Постановление Европейского Суда по правам человека от 2 декабря 2010 г. Дело "Джабираилова и Джабраилова (Dzhabirailova and Dzhabrailova) против Российской Федерации" (жалоба N 15563/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Джабираилова* и Джабраилова (Dzhabirailova and Dzhabrailova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 15563/06)

Постановление Суда

Страсбург, 2 декабря 2010 г.

(* Возможно, в названии и тексте Постановления допущены опечатки. Вторая заявительница, которая является сестрой первой, имеет фамилию Джабраилова. Обе обозначаются этой фамилией в правозащитной литературе, в том числе организацией, оказывавшей им юридические услуги. В тексте Постановления первая заявительница будет условно именоваться Джабраиловой (прим. переводчика).)

По делу "Джабраилова и Джабраилова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 ноября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 15563/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданками Российской Федерации, Аминт (возможно также написание Аминат) Шамсудиновной Джабраиловой и Зайнаб (возможно также написание Зайнап) Шамсудиновной Джабраиловой (далее - заявительницы) 5 апреля 2006 г.

2. Интересы заявительниц представлял фонд "Правовая инициатива по России", нидерландская неправительственная организация, имеющая представительство в России. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 20 мая 2008 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировать жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с бывшим пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. 23 апреля 2010 г. председатель Первой Секции предложил сторонам представить дополнительные объяснения в соответствии с подпунктом "с" пункта 2 правила 54 Регламента Суда.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу и против применения правила 41 Регламента Суда. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Первая заявительница является матерью Исы Айтамирова* (* В тексте настоящего Постановления в ряде случаев проходит как Иса Айтемиров (прим. переводчика).), 1983 года рождения. Вторая заявительница является ее сестрой и тетей Исы Айтамирова. Заявительницы родились в 1955 и 1960 годах соответственно. Первая заявительница проживает в г. Аргун, а вторая заявительница проживает в селе Новый Центорой Чеченской Республики.

A. Исчезновение Исы Айтамирова

1. Версия заявительниц

7. В период, относящийся к обстоятельствам дела, первая заявительница проживала с Исой Айтамировым в г. Аргун Грозненского района Чеченской Республики. Вторая заявительница проживала в селе Новый Центорой Грозненского района Чеченской Республики по адресу: улица Гагарина, 36. Иса Айтамиров часто гостил по месту жительства своей тети в селе.

8. В ночь на 19 февраля 2003 г. вторая заявительница, Иса Айтамиров и другие родственники спали в доме, расположенном в селе Новый Центорой. В эту ночь в селе отсутствовало электроснабжение. Вследствие прежних бомбардировок окна дома второй заявительницы были закрыты полиэтиленом вместо стекла.

9. Около 4.00 группа из примерно 30 российских военнослужащих прибыла к воротам дома второй заявительницы на трех бронетранспортерах (далее - БТР). Они перелезли через забор, выбили входную дверь и вломились в дом. Вооруженные люди носили маски и военную форму, говорили по-русски и по-чеченски. Используя фонари, они разошлись по разным комнатам, направили оружие на вторую заявительницу и ее родственников и приказали им не двигаться. Затем вооруженные люди направились в комнату, в которой находился Иса Айтамиров. Они разбудили его, направили на него оружие и вывели его из дома. Ису Айтамирова, босиком и в нижнем белье, отвели в сарай на дворе, где ему приказали положить руки на стену. Тем временем М. Дж., еще одна тетя Исы Айтамирова, пыталась звать на помощь, крича из окна. Один из служащих на чеченском языке предложил им сохранять спокойствие.

10. Вторая заявительница и ее родственники просили служащих разрешить им выйти. Разрешение было получено лишь второй заявительницей. Когда она вышла во двор, то увидела своего племянника стоящим с поднятыми руками у стены. Вторая заявительница просила у военнослужащих разрешения принести паспорт ее племянника, чтобы отдать его ему. Когда она принесла его паспорт, они сказали ей возвратиться в дом. Затем вторая заявительница увидела, как они сажают Ису Айтамирова в один из БТР. Она пыталась следовать за своим племянником и вскарабкаться на БТР, но один из вооруженных людей ударил ее прикладом, и она потеряла сознание и упала на землю. БТР увез Ису Айтамирова в неизвестном направлении. После этого родственники заявительниц направились на улицу и увидели вторую заявительницу, лежащую на земле без сознания и истекающую кровью.

11. Как утверждает вторая заявительница, на следующий день она обращалась за медицинской помощью в военный госпиталь в г. Грозном, где прошла рентгеновское обследование обеих ног. Впоследствии вторая заявительница обращалась в Аргунскую городскую больницу, где ей перевязали ноги и наложили на них гипс.

12. Описание событий ночи 19 февраля 2003 г. основано на показаниях, полученных представителями заявительниц от следующих свидетелей: версии М. Дж. от 23 сентября 2005 г., двух версиях второй заявительницы от 1 декабря 2004 г. и 23 сентября 2005 г., версии Т. Дж. от 23 сентября 2005 г., совместной версии M. и Г. от неустановленной даты, совместной версии А.И. и M.K. от 25 февраля 2006 г., а также на двух рукописных планах построек села Новый Центорой.

13. Заявительницы не имели сведений относительно Исы Айтамирова с 19 февраля 2003 г.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

14. Власти Российской Федерации не оспаривали большинства фактов, представленных заявительницами. Они утверждали, что 19 февраля 2003 г. неустановленные вооруженные лица вторглись в дом, расположенный в селе Новый Центорой, похитили Ису Айтамирова и увезли его в неизвестном направлении. Те же лица причинили травмы второй заявительнице.

B. Розыск Исы Айтамирова и расследование

1. Версия заявительниц

15. Сразу после похищения Исы Айтамирова его родственники довели происшествие до сведения властей.

16. 3 марта 2003 г. первая заявительница жаловалась на похищение ее сына главе Аргунской городской администрации и просила о содействии в установлении местонахождения Исы Айтамирова.

17. 12 марта 2003 г. первая заявительница жаловалась на похищение Исы Айтамирова начальнику Аргунского отдела внутренних дел (далее - Аргунского ОВД). В своем письме она указывала, что ее сын был похищен группой вооруженных лиц в масках и военной форме, и просила о содействии в его розыске.

18. 24 марта 2003 г. первая и вторая заявительницы жаловались главе администрации Чеченской Республики и специальному представителю Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике на то, что около 4.00 19 февраля 2003 г. группа лиц в камуфляжной форме, прибывших на трех БТР, похитила Ису Айтамирова из их дома в селе Новый Центорой.

19. Письмом от той же даты представитель направил жалобу заявительниц на похищение Исы Айтамирова военному прокурору Чеченской Республики.

20. 21 апреля 2003 г. вторая заявительница обратилась в письменной форме в Грозненскую районную прокуратуру. Она жаловалась на то, что ее племянник был похищен прибывшей на трех БТР группой из примерно 30 российских военнослужащих, которые говорили по-русски и по-чеченски. Она также отмечала, что они отказались сообщить причины похищения Исы Айтамирова, вели себя грубо и избили ее и что она лишилась сознания из-за побоев. Заявительница подчеркнула, что многочисленные жалобы на происшествие в различные правоохранительные органы не дали результатов, и выдвинула требование к властям о расследовании похищения Исы Айтамирова.

21. 30 мая 2003 г. военная прокуратура Объединенной группировки войск (далее - военная прокуратура ОГВ) направила жалобу первой заявительницы на похищение ее сына в военную прокуратуру воинской части N 20102 на рассмотрение.

22. 23 марта 2004 г. военная прокуратура ОГВ уведомила вторую заявительницу о том, что при рассмотрении ее жалобы на похищение племянника не была установлена причастность российских военнослужащих к преступлению. Согласно ее письму, в неустановленную дату Аргунская городская прокуратура возбудила уголовное дело о похищении Исы Айтамирова в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах), и делу присвоен N 42023.

23. 12 мая 2004 г. Управление уголовного розыска Министерства внутренних дел Чеченской Республики уведомило вторую заявительницу о том, что 20 февраля 2003 г. Грозненская районная прокуратура (далее - районная прокуратура) возбудила уголовное дело о похищении Исы Айтамирова и что уголовному делу присвоен N 42027. Согласно письму, принимались оперативно-розыскные меры, направленные на установление местонахождения Исы Айтамирова и личностей похитителей.

24. 8 июня 2004 г. районная прокуратура направила в отдел внутренних дел Грозненского района (далее - Грозненский РОВД) письменное предложение об обеспечении явки второй заявительницы в прокуратуру 14 июля 2004 г.

25. 17 июня 2004 г. родственница заявительниц, М.Дж., еще одна тетя исчезнувшего Исы Айтамирова, была признана потерпевшей по уголовному делу N 42027. В постановлении, в частности, указывалось, что 19 февраля около 4.00, 2003 г. группа неустановленных вооруженных лиц в камуфляжной форме, передвигавшихся на трех БТР и двух автомобилях УАЗ, похитила Ису Айтамирова из дома 36 по улице Гагарина в селе Новый Центорой.

26. В неустановленную дату районная прокуратура вызвала вторую заявительницу для неуказанного следственного действия на 14 июля 2004 г. Неясно, совершались ли какие-либо следственные действия в эту дату.

27. Согласно протоколу изъятия от 15 июля 2004 г., в эту дату следователь T. районной прокуратуры изъял у второй заявительницы медицинскую справку и два заключения рентгеновского обследования.

28. 30 июля 2004 г. военная прокуратура ОГВ направила запрос второй заявительницы о содействии в розыске ее племянника в военную прокуратуру воинской части N 20102 на рассмотрение.

29. 20 сентября 2004 г. военная прокуратура воинской части N 20102 уведомила вторую заявительницу о том, что при рассмотрении ее жалобы неустановлена причастность российских военнослужащих к похищению Исы Айтамирова. В письме дополнительно указывалось, что материалы уголовного дела N 42027 не содержат информации о причастности российских военнослужащих к похищению. Второй заявительнице было рекомендовано получить дополнительную информацию об уголовном расследовании в районной прокуратуре.

30. 21 февраля 2005 г. военный комендант Чеченской Республики направил жалобу второй заявительницы на похищение ее племянника в Грозненскую районную военную комендатуру. Письмо содержало указание районной военной комендатуре рассмотреть жалобу совместно с Грозненским РОВД и местным отделом Федеральной службы безопасности и принять меры для установления местонахождения Исы Айтамирова.

31. 17 мая 2005 г. представители заявительниц обратились в письменной форме в районную прокуратуру, подробно описав обстоятельства похищения Исы Айтамирова российскими военнослужащими. Они подчеркнули, что расследование похищения Исы Айтамирова началось более двух лет назад и что к моменту обращения оно не дало никаких результатов. Они также жаловались на отсутствие информации о разбирательстве. Представители заявительниц, в частности, запросили информацию о следующих вопросах: имели ли место специальные операции 19-21 февраля 2003 г. в Грозненском районе; действовал ли в районе комендантский час в период, относящийся к обстоятельствам дела, находились ли российские военные блокпосты в окрестностях села Новый Центорой, и если да, какой военной техникой они располагали; рассмотрели ли власти версию о причастности российских военнослужащих к похищению родственника заявительниц; какие следственные меры были приняты в этом направлении.

32. 27 мая 2005 г. военная прокуратура ОГВ уведомила вторую заявительницу, что районная прокуратура возбудила уголовное дело о похищении ее племянника, уголовному делу присвоен N 42027, и что всю информацию следует получать в указанном учреждении.

33. 8 июня 2005 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу второй заявительницы о похищении ее племянника для рассмотрения в районную прокуратуру. Последняя должна была уведомить ее и республиканскую прокуратуру о результатах.

34. 9 июня 2005 г. районная прокуратура направила ответ представителям заявительниц. В письме указывалось, что районная прокуратура возбудила расследование по уголовному делу N 42027, что направлены информационные запросы в ряд непоименованных органов и допрошено неуказанное число свидетелей, приняты оперативно-розыскные меры для установления виновных, но эти меры не дали результатов. Кроме того, в письме отмечалось, что расследование уголовного дела N 42027 приостановлено 10 августа 2004 г., в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса, а именно в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемого.

35. 15 июня 2005 г. районная прокуратура уведомила родственника заявительниц, что 20 февраля 2003 г. она возбудила уголовное дело о похищении Исы Айтамирова и делу присвоен N 42027. В письме указывалось, что принимаются неуказанные оперативно-розыскные меры, направленные на установление виновных.

36. 22 сентября 2005 г. представители заявительниц обратились в письменной форме в районную прокуратуру. Они отмечали, что ответ властей на их письмо не предоставил им требуемую информацию и жаловались на отсутствие информации о расследовании. Они, в частности, требовали проведения эффективного расследования и его возобновления в случае приостановления, а также просили об ознакомлении с материалами уголовного дела.

37. 27 декабря 2005 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу о том, что 10 августа 2004 г. она приостановила расследование по уголовному делу N 42027 в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемого. Оперативно-розыскные меры, направленные на раскрытие преступления, продолжаются.

38. 29 декабря 2005 г. представители заявительниц обратились в письменной форме в районную прокуратуру, ссылаясь на то, что ответы властей на их письма не предоставили им требуемой информации, и жаловались на отсутствие доступа к материалам расследования. Они просили информацию о состоянии расследования и требовали возобновить разбирательство и провести его эффективным и тщательным образом. Наконец, они просили разрешения на копирование документов уголовного дела. Представители заявительниц направили копию этого письма в Прокуратуру Чеченской Республики. Неясно, получили ли заявительницы или их представители ответ на это письмо.

39. 8 июля 2008 г. Грозненский межрайонный следственный отдел следственного комитета при прокуратуре Чеченской Республики (далее - следственный отдел) уведомил родственника заявительниц о том, что в неустановленную дату он возобновил расследование уголовного дела о похищении Исы Айтемирова.

40. Письмом от 8 августа 2008 г. следственный отдел уведомил родственника заявительниц о том, что в неустановленную дату расследование по делу N 42027 приостановлено.

41. 25 августа 2008 г. следственный отдел направил родственнику заявительниц письмо о том, что в ту же дату он возобновил расследование уголовного дела о похищении Исы Айтемирова.

42. Письмом от 25 сентября 2008 г. следственный отдел уведомил вторую заявительницу о том, что в ту же дату расследование дела N 42027 приостановлено в связи с неустановлением виновных.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

43. 19 февраля 2003 г. районная прокуратура получила жалобу родственников Исы Айтамирова, в которой указывалось, что 19 февраля 2003 г. около 4.00 группа вооруженных лиц, прибывших на трех БТР и двух автомобилях УАЗ, похитила Ису Айтамирова из дома его родственников, расположенного в селе Новый Центорой по адресу: улица Гагарина, 36. Кроме того, похитители причинили телесные повреждения второй заявительнице, вследствие которых она была госпитализирована.

44. 20 февраля 2003 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело N 42027 о похищении Исы Айтамирова, в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах).

45. М.Дж., допрошенная в качестве свидетеля 20 февраля 2003 г., показала, что в предыдущую дату около 4.00 группа из семи-восьми лиц в камуфляжной форме вторглась в дом, где она находилась совместно с ее матерью, двумя сестрами и племянником Исой Айтамировым. Они были вооружены и говорили по-русски и по-чеченски. Вооруженные люди вошли в комнату, где спал Иса Айтамиров, и вывели его босиком на улицу. Во дворе находилось много других лиц в камуфляжной форме. Ису Айтамирова посадили в один из двух БТР, стоящих у ворот, и БТР направились в сторону Аргуна. Она не заметила их регистрационных номеров. Позднее она узнала, что на другой стороне улицы находились еще один БТР и два автомобиля УАЗ, она не имеет сведений об их регистрационных номерах. Когда Иса Айтамиров сел в БТР, вторая заявительница бросилась к нему, но ее оттолкнули, она упала и сломала ногу.

46. 25 февраля 2003 г. районная прокуратура просила Грозненский РОВД принять оперативно-розыскные меры, направленные на установление свидетелей похищения и причастных к нему лиц. Она также запросила в неустановленных органах описание Исы Айтамирова и информацию о его причастности к преступной деятельности. Из полученных ответов следовало, что оперативно-розыскные меры не обеспечили установления виновных.

47. 25 марта 2003 г. следствие просило управление Федеральной службы безопасности по Чеченской Республике предоставить информацию о причастности Исы Айтамирова к незаконным вооруженным группам. Из ответа указанного органа от 1 апреля 2004 г. следовало, что они не имеют информации об этом.

48. 10 июня 2004 г. следствие просило Министерство внутренних дел о розыске причастных к похищению Исы Айтамирова, установлении его местонахождения и представлении компрометирующего материала о нем. Из ответа министерства следовало, что оно не располагает компрометирующим материалом на него, и сотрудникам министерства даны указания принять необходимые меры по его розыску.

49. В ту же дату следствие предложило неустановленному органу установить и допросить родственников и близких знакомых Исы Айтамирова, а также получить характеристику от неуказанных органов. Согласно невыясненному источнику информации, по-видимому, полученному в ответ на запрос, Иса Айтамиров положительно характеризовался по месту жительства.

50. 17 июня 2004 г. следствие признало М.Дж. потерпевшей по уголовному делу N 42027 и допросило ее. М.Дж. показала, что ее мать, Иса Айтамиров и вторая заявительница проживали с ней в селе Новый Центорой. 19 февраля 2003 г. около 4.00 группа вооруженных лиц выломала входную дверь и вторглась в ее дом. Они направились в комнату, где отдыхал Иса Айтамиров, вывели его на двор и увели. На улице в этот момент находился БТР. Вооруженные люди говорили в основном по-русски, лишь один из них владел чеченским языком. Иса Айтамиров был нетрудоустроен, но собирался пойти на работу в Министерство внутренних дел, а пока большую часть времени он проводил дома.

51. В ту же дату следствие допросило M.A. Дж., двоюродного дедушку Исы Айтамирова. Он показал, что являлся соседом М.Дж. Утром 19 февраля 2003 г. он узнал, что предыдущей ночью группа вооруженных лиц вторглась в ее дом и похитила Ису Айтамирова. М.A. Дж. была неизвестна причина его похищения. Иса Айтамиров часто ездил в г. Грозный и всегда подвергался проверке на блокпостах по дороге туда, однако проблемы у него никогда не возникали.

52. В неустановленные даты следствие предложило всем районным прокуратурам Чеченской Республики дать местным отделам внутренних дел указание организовать розыск Исы Айтамирова, установить, задерживался ли он во время специальной операции, проводимой военными или правоохранительными органами, содержался ли он в каком-то изоляторе и принадлежит ли ему какое-либо неопознанное тело.

53. Вышеупомянутые органы дали отрицательные ответы на эти вопросы.

54. 15 июля 2004 г. вторая заявительница была допрошена в качестве свидетеля. Она сообщила, что проживала со своей матерью и М.Дж. и что Иса Айтамиров находился с ними до своего похищения 19 февраля 2003 г. В этот день около 4.00, группа вооруженных лиц вторглась в их дом, где находилась другая ее сестра со всеми указанными лицами. Вооруженные люди направились прямо в комнату, где находился Иса Айтамиров, как будто они знали, где он спит. Они разбудили его и вывели на улицу. После этого один из вооруженных людей сказал ей принести паспорт Исы Айтамирова, что она и сделала. На улице она увидела три БТР и несколько автомобилей УАЗ. Ису Айтамирова посадили в один из БТР. Через минуту или две вооруженные люди уехали. Вторая заявительница попыталась вскарабкаться на БТР, и ей это даже почти удалось, но один из вооруженных людей ударил ее по правой лопатке прикладом и столкнул ее на землю, от чего она потеряла сознание. Когда она очнулась, то была уже дома. Она ощущала боль в правом плече, а ее левая нога опухла и была залита кровью. В то же утро она обратилась в Аргунскую городскую больницу, где на поврежденную ногу установили шплинт. В тот же день она была помещена в военный госпиталь. Она носила шплинт в течение двух недель. Вторая заявительница сохранила медицинскую справку из больницы и два рентгеновских снимка.

55. 15 июля 2004 г. следствие изъяло у второй заявительницы медицинскую справку и два рентгеновских снимка.

56. 19 июля 2004 г. следствие назначило медицинскую экспертизу второй заявительницы. Представляется, что она до сих пор не проведена.

57. 9 июля 2008 г. следователь K. повторно назначил экспертизу второй заявительницы с целью установления происхождения ее травмы, даты ее причинения и степени вреда ее здоровью. Он приложил два рентгеновских снимка, изъятых у второй заявительницы 15 июля 2004 г. По-видимому, он не прилагал медицинскую справку, изъятую у второй заявительницы.

58. 28 июля 2008 г. Бюро судебно-медицинской экспертизы Чеченской Республики (далее - бюро судебно-медицинской экспертизы) отказало в исполнении запроса, поскольку следственный отдел не представил историю болезни второй заявительницы и не сообщил о ее дальнейших проблемах со здоровьем, что делало невозможным проведение обследования.

59. Как утверждают власти Российской Федерации, расследование по делу N 42027 продолжается.

60. Несмотря на особые запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли большую часть документов из материалов уголовного дела N 42027, предоставив только копии постановления от 20 февраля 2003 г. о возбуждении уголовного дела, жалобы родственников заявительниц от 19 февраля 2003 г. на похищение Исы Айтамирова, протокола допроса М.Дж. от 20 февраля 2003 г., постановления о признании М.Дж. потерпевшей от 17 июня 2004 г. и ее допроса от той же даты, протокола допроса M.A. Дж. от 17 июня 2004 г., протокола допроса второй заявительницы от 15 июля 2004 г., постановления от 9 июля 2008 г. о назначении медицинской экспертизы второй заявительницы и ответа из бюро судебно-медицинской экспертизы от 28 июля 2008 г.

61. Они сообщали, что предоставленные копии являются единственными документами, которые могут быть предоставлены Европейскому Суду "без ущерба для охраняемых законом интересов", без указания дополнительных подробностей. Впоследствии они уточнили, что не могут представить документы, поскольку это может повредить интересам государства и иных участников уголовного судопроизводства. Они ссылались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

II. Применимое национальное законодательство

62. Краткий обзор применимого национального законодательства см. в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

63. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявительниц на исчезновение их родственника должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они утверждали, что расследование исчезновения Исы Айтамирова еще не окончено. Они также утверждали, что заявительницы могли требовать признания их потерпевшими в национальном разбирательстве, но не сделали этого. Если бы они приобрели этот статус, то имели бы право более активного участия в расследовании. В любом случае они могли подавать жалобы в прокуратуру или суды. Наконец, власти Российской Федерации отмечали, что заявительницы не лишены права обращения в суды по гражданским делам за компенсацией в соответствии со статьями 151 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации.

64. Заявительницы оспорили это возражение. Они утверждали, что уголовное расследование оказалось неэффективным и что их жалобы на это были бесполезными. Они также утверждали, что эффективность расследования была снижена на ранних стадиях уклонением властей от своевременного принятия необходимых мер. Со ссылкой на практику Европейского Суда они утверждали, что не были обязаны обращаться в суды по гражданским делам с целью исчерпания внутренних средств правовой защиты.

B. Мнение Европейского Суда

65. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей соответствующей практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.)).

66. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несет ответственность государство или его представители, два пути получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

67. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных служащих, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N N 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77)* (* В таких случаях Европейский Суд иногда уточняет, что "суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных к совершению нападений или к исчезновениям, имеющим тяжкие последствия, тем более привлечь их к ответственности" (прим. переводчика).). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявительницы не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

68. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что заявительницы жаловались в правоохранительные органы сразу после похищения Исы Айтамирова и что расследование продолжалось с 20 февраля 2003 г. Заявительницы и власти Российской Федерации не пришли к единому мнению относительно эффективности расследования похищения.

69. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования, который тесно связан с существом жалобы заявительниц. Таким образом, он решил исследовать это возражение при рассмотрении существа дела и считает, что вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

70. Заявительницы жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции, что их родственник был лишен жизни военнослужащими и что национальные власти уклонились от проведения эффективного расследования по данному вопросу. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

71. Власти Российской Федерации утверждали, что национальное расследование не нашло доказательств того, что представители государственных органов причастны к похищению Исы Айтамирова или что какие-либо специальные операции проводились в селе Новый Центорой в ночь его похищения. Родственник заявительниц не был причастен к деятельности незаконных вооруженных формирований, он намеревался поступить на работу в правоохранительные органы, и ни один государственный орган не признал его задержания. Тело Исы Айтамирова не было обнаружено. Объяснения заявительниц о том, что он был похищен военнослужащими, являются необоснованными. В частности, они сообщили национальным следственным органам, что похитители говорили по-русски и по-чеченски и что, хотя они не носили маски, заявительницы не могли бы опознать их. Они также не могли указать, в каком направлении удалились военные транспортные средства, и сообщить их регистрационные номера. Тот факт, что похитители носили камуфляжную форму и были вооружены, не доказывает того, что они были российскими военнослужащими.

72. Власти Российской Федерации также отметили, что расследование похищения Исы Айтамирова, проводившееся национальными властями, отвечало конвенционным требованиям. Они подчеркивали, что обязанность расследования является обязательством не результата, но средств. Расследование по делу заявительниц было безотлагательно начато и проводилось независимым органом. Значительное количество запросов было направлено в различные государственные органы, и принимались иные следственные меры.

73. Заявительницы утверждали, что они представили доказуемые сведения о том, что их родственник был задержан государственными представителями, и что он должен считаться мертвым после его непризнанного задержания. Они отмечали, что власти Российской Федерации не оспаривали того, что Иса Айтамиров был задержан 19 февраля 2003 г. группой вооруженных лиц в камуфляжной форме, которые прибыли на БТР и в автомобилях УАЗ. Что касается камуфляжной формы, с начала вооруженного конфликта в Чеченской Республике в 1999 году и на протяжении 2003 года она не продавалась гражданским лицам. Лица, имевшие форму, задерживались, и форма отбиралась. Они также подчеркивали, что в 2003 году только государственные представители пользовались БТР в Чеченской Республике. Автомобили УАЗ также входили в состав обычного снаряжения российских военных.

74. Заявительницы также указывали, что им не может быть поставлено в вину, что они не запомнили регистрационных номеров БТР и направления, в котором они уехали, с учетом того что похищение произошло рано утром и заявительницы были ослеплены фонарями похитителей. Кроме того, один из свидетелей, на показания которого власти Российской Федерации ссылались в своих объяснениях, прямо утверждал, что транспортные средства направились в сторону Аргуна. Точно так же в своих показаниях следствию, копия которых была приложена властями Российской Федерации, вторая заявительница указывала, что военный конвой направился в направлении Аргуна или Ханкалы. Заявительницы также подчеркивали, что на протяжении 2003 года село находилось под полным контролем государственных органов и что власти содержали обслуживаемые блокпосты вокруг него. Кроме того, в период, относящийся к обстоятельствам дела, в селе действовал комендантский час, и только на государственных представителей он не распространялся. Наконец, заявительницы предложили Европейскому Суду сделать выводы из отказа властей Российской Федерации в представлении копии всего уголовного дела о похищении Исы Айтамирова по требованию Европейского Суда.

75. Что касается расследования, заявительницы утверждали, что оно было неэффективным, поскольку власти не совершили необходимых следственных действий. В частности, они не осматривали место преступления, не допрашивали никаких государственных представителей и ограничились направлением письменных запросов. Заявительницы не имели достаточного доступа к расследованию и не были надлежащим образом информированы о его важнейших событиях.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

76. Европейский Суд полагает, с учетом доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права с точки зрения Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения существа жалобы. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации о предполагаемом неисчерпании внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы (см. § 69 настоящего Постановления). Соответственно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Исы Айтамирова

(i) Общие принципы

77. Европейский Суд напоминает, что с учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, он обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства. Задержанные лица находятся в уязвимом положении, и обязанность властей нести ответственность за обращение с задержанным является особенно значимой, если это лицо погибает или исчезает впоследствии (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 326, и упомянутые в нем прецеденты). Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм и смерти, причиненных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточное и убедительное объяснение (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII, Постановление Большой Палаты по делу "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 85, ECHR 1999-IV).

(ii) Установление фактов

78. Европейский Суд отмечает, что им выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, особенно если дело касается утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также отмечает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

79. Заявительницы утверждали, что около 4.00 19 февраля 2003 г. их родственник, Иса Айтамиров был похищен военнослужащими и затем исчез. Они просили Европейский Суд сделать выводы об обоснованности их утверждений из уклонения властей Российской Федерации от представления запрошенных у них документов. Они указывали, что ряд лиц, в том числе вторая заявительница, наблюдали похищение Исы Айтамирова, и приложили их письменные показания в поддержку этого объяснения.

80. Власти Российской Федерации признали, что Иса Айтамиров был похищен 19 февраля 2003 г. неустановленными вооруженными лицами в камуфляжной форме, прибывшими на трех БТР и двух автомобилях УАЗ. Однако они отрицали, что похитители были российскими военнослужащими, ссылаясь на отсутствие выводов продолжающегося расследования.

81. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы о предоставлении копии уголовного дела о похищении Исы Айтамирова, власти Российской Федерации отказались представить большинство документов из материалов дела. Он находит их общую ссылку на "охраняемые законом интересы" неуказанных лиц совершенно неубедительными, а что касается их довода относительно статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса, он отмечает, что уже признавал его недостаточным для удержания ключевой информации, запрошенной Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Там же. N 2/2008.)).

82. С учетом этого и ввиду принципов, упомянутых выше, Европейский Суд находит, что он может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявительниц.

83. Принимая к сведению объяснения заявительниц, изготовленные ими схемы помещений и приложенные показания свидетелей, Европейский Суд полагает, что они представили связную и убедительную картину похищения Исы Айтамирова 19 февраля 2003 г. группой вооруженных лиц в камуфляжной форме, управлявших военной техникой, включая БТР. Он отмечает, что версия заявительниц оставалась последовательной на всем протяжении национального расследования и в Европейском Суде (см. §§ 8-10, 18 и 54 настоящего Постановления). Он также не может не отметить, что свидетельские показания, на которые ссылались власти Российской Федерации, по-видимому, подтверждают версию заявительниц о событиях, сопровождавших похищение их родственника (см. §§ 45, 50 и 51 настоящего Постановления).

84. Европейский Суд также учитывает тот факт, что власти Российской Федерации не оспаривали довода заявительниц о том, что их родственник был похищен на территории, где в период, относящийся к обстоятельствам дела, действовал комендантский час, и что похитители должны были иметь возможность свободного передвижения через блокпосты, расположенные на ней. Кроме того, функционирование блокпостов на территории в период, относящийся к обстоятельствам дела, по-видимому, подтверждается свидетельскими показаниями, на которые ссылались власти Российской Федерации (см. § 51 настоящего Постановления).

85. По мнению Европейского Суда, тот факт, что большая группа вооруженных лиц в форме, передвигающаяся в составе конвоя военной техники, включая три БТР, имела возможность беспрепятственно преодолевать военные блокпосты в период комендантского часа, осуществлять задержание родственника заявительниц тем же способом, как это делают представители государства, убедительно подкрепляет утверждение заявительницы о том, что это были государственные служащие и что они проводили специальную операцию в селе Новый Центорой в ночь похищения Исы Айтамирова.

86. Европейский Суд учитывает, что в своих жалобах властям заявительницы последовательно утверждали, что Иса Айтамиров был задержан неизвестными военнослужащими, и просили следственные органы рассмотреть эту возможность. Он также отмечает, что после более чем семи лет расследование не дало ощутимых результатов.

87. Европейский Суд отмечает, что если заявителем представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия относимых документов, именно государство-ответчик должно окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к государству-ответчику, и если оно не обеспечит его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и (или) статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95, Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II (извлечения)).

88. Принимая во внимание вышеупомянутые факторы, Европейский Суд полагает, что заявительницами представлены убедительные доказательства того, что их родственник был похищен военнослужащими. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению специальных сил, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд находит установленным, что Иса Айтамиров был задержан 19 февраля 2003 г. военнослужащими во время не признаваемой властями специальной операции.

89. Достоверные сведения об Исе Айтамирове отсутствуют с даты его похищения. Его имя не значится в документах официальных мест лишения свободы. Власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ним после его задержания.

90. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чеченской Республике (см., в числе многих примеров, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)), Европейский Суд находит, что в контексте конфликта в республике задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Исы Айтамирова, а также каких-либо сведений о нем в течение более чем семи лет подкрепляют это предположение.

91. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить в соответствии с требуемым стандартом доказывания, что Иса Айтамиров должен считаться умершим после его непризнанного задержания военнослужащими.

(iii) Соблюдение государством статьи 2 Конвенции

92. Статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), §§ 146-147, Series A, N 324, Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII (извлечения)).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Здесь и далее по тексту вместо слов "Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom)" следует читать "Судебное решение Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom)"

93. Европейский Суд уже нашел установленным, что родственник заявительниц должен считаться мертвым после непризнанного задержания военнослужащими. Поскольку власти не представили оправдания применению летальной силы их представителями, ответственность за его предполагаемую смерть возлагается на государство-ответчика.

94. Соответственно, Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Исы Айтамирова.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

95. Европейский Суд напоминает, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государств "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции" косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лица в результате применения силы (см., с соответствующими изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey), Reports 1998-I, p. 324, § 86). Существенная цель такого расследования заключается в обеспечении эффективного применения национального законодательства, которое защищает право на жизнь, а в делах с участием государственных представителей или органов в обеспечении их ответственности за гибель людей, имевшую место под их контролем. Такое расследование должно быть независимым, доступным для семьи потерпевшего, должно осуществляться с разумной безотлагательностью и быстротой. Оно также должно быть эффективным, то есть обеспечивать определение того, было ли применение силы в подобных случаях оправданным и законным, и допускать достаточный элемент публичного контроля расследования или его результатов (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109, Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).

96. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации отказались представить большинство документов из уголовного дела N 420237 и представили только копии жалобы родственников исчезнувшего лица, постановления о возбуждении уголовного дела и постановления о признании потерпевшей М.Дж. Таким образом, он должен оценить эффективность расследования на основе весьма скудной информации, представленной властями Российской Федерации, и нескольких документов, имеющихся у заявительниц, которые они предоставили Европейскому Суду.

97. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявительницы уведомили власти о похищении немедленно после того, как оно случилось. Расследование началось 20 февраля 2003 г., то есть на следующий день после похищения. Соответственно, Европейский Суд признает, что оно началось достаточно безотлагательно.

98. Европейский Суд должен также оценить объем принятых следственных мер. Из документов, представленных властями Российской Федерации, следует, что 20 февраля 2003 г. следственные органы допросили М.Дж. в качестве свидетеля и более чем через год они признали ее потерпевшей. Представляется также, что более чем через год после начала расследования они допросили в качестве свидетелей соседа заявительниц М.A. Дж. и вторую заявительницу. Согласно объяснению властей Российской Федерации следственные органы произвели большое количество иных следственных действий. Однако с учетом их отказа представить большую часть документов Европейский Суд не находит возможным установить не только безотлагательность этих действий, но и были ли они совершены вообще.

99. Даже если предположить, что эти меры принимались, с учетом представленных документов, Европейский Суд ошеломлен необъяснимыми задержками расследования при совершении следственных действий, перечисленных властями Российской Федерации. В частности, весьма сложно понять, почему властям потребовалось больше года, чтобы допросить вторую заявительницу и соседа M.A. Дж., хотя их личности и место жительства должны были быть легкодоступными для следствия. Точно так же не вполне ясно, почему первые указания о розыске Исы Айтамирова были направлены различным правоохранительным органам только больше чем через год после его похищения (см. § 48 настоящего Постановления).

100. Кроме того, представляется, что ряд существенных мер не был принят вообще. В частности, не имеется данных об осмотре места преступления или попытках установить свидетелей похищения, за исключением трех лиц, допрошенных следствием. По-видимому, расследование не пыталось установить владельцев БТР и иных транспортных средств путем выяснения того, какие воинские части или иные правоохранительные органы были оснащены БТР, где находились эти транспортные средства в момент похищения и по чьим распоряжениям они использовались. Очевидно, не делались попытки выявить маршруты транспортных средств, хотя, вопреки утверждению властей Российской Федерации, свидетели указали направление, в котором они удалились. Также не имеется сведений о том, что следствие пыталось установить и допросить служащих на блокпостах.

101. Очевидно, что эти меры, если от них ожидались значимые результаты, следовало принять немедленно после того, как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Задержки и упущения, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при рассмотрении столь серьезных вопросов (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

102. Европейский Суд также принимает к сведению, что ни одна из заявительниц не была признана потерпевшей в разбирательстве по делу N 47027. Из неоднократных и в большинстве случаев оставленных без ответа запросов информации, адресованных в следственные органы, следует, что они почти не уведомлялись о состоянии расследования. Соответственно, следствие не обеспечило достаточный уровень общественного контроля или интересы ближайших родственников в процессе разбирательства.

103. Наконец, Европейский Суд принимает во внимание, что расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз. Также создается впечатление, что имели место длительные периоды бездействия со стороны органов уголовного преследования, когда не совершались никакие следственные действия по делу.

104. Что касается отложенного до рассмотрения существа жалобы аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, связанного с продолжением расследования на уровне страны, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось много лет при отсутствии ощутимых результатов.

105. Кроме того, заявительницы, не будучи ознакомленными с материалами дела и не будучи уведомленными надлежащим образом о состоянии расследования, особенно на начальной и наиболее значимой стадии, не могли эффективно оспаривать действия или бездействие следственных органов в суде. Кроме того, в связи с истечением значительного срока после обжалуемых событий отдельные следственные действия, которые должны были быть совершены значительно раньше, утратили смысл. Соответственно, весьма сомнительно, что указанное средство правовой защиты имело какие-либо перспективы.

106. По мнению Европейского Суда, власти Российской Федерации также не разъяснили, как факт признания заявительниц потерпевшими мог улучшить вышеизложенную ситуацию. В любом случае, с учетом того что власти явно сознавали родственную связь заявительниц с Исой Айтамировым и даже допросили вторую заявительницу в качестве свидетеля, Европейский Суд не может согласиться с доводом властей Российской Федерации о том, что заявительницам следовало принять дополнительные меры и особо потребовать от властей признания их потерпевшими.

107. В итоге Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах средства правовой защиты, на которые ссылались власти Российской Федерации, были неэффективными, и отклоняет их предварительное возражение.

108. С учетом вышеизложенного, Европейский Суд постановляет, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Исы Айтамирова в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

109. Заявительницы ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что вследствие исчезновения их родственника и уклонения государства от его надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Вторая заявительница также жаловалась в соответствии с этим положением Конвенции на то, что она была подвергнута жестокому обращению со стороны лиц, похитивших Ису Айтамирова, и что власти не провели эффективного расследования предполагаемого жестокого обращения. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

110. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование не установило причастность российских военнослужащих к причинению телесных повреждений второй заявительнице. Они также указывали, что она не исчерпала внутренние средства правовой защиты, поскольку не жаловалась национальным властям на предполагаемое жестокое обращение. В частности, вопрос о предполагаемом жестоком обращении был впервые затронут в жалобе на похищение Исы Айтамирова, поданной его родственниками немедленно после происшествия, и во время допроса второй заявительницы в качестве свидетеля 15 июля 2004 г.

111. Что касается предполагаемых нравственных страданий заявительниц, власти Российской Федерации утверждали, что расследование не установило, что они подверглись бесчеловечному или унижающему достоинству обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

112. Вторая заявительница утверждала, что она исчерпала внутренние средства правовой защиты в отношении жалобы на жестокое обращение. В частности, власти были немедленно уведомлены о жестоком обращении с ней и о ее требовании об оказании медицинской помощи в этой связи. Она представила следственному органу подробное описание жестокого обращения, и этот орган получил все необходимые медицинские доказательства, которые были изъяты у второй заявительницы.

113. По существу жалобы, она утверждала, что она была избита и сброшена с БТР двумя военнослужащими, которые участвовали в похищении Исы Айтамирова, что наблюдали свидетели, упомянутые в объяснениях властей Российской Федерации. Она представила подробное описание событий, и наличие травм было подтверждено медицинскими справками, свидетельствовавшими о том, что она прошла медицинское обследование и лечилась в больнице вследствие жестокого обращения. Однако национальные власти изъяли данные документы, и власти Российской Федерации отказались представить их Европейскому Суду. Соответственно, она предложила Европейскому Суду сделать выводы из поведения властей Российской Федерации и установить, что она подверглась обращению в нарушение статьи 3 Конвенции в отношении описанных ею событий и отказа властей от расследования связанных с этим жалоб. Она ссылалась на дело "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia) (жалоба N 77626/01, Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г.).

114. Заявительницы поддержали свои объяснения относительно своих нравственных страданий, вызванных исчезновением их родственника и реакции властей на него.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Жалоба на предполагаемое жестокое обращение со второй заявительницей и отсутствие расследования

115. Власти Российской Федерации утверждали, что вторая заявительница не исчерпала внутренние средства правовой защиты в отношении ее жалобы на предполагаемое жестокое обращение.

116. Европейский Суд напоминает, что правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, установленное в пункте 1 статьи 35 Конвенции, обязывает заявителей использовать прежде всего средства правовой защиты, которые обычно доступны и достаточны в национальной правовой системе для получения возмещения за предполагаемые нарушения. Пункт 1 статьи 35 Конвенции также требует, чтобы жалоба, подаваемая в Европейский Суд, была представлена в соответствующий национальный орган хотя бы по сути, с соблюдением формальных требований и сроков, установленных законодательством страны, однако не существует обязанности прибегать к средствам правовой защиты, которые неадекватны или неэффективны (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996 VI, §§ 51-52, Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, §§ 65-67).

117. По мнению Европейского Суда, власти Российской Федерации противоречат себе, утверждая, что вторая заявительница не жаловалась на предполагаемое жестокое обращение национальным властям, и указывая в то же время, что вопрос о жестоком обращении был затронут в жалобе на похищение Исы Айтамирова, поданной в районную прокуратуру сразу после происшествия, и на допросе второй заявительницы в качестве свидетеля (см. § 110 настоящего Постановления).

118. Поскольку их довод может быть понят как оспаривание способа правовой защиты или правовой основы, избранной второй заявительницей при обжаловании жестокого обращения, они не указали органа, в который ей следовало жаловаться, или вид жалобы, который ей следовало использовать. В любом случае, по мнению Европейского Суда, тот факт, что следователь изъял у второй заявительницы медицинские документы, относящиеся к ее травмам, и предпринял несколько попыток назначить медицинское обследование с целью установления происхождения и даты причинения этих травм, может означать только, что национальные власти были явно и в достаточной степени осведомлены о жалобе на жестокое обращение, которую они не рассматривали как дополнительные сведения об обстоятельствах похищения Исы Айтамирова.

119. В итоге Европейский Суд признает, что власти были осведомлены о предполагаемом жестоком обращении со второй заявительницей сразу после того, как оно произошло. По мнению Европейского Суда, с учетом того, что обстоятельства жестокого обращения тесно взаимосвязаны с исчезновением родственника второй заявительницы, нельзя считать неразумной подачу жалобы на жестокое обращение совместно с жалобой на его похищение.

120. Ввиду этих соображений Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о предполагаемом неисчерпании второй заявительницей внутренних средств правовой защиты. Он также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также полагает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

(b) Жалоба относительно психологических страданий заявительниц

121. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также полагает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции в отношении второй заявительницы

(i) Предполагаемое жестокое обращение

122. Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке этих доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25). Однако такое доказывание может следовать из совокупности достаточно прочных, ясных и согласующихся выводов или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII).

123. Он также учитывает, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня является относительной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья потерпевших (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства", § 162, Постановление Большой Палаты по делу "Яллох против Германии" (Jalloh v. Germany), жалоба N 54810/00, § 67, ECHR 2006-IX). Обращение рассматривается Европейским Судом как "бесчеловечное", в частности, если оно является преднамеренным, продолжается несколько часов и причиняет травмы или глубокие физические или нравственные страдания (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 120, ECHR 2000-IV, Постановление Большой Палаты по делу "Рамирес Санчес против Франции" (Ramirez Sanchez v. France), жалоба N 59450/00, § 118, ECHR 2006-IX). Обращение рассматривается как "унижающее достоинство", если оно вызывает в жертвах чувства страха, разочарования и неполноценности, способные унизить и оскорбить их (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Яллох против Германии", § 68).

124. Обращаясь к обстоятельствам дела, Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации не оспаривали существования медицинских документов, перечисленных второй заявительницей и относящихся к травмам, полученным ею в ночь похищения ее родственника. Они также не оспаривали, что национальное следствие изъяло у нее эти документы. Следует также отметить, что, несмотря на особые запросы, власти Российской Федерации отказались представить эти документы Европейскому Суду, не дав объяснений своему отказу. В этом отношении Европейский Суд считает существенным, что после изъятия этих документов заявительница не имела возможности представить их ему.

125. С учетом вышеупомянутых принципов Европейский Суд полагает, что может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений второй заявительницы.

126. Европейский Суд также принимает к сведению, что объяснения второй заявительницы относительно жестокого обращения с ней со стороны тех же лиц, которые похитили Ису Айтемирова, оставались подробными и последовательными на всем протяжении национального разбирательства и процедуры в Европейском Суде (см. §§ 10, 11 и 54 настоящего Постановления). Кроме того, жестокое обращение с ней и необходимость последующего получения медицинской помощи в связи с ним подтверждено другими свидетелями (см. §§ 12 и 45 настоящего Постановления). Принимая во внимание эти факторы и делая выводы из отказа властей Российской Федерации от представления медицинских документов, подтверждающих травмы второй заявительницы, которые находились в их исключительном владении, Европейский Суд находит установленным, что вторая заявительница была избита и получила телесные повреждения указанным ею способом со стороны тех же лиц, которые похитили Ису Айтамирова, и которых он признал представителями государственных органов (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Азиевы против Российской Федерации", § 105). Он также находит, что это обращение может квалифицироваться исключительно как "бесчеловечное" и "унижающее достоинство".

127. Соответственно, он находит, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

(ii) Предполагаемая неадекватность расследования

128. Европейский Суд напоминает свою последовательную прецедентную практику о том, что если лицо выступает с доказуемым утверждением о том, что оно претерпело серьезное жестокое обращение, нарушающее статью 3 Конвенции, данное положение во взаимосвязи с вытекающей из статьи 1 Конвенции общей обязанностью государства обеспечивать "каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции" подразумевает проведение эффективного официального расследования". Обязательство расследовать - это "не обязательство получить результат", но обязательство средств: не каждое расследование обязательно должно быть успешным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем, однако оно должно, в принципе, вести к выяснению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, - к установлению и наказанию виновных.

129. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела и учитывая выводы, сделанные с точки зрения материально-правового аспекта статьи 3 Конвенции, Европейский Суд полагает, что жалоба от 19 февраля 2003 г., объяснения второй заявительницы и М.Дж. на допросах в районной прокуратуре, а также медицинские документы, полученные второй заявительницей после инцидента, составляли "доказуемое утверждение" о жестоком обращении со стороны государственных представителей и обязывали власти провести расследование в соответствии с требованиями статьи 3 Конвенции.

130. Вместе с тем из документов и информации, имеющихся в его распоряжении, следует, что большинство недостатков, выявленных Европейским Судом в части нарушения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, полностью применимы в контексте жалобы второй заявительницы на качество расследования предполагаемого жестокого обращения с ней.

131. Тем не менее Европейский Суд не может не добавить, что он озадачен тем фактом, что, помимо изъятия медицинских документов и безуспешной попытки назначить медицинское обследование, районная прокуратура, по-видимому, не приняла никаких мер для установления обстоятельств, относящихся к жестокому обращению со второй заявительницей. Кроме того, даже эти два действия были совершены с задержками, которые явно уменьшали их полезность для установления соответствующих обстоятельств.

132. В этом отношении Европейский Суд поражен тем, что в то время как следствие изъяло медицинские документы второй заявительницы в июле 2004 г., то есть больше чем через год после происшествия (см. § 55 настоящего Постановления), и назначило медицинское обследование вскоре после этого (см. § 56 настоящего Постановления), никакие действия в этой связи не совершались еще четыре года. По-видимому, даже после второго назначения следователем данного медицинского обследования оно не было проведено по причинам, которые остаются не вполне ясными Европейскому Суду (см. § 57 настоящего Постановления).

133. В итоге Европейский Суд полагает, что расследование, проведенное в связи с утверждениями второй заявительницы о жестоком обращении, не было тщательным, адекватным или эффективным. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

(b) Жалоба относительно заявительниц

134. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

135. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявительницы являются близкими родственниками исчезнувшего лица, кроме того, вторая заявительница видела его похищение. В течение более чем семи лет они не имели никаких известий относительно исчезнувшего лица. В этот период заявительницы обращались в различные официальные органы с запросами о своем исчезнувшем родственнике, как в письменной форме, так и лично. Несмотря на все их усилия, они не получили удовлетворительного объяснения или информации относительно того, что с ним стало после задержания. Ответы, полученные ими, отрицали, что государство несет ответственность за задержание их родственника, или просто информировали их о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют прямое отношение к данному вопросу.

136. Европейский Суд, таким образом, находит, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции также в отношении заявительниц.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

137. Заявительницы также утверждали, что Иса Айтамиров был задержан в нарушение гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

138. Власти Российской Федерации утверждали, что у следствия не было доказательств того, что Иса Айтамиров был лишен свободы. Он не числился среди лиц, содержащихся в изоляторах, и ни один из региональных правоохранительных органов не имел информации о его содержании под стражей.

139. Заявительницы поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

140. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также полагает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

141. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе прав на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой абсолютное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

142. Европейский Суд установил, что Иса Айтамиров был задержан государственными военнослужащими 19 февраля 2003 г. и что после этой даты его больше не видели. Его содержание под стражей не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные о его последующем местонахождении или судьбе. Согласно практике Европейского Суда этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как несовместимое с целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

143. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявительниц на то, что их родственник задержан и уведен при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать ему защиту от риска.

144. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Иса Айтамиров подвергся непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

145. Заявительницы жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает, что:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

146. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительницы располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявительницы имели возможность обжалования действий или бездействия следственных органов в суд. Они также подчеркивали, что участники уголовного судопроизводства могли требовать компенсации причиненного вреда в рамках гражданского разбирательства, и сослались на дела, в которых потерпевшим от уголовного разбирательства были присуждены компенсации вреда со стороны государственных органов. Власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

147. Заявительницы поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

148. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также полагает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

149. Европейский Суд напоминает, что если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование исчезновения и жестокого обращения является неэффективным и эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, умалена, государство должно считаться нарушившим свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

150. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

151. Что касается ссылки заявительниц на статью 3 Конвенции, Европейский Суд полагает, что при данных обстоятельствах отдельные вопросы в отношении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции не возникают (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, § 119, и Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118).

VI. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

152. Заявительницы жаловались на то, что они подверглись дискриминации в использовании своих конвенционных прав, поскольку нарушения, на которые они жаловались, имели место в связи с их проживанием в Чеченской Республике и их чеченским происхождением. Это противоречило статье 14 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

153. Европейский Суд отмечает, что не представлено доказательств, позволяющих предположить, что заявительницы подверглись иному обращению по сравнению с лицами, находящимися в аналогичной ситуации, без объективного и разумного оправдания, или что они когда-либо подавали такую жалобу национальным властям. Таким образом, он находит, что настоящая жалоба не является обоснованной.

154. Отсюда следует, что данная часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению, в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

155. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

156. Заявительницы утверждали, что им причинен ущерб в связи с утратой дохода Исы Айтамирова после его похищения и исчезновения. Первая заявительница требовала по этому основанию в общей сложности 319 517 рублей 60 копеек (приблизительно 9 153 евро). Вторая заявительница требовала 331 803 рублей 02 копейки (примерно 9 505 евро).

157. Заявительницы утверждали, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, Иса Айтамиров не работал и что в подобных делах расчет должен осуществляться на основании прожиточного минимума, установленного национальным законодательством. Со ссылкой на соответствующие положения Гражданского кодекса Российской Федерации и актуарные таблицы Огдена, изданные в 2008 году ("таблицы Огдена"), заявительницы рассчитали заработки Исы Айтамирова с 10%-ной поправкой на годовую инфляцию и указали, что каждая из заявительниц имела бы право на 15% общего размера его заработков.

158. Власти Российской Федерации утверждали, что требования заявительниц по данному основанию являются необоснованными и что они не воспользовались национальными средствами правовой защиты для получения компенсации в связи с утратой кормильца.

159. Европейский Суд напоминает о необходимости ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявительница, и нарушением Конвенции, а также возможности в соответствующих случаях установления компенсации за утрату дохода. С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд находит, что имеется прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении родственника заявительниц и утратой ими финансовой поддержки, которую он мог бы им оказать.

160. С учетом объяснений заявительниц и того факта, что Иса Айтамиров не работал в период его задержания, Европейский Суд присуждает 5 000 евро первой заявительнице и 4 000 евро второй заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы.

B. Моральный вред

161. Каждая из заявительниц требовала 40 000 евро в качестве компенсации морального вреда в связи со страданиями, которые они претерпели вследствие утраты члена их семьи, безразличия, проявленного властями по отношению к нему, и невозможности получения информации о судьбе их близкого родственника. Вторая заявительница при требовании компенсации морального вреда ссылалась на страдания, причиненные ей жестоким обращением, и на уклонение властей от проведения в связи с этим расследования.

162. Власти Российской Федерации находили требуемые суммы чрезмерными.

163. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственника заявительниц. Сами заявительницы признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции в отношении перенесенных ими в связи с исчезновением их родственника нравственных страданий и отношения властей к данному факту. Кроме того, вторая заявительница признана жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в процессуальном и материально-правовом аспекте в связи с жестоким обращением и уклонением властей от проведения расследования по этому поводу. Таким образом, Европейский Суд признает, что она претерпела моральный вред, который не может быть компенсирован только установлением нарушений Конвенции. Он присуждает первой заявительнице 40 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на нее. Он также присуждает 25 000 евро второй заявительнице, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на нее.

C. Судебные расходы и издержки

164. Интересы заявительниц представлял фонд "Правовая инициатива по России". Он представил перечень судебных расходов и издержек в подробной разбивке, который включал исследования и опросы, проведенные в Ингушетии и г. Москве по ставке 50 евро в час и подготовку документов для Европейского Суда и национальных органов по ставке 50 евро в час для юристов фонда и 150 евро в час для старшего персонала фонда, а также административные расходы, перевод и услуги курьерской доставки. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявительниц оценивалась в 6 949 евро 51 цент, которые подлежали оплате на счет представителей заявительниц в Нидерландах.

165. Власти Российской Федерации подчеркивали, что заявительницы имеют право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены и являлись разумными по размеру (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 61* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

166. Европейский Суд должен прежде всего установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявительницами, действительно понесены и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

167. Учитывая подробную информацию и договор о правовом представительстве, представленные заявительницами, Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают расходы, действительно ими понесенные.

168. По вопросу о необходимости судебных расходов и издержек, понесенных в связи с юридическим представительством, Европейский Суд принимает во внимание, что настоящее дело являлось достаточно сложным и требовало определенных затрат на исследования и подготовку. Однако он отмечает, что в деле имеется немного документальных доказательств в связи с отказом властей Российской Федерации представить материалы дела. Европейский Суд, таким образом, сомневается в том, что дело требовало такого объема исследовательской работы, как утверждают представители заявительниц.

169. С учетом разбивки требований, представленных заявительницами, Европейский Суд присуждает им 5 500 евро, а также любой налог на добавленную стоимость, подлежащий начислению на указанную выше сумму, с тем чтобы компенсация была перечислена на банковский счет представителей в Нидерландах, указанный заявительницами.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

170. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты при рассмотрении жалобы по существу и отклонил его;

2) признал жалобу на нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в материально-правовом аспекте в отношении Исы Айтамирова;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования обстоятельств исчезновения Исы Айтамирова;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части жестокого обращения в отношении второй заявительницы;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части уклонения от проведения эффективного расследования в связи с жестоким обращением в отношении второй заявительницы;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительниц в связи с их нравственными страданиями;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Исы Айтамирова;

9) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 2 Конвенции;

10) постановил, что обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 3 Конвенции не возникает;

11) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, кроме выплаты компенсации судебных расходов и издержек:

(i) 5 000 евро (пять тысяч евро) первой заявительнице и 4 000 евро (четыре тысячи евро) второй заявительнице, а также любой налог, подлежащий начислению на указанные суммы, в качестве компенсации материального ущерба;

(ii) 40 000 евро (сорок тысяч евро) первой заявительнице и 25 000 евро (двадцать пять тысяч евро) второй заявительнице, а также любой налог, подлежащий начислению на указанные суммы, в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 5 500 евро (пять тысяч пятьсот евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительниц, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, которые подлежат переводу на банковский счет представителей в Нидерландах;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

12) отклонил оставшуюся часть требований заявительниц о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 2 декабря 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда