Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 апреля 2010 г. Дело "Юрий Яковлев (Yuriy Yakovlev) против Российской Федерации" (жалоба N 5453/08) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Юрий Яковлев (Yuriy Yakovlev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 5453/08)

Постановление Суда

Страсбург, 29 апреля 2010 г.

По делу "Юрий Яковлев* (* В оригинале имя заявителя в данном предложении не указано (прим. переводчика).) против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 30 марта 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 5453/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Юрием Евгеньевичем Яковлевым (далее - заявитель) 11 декабря 2007 г.

2. Интересы заявителя представлял С. Антонов, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на то, что длительность его содержания под стражей была чрезмерной.

4. 5 июня 2009 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Кроме того, по ходатайству заявителя Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1951 году и проживал в Москве до своего задержания.

A. Задержание заявителя и санкция на его заключение под стражу

6. 10 ноября 2006 г. Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело о получении взяток при отягчающих вину обстоятельствах и злоупотреблении должностными полномочиями против ряда должностных лиц Федерального фонда обязательного медицинского страхования (далее - Фонд), включая заявителя. Последний являлся первым заместителем директора Фонда до августа 2006 г., когда он был освобожден от занимаемой должности.

7. Заявитель не был задержан, поскольку 24 ноября 2006 г. он принял письменное обязательство являться в назначенный срок по вызовам следователя. В последующие восемь месяцев он безупречно соблюдал письменное обязательство и активно участвовал в расследовании уголовного дела, посещая следственные действия по вызовам Генеральной прокуратуры (не менее 15 раз в течение восьми месяцев).

8. 2 июля 2007 г. заместитель начальника службы экономической безопасности Федеральной службы безопасности (далее - ФСБ) генерал-лейтенант В. направил письмо старшему следователю Генеральной прокуратуры, в производстве которого находилось уголовное дело заявителя. В соответствующей части письма указывалось следующее:

"[Нами] получена информация о том, что бывший первый заместитель директора Фонда, [заявитель], при наличии сведений о том, что готовятся документы [о его задержании], примет меры, аналогичные тем, которые были [приняты] в ноябре 2006 г. когда он, используя обширные связи в медицинских учреждениях, обеспечил свою госпитализацию для стационарного лечения.

Кроме того, согласно полученной информации [заявитель], будучи весьма осторожным человеком и являясь по всем вызовам следователя, в то же время принимает меры для воспрепятствования расследованию путем подстрекательства лиц, располагающих информацией о его преступной деятельности, к искажению этой информации.

Сообщается для вашего сведения".

9. На следующий день, приблизительно в 14.30, заявитель был задержан. В соответствующей части протокола задержания указывалось следующее:

"[Заявитель] подозревается в том, что в 2005 [и] 2006 годах, в качестве первого заместителя директора [Фонда] в Москве в составе организованной группы и с использованием должностных полномочий получил взятки в крупном размере от руководителей региональных фондов обязательного медицинского страхования и представителей фармацевтических компаний в обмен на выделение средств из фиксированного страхового резерва Федерального фонда и страховых фондов, созданных для обеспечения граждан лекарствами... то есть [заявитель подозревается в совершении] преступления, предусмотренного пунктами "а" и "г" части 4 статьи 290 Уголовного кодекса Российской Федерации...

В отношении своего задержания [заявитель] указал: не имеется оснований для задержания; [я] не пытался скрыться от расследования; [я] не пытался воспрепятствовать установлению истины по делу; [я] не пытался оказать влияние на участников уголовного судопроизводства или уничтожать доказательства; [я] не совершал никаких преступлений, находясь на свободе. [Я] имею постоянное место жительства в Москве.

Защитник добавил, что состояние здоровья [заявителя] является неудовлетворительным".

Защитник заявителя, присутствовавший при задержании, сделал рукописную отметку в протоколе задержания о необходимости немедленного медицинского обследования заявителя, утверждая, что последний страдает рядом серьезных заболеваний, почувствовал себя больным во время задержания и не может адекватно реагировать на действия следователя.

10. 3 июля 2007 г. заявитель был доставлен к судье Басманного районного суда г. Москвы. Защитник заявителя просил об отложении, ссылаясь на то, что он не имел времени для изучения материалов, представленных следственными органами в обоснование ходатайства о задержании заявителя. Районный суд отклонил ходатайство защитника, указав, что уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает отложения по основаниям, на которые ссылался защитник заявителя, и санкционировал содержание заявителя под стражей* (* Возможно, продлил срок задержания (прим. переводчика).) до 18.00 4 июля 2007 г. Районный суд отметил, что защитники заявителя должны использовать это время для подготовки своих доводов в его защиту. Постановление могло быть обжаловано, однако жалоба не была подана.

11. 4 июля 2007 г. Басманный районный суд заключил заявителя под стражу, указав следующее:

"Как видно из материалов дела, в 2005 году, в Москве, [заявитель] в качестве должностного лица - первого заместителя директора федерального фонда... наделенного организационными [и] распорядительными полномочиями в финансовом кредитном учреждении, из корыстных побуждений для личной выгоды и путем получения крупных сумм в виде взяток за действия в интересах региональных фондов обязательного медицинского страхования, фармацевтических и иных организаций, участвовавших в программах медицинского страхования и поставках лекарств и оборудования для медицинских профилактических учреждений Российской Федерации, организовал совместно с директором федерального фонда, Т., и заместителем директора федерального фонда, К., устойчивую организованную преступную группу, в которую вошли [несколько других должностных лиц Фонда].

Согласно распределению ролей [заявитель] К. и Т. руководили преступной деятельностью [и] заключали соглашения с руководителями и представителями региональных фондов, фармацевтических и иных организаций, в соответствии с которыми требования этих фондов подлежали удовлетворению в обмен на крупные денежные суммы, представляющие определенный процент суммы субвенции, выделяемой им или их посредникам.

При получении федеральным фондом требований региональных фондов, с которыми были достигнуты указанные соглашения, [заявитель], Т. и К., злоупотребляя должностными полномочиями, лично указывали в проектах документов, подготовленных для предоставления субвенций по полученным требованиям, сумму субвенций, подлежавших выплате региональным фондам.

При последующем рассмотрении требований в федеральном фонде [заявитель], являясь членом "Комиссии федерального фонда...", обеспечивал по соглашению с другими участниками преступлений успешное рассмотрение [требований].

После получения денежных средств в качестве взяток [заявитель] К. и Т. распределяли их между членами организованной [преступной] группы...

В 2005-2006 годах, [организовав преступную группу] для совместного совершения преступлений и распределив роли между собой, вышеупомянутые лица, злоупотребляя должностными полномочиями, получили взятки на сумму более 12 миллионов рублей от должностных лиц региональных фондов, представителей фармацевтических и иных организаций, которые были заинтересованы в регулярном получении субвенций из централизованных ресурсов федерального фонда, [взятки] делились между членами организованной группы...

В 2005-2006 годах К. в своем кабинете в Москве... несколько раз получила в общей сложности 1 500 000 рублей от K. в качестве взятки. Эта сумма была разделена между Т., К., [заявителем]...

24 ноября 2006 г. старший следователь Генеральной прокуратуры... получил уголовное дело и в тот же день в отношении [заявителя] была избрана мера пресечения в виде письменного обязательства о явке [для совершения следственных действий].

3 июля 2007 г., в 14.27, [заявитель] был задержан в соответствии с требованиями статей 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в качестве лица, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного пунктами "а" и "г" части 4 статьи 290 Уголовного кодекса Российской Федерации, и 4 июля 2007 г., в 11.20 он был допрошен в качестве такового...

Следственные органы ходатайствуют о санкции на заключение [заявителя] под стражу, утверждая, что иные меры пресечения... не соответствовали бы интересам расследования...

Защитник [заявителя] указывал, что неудовлетворительное состояние здоровья [заявителя] не позволяет заключить его под стражу.

[Заявитель] не имеет намерения скрываться от следствия или суда, [он] является российским гражданином, зарегистрирован по месту жительства в Москве, [он] имеет предпенсионный возраст, [он] является законопослушным гражданином и всегда являлся в Генеральную прокуратуру по вызовам, [он] характеризуется только положительно, в связи с чем просит отклонить ходатайство следователя о его задержании и об избрании другой меры пресечения в виде залога...

Рассмотрев и проанализировав представленные материалы, суд полагает, что ходатайство о задержании подлежит удовлетворению по следующим причинам.

Уголовное дело было возбуждено компетентным должностным лицом при наличии достаточных оснований. [Заявитель] был задержан в соответствии с требованиями статей 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Ходатайство о [задержании] составлено в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства и представлено в суд по постановлению компетентного прокурора в срок, предусмотренный законом. Материалы, представленные суду, свидетельствуют о том, что [заявитель] был задержан законно по подозрению в совершении преступления.

При рассмотрении вопроса о применении меры пресечения в виде заключения под стражу суд принимает во внимание, что [заявитель] подозревается в совершении преступления, которое закон относит к особо тяжким [преступлениям]. В случае освобождения [заявитель] может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от следствия и суда, может оказывать отрицательное влияние на свидетелей обвинения и иных участников уголовного судопроизводства, может пытаться вступить в контакт со своими сообщниками, скрывающимися от правосудия, и может уничтожить или фальсифицировать доказательства по делу.

Кроме того, имея связи в правоохранительных и иных государственных органах, [заявитель] может воспрепятствовать опознанию и поиску [иных] сообщников, тем самым воздействуя на законность, объективность и всесторонность уголовного расследования.

Согласно информации, представленной руководителем департамента ФСБ 2 июля 2007 г., [заявитель] в настоящее время пытается воспрепятствовать расследованию путем склонения лиц, владеющих информацией о его преступной деятельности, к искажению фактов, и он также [принимает] меры для избежания уголовной ответственности.

Суд не имеет оснований не доверять этой информации.

Как видно из материалов дела, представленных следователем, [заявителю] еще не вручено окончательное обвинительное заключение по объективным причинам.

В то же время органы следствия подозревают [заявителя] в совершении преступления, предусмотренного пунктами "а" и "г" части 4 статьи 290 Уголовного кодекса Российской Федерации, которое закон относит к категории особо тяжких [преступлений], наказываемого лишением свободы на срок от 7 до 12 лет, и [заявитель] приобрел статус подозреваемого в связи с доказательствами, собранными следствием по настоящему делу:

- видео- и аудиозаписями, которые были сделаны во время оперативных технических мероприятий в 2005-2006 годах, когда были записаны показания о получении взяток вышеупомянутыми лицами, данные представителями региональных фондов и фармацевтических компаний, [а также] показания о распределении средств, полученных в качестве взяток;

- документами, обнаруженными в кабинетах вышеупомянутых лиц;

- протоколами обысков по месту жительства обвиняемых, включая заявителя, в результате которых были обнаружены крупные суммы денег;

- показаниями свидетеля К., подтвердившего свои показания во время очной ставки с К.; документами, переданными [К.] следственным органам;

- первоначальными показаниями обвиняемого Т., который подтвердил, что он, [заявитель] и другие сотрудники Фонда получали деньги от К. в качестве взяток;

- показаниями Ку., который утверждал, что в период работы в федеральном фонде в качестве начальника подразделения административной службы в 2006 году он неоднократно получал различные денежные суммы от К. Ку. подтвердил свои показания во время очной ставки с К. Во время допроса Ку. добровольно выдал незаконно полученные суммы;

- показаниями двух обвиняемых M. и Ф., описавших обстоятельства, при которых в 2005-2006 годах они получали взятки от представителей региональных фондов и фармацевтических компаний, и знавших, что часть полученных средств передана [заявителю]. В ходе расследования M. и Ф. добровольно выдали следователям незаконно полученные денежные средства;

- показаниями представителей региональных фондов и фармацевтических компаний, описавших обстоятельства, при которых они давали взятки должностным лицам федерального фонда.

С учетом конкретных обстоятельств дела, характера и тяжести обвинения и информации о личности [заявителя] суд полагает, что ходатайство о санкции на задержание является законным и обоснованным и подлежит удовлетворению.

При разрешении вопроса о необходимости применения [к заявителю] такой меры пресечения как задержание, суд также учитывает его семейное и материальное положение; [он] женат, но не имеет малолетних детей или иных близких родственников, которые нуждаются в материальной помощи или дополнительном уходе, он никогда не состоял на учете в наркологических или психиатрических учреждениях, и его состояние здоровья позволяет ему принимать участие в судебных и следственных действиях и содержаться в изоляторе временного содержания (в деле имеется медицинская справка)".

12. Заявитель и его защитники обжаловали постановление, указывая, что не имеется оснований полагать, что заявитель мог скрыться или воспрепятствовать производству по уголовному делу. Они указывали, что в течение более чем восьми месяцев заявитель полностью соблюдал условия письменного обязательства. Защитники отмечали, что семейная и личная ситуация заявителя, включая его возраст и неудовлетворительное состояние здоровья, требовали его освобождения. Они также указывали, что информация, предоставленная районному суду заместителем начальника службы экономической безопасности ФСБ, представляла собой набор предположений, не подкрепленных какими-либо доказательствами. Защитники ссылались на решение Верховного Суда Российской Федерации, согласно которому тяжесть обвинений не может служить единственным основанием для заключения или продления срока содержания обвиняемого под стражей. Они утверждали, что в отсутствие иных уважительных причин районный суд незаконно основал свое решение тяжестью обвинений, предъявленных заявителю.

13. 6 августа 2007 г. Московский городской суд оставил без изменения Постановление от 4 июля 2007 г., поддержав мотивы, приведенные районным судом.

B. Постановление о содержании под стражей от 3 сентября 2007 г. (продление срока содержания заявителя под стражей до 10 ноября 2007 г.)

14. 3 сентября 2007 г. Басманный районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 10 ноября 2007 г., указав следующее:

"Суд считает обоснованными доводы, изложенные в ходатайстве о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, поскольку невозможно закончить предварительное следствие по уголовному делу в установленный срок, так как необходимо совершить ряд процессуальных действий, указанных в постановлении.

[Заявитель] обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, которое наказывается более чем двумя годами лишения свободы.

Из постановления следователя и представленных материалов следует, что [заявитель] обвиняется в совершении преступления в составе организованной группы, отдельные участники в настоящее время устанавливаются следственными органами.

Представленные материалы указывают, что [заявитель] имеет заграничный паспорт. В ходе оперативно-розыскных мероприятий получены сведения о том, что [заявитель] принимал меры для воспрепятствования ходу расследования путем склонения определенных лиц к даче показаний, благоприятных для [заявителя].

Обстоятельства преступления и вышеупомянутые данные служат достаточными основаниями для заключения о том, что в случае освобождения [заявитель] может скрыться от следствия и суда, может вступить в контакт с другими лицами, в отношении которых принимаются следственные и оперативно-розыскные меры, и может оказать воздействие на свидетелей, таким образом, [он] воспрепятствует расследованию по уголовному делу.

С учетом вышеизложенного суд находит, что в настоящий момент основания и обстоятельства, которые должны быть приняты во внимание при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу* (* В оригинале - в виде задержания. Статьей 98 УПК такая мера пресечения не предусмотрена, и, по-видимому, здесь и в некоторых других местах Постановления Европейский Суд подразумевает содержание под стражей. Напротив, упоминая содержание под стражей, как, например, в § 10 настоящего Постановления, он может иметь в виду задержание (прим. переводчика).) в соответствии со статьями 97, 99 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не изменились, и необходимо сохранение вышеупомянутой меры пресечения.

При рассмотрении вопроса о продлении срока содержания [заявителя] под стражей суд учитывает его возраст, семейное положение и состояние здоровья.

Оценивая совокупность следственных действий, которые надлежит совершить следственным органам, суд полагает, что срок, на который следователь просит [продлить содержание под стражей], является разумным".

15. 7 ноября 2007 г. Московский городской суд оставил без изменения постановление о продлении срока содержания под стражей, установив, что выводы районного суда являются законными и обоснованными.

C. Постановление о содержании под стражей от 30 октября 2007 г. (продление срока содержания под стражей до 10 февраля 2008 г.)

16. 30 октября 2007 г. Басманный районный суд постановлением, сформулированным аналогично вынесенному 3 сентября 2007 г., санкционировал дополнительное продление срока содержания заявителя под стражей, на этот раз до 10 февраля 2008 г.

17. 10 декабря 2007 г. Московский городской суд оставил без изменения постановление о содержании под стражей, подтвердив, что тяжесть предъявленных заявителю обвинений, возможность того, что он скроется, воспрепятствует расследованию и судебному разбирательству, правомерно указаны районным судом в качестве оснований, требующих дополнительного продления срока содержания заявителя под стражей.

18. 25 декабря 2007 г. предварительное следствие окончилось, и через два дня заявитель и его защитники начали знакомиться с материалами дела.

D. Постановление о содержании под стражей от 7 февраля 2008 г. (продление срока содержания под стражей до 10 мая 2008 г.)

19. В конце января 2008 г. следователь Генеральной прокуратуры подал ходатайство в Басманный районный суд о продлении срока содержания заявителя под стражей еще на три месяца. Следователь мотивировал это тем, что уголовное дело являлось особенно сложным, материалы дела составляли 49 томов, и требовалось дополнительное время для того, чтобы 11 обвиняемых и 20 их защитников ознакомились с делом. Он также указывал, что заявитель может скрыться и воспрепятствовать расследованию путем уничтожения доказательств.

20. Защитники заявителя подали возражение на ходатайство, в котором просили об освобождении заявителя. Они утверждали, что отсутствует дальнейшая необходимость для содержания заявителя под стражей, поскольку следствие окончено, доказательства собраны, и необходимость ознакомления с материалами дела не требует продолжения содержания заявителя под стражей. Защитники также ссылались на личные обстоятельства заявителя, требующие его освобождения: его возраст, крайне неудовлетворительное состояние его здоровья, наличие постоянного места жительства в Москве и законопослушное поведение в течение более чем года после возбуждения уголовного дела против него.

21. 7 февраля 2008 г. Басманный районный суд, рассмотрев ходатайство следователя и доводы защиты, изложенные в возражении, продлил срок содержания заявителя под стражей еще на три месяца, до 10 мая 2008 г. Районный суд сослался на необходимость ознакомления заявителя и его защитников с многотомными материалами дела как на главное основание продления срока. Он также указал на тяжесть обвинений, "обстоятельства преступления, сведения о личности [заявителя], включая его должностное положение", как на доказательство способности заявителя скрыться и оказать влияние на свидетелей и иных участников производства по уголовному делу. В заключение районный суд отметил, что принял во внимание возраст заявителя, семейное положение, состояние здоровья и факт его постоянного проживания в Москве. Однако основания для продления срока перевешивали эти факторы.

22. 19 марта 2008 г. Московский городской суд отклонил жалобу заявителя и его защитников на постановление от 7 февраля 2008 г., установив, что районный суд внимательно изучил обстоятельства дела и сделал правильные выводы.

E. Постановление о содержании под стражей от 5 мая 2008 г. (продление срока содержания под стражей до 3 июля 2008 г.)

23. 5 мая 2008 г. Басманный районный суд вновь удовлетворил ходатайство следователя о продлении срока содержания заявителя под стражей и санкционировал его дальнейшее содержание до 3 июля 2008 г. Районный суд принял доводы следователя о необходимости дополнительного времени для завершения ознакомления заявителя и его защитников с материалами дела. Он также указал следующее:

"Суд также учитывает возраст [заявителя], семейное положение, состояние его здоровья и место жительства.

Суд полагает, что в соответствии со статьей 110 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в настоящее время не имеется оснований для отмены или избрания более мягкой меры пресечения по отношению к содержанию под стражей, избранному для [заявителя], поскольку обстоятельства, принятые во внимание при избрании меры пресечения 4 июля 2007 г., не изменились... Так, из справки, предоставленной заместителем руководителя службы - начальником департамента генерал-лейтенантом В., следует, что в ходе оперативно-розыскных мероприятий получена информация о том, что [заявитель] может воспрепятствовать объективному рассмотрению уголовного дела судом, так как, находясь в изоляторе, [он] пытается оказать воздействие на других членов группы и свидетелей. Суд не имеет доказательств, которые противоречили бы доводам следователя".

24. Защитники заявителя подали жалобу, в частности, указав, что районный суд обосновал постановление о продлении срока содержания под стражей предположениями и возложил на заявителя бремя опровержения предположений следователей. В частности, защитники отметили, что районный суд отказал в вызове свидетелей, включая должностное лицо ФСБ, которое предоставило районному суду информацию относительно предполагаемых попыток заявителя оказать влияние на свидетелей. Таким образом, заявитель не имел средств для опровержения доводов следователей.

25. 2 июня 2008 г. Московский городской суд оставил без изменения постановление о содержании под стражей от 5 мая 2008 г., указав, что районный суд выдвинул веские основания для продления срока содержания заявителя под стражей, и что выводы районного суда соответствуют "фактическим основаниям дела".

F. Постановление о содержании под стражей от 19 июня 2008 г. (продление срока содержания под стражей до 10 сентября 2008 г.)

26. 19 июня 2008 г. Московский городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 10 сентября 2008 г., признав необходимым предоставление заявителю и его защитникам дополнительного времени для ознакомления с материалами дела. Что касается дополнительных оснований для продления срока содержания под стражей, городской суд указал следующее:

"[Суд] отклоняет доводы обвиняемого, [заявителя], и его адвоката С. о том, что ходатайство следователя является необоснованным, что [заявитель] незаконно содержится в изоляторе, что он не имеет намерения скрыться от следствия и суда и [что он] не может оказывать влияния на ход следствия, поскольку следствие окончено. В своем ходатайстве следователь правомерно отмечает, что обстоятельства, послужившие основанием для заключения [заявителя] под стражу, не изменились и не отпали; он обвиняется в особо тяжком преступлении, рассмотрение личности [заявителя] и его поведения в период предварительного следствия позволяет заключить, что в случае освобождения он может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от следствия и суда, вступить в контакт с лицами, принимавшими участие в вышеупомянутых преступлениях и в настоящее время не заключенными под стражу, [он может] оказывать влияние на иных участников уголовного судопроизводства, может принимать меры с целью уничтожения или фальсификации доказательств, таким образом, [он может] воспрепятствовать ходу расследования по уголовному делу.

Материалы дела содержат информацию ФСБ о том, что, даже находясь в изоляторе, [заявитель] пытается оказывать влияние на других членов группы и свидетелей его преступной деятельности, ищет возможности сокрытия результатов своих преступлений в других регионах Российской Федерации путем предостережения, через своих родственников, лиц, участвовавших в незаконной деятельности.

[Заявитель] не состоит на учете в наркологическом диспансере или психиатрической больнице; [он] не имеет заболеваний, препятствующих его содержанию под стражей.

Семейное положение [заявителя] и его возраст также не препятствуют его дальнейшему содержанию под стражей.

При таких обстоятельствах отсутствуют основания, требующие замены меры пресечения, избранной заявителю, на другую меру пресечения".

27. 29 июля 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил без изменения решение городского суда, ограничившись указанием на его обоснованность и на то, что городской суд сделал правильный вывод о том, что в случае освобождения заявитель может воспрепятствовать рассмотрению дела.

G. Постановление о содержании под стражей от 29 августа 2008 г. (продление срока содержания под стражей до 10 декабря 2008 г.)

28. 29 августа 2008 г. Московский городской суд в решении, касавшемся заявителя и его сообвиняемых, продлил срок их содержания под стражей до 10 декабря 2008 г. в целях предоставления им дополнительного времени для ознакомления с материалами дела. Городской суд также сослался на тяжесть предъявленных им обвинений как на основание, требующее дополнительного продления срока их содержания под стражей.

29. Заявитель и его защитники обжаловали постановление о содержании под стражей и просили об освобождении заявителя под залог.

30. 14 октября 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил без изменения постановление о содержании под стражей, указав в соответствующей части следующее:

"Как видно из представленных материалов, [обвиняемые и заявитель] обвиняются в совершении особо тяжких преступлений; по делу собрано большое количество доказательств, дело, с которым обвиняемые должны ознакомиться, включает 49 томов, к которым приложено множество аудио- и видеозаписей и вещественных доказательств.

Материалы уголовного дела представлены [coобвиняемым заявителя] и их защитникам задолго до истечения максимального срока содержания под стражей.

Принимая во внимание эти обстоятельства и ссылку следователя на то, что в случае освобождения [заявитель и его coобвиняемые] могут вступить в контакт с лицами, которые принимали участие в преступлениях, в которых обвиняются [обвиняемые], и которые еще не заключены под стражу, и что они могут оказывать влияние на свидетелей, суд правомерно счел, что продление срока содержания под стражей является необходимым, и правомерно решил продлить срок [содержания под стражей] еще на три месяца, в то же время срок содержания [заявителя] под стражей не превышает 18 месяцев...

[Суд находит] явно необоснованными доводы жалобы [обвиняемых] о том, что срок [их] содержания под стражей превысил разумные сроки и является чрезмерным и неограниченным.

Как видно из материалов, предварительное следствие окончилось давно; с 27 декабря 2007 г. обвиняемые знакомятся с материалами уголовного дела, и недавно [заявитель и другой обвиняемый] ходатайствовали о повторном ознакомлении с материалами дела, и [другой обвиняемый] еще не ознакомился с рядом аудио- и видеозаписей.

Отсюда следует, что длительные сроки содержания [заявителя и его coобвиняемых] под стражей вызваны [тем фактом, что обвиняемым] требуется много времени для ознакомления с материалами дела.

В то же время уголовное дело не содержит сведений о том, что задержки ознакомления [с материалами дела] вызваны следственными органами, и защитники не ссылались на этот факт в своих жалобах".

31. Как указал заявитель, он закончил ознакомление с материалами дела 10 октября 2008 г. Через две недели остальные обвиняемые закончили ознакомление с делом. Власти Российской Федерации, ссылаясь на решение Верховного Суда от 14 октября 2008 г., оспаривали доводы заявителя, утверждая, что в октябре заявитель просил о дополнительном времени для повторного ознакомления с делом, и его coобвиняемые еще не закончили ознакомление с делом.

H. Постановление о содержании под стражей от 3 декабря 2008 г. (продление срока содержания заявителя под стражей до 10 февраля 2009 г.)

32. 3 декабря 2008 г. Московский городской суд вынес решение о коллективном продлении срока содержания под стражей заявителя и его coобвиняемых до 10 февраля 2009 г. Городской суд указал, что основания, которые требовали задержания обвиняемых (тяжесть обвинений, личные особенности обвиняемых, их широкие связи с должностными лицами в различных государственных органах, включая правоохранительные, и возможность того, что они скроются и воспрепятствуют расследованию путем давления на свидетелей, уничтожения доказательств и иными средствами), по-прежнему существуют. В то же время суд отклонил как несущественные доводы защитников заявителя о том, что он закончил ознакомление с материалами уголовного дела, что он болен и не имеет намерения препятствовать производству по уголовному делу или скрыться.

33. Как утверждают власти Российской Федерации, 10 декабря 2008 г. последний обвиняемый закончил ознакомление с материалами дела, и дело обвиняемых было передано для рассмотрения в Московский городской суд.

34. 26 января 2009 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил решение от 3 декабря 2008 г. без изменения, указав следующее:

"[Заявитель и его coобвиняемые] обвиняются в особо тяжком преступлении, совершенном организованной группой; [они] являлись высокопоставленными должностными лицами; таким образом, суд правомерно заключил, что эти лица в случае освобождения могут воспрепятствовать разбирательству по делу и оказать давление на свидетелей...

Как видно из представленных материалов, состояние здоровья [заявителя и его coобвиняемых] не препятствует их содержанию под стражей и участию в следственных действиях...

Суд не усматривает оснований для удовлетворения жалобы".

I. Дальнейшее продление срока содержания заявителя под стражей. Судебное разбирательство 12 августа 2009 г.

35. Тем временем 11 января 2009 г. Московский городской суд назначил предварительное слушание и постановил, что основания, требующие содержания под стражей заявителя и двух из 10 его coобвиняемых, не изменились, и они должны оставаться под стражей.

36. 23 января 2009 г. Московский городской суд провел предварительное слушание, на котором признал, что дело готово для судебного разбирательства, и назначил первое судебное заседание. Одновременно городской суд рассмотрел ходатайство защитника заявителя об освобождении заявителя и отклонил его, установив, что мера пресечения в отношении заявителя и двух его coобвиняемых избрана правильно на основании внимательного изучения их личных характеристик. Суд заключил, что его содержание под стражей по-прежнему необходимо для обеспечения надлежащего разбирательства уголовного дела.

37. Защитники заявителя подали жалобу, указав, что пять из 10 coобвиняемых были освобождены в 2007 году и еще один - в 2008 году. Их освобождение не повлияло на дело, и не имелось оснований полагать, что освобождение заявителя окажет какое-либо влияние на ход разбирательства. В поддержку своих доводов защитники ссылались на постановления Европейского Суда по правам человека по делам "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) (жалоба N 45100/98, Постановление от 8 февраля 2005 г.* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.)) и "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) (жалоба N 7064/05, Постановление от 1 июня 2006 г.* (* Там же. N 12/2006.)), настаивая на том, что доказательства собраны и не имеется необходимости для продолжения содержания заявителя под стражей.

38. 12 марта 2009 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев жалобы защитников, оставил без изменения определение от 23 января 2009 г., найдя правильными выводы городского суда о том, что в случае освобождения заявитель мог скрыться и воспрепятствовать правосудию.

39. 22 июня 2009 г. Московский городской суд коллективно продлил сроки содержания под стражей заявителя и двух его сообвиняемых до 25 сентября 2009 г. В соответствующей части решения указывалось следующее:

"Московский городской суд получил настоящее уголовное дело 25 декабря 2008 г., и с 19 февраля 2009 г. существо дела рассматривается в судебном заседании с участием присяжных; в настоящее время рассматриваются доказательства, представленные защитой.

[Заявитель и два других обвиняемых] обвиняются в совершении преступления, которое в силу статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации относится к категории особо тяжких...

Как видно из материалов дела, мера пресечения в виде содержания под стражей была избрана в отношении [заявителя и двух обвиняемых] в соответствии с требованиями статей 97-99 и 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом сведений об их личности и состоянии здоровья... и характера преступлений. Несмотря на доводы защиты, необходимость применения меры пресечения, ранее избранной в отношении [заявителя и двух обвиняемых], не отпала вне зависимости от стадии судебного разбирательства; таким образом, не имеется оснований для отмены или применения более мягкой меры пресечения, о чем просили защитники и обвиняемые. Срок для содержания [обвиняемых] под стражей истекает 25 июня 2009 г... Дело находится на стадии судебного рассмотрения. Хотя обвинение закончило представление доказательств, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает возможность дополнения судебного следствия после окончания представления доказательств защитой; таким образом, основания содержания обвиняемых под стражей не отпали. Длительность судебного разбирательства вызвана объективными причинами, в том числе тем, что дело против 11 обвиняемых рассматривается судом присяжных; допрошено большое число свидетелей обвинения, и в настоящее время допрашиваются свидетели защиты и эксперты; рассмотрено множество письменных доказательств, содержащихся в 139 томах уголовного дела; рассмотрено множество аудио- и видеозаписей... Отсутствуют данные о каких-либо обстоятельствах, которые препятствуют содержанию [обвиняемых] под стражей. Не имеется оснований для применения залога или иной [более мягкой] меры пресечения.

Принимая во внимание изложенные обстоятельства, тот факт, что Европейский Суд по правам человека решил рассмотреть в приоритетном порядке жалобу N 5453/08, поданную [заявителем] против Российской Федерации, не может служить основанием для его освобождения".

40. 12 августа 2009 г. Московский городской суд признал заявителя виновным в соответствии с предъявленными обвинениями, приговорил его к девяти годам лишения свободы и к штрафу в 1 000 000 рублей.

II. Применимое национальное законодательство

A. Заключение под стражу и содержание под стражей

41. С 1 июля 2002 г. уголовно-правовые вопросы* (* Так в тексте. Видимо, имеются в виду вопросы уголовного судопроизводства (прим. переводчика).) регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Закон N 174-ФЗ от 18 декабря 2001 г. - "новый УПК").

1. Меры пресечения

42. "Превентивные меры"* (* Так в тексте. В уголовно-процессуальном кодексе термин "превентивные меры" отсутствует (прим. переводчика).), или "меры пресечения", включают обязательство не покидать город или регион, личное поручительство, залог и заключение под стражу* (* Буквально "мерами пресечения являются: 1) подписка о невыезде; 2) личное поручительство; 3) наблюдение командования воинской части; 4) присмотр за несовершеннолетним обвиняемым; 5) залог; 6) домашний арест; 7) заключение под стражу" (прим. переводчика).) (статья 98 нового УПК).

2. Органы, решающие вопрос о заключении под стражу

43. Конституция России от 12 декабря 1993 г. устанавливает, что для заключения обвиняемого под стражу или продления срока его содержания под стражей необходимо судебное решение (статья 22).

Новый УПК требует вынесения решения районным или городским судом по мотивированному ходатайству прокурора при наличии соответствующих доказательств (пункты 1, 3-6 статьи 108).

3. Основания для заключения под стражу

44. При разрешении вопроса о заключении обвиняемого под стражу компетентный орган обязан установить, "имеются ли достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от предварительного следствия или суда или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или продолжит заниматься преступной деятельностью* (* А также для обеспечения исполнения приговора (прим. переводчика).) (часть 1 статьи 97 нового УПК). Он также должен учитывать тяжесть предъявленного обвинения, личность обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99 нового УПК). Обвиняемый не должен заключаться под стражу при наличии возможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.

4. Сроки содержания под стражей

(a) Два вида содержания под стражей

45. Кодекс различает два вида содержания под стражей: во-первых, "за следствием"* (* Понятия содержания под стражей "за следствием" или "за судом" широко используются в быту правоохранительных органов, по крайней мере, с начала советского периода. Однако в процессуальном законодательстве эти выражения не применяются (прим. переводчика).), то есть в период, когда компетентный орган - милиция или прокуратура - расследует дело, и, во-вторых, "за судом" (или в период судебного разбирательства), на стадии рассмотрения дела судом. Хотя на практике разница между ними отсутствует (заключенный содержится в одном и том же изоляторе), исчисление сроков является различным.

(b) Сроки содержания под стражей "за следствием"

46. После задержания подозреваемый содержится под стражей "за следствием". Содержание под стражей "за следствием" не может превышать два месяца, но этот срок может быть продлен до 18 месяцев "при исключительных обстоятельствах". Срок продлевается по решению вышестоящих судов. Содержание под стражей "за следствием" свыше 18 месяцев не допускается (часть 4 статьи 109 нового УПК).

47. Срок содержания под стражей "за следствием" исчисляется до направления прокурором уголовного дела в суд (часть 9 статьи 109 нового УПК).

48. Материалы оконченного расследованием уголовного дела должны быть предъявлены для ознакомления обвиняемому не позднее, чем за месяц до истечения предельного срока содержания под стражей (часть 5 статьи 109 нового УПК). Если обвиняемому требуется больше времени для ознакомления с материалами дела, судья по ходатайству прокурора может продлить срок содержания под стражей до полного ознакомления с материалами дела и направления дела в суд (пункт 1 части 8 статьи 109 нового УПК).

(c) Сроки содержания под стражей "за судом"/ "в период судебного разбирательства"

49. С момента направления прокурором дела в суд обвиняемый считается содержащимся под стражей "за судом" (или "в период судебного разбирательства").

50. Новый УПК устанавливает, что срок содержания под стражей "за судом" исчисляется с даты поступления дела в суд до даты вынесения приговора. Период содержания под стражей "за судом" обычно не может превышать шести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях он может продлеваться неоднократно, каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255).

5. Сроки судебного разбирательства

51. Новый УПК предусматривает право судьи на принятие не позднее 14 суток со дня поступления уголовного дела в суд* (* Если обвиняемый содержится под стражей (прим. переводчика).) следующих решений: (1) о направлении уголовного дела по подсудности; (2) о назначении предварительного слушания; (3) о назначении судебного заседания (статья 227). В последнем случае судебное разбирательство должно начаться не позднее чем через 14 дней после назначения судьей даты судебного заседания (часть 1 статьи 233 нового УПК). Ограничения для назначения даты предварительного слушания отсутствуют.

52. Общая длительность судебного разбирательства не ограничена.

53. Новый УПК устанавливает, что суд кассационной инстанции должен начать рассмотрение жалобы не позднее чем через месяц со дня поступления дела (статья 374).

B. Заграничный паспорт

54. Для пересечения российской границы российский гражданин должен предъявить паспорт (статья 7 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" от 15 августа 1996 г. N 114-ФЗ). Паспорт, принадлежащий обвиняемому, может быть изъят судом, прокурором или милиционером до окончания уголовного разбирательства (подпункт 3 пункта 6.1 и пункт 6.7 Инструкции о порядке оформления и выдачи паспортов гражданам Российской Федерации для выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию, утвержденной Приказом министерства внутренних дел N 310 от 26 мая 1997 г.).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

55. Заявитель жаловался на то, что его содержание под стражей было чрезмерно длительным. Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба подлежит рассмотрению с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции, который предусматривает:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда..."

A. Доводы сторон

56. Власти Российской Федерации начали изложение своих доводов с описания уголовного дела, в котором участвовал заявитель. В частности, они утверждали, что последний был причастен к широкомасштабной коррупции, в рамках которой группа высокопоставленных должностных лиц Фонда организовала преступное предприятие, получавшее миллионы рублей в качестве взяток от представителей фармацевтических компаний и должностных лиц подчиненных фондов в сфере обязательного медицинского страхования. Деятельность этого преступного предприятия, в которой заявитель играл активную роль, причинила значительный ущерб системе обеспечения лекарствами граждан Российской Федерации. По мнению властей Российской Федерации, возбуждение уголовного дела против заявителя и его coобвиняемых отвечало интересам общества и, в частности, его наиболее уязвимых групп. Таким образом, длительность срока содержания заявителя под стражей была оправданной требованиями публичного интереса.

57. Власти Российской Федерации также подтвердили, что на первых этапах расследования заявитель не был заключен под стражу, он дал письменное обязательство не вмешиваться в ход расследования. Однако в июне и июле 2007 г. было установлено, что заявитель принимает меры для воспрепятствования правосудию путем "подстрекательства лиц, владевших информацией о его преступной деятельности, к искажению фактов". Также выяснилось, что заявитель может принимать другие меры для избежания уголовной ответственности. В связи с этими сведениями было принято решение о задержании заявителя. Власти Российской Федерации сослались на информацию, предоставленную должностным лицом ФСБ В. в его письме от 2 июля 2007 г.

58. В рамках другой линии аргументации власти Российской Федерации пояснили, что национальные суды тщательно рассмотрели основания, выдвинутые защитой в ходатайствах об освобождении заявителя. Однако они полагали, что ни состояние здоровья заявителя, ни его личная и семейная ситуация, ни представленные им положительные характеристики, ни готовность предложить залог или обеспечить личное поручительство не перевешивали доводы следователя о необходимости содержания заявителя под стражей. Власти Российской Федерации утверждали, что задержание заявителя было основано на разумном подозрении о том, что он совершил преступления. Что касается последующего неоднократного продления срока содержания под стражей, в отношении каждого ходатайства национальные суды ссылались на "относимые и достаточные" причины, требующие содержания под стражей. Власти Российской Федерации подчеркнули, что выводы национальных судов о тяжести обвинений, предъявленных заявителю, и наличии оснований полагать, что он может скрыться и воспрепятствовать правосудию путем оказания давления на свидетелей и уничтожения доказательств, вытекали из конкретных фактических обстоятельств и не были простыми предположениями.

59. В заключение власти Российской Федерации указали, что национальные суды проявили особую тщательность, рассмотрев весьма сложное дело, включающее 49 томов, в котором участвовали 11 обвиняемых, в течение сроков, установленных российским процессуальным законодательством.

60. Заявитель обращал внимание Европейского Суда на его законопослушное поведение в течение почти восьми месяцев, истекших с момента возбуждения уголовного дела в ноябре 2006 г. и до его задержания в июле 2007 г. Он настаивал на том, что ни национальные суды, ни власти Российской Федерации не могли сослаться ни на один случай несоблюдения им распоряжения следователей или неявки по их вызовам. Письмо от 2 июля 2007 г., в котором генерал ФСБ В. отметил, что заявитель является по всем вызовам следователя, представляло собой "живое доказательство" сотрудничества заявителя со следственными органами. Он также подчеркнул, что любое заключение о том, что он мог препятствовать правосудию продолжить заниматься преступной деятельностью или скрыться, являлось не более чем предположением, не основанным на фактах. Национальные суды не удостоверились в реальном наличии оснований полагать, что он может скрыться или воспрепятствовать производству по уголовному делу. Они также не предоставили заявителю возможности оспорить данные о том, что он мог оказывать давление на свидетелей или уничтожить доказательства. Ему не было разрешено вызвать В. в судебное заседание для допроса о характере и источниках информации, на которую он ссылался в своем письме от 2 июля 2007 г. Кроме того, власти не указали ни одного свидетеля, к которому предположительно обращался заявитель или его знакомые с предложением о фальсификации доказательств. Кроме того, заявитель находил особенно удивительным, что суды продлевали срок его содержания под стражей после того, как все доказательства были собраны и представлены присяжным.

61. Заявитель также указал, что ни на одном этапе разбирательства национальные суды не пояснили, почему применение залога или личного поручительства являлось невозможным в качестве меры пресечения. Он также отметил, что национальные суды никогда не ссылались на публичный интерес или какой-либо ущерб, предположительно причиненный обществу его деятельностью, в качестве основания, обусловившего его задержание и последующее содержание под стражей.

B. Мнение Европейского Суда

Приемлемость жалобы

62. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

Существо жалобы

(a) Общие принципы

63. Согласно прецедентной практике Европейского Суда вопрос о том, является ли срок содержания под стражей разумным, не может рассматриваться абстрактно. Является ли разумным содержание обвиняемого под стражей, должно быть оценено в каждом деле в связи с его конкретными обстоятельствами. Длительное содержание под стражей может быть оправданным, только если есть конкретные признаки реального требования публичного интереса, которое, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает правило уважения индивидуальной свободы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 26 января 1993 г. по делу "W. против Швейцарии" (W. v. Switzerland), Series A, N 254-A; и Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 110, ECHR 2000-XI).

64. Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 Конвенции не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным (см. Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Власов против Российской Федерации" (Vlasov v. Russia), жалоба N 78146/01, § 104, с дополнительными отсылками* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.)).

65. Европейский Суд также отмечает, что в первую очередь национальные судебные органы обязаны обеспечить, чтобы в конкретном деле предварительное заключение обвиняемого не превышало разумной продолжительности срока. В этих целях они должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отказе ходатайств об освобождении. Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции в основном на основании мотивов, приведенных в решениях национальных судов, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 152, ECHR 2000-IV).

66. Доводы за и против освобождения не должны быть "общими и абстрактными" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Смирнова против Российской Федерации" (Smirnova v. Russia), жалобы N 46133/99 и 48183/99, § 63, ECHR 2003-IX). Если закон содержит презумпцию в пользу факторов, относимых в пользу длительного содержания под стражей, существование конкретных фактов, перевешивающих правило уважения личной свободы, должно быть убедительно продемонстрировано (см. Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, § 84, последняя часть).

67. Наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей, однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в таких случаях установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 153).

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

68. Европейский Суд отмечает, что заявитель содержался под стражей с 3 июля 2007 г. до своего осуждения 12 августа 2009 г. Предварительное заключение такой длительности - свыше двух лет - вызывает озабоченность Европейского Суда. Он отмечает, что в течение этого периода национальные суды продлевали срок содержания под стражей заявителя несколько раз. В своих решениях они последовательно ссылались на тяжесть обвинений как на основной фактор и на угрозу того, что заявитель может скрыться, воспрепятствовать правосудию и продолжить заниматься преступной деятельностью.

69. Что касается решающего значения, которое суды придавали тяжести обвинений, Европейский Суд последовательно указывал, что тяжесть обвинений не может сама по себе оправдывать длительные сроки содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 102; Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 г. по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland), жалоба N 38654/97, § 68; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 81). Это особенно существенно для российской правовой системы, в которой правовая квалификация фактов - и, следовательно, наказание, грозящее заявителю, - определяется обвинением в отсутствие судебной проверки того, подкрепляют ли собранные доказательства обоснованное подозрение в том, что предполагаемое преступление совершено заявителем (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 180, ECHR 2005-X* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.)).

70. Иными основаниями для длительного содержания заявителя под стражей послужили выводы национальных судов о том, что заявитель может скрыться, воспрепятствовать производству по уголовному делу и продолжить заниматься преступной деятельностью. Европейский Суд напоминает, что национальные власти обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Переход бремени доказывания на заключенного в таких делах был бы равнозначен отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу отступлением в исключительных случаях от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), N 54071/00, § 67* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.)). Остается удостовериться, представили и убедительно обосновали ли национальные власти существование конкретных фактов в пользу своих выводов.

(i) Риск того, что обвиняемый скроется

71. Европейский Суд отмечает, что национальные власти оценивали возможность того, что заявитель скроется, со ссылкой на то, что он обвинялся в тяжких преступлениях и, таким образом, ему угрожал суровый приговор. В этой связи Европейский Суд напоминает, что, хотя суровость наказания, которое грозит обвиняемому, является существенным элементом при оценке угрозы того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Она должна быть исследована со ссылкой на ряд других значимых факторов, которые могут подтвердить существование угрозы того, что обвиняемый скроется и продолжит заниматься преступной деятельностью, или она будет признана столь незначительной, что не способна оправдать содержания под стражей до суда (см. Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), § 43, Series A, N 207; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации", § 106).

72. Представляется, что помимо тяжести обвинений единственным фактором, на котором национальные суды основали свое заключение о возможности того, что заявитель скроется, являлось наличие заграничного паспорта. В этом отношении Европейский Суд признает, что наличие заграничного паспорта могло быть относимым фактором для оценки угрозы бегства. Однако такая опасность не может вытекать только из возможности или легкости пересечения им границы: необходим целый набор обстоятельств, таких, например, как отсутствие прочных связей внутри страны, позволяющее предположить, что последствия и сложности бегства могут казаться лицу меньшим злом, чем длительное лишение свободы (см. Постановление Европейского Суда от 10 ноября 1969 г. по делу "Штогмюллер против Австрии" (Stogmuller v. Austria), § 15). Национальные суды не указали в своих решениях таких обстоятельств или конкретных аспектов личности или поведения заявителя, которые оправдывали бы их заключения о том, что с заявителем связана постоянная угроза бегства. С другой стороны, заявитель ссылался на факты, свидетельствующие о наличии тесных связей с Россией, таких как постоянное место жительства, работа и семья в России, и указывал на иные факторы, например на возраст и неудовлетворительное состояние здоровья, в подтверждение отсутствия оснований полагать, что он может скрыться (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 26 января 1993 г. по делу "W. против Швейцарии" (W. v. Switzerland), § 33, Series A, N 254-A). Европейский Суд также учитывает тот факт, не оспаривавшийся властями Российской Федерации, что заявитель не содержался под стражей в течение первых восьми месяцев после возбуждения уголовного дела по обвинению в получении взятки, исполнял распоряжения следствия и участвовал в процессе расследования, когда его вызывали. В любом случае национальные власти не объяснили, почему изъятие у заявителя российского заграничного паспорта, мера, прямо предусмотренная национальным законодательством для устранения угрозы бегства, не была бы достаточной для воспрепятствования его отъезду за границу (см. Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, § 81* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)).

73. Европейский Суд также отмечает, что власти не указали на какое-либо иное обстоятельство, свидетельствовавшее о том, что заявитель скроется в случае освобождения. Если даже, как утверждали власти Российской Федерации, имелись иные факты, которые могли обусловить заключение властей о возможности того, что заявитель скроется, они не были упомянуты в постановлениях о содержании под стражей, и в задачу Европейского Суда не входят установление таких фактов и подмена собой национальных властей, которые выносили решение по вопросу о содержании под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01, § 72* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)). Европейский Суд соответственно находит, что существование такого риска не было установлено.

(ii) Риск того, что обвиняемый воспрепятствует правосудию

74. Что касается вывода национальных судов о том, что заявитель мог воспрепятствовать правосудию, Европейский Суд отмечает, что на начальных стадиях следствия риск того, что обвиняемое лицо воспрепятствует производству по уголовному делу, может оправдывать его содержание под стражей. Однако после того как доказательства собраны, это основание утрачивает значение (см. Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 79* (* Там же. N 12/2006.)).

75. В своем постановлении от 4 июля 2007 г. Басманный районный суд впервые сослался на информацию, предоставленную генерал-лейтенантом ФСБ В., и заключил, что заявитель намеревался воспрепятствовать правосудию, предположительно требуя от свидетелей исказить информацию о его преступной деятельности (см. §§ 8 и 11 настоящего Постановления). В каждом последующем постановлении о содержании под стражей судебные органы, руководствуясь информацией, предоставленной ФСБ, придавали значение возможности того, что заявитель окажет влияние на свидетелей. Европейский Суд понимает озабоченность властей в тот момент, когда они впервые получили соответствующие сведения. Он признает, что с учетом тяжести обвинений против заявителя и серьезности информации, представленной должностными лицами ФСБ, судебные власти могли оправданно полагать, что первоначальный риск вмешательства заявителя в ход расследования являлся установленным (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда от 12 марта 2009 г. по делу "Александр Макаров против Российской Федерации" (Aleksandr Makarov v. Russia), жалоба N 15217/07, § 125).

76. Европейский Суд, однако, не может пренебречь тем фактом, что информация должностных лиц ФСБ не была подкреплена какими-либо доказательствами (показаниями свидетелей, к которым предположительно обращался заявитель или его знакомые, документами официальных проверок и так далее). Европейский Суд признает, что продление срока содержания заявителя под стражей могло потребоваться на непродолжительный период, который позволил бы органам преследования проверить информацию, представленную должностным лицом ФСБ, и получить доказательства в ее поддержку. Однако со временем такое сообщение в отсутствие доказательств, подтверждающих его достоверность, неизбежно утрачивало значение, особенно с учетом того, что заявитель настойчиво отрицал свое намерение вмешательства в ход расследования и безупречно сотрудничал со следственными органами в течение нескольких месяцев до своего задержания.

77. В этой связи Европейский Суд полагает, что национальные власти были обязаны проанализировать ситуацию заявителя более подробно и привести конкретные мотивы, подкрепленные доказательными выводами, для его содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 6 ноября 2007 г. по делу "Мусук против Молдавии" (Musuc v. Moldova), жалоба N 42440/06, § 45). Европейский Суд не находит, что национальные суды исполнили это обязательство в настоящем деле. Серьезную озабоченность Европейского Суда вызывает применение национальными властями избирательного и непоследовательного подхода к оценке доводов сторон относительно оснований содержания заявителя под стражей. Находя доводы заявителя субъективными и не содержащими фактов, уменьшавших риск его вмешательства в установление истины, суды некритически восприняли сведения должностного лица ФСБ, не ставя под вопрос их достоверность. Европейский Суд также напоминает, что для подтверждения национальными судами наличия и сохранения существенной угрозы сговора в течение всего срока содержания заявителя под стражей недостаточно простой ссылки на информацию ФСБ. Они должны были проанализировать иные относимые факторы, такие как состояние расследования или судебного разбирательства, личность заявителя, его поведение до и после задержания и любые другие данные, оправдывающие опасение того, что он может злоупотреблять возвращением свободы путем совершения действий, направленных на фальсификацию или уничтожение доказательств или воздействие на свидетелей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "W. против Швейцарии", § 36).

78. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что ни на одном этапе разбирательства национальные суды не указали оснований для их заключения об угрозе сговора, например, путем ссылки на конкретный случай попытки оказания заявителем влияния на свидетелей. Помимо ссылки на попытки заявителя и его родственников склонить coобвиняемых и отдельных неуказанных свидетелей к "благоприятным показаниям", национальные суды не упомянули конкретных данных, требующих содержания заявителя под стражей по данному основанию.

79. Однако, что еще более существенно, Европейский Суд находит удивительным, что, ссылаясь на некую информацию, национальный суд не предоставил заявителю возможности оспорить ее, например, путем рассмотрения ее источников (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Бекчиев против Молдавии" (Becciev v. Moldova), жалоба N 9190/03, §§ 73-76), или, по крайней мере, путем предоставления ему копий жалоб или показаний coобвиняемых или свидетелей, содержащих данные о тайном давлении на свидетелей, если такие показания и жалобы получены органами преследования. Представляется, и власти Российской Федерации не утверждали иного, что заявитель не был даже уведомлен о происхождении и характере материалов, представленных следственными органами в подтверждение своей версии о давлении на свидетелей. Кроме того, Европейский Суд находит странным, что будучи уведомленными о случаях давления на свидетелей, органы преследования не возбудили уголовное дело или, по крайней мере, не организовали предварительную проверку этих утверждений. Европейский Суд отмечает, и стороны не оспаривали этого факта, что национальные власти не приняли никаких мер в отношении заявителя или его родственников и знакомых, что они не подверглись расследованию и не были даже допрошены относительно предполагаемых попыток оказать давление на свидетелей. Соответственно, Европейский Суд не убежден, что выводы национальных властей о возможности того, что заявитель воспрепятствует правосудию, имели достаточную опору на факты (см. аналогичную мотивировку в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Александр Макаров против Российской Федерации", § 132).

80. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что предварительное следствие в отношении заявителя было прекращено в конце декабря 2007 г. (см. § 18 настоящего Постановления). Он оставался под стражей еще 20 месяцев, во время которых продолжалось разбирательство в суде первой инстанции. Таким образом, представляется, что национальные власти имели достаточное время для получения заявлений свидетелей способом, исключавшим сомнения в их достоверности, что устранило бы необходимость продолжения лишения заявителя свободы по этому основанию (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Соловьев против Российской Федерации" (Solovyev v. Russia), жалоба N 2708/02, § 115* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2007.)). Соответственно, Европейский Суд полагает, что, не проявив тщательности, национальные органы были не вправе рассматривать обстоятельства дела как оправдание для использования риска сговора в качестве дополнительного основания для содержания заявителя под стражей. Кроме того, Европейский Суд находит особенно нелепым, что после того как в открытом судебном заседании были заслушаны показания всех свидетелей обвинения, национальные суды продолжали ссылаться на угрозу сговора как на основание содержания заявителя под стражей, учитывая абстрактную возможность того, что судебное следствие будет дополнено (см. § 39 настоящего Постановления).

(iii) Риск того, что обвиняемый продолжит заниматься преступной деятельностью, и поддержание общественного порядка

81. В ряде постановлений о содержании под стражей национальные суды ссылались на вероятность того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью как на дополнительное основание его длительного содержания под стражей. В этой связи Европейский Суд отмечает, что судебные органы не упоминали конкретных фактов, подтверждавших их вывод о том, что существует риск того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью. Кроме того, Европейский Суд не разделяет мнение национальных органов о том, что в ситуации, когда все обвинения против заявителя затрагивали его действия в качестве первого заместителя директора Фонда, и он был уволен в августе 2006 г., существовала реальная опасность совершения им новых преступлений.

82. В своих материалах, представленных в Европейский Суд, власти Российской Федерации ссылались еще на одно основание, которое, по их мнению, делало необходимым содержание под стражей заявителя. В частности, они подчеркивали необходимость защиты общественного порядка от нарушений, которые могли быть вызваны его освобождением. Хотя это основание не использовалось национальными судами, Европейский Суд, тем не менее, считает необходимым рассмотреть доводы властей Российской Федерации.

83. Европейский Суд не раз указывал в ряде дел, что в силу особой тяжести и реакции общественности некоторые преступления могут повлечь нарушения общественного порядка, что может оправдать предварительное заключение, по крайней мере, на время. При исключительных обстоятельствах этот фактор, следовательно, может быть принят во внимание для целей Конвенции, но в любом случае - насколько национальное законодательство признает возможность нарушений общественного порядка, вызванного преступлением. Однако это основание может рассматриваться как относимое и достаточное, только если оно опирается на реальные факты, которые могут продемонстрировать, что освобождение обвиняемого действительно нарушит общественный порядок. Кроме того, содержание под стражей остается законным, только если угроза общественному порядку действительно существует; сохранение этой меры не может быть использовано с учетом возможного вынесения приговора к лишению свободы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Летелье против Франции", § 51).

84. В настоящем деле эти условия не достигнуты. Не говоря о том, что российское законодательство не включает угрозу общественному порядку в число допустимых оснований для содержания под стражей обвиняемых, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации исходили из предполагаемой опасности общественному порядку с чисто абстрактной точки зрения, ссылаясь исключительно на тяжесть обвинений, предположительно совершенных заявителем, и указывая на особую уязвимость социальной группы, претерпевшей ущерб от преступной деятельности заявителя. Они не представили никаких доказательств и не привели примеров, которые могли бы свидетельствовать о том, что освобождение заявителя могло бы представить реальную угрозу общественному порядку.

(iv) Иные меры пресечения и постановления о коллективном содержании под стражей

85. Европейский Суд также подчеркивает, что при решении вопроса об освобождении лица из-под стражи власти с учетом пункта 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2005 г. по делу "Сулаоя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia), жалоба N 55939/00, § 64; и Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, § 83). В течение всего рассматриваемого периода власти не рассматривали возможности обеспечения явки заявителя с использованием иной "меры пресечения", - такой как подписка о невыезде или залог, - которые прямо предусмотрены российским законом для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства. В этой связи Европейский Суд не упускает из виду, что заявитель предложил залог и личное поручительство. Однако эта гарантия была отклонена без надлежащего рассмотрения. Кроме того, Европейский Суд находит особенно удивительным, что заявитель содержался под стражей в течение почти года, с декабря 2007 г. по декабрь 2008 г., с единственной целью - ознакомления с материалами уголовного дела. Однако Басманный районный суд, Московский городской суд или Верховный Суд, рассматривавшие вопрос о законности содержания под стражей заявителя в этот период, ни разу не проверили возможность применения альтернативных мер или хотя бы не попытались объяснить в своих решениях, почему такие альтернативы не могли обеспечить надлежащее отправление правосудия.

86. Предметом особой озабоченности Европейского Суда представляется также то, что национальные суды несколько раз, с использованием одной формулировки, одновременно продлевали срок содержания под стражей заявителя и его coобвиняемых. По мнению Европейского Суда, такой подход сам по себе несовместим с гарантиями, воплощенными в пункте 3 статьи 5 Конвенции, поскольку он допускает длительное содержание под стражей группы лиц без обособленной оценки оснований содержания под стражей или соблюдения требований "разумного срока" в отношении каждого отдельного представителя группы (см. Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia), жалоба N 11886/05, § 49* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2006.)).

(c) Заключение

87. В итоге Европейский Суд находит, что решения национальных властей не были основаны на анализе всех существующих фактов. Они не учитывали доводы в пользу освобождения заявителя до суда.

88. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что, не указав конкретные относимые факты и не рассмотрев альтернативные "меры пресечения", власти продлевали срок содержания под стражей заявителя по основаниям, которые не могут считаться "достаточными". Они, таким образом, не обосновали длительное лишение свободы заявителя в течение более чем двух лет. Таким образом, не обязательно исследовать вопрос о том, осуществлялось ли разбирательство в отношении заявителя с надлежащей тщательностью, поскольку столь длительный период при данных обстоятельствах не может считаться "разумным" в значении пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 30 марта 2006 г. по делу "Пеков против Болгарии" (Pekov v. Bulgaria), § 85).

89. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

90. Заявитель также жаловался со ссылкой на статьи 5, 6 и 18 Конвенции на то, что его содержание под стражей являлось незаконным, что национальные суды были пристрастными и преследовали незаконные цели лишения его свободы.

91. С учетом представленных ему материалов Европейский Суд находит, что доказательства не свидетельствуют о наличии признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

92. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

93. Заявитель требовал 411 924 евро в качестве компенсации материального ущерба, представляющего утрату дохода в период его содержания под стражей. Он также требовал 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

94. Власти Российской Федерации выразили мнение о том, что требования являлись беспочвенными и не могли быть прямой причиной* (* Так в оригинале. Возможно, власти Российской Федерации имели в виду следствие (прим. переводчика).) предполагаемого нарушения.

95. Что касается требования в отношении компенсации материального ущерба, Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленным нарушением и предполагаемой утратой дохода. Таким образом, Европейский Суд не находит оснований для присуждения заявителю какой-либо суммы в этой части (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, § 102* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2006.)). В то же время Европейский Суд полагает, что страдания и разочарование заявителя, причиненные тем фактом, что он провел длительный срок под стражей в отсутствие относимых и достаточных оснований, не могут быть компенсированы одним установлением факта нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 2 400 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

96. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, и Европейскому Суду не требуется рассматривать этот вопрос по своей инициативе (см. Постановление Европейского Суда от 5 декабря 2000 г. по делу "Мотьер против Франции" (Motiere v. France), жалоба N 39615/98, § 26).

C. Процентная ставка при просрочке платежей

97. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части предполагаемого нарушения права заявителя на разбирательство дела в разумный срок или на освобождение до суда приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 2 400 евро (две тысячи четыреста евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 апреля 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда