Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 января 2009 г. Дело "Кульков и другие (Kulkov and Others) против Российской Федерации" (жалобы NN 25114/03, 11512/03, 9794/05, 37403/05, 13110/06, 19469/06, 42608/06, 44928/06, 44972/06 и 45022/06) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Кульков и другие (Kulkov and Others)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 25114/03, 11512/03, 9794/05,
37403/05, 13110/06, 19469/06, 42608/06,
44928/06, 44972/06 и 45022/06)

Постановление Суда

Страсбург, 8 января 2009 г.

По делу "Кульков и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 4 декабря 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано 10 жалобами (NN 25114/03, 11512/03, 9794/05, 37403/05, 13110/06, 19469/06, 42608/06, 44928/06, 44972/06, 45022/06), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 12 гражданами Российской Федерации (далее - заявители). Имена заявителей и даты их обращения в Европейский Суд указаны в прилагаемой таблице.

2. Интересы заявительницы Е. Шелестовской (жалоба N 11512/03) представлял В. Гандзюк, адвокат, практикующий в г. Рязани. Интересы заявителя В. Кащеева (жалоба N 9794/05) представлял Р. Зарбеев, адвокат, практикующий в г. Санкт-Петербурге. Интересы заявителя Н. Собакара* (* В прессе допускается вариант написания "Собакарь" (прим. переводчика).) (жалоба N 13110/06) представлял И. Сиволдаев, адвокат, практикующий в г. Воронеже. Другие заявители не пользовались услугами адвокатов.

3. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации в Европейском Суде П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук, а впоследствии Уполномоченным Российской Федерации Г.О. Матюшкиным.

4. Заявители, в частности, жаловались на неисполнение вступивших в силу решений, вынесенных в их пользу в 2001-2006 годах, и на отмену последних в порядке надзора.

5. В различные даты председатель Первой Секции коммуницировал жалобы властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. В ряде дел власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалоб по вопросу приемлемости и по существу, но Европейский Суд отклонил их возражение.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Имена заявителей и иные подробности указаны в прилагаемой таблице. В период, относящийся к обстоятельствам дела, все заявители состояли на действительной военной службе или являлись военными пенсионерами.

7. В различные даты они предъявили иски* (* Обычно защита прав военнослужащих осуществляется в форме обжалования действий органов военного управления (прим. переводчика).) к воинской части, в которой проходили службу, военному комиссариату или компетентному федеральному министерству о выплате денежных сумм за их службу в Вооруженных Силах или за выполнение ряда особых задач во время этой службы, как, например, служба в полевых условиях (дело Кулькова) или миротворческие операции в Боснии и Герцеговине (дело Шелестовской), Косово (дела Бисерова и других, Дубовова, Давыдова и Пышнограева) или Южной Осетии (дело Кащеева). Заявитель Дорошок требовал компенсацию за вред здоровью и тяжелые ранения, полученные при исполнении обязанностей военной службы в Чечне. Заявители Собакар и Середа требовали перерасчета своих пенсий и взыскания недополученных ежемесячных платежей за прошлое время.

8. Национальные суды удовлетворили исковые требования заявителей (см. даты принятия судебных решений и присужденные суммы в приложенной таблице). Решения не были обжалованы в кассационном порядке и вступили в силу в даты, указанные в приложенной таблице. Однако только одно такое решение было исполнено (решение от 13 мая 2003 г., вынесенное в пользу В. Кащеева, см. § 12 настоящего Постановления). Все остальные решения, включая второе решение в пользу В. Кащеева, вынесенное 14 июля 2006 г., не были исполнены.

9. В различные даты президиумы высших судов по жалобам органов-ответчиков отменили решения, вынесенные в пользу заявителей, придя к выводу о том, что нижестоящие суды допустили ошибку в применении норм материального права (см. подробности в приложенной таблице). За исключением двух дел (Кулькова и Шелестовской), вышестоящие суды отказали в удовлетворении требований заявителей полностью теми же постановлениями.

10. В деле Кулькова президиум Приволжского окружного военного суда 18 апреля 2002 г. отменил решение, вынесенное в пользу заявителя, в порядке надзора по протесту председателя этого суда. Однако постановление от 18 апреля 2002 г. было, в свою очередь, отменено Верховным Судом Российской Федерации 11 апреля 2003 г., и решение суда первой инстанции в пользу заявителя было, таким образом, восстановлено. Это решение действовало до повторной отмены 25 декабря 2003 г. президиумом Военного суда Приволжского военного округа по жалобе воинской части-ответчика. Отклоняя требования заявителя о полевой надбавке (70 675 рублей), президиум оставил в силе решение суда первой инстанции в части присуждения заявителю региональной надбавки (1 112 рублей 33 копейки).

11. В деле Шелестовской президиум Московского окружного военного суда 7 апреля 2004 г. отменил решение, вынесенное в пользу заявительницы. Однако постановление от 7 апреля 2004 г. было отменено Верховным Судом Российской Федерации 12 августа 2004 г., и решение суда первой инстанции, вынесенное в пользу заявителя, было, таким образом, восстановлено. 15 сентября 2004 г. президиум снова отменил последнее решение и присудил заявительнице меньшую сумму, то есть 270 рублей в отношении специального пособия и 250 рублей в отношении оплаты юридической помощи. Президиум отклонил оставшуюся часть требований заявительницы.

12. Первое из двух решений, вынесенных в пользу В. Кащеева, было вынесено 13 мая 2003 г. и вступило в силу 26 мая 2003 г.; исполнено 15 сентября 2005 года. 18 июня 2007 г. Псковский гарнизонный военный суд присудил заявителю 133 774 рубля 30 копеек в качестве компенсации инфляционных потерь, являвшихся результатом задержки исполнения решения. 26 декабря 2007 г. власти перевели эту сумму на счет заявителя.

II. Применимое национальное законодательство

13. Краткий обзор применимого национального законодательства, регулировавшего надзорную процедуру в период, относящийся к обстоятельствам дела, содержится в Постановлении Европейского Суда по делу Собелина и других (см. Постановление Европейского Суда от 3 мая 2007 г. по делу "Собелин и другие против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2007.) (Sobelin and Others v. Russia), жалобы NN 30672/03, 30673/03, 30678/03, 30682/03, 30692/03, 30707/03, 30713/03, 30734/03, 30736/03, 30779/03, 32080/03 и 34952/03, §§ 33-42).

14. В 2001-2005 годах решения, выносившиеся против публичных органов, исполнялись в соответствии с особым порядком, установленным, в частности, Постановлением Правительства Российской Федерации N 143 oт 22 февраля 2001 г. и, впоследствии, Постановлением Правительства N 666 от 22 сентября 2002 г., поручавшим исполнение Министерству финансов (см. дополнительные подробности в Постановлении Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Придатченко и другие против Российской Федерации" (Pridatchenko and Others v. Russia), жалобы NN 2191/03, 3104/03, 16094/03 и 24486/03, §§ 33-39* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2008.)). Закон от 27 декабря 2005 г. (N 197-ФЗ) включил новую главу в Бюджетный кодекс, изменив этот особый порядок. Закон наделил Федеральное казначейство полномочиями по исполнению решений против юридических лиц, финансируемых из федерального бюджета, и Министерство финансов - по исполнению решений против государства. Согласно статье 242.2.6 Бюджетного кодекса решения должны быть исполнены в течение трех месяцев с момента получения исполнительных документов.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "статье 242.2.6" следует читать "пункту 6 статьи 242.2"

Право

I. Объединение жалоб в одно производство

15. Учитывая, что настоящие 10 обращений в Европейский Суд касаются одних и тех же фактов и жалоб и затрагивают почти идентичные вопросы, относящиеся к сфере действия Конвенции, Европейский Суд принимает решение рассмотреть их совместно в одном постановлении.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с отменой решений, вынесенных в пользу заявителей

16. Заявители жаловались, что отмена в надзорном порядке вступивших в силу решений, вынесенных в их пользу, нарушила их права, предусмотренные статьей 6 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые в соответствующей части предусматривают следующее:

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок_ судом_".

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права...".

A. Приемлемость жалобы

17. Власти Российской Федерации утверждали, что во всех делах, кроме двух (Собакар и Середа), статья 6 Конвенции не могла быть применена к национальным судебным разбирательствам, так как в период, относящийся к обстоятельствам дела, заявители являлись военнослужащими Российской армии. Они подкрепили свой довод ссылкой на специальную юрисдикцию военных судов и подчеркнули, что дела заявителей не могли быть разрешены обычными судами по гражданским делам. Соответственно, судебные разбирательства в российских военных судах не могли быть квалифицированы как "гражданские", и поэтому жалобы заявителей не совместимы с положениями Конвенции ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения", критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).).

18. Некоторые заявители оспорили этот довод. Они особенно подчеркивали, что их право доступа к суду признавалось национальным законодательством, и что их требования были рассмотрены военными судами страны. Они сделали вывод о том, что статья 6 Конвенции является применимой. Другие заявители просто поддержали свои жалобы.

19. Европейский Суд отмечает, что он уже рассматривал доводы, приведенные властями Российской Федерации, и отклонил их в прежних аналогичных делах (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Довгучиц против Российской Федерации" (Dovguchits v. Russia), жалоба N 2999/03, §§ 19-24* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2008.)). Он напоминает, что государственные служащие могут быть исключены из пределов защиты правосудия, предусмотренной статьей 6 Конвенцией, только если национальное законодательство прямо исключает доступ к суду рассматриваемой категории работников, при условии, что это исключение оправдано объективным интересом государства (см. Постановление Большой Палаты по делу "Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии" (Vilho Eskelinen and Others v. Finland), жалоба N 63235/00, §62, ECHR 2007...). Европейский Суд отмечает, что эти условия не были достигнуты в настоящих делах. Заявители законно предъявили иски к их работодателям, воинским частям, Министерству обороны или Министерству внутренних дел в суды страны, и последние первоначально удовлетворили их требования. Дела были позже пересмотрены вышестоящими судами, и решения, вынесенные в пользу заявителей, отменены. Европейский Суд, соответственно, заключает, что право заявителей на доступ к правосудию признавалось национальным законодательством и, соответственно, статья 6 Конвенции применима к их делам. Тот факт, что дела заявителей относились к юрисдикции специальных военных судов, не может изменить этот вывод. Соответственно, возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

20. Европейский Суд считает, что жалобы заявителей не являются явно необоснованными в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалобы не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалобы должны быть объявлены приемлемыми.

B. Существо жалобы

21. Заявители утверждали, что отмена вступивших в силу решений, вынесенных в их пользу национальными судами, нарушила принцип правовой определенности и, соответственно, их право на доступ к правосудию и право на уважение их собственности. Ими было отмечено, в частности, что органы власти государства-ответчика не обжаловали решения в пределах установленных законом сроков прежде, чем они вступили в силу, и что последующая отмена решений в порядке надзора не может быть оправданной простым несогласием вышестоящих судов с существом решений.

22. Власти Российской Федерации заявили, что разбирательства в порядке надзора были законны и необходимы для устранения ошибок в применении норм материального права нижестоящими судами. Они представили подробную информацию о материальных нормах, которые предположительно были проигнорированы нижестоящими судами. По мнению властей Российской Федерации, заявители, соответственно, не имели законного ожидания преимуществ в связи с вынесением решений в их пользу. Они подчеркнули, что без устранения судебных ошибок судебное решение не может считаться справедливым и законным, а судебная защита - эффективной. Что касается дел Шелестовской, Бисерова и других, Дубовова, Давыдова и Пышнограева, власти Российской Федерации указали, что российские военные суды отклонили в 2001-2004 годах аналогичные требования более чем в 200 делах.

23. Власти Российской Федерации также указали, что заявления о пересмотре в порядке надзора были поданы в течение соответствующего срока ответчиками, а не должностными лицами государства. Если имелись задержки, они были оправданны обстоятельствами. В делах Собакара и Середы заявление о пересмотре дела в порядке надзора было подано в пределах очень короткого срока, то есть менее чем через два месяца после вынесения этого решения судом первой инстанции в пользу заявителей. Власти Российской Федерации заключили, что отмена решений во всех упомянутых делах была оправданной, обоснованной и, таким образом, совместимой с принципом правовой определенности.

24. Европейский Суд напоминает, что принцип правовой определенности, который является одним из фундаментальных аспектов верховенства права, предполагает уважение к принципу res judicata* (* Res judicata (лат.) - принцип недопустимости повторного рассмотрения однажды разрешенного дела (прим. переводчика).), который является принципом окончательности решений. Отступления от этого принципа могут оправдываться только обстоятельствами существенного и непреодолимого характера, такими как устранение фундаментальных ошибок (см. Постановление Большой Палаты по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), жалоба N 28342/95, § 61, ECHR 1999-VII; Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, §§ 51-52, ECHR 2003-IX* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год".)).

25. Европейский Суд напоминает, что им уже рассмотрен ряд подобных дел в отношении применения процедуры судебного надзора, регулируемой новым Гражданским процессуальным кодексом, вступившим в силу 1 февраля 2003 г. Кодекс допускает подачу надзорной жалобы только участниками судебного разбирательства и в пределах одного года. Однако Европейский Суд установил, что процедура судебного надзора, измененная таким образом, не гарантировала соблюдения требования правовой определенности. Действительно, однажды возбужденное разбирательство могло продолжаться в течение неопределенного срока на различных уровнях надзора (см. Решение Европейского Суда от 6 мая 2004 г. по делу "Денисов против Российской Федерации" (Denisov v. Russia), жалоба N 33408/03; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Собелин и другие против Российской Федерации", § 57). Кроме того, неопределенность сроков для возбуждения надзорного производства позволяет ответчику подать последовательные надзорные жалобы даже через год после того, как судебные решения, вынесенные в пользу заявителей, вступили в законную силу (см. Постановление Европейского Суда от 28 сентября 2006 г. по делу "Присяжникова и Долгополов против Российской Федерации" (Prisyazhnikova and Dolgopolov v. Russia), жалоба N 24247/04, § 25* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)).

26. Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, был ли пересмотр в порядке надзора оправданным в настоящих делах обстоятельствами существенного и непреодолимого характера, такими как устранение фундаментальных ошибок (см. § 24 настоящего Постановления).

27. Европейский Суд отмечает, прежде всего, что ошибочное применение норм материального права судами первой инстанции было единственной причиной, указанной вышестоящими судами при отмене вступивших в силу решений в порядке надзора. В задачу Европейского Суда не входит определение того, какие положения национального законодательства должны были быть применены в делах заявителей. Признавая подчеркнутую властями Российской Федерации необходимость в устранении судебных ошибок и обеспечении единообразного применения национальной прецедентной практики, Европейский Суд полагает, что она не должна достигаться любой ценой и особенно за счет пренебрежения к законной уверенности заявителей относительно принципа правовой определенности. Власти должны достигнуть максимально возможного справедливого равновесия между интересами заявителя и необходимостью обеспечения эффективности системы гражданского правосудия (см. Постановление Европейского Суда по делу "Никитин против Российской Федерации" (Nikitin v. Russia), жалоба N 50178/99, § 59, ECHR 2004 VIII* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2005.)).

28. Европейский Суд полагает, что в настоящих делах власти не установили необходимое равновесие в этом отношении. Он напоминает, что простое разногласие по поводу применения норм материального права само по себе не является оправданием для отступления от принципа правовой определенности (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 2007 г. по делу "Кот против Российской Федерации" (Kot v. Russia), жалоба N 20887/03, § 29* (* Там же. N 5/2008.)). Такое отступление не может быть оправданным также позицией других национальных судов, которые, как сообщается, отклонили подобные требования в многочисленных делах в период, относящийся к обстоятельствам дела.

29. Европейский Суд также отмечает, что ни одно из решений, вынесенных судами первой инстанции, органы-ответчики не обжаловали в судах кассационной инстанции прежде, чем они вступили в силу. Такие жалобы позволили бы органам-ответчикам своевременно оспорить предполагаемые ошибки в применении норм материального права в вышестоящих судах, которые позднее были вынуждены пересматривать дела в надзорном порядке. Власти Российской Федерации указали, что установленный законом десятидневный срок для подачи кассационной жалобы в деле Собакара был слишком кратким для властей. Однако этот факт не может освободить государство от исполнения своих конвенционных обязательств.

30. Что касается срока, истекшего от вынесения решений до их отмены, Европейский Суд напоминает, что годичный срок для подачи надзорной жалобы не гарантировал соблюдения требования правовой определенности (см. § 25 настоящего Постановления). Таким образом, относительно короткий срок, истекший с момента, когда решения вступили в силу в делах Кащеева, Дорошка, Собакара и Середы, до момента их отмены, не делает процедуру саму по себе совместимой с этим требованием.

31. Европейский Суд также отмечает, что годичный срок, на который указывают власти Российской Федерации, не предотвратил отмену решений в шести других делах на гораздо более поздней стадии, то есть более чем два с половиной года с момента вынесения решений в их пользу. В делах Кулькова и Шелестовской задержка происходила из-за повторных разбирательств дел на различных уровнях пересмотра дел в порядке надзора. В делах Бисерова и других, Дубовова, Давыдова и Пышнограева предельный срок для подачи воинской частью-ответчиком жалобы в порядке надзора был восстановлен Калужским гарнизонным военным судом 23 августа 2005 г., то есть более чем через три года после того, как решение вступило в силу. Это решение о восстановлении срока было оставлено без изменения Московским окружным военным судом 1 ноября 2005 г. Европейский Суд находит удивительным тот факт, что главным основанием, выдвинутым воинской частью-ответчиком и принятым судами, служило отсутствие у воинской части-ответчика достаточной юридической помощи в соответствующий период времени. Эти выводы национальных судов подтверждают более раннее заключение Европейского Суда о неопределенности предельных сроков для подачи надзорной жалобы (см. § 25 настоящего Постановления). По мнению Европейского Суда, такая практика лишает смысла установленный законом предельный срок для подачи надзорной жалобы и, таким образом, серьезно подрывает расчет стороны на окончательность решения.

32. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд заключил, что отмена в порядке надзора решений, вынесенных в пользу заявителей, нарушило требование правовой определенности и, следовательно, право заявителей на доступ к правосудию, гарантированное статьей 6 Конвенции.

33. Европейский Суд также напоминает, что обязательное для исполнения и вступившее в силу решение суда создало установленное право на выплату в пользу заявителя, которое должно считаться "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 21 марта 2002 г. по делу "Василопулу против Греции" (Vasilopoulou v. Greece), жалоба N 47541/99, § 22). Отмена этих решений в нарушение принципа правовой определенности лишила заявителей уверенности в силе обязательных судебных решений и лишила их возможности получения денежных средств, которые они обоснованно рассчитывали получить (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Довгучиц против Российской Федерации", § 35). Соответственно, здесь также имеет место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебных решений

34. Заявители также жаловались на нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебных решений, вынесенных в их пользу. Соответствующие части этих положений изложены выше.

35. Европейский Суд напоминает, что принципы, предусматривающие, что вступившее в силу судебное решение не должно ставиться под сомнение и подлежит исполнению, представляют два аспекта одного и того же общего понятия, а именно права на разбирательство дела судом. Принимая во внимание установленные нарушения статьи 6 Конвенции в связи с отменой решений в порядке надзора, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать отдельно вопрос их последующего неисполнения властями (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2007 г. по делу "Борис Васильев против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2008.) (Boris Vasilyev v. Russia), жалоба N 30671/03, §§ 41-42; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Собелин и другие против Российской Федерации", §§ 67-68). Соответственно, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать отдельно вопрос о неисполнении в делах Кащеева (решение от 14 июля 2006 г.), Дорошка, Собакара и Середы, в которых решения в пользу заявителей были отменены в пределах относительно короткого срока после того, как они вступили в силу.

36. Европейский Суд полагает, что иная ситуация имеет место в отношении длительности неисполнения судебного решения до отмены их судами надзорной инстанции. Действительно, решения, вынесенные в пользу заявителей в делах Кулькова, Шелестовской, Бисерова и других, Дубовова, Давидова и Пышнограева, и решение от 13 мая 2003 г. в деле Кащеева сохраняли силу в течение длительного времени, но власти отказались их исполнять. Таким образом, жалобы заявителей в этом отношении требуют отдельного рассмотрения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Довгучиц против Российской Федерации", §§ 40-41).

37. В деле Кулькова заявитель не указал, исполнили ли власти решение о присуждении ему региональной надбавки, которое было оставлено в силе решением президиума Приволжского окружного военного суда от 25 декабря 2003 г. (см. § 10 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд ограничит рассмотрение его жалобы вопросом о неисполнении судебного решения от 28 марта 2001 г. только в части присуждения ему полевого довольствия.

A. Приемлемость жалобы

1. Предполагаемое неисчерпание внутренних средств правовой защиты в ряде дел

38. В ряде дел (Кащеев, Бисеров и другие, Дубовов, Давыдов и Пышнограев) власти Российской Федерации утверждали, что заявители не исчерпали внутренние средства правовой защиты, доступные им согласно национальному законодательству. Во-первых, заявители имели возможность обжаловать в соответствии с главой 25 Гражданского процессуального кодекса уклонение властей от исполнения решений, вынесенных в пользу заявителей. Бездействие властей при исполнении решений могло, таким образом, получить отрицательную оценку со стороны судов страны. Во-вторых, заявители могли требовать индексации взысканных судом денежных сумм согласно статье 208 Гражданского процессуального кодекса. В ранее рассмотренных делах Европейский Суд признавал, что исчерпание этого средства правовой защиты лишало заявителей их статуса жертвы (см. Решение Европейского Суда от 10 июля 2007 г. по делу "Немакина против Российской Федерации" (Nemakina v. Russia), жалоба N 14217/04; Решение Европейского Суда от 3 мая 2007 г. по делу "Деркач против Российской Федерации" (Derkach v. Russia), жалоба N 3352/05; Решение Европейского Суда от 15 мая 2007 г. по делу "Якименко против Российской Федерации" (Yakimenko v. Russia), жалоба N 23500/04). Власти Российской Федерации указывали, что заявитель Кащеев успешно использовал это средство правовой защиты (см. § 12 настоящего Постановления) и утратил свой статус жертвы нарушения Конвенции. В-третьих, заявители могли требовать возмещения причиненного морального вреда согласно параграфу 4 главы 59 Гражданского кодекса. Власти Российской Федерации утверждали, что это средство правовой защиты доказало свою практическую эффективность, сославшись на три примера национальной прецедентной практики (решение Липецкого областного суда от 21 октября 1999 г. по делу Биличева и Биличева; решение Ново-Савиновского районного суда г. Казани (Татарстан) от 23 октября 2006 г. по делу Хакимовых; решение Белорецкого городского суда (Республика Башкортостан) от 28 марта 2008 г. по делу Шубина).

39. Заявители указывали, что они предъявляли властям требования об исполнении решений. По их мнению, компетентные органы были, таким образом, уведомлены об их требованиях, но не исполнили своевременно своих обязательств согласно национальному законодательству в отношении выплаты задолженности по судебным решениям. Заявители заключили, что при таких обстоятельствах отсутствовали внутренние средства правовой защиты, требовавшие исчерпания.

40. Европейский Суд напоминает, что требуют исчерпания только те средства правовой защиты, которые в соответствующий период являются достаточно определенными с точки зрения теории и практики (см. Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, § 68; Постановление Европейского Суда от 27 ноября 1997 г. по делу "K.-F. против Германии" (K.-F. v. Germany), Reports 1997-VII, § 46). Эффективные и доступные средства правовой защиты могут быть без затруднений использованы, обеспечивают получение возмещения в отношении жалоб заявителя и позволяют разумно рассчитывать на успех (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", § 68).

41. Европейский Суд уже оценивал эффективность средств правовой защиты, на которые ссылаются власти Российской Федерации, и заключил, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, они не удовлетворяли требованиям Конвенции.

42. Жалоба на бездействие министерства повлекла бы вынесение деклараторного решения, которое повторило бы то, что было в любом случае очевидным из первоначального решения: государство должно исполнить свое обязательство. Такое новое решение не приблизило бы заявителя к желаемой цели, которой является фактическая выплата присужденной задолженности (см. Решение Европейского Суда от 24 октября 2000 г. по делу "Ясиуниине против Литвы" (Jasiuniene v. Lithuania), жалоба N 41510/98; Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Плотниковы против Российской Федерации" (Plotnikovy v. Russia), жалоба N 43883/02, § 16* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.)).

43. Что касается компенсаторных средств правовой защиты при задержке исполнения решений, на которые ссылались власти Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что статья 208 Гражданского процессуального кодекса предусматривает только индексацию присужденных судом сумм, но не дальнейшего материального ущерба или морального вреда, причиненных задержками исполнения. Европейский Суд не считает свои решения, упомянутые властями Российской Федерации (см. § 38 настоящего Постановления), устанавливающими общий принцип о том, что простая компенсация инфляционных потерь является достаточно справедливой компенсацией в отношении несвоевременного исполнения решений. Хотя такое средство правовой защиты и является, таким образом, доступным и эффективным на практике, в целом оно не предоставляет адекватного и полного возмещения, как того требует Конвенция. Следовательно, Европейский Суд не может согласиться с мнением властей Российской Федерации о том, что заявитель в деле Кащеева утратил свой статус жертвы после того, как присужденная ему сумма была успешно индексирована в соответствии со статьей 208 Кодекса (см. §§ 12 и 38 настоящего Постановления).

44. Что касается возможности компенсации морального вреда, упомянутой властями Российской Федерации, Европейский Суд ссылается на сделанный им ранее вывод о том, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, она не являлась достаточно определенной на практике, как того требует Конвенция (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 10 апреля 2008 г. по делу "Вассерман против Российской Федерации" (Wasserman v. Russia) (N 2), жалоба N 21071/05, § 54* (* Там же. N 2/2009.)). За исключением ограниченного количества случаев, предусмотренных в статьях 1070 и 1100 Гражданского кодекса, компенсация морального вреда осуществляется при наличии вины властей. Европейский Суд отмечает, что это условие едва ли может систематически достигаться в делах о неисполнении судебных решений с учетом сложностей исполнительного производства и возможных объективных обстоятельств, препятствующих исполнению, как, например, отсутствия средств на счету должника.

45. Сомнения относительно эффективности этого средства правовой защиты в делах о неисполнении или несвоевременном исполнении национальных решений подкрепляются тем, что власти Российской Федерации не продемонстрировали Европейскому Суду существование в достаточной степени устоявшейся и последовательной прецедентной практики, подтверждающей, что это средство правовой защиты является эффективным в теории и на практике. Что касается трех национальных решений, приведенных в пример властями Российской Федерации (см. § 38 настоящего Постановления), то они, являясь, скорее, отдельными случаями, не могут изменить мнение Европейского Суда о том, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, возможность компенсации морального вреда в делах о неисполнении была крайне неопределенной и, следовательно, неэффективной.

46. Тем более неправдоподобно, что заявители могли бы успешно требовать такую компенсацию в настоящих делах, притом, что решения в их пользу были отменены в порядке надзора. Действительно, власти Российской Федерации не привели примера, демонстрирующего практическую возможность получения компенсации за неисполнение или несвоевременное исполнение решений после отмены решений в порядке надзора.

47. Соответственно, Европейский Суд заключает, что средства правовой защиты, на которые ссылались власти Российской Федерации, нельзя считать эффективными в теории и на практике и позволяющими заявителям разумно рассчитывать на успех. Соответственно возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

2. Иные основания приемлемости жалобы

48. Европейский Суд отмечает, что жалобы заявителей не являются явно необоснованными в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалобы должны быть объявлены приемлемыми.

B. Существо жалобы

49. Власти Российской Федерации утверждали, что вышеупомянутые задержки при исполнении решений были разумными и оправданными. Они ссылались, в частности, на сложность многоуровневой процедуры исполнения решений, вынесенных против государства и его юридических лиц, и на недостаточное финансирование, которое задержало в 2001-2004 годах исполнение более чем 96 000 решений, вынесенных в подобных делах. По делу Кащеева власти Российской Федерации утверждали, что заявитель несет ответственность за большую часть задержек: он первоначально направил исполнительные документы судебным исполнителям, а не в компетентное управление казначейства, и в дальнейшем не предоставил последнему заверенную копию решения и не просил суд уточнить сумму выплаты.

50. Заявители поддержали свои требования.

51. Европейский Суд напоминает, что необоснованно длительная задержка исполнения вступившего в силу решения может составить нарушение Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (Burdov v. Russia), жалоба N 59498/00, ECHR 2002-III* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".)). При разрешении вопроса об оправданности задержки Европейский Суд оценивает степень сложности исполнительного производства, поведение заявителя и властей, а также природу присужденной суммы (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2007 г. по делу "Райлян против Российской Федерации" (Raylyan v. Russia), жалоба N 22000/03, § 31* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2008.)).

52. Вступившие в силу решения в пользу заявителей до их отмены оставались неисполненными в течение длительных периодов в пределах от одного года и восьми месяцев в деле Шелестовской до четырех лет в делах Бисерова и других, Дубовова, Давыдова и Пышнограева.

53. С учетом устоявшейся прецедентной практики Европейского Суда такие длительные задержки являются, прежде всего, несовместимыми с требованием исполнения решения в разумный срок. Европейский Суд также напоминает, что он неоднократно устанавливал нарушения статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением решений национальных судов в нескольких делах, аналогичных настоящему (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Довгучиц против Российской Федерации", §§40-44; и Постановление Европейского Суда от 3 апреля 2008 г. по делу "Тецен против Российской Федерации" (Tetsen v. Russia), жалоба N 11589/04, § 22-23). Власти Российской Федерации не представили довода, позволяющего Европейскому Суду отступить в данных делах от ранее сделанных заключений.

54. Европейский Суд отмечает, в частности, что исполнение решений в этих делах требовало простой выплаты денежных выплат заявителям и, таким образом, само по себе не являлось сложным. Европейский Суд напоминает, что недостаточность средств не может служить оправданием для невыплаты государственным органом задолженности, присужденной судебным решением (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации", § 35). Сложность национальной исполнительной процедуры также не может освободить государство от его конвенционной обязанности обеспечить исполнение вступившего в силу решения в течение разумного срока. На государствах-участниках лежит обязанность организовать свои правовые системы таким образом, чтобы компетентные органы могли исполнить свои обязательства в этом отношении (см., с необходимыми изменениями, Постановление Большой Палаты по делу "Компания Комингерсол С.А. против Португалии" (Comingersoll S.A. v. Portugal), жалоба N 35382/97, § 24, ECHR 2000-IV; Постановление Большой Палаты по делу "Фридлендер против Франции" (Frydlender v. France), жалоба N 30979/96, § 45, ECHR 2000-VII).

55. Наконец, Европейский Суд не может принять в деле Кащеева довод властей Российской Федерации о том, что сам заявитель несет ответственность за длительное неисполнение судебного решения. Европейский Суд напоминает, что в то время, как на сторону, требования которой удовлетворены, может быть возложена обязанность совершения определенных процессуальных действий в целях получения задолженности по судебному решению, требование о сотрудничестве взыскателя не должно выходить за пределы строгой необходимости и, в любом случае, не освобождает власти от их конвенционных обязательств совершить своевременно и в пределах своих полномочий действия на основе информации, доступной им, в целях исполнения решения суда, вынесенного против государства (см. Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Акашев против Российской Федерации" (Akashev v. Russia), жалоба N 30616/05, § 22* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2009.)). Соответственно, заявителю не может быть вменено в вину, что он не представил заверенную копию решения. Действительно, если решение вынесено против государства, государственный орган, выступающий в качестве ответчика, должен быть надлежащим образом уведомлен об этом и, следовательно, может принять все необходимые меры для исполнения этого решения, чтобы гарантировать выплату задолженности по судебному решению в течение соответствующего времени (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акашев против Российской Федерации", § 21). При этом заявитель не должен нести ответственность за предполагаемую неясность относительно размера суммы, подлежащей выплате (13 004 доллара за вычетом 31 000 рублей). Даже если предположить, что компетентные органы не могли исчислить точную сумму, подлежащую выплате, они имели все возможности для получения разъяснения у компетентного суда. В любом случае заявитель не может считаться ответственным за такие ошибки или упущения в решении.

56. Ввиду вышеизложенного Европейский Суд заключает, что длительное уклонение от исполнения судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, представляет собой нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

57. В деле Кулькова заявитель также жаловался на нарушение статьи 6 Конвенции в отношении чрезмерной продолжительности национальных судебных разбирательств. Однако, учитывая вывод о том, что имело место нарушение права заявителя на доступ к суду, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать отдельно эту жалобу.

58. В деле Дорошка заявитель также ссылался на нарушения статей 13 и 14 Конвенции. Тем не менее заявитель не обосновал свои жалобы. При таких обстоятельствах и с учетом своего вывода о том, что нет необходимости рассматривать отдельно жалобу заявителя относительно неисполнения судебного решения (см. § 35 настоящего Постановления), Европейский Суд также полагает, что нет необходимости отдельно рассматривать жалобу заявителя о неисчерпании внутренних средств правовой защиты. Относительно жалобы с точки зрения статьи 14 Конвенции он не усматривает признаков нарушения, и, соответственно, она должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

59. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

1. Доводы сторон

60. Заявители требовали в качестве компенсации материального ущерба суммы, присужденные им решениями национальных судов, которые позже были отменены в порядке надзора, и индексацию инфляционных потерь или неустойку за просрочку платежей. Они также требовали различные суммы в качестве компенсации морального вреда. Требования заявителей подробно изложены ниже.

Дело Кулькова

Материальный ущерб: 70 675 рублей (сумма, указанная в решении суда), а также индексация инфляционных потерь; моральный вред: 400 000 евро.

Дело Шелестовской

Материальный ущерб: 548 309 рублей 80 копеек (сумма, указанная в решении суда), а также 413 261 рубль 09 копеек в качестве индексации инфляционных потерь; моральный вред: 7 000 евро.

Дело Кащеева

Материальный ущерб: 193 679 рублей (сумма, указанная в решении суда), а также индексация инфляционных потерь (на основании индекса потребительских цен); моральный вред: 20 000 евро.

Дело Дорошка

Материальный ущерб: 226 344 рубля 11 копеек (сумма, указанная в решении суда), а также 163 420 рублей 45 копеек в качестве индексации инфляционных потерь; 327 694 рубля 90 копеек (суммарный размер проиндексированных ежемесячных выплат по решению суда за 2004-2007 годы); моральный вред: 50 000 евро.

Дело Пышнограева

Материальный ущерб: 460 534 рубля 80 копеек (сумма, указанная в решении суда), а также 368 888 рублей 37 копеек в качестве неустойки за просрочку платежей; моральный вред: 10 000 евро.

Дело Дубовова

Материальный ущерб: 468 883 рубля 14 копеек (сумма, указанная в решении суда), а также 375 997 рублей 39 копеек в качестве неустойки за просрочку платежей; моральный вред: 10 000 евро.

Дело Бисерова и других

В. Бисеров: 484 228 рублей 80 копеек (сумма, указанная в решении суда), а также 387 867 рублей 27 копеек в качестве неустойки за просрочку платежей; моральный вред: 10 000 евро.

Ю. Свиридов: 484 228 рублей 80 копеек (сумма, указанная в решении суда), а также 387 867 рублей 27 копеек в качестве неустойки за просрочку платежей; моральный вред: 10 000 евро;

С. Морозов: 460 534 рубля 80 копеек (сумма, указанная в решении суда), а также 368 888 рублей 37 копеек в качестве неустойки за просрочку платежей; моральный вред: 10 000 евро.

Дело Давыдова

Материальный ущерб: 467 537 рублей 58 копеек (сумма, указанная в решении суда), а также 374 497 рублей 61 копейка в качестве неустойки за просрочку платежей; 100 000 рублей (причинение вреда здоровью); моральный вред: 14 000 евро.

Дело Собакара

Материальный ущерб: 25 799 рублей 91 копейка (сумма, указанная в решении суда); 38 336 рублей 79 копеек (общая сумма ежемесячных платежей за 2005-2007 годы); моральный вред: 3 000 евро.

Дело Середы

Материальный ущерб и моральный вред: суммы не указаны.

61. Власти Российской Федерации полагали, что никакая сумма не может быть присуждена без конкретного разъяснения метода исчисления материального ущерба заявителем. Они особенно настаивали на том, что заявители могли требовать в судах страны компенсацию инфляционных потерь или других убытков, являющихся следствием задержек исполнения, но не сделали этого. Они считали требования заявителей в отношении компенсации морального вреда чрезмерными и неразумными.

2. Мнение Европейского Суда

62. Европейский Суд напоминает, что наиболее целесообразной формой возмещения в отношении установленного нарушения является максимально возможное восстановление заявителя в том положении, в котором он находился бы, если бы требования Конвенции были соблюдены (см. Постановление Европейского Суда от 26 октября 1984 г. по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium) (статья 50* (* В прежней редакции регулировала вопросы компенсации (прим. переводчика).) Конвенции), Series A, N 85, p. 16, § 12, и, с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 23 октября 2003 г. по делу "Генчел против Турции" (Genсel v. Turkey), жалоба N 53431/99, § 27). Европейский Суд полагает, что этот принцип должен быть применен в настоящих делах (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Довгучиц против Российской Федерации", §48).

63. Заявители не смогли получить денежные средства, на получение которых они правомерно рассчитывали согласно вступившим в силу решениям, вынесенным национальными судами в их пользу. Соответственно Европейский Суд присуждает им эти суммы, которые подлежат переводу в евро. В деле Шелестовской Европейский Суд присуждает заявительнице разницу между суммой, присужденной решением Рязанского гарнизонного военного суда от 25 июля 2002 г., и присужденной ей решением от 15 сентября 2004 г. президиумом Московского окружного военного суда (см. § 11 настоящего Постановления), то есть в общей сложности 547 789 рублей 80 копеек, которые подлежат переводу в евро.

64. Европейский Суд также принимает доводы заявителей относительно утраты ценности этих присужденных сумм. Европейский Суд уже рассмотрел довод властей Российской Федерации об уклонении заявителей от предъявления требования о компенсации таких потерь в судах страны и отклонил его (см. §§ 42-46 настоящего Постановления). Так как власти Российской Федерации не представили замечаний в отношении использованных методов или предложенных заявителями исчислений этих потерь, Европейский Суд принимает их и удовлетворяет требования заявителей полностью. В деле Кащеева заявитель не определил сумму таких потерь и просил о компенсации на основе индекса потребительских цен в России. В деле Кулькова заявитель также просил аналогичную компенсацию, не указывая подробностей. Европейский Суд решил удовлетворить требования заявителей и присуждает 1 150 евро Кащееву и 1 770 евро Кулькову в отношении инфляционных потерь.

65. Европейский Суд отмечает, что заявители в делах Дорошка и Собакара требовали, кроме того, суммы ежемесячных платежей, которые причитались им по решениям судов страны. Они также просили индексации этих сумм в целях возмещения инфляционных потерь. Европейский Суд полагает, что заявители могли рассчитывать на получение этих ежемесячных платежей, во всяком случае, до отмены решений в порядке надзора. Европейский Суд, соответственно, решает присудить этим заявителям суммы ежемесячных платежей, включая индексацию за инфляционные потери, причитавшиеся им до отмены решений в порядке надзора, то есть суммы в размере 2 180 евро A. Дорошку и 250 евро Н. Собакару. Европейский Суд отклоняет оставшуюся часть требований заявителей. Европейский Суд также отмечает, что A. Середа не предъявил конкретного требования о возмещении инфляционных потерь или выплате ежемесячных платежей, и в этой связи ничего не присуждает этому заявителю.

66. Что касается суммы 100 000 евро, требуемой заявителем в деле Давыдова в счет компенсации причиненного вреда здоровью, Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом; соответственно, он отклоняет это требование.

67. Европейский Суд, кроме того, находит, что заявителям был причинен моральный вред в результате нарушений, достаточной компенсацией которого не может служить одно лишь установление нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присуждает каждому заявителю по 3 000 евро в счет компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

68. Заявители в делах Шелестовской, Кащеева и Собакара, которые были представлены адвокатами, требовали 10 000 рублей (285 евро), 100 000 рублей (2 850 евро) и 2 000 евро, соответственно, в качестве компенсации судебных издержек. В подтверждение своих требований они представили счета адвокатов. Власти Российской Федерации считали требования в делах Шелестовской и Кащеева необоснованными и признали сумму в деле Собакара разумной.

69. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящих делах, учитывая имеющуюся в его распоряжении информацию и вышеупомянутые критерии, Европейский Суд решает присудить суммы, отыскиваемые Е. Шелестовской и Н. Собакаром, полностью, то есть 285 евро и 2 000 евро соответственно, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму. Европейский Суд согласен с властями Российской Федерации в том, что сумма, требуемая В. Кащеевым в качестве компенсации судебных расходов и издержек, является чрезмерной, и решает присудить ему 2 000 евро, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

70. Заявители В. Бисеров и В. Давыдов требовали 283 евро и 364 евро, соответственно, в качестве компенсации различных издержек, касающихся разбирательств в Европейском Суде. Европейский Суд считает эти требования необоснованными и отклоняет их.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

71. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить жалобы в одно производство;

2) признал жалобы в части отмены вступивших в силу решений в порядке надзора и неисполнения решений приемлемыми, а в остальной части неприемлемыми;

3) постановил, что во всех делах имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола 1 к Конвенции в части отмены вынесенных в пользу заявителей решений в порядке надзора;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части неисполнения судебных решений до их отмены в делах Кулькова, Шелестовской, Бисерова и других, Дубовова, Давыдова и Пышнограева и в части несвоевременного исполнения решения от 13 мая 2003 г. в деле Кащеева;

5) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать отдельно оставшиеся жалобы заявителей в части неисполнения судебных решений;

6) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) в отношении материального ущерба:

3 828 евро (три тысячи восемьсот двадцать восемь евро) В. Кулькову;

27 255 евро (двадцать семь тысяч двести пятьдесят пять евро) Е. Шелестовской;

6 376 евро (шесть тысяч триста семьдесят шесть евро) В. Кащееву;

13 315 евро (тринадцать тысяч триста пятнадцать евро) A. Дорошку;

23 299 евро (двадцать три тысячи двести девяносто девять евро) В. Пышнограеву;

23 733 евро (двадцать три тысячи семьсот тридцать три евро) С. Дубовову;

24 497 евро (двадцать четыре тысячи четыреста девяносто семь евро) В. Бисерову;

24 497 евро (двадцать четыре тысячи четыреста девяносто семь евро) Ю. Свиридову;

23 299 евро (двадцать три тысячи двести девяносто девять евро) С. Морозову;

23 653 евро (двадцать три тысячи шестьсот пятьдесят три евро) В. Давыдову;

957 евро (девятьсот пятьдесят семь евро) Н. Собакару;

811 евро (восемьсот одиннадцать евро) A. Середе;

(ii) 3 000 евро (три тысячи евро) каждому заявителю в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы;

(iii) в качестве компенсации судебных расходов и издержек:

285 евро (двести восемьдесят пять евро) Е. Шелестовской;

2 000 евро (две тысячи евро) В. Кащееву;

2 000 евро (две тысячи евро) Н. Собакару;

а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7. отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 января 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда