Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 апреля 2010 г. Дело "Хатуева (Khatuyeva) против Российской Федерации" (жалоба N 12463/05) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Хатуева (Khatuyeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 12463/05)

Постановление Суда

Страсбург, 22 апреля 2010 г.

По делу "Хатуева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 25 марта 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 12463/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Луизой Хатуевой (далее - заявительница) 28 марта 2005 г.

2. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а впоследствии Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 15 января 2008 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1969 году. Уроженка Чечни, с 1996 года она проживает в поселении для внутренних перемещенных лиц из Чечни в станице Орджоникидзевская (также известна как Слепцовская) Республики Ингушетия. Заявительница позднее покинула Россию с детьми и обратилась за предоставлением убежища в другой стране, где в настоящее время и проживает. Она является женой Султана Хатуева, который предположительно исчез в 2004 году после его задержания силами безопасности.

A. Исчезновение Султана Хатуева

6. 2 августа 2004 г., около 8.00, силы безопасности проводили в станице Орджоникидзевская операцию с целью обнаружения членов незаконных вооруженных формирований. В операции участвовали больше сотни военнослужащих и многочисленные транспортные средства.

7. Заявительница указывала, что во время этой операции ее жилище было обыскано двумя военнослужащими, которые не представились и не предъявили никаких документов. Они проверили паспорт Султана Хатуева и предложили ему проследовать за ними в автомобиль. На вопросы заявительницы военнослужащие сообщили, что ее муж будет доставлен совместно с некоторыми соседями в Сунженский районный отдел внутренних дел (РОВД) для проверки документов. Шесть других лиц были задержаны и доставлены в Сунженский РОВД во время той же операции. Все они являлись соседями и знали друг друга.

8. После завершения операции заявительница отправилась на автомобиле в Сунженский РОВД совместно с Р.A., родственником другого задержанного лица. Они увидели семерых задержанных, которых вели со двора в здание РОВД.

9. Три человека были освобождены приблизительно в полночь. Два из них позднее показали, что первоначально они содержались несколько часов в пристройке на первом этаже, а затем были отведены на второй этаж для допроса.

10. 3 августа 2004 г., приблизительно в 1.00, сотрудник РОВД уведомил заявительницу и трех других мужчин, которые были освобождены перед этим, что остальные задержанные, включая Султана Хатуева, будут освобождены утром.

11. Около 8.00 3 августа заявительница возвратилась в РОВД с родственниками иных задержанных. Они были уведомлены о том, что четверо оставшихся задержанных отправлены в Управление Федеральной службы безопасности (ФСБ) в Магас. Заявительница и родственники остальных задержанных немедленно отправились туда. Хотя им не было разрешено войти в здание, сотрудник подтвердил, что четыре человека, включая Султана Хатуева, содержатся в этом учреждении.

12. В связи с повторными требованиями заявительницы в 16.00 из здания вышел сотрудник и освободил еще двоих человек. Он также сообщил заявительнице, что два других лица, Султан Хатуев и У.И., уже освобождены. Как признали родственники У.И., он действительно был освобожден между 13.00 и 14.00, но был избит сотрудниками ФСБ и оставлен один на свалке. Заявительница отправилась на свалку поискать своего мужа, но не нашла его или какие-либо его личные вещи.

13. У.И. позднее сообщил заявительнице, что он и Султан Хатуев содержались в двух соседних камерах здания ФСБ, и что он слышал, как стонет Султан Хатуев. Он сообщил ей, что он был избит сотрудниками ФСБ, и что, судя по звукам, исходившим из другой камеры, Султан Хатуев был также избит. Юрист, представлявший заявительницу, дал письменные показания о его беседе с У.И. на эту тему; однако он отметил в тех же показаниях, что У.И. опасался репрессий и отказался подписывать какие-либо показания относительно его содержания под стражей. Согласно объяснениям юриста У.И. и Султан Хатуев были доставлены в одном автомобиле из Сунженского РОВД в управление ФСБ в Магасе. На голове У.И. был надет пластиковый пакет, но он слышал голос мужа заявительницы, которого он хорошо знал, поскольку они были соседями. Он также сообщил юристу, что по дороге в Магас автомобиль нигде не останавливался, и что один раз он слышал, как Султан Хатуев кричит в здании.

14. Заявительница не имела сведений о Султане Хатуеве со 2 августа 2004 г.

15. Свою версию заявительница подкрепила показаниями своих родственников и показаниями одного из лиц, содержавшихся 2 августа 2004 г. в Сунженском РОВД совместно с Султаном Хатуевым.

16. Власти Российской Федерации не оспаривали обстоятельств задержания мужа заявительницы 2 августа 2004 г.

B. Розыск Султана Хатуева и расследование

1. Версия заявительницы

17. С 3 августа 2004 г. заявительница неоднократно обращалась лично и в письменной форме в различные публичные органы. Ей оказывала содействие неправительственная организация "Мемориал". В своих письмах властям заявительница описывала задержание ее мужа и просила о содействии и сообщении подробностей расследования. В большинстве случаев эти запросы оставлялись без ответа, или были даны чисто формальные ответы о том, что запросы заявительницы направлены в различные прокуратуры. Заявительница представила в Европейский Суд некоторые из этих писем властям и полученные на них ответы, краткое содержание которых изложено ниже.

