Апелляционное определение СК по уголовным делам Ленинградского окружного военного суда от 18 августа 2015 г. по делу N 22-78/2015

Апелляционное определение СК по уголовным делам Ленинградского окружного военного суда г. Санкт-Петербург от 18 августа 2015 г. по делу N 22-78/2015

Судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского окружного военного суда в составе:

председательствующего - судьи Гулевича А.И.,

судей - Одинокова Д.Н. и Ольмезова А.А.,

при секретаре - Лебеденко О.Ю.,

с участием военного прокурора отдела военной прокуратуры Западного военного округа подполковника юстиции Вылитка И.П., защитников осуждённых - адвокатов Шило А.Ю., Чернова С.А. и Талова М.Ю., а также потерпевших С., П. и представителя потерпевшей М. - Е., рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённых Заульского О.А. и его защитника - адвоката Глушницкой Е.А., Филиппова М.А. и его защитника - адвоката Талова М.Ю., защитника Дмитриева А.А. - адвоката Чернова С.А. и потерпевшей Т. на приговор Псковского гарнизонного военного суда от 5 июня 2015 года, согласно которому военнослужащие ЗАУЛЬСКИЙ О.А., ДМИТРИЕВ А.А. и ФИЛИППОВ М.А.,

осуждены:

Заульский О.А.:

- за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.293 УК РФ, к лишению свободы на срок 6 лет, с лишением права занимать должности связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных, муниципальных учреждениях и корпорациях на 2 (два) года;

- за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ, к лишению свободы на срок 3 года без штрафа и без ограничения свободы;

- за совершение двух преступлений, предусмотренных п."б" ч.2 ст.158 УК РФ:

- по факту хищения двух гусеничных транспортеров малогабаритных унифицированных (далее - ГТ-МУ) 21 марта 2014 г. к лишению свободы на срок 2 года, без ограничения свободы;

- по факту хищения ГТ-МУ 3 апреля 2014 г. к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев, без ограничения свободы.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ окончательное наказание Заульскому О.А. определено путём частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 8 лет в колонии общего режима без штрафа и без ограничения свободы, с лишением права занимать должности связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных, муниципальных учреждениях и корпорациях на 2 (два) года.

Дмитриев А.А. и Филиппов М.А., каждый, за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.293 УК РФ, к лишению свободы, каждый на срок 5 лет 2 месяца в колонии-поселении, с лишением права занимать должности связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных, муниципальных учреждениях и корпорациях на 2 (два) года.

С Федерального казённого учреждения "Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Псковской и Новгородской областям", как с органа, являющегося распорядителем денежных средств и осуществляющего финансовое обеспечение войсковой части ***, взыскана компенсация за причинённый преступлением моральный вред потерпевшим: в пользу Т., С., М. по 2.000.000 рублей каждой, в пользу Ник. - 500.000 рублей и в пользу Н. и З. по 125.000 рублей каждому.

Приговором разрешены вопросы о вещественных доказательствах и распределении процессуальных издержек.

Заслушав доклад судьи Одинокова Д.Н., выступления осуждённых Заульского О.А. с использованием системы видеоконференц-связи, Филиппова М.А. и Дмитриева А.А., их защитников - адвокатов Шило А.Ю., Талова М.Ю. и Чернова С.А. соответственно, поддержавших доводы апелляционных жалоб, потерпевших С., П. и представителя потерпевшей М. - Е. возражавших против удовлетворения жалоб, а также военного прокурора отдела военной прокуратуры Западного военного округа подполковника юстиции Вылитка И.П., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Заульский, Филиппов и Дмитриев, каждый, признаны виновными в ненадлежащем исполнении должностным лицом своих обязанностей вследствие небрежного отношения к службе, повлекшим по неосторожности существенное нарушение прав и законных интересов граждан и смерть более двух лиц.

Заульский, кроме того, признан виновным в растрате, совершённой с использованием своего служебного положения, а также в совершении двух тайных хищений чужого имущества с незаконным проникновением в хранилище.

Эти преступления совершены ими при следующих изложенных в приговоре обстоятельствах.

В соответствии с приказом начальника *** от *** на полигоне ***, во исполнение учебного плана подготовки курсантов, на основании телеграммы ***, в целях повышения качества обучения курсантов ***в период с 20 октября по 2 ноября 2013 г. на территории *** полигона расположенного в ***, с участием курсантов указанного учебного заведения, планировалось проведение занятий с боевой стрельбой из штатного оружия, в том числе 100-мм снарядами из БМД-4.

21 октября 2013 г. курсанты ***, в том числе П., Е., Пас., С., Ник., З. и Н., под руководством преподавателя кафедры *** Филиппова, на которого начальником *** было возложено общее руководство курсантами и решение организационных вопросов, прибыли на полигон.

В период с октября 2010 г. Заульский проходит военную службу по контракту в должности начальника полигона войсковой части ***, который в декабре 2012 г. преобразован в *** полигон (войсковая часть ***) (далее - Полигон), расположенный по адресу: ***.

На том же Полигоне с июня 2003 г. проходит военную службу по контракту Дмитриев, который приказом *** назначен на должность начальника директрисы боевых машин.

В силу своего должностного положения, полученного образования и практического опыта, майоры Заульский и Филиппов, а также старший сержант Дмитриев знали требования нормативно-правовых актов и руководящих документов по организации порядка использования учебно-материальной базы Полигона, порядок действий войск и требования по обеспечению безопасности военной службы при нахождении на полигоне и своевременному выявлению угроз этой безопасности, уровень подготовленности военнослужащих, порядок организации и проведения занятий (в том числе и практических) с курсантами высших военных учебных заведений, в том числе с боевой стрельбой из 100-мм орудий БМД-4, обязаны были ими руководствоваться в своей повседневной деятельности, знали о том, что Полигон является объектом повышенной опасности, ввиду возможного нахождения на его территории взрывоопасных предметов, в том числе неразорвавшихся в ходе проведённых стрельб снарядов.

При этом Заульский, являясь должностным лицом - начальником Полигона, в нарушение требований п.3 и приложения N2 "Курса стрельб из стрелкового оружия и боевых машин ВДВ", введённого в действие приказом командующего ВДВ от 9 февраля 2012 г. N19 (далее - Курс стрельб), а также в нарушение порядка выполнения упражнения 2 УНС, установленного Курсом стрельб, п.3-4 и 73 Приложения N2 к приказу Минобороны РФ от 02 марта 2010 г. N150 "Об учебно-материальной базе ВС РФ" (далее - приказ N150), и должностных обязанностей начальника полигона, проявляя небрежность, определил местом проведения занятий для курсантов на 23 октября 2013 г. директрису боевых машин, на которой отсутствовала соответствующая мишенная обстановка, возможность проведения занятий в соответствии с Курсом стрельб, и безопасные условия нахождения военнослужащих, указав, что при практической стрельбе из 100-мм орудий (выполнение 2 УНС) в качестве мишени необходимо использовать один из макетов танка, не предназначенного для использования в качестве мишени при выполнении 2 УНС, ввиду отсутствия на директрисе боевых машин соответствующей мишенной обстановки, самоустранившись таким образом, от выполнения своих обязанностей по подготовке объекта полигона к стрельбам курсантов.

Дав указание стрелять по вышеуказанной мишени, и достоверно зная об отсутствии надлежащего учёта неразорвавшихся снарядов при стрельбах и их обнаружении при очистках на директрисе боевых машин, и соответственно, о том, что определённый им объект полигона для проведения занятий не отвечает условиям обеспечения всех видов безопасной жизнедеятельности человека, в нарушение требований ст.320 Устава внутренней службы ВС РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 10 ноября 2007 г. N 1495 (далее - Устав), Заульский, в результате ненадлежащего исполнения своих служебных обязанностей вследствие небрежного отношения к службе, не приостановил проведение занятий (практическую стрельбу из 100-мм орудий - выполнение 2 УНС) с курсантами на директрисе боевых машин, не контролировал в дальнейшем действия подчинённых военнослужащих и должностных лиц стреляющих подразделений по организации стрельбы на директрисе боевых машин, на которой отсутствовала необходимая мишенная обстановка, не убедился в возможности выполнения стрельб по указанным им целям, чем создал условия для наступления общественно опасных последствий в виде гибели и увечья военнослужащих.

Филиппов, являясь должностным лицом - преподавателем кафедры ***, на которого приказом начальника указанного учебного заведения было возложено общее руководство курсантами и решение организационных вопросов, в ходе проводимого с курсантами занятия 22 октября 2013 г. лично убедился в том, что мишенная обстановка на директрисе боевых машин не соответствует условиям выполнения 2 УНС - стрельб из БМД-4 100-мм боеприпасами, а также удостоверился в том, что предложенный ему порядок производства стрельб 100-мм снарядами по "танкам" неприемлем, ввиду ограниченной видимости мишеней, о чём указал начальнику указанной директрисы - Дмитриеву. При этом, проявляя небрежность, в нарушение требований п.3 и приложения N 2 Курса стрельб, а также в нарушение порядка выполнения 2 УНС, установленного Курсом стрельб, в нарушение требований п.3-4 Приложения N2 к приказу N 150, в нарушение требований ст.320 Устава и приказа Минобороны РФ от 3 апреля 2013 г. "О совершенствовании работы по обеспечению безопасности военной службы в ВС РФ" (далее - приказ ***), должностных обязанностей преподавателя кафедры ***, с предложенным майором Заульским порядком выполнения указанного упражнения согласился, от проведения занятий с курсантами не отказался, не приостановил проведение занятий (стрельб) с курсантами на директрисе боевых машин, на которой отсутствовала соответствующая мишенная обстановка, возможность проведения занятий в соответствии с Курсом стрельб, и безопасные условия нахождения военнослужащих, чем создал условия для наступления общественно опасных последствий в виде гибели и увечья военнослужащих.

Дмитриев, являясь должностным лицом - начальником директрисы боевых машин Полигона, проявляя небрежность, в нарушение требований п.98 Приложения N2 приказа N150, раздела III Инструкции по эксплуатации полигона, должностных обязанностей начальника директрисы боевых машин полигона, о невозможности выполнения 2 УНС стрельбой по ориентирам начальнику полигона, либо лицу его замещающему не доложил, и, не получив соответствующего указания и разрешения начальника Полигона, самостоятельно предложил Филиппову установить на рубеже 1600 метров мишенного поля директрисы мишень N14, несмотря на то, что указанная мишень, также как и ориентир (танк), не соответствовала требованиям Курса стрельб для выполнения 2 УНС.

Около 18 часов 22 октября 2013 г. Дмитриев, продолжая проявлять небрежность и нарушая п.п.80, 81 и 98 Приложения N2 приказа N150, раздел III Инструкции по эксплуатации полигона, должностные обязанности начальника директрисы боевых машин полигона, не желая лично руководить работами по установке мишени, принял решение об установке мишени для выполнения 2 УНС, не соответствующей требованиям Курса стрельб, лично дал указание подчинённому ему электрику-оператору директрисы сержанту Т. на установку мишени N14 на рубеже 1600 метров мишенного поля силами курсантов ***, а сам убыл домой, чем создал условия для наступления общественно опасных последствий в виде гибели и увечья военнослужащих

Около 18 часов 50 минут 22 октября 2013 г., во время движения военнослужащих, после установки вышеназванной мишени по дороге мишенного поля директрисы боевых машин полигона на рубеже 1100-1300 метров произошёл подрыв 100-мм снаряда УОС-19, находившегося на обочине указанной дороги, в результате чего погибли курсанты *** П., Е., Пас., С., Ник. и сержант Т., а курсантам З. и Н. причинены телесные повреждения, повлекшие причинение средней тяжести вреда здоровью.

Кроме того, Заульский, являясь должностным лицом - начальником Полигона, 1 сентября 2013 г. на территории парка Полигона по адресу: ***, умышленно, с целью личного обогащения, используя своё служебное положение командира воинской части, за денежное вознаграждение в размере ***рублей передал гражданину Буз. принадлежащий Министерству обороны РФ и вверенный ему по службе списанный танк Т-80УД, заводской N***, остаточной стоимостью ***рублей, причинив Минобороны РФ имущественный ущерб на указанную сумму.

Он же, являясь военнослужащим, проходящим военную службу по контракту в воинской должности начальника Полигона, около 15 часов 21 марта 2014 г., реализуя преступный умысел на тайное хищение чужого имущества - принадлежащих Министерству обороны РФ двух ГТ-МУ, действуя из корыстных побуждений, с целью личного обогащения, незаконно проник на охраняемую территорию зоны хранения заштатной военной техники войсковой части ***, расположенную вблизи ***, откуда, при помощи подчинённых ему военнослужащих Полигона и используя технику Полигона, тайно похитил принадлежавшие Министерству обороны РФ два ГТ-МУ, стоимостью *** каждый, общей стоимостью ***, которые при помощи служебного автомобиля "КАМАЗ" отбуксировал на участок тактического поля Полигона - ***, а в последующем произвел погрузку похищенных ГТ-МУ на два автомобиля "КАМАЗ" - под управлением граждан Нов. и Еф., распорядившись похищенной им военной техникой по своему усмотрению и причинив Минобороны РФ материальный ущерб на указанную сумму.

Он же, являясь военнослужащим, проходящим военную службу по контракту в воинской должности начальника Полигона, около 12 часов 3 апреля 2014 г. реализуя свой преступный умысел на тайное хищение чужого имущества - принадлежащего Министерству обороны РФ ГТ-МУ, действуя из корыстных побуждений, с целью личного обогащения, незаконно проник на ту же охраняемую территорию зоны хранения заштатной военной техники войсковой части ***, откуда, при помощи подчинённых ему военнослужащих Полигона и используя технику Полигона, тайно похитил принадлежащий Министерству обороны РФ ГТ-МУ, стоимостью ***, который при помощи служебного автомобиля "КАМАЗ" отбуксировал за пределы зоны хранения в лесной массив на территории полигона, после чего данный ГТ-МУ по его указанию был погружен в кузов гражданского автомобиля "КАМАЗ" под управлением Нов., распорядившись похищенной им военной техникой по своему усмотрению, причинив тем самым Минобороны РФ материальный ущерб на указанную сумму.

В апелляционных жалобах осуждённые Заульский, Филиппов, их защитники - адвокаты Глушницкая Е.А. и Талов М.Ю., а также защитник Дмитриева - адвокат Чернов С.А. и потерпевшая Т. выражают несогласие с приговором гарнизонного суда, считая его незаконным, необоснованным и вынесенным с нарушением норм УПК РФ.

Заульский и его защитник - адвокат Глушницкая Е.А. в апелляционных жалобах, а Заульский и в дополнительной апелляционной жалобе, а также Филиппов и его защитник - адвокат Талов М.Ю. в апелляционных жалобах, а Филиппов и в дополнительной апелляционной жалобе, ссылаясь на разъяснения Постановления Пленума Верховного суда РФ от 11 января 2007 года N 2 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" и от 29 апреля 1996 года N1 "О судебном приговоре" отмечают, что изложенные в приговоре выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку вменённых Заульскому и Филиппову обвинением и судом нарушений нормативных актов и руководящих документов, а также обязанностей начальника Полигона и преподавателя, которые повлекли по неосторожности существенное нарушение прав и законных интересов граждан и смерть более двух лиц Заульский и Филиппов не совершали. Заульский и Филлипов не должны были и не могли предполагать, что направленные для установки мишени курсанты, обнаружив на необозначенном участке мишенного поля снаряд, нарушат правила обращения с взрывоопасными предметами, что повлечёт за собой взрыв, гибель и ранения людей. Приговор точно соответствует фабуле обвинения и позиции государственного обвинителя, а исследованные судом доказательства, изложенные в приговоре, в том числе показания свидетелей, интерпретированы судом в удобной для обвинения форме и виновность Заульского и Филлипова не подтверждают.

Давая оценку доказательствам, исследованным гарнизонным судом, и отмечая обстоятельства, в том числе, не являвшиеся предметом судебного разбирательства, они утверждают, что исходя из показаний в суде свидетелей Ф., Б., Ст. и Г., а также заключения эксперта-взрывотехника, главной причиной гибели и ранения военнослужащих явились действия погибшего курсанта П., нарушившего правила обращения с взрывчатыми веществами, но в нарушение законодательства в приговоре суда какая-либо юридическая оценка указанным действиям П. и протоколу допроса эксперта-взрывотехника не дана.

Авторы апелляционных жалоб просят Заульского и Филлипова по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.293 УК РФ, оправдать. В части касающейся признания Заульского виновным в растрате с использованием служебного положения оправдать или переквалифицировать действия Заульского с ч.3 ст.160 УК РФ на ч.1 ст.158 УК РФ, а в части касающейся признания Заульского виновным в совершении двух преступлений, предусмотренных п."б" ч.2 ст.158 УК РФ, квалифицировать действия Заульского, о чём просит сам Заульский, как покушение на единое длящееся преступление, предусмотренное ч.3 ст.30, п."б" ч.2 ст.158 УК РФ либо, как полагает защитник Заульского - адвокат Глушницкая Е.А., квалифицировать его действия, как совершение им двух преступлений, предусмотренных ч.1 ст.158 УК РФ, назначив Заульскому наказание, не связанное с лишением свободы.

Заульский также полагает, что приведя в приговоре его показания о данном им указании Филиппову и Дмитриеву о выполнении курсантами *** 23 октября 2013 г. стрельб на правом участке директрисы и о принятии ими самостоятельного решения о накрытии мишенной обстановки на левом участке директрисы, суд не отразил в приговоре и не дал оценку его показаниям, о том, что он не только устно, но и письменно докладывал вышестоящему командованию об обнаружении и уничтожении неразорвавшихся боеприпасов и проводил очистки полигона и уничтожение неразорвавшихся снарядов в соответствии с нормативно-правовыми документами, что в совокупности с исследованными в суде актами об очистке и уничтожении боеприпасов, а также показаниями Дмитриева и свидетелей К., Т., Ст., Г., П. и Ч., свидетельствует о том, что вменённых ему нарушений руководящих документов он не совершал. Указанные свидетели в суде подтвердили, что стрельба во второй половине дня 22 октября 2013 г. была отменена именно им, и приостанавливать выполнение стрельб необходимости не было.

Прямой причинно-следственной связи между вменёнными ему нарушениями и гибелью курсантов не имеется и он не мог быть привлечён к уголовной ответственности за создание условий для наступления общественно опасных последствий в виде гибели и увечья военнослужащих, так как каких-либо конкретных действий, которые привели к указанным последствиям, он не совершал. В его должностные обязанности подготовка объекта полигона к стрельбам не входила, а выводы суда о том, что он достоверно знал об отсутствии надлежащего учёта неразорвавшихся боеприпасов на полигоне и должен был контролировать действия подчинённых военнослужащих и должностных лиц стреляющих подразделений по организации стрельбы на директрисе боевых машин являются неверными. Обязанность учёта неразорвавшихся боеприпасов возложена на руководителя стрельбы или руководителя стрельбы на участке, которым ведётся соответствующий журнал. Поскольку ему, от руководителей стрельб докладов о неразорвавшихся боеприпасах не поступало, о наличии таковых на полигоне он не знал и не мог знать. Функции же осуществления им контроля за действиями подчинённых ему военнослужащих полигона ни одним руководящим документом не определены, а контроль за действиями должностных лиц стреляющих подразделений по организации стрельбы на директрисе боевых машин, по его мнению, согласно Курса стрельб также возлагаются на старшего руководителя стрельбы или стрельбы на участке.

Также, по его мнению, неверными являются выводы суда о том, что на качество очисток полигона от неразорвавшихся боеприпасов повлияло то, что не велись карточки неразорвавшихся боеприпасов и соответствующая карта, так как показания свидетеля П. о том, что начальник полигона должен указывать подразделениям, занятым в очистках полигона о местах нахождения неразорвавшихся боеприпасов, а также выдавать карточки неразорвавшихся боеприпасов противоречат Приказам Минобороны N150 и 155 по очисткам полигона, а акты об очистках полигона свидетельствуют о том, что вышестоящему командованию о наличии на полигоне таких боеприпасов он докладывал.

Заульский также утверждает, что никаких действий или бездействия по направлению курсантов *** в поле, для установки мишени он не допускал, поскольку Дмитриев самостоятельно, без его указания, принял решение по установке мишени и дал указание о её установке Т. Он, как начальник Полигона, не мог отменить решение Филиппова и Дмитриева об установке мишени силами курсантов и не мог предположить, что стрельба по указанной мишени на другом, от указанного им направлении стрельбы, приведёт к тяжким последствиям.

Кроме того Заульский отмечает, что при приёме дел и должности начальника Полигона танк Т-80УД ему не передавался, и указанное имущество ему вверено не было, о чём, по его мнению, свидетельствуют показания свидетеля Х., акт приёма им дел и должности, а также выписка из акта контрольных мероприятий отдельных вопросов финансово-хозяйственной деятельности войсковой части *** в январе 2014 г. Его действия, связанные с хищением танка Т-80УД, в связи с этим должны квалифицироваться не как растрата, а по ч.1 ст.158 УК РФ.

По мнению Заульского, хищение им 21 марта 2014 г. двух ГТ-МУ и одного ГТ-МУ 3 апреля 2014 г. являлось одним длящимся преступлением, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, так как эта техника, являясь специфическим имуществом, не была доставлена в распоряжение лиц её приобретавших, а само хищение совершалось им под контролем правоохранительных органов, в связи с чем эти его действия должны быть квалифицированы по ч.3 ст.30 п. "б" ч.2 ст.158 УК РФ.

Выражая несогласие с назначенным ему наказанием, Заульский утверждает, что суд не дал оценки и не привёл в качестве смягчающего наказание обстоятельства тот факт, что похищенное им имущество было возвращено на территорию полигона. В нарушение требований закона суд, при положительных данных о его личности и наличии в санкциях статей более мягких видов наказаний, не учёл влияние назначенного наказания на условия жизни его семьи, не обсудил возможность применения к нему условного осуждения и не мотивировал в приговоре назначение ему наказания, связанного с лишением свободы, которое ни характеру, ни степени тяжести содеянного им не соответствует.

Защитник Заульского - адвокат Глушницкая Е.А., кроме того, полагает, что вина её подзащитного в халатности и растрате не доказана, а хищение ГТ-МУ квалифицировано неверно. Приговор суда основан лишь на косвенных доказательствах, которые не могут быть положены в основу обвинительного приговора, так как доводы Заульского об отсутствии ему докладов о том, что во время стрельбы имелись случаи, когда стреляный боеприпас не взорвался, как и его показания о том, что командирами стреляющих подразделений ему не представлялись карточки учёта неразорвавшихся боеприпасов, не опровергнуты достоверными доказательствами. Обвинение в растрате опровергается согласующимися с позицией Заульского показаниями свидетелей Сем. и Фом., свидетельствующими о том, что возвращённый в настоящее время на территорию воинской части танк Т-80УД был передан Заульским в патриотических целях в музей во временное пользование на безвозмездной основе. Заульскому был разрешен доступ в зону хранения заштатной техники войсковой части ***, в связи с проведением работ по оборудованию полевого лагеря, в связи с чем квалифицирующий признак - незаконное проникновение в хранилище при квалификации хищений ГТ-МУ вменён ему необоснованно.

Осуждённый Филиппов и его защитник - адвокат Талов М.Ю., давая оценку исследованным гарнизонным военным судом доказательствам, в том числе показаниям свидетелей и заключениям экспертов считают, что суд дал неверную оценку показаниям свидетелей. Некоторые показания, что, по их мнению, подтверждается протоколом судебного заседания, в частности самого Филиппова и свидетелей Т., Дмитриева о том, что он не обсуждал установку мишеней с Т. и Дмитриевым, как и показания свидетеля Т. о том, что в ходе инструктажа он согласился с предложением Заульского проводить стрельбу по мишени, не отвечающей требованиям руководящих документов, а также свидетелей - бывших курсантов *** суд исказил или не привёл в приговоре вообще, как показания Дмитриева о том, что его предложение об установке мишени и выделении для этого курсантов, высказанное на вышке до обеда 22 октября 2013 г., осталось без ответа Филиппова. Кроме того, Филиппов полагает, что изложенные в приговоре показания свидетелей К., Стар. и Ш. не соответствуют их показаниям, отражённым в протоколе судебного заседания.

По их мнению, о невиновности Филиппова свидетельствуют показания свидетелей Т. и К. о том, что в первой половине дня 22 октября 2013 г. Филиппов в их присутствии не решал с Дмитриевым вопросы об установке мишени и выделении для этого курсантов, а также о том, что около 17.30 часов 22 октября 2013 г. Филиппов находился в палатке старшего руководителя стрельб Т. для решения общих вопросов, что подтвердил и свидетель Б., также пояснявший суду, что в период с 17 до 18 часов 22 октября Филиппов находился в лагере и помогал ему решать организационный вопрос о поиске автомобиля для поездки в магазин за продуктами. На отсутствие вины Филиппова в халатности указывают и подтверждённые показаниями свидетелей обстоятельства проведения во второй половине дня К. занятий с курсантами ***, а показания свидетеля Ст. о том, что указание убыть с группой на мишенное поле для установки мишени он получил около 18 часов 22 октября 2013 г. от К. безосновательно отвергнуты судом.

По мнению авторов жалоб, Филиппов не должен был безотлучно находиться с курсантами на директрисе боевых машин, а его отсутствие во второй половине дня 22 октября 2013 г. на директрисе не являлось самоустранением от исполнения им служебных обязанностей, так как Филиппов не организовывал и не проводил никаких мероприятий повседневной деятельности среди курсантов, не проводил и не обязан был проводить занятия и не был командиром стреляющего подразделения, поскольку таковыми, согласно приказу командира войсковой части *** являлись Т., которому он докладывал об имеющихся нарушениях при подготовке к планировавшимся 23 октября 2013 г. занятиям, и непосредственный руководитель стрельбы К. В отсутствие командира взвода, в соответствии с Уставом, командование курсантами возлагается на заместителя командира взвода, каковым являлся Ст., который и осуществлял руководство курсантами во второй половине дня 22 октября 2013 г. на полигоне. Вывод суда об обязанности Филиппова приостановить или прекратить занятия курсантов в связи с несоответствием мишенной обстановки требованиям упражнения не основаны на конкретных нормах руководящих документов и таких полномочий у Филиппова не имелось, а вывод о том, что он согласился на проведение стрельб с несоответствующей мишенной обстановкой сделан на основе показаний других подсудимых, данных на предварительном следствии, хотя он указанный факт отрицал.

Филиппов, кроме того, отмечает, что должностные лица войсковой части ***, ответственные за проведение стрельбы, как и должностные лица полигона, обязанностью которых являлось обеспечение проведения занятия, о нарушениях, связанных с несоответствием планируемого на 23 октября 2013 г. занятия руководящим документам были осведомлены, однако каких-либо мер к его отмене не предпринимали, а указанные в приговоре нарушения происходили за несколько часов до гибели военнослужащих, что, по его мнению, указывает на отсутствие причинно-следственной связи этих нарушений с подрывом.

Во второй половине дня 22 октября 2013 г. от исполнения обязанностей он не самоустранялся, так как занимался решением организационных вопросов, а курсанты находились под руководством должностных лиц войсковой части ***, а именно Т. и К ... Он не нарушал должностных обязанностей преподавателя ***, которые, по его мнению, предъявляют требования к осуществлению им повседневной деятельности, связанной с методической, учебной и научной работой. Находясь на полигоне, он не должен был руководствоваться обязанностями преподавателя ***, поскольку на полигоне он находился не в качестве преподавателя, а руководствовался приказом начальника учебного заведения, которым на него было возложено общее руководство и решение организационных вопросов в ходе проведения занятий.

Филиппов полагает, что судом, признавшим его, Заульского и Дмитриева виновными в халатности, повлекшей гибель военнослужащих, не было учтено, что при неосторожном преступлении не может быть соучастия.

Филиппов и его защитник также утверждают, что суд, проявляя обвинительный уклон и не дав оценки, положил в основу приговора заключение экспертов, проводивших комиссионную судебную техническую экспертизу, которую они просили признать недопустимым доказательством, так как эксперты вышли за пределы своих полномочий и предрешили вопрос о виновности подсудимых.

Защитник Дмитриева - адвокат Чернов С.А., выражает несогласие с приговором в части назначенного его подзащитному наказания и отмечает, что при назначении наказания Дмитриеву суд, указав в приговоре о наличии смягчающих наказание обстоятельств и отсутствии отягчающих обстоятельств, фактически их не учёл и не исследовал вопрос о возможности применения условного осуждения и влиянии назначенного Дмитриеву наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

Кроме того, автор жалобы считает, что судом не в полной мере учтены обстоятельства, смягчающие наказание Дмитриеву, а именно то, что в ходе предварительного следствия и в суде Дмитриев давал показания, направленные на установление всех обстоятельств дела, принимал активное участие в следственных действиях, направленных на изобличение и уголовное преследование других лиц обвиняемых в совершении преступления, а его показания использовались в ходе очных ставок и при проведении экспертиз. Данные обстоятельства позволяли суду расценить их как активное способствование Дмитриевым раскрытию и расследованию преступления, то есть как смягчающее обстоятельство, предусмотренное п."и" ч.1 ст.61 УК РФ.

В заключение жалобы защитник Дмитриева - адвокат Чернов С.А. просит приговор гарнизонного суда изменить, назначив Дмитриеву наказание с учётом положений ч.1 ст.62 УК РФ и применить в отношении него п.8 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24.04.2015 N 6576-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов".

Потерпевшая Т. в апелляционной жалобе просит изменить приговор гарнизонного суда, смягчив наказание Заульскому, и отмечает, что не имеет материальных претензий к последнему, так как тот выплатил ей денежные средства в сумме *** рублей и оплатил расходы по организации похорон её супруга.

В возражениях на апелляционные жалобы потерпевшие П.И., П.Е. и государственный обвинитель - старший помощник военного прокурора Псковского гарнизона майор юстиции Недобитюк О.М., давая оценку изложенным в жалобах доводам, просят приговор суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела, проверив и обсудив изложенные в апелляционных жалобах доводы, возражения на них, судебная коллегия окружного военного суда находит, что выводы гарнизонного военного суда о виновности Заульского, Филиппова и Дмитриева в совершении преступлений, за которые они осуждены, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на всесторонне проверенных в судебном заседании доказательствах, которые полно и объективно изложены в приговоре и получили надлежащую оценку, в том числе с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела. Допустимость этих доказательств сомнений не вызывает.

Обстоятельства совершения Заульским, Филипповым и Дмитриевым преступлений, как и доводы осуждённых об их невиновности, являлись предметом тщательной проверки в судебном заседании гарнизонного суда и, вопреки доводам апелляционных жалоб, получили объективную оценку в приговоре в совокупности с другими доказательствами с приведением мотивов принятого решения в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ.

Вина Заульского, Филиппова и Дмитриева в халатности, повлекшей по неосторожности существенное нарушение прав и законных интересов граждан и смерть более двух лиц, подтверждается доказательствами, исследованными в судебном заседании, в том числе показаниями потерпевших Н. и З., свидетелей К., Т., Гур., Боб., Кер., Пол., Фед., Х., Гап., Пер., Кл., Нк., Хд., Пн., Хаз., Гл., Ст., Б., К., Стар., Кш., Ш., Ст., Г., Кв., П., Куз., Аг. и Кл. Данные доказательства согласуются не только между собой, но и с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, в частности, с протоколами проверки показаний на месте свидетелей Гур., Боб., Кер., Пол. и Фед., протоколами осмотров места происшествия, заключениями экспертов о причинах смерти и тяжести вреда здоровью потерпевших, заключением эксперта-взрывотехника, выписками из личных дел осуждённых, плана-календаря основных мероприятий и графика-календаря учебного процесса *** на октябрь 2013 года, из расписания занятий с курсантами *** на октябрь 2013 года, телеграммами и выписками из приказов различных воинских должностных лиц.

Именно оценка исследованных в судебном заседании указанных доказательств в их совокупности, позволила гарнизонному суду, с учётом установленных обстоятельств прийти к правильному выводу и признать их доказательствами виновности Заульского, Филиппова и Дмитриева в халатности, повлекшей по неосторожности существенное нарушение прав и законных интересов граждан и смерть более двух лиц, положив их в основу приговора. Эти доказательства являются допустимыми, так как получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона.

Доводы жалоб Заульского и его защитника - адвоката Глушницкой Е.А. о том, что вменённых Заульскому нарушений руководящих документов он не совершал, в его должностные обязанности подготовка объекта полигона к стрельбам не входила, он не должен был контролировать действия подчинённых военнослужащих и должностных лиц стреляющих подразделений по организации стрельбы на директрисе боевых машин, так как контроль за действиями должностных лиц стреляющих подразделений по организации стрельбы на директрисе боевых машин, возлагаются на старшего руководителя стрельбы или стрельбы на участке, что Заульский докладывал вышестоящему командованию о наличии на полигоне неразорвавшихся боеприпасов, а очистку полигона он проводил в соответствии с руководящими документами и не мог достоверно знать о наличии неразорвавшихся боеприпасов на полигоне ввиду отсутствия докладов о таковых от руководителей стрельб, являются несостоятельными.

Данные доводы опровергаются исследованными судом доказательствами, в частности, показаниями свидетеля Т., показавшего, что 21 октября 2013 г. именно начальник полигона Заульский в ходе инструктажа довёл до Филиппова, что стрельбу 100-мм снарядами на директрисе боевых машин необходимо осуществлять по макетам танков, с чем согласился Филиппов, однако после осмотра мишенного поля директрисы, Филиппова не устроила предложенная Заульским мишенная обстановка для стрельбы 23 октября 2013 г. 100-мм снарядами, в связи с чем, он обсуждал с начальником директрисы боевых машин Дмитриевым установку дополнительной мишени; показаниями свидетелей Ст. и Г., пояснявших, что при проведении сплошных очисток директрисы боевых машин 714 центрального полигона ВДВ после произошедшего взрыва 22 октября 2013 г. были обнаружены неразорвавшиеся 100-мм снаряды, а согласно показаниям свидетеля Кв. с 2012 года Заульский за получением отчётной карты 1:25000 полигона не обращался.

Эти, вопреки доводам жалобы защитника Заульского - адвоката Глушницкой Е.А., прямые доказательства, в совокупности со ссылками Заульского в апелляционной жалобе на пункты и статьи Курса стрельб, приказа N150, и должностных обязанностей начальника полигона, нарушение которых в обвинение ему не вменялось, являются не противоречащими, как считает Заульский, а полностью соответствующими требованиям приказа N150, показаниям свидетеля П., а также подсудимого Дмитриева о том, что частичные очистки полигона перед каждым тактическим учением не проводились, при проведении очисток полигона, в ходе которых должностным лицам подразделений, привлечённых к очисткам, не указывались места нахождения неразорвавшихся боеприпасов, так как их учет на полигоне не вёлся, карточки учёта неразорвавшихся боеприпасов должностным лицам стреляющих подразделений не выдавались, а командование полигона их ведения не требовало, но во время каждой очистки полигона от взрывоопасных предметов обнаруживались и обезвреживались взрывоопасные предметы в значительных количествах, а также паспорта Полигона и утверждённых, в том числе Заульским, актов очисток Полигона, согласно которым в течение 2011 - 2013 г.г. на директрисе боевых машин Полигона в ходе проводимых сплошных очисток от взрывоопасных предметов были обнаружены и уничтожены, в том числе неразорвавшиеся 100-мм снаряды УОС- 19 (в ноябре 2011 г. - 26, в мае 2012 г. - 5, в ноябре 2012 г. - 25, в мае 2013 г. - 10) свидетельствуют, что является правильным вывод гарнизонного суда о том, что нарушение Заульским, вменённых в обвинение последнему требований руководящих документов, привело к засорению территории директрисы боевых машин Полигона взрывоопасными предметами, обнаружение и уничтожение которых сплошные очистки полигона не обеспечивали, в связи с чем пребывание военнослужащих на мишенном поле данной директрисы и выполнение каких-либо работ на указанном объекте было опасным, о чём достоверно было известно Заульскому.

Ссылки Заульского на то, что он отменил стрельбу во второй половине дня 22 октября 2013 г. и приостанавливать стрельбу необходимости не было, никаких действий или бездействия по направлению курсантов *** для установки мишени он не допускал и не мог предположить, что стрельба по мишени на другом, от указанного им направлении стрельбы, приведёт к тяжким последствиям, являются неубедительными, поскольку обвинение в части направления военнослужащих для установки мишени Заульскому не предъявлялось, а обвинение в ненадлежащем исполнении служебных обязанностей было предъявлено ему в связи принятым решением о производстве стрельб 23 октября 2013 г. Кроме того, согласно показаниям в ходе рассмотрения дела подсудимого Филиппова, свидетеля Т. и подсудимого Дмитриева, именно Заульским было принято решение о проведении 23 октября 2013 г. стрельбы курсантами *** на директрисе боевых машин, о подготовке которой он дал указание Дмитриеву. Исходя же из показаний самого Заульского и доводов его апелляционных жалоб, последнему известны требования руководящих документов о подготовке объектов для выполнения упражнений (в том числе накрытия мишенной обстановки) силами военнослужащих стреляющего подразделения, каковым 23 октября 2013 г. являлись курсанты ***.

В этой связи, вопреки доводам Заульского и его защитника, является верным и вывод гарнизонного военного суда о том, что ненадлежащее исполнение Заульским своих служебных обязанностей, вследствие его небрежного отношения к службе, находится в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями - подрывом снаряда, в результате которого шесть военнослужащих погибли, а двум был причинён средней тяжести вред здоровью.

Утверждения Филиппова и его защитника - адвоката Талова М.Ю. о невиновности осуждённого, которая подтверждается показаниями подсудимого Дмитриева и ряда свидетелей, в частности Б., Т., К. и Ст., о том, что он не вправе был приостанавливать выполнение стрельб и не должен был безотлучно находиться с курсантами на директрисе боевых машин, так как во второй половине дня 22 октября 2013 г. не организовывал и не проводил никаких мероприятий повседневной деятельности среди курсантов, поскольку не проводил и не обязан был проводить с ними занятия, а командование курсантами было возложено на заместителя командира взвода Ст., как и доводы Филиппова об отсутствии причинно-следственной связи вменённых ему нарушений с наступлением тяжких последствий, не могут быть признаны состоятельными в силу следующего.

В ходе судебного заседания гарнизонного суда подсудимый Заульский и свидетель Т. показали, что 21 октября 2013 г. Заульский проводил инструктаж Филиппова, в ходе которого сообщил последнему, что 23 октября стрельбу 100-мм снарядами на директрисе боевых машин необходимо будет осуществлять по макетам танков, с чем Филиппов согласился (т.50 л.д.275, 217, 262). Подсудимый Дмитриев и свидетель К. поясняли, что около 11 часов 22 октября 2013 г. на вышке полигона совместно с Т. и Филипповым, которому было известно о том, что мишенная обстановка на директрисе не соответствует Курсу стрельб для выполнения упражнений курсантами 23 октября 2013 г., обсуждался вопрос накрытия мишенной обстановки. В ходе этого разговора Дмитриев сообщил Филиппову о том, что последнему необходимо будет выделить курсантов для установки мишени, после чего Дмитриев с вышки ушёл (т.50 л.д.266, 270, 248, 262). Также К. пояснял, что каких-либо указаний о накрытии мишенной обстановки на директрисе курсантам не отдавал. Перед убытием с техникой в парк он, увидев группу курсантов с лопатами и предположив, что те будут устанавливать мишени, посоветовал им быть осторожными, так как на директрисе могут быть неразорвавшиеся снаряды. Свидетель Б. показал, что после обеда 22 октября 2013 г. с разрешения Филиппова занимался хозяйственными вопросами и на занятиях с курсантами не присутствовал.

Потерпевшие З., Н. и свидетели Кер., Гур., Пол., Фед., Боб., Х., Гап., Пер., Кл., Нк., Хд., Пн, Хаз., Гл., Ст. (бывшие курсанты ***), а также свидетели Аг. и К. поясняли, что с 16 до 17.30 часов 22 октября 2013 г. курсанты *** занимались выполнением нормативов на технике войсковой части *** под руководством офицеров части Аг. и К., а Филиппов и Б. при проведении занятий отсутствовали. Указанные потерпевшие и свидетели (бывшие курсанты ***), кроме того показали, что вечером 22 октября 2013 г., после подрыва, Филиппов просил всех курсантов сказать, что перед убытием на мишенное поле для установки мишени он их инструктировал и дал указание идти устанавливать мишень, в связи с чем на следствии они давали ложные показания о данных обстоятельствах. В начале 2015 г. Филиппов звонил каждому из них и просил говорить в суде правду, то есть дать показания о том, что во второй половине дня Филиппов на директрисе отсутствовал, и указания об убытии на мишенное поле им не давал. Около 18 часов техника под руководством К. убыла в парк, часть курсантов убыла в полевой лагерь, а часть курсантов с сержантом Ст. осталась на директрисе боевых машин для установки мишени. Как следует из показаний потерпевших З. и Н., а также свидетелей Кер., Гур., Пол., Фед. и Боб., задача убыть на мишенное поле для установки мишеней им была поставлена Ст., а маршрут движения по мишенному полю и объём выполняемых работ определил вышедший с ними военнослужащий полигона Т. Свидетель Ст., кроме того, показал, что задачу выйти в поле для установки мишени он получил от К.

Свидетели К., Стар., Кш. и Ш. поясняли, что в период нахождения с курсантами на Полигоне на Филиппова возлагалось общее руководство курсантами при проведении занятий на полигоне, решение организационных вопросов, а также обязанности по обеспечению безопасности военной службы в соответствии с требованиями Устава, которые должны были обеспечить безопасность курсантов на полигоне путём проведения инструктажей и контролем со стороны преподавателя за выполнением курсантами требований безопасности при нахождении на полигоне и выполнении работ. Филиппов знал о требованиях Курса стрельб и необходимости проведения стрельб в соответствии с руководящими документами, а о несоответствии мишенной обстановки на Полигоне Филиппов никому из руководства *** не докладывал.

Содержание изложенных в приговоре показаний указанных потерпевших и свидетелей, вопреки утверждениям Филиппова и его защитника, соответствует протоколу судебного заседания.

Эти доказательства согласуются как с приказом начальника ***, согласно которому решение организационных вопросов и общее руководство на время проведения занятий с курсантами *** на Полигоне возложено на преподавателя кафедры *** Филиппова, так и с выпиской из расписания занятий с курсантами *** на октябрь 2013 г., в соответствии с которой

с курсантами *** взвода в период с 22 по 31октября 2013 г. спланированы занятия по огневой подготовке под руководством преподавателя Филиппова.

Более того, данные доказательства согласуются и со свидетельствующими о знании Филипповым требований руководящих документов его собственными показаниями о том, что после обеда 22 октября он находился в лагере и спал до 17 часов, после чего изучал оборудование боевой техники и решал хозяйственные вопросы, которые не смог решить Б ... Каким образом Б. организовал контроль за курсантами, за проведением занятия и убытием курсантов в лагерь после его окончания ему не известно, так как Б. ему об этом не докладывал. После подрыва курсантов вечером 22 октября 2013 г. им был составлен отсутствовавший у него, как у руководителя занятий, общий план полевого сбора, где он указал себя ответственным за проведение занятий с курсантами. В общее руководство курсантами входил, в том числе контроль с его стороны за проведением занятий с курсантами лично или по докладам командира взвода, а так как он был руководителем занятия, соответственно должен был руководить занятиями с курсантами до и после обеда 22 октября. Обстоятельства его присутствия на полигоне после обеда 22 октября, как и инструктаж курсантов перед убытием на мишенное поле, были выдуманы им, так как без него курсанты не могли быть переданы в распоряжение военнослужащих полигона и выйти в поле для установки мишеней (т.50 л.д.263, 264, 257, 258).

Вопреки доводам апелляционных жалоб Филиппова и его защитника, каких-либо сведений о заинтересованности свидетелей обвинения и потерпевших при даче ими показаний по обстоятельствам дела, оснований для оговора, равно как и существенных противоречий, ставящих их под сомнение, в том числе в части показаний свидетеля Ст. о том, что указание на установку мишени он получил от К., которые не подтвердили ни свидетель К., ни потерпевшие З., Н. и свидетели Кер., Гур., Пол., Фед. и Боб., входившие в состав группы курсантов, оставленных на полигоне для установки мишеней, которые повлияли или могли повлиять на выводы и решение суда о виновности Филиппова, не установлено.

На основании вышеуказанных доказательств гарнизонный суд пришёл к правильному выводу о том, что ненадлежащее исполнение Филипповым своих служебных обязанностей, вследствие его небрежного отношения к службе, которое выразилось в его согласии с несоответствующим требованиям Курса стрельб порядком выполнения упражнения, а также в том, что он самоустранился от выполнения возложенных на него обязанностей по общему руководству курсантами и не обеспечил безопасные условия мероприятий повседневной деятельности, зная, что после обеда 22 октября 2013 г. стрельбы отменены и полномочия назначенного командованием войсковой части *** руководителя стрельбы на участке К. исчерпаны, а командир взвода Б. на Полигоне отсутствует, находится в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями - подрывом снаряда, в результате которого шесть военнослужащих погибли, а двум был причинён средней тяжести вред здоровью.

Учитывая, что на заключение экспертов, проводивших комиссионную судебную техническую экспертизу, как на доказательство, суд первой инстанции в приговоре не ссылался, являются несостоятельными доводы Филиппова и его защитника о том, что суд необоснованно отказал в признании указанного заключения недопустимым доказательством, поскольку вина Филиппова в халатности была установлена судом на основании оценки иных, представленных стороной обвинения доказательств.

Неубедительными являются и утверждения Филиппова о том, что при вынесении приговора суд не учёл, что при неосторожном преступлении не может быть соучастия, так как ни предъявленное осуждённым обвинение, ни вынесенный гарнизонным судом приговор, не содержат указания на какое-либо распределение ролей между Заульским, Филипповым и Дмитриевым, как не содержат и иных признаков соучастия, указанных в главе 7 УК РФ.

Вопреки утверждениям Филиппова и его защитника, согласно протоколу судебного заседания указанные в апелляционных жалобах свидетели давали показания по своему содержанию и смыслу соответствующие изложенным в приговоре. С согласия сторон, в соответствии со ст. 281 УПК РФ, при имевшихся в показаниях свидетелей противоречиях, судом оглашались их показания, данные на предварительном следствии, а в приговоре суд дал указанным противоречиям надлежащую оценку.

На основании ч.7 ст.259 УПК РФ суд обеспечил осуждённым и их защитникам возможность ознакомления с протоколом судебного заседания и в соответствии со ст.260 УПК РФ рассмотрел замечания на протокол осуждённого Заульского. При этом осуждённый Филиппов замечаний на протокол судебного заседания не подавал. Оснований полагать, что ход судебного заседания и показания допрошенных гарнизонным судом лиц, отражённые в протоколе судебного заседания, искажены, не имеется.

Доводы Заульского, Филиппова и их защитников о том, что судом не дана юридическая оценка действиям курсанта П. и протоколу допроса эксперта-взрывотехника, как и ссылки Филиппова на то, что должностные лица войсковой части *** и Полигона были осведомлены о нарушениях, связанных с несоответствием планируемого на 23 октября 2013 г. занятия руководящим документам, но никаких мер не принимали, противоречат как требованиям ст.252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, так и указанному авторами жалоб постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебном приговоре" (п.7).

Вопреки утверждениям Заульского и его защитника - адвоката Глушницкой Е.А., его вина в совершении растраты с использованием служебного положения подтверждается показаниями представителей потерпевших О. и Гуж., свидетелей Кр., Кен., П., Буз., Фом., Кон., Фр., Сем., Гор., Бел., Ел., Ч., Гин., Дв., Хур. и Ев., согласующимися с другими исследованными судом доказательствами, в том числе заключением эксперта, телеграммой и выписками из приказов воинских должностных лиц, актом приёма-передачи объекта основных средств N102 от 26 июня 2010 г. танка Т-80УД, борт. ***, заводской N***, инвентаризационной описью войсковой части *** и выпиской из акта контрольных мероприятий отдельных вопросов финансово-экономической и хозяйственной деятельности ФБУ "Войсковая часть ***".

При этом, как правильно установлено судом, с момента поступления на территорию Полигона в 2010 г. и до момента хищения, танк Т-80УД постоянно находился на территории Полигона, фактически являлся имуществом полигона и эксплуатировался по предназначению. В связи с этим, являются необоснованными доводы Заульского о том, что танк Т-80УД ему не передавался и вверен ему по службе не был, а его действия, связанные с хищением танка Т-80УД, должны квалифицироваться по ч.1 ст.158 УК РФ, поскольку именно обязанностью Заульского в период прохождения им службы в должности начальника полигона войсковой части ***, а в последующем командира войсковой части *** была организация надлежащего учёта бронетанковой техники, в том числе танка Т-80УД, вверенного ему по службе.

Также несостоятельными являются и утверждения защитника Заульского о временной безвозмездной передаче Заульским танка Т-80УД музею в патриотических целях, так как свидетели Буз., Фр., Сем. и Фом. последовательно утверждали, что указанный танк был продан Заульским Буз. за *** рублей и был возвращён в воинскую часть директором музея Фом. только в ходе прокурорской проверки.

Вина Заульского в совершении двух тайных хищений ГТ-МУ с проникновением в хранилище 21 марта и 3 апреля 2014 г. подтверждается показаниями представителей потерпевших О. и Ст., свидетелей Сем., Бар., Нов., Еф., Бер., Сер., Гуж., Кр., Абр., Ед. и Ал., согласующимися с другими, исследованными судом доказательствами, в частности протоколами осмотра места происшествия с участием свидетеля Бер., осмотра журнала выхода и возвращения машин войсковой части ***, а также книги учёта вооружения и военной техники по номерам и техническому состоянию войсковой части ***.

Впервые приведённые в апелляционной жалобе доводы Заульского о том, что, хищение им 21 марта 2014 г. двух ГТ-МУ и одного ГТ-МУ 3 апреля 2014 г. являлось одним длящимся преступлением, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, так как эта техника не была доставлена в распоряжение лиц её приобретавших, а само хищение совершалось им под контролем правоохранительных органов, в связи с чем эти его действия должны быть квалифицированы по ч.3 ст.30 п. "б" ч.2 ст.158 УК РФ, противоречат материалам дела.

Каких-либо доказательств того, что совершение Заульским хищений ГТ-МУ проводилось под контролем правоохранительных органов, материалы дела не содержат, а задержание похищенного 3 апреля имущества в период транспортировки не может свидетельствовать о том, что преступление не было доведено Заульским до конца по независящим от него обстоятельствам.

Между тем, показаниями свидетелей Сем., Нов., Еф., Бер., Сер., как и показаниями самого Заульского, опровергается довод осуждённого о необходимости квалификации его действий как неоконченного преступления, поскольку указанные свидетели, как и сам Заульский последовательно утверждали, что похищенные им 21 марта два ГТ-МУ, как и ГТ-МУ, похищенный им 3 апреля 2014 г., с использованием техники и военнослужащих полигона были отбуксированы за территорию площадки хранения войсковой части ***, после чего загружены в автомашины и вывезены с территории Полигона, что указывает на то, что Заульский имел реальную возможность распорядиться, и распорядился похищенным имуществом, то есть совершил оконченное преступление.

Вопреки его доводам о совершении одного длящегося преступления - хищений ГТ-МУ 21 марта и 3 апреля 2014 г., установленные судом на основании показаний самого Заульского и свидетелей Бар., Сем., Вер., Нов., Еф. и Бер. объективные обстоятельства совершения Заульским указанных хищений, в частности, передача им похищенных 21 марта двух ГТ-МУ во владение Бар., согласившегося с предложением Заульского купить у того ГТ-МУ, что подтверждается показаниями свидетелей Сем., Бар. и протоколом выемки двух ГТ-МУ у последнего, как и передача похищенного 3 апреля 2014 г. ГТ-МУ, через определённый промежуток времени другому покупателю - Вер., уже во исполнение договорённости с Сем. в ходе разговора 1 апреля 2014 г., то есть после совершения хищения двух ГТМУ в марте 2014 г., объективно свидетельствует об отсутствии у Заульского единого умысла на совершение хищений 21 марта и 3 апреля 2014 г.

Доводы же защитника Заульского - адвоката Глушницкой Е.А. о том, что последнему необоснованно вменён квалифицирующий признак - незаконное проникновение в хранилище, так как последнему был разрешен доступ в зону хранения заштатной техники войсковой части *** в связи с проведением работ по оборудованию полевого лагеря, опровергаются показаниями свидетелей Гуж., Кар., Абр., Ед. и Ал., а также исследованными в суде сообщениями командиров войсковых частей *** и ***, согласно которым на Заульского каких-либо обязанностей по строительству площадки под полевой лагерь не возлагалось и он не имел права без разрешения должностных лиц заходить на территорию зоны хранения заштатной военной техники войсковой части ***, так как такого разрешения ему не выдавалось.

Иные доводы жалоб осуждённых Заульского и Филиппова, а также их защитников, представляют собой основанную на неверном толковании закона субъективную переоценку авторами жалоб доказательств, исследованных гарнизонным судом. Факт того, что данная судом оценка доказательств и квалификация действий Заульского и Филиппова не совпадает с позицией осуждённых, не свидетельствует о нарушении судом требований материального и уголовно-процессуального законов, на законность и обоснованность приговора не влияет и основанием для его отмены не является.

Предусмотренные ст.73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, приговором установлены.

Нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела, в том числе прав Заульского, Филиппова и Дмитриева на защиту, судом допущено не было.

Вопреки доводам апелляционных жалоб Заульского, Филиппова и их защитников из протокола судебного заседания не усматривается, что со стороны председательствующего по делу проявлялись предвзятость, необъективность или заинтересованность в исходе дела.

Как видно из протокола судебного заседания, в ходе судебного следствия стороны не были ограничены в представлении доказательств и заявлении ходатайств. Все представленные доказательства судом исследованы и получили надлежащую оценку в приговоре, заявленные ходатайства, в том числе ходатайства стороны защиты о признании доказательств недопустимыми, разрешены судом в установленном законом порядке, принятые по ним решения достаточно обоснованы, мотивированы и являются правильными. По окончании судебного следствия участники судебного разбирательства, в том числе и сторона защиты, ходатайств о дополнении судебного следствия не заявили.

Из материалов дела следует, что осуждённые совместно со своими защитниками - адвокатами приняли участие в судебном разбирательстве и в полном объёме реализовали процессуальные права без каких-либо ограничений.

Сам приговор, в том числе описание преступных деяний с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, соответствует требованиям ст.307-309 УПК РФ.

Действия Заульского, Филиппова и Дмитриева, по ч.3 ст. 293 УК РФ, Заульского по ч.3 ст.160 УК РФ и его же действия 21 марта 2014 г. и 3 апреля 2014 г. по п."б" ч.2 ст.158 УК РФ каждое, судом квалифицированы правильно.

Доводы Заульского о том, что суд не учёл в качестве смягчающего его наказание обстоятельства возврат похищенного имущества на территорию полигона неубедительны, так как похищенная им техника была возвращена в воинскую часть в ходе прокурорской проверки.

Также являются неубедительными доводы апелляционной жалобы защитника осуждённого Дмитриева - адвоката Чернова С.А. о наличии смягчающих наказание Дмитриева обстоятельств, неучтённых судом, поскольку по смыслу закона активное способствование раскрытию и расследованию преступления состоит в активных действиях виновного, направленных на сотрудничество с органами следствия, и может выражаться в том, что он предоставляет указанным органам информацию, в том числе ранее им неизвестную, даёт правдивые и полные показания, участвует в производстве следственных действий, направленных на закрепление и подтверждение ранее полученных данных, указывает на место, где хранится похищенное имущество, а возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления и иные действия, направленные на заглаживание вреда, причинённого потерпевшему должны являться добровольными.

Между тем, дача показаний Дмитриевым в качестве свидетеля и обвиняемого об известных органам предварительного расследования фактах, расцениваться как активное способствование раскрытию и расследованию преступления не может.

Наказание Заульскому, Филиппову и Дмитриеву назначено обоснованно, в соответствии с требованиями ст.307 УПК РФ, с приведением в приговоре мотивов принятого решения.

Решая вопрос о назначении осуждённым наказания, суд учёл характер и степень общественной опасности ими содеянного, влияние назначенного наказания на их исправление, другие конкретные, значимые обстоятельства дела и данные об их личностях.

Вопреки доводам апелляционных жалоб Заульского, защитника Дмитриева - адвоката Чернова С.А. и потерпевшей Т. суд первой инстанции при назначении наказания и исследовании доказательств, характеризующих личность осуждённых, учёл обстоятельства и роли в совершении преступлений каждого из осуждённых, их имущественное и семейное положение, а также отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

Кроме того, суд принял во внимание, что Заульский является ветераном боевых действий, награждён государственной наградой - орденом Мужества, что Заульский, Филиппов и Дмитриев к уголовной ответственности привлекаются впервые, учёл положительные характеристики осуждённых по военной службе, а также наличие на иждивении каждого из них малолетних детей, признав указанные обстоятельства смягчающими наказание каждому, о чём прямо указал в приговоре, то есть требования ст.6 и 60 УК РФ судом выполнены.

При этом судебная коллегия отмечает, что каких-либо оснований, для учёта влияния назначенного наказания на условия жизни семьи Заульского гарнизонный военный суд обоснованно не нашёл, поскольку на момент вынесения приговора последний в браке не состоял, а учитывать при назначения ему наказания возмещение им материального ущерба и морального вреда потерпевшей Т., как о том просила в жалобе указанная потерпевшая, оснований у суда также не имелось, так как в ходе судебного разбирательства последняя о таком возмещении не сообщала.

В связи с тем, что наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осуждённого и предупреждения совершения новых преступлений, суд обоснованно учёл характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, личность виновных и, с учётом положений ст.53.1 УК РФ, пришёл к правильному выводу о необходимости назначения Заульскому, Филиппову и Дмитриеву наказания в виде лишения свободы. Также, вопреки утверждениям Заульского, в приговоре приведены убедительные мотивы назначения последнему наказания в виде лишения свободы за совершённые им хищения военной техники.

Вывод суда об отсутствии исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих общественную опасность совершённого осуждёнными преступления и являющихся основанием для изменения категории преступления на менее тяжкую и применения положений ч.6 ст.15 УК РФ в отношении Заульского, Филиппова и Дмитриева, как и вывод суда об отсутствии таковых при назначении Заульскому наказания за совершение хищений, является мотивированным и обоснованным. Не усматривает таковых и суд апелляционной инстанции.

Таким образом, назначенное осуждённым наказание соразмерно содеянному, соответствует целям наказания, предусмотренным ч.2 ст.43 УК РФ, по своему виду и размеру, явно несправедливым ввиду его чрезмерной суровости не является и оснований для его смягчения, в том числе путём применения ст.64 и 73 УК РФ, а также изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ, не имеется.

Гражданские иски потерпевших о компенсации морального вреда разрешены судом в соответствии с требованиями ст.151, ч.2 ст.1101 ГК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст.389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия окружного военного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Псковского гарнизонного военного суда от 5 июня 2015 года в отношении Заульского О.А., Филиппова М.А. и Дмитриева А.А. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённых Заульского О.А., Филиппова М.А., их защитников - адвокатов Глушницкой Е.А., Талова М.Ю., а также защитника осуждённого Дмитриева А.А. - адвоката Чернова С.А. и потерпевшей Т. - без удовлетворения.

Верно: судья Д.Н. Одиноков