Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 декабря 2008 г. Дело "Казаков (Kazakov) против Российской Федерации" (жалоба N 1758/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Казаков (Kazakov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 1758/02)

Постановление Суда

Страсбург, 18 декабря 2008 г.

По делу "Казаков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 27 ноября 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 1758/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Николаевичем Казаковым (далее - заявитель) 18 июля 2001 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 9 сентября 2005 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции он решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель родился в 1948 году и проживает в г. Карачев Брянской области.

5. В январе 1999 г. заявитель, бывший военнослужащий, направил письмо командиру воинской части N 64176* (* По-видимому, заявитель обратился в Главный штаб сухопутных войск (прим. переводчика).), которому подчинялось командование части N 92919. В письме было указано следующее:

"24 декабря 1998 г. командование воинской части N 92919 провело собрание ветеранов войны... которые проживают в военном городке. Собрание утвердило открытое письмо в Министерство обороны Российской Федерации с просьбой вернуть городскую баню жителям городка и прекратить дискриминацию жителей по социальному или должностному признаку...

Командиры воинской части ведут себя как "захватчики, агрессоры и оккупанты". В короткое время новый командир воинской части N 92919, полковник Шатов, разрушил городской танцевальный зал и овощехранилище, закрыл клуб части, без разрешения осуществил снос автобусного парка и лишил всех доступа к бане, которую он превратил в "бордель" для узкого круга избранных".

6. Шатов предъявил к заявителю иск о защите чести, достоинства и деловой репутации, утверждая, что в январе 1999 г. тот умалил его честь и достоинство. Он требовал компенсации морального вреда и письменного извинения, приложив предполагаемый текст.

7. Решением от 13 июля 2000 г. Карачевский районный суд Брянской области удовлетворил требования истца. Он установил, что танцевальный зал и хранилище действительно были разрушены, но материалы были использованы для нужд воинской части, что клуб был открыт, и что солдаты, офицеры и члены их семей по-прежнему могли использовать баню. Суд отметил, что документ, представленный заявителем в доказательство сноса автобусного парка, не мог использоваться в качестве доказательства, поскольку не содержал печати.

8. Районный суд признал сведения, содержащиеся в письме от января 1999 г., недостоверными и порочащими честь и достоинство Шатова, и решил:

"В соответствии с пунктом 5 статьи 152 и статьей 151 Гражданского кодекса суд решил взыскать [с заявителя] в пользу Шатова 500 рублей в счет компенсации морального вреда, поскольку утверждения о дискриминации Шатовым граждан, [его действиях как] захватчика, агрессора, оккупанта, разрушении танцевального зала и хранилища, неразрешенном сносе автобусного парка и закрытии для всех бани, которую он превратил в "бордель" для узкого круга, порочили честь и достоинство Шатова...

...обязать [заявителя] принести письменные извинения Шатову в течение одного месяца в следующих выражениях: "В январе 1999 г. я, [заявитель], направил командиру воинской части N 64176 письмо со сведениями о Вашей профессиональной деятельности, которые не соответствовали действительности и порочили Ваши честь и достоинство. Этот факт установлен решением Карачевского районного суда от 13 июля 2000 г. Я приношу Вам извинения за распространение данных сведений, за умаление Вашего авторитета в глазах подчиненных и руководства, жителей военного городка и г. Карачева, а также за причиненные Вам нравственные страдания";

...и принести извинения командиру воинской части N 64176 г. Москвы в следующих выражениях: "В январе 1999 г. я, [заявитель], направил Вам письмо, содержащее сведения о профессиональной деятельности командира воинской части N 92919 Шатова, которые не соответствовали действительности и порочили честь и достоинство Шатова. Этот факт установлен решением Карачевского районного суда от 13 июля 2000 г. Я приношу свои извинения за введение в заблуждение командования воинской части N 64176 путем предоставления недостоверных сведений".

9. Заявитель обжаловал решение от 13 июля 2000 г. Он утверждал, что письмо от января 1999 г. содержало лишь его оценочные суждения, которые не подлежали доказыванию. 15 февраля 2001 г. Брянский областной суд оставил без изменения решение, подтвердив мотивировку суда первой инстанции.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Свобода выражения мнения и распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию

10. Статья 29 Конституции Российской Федерации гарантирует свободу слова. Статья 33 предусматривает, что граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления.

