Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)
Дело "Мальцева (Maltseva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 76676/01)
Постановление Суда
Страсбург, 19 июня 2008 г.
По делу "Мальцева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:
Христоса Розакиса, Председателя Палаты,
Анатолия Ковлера,
Элизабет Штейнер,
Дина Шпильманна,
Сверре Эрика Йебенса,
Джиорджио Малинверни,
Георга Николау, судей,
а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,
заседая за закрытыми дверями 29 мая 2008 г.,
вынес в тот же день следующее Постановление:
Процедура
1. Дело было инициировано жалобой N 76676/01, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Ниной Александровной Мальцевой (далее - заявительница) 6 декабря 2000 г.
2. Интересы заявительницы были представлены И. Новиковым - юристом из г. Новосибирска. Власти Российской Федерации первоначально были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым, а впоследствии Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.
3. Заявительница жаловалась, в частности, на отмену вступившего в законную силу судебного решения, принятого в ее пользу, по вновь открывшимся обстоятельствам, а также на неисполнение этого решения вследствие его отмены.
4. 3 июня 2005 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу заявительницы властям Российской Федерации. Согласно положениям пункта 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение рассмотреть жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. 7 ноября 2006 г. Европейский Суд предложил сторонам ответить на дополнительные вопросы.
5. Заявительница и власти Российской Федерации представили свои письменные замечания по делу.
Факты
I. Обстоятельства дела
6. Заявительница, 1927 года рождения, проживает в г. Новосибирске. Она получает пенсию по старости.
7. 1 февраля 1998 г. Федеральный закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" (далее - Закон о пенсиях) ввел новый метод увеличения размера пенсий - "индивидуальный коэффициент пенсионера". Индивидуальный коэффициент пенсионера (далее - ИКП) [установленный для исчисления индивидуальных пенсий] представлял собой соотношение между последней заработной платой лица и средним размером заработной платы и имел цель обеспечить связь пенсии лица и его предыдущего заработка.
8. Заявительница посчитала, что Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Заельцовском районе г. Новосибирска (далее - "Управление") неправильно рассчитало ее пенсию, и в марте 1999 г. обратилась в суд с исковым требованиями к Управлению об увеличении своей пенсии в соответствии с Законом о пенсиях.
9. 11 августа 1999 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска постановил, что Управление неправильно истолковало Закон о пенсиях, и что пенсия заявительницы должна быть пересчитана и увеличена в соответствии с ИКП, равным 0,7, начиная с 1 февраля 1998 года. 16 сентября 1999 г. Новосибирский областной суд оставил это решение без изменений.
10. 4 октября 1999 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска выдал исполнительный лист, и отдел службы судебных приставов по Заельцовскому району г. Новосибирска возбудил исполнительное производство. Две недели спустя Заельцовский районный суд г. Новосибирска по требованию Управления приостановил исполнительное производство, потому что Управление подало жалобу о пересмотре решения от 11 августа 1999 г. в порядке надзора. Исполнительное производство было возобновлено 31 января 2000 г. Тем не менее судебное решение от 11 августа 1999 г. оставалось неисполненным. 5 апреля 2000 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска вновь согласился с требованиями Управления и приостановил исполнительное производство.
11. В апреле 2000 г. заявительница подала жалобу на бездействие отдела службы судебных приставов по Заельцовскому району г. Новосибирска. 22 сентября 2000 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска отклонил жалобу заявительницы.
12. 21 августа 2000 г. Управление обратилось в Заельцовский районный суд г. Новосибирска с целью пересмотра дела в связи с вновь открывшимся обстоятельством. Управление утверждало, что 29 декабря 1999 г. Министерство труда и социального развития Российской Федерации издало постановление об утверждении разъяснения о применении ограничений, установленных Законом о пенсиях (далее - разъяснение). Разъяснение уточняло порядок применения Закона о пенсиях. В дальнейшем Управление указало, что 24 апреля 2000 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил обращение группы лиц, обжаловавших разъяснение. Верховный Суд Российской Федерации установил, что Министерство труда и социального развития Российской Федерации действовало в рамках своих полномочий, издав данное разъяснение, и что толкование министерством Закона о пенсиях было правильным. Управление утверждает, что, поскольку оно не было осведомлено о разъяснении и решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. в момент проведения судебного разбирательства 11 августа 1999 г., судебное решение должно быть пересмотрено.
13. 12 января 2001 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска удовлетворил заявление Управления, отменив судебное решение от 11 августа 1999 г. и возобновив разбирательство. Заельцовский районный суд г. Новосибирска применил статью 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, согласно которой судебные решения могут быть пересмотрены в случае установления существенных обстоятельств, которые не были и не могли быть известны заинтересованной стороне. Заельцовский районный суд г. Новосибирска установил, что решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. может рассматриваться в качестве такого обстоятельства. Определение от 12 января 2001 г. являлось окончательным и обжалованию не подлежало.
14. 23 января 2001 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска, после нового рассмотрения этого дела, отклонил требование заявительницы в полном объеме. 5 апреля 2001 г. Новосибирский областной суд оставил это решение без изменений.
II. Применимое национальное законодательство
15. Действовавший в рассматриваемый период Гражданский процессуальный кодекс РСФСР предусматривал:
Статья 333. Основания пересмотра
"Решения, определения и постановления, вступившие в законную силу, могут быть пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам. Основаниями для пересмотра... являются:
1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю...
4) отмена решения, приговора, определения или постановления суда либо постановления иного органа, послужившего основанием к вынесению данного решения, определения или постановления".
Статья 334. Подача заявления
"Заявление о пересмотре решения, определения или постановления по вновь открывшимся обстоятельствам подается... в течение трех месяцев со дня установления обстоятельств, служащих основанием для пересмотра".
Статья 337. Определение суда о пересмотре дела
"...Определение суда об удовлетворении заявления о пересмотре решения, определения или постановления по вновь открывшимся обстоятельствам обжалованию не подлежит".
16. 2 февраля 1996 г. Конституционный Суд Российской Федерации принял постановление, касающееся некоторых положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В этом решении Конституционный Суд постановил, что статья 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР ("Основания возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам"), которая была во многих отношениях аналогична статье 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, являлась не соответствующей Конституции Российской Федерации, поскольку ограничивала основания для возобновления уголовного дела в ситуации с "вновь открывшимися обстоятельствами". В этом постановлении Конституционный Суд установил, что это положение Уголовно-процессуального кодекса РСФСР препятствовало исправлению судебных ошибок и нарушений в отправлении правосудия.
Право
I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с отменой судебного решения от 11 августа 1999 г.
17. Заявительница утверждала, что определение Заельцовского районного суда г. Новосибирска от 12 января 2001 г. об отмене судебного решения от 11 августа 1999 г. и пересмотре дела нарушало ее право на суд. Европейский Суд рассмотрит данную жалобу в свете положений статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Праведная против России" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г., жалоба N 69529/01, §§ 19-42* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2005.)). Данные положения предусматривают:
Пункт 1 статьи 6 Конвенции
"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на... справедливое... разбирательство дела... судом".
Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции
"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов и штрафов".
A. Доводы сторон
18. Власти Российской Федерации утверждали, что судебное решение от 11 августа 1999 г. не определило какой-либо конкретной суммы, но постановило, как пенсия должна быть рассчитана. В связи с этим они сослались на выводы Европейского Суда, сделанные им в его Решении по делу "Кирьянов против Российской Федерации" (Kiryanov v. Russia) от 9 декабря 2004 г. (жалоба N 42212/02), и отметили, что спор относительно пенсии заявительницы скорее касался толкования законодательства Российской Федерации, а не определения ее права на получение пенсии, которое выходит за пределы области "гражданского права и обязанности". В поддержку этого утверждения власти Российской Федерации также сослались на Постановление Европейского Суда по делу "Схоутен и Мельдрум против Нидерландов" (Schouten and Meldrum v. Netherlands) от 9 декабря 1994 г. (жалобы NN 19005/91 и 19006/91), Series А, N 304) и Решение Европейского Суда по делу "Панченко против Латвии" (Pancenko v. Latvia) от 28 октября 1999 г. (жалоба N 40772/98), утверждая, что определение общего порядка исчисления пенсии относится к сфере публичного права.
19. Власти Российской Федерации далее утверждали, что пенсия, присужденная заявительнице 11 августа 1999 г., не является имуществом по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Они отметили, что в Постановлении Европейского Суда по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г. (жалоба N 69529/01) Европейский Суд установил, что аналогичная выплата, присужденная судом заявительнице, представляла собой ее имущество [, и постановил, что первоначальное судебное решение, принятое в пользу заявительницы, должно быть оставлено в силе, а пенсия должна быть выплачена ей в объеме, определенном этим судебным решением]. Тем не менее, по мнению властей Российской Федерации, такой подход создает путаницу. Если бы сумма, присужденная судом, составляла "имущество" пенсионера, ее размер не должен зависеть от повышения в будущем коэффициента исчисления пенсии. Следовательно, в деле "Праведная против России" заявительница должна была вернуть денежные средства, которая она уже получила от Пенсионного фонда Российской Федерации, в силу внесения изменений в пенсионное законодательство. Власти Российской Федерации пришли к выводу, что во избежание такой ситуации Европейский Суд не должен рассматривать средства, присужденные заявительнице судами Российской Федерации в качестве пенсии, как имущество заявительницы по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и, следовательно, названная статья неприменима в данном деле.
20. Что касается существа жалобы, власти Российской Федерации утверждали, что определение о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам не было произвольным, поскольку в его основу легло решение Верховного Суда Российской Федерации, подтвердившее законность постановления Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 29 декабря 1999 г., разъяснявшего порядок толкования и применения Закона о пенсиях. По мнению властей Российской Федерации, существовала необходимость пересмотра дела в целях исправления судебной ошибки. В своем заявлении о пересмотре дела Управление сослалось на решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. Это было одним из основных различий в связи с делом "Праведной против России", в котором заявление о пересмотре дела не содержало ссылки на это решение Верховного Суда Российской Федерации.
21. Власти Российской Федерации предложили Европейскому Суду прийти к выводу, что жалоба является несовместимой ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (прим. переводчика).) с положениями Конвенции или, альтернативно, что не было нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в отношении возобновления дела, касательно пенсии заявительницы.
22. Заявительница подтвердила свою жалобу.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
23. Касательно возражения властей Российской Федерации, что жалоба заявительницы в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции несовместима ratione materiae, Европейский Суд отмечает, что российские власти высказывали идентичные возражения во многих случаях, касающихся пересмотра дела из-за пенсионного спора ввиду так называемых вновь открывшихся обстоятельств. Европейский Суд внимательно рассмотрел возражение и отклонил его.
24. В частности, в Постановлении Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации" (Bulgakova v. Russia) от 18 января 2007 г. (жалоба N 69524/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2007.)) Европейский Суд постановил, что пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к разбирательству в отношении расчета пенсии заявительницы на основе ИКП, поскольку "даже если указание точного количества отсутствует в судебном решении, судебное разбирательство по вопросу создало денежные обязательства государства по отношению к заявительнице" и потому что "бесспорно пенсия и соответствующие льготы, которые носят чисто экономический характер, являются "гражданскими" правами по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации", §§ 28-30, и [упоминавшееся выше] Постановление Европейского Суда по делу "Ведерникова против Российской Федерации" (Vedernikova v. Russia) от 12 июля 2007 г. (жалоба N 25580/02), § 20).
25. Кроме того, Европейский Суд также установил, что законное ожидание получения пенсии на основании вступившего в силу судебного решения, как в настоящем деле, задействует защиту статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и что отмена достаточно четкого и конкретного решения представляет собой вмешательство в право пользования заявительницы своим "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации" § 31, и Постановление Европейского Суда по делу "Кумкин и другие против Российской Федерации" (Kumkin and Others v. Russia) от 5 июля 2007 г. (жалоба N 73294/01), § 22).
26. Европейский Суд не усмотрел никаких причин отходить от этих выводов в данном случае и отклоняет возражения властей, что жалоба заявительницы несовместима ratione materiae с положениями Конвенции.
27. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее он отмечает, что она не является явно неприемлемой по иным основаниям. Следовательно, данная жалоба должна быть объявлена приемлемой.
2. Существо жалобы
(a) Пункт 1 статьи 6 Конвенции
(i) Общие принципы
28. Европейский Суд напоминает, что право на судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, в соответствующей части которой верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся Государств. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania) (жалоба N 28342/95, § 61, ECHR 1999-VII). Данный принцип предполагает, что стороны не вправе добиваться пересмотра судебного решения лишь в целях повторного рассмотрения дела и вынесения нового решения.
29. Европейский Суд повторяет свои выводы, сделанные в упоминавшемся выше Постановлении по делу "Праведная против России", где (см. §§ 28 и далее) (*Как представляется, имеется в виду § 27 (прим. переводчика). Суд указал следующее:
"Процедура отмены вступившего в силу судебного решения предполагает, что имеются доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства. Лицо, желающее отмены Судебного решения, должно доказать, что оно не имело возможности представить доказательство до окончания судебного разбирательства и что такое доказательство имеет значение для разрешения дела. Такая процедура была закреплена в статье 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР и схожа с подобными процедурами, существующими в других правовых системах многих стран - членов Совета Европы".
Однако этой процедурой можно злоупотреблять, как это было отмечено и в Постановлении Европейского Суда по делу "Праведная против Российской Федерации". В этом деле соответствующий орган Пенсионного фонда Российской Федерации, обращаясь к тому же разъяснению, что и в данном деле, получил возможность возобновления судебного разбирательства и отмены первоначального судебного решения, придав разъяснению обратную силу. Европейский Суд пришел к выводу, что это представляет собой нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N1 к Конвенции.
(ii) Применение к данному делу
30. Власти Российской Федерации утверждали, что данное дело следует отличать от дела "Праведная против России" (упоминавшееся выше), поскольку в данном случае в Заельцовском районном суде г. Новосибирска решение о возобновлении дела было основано на вновь открывшихся обстоятельствах, каковыми было сочтено решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г., в то время как в деле "Праведная против России" основанием для возобновления дела послужило разъяснение. Европейский Суд согласен с тем, что основная разница между этими двумя делами состоит в правовых инструментах, которыми национальные суды полагались оправдать отмену вступивших в законную силу судебных решений и возобновления разбирательства. Тем не менее Европейский Суд не убежден, что эта разница требует отхода от выводов в случае "Праведная против России".
31. Европейский Суд отмечает, что 11 августа 1999 г. заявительница добилась решения, в соответствии с которым Управление, являющееся государственным органом, должно было пересчитать и увеличить ее пенсию в соответствии с требованиями нового Закона о пенсиях. Толкование и применение положений нового Закона о пенсиях Заельцовским районным судом г. Новосибирска привело к вынесению решения в пользу заявительницы. 16 сентября 1999 г. это решение было оставлено без изменений в кассационной инстанции. 24 апреля 2000 г., то есть после того, как судебное решение от 11 августа 1999 г., оставленное без изменений в кассационной инстанции, вступило в законную силу и подлежало исполнению, Верховный Суд Российской Федерации вынес решение о подтверждении толкования Управления Закона о пенсиях. В августе 2000 г. Управление ходатайствовало о возобновлении судебного разбирательства, сославшись на решение Верховного Суда Российской Федерации. 12 января 2001 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска согласился с заявлением о возобновлении разбирательства и отклонил требования заявительницы.
32. В связи с этим Европейский Суд должен удостовериться в том, что решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. можно считать "вновь открывшимся обстоятельством", каковым оно было сочтено Заельцовским районным судом г. Новосибирска, и что отмена окончательного решения от 11 августа 1999 г., оставленного без изменений 16 сентября 1999 г., была оправданной с учетом обстоятельств дела.
33. Европейский Суд повторяет, что обстоятельства, которые касаются дела и которые уже существовали в ходе судебного процесса, но оставались скрытыми от судьи и стали известны лишь после судебного разбирательства, являются "вновь открывшимися". Обстоятельства, которые касаются дела, но возникают только после судебного разбирательства, являются "новыми" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации", § 39). Принимая во внимание тот факт, что решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. было принято после того, как решение от 11 августа 1999 г. было оставлено без изменений в кассационной инстанции и вступило в законную силу 16 сентября 1999 г., Европейский Суд не может согласиться с тем, что решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. может быть истолковано как "вновь открывшееся обстоятельство".
34. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. поддержало толкование Управления нового Закона о пенсиях. Однако тот же Закон о пенсиях был в центре рассмотрения в ходе разбирательств, проводимых в районном и окружном судах в 1999 году. Толкования положений Закона о пенсиях со стороны районного и областного судов привели к вынесению решения 11 августа и 16 сентября 1999 г. в пользу заявительницы. В связи с этим Европейский Суд повторяет, что тот факт, что вышестоящий суд не согласился с толкованием внутреннего законодательства нижестоящем судом, не может сам по себе выступать в качестве исключительного обстоятельства, требующего отмены имеющего обязательную силу и подлежащего исполнению судебного решения, и возобновлением разбирательства по жалобе заявительницы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кот против Российской Федерации" (Kot v. Russia) от 18 января 2007 г. (жалоба N 20887/03) § 29* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)).
35. Европейский Суд считает, что трудно согласиться с аргументом властей Российской Федерации о том, что дело заявительницы было возобновлено с целью исправления судебной ошибки в применении материального права. Европейский Суд отмечает в связи с этим, что единственным основанием для пересмотра разрешенного дела стало вынесение в рамках другого разбирательства решения Верховного Суда Российской Федерации, которое подтвердило толкование Закона о пенсиях Управлением применительно к делу заявительницы. По мнению Европейского Суда, будучи не удовлетворенным результатом гражданского спора с заявительницей, Управление попыталось, в сущности, вновь инициировать разбирательство с целью замены "неправильного" судебного толкования закона, примененного в деле заявительницы, "правильным" толкованием, благоприятным для Управления.
36. Принимая во внимание названные обстоятельства, Европейский Суд полагает, что определение о пересмотре дела заявительницы не было направлено на исправление судебной ошибки или несправедливости при отправлении правосудия; оно, скорее, представляет собой злоупотребление процессуальными правами с целью повторного рассмотрения дела и принятия нового решения по делу. По мнению Европейского Суда, данные действия нарушили принцип правовой определенности и право заявительницы на суд, предусмотренные пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кузнецова против Российской Федерации" (Kuznetsova v. Russia) от 7 июня 2007 г. (жалоба N 67579/01), § 44).
37. Следовательно, в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
(б) Статья 1 Протокола N 1
38. Европейский Суд напоминает, что наличие долга, подкрепленного вступившим в законную силу и подлежащим исполнению судебным решением, предоставляет лицу, в пользу которого было принято судебное решение, право "правомерного ожидания", что долг будет выплачен, и составляет его "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Отмена такого судебного решения приравнивается к вмешательству в беспрепятственное пользование им своим имуществом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Андросов против Российской Федерации" (Androsov v. Russia) от 6 октября 2005 г. (жалоба N 63973/00), § 69* (* Там же. N 1/2008.)).
39. Европейский Суд отмечает, что окончательное и подлежащее исполнению судебное решение от 11 августа 1999 г., оставленное без изменений 16 сентября 1999 г., в соответствии с которым заявительнице была увеличена пенсия на основании положений нового Закона о пенсиях, было отменено 12 января 2001 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска повторно рассмотрел дело и отклонил требования заявительницы. Таким образом, заявительница не по ее собственной вине, была лишена возможности получения пересчитанной пенсии согласно первоначальному решению.
40. В качестве оправдания вмешательства в право заявительницы власти Российской Федерации заявили, что оно было законным и преследовало законную цель, а именно исправление судебной ошибки. Европейский Суд признает, что эта мера преследовала общественный интерес, однако ее выполнение с соблюдением "законности" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции является сомнительным. Несмотря на то, что дело было возобновлено, так как суд Российской Федерации считал, что решение Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. является "вновь открывшимся обстоятельством", такое прочтение статьи 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР более чем либерально (см. выше, § 33). Даже если предположить, что трактовка Заельцовского районного суда г. Новосибирска внутреннего законодательства не была произвольной, все еще остаются сомнения в том, что вмешательство было соразмерным преследуемой законной цели.
41. В связи с этим Европейский Суд уже рассмотрел аналогичный аргумент в деле "Праведная против России", где он счел, что "возможный интерес в однообразном применении государством Закона о пенсиях не должен приводить к перерасчету задним числом, уже сделанного судебным решением" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Праведная против России", § 41). Пересчет пенсии задним числом при снижении причитающиеся суммы не удовлетворяет ожидания заявительницы по данному судебному решению и лишает ее возможности получить деньги, которые она правомерно ожидает получить (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации" § 47). При данных обстоятельствах Европейский Суд считает, что отмена вступившего в силу судебного решения от 11 августа 1999 г., оставленного без изменений 16 сентября 1999 г., возлагает чрезмерное бремя на заявительницу и несовместима с положениями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.
42. Европейский Суд полагает, что в данном деле имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебного решения от 11 августа 1999 г.
43. Заявительница жаловалась на неисполнение судебного решения от 11 августа 1999 г., оставленного без изменений 16 сентября 1999 г. Европейский Суд полагает, что данная жалоба подлежит рассмотрению в свете положений пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Соответствующие положения были приведены выше.
A. Доводы сторон
44. Власти Российской Федерации утверждали, что судебное решение от 11 августа 1999 г. не могло быть исполнено, поскольку оно было отменено 12 января 2001 г.
45. Заявительница подтвердила свою жалобу.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
46. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Существо жалобы
47. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Европейский Суд отмечает, что 11 августа 1999 г. заявительница получила решение, в соответствии с которым Управление должно было ежемесячно выплачивать ей увеличенную [месячную] пенсию. Решение от 11 августа 1999 г. было оставлено без изменений после рассмотрения кассационной жалобы 16 сентября 1999 г. и вступило в законную силу. С этого момента на Управление, как на государственный орган, возлагалась обязанность исполнения его. 12 января 2001 г. Заельцовский районный суд г. Новосибирска отменил решение от 11 августа 1999 г.
48. Из этого следует, что, по крайней мере, в период с 16 сентября 1999 г. по 12 января 2001 г. судебное решение от 11 августа 1999 г. было в силе, и государство должно было его исполнить (см. Постановление Европейского Суда по делу "Вельская против Российской Федерации" (Velskaya v. Russia) от 5 октября 2006 г. (жалоба N 21769/03), § 18* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)).
49. Власти Российской Федерации ссылаются на начало пересмотра судебного решения от 11 августа 1999 г. в качестве причины неисполнения данного судебного решения. Европейский Суд напоминает в связи с этим, что он рассмотрел и отклонил аналогичный довод властей Российской Федерации, представленный ими в деле "Сухобоков против Российской Федерации" (Sukhobokov v. Russia) (от 13 апреля 2006 г. (жалоба N 75470/01)* (* Там же. N 3/2007.)). В частности, Европейский Суд постановил, что "отмена судебного решения, нарушающая принцип правовой определенности и право заявителя на суд, не может быть признана основанием неисполнения судебного решения" (см. упоминавшееся выше Постановления Европейского Суда по делу "Сухобоков против Российской Федерации", § 26; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Вельская против Российской Федерации", §§ 19-21).
50. Изучив представленные в его распоряжение материалы дела и учитывая выводы, изложенные выше, в §§ 36 и 41 настоящего Постановления, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не назвали ни одного факта и не привели ни одного довода, которые смогли бы убедить Европейский Суд прийти к иному заключению в данном деле. Власти Российской Федерации не назвали иного обоснования неисполнению судебного решения от 11 августа 1999 г. Принимая во внимание прецедентную практику по данному вопросу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России" (Burdov v. Russia), жалоба N 59498/00, ECHR 2002-III; и более поздние Постановление Европейского Суда по делу "Познахирина против Российской Федерации" (Poznakhirina v. Russia) от 24 февраля 2005 г. (жалоба N 25964/02* (* Там же. N 7/2005.)); и Постановление Европейского Суда по делу "Вассерман против Российской Федерации" (Wasserman v. Russia) от 18 ноября 2004 г. (жалоба N 15021/02)* (* Там же. N 6/2005.), Европейский Суд приходит к выводу, что, не исполнив судебное решение от 11 августа 1999 г., принятое в пользу заявительницы, власти Российской Федерации нарушили ее право на доступ к суду и воспрепятствовали ей в получении денежных средств, которые она ожидала получить на законном основании.
51. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.
III. Другие предполагаемые нарушения Конвенции
52. Наконец, заявительница жаловалась на то, что во всех делах, в которых она участвовала в качестве одной из сторон, в российских судах было неправильно истолковано и применено законодательство Российской Федерации и что были допущены различные процессуальные нарушения.
53. Изучив представленные в его распоряжение материалы дела, Европейский Суд приходит к выводу, что представленные доказательства не раскрывают признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции или Протоколах к ней. Из этого следует, что данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.
IV. Применение статьи 41 Конвенции
54. Статья 41 Конвенции предусматривает:
"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
55. Заявительница требовала 40 597 рублей в возмещение материального ущерба, что составляет разницу между пенсией, которую она, как утверждается, должна была получать в соответствии с решением от 11 августа 1999 г., и пенсией, фактически выплаченной. Она также требовала 300 000 рублей в качестве компенсации морального вреда.
56. Власти Российской Федерации, используя метод расчета пенсии заявительницы, основывались на ИКП, равным 0,7 и установленным в решении от 11 августа 1999 года. Они утверждали, что заявительнице должны быть выплачены 1 645 рублей 87 копеек, что составляет разницу между пенсией, на которую она имела право согласно этому решению, и пенсией, фактически ей выплаченной. Что касается претензий заявительницы в отношении возмещения морального вреда, то власти Российской Федерации заявили, что они являются чрезмерными и необоснованными.
57. Европейский Суд отмечает, что в данном случае он установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в том, что заявительница не смогла получить увеличенную пенсию в связи с возобновлением разбирательства и обжалования окончательного решения, принятого в ее пользу. Европейский Суд отмечает, что наиболее уместной формой предоставления заявителю компенсации в связи с нарушением статьи 6 Конвенции является обеспечение для него, насколько это возможно, условий, в которых он бы находился, если положения статьи 6 Конвенции не были бы нарушены (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium) от 26 октября 1984 г. справедливая компенсация, Series A, N 85, p. 16, § 12; и, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Генчел против Турции" (Gencel v. Turkey) от 23 октября 2003 г., жалоба N 53431/99, § 27). Европейский Суд установил, что данный принцип также применим и в настоящем деле, с учетом установленных нарушений (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Познахирина против Российской Федерации", § 33; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сухобоков против Российской Федерации", § 34). Заявительнице препятствовали в получении денежных средств, которые она ожидала получить в соответствии с судебным решением от 11 августа 1999 года. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что в соответствии с решением от 11 августа 1999 г., оставленным без изменений 16 сентября 1999 г., заявительница имеет право на получение пенсии, рассчитанной с ИКП, равным 0,7, с того момента, как ИКП был введен в соответствии с пенсионным законодательством Российской Федерации. Заявительница не представила никаких объяснений относительно своего метода расчета материального ущерба. Поэтому Европейский Суд принимает метод властей расчета размера пенсии, на который заявительница имеет право в соответствии с решением от 11 августа 1999 г., и присуждает заявительнице 70 евро за понесенный ею материальный ущерб.
58. Европейский Суд также полагает, что заявительница испытала душевные переживания и разочарование в связи с неисполнением и отменой судебного решения от 11 августа 1999 г., оставленного без изменений 16 сентября 1999 г. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присуждает ей 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также сумму любых налогов, подлежащих начислению на присужденные средства.
B. Судебные расходы и издержки
59. Заявительница также требовала 10 000 рублей в возмещение расходов и издержек, понесенных ею в ходе разбирательства по делу в Европейском Суде.
60. Власти Российской Федерации утверждают, что указанные требования заявительницы являются чрезмерными и необоснованными.
61. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявительница имеет право на возмещение судебных расходов и издержек лишь в той мере, насколько будет доказано, что они были понесены действительно, по необходимости и были разумны по объему. В данном деле, учитывая имеющуюся в его распоряжении информацию, а также указанный критерий, Европейский Суд полагает разумным присудить заявительнице 10 евро в возмещение расходов, понесенных ею в рамках разбирательства по делу в Европейском Суде, а также любые налоги, подлежащие начислению на присужденные средства.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
62. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
На основании изложенного Суд единогласно:
1) объявил жалобу заявительницы на неисполнение судебного решения от 11 августа 1999 г., оставленного без изменений 16 сентября 1999 г., и его последующую отмену приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой;
2) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с отменой судебного решения от 11 августа 1999 г., оставленного без изменений 16 сентября 1999 г.;
3) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебного решения от 11 августа 1999 г., оставленного без изменений 16 сентября 1999 г.;
4) постановил:
(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице в рублях по курсу, который будет установлен на день выплаты, следующие суммы:
(i) 70 (семьдесят) евро в возмещение материального ущерба;
(ii) 2 000 (две тысячи) евро в качестве компенсации морального вреда плюс сумму любых налогов, подлежащих начислению на названные суммы;
(iii) 10 (десять) евро в возмещение расходов и издержек плюс сумму любых налогов, подлежащих начислению на названные суммы;
(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
5) отклонил остальные требования заявительницы по справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено 19 июня 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Серен Нильсен |
Христос Розакис |
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Постановление Европейского Суда по правам человека от 19 июня 2008 г. Дело "Мальцева (Maltseva) против Российской Федерации" (жалоба N 76676/01) (Первая Секция)
Текст Постановления опубликован в Бюллетене Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 10/2009.
Перевод редакции Бюллетеня Европейского Суда по правам человека