Постановление Европейского Суда по правам человека от 27 мая 2010 г. Дело "Хуцаев и другие (Khutsayev and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 16622/05) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Хуцаев и другие (Khutsayev and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 16622/05)

Постановление Суда

Страсбург, 27 мая 2010 г.

По делу "Хуцаев и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 6 мая 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 16622/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 10 гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители) 26 апреля 2005 г.

2. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а впоследствии - новым Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 7 марта 2008 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Председатель Палаты удовлетворил ходатайство властей Российской Федерации о закрытии доступа к материалам уголовного дела, представленным на хранение в Секретариат в связи с жалобой (правило 33 Регламента Суда).

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями являются:

1) Иса Хуцаев, 1956 года рождения,

2) Бирлант Хуцаева, 1961 года рождения,

3) Марьям Хуцаева, 1989 года рождения,

4) Аслан Хуцаев, 1988 года рождения,

5) Ибрагим Хуцаев, 1993 года рождения,

6) Марина Турашева, 1983 года рождения,

7) Айнат Сугаипова, 1957 года рождения,

8) Амсады Дидаев, 1953 года рождения,

9) Айшат Сугаипова, 1986 года рождения,

10) Милана Сугаипова, 1987 года рождения.

6. Они принадлежат к двум семьям, проживающим в селе Гехи Урус-Мартановского района Чечни.

7. Семья первого заявителя состоит из шести лиц (с первого по шестую заявителей). Первый заявитель женат на второй заявительнице. Они являются родителями Беслана Хуцаева, 1981 года рождения, и Мовсара Хуцаева, 1984 года рождения. Третья заявительница является дочерью первого и второй заявителей; четвертый и пятый заявители являются их сыновьями, а шестая заявительница - их невестка.

8. Семья второй заявительницы состоит из четырех лиц (с седьмую по десятую заявителей). Седьмая заявительница замужем за восьмым заявителем. Они являются родителями Адама Дидаева, 1977 года рождения. Девятая и десятая заявительницы являются их дочерьми.

A. Исчезновение Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева

1. Задержание Беслана и Мовсара Хуцаевых

9. В ночь 16 декабря 2001 г. семья первого заявителя, совместно с Мовсаром и Бесланом Хуцаевыми, пребывала в своем доме по адресу: Спортивная улица, 40, в селе Гехи Чечни. Семья не спала, так как готовилась отмечать мусульманский праздник. Между 2 и 3 часами утра 16 декабря 2001 г. группа примерно из 10 вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме ворвалась в дом. Эти лица не представились и не предъявили никаких документов. Они говорили по-русски без акцента. Заявители подумали, что они являются российскими военнослужащими* (* Слово "военнослужащие" Европейский Суд часто использует в широком смысле. В частности, в оригинале § 77 настоящего Постановления военнослужащими именуются сотрудники РОВД (прим. переводчика).). Через какое-то время первый заявитель услышал, как один из них вызывает кого-то с помощью портативной радиостанции и говорит: "Туман, Туман, выходите. Мы уже все. Выходим".

10. Один из военнослужащих приставил оружие к голове второй заявительницы и закричал: "Всем лечь или мы взорвем дом и застрелим твою жену". Первый заявитель спросил, что им не понравилось. Ему ответили, что группа прибыла для проверки документов. Руководитель группы приказал первому заявителю и Мовсару Хуцаеву лечь на пол. Военнослужащие связали им руки. Один из военнослужащих бранился на первого заявителя, неоднократно бил его по лицу, сломал ему челюсть и высказывал: "Каждый чеченец является прирожденным бандитом". Военнослужащий прекратил побои только после того, как его командир дал ему соответствующее указание. Мовсара Хуцаева уложили на пол рядом с первым заявителем. Он получил несколько ударов от военнослужащих в присутствии первого заявителя.

11. Военнослужащие обыскали дом и изъяли имущество заявителей, в частности, денежные средства (12 000 рублей), одежду, магнитофон, пылесос, часы и все блюда, приготовленные для праздника. Они также прострелили шины автомобиля МАЗ, принадлежащего первому заявителю, который был припаркован возле дома.

12. Первого заявителя и Мовсара Хуцаева вывели из дома во двор и принудили лечь лицом вниз под навес. Беслан Хуцаев уже находился там. Он был залит кровью. Сотрудники РОВД провели проверку документов. После завершения процедуры один из них ударил Беслана Хуцаева прикладом по спине. Военнослужащие изъяли паспорта Беслана и Мовсара Хуцаева, а также первого заявителя. Впоследствии военнослужащие удалились совместно с Мовсаром и Бесланом Хуцаевыми.

13. После того как военнослужащие покинули дом, вторая заявительница последовала за ними и наблюдала несколько единиц российской военной техники - автомобили "Урал", УАЗ и бронетранспортеры (БТР), - припаркованные у сельского кладбища, примерно в 500 м от дома заявителей. Она видела, как сотрудники РОВД сажают Беслана и Мовсара Хуцаева в автомобили. Позднее, утром 16 декабря 2001 г., заявители наблюдали пятна крови, следы военной обуви и следы автомобильных шин на снегу по дороге от их дома к кладбищу.

2. Задержание Адама Дидаева

14. В ночь 16 декабря 2001 г. семья второй заявительницы совместно с Адамом Дидаевым пребывала в их доме по адресу Кольцевая улица, 18, в селе Гехи. Адам Дидаев проходил стационарное лечение от туберкулеза в больнице и прибыл домой, чтобы отметить мусульманский праздник. Семья закончила приготовления, когда около 3.00 группа из примерно 20 вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме ворвалась в дом. Эти лица не представились и не предъявили никаких документов. Они говорили по-русски без акцента. Заявители подумали, что они являются российскими военнослужащими. Через какое-то время седьмая заявительница услышала, как один из сотрудников РОВД внятно говорит с помощью портативной радиостанции: "Я майор Главного разведывательного управления [Министерства обороны]..."

15. Сотрудники РОВД побили восьмого заявителя с помощью приклада автомата, сломали ему два ребра, в связи с чем он потерял сознание. Сотрудники РОВД также побили Адама Дидаева в присутствии заявителей.

16. Военнослужащие обыскали дом и изъяли имущество заявителей, в частности денежные средства (14 990 рублей), одежду, видеомагнитофон, посуду и все блюда, приготовленные для праздника.

17. Закончив обыск дома, военнослужащие предложили человеку в маске, прибывшему с ними, войти в дом. Они направили на Адама Дидаева ручной электрический фонарь, и мужчина в маске кивнул, как если бы он узнал его. Сотрудники РОВД предложили Адаму Дидаеву надеть теплые вещи и следовать за ними. Заявители предъявили военнослужащим медицинскую справку, свидетельствующую о том, что Адам Дидаев страдает от туберкулеза. Сотрудники РОВД ознакомились со справкой и ответили, что они выяснят этот вопрос на следующий день. Они увели Адама Дидаева, предложив заявителям оставаться дома.

18. После того как военнослужащие покинули дом, седьмая заявительница последовала за ними и наблюдала несколько российских военных автомобилей "Урал" и УАЗ, а также БТР, припаркованные примерно в 250 м от дома заявителей. Она видела, как сотрудники РОВД сажают в автомобиль ее сына совместно с некоторыми другими задержанными лицами. После этого автомобили двинулись в сторону Гехинской сельской военной комендатуры.

19. Описание событий, имевших место в ночь 16 декабря 2001 г., основано на версиях, сообщенных заявителями и их соседями представителям заявителей. Семья первого заявителя представила: две версии событий первого заявителя, полученные 9 апреля 2004 г. и 16 июня 2005 г.; версию шестой заявительницы, полученную 23 апреля 2004 г.; версию второй заявительницы, полученную 25 апреля 2005 г.; версию тети Мовсара и Беслана Хуцаевых, полученную 25 апреля 2005 г.; и версию соседа заявителей, полученную 20 апреля 2005 г. Семья второй заявительницы представила: версию событий седьмой заявительницы, полученную 9 апреля 2004 г.; версию событий десятой заявительницы, полученную 15 апреля 2004 г.; версию событий восьмого заявителя, полученную 17 апреля 2004 г.; и версию событий их соседа, полученную 20 апреля 2005 г.

20. Власти Российской Федерации не оспаривали обстоятельств задержания. Они возражали против описания пришельцев в качестве "военнослужащих".

B. Розыск Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева и расследование

1. Версия заявителей

21. 16 декабря 2001 г. заявители начали разыскивать Мовсара Хуцаева, Беслана Хуцаева и Адама Дидаева. Они обращались лично и в письменной форме в различные официальные органы, такие как администрация Президента России, Государственная Дума России, администрация Чечни, военные комендатуры и прокуратуры различных инстанций, подробно описав обстоятельства задержания их родственников и прося о содействии в установлении их местонахождения. Заявители сохранили копии ряда таких жалоб и представили их в Европейский Суд. Официальное расследование было начато местной прокуратурой. Соответствующая информация кратко изложена ниже.

22. 16 декабря 2001 г. обе семьи заявителей жаловались в Урус-Мартановский временный отдел внутренних дел (ВОВД) на задержание их родственников, жестокое обращение и изъятие документов и имущества. Однако они не сохранили копии их писем и утверждали, что они получили от властей только устный ответ.

23. 25 февраля 2002 г. прокуратура Урус-Мартановского района (далее - районная прокуратура) возбудила уголовное дело по факту исчезновения Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса России (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Уголовному делу был присвоен номер 61030.

24. 2 апреля 2002 г. близ Урус-Мартана были обнаружены некоторые предметы одежды совместно с останками трех человек. 7 апреля 2002 г. районная прокуратура провела опознание одежды. Одежда была предъявлена Зайнап Х., тете Мовсара и Беслана Хуцаевых, которая опознала ее как одежду, принадлежавшую ее племянникам. Представляется, что в неустановленную дату в апреле 2002 г. одежда была представлена для опознания первому заявителю, который опознал ее как принадлежавшую его пропавшим сыновьям. Заявители не были уведомлены о том, какие официальные меры были приняты после этой находки.

25. 25 апреля 2002 г. следствие по уголовному делу N 61030 было приостановлено в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 195 Уголовно-процессуального кодекса в связи с невозможностью установления лиц, причастных к преступлению. Представляется, что расследование впоследствии возобновлялось и приостанавливалось несколько раз. Некоторые из этих решений не были доведены до сведения заявителей.

2. Переписка семьи первого заявителя с правоохранительными органами

26. 15 февраля 2002 г. вторая заявительница направила письма в ряд органов, включая районную прокуратуру. В своем письме она указывала, что в ночь на 16 декабря 2001 г. группа российских военнослужащих в камуфляжной форме вломилась в ее дом и провела обыск. Она упомянула, что пришельцы направили оружие на членов семьи и побили ее сыновей. Заявительница утверждала, что военнослужащие унесли ценные вещи, принадлежавшие ее семье, и некоторые удостоверения личности, а также увели ее сыновей. Заявительница просила о содействии в установлении местонахождения Мовсара и Беслана Хуцаевых.

27. 29 мая 2002 г. вторая заявительница просила ВОВД о содействии в установлении местонахождения Мовсара и Беслана Хуцаевых. В своем письме она пояснила, что в ночь 16 декабря 2001 г. группа представителей российских силовых структур вломилась в ее дом и провела незаконный обыск и что они подвергли членов ее семьи побоям и увели двоих ее сыновей, Беслана и Мовсара Хуцаевых.

28. 22 июня 2002 г., в ответ на запрос первого заявителя* (* Вероятно, имеется в виду запрос второй заявительницы (прим. переводчика).), военная прокуратура Урус-Мартановского района уведомила его, что такие сведения можно получить в ВОВД.

29. 19 ноября 2002 г. первый заявитель обратился с письмом в районную прокуратуру и прокуратуру Чечни, в котором просил ускорить расследование уголовного дела N 61030. Он указал, что не был допрошен следственными органами, и что районная прокуратура не совершила иных следственных действий. Он жаловался на отсутствие информации о расследовании и подчеркивал, что хотя его родственники были похищены в декабре 2001 г., лица, причастные к похищению, до сих пор не установлены. Первый заявитель просил проверить меры, принятые следственными органами, и уведомить его о результатах.

30. 4 февраля 2003 г. вторая заявительница просила ряд органов, включая прокуратуры различных инстанций, о содействии в установлении местонахождения Мовсара и Беслана Хуцаевых. Заявительница указывала, что власти не отреагировали на ее подробные описания обстоятельств похищения ее сыновей и ее многочисленные жалобы на побои со стороны военнослужащих.

31. 13 февраля 2003 г. районная прокуратура уведомила Зайнап Х., что она приняла все необходимые меры в ходе расследования исчезновения ее племянников. Расследование было приостановлено в связи с неустановлением лиц, причастных к похищению.

32. 17 апреля 2003 г. первый заявитель просил районную прокуратуру о содействии. В своем письме он вновь подробно описал события 16 декабря 2001 г. В частности, он описал обыск, произведенный группой вооруженных военнослужащих в масках, которые вломились в его дом, и побои, которым пришельцы подвергли членов его семьи. Заявитель указал, что военнослужащие унесли имущество его семьи; что один из них обратился к нему со словами: "Заткнись. Ты не понял? Любой чеченец - это прирожденный бандит"; и что группа увела двух его сыновей. Заявитель упомянул, что он обращался в ряд государственных органов для установления местонахождения его сыновей, но все они отрицали свою причастность к их похищению. Заявитель также представил подробное описание доказательств, которые вынуждают его полагать, что похищение было осуществлено российскими федеральными силами. В частности, он подчеркивал, что местные жители видели номера БТР и другой военной техники, припаркованной недалеко от дома заявителя в ночь 16 декабря 2001 г.; что местная милиция, несмотря на комендантский час, не остановила транспортные средства, двигавшиеся к дому заявителей; что следы обуви и пятна крови, обнаруженные во дворе заявителей утром 16 декабря 2001 г., вели к тому месту, где были припаркованы транспортные средства; что пришельцы были вооружены автоматами с глушителями и не могли бы действовать столь открыто, если бы они не принадлежали к российским федеральным силам; что пришельцы открыто использовали портативные радиостанции и называли кого-то кодовым наименованием "Туман"; что они явно имели вышестоящих начальников; и что утром 16 декабря 2001 г., несмотря на требование заявителей, правоохранительные органы не посетили место преступления и не начали расследование. Заявитель просил районного прокурора совершить ряд следственных действий: допросить представителей российских военных и правоохранительных органов; установить, кто использовал кодовое наименование "Туман" в ночь на 16 декабря 2001 г., допросить ряд местных жителей; и установить, какое подразделение Главного разведывательного управления Министерства обороны размещалось в этом районе 16 декабря 2001 г.

33. В неустановленную дату вторая заявительница написала в ряд публичных органов, включая военную прокуратуру Чечни, прося о содействии. В своих письмах она указывала, что 16 декабря 2001 г. группа российских военнослужащих, носивших черные маски и камуфляжную форму, вломилась в ее дом и провела незаконный обыск. Она указала, что пришельцы требовали ценные вещи; что они связали всех мужчин в доме и принудили их лечь на пол; и что они подвергли членов ее семьи побоям и угрозам. Заявительница упомянула, что один из военнослужащих говорил по своей портативной радиостанции и использовал кодовое наименование "Туман". Те же военнослужащие увели двоих ее сыновей, и она больше не имела о них сведений; ее семья обращалась в различные государственные органы с просьбами о содействии; но власти давали формальные и бессодержательные ответы или не отвечали вообще. Заявительница выразила мнение о том, что прокуратура пыталась скрыть личность тех, кто похитил ее сыновей, и что чеченские власти не приняли мер для защиты местного населения.

34. 23 апреля 2003 г. районная прокуратура уведомила вторую заявительницу, что расследование уголовного дела N 61030 было приостановлено 25 апреля 2002 г. В письме также указывалось, что местной милиции дано указание принять меры, направленные на раскрытие преступления.

35. 19 июня 2003 г. районная прокуратура вновь уведомила первого заявителя, что расследование дела N 61030 было приостановлено 25 апреля 2002 г.

36. 24 марта 2004 г. первый заявитель просил районную прокуратуру принять во внимание материальный ущерб, причиненный им в результате обыска, проведенного 16 декабря 2001 г. Заявитель представил подробное описание изъятого имущества.

37. 31 марта 2004 г. районная прокуратура уведомила первого заявителя, что его ходатайство приобщено к материалам дела N 61030 и будет принято во внимание в ходе расследования.

38. 30 ноября 2004 г., в ответ на запрос первого заявителя от 26 ноября 2004 г., районная прокуратура уведомила его, что расследование дела N 61030 приостанавливалось и возобновлялось несколько раз и что последнее приостановление расследования имело место 1 ноября 2004 г. в связи с неустановлением лиц, причастных к похищению.

39. 20 сентября 2005 г. первый заявитель просил районную прокуратуру уведомить его о состоянии расследования. В отсутствие ответа 9 декабря 2005 г. и 15 марта 2006 г. он повторно направлял свой запрос. 28 марта 2006 г. районная прокуратура уведомила его, что расследование продолжается, без ссылки на какие-либо процессуальные решения.

40. Первый заявитель вновь жаловался в районную прокуратуру 2 июня 2006 г. 5 июня 2006 г. он получил ответ о том, что расследование продолжается и что он будет уведомлен в случае достижения существенных результатов.

41. 10 октября 2006 г. первый заявитель вновь просил районную прокуратуру уведомить его о состоянии расследования и ознакомить его с материалами дела. 22 декабря 2006 г. районная прокуратура уведомила его, что постановление следователя о приостановлении следствия от 28 апреля 2006 г. было отменено 22 декабря 2006 г.

42. 27 января 2007 г. следователь назначил медицинскую экспертизу первого заявителя с целью определения тяжести повреждений, причиненных ему 15 декабря 2001 г. Постановление содержало ссылку на показания первого заявителя от 7 февраля 2006 г., в которых он жаловался на травмы. 16 февраля 2006 г. медицинский эксперт не обнаружил следов повреждений у первого заявителя.

43. 10 февраля 2007 г. первый заявитель вновь просил районную прокуратуру уведомить его о состоянии расследования о похищении его сыновей.

44. 31 июля 2008 г. управление Следственного комитета при Генеральной прокуратуре по Чеченской Республике ("Следственный комитет Чечни") уведомило вторую заявительницу, что это учреждение проведет дополнительное расследование уголовного дела N 61030. Письмо уведомляло ее о создании специальной следственной группы, которой поставлена задача заниматься делами, рассматриваемыми Европейским Судом по правам человека. Она также уведомлялась, что 31 июля 2008 г. разбирательство по делу возобновлено.

45. Кроме того, заявители неоднократно обращались в письменной форме в другие правоохранительные органы и к публичным лицам, которые впоследствии направляли их письма в районную прокуратуру.

3. Переписка семьи второй заявительницы с правоохранительными органами

46. 15 февраля 2002 г. седьмая заявительница просила районную прокуратуру и Урус-Мартановскую военную комендатуру (далее - районная военная комендатура) о содействии в установлении местонахождения Адама Дидаева и обеспечении его освобождения из-под стражи. В своем письме она указывала, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, ее сын проходил стационарное лечение от туберкулеза и явился домой, чтобы отметить религиозный праздник. Заявительница также отметила, что ее муж был побит военнослужащими, которые сломали ему два ребра, и что он имел проблемы при выздоровлении после жестокого обращения. Заявительница утверждала, что пришельцы побили ее дочь и унесли их личное имущество.

47. 19 февраля 2002 г. восьмой заявитель обратился в письменной форме к министру внутренних дел. Он указал, что солдаты, похитившие его сына, были пьяны; что они вынудили заявителя лечь на землю, бранились на него, били его прикладами автоматов и пинали его в течение 40-50 минут, и вследствие этого они сломали ему два ребра.

48. 21 мая 2002 г. седьмая заявительница обратилась в письменной форме к районному военному коменданту и жаловалась на задержание ее сына. Заявительница также указывала, что члены ее семьи претерпели побои.

49. 31 мая 2002 г. управление шестого федерального округа Министерства внутренних дел возбудило уголовное дело в связи с похищением Адама Дидаева, в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса России. В письме не указывался номер уголовного дела.

50. 19 августа 2002 г. Министерство внутренних дел Чечни уведомило седьмую заявительницу, что ее запрос был направлен в ВОВД.

51. 28 апреля 2003 г. седьмая заявительница подала жалобу в районную прокуратуру. В своем письме она подробно описала события ночи 16 декабря 2001 г. и отсутствие помощи от властей в дни после похищения. Заявительница указывала, что власти не приняли срочных мер по расследованию преступления и что впервые они посетили место преступления только через два месяца после происшествия. Заявительница утверждала, что она предоставила следователю информацию о том, что один из пришельцев именовал себя майором Главного разведывательного управления Министерства обороны, но следователь не включил эти сведения в протокол допроса. Заявительница перечислила ряд необходимых следственных действий, которые надлежало совершить следственным органам, включая осмотр места преступления, опознание тех, кто использовал портативные радиостанции в ночь 16 декабря 2001 г., и так далее. Она просила власти совершить ряд следственных действий, таких как: признание ее потерпевшей и гражданским истцом по уголовному делу; осмотр места преступления; установление лиц, использовавших портативные радиостанции 16 декабря 2001 г.; установление лиц, использовавших военную технику, наблюдавшуюся в ночь похищения; предоставление ей сведений о состоянии расследования; и уведомление ее о результатах рассмотрения данной жалобы.

52. 5 мая 2003 г. седьмая заявительница просила районного военного коменданта о содействии в установлении местонахождения Адама Дидаева. Она указывала, что 16 декабря 2001 г. группа представителей российских сил вломилась в ее дом, подвергла ее мужа и дочь побоям, устроила беспорядок, изъяла ценные вещи, принадлежавшие семье, и удалилась совместно с Адамом Дидаевым. Она утверждала, что один из военнослужащих использовал портативную радиостанцию для просьбы о помощи; что сотрудник представился во время общения майором Главного разведывательного управления; и что в ответ на его запросы ему было указано, что 16 военнослужащих на подходе. Заявительница также подчеркивала, что пришельцы использовали военные транспортные средства "Урал" и УАЗ и два БТР. Заявительница отмечала, что на следующий день она жаловалась на события ночи 16 декабря 2001 г. в различные органы, но ее обращения не дали результатов.

53. 18 марта 2004 г. седьмая заявительница просила районную прокуратуру принять во внимание материальный ущерб, причиненный им вследствие проведения обыска 16 декабря 2001 г. Заявительница представила подробное описание изъятого имущества.

54. Кроме того, заявители неоднократно обращались в письменной форме в иные правоохранительные органы и к публичным лицам, которые впоследствии направляли их письма в районную прокуратуру.

55. Заявители не были уведомлены о дальнейшем развитии расследования исчезновения их родственников.

4. Информация, представленная властями Российской Федерации

56. Власти Российской Федерации представили примерно 200 страниц из материалов уголовного дела N 61030. Содержание этих документов и объяснений властей Российской Федерации может быть кратко изложено следующим образом.

57. Расследование похищения Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева "неустановленными лицами в масках и камуфляжной форме с автоматами" началось 25 февраля 2002 г. Материалы дела содержат жалобы от 15 февраля 2002 г. двух семей заявителей.

58. 11 марта 2002 г. вторая и седьмая заявительницы были признаны потерпевшими. В тот же день две женщины были допрошены. Их показания содержали подробные описания событий, сопровождавших похищение, включая перечень изъятых вещей. Седьмая заявительница указала, что ее муж, восьмой заявитель, и ее дочь, девятая заявительница, были побиты военнослужащими. Она упомянула разговор по радио, который вел один из пришельцев, назвавший себя майором Главного разведывательного управления (Министерства обороны), и тот факт, что в ту ночь БТР и автомобиль "Урал" размещались вблизи кладбища.

59. 22 мая 2002 г. военный прокурор воинской части N 20102 (расположенной в штабе российских военных в Чечне) уведомил районную прокуратуру, что не усматривает причин подозревать причастность военнослужащих армии, Федеральной службы безопасности (ФСБ) или внутренних войск Министерства внутренних дел к событиям 16 декабря 2001 г. Дело было затем возвращено в районную прокуратуру.

60. 17 апреля и 28 апреля 2003 г. первый и седьмая заявители соответственно подали подробные жалобы в районную прокуратуру (см. §§ 41 и 62 настоящего Постановления).

61. 11 сентября 2003 г. следствие допросило первого заявителя в качестве свидетеля. Власти Российской Федерации не представили копии протокола, но, согласно их объяснениям, он дал показания относительно побоев, которые претерпели он и его сын Беслан в ночь похищения. Он также описал пришельцев, упомянул позывной "Туман", используемый одним из них, и описал военную технику, которую видели вторая заявительница и шестая заявительница, его невестка. Первый заявитель в то время указывал, что он не обращался за медицинской помощью в связи с причиненными повреждениями.

62. 18 сентября 2003 г. районная прокуратура направила запросы информации во все районные прокуратуры Чечни. Письмо содержало ссылку на задержание трех мужчин 16 декабря 2001 г. неустановленными вооруженными лицами и просьбу проверить, задерживались ли Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев или не обращались ли они за помощью в медицинские учреждения. В тот же день следствие запросило информацию о трех мужчинах в различных государственных органах Чечни и Южного федерального округа, включая ФСБ, Министерство внутренних дел, Министерство юстиции и военную комендатуру.

63. В сентябре и октябре 2003 г. все учреждения ответили, что они не задерживали Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева или не осуществляли расследование их деятельности. Три человека никогда не задерживались или не доставлялись в изолятор временного содержания. Ни одно государственное учреждение не имело информации об их местонахождение.

64. Как указывали власти Российской Федерации, 24 сентября 2003 г. районная прокуратура допросила вторую и шестую заявительниц. Они не представили Европейскому Суду копии их показаний, но отметили, что заявительницы подтвердили подробности задержания их родственников. Обе женщины описали военную технику, которую они наблюдали у кладбища: два БТР, один военный грузовик "Урал" и один автомобиль повышенной проходимости УАЗ. Пришельцы поместили всех задержанных в "Урал" и выехали по основной дороге в направлении Урус-Мартана.

65. Несколько раз в 2005 и 2006 годах, по жалобам заявителей, районная прокуратура давала указание местному отделу милиции (РОВД) принять меры по расследованию похищения.

66. Как утверждают власти Российской Федерации, 27 июня 2005 г. первый заявитель был вновь допрошен в качестве свидетеля. Они не представили копии протокола допроса.

67. В апреле 2006 г. следователь запросил информацию о пропавших лицах в следственных изоляторах Министерства юстиции в Южном федеральном округе. В мае и июне 2006 г. изоляторы ответили, что они там никогда не содержались.

68. 4 января 2007 г. седьмая заявительница была вновь допрошена относительно обстоятельств похищения. В тот же день она просила признать ее гражданским истцом в связи с материальным ущербом, причиненным ее семье, и повреждениями, которые претерпели ее муж и дочь, восьмой и девятая заявители. Ходатайство было удовлетворено в тот же день.

69. 7 января 2007 г. следователь допросил первого заявителя. Он показал, что был побит и претерпел повреждения 16 декабря 2001 г., но он не обращался в какое-либо медицинское учреждение в этой связи. В тот же день первый заявитель был признан потерпевшим по уголовному делу.

70. 15 января 2007 г. следователь допросил третью заявительницу относительно событий 16 декабря 2001 г.

71. 17 января 2007 г. вторая заявительница была признана гражданским истцом по делу в связи с материальным ущербом, который претерпела семья. Власти Российской Федерации указали, что она была вновь допрошена в тот же день, но не представили копии протокола.

72. 19 января 2007 г. следствие посетило домовладение семьи второй заявительницы. Оно осмотрело место преступления и сфотографировало дом. Ничто, интересующее следствие, обнаружено не было, за исключением сломанной дверцы одного из шкафов. В тот же день следствие в сопровождении седьмой заявительницы посетило место, на котором она наблюдала военную технику в ночь похищения. Она указала на месте, где размещались транспортные средства, и пояснила, что она видела два БТР, один автомобиль "Урал" и один автомобиль повышенной проходимости УАЗ. Она указала направление главной дороги, в котором отбыли транспортные средства. Ничто, интересующее следствие, обнаружено не было.

73. Также 19 января 2007 г. следствие осмотрело домовладение семьи первого заявителя. Первый заявитель объяснил, как развивались события в ночь 16 декабря 2001 г. Он упомянул выстрелы, которые похитители произвели по колесу его грузовика МАЗ, но гильзы или пули обнаружены не были. Данный грузовик был продан и не мог быть осмотрен. Ничто, представляющее интерес для следствия, обнаружено не было. Следствие также сфотографировало место.

74. 22 января 2007 г. следствие допросило восьмого и девятую заявителей относительно обстоятельств похищения Адама Дидаева и повреждений, которые они претерпели. Оба показали, что они не обращались за медицинской помощью в связи с происшествием и что к моменту допроса следы жестокого обращения не сохранились. Таким образом, не имелось оснований для назначения медицинской экспертизы.

75. 16 февраля 2007 г. медицинский эксперт заключил, что следы повреждений у первого заявителя отсутствуют.

76. 26 января 2007 г. следователь дополнительно квалифицировал события 16 декабря 2001 г. как кражу в отношении семьи первого заявителя и разбой в отношении семьи второй заявительницы. В постановлениях перечислялись вещи и стоимость похищенного имущества.

77. В январе 2007 г. следователь предложил начальнику Урус-Мартановского РОВД установить и допросить соседей двух семей заявителей и лиц, проживавших близ сельского кладбища, с целью установления свидетелей событий 16 декабря 2001 г. В феврале 2007 г. сотрудники РОВД РОВД допросили пятерых человек, проживавших вблизи гехинского кладбища. В одинаково сформулированных показаниях они сообщили, что не видели и не слышали военную технику в ночь с 15 на 16 декабря 2001 г. и что они не имеют информации о похищениях.

78. В связи с этими пятью свидетельскими показаниями заявители в августе 2008 г. представили в Европейский Суд пять заявлений, полученных ими от свидетелей или от их родственников. Эти заявления касались четырех из пяти свидетелей, допрошенных следствием. Согласно этим заявлениям, два свидетеля не проживали в Гехи в декабре 2001 г.: один свидетель содержался под стражей и еще один проживал в другом регионе. Четыре человека, проживавшие в Гехи в указанную дату, подтвердили, что они видели и слышали военную технику, двигавшуюся ночью, несмотря на комендантский час. Два человека пояснили, что в феврале 2007 г. они подписали протоколы допроса по требованию местных милиционеров, не читая их. Власти Российской Федерации в своих дополнительных объяснениях поставили под сомнение доказательную ценность этих заявлений.

79. В январе 2007 г. следователь запросил штаб армии, Министерство внутренних дел Чечни и ФСБ для выяснения того, проводились ли какие-то операции сил безопасности в Гехи в ночь с 15 на 16 декабря 2001 г., использовалась ли военная техника, какое подразделение Главного разведывательного управления размещалось в районе в период, относящийся к обстоятельствам дела, и участвовало ли оно в операции. Письмо также содержало просьбу установить сотрудника, который использовал позывной "Туман" и установить и допросить военнослужащих, которые обслуживали блокпост в период, относящийся к обстоятельствам дела. Все службы ответили в феврале 2007 г., что они не имеют информации, относящейся к делу, и не имеют средств для ответов на поставленные вопросы.

80. Как утверждают власти Российской Федерации, правоохранительные органы не задерживали и не заключали под стражу Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева по уголовным или административным обвинениям и не проводили расследования в их отношении. Специальные операции в отношении родственников заявителей не проводились.

81. Согласно документам, представленным властями Российской Федерации, с февраля 2002 г. по декабрь 2006 г. расследование приостанавливалось и возобновлялось по крайней мере три раза, и до сих пор установить виновных не удалось.

82. Власти Российской Федерации указали, что расследование продолжается, и что раскрытие остальных документов из материалов уголовного дела противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса, поскольку оно содержит информацию военного характера и персональные данные относительно свидетелей или иных участников уголовного судопроизводства.

C. Разбирательство против должностных лиц правоохранительных органов

83. 21 июня 2003 г. первый и седьмая заявители подали жалобу в Урус-Мартановский городской суд (далее - городской суд). Они описали события 16 декабря 2001 г. и жаловались на незаконное приостановление расследования уголовного дела N 61030 и уклонение властей от совершения основных следственных действий и рассмотрения ряда их ходатайств по существу. Заявители просили возобновить расследование и заново определить природу преступления, а также просили признать их гражданскими истцами по уголовному делу.

84. 17 марта 2004 г. городской суд рассмотрел их жалобу и удовлетворил ее частично. Суд указал, что районная прокуратура незаконно уклонилась от рассмотрения ходатайств заявителей, и обязал следственные органы провести надлежащее их рассмотрение.

85. 13 сентября 2004 г. первый заявитель подал жалобу в городской суд. Он указывал, что районная прокуратура не исполняет решение суда от 17 марта 2004 г. Он просил вынести новое решение о признании незаконным приостановления следствия, просил ознакомить его с материалами уголовного дела и обязать провести эффективное и тщательное расследование.

86. 15 октября 2004 г. городской суд отклонил его жалобу. 3 ноября 2004 г. Верховный Суд Чеченской Республики, рассмотрев жалобу, оставил решение без изменения.

II. Применимое национальное законодательство

87. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

88. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследование исчезновения Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева и событий 16 декабря 2001 г. еще не закончено. Они также утверждали, что заявители не были лишены права обращения в суды с жалобой на любые действия или бездействие следственных и иных правоохранительных органов. Они сообщали, что заявители могли использовать гражданско-правовые средства правовой защиты, но не сделали этого.

89. Заявители оспорили это возражение. Они утверждали, что уголовное расследование оказалось неэффективным и все их жалобы, включая их жалобу в городской суд, не дали результата. Со ссылкой на практику Европейского Суда они утверждали, что они не обязаны обращаться в суды по гражданским делам в целях исчерпания внутренних средств правовой защиты.

B. Мнение Европейского Суда

90. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей соответствующей практики (ее краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.).

91. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система, в принципе, предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несет ответственность государство или его представители, два способа получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

92. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных служащих, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Там же. N 12/2005.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77)* (* Ранее Европейский Суд более подробно разъяснял свою позицию, указывая, что "суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных... тем более привлечь их к ответственности" (прим. переводчика).). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этой части подлежит отклонению.

93. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, существующих в российской правовой системе, Европейский Суд принимает к сведению, что заявители подали жалобы в правоохранительные органы вскоре после похищения Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева, и расследование продолжается с 25 февраля 2002 г. Заявители и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования похищения.

94. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования, который тесно связан с существом жалобы заявителей. Поэтому он решил исследовать это возражение при рассмотрении существа дела и считает, что вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Мнение Европейского Суда относительно доказательств и установления фактов

A. Доводы сторон

95. Заявители утверждали, что вне всякого разумного сомнения лица, которые увели Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева, являлись государственными представителями. В поддержку своей жалобы они ссылались на следующие факты. Село Гехи находилось под полным контролем федеральных войск. Российские военные блокпосты находились на дорогах, ведущих в Гехи и из него. Вооруженные лица, похитившие Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева, имели славянские черты и говорили по-русски без акцента, что подтверждало их нечеченское происхождение. Лица прибыли ночью на военной технике, что указывало на то, что они могли беспрепятственно передвигаться в период комендантского часа. Люди действовали так, как действуют специальные силы при проведении проверки документов. Они носили характерную камуфляжную форму, были вооружены и имели портативные радиостанции. Один из них назвал себя по радио "майором Главного разведывательного управления". Вся информация, раскрытая из материалов уголовного дела, подкрепляет их утверждение о причастности к похищению представителей государства. Поскольку их родственники отсутствуют в течение очень длительного периода, они могут считаться мертвыми. Это предположение дополнительно подкрепляется обстоятельствами их задержания, которые могут считаться угрожающими жизни.

96. Власти Российской Федерации признали, что неустановленные вооруженные лица похитили Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева. Они также указали, что расследование происшествия продолжается, что не имеется доказательств того, что эти лица являлись представителями государства, и что, следовательно, нет оснований полагать, что государство несет ответственность за предполагаемые нарушения прав заявителей. Они также указывали, что не имеется убедительных доказательств того, что родственники заявителей скончались. Власти Российской Федерации выдвинули ряд возражений относительно изложений фактов заявителями. Они отметили, что описание заявителями лиц, причастных к похищению, как "военнослужащих" основано на субъективном восприятии вооруженных лиц как таковых, и что свидетели не наблюдали никаких знаков различия или служебных значков, которые подтверждали бы их принадлежность к вооруженным силам. Они также подчеркивали, что лица, причастные к преступлению, руководствовались корыстными инстинктами и что их подлинная цель заключалась в хищении имущества заявителей. Власти Российской Федерации также утверждали, что описание заявителями обстоятельств, сопровождавших похищение, являлось не вполне последовательным. Власти Российской Федерации ссылались на свидетельские показания, представленные Европейскому Суду и национальному расследованию.

B. Оценка фактов Европейским Судом

97. Европейский Суд отмечает, что в его обширной практике разработан ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, в особенности при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также отмечает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

98. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы о копии уголовного дела о похищении Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева, власти Российской Федерации представили только часть документов из уголовного дела. Власти Российской Федерации сослались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных делах он уже признавал данное объяснение недостаточным, чтобы оправдать удержание ключевой информации, запрошенной Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Там же. N 2/2008.)).

99. С учетом этого и ввиду принципов, упомянутых выше, Европейский Суд находит, что он может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей. Европейский Суд рассмотрит существенные элементы настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при разрешении вопроса о том, могут ли родственники заявителей считаться мертвыми и может ли быть возложена на власти ответственность за их смерть.

100. Заявители утверждали, что лица, которые увели Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева 16 декабря 2001 г. и затем убили их, являлись представителями государства. Власти Российской Федерации не оспаривали фактических элементов, на которые опиралась жалоба, и не представили никаких объяснений этих событий.

101. Европейский Суд отмечает, что утверждение заявителей подкреплено свидетельскими показаниями, полученными заявителями и следствием. Заявители утверждали, что лица, причастные к похищению, действовали как при проведении операции сил безопасности - они провели удостоверения личности, они говорили по-русски между собой и с жителями. Он находит, что тот факт, что большая группа вооруженных лиц в форме, оснащенных военной техникой, в период комендантского часа имела возможность беспрепятственно передвигаться через военные блокпосты, осуществлять проверку удостоверений личности, а также задержать несколько человек в их доме, убедительно подкрепляет утверждение заявителей о том, что это были государственные служащие, осуществляющие операцию сил безопасности. В своих обращениях и показаниях властям заявители последовательно указывали, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев были задержаны неизвестными военнослужащими, и просили следствие рассмотреть эту возможность. Национальное расследование также приняло утверждения о фактах, представленные заявителями, и приняло меры к установлению причастности правоохранительных органов к похищению. Расследование не смогло установить, какие именно военные или правоохранительные подразделения проводили операцию, но, по-видимому, серьезные меры в этом направлении не принимались.

102. Власти Российской Федерации поставили под сомнение достоверность утверждений заявителей в связи с рядом несовпадений относительно точных обстоятельств задержаний. Европейский Суд отмечает в этом отношении, что власти Российской Федерации не оспаривали иные элементы, лежащие в основе объяснений заявителей о фактах дела. По мнению Европейского Суда, тот факт, что по прошествии нескольких лет воспоминания заявителей о крайне травмирующих и стрессовых событиях отличались в довольно незначительных подробностях, сам по себе не может порождать сомнения в общей достоверности их утверждений.

103. С учетом фактических элементов, кратко изложенных выше, Европейский Суд не убежден ссылкой властей Российской Федерации на "субъективный" характер восприятия заявителями вооруженных лиц как военнослужащих или на наличие корыстного аспекта в их действиях, поскольку эти доводы не противоречат утверждению заявителей о том, что эти лица являлись представителями государства, и сами по себе не содержат иного объяснения событий.

104. Европейский Суд отмечает, что если заявителем представлены убедительные доказательства и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия относимых документов, именно власти Российской Федерации должны окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

105. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что их родственники были задержаны государственными служащими. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению специальных сил, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Рассмотрев документы, представленные заявителями, и учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления остальных документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд заключает, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев были задержаны 16 декабря 2001 г. государственными служащими во время не признаваемой властями специальной операции.

106. Достоверные сведения о Беслане Хуцаеве, Мовсаре Хуцаеве и Адаме Дидаеве отсутствуют с даты их похищения. Их имена не значатся в документах официальных мест лишения свободы. Власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ними после задержания.

107. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации"; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации"; Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации"; и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)), Европейский Суд полагает, что в контексте конфликта в республике задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания факта его заключения под стражу, может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева, а также каких-либо сведений о них в течение многих лет подкрепляют это предположение.

108. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев должны считаться умершими после их задержания государственными служащими.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

109. Заявители жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции, что их родственники были лишены жизни российскими военнослужащими и что национальные власти уклонились от проведения эффективного расследования по этому поводу. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

110. Власти Российской Федерации полагали, что национальное расследование не добыло доказательств, подтверждающих, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев мертвы, или что сотрудники РОВД федеральных правоохранительных органов причастны к их похищению или предполагаемому убийству. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения родственников заявителей отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку все меры для установления ответственных за него лиц, предусмотренные национальным законодательством, были приняты.

111. Заявители утверждали, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев были задержаны государственными служащими и должны считаться мертвыми в отсутствие достоверных сведений о них в течение нескольких лет. Заявители также указывали, что расследование не отвечало требованиям эффективности и адекватности, предъявляемым прецедентной практикой Европейского Суда. Заявители подчеркивали, что к 2008 году районная прокуратура не приняла некоторые существенные следственные меры. Расследование похищения было начато с большой задержкой и затем приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, - что оттягивало принятие самых основных мер, - и родственники не были надлежащим образом уведомлены о самых важных следственных действиях. Тот факт, что расследование продолжалось в течение столь длительного периода в отсутствие известных результатов, являлось дополнительным доказательством его неэффективности. Они также просили Европейский Суд сделать выводы из неоправданного уклонения властей Российской Федерации от представления документов уголовного дела им или Европейскому Суду.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

112. Европейский Суд полагает, с учетом доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы. Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева

113. Европейский Суд уже установил, что родственники заявителей должны считаться мертвыми после непризнанного задержания государственными служащими и что ответственность за их смерть может быть возложена на государство. В отсутствие оправдания в отношении использования летальной силы представителями государства Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

114. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

115. В настоящем деле похищение Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева расследовалось. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

116. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации не раскрыли некоторых документов уголовного дела. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании имеющихся документов и информации.

117. Европейский Суд находит, что заявители уведомили власти о похищении немедленно после него. Заявители последовательно указывали Европейскому Суду и национальному расследованию, что они начали разыскивать своих родственников с 16 декабря 2001 г. путем обращения в различные государственные органы в Гехи и в Урус-Мартане (см. § 32 настоящего Постановления). Расследование по уголовному делу N 61030 было начато 25 февраля 2002 г., то есть через два месяца после похищения Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева. Такая отсрочка сама по себе может затронуть расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда существенные действия должны быть совершены в первые часы или дни после происшествия. Представляется также, что в следующем месяце два заявителя были допрошены и признаны потерпевшими. Однако, по-видимому, после этого ряд существенных действий, включая допрос других свидетелей, осмотр мест и медицинское обследование потерпевших, был неприемлемо затянут и проведен только в январе и феврале 2007 г. - то есть более чем через пять лет после происшествия (см. §§ 70, 72-75 и 77 настоящего Постановления). Очевидно, что эти следственные действия, если от них ожидались значимые результаты, следовало принять немедленно после того, как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Такие задержки, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при расследовании столь тяжкого преступления (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

118. Ряд существенных мер не был принят вообще. Следует особо отметить, что, несмотря на упоминание свидетелями использования военной техники, радиопозывных и именования себя одним из пришельцев "майором Главного разведывательного управления", по-видимому, расследование, за исключением одной попытки, предпринятой в январе 2007 г., не пыталось получить информацию о проведении специальной операции. Так, оно не смогло установить и допросить военнослужащих, обслуживавших блокпост, который упоминали свидетели, выяснить, проводились ли специальные операции в Гехи в указанную ночь, и установить и допросить военнослужащих, причастных к задержанию Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева или задержанных с ними лиц. Расследование также необъяснимо уклонилось от получения информации о находке одежды и человеческих останков в апреле 2002 г., хотя родственники опознали некоторые предметы туалета как принадлежащие Мовсару и Беслану Хуцаевым (см. § 24 настоящего Постановления).

119. Европейский Суд также отмечает, что хотя три заявителя были признаны потерпевшими по уголовному делу о похищении их родственников, они уведомлялись только о приостановлении и возобновлении расследования, но не о других существенных действиях. Соответственно, следствие не обеспечило необходимый уровень общественного контроля или интересы родственников в разбирательстве.

120. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование приостанавливалось и возобновлялось не менее четырех раз, и имели место длительные периоды бездействия со стороны районной прокуратуры, когда разбирательство не осуществлялось. Городской суд подверг критике недостатки расследования и обязал их устранить. Представляется, что его указания не были исполнены.

121. Что касается аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, отложенного до рассмотрения существа жалобы, поскольку он касается продолжения национального расследования, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось несколько лет в отсутствие ощутимых результатов. Соответственно, Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, при данных обстоятельствах являлось неэффективным, и отклоняет их предварительное возражение. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители могли обжаловать в суд решения следственных органов в контексте исчерпания внутренних средств правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что заявители фактически использовали это средство правовой защиты, что повлекло возобновление расследования (см. § 84 настоящего Постановления). Однако указания городского суда районной прокуратуре об эффективном расследовании преступления не принесли заявителям ощутимых результатов. Расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, но представляется, что существенные следственные действия для установления виновных в похищении не были совершены. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявителям не могло быть вменено в обязанность обжалование в суд каждого решения районной прокуратуры. Соответственно, Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, упомянутое властями Российской Федерации, являлось неэффективным при данных обстоятельствах, и отклоняет их предварительное возражение относительно уклонения заявителей от исчерпания внутренних средств правовой защиты в рамках уголовного расследования

122. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств, сопровождавших исчезновение Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева, в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

123. Заявители со ссылкой на статью 3 Конвенции утверждали, что 16 декабря 2001 г. Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев, а также первый, восьмой и девятая заявители подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции. Они указывали, что их жалоба не была надлежащим образом расследована. Наконец, они утверждали, что в результате исчезновения их родственников и уклонения государства от проведения надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

124. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и указали, что расследование не установило, что заявители и Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

125. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

126. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Жалоба на жестокое обращение, причиненное 16 декабря 2001 г.

127. Поскольку вторая заявительница жаловалась на жестокое обращение в период задержания, Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке этих доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", но учитывает, что такое доказывание может вытекать из совокупности достаточно прочных, ясных и согласующихся выводов или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства", pp. 64-65, § 161, последняя часть).

128. Европейский Суд нашел установленным, что три родственника заявителей были задержаны 16 декабря 2001 г. представителями государства. Он также установил, что с учетом всех известных обстоятельств они могут считаться мертвыми, и ответственность за их смерть возлагается на государственные органы (см. §§ 97-108 настоящего Постановления).

129. Европейский Суд отмечает, что факт того, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев, Адам Дидаев и первый, восьмой и девятая заявители претерпели побои во время задержания, подтвержден несколькими свидетельскими показаниями, представленными заявителями в Европейский Суд и национальному расследованию. С самого начала заявители систематически уведомляли следственные органы о нападении на них, указывая в своих жалобах, что задержанный и три заявителя многократно терпели побои и повреждения со стороны похитителей. Действительно, заявители не представили никаких медицинских документов, свидетельствующих о травмах, которые они предположительно претерпели, но при конкретных обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд находит, что следственным органам следовало отреагировать ранее и принять меры для медицинского обследования заявителей до 2007 года, когда следы от побоев уже не могли наблюдаться (см. §§ 74 и 75 настоящего Постановления).

130. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд находит установленным, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев, Адам Дидаев и первый, восьмой и девятая заявители претерпели побои и травмы со стороны тех же лиц, которые увели троих лиц и которых он ранее признал представителями государства. По причинам, аналогичным вышеизложенным в отношении процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, расследование не смогло установить этих лиц, и обвинение в совершении какого-либо преступления не было никому предъявлено.

131. Европейский Суд, соответственно, заключает, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев, Адам Дидаев и первый, восьмой и девятая заявители претерпели бесчеловечное обращение, противоречащее статье 3 Конвенции.

(b) Эффективное расследование

132. Европейский Суд напоминает, что "если лицо выступает с достоверным утверждением о том, что оно претерпело обращение, нарушающее статью 3 Конвенции, со стороны полиции или других аналогичных представителей государства, данное положение во взаимосвязи с вытекающей из статьи 1 Конвенции общей обязанностью государства обеспечивать "каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции" подразумевает проведение эффективного официального расследования" (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

133. Европейский Суд отмечает, что показания заявителей о том, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев, Адам Дидаев и три заявителя подверглись жестокому обращению 16 декабря 2001 г., были приложены к обращениям заявителей и запросам в следственные органы. Однако национальное расследование не дало ощутимых результатов.

134. По причинам, изложенным выше в §§ 114-122 в связи с процессуальным обязательством с точки зрения статьи 2 Конвенции, Европейский Суд заключает, что власти Российской Федерации не провели эффективное расследование утверждений о жестоком обращении с Бесланом Хуцаевым, Мовсаром Хуцаевым, Адамом Дидаевым и первым, восьмым и девятой заявителями.

135. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции также в этом отношении.

136. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

137. Что касается заявителей по настоящему делу, Европейский Суд прежде всего отмечает, что ему не представлено доказательств того, что шестая заявительница, родственница Беслана и Мовсара Хуцаева, каким-либо образом участвовала в розыске отсутствующих лиц (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 112). Европейский Суд также находит, что она не может считаться близкой родственницей исчезнувших лиц, особенно с учетом наличия среди заявителей их родителей и родных братьев и сестер. При таких обстоятельствах Европейский Суд, признавая, что исчезновение членов семьи могло быть источником значительного страдания для шестой заявительницы, тем не менее не может заключить, что ее нравственные и эмоциональные страдания отличались от неизбежного переживания в ситуации наподобие имевшей место в настоящем деле, и что они были столь серьезны, чтобы относиться к сфере действия статьи 3 Конвенции.

138. Европейский Суд также отмечает, что оставшиеся заявители являются родителями и родными братьями и сестрами исчезнувших лиц, которые наблюдали их похищение. В течение восьми лет они не имели известий об исчезнувших лицах. В этот период заявители направляли запросы о своих пропавших родственниках в различные официальные органы, в письменной форме и лично. Несмотря на все попытки, заявители не получали удовлетворительных объяснений или информации о том, что стало с их родственниками после задержания. В большинстве полученных ими ответов содержалось отрицание ответственности государства за задержание или простое уведомление о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции также имеют значение для этого вопроса.

139. Европейский Суд, соответственно, заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции также в отношении заявителей, за исключением шестой заявительницы.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

140. Заявители также утверждали, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев были заключены под стражу в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи, незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

141. Власти Российской Федерации утверждали, что следствие не добыло доказательств того, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев были лишены свободы. Они не числились среди лиц, содержащихся в изоляторах, и ни один из региональных правоохранительных органов не имел информации об их содержании под стражей.

142. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

143. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

144. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе прав на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

145. Европейский Суд установил, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев были задержаны государственными служащими 16 декабря 2001 г., и с тех пор их никто не видел. Их содержание под стражей не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные об их последующем местонахождение или судьбе. Согласно практике Европейского Суда, этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как несовместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

146. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявителей на то, что их родственники задержаны и уведены при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать их от риска исчезновения.

147. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Беслан Хуцаев, Мовсар Хуцаев и Адам Дидаев подверглись непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемые нарушения статьи 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

148. Заявители жаловались на то, что обыски, проведенные в их домах 16 декабря 2001 г., являлись незаконными и составляли нарушение статьи 8 Конвенции. Они также указывали на незаконное изъятие их имущества во время обыска и ссылались на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции. Эти статьи предусматривают следующее:

Статья 8 Конвенции

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Доводы сторон

149. Власти Российской Федерации утверждали, что представители государства непричастны к предполагаемым нарушениям. Они также отрицали, что в домах заявителей проводились обыски, поскольку данные события расследовались национальными властями как разбой и хищение. Они подчеркивали, что обе семьи заявителей были признаны гражданскими истцами по уголовному делу и что после завершения расследования они смогли бы требовать возмещения ущерба через национальные суды. Таким образом, их жалоба является преждевременной.

150. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

151. Европейский Суд полагает, что с учетом доводов сторон жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже принял решение об исследовании возражения властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты при рассмотрении существа жалобы. Таким образом, жалоба на нарушение статьи 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

152. Что касается возражения властей Российской Федерации о том, что заявители не исчерпали внутренних средств правовой защиты, Европейский Суд подчеркивает, что заявители несколько раз сообщали о событиях 16 декабря 2001 г. национальным властям и упоминали, в частности, незаконный обыск их дома и изъятие их имущества и документов похитителями. Официальные органы отрицали, что те, кто вторглись в жилище заявителей и похитили их родственников, являлись представителями государства (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 18 января 2007 г. по делу "Читаев и Читаев против Российской Федерации" (Chitayev and Chitayev v. Russia), жалоба N 59334/00, §§ 64, 77 и 143* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). В отсутствие сделанных на уровне страны выводов об ответственности государства за предположительно незаконные обыск и изъятие имущества заявителей Европейский Суд не убежден, что судебное средство правовой защиты, упомянутое властями Российской Федерации, являлось доступным для заявителей и имело перспективу успеха (см. Постановление Европейского Суда от 29 мая 2008 г. по делу "Бетаев и Бетаева против Российской Федерации" (Betayev and Betayeva v. Russia), жалоба N 37315/03, § 112). Следовательно, возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты подлежит отклонению.

153. Европейский Суд также отмечает, что информация относительно обыска и изъятия имущества безотлагательно доводилась до сведения национальных правоохранительных органов; однако последние в течение длительного времени не принимали мер для ее рассмотрения. Только в январе 2007 г. вторая и седьмая заявительницы были признаны гражданскими истцами, и действия лиц, причастных к похищению, дополнительно квалифицированы как хищение и разбой (см. §§ 68, 71 и 76 настоящего Постановления). Хотя власти Российской Федерации отрицали ответственность государства за обыски и изъятие имущества, Европейский Суд уже установил, что лица, которые вошли в жилище заявителей и задержали их родственников, принадлежали к военным или силовым структурам. Таким образом, он находит, что за обыски жилища заявителей 16 декабря 2001 г. и изъятие имущества несет ответственность государство-ответчик.

154. Европейский Суд также отмечает, что военнослужащие не предъявили заявителям ордер на обыск. Они также не разъяснили причин их действий. Кроме того, представляется, что ордер вообще не составлялся, до или после указанных событий. В итоге Европейский Суд находит, что обыски в настоящем деле проводились в отсутствие любых или надлежащих санкций или гарантий.

155. Соответственно, имело место вмешательство в право заявителей на уважение их жилища и защиту их имущества. В отсутствие ссылок властей Российской Федерации на законность и пропорциональность этих мер Европейский Суд находит, что имело место нарушение права заявителей на уважение их жилища, предусмотренного статьей 8 Конвенции, и их права на защиту имущества, гарантированного статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

156. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

157. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявители имели возможность обжалования действий или бездействия следственных органов в суд и воспользовались ею. Они также подчеркивали, что участники уголовного судопроизводства могли требовать компенсации причиненного вреда в рамках гражданского разбирательства, и сослались на дела, в которых потерпевшим от уголовного разбирательства были присуждены компенсации вреда со стороны государственных органов и, в одном случае, прокуратуры. Власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

158. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

159. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

160. Европейский Суд напоминает, что если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование насильственной смерти является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, государство должно считаться нарушившим свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

161. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

162. Что касается жалобы заявителей со ссылкой на статью 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский Суд полагает, что в ситуации, когда власти отрицали причастность к предполагаемому вторжению в дома заявителей и изъятию их имущества, и национальное расследование уклонилось от рассмотрения этого вопроса, заявители не располагали эффективными внутренними средствами правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений их прав, гарантированных статьей 8 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Соответственно, имело место нарушение в этой части.

VIII. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

163. Заявители жаловались на то, что подверглись дискриминации в использовании своих конвенционных прав, поскольку обжалуемые нарушения имели место потому, что они проживали в Чечне и имели чеченскую национальность. Это противоречило статье 14 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

164. Европейский Суд отмечает, что не представлено доказательств того, что заявители подвергались иному обращению по отношению к лицам, находящимся в аналогичной ситуации, в отсутствие объективного и разумного обоснования, или что они когда-либо подавали такую жалобу национальным властям. Таким образом, он находит, что жалоба является необоснованной.

165. Отсюда следует, что в этой части жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IX. Применение статьи 41 Конвенции

166. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

167. Вторая и седьмая заявительницы требовали компенсации материального ущерба, причиненного незаконным изъятием их имущества. Со ссылкой на документы национального расследования вторая заявительница требовала в общей сложности 18 150 рублей по данному основанию (419 евро) и седьмая заявительница - 53 800 рублей (1 243 евро).

168. Власти Российской Федерации отрицали ответственность государства за оспариваемые действия.

169. Европейский Суд напоминает о необходимости ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции. Кроме того, согласно правилу 60 Регламента Суда, заявитель должен представить требования в подробной разбивке по составным элементам с приложением соответствующих подтверждающих документов, в противном случае "Палата может отказать в удовлетворении требования полностью или частично".

170. С учетом вышеизложенных выводов с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции Европейский Суд находит, что имеется прямая причинная связь между нарушением права на уважение собственности заявителей и ущербом. Требования заявителей в подробной разбивке были получены национальным расследованием в январе 2007 г. Власти Российской Федерации не оспаривали требуемых сумм.

171. С учетом вышеизложенного Европейский Суд присуждает 419 евро второй заявительнице и 1 243 евро седьмой заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы.

B. Моральный вред

172. Заявители требовали компенсации морального вреда за страдания, которые они претерпели вследствие утраты членов их семьи, безразличия, проявленного властями по отношению к ним, и непредоставления информации о судьбе их близких родственников. Они просили Европейский Суд определить сумму, которая являлась бы разумной и соответствующей.

173. Власти Российской Федерации полагали, что установление нарушения являлось бы достаточной компенсацией.

174. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственников заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции, в связи с нравственными страданиями (за исключением шестой заявительницы), а также статьи 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Кроме того, первый, восьмой и девятая заявители признаны претерпевшими бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в нарушение статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что они претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением нарушений. Принимая во внимание вышеизложенные выводы и степень связей между заявителями и исчезнувшими лицами, он присуждает следующие суммы, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы:

(a) 65 000 евро с первого по пятого заявителям совместно;

(b) 12 000 евро каждому из первого, восьмого и девятой заявителей;

C. Судебные расходы и издержки

175. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей оценивалась в 1 368 евро (1 236 фунтов стерлингов). Они представили следующую расшифровку расходов:

(a) 600 фунтов стерлингов за 6 часов правовой работы юристов, находящихся в Соединенном Королевстве по ставке 100 фунтов стерлингов в час;

(b) 446 фунтов стерлингов за перевод, что подтверждается счетами; и

176. Власти Российской Федерации оспаривали разумность и обоснованность сумм, требуемых по данному основанию.

177. Европейский Суд должен прежде всего установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные родственниками заявителей* (* Вероятно, Европейский Суд имел в виду самих заявителей или их представителей, поскольку, согласно их утверждениям, родственники заявителей должны считаться мертвыми (прим. переводчика).), действительно понесены и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), § 220, Series A, N 324).

178. Учитывая информацию, представленную заявителями, Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями заявителей и являющиеся необходимыми.

179. Европейский Суд присуждает заявителям требуемые 1 368 евро, а также любой налог на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть на них возложена, с тем чтобы чистый размер компенсации был перечислен на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

180. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать возражение властей Российской Федерации о неисчерпании уголовно-правовых внутренних средств правовой защиты при рассмотрении жалобы по существу и отклонил его;

2) признал жалобу в части статей 2, 3, 5, 8 и 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении уклонения от эффективного расследования обстоятельств исчезновения Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части бесчеловечного и унижающего достоинства обращения с Бесланом Хуцаевым, Мовсаром Хуцаевым, Адамом Дидаевым и первым, восьмым и девятой заявителями;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части уклонения от эффективного расследования бесчеловечного и унижающего достоинство обращения с Бесланом Хуцаевым, Мовсаром Хуцаевым, Адамом Дидаевым и первым, восьмым и девятой заявителями;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении всех заявителей, за исключением шестой заявительницы, в части их нравственных страданий;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Беслана Хуцаева, Мовсара Хуцаева и Адама Дидаева;

9) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

10) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статей 2 и 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

11) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, за исключением выплаты компенсации судебных расходов и издержек:

(i) 419 евро (четыреста девятнадцать евро), а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму, второй заявительнице в качестве компенсации материального ущерба;

(ii) 1 243 евро (одну тысячу двести сорок три евро), а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму, седьмой заявительнице в качестве компенсации материального ущерба;

(iii) 65 000 евро (шестьдесят пять тысяч евро), а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму, с первого по пятого заявителей совместно в качестве компенсации морального вреда;

(iv) 12 000 евро (двенадцать тысяч евро), а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму, каждому из первого, восьмой и девятой заявителей в качестве компенсации морального вреда;

(v) 65 000 евро (шестьдесят пять тысяч евро), а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму, с седьмой по десятую заявителей совместно в качестве компенсации морального вреда;

(vi) 1 368 евро (одну тысячу триста шестьдесят восемь евро), а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителей, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, которые должны быть выплачены на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 27 мая 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен
Секретарь Секции Суда

Христос Розакис
Председатель Палаты Суда

Вы можете открыть актуальную версию документа прямо сейчас.

Открыть документ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.