18. 3 августа 2004 г. заявительница направила в Сунженский РОВД письменную жалобу на похищение ее мужа. Она была уведомлена сотрудниками РОВД о том, что они не имеют сведений о его судьбе после того, как он был отправлен в управление ФСБ в Магас.

19. 4 августа 2004 г. заявительница вновь отправилась со своими родственниками в РОВД для наведения справок о ее муже и беседовала с сотрудником A.B., который, как она наблюдала, принимал участие в данной операции. Он не сообщил ей никакой информации, но оскорбил заявительницу и ее золовку с использованием непристойных выражений. Это столкновение прервал другой сотрудник, А.Г., который также принимал участие в операции. Последний уведомил заявительницу после телефонного разговора с управлением ФСБ в Магасе, что Султан Хатуев по-прежнему содержится там. А.Г. обещал выяснить причины его содержания под стражей, но не предоставил дополнительной информации в ответ на последующие телефонные звонки заявительницы.

20. 6 августа и 9 августа 2004 г. заявительница жаловалась в Сунженскую районную прокуратуру (далее - районная прокуратура) на похищение ее мужа и требовала расследовать это происшествие.

21. Письмом от 9 августа 2004 г. управление ФСБ по Ингушетии уведомило заявительницу, что не имеет информацию о задержании Султана Хатуева и месте его нахождения.

22. 12 августа 2004 г. заявительница просила министра внутренних дел Ингушетии установить сотрудников, причастных к похищению ее мужа.

23. 19 августа 2004 г. заявительница обратилась в письменной форме в районную прокуратуру и сообщила дополнительные подробности исчезновения ее мужа.

24. 20 августа 2004 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело (N 04600054) о похищении Султана Хатуева в соответствии с частью 1 статьи 126 Уголовного кодекса. Заявительница была уведомлена об этом письмами от 31 августа и 8 сентября 2004 г.

25. В сентябре 2004 г. заявительница получила ответ от исполняющего обязанности министра внутренних дел Ингушетии. В письме указывалось, что 2 августа 2004 г. восемь человек, включая Султана Хатуева, были задержаны во время операции, проводимой совместно управлением ФСБ по Ингушетии и специальными силами Министерства внутренних дел Ингушетии (ОМОН) с целью установления и задержания лиц, причастных к незаконным вооруженным формированиям. Министр также подтвердил, что четверо таких лиц освобождены, тогда как четверо, включая Султана Хатуева, были переведены по указанию начальника группы ФСБ M.Е. Министр указал, что меры по установлению места нахождения Султана Хатуева принимаются.

26. В различные даты в октябре 2004 г. заявительница вновь обращалась в письменной форме в районную прокуратуру. Она наводила справки о состоянии расследования, просила признать ее потерпевшей, ознакомить с материалами дела и допросить шесть свидетелей, которые были задержаны совместно с ее мужем. Прокуратура ответила 1 ноября 2004 г. и подтвердила, что четверо лиц, включая Султана Хатуева, были доставлены в РОВД и впоследствии переведены в управление ФСБ в Магасе, и что место нахождения Султана Хатуева по-прежнему неизвестно.

27. 4 ноября 2004 г. заявительница просила районного прокурора привлечь в качестве обвиняемых лиц, причастных к похищению ее мужа. Она вновь просила ознакомить ее с материалами дела. Она также просила допросить других лиц, которые были задержаны в тот же день, и должностных лиц, включая сотрудников РОВД, которые задержали ее мужа, и сотрудника ФСБ M.Е., который дал указание о его переводе в управление ФСБ в Магасе.

28. Заявительница не получила ответа на эти запросы. В ответ на ее последующие обращения прокуратура указала письмом от 19 февраля 2005 г., что расследование по уголовному делу N 04600054 продолжается.

29. 20 февраля 2005 г. уголовное дело было прекращено* (* Статья 208 УПК регулирует приостановление предварительного следствия, которое, скорее всего, имела в виду прокуратура, тем более, что далее, в § 30, Европейский Суд говорит об отложении следствия (прим. переводчика).) в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых (пункт 1 части 1 статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса), и заявительница была уведомлена об этом письмом от 5 марта 2005 г.

30. 5 мая 2005 г. заявительница подала жалобу в Сунженский районный суд (далее - районный суд) в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса. Она просила суд признать бездействие прокуратуры незаконным, отменить решение прокурора об отложении расследования и обязать провести тщательное и эффективное расследование похищения Султана Хатуева.

31. 24 мая 2005 г. районный суд отклонил жалобу заявительницы. Суд, в частности, отметил, что следственные органы допросили ряд сотрудников Сунженского РОВД, включая А.Г., и составили план следственных действий. Суд также отметил, что были приняты необходимые меры для обеспечения допроса сотрудника ФСБ M.Е., но последний не явился в связи с обстоятельствами, на которые следователь не мог влиять.

