Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 апреля 2010 г. Дело "Абаева и другие (Abayeva and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 37542/05) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Абаева и другие (Abayeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 37542/05)

Постановление

Страсбург, 8 апреля 2010 г.

По делу "Абаева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 марта 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 37542/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) четырьмя гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители), 9 сентября 2005 г.

2. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". Власти Российской Федерации были первоначально представлены первым заместителем министра юстиции А.Н. Савенковым, а впоследствии Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 17 марта 2008 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями являются:

1) Аруа Абаева, 1949 года рождения,

2) Раминат Жансаева, 1983 года рождения,

3) Сиддык Абаев, 2000 года рождения и

4) Малика Шаипова, 1947 года рождения.

Заявители являются состоящими в отдаленном родстве семьями граждан Российской Федерации, которые проживают в г. Урус-Мартане Чеченской Республики. Первая заявительница является матерью Магомед-Али Абаева, 1970 года рождения. Вторая заявительница является его женой, а третий заявитель - его сыном. Четвертая заявительница является матерью Анвара Шаипова, 1976 года рождения.

A. Исчезновение Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова и последующие события

1. Версия заявителей

a. Похищение Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, в г. Урус-Мартан действовал комендантский час. Первая заявительница проживала там с Магомед-Али Абаевым и иными родственниками по адресу: улица Ленина, 12. Их дом располагался в центре города и менее чем в 100 м от ближайшего блокпоста российских вооруженных сил. Блокпост и его штаб занимали два здания; в одном из них ранее располагалась бывшая швейная фабрика "Силуэт", другое представляло собой соседнее небольшое здание по улице Ленина.

7. Примерно в 16.00 13 сентября 2000 г. Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов покинули дом первой заявительницы. Они направились в центр города, когда двое российских служащих* (* В оригинале "военнослужащих", однако Европейский Суд часто использует этот термин условно, как и использованное в §§ 9-10 выражение "солдаты"; возможно, он поступает так со слов заявителей (например, в § 82 они возлагали ответственность за происшествие на вооруженные силы). Как видно из дальнейшего изложения (§§ 53-54), данный блокпост обслуживался сотрудниками правоохранительных органов (прим. переводчика).) на блокпосту остановили их. Служащие взяли их паспорта, и один из солдат отправился с ними в помещение фабрики. Через несколько минут он вышел, отвел Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова в здание и вернулся на блокпост без них.

8. Соседи заявителей Р.Г. и M.A. наблюдали, как Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова отвели в помещение фабрики, и не видели, чтобы они вышли оттуда. Через несколько минут Р.Г. спросил служащих на блокпосту, почему Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов все еще в здании; он не получил ответа. Тем временем M.A. отправился в дом первой заявительницы и уведомил ее и вторую заявительницу о задержании Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова на блокпосту.

9. Первая и вторая заявительницы немедленно отправились на блокпост и спросили солдат, почему Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов задержаны. Им было разъяснено, что два человека были доставлены в здание для проверки документов, и что они будут вскоре освобождены. Заявительницы решили ожидать мужчин у входа в здание. Пока они ожидали, серый военный автомобиль УАЗ с открытыми окнами подъехал к зданию фабрики. Солдаты открыли ворота и впустили автомобиль во двор. Вскоре после этого автомобиль выехал с закрытыми окнами.

10. После того, как автомобиль удалился, вторая заявительница спросила одного из солдат о Магомед-Али Абаеве и Анваре Шаипове. Солдат побеседовал с кем-то с помощью портативной радиостанции и сообщил ей, что двое мужчин были освобождены с другой стороны здания фабрики.

11. В это время отец Магомед-Али Абаева, В.А., прибыл на блокпост и отправился на другую сторону здания, чтобы встретить своего сына и Анвара Шаипова. Примерно через пять минут он вернулся и сообщил первой и второй заявительницам, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов не покидали здания. Он также уведомил их о том, что он встретил знакомого, который ожидал кого-то на другой стороне здания в течение двух часов, и что этот мужчина не видел Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова покидающими помещение фабрики.

12. Затем вторая заявительница направилась в дом четвертой заявительницы и сообщила ей, что Анвар Шаипов задержан. Вторая и четвертая заявительницы немедленно направились в центр города, где встретили первую заявительницу. Во второй половине дня они побеседовали с заместителем руководителя Урус-Мартановской районной администрации, Л.М., который сообщил им, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были доставлены в группировку российских федеральных сил "Запад", расположенную в селе Танги-Чу Урус-Мартановского района, и что 14 сентября 2000 г. родственники заявителей будут возвращены в Урус-Мартан.

13. В поддержку своих показаний заявители представили следующее: две версии первой заявительницы, датированные 19 марта 2004 г. и 2 июня 2005 г., версию второй заявительницы, датированную 17 марта 2004 г., версию Р.Г., датированную 29 марта 2004 г., версию M.A., датированную 2 апреля 2004 г., версию четвертой заявительницы, датированную 18 марта 2004 г., версию M.-E.A., датированную 1 июня 2005 г., и рукописную карту бывшей швейной фабрики.

b. Последующие события

14. Утром 14 сентября 2000 г. заместитель руководителя администрации, Л.М., сообщил заявителям, что он не смог выяснить, куда были отвезены Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов. Он предположил, что они были доставлены на главную военную базу российских федеральных сил в Ханкале или в изолятор российских федеральных сил в селе Чернокозово.

15. 14 сентября 2000 г. две семьи заявителей начали совместный розыск Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова. В первые несколько дней они обращались в государственные органы преимущественно лично, надеясь на немедленное освобождение своих родственников.

16. В конце сентября 2000 г. (в представленных документах также указывается октябрь 2001 г.) молодой чеченец прибыл в дом четвертой заявительницы. Он не представился и сообщил ей, что видел Анвара Шаипова в штабе мотострелкового полка N 245 группы "Запад" российских федеральных сил. Анвар Шаипов занимался колкой дров. Он сообщил, что задержан российскими военнослужащими, и просил уведомить своих родственников, что содержится в штабе мотострелкового полка N 245 группы "Запад". Молодой человек сообщил, что никогда не слышал о Магомед-Али Абаеве.

17. С конца сентября 2000 г. заявители не имели сведений о своих исчезнувших родственниках.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

18. Власти Российской Федерации не оспаривали большинства фактов, представленных заявителями. Согласно их объяснениям "...15 августа 2002 г. M.A. Шаипова жаловалась в Урус-Мартановскую районную прокуратуру на то, что с 16.00 до 17.00 13 сентября 2000 г. ее сын Анвар Шаипов был похищен неустановленными лицами в штатском недалеко от бывшей швейной фабрики "Силуэт" на улице Ленина, Урус-Мартан... 15 декабря 2000 г. аналогичная жалоба была получена Урус-Мартановской районной прокуратурой от A. Абаевой...".

B. Розыск Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова и расследование

1. Информация, представленная заявителями

19. С 13 сентября 2000 г. заявители неоднократно обращались лично и в письменной форме в различные публичные органы. Им оказывала содействие в их деятельности неправительственная организация "Мемориал". В своих письмах в различные органы заявители ссылались на задержание их родственников и просили о содействии и сообщении подробностей расследования. Большинство таких запросов было оставлено без ответа или на них поступали чисто формальные ответы, в соответствии с которыми запросы заявителей направлены в различные прокуратуры. Заявители представили Европейскому Суду некоторые свои письма и ответы властей на них; краткое содержание этих документов изложено ниже.

20. 26 и 29 сентября 2000 г. четвертая заявительница жаловалась в Урус-Мартановскую районную прокуратуру (далее - районная прокуратура) на похищение ее сына. Она описала обстоятельства его задержания и просила о содействии в его розыске. Она также указала, что ее сына видели в селе Танги-Чу, в расположении мотострелкового полка N 245 группы "Запад" федеральных сил.

21. 1 октября 2000 г. районная прокуратура направила жалобу четвертой заявительницы в Урус-Мартановский районный отдел внутренних дел (РОВД) и предложила ему завести оперативно-розыскное дело для установления места нахождения Анвара Шаипова.

22. 19 ноября 2000 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу о том, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов не содержались в штабе мотострелкового полка N 245.

23. 27 ноября 2000 г. четвертая заявительница обратилась в РОВД. Она описала обстоятельства задержания ее сына и указала, что его видели в селе Танги-Чу, в штабе мотострелкового полка N 245 группы "Запад" российских федеральных сил.

24. 21 августа 2001 г. Генеральная прокуратура уведомила первую заявительницу о том, что ее просьба о содействии в розыске ее сына направлена в Прокуратуру Чеченской Республики.

25. 21 сентября 2001 г. районная прокуратура направила жалобу первой заявительницы в РОВД.

26. 1 октября 2001 г. первая заявительница жаловалась в районную прокуратуру. Она указала, что, несмотря на все сведения, предоставленные ею властям, они не начали расследование исчезновения ее сына. Заявительница также сообщила имена и адреса свидетелей похищения и просила власти начать расследование похищения Магомед-Али Абаева. Она просила власти допросить военнослужащих, дежуривших на блокпосту 13 сентября 2000 г.

27. 19 августа 2002 г. Министерство внутренних дел Чеченской Республики направило жалобу четвертой заявительницы в РОВД, предложив организовать розыск Анвара Шаипова.

28. 28 августа 2002 г. районная прокуратура вызвала первую заявительницу для допроса.

29. 22 января 2003 г. четвертая заявительница жаловалась в Урус-Мартановскую районную военную комендатуру (районная военная комендатура). Она подробно описала обстоятельства похищения ее сына и просила о содействии в розыске Анвара Шаипова.

30. 6 февраля 2003 г. районная прокуратура направила письмо первой заявительнице, в котором сообщалось, что в ту же дату она возбудила уголовное дело об исчезновении Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Уголовному делу присвоен номер 34013. Как утверждают заявители, они были уведомлены об этом решении только 11 марта 2004 г. (см. § 51 настоящего Постановления).

31. 18 февраля 2003 г. районная прокуратура признала четвертую заявительницу потерпевшей по уголовному делу.

32. 9 марта 2004 г. первая заявительница жаловалась в районную прокуратуру. Она указала, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов задержаны российскими служащими, что их задержание наблюдали многие ее соседи и родственники, и что, несмотря на ее многочисленные жалобы в районную прокуратуру, последняя не смогла установить место нахождения исчезнувших лиц. Заявительница просила власти принять следующие меры: начать расследование похищения Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, признать ее потерпевшей по уголовному делу и провести эффективное расследование исчезновения.

33. 11 марта 2004 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу о том, что 6 февраля 2003 г. она возбудила уголовное дело об исчезновении Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, и что 7 апреля 2003 г. расследование уголовного дела было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

34. 12 апреля 2004 г. первая заявительница просила следствие уведомить ее о состоянии расследования и принять значимые меры для установления места нахождения Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова.

35. 6 октября 2004 г. первая заявительница просила следствие ознакомить ее с материалами дела и возобновить производство по уголовному делу.

36. 11 октября 2004 г. следствие уведомило первую заявительницу о том, что в соответствии со статьей 42 Уголовно-процессуального кодекса она имеет право знакомиться с материалами дела только по окончании следствия. В письме также указывалось, что следствие приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

37. 12 июня 2008 следствие уведомило заявителей о том, что в ту же дату предварительное следствие по уголовному делу приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

38. Со ссылкой на ряд свидетельских показаний, краткое содержание которых изложено ниже, и копии некоторых документов из материалов уголовного дела власти Российской Федерации указали следующее.

39. 15 декабря 2002 г. первая заявительница жаловалась властям на похищение 13 сентября 2000 г. Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова представителями правоохранительного органа, размещенного на бывшей швейной фабрике. Она указала, что два человека были уведены в здание фабрики служащими, и что впоследствии они не возвратились домой. Она также сообщала, что жаловалась на похищение в районную прокуратуру, но временный районный прокурор Л.И. отказал в возбуждении уголовного дела. Заявительница указала также имена и адреса двух свидетелей, которые наблюдали похищение, и просила власти возбудить уголовное дело и допросить представителей правоохранительного органа, размещенного на бывшей швейной фабрике в период, относящийся к обстоятельствам дела.

40. 14 февраля 2003 г. следствие допросило дочь первой заявительницы Л.А., которая показала, что около 18.00 13 сентября 2000 г. ее брат Магомед-Али Абаев вышел из дома вместе с Анваром Шаиповым. Примерно через пять минут их сосед M.A. прибыл в дом первой заявительницы и уведомил родственников о том, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов задержаны представителями правоохранительного органа и доставлены в здание бывшей швейной фабрики. Свидетель и первая заявительница немедленно направились на блокпост, расположенный в помещении фабрики. Когда они находились там, со двора фабрики выехал серый автомобиль УАЗ без регистрационных знаков.

41. 14 февраля 2003 г. РОВД уведомил следствие о том, что Анвар Шаипов не был задержан его сотрудниками, что он не доставлялся в его изолятор, и что его тело не было обнаружено.

42. 14 февраля 2003 г. следствие допросило первую заявительницу, которая показала, что около 16.00 13 сентября 2000 г. ее сын Магомед-Али Абаев вышел из дома с Анваром Шаиповым. Через несколько минут их сосед M.A. прибыл в ее дом и уведомил семью о том, что два человека были задержаны представителями правоохранительного органа, размещенного на бывшей швейной фабрике. Сразу после этого заявительница со своей дочерью и Р.Ш. направились на блокпост, расположенный в здании, и просила охрану освободить задержанных. Пока женщины беседовали с охраной, серый автомобиль УАЗ с затемненными стеклами и без регистрационных знаков выехал со двора фабрики. Попытки женщин получить информацию о задержанных не принесли результатов.

43. 17 февраля 2003 г. следствие допросило сестру Анвара Шаипова Л.Ш., которая показала, что 13 сентября 2000 г. она находилась дома, когда прибыл А.Ж. и уведомил семью о задержании Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова военнослужащими, размещенными на бывшей швейной фабрике. Свидетельница и ее родственники немедленно отправились к властям и уведомили их о происшествии. 18 февраля 2005 г. свидетельница была вновь допрошена и показала, что ее семья узнала от знакомого, что в 2000 году ее брата Анвара Шаипова видели в воинской части в селе Танги-Чу Чеченской Республики.

44. 18 и 22 февраля 2003 г. Урус-Мартановский районный отдел Федеральной службы безопасности (ФСБ) и Управление ФСБ по Чеченской Республике уведомили следствие о том, что они не задерживали, не заключали под стражу Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова и не возбуждали уголовное дело против них.

45. 24 февраля 2003 г. следствие провело осмотр места происшествия в здании бывшей швейной фабрики. Никакие предметы на месте изъяты не были.

46. В феврале 2003 г. Ачхой-Мартановская районная прокуратура, Курчалойская районная прокуратура, Шалинская районная прокуратура и Надтеречная районная прокуратура уведомили следствие о том, что они не возбуждали уголовное дело против Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, что они не задерживали или не заключали их под стражу, и что их тела в указанных районах не обнаруживались.

47. В различные даты 2003 года Главное управление Министерства внутренних дел по Южному федеральному округу, Аргунский РОВД, Шаройский, Итум-Калинский РОВД, Наурский РОВД, Курчалойский РОВД, Шатойский РОВД, Итум-Калинский РОВД* (* По-видимому, Итум-Калинский РОВД выполнил эту обязанность неоднократно (прим. переводчика).) и Заводской РОВД г. Грозного уведомили следствие о том, что они не имеют информации относительно задержания или заключения под стражу Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова.

48. Согласно информации, полученной от вышеупомянутых правоохранительных органов, воинская часть N 6779 не размещалась в здании администрации бывшей швейной фабрики в Урус-Мартане.

49. 5 апреля 2003 г. следствие приостановило расследование по уголовному делу в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявители были уведомлены об этом решении.

50. 10 марта 2004 г. первая заявительница жаловалась в районную прокуратуру на похищение ее сына и просила власти возбудить уголовное дело по поводу этого происшествия.

51. 11 марта 2004 г. следствие уведомило первую заявительницу о том, что в связи с похищением уголовное дело уже возбуждено 5 февраля 2003 г.

52. 11 октября 2004 г. первая заявительница просила районную прокуратуру ознакомить ее со всеми материалами уголовного дела. Следствие возразило, что она приобретет право ознакомления только по завершении расследования.

53. 20 января 2006 г. следствие вновь допросило первую заявительницу, которая показала, что 13 сентября 2000 г. ее сын Магомед-Али Абаев и ее родственник Анвар Шаипов были задержаны на блокпосту, расположенном на улице Ленина в Урус-Мартане, и доставлены на бывшую швейную фабрику. По сведениям, полученным от свидетеля происшествия M.A., Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были остановлены военнослужащими блокпоста. Вначале сотрудники забрали документы двоих человек и унесли их в здание; через несколько минут Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были отведены на фабрику. Сразу после этого M.A. прибыл в дом заявительницы и сообщил ей, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были задержаны на блокпосту. Заявительница немедленно отправилась на блокпост и навела справки у военнослужащих относительно Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова. Сотрудники сообщили ей, что два человека "проверяются", и что они вскоре будет освобождены. Заявительница решила подождать Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова на блокпосту. Пока она ожидала, серый автомобиль УАЗ без регистрационных знаков и с затемненными стеклами въехал во двор фабрики. Примерно через пять минут автомобиль покинул фабрику и направился в сторону центра города. После этого солдаты на блокпосту сообщили заявительнице, что они освободили Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова через ворота, расположенные на другой стороне здания, на Красноармейской улице. Как утверждает свидетель, в то время блокпост охранялся сотрудниками правоохранительных органов из Ярославля и Ярославской области. Заявительница также указывала на то, что несколько позже M.A. переехал за границу и что ее муж, Б.А., скончался в июне 2003 г.

54. 24 января 2006 г. следствие произвело осмотр места происшествия на бывшей швейной фабрике. Никакие предметы на месте изъяты не были. Согласно протоколу в дату проведения осмотра в здании фабрики размещался отряд милиции особого назначения (ОМОН) Костромской области.

55. В январе 2007 г. следствие направило ряд запросов в различные изоляторы Северного Кавказа и близлежащих регионов. Согласно ответам, полученным из изоляторов Республики Калмыкия, Волгоградской области, Республики Адыгея, Астраханской области, Республики Дагестан, Кабардино-Балкарской Республики, Краснодарского края, Ростовской области и Ставропольского края Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов не содержались в этих учреждениях.

56. 25 января 2007 г. следствие допросило сотрудника З., который показал, что с сентября 2006 г. он работал в Урус-Мартане, в отделе милиции, расположенном в здании бывшей швейной фабрики. Он ранее работал там с ноября 2003 г. по апрель 2004 г. и в период его работы Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов не задерживались или не содержались в помещении фабрики. В этот период российские федеральные силы устроили перед зданием двухэтажный пост безопасности. Единственный вход на пост безопасности осуществлялся через помещение фабрики. Свидетель также показал, что ему неизвестно, какой правоохранительный орган размещался в здании фабрики в 2000 году.

57. 31 января 2007 г. следствие допросило соседку первой заявительницы, которая показала, что около 17.00 13 сентября 2000 г. она находилась дома, когда увидела, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов идет мимо ее дома. Она вышла на улицу и увидела двух человек у блокпоста, расположенного на бывшей швейной фабрике. Как утверждает свидетельница, в то время блокпост охраняли сотрудники правоохранительного органа. Свидетельница направилась на блокпост и увидела там Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, входящих в здание блокпоста. Затем мимо нее проехал автомобиль УАЗ, въехал во двор фабрики и выехал вскоре после этого. После этого она прибыла на блокпост, где наблюдала родственников Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, которые ожидали этих двух человек. Дежурные сотрудники сообщили им, что они уже освободили Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, и что два человека ожидали своих родственников на другой стороне блокпоста, на Красноармейской улице. Свидетельница также показала, что ее сын M.A. наблюдал все события, и что несколько позже он переехал за границу.

58. 7 февраля 2007 г. Управление исполнения наказаний по Республике Карачаево-Черкесия уведомило следствие о том, что оно не содержало под стражей родственников заявителей.

59. 7 февраля 2007 г. следствие допросило родственника заявителей А.Ж., который показал, что около 17.00 13 сентября 2000 г. он направился в центр г. Урус-Мартана для покупки сигарет. По пути рядом с блокпостом, расположенным на бывшей швейной фабрике, он увидел толпу местных жителей, которые сообщили ему, что военнослужащие на блокпосту задержали Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, что двух человек отвели на двор фабрики, что через несколько минут во двор въехал автомобиль УАЗ, и что на этом автомобиле увезли двух человек. Затем он направился в дом четвертой заявительницы и сообщил ей о задержании.

60. 11 февраля 2007 г. следствие допросило дочь четвертой заявительницы Л.Ш., которая показала, что около 17.00 13 сентября 2000 г. к ним в дом прибыл их родственник А.Ж. и сообщил о задержании Анвара Шаипова. Она немедленно уведомила об этом своих родственников. Четвертая заявительница и другие родственники направились на блокпост, тогда как свидетельница осталась дома. Свидетельница также показала, что Р.Г. наблюдал, как военнослужащие увели на фабрику двоих человек, и сообщила следствию его адрес. Она также показала, что в 2000 году ее родственники жаловались на похищение в различные государственные органы, но последние не приняли мер для установления места нахождения исчезнувших. В связи с этим она предложила следствию копии писем районной прокуратуры от 10 октября 2000 г. и 28 февраля 2002 г. и от другого правоохранительного органа от 19 августа 2002 г., которые подтверждали тот факт, что ее родственники уведомили власти о похищении, но адекватные меры приняты не были.

61. 14 февраля 2007 г. следствие допросило четвертую заявительницу, которая показала, что около 17.00 13 сентября 2000 г. она узнала от Р.Ж., что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были задержаны служащими на блокпосту, расположенном на улице Ленина, на бывшей швейной фабрике. Свидетельница немедленно направилась туда со своими родственниками. На блокпосту она встретила родственников Магомед-Али Абаева. Она узнала от первой заявительницы, что около 16.00 Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были остановлены на блокпосту для проверки документов и затем доставлены на фабрику; после этого во двор фабрики въехал автомобиль УАЗ, и Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов уехали в этом автомобиле. Как сообщила свидетельница, после ее беседы с первой заявительницей военнослужащие блокпоста уведомили их, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были освобождены с блокпоста через другие ворота, выходящие на Красноармейскую улицу. После происшествия ее сын исчез. Свидетельница также сообщила, что в октябре 2001 г. человек среднего роста, в возрасте 26 или 27 лет, прибыл в их дом и сообщил ей, что два дня назад он покинул штаб 245-го полка федеральных сил под командованием генерала Шаманова* (* Молодой человек, вероятно, имел в виду, что Шаманов в то время командовал 58-й армией (прим. переводчика).), и что он видел там Анвара Шаипова. Последний просил его уведомить его семью о том, что он находится там. Свидетельница больше не видела молодого человека. В 2002 году в дом заявительницы прибыла женщина, которая сообщила ей, что ее сын Анвар Шаипов содержится в изоляторе Чернокозово в Чечне. После этого заявительница дважды посещала изолятор, где ей сообщили, что ее сын там не содержится. С тех пор она не имела сведений об исчезнувшем сыне. 8 июня 2007 г. следствие вновь допросило четвертую заявительницу, которая подтвердила свои предыдущие показания.

62. 16 февраля 2007 г. следствие допросило соседа первой заявительницы Р.Г., который показал, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, он проживал напротив дома первой заявительницы. Недалеко от бывшей швейной фабрики располагался блокпост; военнослужащие проживали в помещении фабрики. 13 сентября 2000 г. он ремонтировал ворота дома. Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов приветствовали его и направились в сторону центра города. После этого он увидел, что двух человек остановили на блокпосту, и что служащие потребовали их удостоверения личности. После того, как Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов предъявили документы, один из служащих унес их в здание. Тем временем он подошел к Магомед-Али Абаеву и Анвару Шаипову и спросил их, что происходит. Магомед-Али Абаев разъяснил ему, что служащие часто останавливают пешеходов для проверки документов, и оснований для беспокойства не имеется. После этого служащие предложили Магомед-Али Абаеву и Анвару Шаипову проследовать в здание, и оба последовали приглашению. Примерно через 10 минут он спросил одного из сотрудников, почему Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов так долго не возвращаются. Служащие позвонили кому-то по телефону и сообщили ему, что двух человек скоро освободят. Затем он отправился к заявителям и уведомил их о задержании их родственников. Когда родственники Магомед-Али Абаева подошли к блокпосту, военный автомобиль УАЗ-469 без регистрационного номера выезжал с территории фабрики. Свидетель сообщил, что он не видел пассажиров в автомобиле, а только водителя. Когда родственники Магомед-Али Абаева прибыли на блокпост, дежурные служащие сообщили им, что два человека освобождены из помещения фабрики через другие ворота, расположенные на Красноармейской улице. Тем не менее, когда свидетель выразил недоверие и спросил одного из сотрудников: "Вы видели, как двух человек отвели на фабрику?", последний ответил: "Мне не было необходимости в этом участвовать, те, кто задержал двух человек, из другого ведомства" и добавил, что лица, задержавшие родственников заявителей, принадлежат к военной разведке. Свидетель также сообщил, что 13 сентября 2000 г. военнослужащие, носившие особую разновидность камуфляжной формы под названием "буря в пустыне", присутствовали на блокпосту вместе с обычным персоналом, и эти лица задержали Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова.

63. 21 июня 2007 г. следствие допросило брата Магомед-Али Абаева M.A., который показал, что около 16.30 13 сентября 2000 г. его семья была уведомлена о задержании Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова лицами в военной форме на блокпосту, расположенном рядом с бывшей швейной фабрикой. Как утверждает свидетель, охрана блокпоста разъяснила ему, что те, кто задержал родственников заявителей, имели удостоверения военной разведки и увели Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова на фабрику. После того, как автомобиль УАЗ с затемненными стеклами прибыл в здание, Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были выведены на улицу, посажены в автомобиль и увезены в неизвестном направлении.

64. 14 июня 2007 г. следствие допросило соседа первой заявительницы З.М., который показал, что 13 сентября 2000 г. его родственники уведомили его о задержании Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова около 17.00 на блокпосту, расположенном близ бывшей швейной фабрики. Как утверждает свидетель, Анвар Шаипов не участвовал в деятельности незаконных вооруженных формирований.

65. 1 июля 2007 г. следствие допросило родственницу четвертой заявительницы Т.Ш., которая дала такие же показания, что и З.М.

66. Как утверждали власти Российской Федерации, следствие не смогло установить место нахождения Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова. Однако оно не добыло доказательств причастности российских федеральных сил к исчезновению. Правоохранительные органы Чечни и соседних регионов никогда не задерживали или не заключали под стражу Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова по уголовным или административным обвинениям и не проводили уголовного расследования в их отношении. Никакие специальные операции против родственников заявителей не проводились.

67. Как видно из документов, представленных властями Российской Федерации, расследование уголовного дела несколько раз приостанавливалось и возобновлялось и не смогло установить виновных в похищении Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова.

68. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявители надлежащим образом уведомлялись обо всех решениях, принятых следствием.

69. Несмотря на особые запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли большинства документов из уголовного дела N 34013, но в основном предоставили копии информационных запросов, направленных в различные правоохранительные органы, и их ответы, а также копии ряда свидетельских показаний, краткое содержание которых изложено выше. Власти Российской Федерации указали, что расследование продолжается, и что раскрытие остальных документов из материалов уголовного дела противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса, поскольку оно содержит персональные данные свидетелей или иных участников уголовного судопроизводства.

C. Разбирательство против должностных лиц правоохранительных органов

70. 23 октября 2004 г. первая заявительница жаловалась в Урус-Мартановский городской суд. Она просила вынести решение, обязывающее следствие ознакомить ее с материалами дела, возобновить расследование и провести его тщательно и эффективно. В своей жалобе она ссылалась на Конституцию и прецедентную практику Европейского Суда по правам человека. 22 ноября 2004 г. городской суд отклонил ее требование. Заявительница обжаловала решение.

8 февраля 2005 г. Верховный суд Чеченской Республики оставил без изменения решение городского суда. В тексте определения Верховного суда, в частности, указывалось следующее:

"...из материалов уголовного дела следует, что 13 сентября 2000 г. представители российских силовых структур задержали M.-A. Абаева и других лиц, и что в связи с этим уголовное дело возбуждено в соответствии со статьей 126 Уголовного кодекса...".

II. Применимое национальное законодательство

71. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Предварительные вопросы

A. Жалоба второй заявительницы

72. Европейский Суд отмечает, что в своих объяснениях от 1 сентября 2008 г. представители заявителей уведомили его о том, что вторая заявительница (Раминат Жансаева) не намерена поддерживать свою жалобу в Европейском Суде. Другие заявители не выразили намерения поддерживать жалобу от ее имени.

73. Пункт 1 статьи 37 Конвенции в соответствующей части предусматривает:

"1. Суд может на любой стадии разбирательства принять решение о прекращении производства по делу, если обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что: ...

с) ...дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным...".

Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его практикой жалобы могут быть исключены из списка дел, подлежащих рассмотрению, в отсутствие близкого родственника, выразившего намерение поддерживать жалобу (см. Постановление Европейского Суда от 25 марта 1994 г. по делу "Шерер против Швейцарии" (Scherer v. Switzerland), § 31, Series A, N 287; Постановление Европейского Суда по делу "Карнер против Австрии" (Karner v. Austria), жалоба N 40016/98, § 23, ECHR 2003-IX; и Решение Европейского Суда по делу "Тевенон против Франции" (Thevenon v. France), жалоба N 2476/02, ECHR 2006-III).

74. Европейский Суд не усматривает особых обстоятельств, связанных с соблюдением прав человека, как они определены в Конвенции и протоколах к ней, которые требовали бы продолжения рассмотрения жалобы в отношении второй заявительницы. Соответственно, производство по жалобе подлежит прекращению, насколько она касается данной заявительницы.

B. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

1. Доводы сторон

75. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследование исчезновения Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова еще не закончено, что заявители не были лишены права обращения с жалобой в суд на действия и бездействие следственных органов, и что они уже воспользовались данным средством правовой защиты. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявители могли обратиться с жалобой в суд по гражданским делам, но не сделали этого.

76. Заявители оспорили это возражение. Они утверждали, что единственным эффективным средством правовой защиты в их деле являлось уголовное расследование, которое оказалось неэффективным, и что их жалобы, включая жалобу в национальные суды, оказались бесполезными.

2. Мнение Европейского Суда

77. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.)).

78. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несут ответственность государство или его представители, два пути получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

79. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных служащих, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Там же. N 12/2005.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77)* (* В таких случаях Европейский Суд иногда уточняет, что "суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных к совершению нападений или к исчезновениям, имеющим тяжкие последствия, тем более привлечь их к ответственности" (прим. переводчика).). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

80. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд принимает к сведению, что заявители подавали жалобы в правоохранительные органы сразу после похищения Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, и рассмотрение этих уголовных дел продолжается с 6 февраля 2003 г. Заявители и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования похищения.

81. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования, который тесно связан с существом жалобы заявителей. Таким образом, он решил исследовать это возражение при рассмотрении существа дела и считает, что вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Мнение Европейского Суда относительно доказательств и установления фактов

A. Доводы сторон

82. Заявители утверждали, что вне всякого разумного сомнения 13 сентября 2000 г. их родственники Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были задержаны государственными представителями на блокпосту российских вооруженных сил, и что с тех пор они безвестно отсутствуют. В поддержку своей жалобы они ссылались на ряд свидетельских показаний, подтверждающих, что их родственники были остановлены для проверки документов на блокпосту, расположенном на бывшей швейной фабрике, что они были отведены в здание фабрики и не вышли оттуда. Заявители утверждали, что вся информация, раскрытая им из уголовного дела, подтверждает их версию о причастности к похищению государственных представителей. В этой связи они ссылались на определение Верховного суда Чечни (см. § 70 настоящего Постановления), который подтвердил, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были задержаны на блокпосту. Они также утверждали, что, поскольку их родственники отсутствуют в течение весьма длительного периода, они могут считаться мертвыми. Эта презумпция также подкрепляется обстоятельствами, при которых они были задержаны, которые должны рассматриваться как угрожающие жизни.

83. Власти Российской Федерации утверждали, что Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова похитили неустановленные вооруженные лица, возможно, преступники или члены незаконных вооруженных формирований. Они также указали, что расследование происшествия продолжается, что не имеется доказательств того, что эти лица являлись представителями государства, и что, следовательно, нет оснований полагать, что государство несет ответственность за предполагаемые нарушения прав заявителей. Они также указывали, что не имеется убедительных доказательств того, что родственники заявителей скончались, и отмечали, что заявители жаловались властям на похищение только в 2002 году, то есть через два года после происшествия. Власти Российской Федерации также утверждали, что описание заявителями обстоятельств, сопровождавших похищение, является непоследовательным. В частности, заявители по-разному описывали цвет автомобиля УАЗ, который прибыл на блокпост; Р.Г. отметил, что автомобиль выехал без пассажиров, тогда как Х.Х. показал, что он увез Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова; четвертая заявительница показала, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были задержаны лицами в гражданской одежде, тогда как в своих жалобах властям заявители описывали похитителей как лиц в военной форме.

B. Оценка фактов Европейским Судом

84. Европейский Суд отмечает, что в его обширной практике разработан ряд принципов, относящихся к установлению истины в оспариваемых вопросах, в особенности при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.). Европейский Суд также отмечает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

85. Европейский Суд принимает к сведению, что, несмотря на его запросы относительно копии уголовного дела о похищении Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, власти Российской Федерации представили только некоторые документы из уголовного дела. Власти Российской Федерации ссылались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных делах он уже признавал данное объяснение недостаточным, чтобы оправдать удержание ключевой информации, запрошенной Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)).

86. С учетом вышеизложенного и имея в виду упоминавшиеся выше принципы, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей. Европейский Суд, таким образом, переходит к исследованию существенных элементов настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при разрешении вопроса о том, могут ли родственники заявительницы считаться мертвыми, и несут ли власти ответственность за их смерть.

87. Заявители утверждали, что лица, которые увели Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова 13 сентября 2000 г. и затем убили его, являлись представителями государства.

88. Власти Российской Федерации утверждали в своих объяснениях, что похитители Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова могли быть преступниками или членами полувоенных групп* (* Вероятно, власти имели в виду незаконные вооруженные формирования (прим. переводчика).). Однако это утверждение являлось неконкретным, и власти Российской Федерации не представили доказательств в его поддержку. Европейский Суд в этой связи подчеркивает, что оценка доказательств и установление фактов относятся к компетенции Европейского Суда, и что в его обязанность входит определение доказательной силы предоставленных ему документов (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey), жалоба N 27693/95, § 71).

89. Европейский Суд отмечает, что утверждение заявителей подкреплено свидетельскими показаниями, полученными заявителями и следствием. Он также учитывает, что сторонами не оспаривается, что родственники заявителей были задержаны на блокпосту 13 сентября 2000 г. и впоследствии они исчезли. Национальное расследование также приняло утверждения о фактах, выдвинутые заявителями, и приняло меры по проверке того, причастны ли к исчезновению Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова правоохранительные органы или воинские части (см. §§ 22, 44, 46-48, 55 и 58 настоящего Постановления), но, по-видимому, серьезные меры в этом отношении не принимались.

90. Власти Российской Федерации поставили под сомнение достоверность утверждений заявителей с учетом определенных несоответствий относительно точных обстоятельств происшествия. Европейский Суд отмечает в этом отношении, что власти Российской Федерации не оспаривали иные элементы, лежащие в основе объяснений заявителей о фактах дела. По мнению Европейского Суда, тот факт, что по прошествии нескольких лет воспоминания заявителей о крайне травмирующих и стрессовых событиях отличались в незначительных подробностях, сам по себе не может порождать сомнения в общей достоверности их утверждений.

91. Европейский Суд отмечает, что, если заявителями представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно власти Российской Федерации должны окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителей, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

92. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что их родственники были задержаны государственными служащими. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению федеральных сил, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Рассмотрев документы, представленные сторонами, и учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд находит установленным, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были задержаны 13 сентября 2000 г. военнослужащими на блокпосту, расположенном на улице Ленина в Урус-Мартане.

93. Достоверные сведения о Магомед-Али Абаеве и Анваре Шаипове отсутствуют с даты их похищения. Их имена не значатся в документах официальных мест лишения свободы. Власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ними после их задержания.

94. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)), Европейский Суд полагает, что в контексте конфликта в республике задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, а также каких-либо сведений о них в течение более чем девяти лет подкрепляет это предположение.

95. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов должны считаться умершими после их непризнанного задержания военнослужащими.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

96. Заявители жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции, что их родственники были лишены жизни российскими военнослужащими, и что национальные власти уклонились от проведения эффективного расследования по этому поводу. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

97. Власти Российской Федерации полагали, что национальное расследование не добыло доказательств, подтверждающих, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов скончались, или что сотрудники федеральных правоохранительных органов причастны к их похищению или предполагаемому убийству. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения родственников заявителей отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку все меры для установления ответственных за него лиц, предусмотренные национальным законодательством, были приняты. Они также утверждали, что заявители и свидетели препятствовали расследованию похищения несвоевременным уведомлением следствия об особой форме сотрудников, предположительно уведших Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, и о молодом человеке и женщине, уведомивших четвертую заявительницу о предполагаемом месте нахождения ее сына.

98. Заявители утверждали, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были задержаны военнослужащими и должны считаться мертвыми в отсутствие достоверных сведений о них в течение нескольких лет. Заявители также указывали, что расследование не отвечало требованиям эффективности и адекватности, предъявляемым прецедентной практикой Европейского Суда. Например, расследование похищения началось более чем через два года после происшествия; следствие не приняло некоторых существенных мер, таких как установление и допрос сотрудников, размещенных в здании бывшей швейной фабрики, и установление того, какие воинские части дежурили на блокпосту в этот период. Заявители также указывали, что расследование похищения приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, что оттягивало совершение самых основных следственных действий, и что они не были надлежащим образом уведомлены о важнейших следственных действиях. Тот факт, что расследование продолжалось в течение столь длительного срока в отсутствие известных результатов, является дополнительным доказательством его неэффективности. Они также предложили Европейскому Суду сделать выводы из неоправданного уклонения властей Российской Федерации от представления документов из материалов уголовного дела им или Европейскому Суду.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

99. Европейский Суд полагает с учетом доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы (см. § 81 настоящего Постановления). Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова

100. Европейский Суд уже установил, что родственники заявителей должны считаться мертвыми после непризнанного задержания военнослужащими. В отсутствие оправдания, выдвинутого властями Российской Федерации, Европейский Суд находит, что ответственность за их смерть может быть возложена на государство, и имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

101. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

102. В настоящем деле похищение Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова расследовалось. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

103. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что большинство документов уголовного дела не были представлены властями Российской Федерации. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании немногочисленных документов, представленных сторонами, и информации о его ходе, представленной властями Российской Федерации.

104. Европейский Суд подчеркивает, что власти были уведомлены о преступлении обращением заявителей от 1 октября 2000 г., поскольку в эту дату районная прокуратура направила жалобу четвертой заявительницы в РОВД и предложила завести оперативно-розыскное дело для установления места нахождения Анвара Шаипова (см. §§ 20-22 настоящего Постановления). Уголовное дело N 34013 было возбуждено 6 февраля 2003 г., то есть через два года и четыре месяца после похищения Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова. Такая задержка сама по себе могла затронуть расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда существенные действия должны быть совершены в первые дни после происшествия. Представляется, что после этого ряд существенных мер не был принят вообще. Например, следствие не установило, какие воинские части были размещены на бывшей швейной фабрике в Урус-Мартане в период, относящийся к обстоятельствам дела; оно не установило и не допросило военнослужащих, которые дежурили на блокпосту 13 сентября 2000 г. Кроме того, представляется, что следствие не пыталось установить и допросить владельцев автомобиля УАЗ, который въехал на территорию блокпоста во время происшествия. Европейский Суд также отмечает, что следствие допросило четвертую заявительницу только в феврале 2007 г. (см. § 61 настоящего Постановления); оно допросило большинство свидетелей похищения (см. §§ 53, 57, 59, 60-64 настоящего Постановления) только в 2006 и 2007 годах, то есть более чем через три года после возбуждения уголовного дела. Даже тогда, получив показания четвертой заявительницы относительно возможного содержания ее сына в Чернокозовском изоляторе в 2002 году (см. § 61 настоящего Постановления), следствие не проверило эти показания и не направило запрос информации в этот центр. Очевидно, что эти следственные меры, чтобы они дали значимые результаты, следовало принять немедленно после того, как власти были уведомлены о преступлении, когда началось расследование и была получена соответствующая информация. Такие задержки, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при рассмотрении столь серьезных вопросов (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004?XII).

105. Европейский Суд также отмечает, что, хотя первая и четвертая заявительницы были признаны потерпевшими по уголовному делу о похищении их родственников, они уведомлялись только о приостановлении и возобновлении разбирательства, но не о других следственных действиях. Соответственно, следствие не обеспечило необходимый уровень общественного контроля или интересы родственников в разбирательстве.

106. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, и что имелись длительные периоды бездействия прокуратуры, когда разбирательство не осуществлялось.

107. Что касается аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, отложенного до рассмотрения существа жалобы, насколько он касается факта продолжения национального расследования, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось много лет в отсутствие ощутимых результатов. Соответственно, Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах упомянутое властями Российской Федерации средство правовой защиты являлось неэффективным, и отклоняет их предварительное возражение.

108. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств, сопровождавших исчезновение Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова, в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

109. Заявители со ссылкой на статью 3 Конвенции утверждали, что в результате исчезновения их родственников и уклонения государства от проведения надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции устанавливает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

110. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и указали, что ответы властей на жалобы заявителей нельзя расценивать как жестокое и унизительное обращение. Они также отметили, что заявители не указали, каким образом ответы властей вызвали у них нравственные страдания.

111. Заявители поддержали свои жалобы.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

112. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

113. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции", жалоба N 25656/94, § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

114. В данном деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются близкими родственниками исчезнувших лиц. Больше девяти лет они не имели никаких сведений о них. На всем протяжении этого периода заявители обращались в различные органы власти за сведениями о своих пропавших родственниках как в письменной форме, так и лично. Несмотря на эти запросы, заявители не получили удовлетворительных объяснений или информации об их судьбе после их задержания. Ответы, полученные заявителями, как правило, отрицали, что государство несет ответственность за их задержание, или просто сообщали им, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют прямое отношение к данному вопросу.

115. Следовательно, Европейский Суд заключает, что в отношении заявителей имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

116. Заявители также утверждали, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были заключены под стражу в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: ...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения; ...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

117. Власти Российской Федерации утверждали, что доказательств, подтверждающих, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были лишены свободы, следствием добыто не было. Они не были упомянуты среди лиц, содержащихся в изоляторах, и ни у одного из местных правоохранительных органов не было информации об их содержании под стражей.

118. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

119. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

120. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

121. Европейский Суд установил, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов были задержаны государственными служащими, и с тех пор их никто не видел. Их содержание под стражей не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные об их последующем месте нахождения или судьбе. Согласно практике Европейского Суда этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должны рассматриваться как не совместимые с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

122. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявителей на то, что их родственники задержаны и уведены при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать их от риска исчезновения.

123. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Магомед-Али Абаев и Анвар Шаипов подверглись непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

124. Заявители жаловались, что разбирательство, возбужденное ими против следственных органов, было несправедливым. Они ссылались на статью 6 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона...".

125. Европейский Суд полагает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции в принципе неприменим к рассматриваемому разбирательству, поскольку оно явно не касалось спора о гражданских правах и обязанностях заявителей или уголовного обвинения против них в значении Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 3 мая 2007 г.по делу "Ахмадов и другие против Российской Федерации" (Akhmadov and Others v. Russia), жалоба N 21586/02).

126. Следовательно, жалоба не совместима ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения", критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) с положениями Конвенции в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

127. Заявители жаловались, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеизложенных нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

128. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали заявителям в их использовании. Заявители имели возможность обжалования действий или бездействия следственных органов в суд и воспользовались ею. Они добавили, что участники уголовного судопроизводства могли также требовать возмещения ущерба в гражданско-правовом порядке. Власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

129. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Доводы Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

130. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

131. Европейский Суд напоминает, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, расследование уголовного дела об исчезновении являлось неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, на которые указывали власти Российской Федерации, государство должно считаться нарушившим свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

132. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

133. Что касается ссылки заявителей на статьи 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что при таких обстоятельствах обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникает (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, § 119, и Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118).

VIII. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

134. Заявители жаловались на то, что они подверглись дискриминации в использовании своих конвенционных прав, поскольку нарушения, на которые они жаловались, имели место в связи с их проживанием в Чечне и их чеченским происхождением. Это противоречило статье 14 Конвенции, которая предусматривает:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

135. Европейский Суд отмечает, что не представлено доказательств того, что заявители подвергались иному обращению по отношению к лицам, находящимся в аналогичной ситуации, в отсутствие объективного и разумного обоснования, или что они когда-либо подавали такую жалобу национальным властям. Таким образом, он находит, что жалоба является необоснованной.

136. Отсюда следует, что в этой части жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IX. Применение статьи 41 Конвенции

137. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

138. Первая и третий заявители требовали компенсацию ущерба в связи с утратой дохода их родственника Магомед-Али Абаева после его задержания и последующего исчезновения. Первая заявительница как его мать требовала 5400 евро, и третий заявитель, как его сын требовал 6900 евро по данному основанию.

139. Они утверждали, что Магомед-Али Абаев не работал в период его задержания, и что в таких делах расчет должен осуществляться на основании прожиточного минимума, установленного национальным законодательством. Они исчислили его доход за тот период, принимая во внимание прожиточный минимум в Чечне в то время, когда их требование о справедливой компенсации было представлено в Европейский Суд.

140. Власти Российской Федерации находили эти требования необоснованными. Они также указали на существование в национальном законодательстве порядка установления пенсии в связи с утратой кормильца.

141. Европейский Суд напоминает о необходимости ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции, а также возможности, в соответствующих случаях, установления компенсации за потерю дохода. Европейский Суд также указывает, что потеря дохода относится к детям-иждивенцам и в некоторых случаях престарелым родителям, и что разумно предположить, что у Магомед-Али Абаева, в конечном счете, мог возникнуть некий доход, из которого могли извлечь выгоду заявители (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 213). С учетом вышеизложенных выводов он находит, что имеется прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении родственников заявителей и потерей первой и третьим заявителями материальной поддержки, которую, возможно, он мог оказать. С учетом требований заявителей и того факта, что Магомед-Али Абаев не работал в момент своего задержания, Европейский Суд присуждает заявителям 12000 евро совместно в качестве компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

B. Моральный вред

142. Заявители утверждали, что утратили членов своей семьи и претерпели страдания в связи с их похищением, которые усугублялись бездействием властей при расследовании этих событий в течение нескольких лет. Они отнесли определение размера компенсации на усмотрение Европейского Суда.

143. Власти Российской Федерации утверждали, что установление факта нарушения Конвенции в деле заявителей являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

144. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственников заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что они претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением нарушений. Он присуждает 60000 евро первой и третьему заявителям совместно и 60000 евро четвертой заявительнице, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы.

C. Судебные расходы и издержки

145. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей оценивалась в 2115 евро, или 1511 фунтов стерлингов. Они представили следующую расшифровку расходов:

(a) 1260 евро (900 фунтов стерлингов) за девять часов исследований и подготовку документов для Европейского Суда из расчета 100 фунтов стерлингов в час;

(b) 855 евро (611 фунтов стерлингов) за административные, почтовые расходы и перевод.

146. Власти Российской Федерации не оспаривали метода исчисления, представленного заявителями.

147. Европейский Суд должен, во-первых, установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные представителями заявителей, действительно понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше* (* Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

148. С учетом имеющейся в его распоряжении информации Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями заявителей.

149.Что касается необходимости понесенных судебных расходов и издержек, Европейский Суд отмечает, что настоящее дело является достаточно сложным и требовало определенных затрат на исследования и подготовку. Европейский Суд также считает обычной практикой выплату компенсации судебных расходов и издержек непосредственно на счета представителей заявителей (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции", § 158; Постановление Большой Палаты по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы NN 43577/98 и 43579/98, § 175, ECHR 2005-VII; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации").

150. При таких обстоятельствах, принимая во внимание требования заявителей, Европейский Суд присуждает 2115 евро, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму, с тем, чтобы чистая сумма была выплачена на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве по указанию заявителей.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

151. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил прекратить производство по жалобе в части требований второй заявительницы (Раминат Жансаевой);

2) решил исследовать возражение властей Российской Федерации в отношении неисчерпания внутренних средств правовой защиты при рассмотрении существа жалобы и отклонил его;

3) признал жалобу в части статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в материально-правовом аспекте в отношении Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Магомед-Али Абаева и Анвара Шаипова;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статьи 2 Конвенции;

9) постановил, что обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статей 3 и 5 Конвенции не возникает;

10) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, за исключением выплаты компенсации судебных расходов и издержек:

(i) 12000 евро (двенадцать тысяч евро) в качестве компенсации материального ущерба первой и третьему заявителям совместно, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(ii) 60000 евро (шестьдесят тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда первой и третьей заявительницам совместно, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(iii) 60000 евро (шестьдесят тысяч евро в качестве компенсации морального вреда четвертой заявительнице, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(iv) 2115 евро (две тысячи сто пятнадцать евро), а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителей, подлежащие переводу в английские фунты стерлингов, по курсу, который будет установлен на день выплаты, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие перечислению на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

11) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 апреля 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда