Определение Конституционного Суда РФ от 14 декабря 2004 г. N 392-О "По запросу Верховного Суда Республики Карелия о проверке конституционности пункта 9 части первой, частей второй и третьей статьи 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей М.В. Баглая, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи Л.М. Жарковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса Верховного суда Республики Карелия, установил:

1. В соответствии со статьей 448 УПК Российской Федерации решение о возбуждении уголовного дела в отношении депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации или о привлечении его в качестве обвиняемого принимается прокурором субъекта Российской Федерации на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа (пункт 9 части первой); рассмотрение представления прокурора проводится с его участием, а также с участием лица, в отношении которого внесено представление, и его защитника (часть вторая); по результатам рассмотрения представления прокурора суд дает заключение о наличии или об отсутствии в действиях лица признаков преступления (часть третья).

Верховный Суд Республики Карелия, рассматривая представление прокурора Республики Карелия о даче заключения о наличии в действиях одного из депутатов Законодательного Собрания Республики Карелия признаков преступлений, предусмотренных частью третьей статьи 33, частью второй статьи 129 и пунктами "а", "в" части второй статьи 141 УК Российской Федерации, пришел к выводу о том, что названные положения уголовно-процессуального закона не соответствуют Конституции Российской Федерации, и, приостановив производство по делу, обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке их конституционности.

Как утверждается в запросе, пункт 9 части первой статьи 448 УПК Российской Федерации допускает применение в отношении депутата законодательного (представительного) органа субъекта Российской Федерации особого порядка привлечения к уголовной ответственности за действия, не связанные с осуществлением депутатских полномочий (совершенные до избрания в состав законодательного органа), часть вторая данной статьи исключает участие в судебном заседании при рассмотрении представления прокурора лица, заявившего о преступлении, а часть третья обязывает суд на данной стадии уголовного процесса при установлении наличия в действиях депутата, привлекаемого к уголовной ответственности, признаков преступления предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу, в том числе вопрос о виновности или невиновности лица. Тем самым, по мнению заявителя, ограничивается право потерпевших на доступ к правосудию и судебную защиту, нарушаются принципы равенства всех перед законом и судом, презумпции невиновности, независимости суда, осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, что не соответствует статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1), 49 (часть 1), 120 (часть 2) и 123 (часть З) Конституции Российской Федерации.

2. В Постановлении от 12 апреля 2002 года по делу о проверке конституционности положений статей 13 и 14 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал следующую правовую позицию.

Природа парламента и депутатского мандата предопределяет необходимость специальных гарантий беспрепятственного осуществления парламентариями своих полномочий. Одна из таких гарантий - принцип депутатской неприкосновенности, существенным элементом которой является особый порядок привлечения депутата к уголовной ответственности и административной ответственности, налагаемой в судебном порядке. Этот особый порядок предполагает установление федеральным законодателем дополнительных процессуальных гарантий, которые, не исключая уголовную ответственность или административную ответственность, налагаемую в судебном порядке, за действия, не связанные с осуществлением депутатских полномочий, предусматривали бы обусловленное предназначением института парламентской неприкосновенности определенное усложнение соответствующих процедур, например участие вышестоящего прокурора в принятии решения и обязательность согласия суда на проведение соответствующих процессуальных действий.

Как следует из правовой позиции, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 6 февраля 2004 года по запросу губернатора Эвенкийского автономного округа о проверке конституционности положений статьи 447 УПК Российской Федерации, установленный Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (глава 52, статьи 447-452) особый порядок производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, в том числе депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации, который проявляется, в частности, в особенностях процедуры возбуждения уголовного дела, привлечения в качестве обвиняемого, избрания меры пресечения и производства отдельных следственных действий, имеет целью обеспечение беспрепятственного исполнения указанными лицами своих профессиональных либо иных обязанностей, их независимости и самостоятельности, а также исключение попыток необоснованного привлечения к уголовной ответственности; повышенные гарантии неприкосновенности этих лиц обусловлены их особым правовым статусом и являются важным условием защиты публичных интересов, связанных с характером выполняемых ими профессиональных функций.

В силу названных правовых позиций регулирование, содержащееся в пункте 9 части первой статьи 448 УПК Российской Федерации, предусматривающем вынесение судом заключения о наличии или об отсутствии признаков преступления в действиях депутата независимо от того, связаны или не связаны эти действия с осуществлением им депутатских полномочий, является дополнительной процессуальной гарантией депутатской неприкосновенности и не расходится с предписаниями статьи 19 Конституции Российской Федерации.

3. Согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству при рассмотрении вопроса о возбуждении уголовного дела или о привлечения# лица в качестве обвиняемого подлежат установлению поводы и основания для возбуждения уголовного дела, в том числе достаточность данных, указывающих на признаки преступления, юридическая квалификация деяния, обстоятельства, исключающие возбуждение уголовного дела, и соответственно - достаточность доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления.

Актом возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица, равно как и актом привлечения лица в качестве обвиняемого по уголовному делу, возбужденному в отношении других лиц либо по по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, начинается их публичное уголовное преследование от имени государства и создаются правовые условия для последующей процессуальной деятельности, в ходе которой на специальные указанные в законе органы и должностных лиц возлагаются обязанности по раскрытию преступлений, изобличению виновных, формулированию обвинения и его обоснованию для того, чтобы уголовное дело могло быть передано в суд, разрешающий его по существу и тем самым осуществляющий правосудие.

Возложение на суд в уголовном процессе исключительно задачи осуществления правосудия и тем самым - недопущение отнесения к его компетенции уголовного преследования не исключают наделение его полномочиями по осуществлению контроля за законностью и обоснованностью действий (бездействия) и решений органов и должностных лиц, управомоченных на осуществление уголовного преследования, в целях защиты конституционных прав и свобод граждан (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1998 года по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 113 УПК РСФСР и от 14 января 2000 года по делу о проверке конституционности отдельных положений УПК РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела; Определение от 27 декабря 2002 года по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 116, 211, 218, 219 и 220 УПК РСФСР и др). При этом, однако, предрешение судом в ходе проверки законности и обоснованности промежуточных решений, принимаемых на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, тех вопросов, которые могут стать предметом судебной оценки последующих решений органов предварительного расследования и прокурора либо предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела, недопустимо - иное противоречило бы конституционным принципам, закрепленным в статьях 10, 120 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 марта 1999 года).

В силу изложенных правовых позиций часть третья статьи 448 УПК Российской Федерации, предусматривающая дачу судом заключения о наличии или об отсутствии в действиях лица из числа указанных в данной статье, в частности депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации, признаков преступления в качестве основания для возбуждения уголовного дела в отношении этого лица или привлечения его в качестве обвиняемого, не может рассматриваться как предполагающая разрешение судом на указанных этапах уголовного процесса вопросов, являющихся предметом последующего исследования и доказывания. Давая такое заключение, суд осуществляет только контрольную функцию, т.е. проверяет, как следует из части второй статьи 140, части четвертой статьи 146, статей 147 и 148 УПК Российской Федерации, достаточно ли для возбуждения уголовного преследования в отношении конкретного лица представленных прокурором данных и правомерно ли его утверждение о наличии для этого соответствующих оснований, и не вправе делать в заключении выводы (в том числе о виновности привлекаемого к уголовной ответственности лица), которые могут содержаться только в приговоре (статья 302 УПК Российской Федерации) или ином итоговом решении, постановляемом по результатам непосредственного исследования в ходе судебного разбирательства всех обстоятельств уголовного дела.

4. Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому судебную защиту его прав и свобод, в качестве одного из ее существенных элементов устанавливает право на обжалование в суд решений и действий (или бездействия) органов государственной власти и их должностных лиц (статья 46), а также определяет, что государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52). Данные конституционные положения согласуются с Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (принята Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 года), закрепляющей право лиц, которым в результате преступного деяния причинен вред, на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного вреда (пункт 4), и обязанность государств - членов ООН содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали интересам защиты жертв преступлений путем обеспечения им возможности изложения своей позиции и рассмотрения их мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия (подпункт "в" пункта 6).

Частью второй статьи 448 УПК Российской Федерации определяется порядок рассмотрения судом по представлению прокурора вопроса о наличии или отсутствии в действиях депутата признаков преступления (в закрытом судебном заседании), а также круг участников судебного заседания (прокурор, лицо, в отношении которого внесено представление, и его защитник), в числе которых лица, пострадавшие от преступления и обратившиеся за защитой своих прав и законных интересов, непосредственно не названы.

Между тем, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, обеспечение гарантируемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего права; в связи с этим уголовное судопроизводство, осуществляемое на основе состязательности сторон, должно обеспечивать право на судебную защиту не только участникам уголовного судопроизводства, но и иным лицам в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы (постановления от 23 марта 1999 года по делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 УПК РСФСР и от 27 июня 2000 года по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 УПК РСФСР; Определение от 22 января 2004 года N 119-О по жалобе гражданки Л.М. Семеновой на нарушение ее конституционных прав частью четвертой статьи 354 УПК Российской Федерации).

Рассматривая вопросы, связанные с обеспечением права на судебную защиту в уголовном судопроизводстве, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой одной из необходимых гарантий судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно обеспечиваемая обвиняемому и потерпевшему возможность представлять доказательства, заявлять ходатайства, знакомиться со всеми материалами дела и таким образом довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, приведя те доводы, которые они считают необходимыми для ее обоснования; лишение потерпевшего возможности участвовать в судебных прениях ничем не оправдано, не является справедливым и выходит за пределы конституционно допустимых ограничений прав и свобод, оно необоснованно ущемляет закрепленные Конституцией Российской Федерации права потерпевшего на доступ к правосудию и на судебную защиту, умаляет достоинство личности и нарушает конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (постановления от 10 декабря 1998 года по делу о проверке конституционности части второй статьи 335 УПК РСФСР и от 15 января 1999 года по делу о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР).

Названные правовые позиции имеют общий характер и в полной мере распространяются на предписания части второй статьи 448 УПК Российской Федерации, которая, таким образом, не может рассматриваться как исключающая участие лица, заявившего о совершенном в отношении него преступлении, в судебном заседании при рассмотрении соответствующего представления прокурора и препятствующая обжалованию этим лицом заключения, вынесенного судом по данному представлению, - иное противоречило бы Конституции Российской Федерации, ее статьям 45 (часть 2), 46 (часть 1), 52 и 123 (часть 3).

Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, пунктами 2 и 3 части первой статьи 43, частью первой статьи 79 и статьей 104 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Часть вторая статьи 448 УПК Российской Федерации в ее конституционно-правовом истолковании, данном Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Определении на основании правовых позиций, выраженных им в сохраняющих свою силу решениях, не может рассматриваться как исключающая участие лица, заявившего о совершенном в отношении него преступлении, в судебном заседании при рассмотрении соответствующего представления прокурора и препятствующая обжалованию этим лицом заключения суда в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством.

2. Часть третья статьи 448 УПК Российской Федерации в ее конституционно-правовом истолковании, данном Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Определении на основании правовых позиций, выраженных им в сохраняющих свою силу решениях, означает, что суд, давая заключение о наличии либо отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела в отношении лица из числа названных в части первой той же статьи или для привлечения такого лица в качестве обвиняемого, проверяет лишь достаточность представленных прокурором данных, указывающих на признаки преступления, и правомерность его утверждения о наличии соответствующих оснований для возбуждения уголовного преследования, и не вправе делать выводы, которые могут содержаться только в итоговом решении по уголовному делу.

3. В силу статьи 6 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" конституционно-правовой смысл положений частей второй и третьей статьи 448 УПК Российской Федерации, выявленный в настоящем Определении, является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.

4. Признать запрос Верховного суда Республики Карелия в части, касающейся проверки конституционности частей второй и третьей статьи 448 УПК Российской Федерации, не подлежащим дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленных заявителем вопросов не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.

5. Отказать в принятии к рассмотрению запроса Верховного Суда Республики Карелия в части, касающейся проверки конституционности пункта 9 части первой статьи 448 УПК Российской Федерации, поскольку в этой части запрос не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми обращение в Конституционный Суд Российской Федерации может быть признано допустимым.

6. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно, не подлежит обжалованию, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

7. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Собрании законодательства Российской Федерации" и "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин

Судья-секретарь Конституционного Суда Российской Федерации

Ю.М. Данилов