32. 4 июня 2005 г. Верховный суд Ингушетии рассмотрел кассационную жалобу заявительницы на указанное решение. Суд отменил решение от 24 мая 2005 г. и направил дело на новое рассмотрение, дав указание следственным органам допросить M.Е.

33. Заявительница не получила дополнительной информации по поводу разбирательства о похищении ее мужа. В 2008 году она уведомила Европейский Суд, что ей угрожают неназванные представители сил безопасности, которые предположительно предложили ей прекратить жаловаться. Они угрожали подбросить наркотики или оружие ее младшим сыновьям или обвинить их в причастности к незаконным вооруженным формированиям. Заявительница и ее семья покинули Россию и просили предоставить им убежище в другой стране.

34. Заявительница утверждала, что ее здоровье значительно ухудшилось после событий 2 августа 2004 г. и исчезновения Султана Хатуева. Не представив документов, она указывала, что в 2008 году у нее была обнаружена доброкачественная опухоль, что она связывала с перенесенным стрессом.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

35. Со ссылкой на информацию, предоставленную Генеральной прокуратурой, власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения Султана Хатуева началось 20 августа 2004 г.

36. В неустановленные даты следствие допросило заявительницу и родителей Султана Хатуева. Заявительница была признана потерпевшей 25 августа 2004 г.

37. Власти Российской Федерации указали, что двое сотрудников Сунженского РОВД были допрошены в ходе расследования. Они показали, что 2 августа 2004 г. их отдел оказывал содействие ФСБ и криминальной милиции Ингушетии в операции в Орджоникидзевской. Один сотрудник принимал участие в этой операции, а другой не принимал. Цель операции заключалась в установлении членов незаконных вооруженных формирований и проверке соблюдения правил проживания обитателями поселения для внутренних мигрантов из Чечни. Сотрудник, принимавший в ней участие, знал о задержании четырех мужчин, личность которых и причины задержания ему не были известны. Другие сотрудники (предположительно, это был А.Г., допрошенный 3 сентября 2004 г. - см. § 31 настоящего Постановления) узнали о задержании Султана Хатуева от родственников последнего. Свидетели не имели иной информации о Султане Хатуеве.

38. Из объяснений властей Российской Федерации также следует, что в неустановленную дату следствие допросило У.И., который отказался подать жалобу на предполагаемое жестокое обращение. Как представляется, другие свидетели не были установлены или допрошены.

39. Власти Российской Федерации также ссылались на доклад полка пограничной охраны* (* Очевидно, имеется в виду оперативный полк по охране административной границы при МВД Республики Ингушетия (прим. переводчика).) Министерства внутренних дел Ингушетии от 8 ноября 2004 г. Согласно ему 60 служащих этого полка участвовали в совместной операции 2 августа 2004 г., направленной на установление лиц, принимавших участие в террористическом акте* (* Имеются в виду массовые теракты 21-22 июня, включавшие захват здания МВД Ингушетии и ряда других объектов (в том числе в Орджоникидзевской), а также оружейного склада МВД, что обеспечило бандитов необходимым вооружением для осуществления теракта в Беслане в сентябре 2004 г. В числе задержанных участников терактов оказались жители Ингушетии (прим. переводчика).) 22 июня 2004 г. Несколько лиц были доставлены в Сунженский РОВД.

40. Власти Российской Федерации также ссылались на доклад управления ФСБ по Ингушетии от 15 сентября 2004 г., согласно которому Султан Хатуев был допрошен в служебном автомобиле с целью установления его личности. Сотрудники ФСБ установили, что на самом деле они розыскивали его родственника, A.Б. Хатуева. Ввиду этого Султан Хатуев был освобожден из автомобиля на автозаправочной станции, расположенной на выезде из Орджоникидзевской, до поста дорожной милиции "Волга-20". Султан Хатуев отклонил предложение сотрудников подвезти его домой.

41. Власти Российской Федерации указали, что в ноябре 2004 г. следственные органы направили ряд запросов в различные государственные органы. В неустановленную дату управление ФСБ по Ингушетии сообщило, что не задерживало Султана Хатуева и не имеет сведений о его месте нахождения. Министерство внутренних дел Чечни также ответило 7 сентября 2004 г., что его сотрудники не задерживали Султана. Также в неустановленные даты изоляторы Северного Кавказа уведомили следствие, что пропавшее лицо никогда не содержалось в них.

42. Что касается попыток заявительницы обжаловать постановления прокурора, власти Российской Федерации добавили, что 28 июля 2005 г. районный суд удовлетворил жалобу заявительницы на действия прокуратуры и обязал последнюю провести полное и эффективное расследование обстоятельств похищения ее мужа.

43. Следствие не смогло установить место нахождения Султана Хатуева. Правоохранительные органы Чечни никогда не задерживали или не заключали Султана Хатуева под стражу по обвинениям в совершении преступлений или административных правонарушений и не осуществляли расследования в его отношении. Власти Российской Федерации настаивали на том, что происшествие должно квалифицироваться не как заключение под стражу, а как "задержание для уточнения личности", и что после установления его личности он был освобожден.

44. Согласно информации, представленной властями Российской Федерации, с 20 августа 2004 г. по 4 февраля 2008 г. расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз и пока не смогло установить виновных. Последнее решение о возобновлении расследования датировано 4 февраля 2008 г.

45. Несмотря на особые запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли материалов уголовного дела N 04600054. Ссылаясь на информацию, полученную от Генеральной прокуратуры, власти Российской Федерации сообщили, что расследование продолжается, и что раскрытие документов противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса, поскольку дело содержит информацию военного характера и персональные данные свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

II. Применимое национальное законодательство

46. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

47. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследование исчезновения Султана Хатуева еще не закончено. Они также отмечали, что заявительница обратилась в Европейский Суд до того, как национальные власти могли рассмотреть ее жалобы.

48. Заявительница оспорила это возражение. Она указывала, что уголовное расследование оказалось неэффективным, и все ее жалобы, включая жалобу в районный суд, не дали результата. Указания национальных судов не были исполнены.

49. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявительницы. Таким образом, он решил исследовать это возражение при рассмотрении существа дела.

II. Мнение Европейского Суда относительно доказательств и установления фактов

A. Доводы сторон

50. Заявительница утверждала, что вне всякого разумного сомнения Султан Хатуев был задержан 2 августа 2004 г. государственными представителями и доставлен в управление ФСБ по Ингушетии в Магасе. В последний раз его видели живым в руках представителей государства, и власти Российской Федерации не исполнили своей обязанности доказывания путем представления объяснения того, что случилось с ним впоследствии. Заявительница также просила Европейский Суд сделать выводы из уклонения властей Российской Федерации от представления документов уголовного дела ей или в Европейский Суд. Поскольку ее муж отсутствовал в течение весьма длительного периода, он должен был считаться мертвым. Это предположение дополнительно подкрепляется обстоятельствами его задержания, которые могут считаться угрожающими жизни.

51. Власти Российской Федерации утверждали, что Султан Хатуев не был заключен под стражу, но лишь ненадолго задержан в автомобиле, а затем освобожден, как только было установлено, что ФСБ разыскивает другого человека с той же фамилией. Они также сообщили, что расследование продолжается, и отсутствуют доказательства того, что муж заявительницы скончался. Власти Российской Федерации также выдвинули ряд возражений относительно изложений фактов заявительницей. Они утверждали, что ее воспоминания о беседах, которые она имела с должностными лицами после задержания ее мужа, являлись непоследовательными. Они также утверждали, что показания, данные А.Г. и У.И. в ходе расследования, противоречили изложению их показаний заявительницей. Власти Российской Федерации не представили указанных свидетельских показаний Европейскому Суду.

B. Оценка фактов Европейским Судом

52. Европейский Суд отмечает, что в его обширной практике разработан ряд принципов, относящихся к установлению фактов в споре, в особенности при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также отмечает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

53. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы о копии уголовного дела о похищении Султана Хатуева, власти Российской Федерации не представили никаких документов из уголовного дела. Власти Российской Федерации сослались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных делах он уже признавал данное объяснение недостаточным, чтобы оправдать удержание ключевой информации, запрошенной Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)).

54. С учетом этого и ввиду принципов, упомянутых выше, Европейский Суд находит, что он может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявительницы. Европейский Суд рассмотрит существенные элементы настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при разрешении вопроса о том, может ли муж заявительницы считаться мертвым и может ли быть возложена на власти ответственность за его смерть.

55. Из доказательств, представленных сторонами, с очевидностью следует и не оспаривается ими, что 2 августа 2004 г. Султан Хатуев был задержан в Орджоникидзевской во время специальной операции и доставлен в РОВД, откуда он был увезен в направлении управления ФСБ по Ингушетии. Документы, упомянутые властями Российской Федерации, ссылаются на розыск лиц, подозреваемых в причастности к незаконным вооруженным формированиям и ответственных за террористический акт, как на цели операции, хотя формальные обвинения не были предъявлены. По-видимому, протоколы о задержании или иных действиях в отношении Султана Хатуева не составлялись. Его не видели с того дня, и его семья не имела о нем сведений. Расследование не установило, что с ним случилось, и не предъявило кому-либо обвинений в связи с исчезновением.

56. Власти Российской Федерации полагали, что некоторые документы из материалов уголовного дела свидетельствуют о том, что Хатуев был освобожден. Однако поскольку ни один из этих документов не был представлен Европейскому Суду, нежелательно ссылаться на них с целью освобождения властей Российской Федерации от обязанности дать объяснения о судьбе задержанных, которых в последний раз видели живыми в их руках (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II (извлечения)).

57. Власти Российской Федерации также поставили под сомнение достоверность показаний заявительницы в связи с рядом несовпадений относительно описания периода, непосредственно последовавшего за задержанием. Европейский Суд отмечает в этом отношении, что власти Российской Федерации не оспаривали иные элементы, лежащие в основе объяснений заявительницы о фактах дела. Власти Российской Федерации не представили Европейскому Суду свидетельские показания, на которые они ссылались в своих объяснениях. В любом случае, тот факт, что по прошествии нескольких лет воспоминания заявительницы о крайне травмирующих и стрессовых событиях отличались в незначительных подробностях, сам по себе не может порождать сомнения в общей достоверности ее утверждений.

58. Кроме того, в документах, упомянутых в объяснениях властей Российской Федерации, усматривается ряд серьезных и неразрешенных противоречий относительно точных обстоятельств задержания и предполагаемого освобождения Султана Хатуева. Хотя Европейский Суд рассмотрит эти вопросы более подробно в разделе о процессуальном обязательстве, предусмотренном статьей 2 Конвенции, он отмечает, что официальное расследование не смогло создать связную картину этих ключевых фактов или хотя бы допросить лиц, непосредственно причастных к его задержанию.

59. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Там же. N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Там же. N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)), и Постановление Европейского Суда по делу "Медова против Российской Федерации" (Medova v. Russia), жалоба N 25385/04, ECHR 2009-... (извлечения)), Европейский Суд полагает, что в контексте ситуации в регионе задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Султана Хатуева, а также каких-либо сведений о нем в течение более чем пяти лет подкрепляют это предположение.

60. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Султан Хатуев должен считаться умершим после его задержания военнослужащими.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

61. Заявительница жаловалась со ссылкой на статью 2 Конвенции, что ее муж был убит российскими военнослужащими и что национальные власти уклонились от проведения эффективного расследования по этому поводу. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

62. Власти Российской Федерации, прежде всего, утверждали, что жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в качестве таковой. Они также указали, что национальное расследование не добыло доказательств, подтверждающих, что Султан Хатуев мертв, или что сотрудники федеральных правоохранительных органов причастны к его похищению или предполагаемому убийству. Власти Российской Федерации полагали, что расследование отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку все меры для установления ответственных за него лиц, предусмотренные национальным законодательством, были приняты.

63. Заявительница утверждала, что Султан Хатуев был задержан государственными служащими и должен считаться мертвым в отсутствие достоверных сведений о нем в течение многих лет. Заявительница также указывала, что расследование не отвечало требованиям эффективности и адекватности, предъявляемым прецедентной практикой Европейского Суда. Заявительница подчеркивала, что районная прокуратура не приняла некоторых существенных следственных мер. Расследование похищения Султана Хатуева началось через 18 дней после события и затем приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, что оттягивало совершение самых основных следственных действий. Родственники не были надлежащим образом уведомлены о важнейших следственных действиях. Тот факт, что расследование продолжалось в течение столь длительного срока в отсутствие известных результатов, является дополнительным доказательством его неэффективности. Она также предложила Европейскому Суду сделать выводы из неоправданного уклонения властей Российской Федерации от представления документов из материалов уголовного дела ей или Европейскому Суду.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

64. Европейский Суд полагает, с учетом доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы. Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Султана Хатуева

65. Европейский Суд уже установил, что муж заявительницы должен считаться мертвым после непризнанного задержания государственными служащими, и что ответственность за его смерть может быть возложена на государство. В отсутствие оправдания в отношении использования летальной силы представителями государства Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Султана Хатуева.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

66. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

67. В настоящем деле похищение Султана Хатуева расследовалось. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

68. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что документы уголовного дела не были представлены властями Российской Федерации. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании немногочисленных документов, представленных заявительницей, и информации о его ходе, представленной властями Российской Федерации.

69. Европейский Суд отмечает, что власти были немедленно уведомлены об исчезновении заявительницей. Следствие по делу N 04600054 было начато 20 августа 2004 г., то есть через 18 дней после похищения Султана Хатуева. Такая отсрочка сама по себе может затронуть расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда существенные действия должны быть совершены в первые дни после происшествия. Представляется также, что в последующие дни были допрошены заявительница, некоторые ее родственники и два должностных лица РОВД. Заявительница была признана потерпевшей в августе 2004 г. Однако представляется, что после этого ряд существенных мер был принят с задержкой или не был принят вообще. Очевидно, что эти следственные действия, если от них ожидались значимые результаты, следовало принять немедленно после того, как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Такие задержки, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при расследовании столь серьезных преступлений (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

70. Ряд существенных мер не был принят вообще. Европейский Суд находит особенно поразительным, что до 4 июня 2005 г. следствие не допросило лиц, которые были непосредственно причастны к задержанию и предполагаемому освобождению Хатуева (см. § 32 настоящего Постановления). Не были истребованы и получены документы о предполагаемом задержании и допросе Хатуева. Представляется, что, помимо У.И., задержанные совместно с ним лица не были допрошены. Фактически изложение событий в объяснениях властей Российской Федерации содержит больше вопросов, чем ответов.

71. Европейский Суд также отмечает, что, хотя заявительница была признана потерпевшей по уголовному дела, она уведомлялась только о приостановлении и возобновлении расследования, но не о других существенных действиях. Так, она узнала о предполагаемом освобождении ее мужа из транспортного средства ФСБ в Орджоникидзевской из объяснения властей Российской Федерации, представленного в Европейский Суд. Иная существенная информация, включая даты отложения и приостановления следствия, ей не сообщалась. Соответственно, следствие не обеспечило необходимый уровень общественного контроля или интересы родственников в разбирательстве.

72. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, и что имелись длительные периоды бездействия районной прокуратуры, когда разбирательство не осуществлялось. Районный суд подверг критике недостатки разбирательства и обязал принять меры к их устранению, но, по-видимому, эти указания не были исполнены.

73. Что касается аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, отложенного до рассмотрения существа жалобы, насколько он касается продолжения национального расследования, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось несколько лет в отсутствие ощутимых результатов. Соответственно, Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, при данных обстоятельствах являлось неэффективным, и отклоняет их предварительное возражение. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница могла обжаловать в суд решения следственных органов в контексте исчерпания внутренних средств правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что заявительница фактически использовала это средство правовой защиты, что повлекло возобновление расследования. Тем не менее эффективность расследования была уже умалена на ранних стадиях уклонением властей от принятия необходимых и срочных следственных действий. Кроме того, указания районного суда районной прокуратуре об эффективном расследовании преступления не принесли заявительнице ощутимых результатов. Расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, но представляется, что существенные следственные действия для установления виновных в похищении не были совершены. При таких обстоятельствах, Европейский Суд полагает, что заявительнице не могло быть вменено в обязанность обжалование в суд каждого решения районной прокуратуры. Соответственно, Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, упомянутое властями Российской Федерации, являлось неэффективным при данных обстоятельствах, и отклоняет их предварительное возражение относительно уклонения заявительницы от исчерпания внутренних средств правовой защиты в рамках уголовного расследования.

74. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств, сопровождавших исчезновение Султана Хатуева, в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

75. Заявительница со ссылкой на статью 3 Конвенции утверждала, что Султан Хатуев подвергся бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции, и что в результате исчезновения ее мужа и уклонения государства от проведения надлежащего расследования она претерпела нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

76. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и указали, что расследование не установило, что заявительница и Султан Хатуев подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

77. Заявительница поддержала свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Жалоба относительно Султана Хатуева

78. Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке этих доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", но учитывает, что такое доказывание может вытекать из совокупности достаточно прочных, ясных и согласующихся выводов или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства", pp. 64-65, § 161, последняя часть).

79. Европейский Суд нашел установленным, что Султан Хатуев был задержан 2 августа 2004 г. федеральными силами, и достоверные сведения о нем с тех пор отсутствовали. Он также установил, что с учетом всех известных обстоятельств он может считаться мертвым, и что ответственность за его смерть возлагается на государственные органы. Однако вопросы о конкретном способе его смерти и о том, подвергся ли он жестокому обращению при задержании, не были разъяснены. Европейский Суд полагает, что ссылка заявительницы на ее беседу с У.И. не позволяет установить вне всякого разумного сомнения, что Хатуев подвергся жестокому обращению в период содержания под стражей. Соответственно, он находит, что эта часть жалобы является необоснованной.

80. Отсюда следует, что данная часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

(b) Жалоба относительно психологических страданий заявительницы

81. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

82. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

83. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявительница является женой исчезнувшего лица и наблюдала его похищение. В течение более чем пяти лет она не имела известий об отсутствующем муже. В этот период заявительница направляла запросы в различные официальные органы, в письменной форме и лично. Несмотря на все попытки, заявительница не получала удовлетворительных объяснений или информации о том, что стало с Хатуевым после его задержания. В большинстве полученных ею ответов содержалось отрицание ответственности государства за задержание или простое уведомление о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции также имеют значение для этого вопроса.

84. Европейский Суд, соответственно, заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

85. Заявительница также утверждала, что Султан Хатуев был заключен под стражу в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: ...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения; ...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

86. Власти Российской Федерации подчеркивали, что Султан Хатуев не был заключен под стражу, но лишь ненадолго задержан в автомобиле и затем освобожден, как только его личность была установлена. Он не числился среди лиц, содержащихся в изоляторах, и ни один из региональных правоохранительных органов не имел информации о его содержании под стражей. В своих дополнительных объяснениях власти Российской Федерации утверждали, что задержание Хатуева было фактически зафиксировано в Сунженском РОВД, но не представили копии документов или иные подробности.

87. Заявительница поддержала свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

88. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

89. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе прав на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

90. Европейский Суд установил, что Султан Хатуев был задержан государственными служащими 2 августа 2004 г. Информация, представленная сторонами, указывает на то, что в тот же день он был доставлен в Сунженский РОВД и затем передан представителям ФСБ, которые разместили его в автомобиле и направились в управление ФСБ в Магасе. Его содержание под стражей не было признано значимым образом, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные о его последующем месте нахождения или судьбе. Согласно практике Европейского Суда этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как не совместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371). Фактически довод властей Российской Федерации указывает на суть проблемы, поскольку, несмотря на то, что доказательства очевидно свидетельствуют о том, что Хатуев был лишен свободы представителями государства, ни одна из гарантий против произвольного заключения под стражей, предусмотренных в национальной правовой системе, не была применена.

91. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявительницы на то, что ее муж задержан и уведен при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать его от риска исчезновения.

92. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Султан Хатуев подвергся непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

93. Заявительница утверждала, что обыск, проведенный в ее доме 2 августа 2004 г., являлся незаконным и составлял нарушение ее права на уважение жилища. Это свидетельствует о нарушении статьи 8 Конвенции, которая предусматривает:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

94. Европейский Суд отмечает, что не имеется данных о том, что заявительница надлежащим образом подала жалобу на нарушение своего права на уважение жилища национальным властям. Но, даже если предположить, что при обстоятельствах настоящего дела средства правовой защиты были недоступны, обжалуемые события имели место 2 августа 2004 г., тогда как жалоба подана 28 марта 2005 г. Таким образом, Европейский Суд заключает, что в этой части жалоба подана за пределами шестимесячного срока (см. Решение Европейского Суда от 10 января 2002 г. по делу "Хазар и другие против Турции" (Hazar and Others v. Turkey), жалоба N 62566/00 и последующие, и Решение Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мусаева и другие против Российской Федерации" (Musayeva and Others v. Russia), жалоба N 74239/01).

95. Отсюда следует, что настоящая жалоба подана за пределами срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

96. Заявительница жаловалась на то, что она была лишена эффективных средств правовой защиты в отношении нарушений статьи 2 Конвенции вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

97. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница располагала эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали ей в их использовании. Заявительница имела возможность обжалования действий или бездействия следственных органов в суд и воспользовалась ею. Они также подчеркивали, что участники уголовного судопроизводства могли требовать компенсации причиненного вреда в рамках гражданского разбирательства, и сослались на дела, в которых потерпевшим от уголовного разбирательства были присуждены компенсации вреда со стороны государственных органов и в одном случае прокуратуры. Власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

98. Заявительница поддержала свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

99. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

100. Европейский Суд напоминает, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование насильственной смерти является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, государство должно считаться нарушившим свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

101. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

VIII. Предполагаемые нарушения статей 34 и 38 Конвенции

102. Заявительница утверждала, что подверглась угрозам в связи с ее жалобой в Европейский Суд, вследствие чего была вынуждена искать убежища за границей. Она также утверждала, что уклонение властей Российской Федерации от представления документов, запрошенных Европейским Судом, а именно полного уголовного дела, составляет несоблюдение обязательств, вытекающих из статьи 34 и подпункта "a" пункта 1 статьи 38 Конвенции. Европейский Суд находит, что при обстоятельствах настоящего дела эти вопросы должны быть рассмотрены с точки зрения статьи 34 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

А. Угрозы заявительнице

103. Европейский Суд напоминает, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб, установленной статьей 34 Конвенции, крайне важно, чтобы заявители или потенциальные заявители могли свободно общаться с конвенционными органами, не подвергаясь какому-либо давлению со стороны властей с целью отзыва или изменения своей жалобы. В этом контексте "давление" включает не только прямое принуждение и очевидные акты запугивания, но также другие ненадлежащие косвенные действия или контакты, направленные на разубеждение заявителей или лишение их желания использовать конвенционное средство правовой защиты. Вопрос о том, представляли ли собой контакты властей и заявителя неприемлемую практику с точки зрения статьи 34 Конвенции, должен быть рассмотрен с учетом конкретных обстоятельств дела. В этом отношении должны приниматься во внимание уязвимость заявителя и его подверженность влиянию, осуществляемому властями. В контексте допроса заявителей относительно их жалоб, поданных в соответствии с Конвенцией, властями, осуществляющими национальную следственную функцию, решение этого вопроса зависит от того, включали ли применяемые процедуры незаконное и неприемлемое давление, которое может рассматриваться как воспрепятствование осуществлению права на обращение в Европейский Суд (см., например, Постановление Европейского Суда от 25 сентября 1997 г. по делу "Айдын против Турции" (Aydin v. Turkey), §§ 115-117, Reports of Judgments and Decisions 1997-VI; и Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 130, ECHR 2000-VII).

104. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что заявительница не представила подробностей предполагаемого давления, оказанного на нее представителями государства в отношении ее жалобы. Она не указала дат и обстоятельств таких происшествий и не сообщила, кто ей угрожал. Ее показания являются крайне неопределенными и неконкретными. Хотя Европейский Суд симпатизирует заявительнице, которая подверглась длительному стрессу в связи с исчезновением ее мужа, и негодует по поводу уклонения властей от представления адекватного ответа на ее жалобы, на основании ее утверждений он не может прийти к заключению о том, что в настоящем деле имело место несоблюдение статьи 34 Конвенции.

B. Уклонение от представления документов из материалов уголовного дела

105. Европейский Суд отмечает, что, он уже принял к сведению уклонение властей Российской Федерации от представления копии уголовного дела и сделал выводы из него. С учетом основной цели статьи 34 Конвенции, которая заключается в обеспечении эффективного осуществления права на обращение в Европейский Суд, Европейский Суд не находит, что ее положения нарушены в настоящем деле.

IX. Применение статьи 41 Конвенции

106. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

107. Заявительница требовала компенсации материального ущерба, который она претерпела вследствие исчезновения ее мужа. От своего имени и от имени ее двух сыновей, родившихся в 1988 и 1990 годах, заявительница утверждала, что Хатуев являлся единственным кормильцем семьи. Он работал на стройках в качестве поденщика, и хотя официальные документы о его заработке не существуют, заявительница сообщала, что его месячный заработок составлял от 600 до 800 долларов США. Заявительница ссылалась на закон о прожиточном минимуме и позднейшие постановления Правительства России, устанавливавшие прожиточный минимум в различные периоды. Требование относительно утраты будущих доходов было основано на актуарных Таблицах Огдена и предположении о том, что она и ее несовершеннолетние сыновья продолжали бы извлекать выгоду из зарплаты ее мужа.

108. По данному основанию заявительница требовала в общей сложности 919 347 рублей (20 992 евро).

109. Власти Российской Федерации находили эти требования опирающимися на предположения и необоснованными. Они отметили, что заявительница не воспользовалась национальными средствами правовой защиты для получения компенсации в связи с утратой кормильца.

110. Европейский Суд напоминает о необходимости ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции, а также возможности, в соответствующих случаях, установления компенсации за утрату дохода. С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд находит, что имеется прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении мужа заявительницы и утратой финансовой поддержки, которую он бы ей мог оказать.

111. С учетом объяснений заявительницы и отсутствия определенных данных относительно заработков Хатуева в период его задержания Европейский Суд присуждает 10 000 евро заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Моральный вред

112. Что касается морального вреда, заявительница требовала 100 000 евро за страдания, которые она претерпела вследствие утраты ее мужа и безразличия, продемонстрированного властями по отношению к ней.

113. Власти Российской Федерации находили требуемую сумму чрезмерной.

114. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственника заявительницы. Сама заявительница была признана жертвой нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что она претерпела страдания, который не может быть компенсирован исключительно установлением нарушений. Он присуждает заявительнице 60 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

C. Требование о расследовании

115. Заявительница также требовала, ссылаясь на статью 41 Конвенции, чтобы "было проведено независимое расследование исчезновения ее мужа". В этой связи она ссылалась на Постановление Большой Палаты по делу "Ассанидзе против Грузии" (Assanidze v. Georgia) (жалоба N 71503/01, §§ 202-203, ECHR 2004-II).

116. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения Хатуева осуществлялось в полном соответствии с национальным законодательством.

117. С учетом своей практики по ранее рассмотренным аналогичным делам Европейский Суд находит наиболее целесообразным предоставить государству-ответчику выбор средств для использования в рамках национальной правовой системы с целью исполнения своей правовой обязанности, вытекающей из статьи 46 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, § 134).

D. Судебные расходы и издержки

118. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявительницы оценивалась в 2 165 евро (2 019 фунтов стерлингов). Они представили следующую расшифровку расходов:

(a) 817 фунтов стерлингов за 8 часов и 10 минут правовой работы юристов, находящихся в Соединенном Королевстве по ставке 100 фунтов стерлингов в час;

(b) 1 027 фунтов стерлингов за перевод, что подтверждается счетами; и

(c) 175 фунтов стерлингов в счет административных и почтовых расходов.

119. Власти Российской Федерации оспаривали разумность и оправданность сумм, требуемых по данному основанию.

120. Европейский Суд должен, прежде всего, установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные родственником заявительницы* (* Вероятно, Европейский Суд имел в виду саму заявительницу или ее представителей, поскольку, согласно его собственным предположениям, родственник заявительницы должен считаться умершим (прим. переводчика).), действительно понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), § 220, Series A, N 324).

121. Учитывая подробную информацию и договор о правовом представительстве, представленные заявительницей, Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями заявительницы и являющиеся необходимыми.

122. Принимая во внимание требования заявительницы, Европейский Суд присуждает ей 2 165 евро, а также любой налог на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть на нее возложена, с тем чтобы чистый размер компенсации был перечислен на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве, указанный заявительнице

E. Процентная ставка при просрочке платежей

123. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать возражение властей Российской Федерации о неисчерпании уголовно-правовых внутренних средств правовой защиты при рассмотрении жалобы по существу и отклонил;

2) признал жалобу в части статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Султана Хатуева;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части уклонения от эффективного расследования обстоятельств исчезновения Султана Хатуева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Султана Хатуева;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 2 Конвенции;

8) постановил, что по делу несоблюдение требований статьи 34 Конвенции допущено не было;

9) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) 10 000 евро (десять тысяч евро), а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму, в качестве компенсации материального ущерба заявительнице;

(ii) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро), а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда заявительнице;

(iii) 2 165 евро (две тысячи сто шестьдесят пять евро), а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявительницу, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, которые должны быть выплачены на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 22 апреля 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда