Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 14 июля 2014 г. по делу N 33-1944/14

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Удмуртской Республики в составе:

Председательствующего судьи Берша С.И.

судей Питиримовой Г.Ф., Булатовой О.Б.,

с участием прокурора Борзенковой Т.А.

при секретаре судебного заседания Рогалевой Н.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске Удмуртской Республики 14 июля 2014 года гражданское дело по иску М.Я.С. к СПК о возмещении имущественного и морального вреда,

по апелляционной жалобе М.Я.С. на решение Малопургинского районного суда Удмуртской Республики от 25 февраля 2014 года, которым постановлено:

"Исковые требования М.Я.С. к СПК о возмещении имущественного и морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с СПК в пользу М.Я.С.:

- компенсацию морального вреда в связи с полученной травмой (тяжкий вред по признакам более 21 дня нахождения в больнице после операции) в сумме "данные изъяты" рублей;

- компенсацию морального вреда в связи с посттравматическими последствиями (ограничение в работе, прогресс внутренних расстройств, сильная физическая боль) в сумме "данные изъяты",0 рублей;

- компенсацию морального вреда в связи с индивидуальными особенностями (психологическое угнетенное состояние от полученной травмы, дискомфорт при водных процедурах) в сумме "данные изъяты"0 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований М.Я.С. к СПК отказать".

Заслушав доклад судьи Булатовой О.Б., объяснения представителя СПК - К.С.Ю., действующего на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ года, возражавшего против доводов жалобы, просившего решение суда оставить без изменения, заключение прокурора Борзенковой Т.А., считающей доводы жалобы необоснованными, а решение законным, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

М.Я.С. обратился в суд с иском к СПК о возмещении имущественного и морального вреда. Исковые требования мотивированы следующими обстоятельствами. ДД.ММ.ГГГГ. при исполнении М.Я.С. своих трудовых обязанностей ему причинен тяжкий вред здоровью. Обстоятельства происшедшего изложены в акте о несчастном случае и являются следующими. ДД.ММ.ГГГГ. рабочий СПК М.Я.С. получил у бригадира Л.Н.П. трудовое задание на подвоз кормов в телятник молочно-товарной фермы. Для выполнения задания бригадир Л.Н.П. закрепила за рабочим М.Я.С. рабочую лошадь. В 17-м часу рабочий М.Я.С. завез корма в телятник. Во время выгрузки М.Я.С. кормов в помещение телятника забежал жеребец по кличке " "данные изъяты"" и встал в кормовом проходе, тем самым перегородил движение повозки вперед, мешая М.Я.С. выполнять трудовые функции. Для обеспечения выполнения порученной работы М.Я.С. подошел к жеребцу сзади и ударил его палкой по крупу. В тот же момент жеребец ударил задним левым копытом в живот М.Я.С. Вызванная бригада скорой медицинской помощи увезла М.Я.С. в "адрес", где ему ДД.ММ.ГГГГ. проведена операция. В результате несчастного случая М.Я.С. причинена травма, которая согласно схеме определения тяжести производственных травм, утвержденных приказом Минздрава России ДД.ММ.ГГГГ. N N, относится к тяжелым производственным травмам с диагнозом: закрытая травма с разрывом тощей кишки. Ушиб левой почки. Диффузный серозно-фибринозный перитонит. В последующем М.Я.С. с работы уволен по инициативе администрации. Заработная плата ему не выплачена, больничный лист не оплачен. Просит взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда: в сумме "данные изъяты" рублей в связи с полученной травмой (тяжкий вред по признакам более 21 дня нахождения в больнице после операции), в размере "данные изъяты" рублей в связи с посттравматическими последствиями (ограничение в работе, прогресс внутренних расстройств, сильная физическая боль), в сумме "данные изъяты" рублей в связи с индивидуальными особенностями (психологическое угнетенное состояние от полученной травмы, дискомфорт при водных процедурах), в размере "данные изъяты" рублей в связи с незаконным увольнением с работы, в размере "данные изъяты" рублей в связи с нанесением ущерба чести и достоинству, выразившимся в увольнении с работы с вердиктом "за прогулы"; возместить материальный ущерб в размере "данные изъяты" рублей в связи с амбулаторным лечением (процедуры, медикаменты, лекарственные препараты), в связи с неоплатой листка нетрудоспособности в размере согласно справке из бухгалтерии, но не менее 2-х размером МРоТ по состоянию на 2013г., с учетом пени по ставке ставке рефинансирования; взыскать невыплаченную заработную плату за период с мая по октябрь 2008г. в размере примерно "данные изъяты" рублей, с индексацией, возместить причиненный материальный ущерб и упущенную выгоду в размере "данные изъяты" рублей в связи с невозвращением документов.

Истец М.Я.С., опрошенный в порядке исполнения судебного поручения, в судебном заседании на исковых требованиях настаивал, дал дополнительные объяснения в части того, что находился на стационарном лечении с ДД.ММ.ГГГГ. выписан из больницы в связи с выздоровлением, однако с ДД.ММ.ГГГГ. находился на амбулаторном лечении. М.Я.С. проведена операция в связи с полученной травмой, от чего он испытал сильную физическую боль. К посттравматическим последствиям истец относит тот факт, что ему нельзя выполнять тяжелую физическую работу, поднимать вес более 5 кг, это угнетает его достоинство и наносит моральный вред. К индивидуальным особенностям истец относит постоянную психологическую зависимость от того, что при таких последствиях ему очень сложно будет найти какую-либо работу в сельской местности (прогрессия посттравматических последствий), что вызовет невозможность достойно обеспечить семью, оказывать материальную помощь близким родственникам. М.Я.С. испытывает физическую ущербность, которая, как и ощущение таковой, причиняют человеку сильные нравственные и моральные страдания, что в соответствии со ст.61 ГПК РФ является общеизвестным фактом и не требует дополнительных доказательств. Больничный лист работодатель не оплатил, компенсация также не выплачена, заглаживания вреда его здоровью со стороны ответчика не было. Ссылаясь на ст.ст.196,197 ГК РФ, считает, что им не пропущен срок исковой давности, так как акт о расследовании тяжелого несчастного случая, акт N о несчастном случае, форма Н-1, направлены в его адрес после ДД.ММ.ГГГГ. После перенесенной травмы истец проработал у ответчика еще 2 месяца в августе и сентябре 2008г., но заработную плату ему работодатель не выплатил. М.Я.С., лишенный заработка, в силу тяжелых жизненных обстоятельств, доведенный до отчаяния лишением средств к существованию, с прилегающей территории СПК "Киясовский" сдал в пункт приема металлолома бесхозный металлолом. Однако, ответчик обратился в милицию с заявлением о хищении. М.Я.С., опасаясь оказаться в местах лишения свободы, с боязнью потери социально укрепившегося статуса гражданина, согласился с предъявленным обвинением. В итоге работодатель незаконно уволил истца с работы по пп."а" п.6 ст.81 ТК РФ, хотя акт прогула не был составлен, медицинского освидетельствования на состояние алкогольного опьянения не проводилось. Увольнение считает незаконным, наносящим вред чести и достоинству личности истца, что соответственно причиняет ему моральные страдания. Трудовая книжка истца, копия ИНН до сих пор находятся у ответчика, он не вернул истцу его документы. Истец не может устроиться на работу ввиду отсутствия данных документов, что также причиняет ему моральный вред, а также имущественный вред в виде упущенной возможной прибыли (заработная плата при трудоустройстве).

Представитель М.Я.С. - Л.Н.В. доводы своего доверителя поддержал, дал объяснения о том, что М.Я.С. причинен тяжкий вред здоровью, что подтверждается актами о расследовании тяжелого несчастного случая на производстве. О характере вреда здоровью как тяжком показал допрошенный в судебном заседании судебный медицинский эксперт Киясовской ЦРБ Л.В.И. Представитель государственной инспекции труда в УР В.Е.С. показал, что как у истца-работника, так и ответчика-работодателя имеется вина в произошедшем несчастном случае, соотношение вины - 50% на 50%. М.Я.С. более двух месяцев находился на больничном, справку получил в сентябре 2008г., а на легкий труд переведен до октября 2008г., поэтому М.Я.С. долго не мог работать. Документы о лечении М.Я.С. не сохранились, но затраты за лечение истца необходимо взыскать.

Представитель ответчика - К.С.Ю. исковые требования не признал, заявил о пропуске истцом срока исковой давности по заявленным требованиям, касающимся трудовых отношений, дал объяснения в части того, что М.Я.С. своевременно получил материалы расследования и акт N формы Н-1 о несчастном случае. Данные материалы он получил под роспись ДД.ММ.ГГГГ. Истец, являясь конюхом, знал технику безопасности, проходил инструктаж, о чем расписывался. М.Я.С. в судебном заседании пояснил, что знал о запрете подходить к лошади сзади. После выписки из больницы истец жалоб на дальнейшие нравственные страдания не высказывал. Нарушений трудового законодательства при увольнении с работы работодателем - СПК "Киясовский" не допущено. Истец М.Я.С. своевременно уведомлен о причинах увольнения, от дачи объяснений по факту прогула и подписи при ознакомлении с приказом об увольнении отказался, о чем свидетельствуют акты сотрудников СПК "Киясовский". В книге учета движения трудовых книжек и вкладышей в них имеется запись о выдаче трудовой книжки М.Я.С. ДД.ММ.ГГГГ. Для получения расчетных листков по заработной плате М.Я.С. в бухгалтерию СПК "Киясовский" не явился. При выходе сотрудников СПК "Киясовский" для выдачи ему расчетных денежных средств М.Я.С. дома по месту регистрации (постоянной и временной) не находился, о чем имеются докладные. Учитывая, что истец М.Я.С. умышленно уклонялся от получения расчетных денежных средств при увольнении с предприятия, ответчик полагает, что вины ответчика-работодателя в несвоевременной выплате расчетных нет. В связи с чем отсутствуют основания для взыскания с ответчика невыплаченной суммы с учетом ставки рефинансирования. Учитывая, что работники ответчика застрахованы от несчастных случаев и выплачивают взносы в фонд социального страхования, амбулаторное и прочее лечение оплачивается из средств фонда социального страхования по предъявлении соответствующих документов застрахованным лицом.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, - Х.Л.А.A. дал объяснения о том, что на момент несчастного случая с М.Я.С. ДД.ММ.ГГГГ. Х.Л.А.A. работал пастухом в СПК "Киясовский", конь " "данные изъяты"" был закреплен за ним. В СПК" проводится инструктаж по технике безопасности, о чем работники расписываются.

"адрес" Удмуртской Республики - Б.А.В. полагал, что исковое заявление М.Я.С. подлежит частичному удовлетворению.

Третье лицо - М.Л.Е. в судебное заседание не явилась, государственная инспекция труда в Удмуртской Республике своего представителя в суд не направила, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом.

Дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц.

Суд постановил вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе и дополнениям к ней М.Я.С. просит решение суда отменить, ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела, нарушения и неправильного применения норм материального и процессуального права, недоказанности судом обстоятельств, имеющих значение для дела. Полагает, что суд не учел, что после получения травмы М.Я.С. испытал сильную физическую боль, в связи с чем не мог осуществлять трудовую деятельность, зарабатывать деньги. Считает, что суд несправедливо удовлетворил требования о взыскании морального вреда, занизив сумму выплат. Судом не установлена степень причиненного ответчиком физического и морального вреда. Вводы суда об его осведомленности об увольнении и о получении трудовой книжки истцом в день увольнения, являются неверными, поскольку ответчиком данный факт не доказан. Суд не назначил судебную почерковедческую экспертизу, оставил данную просьбу без внимания. Также судом не вынесены какие-либо процессуальные решения после рассмотрения ходатайств истца об отводе судьи Садовского А.И. и прокурора "адрес" УР Б.А.В. Суд неправомерно не обеспечил ДД.ММ.ГГГГ доставку истца в зал судебного заседания, в связи с чем истец был ограничен в праве вызова дополнительных свидетелей в суд. Суд неправомерно не истребовал по его ходатайству выписку из медицинской карты истца о прохождении в 2013 году обследований для доказывания посттравматических последствий. Выводы суда о пропуске срока исковой давности по трудовому спору неправомерны.

В соответствии с пунктом 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит поводов к отмене состоявшегося судебного постановления по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и правильно установлено, М.Я.С. состоял с СПК "Киясовский" в трудовых отношениях.

ДД.ММ.ГГГГ при выполнении своих трудовых обязанностей М.Я.С. получил травму в результате несчастного случая на производстве, о чем составлен акт о расследовании тяжелого несчастного случая, согласно которому объектом места происшествия несчастного случая является территория СПК "Киясовский", непосредственное место происшествия - помещение корпуса телятника; обстоятельства несчастного случая: ДД.ММ.ГГГГ. рабочий М.Я.С. получил основное задание (наряд) от бригадира Л.Н.П. на подвозку кормов в телятник. Для выполнения задания бригадир Л.Н.П. в устной форме закрепила за рабочим М.Я.С. рабочую лошадь. В 17-м часу рабочий М.Я.С. завез корма в телятник. Во время выгрузки М.Я.С. кормов в помещение телятника забежал жеребец по кличке " "данные изъяты"" и встал в кормовом проходе, тем самым перегородил движение повозки вперед, мешая М.Я.С. выполнять трудовые функции. Для обеспечения выполнения порученной работы М.Я.С. подошел к жеребцу сзади и ударил его палкой по крупу. В тот же момент жеребец ударил задним левым копытом в живот М.Я.С. Вызванная бригада скорой медицинской помощи увезла М.Я.С. в "данные изъяты", где ему ДД.ММ.ГГГГ. проведена операция. В результате несчастного случая М.Я.С. причинена травма, которая согласно схеме определения тяжести производственных травм, утвержденных приказом Минздрава России ДД.ММ.ГГГГ N, относится к тяжелым производственным травмам с диагнозом: закрытая травма с разрывом тощей кишки. Диффузный серозно-фибринозный перитонит; причины, вызвавшие несчастный случай - неудовлетворительное содержание и недостаток рабочих мест; ответственными за данный несчастный случай с тяжелым исходом являются:

а) бригадир молочно-товарной фермы СПК Л.Н.П., которая в пределах своих служебных обязанностей и компетенции не в полном объеме обеспечила выполнение требований ст.212 ТК РФ (обязанности работодателя по обеспечению безопасных условий и охраны труда), не в полном объеме обеспечила выполнение требований раздела "Обязанности руководителей структурных подразделений" абз.8, Положения об отраслевой системе управления охраной труда в АПК, утвержденного Министерством сельского хозяйства РФ 06.02.2001г., не в полном объеме обеспечила выполнение требований п.2.53 Правил по охране труда в животноводстве ПОТ РО 006-2003г. (в зонах конюшенного коневодства жеребцов -производителей следует содержать в денниках, ... неспокойных жеребцов содержат в денниках, расположенных в одном из концов конюшни);

б) скотник молочно-товарной фермы СПК Х.Л.А., который не в полном объеме обеспечил выполнение требований п.2.53 Правил по охране труда в животноводстве ПОТ РО 006-2003г.;

в) пострадавший - рабочий молочно-товарной фермы СПК М.Я.С., который не в полном объеме обеспечил выполнение требования Инструкции по охране труда N "Уход за лошадьми и транспортные работы" утвержденной 20.08.2004г. председателем правления СПК, - п. 1.11 (при обслуживании лошадей на работников могут действовать следующие вредные и опасные производственные факторы: - опасные действия и состояния животных (удары ногой, головой, падение с лошади, испуг, беспокойный нрав); п.3.3 (обращаться с лошадью надо смело, но не грубо, учитывая темперамент каждой лошади. Прежде чем подойти к лошади, предварительно окликните её, чтобы не испугать); п.3.3.1 подходить к животному (лошади) необходимо с той стороны, куда оно смотрит, не подходить сзади к задним конечностям животного, и постоянно находиться сбоку от них.

Комиссия установила обстоятельства и причины несчастного случая, а также лиц, допустивших нарушения государственных нормативных требований охраны труда и определила, что действия пострадавшего М.Я.С., работника СПК "Киясовский" в момент несчастного случая, обусловлены трудовыми отношениями и квалифицировала несчастный случай, произошедший во время производства работ ДД.ММ.ГГГГ. около 17 часов на территории СПК в корпусе телятника, как несчастный случай на производстве. Факт употребления спиртных напитков и спиртосодержащих жидкостей, а также нахождения пострадавшего в состоянии алкогольного опьянения в рабочее время, документально не подтверждается.

С актом М.Я.С. ознакомлен, что подтверждается его подписью.

Согласно справке "данные изъяты" от ДД.ММ.ГГГГ о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая, М.Я.С., 35 лет, рабочий по уходу за животными, проходил лечение с ДД.ММ.ГГГГ. по поводу закрытой травмы живота с разрывом тощей кишки, ушиб левой почки, диффузный перитонит.

Согласно медицинскому заключению "данные изъяты" характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени тяжести повреждения здоровья, поступил на лечение в хирургическое отделение М.Я.С. с закрытой травмой живота с разрывом тощей кишки, ушиб левой почки, диффузный перитонит. Согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве указанное повреждение относится к категории тяжелых.

Согласно листку нетрудоспобности, М.Я.С. находился на лечении с ДД.ММ.ГГГГ., рекомендовано приступить к работе ДД.ММ.ГГГГ

Согласно стационарной карте больного N Киясовской ЦРБ возчик кормов СПК "Киясовский" М.Я.С. поступил ДД.ММ.ГГГГ. в ДД.ММ.ГГГГ, выписан ДД.ММ.ГГГГ., диагноз - закрытая травма живота с разрывом тощей кишки, ушиб левой почки, диффузный серозно-фибринозный перитонит; ДД.ММ.ГГГГ проведена операция.

Из медицинской карты больного М.Я.С. следует, что после операции М.Я.С. выписан с улучшением, ДД.ММ.ГГГГ. М.Я.С. обратился к хирургу с жалобами на боли внизу живота. Состояние удовлетворительное, живот не вздут, мягкий; ДД.ММ.ГГГГ. М.Я.С. обратился с жалобами на периодические боли внизу живота. Состояние удовлетворительное, живот не вздут, мягкий, безболезненный, рубцы в удовлетворительном состоянии; ДД.ММ.ГГГГ. М.Я.С. обратился с жалобами на периодические боли внизу живота. Состояние удовлетворительное, живот не вздут, мягкий, рубец в удовлетворительном состоянии; ДД.ММ.ГГГГ. у М.Я.С. жалоб нет, состояние удовлетворительное; ДД.ММ.ГГГГ М.Я.С. выдана справка о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая; ДД.ММ.ГГГГ. жалобы на периодические боли глаз по утрам. Жалобы на головные боли.

Приказом N N от ДД.ММ.ГГГГ М.Я.С. уволен с работы с ДД.ММ.ГГГГ по пп "а" п.6 статьи 81 ТК РФ.

С приказом М.Я.С. ознакомлен, от удостоверения своей подписью факта ознакомления с приказом М.Я.С. отказался, о чем составлен акт сотрудниками СПК

Из книги учета движения трудовых книжек следует, что трудовую книжку М.Я.С. получил ДД.ММ.ГГГГ.

Возникшие между сторонами разногласия по поводу возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья, а также по поводу невыплаты заработной платы, неоплаты листка нетрудоспособности, компенсации морального вреда в связи с увольнением, имущественного вреда в связи с невыдачей документов побудили М.Я.С. обратиться в суд с вышеназванным иском и стали предметом судебного разбирательства.

Разрешая возникший между сторонами спор, суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности заявленных М.Я.С. требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья при исполнении трудовых обязанностей и их удовлетворил, определив размер компенсации с учетом характера и степени понесенных истцом нравственных и физических страданий, требований разумности и справедливости, о чем имеется указание в мотивировочной части решения. Установив, что срок исковой давности для обращения в суд по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, истец пропустил, суд первой инстанции в удовлетворении этих требований отказал.

Отсутствие доказательств несения истцом расходов, связанных с амбулаторным лечением, причинения истцу морального вреда незаконным увольнением с работы, имущественного вреда, связанного с невозвращением документов, и морального вреда, связанного с нанесением ущерба чести и достоинству, послужило основанием для отказа в удовлетворении исковых требований в этой части.

С выводами суда, приведенными в решении, коллегия в основном соглашается исходя из следующего.

Установлено, что вред здоровью М.Я.С. причинен при исполнении им трудовых обязанностей.

Согласно статье 212 Трудового кодекса РФ, обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

В соответствии с абз. 2 п. 3 ст. 8 Федерального закона N 125-ФЗ от 24 июля 1998 г. "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии со статьей 237 Трудового кодекса РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ).

Способ и размер компенсации морального вреда установлены статьей 1101 ГК РФ, согласно которой 1. Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

2. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 2 статьи 1083 ГК РФ если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

В пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 года N 1 "О применении судами законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинении вреда жизни или здоровью гражданина", разъяснено, что вопрос о том, является ли допущенная неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

Установив, что вред здоровью истца причинен при исполнении им трудовых обязанностей, полученная травма причинила истцу моральный вред, который выражается в физических и нравственных страданиях, лицом, обязанным возместить причиненный моральный вред, является работодатель, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об удовлетворении требований М.Я.С. о взыскании в его пользу с ответчика денежной компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья.

При определении размера компенсации суд принял во внимание обстоятельства причинения вреда, характер повреждения здоровья (травма относится к числу тяжелых), длительность восстановительного лечения, степень физических и нравственных страданий истца в результате произошедшего несчастного случая (повреждение здоровья потребовало оперативного вмешательства), степень вины причинителя вреда, а также то, что в действиях самого потерпевшего установлена грубая неосторожность при обращении с животным, и, руководствуясь принципами разумности и справедливости, определил компенсацию морального вреда в общей сумме 24000 рублей.

С выводами суда в этой части коллегия по существу соглашается.

Довод жалобы о заниженном размере компенсации коллегией отклоняется, поскольку он основан на иной оценке установленных обстоятельств дела в этой части, несогласие истца с размером компенсации не дает оснований считать решение суда неправильным.

Поскольку размер присуждаемой денежной компенсации морального вреда устанавливается судом, а признание требований о компенсации обоснованными не означает взыскание компенсации в заявленном истцом размере полностью, доводы апелляционной жалобы в этой части коллегия считает ошибочными.

В то же время коллегия обращает внимание на следующее.

Обращаясь с иском о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья, М.Я.С. просил компенсировать причиненный вред, который заключается в полученной травме (тяжкий вред по признакам более 21 дня нахождения в больнице после операции), вред в связи с посттравматическими последствиями (ограничение в работе, прогресс внутренних расстройств, сильная физическая боль), вред в связи с индивидуальными особенностями потерпевшего.

Истец указал размер компенсации по каждой из вышеприведенных составляющих.

С этими доводами согласился и суд первой инстанции, определив размер компенсации в сумме "данные изъяты" рублей соответственно.

При этом, по мнению коллегии, суд упустил из виду следующее.

Согласно разъяснениям, данным сохраняющим свою силу Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 (ред. от 06.02.2007) "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", п. 2. Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и другое.

По мнению коллегии, физические и нравственные страдания М.Я.С., пережитые им в результате несчастного случая, характеризующиеся самим повреждением здоровья, физической болью, ограничением в работе, психологическим угнетенным состоянием от полученной травмы, дискомфортом при водных процедурах полностью охватываются понятием морального вреда, причиненного повреждением здоровья и отдельной квалификации, как и взыскания компенсации отдельно за каждое проявление морального вреда, не требуют.

Поэтому решение суда в части размера компенсации подлежит изменению с указанием о взыскании общей суммы компенсации как размера денежной компенсации морального вреда.

Таким образом, в пользу М.Я.С. подлежит взысканию денежная компенсация морального вреда в размере "данные изъяты" рублей.

Поскольку доказательств несения каких-либо расходов, связанных с амбулаторным лечением, М.Я.С. в нарушение статьи 56 ГПК РФ не представил, суд обоснованно отказал в удовлетворении исковых требований в этой части.

Требования М.Я.С. о компенсации морального вреда в связи с незаконным увольнением с работы обоснованно оставлены судом без удовлетворения, поскольку причинение незаконным увольнением морального вреда можно констатировать лишь при установлении обстоятельств незаконности увольнения, но таких требований М.Я.С. не заявлял, законность увольнения М.Я.С. с работы судом не проверялась, а незаконность увольнения не устанавливалась.

Также необоснованными признаны судом требования М.Я.С. о компенсации морального вреда в связи с нанесением ущерба его чести и достоинству, выразившимся в увольнении с работы с вердиктом "за прогулы", поскольку честь и достоинство, опороченные увольнением в связи с нарушением трудовой дисциплины подлежат защите лишь в случае доказанности незаконности такого увольнения. Повторим, что таких требований М.Я.С. не заявлял.

Требования М.Я.С. об оплате листка нетрудоспособности обоснованно оставлены судом без удовлетворения, поскольку данные выплаты М.Я.С. произведены.

По требованиям о взыскании расходов, связанных с амбулаторным лечением, о компенсации морального вреда, связанного с увольнением с работы, об оплате листка нетрудоспособности апелляционная жалоба М.Я.С. (и дополнение к ней) не содержит доводов о несогласии с принятым решением в данной части и обстоятельств, которые могли бы повлиять на выводы суда.

В соответствии с абзацем 5 части 1 статьи 21 Трудового кодекса РФ работник имеет право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, количеством и качеством выполненной работы.

Применительно к статье 140 ТК РФ при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника. Если работник в день увольнения не работал, то соответствующие суммы должны быть выплачены не позднее следующего дня после предъявления уволенным работником требования о расчете.

Согласно ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

Таким образом, при взыскании начисленной, но не выплаченной заработной платы работнику, трудовой договор с которым прекращен, суд первой инстанции должен исходить из норм ст. 140 ТК РФ об обязанности выплаты всех причитающихся работнику сумм в день увольнения.

Из материалов дела видно, что в день увольнения М.Я.С. ДД.ММ.ГГГГ все причитающиеся ему суммы работодателем не выплачены.

С этого момента М.Я.С. должен был узнать о том, что все причитающиеся ему выплаты не произведены, то есть, должен был узнать о нарушении своего права.

В то же время с иском в суд о взыскании невыплаченной заработной платы М.Я.С. обратился в 2013 году, то есть, с очевидным пропуском срока исковой давности.

Указанное обстоятельство является самостоятельным основанием к отказу в удовлетворении исковых требований.

Отказывая в иске, суд правомерно исходил из того, что истцом пропущен предусмотренный статьей 392 ТК РФ срок обращения в суд с иском и оснований для восстановления этого срока в связи с отсутствием уважительных причин не имеется.

Данный вывод суда основан на законе и соответствует установленным по делу обстоятельствам.

Доводы апелляционной жалобы выводы суда в этой части не опровергают.

Помимо вышеприведенного М.Я.С. заявлены требования о возмещении материального ущерба в связи с невозвращением документов.

Судом установлено, что трудовая книжка М.Я.С. получена, о чем имеется запись в книге учета движения трудовых книжек СПК

Оспаривая этот факт, М.Я.С. ссылался на то, что подпись в книге ему не принадлежит.

В то же время требований о возложении обязанности на ответчика выдать М.Я.С. его трудовую книжку истец не заявлял, с аналогичным заявлением к работодателю в течение длительного времени (с момента увольнения прошло более 5 лет) также не обращался.

Доводы апелляционной жалобы М.Я.С. коллегией отклоняются по изложенным выше основаниям, а также по следующим.

Ссылка жалобы на то, что судом оставлено без внимания ходатайство истца о назначении судебной почерковедческой экспертизы принадлежности подписи М.Я.С. в книге учета движения трудовых книжек опровергается материалами дела.

Согласно протоколу судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 203), ходатайство М.Я.С. о назначении экспертизы заявлено, выслушав мнение участников процесса по заявленному ходатайству, суд в его удовлетворении отказал, о чем вынесено соответствующее протокольное определение.

Доводы апеллянта о том, что судом не рассмотрено ходатайство истца об отводе судьи Садовского А.И. и прокурора "адрес" УР Б.А.В. также несостоятельны, поскольку в деле имеются два определения Малопургинского районного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ, которыми разрешено ходатайство истца М.Я.С. об отводе председательствующего по делу судьи Садовского А.И. и прокурора "адрес" Удмуртской Республики Б.А.В.

Ссылка подателя жалобы на нарушение прав М.Я.С. необеспечением явки М.Я.С. в судебное заседание, состоявшееся ДД.ММ.ГГГГ, коллегией проверена.

Материалы дела указывают на то, что М.Я.С. отбывает наказание в виде лишения свободы и находится в соответствующем учреждении, исполняющем наказание.

Действующее гражданское процессуальное законодательство не предусматривает обязательность участия сторон в судебном разбирательстве, закон возлагает на суд обязанность надлежащим образом известить участников процесса о времени и месте судебного разбирательства.

В то же время статья 77.1 "Привлечение осужденных к лишению свободы к участию в следственных действиях или судебном разбирательстве" УИК Российской Федерации предусматривает, что при необходимости участия в судебном разбирательстве в качестве свидетеля, потерпевшего, обвиняемого осужденные могут быть по определению суда или постановлению судьи оставлены в следственном изоляторе либо переведены в следственный изолятор из исправительной колонии, воспитательной колонии или тюрьмы. Положения данной статьи не регламентируют уголовно-процессуальные и гражданские процессуальные отношения, а соответственно, и вопросы участия осужденных, отбывающих наказание, в судебных заседаниях.

Следовательно, данная статья не исключает принятие судом решения об обязательности участия осужденного в качестве стороны в судопроизводстве в тех случаях, когда, по мнению суда, это необходимо для защиты прав личности и достижения целей правосудия.

Таким образом, положения статьи 77.1 УИК Российской Федерации сами по себе не исключают возможность принятия судом решения об обязательности участия осужденного к лишению свободы в качестве стороны в судопроизводстве и по другим категориям уголовных и гражданских дел в тех случаях, когда, по мнению суда, это необходимо согласно соответствующему процессуальному законодательству для защиты прав личности и достижения целей правосудия, и тем самым не лишают осужденного, отбывающего наказание, возможности отстаивать свои права и законные интересы. Они также не препятствуют лицу, отбывающему наказание в виде лишения свободы, довести до суда свою позицию по соответствующему делу путем допуска к участию в деле его адвокатов и других представителей, а также иными предусмотренными законом способами (Определение Конституционного Суда РФ от 19.05.2009 N 576-О-П).

Помимо этого, для обеспечения участия в деле лиц, находящихся в местах содержания под стражей или в местах отбывания лишения свободы используются системы видеоконференц-связи этих учреждений (ч. 4 ст. 155.1 ГПК РФ).

То есть, соблюдение прав осужденных лиц в гражданском процессе обеспечивается не только их личным участием в процессе, или, личное участие в процессе таких лиц является не единственным способом обеспечения их прав.

Материалы дела свидетельствуют о том, что в судебных заседаниях ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ М.Я.С. участвовал лично, в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ - через своего представителя (адвокат Л.Н.В.).

Адвокат Л.Н.В. допущен к участию в деле в качестве представителя истца по его ходатайству от ДД.ММ.ГГГГ года, который ознакомился с материалами дела (л.д. 198) и участвовал в судебных заседаниях от 12 и ДД.ММ.ГГГГ, что обеспечило соблюдение прав и законных интересов истца.

С заявлением об участии в судебном заседании посредством видеоконференц-связи М.Я.С. не обращался.

Позиция истца изложена в исковом заявлении, уточнении и дополнении к нему, а также в письменных ходатайствах.

Коллегия считает, что процессуальные права М.Я.С. необеспечением его личного участия в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ не нарушены.

В апелляционной жалобе истец М.Я.С. также указал, что суд по его ходатайству дополнительно не вызвал в судебное заседание и не допросил свидетелей Л.В.И., Ш.Е.В., В.С.Р., которые могли бы подтвердить, что между действиями истца и ответчика и наступившими последствиями имелась причинно-следственная связь, а также суд не истребовал выписку медицинской карты М.Я.С. о прохождении исследований ФГС, УЗИ в 2013 году из больницы ФКУ "данные изъяты" УФСИН России по УР.

Данные обстоятельства, по мнению коллегии, не являются основанием к отмене решения суда, в апелляционной жалобе ходатайство о повторном допросе свидетелей и об истребовании дополнительных доказательств отсутствует.

Приведенные в дополнениях к апелляционной жалобе доводы сводятся к изложению обстоятельств дела, с выводами суда по которым М.Я.С. не согласен, а также изложению диспозиций правовых норм без указания, в чем заключается их неправильное применение в рассмотренном споре, а также изложению замечаний на протоколы судебных заседаний, которые рассмотрены в установленном законом порядке с вынесением соответствующих определений.

Доводы жалобы не содержат правовых оснований к отмене решения суда, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являющихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, в то время как основания для этого у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Нормы материального и процессуального права применены судом в основном правильно, предусмотренных ст.330 ГПК РФ оснований к отмене решения в апелляционном порядке не имеется.

Между тем коллегия приходит к выводу о необходимости дополнить резолютивную часть решения указанием на те требования, в удовлетворении которых М.Я.С. отказано.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Малопургинского районного суда Удмуртской Республики от 25 февраля 2014 года изменить, резолютивную часть решения изложить в следующей редакции: "Исковые требования М.Я.С. к СПК о возмещении имущественного вреда и взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с СПК в пользу М.Я.С. денежную компенсацию морального вреда, причиненного повреждением здоровья в результате несчастного случая на производстве, в размере "данные изъяты" рублей.

В удовлетворении исковых требований М.Я.С. к СПК "Киясовский" о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в связи с незаконным увольнением с работы, в связи с нанесением ущерба чести и достоинству, выразившимся в увольнении с работы с вердиктом "за прогулы"; возмещении материального ущерба, причиненного в связи с амбулаторным лечением (процедуры, медикаменты, лекарственные препараты), в связи с неоплатой листка нетрудоспособности; взыскании невыплаченной заработной платы за период с мая по октябрь 2008г.; возмещении причиненного материального ущерба и упущенной выгоды в связи с невозвращением документов, отказать".

Апелляционную жалобу М.Я.С. оставить без удовлетворения.

Председательствующий Берш С.И.

Судьи Питиримова Г.Ф.

Булатова О.Б.