Постановление Европейского Суда по правам человека 8 апреля 2010 г. Дело "Умалатов и другие (Umalatov and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 8345/05) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Умалатов и другие (Umalatov and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 8345/05)

Постановление

Страсбург, 8 апреля 2010 г.

По делу "Умалатов и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 марта 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 8345/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) тремя гражданами Российской Федерации: Имраном Умалатовым, Розой Хамизаевой и Шараном Дурдиевым (далее - заявители), - 17 февраля 2005 г.

2. Интересы заявителей, которым была предоставлена юридическая помощь, представляли юристы Центра содействия международной защите, российской неправительственной организации. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а впоследствии новым Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 7 января 2008 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

3. Обстоятельства дела

5. Заявители родились в 1940, 1969 и 1943 годах, соответственно. Они проживают в Чеченской Республике (Чечне).

A. Исчезновение Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева

1. Версия заявителей

6. Первый заявитель является отцом Усмана Умалатова, 1969 года рождения. Вторая заявительница является его женой. Третий заявитель является отцом Шамада Дурдиева, 1976 года рождения.

7. Заявители утверждали, что 15 октября 2002 г., в 7.00, Федеральная служба безопасности (ФСБ), Министерство внутренних дел и военнослужащие проводили совместную операцию в селе Нагорное, расположенном в Грозненском районе Чечни.

8. Усман Умалатов был задержан в своем доме в Нагорном в присутствии его близких родственников, включая вторую заявительницу, и доставлен в отдел ФСБ по Надтеречному району в селе Знаменское.

9. Шамад Дурдиев проживал в селе Бено-Юрт и работал водителем в прокуратуре г. Грозного. 15 октября 2002 г., около 6 часов, утра он покинул село, в котором проживал, и поехал в г. Грозный на служебном автомобиле, черной "Волге". В тот же день он был задержан во время операции сил безопасности и доставлен в отдел ФСБ в Знаменском.

10. Через два или три дня девять человек, задержанные в этот день в Нагорном, были освобождены, но Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева среди них не было.

11. Заявители не имели сведений об Усмане Умалатове и Шамаде Дурдиеве с 15 октября 2002 г.

12. В поддержку своих жалоб заявители представили показания первого и второй заявителей, а также свидетельство, подписанное восемью лицами, которые 15 октября 2002 г. были задержаны вместе с Усманом Умалатовым.

2. Версия властей Российской Федерации

13. В своих объяснениях власти Российской Федерации подтвердили, что оба мужчины были задержаны 15 октября 2002 г. в Нагорном в ходе специальной операции сил безопасности. Позднее в тот же день они были переведены в отдел ФСБ в Знаменском, а затем освобождены после проверки личности.

B. Розыск Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева и расследование

14. С 15 октября 2002 г. заявители неоднократно обращались в различные государственные органы лично и в письменной форме. В своих обращениях к властям заявители и члены их семей ссылались на задержание их родственников и просили о содействии и предоставлении информации о расследовании. В большинстве случаев они не получали ответы на свои запросы или получали чисто формальные ответы, согласно которым запросы заявителей передавались в различные прокуратуры. Заявители представили Европейскому Суду ряд писем властям и ответов, содержание которых изложено ниже.

1. Официальное расследование исчезновения Усмана Умалатова

15. Первый заявитель утверждал, что через несколько дней после исчезновения его сына начальник отдела ФСБ по Надтеречному району сообщил ему в личной беседе, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев были освобождены в день задержания. Однако с тех пор их никто не видел.

16. 24 октября 2002 г. следователь прокуратуры Урус-Мартановского района Чечни возбудил уголовное дело (дело N 65049) в связи с жалобой первого заявителя на похищение его сына. Следователь отметил, что сын заявителя был задержан неустановленными лицами в масках и уведен в неизвестном направлении. Представляется, что впоследствии расследование дела было передано прокуратуре Надтеречного района (далее - районная прокуратура).

17. 25 октября 2002 г. первый заявитель был признан потерпевшим по делу.

18. 29 января 2003 г. следователь районной прокуратуры приостановил предварительное следствие, поскольку лица, подлежащие привлечению в качестве обвиняемых, не были установлены (пункт 1 части 1 статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса). Постановление следователя предписывало районному отделу внутренних дел (РОВД) Надтеречного района принять меры по розыску Усмана Умалатова и лиц, виновных в его исчезновении. Первому заявителю не было сообщено никаких новых сведений в ответ на его последующие жалобы и запросы в прокуратуру.

19. 2 марта 2004 г. первый заявитель жаловался на незаконное бездействие следственных органов в Надтеречный районный суд (далее - районный суд) в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса.

20. 29 марта 2004 г. районный суд отклонил жалобу первого заявителя в связи с его неявкой в суд. Повестки о вызове в суд поступили в местное почтовое отделение по месту жительства заявителя лишь 31 марта 2004 г.

21. 6 апреля 2004 г. первый заявитель подал в районный суд новую жалобу на основании статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса на отсутствие эффективного расследования исчезновения его сына. Данная жалоба была отклонена 13 апреля 2004 г., поскольку суд не установил каких-либо процессуальных нарушений.

22. Первый заявитель предположительно получил решение 12 мая 2004 г. и ходатайствовал перед председателем суда о восстановлении 10-дневного срока на обжалование решения в кассационном порядке. Ходатайство заявителя было отклонено районным судом 28 июня 2004 г. Рассмотрев жалобу заявителя, Верховный суд Чеченской Республики оставил без изменения последнее постановление районного суда.

2. Официальное расследование исчезновения Шамада Дурдиева

23. В неустановленную дату районная прокуратура возбудила уголовное дело (дело N 65048) в связи с похищением Шамада Дурдиева.

24. 25 октября 2002 г. третий заявитель был признан потерпевшим по данному делу. В постановлении следователя было указано, что 15 октября 2002 г., примерно в 6 часов утра, Шамад Дурдиев выехал на собственном автомобиле в направлении г. Грозного, где он работал водителем прокурора г. Грозного. По пути он был задержан в селе Нагорное сотрудниками ФСБ и доставлен в отдел ФСБ по Надтеречному району в селе Знаменское. В соответствии с показаниями неназванных должностных лиц ФСБ, приведенными следователем, Шамад Дурдиев был освобожден в ту же дату.

25. Третий заявитель утверждал, что автомобиль Шамада Дурдиева оставался возле здания отдела ФСБ в Знаменском несколько дней и был позднее переправлен в прокуратуру г. Грозного. Он также утверждал, что ФСБ передала в прокуратуру г. Грозного заявление об увольнении Шамада Дурдиева, предположительно написанное его сыном 14 октября 2002 г. Отсутствуют признаки того, что в этом направлении предпринимались какие-либо следственные меры.

26. В определенный момент военная прокуратура также провела расследование похищения Шамада Дурдиева. 20 декабря 2002 г. военный прокурор воинской части N 20111 решил возвратить соответствующее уголовное дело (N 34/34/0117-02д) в районную прокуратуру для дополнительного расследования. Военный прокурор признал установленным, что Шамад Дурдиев был задержан 15 октября 2002 г. властями во время совместной операции районной военной комендатуры, РОВД и ФСБ, доставлен для допроса в отдел ФСБ в Знаменском и убыл из указанного отдела в неизвестном направлении. Военный прокурор нашел недоказанным, что военнослужащие несли ответственность за его исчезновение.

27. 24 января 2003 г. районная прокуратура приостановила предварительное следствие (по делу N 65048), поскольку лица, подлежащие привлечению в качестве обвиняемых, не были установлены. Постановление следователя предписывало РОВД Надтеречного района принять меры по розыску Шамада Дурдиева и лиц, виновных в его исчезновении.

28. Последующие жалобы и запросы третьего заявителя в прокуратуру Чечни и к главе Администрации Чечни в связи с исчезновением его сына остались без последствий.

29. 29 июля 2004 г. третий заявитель обратился с жалобой на незаконное бездействие следственных органов к председателю районного суда на основании статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса. 23 августа 2004 г. районный суд отклонил его жалобу и признал постановление от 24 января 2004 г. о приостановлении предварительного следствия обоснованным. Заявитель не обжаловал решение.

3. Дополнительная информация, представленная властями Российской Федерации

30. Со ссылкой на информацию, предоставленную Генеральной прокуратурой, власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева не привело к раскрытию преступлений. В своих объяснениях они также представили дополнительную информацию о ходе расследования и копии некоторых документов из материалов дел (11 страниц). Они не представили копии свидетельских показаний, на которые они ссылались.

31. Документы и объяснения подтверждают, что оба мужчины были задержаны 15 октября 2002 г. во время крупной операции сил безопасности. Власти Российской Федерации представили копии трех документов, касающихся этой операции. Приказ военного коменданта Надтеречного района от 14 октября 2002 г. содержал распоряжение о проведении объединенной операции с участием примерно 250 военнослужащих* (* В настоящем параграфе и далее Европейский Суд использует слово "военнослужащие" в широком смысле, относя к этой категории сотрудников Министерства внутренних дел и Федеральной службы безопасности (прим. переводчика).) Министерства внутренних дел, ФСБ и военной комендатуры с целью обнаружения членов незаконных вооруженных формирований, убивших троих военнослужащих военной комендатуры 1 октября 2002 г., которые предположительно скрывались в Нагорном. Что касается возможности задержания подозреваемых, приказ содержал следующие указания: "после обнаружения лиц, разыскиваемых по подозрению в причастности к преступлениям, совершенным незаконными вооруженными формированиями, они должны быть задержаны и доставлены на фильтрационный пункт, а затем доставлены в РОВД для проведения следственных действий; в случае активного сопротивления должны приниматься меры к их обезвреживанию или уничтожению".

32. Приказ Министерства внутренних дел по району, также датированный 14 октября 2002 г., содержал аналогичные положения. Наконец, 15 октября 2002 г. начальник подразделения Министерства внутренних дел, которое базировалось в районе, представил рапорт о результатах операции. В нем были перечислены 13 лиц, задержанных в этот день в Нагорном по подозрению в причастности к незаконным вооруженным формированиям, которые были доставлены в РОВД после допроса и снятия отпечатков пальцев. Шамад Дурдиев и Усман Умалатов были названы в числе этих 13 лиц.

33. Что касается Усмана Умалатова, власти Российской Федерации отметили, что расследование было начато 24 октября 2002 г. прокуратурой Урус-Мартановского района на основании части 2 статьи 126 Уголовного кодекса - похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах. Расследование было инициировано жалобой первого заявителя в прокуратуру Надтеречного района от 21 октября 2002 г., которая касалась задержания его сына ранним утром 15 октября 2002 г. местным подразделением ФСБ.

34. 25 октября 2002 г. власти допросили первого заявителя и признали его потерпевшим по делу. Он пояснил, что его сын был задержан местным отделом ФСБ, но начальник отдела, Х.М., заверил его, что он лично выпустил его сына из здания. Первый заявитель также упомянул, что А.К., который был задержан вместе с его сыном, вернулся домой 17 октября 2002 г.

35. 4 ноября 2002 г. следователь ознакомился с регистрационным журналом РОВД Надтеречного района и отметил, что Усман Умалатов был доставлен туда в 10 часов утра 15 октября 2002 г. для проверки документов, и что тогда же он был переведен в районный отдел ФСБ для дополнительной проверки.

36. Ничто не свидетельствует о том, что какие-либо дополнительные меры были предприняты в рамках расследования исчезновения Усмана Умалатова после этой даты.

37. Что касается Шамада Дурдиева, уголовное дело N 65048 было возбуждено 24 октября 2002 г. на основании письма третьего заявителя от 21 октября 2002 г. В течение последующих дней третий заявитель был допрошен и признан потерпевшим по уголовному делу. 30 октября 2002 г. расследование было поручено военному прокурору Чечни, и 15 ноября 2002 г. военный прокурор воинской части N 20111 принял дело к своему производству.

38. Власти Российской Федерации утверждали, что в ноябре 2002 г. военный прокурор допросил ряд должностных лиц и военнослужащих Надтеречного района, которые руководили операцией или участвовали в ней. В их числе были заместитель военного комиссара района и командир взвода, который участвовал в операции, начальник РОВД и несколько должностных лиц районного ФСБ. Власти Российской Федерации привели следующие показания начальника районного отдела ФСБ Х.М.:

"2 октября 2002 г. [мы] получили информацию о том, что члены незаконных вооруженных формирований, которые совершили нападение на военную комендатуру Надтеречного района, скрывались в Нагорном. В результате нападения трое военнослужащих комендатуры были убиты. На этом основании была запланирована специальная операция. После согласования с военными комендантами Чечни и Надтеречного района 14 октября 2002 г. был принят приказ об участии в операции военнослужащих военной комендатуры, Министерства внутренних дел и районного отдела ФСБ. У северного выезда из села, на дороге между Горагорском и Грозным, был поставлен бронетранспортер (БТР-80), чтобы блокировать движение и защитить временный пункт сбора задержанных. Черный автомобиль ГАЗ 3102 "Волга" прибыл из Горагорска на высокой скорости и, едва не столкнувшись с БТР, развернулся и попытался уехать в сторону Горагорска. Сотрудники милиции, охранявшие пост, начали преследование и произвели несколько выстрелов в воздух, после чего автомобиль остановился. Сотрудники милиции проверили документы водителя, Шамада Дурдиева, и у них возникли сомнения в их подлинности. В тот же день около 13 часов Шамад Дурдиев был доставлен в районный отдел ФСБ для полной проверки. Из 12 других лиц, которые также были задержаны в ходе операции, двое - Усман Умалатов и A.K. - были также доставлены в отдел ФСБ. Усман Умалатов и A.K. представили служебные знаки службы безопасности Администрации Чечни, подлинность которых также вызывала сомнения.

В тот же день, около 15 часов, группа вооруженных лиц прибыла в отдел на трех транспортных средствах. Группу возглавлял Б.Ш., который продемонстрировал служебный знак заместителя главы Администрации Чечни. Он требовал передачи ему Усмана Умалатова, поскольку последний служил под его началом. В то же время Усман Умалатов не был указан в числе работников Администрации Чечни, который был передан Б.Ш. в районный отдел ФСБ в декабре 2001 года. Б.Ш. было сообщено, что он может дождаться, когда Усман Умалатов будет допрошен и отпущен, но Б.Ш. уехал. В тот же день, около 16 часов, прокурор Надтеречного района С.П. позвонил в отдел и спросил, был ли в числе задержанных Шамад Дурдиев, водитель прокурора г. Грозного. Он (Х.М.) лично позвонил прокурору г. Грозного, который подтвердил, что Шамад Дурдиев работал водителем соответствующей прокуратуры.

Позднее в тот же день формальности, касающиеся Шамада Дурдиева и Усмана Умалатова, были завершены, и он (Х.М.) потребовал от них предоставления подписанных бланков, удостоверяющих возврат им денег и ценностей, отобранных при задержании. Шамад Дурдиев и Усман Умалатов покинули отдел ФСБ 15 октября 2002 г. Работа с A.K. была продолжена".

Власти Российской Федерации также ссылались на показания Х.М., согласно которым родственники Шамада Дурдиева и Усмана Умалатова несколько раз посещали отдел после 16 октября 2002 г., и он сообщил им, что оба мужчины были освобождены. Х.М. заверил их, что его подчиненные не имели отношения к исчезновению двух мужчин, и что он не располагал информацией об их месте нахождения. 15 октября 2002 г. они не доставлялись ни на какой "фильтрационный пункт", была лишь проведена обычная проверка по базе данных.

39. Начальник районного подразделения Министерства внутренних дел Д.A., который был допрошен 26 ноября 2002 г., показал, что он являлся свидетелем задержания Усмана Умалатова. Как указано в объяснениях властей Российской Федерации, 15 октября 2002 г. он принимал участие в специальной операции в Нагорном в месте расположения временного пункта содержания задержанных на дороге между Горагорском и Грозным вместе с 23 другими военнослужащими. Около 17.30 черный автомобиль "Волга", который двигался на высокой скорости, приблизился к блокпосту со стороны Горагорска. Транспортное средство было резко остановлено, в результате чего оно съехало в придорожную канаву. Несколько военнослужащих незамедлительно подбежали к автомобилю и задержали водителя. Насколько известно Д.A., водитель был позднее переведен в РОВД и затем в районный отдел ФСБ. Военнослужащие, которые находились в его подчинении, не участвовали в задержании, а руководили сотрудниками местной милиции и обучали их.

40. В ноябре 2002 г. в рамках расследования был допрошен A.K., третий мужчина, который содержался в районном отделе ФСБ. Как указали власти Российской Федерации, он сообщил, что 15 октября 2002 г. он содержался под стражей вместе с Усманом Умалатовым и третьим мужчиной, имени которого он не знал. Первым был уведен из комнаты для допроса неизвестный мужчина, а позднее в тот же день, около 20 часов, был уведен Умалатов. A.K. был освобожден на следующий день около полудня, после того, как он был допрошен и подписал бланк, удостоверяющий отсутствие у него жалоб на служащих ФСБ.

41. 19 ноября 2002 г. военный прокурор воинской части N 2011 осмотрел черную "Волгу", которой управлял Шамад Дурдиев в день его задержания. Автомобиль был осмотрен на территории Прокуратуры г. Грозного, повреждений на нем обнаружено не было. Власти Российской Федерации представили копию протокола осмотра в Европейский Суд.

42. Власти Российской Федерации упомянули ряд других документов, которые содержались в деле об исчезновении Дурдиева. В феврале 2000 г. и в августе 2002 г. Министерство внутренних дел и Администрация г. Грозного выдали документы, подтверждающие активное сотрудничество последнего с чеченскими антиповстанческими движениями и его участие в штурме Грозного в январе 2000 г.

43. Власти Российской Федерации заявили, что материалы дела также содержали копии бланков, подписанных Усманом Умалатовым и Шамадом Дурдиевым 15 октября 2002 г., подтверждающих их освобождение и отсутствие претензий к ФСБ, но не предоставили их Европейскому Суду. Власти Российской Федерации также указали, что в определенный момент оба бланка были направлены на графологическую проверку, которая подтвердила их подлинность, но также не представили копии соответствующих заключений.

44. Власти Российской Федерации отметили, что военные прокуроры проверили регистрационные журналы изолятора временного содержания Надтеречного района и РОВД. Копии соответствующих документов содержались в материалах дела. Они подтверждали, что Шамад Дурдиев и Усман Умалатов были доставлены в РОВД в 10 часов утра 15 октября 2002 г. для установления личности и в тот же день в 10 часов утра были переведены в районный отдел ФСБ, при этом заключению не подвергались. Власти Российской Федерации не представили копии этих документов Европейскому Суду.

45. 20 декабря 2002 г. военный прокурор воинской части N 20111 пришел к выводу, что военнослужащие и служащие ФСБ не были причастны к исчезновению Шамада Дурдиева. В тот же день он направил дело в районную прокуратуру для дополнительного расследования. Прокурор направил ряд запросов информации в местные правоохранительные органы, медицинские учреждения и следственные изоляторы, но эти меры не принесли результата.

46. В своем дополнительном меморандуме, представленном в сентябре 2008 г., власти Российской Федерации, не указывая дат и не прикладывая копии документов, сообщили Европейскому Суду, что расследование обоих дел продолжалось. Прокуратурой допрошены семеро местных жителей, которые были задержаны 15 октября 2002 г., или члены их семей. Они подтвердили, что Шамад Дурдиев и Усман Умалатов содержались в местном отделе ФСБ в этот день, и что прочие задержанные были отпущены и вернулись домой.

47. Несмотря на конкретные запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не предоставили большую часть материалов уголовных дел N N 65048 и 65049. Власти Российской Федерации заявили, что расследование не было завершено, а предоставление документов нарушило бы статью 161 Уголовно-процессуального кодекса, поскольку дела содержали информацию военного характера и персональные данные свидетелей или иных участников уголовного производства.

II. Применимое национальное законодательство

48. Краткое изложение применимых положений национального законодательства см. в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.), и в Постановлении Европейского Суда от 4 декабря 2008 г. по делу "Ахмадова и другие против Российской Федерации" (Akhmadova and Others v. Russia), жалоба N 3026/03, §§ 104-113).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты

49. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. По их мнению, заявители могли обратиться с исками в порядке гражданского судопроизводства, но не сделали этого.

50. Заявители оспорили данное возражение. Они указали, что расследование по уголовным делам оказалось неэффективным. Со ссылкой на практику Европейского Суда они утверждали, что не были обязаны обращаться в суды по гражданским делам в целях исчерпания внутренних средств правовой защиты.

51. В отношении иска о возмещении вреда, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных служащих, Европейский Суд отмечает, что он ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N N 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.); и Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, § 77* (* Там же. N 4/2008.)). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

II. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

52. Заявители утверждали, что государственные служащие несли ответственность за исчезновение и смерть Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева. Они подчеркивали, что двое мужчин были задержаны в ходе операции сил безопасности, что в последний раз их видели живыми под контролем государственных служащих, и что власти Российской Федерации не исполнили обязанности доказывания, поскольку не представили каких-либо объяснений о том, что произошло с ними впоследствии. Заявители также просили Европейский Суд сделать выводы из отказа властей Российской Федерации представить им или Европейскому Суду относимые документы из уголовных дел помимо нескольких представленных. Поскольку их родственники отсутствовали в течение очень длительного срока, они могли считаться мертвыми.

53. Власти Российской Федерации утверждали, что, хотя Усман Умалатов и Шамад Дурдиев были на короткое время задержаны 15 октября 2002 г., они были освобождены в тот же день. Документы, содержащиеся в материалах уголовных дел, включая свидетельские показания должностных лиц и копии бланков, подписанных мужчинами при освобождении, подтверждают это. Они также указали, что расследование исчезновений продолжалось, и отсутствовали убедительные доказательства того, что родственники заявителей мертвы. Власти Российской Федерации также отметили, что заявители были непоследовательны в описании точных дат и разговоров, которые они вели с различными должностными лицами в дни, следующие за исчезновением их родственников. Власти Российской Федерации сослались на свидетельские показания, которые были даны следователям национальных органов, но не представили их Европейскому Суду. Наконец, власти Российской Федерации привлекли внимание Европейского Суда к тому факту, что оба мужчины работали в государственных органах: Шамад Дурдиев был водителем Прокуратуры г. Грозного, а Усман Умалатов - сотрудником службы безопасности главы Администрации Чечни. Работодатели были ими довольны, и нельзя исключать, что незаконные группы испытывали к ним неприязнь.

B. Оценка фактов Европейским Судом

54. Европейский Суд отмечает, что в его обширной практике разработан ряд принципов, относящихся к установлению фактов в споре, в особенности при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также отмечает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

55. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы копий уголовных дел о похищении Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева, власти Российской Федерации не представили почти никаких документов. Власти Российской Федерации сослались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. В ранее рассмотренных делах Европейский Суд уже признавал данное объяснение недостаточным, чтобы оправдать удержание ключевой информации, запрошенной им (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Там же. N 2/2008.)).

56. С учетом вышеизложенного и имея в виду упоминавшиеся выше принципы, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей. Европейский Суд, таким образом, переходит к исследованию ключевых элементов настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при разрешении вопроса о том, могут ли родственники заявителей считаться мертвыми, и несут ли власти ответственность за их смерти.

57. Власти Российской Федерации предположили в своих объяснениях, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев могли быть убиты или похищены членами военизированных формирований. Однако данное утверждение было неконкретным, и власти Российской Федерации не представили материалы, подтверждающие его. Европейский Суд в этой связи подчеркивает, что оценка доказательств и установление фактов относятся к компетенции Европейского Суда, и что в его обязанность входит определение доказательной силы предоставленных ему документов (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey), жалоба N 27693/95, § 71).

58. Стороны не оспаривают, что 15 октября 2002 г. Усман Умалатов и Шамад Дурдиев были задержаны в Нагорном во время операции сил безопасности, направленной на обнаружение лиц, ответственных за террористический акт, и доставлены в РОВД, из которого они были переведены в районный отдел ФСБ. В приказах начальника районного подразделения Министерства внутренних дел и военного коменданта было указано на "подозрения в причастности к преступлениям, совершенным незаконными вооруженными группами" как на возможное основание для задержания, хотя официальные обвинения выдвинуты не были. Ничто не свидетельствует о том, что в связи с задержанием или иными следственными действиями в отношении Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева составлялись официальные протоколы, кроме отметки о том, что оба мужчины были переведены в районный отдел ФСБ из помещения РОВД. Их не видели с 15 октября 2002 г., и их семьи не располагали о них никакими сведениями. Следствие не установило, что случилось с ними, и не предъявило кому-либо обвинения в их исчезновении.

59. Власти Российской Федерации утверждали, что определенные документы в материалах уголовных дел подтверждали, что двое мужчин были освобождены. Однако, поскольку эти документы не были представлены Европейскому Суду, едва ли возможно на их основании освободить власти Российской Федерации от обязанности дать отчет о судьбе заключенных, которых последний раз видели живыми под их контролем (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

60. Власти Российской Федерации также поставили под сомнение достоверность утверждений заявителей по причине определенных разночтений в их описаниях событий, произошедших в дни, непосредственно следующие за днем задержания. Европейский Суд отмечает в этом отношении, что власти Российской Федерации не оспаривали иные элементы, лежащие в основе объяснений заявителей о фактах дела. Власти Российской Федерации не представили Европейскому Суду свидетельских показаний, на которые они ссылались в своих объяснениях. В любом случае тот факт, что по прошествии нескольких лет воспоминания заявителей о крайне травмирующих и стрессовых событиях отличались в незначительных подробностях, сам по себе не может порождать сомнения в общей достоверности их утверждений.

61. Кроме того, ряд серьезных и неразрешенных противоречий относительно точных обстоятельств задержания и предполагаемого освобождения двух мужчин имеется в показаниях свидетелей, которые были приведены в объяснениях властей Российской Федерации. Хотя Европейский Суд более подробно рассмотрит эти вопросы далее с точки зрения процессуального обязательства по статье 2 Конвенции он отмечает, что официальное расследование не привело к установлению связной картины данных ключевых фактов. Заслуживающие доверия сведения об Усмане Умалатове и Шамаде Дурдиеве отсутствовали с момента их задержания. Их имена не значились в каких-либо официальных списках следственных изоляторов. Власти Российской Федерации не представили объяснений о том, что произошло с ними после задержания.

62. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации"; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации"; Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации"; и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)), Европейский Суд полагает, что обстоятельства, при которых были задержаны Усман Умалатов и Шамад Дурдиев, могут считаться угрожающим жизни. Отсутствие двух мужчин, а также каких-либо сведений о них в течение многих лет подкрепляет это предположение.

63. Соответственно, по мнению Европейского Суда, имеющиеся доказательства позволяют ему установить, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев должны считаться умершими после их задержания военнослужащими.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

64. Заявители жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции, что их родственники были лишены жизни российскими военнослужащими, и что национальные власти уклонились от проведения эффективного расследования по этому поводу. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

65. Власти Российской Федерации, во-первых, утверждали, что жалоба является явно необоснованной и, как таковая, подлежит отклонению. Они также настаивали на том, что национальное расследование не добыло доказательств, подтверждающих, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев были мертвы, или что военнослужащие федеральных правоохранительных органов были причастны к их похищению или предполагаемому убийству. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения родственников заявителей отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку все меры для установления ответственных за него лиц, предусмотренные национальным законодательством, были приняты.

66. Заявители указывали, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев были задержаны военнослужащими и должны считаться мертвыми в связи с отсутствием какой-либо заслуживающей доверия информации о них в течение нескольких лет. Заявители также настаивали на том, что расследование не отвечало требованиям эффективности и адекватности, предусмотренным прецедентными нормами Европейского Суда. Они подчеркивали, что районная прокуратура не предприняла определенные ключевые следственные меры. Расследование похищения Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева было начато с задержкой, и принятие самых простых мер затягивалось. Родственники не извещались надлежащим образом о наиболее важных следственных действиях и не имели доступа к материалам дел. Факт столь длительного расследования в отсутствие каких-либо известных результатов является дополнительным доказательством его неэффективности. Они также просили Европейский Суд сделать выводы из неоправданного отказа властей Российской Федерации представить документы из уголовного дела им или в Европейский Суд.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

67. Европейский Суд отмечает, с учетом доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева

68. Европейский Суд уже пришел к выводу, что родственники заявителей должны считаться умершими после непризнанного задержания военнослужащими, и ответственность за их смерти может быть возложена на государство. В отсутствие какого-либо оправдания применению летальной силы государственными представителями Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования

69. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

70. Европейский Суд отмечает прежде всего, что большая часть документов уголовных дел не была представлена властями Российской Федерации. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании немногочисленных документов, представленных сторонами, и информации о его ходе, представленной властями Российской Федерации.

71. Европейский Суд отмечает, что власти были незамедлительно уведомлены об исчезновении заявителями. Уголовные дела были возбуждены 24 и 25 октября 2002 г., то есть спустя девять и десять дней после похищения Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева. Такое промедление само по себе могло повлиять на расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда основные меры должны приниматься в первые дни после происшествия. Представляется, что в течение последующих дней заявители и ряд основных должностных лиц были допрошены. Заявители были признаны потерпевшими. Однако представляется также, что после декабря 2002 г. расследование не продвинулось. В частности, Европейский Суд удивлен тем, что следствие не разрешило значительные противоречия, касающиеся описания свидетелями задержания и предполагаемого освобождения двух мужчин. Он отмечает, в частности, что начальник районного подразделения Министерства внутренних дел Д.A. указал, что Шамад Дурдиев был задержан около 17.30 на дороге между Горагорском и Грозным. В то же время регистрационный журнал РОВД Надтеречного района, как указано в объяснениях властей Российской Федерации, свидетельствовал о том, что оба задержанных были доставлены в 10 часов утра и тогда же переведены в ФСБ (см. §§ 39 и 44 настоящего Постановления). Следствие не объяснило, почему служебный автомобиль Шамада Дурдиева, в котором он прибыл из Нагорного, оставался в местном отделе ФСБ и впоследствии был перемещен на территорию Прокуратуры г. Грозного нетронутым, где был осмотрен в ноябре 2002 г. (см. § 41).

72. Европейский Суд также отмечает, что даже хотя заявители были признаны потерпевшими по уголовным делам, касающимся похищения их родственников, они лишь уведомлялись о приостановлении и возобновлении следствия, но не о других значимых результатах. Соответственно, следствие не обеспечило достаточный уровень общественного контроля или интересы ближайших родственников в процессе разбирательства.

73. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств, сопровождавших исчезновение Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева, в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

74. Заявители со ссылкой на статью 3 Конвенции утверждали, что в результате исчезновения их родственников и уклонения государства от проведения надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

75. Власти Российской Федерации не согласились с данными утверждениями, утверждая, что расследование не установило, что заявители подвергались бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции. Они также подчеркивали, что не было установлено, что государство несет ответственность за исчезновения.

76. В своих объяснениях заявители поддержали жалобу относительно перенесенных нравственных страданий.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

77. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

78. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

79. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявителями выступают близкие родственники исчезнувших лиц. Первый и вторая заявители сами являлись свидетелями задержания Усмана Умалатова. На протяжении почти семи лет они не имели каких-либо сведений об исчезнувших мужчинах. В течение этого периода заявители лично и в письменной форме обращались в различные официальные органы с запросами о своих пропавших родственниках. Несмотря на их усилия, заявители не получили заслуживающих доверия объяснений или информации о том, что произошло с ними после задержания. Ответы, которые они получали, в большинстве случаев отрицали, что государство несет ответственность за исчезновение их родственников, или просто информировали их о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда, сделанные с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, имеют прямое отношение к этому вопросу.

80. Европейский Суд соответственно, заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

81. Заявители также утверждали, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев были задержаны в нарушение гарантий, содержавшихся в статье 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: ...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения; ...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

82. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не были добыты доказательства, подтверждающие, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев были лишены свободы. Они не упоминались в числе лиц, содержащихся в следственных изоляторах, и региональные правоохранительные органы не санкционировали их задержание в связи с обвинениями в преступлении или административном правонарушении. 15 октября 2002 г. они были лишь приглашены в РОВД Надтеречного района и затем в районный отдел ФСБ для проверки личности и беседы с сотрудниками ФСБ. Данное описание было подтверждено показаниями должностных лиц РОВД и ФСБ, а также документами, содержащимися в материалах уголовных дел. Действия военнослужащих были законными, учитывая приказ военного коменданта района и, в более широком смысле, закон о противодействии терроризму.

83. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

84. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

85. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

86. Европейский Суд установил, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев были задержаны государственными служащими 15 октября 2002 г., и с тех пор их никто не видел. Их задержание не было признано внятным и достоверным способом, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные об их последующем месте нахождения или судьбе. Согласно практике Европейского Суда отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как не совместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371). Фактически довод властей Российской Федерации указывает на суть проблемы, поскольку, несмотря на то, что доказательства очевидно свидетельствуют о том, что два лица были лишены свободы представителями государства (см., например, §§ 31 и 32), ни одна из гарантий против произвольного заключения под стражу, предусмотренных в национальной правовой системе, не была применена.

87. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявителей на то, что их родственники задержаны и уведены при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать их от риска исчезновения.

88. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Усман Умалатов и Шамад Дурдиев подверглись непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

89. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в_ Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

90. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявители имели возможность обжалования действий или бездействия следственных органов в суд в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса и воспользовались ею. Они также подчеркивали, что участники уголовного судопроизводства могли требовать компенсации причиненного вреда в рамках гражданского разбирательства, и сослались на дела, в которых потерпевшим от уголовного разбирательства были присуждены компенсации вреда со стороны прокуратуры. Власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

91. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

92. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

93. Европейский Суд напоминает, что если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование насильственной смерти является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, государство должно считаться нарушившим свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

94. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

VII. Предполагаемые нарушения статей 34 и 38 Конвенции

95. Заявители утверждали, что уклонение властей Российской Федерации от представления документов, запрошенных Европейским Судом, а именно полного уголовного дела, составляет несоблюдение обязательств, вытекающих из статьи 34 и подпункта "a" пункта 1 статьи 38 Конвенции. Европейский Суд находит, что при обстоятельствах настоящего дела эти вопросы должны быть рассмотрены с точки зрения статьи 34 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

96. Европейский Суд отмечает, что он уже принял к сведению уклонение властей Российской Федерации от представления копии уголовного дела и сделал выводы из него. Тем не менее он напоминает, что основная цель статьи 34 Конвенции заключается в обеспечении эффективного осуществления права на обращение в Европейский Суд. В настоящем деле отсутствуют признаки того, что имело место воспрепятствование праву индивидуальной жалобы заявителей в форме вмешательства в обмен информацией между заявителями или их представителями и Европейским Судом или в форме ненадлежащего давления на заявителей.

97. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

98. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

99. Заявители требовали компенсацию ущерба в связи с потерей доходов их родственников с момента их задержания и последующего исчезновения. Они не представили какие-либо расчеты или подтверждающие документы, но указали, что первый и третий заявители являлись пенсионерами и рассчитывали на финансовую поддержку со стороны сыновей. Вторая заявительница потеряла мужа и, следовательно, финансовую поддержку, которую он мог предоставить ей. Каждый заявитель требовал 15 000 евро.

100. Власти Российской Федерации находили эти требования опирающимися на предположения и необоснованными. Они также указали на существование в национальном законодательстве порядка установления пенсии в связи с утратой кормильца.

101. Европейский Суд напоминает о необходимости ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции. Кроме того, согласно правилу 60 Регламента Суда заявитель должен представить требования в подробной разбивке по составным элементам с приложением соответствующих подтверждающих документов, в противном случае "Палата может отказать в удовлетворении требования полностью или частично". Поскольку заявители не представили какие-либо расчеты или оправдательные документы в отношении требуемого возмещения, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию (см. Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Эльмурзаев и другие против Российской Федерации" (Elmurzayev and Others v. Russia), жалоба N 3019/04, § 156* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.)).

B. Моральный вред

102. Первый и третий заявители требовали 100 000 евро, а вторая заявительница требовала 150 000 евро в качестве компенсации морального вреда в связи со страданиями, которые они претерпели вследствие утраты членов семьи, безразличия, проявленного властями по отношению к ним, и непредставления информации о судьбе их близких родственников.

103. Власти Российской Федерации находили требуемые суммы чрезмерными.

104. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственников заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что они претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением нарушений. Он присуждает первому и второй заявителям совместно 60 000 евро и третьему заявителю 60 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы.

C. Судебные расходы и издержки

105. Заявители также требовали 5 600 евро в отношении судебных расходов и издержек, понесенных в разбирательстве в Европейском Суде. Они перечислили четырех адвокатов, которые работали в 2004, 2005 и 2008 годах по данной жалобе, и просили возмещения расходов на перевод.

106. Власти Российской Федерации оставили вопрос возмещения судебных издержек на усмотрение Европейского Суда.

107. Европейский Суд может присуждать возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Большой Палаты по делу "Боттацци против Италии" (Bottazzi v. Italy), жалоба N 34884/97, § 30, ECHR 1999-V; и Постановление Европейского Суда от 1 октября 2002 г. по делу "Савицкая против Польши" (Sawicka v. Poland), жалоба N 37645/97, § 54). В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что первоначально доверенности были выданы двум адвокатам Центра содействия международной защите, Москаленко и Арутюнян, которые подготовили первоначальный формуляр жалобы. В феврале 2005 г. первый и третий заявители выдали доверенности Михайловой и Магомадову. Объяснения заявителей были представлены Москаленко и Михайловой. Европейский Суд не может взыскать издержки, предположительно понесенные Магомадовым (требование в размере 2 000 евро), в отсутствие информации о его участии в подготовке дела. Европейский Суд присуждает заявителям общую сумму в размере 3 600 евро за вычетом 850 евро, полученных в порядке освобождения от оплаты юридической помощи от Совета Европы.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

108. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой, что касается статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в материально-правовом аспекте в отношении Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования обстоятельств исчезновения Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Усмана Умалатова и Шамада Дурдиева;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в связи с предполагаемыми нарушениями статьи 2 Конвенции;

7) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда первому и второй заявителям совместно;

(ii) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда третьему заявителю;

(iii) 2 750 евро (две тысячи семьсот пятьдесят евро), а также любые налоги, подлежащие начислению заявителям на указанную сумму, в отношении судебных расходов и издержек, подлежащие перечислению на банковский счет представителей;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

8) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 апреля 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда