Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 апреля 2010 г. Дело "Тасатаевы (Tasatayevy) против Российской Федерации" (жалоба N 37541/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Тасатаевы (Tasatayevy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 37541/05)

Постановление Суда

Страсбург, 8 апреля 2010 г.

По делу "Тасатаевы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 марта 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 37541/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданками Российской Федерации: Хадишат Тасатаевой и Аменой (допускается также написание Амина) Тасатаевой (далее - заявительницы), - 11 августа 2005 г.

2. Интересы заявительниц представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Назрани (Россия). Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 5 мая 2008 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительницы родились в 1950 и 1949 годах, соответственно. Они проживают в Урус-Мартане, Чечня. Заявительницы являются невестками; они замужем за двумя братьями. Первая заявительница является матерью Аслана Тасатаева, который родился в 1975 году, а вторая заявительница является матерью Асланбека Тасатаева, который родился в 1979 году. Аслан Тасатаев и Асланбек Тасатаев являются двоюродными братьями.

A. Похищение Аслана Тасатаева и Асланбека Тасатаева и последующие события

1. Версия заявительниц

(a) Похищение родственников заявительниц

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявительницы, их сыновья Аслан и Асланбек Тасатаевы и другие родственники проживали в домовладении, расположенном по адресу: улица Шверника, 5, Урус-Мартан, Чечня. В определенный момент номер дома был изменен на 7 по улице Шверника. Домовладение заявительниц состояло из нескольких домов, заселенных восемью родственными семьями, и находилось в центре города, по соседству с местными правоохранительными органами. В то время в г. Урус-Мартане действовал комендантский час. Военные блокпосты располагались на дорогах, ведущих из города и в город. Кроме того, два караульных поста, организованных местными жителями, были расположены по соседству с домовладением заявительниц. Один из пунктов находился на расстоянии 100 м от домовладения заявительниц; другой был на расстоянии 60 или 70 м от него.

7. Ночью с 31 мая на 1 июня 2001 г. (в представленных документах также указывались даты 31 мая и 1 июня 2001 г.) заявительницы, их сыновья и иные родственники находились дома. Около 3.00 группа, состоящая из 25-30 вооруженных лиц, прибыла к их домовладению. Они были в черных масках, с портативной радиостанцией и серой собакой-ищейкой. Некоторые были вооружены снайперскими винтовками с оптическим прицелом. Между собой данные лица говорили по-русски без акцента; они преимущественно объяснялись жестами и действовали в качестве организованной группы, подчиняющейся дисциплине. Военные не назвали себя и не представили каких-либо документов. Заявительницы и их родственники подумали, что они являлись российскими военнослужащими.

8. Военные разделились на несколько групп и проникли в различные здания через окна. Они обыскали дома, потребовали и проверили удостоверения личности.

9. В доме первой заявительницы один из пришедших потребовал на русском языке без акцента, чтобы первая заявительница передала для проверки паспорт ее мужа; после этого он забрал документ и вышел, приказав всем оставаться внутри и пригрозив застрелить тех, кто ослушается.

10. Первой заявительнице удалось выйти на крыльцо. Во дворе она увидела 25-30 военнослужащих с собакой-ищейкой. В воротах заявительница увидела Асланбека Тасатаева, стоявшего у стены с поднятыми руками. Тем временем военнослужащие вывели Аслана Тасатаева из дома, где он проживал с семьей. Военнослужащие отказались отвечать на вопросы заявительниц о причинах захвата их сыновей, сославшись на приказ своих командиров. Один из них, без маски, славянской внешности, сказал второй заявительнице, что ее сын задерживается "согласно приказу", и что Аслан и Асланбек Тасатаевы вернутся домой следующим утром.

11. Во дворе один из военнослужащих вызвал кого-то по рации и потребовал машину. Примерно через 10 минут серый минифургон УАЗ ("таблетка")* (* Часто используемое Европейским Судом жаргонное выражение "таблетка", относящееся к санитарным модификациям автомобилей УАЗ, позволяет предположить, что речь, скорее, шла о микроавтобусе (прим. переводчика).) въехал в ворота. Его задние окна были закрыты фанерой вместо стекла. Аслан и Асланбек Тасатаевы были помещены в транспортное средство и увезены в направлении центра города. Оставшаяся часть военнослужащих последовала за автомобилем пешком; группа ушла в направлении Урус-Мартановской районной военной комендатуры (районная военная комендатура). По утверждениям местных жителей, автомобиль УАЗ с сыновьями заявительниц въехал во двор районной военной комендатуры.

(b) Последующие события

12. Утром, сразу после окончания комендантского часа, первая заявительница пошла со своей соседкой Л. в местные правоохранительные органы, чтобы узнать, где находились Аслан и Асланбек Тасатаевы. По пути женщины побеседовали с мужчинами, дежурившими на караульном посту около центра города. Мужчины утверждали, что в ночь похищения серый автомобиль УАЗ ("таблетка") с похищенными мужчинами двигался в сторону центра города. Они также подтвердили, что военнослужащие, которые покинули дом заявительниц пешком, также шли в сторону центра города.

13. После этого заявительницы и их родственники посетили районную военную комендатуру и временный отдел внутренних дел Урус-Мартановского района (далее - Урус-Мартановский ВОВД) и осведомились о судьбе похищенных мужчин. Данные органы отрицали любую причастность к похищению. Затем заявительницы и их родственники подали письменные жалобы на похищение Аслана и Асланбека Тасатаевых в Урус-Мартановскую районную прокуратуру (далее - районная прокуратура) и Урус-Мартановский районный отдел внутренних дел (далее - Урус-Мартановский РОВД).

14. В то же утро заявительницы и их родственники узнали от соседей, что в ночь похищения группы военнослужащих также ворвались в дома их соседей, семей Х. и г. В одном из этих домов один военный снял маску; у него была славянская внешность.

15. Позднее утром заявительницы и их родственники беседовали с местными жителями, которые дежурили на местных караульных постах прошлой ночью. Соседи заявительниц Р.Д. и И., которые охраняли мечеть, сообщили, что в ночь похищения туда прибыла группа военнослужащих, которые приказали им оставаться в мечети, угрожая застрелить их, если они выйдут. На другом посту один из соседей заявительниц, У.M., который дежурил во время похищения, сообщил заявительницам, что прошлой ночью на пост прибыла группа военнослужащих, которые натянули ему и другому мужчине шапки на лица и приказали всем лечь на землю и не двигаться. После этого военнослужащие ушли, оставив одного солдата охранять тех, кто дежурил на посту. У.M. указал, что он видел автомобиль УАЗ похитителей, который двигался в сторону центра города.

16. В тот же день, 1 июня 2001 г., во время визита в военную комендатуру, вторая заявительница и ее сын A.T. увидели собаку-ищейку, которую использовали похитители.

17. Примерно через два или три дня после похищения заявительницы беседовали с главой Урус-Мартановской городской администрации С.Г., который сообщил им, что Аслан и Асланбек Тасатаевы содержались под стражей в военной комендатуре, и он попытается ускорить их освобождение. Однако два дня спустя глава сообщил заявительницам, что он ошибался.

18. Заявительницы не имели сведений об Аслане и Асланбеке Тасатаевых после ночи похищения.

19. В подтверждение своих показаний заявительницы представили показания первой заявительницы, датированные 8 сентября 2008 г.; показания второй заявительницы, датированные 9 сентября 2008 г.; показания родственника заявительниц A.T., датированные 9 сентября 2008 г.; показания родственницы заявительниц З.M., датированные 2 сентября 2008 г.; показания соседки заявительниц M.Г., датированные 19 сентября 2008 г.; показания соседки заявительниц M.Х., датированные 19 сентября 2008 г., и копии документов, полученные от властей.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

20. Власти Российской Федерации не оспаривали большую часть фактов, представленных заявительницами. В соответствии с их объяснениями от 22 августа 2008 г. "...исполняющий обязанности прокурора Урус-Мартановского района возбудил уголовное дело N 25088 в связи с похищением Аслана и Асланбека Тасатаевых неустановленными лицами...".

B. Розыск Аслана и Асланбека Тасатаевых и расследование

1. Информация, представленная заявительницей

21. 1 или 2 июня 2001 г. сотрудник районной милиции M.M. посетил домовладение заявительниц с двумя коллегами. Они допросили некоторых их родственников и соседа. Должностные лица не провели осмотр места происшествия во время посещения.

22. 8 июля 2001 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту похищения Аслана и Асланбека Тасатаевых на основании части 2 статьи 126 Уголовного кодекса (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Делу был присвоен номер 25088. Заявительницы были письменно уведомлены об этом прокуратурой Чеченской Республики 20 декабря 2002 г.

23. 8 сентября 2001 г. предварительное следствие по уголовному делу N 25088 было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительницы не были уведомлены об этом решении.

24. 10 октября, 9 декабря 2002 г. и 20 января 2003 г. заявительницы написали жалобы в ряд государственных органов, включая военного коменданта района, военного коменданта Чечни, прокуратуру Чеченской Республики, районную прокуратуру и Урус-Мартановский РОВД. Они сообщали, что их сыновья были похищены группой, состоящей из 25-30 военнослужащих в масках, которые общались между собой при помощи жестов и действовали в качестве группы, подчиняющейся дисциплине; что военнослужащие отказались объяснить причины задержания сыновей заявительниц и обещали освободить их следующим утром. Заявительницы указали, что эти доказательства свидетельствовали о том, что их сыновья были похищены сотрудниками российских служб безопасности. Заявительницы также утверждали, что их жалобы в различные государственные органы не дали каких-либо результатов, и просили содействия в поиске их похищенных сыновей.

25. 20 декабря 2002 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила заявительницам, что предварительное следствие приостановлено 8 сентября 2001 г. в связи неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

26. 19 апреля 2003 г. вторая заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу.

27. 7 мая 2003 г. Главная военная прокуратура направила жалобу заявительниц на похищение их сыновей российскими военнослужащими в военную прокуратуру Объединенной группировки войск (военная прокуратура ОГВ) для рассмотрения.

28. 9 апреля 2003 г. следователи приостановили предварительное следствие по уголовному делу в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительницы были уведомлены об этом решении 9 мая 2003 г.

29. 12 мая 2003 г. управление Генеральной прокуратуры в Южном федеральном округе сообщило заявительницам, что их жалоба на неэффективность расследования уголовного дела была направлена в прокуратуру Чеченской Республики для рассмотрения.

30. 24 июня 2003 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила заявительницам, что их жалобы, связанные с похищением Аслана и Асланбека Тасатаевых, были рассмотрены. В письме указывалось, что 8 сентября 2001 г. предварительное следствие по уголовному делу было приостановлено; что два раза, 9 апреля и 21 июня 2003 г., постановления о приостановлении предварительного следствия были отменены исполняющим обязанности районного прокурора в связи с неполнотой расследования. Письмо также содержало информацию о том, что в неустановленную дату следствие было возобновлено, и что меры, направленные на установление преступников, продолжали приниматься.

31. 11 июля 2003 г. военная прокуратура ОГВ направила жалобу заявительниц, связанную с похищением их сыновей, в военную прокуратуру воинской части N 20102 для рассмотрения; последняя должна была рассмотреть возможность причастности российских военнослужащих к похищению Аслана и Асланбека Тасатаевых.

32. 23 июля 2003 г. следователи вновь приостановили предварительное следствие по уголовному делу в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительницы не были уведомлены об этом решении.

33. 4 сентября 2003 г. военная прокуратура воинской части N 20102 сообщила заявительницам, что при рассмотрении их жалобы было установлено, что 31 мая 2001 г. в ходе специальных операций, которые проводились в Урус-Мартановском районе, Аслан и Асланбек Тасатаевы не похищались российскими военнослужащими.

34. 3 марта 2005 г. заявительницы письменно обратились в районную прокуратуру, описывая обстоятельства похищения их сыновей и настаивая на том, что имелись доказательства причастности российских вооруженных сил к происшествию. Заявительницы также жаловались, что расследование уголовного дела было неэффективным, отсутствовала информация о нем, и просили ознакомить их с материалами дела.

35. 11 марта 2005 г. районная прокуратура сообщила заявительницам, что их жалоба от 3 марта 2005 г. отклонена.

36. 14 марта 2005 г. следователи возобновили расследование по уголовному делу.

37. 14 апреля 2005 г. следователи приостановили предварительное следствие по уголовному делу в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительницы не были уведомлены об этом решении.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

38. Не представляя копии соответствующих документов и не указывая даты следственных действий, власти Российской Федерации сообщили следующую информацию о ходе расследования уголовного дела.

39. В неустановленные даты следствие запрашивало информацию о похищенных мужчинах у различных органов, включая правоохранительные органы, военные комендатуры и медицинские учреждения. В ответ на эти запросы не было получено какой-либо представляющей интерес информации. В соответствии с письмом Урус-Мартановской городской администрации исчезнувшие Аслан и Асланбек Тасатаевы положительно характеризовались местной администрацией.

40. В неустановленную дату следствие провело осмотр места преступления в домовладении заявительниц.

41. Следственные органы признали трех лиц, включая вторую заявительницу, Т.Д. и A.У., потерпевшими по уголовному делу и допросили их об обстоятельствах похищения.

42. В неустановленную дату следствие допросило вторую заявительницу, которая показала, что в ночь с 31 мая на 1 июня 2001 г. она была разбужена шумом в своем доме. Она встала с постели и увидела в своей комнате четырех неизвестных вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме без знаков отличия. Без объяснений они забрали паспорт ее сына Асланбека Тасатаева. Во дворе она увидела большую группу вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме, а также Асланбека и Аслана Тасатаевых. Она не видела каких-либо транспортных средств во дворе или у дома на улице. Неизвестные лица увели Аслана и Асланбека Тасатаевых. Они сказали заявительнице, что ее родственники будут освобождены утром. Однако Аслан и Асланбек не вернулись домой. Заявительница не знала, кто и почему похитил ее родственников. В определенный момент вторая заявительница была дополнительно допрошена следствием и сообщила, что ее похищенные родственники не принадлежали к незаконным вооруженным формированиям; что похитители ворвались в дом через одно из окон; и что лишь один из них обменялся с ней несколькими словами, тогда как остальные общались между собой и с ее родственниками исключительно с помощью жестов.

43. В неустановленную дату следователи допросили родственницу заявительниц T.Д., которая показала, что 1 июня 2001 г. она узнала от своих родителей о похищении Аслана и Асланбека Тасатаевых неизвестными вооруженными лицами в камуфляжной форме и масках. T.Д. сообщила, что ее родители не видели каких-либо транспортных средств во дворе заявительниц или возле дома.

44. В неустановленную дату следствие допросило родственницу заявительниц A.У., которая показала, что в ночь на 1 июня 2001 г. неизвестные вооруженные лица в камуфляжной форме без опознавательных знаков увели ее мужа Аслана Тасатаева и ее родственника Асланбека Тасатаева. Военные также забрали паспорт Асланбека Тасатаева. Она не видела каких-либо транспортных средств во дворе или возле дома. Она не знала, почему похитили ее родственников.

45. В неустановленные даты следствие допросило A.T. и первую заявительницу, которые дали показания, аналогичные показаниям A.У.

46. В определенный момент следствие дополнительно допросило A.T., который показал, что похитители ворвались в его дом через окно, что они разговаривали по-русски, и что во время похищения он находился в своей комнате.

47. 17 ноября 2005 г. заявительницы написали в прокуратуру Чеченской Республики, требуя проведения эффективного расследования похищения для установления места нахождения их исчезнувших сыновей. В соответствии с ответом прокуратуры Чеченской Республики расследование уголовного дела продолжалось, и оперативно-розыскные мероприятия осуществлялись для установления личности преступников.

48. Власти Российской Федерации указали, что следствие не установило место нахождения Аслана и Асланбека Тасатаевых. Однако оно не добыло доказательств, подтверждающих причастность федеральных сил к преступлению. Правоохранительные органы Чечни не задерживали и не заключали под стражу Аслана и Асланбека Тасатаевых по уголовным или административным обвинениям и не возбуждали уголовных дел в их отношении. В отношении родственников заявительниц не проводились специальные операции. Их останки не были найдены.

49. Власти Российской Федерации также сообщили, что заявительницы надлежащим образом уведомлялись обо всех решениях, принятых следствием.

50. Несмотря на конкретные запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли документов из уголовного дела N 25088. Они указали, что расследование продолжается, и что раскрытие документов из материалов уголовного дела противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса, поскольку оно содержит данные относительно участников уголовного судопроизводства.

C. Разбирательство против должностных лиц правоохранительных органов

51. В марте 2003 г. заявительницы подали жалобу в Урус-Мартановский городской суд (далее - городской суд), утверждая, что расследование по уголовному делу не было эффективным. 11 марта 2003 г. городской суд возвратил их жалобу в связи с несоблюдением заявительницами обязательных процессуальных требований.

52. 3 апреля 2003 г. заявительницы подали другую жалобу в городской суд. Они утверждали, что расследование уголовного дела было неэффективным и просили обязать прокуратуру провести эффективное расследование похищения их сыновей. Неясно, была ли данная жалоба рассмотрена судом.

53. В неустановленную дату в 2004 году заявительницы подали другую жалобу в городской суд. Они утверждали, что расследование по уголовному делу было неэффективным, и просили обязать власти возобновить производство по уголовному делу и провести эффективное и тщательное расследование. 29 марта 2004 г. городской суд отклонил их жалобу. В неустановленную дату в 2004 году заявительницы обратились в городской суд с ходатайством о восстановлении срока для обжалования решения от 29 марта 2004 года. 20 октября 2004 г. суд отклонил их ходатайство и отказал в рассмотрении жалобы.

54. В неустановленную дату в 2005 году заявительницы подали еще одну жалобу в городской суд. Они вновь утверждали, что расследование по уголовному делу было неэффективным, и просили обязать власти провести эффективное расследование и ознакомить их с материалами уголовного дела.

55. 14 мая 2005 г. городской суд частично удовлетворил жалобу. Текст решения предусматривал:

"...суд установил:

Примерно в 3 часа 31 мая 2001 г. группа сотрудников урус-мартановских силовых структур в масках ворвалась в дом, расположенный в г. Урус-Мартане по адресу: улица Шверника, 5, - и провела незаконный обыск... между собой служащие разговаривали по-русски. В результате военнослужащие арестовали и забрали сыновей заявительниц Аслана Тасатаева, 1975 года рождения, и Асланбека Тасатаев, 1979 года рождения...

8 сентября 2001 г. предварительное следствие по уголовному делу было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Место нахождения Тасатаевых не было установлено, хотя они были задержаны представителями силовых структур. Это подтверждают следующие факты:

задержание было осуществлено группой, состоящей из примерно 30 военнослужащих, во время комендантского часа... недалеко от центра г. Урус-Мартана, открыто... ;

военнослужащие, которые производили задержание... , носили камуфляжную форму, были хорошо вооружены и разговаривали на чистом русском языке [без акцента];

во время задержания использовалась собака-овчарка;

военнослужащие использовали рацию для вызова транспортного средства УАЗ "таблетка", которое прибыло 10 минут спустя;

задержанные мужчины были увезены в автомобиле в сторону центра города, где располагались ВОВД, РОВД и ФСБ;

недалеко от дома Тасатаевых находились два караульных поста, организованных местными жителями, которые в тот день находились на дежурстве. До оцепления домовладения Тасатаевых военнослужащие явились на один из постов, охраняемых двумя чеченцами, натянули шапки на их лица и сказали им: "Вы нас не видели. Мы вас не видели". На другом караульном посту, в мечети, федеральные служащие закрыли дежуривших чеченцев в мечети. Имеются свидетели, которые видели, что автомобиль с задержанными лицами въезжал во двор военной комендатуры.

Вышеизложенное и иные факты не расследовались прокуратурой...

...постановление следователя о приостановлении предварительного следствия по уголовному делу не может быть признано законным и обоснованным по следующим причинам:

следствие не установило и не допросило жителей, которые дежурили на караульных постах... следствие не идентифицировало транспортное средство УАЗ "таблетка", которое использовалось при похищении... ; следствие не установило и не допросило свидетелей, которые видели, как автомобиль с задержанными лицами въезжал во двор военной комендатуры... следствие не допросило вышестоящих должностных лиц военной комендатуры и временного отдела внутренних дел Урус-Мартановского района, которые дежурили в дату похищения...".

Суд обязал следователей провести эффективное расследование похищения и принять все возможные меры для раскрытия преступления. Остальная часть жалобы была отклонена. 6 июня 2005 г. городской суд* (* Возможно, имеется в виду Верховный суд Чеченской Республики, который выступает в качестве суда кассационной инстанции по отношению к Урус-Мартановскому городскому суду (прим. переводчика).) оставил решение без изменения.

II. Применимое национальное законодательство

56. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

57. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследование исчезновения Аслана и Асланбека Тасатаевых еще не закончено. Они также утверждали, что заявительницы могли обратиться с жалобой в суд по гражданским делам, но не сделали этого.

58. Заявительницы не согласилась с данным возражением. Они указали, что расследование уголовного дела, единственное эффективное средство правовой защиты в их деле, оказалось неэффективным, и их жалобы на этот счет, включая обращения в местный суд, были тщетными.

B. Мнение Европейского Суда

59. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.)).

60. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несет ответственность государство или его представители, два пути получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

61. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных служащих, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N N 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Там же. N 12/2005.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77)* (* В таких случаях Европейский Суд иногда уточняет, что "суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных к совершению нападений или к исчезновениям, имеющим тяжкие последствия, тем более привлечь их к ответственности" (прим. переводчика).). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявительницы не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

62. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что заявительницы жаловались в правоохранительные органы сразу после похищения Аслана и Асланбека Тасатаевых, и что расследование продолжалось с 8 июля 2001 г. Заявительницы и власти Российской Федерации не пришли к единому мнению относительно эффективности расследования похищения

63. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования, который тесно связан с существом жалобы заявительниц. Таким образом, он решил исследовать это возражение при рассмотрении существа дела и считает, что вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Мнение Европейского Суда относительно доказательств и установления фактов

A. Доводы сторон

64. Заявительницы утверждали, что лица, которые увезли Аслана и Асланбека Тасатаевых, вне всякого разумного сомнения являлись представителями государства. В подтверждение своего утверждения они сослалась на следующие факты: в период, относящийся к обстоятельствам дела, Урус-Мартан находился под полным контролем федеральных сил. На дорогах, ведущих из города и в город, находились российские военные блокпосты. На территории действовал комендантский час. Похитители прибыли большой группой поздней ночью, следовательно, они могли свободно передвигаться во время комендантского часа. Они объяснялись с помощью жестов, подчинялись дисциплине и действовали так, как действуют специальные службы, осуществляющие проверку личности. Они носили особую камуфляжную форму, были хорошо вооружены, имели рации и собаку. Данные лица ворвались в дома заявительниц и их соседей, не опасаясь, что их услышат сотрудники правоохранительных органов, расположенных рядом с домом. Вся информация из уголовного дела, которая была раскрыта, подтверждала их утверждение о причастности представителей государства к похищению. Поскольку сыновья заявительниц отсутствовали в течение очень длительного периода, они могли считаться мертвыми. Данная презумпция также подтверждалась обстоятельствами их задержания, которые должны рассматриваться как угрожающие жизни.

65. Власти Российской Федерации утверждали, что неустановленные вооруженные лица похитили Аслана и Асланбека Тасатаевых. Они также утверждали, что расследование происшествия продолжалось, что отсутствовали доказательства того, что указанные лица были представителями государства, и что, таким образом, не было оснований для возложения на государство ответственности за предполагаемые нарушения прав заявительниц. Они также указывали на отсутствие убедительных доказательств смерти родственников заявительниц. Власти Российской Федерации выдвинули ряд возражений против изложения фактов заявительницами. То обстоятельство, что похитители разговаривали по-русски без акцента и носили камуфляжную форму, не означало, что эти лица не могли быть членами незаконных вооруженных формирований. Власти Российской Федерации также утверждали, что описание заявительницами обстоятельств, сопровождавших похищение, было непоследовательным. В частности, заявительницы не сообщили следствию, что похитители использовали автомобиль УАЗ и собаку, хотя они представили эту информацию Европейскому Суду. По мнению властей Российской Федерации, эти несоответствия демонстрировали, что утверждения заявительниц были необоснованными. В этой связи они ссылались на предполагаемые расхождения между информацией, представленной заявительницами Европейскому Суду, и свидетельскими показаниями заявительниц, которые были даны ими в рамках расследования на уровне страны; однако власти Российской Федерации не представили Европейскому Суду эти свидетельские показания. Власти Российской Федерации утверждали, что преступление могло быть совершено незаконными вооруженными формированиями. Они отметили, что группы наемников славянской внешности преступления на территории Чеченской Республики, и подчеркнули, что славянские черты и русская речь преступников не доказывали их принадлежность к российским вооруженным силам. Они также отметили, что большое количество оружия было похищено из российских арсеналов повстанцами в 1990-х годах, и что члены незаконных вооруженных формирований могли располагать камуфляжной формой.

B. Оценка фактов Европейским Судом

66. Европейский Суд отмечает, что в его обширной практике разработан ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, в особенности при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также отмечает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

67. Европейский Суд принимает к сведению, что, несмотря на его запросы относительно копии уголовного дела о похищении Аслана и Асланбека Тасатаевых, власти Российской Федерации не представили никаких документов из уголовного дела. Власти Российской Федерации ссылались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных делах он уже признавал данное объяснение недостаточным, чтобы оправдать удержание ключевой информации, запрошенной Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Там же. N 2/2008.)).

68. С учетом вышеизложенного и имея в виду упоминавшиеся выше принципы, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявительниц. Европейский Суд, таким образом, переходит к исследованию существенных элементов настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при разрешении вопроса о том, могут ли сыновья заявительниц считаться мертвыми, и несут ли власти ответственность за их смерть.

69. Заявительницы утверждали, что лица, которые увели Аслана и Асланбека Тасатаевых 31 мая 2001 г. и затем убили их, являлись представителями государства.

70. Власти Российской Федерации утверждали в своих объяснениях, что похитители Аслана и Асланбека Тасатаевых могли быть членами полувоенных групп* (* По-видимому, имелись в виду незаконные вооруженные формирования (прим. переводчика).). Однако это утверждение являлось неконкретным, и власти Российской Федерации не представили доказательств в его поддержку. Европейский Суд в этой связи подчеркивает, что оценка доказательств и установление фактов относятся к компетенции Европейского Суда, и что в его обязанность входит определение доказательной силы предоставленных ему документов (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey), жалоба N 27693/95, § 71).

71. Европейский Суд отмечает, что утверждения заявительниц подтверждаются показаниями свидетелей, собранными заявительницами и следствием. По его мнению, тот факт, что большая группа вооруженных людей в форме могла свободно передвигаться через военные блокпосты во время комендантского часа и проверяла удостоверения личности в нескольких домовладениях, а затем увела сыновей заявительниц из дома, убедительно подтверждает утверждение заявительниц о том, что данные лица были государственными служащими, проводящими специальную операцию. В своих обращениях к властям заявительницы последовательно утверждали, что Аслан и Асланбек Тасатаевы были задержаны неизвестными служащими, и просили следствие рассмотреть эту возможность (см. §§ 24, 27, 34 и 55 настоящего Постановления).

72. Власти Российской Федерации поставили под сомнение достоверность показаний заявительниц по причине предполагаемого несообщения следствию об автомобиле УАЗ и собаке, которую использовали похитители. Однако, как можно видеть из решения городского суда (см. § 55 настоящего Постановления), заявительницы сообщили следствию об этих обстоятельствах. Европейский Суд также отмечает в этом отношении, что власти Российской Федерации не оспаривали иные элементы, лежащие в основе объяснений заявительниц о фактах дела.

73. Европейский Суд отмечает, что, если заявителями представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно государство-ответчик должно окончательно обосновать, почему указанные документы не могут служить подтверждением жалоб заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

74. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявительницами представлены убедительные доказательства того, что их родственники были задержаны военными. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению спецслужб, или их неконкретная ссылка на возможную причастность незаконных повстанцев к преступлению являются недостаточными для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Исследовав документы, представленные заявительницами, и учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления каких-либо документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд заключает, что Аслан и Асланбек Тасатаевы были задержаны 1 июня 2001 г. государственными служащими во время не признаваемой властями специальной операции.

75. Достоверные сведения об Аслане и Асланбеке Тасатаевых отсутствуют с даты похищения. Их имена не значатся в документах официальных мест лишения свободы. Наконец, власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ними после задержания.

76. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации"; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации"; Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации"; и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)), Европейский Суд полагает, что в условиях конфликта в Чеченской Республике задержание лица неустановленными служащими без последующего признания факта задержания может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Аслана и Асланбека Тасатаевых, а также каких-либо сведений о них в течение более чем восьми лет подкрепляет это предположение.

77. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Аслан и Асланбек Тасатаевы должны считаться умершими после их непризнанного задержания военными.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

78. Заявительницы жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции на то, что их родственники были лишены жизни российскими служащими, и что национальные власти не провели эффективное расследование в связи с этим. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

79. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование на уровне страны не добыло доказательств, подтверждающих, что Аслан и Асланбек Тасатаевы были мертвы, или что служащие федеральных правоохранительных органов причастны к их похищению или предполагаемому убийству. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения родственников заявительниц отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку все меры для установления ответственных за него лиц, предусмотренные национальным законодательством, были приняты. Власти Российской Федерации также отметили, что решения о приостановлении и возобновлении предварительного следствия не демонстрировали его неэффективность, но подтверждали тот факт, что компетентные органы продолжали принимать меры для раскрытия преступления.

80. Заявительницы указывали, что Аслан и Асланбек Тасатаевы были задержаны государственными служащими и должны считаться мертвыми в связи с отсутствием какой-либо заслуживающей доверия информации о них в течение нескольких лет. Заявительницы также настаивали на том, что расследование не отвечало требованиям эффективности и адекватности, предусмотренным прецедентными нормами Европейского Суда. Они подчеркивали, что прокуратура не предприняла определенные ключевые следственные меры. Уголовное дело по факту похищения Аслана и Асланбека Тасатаевых было возбуждено спустя несколько недель после событий и затем несколько раз приостанавливалось и возобновлялось, что привело к затягиванию при осуществлении самых простых мер, и родственники не информировались надлежащим образом о наиболее важных следственных мерах. Тот факт, что расследование продолжалось так долго без каких-либо ощутимых результатов, дополнительно доказывал его неэффективность. Они также просили Европейский Суд сделать выводы из необоснованного уклонения властей Российской Федерации от предоставления документов из материалов дела им или Европейскому Суду.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

81. Европейский Суд полагает, с учетом доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже заключил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть рассмотрено одновременно с существом жалобы (см. § 63 настоящего Постановления). Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Аслана и Асланбека Тасатаевых

82. Европейский Суд уже пришел к выводу, что родственники заявительниц должны считаться умершими после непризнанного задержания государственными служащими. В отсутствие какого-либо оправдания со стороны властей Российской Федерации Европейский Суд находит, что ответственность за их смерть может быть возложена на государство и что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Аслана и Асланбека Тасатаевых.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

83. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

84. В настоящем деле похищение Аслана и Асланбека Тасатаевых расследовалось. Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, отвечало ли расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

85. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что власти Российской Федерации не раскрыли документы уголовного дела. Таким образом, он должен оценить эффективность расследования на основании немногочисленных документов, представленных заявительницами, и информации о его ходе, представленной властями Российской Федерации.

86. Европейский Суд подчеркивает, что власти были немедленно уведомлены заявительницами о похищении. Уголовное дело N 25088 было возбуждено 8 июля 2001 г., то есть через один месяц и шесть дней после похищения Аслана и Асланбека Тасатаевых. Такое промедление само по себе могло повлиять на расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда основные меры должны приниматься в первые дни после происшествия. Представляется, что после этого ряд важных мер был принят с задержкой или вовсе не был принят. Например, как видно из решения национального суда от 14 мая 2005 г., к этому моменту следственные органы не установили и не допросили кого-либо из местных жителей, дежуривших на караульных постах в ночь похищения, которым угрожали похитители; они не установили собственника автомобиля УАЗ, который передвигался по Урус-Мартану той ночью; они не установили и не допросили свидетелей, видевших, как транспортное средство похитителей въехало во двор военной комендатуры после похищения, и не допросили кого-либо из служащих, дежуривших в военной комендатуре и РОВД, об их возможной причастности к похищению или последующему заключению под стражу сыновей заявительниц (см. § 55 настоящего Постановления). Очевидно, что эти следственные действия, чтобы иметь какие-либо заметные результаты, должны предприниматься немедленно после уведомления властей о преступлении и сразу после начала расследования. Такие задержки, объяснения которым в настоящем деле отсутствуют, не только демонстрируют уклонение властей от действий по собственной инициативе, но также составляют нарушение обязанности проявлять образцовую тщательность и безотлагательность при расследовании столь тяжкого преступления (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

87. Европейский Суд также констатирует, что, хотя вторая заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу, касающемуся похищения ее родственников, она уведомлялась лишь о приостановлении и возобновлении предварительного следствия, а не об иных существенных событиях. Соответственно, следователи не смогли обеспечить для расследования необходимого уровня публичного контроля и обеспечить интересы родственников в разбирательстве.

88. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование несколько раз приостанавливалось и возобновлялось, и имели место длительные периоды бездействия со стороны районной прокуратуры, когда никакие действия по делу не совершались. Городской суд указал на недостатки расследования и меры, которые следует принять для их устранения (см. § 55 настоящего Постановления). Представляется, что его указания не были исполнены.

89. Что касается отложенного до рассмотрения существа жалобы аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, связанного с продолжением расследования на уровне страны, Европейский Суд замечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось много лет в отсутствие ощутимых результатов. Соответственно, Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, было неэффективным, и отклоняет их предварительное возражение в этом отношении.

90. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств исчезновения Аслана и Асланбека Тасатаевых в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

91. Заявительницы со ссылкой на статью 3 Конвенции утверждали, что в результате исчезновения их сыновей и уклонения государства от проведения надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

92. Власти Российской Федерации не согласились с данными утверждениями, указывая, что расследование не установило, что заявительницы подвергались бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

93. Заявительницы поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

94. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

95. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

96. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявительницы являются матерями исчезнувших лиц и присутствовали при их похищении. На протяжении более чем восьми лет они не имели каких-либо сведений об исчезнувших лицах. В течение этого периода заявительницы лично и в письменной форме обращались в различные официальные органы с запросами о своих пропавших сыновьях. Несмотря на их усилия, заявительницы не получили заслуживающих доверия объяснений или информации о том, что произошло с ними после задержания. Ответы, которые они получали, в большинстве случаев отрицали, что государство несет ответственность за задержание их сыновей, или просто информировали их о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда, сделанные с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, также имеют прямое отношение к этому вопросу.

97. Европейский Суд, соответственно, заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительниц.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

98. Заявительницы также утверждали, что Аслан и Асланбек Тасатаевы были задержаны в нарушение гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: ...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения; ...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

99. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не были добыты доказательства, подтверждающие, что Аслан и Асланбек Тасатаевы были лишены свободы. Они не упоминались в числе лиц, содержащихся в следственных изоляторах, и региональные правоохранительные органы не располагали информацией об их задержании.

100. Заявительницы поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

101. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

102. Европейский Суд ранее констатировал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

103. Европейский Суд подчеркивает, что Аслан и Асланбек Тасатаевы были задержаны государственными служащими 1 июня 2001 г., и с тех пор их никто не видел. Их задержание не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные об их последующем месте нахождения или судьбе. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда этот факт сам по себе должен рассматриваться как серьезнейшее нарушение, поскольку это позволяет лицам, ответственным за лишение свободы, скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать ответственности за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как не совместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

104. Европейский Суд также полагает, что власти должны были с большим вниманием отнестись к необходимости тщательного и быстрого расследования жалоб заявительниц о том, что их сыновья были задержаны и уведены при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать их от риска исчезновения.

105. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Аслан и Асланбек Тасатаевы подвергались непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

106. Заявительницы жаловались, что разбирательство, возбужденное ими против следственных органов, было несправедливым. Они ссылались на статью 6 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона...".

107. Европейский Суд полагает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции в принципе неприменим к рассматриваемому разбирательству, поскольку оно явно не касалось спора о гражданских правах и обязанностях заявительниц или уголовного обвинения против них в значении Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 3 мая 2007 г. по делу "Ахмадов и другие против Российской Федерации" (Akhmadov and Others v. Russia), жалоба N 21586/02).

108. Отсюда следует, что эта жалоба не совместима с требованиями Конвенции ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения", критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

109. Заявительницы жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

110. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительницы располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявительницы имели возможность обжалования действий или бездействия следственных органов в суд в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса и воспользовались ею. Власти Российской Федерации подчеркивали, что участники уголовного судопроизводства могли также требовать компенсации причиненного вреда в рамках гражданского разбирательства. В итоге власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

111. Заявительницы поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

112. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

113. Европейский Суд напоминает, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование исчезновения является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, предложенные властями Российской Федерации, государство должно считаться нарушившим свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

114. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

115. Что касается ссылки заявительниц на статьи 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что при данных обстоятельствах обособленные вопросы в отношении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникают (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, § 119; и Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118).

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

116. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

117. Заявительницы не требовали компенсации материального ущерба. Что касается морального вреда, они утверждали, что потеряли своих сыновей и испытывали страдания в связи с их похищением, которые усугублялись бездействием властей при расследовании этих событий в течение ряда лет. Они просили Европейский Суд определить сумму компенсации.

118. Власти Российской Федерации утверждали, что признание нарушения Конвенции являлось бы адекватной справедливой компенсацией по делу заявительниц.

119. Европейский Суд установил нарушения статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением сыновей заявительниц. Сами заявительницы признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Поэтому Европейский Суд признает, что им причинен моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно признанием нарушений. Он присуждает 60 000 евро каждой заявительнице, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

120. Интересы заявительниц представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Назрани. Заявительницы представили договор с представителем и перечень судебных расходов и издержек в подробной разбивке, который включал юридические исследования и подготовку документов, а также административные расходы и расходы на перевод. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявительниц оценивалась в 5 217 евро. Заявительницы представили следующую расшифровку расходов:

(a) 4 544 евро за 28,85 часа интервью и составления юридических документов, представленных в Европейский Суд и национальные органы, по ставке 150 евро в час;

(b) 145 евро в счет административных расходов;

(c) 528 евро за перевод на основании ставки в 80 евро за 1000 слов.

121. Власти Российской Федерации не оспаривали разумность сумм, требуемых по данному основанию.

122. Европейский Суд должен установить, во-первых, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявительницами, действительно понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), § 220, Series A, N 324).

123. Учитывая подробности информации, представленной заявительницами, Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными. Он отмечает, что настоящее дело являлось достаточно сложным и требовало затрат на исследования и подготовку, на которых настаивают заявительницы.

124. Принимая во внимание подробности требований, представленных заявительницами, Европейский Суд присуждает им совместно 5 000 евро, а также любой налог на добавленную стоимость с указанной выше суммы, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительниц, с тем, чтобы чистый размер компенсации был перечислен на банковский счет представителя, указанный заявительницами.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

125. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции, а в остальной части неприемлемой;

2) решил исследовать возражение властей Российской Федерации о неисчерпании уголовно-правовых внутренних средств правовой защиты при рассмотрении жалобы по существу и отклонил его;

3) постановил, что имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Аслана и Асланбека Тасатаевых;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части уклонения от эффективного расследования обстоятельств исчезновения Аслана и Асланбека Тасатаевых;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительниц;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Аслана и Асланбека Тасатаевых;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

8) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статей 3 и 5 Конвенции не возникают;

9) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации морального вреда каждой заявительнице;

(ii) 5 000 евро (пять тысяч евро), а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявительниц, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, которые должны быть выплачены на банковский счет представителя;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявительниц о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 апреля 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда