Постановление Европейского Суда по правам человека 1 июля 2010 г. Дело "Никифоров (Nikiforov) против Российской Федерации" (жалоба N 42837/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Никифоров (Nikiforov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 42837/04)

Постановление Суда

Страсбург, 1 июля 2010 г.

По делу "Никифоров против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 10 июня 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 42837/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Вячеславом Александровичем Никифоровым (далее - заявитель) 30 сентября 2004 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, были предоставлены Е. Муравьевой и М. Рачковским, адвокатами Центра содействия международной защите, негосударственной правозащитной организации, расположенной в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель утверждал, в частности, что был избит в отделении милиции.

4. 6 ноября 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев эти возражения, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1972 году и в настоящий момент отбывает наказание в г. Костроме.

A. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем

7. 28 декабря 2003 г. заявитель был задержан, предположительно в нетрезвом состоянии, на железнодорожной линии сотрудниками С. И Л. линейного поста милиции станции Нерехта. Затем заявитель был доставлен в Нерехтский ГРОВД и помещен в изолятор временного содержания.

8. Спустя некоторое время сотрудник милиции отвел заявителя из камеры на второй этаж отделения. Сотрудник милиции указал заявителю на молодого человека и женщину в одном из помещений и спросил у заявителя, не знакомы ли они ему. Заявитель ответил, что он знает женщину. Сотрудник милиции заметил пятна крови на рукаве пиджака заявителя и, предположительно, обвинил его в ограблении мужчины и женщины. Заявителя отвели к дежурному сотруднику, а его пиджак был изъят как вещественное доказательство.

9. Заявитель провел ночь в изоляторе.

10. Утром 29 декабря 2003 г. другой сотрудник милиции, который не представился заявителю, отвел заявителя из камеры в помещение на третьем этаже отделения. Он приказал заявителю написать письменное признание, что заявитель делать отказался. Сотрудник вышел, а затем вернулся со своими коллегами. Они вместе избили заявителя, а затем отвели его обратно в камеру.

11. Позднее в тот день заявитель предстал перед мировым судьей 19-го судебного округа, который признал его виновным в нарушении общественного порядка и приговорил к пяти дням ареста.

12. 30 декабря 2003 г. заявитель был допрошен в качестве свидетеля по делу об ограблении. Он отказался давать показания и потребовал, чтобы повреждения на его теле были зафиксированы в протоколе, а также чтобы по факту его избиения было проведено надлежащее расследование.

13. 31 декабря 2003 г. следователь С. Нерехтского ГРОВД назначил судебную экспертизу телесных повреждений заявителя с целью определения их тяжести и причины их возникновения.

14. 19 февраля 2004 г. эксперт сделал следующее заключение:

"У Никифорова сломан нос, имеются синяки и ссадины на лице [размером см]. Повреждения могли быть причинены ударами тупым предметом или стать результатом падения такого предмета...Установить время, когда был сломан нос, не представляется возможным из-за запоздалого ходатайства о рентгеновском исследовании...".

15. 20 февраля 2004 г. следователь В. Нерехтской районной прокуратуры отказал в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемого избиения заявителя. Он отметил, что поскольку пиджак заявителя был в крови в момент его задержания, телесные повреждения могли быть причинены ранее.

16. 12 мая 2004 г. Нерехтский районный прокурор отменил постановление следователя и направил его заслушать показания сотрудников, производивших арест, а также изучить журнал регистраций задержанных.

17. 16 мая 2004 г. следователь В. вновь вынес решение об отказе в возбуждении уголовного дела. На основании данных журнала регистраций он установил, что с 8.30 до 9.20 утра 29 декабря 2003 г. заявитель находился не в изоляторе, а вместе с сотрудником милиции А. Однако, поскольку и А., и сотрудники, производившие арест, отрицали факт применения насилия к заявителю, не имелось никаких признаков преступления.

18. 25 июня 2004 г. заместитель прокурора Костромской области отменил решение следователя как неполное. Он предписал, в частности, чтобы были допрошены сотрудники, дежурившие в тот день, на предмет того, были ли на теле заявителя какие-либо телесные повреждения по его прибытии в отделение

19. 4 июля 2004 г. следователь В. в третий раз отказал в возбуждении уголовного дела. Его постановление полностью повторяло текст предыдущих решений, кроме упоминания показаний П., который утверждал, что в момент доставки в отделение заявитель не имел никаких видимых телесных повреждений.

20. 5 августа 2004 г. Нерехтский районный прокурор, в ответ на жалобу заявителя, отменил решение следователя и приказал ему установить происхождение следов крови на пиджаке заявителя.

21. 28 января 2005 г. следователь В. отказал в возбуждении уголовного дела в четвертый раз. Он приложил показания сотрудника К., который не смог вспомнить, содержался ли заявитель в отделении 29 или 30 декабря 2003 г.

22. 23 мая 2005 г. Нерехтский районный прокурор отменил постановление следователя, отметив, что следователь не установил, каким образом заявителю были причинены телесные повреждения, а также не допросил лиц, содержащихся вместе с заявителем.

23. 28 мая 2005 г. следователь В. вынес пятое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. 27 сентября 2005 г. областной прокурор отменил это решение и назначил дополнительное расследование.

24. 25 ноября 2005 г. следователь Ку. вынес шестое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое в тот же день было отменено Нерехтским районным прокурором.

25. 25 января 2006 г. заместитель Нерехтского районного прокурора отказала в возбуждении уголовного дела в седьмой раз. Она ссылалась на показания следователя С., сожительницы заявителя г-жи Р., а также сестры заявителя г-жи Е., которые видели, что утром 29 декабря 2003 г. у заявителя был опухший нос и имелись синяки на лице. Заместитель прокурора признал, что легкие телесные повреждения были причинены заявителю по его прибытии в отделение 28 декабря 2003 г., однако объявил о прекращении производства в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности за причинение легких телесных повреждений, который составляет два года. Заявитель подал жалобу в суд.

26. 30 марта 2006 г. Нерехтский городской суд вынес решение в пользу заявителя, признав, что расследование было неполным. Суд также отметил, что хотя и было установлено, что заявитель был избит в отделении, расследование не использовало все доступные средства, чтобы установить виновников.

27. 18 мая 2006 г. Костромской областной суд оставил решение городского суда без изменения.

28. 18 марта 2007 г. следователь Л. из Нерехтской районной прокуратуры вынес последнее решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Он отметил, что согласно записям, произведенным при аресте заявителя, а также показаниям многочисленных свидетелей, заявитель не имел видимых телесных повреждений во время его помещения в изолятор временного содержания в 23 часа 50 минут 28 декабря 2003 г. 31 декабря 2003 г. судебный эксперт осмотрел заявителя и зафиксировал разнообразные телесные повреждения, включая синяки у глаз, сломанный нос, сколотый зуб, а также ссадины на лице. Сотрудник А. признал, что выводил 29 декабря 2003 г. заявителя из камеры, но отрицал, что участвовал в его избиении. Следователь подтвердил, что заявителю были причинены телесные повреждения спустя небольшое время после того, как он был задержан. Однако уголовное преследование прекращается в связи с истечением срока давности, а также в связи с отсутствием доказательств участия А. или других сотрудников в избиении заявителя.

B. Уголовное производство в отношении заявителя

29. 18 марта по 2 апреля 2004 г. Нерехтский районный суд рассмотрел уголовное дело заявителя по обвинению его в грабеже.

30. 2 апреля районный суд признал заявителя виновным и приговорил его к семи годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. 5 августа 2004 г. решение районного суда в кассационном порядке было оставлено без изменений Костромским областным судом.

II. Примениемое национальное законодательство

31. Уголовное дело может быть возбуждено по заявлению о преступлении, в случае если имеются достаточные данные о наличии признаков преступления (статья 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, далее - УПК РФ). Уголовное дело возбуждается прокурором или следователем с согласия прокурора (часть 1 статьи 146 УПК РФ).

32. Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Потерпевший имеет право, в частности, давать показания, участвовать в следственных действиях, задавать вопросы экспертам, заявлять ходатайства (статья 42 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

33. Заявитель, ссылаясь на статью 3 Конвенции, жаловался на то, что был избит сотрудниками органов внутренних дел 29 декабря 2003 г., и расследование по его жалобы было недостаточно эффективным. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

34. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал всех доступных средств правовой защиты, так как не оспаривал решение об отказе в возбуждении уголовного дела в суде, а также не заявлял о своем несогласии с решением от 18 мая 2007 г.

35. Заявитель утверждал, что им были поданы жалобы на решения следователей в Нерехтский районный суд. Он не подавал жалобу на самое недавнее решение от 18 марта 2007 г., поскольку это средство правовой защиты считает неэффективным.

36. Европейский Суд установил, что вслед за жалобой заявителя на решение от 25 января 2006 г., которым было отказано в возбуждении уголовного дела, Нерехтский районный суд установил, что расследование было неполным и недостаточно тщательным. Хотя расследование впоследствии возобновлялось, 18 марта 2007 г. в возбуждении уголовного дела было вновь отказано по тем же основаниям. Как уже постановлял Европейский Суд в своих решениях по сходным делам, требование о дальнейшем обжаловании следующих друг за другом решений об отказе в возбуждении уголовного дела является чрезмерно формалистским и накладывает чрезмерное бремя на заявителя. Более того, учитывая сроки, которые прошли с момента событий, дальнейшая отмена решения об отказе в возбуждении уголовного дела не является эффективным средством правовой защиты (см. Постановление Европейского Суда от 2 октября 2008 г. по делу "Самойлов против Российской Федерации" (Samoylov v. Russia), жалоба N 64398/01, § 45* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2009.)). Соответственно возражения властей Российской Федерации должны быть отклонены.

37. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Жалоба не является неприемлемой и по каким-либо иным основаниям. Таким образом, жалоба объявляется приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Соблюдение статьи 3 Конвенции в связи с предполагаемым жестоким обращением со стороны сотрудников органов внутренних дел

38. Европейский Суд многократно отмечал, что в обязанности национальных властей входит обеспечение физической неприкосновенности лица, содержащегося под стражей. В случае если на теле заявителя, доставленного под стражу в нормальном состоянии, впоследствии обнаруживаются телесные повреждения, на национальные власти возлагается обязанность предоставить убедительное объяснение причин их возникновения (см. Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 34, а также Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100). При оценке доказательств Европейский Суд применяет способ доказывания "вне разумных сомнений" (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Великобритании" (Ireland v. United Kingdom), § 161). Однако такой способ доказывания может следовать лишь из наличия ряда достаточно строгих, ясных и согласованных между собой умозаключений или одинаково неоспоримых допущений о фактах. Там, где информация о произошедших событиях находится целиком или большей частью в разряде сведений исключительного ведения национальных властей, как в случае с телесными повреждениями, причиненными лицу, находящемуся под стражей, относительно причин этих повреждений могут быть сделаны достаточно строгие допущения. Так, бремя доказывания возлагается на национальные власти, которые должны представить убедительные объяснения по этому поводу (см. упоминавшиеся ранее Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 34, а также Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции", § 100).

39. В своих изначальных объяснениях власти Российской Федерации утверждали, что установить с достаточной точностью причину и время нанесения заявителю телесных повреждений не представляется возможным. Повреждения могли возникнуть в результате падения заявителя с высоты собственного роста на твердый объект с выступающими элементами. В таком случае власти Российской Федерации не могли нести ответственности за предполагаемое жестокое обращение с заявителем. В своих дополнительных объяснениях российские власти признали, что повреждения на теле заявителя возникли уже после того, как он был доставлен в Нерехтское ГРОВД. Они утверждали, что в ходе допроса заявитель намеренно вводил власти в заблуждение, излагая противоречивые сведения относительно жестокого обращения с ним, для того чтобы уклониться от ответственности за совершенное им преступление.

40. Заявитель утверждал, что в день ареста он не имел никаких видимых телесных повреждений. Отсутствие оных зафиксировано в протоколе задержания, а также в журнале регистрации изолятора временного содержания. На следующий день его жена и сестра пришли его навестить и увидели распухшее лицо, с синяками на нем, сломанный нос и выбитый зуб. Эти же повреждения зафиксировал судебный эксперт 31 декабря 2003 г. По мнению заявителя, утверждения российских властей о том, что эти телесные повреждения заявитель мог причинить себе сам, абсурдны. Если бы это было правдой, этот инцидент был бы зафиксирован документально, так как дежурный сотрудник отделения должен был бы вызвать медицинскую помощь, а также составить по этому поводу рапорт.

41. По этим фактам Европейский Суд установил, что 28 декабря 2003 г. заявитель был доставлен в изолятор временного содержания и помещен в камеру в Нерехтском ГРОВД. Уполномоченные органы и власти Российской Федерации (см. § 28) признали, что он был доставлен в нормальном состоянии и не имел никаких телесных повреждений.

42. Три дня спустя, 31 декабря 2003 г., судебный эксперт зафиксировал различные телесные повреждения, включая ссадины, обширные синяки на лице и сломанный нос.

43. По утверждению заявителя, эти повреждения явились результатом жестокого обращения со стороны сотрудников отделения, которые силой пытались заставить его признаться в совершении преступления. А. и другие сотрудники наносили множественные удары по его лицу и телу, били его кулаками и ногами. Европейский Суд отмечает, что эти утверждения совпадают с результатами судебной экспертизы. Более того, поскольку заявитель постоянно находился под контролем милиции, относительно полученных заявителем телесных повреждений во время содержания под стражей возникает строгое предположение. Однако российские власти не представили убедительные объяснения относительно причин этих телесных повреждений. Их версия не поддержана никакими доказательствами и представляется неправдоподобной.

44. Принимая во внимание последовательные и подробные показания заявителя, согласующиеся с результатами медицинской экспертизы, и учитывая, что другие правдоподобные объяснения причин возникновения у заявителя телесных повреждений, обнаруженных экспертом, отсутствуют, Европейский Суд приходит к выводу, что заявитель подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции.

45. Что касается степени жестокости такого обращения, Европейский Суд напоминает, что для того чтобы конкретный вид жестокого обращения был признан пыткой, необходимо учитывать различия, предусмотренные статьей 3 Конвенции, между этим понятием и понятием бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. Представляется, что в намерения авторов Конвенции входило путем проведения такого различия выделить признаки бесчеловечного отношения, причиняющего особенно серьезные и жестокие страдания (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), § 64; Постановление Европейского Суда от 25 сентября 1997 г. по делу "Аидин против Турции" (Aydin v. Turkey), §§ 83-84 и 86; Постановление Большой Палаты по делу "Селмуни против Франции" (Selmouni v. France). Жалоба N . 25803/94, § 105; Постановление Европейского Суда по делу "Дикме против турции" (Dikme v. Turkey), жалоба N 20869/92, §§ 94-96; а также недавнее Постановление Европейского Суда по делу "Бати и другие против Турции" (Bati and Others v. Turkey), жалобы NN 33097/96 и 57834/00, § 116).

46. В настоящем деле Европейский Суд приходит к выводу, что факт причинения физических страданий подтверждается медицинскими документами и показаниями заявителя относительно жестокого обращения в отделении. Хотя, согласно национальному процессуальному законодательству, причиненные телесные повреждения и классифицируются как "легкие", Европейский Суд считает, что сломанный нос, различные синяки и ссадины свидетельствуют о жестокости обращения, которому подвергся заявитель. Оценивая серьезность действий в отношении заявителя, необходимо учесть тот факт, что боль и страдания причинялись ему намеренно в целях вынудить его признаться в совершении преступления, в котором он подозревался. В таких обстоятельствах, Европейский Суд приходит к выводу, что, учитывая намеренность и жестокость действий в отношении, такое обращение может расцениваться как пытка по смыслу статьи 3 Конвенции.

47. Соответственно, имело место нарушение статьи Конвенции в ее материальной части.

2. Соблюдение статьи 3 Конвенции в связи с эффективностью расследования

48. Европейский Суд напоминает, что в случае, когда заявитель подает жалобу о жестоком обращении в нарушение статьи 3 Конвенции, соответствующие ее положения требуют проведения эффективного официального расследования. Для того чтобы расследование считалось "эффективным", оно должно потенциально вести к установлению обстоятельств происшествия, а также установлению и наказанию виновных. Это обязательство состоит не в достижении результата, а в применении всех доступных средств. Расследование заявлений об особо жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что компетентные органы должны приложить серьезные усилия, чтобы установить, что произошло, а не должны полагаться на поспешные и необоснованные выводы, чтобы завершить расследование или для обоснования принятого решения (см. Постановление Европейского Суда от 29 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 103 и далее). Они должны принимать все доступные и разумные меры для того, чтобы обеспечить доказательства по делу, включая, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), показания очевидцев, заключения судебно-медицинской экспертизы и т.д. Любой недостаток расследования, делающий невозможным установление происхождения травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта, который в этом контексте подразумевает соблюдение требования о незамедлительности и разумной целесообразности (см. среди прочих Постановление Европейского Суда от 26 января 2006 г. по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia), жалоба N 77617/01, § 107* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.) и далее, а также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", § 102 и далее). Далее, расследование должно проводиться надлежащим образом. Европейский Суд часто обращает внимание на то, реагировали ли компетентные органы государства-ответчика на жалобу незамедлительно и в соответствующий срок. (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 133 и далее). Кроме того, он учитывает и быстроту начала расследования, отсрочки при взятии показаний, общую длительность расследования (см. Постановление Европейского Суда от 18 октября 2001 г. по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy), жалоба N 31143/96, § 37).

49. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование было достаточно тщательным. Следователи собрали показания свидетелей, включая сотрудников отделения, судебного эксперта, надзирающего прокурора, самого заявителя, членов его семьи, и лиц, содержащихся с ним в изоляторе, а также исследовали записи в журнале регистрации, сделанные при помещении заявителя в изолятор Нерехтского ГРОВД. Расследование было завершено в сроки, установленные российским законодательством. Однако уголовное дело не было возбуждено, поскольку не было собрано достаточно доказательств причастности сотрудников милиции к факту избиения заявителя.

50. Заявитель указал, что жалоба была им подана 30 декабря 2003 г. Однако медицинское обследование было завершено лишь спустя два месяца, 19 февраля 2004 г. Уголовное дело не было возбуждено и конфликт между ним и сотрудниками милиции не был разрешен. По его мнению, расследование было слишком длительным и неэффективным.

51. Европейский Суд полагает, что медицинское подтверждение вреда, причиненного здоровью заявителя, в совокупности с его утверждениями о том, что он был избит сотрудниками милиции, являются "спорным заявлением" о жестоком обращении. Таким образом, в обязанности компетентных национальных органов входило проведение эффективного расследования по факту предполагаемого жестокого обращения.

52. Судебная экспертиза выявила следы от ударов на лице заявителя. Присутствие таких следов является показателем преступного нападения, причинившего телесные повреждения или, по крайней мере, побоев. Согласно российскому законодательству, заявление о преступлении, подтвержденное данными о наличии признаков преступления, являются достаточным основанием для возбуждения уголовного дела (см. § 31). Однако уголовное дело так и не было возбуждено, следователь неоднократно принимал решение об отказе в возбуждении уголовного дела. При отсутствии возбужденного уголовного дела заявителю не мог быть присвоен статус потерпевшего, что ограничивало его участие в расследование и препятствовало осуществлению прав, связанных с этим статусом, включая право подавать заявления, задавать вопросы эксперту (см. § 32). Таким образом, нельзя сказать, что право заявителя на участие в расследовании было защищено (сравните с Постановлением Европейского Суда от 17 декабря 2009 г. по делу "Денис Васильев против Российской Федерации" (Denis Vasilyev v. Russia), жалоба N 32704/04, § 126* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010.)).

53. Далее Европейский Суд установил, что манера, в которой велось расследование, свидетельствует о намерении органов расследования, завершив его поспешно и небрежно, избавиться от него (сравните с упомянутым выше Постановлением Европейского Суда по делу "Денис Васильев против Российской Федерации", § 155). Расследование поручалось попеременно различными органам и следователям, которые постоянно предпринимали попытки прекратить производство по различным основаниям. На протяжении трех лет было вынесено семь решений об отказе в возбуждении уголовного дела, все они, кроме последнего, были отменены надзирающими прокурорами и судами, поскольку расследование на момент принятия этих решений было неполным и недостаточным. Европейский Суд отмечает, что большинство основных мероприятий по расследованию, таких как осмотр места, где предположительно был избит заявитель, или улаживание конфликта между ним и сотрудниками милиции, так и не были проведены. Одних этих недостатков, по поводу которых в Европейский Суд не было представлено никаких объяснений, достаточно, чтобы признать расследование неэффективным.

54. Длительность расследования, проводимого компетентными национальными органами, также превысила все разумные сроки. Оно длилось более трех лет и было отмечено довольно длительными периодами бездействия, такими как с 5 августа 2004 г. по 28 января 2005 г. и даже более длительный период между принятием областным судом решения от 18 мая 2006 г. и недавним постановлением следователя от 18 мая 2007 г. Наиболее серьезным последствием такой чрезмерной длительности расследования стало истечение сроков уголовного преследования, предусмотренных российским законодательством.

55. В свете вышеизложенного Европейский Суд находит, что компетентные национальные органы не провели эффективного уголовного расследования по жалобе заявителя на жестокое обращение. Соответственно, имело место также нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальной части.

II. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

56. Заявитель далее жаловался на то, что признание его 29 декабря 2003 г. виновным в совершении административного правонарушения было основано на ложных доказательствах. Европейский Суд установил, что между датой освобождения заявителя из-под административного ареста и днем подачи жалобы прошло более шести месяцев. Таким образом, жалоба была подана с нарушением сроков и, в соответствии с пунктами 1 и 4 Конвенции, должна быть отклонена.

57. Наконец, заявитель жаловался, что судебное разбирательство в отношении него не было публичным, что прокурор оказывал давление на свидетелей и что суд не препятствовал тому, свидетели покидали зал суда после дачи показаний и общались друг с другом. Представляется, однако, что судебное разбирательство проходило в открытом судебном заседании, в ходе которого свидетели давали показания без какого-либо видимого давления на них. Следовательно, эта часть жалобы является явно необоснованной и, в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции, должна быть отклонена.

III. Применение статьи 41 Конвенции

58. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

59. Заявитель требовал 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

60. Власти Российской Федерации заявляли, что требования заявителя чрезмерны в свете практики Европейского Суда по аналогичным делам.

61. Европейский Суд считает, что заявителю были причинены физические и нравственные страдания в связи с жестоким обращением в Нерехтском ГРОВД и неэффективностью расследования его жалобы. Европейский Суд полагает, однако, что требования заявителя чрезмерны. Исходя из принципа справедливости и учитывая, в частности, тяжесть телесных повреждений, причиненных заявителю, Европейский Суд присудил ему 30 000 евро, плюс любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.

B. Судебные расходы и издержки

62. Заявитель также требовал 2 720 рублей в качестве компенсации почтовых расходов.

63. Власти Российской Федерации отметили, что чеки, представленные заявителем, нечитаемы.

64. Согласно практике Европейского Суда, заявитель имеет право на возмещение понесенных им расходов и издержек, если докажет, что они были реальны и обоснованны. В настоящем деле заявителю было выплачено 850 евро в качестве правовой помощи. В таких обстоятельствах, Европейский Суд не считает необходимым присуждать какие-либо суммы по этому основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

65. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в части, касающейся предполагаемого жестокого обращения и неэффективности расследования, приемлемой, а остальную часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материальной и процессуальной частях;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления в силу настоящего Постановления, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 30 000 (тридцать тысяч) евро, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил все остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 1 июня 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Европейского Суда, к данному постановлению прилагается совпадающее мнение, выраженное судьей Дж. Малинверни, к которому присоединились судьи Х. Розакис и С.-Э. Йебенс* (* Поправка: слова "к которому присоединились судьи Х. Розакис и С.-Э. Йебенс" были добавлены 2 июля 2010.).

Совпадающее мнение судьи Дж. Малинверни, к которому присоединились судьи Х. Розакис и С.-Э. Йебенс*

(* Поправка: слова "к которому присоединились судьи Х. Розакис и С.-Э. Йебенс" были добавлены 2 июля 2010.)

1. Я голосовал за то, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции. Однако я не согласен с выводами большинства относительно того, что жестокое обращение, которому подвергся заявитель, можно описать как пытку (см. § 46).

2. Я знаю, что разграничение между унижающим достоинство обращением, бесчеловечным обращением и пытками не всегда легко провести. Однако я полагаю, что избегая тривиальных терминов, установление факта пыток следует приберечь для более серьезных случаев нарушения статьи 3 Конвенции.

3. Статья 1 Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения определяет пытку как сильную боль или страдание, физическое или нравственное, которое умышленно причиняется какому-либо лицу должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, с определенной целью (например, чтобы получить от него признание, наказать его или запугать). Это определение устанавливает три основные признака пытки: интенсивность страданий, умышленное причинение, особая цель причинения страданий.

4. Европейский Суд конкретизировал три понятия, содержащиеся в статье 3 Конвенции, сделав упор на интенсивность страданий, причиняемых жертве. Таким образом, проводится различие между разными видами жестокого обращения, подпадающими под действие статьи 3 Конвенции. Согласно практике Европейского Суда, понятие пытки должно использоваться лишь в отношении умышленного бесчеловечного обращения, причиняющего особенно тяжелые и жестокие страдания, которое он наделяет специальными признаками (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Селмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 36).

5. Критерии, используемые Европейским Судом при оценке жестокого обращения, также дают ему возможность определить отдельные случаи такого обращения в конкретных терминах. Его оценка основана на учете "всех обстоятельств дела. Таких как длительность такого обращения, физические и психологические последствия, в некоторых случаях, пол, возраст, состояние здоровья жертвы и т.д." (там же, § 100).

6. Представляется, что за последние годы понятие пытки толкуется с использованием эволюционного подхода, и действия, которые раньше квалифицировались как жестокое и унижающее достоинство обращение, теперь в некоторых делах расценивается как пытка (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Селмуни против Франции", §§ 101 и 105; Постановление Европейского Суда по делу "Дикме против Турции" (Dikme v. Turkey), жалоба N 20869/92; а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илхан против Турции" (Эlhan v. Turkey), жалоба N 22277/93).

7. В настоящем деле 31 декабря 2003 г. судебный эксперт осмотрел заявителя и зафиксировал различные повреждения на его теле, включая синяки под глазом, сломанный ноc, выбитый зуб и ссадины на лице (§§ 14, 28 и 40).

8. Следует признать, что удары, наносимые заявителю, были жестокими и не были необходимыми. Однако я не убежден, что в настоящем деле имела место ничем не оправданная и заранее обдуманная жестокость, в отличие от других дел, таких как дело "Дедовский против Российской Федерации" (Dedovskiy v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 15 мая 2008 г., жалоба N 7178/03, §§ 81-85), в котором Европейский Суд признал пытками действия надзирателей, когда удары наносились по заранее обдуманному, рассчитанному плану специально сформированной для этого группой лиц и где резиновые дубинки использовались в карательных целях.

9. Также не может жестокое обращение, на которое жалуется заявитель, быть сравнимым с обращением "палестинское подвешивание"* (* "Палестинское подвешивание" - вид пытки, при которой человек подвешивается за руки, связанные за спиной (прим. переводчика).), которому подвергся г-н Аксой (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г.), которое, как признал Европейский Суд, могло производиться лишь намеренно, поскольку для его осуществления требуются некоторые приготовления и определенные усилия, и которые ведут к параличу обеих рук; или г-н Селмуни, на всем теле которого были обнаружены телесные повреждения после продолжительных и непрерывных побоев во время допроса, длившегося несколько дней.

10. В заключение, не стремясь каким-то образом недооценить серьезность акта жестокости, за который ответственны сотрудники милиции в настоящем деле, я полагаю, что их действия должны быть квалифицированы как бесчеловечное отношение, а не как пытка.

11. Я подчеркиваю еще раз этот момент, потому что я убежден, что термин "пытка", дабы он не утратил свое истинное значение, следует оставить лишь для наиболее серьезных случаев жестокого обращения.