Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 февраля 2010 г. Дело "Салахутдинов (Salakhutdinov) против Российской Федерации" (жалоба N 43589/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Салахутдинов (Salakhutdinov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 43589/02)

Постановление Суда

Страсбург, 11 февраля 2010 г.

По делу "Салахутдинов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 21 января 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 43589/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Халилом Султановичем Салахутдиновым (далее - заявитель) 16 октября 2002 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла О.В. Преображенская, адвокат, проживающий в г. Страсбурге. Власти Российской Федерации были представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук.

3. 14 ноября 2006 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1946 году и в настоящее время отбывает срок лишения свободы в казанской исправительной колонии УЕ-148/19.

6. 16 декабря 2001 г. он был задержан. 28 декабря 2001 г. прокуратура Новошешминского района Республики Татарстан санкционировала его содержание под стражей в связи с обвинением в причинении тяжких телесных повреждений, которые повлекли смерть потерпевшего.

7. Приговором от 5 марта 2002 г. Новошешминский районный суд Республики Татарстан признал заявителя виновным в соответствии с предъявленным обвинением и назначил ему наказание в виде 10 лет и шести месяцев лишения свободы в исправительной колонии особого режима. 14 мая 2002 г. Верховный суд Республики Татарстан, рассмотрев жалобу, оставил приговор без изменения.

8. В соответствующие периоды заявитель содержался под стражей в различных изоляторах. С 16 декабря 2001 г. по 9 января 2002 г. он содержался в изоляторе временного содержания Новошешминского РОВД. Затем он был переведен в следственный изолятор ИЗ-16/3 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Татарстан в г. Бугульме, где находился с 9 января по 20 августа 2002 г., за исключением краткого периода 28-29 января 2002 г., когда он содержался в изоляторе временного содержания Новошешминского РОВД. С 20 августа 2002 г. по 26 августа 2003 г. он содержался в тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя Республики Татарстан.

9. Описание сторонами условий предварительного заключения и содержания заявителя после вынесения приговора различается в ряде отношений.

A. Условия содержания под стражей в изоляторе временного содержания Новошешминского РОВД

1. Версия заявителя

10. Заявитель содержался в изоляторе временного содержания Новошешминского РОВД в двух различных камерах с 16 декабря 2001 г. по 9 января 2002 г.

11. Поскольку изолятор использовался только для временного содержания, камеры не имели санитарного оборудования. Вследствие этого заявитель имел ограниченный доступ к туалету и мог пользоваться им под конвоем в специальном помещении дважды в день. Власти не разрешали его родственникам приносить необходимые туалетные принадлежности, в связи с чем в течение 24 дней он не имел зубной пасты, зубной щетки или бритвы. Он также не мог принимать душ, поскольку в учреждении он отсутствовал.

12. Окна камер были оборудованы решетками, ограничивавшими естественное освещение. Искусственное освещение обеспечивали лампы мощностью 25-40 ватт. Вентиляция в камерах была неудовлетворительной, если вообще была. Заявителю ни разу не разрешались прогулки на всем протяжении его содержания под стражей. Он получал питание только раз в день и почти голодал. Хотя он страдал от сердечно-сосудистых проблем и приступов кашля, ему было отказано в медицинской помощи.

13. Заявитель вновь содержался в этом учреждении 28-29 января 2002 г. Протестуя против бесчеловечного обращения, 28 января он перерезал себе вены, но был спасен. На следующий день он отказался вернуться в следственный изолятор ИЗ-16/3 г. Бугульмы. Его отказ рассердил сотрудников милиции, которые побили его и отослали в следственный изолятор ИЗ-16/3.

14. Заявитель несколько раз жаловался в прокуратуры различных инстанций на ужасающие условия содержания под стражей и жестокое обращение, но безрезультатно. Он, в частности, подчеркивал, что, несмотря на сравнительно краткий период, допускавшийся применимым законодательством, то есть не более чем 10 дней, он находился в изоляторе временного содержания 24 дня в ужасающих условиях.