11. Статья 12 Гражданского кодекса содержит положение общего характера, предусматривающее перечень способов защиты гражданских прав. Он включает признание права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, возмещение убытков, компенсацию морального вреда и иные способы защиты, предусмотренные законом. Статья 152 Кодекса предусматривает в соответствующей части следующее:

"1. Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности...

2. Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, распространены в средствах массовой информации, они должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации...

3. Гражданин, в отношении которого средствами массовой информации опубликованы сведения, ущемляющие его права или охраняемые законом интересы, имеет право на опубликование своего ответа в тех же средствах массовой информации...

5. Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением.

6. Если установить лицо, распространившее сведения... невозможно, лицо, в отношении которого такие сведения распространены, вправе обратиться в суд с заявлением о признании распространенных сведений не соответствующими действительности...".

12. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 11 от 18 августа 1992 г. (в редакции от 25 апреля 1995 г., действовавшей в период, относящийся к обстоятельствам дела) устанавливало, что под "распространением сведений", о котором указывается в статье 152 Гражданского кодекса, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Однако оно содержало уточнение, согласно которому "сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением".

13. В своем постановлении от 24 февраля 2005 г. Пленум Верховного Суда указал, что согласно части 3 статьи 29 Конституции никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. В связи с этим он разъяснил нижестоящим судам, что извинение в любой форме как способ судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации статьей 152 Гражданского кодекса и другими нормами законодательства не предусмотрено (пункт 18). Это не исключает возможности утверждения судом мирового соглашения, в соответствии с которым стороны предусмотрели принесение извинения. Верховный Суд также разъяснил иным судам, что в случае, когда гражданин обращается в государственные органы, например, с сообщением о предполагаемом преступлении, но эти сведения в ходе их проверки не нашли подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для иска на основании статьи 152 Гражданского кодекса. Верховный Суд разъяснил, что отсутствуют основания для привлечения к гражданско-правовой ответственности, поскольку в указанном случае имела место реализация гражданином права на обращение в государственные органы, которые обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений (пункт 10). Требования могут быть удовлетворены лишь в случае, если суд установит, что обращение в указанные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано намерением причинить вред другому лицу, то есть имело место злоупотребление правом (там же).

B. Обжалование в административном порядке

14. До 2006 года общая процедура обжалования в административном порядке была предусмотрена Указом Президиума Верховного Совета от 12 апреля 1968 г. N 2534-VII, с изменениями, внесенными в 1980 и 1988 годах, в части, не противоречащей Конституции 1993 года и Закону "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" 1993 года. В ряде государственных органов действовали специальные правила по данному вопросу.

15. В соответствии с Указом 1968 года письменное обращение или жалоба гражданина должны быть им подписаны с указанием фамилии, имени, отчества и содержать данные о месте его жительства (пункт 1). Обращение или жалоба подается в те органы или тем должностным лицам, которым непосредственно подчинены орган или должностное лицо, действия которых обжалуются (пункт 3). Подача заявления или жалобы в клеветнических целях влечет ответственность в соответствии с законодательством (пункт 15).

16. Федеральный закон от 2 мая 2006 г. N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" устанавливает новый порядок для жалоб и обращений в административном порядке. В соответствии с частью 3 статьи 11 обращение, в котором содержатся нецензурные либо оскорбительные выражения, угрозы жизни или здоровью* (* Буквально - жизни, здоровью или имуществу (прим. переводчика).) должностного лица, а также членов его семьи, может быть оставлено без ответа по существу; в таких случаях гражданину, направившему обращение, должно быть сообщено о недопустимости злоупотребления правом.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции

17. Заявитель жаловался на основании статьи 10 Конвенции на то, что он был наказан за законную критику государственного должностного лица, и что суды страны вынудили его изменить свое мнение, обязав принести письменные извинения. Статья 10 предусматривает:

"1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. ...

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".

A. Приемлемость жалобы

18. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

19. Власти Российской Федерации признали, что статья 152 Гражданского кодекса, истолкованная Верховным Судом в своем постановлении от 24 февраля 2005 г. (см. § 13 настоящего Постановления), не предусматривает извинение в качестве средства правовой защиты в деле о защите чести, достоинства и деловой репутации, кроме определенных обстоятельств, например, в соответствии с условиями мирового соглашения сторон гражданского дела. Однако власти Российской Федерации настаивали на том, что до принятия названного постановления российские суды могли толковать статью 152 иным образом. Власти Российской Федерации полагали, ссылаясь на данное положение, что вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения было предусмотрено законом и было призвано защищать репутацию иных лиц. Штраф, наложенный на заявителя, был незначительным, и обязанность принести извинение не может рассматриваться как суровая мера.

20. Заявитель поддержал свою жалобу.

21. Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается, что решение по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации само по себе представляло вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения, защищаемое пунктом 1 статьи 10 Конвенции, и преследовало законную цель, а именно цель защиты репутации иных лиц. Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода. В то же время Европейский Суд отмечает, что заявитель утверждал, что одна из санкций, примененных к нему, а именно требование принести извинения, была незаконной. Таким образом, возникает вопрос о том, было ли вмешательство предусмотрено законом, а именно статьей 152 Гражданского кодекса.

22. Европейский Суд напоминает в этой связи, что норма не может рассматриваться в качестве "закона" в значении пункта 2 статьи 10 Конвенции, если она не сформулирована с достаточной точностью, позволяя лицу регулировать свои действия; оно должно располагать возможностью - при необходимости, после соответствующей консультации - предвидеть в разумной при данных обстоятельствах степени последствия, которые может повлечь конкретное действие (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лендон, Очаковски-Лоран и Жюли против Франции" (Lindon, Otchakovsky-Laurens and July v. France), жалобы NN 21279/02 и 36448/02, § 41, ECHR 2007-...). Указанные последствия не должны быть предсказуемы с абсолютной определенностью. Действительно, хотя определенность желательна, она может влечь отсутствие достаточной гибкости, в то время как закон должен не отставать от изменяющихся обстоятельств. Соответственно, многие законы неизбежно сформулированы в терминах, которые в большей или меньшей степени являются неопределенными, и их толкование и применение является вопросом практики. Однако, как бы ясно ни было сформулировано положение закона, неизбежно возникнет необходимость его толкования судами, задача которых заключается в точном истолковании неясных моментов и исключении любых сомнений, которые могут оставаться в части толкования законодательства (см. Постановление Большой Палаты по делу "Эзтюрк против Турции" (Ozturk v. Turkey), жалоба N 22479/93, § 55, ECHR 1999-VI). Европейский Суд далее напоминает, что объем понятия предсказуемости в значительной степени зависит от соответствующей формулировки, общественных отношений, на которые она распространяется, числа и статуса лиц, которым она адресована (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 2007 г. по делу "Джавадов против Российской Федерации" (Dzhavadov v. Russia), жалоба N 30160/04, § 36* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2008.)).

23. Европейский Суд счел, что понятие предсказуемости применяется не только к поведению, последствия которого заявитель должен иметь возможность разумно предвидеть, но также к "формальностям, условиям, ограничениям или наказаниям", которые могут быть связаны с таким поведением, если оно будет признано противоречащим национальному законодательству (см., с соответствующими изменениями, Постановление Большой Палаты по делу "Кафкарис против Кипра" (Kafkaris v. Cyprus), жалоба N 21906/04, § 140, ECHR 2008-...). Таким образом, Европейский Суд должен определить, мог ли заявитель по настоящему делу разумно предвидеть, что ему придется принести извинения, если его привлекут к гражданско-правовой ответственности.

24. Европейский Суд далее напоминает, что суды страны находятся в наиболее благоприятном положении для толкования и применения норм материального и процессуального права (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 22 апреля 1992 г. по делу "Видал против Бельгии" (Vidal v. Belgium), Series A, N 235-B, pp. 32-33, § 32). Формулировка статьи 152 Гражданского кодекса предусматривает три способа защиты гражданских прав: возложение обязанности опровержения, присуждение компенсации или возложение обязанности публикации ответа истца, если ответчиком является средство массовой информации. Европейский Суд отмечает, что в 2005 году Пленум Верховного Суда принял постановление, в котором разъяснил нижестоящим судам, что извинение в любой форме не предусмотрено российским законодательством, в том числе статьей 152 Гражданского кодекса, в качестве способа защиты прав (см. § 13 настоящего Постановления). Представляется, что указанное постановление было призвано гармонизировать противоречивую практику российских судов в данном вопросе (см., например, выводы российских судов, представленные в Постановлении Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Филатенко против Российской Федерации" (Filatenko v. Russia), жалоба N 73219/01, § 17* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2009.); Постановлении Европейского Суда от 31 июля 2007 г. по делу "Дюльдин и Кислов против Российской Федерации" (Dyuldin and Kislov v. Russia), жалоба N 25968/02, § 19* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2008.); Постановлении Европейского Суда от 5 октября 2006 г. по делу "Захаров против Российской Федерации" (Zakharov v. Russia), жалоба N 14881/03, §§ 11 и 13* (* Там же. N 4/2008.); Постановлении Европейского Суда от 21 июля 2005 г. по делу "Гринберг против Российской Федерации" (Grinberg v. Russia), жалоба N 23472/03, § 12* (* Там же. N 7/2008.); и Решении Европейского Суда от 9 декабря 2004 г. по делу "Годлевский против Российской Федерации" (Godlevskiy v. Russia), жалоба N 14888/03). Европейский Суд не исключает, что до принятия постановления 2005 года суды могли разумно предполагать при толковании понятий "опровержение" или "исправление", что они могут включать извинение. Так, при обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд готов согласиться, что толкование применимого законодательства российскими судами не позволяет признать оспариваемое вмешательство незаконным с точки зрения Конвенции.

25. Таким образом, Европейский Суд продолжит исследование дела с точки зрения того, было ли вмешательство в настоящем деле "необходимо в демократическом обществе".

26. В этой связи Европейский Суд отмечает, что иск о защите чести, достоинства и деловой репутации был предъявлен в связи с письменной жалобой заявителя вышестоящему военному начальнику, а не публикацией в средстве массовой информации (см. в качестве противоположного примера упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Дюльдин и Кислов", §§ 40 и 41, и Постановление Европейского Суда по делу "Квецень против Польши" (Kwiecien v. Poland), жалоба N 51744/99, §§ 50 и 51, ECHR 2007-..., касающиеся публикации так называемых открытых писем). Заявитель, который сам являлся бывшим военнослужащим, письменно обратился к вышестоящему командиру, жалуясь на то, что поведение командира части не было справедливым и порой было незаконным. Представляется, что заявитель действовал в порядке, установленном законодательством для обращения с жалобами (см. аналогичную ситуацию в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Захаров против Российской Федерации", § 22). Очевидно, что беспокойство заявителя разделяли иные жители военного городка.

27. Далее следует отметить, что, хотя статья 10 применяется к военнослужащим так же, как и к другим лицам под юрисдикцией государств-участников, надлежащее функционирование вооруженных сил вряд ли можно представить без норм права, призванных предупредить нарушение военнослужащими воинской дисциплины, например, в письменной форме (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 19 декабря 1994 г. по делу ""Верайнигунг демократишер зольдатен Эстеррайхс" и Губи против Австрии" (Vereinigung demokratischer Soldaten Osterreichs and Gubi v. Austria), Series A, N 302, § 36). Несмотря на это, национальные власти не вправе ссылаться на такие нормы для целей воспрепятствования выражению мнений, даже если они направлены против института вооруженных сил (см. Постановление Европейского # от 25 ноября 1997 г. "Григориадес против Греции" (Grigoriades v. Greece), Reports of Judgments and Decisions 1997-VII, § 45). Однако представляется, что заявитель, являясь бывшим военнослужащим, больше не был связан нормами субординации. Таким образом, заявитель должен рассматриваться как частное лицо, выступающее с жалобой на государственного служащего. В этой связи Европейский Суд отмечал в ряде дел, что может быть необходимо защищать государственных служащих от оскорбительных, недобросовестных и диффамационных нападок, рассчитанных на воспрепятствование исполнению их обязанностей и нарушению общественного доверия в их отношении и в отношении занимаемой ими должности (см. Постановление Большой Палаты по делу "Яновский против Польши" (Janowski v. Poland), жалоба N 25716/94, § 33, ECHR 1999-I). В настоящем деле Европейский Суд готов признать, что командир воинской части может рассматриваться как представитель такой категории должностных лиц.

28. Однако Европейский Суд напоминает, что, поскольку заявитель выступил с жалобами как частное лицо, требования защиты на основании статьи 10 Конвенции должны быть оценены не в сравнении с интересами свободы прессы или открытой дискуссии по вопросам, представляющим всеобщий интерес, но в сравнении с правом заявителя сообщать о нарушениях в деятельности должностного лица в орган, компетентный рассматривать такие жалобы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Захаров против Российской Федерации", § 23; см. для сравнения Решение Европейского Суда от 10 июня 2004 г. по делу "Чернышева против Российской Федерации" (Chernysheva v. Russia), жалоба N 77062/01). То, что граждане должны располагать возможностью сообщать компетентным должностным лицам о действиях гражданских служащих, которые представляются им неправильными или незаконными, является одной из составляющих верховенства права (Постановление Европейского Суда по делу "Захаров против Российской Федерации", § 26).

29. Европейский Суд счел, что при обстоятельствах настоящего дела тот факт, что заявитель письмом направил свою жалобу должностному лицу, уполномоченному рассматривать ее, имеет ключевое значение для оценки соразмерности вмешательства (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Яновский против Польши", § 34; и Постановление Европейского Суда от 20 апреля 2006 г. по делу "Райчинов против Болгарии" (Raichinov v. Bulgaria), жалоба N 47579/99, § 48). В этой связи Европейский Суд отмечает прямое указание постановления Верховного Суда Российской Федерации, согласно которому "сообщение таких сведений лицу, которого они касаются", не может признаваться их распространением и, таким образом, не дает права на иск о защите чести, достоинства и деловой репутации (см. § 12 настоящего Постановления)* (* Ссылаясь на постановление Пленума, Европейский Суд, очевидно, исходит из того, что сообщение лицу сведений, которые его каким-то образом касаются или представляют для него интерес, в том числе служебный, не признается их распространением. По-видимому, Пленум имел в виду другое - что не может признаваться распространением сообщение сведений лицу, которого они предположительно порочат (в этом случае возникает иной состав правонарушения). Сообщение сведений третьим лицам, хотя бы и обязанным рассматривать обращения граждан, и даже при наличии оснований для этого, как в настоящем деле, по смыслу постановления Пленума, должно признаваться распространением, тем более, что пункт 2 постановления Пленума 1992 г. прямо указывал, что изложение сведений в заявлениях, адресованных должностным лицам, следует понимать как распространение (см. § 12). По всей вероятности, Европейский Суд неправильно понял туманную формулировку упоминавшихся выше разъяснений Пленума (прим. переводчика).). Кроме того, Европейский Суд не считает, что жалоба заявителя была сутяжнической, или что он иным образом действовал недобросовестно.

30. Наконец, Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, соответствовало ли обстоятельствам дела наказание, примененное к заявителю. Европейский Суд признает в этом отношении, что штраф* (* Так в тексте (прим. переводчика).) в размере 500 рублей может не производить впечатление санкции, вызывающей вопросы по статье 10 Конвенции. Однако Европейский Суд отмечает, что заявитель был обязан принести извинения. По его мнению, понуждение лица отказываться от его или ее мнения путем признания его ошибочности является сомнительным способом защиты прав и не представляется "необходимым". Данная точка зрения была впоследствии подтверждена Верховным Судом Российской Федерации, который признал извинения в любой форме не соответствующими закону (см. § 13 настоящего Постановления).

31. Учитывая вышеизложенные соображения и оценивая текст письма в целом и ситуацию, в которой оно было написано, Европейский Суд находит, что разбирательство о защите чести, достоинства и деловой репутации привело к возложению на заявителя чрезмерного и непропорционального бремени. Таким образом, имело место нарушение статьи 10 Конвенции.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

32. Заявитель также жаловался на предполагаемую незаконность состава суда первой инстанции по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации и на то, что определение суда кассационной инстанции было недостаточно обоснованным. Он также утверждал, что подвергался дискриминации по сравнению с истцом в данном деле. Европейский Суд рассмотрел представленную заявителем жалобу в данной части. Однако, принимая во внимание представленные материалы, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

33. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

34. Заявитель не представил требований о справедливой компенсации. Соответственно, Европейский Суд счел, что нет необходимости в присуждении каких-либо сумм по данному основанию.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части ограничений права заявителя на свободу выражения мнения, а в оставшейся части неприемлемой.

2) постановил, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость присуждать какие-либо суммы в соответствии со статьей 41 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 декабря 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда