице в осуществлении эффективной защиты своих интересов (см. с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда "Стил и Моррис против Соединенного Королевства" (Steel and Morris v. United Kingdom), жалоба N 68416/01, § 67, ECHR 2005-II). Таким образом, по мнению Европейского Суда, принцип равенства процессуальных возможностей сторон судопроизводства, требующий справедливого равновесия между сторонами, в данном деле не был нарушен.

28. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 cтатьи 6 Конвенции, что касается судебного заседания 16 августа 2001 г.

29. Заявительница жаловалась со ссылкой на пункт 1 статьи 6 Конвенции на то, что она не была уведомлена о заседании суда кассационной инстанции 16 августа 2001 г.

A. Приемлемость жалобы

30. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявительницы не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

31. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница была уведомлена о заседании суда кассационной инстанции. Однако они не смогли представить какие-либо доказательства этого, поскольку соответствующие реестры были уничтожены по истечении трехлетнего срока хранения в соответствии с Инструкцией по судебному делопроизводству в районных судах.

32. Заявительница указывала, что властям Российской Федерации следовало руководствоваться Инструкцией N 8, утвержденной Судебным департаментом при Верховном Суде России в 1999 году (см. § 14 настоящего Постановления). Эта инструкция не содержала требования о регистрации уведомлений о вручении повесток; согласно ей уведомления подлежат передаче секретарю суда для хранения в материалах соответствующих гражданских дел. Согласно другому указанию срок хранения гражданских дел составляет 15 лет (там же).

33. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не представили доказательств своему доводу о том, что заявительница была уведомлена о заседании суда кассационной инстанции. Они также не указали правовой основы предполагаемого уничтожения соответствующих реестров и не представили документа, подтверждающего уничтожение по истечении трехлетнего срока. Даже если предположить, что инструкции, на которые ссылалась заявительница, применимы в ее деле, Европейский Суд не может установить, какой срок хранения применялся. Не подтверждено, что власти Российской Федерации исчерпали все разумные возможности для представления соответствующих доказательств. Наконец, из текста определения суда кассационной инстанции не следует, что суд удостоверился в том, что заявительница была надлежащим образом извещена о заседании суда.

34. Европейский Суд часто устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции в делах, затрагивавших вопросы, аналогичные тому, что поставлен в настоящем деле (см. Постановление Европейского Суда от 15 марта 2005 г. по делу "Яковлев против Российской Федерации" (Yakovlev v. Russia), жалоба N 72701/01, § 19 и последующие*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 20 октября 2005 г. по делу "Грошев против Российской Федерации" (Groshev v. Russia), жалоба N 69889/01, § 27 и последующие*  (* Там же. N 5/2006.); Постановление Европейского Суда от 5 октября 2006 г. по делу "Мокрушина против Российской Федерации" (Mokrushina v. Russia), жалоба N 23377/02, § 20 и последующие*  (* Там же. N 9/2007.); Постановление Европейского Суда от 3 мая 2007 г. по делу "Прокопенко против Российской Федерации" (Prokopenko v. Russia), жалоба N 8630/03, § 17 и последующие*  (* Там же.); Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Субботкин против Российской Федерации" (Subbotkin v. Russia), жалоба N 837/03, § 18 и последующие; и Постановление Европейского Суда по делу "Литвинова против Российской Федерации" (Litvinova v. Russia), жалоба N 34489/05, § 16 и последующие).

35. Рассмотрев все представленные материалы, Европейский Суд заключает, что заявительнице не была представлена возможность присутствовать на заседании суда кассационной инстанции и представить свою позицию в рамках состязательной процедуры.

36. Отсюда следует, что имело место нарушение права заявительницы на справедливое судебное разбирательство, предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

III. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

37. Заявительница также жаловалась на основании статей 6, 13 и 14 Конвенции, что суды неправильно определили существо ее встречного требования, что судьи назначались в нарушение российского законодательства, и продолжительность разбирательств была чрезмерной. Наконец, она утверждала на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, что, подав жалобу против заявительницы, прокурор незаконно вмешался в ее право на уважение собственности. Наконец, она утверждала на основании статьи 34 Конвенции, что возобновление против нее уголовного преследования являлось элементом запугивания.

38. Что касается остальных жалоб заявительницы, принимая во внимание представленные материалы, и постольку, поскольку предмет жалоб находится в его компетенции, Европейский Суд полагает, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение cтатьи 41 Конвенции

39. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

40. Заявительница просила возместить рыночную стоимость квартиры, оспаривавшейся в рамках национального разбирательства, а именно 72 653 евро. Она также просила взыскать 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

41. Власти Российской Федерации утверждали, что требование заявительницы о возмещении материального ущерба не связано с жалобой, поданной в настоящем деле в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Они полагали, что требование о компенсации морального вреда является чрезмерным.

42. Европейский Суд установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с рассмотрением кассационной жалобы по гражданскому делу заявительницы. Рассмотрев представленные материалы, Европейский Суд полагает неустановленным, что требование о возмещении материального ущерба имеет достаточную связь с установленным нарушением или в достаточной степени обоснованно; в связи с этим Европейский Суд отклоняет его. В то же время, учитывая природу установленного нарушения и оценивая обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявительнице 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

43. Заявительница просила 30 евро в счет возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в национальном разбирательстве.

44. Власти Российской Федерации считали указанное требование разумным и обоснованным.

45. С учетом представленной информации Европейский Суд удовлетворяет требование заявительницы.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

46. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) признал единогласно, что жалоба в части несоблюдения принципа равенства сторон и уклонения властей от уведомления заявительницы о заседании суда кассационной инстанции является приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил шестью голосами "за" и одним - "против", что по делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с предполагаемым несоблюдением принципа равенства сторон нарушены не были;

3) постановил единогласно, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с уклонением властей от уведомления заявительницы о заседании суда кассационной инстанции;

4) постановил единогласно:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице 1 000 евро (одну тысячу евро) в счет компенсации морального вреда, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу, и 30 евро (тридцать евро) в счет возмещения судебных расходов и издержек; обе суммы подлежат переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 26 мая 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сантьяго Кесада Секретарь Секции Суда

Йозеп Касадеваль Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к Постановлению прилагается частично несовпадающее особое мнение судьи Гюлумян.

Й.К.M.

С.К.

Частично несовпадающее особое мнение Судьи Гюлумян

Я нахожу, что не могу разделить мнение большинства о том, что требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в части предполагаемого несоблюдения принципа равенства нарушены не были.

Принцип равенства сторон является одним из элементов более широкого понятия справедливого судебного разбирательства в значении пункта 1 статьи 6 Конвенции. Он требует "справедливого равновесия сторон": каждая сторона должна иметь разумную возможность представить свою позицию в условиях, которые не создают для нее существенного неудобства по сравнению с другой стороной (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ивон против Франции" (Yvon v. France), жалоба N 44962/98, § 31, ECHR 2003-V; и Постановление Большой Палаты по делу "Кресс против Франции" (Kress v. France), жалоба N 39594/98, § 72, ECHR 2001-VI).

В данном случае прокурор предъявил иск о выселении заявительницы и ее мужа, действуя от имени Института океанологии, государственной организации, и частного лица М. Впоследствии прокурор участвовал в разбирательстве в суде первой инстанции и при рассмотрении жалобы для защиты интересов Института океанологии и интересов М.

Я согласна, что участие прокурора в гражданских процессах при определенных обстоятельствах может быть оправданно. Однако я полагаю, что такое участие должно быть ограничено исключительными случаями и должно использоваться исключительно для защиты прав уязвимых групп - детей, нетрудоспособных лиц и так далее - тех, кто неспособен защитить свои интересы сам, или в тех случаях, когда правонарушением затронуто значительное число людей, или когда серьезно затронуты государственные интересы, и они не могут быть защищены другим способом (см. Постановление Европейского Суда от 15 января 2009 г. по делу "Менчинская против Российской Федерации" (Menchinskaya v. Russia), жалоба N 42454/02, § 35). В данном случае эти исключительные обстоятельства отсутствуют. Я не могу согласиться с большинством, что для защиты государственной собственности было необходимо участие прокурора. Рассматриваемая квартира принадлежала государству, но находилась в распоряжении Института океанологии. Институт был обязан защищать это имущество от злоупотреблений и участвовать в любом связанном с этим разбирательстве. Действительно, Институт участвовал в разбирательстве посредством своего представителя. Ничто в деле не указывает, что он столкнулся с какими-либо трудностями при возбуждении или проведении судебного разбирательства, и, следовательно, отсутствовала угроза того, что интересы государства не будут защищены. Я не усматриваю какой-либо обоснованной, опознаваемой причины или общественного интереса для вмешательства прокурора в этот в остальной части обычный гражданский спор. Поэтому нельзя сказать, с учетом обстоятельств данного дела, что участие обвинителя оправданно.

По моему мнению, настоящее Постановление, как ни прискорбно, служит ошибочным сигналом тем Договаривающимся Cторонам, которые стремятся, что достойно похвалы, определить важную, но ограниченную роль, которую прокуроры должны играть в гражданских разбирательствах.

Я считаю, что в этом деле, как в подобном ему деле "Менчинская против Российской Федерации" (Menchinskaya v. Russia), принцип равенства сторон был нарушен.