2. Версия властей Российской Федерации

15. Как утверждали власти Российской Федерации, в период пребывания в изоляторе временного содержания заявитель находился в камере N 1, размером 6,048 кв. м, оборудованной четырьмя спальными местами, и в камере N 2, размером 5,88 кв. м, оборудованной двумя спальными местами. Точное число сокамерников, содержавшихся совместно с заявителем, не может быть установлено, но в любом случае проектная вместимость камеры никогда не превышалась. Заявитель имел индивидуальное спальное место. Постельные принадлежности выдавались по требованию, хотя неясно, обращался ли он за ними.

16. С учетом того, что учреждение было рассчитано на краткосрочное пребывание, камеры не имели санитарного оборудования. Заключенные могли пользоваться туалетом дважды в день или чаще, по мере необходимости. Душ отсутствовал. Учреждение контролировалось специальной санитарной службой, которая регулярно дезинфицировала его.

17. Камеры имели центральное отопление. Информация о средней температуре в помещениях в период, относящийся к обстоятельствам дела, отсутствует из-за уничтожения соответствующих документов. Однако, как следует из доклада руководства отдела внутренних дел, 29 декабря 2006 г. температура в камерах составляла 21 градус по Цельсию и 9 градусов по Цельсию в коридоре.

18. Камеры освещались через остекленные окна размером 60 x 80 см и лампами накаливания мощностью 100-150 ватт. Помимо естественной вентиляции, обеспечиваемой через окна, камеры были также оборудованы вентиляционными шахтами.

19. Заявителю разрешалась ежедневная часовая прогулка.

20. В период пребывания в учреждении ему дважды оказывалась помощь в связи с медицинскими проблемами: 16 декабря 2001 г. в связи с похмельным синдромом и 28 января 2002 г. - в связи с причинением себе травмы. Оба раза на место выезжала скорая помощь, которая затем доставляла его в местную больницу.

21. Власти Российской Федерации не представили сведений относительно питания, которым обеспечивались заключенные.

B. Условия содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы

1. Версия заявителя

22. Заявитель содержался в следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы с 9 января по 20 августа 2002 г., за исключением непродолжительного периода с 28 по 29 января 2002 г.

23. Как следует из его объяснений, в период, относящийся к обстоятельствам дела, камеры, в которых он содержался, имели в среднем размер 5 x 1,5 м, шесть кроватей и вмещали от 12 до 15 заключенных, которые спали по очереди и не имели постельных принадлежностей. Освещение было постоянно включено. Неостекленные окна были закрыты металлическими ставнями. В камерах было очень жарко летом и холодно зимой. Туалет располагался весьма близко к обеденному столу и не обеспечивал уединения. Несмотря на постоянные жалобы на обилие насекомых, администрация не принимала мер по дезинфекции камер. Душем разрешалось пользоваться дважды в месяц. Прогулки заявителю не предлагались. Питание заключенных состояло в основном из овощей и соевых продуктов. Медицинская помощь была неадекватной.

2. Версия властей Российской Федерации

24. Ссылаясь на справку от 27 декабря 2006 г., выданную администрацией изолятора, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель содержался в пяти камерах:

- в камере N 212 площадью 21 кв. м, вмещавшей пятерых заключенных, включая заявителя;

- в камере N 311 площадью 12 кв. м, имевшей шесть спальных мест;

- в камере N 312 площадью 12 кв. м, имевшей шесть спальных мест;

- в камере N 317 площадью 21 кв. м, имевшей 14 спальных мест;

- в камере N 407 площадью 21 кв. м, имевшей 14 спальных мест.

25. В камере N 212 заявитель содержался с 8 по 20 августа 2002 г. В связи с уничтожением документов изолятора по истечении установленного законом срока не представлялось возможным установить, в какое точно время заявитель содержался в четырех остальных камерах, и точное число сокамерников, содержавшихся совместно с ним.

26. Все камеры были оборудованы раковиной и туалетом, отделенным от жилой зоны перегородкой высотой не менее одного метра. Душем можно было пользоваться раз в неделю с одновременной сменой постельного белья. Заключенным выдавались тазы для их гигиенических нужд. Вода поступала из водопровода и могла нагреваться с помощью кипятильников.

27. Камеры вентилировались через створные окна и, кроме того, были оборудованы вентиляционными шахтами. Камеры проветривались ежедневно, пока заключенные находились на прогулке. Средняя температура и уровень влажности отвечали санитарно-гигиеническим требованиям.

28. Окна не были закрыты металлическими ставнями, поэтому естественное освещение позволяло читать и писать. Камеры были также оборудованы лампами, которые могли включаться по мере необходимости. Лампы были закрыты защитными фитингами. По ночам искусственное освещение уменьшалось.

29. Камеры дезинфицировались регулярно с помощью специальной санитарной службы по мере необходимости, и заключенные никогда не жаловались на насекомых или крыс.

30. Питание отвечало официальным стандартам. Качество пищи контролировалось санчастью изолятора. Кроме того, заявитель мог получать посылки и приобретать еду и другие вещи в магазине изолятора.

31. В период его содержания под стражей заявитель имел индивидуальное спальное место, постельные принадлежности, посуду и утварь. Ежедневно он пользовался часовой прогулкой. Его состояние здоровья регулярно контролировалось, и медицинская помощь оказывалась ему по мере необходимости. Он никогда не жаловался на условия его содержания под стражей в период пребывания в ИЗ-16/3 г. Бугульмы.

C. Условия содержания заявителя под стражей в тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя

1. Версия заявителя

32. Как утверждал заявитель, в период его содержания, то есть с 20 августа 2002 г. по 26 августа 2003 г., изолятор использовался в качестве тюрьмы. Позднее он был преобразован в изолятор предварительного заключения. В связи с этим размеры и конфигурация камер изменились.

33. В период, относящийся к обстоятельствам дела, камеры были сильно переполнены. Камера N 13 размером 80 кв. м вмещала свыше 40 заключенных. 20 двухъярусных кроватей, три стола и туалет почти не оставляли места для передвижения. Он не имел индивидуального спального места и должен был делить койку с другими заключенными. В связи с большим числом людей доступ к туалету был ограничен. Водоснабжение часто отключалось. Вентиляция отсутствовала. Окна были полностью закрыты металлическими ставнями и не пропускали воздуха или дневного освещения. Заключенные не имели достаточно кислорода. В летние месяцы в камерах было очень душно и невыносимо жарко. Двор изолятора для прогулок был очень маленьким, окружен твердыми бетонными стенами, которые препятствовали притоку свежего воздуха. Поэтому прогулка почти не отличалась от пребывания в камерах.

34. Недостаточное освещение, естественное или искусственное, снизило зрение заявителя на 1,5 диоптрии, и его ухудшение продолжалось. Заключенные должны были сами стирать свои постельные принадлежности и одежду. Для этого каждому выдавался маленький кусок мыла, а также небольшой кипятильник на всех для подогрева воды. Заключенным разрешалось пользоваться душем нерегулярно, то есть раз в 10, 15 или 20 дней. Эти негигиеничные условия порождали кожные заболевания.

35. Питание было очень плохим и состояло в основном из зеленых помидоров, капусты и соевых продуктов. Позднее заявителю был поставлен диагноз "дистрофия". Медицинская помощь была неадекватной, и было очень трудно добиться приема у специалистов.

36. С осужденными обращались нехорошо и часто били. 23 августа 2003 г. в колонию прибыл отряд спецназначения и приступил к систематическим побоям заключенных, включая заявителя.

2. Версия властей Российской Федерации

37. Ссылаясь на справку от 16 января 2007 г., выданную администрацией изолятора, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель содержался в камере N 13 площадью 48 кв. м, вмещавшей 11 заключенных, включая заявителя, и в камере N 17 площадью 30 кв. м, вмещавшей 12 заключенных, включая заявителя.

38. Власти Российской Федерации также указывали, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, как следует из справки от 26 декабря 2006 г., выданной начальником изолятора, камеры были оборудованы раковиной и туалетом, отделенным от жилой зоны перегородкой высотой не менее одного метра. Душем можно было пользоваться раз в неделю с одновременной сменой постельного белья.

39. Вентиляция была естественной за счет створных окон. Кроме того, камеры были оборудованы вентиляционными шахтами. Камеры проветривались ежедневно в течение более чем часа, пока заключенные находились на прогулке. Средняя температура и уровень влажности отвечали санитарно-гигиеническим требованиям. Окна не были закрыты металлическими ставнями, но были усилены металлическими решетками. Камеры были оборудованы лампами, которые включались по мере необходимости. Лампы были закрыты защитными фитингами. По ночам искусственное освещение уменьшалось.

40. По прибытии в изолятор все осужденные обеспечивались индивидуальными спальными местами и постельными принадлежностями. Камеры дезинфицировались регулярно, по мере необходимости, с помощью специальной санитарной службы, и заключенные никогда не жаловались на насекомых или крыс.

41. Питание отвечало официальным стандартам. Горячие блюда подавались три раза в день. Качество пищи контролировалось комиссией с участием сотрудника санчасти изолятора и одного из заместителей начальника. Кроме того, заявитель мог получать посылки и приобретать продукты и другие вещи в магазине изолятора. В первые два месяца заявитель получал диетическое питание.

42. Заявитель пользовался ежедневной полуторачасовой прогулкой. Площадь прогулочного двора была соразмерной числу лиц, использовавших его.

43. В период его содержания заявитель неоднократно пользовался помощью врачей и получал необходимый и адекватный медицинский уход. Записи в медицинской карте заявителя, представленной властями Российской Федерации, указывают, что в августе, сентябре и ноябре 2002 г. и в марте, июне и июле 2003 г. он наблюдался терапевтом, фтизиатром и офтальмологом; в июле 2002 г. он лечился от бронхита. В этот период он трижды проходил рентгеновские обследования и ему назначались различные лекарства, включая антибиотики, антипиретики и витамины.

44. Силы спецназначения в изолятор 23 августа 2003 г. не направлялись.

II. Применимое национальное законодательство

A. Закон о содержании под стражей

45. Статья 8 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (N 103-ФЗ от 15 июля 1995 г.) предусматривает, что следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы предназначены для содержания подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу.

46. Как следует из статьи 9, лица, о содержании которых под стражей судебное решение не принималось, содержатся в изоляторах временного содержания. При исключительных обстоятельствах лица, содержащиеся в следственных изоляторах, могут быть переведены в изоляторы временного содержания и содержаться там не дольше 10 дней в течение месяца (статья 13).

47. Статья 23 предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место и выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и туалетные принадлежности* (* Буквально - "туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин)" (прим. переводчика).). Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере* (* Буквально - "норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров" (прим. переводчика).). Подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации (статья 22).

B. Уголовно-исполнительный кодекс России

48. Часть 1 статьи 99 предусматривает минимальный стандарт жилой площади в 2 кв. м в исправительных колониях для осужденных-мужчин и 2,5 кв. м в тюрьмах.

49. Согласно статье 131, осужденные к лишению свободы содержатся в тюрьмах в запираемых общих камерах в зависимости от предполагаемой угрозы безопасности. Им разрешается пребывание вне камер в течение 60 минут на строгом режиме и 90 минут на общем режиме. Прогулка заключенных проводится покамерно и в отведенном месте. Прогулка осужденного может быть досрочно прекращена в случае нарушения им установленных правил внутреннего распорядка.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

50. Заявитель жаловался на то, что условия его содержания под стражей в изоляторе временного содержания Новошешминского РОВД, следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы и в тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя противоречили статье 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

51. Власти Российской Федерации указывали, что все аспекты содержания заявителя под стражей являлись удовлетворительными. Они отрицали наличие проблемы с точки зрения статьи 3 Конвенции и просили Европейский Суд отклонить жалобу как явно необоснованную.

52. В своих дополнительных объяснениях власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные ему внутренние средства правовой защиты. Они, в частности, указывали, что иск о возмещении вреда, предъявленный в суд, мог являться эффективным средством правовой защиты в связи с его жалобой на неудовлетворительные условия содержания под стражей.

53. Заявитель не согласился с описанием условий его содержания под стражей, представленным властями Российской Федерации, и поддержал первоначальную позицию. Он не комментировал довод властей Российской Федерации о неисчерпании.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Соблюдение правила шестимесячного срока

54. Согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции, Европейский Суд может принимать дело к рассмотрению "в течение шести месяцев с даты вынесения окончательного решения по делу". Цель правила шестимесячного срока заключается в содействии правовой стабильности и в обеспечении того, чтобы дела, затрагивающие вопросы применения Конвенции, рассматривались в разумный срок. Он также должен защищать власти и других заинтересованных лиц от любой неопределенности в течение длительного времени. Даже если государство-ответчик не затрагивало вопрос соблюдения этого правила, Европейский Суд должен сделать это по собственной инициативе (см. Постановление Большой Палаты по делу "Блечич против Хорватии" (Bleсiс v. Croatia), жалоба N 59532/00, § 68, ECHR 2006-III).

55. В целом срок начинает течь со дня, когда вынесено окончательное решение в процессе исчерпания внутренних средств правовой защиты в отношении соответствующей жалобы. Если средства правовой защиты отсутствуют или они расцениваются как неэффективные, шестимесячный срок, в принципе, начинает течь с даты обжалуемого действия или меры (см. Решение Европейского Суда от 10 января 2002 г. по делу "Хазар и другие против Турции" (Hazar and others v. Turkey), жалоба N 62566/00) или с окончания эпизода, предположительно образующего нарушение Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 9 января 1995 г. по делу "Махмут Демир против Турции" (Mahmut Demir v. Turkey), жалоба N 22280/93).

56. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что заявитель обжаловал три периода содержания под стражей в неудовлетворительных условиях, то есть с 16 декабря 2001 г. по 9 января 2002 г. в изоляторе временного содержания Новошешминского РОВД, с 9 января по 20 августа 2002 г. - в следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы и с 20 августа 2002 г. по 26 августа 2003 г. - в тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя.

57. Европейский Суд также отмечает, что жалоба была подана 16 октября 2002 г., то есть через 9 месяцев и 6 дней после окончания его 24-дневного содержания под стражей в Новошешминском РОВД.

58. Европейский Суд напоминает, что длительный период содержания под стражей в аналогичных условиях, хотя бы в различных учреждениях, может при конкретных обстоятельствах потребовать рассмотрения периода содержания под стражей в целом (см. Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, § 31* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2007.); Постановление Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia), жалоба N 24650/02, § 33* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.); и Постановление Европейского Суда от 10 июля 2008 г. по делу "Сударков против Российской Федерации" (Sudarkov v. Russia), жалоба N 3130/03, § 40* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2009.)). В настоящем деле основными характеристиками содержания под стражей в изоляторе временного содержания Новошешминского РОВД являлись неадекватные санитарные условия и отсутствие свободного доступа к туалету, тогда как основной характеристикой содержания под стражей в условиях следственного изолятора ИЗ-16/3 г. Бугульмы являлась переполненность. Учитывая различный характер условий содержания под стражей в двух учреждениях, Европейский Суд не находит, что два периода составляют "длящуюся ситуацию", которая могла бы являться основанием для рассмотрения событий, связанных с содержанием заявителя под стражей в Новошешминском РОВД (см. Постановление Европейского Суда от 29 января 2009 г. по делу "Мальтабар и Мальтабар против Российской Федерации" (Maltabar and Maltabar v. Russia), жалоба N 6954/02, § 83).

59. Отсюда следует, что жалоба в отношении содержания под стражей в отделе милиции подана за пределами срока и должна быть отклонена, в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

(b) Исчерпание внутренних средств правовой защиты

60. Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 35 Конвенции предусматривает распределение бремени доказывания. Государство-ответчик, ссылающееся на неисчерпание внутренних средств правовой защиты, обязано доказать Европейскому Суду, что средство правовой защиты было эффективным, существовало теоретически и практически в период, относящийся к обстоятельствам дела, то есть было доступным, могло обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и имело разумные шансы на успех (см. Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 76, ECHR 1999-V; и Решение Европейского Суда по делу "Мифсуд против Франции" (Mifsud v. France), жалоба N 57220/00, § 15, ECHR 2002-VIII). Европейский Суд также напоминает, что внутренние средства правовой защиты должны быть "эффективными" в смысле предотвращения предполагаемого нарушения или его продолжения либо предоставления адекватного возмещения за уже произошедшее нарушение (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudia v. Poland), жалоба N 30210/96, § 158, ECHR-XI).

61. В настоящем деле власти Российской Федерации сослались на такое средство правовой защиты, как предъявление иска в суд по гражданским делам. Однако они не указали применимой правовой основы. Они также не утверждали, что существует утвердившаяся национальная практика реального присуждения компенсации вреда в ситуациях, сопоставимых с настоящим делом.

62. Европейский Суд отмечает, что им недавно отклонен аналогичный довод властей Российской Федерации в деле "Александр Макаров против Российской Федерации" (Aleksandr Makarov v. Russia) (Постановление от 12 марта 2009 г., жалоба N 15217/07, § 87* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010.)). В настоящем деле власти Российской Федерации не привели убедительных причин, которые могли бы обусловить отход Европейского Суда от вышеизложенного вывода. Соответственно, он отклоняет их возражение о неисчерпании.

(c) Соблюдение иных критериев приемлемости жалобы

63. Поскольку жалоба заявителя со ссылкой на статью 3 Конвенции затрагивает условия его содержания под стражей в следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы и тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя, Европейский Суд отмечает, что она не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

64. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Однако для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 162, Series A, N 25). Европейский Суд отмечает, что меры, лишающие лица свободы, часто могут содержать элемент страдания или унижения. Тем не менее государство-ответчик должно обеспечить содержание лица в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, чтобы с учетом практических требований лишения свободы его здоровье и благополучие не подвергались угрозе (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudia v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 92-94, ECHR 2000-XI).

65. Европейский Суд часто рассматривает дела против России, в которых заявители жаловались на неадекватные условия содержания под стражей. Следует отметить, что в отношении различных видов изоляторов Европейский Суд выработал разные подходы.

66. В отношении следственных изоляторов, рассчитанных на содержание заключенных в течение более длительного срока, Европейский Суд неоднократно устанавливал, что недостаток личного пространства, отводимого заключенным, является столь заметным, что это само по себе позволяет сделать вывод о нарушении статьи 3 Конвенции. В таких делах заявители обычно располагают менее чем 3 кв. м личного пространства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 104 и последующие, ECHR 2005-X (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.); Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, §§ 44 и последующие* (* Там же. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, §§ 41 и последующие* (* Там же.); Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, §§ 39 и последующие* (* Там же.); и Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, §§ 97 и последующие, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".)). Европейский Суд также устанавливал, что проблемы, вытекающие из условий содержания под стражей в российских следственных изоляторах, имеют структурный характер (см. Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 57* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.), и Решение Европейского Суда от 9 октября 2008 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного Постановления Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia) следует читать как "47095/991"

67. Европейский Суд также напоминает, что следует удостовериться в том, что условия содержания заявителя под стражей составляют обращение, выходящее за пределы минимального порога для целей статьи 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мальтабар и Мальтабар против Российской Федерации", § 96). При оценке обстоятельств дела и представленных доказательств Европейский Суд обычно применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25, pp. 64-65). Однако такое доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций.

68. Следует также напомнить, что конвенционное производство не во всех случаях характеризуется строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio (доказывание возлагается на утверждающего), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы на нарушение Конвенции. Непредставление государством-ответчиком такой информации без убедительного объяснения причин может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда от 6 апреля 2004 г. по делу "Ахмет Ёзкан и другие против Турции" (Ahmet Оzkan and Others v. Turkey), жалоба N 21689/93, § 426).

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

(i) Условия содержания под стражей в следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы

69. Власти Российской Федерации утверждали, что все требования к условиям содержания под стражей в следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы были соблюдены. Они представили сведения о площади и оборудовании жилых помещений, обеспечении индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями, питанием, медицинской помощью и санитарным оборудованием и просили Европейский Суд отклонить жалобу заявителя.

70. Заявитель оспаривал описание условий его содержания под стражей властями Российской Федерации как фактически неточное. Он, в частности, утверждал, что уровень переполненности был намного более высоким, чем это утверждали власти Российской Федерации, что санитарное оборудование, освещение и вентиляция были неадекватными, снабжение - крайне неудовлетворительным и медицинская помощь - неадекватной.

71. С учетом невозможности представления заявителем доказательств в поддержку его доводов Европейский Суд сосредоточится на утверждениях, которые принадлежат государству-ответчику или не оспариваются им (см. §§ 24-31 настоящего Постановления).

72. Согласно их объяснениям, заявитель содержался в следственном изоляторе с 9 января по 20 августа 2002 г. в пяти различных камерах. С 8 по 20 августа 2002 г. он находился в камере N 212, имевшей размер 21 кв. м и вмещавшей пять заключенных, включая заявителя. Из этого следует, что на одного заключенного приходилось примерно 4,2 кв. м жилого пространства. В отношении четырех других камер, в которых содержался заявитель, а именно N 311, 312, 317 и 402, власти Российской Федерации не представили информации о числе сокамерников. Они сообщили, однако, что первые две камеры имели размер 12 кв. м и шесть спальных мест и последние две имели размер 21 кв. м и 14 спальных мест. Отсюда следует, что проектная площадь на одного заключенного составляла от 1,5 до 2 кв. м. С учетом того что каждая камера была оборудована кроватями, обеденным столом, скамейками, раковиной и туалетом, которые занимают определенное пространство, представляется, что реальная жилая площадь на одного заключенного была крайне мала. Такое положение дел само по себе составляет нарушение статьи 3 Конвенции (см. § 66 настоящего Постановления).

73. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что из справки начальника следственного изолятора, представленной властями Российской Федерации, следует, что металлические ставни были сняты с окон камер следственного изолятора только в 2003 году. С учетом этой информации Европейский Суд вынужден согласиться с утверждением заявителя о неадекватном освещении и вентиляции.

74. С учетом своей прецедентной практики по данному вопросу, материалов, представленных сторонами, и вышеизложенных выводов Европейский Суд заключает, что, хотя и в отсутствие злого умысла, содержание заявителя под стражей в течение более чем семи месяцев в стесненных условиях душных камер почти круглосуточно, если не считать ежедневной часовой прогулки, должно было причинить ему такой интенсивный физический дискомфорт и нравственные страдания, которые Европейский Суд считает составляющими бесчеловечное обращение в значении статьи 3 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение этого положения.

(ii) Условия содержания под стражей в тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя

75. Заявитель утверждал, что условия содержания в тюрьме УЭ-148/T нарушали статью 3 Конвенции. В частности, он указывал на сильную переполненность, неадекватные освещение и вентиляцию, санитарные условия и отопление, неудовлетворительное снабжение и недостаточную охрану здоровья.

76. Власти Российской Федерации оспорили утверждения заявителя. Они указывали, что площадь изолятора, приходившаяся на одного заключенного, составляла от 2,5 до 4,36 кв. м, что заявитель был обеспечен индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями, что ему предоставлялась необходимая медицинская помощь и что все аспекты условий содержания в изоляторе отвечали стандартным требованиям, установленным уголовно-исполнительным законодательством, и не нарушали статью 3 Конвенции.

77. Европейский Суд отмечает, что заявитель не подкрепил свое описание условий изолятора доказательствами, которые могли быть представлены даже заключенным, например свидетельскими показаниями, жалобами в различные органы в период, относящийся к обстоятельствам дела, или официальными письмами (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 9 июля 2009 г. по делу "Генералов против Российской Федерации" (Generalov v. Russia), жалоба N 24325/03, §§ 109-110* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2010.)). С другой стороны, государство-ответчик, по-видимому, представило в Европейский Суд всю доступную информацию: размеры камер, число сокамерников, санитарные условия и режим очистки камер, сведения о вентиляции, освещении и медицинской помощи (см. §§ 37-44 настоящего Постановления). Поэтому Европейский Суд сосредоточится на информации, представленной национальными властями или не оспариваемой ими.

78. Следует отметить, что в настоящем деле условия содержания заявителя под стражей в исправительном учреждении были довольно сходными со следственным изолятором. В течение 12 месяцев и шести дней заявитель содержался в закрытой камере почти круглосуточно. Единственный перерыв заключался в ежедневной прогулке в течение 60 или 90 минут совместно с сокамерниками.

79. Что касается довода заявителя относительно серьезной переполненности, Европейский Суд отмечает, что даже если число сокамерников не превышало проектной вместимости камер, условия тюрьмы были крайне стесненными. Как утверждалось в объяснениях властей Российской Федерации, заявитель содержался в двух камерах, в одной из которых на одного заключенного приходилось 2,5 кв. м, а в другой - 4,36 кв. м. Следует отметить, что национальные власти не указали точной продолжительности содержания заявителя в каждой камере. Кроме того, они не указали, какие вещи, помимо туалета и раковины, находились в камерах. Если предположить, что там имелось иное оборудование, которое занимало место, можно заключить, что реальное жилое пространство было столь малым, чтобы составить нарушение статьи 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше* (* В упоминавшемся выше Решении Европейского Суда от 9 октября 2008 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" такие параграфы отсутствуют. Скорее всего, Европейский Суд имеет в виду Постановление Европейского Суда от 9 октября 2008 г. по одноименному делу "Моисеев против Российской Федерации", в котором §§ 122-123 содержат подходящие по смыслу рассуждения о недостатке жилого пространства в российских следственных изоляторах (прим. переводчика).) Решение Европейского Суда по делу "Моисеев против Российской Федерации", §§ 122-123).

80. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд не убежден утверждением властей Российской Федерации о том, что тюремные условия не затронули заявителя способом, не совместимым с требованиями статьи 3 Конвенции. Напротив, Европейский Суд придерживается мнения о том, что обжалуемые условия умаляли человеческое достоинство заявителя. В итоге Европейский Суд полагает, что условия содержания заявителя под стражей в тюрьме УЭ-148/T составляли бесчеловечное обращение в значении статьи 3 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение этого положения также в отношении этого периода содержания под стражей.

II. Иное предполагаемое нарушение Конвенции

81. Заявитель жаловался со ссылкой на статью 3 Конвенции на жестокое обращение в период предварительного следствия и позднее в тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя, со ссылкой на подпункт "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции на недостаточное время для ознакомления с материалами дела и в отсутствие ссылок на какое-либо положение на неадекватную юридическую помощь. С учетом представленных ему материалов, Европейский Суд находит, что от заявителя можно было разумно ожидать предъявления таких претензий в компетентные суды на национальном уровне. Отсюда следует, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты в отношении своих жалоб, и жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

82. Заявитель также жаловался на основании статьи 6 Конвенции на нарушение его права на допрос некоторых свидетелей и допущенные судом кассационной инстанции ошибки в применении уголовного закона. С учетом представленных ему материалов, Европейский Суд находит, что они не свидетельствуют о наличии признаков нарушении прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

83. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

84. Заявитель требовал 300 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда.

85. Власти Российской Федерации характеризовали требования заявителя как необоснованные и чрезмерные.

86. Европейский Суд отмечает, что установил в настоящем деле нарушение статьи 3 Конвенции в части бесчеловечных и унижающих достоинство условий содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе в течение семи месяцев и одного года в тюрьме. Он полагает, что достаточной компенсацией страданий заявителя не может быть признано установление факта нарушения Конвенции. В то же время требуемая сумма представляется чрезмерной. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 15 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

87. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и в Европейском Суде. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

88. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части условий содержания заявителя в следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы и тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей с 9 января по 20 августа 2002 г. в следственном изоляторе ИЗ-16/3 г. Бугульмы;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя с 20 августа 2002 г. по 26 августа 2003 г. в тюрьме УЭ-148/Т г. Чистополя;

4) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 11 февраля 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда