Апелляционное определение СК по гражданским делам Пермского краевого суда от 07 июля 2014 г. по делу N 33-5746

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего Хасановой B.C. и судей Ефремовой О.Н., Владыкиной О.В., с участием прокурора Пермской краевой прокуратуры Бабушкиной О.В., при секретаре Семченко И.Г. рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Перми 7 июля 2014 года дело по апелляционной жалобе Гилевой А.Г. , Задворнова В.Ю. на решение Кировского районного суда г. Перми от 28 марта 2014 года, которым постановлено: "Отказать Гилевой А.Г. , Задворнову В.Ю. в удовлетворении исковых требований к ГАУЗ Пермского края "Городская клиническая больница N 21", ГБУЗ Пермского края "Детская клиническая больница N 13" о взыскании с ГАУЗ Пермского края "Городская клиническая больница N 21" компенсации морального вреда в сумме *** руб., материального ущерба в сумме ***руб., с ГБУЗ Пермского края "Детская клиническая больница N 13" компенсации морального вреда в сумме *** руб., материального ущерба в сумме ***руб. .".

Ознакомившись с материалами дела, заслушав доклад судьи Ефремовой О.Н., пояснения истцов Гилевой А.Г. и Задворнова В.Ю., представителей истца Гуляевой А.А., Григорьевой Г.А., настаивавших на доводах апелляционной жалобы; пояснения представителей ответчика ГАУЗ Пермского края "Городская клиническая больница N 21" Медведева В.Е., Андреевой И.Э., представителя ответчика ГБУЗ Пермского края "Детская клиническая больница N 13" Козьминых Е.В., пояснения третьих лиц Морозовой Я.С., Шляпниковой Н.С., их представителя Шалаевой Е.А., возражавших против доводов апелляционной жалобы; заключение прокурора Бабушкиной О.В., полагавшей необходимым оставить решение суда без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Гилева А.Г. и Задворнов В.Ю. с учетом уточненных требований обратились в суд с иском к ГАУЗ Пермского края "Городская клиническая больница N 21" (далее - ГАУЗ ГКБ N 21), ГБУЗ Пермского края "Детская клиническая больница N 13" (далее - ГБУЗ ДКБ N 13) о взыскании компенсации морального вреда и суммы материального ущерба. В обоснование исковых требований указали, что 28.06.2010 в 13:28 часов у них родилась дочь З., состояние ребенка при первичном осмотре удовлетворительное. Через 6-7 часов Гилева А.Г. и ее дочь были переведены в палату мать и дитя, при этом Гилева А.Г. обратила внимание, что ребенок запеленат нестандартно, добавлен "жгут" из пеленки, поддерживающий шею. Врач неонатолог пояснил, что так ребенку будет легче. 29.06.2010 в 2:00 ребенок заплакал, после кормления и смены пеленки его беспокойство и плач не прекратились. Дежурная медсестра забрала ребенка и через несколько часов лечащий врач сообщила Гилевой А.Г., что ребенок находится в стабильном состоянии в карете скорой помощи, необходима его госпитализация в ГБУЗ ДКБ N 13 для исключения хирургической патологии. При этом госпитализация ребенка в другое медицинское учреждение фактически была произведена без согласия матери, так как из выписок и переводных эпикризов следует, что ребенок уже в 6:30 находился в карете скорой помощи, а в 7:35 в детской хирургической больнице, в то время как истец расписалась в разрешительных документах на медикаментозное вмешательство только в 8:00. Со слов врачей ГБУЗ ДКБ N 13 истцам стало известно, что у ребенка тяжелейшая перинатальная травма гипоксически-травматического генеза, ребенок находится в крайне тяжелом состоянии на полной искусственной вентиляции легких (ИВЛ), указали, что в ГАУЗ ГКБ N 21 была остановка сердца и дыхания. В отделении реанимации ребенок пробыл с 29.06.2010 по 09.07.2010, затем около двух недель ребенок находился в палате интенсивной терапии (ПИТ). 23.07.2010 З. была переведена в палату мать и дитя, спустя час после перевода состояние ребенка резко ухудшилось: девочка вся посинела, мраморная кожа, ела плохо, срыгивала фонтаном, плакала. Медицинский персонал крайне не профессионально относился к своим обязанностям: антибиотики вводились не строго по времени, лечащий врач забывала назначить контрольные анализы, смена антибиотиков производилась с нарушением. Из отделения патологии новорожденных З. выписали 05.08.2010 с диагнозом: ВУИ общетоксическое, острое течение, тяжелое, с поражением всех органов. После выписки истцы выполняли все рекомендации врачей, но состояние здоровья ребенка становилось хуже. 09.11.2010 после осмотра и консультации эндокринолога З. в срочном порядке была госпитализирована в МУЗ ГДКБ N15, поскольку имелись явные неоспоримые признаки гипотиреоза: пастозность, грубый голос, язык, отек всех тканей, включая глаза, слизистой носа, затруднено дыхание. При поступлении в указанное учреждение всю терапию по ВУИ отменили и назначили L-Тироксин. При выписке рекомендовали обратиться в МСЭ за оформлением инвалидности в связи с поздней диагностикой гипотиреоза и его тяжелым течением. 29.12.2010 З. была установлена инвалидность, группа ребенок-инвалид сроком на 1 год. Истцы были вынуждены самостоятельно покупать опору для сидения и специализированную коляску, возить ребенка 2 раза в год на море на реабилитацию, так как от Фонда социального страхования истцы смогли получить лишь одну путевку в ноябре 2012 года. Таким образом, в связи с поздней диагностикой гипотиреоза и проведения неправильного лечения со стороны ответчиков у З. сформировались серьезные нарушения во всем организме. В настоящее время дочь истцов состоит на учете у эндокринолога, окулиста, невролога, эпилептолога, гастроэнтеролога, ортопеда, ЛОР врача, кардиолога. По результатам последней госпитализации с 28.03.2013 по 26.04.2013 в ФГБУ НИИ Педиатрии и детской хирургии Минздрава России установлено, что все возможности диагностики и лечения в России исчерпаны. Рекомендовано продление инвалидности. Обладая медико-технической базой, посредством назначения сдачи необходимых анализов, должного профессионализма и внимания к пациентам Ответчики обладали реальной возможностью правильного раннего диагностирования гипотиреоза З., а не внутриутробной инфекции. Своевременное и правильное лечение могло предотвратить тяжелейшие необратимые повреждения здоровья, установление ребенку инвалидности. Степень моральных страданий родителей и физических их ребенка неоценима. Причиненный истцам и З. моральный вред истцы оценивают в *** руб. и просят взыскать с каждого ответчика по *** руб. Кроме того, истцы в связи с причинением вреда здоровью их дочери понести материальный ущерб на сумму в общей сложности *** руб., который просят взыскать с ГАУЗ ГКБ N 21 в размере ***руб., с ГБУЗ ДКБ N 13 - ***руб.

В обоснование некачественного оказания медицинской помощи в ГАУЗ ГКБ N 21 истцы указали, что действия и бездействие врачей Шляпниковой Е.А. и Морозовой Я.С. привели к перинатальному поражению центральной нервной системы гипоксически-травматического генеза новорожденной З., поскольку Гилева А.Г. поступила в роддом на 42 неделе беременности, со слабой родовой деятельностью, размер плода составлял 3 900 вес и рост 54 см, у Гилевой А.Г. имелась аномалия развития позвоночника. Таким образом, необходимо было ставить вопрос о кесарево сечении, а не об увеличении дозы окситоцина и дальнейшей стимуляции родовой деятельности. Вследствие некачественно оказанной помощи роженице и ребенку, новорожденная получила перинатальное поражение центральной нервной системы гипоксически-травматического генеза. Именно поэтому сразу после рождения З. наложили фиксирующую повязку, а впоследствии в ГБУЗ ДКБ N 13 зафиксировано снижение интенсивности кровотока по левой позвоночной артерии, рекомендован воротник шанца.

В обоснование некачественного оказания медицинской помощи в ГБУЗ ДКБ N 13 истцы указали, что весь период нахождения в больнице ребенка лечили от внутриутробной инфекции (ВУИ), при этом метод диагностики был избран недостоверный. Впоследствии, уже после выявления иных заболеваний, ВУИ не лечили и последующие анализы ее не подтвердили. Неадекватное возрасту, состоянию лечение - это и лечение несуществующего заболевания и применение лекарств, несовместимых либо применение которых противопоказано. Кроме того, в больнице не был диагностирован врожденный гипотиреоз З. , и только в 4,5 месяца по внешним признакам был диагностирован как страдающий врожденным гипотиреозом, при этом у ребенка наблюдалась одна и та же клиническая картина. Учреждение здравоохранения обязано было на 4 день жизни З. сделать забор крови и провести анализ (скрининг). В связи с поздней диагностикой гипотиреоза и проведения неправильного лечения у З. сформировались серьезные нарушения во всем организме.

В судебное заседание истцы не явились, представители истцов в суде на удовлетворении заявленных требований настаивали в полном объеме.

Представители ответчиков требования истцов не признали по доводам, изложенным в письменных возражениях.

Привлеченные к участию в деле в качестве третьих лиц: Морозова Я.С, Шляпникова Н.С., их представитель, третьи лица Кривощекова СВ., Зуев В.В. в судебном заседании просили отказать в удовлетворении заявленных требований.

Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого просят в апелляционной жалобе истцы, ссылаясь на недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела, неправильного применения норм материального и процессуального права.

В обоснование доводов апелляционной жалобы истцы указывают, что суд постановил решение на основании единственного документа - заключения судебно-медицинской экспертизы, в то время как он является недопустимым и не относимым доказательством, поскольку противоречит содержанию иных медицинских документов, представленных в материалы дела, в частности в нем не приведены такие документы как заключение консилиума МГНЦ РАМН г. Москва во главе с главным генетиком РФ Гинтером Е.К., заключение главного детского эндокринолога РФ Петерковой, заключение специалистов эндокринологов Малимон и Сафроновой. Заключение не содержит исследовательской части, не соответствует ст. 82 ГПК РФ, так как в заключении не содержится общего вывода, который не подписан всеми экспертами. При этом в отношении ложного заключения специалистов МГМА Лундиной и Репецкой, ПККБ Евсеевой и передачи его третьим лицам, о котором упоминается в заключении экспертов, проводится проверка следственным управлением Пермского края. Кроме того, заключение экспертов в нарушение п. 2 ст. 8 Федерального закона о государственной судебно-экспертной деятельности в РФ не основывается на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных экспертами выводов на базе общепринятых научных и практических данных. Так экспертами сделан вывод о наличии у ребенка неких "патологий эмбрионального развития центральной нервной системы". Такой диагноз невозможно ни диагностировать в период внутриутробного развития, ни верифицировать впоследствии, поскольку (как следует из пояснений третьих лиц, данных в судебном заседании 28.03.2014) нет научного обоснования возникновения и развития таких патологий, описаны лишь косвенные признаки такого диагноза, и диагностировать возможно тоже только по косвенным признакам. А эксперты сделали вывод в отсутствии объективных данных на основе только литературных данных, не основываясь на объективных данных З., эксперты предположили, что у ребенка имеются врожденные дефекты развития головного мозга. Заключение содержит противоречивые выводы, поскольку изложение данных литературы не совпадает в итоге с выводами, которые эксперты делают. Не указаны конкретные методы исследования. В связи с чем, истцами было заявлено ходатайство о вызове в суд специалиста - лечащего врача ребенка, но и здесь был получен отказ в удовлетворении ходатайства. При этом в нарушение принципа полного и всестороннего рассмотрения дела и исследования доказательств, принципа состязательности, суд при приведении истцами множества доводов о неполноте и неясности экспертизы, не обладая специальными медицинскими познаниями, отказал во всех предусмотренных законом способах восполнения недостатков экспертизы, не попытавшись даже хоть немного критически взглянуть на заключение экспертов. Ходатайство истца об отложении рассмотрения дела ввиду необходимости ознакомления со сложным медицинским документом (заключением экспертизы) ввиду недостаточности 2 дней на его ознакомление, судом необоснованно было отклонено. Отклоняя все ходатайства истцов, суд лишил их всех процессуальных возможностей доказывать свою позицию, поставив под сомнение принципы состязательности сторон и диспозитивности истцов в распоряжении процессуальными правами.

Податели жалобы также указывают, что суду надлежало при рассмотрении настоящего дела применить положения Закона о защите прав потребителей, при том, что суд всецело обосновал свое решение выводами проведенной экспертизы, по неизвестной причине вывод экспертов о наличии дефектов оказания медицинской помощи оставлен без внимания. Так экспертами на вопрос 5 сделан вывод, что ГБУЗ ДКБ N 13 допущены дефекты диагностики, не выполнено обязательное скрининговое исследование на наследственные заболевания, что не позволило своевременно диагностировать у З. врожденный гипотиреоз и назначить адекватную заместительную терапию. Таким образом, факт оказания некачественной медицинской помощи, а значит и нарушения прав потребителя З. на качественную медицинскую помощь подтвержден материалами дела и является основанием для удовлетворения иска в части требования морального вреда.

Суд, нарушая принцип состязательности сторон в процессе, отказал истцам в приобщении медицинских документов, заключений, в то время как документы, представляемые стороной ответчика, были приобщены к материалам дела; при выборе экспертного учреждения для проведения экспертизы действия суда были лишены логики и вызывали сомнения в беспристрастности. Грубейшим нарушением было нарушение прав истца на участие в судебном заседании, в то время, как Гилева А.Г. не имела возможности участвовать в процессе по уважительным причинам. На основании изложенного, истцы просят решение суда отменить и принять новое решение, которым требования истца удовлетворить в полном объеме.

В дело представлены письменные возражения на апелляционную жалобу от ответчиков ГАУЗ ГКБ N 21 и ГБУЗ ДКБ N 13, третьих лиц Морозовой Я.С., Шляпниковой Н.С., прокуратуры Кировского района г. Перми, в которых они просят решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Заслушав пояснения участвующих в деле лиц, заключение прокурора, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе (ст. 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия не находит оснований для его отмены.

Положения ч. 3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" устанавливают, что вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно п. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Для наступления ответственности, необходимо наличие состава (совокупности условий) правонарушения, включающего: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между неправомерными действиями и наступившими последствиями и вину причинителя вреда.

В силу ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяется правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ и ст. 151 ГКРФ.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, дав надлежащую оценку представленным сторонами доказательствам, доводам и возражениям сторон, применив нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, пришел к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении исковых требований Гилевой А.Г. и Задворнова В.Ю. к ГАУЗ ГКБ N 21 и ГБУЗ ДКБ N 13 о взыскании компенсации морального вреда и возмещении материального ущерба, поскольку не установлено причинно-следственной связи между заболеваниями З., 28.06.2010 года рождения, и действиями медицинских работников ответчиков, а также вины ответчиков в развитии у ребенка истцов указанных заболеваний при оказании медицинской помощи.

Выводы об этом в решении суда подробно мотивированы, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, подтверждены исследованными судом доказательствами, надлежащая оценка которым дана судом в решении.

Как установлено судом, 28.06.2010 в 13:28 часов у Гилевой А.Г. и Задворнова В.Ю. родилась дочь - З. Роды проходили в ГАУЗ ГКБ N 21.

29.06.2010 ребенок по состоянию здоровья был переведен на лечение в МУЗ ГДКБ N 15 хирургическое отделение с диагнозом ВУИ. НЭН. ППЦНС.

В МУЗ ГДКБ N 15 З. находилась на лечении 29.06.2010 с диагнозом ВУИ, ППЦНС смешанного генеза, ТШОП, ТДМ, РДС. ССН1, ДН 1-2. При поступлении общее состояние тяжелое, находится на ИВЛ.

С 29.06.2010 по 09.07.2010 З. находилась на стационарном лечении в МУЗ ГДКБ N 1 (после переименования ГБУЗ ДКБ N 13) с диагнозом: перинатальное поражение ЦНС (ППЦНС) гипоксического генеза, острый период тяжелой степени. Синдром угнетения. НТШОП. Не дифференцированное ВУИ. РДС. ДНЗ ст. ЛГ. ИТК. ССН 1-2 ст. MAC (ООО) Аллергический дерматит. Натальный скрининг проведен 07.07.2010.

Для дальнейшего лечения ребенок был переведен в отделение патологии новорожденных ГДКБ N 1, где З. находилась на лечении по 05.08.2010 с диагнозом ВУИ ассоциированная (вирусно-бактериальная) генерализованная форма с поражением легких (пневмония), кишечника (энтероколит), печени (реактивные изменения), кожи (везикулопустулез), сердца (ИТК), почек (нефропатия), общетоксический синдром, острое течение, тяжелое. Отечный синдром, анемия легкой степени.

Впервые истцы к эндокринологу обратились 02.11.2010, З. направлена на консультацию после выписки из неврологического отделения ГДКБ им. Пичугина, где девочка находилась на обследовании и лечении с 01.10.2010 по 18.10.2010 с диагнозом ППЦНС, восстановительный период. Синдром двигательных дисфункций. Во время госпитализации консультирована генетиком (19.10.2010), диагноз: Генетически-детерминированный синдром? Гипотиреоз?

После консультации эндокринолога и исследования тироидного профиля, З. была госпитализирована в эндокринологическое отделение ГДКБ N 15, где находилась на комплексном обследовании и лечении с 09.11.2010 по 24.11.2010 с диагнозом: Врожденный гипотиреоз. Было рекомендовано оформить инвалидность.

На основании акта освидетельствования от 29.12.2010 N 634 Задворновой Т.В. установлена инвалидность группы ребенок-инвалид, сроком до 01.01.2012.

В ходе рассмотрения данного дела проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза. Согласно заключению судебно-медицинской экспертной комиссии N 650/28 дефектов при оказании медицинской помощи по родовспоможению Гилевой А.Г. в ГАУЗ ГКБ N 21 не выявлено. Каких-либо показаний у Гилевой А.Г. для выполнения ей кесарева сечения не имелось, родовая деятельность протекала физиологично, имевшееся у Гилевой А.Г. ослабление родовой деятельности было успешно купировано путем применения родостимулирующего средства. Ребенок у Гилевой А.Г. был рожден живым, доношенным, с высокой положительной оценкой по шкале Апгар 8/9 баллов, что свидетельствует об отсутствии у него признаков острой внутриутробной гипоксии. Также экспертами не выявлено дефектов оказания медицинской помощи З. в ГАУЗ ГКБ N 21. Ухудшение состояния здоровья З. было выявлено около 2 часов 29.06.2010, что явилось показанием для немедленного помещения З. в отделение реанимации и переводу ее на искусственную вентиляцию легких, что было своевременно и правильно выполнено.

Также экспертами установлено, что при оказании медицинской помощи З. в ГБУЗ ДКБ N 13 в период с 29.06.2010 по 05.08.2010 были допущены дефекты диагностики:

1. гипердиагностика в части наличия у нее внутриутробной инфекции, перинатального поражения центральной нервной системы гипоксического характера и травмы шейного отдела позвоночника (Основной диагноз (внутриутробная инфекция) не подтвержден результатами лабораторных исследований. З. родилась с высокой положительной оценкой по шкале Апгар 8/9 баллов, что свидетельствует об отсутствии у него признаков острой внутриутробной гипоксии, способной вызвать перинатальное поражение мозга тяжелой степени. В медицинских документах не имеется объективных медицинских данных, подтверждающих травму шейного отдела позвоночника, что не опровергает представленное истцами рентгенологическое исследование от 23.05.2014). При этом допущенный дефект диагностики не повлиял на течение заболевания. Лечение, назначенное З., было правильным и адекватным тяжести ее состояния и имевшимся заболеваниям (респираторный дистресс синдром, осложнившийся развитием пневмонии с присоединением генерализованной вторичной бактериальной инфекции).

2. не выполнено обязательное скрининговое исследование на наследственные заболевания (Приказ Минздравсоцразвития РФ от 22.03.2006 N 185), что не позволило своевременно диагностировать у З. врожденный гипотиреоз и назначить адекватную заместительную гормональную терапию. При этом экспертами указано, что в ГБУЗ ДКБ N 13 имелись все возможности для своевременного диагностирования у З. врожденного гипотиреоза, однако объективной развернутой клинической картины, позволявшей заподозрить у ребенка врожденный гипотиреоз и назначить соответствующее обследование и лечение, зафиксировано не было.

Имеющиеся в настоящее время у З. множественные врожденные дефекты развития в виде врожденных пороков развития и (или) дизрупции, морфологическими и клиническими проявлениями которых являются: нарушение (задержка) психомоторного и речевого развития, смешанного генеза (в первую очередь за счет патологии эмбрионального развития центральной нервной системы), врожденный гипотиреоз вследствие аплазии (или гипоплазии) щитовидной железы, не позволяют оценить степень влияния поздней диагностики и несвоевременного начала заместительной гормональной терапии на течение заболевания, поскольку не имеется объективных критериев прогноза течения данной патологии. В связи с чем, эксперты пришли к выводу, что установить взаимосвязь между выраженными нарушениями (задержкой) психомоторного и речевого развития у З., обусловленной патологией эмбрионального развития центральной нервной системы (головного мозга) и дефектом диагностики врожденного гипотиреоза не представляется возможным.

Судом первой инстанции обоснованно оценено полученное по делу заключение судебно-медицинской экспертной комиссии N 650/28 как достаточное и достоверное доказательство, поскольку оно полностью соответствует требованиям закона, входящие в состав комиссии лица являются врачами (акушер-гинекологом, педиатром, детским эндокринологом, неврологом, медицинским генетиком), судебно-медицинскими экспертами, имеющими высшую квалификационную категорию, длительный стаж работы по специальности и научные степени, то есть компетентными специалистами в соответствующей области знаний. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. При составлении заключения комиссия проводила исследования с помощью изучения всей медицинской документации, касающейся состояния здоровья З. в соответствующий период, последующие периоды и по настоящее время, с соблюдением действующих норм и правил, даны понятные и полные ответы на поставленные судом вопросы. Перечисленные обстоятельства свидетельствуют о полноте и объективности проведенной экспертами работы при даче заключения по настоящему делу и не позволяют усомниться в правильности сделанных ими выводов. В связи с изложенным, учитывая, что новых исходных данных, которые можно было бы предоставить экспертам, не имеется, суд сделал обоснованный вывод об отсутствии оснований для назначения дополнительной экспертизы, верно отклонив ходатайство истца об этом.

Указание истцов на то, что заключение противоречит не изложенным в нем медицинским документам: заключению консилиума МГНЦ РАМН г. Москва, заключениям главного детского эндокринолога РФ Петерковой и специалистов-эндокринологов Малимон, Сафроновой, судебная коллегия находит неубедительным.

Как следует из заключения комиссии экспертов, ими обозревалась вся медицинская документация, в том числе история развития ребенка (модифицированная), в которой содержится заключение по наблюдению ребенка от 13.09.2013 (анализ истории развития), подписанный Софроновой Л.В. и Малимон С.Г., ответ научно-консультативного отдела РАМН ФГБУ Медико-генетического научного центра от 20.09.2013. Каких-либо противоречий с данными документами заключение комиссии экспертов не содержит. Комиссией экспертов также было установлено нарушение проведения обязательного скринингового исследования на наследственные заболевания (о чем упоминается в перечисленных истцом документах, в том числе не оспаривалось ответчиком в судебном заседании), при этом они указали, что данный дефект диагностики не повлиял на течение заболевания. Лечение, назначенное З., было правильным и адекватным тяжести ее состояния и имевшимся заболеваниям, в том числе эксперты указали, что объективной развернутой клинической картины, позволявшей заподозрить у ребенка врожденный гипотиреоз и назначить соответствующее обследование и лечение, при нахождении в ГБУЗ ДГКБ N 13 зафиксировано не было.

Ссылка истца на то, что ни научно-консультативным отделом РАМН ФГБУ Медико-генетического научного центра, ни в результате иных проведенных исследованный (в том числе в Германии), не выявлено наследственной и генетической патологии не влияет на правильность выводов комиссии экспертов о наличии у З. патологии эмбрионального развития центральной нервной системы (головного мозга), о чем свидетельствуют изменения на магнитно-резонансных томограммах. Экспертами отмечено, что установить причины, имевшихся у З. врожденных дефектов развития, достоверно не представляется возможным. В связи с чем, приведены сведения по литературным данным, из которых можно сделать вывод, что врожденные дефекты развития возникают как в эмбриональный период, так и в период дифференцировки органов в результате запрограммированных нарушений, а также в результате действия различных факторов внешней среды (сосудистых факторов, аноксии, инфекции, радиации, тератогенов и прочего) в различные периоды эмбрионального развития.

Исследование комиссией экспертов заключения специалистов МГМА Лундиной и Репецкой, ПККБ Евсеевой, в качестве одного из документов, содержащегося в материалах дела, не противоречит положениям Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". Проведение в отношении Евсеевой Т.Н., Репецкой М.Н., Лундиной Г.В. проверки в порядке ст. 144-145 УПК РФ и установление в ходе данной проверки наличия формально состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 137 УК РФ (нарушение неприкосновенности частной жизни), не свидетельствует о недействительности изложенных в данном заключении обстоятельств, кроме того, не влечет безусловного признания заключения комиссии экспертов недопустимым доказательством.

Судебная коллегия не усматривает оснований для принятия в качестве дополнительных доказательств представленных в судебное заседание апелляционной инстанции выписку из истории болезни (лечение в период с 14.05.2014 по 27.05.2014), ответы на вопросы Гилевой А.Г. детского невролога Рахимовой О.В. от 07.04.2014 и детского эндокринолога Малимон С.Г. от 31.03.2014.

Согласно абз. 2 ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ дополнительные доказательства принимаются судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными.

Предъявляя в апелляционную инстанцию указанные выше документы, истцы не представили доказательств невозможности предоставления в суд первой инстанции данных доказательств, невозможности получения их до 28.03.2014, в частности ответов на вопросы. При этом судебная коллегия считает несостоятельными доводы истцов о том, что суд отказал им в удовлетворении ходатайства о вызове Малимон для участия в деле и даче пояснений. Как следует из материалов дела, письменное ходатайство о допросе Малимон было заявлено 04.10.2013, в судебном заседании 12.11.2013 в удовлетворении данного ходатайства судом было отказано со ссылкой на то, что те обстоятельства, для которых истцы намерены вызвать данного специалиста, не относятся к относимым доказательствам. Выписка из истории болезни коллегией признается не относимым доказательством, так как не относится к спорному периоду. В силу изложенного у судебной коллегии отсутствуют правовые основания для принятия по делу новых доказательств.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что заключением комплексной судебно-медицинской экспертной комиссии не выявлено дефектов оказания медицинской помощи ГАУЗ ГКБ N 21 и ГБУЗ ДКБ N 13, как при оказании медицинской помощи Гилевой Г.А., так и при оказании медицинской помощи З., действиями медицинских работников ответчиков не был причинен вред здоровью З., судебная коллегия находит возможным согласиться с правильным выводом суда первой инстанции об отсутствии факта оказания ответчиками некачественной медицинской помощи, причинно-следственной связи между заболеваниями З. и действиями медицинских работников ответчиков.

Действительно к заявленным правоотношениям применимы положения Закона РФ "О защите прав потребителей".

Исходя из системного толкования норм ст. 4, 14 Закона РФ "О защите прав потребителей" и положений ст. 1095, 1096, 1098 ГК РФ на исполнителе лежит бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, ненадлежащее оказание услуг.

На истца должна быть возложена обязанность доказать как факт причинения вреда в результате оказанных ответчиком услуг, так и размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Поскольку нарушений прав истцов виновными действиями ответчиков не установлено, суд первой инстанции правомерно, сославшись на статьи 1064, 1101, 151 ГК РФ, отказал в удовлетворении иска в полном объеме, то есть как в удовлетворении основного требования, так и вытекающих из него производных требований.

Довод истца о том, что позднее диагностирование гипотиреоза привело к задержке развития З. является голословным, не следует полагать, что одно только ранее назначение заместительной гормональной терапии решает все проблемы превентивной терапии отставания ребенка в психическом и моторном развитии.

Доводы апелляционной жалобы о том, что при вынесении решения суд основывался только на результатах экспертизы, отказал в проведении дополнительной экспертизы, отказал в вызове экспертов, не могут служить основанием для отмены постановленного судом решения, поскольку, принимая решение, суд оценивал все имеющиеся доказательства в их совокупности, в том числе и экспертное заключение, пояснения сторон, третьих лиц, свидетеля, в результате чего пришел к обоснованному выводу об отказе в иске. Заключение судебно-медицинской экспертизы, положенное в основу решения суда первой инстанции, составлено в соответствии с требованиями ст. 86 ГПК РФ, доказательств, подтверждающих недостоверность выводов проведенной экспертизы либо ставящих под сомнение экспертные выводы, истцами не представлено. Оснований не доверять выводам экспертов не имеется, также как и оснований для назначения повторной экспертизы. Совокупность поставленных судом вопросов на разрешение экспертов также охватывала установление всех юридически значимых обстоятельств в рамках заявленных требований.

Доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность.

Изложенные в жалобе доводы истцов фактически выражают их несогласие с заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы, а также выводами суда, однако, по существу их не опровергают, оснований к отмене решения не содержат, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены постановленного судебного решения.

Между тем, принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра решения суда только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, - не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения, обжалуемого стороной истца.

При рассмотрении дела судом не допущено нарушения или неправильного применения норм материального права, повлекших вынесение незаконного решения, а потому оснований к отмене решения суда не имеется. Поскольку доводы кассационной жалобы не содержат сведений, опровергающих выводы суда первой инстанции или данных, которые не были приняты во внимание судом при постановлении обжалуемого решения, но имели существенное значение, - то они не могут явиться основанием к отмене законного и обоснованного решения по настоящему делу.

Фактически все доводы апелляционной жалобы сводятся к иной оценке доказательств и иному толкованию законодательства, аналогичны доводам, на которые ссылался истец в суде первой инстанции в обоснование своих требований, они были предметом обсуждения суда первой инстанции и им дана правильная правовая оценка на основании исследования в судебном заседании всех представленных доказательств в их совокупности. Оснований для переоценки доказательств судом апелляционной инстанции не усматривается.

С доводами апелляционной жалобы о нарушении судом норм процессуального права коллегия согласиться не может в силу следующего.

Ссылка апелляционной жалобы о том, что суд, вручив истцам копию объемного письменного доказательства (заключения комиссии экспертов) за два дня до судебного заседания, не отложил рассмотрение дела с целью предоставления им времени для ознакомления с данным документом, не может служить основанием к отмене решения, поскольку не привело к принятию неправильного решения.

Указание на то, что суд не отложил рассмотрение дела ввиду невозможности участия истцов в судебном заседании по уважительной причине, о чем было направлено ходатайство истцов в письменном виде, заявлено ходатайство представителем в судебном заседании, также не является основанием к отмене решения суда.

Как видно из представленных материалов, дело находилось в производстве суда с 28.06.2013, интересы истцов защищали два представителя, отказ суда в удовлетворении ходатайства об отложении судебного заседания выводы суда не опровергает. Кроме того, исходя из положений гражданского процессуального законодательства отложение судебного заседания является правом, а не обязанностью суда.

С учетом изложенного, оснований для отмены правильного судебного решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Кировского районного суда г. Перми от 28 марта 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Гилевой А.Г. , Задворнова В.Ю. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: